Абу зах ан Заруднакер хозяйским взором оглядел свою лавку. Хотя лавкой это торговое заведение, имеющее несколько больших залов, можно было назвать с большой натяжкой. Здесь продавали всё, кроме лошадей и верблюдов. Зал всевозможной одежды, такой, что и самому султану будет не стыдно надеть, такой, что даже бедному водоносу будет по карману. Зал разнообразных продовольственных товаров, отделы оружия и драгоценностей, благовоний и кухонной утвари, в общем, в огромной лавке почтенного ан Заруднакера было всё, что угодно душе и необходимо для тела, ну и для удовлетворения остальных потребностей. Об этом свидетельствовали большие транспаранты в каждом зале. Сам владелец этой многоцелевой лавки, понятно, в ней не торговал, для этого были наёмные торговцы, надо сказать — умелые торговцы, поэтому за ними и нужен был глаз да глаз, ведь они торговать умеют не только для хозяина, но и свою коммерческую операцию провернуть могут — с хозяйским товаром. Были, конечно, и преданные приказчики, которые сейчас, когда лавка закрывалась, проверяли, как шла торговля, и сколько наторговали умелые продавцы, но Абу зах ан Заруднакер любил сам вот так пройтись по своему торговому предприятию, ему нравился дух, здесь витающий. Да и приятно было вспомнить времена, когда он сам начинал свою карьеру помощником младшего продавца. Вот уже последний приказчик покинул зал, сюда уже должны были зайти охранники с большими и свирепыми псами. Ан Заруднакер ещё раз начал осматривать зал, как его кто-то дёрнул сзади за полу халата.

— Здрасте, — сказал обладатель рыжей взлохмаченной шевелюры, скорее всего мальчик, так как он был небольшого роста, и к тому же одет в штаны. Узкие, выдававшие не местного, но всё же штаны. Владелец непокорных рыжих волос и больших зелёных глаз продолжил: — Мы бы хотели полностью удовлетворить все свои потребности…

— Листик! Ну что ты говоришь! — укорила рыжего мальчишку красивая девушка, она тоже была в узких штанах, но по всем признакам это была девушка.

— Мил! Но вот же написано: "Здесь вы можете полностью удовлетворить все свои потребности!" Видишь? Написано — все! Значит все, значит, счас и начнём удовлетворять! — Рыжий по имени Листик улыбнулся, ехидно глядя на почтенного купца. Растерявшийся сначала, Абу зах ан Заруднакер начал приходить в себя, он так и не понял, как эти трое попали в уже закрытый торговый зал, ведь торговлю закончили ещё час назад. Третьим был среднего роста и такого же телосложения мужчина с незапоминающейся внешностью, одет он тоже был не как местный, а как путешественник, впрочем, многие из здешних жителей тоже так одевались — удобно и практично, ведь рядом была степь, почти пустыня.

— Ну, чего молчишь? Предлагай, какие потребности мы можем тут удовлетворить? — Задал вопрос рыжий подросток. Девушка с красивыми пшеничными волосами снова укорила его:

— Листик! Перестань…

— А я ещё не начинала! — ехидно ответила рыжая, судя по её ответу — девочка. Девушка, махнув рукой на свою рыжую спутницу, и быстро, пока та ещё чего-нибудь не сказала, обратилась к купцу:

— Мы бы хотели приобрести у вас кое-что из одежды…

Договорить девушка не успела, в зал вошли охранники с собаками, ан Заруднакер с облегчением вздохнул, у этой троицы поздних посетителей не было оружия, по крайней мере на виду, но кто знает?.. Охранники, повинуясь жесту хозяина торгового заведения, устремились вперёд, охватывая в полукольцо этих, непонятно откуда взявшихся, странных покупателей. Но громадные псы охраны повели себя очень странно. Вместо того чтоб с рычанием рвать поводки, пытаясь достать эту подозрительную троицу, собаки заскулили и попытались спрятаться за охранников. Рыжая девочка, утратив всякий интерес к снова опешившему купцу и игнорируя растерянных охранников, шагнула к сбившимся в кучу собакам. Те очень хотели убежать, но поводки им этого сделать не давали. Девочка протянула свои руки к страшным, при других обстоятельствах, собачьим мордам и погладила их.

— Хорошие собачки! — сказала девочка притихшим псам и начала отцеплять поводки от ошейников. Собаки стояли с какой-то обречённостью, а девочка, снова их погладив, успокаивающе, словно она могла что-то сделать этим свирепым псам, произнесла:

— Не буду я вас трогать, вы же хорошие собачки?

