Войско Стояна продвигалось к полянским землям на встречу с отрядом Безобраза. Ведьмак ехал в голове колонны, изредка оглядываясь. Взятие Древграда было лишь первым ударом, нанесенным им Правителю. Вдвое увеличив свою армию в Древграде, он радостно поглядывал на воинов в предвкушении будущих сражений. Здесь, в полянских землях, он надеялся набрать огромную армию.

Высоко в небе раздался соколиный крик, заставив воинов, прижмурившись, поднять глаза к солнцу. Большая красивая птица медленно кружила над движущимся отрядом, словно высматривая жертву. Стоян улыбнулся, поднимая руку, и протяжно свистнул, призывая сокола. Безобраз прислал брату послание, значит, жив еще старый демон. Сокол, совершив плавный круг, сел на руку, медленно складывая крылья. Умная птица доверчиво заглянула в глаза ведьмака своим рыжим внимательным глазом. Нежно поглаживая пепельно-серую голову сокола, Стоян стал пристально вглядываться в его зрачок, читая послание Безобраза. Отряд вошел в полянские земли без потерь, все ведьмаки живы и рьяно рвутся в бой. Глазами птицы он увидел собранное ведьмаками воинство. Стоян довольно хмыкнул и подбросил птицу ввысь, отправляя назад к хозяину. Ледея вопросительно взглянула на него.

— Все хорошо, милая. Братья ждут нас.

Колдунья мимолетно улыбнулась, радуясь его хорошему настроению. В последнее время она редко слышала от него ласковые слова. Война положила конец их пылкой страсти. Она начинала ненавидеть эту войну, лишившую ее внимания любимого мужчины. Все было понятно и без слов, впереди предстояли жестокие сражения, и времени на нее у Стояна просто не оставалось. Приходилось довольствоваться теми редкими мгновениями, которые судьба дарила в промежутках меж боями. Подруги-ведьмы тоже грустили о брошенных домах, но ничего изменить уже не могли. Недоля веселилась, обретя в этом кровавом походе любимого. Медведич не отходил от нее ни на шаг, привязавшись к колдунье всем сердцем. И это была настоящая любовь, любовь без наговоров и приворотов. Любовь, продолжительность которой измерялась лишь удачей воина и крепостью его руки. Колдунья никогда не вглядывалась в его нить судьбы, боясь увидеть в ней непоправимую слабину, предвещающую гибель. Ярослав также ехал около повозки своей любимой, весело, словно мальчишка, рассказывая ей истории из деревенской жизни. Его слова были обращены к Всеведе, но внимательный цепкий взгляд постоянно осматривал окрестности, иногда возвращаясь к Ледее. Всеведа внимательно слушала его, заходясь от хохота и порой расспрашивая о подробностях. Ночь, проведенная с ним в Древграде, сделала девушку веселой и общительной. Остальные ведьмы завистливо смотрели на счастливых подруг, оставаясь одинокими и сердитыми в этом походе. Больше всех возмущалась Бобура:

— Ох, девки, что ж за мужики-то пошли? Нет, чтоб к бабе с подарками пожаловать, повеселить у костра байками, словом ласковым за душу зацепить. Так они давай себе девок в рабство уводить. Что ж это такое получается? Может, и нам пора мужиков силою брать, а бабы?

Полнотелая Ядвига расхохоталась над ее словами, оборачиваясь к остальным ведьмам:

— Ох и Бобура! Не успела после ворожбы очухаться, ей уже мужика подавай. Гляди, подруга, попадешь как-нибудь в крепкие руки, да так, что не вырвешься…

Ведьмы рассмеялись, переглядываясь меж собой. Любили они скабрезные шуточки да перебранки. Как еще скоротать время в длинных переходах? Лишь веселой болтовней. Оглядывая широкие зеленые луга, расстилающиеся словно великолепные покрывала, древляне чувствовали себя неуютно. Привыкнув вести войны в родных древлянских лесах, здесь, на пустоши, они чувствовали себя словно голыми.

Вечерело. Ведьмак начал дремать, убаюканный медленной поступью жеребца. Вдруг конь остановился словно вкопанный и испуганно всхрапнул, попятившись. Ведьмак дернулся, сонно озираясь вокруг, и поднял руку, давая команду остановиться. Кроме его утомленного долгой дорогой отряда, в окрестностях никого не было. Неподалеку в стороне находился высокий холм, у подножия которого лежали огромные вековые валуны. Именно от этого места и попятился его конь, чувствуя опасность и стараясь обойти ее стороной. Стоян удивленно спрыгнул наземь, передавая повод Ледее. Любопытство брало верх над осторожностью. Он не сразу почувствовал опасность, скрытую холмом. Словно нечто злое и неуловимое притаилось в засаде в ожидании своей добычи. Ярослав подъехал к Стояну, спрыгнул с коня и настороженно встал рядом.

