Ансельм Канвио, ректор академии Магических Искусств, сидел в своём кабинете, учебный год уже начался, но как всегда — чего-то не учли, про что-то забыли, вот и просматривал ректор учебные планы, составленные деканами факультетов. Планы требовали корректировки, вот поэтому магическое перо стремительно бегало, делая пометки на полях. Второе такое перо, столь же стремительно дублировало эти замечания в рабочей тетради ректора. Ансельм Канвио оторвался от чтения, он услышал, как к двери кабинета подошли пять человек, двоих он знал, а шаги ещё троих слышал первый раз. Причём один из этих неизвестных был очень пожилой, как бы не ровесник самого ректора. Откуда такой человек взялся в академии, Ансельм Канвио даже представить не мог, стража у ворот всегда докладывает о тех, кто пришёл в академию, да и чужих не пропустили бы. А третьей была молодая женщина, тоже неизвестная ректору. Но что-то в её ауре было знакомое, очень похожее на ауры Листика, Милисенты и Раманы, когда те не скрывались. А перед ректором они своей сущности не скрывали.

— А можно войти? — спросила обладательница рыжей головы и носа в веснушках, немного приоткрыв дверь.

— Ага! — улыбнулся ректор при виде этой рыжей и растрёпанной головы. — Входите, студентка Листик. И пригласите своих спутников.

— Ага! Входите! — подтвердила Листик приглашение ректора, тем, кто был в коридоре. В кабинет вошли: Милисента, что было вполне ожидаемо, и двое мужчин, причём один был, как и определил ректор, примерно одного с ним возраста. В обоих Ансельм Канвио распознал сильных магов. Третьей из незнакомых ректору людей, была девушка с пепельными волосами и аурой, очень похожей на ауру Раманы.

— Вот! — гордо сказала рыжая девочка, а её сестра представила своих спутников ректору, а затем и ректора им. Потом Милисента изложила ректору академии свою идею — обмена магическими знаниями, методиками обучения, да и просто студентами. Ансельм Канвио, глянув на эпирских коллег, высказал своё мнение:

— Я — за, это очень хорошая идея. Я так понимаю, что мы уже давно не соперники, времена Великого Эпира и Старой Империи давно миновали. Но, кроме организационных вопросов, есть ещё чисто технические, а именно — порталы. Как я понял, вас сюда, коллеги, провели порталом Листик и Милисента. Но такие порталы надо будет создавать для каждого перехода. Я допускаю, что девушкам будет по силам это делать, но у них есть много других забот и обязанностей, отнимающих немало времени. Да, да! В том числе и учёба! — Последние слова ректор адресовал заулыбавшейся Листику. Милисента тоже улыбнулась и сказала:

— Мы построим стационарный портал. Тайша сделала необходимые расчёты. Много энергии требуется только для открытия такого портала, но мне и Листику это вполне по силам. А для поддержания такого перехода надо её гораздо меньше. Для поддержания перехода в постоянном рабочем состоянии энергию можно взять из естественных источников. Где такие источники в академии мы давно знаем, а в эпирской Высшей Магической Школе я с Листиком вчера разведала. Расположить два таких портала я предлагаю у этих источников.

— Почему два? — спросил ректор академии, другие маги согласно закивали, их тоже заинтересовало — почему два портала?

— Потому что порталы будут однонаправленными, один отсюда в Эпир, другой в обратном направлении. Чтоб не создавать встречных потоков, — пояснила Милисента.

— А если кто-то захочет вернуться с полдороги? — задал вопрос Тарим Урмиан.

— Вошедший в портал, куда бы он ни попытался двигаться, всё равно выйдет в нужном направлении. Кроме этого, весь переход будет глубиной в полтора шага, то есть пройти его, можно будет, сделав всего два шага, но не больше и не меньше. Переход будет построен таким образом, что шагнувший в портал уже не сможет остановиться, то есть его вытолкнет на другой стороне. Размер портала будет такой, чтоб туда мог пройти один человек, максимум двое, обнявшись.

— Как обычная дверь, такого же размера, — добавила Листик, Милисента кивнула:

— Пройти в Эпир и обратно будет не труднее, чем зайти в любую аудиторию и выйти из неё.

— Но всё-таки как это будет осуществлено? — теперь вопрос задал Ансельм Канвио. Посмотрев на улыбающуюся пепельноволосую девушку, он обратился непосредственно к ней: — Такие порталы существовали во времена Старой Империи и Великого Эпира, но знания о способах их создания были утеряны. Я так понимаю, что вы обладаете подобными знаниями и умениями?

— Вот расчёт портала, вернее двух порталов, поскольку они будут независимы друг от друга, — пепельноволосая девушка, по имени Тайша, протянула ректору академии несколько мелко исписанных листков бумаги. Канвио начал читать, потом жестом предложил двум эпирским магам присоединиться к нему. Маги углубились в чтение, своё отношение они выражали хмыканьем и подниманием бровей, потиранием носа и другими жестами, сопровождающими усиленное размышление. Милисента и Тайша сидели смирно, ожидая, когда маги закончат читать, Листик тоже сидела смирно, но только первые несколько минут, потом она начала вертеться, немного подпрыгивать на стуле, всем своим видом демонстрируя нетерпение. Наконец маги закончили чтение, и Ансельм Канвио выразил общее мнение:

— Это гениально! Такое могли делать только маги Старой Империи! И Великого Эпира!

