К концу 1968 г. дух шестидесятых в политике был полностью исчерпан. Радикалы еще не догадывались, что страна отвернулась от них. В Калифорнии, на духовной родине шестидесятых, губернатором стал Рональд Рейган. Потом он был переизбран на второй срок. Рейган открыто насмехался над хиппи, отмечая, что они «выглядят, как Тарзан, ходят, как Джейн, и пахнут, как шимпанзе Чита». Когда радикалы окружили губернаторский лимузин Рейгана, демонстрируя плакаты с надписями «Будущее за нами», тот нацарапал на листке бумаги и прикрепил его к ветровому стеклу: «Я продам свои облигации».

В 1972 г. поддержанный радикалами Джордж Макговен стал кандидатом в президенты от демократов, однако потерпел сокрушительное поражение от Ричарда Никсона, который шел в президенты, обещая уделять внимание закону и порядку, насаждаемому самыми суровыми мерами, и подчеркивая свою антисоветскую позицию. Демократическую партию окрестили тогда «партией наркотиков, амнистии и абортов». Знаменитый «Уотергейт» дал демократам неожиданную отсрочку, но даже она оказалась кратковременной, и в 1980 г. Рейган выиграл президентские выборы, задержавшись на этом посту два срока. Он привел Соединенные Штаты в новую эпоху консерватизма, длившуюся четверть столетия.

Если радикализму шестидесятых суждено было воскреснуть в новой форме, ему нужны были новые лидеры. Для возвращения этой основы в жизни нужна была новая стратегия. Для разработки стратегии требуется стратег, который должен быть человеком необычной проницательности. Он должен встретиться лицом к лицу с обломками шестидесятых — с миром без шор и иллюзий. Он также обязан не терять из виду мечту шестидесятых — идеальный мир его представлений — и работать над сокращением пропасти между сегодняшним состоянием и возможным будущим. Отложив сентиментальность, он должен отказаться от неэффективных подходов шестидесятых, но при этом сохранить идеалы этого движения, и взять на вооружение новые, более успешные для нового времени методы. Такой человек должен стать жестким, хитрым, готовым к обману. Одновременно ему надо быть как идеалистом, так и не уступающим Макиавелли практичным циником. Более того, он должен быть терпеливым, чтобы его план можно было применить в подходящее время. Возможно, он не дожил бы до осуществления своих проектов, но, со временем, мог бы обучить последователей, которые воспользуются его стратегиями и привнесут их общие идеалы в высшие коридоры власти. Такой человек, если бы он существовал, был бы последней надеждой 1960-х гг. И такой человек нашелся.

Это Сол Алинский, родившийся в Чикаго в 1909 г. Его родители были иммигрантами, евреями из России. Он посещал Чикагский университет, где получил степень по археологии. Во время Великой Депрессии Сол увидел, что «археологи нужны не больше, чем конные экипажи». Он изучил криминологию в магистратуре, но затем стал профсоюзным организатором, работавшим в трущобах Чикаго. Он создал «Фонд индустриальных районов» и сеть организаций активистов, которая вскоре распространилась и на другие города. Со временем Алинский сменил профсоюзную деятельность на работу с бедняками и обучение их тому, как получать политические льготы и денежные пособия от государства. В конце шестидесятых — начале семидесятых Алинский разработал детальную стратегию социальных преобразований. Он сделал это в ответ на попытки Ричарда Никсона добиться расположения среднего класса — по определению Алинского, «молчаливого большинства».

Когда Алинский боролся за лучшую жизнь для бедняков и тех, кто оказался внизу социальной лестницы, сам он вел вполне обеспеченную жизнь. Он любил хорошую еду, вино, отличные сигары и гольф. Его любимым местом был калифорнийский Кармель, где в 1972 г. он и умер от сердечного приступа.

Алинский был парадоксальной фигурой. Будучи профсоюзным организатором, он также общался с духовенством, лидерами мафии, промышленными магнатами. Иудей по рождению и атеист по убеждениям, он работал в тесной связке с католическими священниками и протестантскими пасторами. Настоящий патриот, он, тем не менее, многое ненавидел в Америке и хотел изменить свою страну, чтобы она стала такой, которую он мог бы любить безоговорочно. Скромный в поведении, Алинский был достаточно самонадеян. Однажды он сказал: «Я уверен, что в пятницу мог бы убедить миллионера профинансировать в субботу революцию, благодаря чему в воскресенье он получил бы огромную прибыль, хотя в понедельник его точно бы казнили».