Словно поняв, что сказала рыжая девочка, огромные псы завиляли хвостами и запрыгали вокруг неё, как щенки, так же как щенки, пытаясь подластиться. А девушка с пшеничными волосами, дёрнув купца за рукав, обратила его внимание на себя:

— Уважаемый, мы бы всё-таки хотели купить у вас кое-что из одежды.

— Э-э-э, ммм, да, конечно, — ответил растерявшийся ан Заруднакер. Тут впервые заговорил мужчина, таким же бесцветным и незапоминающимся голосом, как и он сам, перечислив ему необходимое. Почтенный купец от удивления забыл все свои страхи: перечисленное можно было купить в любой мелкой лавчонке. Это он и высказал вслух, девушка и мужчина повернулись к играющей с собаками девочке, та, почти не отвлекаясь от своего занятия, пожала плечами:

— Мил, ты же сама сказала: "Посмотри, где всё можно купить, чтоб не бегать по базару". Вот я выбрала самую большую и лучшую лавку, разве это не так? — Последние слова рыжая девочка произнесла, с укором глядя на ан Заруднакера, словно он что-то утаил или пытался обмануть. Девочка спросила, обращаясь непосредственно к купцу: — Разве это не самая лучшая лавка?

Ну что на такое может ответить купец, чьё торговое заведение назвали самым лучшим? Несмотря на странность всей этой ситуации, ан Заруднакер приложил руку к сердцу и заверил, что это именно так.

— Ага! Раз лучший магазин, то давай продавай! — Скомандовала девочка и снова занялась собаками. Девушка с пшеничными волосами требовательно посмотрела на купца и повелительно кивнула, в ней было нечто такое, что купец не посмел возразить и назвал цену — два серебряных. Мужчина поднял руки к небу и, словно призывая это небо в свидетели, воскликнул:

— Почтеннейший! Мы не собираемся покупать весь ваш, воистину великолепный, магазин! Нам нужна самая малость! Тому, что мы хотим — красная цена пару медяков!

Купец тоже поднял руки к небу, вернее к потолку, и не менее драматично, чем мужчина, воскликнул:

— О-о-о! Если я отдам вам этот прекрасный товар за такую цену, я буду разорён!

— Совсем? — хихикнула оторвавшаяся от игры с собаками рыжая девочка. Купец изобразил на лице вселенскую скорбь и подтвердил это, потом начал долго и витиевато рассказывать, что ему придётся своих дочерей продать в рабство, а жён послать на панель, самому же купцу придётся податься в водоносы. Мужчина не остался в долгу, он тоже начал жаловаться на жизнь, на бедность и почему-то на плохой урожай какого-то артаиса в никому неизвестной стране Искартании. Девушка, улыбаясь, слушала эту эмоциональную перепалку, охранники, заслушавшись, забыли о своих обязанностях, а девочка, широко распахнув глаза, даже рот открыла от восхищения. Так продолжалось почти час, потом с громкими стенаниями участники торга ударили по рукам, и купец сам принёс требуемый товар. Мужчина расплатился серебряной монетой и протянул купцу руку:

— Усимт ан Тари.

— Очень приятно познакомится, почтеннейший, вы доставили мне огромное удовольствие, я словно вернулся в свою молодость! — ответил купец и степенно предложил: — А не отведать ли нам по чашечке душистого чая и всего, что к нему полагается! Я приглашаю вас, почтеннейшие!

Усимт не менее солидно кивнул:

— С превеликим удовольствием, уважаемый Абу зах ан Заруднакер.

Старшая спутница господина ан Тари, улыбнувшись, кивнула, а младшая захлопнула рот. Когда купец в сопровождении этих странных покупателей удалился, охранники, снова взявшие на поводки своих собак, переглянулись.

— Кто это были? — спросил самый молодой.

— Наверное, гости нашего хозяина, а как этот господин торговался! Как торговался! — Ответил старший из охранников, не скрывая своего восхищения.

— А девушки?

— Скорее всего, родственницы господина Усимта, судя по младшей — магини. Как она наших псов… Я один раз такое видел, но тогда подобное проделал орочий шаман, очень сильный шаман! — Блеснул памятью и эрудицией охранник, державший на поводке сразу двух собак.