— Ага! — подтвердила Листик, подтвердила с таким видом, словно это всё написала она. Или же стащила секрет у магов Старой Империи или Эпира. — Ага!

— Только вот не всё понятно, здесь использована неизвестная методика расчёта и неизвестные нам термины, если вас не затруднит, то не могли бы вы, леди Тайша, пояснить нам некоторые моменты — почтительно наклонил голову Тарим Урмиан, он хотел отчеркнуть ногтем непонятные места, но их было слишком много. Тогда директор Высшей Магической Школы просто ткнул в первое попавшееся уравнение.

— Это интеграл вариативного изменения напряжённости силового поля при граничных условиях, возникающих при внешних воздействиях, попадающих под выборку, степень которой… — начала объяснять Тайша, но, подняв голову от своих записей, она увидела стекленеющие глаза магов. Она фыркнула и закончила: — Магия, господа, это точная наука, а не шаманские пляски с бубном! Магия требует точного расчёта и филигранного выполнения всех…

— А-а-а… — начала обижаться Листик, Тайша глянув на девочку, уже надувшую губы, улыбнулась:

— Если конечно у вас сил немерено, как у некоторых, то вы сможете прыгать и без расчетов, но только один раз, а чтоб построить стационарный портал этим личностям тоже надо учиться! А танцы с бубном в твоём исполнении, Листик, это тоже магия. Очень красивая, я бы даже сказала — завораживающая!

— Ага! — обрадовалась девочка, и в её руках появился орочий шаманский бубен, по комнате рассыпался звон колокольчиков, сопровождаемый низким, но очень мелодичным гулом.

— Листик, магию танца ты нам потом покажешь, хорошо? А сейчас нам надо решить организационные вопросы. Это тоже важно, хотя я бы предпочла твой танец! — вмешалась Милисента.

— Я тоже, — улыбнулась Тайша, — но нам надо закончить с порталами. А потом ты нам станцуешь!

— Ага! — Листик неуловимым движением неизвестно куда спрятала большой бубен.

Построить стационарный портал оказалось не такое уж простое дело, Тайша, Милисента и Листик провозились почти неделю. Они трудились почти без сна, удивляя своей работоспособностью эпирских магов. К девушкам присоединилась Рамана. Когда бронзоволосая спорила с Тайшей, они употребляли такие термины, что ставили в тупик как эпирских магов, так и зелийских. Вот сегодня Тайша и Рамана, как они сказали, проводили тонкую настройку и окончательное тестирование. Милисента умчалась по государственным делам, её присутствия на каком-то мероприятии потребовала Саманта. Вот так и получилось, что Листику совершенно нечем было заняться, она сидела в коридоре Высшей Магической Школы, сидела на подоконнике и скучала.

— Листик, ты, что здесь делаешь? — спросила Киламина, она вместе с Миларимо возвращалась с экскурсии на дальний полигон, которую им устроил Гиун Парамин.

— Портал настраиваю, — перестав болтать ногами, важно ответила девочка.

— Хи, ты его ногами настраивала? — усмехнулась Киламина.

— Почему ногами? — удивилась девочка.

— Ты ими так усиленно размахивала… — снова хихикнула Киламина.

— Ага, это я отдыхаю от трудов, — заулыбалась в ответ Листик. Улыбнулся и Гиун Парамин, а вот Миларимо осталась серьёзной, даже немного грустной. Настроение девушки не осталось незамеченным Листиком, она сразу поинтересовалась о причине.

— Хочу посмотреть как там мои, я же из западного Эпира, — ответила Миларимо. — Только туда далеко ехать, да там уже совсем другой царь, получается, что там теперь другое государство.

— Ха! Знаешь куда? Помнишь ориентиры какие-нибудь, ну там гора или озеро? — поинтересовалась девочка, получив утвердительный ответ, она предложила: — Так давай сейчас и сгоняем!

— Но, ваше высочество, насколько мне известно, портал можно открыть только в место с уже известными координатами! — попытался возразить эпирский маг. — Да и само построение такого перехода, как я убедился, требует времени, предварительных расчётов и значительных затрат энергии.

— Ага! Это если портал по науке строить, а мы раз! — Листик вспомнила, как о её методах создания переходов отзывалась Тайша. Девочка улыбнулась ещё шире: — Мы раз! И провертим дырку! Если будет надо, то не одну! Вы же ходили со мной? Мне не надо сложно рассчитывать, я же не стационарный портал делаю. Так вы пойдёте с нами? Да и прыгнуть я могу в то место, где ни разу не бывала, мне для этого просто посмотреть надо. Мы сейчас так и будем делать — я смотреть и вас выводить, чтоб Миларимо осмотрелась, ну что? Пошли?