Алинский был творцом революции, стремившейся уничтожить революцию Рейгана. Для этого Алинскому были нужны лидеры, и он за годы работы вдохновил и обучил многих влиятельных писателей и активистов. Одним из его учеников был Сесар Чавес, глава «Профсоюза сельскохозяйственных рабочих США». Другим — ученый и активист Армандо Наварро, борец за создание отдельной страны для американцев мексиканского происхождения. Третьим — бывший студент-активист Том Хайден, который вместе со своей женой Джейн Фонда организовывал демонстрации протеста против войны во Вьетнаме. Хайден, как и Стотон Линд, — другой помощник Алинского, участвовавший в социальных волнениях и демонстрациях против внешней политики Соединенных Штатов, в 1975 г. посещал Ханой и встречался с лидерами Северного Вьетнама.

Этот перечень производит впечатление, но в нем нет двух наиболее влиятельных последователей Алинского. Редко кому выпадала удача иметь таких учеников. Алинский нашел мужчину и женщину, которые спустя больше трех десятилетий после его смерти смогли реально осуществить его план по замене традиционной Америки другой Америкой — такой, какой, как считал Алинский, ей следовало быть.

В 80-х и 90-х гг. уроженец Гавайев с кенийскими и индонезийскими корнями Барак Обама приезжал в Чикаго, чтобы найти работу в качестве активиста и общественного организатора. Хотя он был президентом юридического журнала Гарвардского университета, и ему предлагали высокие оклады крупные юридические фирмы, Обама предпочел низкооплачиваемую работу в Чикаго. Здесь он выстраивал свою политическую карьеру — сперва как общественный агитатор, затем как представитель штата, а позже как сенатор от штата Иллинойс — пока не стал президентом. В интервью к своему фильму «Америка» я спросил социального исследователя Стенли Курца, кто конкретно обучал Обаму. Почему Обама, который сам был не из Чикаго, постоянно возвращался в этот город. Курц ответил, что Обама поселился в Чикаго, ибо стал поклонником Алинского и хотел достичь мастерства в его учении. Я знал, что на первой своей чикагской службе Обама работал на сеть Алинского. В Интернете есть фотография Барака, обучающего методам Алинского общественных активистов. Тем не менее, у Курца есть документы, доказывающие более глубокую связь между Обамой и Алинским. Он открыл, что Обама в середине девяностых даже вступал в радикальную политическую организацию под названием «Новая партия». Она была основана дочерней организацией Алинского «Ассоциация местных организаций за реформы»..

Однако это не привлекло большого внимания прессы. Кстати, любая информация, наносящая вред репутации Обамы, почему-то не привлекает внимание средств массовой информации. Сам Обама скрывает, чем он обязан Алинскому, и не упоминает его в своей автобиографии «Мечты моего отца».

Как подтверждает автобиография Обамы, он на самом деле унаследовал мечты своего отца, но на этом история не заканчивается. Возможно, эти мечты берут начало в том, с чем Обама-старший сталкивался в Кении. А у молодого Обамы они усилились благодаря пережитому на Гавайях и в Индонезии. Затем Барак обучался тонкостями антиколониальной идеологии в Колумбийском университете Нью-Йорка, в бостонском Гарварде и в чикагских организациях Алинского. У последнего Обама научился превращать радикальную идеологию в политическую власть, то есть занимать и сохранять за собой высокие государственные посты. Обама был таким хорошим учеником, что стал преподавать методы Алинского, а в конечном итоге использовал их для прихода в Белый дом и переизбрания на второй срок. Описывая влияние Алинского на Обаму, биограф Алинского Санфорд Говит сказал в интервью Национальному радио: «Барак Обама оказался в Белом доме потому, что он действительно многому научился на улицах Чикаго».

Теперь Обама намеревается передать жезл лидерства другой ученице Алинского — Хиллари Клинтон. В начале 1960-х она была сторонницей Голдуотера.