В большом зале чайханы, несмотря на поздний час, было довольно многолюдно. Но с другой стороны — куда пойти после трудового дня? Где ещё можно выпить чашечку горячего ароматного чая или чего покрепче? Провести время за приятной беседой, узнать новости или просто посидеть, отдохнуть расслабившись? Но сегодня все новости были отодвинуты на задний план, хозяин чайханы, да и всего этого торгового комплекса, почтенный Абу зах ан Заруднакер пришёл не один. С ним был среднего роста мужчина в обычной для заскийца одежде и девушка. Мало того, что девушка была красива, у неё были волосы цвета спелой пшеницы, что было очень необычно для султаната, так ещё одета она была, не так как одеваются заскийки. Она была не в широких шароварах, а в узких штанах! Разглядывая эту девушку, посетители чайханы не обратили внимания на третьего спутника купца — рыжего подростка. Абу зах ан Заруднакер и его гости расположились на хозяйском ковре, сложив ноги по-заскийски. Судя по тому, как непринуждённо гости это проделали, подобная поза не была для них необычна и не доставляла неудобств. Подали пиалы с чаем, к ним — большой поднос со сладостями.

— А мороженое? — обиженно подал голос рыжий подросток, обратив на себя внимание.

— Листик, вряд ли тут делают мороженое, а если и делают, то сразу съедают. Слишком уж тут жарко, — улыбнулась девушка.

— Но, Мил, можно же холод магически поддерживать…

— Уважаемая Листик, — склонил голову в вежливом поклоне ан Заруднакер, — не у всех есть возможность нанять мага или купить магический артефакт, да и дорого это. Поэтому мороженое у нас большая редкость, да и не пользуется оно спросом. Отведайте-ка эти сладости, халва, шербет… — купец стал перечислять выложенное на подносе, показывая, где что. Листик послушно брала сладости и клала себе в рот. Остановилась она только тогда, когда поднос опустел.

— И где?.. — Растерянно огляделась девочка. — Что ж так мало?! Уже всё и кончилось!

Спутник девушек, пригубив пиалу, усмехнулся. Купец, не желая выглядеть скупым хозяином, махнул слуге, показав на пустой поднос, и поднял два пальца, после недолгого колебания поднял и третий. Листик удовлетворённо кивнула. Пока слуги несли и расставляли заказанное купцом, Усимт затеял обычный в таких случаях долгий разговор — о торговле, ценах и тому подобном. Милисента, внимательно слушавшая, время от времени вставляла реплики, на одну из них Абу зах ан Заруднакер отреагировал особенно болезненно:

— Да потому что почтенный зах Барманакер ун Тартум, глава нашей гильдии, да продлит его года Единственный, чтоб он сдох поскорее, подмял под себя всю морскую торговлю и торговлю через яфрские и таринтские врата!

— А почему бы вам, почтеннейший ан Заруднакер, не заняться торговлей с Зелией сухопутным путём? Через орочьи степи, вполне можно пройти караваном…

— Уважаемая Милисента, извините, что перебиваю, но гонять караваны через земли орков… Да и чтоб торговать с Зелией надо получить разрешение королевской канцелярии. А это, знаете ли, тоже непросто, сначала надо туда добраться, а потом…

— Почтенный ан Заруднакер, я похлопочу перед королевой Зелии, она в скором времени должна нанести визит вашему султану…

— Да продлит его года Единственный… — При упоминании султана купец сделал жест, призывающий благоденствие на восхваляемого, Листик, оторвавшись от второго подноса сладостей, добавила:

— Чтоб он сдох поскорее!

— А-а-а… Э-э-э… — Выпучил глаза купец, а Милисента с укором посмотрела на сестру:

— Листик! Ну разве так можно?

— Так он же сам говорил так про своего главу гильдии, — пожала плечами девочка, кивнув в сторону потерявшего дар речи купца, — я думала, тут так принято высказывать почтение.

— Листик, больше никому так почтение не высказывай, — поддержал Милисенту Усимт.

— А то что? — спросила рыжая девочка. — Загордятся, да? Такое пожелание только самым важным делают, да? Но султан здесь же самый важный! Значит ему надо именно так почтение…

— Листик, никак не надо! Я тебе разрешаю никому не высказывать здесь славословий и оказывать почестей! — Нашла самое радикальное решение возникшей проблемы Милисента.

— Ага! — удовлетворённо кивнула Листик, возвращаясь к сладостям.