Маг согласно кивнул, ему стало интересно, а с другой стороны он уже был знаком с методами этой рыжей девочки решения разных проблем, поэтому опасался не того, что девушек могут обидеть, а того, что Листик, сопровождаемая двумя огненными ведьмами, сама может кого-нибудь обидеть, до обугленных головешек. Вернее, от того, кто попытается её обидеть, оставит кучку пепла.

— Тогда пошли! — Листик соскочила с подоконника, и Миларимо, Киламина и Гиун Парамин, оказались в сером тумане. Маг за время общения с венценосными сёстрами уже привык к прохождению через порталы, такие переходы занимали несколько секунд, а тут серый туман и не думал исчезать, хоть прошло уже почти полминуты. Парамин уже хотел задать вопрос — почему так происходит, как Листик всех вытащила на яркое солнце.

— Вот, смотри, Ми, это та гора? — Листик показывала Миларимо пологую гору, поросшую виноградниками. Маг, зажмурившийся от яркого солнца, проморгавшись, увидел, что они вышли из странного портала, созданного девочкой, не только у подножия горы, но и посреди сельского базара. На обычно шумном базаре царила мёртвая тишина, появление группы людей прямо в центре площади напугало торговцев и покупателей.

— Хочу винограда! — заявила Листик и протянула руку к спелым гроздьям винограда, которыми торговала полная женщина. Причём, растопыренные пальцы руки девочки заканчивались внушительными когтями. Листик никого не хотела пугать, когти она выдвинула, чтоб увеличить свою ладонь, тем самым повышая свои хватательные возможности. Перепуганная торговка молча и очень быстро закивала. Листик ухватила своей увеличившейся ручкой три грозди и протянула Киламине. Миларимо и Парамин отказались, а Листик ухватила ещё три грозди другой рукой. Ухватила и сразу запихнула в рот, сколько смогла. Повернувшись к своим спутникам, девочка спросила:

— Уу, иом аае?

— Листик, ты сначала проглоти, что ухватила! — засмеялась Киламина, а Миларимо спросила у торговки:

— Сколько? Сколько мы вам должны за виноград?

Женщина затряслась и быстро-быстро закивала, тогда девушка достала мелкую серебряную монету и сунула в руки торговки. Проглотившая виноград Листик поинтересовалась:

— Ну что? Идём дальше?

— Идём! — подтвердила Миларимо, девочка засунула в рот оставшиеся грозди винограда и исчезла вместе со своими спутниками. Ошалевшая крестьянка смотрела на монету, ей дали столько, сколько стоила половина всего её винограда. Она быстро спрятала денежку и спросила у своего соседа, который невозмутимо курил трубку:

— Кто это? Кто это были?

— Известно кто, маги! — также невозмутимо, как и курил трубку, ответил пожилой крестьянин. — Кто же ещё так появляться и исчезать может? Только маги!

— Так раньше такого же не было? Если такое тепереча будет… Это же ой-ой-ой. — Второй ещё более пожилой крестьянин сокрушённо покачал головой и решил, что надо надёжнее перепрятать ту часть урожая, что он утаил от сборщиков налогов. А то эти сборщики могут появиться в сопровождении мага и увидеть то, что плохо спрятано.

— Эта гора? Или нет? — Листик вытащила своих спутников из очень странного портала шестой раз. То, что это портал, Парамин не сомневался, все признаки были налицо. Но то, как девочка входила и выходила из него, такого не было ни в одном описании, портал должен иметь вход и выход, а тут получалось, демоны его знают что! В одном месте они вообще не стали выходить, Листик и Миларимо просто высунули головы из этого внутрипортального пространства и что-то там рассматривали. Маг тоже высунул голову, всё-таки желание узнать, что они там увидели и как это получается, пересилило страх. Гиун Парамин знал, теоретически, что такое невозможно. Такие действия нарушат структуру портала, что приведёт его к разрушению, а перемещающихся в этот момент по переходу — к гибели. Но Листик игнорировала теорию и нарушала все магические законы. Высунувший голову маг услышал, как Миларимо описывает то место, в которое нужно попасть. Парамин скосил глаза, пытаясь рассмотреть своё тело, но его не было! Голова, будто сама по себе, висела в воздухе, тогда маг высунул руку, но она не появилась! Экспериментировать дальше ему не дала Листик, она бесцеремонно дёрнула его обратно в серый туман портала, и это при том, что девочка стояла более чем в трёх метрах от мага! Но то что это была Листик у Парамина не вызвало никакого сомнения, голос, скомандовавший, явно принадлежал девочке:

— Идём дальше! Хватит смотреть!

И вот Миларимо узнала гору, возвышавшуюся над её родным селением. Она показала рукой направление:

— Вот туда! Идём, здесь недалеко!