— Увидел кого?

Ведьмак всматривался в холм, будто волк, почуявший запах охотника. Он двинулся к камням, осторожно ступая по мягкой траве и пригибая голову. Его неодолимо тянуло к этому месту. Перед глазами пролетали призывающие видения, словно запах крови будоражил нюх голодному зверю. Несметные сокровища скрывала эта древняя могила, великое таинство древнего мира хранилось здесь. И у этих богатств был хозяин, который манил к себе его сознание, соблазняя видениями. Ведьмак остановился, обернувшись к Ярославу. Молодой медведич уже попался в эту тонкую паутину, и его тоже безудержно тянуло вперед.

— Ярослав! — ведьмак окликнул парня, пытаясь пробиться сквозь призывные чары неизвестного.

Медведич, не отвечая, шел вперед, пытаясь добраться до желаемой добычи. Стоян толкнул его в спину, роняя наземь, и прошептав заклятие, опутал невидимой паутиной. Яростно сопротивляясь колдовству, парень пытался выпутаться и дотянуться до меча.

— Отпусти! Отпусти или я убью тебя! Это моя добыча, моя!!!

Стоян обернулся к Ледее, нахмурившись.

— Никого не пускайте сюда. Кто-то здесь любит лакомиться человечиной. И никакой ворожбы, попадетесь в его сети. Даже я помочь не успею.

Ведьмак угрюмо двинулся вперед, неторопливо потянувшись в холм тоненькой нитью сознания. За огромным валуном нащупал большой лаз, напрочь заросший густым кустарником. Именно сюда и призывал его неизвестный голос, призывал без слов, лишь силою мысли.

Стоян медленно остановился у входа в ожидании. Пучки пальцев безумно кололо острыми иглами заклятий. Магия рвалась из него наружу, стараясь защитить хозяина от неведомой опасности.

Осторожно достав клинок, Стоян принялся расчищать проход. Он не торопился входить, прислушиваясь к голодному зову. Запустив вперед нить, он замер в ожидании. Огромная пещера уходила глубоко под землю, теряясь в непроглядной для его магии темноте. Кто-то ожидал его здесь, ожидал нетерпеливо, начиная злиться на его осторожность. Нить спустилась в самое логово зверя, медленно ощупывая пугающее жилище. Холодный каменный пол был усеян множеством костей как человеческих, так и звериных.

Ведьмак присел у входа и стал ворожить, ощупывая нитью найденные останки.

Они спускались по огромным каменным ступеням. Несколько десятков крепких воинов, держа в руках факелы, освещали себе дорогу. Любопытство влекло их вперед. Одержав множество побед, они стали новыми хозяевами этих земель. Наконец, после долгих десятилетних скитаний, их народ обрел свой дом, пролив здесь реки крови. И вот, основав невдалеке деревню, они обнаружили заброшенный холм. Один за другим здесь стали пропадать люди, чье любопытство было сильнее здравого смысла. Вождь внял слезам и просьбам несчастных матерей, и вот отряд спускался вниз, желая вернуть останки семьям и покарать неведомого убийцу.

Ничто не страшило вождя, повидавшего на своем веку множество войн и смертей. Никто не смеет безнаказанно убивать его народ, будь то человек или животное. Уверенный в собственной силе, он вел за собой воинов, внимательно всматриваясь в расступающуюся темноту. Пламя факелов колебалось, отбрасывая на грубые каменные стены кривые тени. Воины шли молча, держа мечи наготове.

Вот и пройдена последняя ступень, за которой огонь осветил большую пещеру. Вождь молча приказал воинам выстроиться в шеренгу, перекрывая весь проход. С каждым шагом темнота расступалась, словно убегая от обжигающего пламени факелов. Шаг за шагом воины приближались к своей гибели, зорко вглядываясь во тьму.