Более радикальные взгляды Хиллари усвоила в старших классах школы, когда познакомилась с журналом методистов, придерживавшихся левых взглядов. Этот журнал публиковал статьи по широкому кругу тем — от экономического перераспределения до прав сексуальных меньшинств. К 1965 г., когда Хиллари поступила в Веллеслей-колледж, она уже была твердой сторонницей левых взглядов и достаточно умной для того, чтобы понимать незрелость методов 60-х гг. Это были методы тех, кто «стоит у палатки снаружи, заглядывая внутрь». А Хиллари хотела быть «внутри палатки, и смотреть оттуда наружу». Она познакомилась с учителем Солом Алинским, будучи в старших классах, а во время учебы в колледже возобновила общение с ним, пригласив выступить в Веллеслей и выбрав в качестве научного руководителя для своей дипломной работы. Хиллари считала Алинского теоретиком власти, способным сделать радикальные идеи господствующей тенденцией.

Когда Хиллари окончила колледж, Алинский предложил ей работу. Она отказалась и решила учиться дальше — на юриста. В свой книге «Проживая историю» Клинтон говорит, что на ее решение повлияло «коренное несогласие» с Алинским: «Он считал, что систему можно изменить только снаружи, а я так не думала».

Хиллари хотела закончить свое образование и получить наилучшую возможность войти в существующие институты власти. Вначале она не была первопроходцем в духе феминизма и работала юрисконсультом в Юридическом комитете Палаты представителей Конгресса США во время расследования скандала «Уотергейт». При этом слишком рьяные методы работы привели ее к отставке. Затем она вышла замуж за Билла и поехала за ним в Арканзас, где позже он был избран губернатором. Когда в 1992 г. Клинтон стал президентом, она вместе с ним оказалась в Белом доме, терпя похождения своего мужа и с достойным восхищения стоицизмом поддерживая его в то время, когда ему пытались объявить импичмент. При этом она обрела свое собственное лицо — сначала как сенатор, затем как государственный секретарь. Это подготовило ее к тому, чтобы стать кандидатом на высший пост в 2016 г. Если это случится, поклонница Алинского Хиллари сменит поклонника Алинского Обаму. Так могут быть избраны подряд два американских президента — ученика Алинского.

Его дело сдвинулось с мертвой точки в 2008 г. Тогда за право быть кандидатом в президенты от Демократической партии сражались два сторонника Алинского: мужчина, который хотел быть первым президентом-афроамериканцем, и жена действующего президента, которая хотела быть первой женщиной-президентом. В конце концов, черный сторонник Алинского победил его сторонницу. Ведь в Америке расовая политика всегда важнее гендерной.

Некоторые американцы думают так: если они в 2016 г. выберут Хиллари Клинтон, то получат еще одного Билла. Время от времени мы слышим: как здорово было бы вернуть «Биллари». Даже консерваторы с одобрением смотрят на эту перспективу, ибо считают, что Обама ничего не понимает, а Билл все-таки умен. Однако в этой ситуации именно Обама и Хиллари, а не Билл, могут получить возможность «смеяться последними». Разумеется, Билл страстно желает вернуться в Белый дом. Он очень хочет вновь слоняться по Овальному кабинету и запросто общаться с лидерами зарубежных государств на официальных приемах. Для этого у него есть единственная возможность — помочь жене избраться на пост президента.

Билл Клинтон долгое время считал Обаму легкомысленным человеком, не заслуживающим полномочий президента от Демократической партии. В 2008 г. он говорил сенатору Теду Кеннеди, что единственное преимущество Обамы заключено в том, что он черный: «Ведь несколько лет назад этот парень приносил бы нам кофе».

Нет причин считать, что теперь Клинтон коренным образом изменил свою точку зрения. Несмотря на это, он активно участвовал в президентской компании, агитируя за переизбрание Обамы в надежде, что через четыре года, когда Обама уже не сможет претендовать на участие в президентской гонке, он позволит Хиллари (а не Джо Байдену или еще кому-нибудь) заменить Барака на посту президента. Но, кажется, Билл не понимает, что Хиллари имеет собственную повестку дня. В то время, как он хочет получить просто удовольствие от возвращения в Белый дом, Барак и Хиллари хотят гораздо больше — внедрить в жизнь план Алинского, разработанный для прогрессистов: захватив власть, изменить Америку.