— Уф. — Вытер пот заскийский купец. Опасливо оглянувшись по сторонам, не слышал ли кто, ан Заруднакер тихонько произнёс:

— Слава Единственному, никто не слышал… — Купец ещё раз вытер пот и спросил Милисенту: — Это действительно так? Вы можете похлопотать перед королевой Зелии? Но остаются ещё и орочьи степи…

— Уважаемый, — усмехнулась Милисента, — и этот вопрос вполне решаемый. Попросите Листика оказать вам протекцию, и ни один орк вас не тронет.

Купец с удивлением посмотрел на рыжую девочку, та смела крошки халвы с третьего подноса и удовлетворённо заявила:

— Очень вкусно!

Живот Листика раздулся и стал круглым, как мяч, девочка его погладила и повторила:

— Очень вкусно! — Листик ещё раз погладила свой живот и с сожалением добавила: — Только вот очень мало! Подносы должны быть больше!

А улыбающаяся Милисента кивнула купцу:

— Да, да, попросите Листика, и ваши караваны будут беспрепятственно ходить в Зелию через степь.

— Но как такое может быть? — продолжил удивляться ан Заруднакер. — Я убедился, что ваша сестра, уважаемая Милисента, сильный маг, может даже очень сильный маг, но этого, чтоб оказать на диких жителей степей такое влияние, явно недостаточно!

— Уважаемый. — Милисента стала серьёзной. — Вы знаете, кто такая Арыамарра?

— Вы хотите сказать, что ваша сестра?.. — Привстал купец. — Постойте Листик?! А вы Милисента?!

Купец встал и низко поклонился:

— Ваше величество! Ваше высочество!

Поклонившийся купец сделал попытку упасть ниц, но ему это не дали сделать, кто-то из сестёр удержал его магическим захватом. Усимт сокрушённо покачал головой:

— Вот так обычно и прокалываются, на мелочах или из желания пустить пыль в глаза.

Листик захихикала и, отвечая на удивлённые взгляды, пояснила причину своего веселья:

— Чтоб пустить пыль в глаза, Милисента не будет прокалываться, скорее кого-то даже не проколет, а порвёт на ленточки! Нет, нет, вы почтенный ан Заруднакер, не бойтесь!

— Да, почтенный, — обратилась к купцу Милисента, — вы хорошо информированы, что говорит в вашу пользу. Мне было приятно с вами беседовать, но скоро рассвет, нам пора. Усимт останется здесь, пройдётся с утра по рынку и по городу. А вы, почтенный, завтра, скажем к обеду, подходите в вашу торговую гильдию, я хочу и с её главой, почтенным Барманакером, побеседовать и не только с ним.

— Ваше величество, — склонился в поклоне купец, — все, что вы говорили о торговых караванах через степь в вашу страну…

— Я не меняю своих слов, — несколько надменно кивнула Милисента, Листик, тоже изобразив донельзя важный вид, кивнула:

— Ага! Всё так и будет! А халва у вас очень вкусная! Да и остальные сладости… — Листик многозначительно посмотрела на пустые подносы. Купец ещё раз согнулся в низком поклоне и, повернувшись в сторону двери на кухню, щёлкнул пальцами и сделал какой-то знак. Хотя уже близился рассвет, и все посетители чайханы давно разошлись, персонал кухни никуда не уходил, мало ли что может потребоваться их хозяину и его гостям. Двое слуг вынесли громадный поднос, на котором были навалены лакомства. Их гора немногим уступала Листику в размерах. Девочка удовлетворённо кивнула, Милисента покачала головой, и обе сестры исчезли, вместе с ними исчез и поднос.

— Отлично, — усмехнулся Усимт, — до открытия базара ещё есть время, я бы хотел, чтоб вы, уважаемый, рассказали мне о…

Вопреки своему обыкновению Листик утром не вышла купаться. Лунилимо растерянно разводила руками, когда у неё спрашивали — где Листик. Солнце уже взошло, когда в кают-компании "Колдуньи" к завтраку собрались все пассажиры корабля, не было только Милисенты, Листика и Усимта.

— Я уже начинаю волноваться, на Листика это непохоже — опоздать к десерту! — сказала Ирэн, когда уже всё убрали со стола, остальные были с ней согласны, эльфийка продолжила: — Они сказали, что только посмотрят и вернутся, что бы могло их так задержать?

— Исключительно жадность, — раздалось от дверей, сказавшая это Милисента прошла и села на своё место. В открытых дверях, вернее за ними, появился громадный поднос, уставленный всякими сладостями, этот поднос усиленно пыхтел, пытаясь протиснуться в слишком узкий для него проём. Сделав несколько попыток, поднос словно размылся и появился уже внутри кают-компании. Подлетев к столу, поднос на него торжественно водрузился, по-иному это действие назвать было нельзя.