Вдруг в тишине раздался громкий вздох, заставивший их оцепенеть от страха. В самом дальнем углу пещеры что-то шевельнулось, и тяжелая поступь оглушительно раскатилась под каменным сводом, оповещая о приближении чего-то огромного. Из темноты вышел волосатый великан, разглядывая испуганных людей, сбившихся в кучку у его ног. Его злые желтые глаза завораживали воинов, заставляя цепенеть от ужаса. В толстой, словно бревно, руке он волочил за собой огромную дубину, коей было впору избы валить, а не с людьми сражаться. Это был волот, самый древний из людей, когда-либо заселявших землю. Тяжелая цепь тянулась за ним, обхватывая шею огромным железным ошейником. Желтые звериные глаза уставились на незваных гостей, могучая рука взмахнула дубиной, и страшный удар разбросал изуродованные тела по пещере. Монстр оглушительно закричал, разъяренный видом мяса и крови…

Ведьмак отшатнулся, быстро выдергивая путеводную нить обратно. Вот оно что, живой волот?! Стоян удивленно нахмурился, пытаясь осмыслить происходящее. Эти существа перестали существовать десятки тысяч лет назад. Тогда Чернобог посеял среди них вражду, и в кровавой битве полегли все волоты. Или не все? Чудовищный потоп, ниспосланный Богами, смыл с лица земли все живое, очищая землю от нечисти. Как такое могло произойти, чтобы существо, наводившее страх даже на огромных диких зверей многие тысячелетия назад, дожило до сегодняшних дней? Но сомнений быть не могло, эти желтые глаза, подчиняющие своей воле, эта страшная сила и ярость. Кто посадил его на цепь? Кому из людей под силу одолеть такого гиганта? Видать, не обошлось здесь без вмешательства Богов. Стоян с надеждой взглянул на уходящее за горизонт солнце. Наступала ночь, дарующая ему силы демона. Оглушительно хлопнув в ладоши, он прошептал:

— Волк. Призываю тебя.

Легкий ветерок шелохнул кусты, закручиваясь перед ведьмаком в маленький вихрь. С каждым мгновением вихрь становился все сильней и сильней, набираясь сил из этого мира. Сквозь грязную пыль появились очертания оскаленной пасти. Волк выпрыгнул в Явь из круговорота, и ветер тут же стих. Зверь подошел к хозяину, покорно заглядывая в его глаза. Ведьмак погладил это красивое с виду животное, внутри которого поселился один из самых смертоносных духов Нави.

— Ну вот, пришел и твой черед сослужить мне службу. — Схватив зверя за загривок, Стоян заглянул ему в глаза. — Там, в пещере, на цепи сидит безумный волот. Я хочу знать, что он стережет. Ради чего здесь гибли люди? Здесь есть что-то, неумолимо влекущее их к себе. Иди и узнай, что это! Будь осторожен, волот обезумел от одиночества, и теперь он словно медведь, растревоженный в спячке.

Волк зарычал, озираясь на пещеру и подняв шерсть на загривке. Ведьмак весело подмигнул ему, посылая на смерть, и рассмеялся. Он не обещал этому духу легкого освобождения, долг платежом красен. Обернувшись в волка, дух привязал себя к этому миру, становясь таким же смертным, как и любое живое существо. Но в отличие от животного он был неимоверно силен и быстр, продолжая черпать силы из мрачного мира Нави. Волк неторопливо двинулся в глубь пещеры, останавливаясь и настороженно принюхиваясь около каждой ступени. Стоян, не таясь, двинулся следом, нараспев наговаривая заклятье:

Слова мощи и власти окутали тело ведьмака мрачной аурой. Он стал меняться, принимая свой истинный демонический облик. Злые черты его лица оскалились острыми клыками, глаза наполнились чернотой. Спрыгнув с последней ступени, он раскинул в стороны мощные перепончатые крылья и тоскливо завыл по-волчьи, призывая волота на бой. Темный клинок его меча со свистом рассек густой туман пещеры. Демон зарычал, упиваясь своим могуществом, долгие годы сокрытым от этого мира. В глубине пещеры лязгнула тяжелая цепь, и под сводом раскатился разъяренный рык волота. Оглушительный удар оземь заставил содрогнуться каменный пол подземелья. Ведьмак бросил заклятье, разгоняя морок:

Туман стал оседать наземь, растекаясь неуловимыми ручейками. Огромное волосатое чудовище стояло на двух ногах, озираясь посреди пещеры. Широкий железный обруч охватывал его шею, заставляя голову пригибаться под тяжестью толстой цепи. Волот размахивал огромной дубиной, пытаясь попасть по верткому волку. Тот же, будто изгаляясь над его неповоротливостью, метался у самых ног, остервенело кусаясь. Волот взревел от боли и ярости, стараясь растоптать его. Волк метнулся в сторону, цепь натянулась, заставляя гиганта закричать от бессилия. Эта безумная пляска вызвала у ведьмака кривую улыбку. Он внимательно оглядел пещеру, потянувшись нитями любопытства в каждый темный угол. Что, что же ты охраняешь, безумец? Человеческие останки были разбросаны по всей пещере, старые ржавые мечи, не успевшие отведать волотовой крови, обломки разбитых щитов. Не один десяток воинов полег здесь в неравной битве с гигантом. Ведьмак потянулся в самый дальний угол, туда, где к каменной стене была прикована цепь. Легкое журчание ручья, прохлада, вода. Обычная вода. Обычная вода? Ведьмак задумался, пытаясь разобраться в происходящем. Зачем волот охраняет подземный родник?

Вдруг волк, увлекшись схваткой, попал под тяжелый удар дубины. Заскулив от боли, он, искалеченный, отлетел в другой конец пещеры, ударившись о стену. Ведьмак, нахмурившись, двинулся вперед, вглядываясь во врага. Великан обернулся к новому противнику, играючи взмахнул дубиной. Его желтые глаза уставились на Стояна, не мигая. Тяжелый взгляд заставил демона замедлить шаг, будто сильный ветер ударил в грудь, сковывая все тело и тормозя движения. Лишь из легенд ведьмак слышал о силе взгляда волота, заставлявшего зверей цепенеть от страха. Это была древняя природная магия, которой Боги наделили первое человечество земли. В давние времена великаны подчиняли своим взглядом зверей, заставляя их служить себе.

Ведьмак напряг всю свою волю, обрывая сковывающую его паутину. Взмахнув темным клинком, он отсек оставшиеся нити, брезгливо сбрасывая их с клинка на пол. Волот удивленно вздернул бровь, почуяв неладное. Демон, не страшась, шагнул навстречу гиганту, переступая границу круга, очерченного цепью. Волот тут же ударил дубиной, не таясь, уверенный в собственной силе. Рассмеявшись, ведьмак закрылся черным крылом, принимая безумный удар словно девичью оплеуху. С треском дубина переломилась, рассыпаясь на огромные щепки. Опешивший волот попятился, роняя обломок дубины. Ведьмак вновь расхохотался, глядя на великана снизу вверх.

Зверь недовольно поплелся к хозяину, призванный нерушимой клятвой.

— Дурила! Это ведь живая вода! Ее источник не так богат, как нам того хотелось бы. Ох, погубит жадность этот мир.

Тяжело вздохнув, ведьмак присел на ближайший камень. Его мысли улетели далеко в прошлое, он вспомнил первую битву с Правителем. Эх, был бы тогда этот родник под рукой, может, и выстояли бы против Перуновых стрел его братья! Неторопливо отвязывая от пояса кожаный бурдюк, он подошел к роднику. Угрюмое бородатое лицо взглянуло на него из спокойной водной глади.

— В этот раз все будет иначе.

Он весело подмигнул и окунул бурдюк в воду, искажая рябью собственное отражение. Волот сидя в стороне, грустно глядел в спину уходящего ведьмака. Его сильные руки безжалостно стиснули нерушимую цепь, в тысячный раз тщетно пытаясь освободиться. Наказание, которое ему назначили Боги, было нерушимо. Его разъяренный крик разнесся под сводами пещеры, заставив ведьмака задумчиво остановиться. Быть может, когда-то и ему уготована такая участь. Ведьмак отмахнулся рукой от нахлынувших видений, предчувствуя в этом одну из линий грядущего. Нет, ничья судьба не определена в этом мире. Все течет и меняется, и даже реки могут пойти вспять.

Впереди показался многочисленный отряд волков, возглавляемый братьями ведьмаками. Раскинувшись посреди огромных лугов правильным кольцом, их воинство наслаждалось привалом в ожидании Стояна. Ведьмаки вышли из лагеря, встречая брата по Знанию. Стоян натянул поводья, останавливая коня, и спрыгнул наземь, попав в медвежьи объятья Безобраза.

— Слава Чернобогу, вот и свиделись, — подошедший Вандал радостно похлопал ведьмака по спине.

Неторопливо прихрамывая, подошел вечно угрюмый Лиходей. Встретившись взглядом с Ледеей, приветственно кивнул ей, ненароком попытавшись прикоснуться к ее сознанию. Внезапно скривившись, словно больно зашиб палец, отшатнулся, удивленно оглядываясь на Стояна.