В молодости Алинский ощутил бедствия, принесенные Великой депрессией. Это казалось поражением капитализма в результате его несправедливости. Многие американцы лишились работы, а их сбережения испарились. Как профсоюзный организатор Алинский создавал «народные организации» в рабочих кварталах в Чикаго среди иммигрантов. Тогда Алинский стал социалистом. В своих социалистических симпатиях он признается в книге 1946 г. «Побудка для радикалов»: «Радикалы хотят продвинуть общество от дикого капитализма вперед. Они надеются на будущее, в котором средства производства будут принадлежать всем людям».

Истинное влияние Алинского больше связано с его тактическими методами, нежели с идеологией. Он развил так называемую «науку революции», и подробно написал об этом в своей второй книге «Правила для радикалов». Она впервые была опубликована в 1971 г., за год до смерти Алинского, хотя он успел применить свои методы на практике много раньше.

К 1960-м гг. Алинский стал поддерживать движение борьбы за гражданские права чернокожих, но не был вовлечен в эту борьбу. Он выступал против Вьетнамской войны, но и это не было его главным мотивом. Он с симпатией относился к попыткам радикалов шестидесятых сломать незыблемость традиционных моральных устоев, но считал этих радикалов мягкими, невежественными, недисциплинированными и неэффективными или «стадом независимых мыслителей», нуждающихся в лучшем плане действий. Сами радикалы шестидесятых считали себя, а вовсе не Алинского, авангардом революционного мышления, но по мере разрушения их организаций и поражения их тактики, многие из них обратились к Алинскому за помощью и руководством.

В «Правилах для радикалов» чувствуется влияние близких отношений Алинского с движением студенческого радикализма, включая активистов организаций «Студенты за демократическое общество» и «Подполье погоды» Билла Эйерса. При этом Алинский презрительно относился к «Подполью погоды», считая эту организацию «левыми из комиксов», которые, ничего не добившись, обратились к насилию. Он утверждал, что насильственная революция — это химера, и что Америке нужна «мирная революция». Такая революция требует согласия различных организованных групп и субъектов власти в обществе. От «Студентов за демократическое общество» Алинский тоже был не в восторге, считая их наивными юнцами из среднего класса, играющими в революцию. Он с презрением относился к их политическим «вспышкам гнева», высмеивая их деятельность как «политику Румпельштильцхена».

Алинский считал действия этих людей неэффективными, а их самих — не умеющими добиваться настоящих изменений.

Он говорил, что существуют радикалы двух типов и противопоставлял «радикалов риторики радикалам-реалистам». Первые любят лишь разговоры. Гнев для них — лакмусовая бумажка добродетели. Они напыщенно цитируют лозунги марксизма-ленинизма, но мало что могут сделать. Алинский писал: «Я научился остужать свой пылкий гнев и превращать его в гнев холодный, основанный на рассудительности и опыте». Это сделало его действия «гораздо более просчитанными, тщательно спланированными, направленными и эффективными». Алинский понимал, что изменить социальную систему не просто, и радикалам нужно иметь терпение, быть дисциплинированными и придерживаться пуританского благоразумия.

Алинский начал с уяснения того, кто такие радикалы. Несмотря на склонность представлять себя несколько театрально, эти люди вовсе не были бедняками-трудящимися или униженными меньшинствами. Это были образованные представители среднего класса: «За редким исключением, наши активисты и радикалы — выходцы из среднего класса, восстающие против него». Алинский разделял цель радикалов — разрушить ценности среднего класса: «Все мятежники атакуют властные позиции общества. Наши мятежники с презрением отвергли ценности и образ жизни среднего класса. Они заклеймили его как материалистический, упаднический, буржуазный, вырождающийся, империалистический, милитаристский, одичавший и коррумпированный. И они правы». Вместе с тем, Алинский не соглашался со стратегией радикалов шестидесятых, называвших полицейских — «свиньями», рабочих — «расистами», а традиционные ценности — «квадратом». Алинский писал: «Мы должны начать оттуда, где находимся, если хотим завоевать власть и осуществить перемены. Власть и людей можно найти в важной части общества — в среднем классе. Следовательно, отказываться от своего прошлого значит бессмысленно потакать своим слабостям. Вместо этого радикал должен использовать бесценный опыт знания ценностей среднего класса. Теперь вместо инфантильного демонстративного отвержения этого образа жизни, радикал начинает препарировать и изучать его так, как не делал никогда до этого. Он понимает: “квадрат” больше не следует обесценивать. Вместо этого для успеха дела его собственный подход должен стать достаточно “квадратным”. Вместо враждебного отрицания он стремится к связям общения и единства и со стратегической восприимчивостью смотрит на поведение представителей среднего класса. Он знает их неприязнь к грубости или агрессивным, оскорбительным, кощунственным действиям. Все это должно быть осознанно использовано для радикализации представителей среднего класса».