Листик хотела пройти туда через свой странный портал, но Гиун Парамин поддержал Миларимо, мотивировав это тем, что надо осмотреться, да и вывалившись неизвестно откуда на голову родственникам девушки можно их до смерти испугать. Миларимо вела по тропинке, вьющейся между виноградником и оливковой рощей. Через двести метров показался глинобитный забор и мальчик, сидящий под ним. Мальчик сидел на корточках и плакал, а из-за забора раздавался визгливый голос:

— Поэтому за ваши долги я забираю Лунилимо!

— Но, господин Кантарин, в чём наш долг? Ведь вы же тогда забрали Миларимо, но денег за неё так и не заплатили! — возразил голос пожилой женщины. — Разве мы вам что-то должны?

— Сделка была оформлена по всем правилам! Следовательно она состоялась, но я не получил своего имущества! Потому и не заплатил! Но та девка уже была моя, по закону моя! Но её похитили! Значит, я должен получить компенсацию! — визгливый голос стал ещё визгливее.

— Но Лунилимо ещё совсем девочка! — В голосе женщины послышалось отчаяние.

— Лунилимо — дочь моего старшего брата, она ещё совсем девочка, — тихо пояснила Миларимо, — странно, что ни отец, ни братья не заступаются, только мама возражает.

— Она достаточно взрослая, чтоб выполнять хозяйственные работы! И не только! — В визгливом голосе послышалось торжество. — Что с ними церемониться! Тащите эту девку сюда, да и остальных можете…

В это время раздался отчаянный, многоголосый женский крик.

— Значит надо нам вмешаться и возразить! — решительно заявила Листик, направляясь к забору. Она не останавливаясь, прошла сквозь него.

— А мы? — растерянно спросил Парамин.

— А мы войдём через ворота, если попытаемся повторить трюк Листика, то, скорее всего, разобьём лоб! — заявила Киламина и кивнула подруге: — Давай веди! Я надеюсь, у вас ворота есть, или вы считаете это архитектурным излишеством?

— Идём, Саламин, — Миларимо наклонилась к мальчику, тот поднял голову:

— Тётя Миларимо! Ты вернулась!

— Идём скорее! А то Листик там наделает дел! — Девушка схватила поднявшегося мальчика за руку и потащила за собой, за ними поспешили Киламина и Гиун Парамин. Когда они вбежали в распахнутые ворота, то увидели такую картину — у дома, сбившиеся в кучку, стояли старая женщина, женщина помоложе её и несколько девушек разного возраста, от ровесницы Миларимо до совсем молоденькой, почти девочки. Между ними и забором, уперев руки в бока, стояла Листик, она, улыбаясь, смотрела на эту, довольно высокую глинобитную ограду. На ней висели шесть мужчин, и если пятеро были подтянутые и мускулистые, скорее всего охранники, то шестой был худой, но с большим животом. Они раскрывали и закрывали рты, как рыбы, выброшенные на берег. Видно, их хорошо приложило об забор. Да и на чём они там висели, было непонятно, казалось, что они к глинобитной ограде приклеены спиной и той частью тела, что ниже спины. Если охранники висели смирно, то их хозяин висел, дёргая руками и ногами, при этом он очень был похож на жука, пришпиленного булавкой. Увидев вбежавших, он по одежде определил, что Парамин — маг, поэтому закричал, обращаясь к нему:

— Господин маг! Утихомирьте свою ученицу! И строго накажите её за хулиганство! Строго накажите! Лучше всего высечь! Тридцать ударов, нет, лучше пятьдесят! Мои люди окажут вам в этом помощь!

— Ага! — непонятно чему обрадовалась рыжая девочка, которую господин, висящий на стене, предлагал высечь.

— К сожалению, я не наставник её высочества, — развёл руками эпирский маг, а Киламина поняла, что задумала девочка, поэтому ехидно заухмылявшись, спросила:

— Листик, а как ты собираешься их сечь, они же теми местами, по которым секут, к забору прилеплены!

— Это не является преградой для магической науки! — важно ответила девочка, и висящие на стене завопили и стали дёргаться, как от ударов розгами.

— Э-э-э, ваше высочество, я первый раз вижу столь оригинальное применение магической науки, — тоже ухмыльнулся Гиун Парамин. — И долго вы их так будете сечь?

— Пятьдесят ударов, — пожала плечами Листик, — он сам так сказал, хотя я думаю, что этого мало. Его вина безмерна, он напал на членов семьи моей ученицы — это раз! Два — он оскорбил меня! И три — у него рожа гнусная!

— Ваше высочество. Если сечь за гнусную рожу, то придётся это делать с каждым третьим.

— Господин Парамин, а за оскорбление? Он меня оскорбил! За такое ваш светящийся царь головы рубит!

— Блистательный, — поправил девочку маг. Листик тряхнула рыжей шевелюрой:

— Какая разница — блестит он или светится! Головы-то он рубит? Или нет? Меня оскорбили! Когда я сюда вошла…

— Сквозь стену, — хмыкнула Киламина, — как они не поняли после этого, кто ты такая?