— А ты думал! — ведьмак улыбнулся, подмигнув любимой. — Это уже не та девочка, что была на шабаше. Ты, это, не смотри в нее, а то еще и глаз потеряешь ненароком.

Ведьмаки дружно рассмеялись, покосившись на молодую колдунью. Ледея как ни в чем не бывало поправила упавший на глаза локон и мило улыбнулась в ответ. Ведьмы вновь стали весело перешептываться, завидев старых знакомых. Бобура, как обычно, не сдержалась:

— Эй, Вандал, чего не здороваешься? Аль загордился?

Вандал улыбнулся, подходя к ведьме и запрыгивая на телегу.

— Да я бы загордился, только к тебе на язык лучше не попадаться. Он же у тебя шершавый словно у коровы, один раз лизнешь, седмицу свербеть будет.

Ведьма придвинулась поближе, слегка наклонившись к нему. Вырез рубахи соблазнительно разошелся.

— Ох, Вандал, стар ты становишься, все улизнуть от бабы пытаешься, — и негромко добавила: — Приходи ночью, холодно мне одной последнее время.

Вандал суетливо спрыгнул с телеги, уходя к братьям держать совет. Бобура грустно вздохнула ему вслед, безнадежно махнув рукой. Не везло ей в этом походе с мужиками. Воины стали разбивать лагерь, готовясь к ночлегу.

Ведьмаки уединились в стороне от лагеря, удобно расположившись у теплого костра. Стоян лежал у огня, опершись на локоть и задумчиво покусывая травинку.

— Завтра мы вновь разделимся, — говорил он негромко, и братья склонились, прислушиваясь, — это станет переломным моментом в битве. Возможно, мы больше не увидимся, как знать. Но каждый обязан исполнить свой долг до конца. Очень скоро Правитель поймет всю серьезность предстоящего сражения и обратится за помощью к харийцам. Если вы не сможете сдержать их у горы Ара, моя армия получит смертельный удар в спину. Погибнут все. И в этот раз Отец не пощадит никого!

Ведьмаки угрюмо молчали, внимая его тихому голосу. Безобраз на мгновенье вспомнил, как жестоко Морана наказывала демонов, попавших к Отцу в немилость, и вздрогнул, представляя, что пережил Стоян, покаранный некогда самим Чернобогом.

— Не бойся, брат. Мы будем стоять насмерть. Если харийцы пройдут, то лишь по нашим телам. Ущелье там есть узкое, чуть дальше река. Мы примем бой дважды, у горы и на реке. На переправе они не смогут развернуть строй.

Вандал кивнул, соглашаясь с Безобразом, и зло ухмыльнулся.

— Мы утопим их. Воды будут полны крови. Будь спокоен брат, делай свое дело.

Стоян взглянул на молчаливого Лиходея, который грустно вглядывался в пламя костра.

— А ты чего молчишь, брат?

Лиходей безразлично пожал плечами, будто речь шла о чем-то несущественном.

— А чего там говорить. Горы, скалы, бурная река, самое время Лиху разгуляться. Я был у него давеча, Оно поможет нам.

Стоян удовлетворенно кивнул. Он знал силу своих братьев и не сомневался в них, но вмешательство в ход войны угрюмого божества давало им явный перевес. Покуда не вступят в кровавую игру Перуновы рати, одолеть кои никому не по силам. Но если его воины успеют уничтожить Веды, то победа останется за ним.

— Хорошо. Не будем гадать без толку. Нужно хорошо выспаться, завтра выступаем. Безобраз, я хочу забрать у тебя тысячу воинов для укрепления своего отряда.

Безобраз недовольно скривился, озираясь на других ведьмаков. Даже будучи братьями, демоны не любили делиться ни славой, ни добычей. Стоян нахмурившись, прошипел будто змея.

— Я пока что прошу, Безобраз.

Ведьмак вздрогнул и кивнул, соглашаясь:

— Конечно, брат. Мои воины — твои воины.