Однако главная проблема в том, что представители среднего класса обычно не желают радикализироваться. Они не хотят подрывать могущество своей страны. Они патриоты, предпочитающие побеждать, а не проигрывать в войнах. Они не считают хорошими сражающихся по ту сторону фронта. Им нравится капитализм, и они хотят добиваться успеха внутри этой системы. Они верят в закон, порядок и поддерживают полицию в ее работе по поддержанию закона и порядка. Они не поклонники публичного секса или дефекации, в отличие от наиболее эксгибиционистских хиппи. Они поддерживают традиционные ценности, хотя не всегда придерживаются их. Алинский понял, что задача радикалов — повернуть средний класс против себя самого, чтобы сделать его представителей орудием его же разрушения. Такая задача не могла быть легкой.

Так как же Алинский разработал выигрышную стратегию? Он говорит, что взял ее у философа Макиавелли, автора «Государя». Алинский писал: «Макиавелли создал “Государя” для власть имущих, чтобы они могли сохранить свою власть. А “Правила для радикалов” написаны для неимущих, чтобы они могли вернуть власть себе».

Однако я был сильно поражен, когда понял, что за исключением нескольких принципов «прагматичной политики» «Правила для радикалов» мало чем обязаны влиянию Макиавелли. Я начал думать, что Алинский сослался на Макиавелли для отвлечения внимания. Однако, если на самом деле так, это было бы весьма в духе Макиавелли. Разочарованный, я начал просматривать книги Алинского и вдруг наткнулся на страницу с посвящением. Это было, возможно, самое необычное посвящение в истории американского книгопечатанья.

Большинство книг авторы посвящают тем, кого любят — членам семьи, друзьям или влиятельным наставникам. Алинский же посвящает свою книгу дьяволу. И это — вовсе не шутка. «Правила для радикалов» действительно посвящены Люциферу. Алинский называет его «…первым радикалом, восставшим против власть имущих и сделавшим это очень искусно для завоевания собственного царства». Когда прогрессисты узнают об этом, они сперва удивляются, а затем стараются сделать вид, будто это ничего не значит — закатывают глаза и раздраженно бросают: «О, Боже», что является признаком отсутствия интеллектуального любопытства. А вот Алинский серьезно относился к своему выбору. Он вернулся к этой теме в 1972 г. — в интервью журналу «Плейбой»: «Если жизнь после смерти существует, то я без разговоров выберу ад». На вопрос «почему», Алинский ответил: «Ад был бы раем для меня. Как только попаду в ад, я займусь организацией обитающих там неимущих. Ведь они — люди моего сорта».

Почему же Алинский все-таки написал посвящение Люциферу? Ведь он был атеистом и не верил в существование дьявола. Тем не менее, Алинский называет его «первым радикалом». Видимо, радикал, пишущий книги с названиями «Побудка для радикалов» и «Правила для радикалов», немало узнал от «первого радикала».

Я обратился к Стенли Фишу, одному из ведущих специалистов по Мильтону, с которым провел интервью о Люцифере, как он представлен и в «Утерянном рае», и вообще в традициях западной мысли. Я попросил Фиша рассказать подробнее о стратегии Люцифера в его борьбе с Богом.