— Ага, совсем тупые, — подтвердила Листик, — они ещё и спиной ко мне стояли! Такое нарушение этикета! Да только за одно это им уже можно отрубить голову!

— Ага! — засмеялась огненная ведьма и как бы невзначай создала огненный шарик, и стала катать его по ладони. Висевшие на заборе замолчали, они поняли, что их никто не защитит от произвола маленькой рыжей колдуньи. К тому же почтительное обращение мага к ней — ваше высочество, показало, что эта девочка занимает очень высокое положение и действительно может приказать отрубить им головы.

— Ага! — повторила Листик и продолжила рассказывать: — Так вот, когда я сюда вошла, один из этих тащил девочку.

Листик показала на очень худую девочку, может чуть старше, чем она сама. Девочка прижималась к пожилой и тоже худой женщине, они обе пытались прикрыться своими разорванными платьями, да и на остальных одежда тоже была порвана в клочья.

— Остальные, — Листик ткнула пальцем в висящих на заборе, — тоже не стояли, видите, всю одежду порвали! А Миларимо, между прочим, принесла мне вассальную клятву, так что нападение на неё или на её семью — это оскорбление мне! А я грозная и суровая! — Листик насупила брови, старая женщина, которую обняла Миларимо, перестала всхлипывать и со страхом посмотрела на девочку. А та повернулась к забору и грозно и сурово приказала прилепленным к нёму:

— На колени!

— Они же висят, как они могут на колени? — Киламина перестала перекатывать огненный шар и с интересом уставилась на людей, висящих на заборе.

— Ага! Счас! — Девочка щёлкнула пальцами, и шестеро мужчин повалились на колени вместе с забором, немаленькая глинобитная ограда накрыла их сверху. Листик пожала плечами: — Даже у великих магов случаются промашки. Счас исправлю!

Девочка с серьёзным видом пощёлкала пальцами, видно это ей понравилось, и она пощёлкала ещё, что-то себе подпевая. Ограда встала на место, но увлёкшаяся выщёлкиванием мелодии девочка опять что-то перепутала. Теперь господин Кантарин и его охрана висели на заборе вниз головой. Листик утратила к висящим на заборе всякий интерес и, нахмурив брови, что должно было означать повышенную суровость, но при этом растянув губы в широкой улыбке, обратилась к Миларимо:

— Ну, мой верный вассал, познакомь меня со своими родственниками!

— Листик, это моя мама, — представила, Миларимо женщину, которую обнимала.

— Ага, очень приятно, — ответила девочка.

Миларимо по очереди назвала всех своих родственников, пожилая женщина, к которой прижимались Лунилимо и Саламин, оказалась их матерью, женой старшего брата. На вопрос Листика: "Где он сам?" — девочке рассказали, что он и отец Миларимо полгода назад ушли на охоту и не вернулись. И никто не знает, что с ними случилось. А остальных братьев забрали в армию. Забрали обоих, хотя обычно берут по одному рекруту от двора, который выбирают по жребию. А тут… Как шептались по углам соседи, это было сделано по наводке местного помещика, господина Кантарина. Семья Миларимо и так была бедная, и продать девушку этому помещику заставила крайняя нужда, а то, что потом случилось, родные восприняли как знак богов, которые очень не одобрили такой шаг. Поэтому как не намекал господин Кантарин на то, что он готов вместо захваченной пиратами старшей дочки, купить одну из младших или внучку, всегда получал отказ. Семья голодала, но больше никого продавать не хотела. Видно помещик посчитал набор в армию нового царя царей хорошей возможностью добиться своего, лишив семью Миларимо самых сильных работников. Старшего сына не взяли, закон запрещал брать тех, у кого были маленькие дети, всё-таки царь царей хоть как-то заботился, чтоб население его страны не вымерло. Отец Миларимо и его старший сын стали ходить на охоту в горы, это давало хоть какую-то еду, но было очень опасно, а когда они исчезли, то стало совсем голодно. А зимой заболели две сестры Миларимо, их ослабленный организм не смог победить болезнь, и они умерли. С наступлением весны стало немного легче, а летом сократившаяся семья худо-бедно как-то кормилась со своего огорода. А господин Кантарин, получив очередной раз отказ, решил не церемониться, тем более что родственников Миларимо уже никто не мог защитить.

— Ага! — подвела итог Листик, выслушав эту историю, она очень недобро посмотрела на висящего вниз головой местного помещика. Повернувшись к магу Парамину, девочка спросила: — А можно я накажу этого нехорошего человека? Так чтоб другим неповадно было!

— Вы в своем праве, принцесса, — поклонился маг и добавил: — Но думаю, что это проблемы не решит. Вместо этого будет другой, возможно ещё хуже. И если он узнает, за что отрубили голову его предшественнику, то может попытаться устранить причину случившегося, чтоб подобного не произошло с ним самим.

— Господин Парамин, а с чего вы взяли, что я собралась рубить голову этому недостойному?

— Видите ли, ваше высочество, если этот недостойный, — маг усмехнулся и кивнул в сторону висящего помещика, — если он останется жив, то даже не попытается, а непременно отомстит, надо ли дальше рассказывать?