Стоян удовлетворенно усмехнулся. Он любил, когда братья признают его превосходство, это тешило его самолюбие. Он был одним из самых старых, мудрых и сильных демонов. В этом мире у них имелась общая цель. Уйдя из Нави, лишь ради этой цели они объединили свои усилия, забыв о своих склоках и раздорах. Здесь не было Отца, чьего расположения все они старались добиться. Здесь не было Мораны, чье смертельное великолепие погубило многих демонов. Это был мир людей, в котором Правь наводила свои порядки. Именно здесь нечисть упивалась своим могуществом, развращая людей, соблазняя и меняя их первородную сущность. Сотни тысяч химер одолевали людское сознание, заставляя простых смертных совершать низкие поступки. Тысячи бесов глумились над ними, взывая к утраченной совести. Но лишь им, демонам, было по силам разрушить этот мир. Ничто так не радовало Чернобога, как войны, пролитые реки крови и горестный плач вдов и матерей. Люди сильны своей верой в Богов. Недаром Отец отрядил с ним в этот мир Вандала. Этот демон знал людей, видел их страхи, их сомнения. Этот мир держится лишь на Истинной Вере, и слепое, беспрекословное поклонение нужно разрушить. И тогда мир падет к их ногам.

— Вандал, завтра ты пойдешь со мной. Ты нужен мне в Асгарде. Правитель очень силен, одному мне с ним не управиться.

Вандал молча кивнул, мельком взглянув на Безобраза. Прожив долгие годы вместе, ведьмаки очень сдружились. Им не хотелось расставаться, но противиться воле Стояна они не посмели. Стоян поднялся, кивнул каждому из братьев и отправился спать, чувствуя спиной их обозленные взгляды.

…Утренняя прохлада заставила тело съежиться.

Ведьмак перевернулся на бок, прижимаясь к молодому теплому телу любимой. Ночь пролетела незаметно, и, утомленный длинным переходом, он так и не успел отдохнуть. Первые лучи солнца весело пробивались сквозь прикрытые веки. Тяжело вздохнув, Стоян открыл глаза и неторопливо стал выбираться из-под накидки. Лагерь мирно спал, убаюканный утренней прохладой, лишь вдалеке неторопливо прохаживалась ночная стража.

Ведьмак повел перед собой ладонью в поисках Ярослава. Легкое покалывание в пальцах подсказало ему направление. Подойдя к мирно спящей парочке, он негромко кашлянул. Парень открыл глаза и резко сел, положив ладонь на рукоять меча. Отброшенная в сторону накидка открыла молодое красивое тело Всеведы. Ведьмак улыбнулся, разглядывая девичью красоту:

— Укрой ее. Простудится ненароком. Пойдем, пусть девочка выспится, а то каждую ночь напролет очи таращит.

Ярослав торопливо поправил накидку, ревниво насупившись. Обходя спящих воинов, ведьмак внимательно вглядывался в их лица. Долгие годы жизни среди людей научили его ценить приобретенное. Каждый воин, чей разум потянулся за его кличем, был ведьмаку дорог. Великий смерч приближался в этом мире, и каждый из них был песчинкой, из которой складывалась мощь стихии.

Выйдя за пределы лагеря, ведьмак присел на траву, указав Ярославу место около себя.

— Сегодня ты отберешь тысячу воинов из волчьего отряда. Будут в ком сомнения, проверяй мечом. Мне нужны самые яростные воины. Лишь они способны остановить Сварожью Дружину. И еще, не суйся ты в самое пекло. Воевода на то и командовать поставлен, чтобы войско в бою направлять умело. Понял меня?

Ярослав недовольно отвел взгляд, грубо срывая травинку.

— А на кой мне тогда меч? Подле ведьм сидеть в обозе? Ты еще поневу на меня надень да у котла поставь похлебку варить.

Ведьмак улыбнулся.

— Торопишься, сынок. Умереть торопишься. Зачем судьбу сердишь? Ладно. Каждому свое на роду написано, и не мне это читать. Делай, как знаешь.

Ведьмак поднялся и неторопливо побрел к лагерю, оставив Ярослава наедине со своими мыслями. Воевода. Стоян назначил его воеводой, только радостно от этого на сердце не стало. К полудню была отобрана отборная тысяча из волчьего племени. Среди них особняком держались и пятеро примкнувших полян во главе с Кравой. Воины рассудили, что на пути к Асгарду добыча будет богаче. Да и древляне были им больше по душе, нежели волки. Едва схлестнув с Кравой мечи, отбивая его молниеносные выпады, Ярослав удовлетворенно кивнул. Рука дрожала от напряжения, воин бился не шутя.

— Годишься. Проходи.

Отправляясь в путь, Стоян обернулся, разыскивая взглядом Безобраза. Удачи, брат, удачи. Словно отвечая на его пожелание, тоскливо вскрикнул сокол, взмывая высоко в небо и беспокойно осматривая окрестности.