Фиш описал стратегию из четырех шагов. Первый шаг — это разделение на два противоположных лагеря. Сатана глубоко отчужден от Бога и не стремится наладить отношения. Он делит всех на две непримиримые стороны и объявляет войну Богу. Как говорит Сатана у Мильтона: «Тогда война спонтанная или объявленная должна начаться». Второй шаг (весьма иронично, что это исходит от Люцифера) — это демонизация, то есть Сатана как бы демонизирует Бога, превращая его в тирана, в символ «правящих кругов». Это делает Сатану борцом сопротивления и поборником контркультуры, утверждающего, что будет сражаться с «тиранией небес». Третий шаг — это организация. Дьявол разжигает зависть, используя то, что изначально заставило падших ангелов восстать против Бога. Сатана считает, что зависть к Богу — это огромная движущая сила, и он взывает к ней у недовольных ангелов. Какова же при этом стратегия Сатаны? Он организует сообщество. Мы видим его в первых книгах «Потерянного рая» создающим коалицию из мятежных ангелов и побуждающим их присоединиться к нечестивой кампании против Бога и его творения — человека. Все это предпринимается Сатаной, «чтобы досадить великому творцу».

Последняя часть стратегии — это обман, или то, что Сатана называет «скрытым коварством». Он знает, что не может победить Бога с помощью силы и должен полагаться на обман и хитрость. Когда Сатана приближается к Еве в саду, он полагается на маскировку и появляется в облике лукавого змея. И его риторика вполне змеиная: он пытается заставить Еву думать, будто он на ее стороне, хотя на самом деле хочет ее погубить. Сатана не беспокоится об обмане, ибо он уже отверг моральный порядок Бога и больше не связан моральными обязательствами. Он говорит: «Зло, будь моим добром». Какими бы далекими ни казались эти идеи от современной политики, Алинский использовал их в полной мере. Фактически эти идеи — краеугольный камень его стратеги. У Мартина Лютера Кинга была мечта, а Алинский разработал схему и получил ее от Люцифера.

Можно увидеть влияние Люцифера и в таком утверждении Алинского: «Этические стандарты должны быть эластичными, чтобы со временем растягиваться». Алинский писал, что мораль и этика хороши для тех, кто не стремится изменить мир к лучшему. Но для стремящихся к этому цель всегда оправдывает средства. Он писал: «Тот, кто действует, не всегда принимает решения, согласующиеся как с его совестью, так и с благом человечества. Выбор всегда должен быть в пользу последнего». Это не значит, что Алинский избегает взывать к совести и морали. Он использует их, когда они оказываются стратегически полезными. Мораль для Алинского — это плащ, который активист надевает только тогда, когда ему это нужно. Одно из этических правил Алинского таково: «Ты делаешь, что можешь, с тем, что имеешь, и прикрываешь это моральными аргументами».

Когда в шестидесятых активисты пришли к Алинскому с длинными волосами, дурно пахнущие, в неряшливой одежде, он сказал им: «Вы можете быть гопниками, но не должны выглядеть, как гопники. Вы можете быть революционерами, но не должны дурно пахнуть, как революционеры. Примите ванну, побрызгайтесь дезодорантом, постригитесь, наденьте галстук и приличное платье и откажитесь от сквернословия. Не называйте полицейских “свиньями”, а американских солдат “фашистами”. Притворитесь, будто вкусы среднего класса вам подходят и что вы похожи на тех, кого ненавидите. Говорите на их языке, а если надо, используйте местные выражения или сленг. Подходите к делу творчески и не стесняйтесь в средствах, настраивайте людей против крупных корпораций, армии, органов власти. Не стесняйтесь говорить неправду, но убедитесь, что ваш обман будет нелегко обнаружить. Вызывайте у людей чувство, будто они имеют право на нечто невозможное, а затем используйте возникающее разочарование, как оружие для их мобилизации на действия. Эту стратегию можно обобщить в четырех пунктах: разделение на два противоборствующих лагеря, демонизация, организация, обман. Иными словами, это и есть стратегия Люцифера. Так власть белого среднего класса можно использовать для подрыва его же ценностей и интересов».