Листик согласно кивнула, потом посмотрела на мать Миларимо, ещё не старая, но изможденная женщина выглядела старухой, да и другие вид имели не лучше. Листик задумалась, а Киламина, продолжавшая катать огненный шарик, спросила у мага, кивнув на помещика, переставшего от страха дышать:

— А как-то защитить их? Тут же есть тот, кто главнее этого разбойника? В смысле, помещика?

— Есть, но не думаю, что он лучше. Потом это территория западных провинций, тут свой царь царей и свои порядки.

— Как везде, — пожала плечами Киламина, как бы подтверждая слова мага, — этот поблескивающий царь не захочет ссориться с теми, кто его поддерживает — с крупными и мелкими землевладельцами, тем более что этот царь, как я поняла, не настоящий.

— Что плохо блестит или лениво трясёт основы? — заинтересовалась Листик.

— Да нет, с этим-то у него, наверное, всё в порядке. Просто он откололся от главного царства, от того царя, который всех царей царь…

— Так этот же тоже всех царей… И где они столько обычных царей набрали? Ну чтоб на всех трёх хватило, — Листик тоже пожала плечами, показывая, что ей непонятен этот вопрос.

— Ладно, демон с этими царями, они как-нибудь и без нас разберутся кто из них царее. Нам надо что-то с роднёй Миларимо делать. — Киламина решила пустить на самотёк глобальные проблемы и заняться более насущным вопросом.

— А что делать? — Листик пожала плечами, а потом ещё и развела руками. — Что делать? Забирать их отсюда надо! Вот!

Родственники Миларимо с некоторым страхом посмотрели на девочку, а она, тряхнув рыжей головой, поинтересовалась:

— У вас есть здесь что-нибудь ценное? Я имею в виду что-нибудь такое, что жалко оставлять? Забор вот с этими, — Листик кивнула на глинобитную ограду с приклеенными к ней людьми, — забирать не будем!

— А как же господин Кантарин? — спросила мать Миларимо.

— Он вам дорог как память? — ухмыльнулась Киламина. — Попросите Листика, она вам из него чучело сделает. Возьмёте с собой, где-нибудь поставите и будете в него плевать.

— Зачем? — удивилась Миларимо.

— Зачем брать? Ну, если не хотите брать, можете в него плюнуть здесь, — пожала плечами Киламина, — я бы так и сделала. Или зачем плевать? Хоть какое-то удовлетворение, после всего, что он для вас сделал. Подозреваю, что гибель отца и старшего брата Миларимо — это его рук дело.

— Листик, а куда ты их хочешь взять? — спросила Миларимо, глядя на своих испуганных родственников.

— Я ещё не решила, но здесь их оставлять нельзя! Ми, может, ты посоветуешь, куда?

— Может на Гран-Приор? К Араму, он сказал, что для меня всё сделает, — ответила Миларимо, смутившаяся под пристальным взглядом Киламины. Девушка покраснела и начала почему-то оправдываться: — Вы не подумайте… Он хороший и честный… Добрый…

— Хороший и добрый — это да, но честный пират — это интересно, — хмыкнула Киламина, ещё больше смутив Миларимо.

— Ага, он хороший, — поддержала девушку Листик, — и теперь уже не пират, а подданный графа Гран-Приорского, между прочим, графство Гран-Приор — это протекторат Милисенты.

— Согласна, согласна! — Подняла руки Киламина.

Семья Миларимо под её руководством собрала свой нехитрый скарб и погрузила в телегу. Хоть и бедно жили, но разных вещей накопилось много, и все они были нужные. Парамин тоже принял участие в сборах, он с улыбкой смотрел, как на телегу тащили старую прялку, ветхие коврики, дырявый котёл и другие не мелкие, но такие нужные мелочи. Когда телега была нагружена, то маг с сомнением на неё посмотрел, лошади чтоб впрячь не было, а самим тащить… Уж очень тяжёлая получилась телега. Да ещё живность, хоть и немного, но её оставлять мать Миларимо никак не хотела. Листик согласилась, что кур и коз оставлять никак нельзя. Девочка пощёлкала пальцами, снова изобразив замысловатую мелодию, и вся живность выстроилась перед телегой в походную колонну.

— Всё взяли? — спросила Листик, получив утвердительный ответ, девочка скомандовала: — Взялись за телегу! Все взялись! Да не так! Держитесь за неё!

Когда Миларимо, её родственники и Киламина с эпирским магом уцепились за телегу, Листик, ухватившаяся за оглобли, утащила всех в белесый туман, возникший посреди двора.

— Хозяин, что делать будем? — спросил один из висящих на заборе.

