Когда опустеют ладони небес, Когда оскудеет рог, И все твои братья приснятся тебе, Кого ты спасти не смог — О чем ты крикнешь тогда, тогда На одной из последних месс, Когда слова текут, как вода, Не достигая небес? Священник, ты просто сошел с ума, Ведь нас не слышит наш Бог. Мы сдохнем раньше, чем будет зима, Нас, видно, взяли врасплох, Мы, видно, не знали, куда мы шли, А может, просто не мне Коснуться с любовью этой земли — Трофея в земной войне. Она убивает нас, и расплата Приходит через тела. Нам больше нечего есть, ребята, Она нас всех забрала. Сегодня умер Рожер, а вчера Умер юный Гийом. В проклятом городе нечего жрать, И скоро мы перемрем. Жив Эмери, но срок истечет, И, закопав его, Я возненавижу этот поход И всех, кто будет живой. Доволен Ты, Боже? Прошу Тебя В безводное небо над головой — Пошли Своим людям, пошли дождя, А то я забуду, что Ты — благой.

…Я смотрел на камень, и он оставался нем. Я видел птиц — они летели домой. Я касался стали своей бесполезной рукой — О Господи, мой Христос, я еще живой, И я шел к Тебе, но Ты не ответил мне. Я входил в эти церкви и плакал по их стенАм, Что не слышали слов Приобщенья, не видели лиц. Из пришедших каждый в огне, простираясь ниц, Так хотел победы Твоей, но она — не нам. Я не свят и не радостен, и ничего не просил, Только много молчал и умерших отпевал, С обескровленным войском снег и удачу делил — Почему же, о Монсеньор, Ты мне даровал Ослепительный свет, откровенье города слез, Ослепительный свет, который я не донес? Ночью видел я, Монсеньор, Твоего гонца, Светозарного рыбаря, что указал мне путь. Я пошел тем путем, и теперь мне идти до конца, Я пошел тем путем, и теперь мне идти… идти, Как за дудочником — ребенку. От белых стен, По нагим площадям на рассвете, следя по пути, Как восходит солнце. Вода уже до колен, Но позвавшему верь и не бойся. Вода по грудь. …Так вошел я, Боже, в огонь, и железо Твое Невредимым пронес, невредим. Слава Сиру, явившему нам Святое Копье, Сир пребудет с ним, А меня все оставьте, я более не для людей, Не сказавшему более — время быть одному, По дорожке, следом, прочь от златых площадей, От домов, золотых от рассвета — в воду, к Нему.

Кто знал из нас Хоть что-нибудь, Правду хоть одну, В которую верил? Но в этот час Обо всем забудь, Мы узнали весну, Мы прогнали Зверя — Говорят меж людьми То так, то сяк, Но я видел сам, Своими глазами: Пьер Бартелеми, Священник, бедняк, Бос, бледен и прям, Прошел сквозь пламя В испытанье огнем. А потом, потом Умер с таким Странным лицом, Будто видел что, А другим не сказал — Может, город какой, Может, Крест святой, Может, просто огонь Изнутри — другой, Чем снаружи, чем Видно всем… А Копье святое — Как же иначе — Принесло удачу, Все это знают. Ни гадать не стоит, Ни жалеть не стоит, О таких не плачут, О таких вспоминают, Упокой Господь его душу.