Большинство радикалов тогда не прислушалось к Алинскому. Даже сегодня мы видим активистов движения «Оккупай Уол-стрит» такими же растрепанными и немытыми, как их предшественники в шестидесятых, занимающими парки и проклинающими систему. Однако, одним из радикалов, признавших ценность совета Алинского выглядеть хорошо, даже «квадратно», была Хиллари Клинтон. Ей понадобилось лишь несколько лет, чтобы осознать это и изменить свой имидж. Если посмотреть на ранние фотографии или видеозаписи Хиллари, можно увидеть, что она выглядит и ведет себя, как бывшая хиппи. Однако со временем Хиллари стала одеваться в стиле респектабельной дамы — представительницы среднего класса, а разговаривать начала отчетливо и сдержанно. Барак Обама в юности тоже выглядел, как уличный хулиган. Тем не менее, со временем он начал одеваться с безупречным вкусом и даже стал тренировать свой голос для придания ему правильного звучания. Он признавался: «То, что я спрягаю глаголы и говорю, как типичный телекомментатор со среднезападной манерой речи, без сомнения помогает мне найти общий язык с белой аудиторией. Если же я обращаюсь к черной аудитории, то говорю на несколько другом диалекте».

И Хиллари, и Обама усвоили уроки Алинского: надо агрессивно стремиться к власти, притворяясь альтруистом. Оба они воплощают это в жизнь, отрицая деньги как цель карьеры и ярко демонстрируя обществу, что ими движут вовсе не деньги. Обратите внимание, как Хиллари, несмотря на свои преимущества выпускницы юридической школы Йеля, смиренно поехала вместе с мужем в Арканзас и была там «примерной женой» во время скандалов с его участием. Она никогда не стремилась к прибыльной карьере юриста, и то же самое можно сказать об Обаме. Ведь он отверг предложения солидных юридических фирм, приглашавших его на высокооплачиваемые должности, и предпочел работать в общественных организациях. Подобные решения (об этом знал еще Алинский) вызывают у многих изумление. Люди не понимают того, что Хиллари и Обама в принципе такие же амбициозные и устремленные к своим целям, как и любой алчный карьерист, но отличие заключено в их стремлении к власти, а не к личному обогащению. Обладая властью, они получают возможность направлять жизнь общества, и со временем высокие должности легко превращаются в источник личного обогащения.

Еще важнее то, что Хиллари и Обама приняли совет Алинского производить впечатление принадлежности к большинству, даже если это и не так. С тех пор как Хиллари участвовала в выборах в Сенат Соединенных Штатов в качестве кандидата от Нью-Йорка, она приняла умеренный тон в политике. Это — «новая Хиллари», как писала пресса. Большинство в Америке попалось на эту удочку. Люди решили: раз Хиллари одевается и выглядит «квадратно», то и ее взгляды «квадратные». Это относится и к Обаме.

Подобно Хиллари, он демонстрирует потрясающую личную дисциплину, с большим мастерством дает избирателям то, что они хотят видеть и слышать, хотя сам делает совсем другое. Следуя радикальной политике, Обама старается выглядеть похожим на большинство людей, позволяя гражданам страны проецировать на него образ человека, которым на самом деле не является. Он говорит: «Я служу пустым экраном, на который люди самых разных политических взглядов проецируют свои представления».

Значит, Люцифер был прав: внешний вид легко заменяет сущность. Оба последователя Алинского нашли способ понравиться людям американского среднего класса, до сих пор толком не представляющего, сколь враждебно Хиллари и Обама настроены по отношению к их ценностям.

Если Хиллари Клинтон станет президентом в 2016 г., власть перейдет от одного последователя Алинского к другому. В этом случае влияние Алинского станет поистине огромным. После восьми лет, данных Обаме на «переделку Америки», Хиллари получит еще четыре, а возможно, и восемь, чтобы закончить эту работу. Вместе они смогут сильно навредить идеалам, на которых основана страна. У них будет и власть, и время для разрушения Америки, а затем ее воссоздания в новом виде. Может быть, они не будут нести ответственность за самоубийство Америки, но уж точно помогут покончить с американским образом жизни и оставят нам страну, которую не узнали бы не только Вашингтон и Джефферсон, но и те из нас, кто вырос в двадцатом веке. Если они преуспеют, то дороги назад может и не быть. Тогда появится их Америка, а мы станем народом без страны, которому некуда идти.