— Хррр, — ответил местный помещик. Он побагровел то ли от своего висячего положения, то ли от злости. Остальные начали дёргаться, пытаясь оторваться от забора или расшатать и развалить его, но все попытки были напрасны. Только к вечеру глинобитная ограда рухнула сама, придавив висевших на ней. Когда помятые люди выбрались из-под обломков, господин Кантарин заорал своим визгливым голосом:

— Вы! Никчемные слуги! Ублюдки! Ничего не могли сделать! Я прикажу вас высечь! Нет, запороть до смерти, а кто не умрёт, того прикажу повесить!

— Но там были маги… Против них мы ничего не могли! — начал оправдываться один из слуг.

— Запорю! Вы недостойны быть моими слугами! И смерть для вас недостаточное наказание, я придумаю…

Никчемные слуги переглянулись, один выхватил нож и аккуратно, что свидетельствовало о большом опыте в таких делах, воткнул своему бывшему господину под левую лопатку.

На улице, у таверны "Морской царь", с обновлённой вывеской, сидели Аливар Тарантона и капитан Арам. Вообще-то обычай выносить столики на улицу возник в Гран-Приоре совсем недавно, после грандиозного гуляния на свадьбе графа Эдварда Тарвайя. Очень хороший обычай, особенно когда хорошая погода, ведь на свежем воздухе гораздо приятнее проводить время за стаканчиком вина или за кружечкой пива, чем в душном зале таверны. Сидевшие за таким столиком на улице, Тарантона и Арам ещё не дошли до той стадии, когда начинают друг друга активно уважать. Да и встретились они не для того чтобы выпить, а для того чтоб поговорить. Видно их беседа закончилась к взаимному удовлетворению, теперь они, не спеша, потягивали холодное пиво из больших глиняных кружек. Внезапно на площади возникло серое облачко тумана, непонятно откуда взявшегося в ясный день. Из этого облака вышел петух и что-то недовольно прокукарекал. Прокукарекав, петух пошёл дальше, за ним, громко кудахча, вышли куры, они шли по трое в ряд. При этом куры шагали в ногу. Удивлённые люди вытаращили глаза.

— Если бы здесь была Листик, я бы был готов поспорить на свой корабль, что это строевая песня! — Арам указал на громко кудахтающих и вышагивающих строем кур. Будто подтверждая его слова о строевой песне, за курами вышли, тоже по трое, шесть коз. Своим блеяньем они дополняли куриное кудахтанье.

За строем коз вывалилась Листик, тащившая за оглобли телегу. За телегу держались знакомые островитянам огненные ведьмы — Киламина и Миларимо. Рядом с Киламиной за телегу ухватился хорошо, но несколько непривычно одетый мужчина. А за Миларимо находилась группа женщин разного возраста, явно крестьянок, очень бедно одетых.

— Вот! — удовлетворённо заявила Листик и добавила своё привычное: — Ага!

Миларимо, увидевшая Арама, почему-то покраснела, поднявшийся из-за столика пиратский капитан тоже смутился, а Киламина повторила вслед за Листиком:

— Ага!

А Листик заявила ещё больше смутившемуся Араму:

— Вот! Будешь обижать, покусаю!

— Такая с виду скромница, а такого парня захомутала! — добавила улыбающаяся Киламина. Ехидно поглядывая на ещё более смутившихся свою подругу и жителя славного Гран-Приора, она спросила у Листика:

— Ли, а кто у них будет — мальчик или девочка?

Листик внимательно посмотрела на покрасневших Миларимо и Арама и сообщила:

— Пока ещё никого, не успели, а вот после свадьбы…

— Свадьбы! — подскочил Тарантона. — Арам! Так тебя поздравить можно! Эх, славно погуляем!

— Эх! — махнул рукой Арам и громко, так как отдавал команды в шторм, так чтоб слышали все находящиеся на площади, объявил:

— Вот моя невеста! Я приглашаю на свадьбу всех! Слышали! А тем, кто не слышал — передайте!

— Арам, а свадьба-то когда? Арам, поздравляем! Ну ты и молодец, такую красавицу отхватил! Настоящий моряк! — крики раздавались со всех сторон, из таверн высыпали новые и новые люди, все они присоединялись к поздравлениям и громко выражали свои чувства.

— Вот, Арам, познакомься, это моя мама, а это мои сёстры, это жена брата и её дети, — Миларимо показала на сбившихся в кучку крестьянок.

— М-да, Арам, даже не знаю что сказать, ты ещё не женился, а тёща уже приехала, — тихонько, как бы про себя, сказал Тарантона, но Листик услышала и погрозила ему кулаком. Но сам Арам вроде и не расстроился от такого поворота событий, а наоборот, даже обрадовался:

— Мила, я очень рад, я как раз заканчиваю переговоры…

— Так вот зачем тебе нужен этот трактир! Ты решил жениться, остепениться и завести хозяйство, — одобрительно заметил Тарантона.

— Ну да, Аливар, у меня же кроме корабля ничего нет! Не вести же мне мою жену на корабль? Да и на берегу, куда мне свою любимую вести, не в трактир же?

— Конечно! В чужой трактир совсем не годится, а вот в свой — самое то! — засмеялся Тарантона. Кивнув своему другу, он продолжил: — Ну а пока у тебя нет своего трактира, то можешь разместить своих новых родственников в моём доме. Он всё равно пустой, а я завтра ухожу в свободное патрулирование.

