Лина еле дождалась, когда Варламов уйдет от «ее» подъезда. Она выскользнула следом, оглянулась и юркнула в припаркованную около дома машину с потушенными фарами.
— Молодец, — похвалил ее Дементьев. — Все прошло отлично.
Это было святой правдой. Сегодня он мог и себя похвалить. Сработали без сучка, без задоринки. Все-таки сказался горький опыт организованной на Грачева облавы.
* * *
Сегодня его ребята были на «высоте». Он даже не предполагал, что они такие прекрасные актеры.
Правда, Виталий, дежуривший «у телевизора», признался потом, что с трудом сдерживал условный рефлекс, рука сама тянулась в автомату.
А сам Дементьев как на иголках томился за дверью соседнего запертого кабинета, чутко улавливая каждое слово, доносящееся через прикрепленный к задней стенке сейфа микрофон.
После ухода Лины с Варламовым они вновь пересчитали и сдали инкассаторам доллары, вынули из сейфа тугие пачки зеленых «кукол», оттащили сейф на место и долго благодарили впавшую вдруг в истерику «мымру».
— Наш проверяющий остался вами очень доволен, — проникновенно тряс ей руку Геннадий. — Вы просто Вера Комиссаржевская!
— Кто? — всхлипнула Лидия Ивановна.
— Ну… Татьяна Доронина, — поправился следователь.
Она прижала ладони к груди.
— Ох, боюсь, что когда придет настоящий бандит, я не выдержу. Может, вам лучше меня заменить?
— Вы боитесь? — преувеличенно серьезно поинтересовался Геннадий. — Хорошо. Тогда я подумаю.
Бедная женщина и не подозревала, что уже разыграла настоящего бандита. Впрочем, как она могла заподозрить в дурных намерениях этого изысканного Варламова?
* * *
«Да… внешность обманчива», — подумал Геннадий, мельком глянув на себя в водительское зеркало.
Он повернулся к сидящей на заднем сиденье Лине.
— Завтра скажешь ему, чтобы приходил за тобой прямо к служебному входу. В восемь. Пусть фигурно позвонит.
— А если он снова захочет через зал?
— Не захочет, — усмехнулся он. — Даю гарантию, что в этот день его и в Москве-то не будет. Алиби обеспечит. На дело пойдут его боевики.
Лина с сомнением покачала головой.
— Нет, Геннадий Иванович, вы его глаз не видели. Он ведь аж трясся весь. Я его за это время хорошо изучила. Он им одним не доверит, слишком уж кусок большой. Побоится, что отнимут. Он жадный.
«Всякая сопля учить будет… — скривился Геннадий, но вынужден был признать: — А, пожалуй, она права. Наживка уж очень значительная. Не грех и рискнуть. Тем более, что мы ему двух охранников показали, да плюс кассирша…»
— Я думаю, он весь день будет вокруг салона кругами ходить, проверять, — сказала Лина.
Черт! Опять она в точку. Нат Пинкертон в юбке…
— Значит, тебе придется сидеть на кассе весь день, — сказал он. — Я договорюсь. Не обсчитаешься? Аппарат не сломаешь?
— Да там ничего трудного, — улыбнулась Лина. — Я уже умею.
Все-то ей хиханьки-да-хаханьки… Он напустил на себя суровый вид.
— Тогда впустишь его и сразу в зал. И дверь захлопни. Что бы ни случилось — туда ни ногой!
Но эта девчонка опять принялась спорить.
— Наоборот! Он не должен ничего заподозрить до самого их приезда. А уж как дверь открывать начнете, я в туалете спрячусь.
— Щас! — огрызнулся Геннадий. — Чтоб еще о тебе у нас голова болела! Не терпится заложницей стать? Или героическим трупом в белых тапочках? Мне что, отменить все к чертовой матери?
— Нет! — испугалась Лина. — Я согласна. Я сделаю все, как вы скажете.
Но Дементьев ни за что на свете не отменил бы так здорово спланированную операцию. Он с таким трудом пробил у начальства разрешение. Под честное слово, обосновывая его только Лининым заявлением с подозрениями о готовящемся налете да своим «интуитивным чутьем».
У него руки чесались поскорее взять их. Тогда он сумеет вытащить у них признание и в убийстве Семеновой, и в том, что они до того натворили. Если повезет, он раскрутит не только висящее на нем «дело», но и закрытые другими следователями бесперспективные «висяки».
Он, как гончий пес, уже чуял близкую добычу и вовсе не собирался ее упускать. Лишь бы только обезвреживание обошлось без крови. Людей бы не потерять. Вот над чем придется поломать голову. Каждый должен четко знать свою задачу.
Он всмотрелся в темноту и велел водителю остановиться у Лининого дома.
— Не переусердствуй на свидании, — велел он ей на прощание. — Болтай о всяких пустяках. О работе больше ни слова. Только под конец одну фразу. О звонке и о том, что инкасса в двадцать тридцать. Последняя фраза лучше всего запоминается.
«Штирлиц!» — хмыкнула про себя Лина. Но вслух серьезно ответила:
— Я все поняла. Будет исполнено! — и не сдержалась, шаловливо взяла «под козырек».
* * *
Весь следующий день Дементьев крутился как белка в колесе. Он даже велел дежурному не соединять его с Мусиком, которая вдруг принялась названивать ему на службу каждый час.
— Скажи честно, — всхлипывала она в трубку. — У тебя кто-то есть? Ты уже дома не ночуешь! Как зовут твою девушку?
В конце концов Геннадию это осточертело.
«Насколько лучше жилось холостым! — мелькнула в голове крамольная мысль. Хотелось крикнуть в трубку: — Да! Я трахаюсь тут без перерыва! У меня тут групповой секс с начальством, итальянцами и целой кучей оперативников».
«Наружка» уже полдня водила Варламова и Лину, докладывая ему по рации:
— Встретились на Маяковке. Объект кажется спокойным.
— Зашли в «Пекин». Обедают. Он не пьет.
— Объект нервничает, смотрит на часы.
— Едут в сторону «Сходненской».
— Расстался с ней. Звонил из метро. Номер засечь не удалось.
— Поймал такси. Номер «В-315-КУ».
«Ку-ку! Твою мать!» — мысленно выругался Дементьев и схватился за телефон.
— Всем постам ГАИ! Срочно дать информацию о местонахождении такси В-315-КУ. Не останавливать! Петренко! Машину с рацией! Как получишь информацию — сразу догоняй и веди.
Ему еще нужно было успеть в салон, чтобы убедиться, что все члены группы захвата четко усвоили свои действия.
— Стрелять в случае крайней необходимости. Живыми сук берите, ребята. Они мне живыми нужны.
Эти громилы с черными масками на лицах приложат так, что дух вылетит. С кого ему потом снимать показания?
А рация пиликала в нагрудном кармане, принося новые неутешительные сведения:
— Такси обнаружено у Измайловского парка. Без пассажира.
— Останавливайте! — рявкнул он.
— Таксист сообщил, что высадил пассажира у Щелковского рынка. Кажется, он пересел в синий «Мерседес».
— Когда кажется — креститься надо!
Черт! Сергей говорил о синем «Мерседесе». Они уже поднимали картотеку. Геннадий и не подозревал, сколько в столице теперь таких машин. Это тебе не благословенный «застой», когда каждая иномарка была на счету. Хоть бы номера знать!
— Полина Бахорева доставлена в Черемушки.
Геннадий набрал ее номер.
— Лина? Все в порядке? Он готов? Как чувствуешь?
— Да… — устало выдохнула Лина. — Завтра… Сказал, что сегодня спешит по делам. А завтра утром встретит меня у салона, до работы проводит. А в обед пойдем в кафе. Все-таки последний день вместе…
— Сволочь! — выругался Дементьев. — Пасти будет.
— Я же говорила…
Снова запиликала рация:
— Объект направляется ко входу в салон. С ним двое неизвестных.
— Не высовываться! — велел Геннадий. — Машину отогнать. Группе захвата — боевую готовность.
Неужели сегодня сунутся?
— Двое прошли в арку. Объект остался на улице.
— Где их машина? Синий «Мерседес» видите?
— Нет. Они без машины.
Нормально. Значит, осматриваются.