— Свободное патрулирование — это как? — тихонько спросил Гиун Парамин у Листика. Девочка объяснила ему, какие бывают виды патрулирования и чем они отличаются друг от друга. Парамин сначала не мог понять этой системы так интересно организованного взимания пошлины, а потом с удивлением спросил:

— А если ограбленные купцы следующий раз заплатят пошлину, им тогда выделят охрану?

— Ага! — ответила Листик.

— Конечно! Если пошлина торговцами заплачена, то мы обязаны оградить этих достойных людей от пиратов! — поддержал девочку Тарантона.

— А если эти достойные люди увидят, что сегодня их охраняют те, кто вчера грабил? — с улыбкой задал вопрос эпирский маг.

— Это будет для них ещё одним аргументом в пользу того, что пошлину надо платить! — серьёзно ответил пиратский адмирал. — Закон, он, понимаете, один для всех, и нарушение его строго карается.

— Получается, что если не заплатишь добровольно, то тебя обязательно ограбят? — переспросил Гиун Парамин. — Очень оригинально — грабить тех, кто не соблюдает законы!

— Ага! — подтвердила Листик. — Обязательно грабить! А если они будут упорствовать в неплатении, то их захватят в рабство! Вот!

— Захватят и продадут? — поинтересовался Парамин.

— Не-а, будут держать в рабстве, пока не заплатят, но платить всё равно придётся — но уже дороже! — ответила Листик, потом девочка обратилась к Миларимо, которую уже обнимал Арам: — Ми, я в Эпир, ты здесь остаёшься?

— Да, Листик! Но когда будете плыть на "Колдунье" обратно, захватите меня. Я хочу в академию — учиться!

— Любимая, я надеюсь, мы успеем свадьбу сыграть? — спросил у Миларимо Арам.

— Конечно! И тебе, дорогой, не обязательно продавать свой корабль. Ты можешь по-прежнему плавать, а я…

— Будешь ждать меня на берегу! — закончил Арам.

— Нет, я буду плавать с тобой, а на берегу нас будут ждать мама и сёстры, надо же кому-то присматривать за твоим трактиром, — улыбнулась Миларимо. Арам растерянно на неё посмотрел:

— Но если я не продам корабль, то у меня не хватит денег купить трактир…

— Я добавлю, — с улыбкой сказала девушка.

— Ага! Я тоже добавлю! Чтоб у вас был не простой трактир, а ресторан с мороженым! — Захлопала в ладоши Листик и, повернувшись к Киламине, спросила: — Ну что, идём?

— Я, пожалуй, останусь здесь с Миларимо, помогу ей, свадьба — это такие хлопоты!

— Ну ладно, мы тогда пошли, — Листик ухватила эпирского мага за руку, и они скрылись во вновь возникшем сером облачке.

— Это что такое было? И как вы сюда попали? — спросил Тарантона у Киламины, та ответила:

— Это портал, через него мы прошли сюда из Эпира. — Увидев вопросительно поднятые брови пиратского адмирала, девушка отрицательно покачала головой: — Нет, мы так не можем. Мы пока только огненные ведьмы, вот когда выучимся в академии, будем настоящими магами, но и тогда порталы строить вряд ли сможем, это очень сложно и требует большого запаса энергии. А вот Листик с Милисентой могут, да и Тайша тоже.

Тарантона хлопнул по плечу Арама:

— Да, брат, жена у тебя огненная ведьма, а будет магом, я так понимаю, что не слабым! И будет ходить на корабле с тобой, у тебя и так кораблик был не из последних, а теперь будет сильнейшей боевой единицей!

— Ну, пока ещё не жена, невеста! — ответил Арам, прижимая к себе Миларимо.

— Это мы быстро исправим, — ухмыльнулся Тарантона и под одобрительные возгласы гран-приорцев провозгласил: — Тянуть-то чего? Давай завтра, и сыграем свадьбу! Жених согласен? Невеста? Родные невесты? Да?

Родственники Миларимо, на которых посмотрел Тарантона, согласно закивали, а он так же энергично продолжил:

— Дружка невесты, согласна? Да?

Киламина с улыбкой кивнула, а Аливар Тарантона продолжил распоряжаться:

— Тогда завтра и начнём праздновать! В смысле, свадьбу играть!

— А дружка жениха как? А вдруг у него будут какие-нибудь замечания или возражения? — Хитро прищурилась Киламина.

— Дружка жениха согласен! Или у кого-то будут возражения против моей кандидатуры? То-то же! — Гордо подбоченился Тарантона.

— Аливар, но тебе же завтра в патрулирование выходить! — обеспокоился Арам.

— Патрулирование не волк — не утонет! — под смех окружающих заявил Тарантона. — Те, кто заплатят пошлину, думаю, не откажутся принять участие в нашем празднике, а те, кто нет… Догоним и взыщем в двойном размере!