— Ребята, разделитесь, и за ними, — взмолился Геннадий. — Всех троих теперь ведите! Глаз не спускать.
* * *
Лина, обессиленная и опустошенная, лежала в горячей ванне.
Какой у нее был трудный день. Как тяжело давалась каждая улыбка. И голова трещит. Она так много выпила сегодня.
Юрий все время подливал ей в бокал шампанское, а сам едва пригубил, только поднимал его для очередного тоста.
То за ее улыбку, то за глазки, то за посетившее его, наконец, большое и светлое чувство.
Диковинные жареные цветы казались безвкусными. А маленькие пельмешки с экзотической начинкой Лина, не жуя, сразу глотала, боясь раскусить — а вдруг там змея или еще какая-нибудь гадость.
От шампанского кружилась голова. Ей приходилось сосредоточиваться, прежде чем произнести очередную фразу.
Пили и за вечный город Рим, и за солнечный Милан, и за весь итальянский «сапожок» в целом.
Если бы Лина не знала, что перед ней сидит ее будущий убийца, ни за что бы не выдержала такой перегрузки. А Юрий так искренне огорчался предстоящей разлукой… Тем более, что она со вздохом сказала, что завтра последний день, когда она сможет с ним встретиться. Потом будут хлопоты перед отъездом: постирать, погладить, вещи уложить… Да и родители обидятся, если она улизнет из дома.
«Последний день… — молоточками стучало в висках у Варламова. — Твой последний день, крошка. А для меня — первый. Долгожданный шаг в новую, абсолютно независимую жизнь. Выпей лучше за Францию, девочка, за прекрасную Ниццу, за мою будущую виллу на побережье, которую ты мне подаришь…»
— Нет-нет, больше не наливай, — Лина прикрыла ладошкой бокал. — У меня завтра такая кошмарная смена. И почему всегда инкасса на мое дежурство выпадает? А они такие зануды. Все по десять раз сверяют. В полдевятого приедут, так дай бог, если в девять освобожусь.
— Ничего, я буду тебя морально поддерживать, — успокоил Юрий.
Лина пьяненько улыбнулась.
— Я раньше так боялась одна после работы ходить. Бр-р… Темно в этой подворотне. Еще дадут по башке и сумочку вырвут. А с тобой мне ничего не страшно.
Он внушительно расправил плечи и снисходительно улыбнулся.
— Со мной ты, как за каменной стеной.
«Скорее, как под могильным камнем, — подумала Лина. — Интересно, куда он так спешит? Все на часы поглядывает… Наверное, к своим напарникам. Скорей бы уж расстаться с ним. Скорей бы вообще все это кончилось. Скорей бы…»
* * *
Юрий Варламов беспокойно мерил шагами комнату.
Этот день и для него был напряженным. Ноги гудели от усталости, зато внутри словно моторчик урчал и никак не мог выключиться.
Сегодня он умудрился успеть все, на что раньше уходило около месяца. Лично проинструктировал своих «дубков», расписал им каждый шаг как по нотам, прошел с ними до служебного входа, показал, где удобнее ставить машину, как лучше разворачиваться в тесном глухом дворике.
Флегматичный Негатив был недоволен спешкой. Зачем горячку пороть? Надо бы еще присмотреться. Но когда Юрий назвал ему сумму, которую тот получит за операцию, Негатив сразу заткнулся и стал пошевеливаться расторопнее.
Юрий решил, что на этот раз не будет сообщать подельникам, сколько они возьмут. Тем более, что он сам будет там и заберет содержимое сейфа, пока «дубки» будут убирать охранников. Девчонке пистолет к носу, она сейф откроет, а потом он вытолкнет ее в коридор. У Негатива это лучше получится…
Он глянул на свои руки, тонкие, с длинными холеными пальцами. Чистые розовые лунки ногтей, как у женщины.
А у этой кассирши ладошка жесткая и шершавая, будто у мужика.
Тонкие губы скривились в презрительной усмешке. Вот и ответ. Природа сама определила, кто в этом мире должен быть господином, а кто обязан жизни своей не щадить, дабы удовлетворить хозяйскую прихоть.
Вот именно. Это же элементарно. Не щадить ничьей жизни.