— Вот, — удовлетворённо произнесла Листик, появившаяся из-за подноса и переставшая пыхтеть, усевшись на своё место, она торжественно добавила: — Угощайтесь!

— Листик, где это ты всё взяла? — Всплеснула руками Ирэн.

— Почтенный Абу зах ан Заруднакер угостил, вот! — гордо ответила Листик.

— Таким количеством! — удивилась Синта.

— Ага! — Гордо кивнула рыжая девочка. — Он меня угостил, а потом ещё и с собой дал, вот!

— Вы бы видели, сколько она там съела! — усмехнулась Милисента. — Так что, почтенный купец готов был отдать и больше, только бы Листик перестала там есть и убралась оттуда.

— Ага, — согласилась девочка, — я там всё попробовала, взяла самое вкусное.

— Листик, если ты пробовала так, как обычно пробуешь, то ты произвела на того купца неизгладимое впечатление, — присоединилась к общему смеху и Миримиэль. Ирэн став серьёзной, спросила у Милисенты:

— Ну как разведка, удачно прошла?

— В целом, да, — кивнула та. — Усимт, там ещё немножко посмотрит и послушает. А мы с утра нанесём визит визирю, договоримся об аудиенции у султана, да и некоторые организационные вопросы, как я выяснила, лучше с ним решать. Потом я хочу побеседовать с главой местной торговой гильдии, с ним тоже надо утрясти кое-какие вопросы. Но сначала войдём в порт. Надо сразу показать — кто хозяин положения. Заскийский султанат — дело тонкое, поэтому, чем сильней стукнешь, тем убедительнее будешь.

— Угу, сначала стукнем, потом к визирю сходим, а пока Милисента купцов утрясать будет, я тоже займусь… — С очень деловым видом заявила Листик, накладывала лакомства на тарелку смущавшейся Лунилимо. Ирэн хихикнула и многозначительно посмотрела на огромный поднос, как бы намекая на то, что она знает, какие важные дела будут у Листика. А девочка, утвердительно кивнув, показывая, что дегустация сладостей тоже очень ответственное занятие, сделала приглашающий жест. Остальные девушки тоже присоединились к Лунилимо, накладывая угощение на свои тарелки. Только Милисента, задумавшись, не участвовала в общем пиршестве. В разгар этого безудержного поедания сладостей в кают-компанию вошёл Грентон. Он, с улыбкой взглянув на этот праздник живота, сообщил:

— Подходим, Каратто говорит, что это Яфра!

Высыпавшие на палубу пассажиры пытались рассмотреть далёкий берег и город. Пологий берег, да ещё закрытый дымкой, разглядеть было довольно трудно.

— Вон глядите, глядите! — закричала Лунилимо, указывая рукой в сторону берега, но не туда где должна была быть Яфра. На фоне туманной дымки появились пять точек.

— Патрульные дромоны, — кивнул Каратто и, обращаясь к капитану Броунсу, сказал: — Генри, сейчас ты увидишь, какие бывают дромоны, возможно и пострелять в них придётся.

— Пострелять? — Поднял брови Броунс.

— В Яфру разрешено заходить только заскийским кораблям, а насколько я понял, леди Милисента намерена нанести визит заскийскому султану, — пояснил Каратто и, ухмыльнувшись, добавил: — Нанести всей огневой мощью нашей "Колдуньи".

— Но как же свобода торговли? — удивился капитан Броунс.

— В Заскийском султанате разрешено торговать только заскийским же купцам. В султанате находятся трое врат перехода, через которые идёт торговля с другими мирами. Если бы не этот запрет, венисийцы давно бы вытеснили местных торговцев. Но государственная протекция не позволяет этого сделать.

— Может это и разумно, со стороны султана, — кивнул Броунс, а потом повернулся к неизвестно откуда появившемуся Усимту: — Вы говорили только о двух стационарных точках перехода, а остальные — блуждающие, то есть непостоянные! Так как же эти три портала в султанате?

Усимт, одетый в стёганый цветастый халат и остроносые то ли туфли, то ли сапоги, пояснил:

— Я говорил, что такое непостоянство может длиться несколько тысячелетий. В этом отношении Гелла — уникальный мир. Здесь таких точек существует больше двух десятков, причём все они достаточно стабильны. Этот мир очень привлекателен для…

— Ага! — сказала Листик и нахмурилась, Усимт кивнул:

— Вот именно!

— Вы сказали, что такие точки есть во всех мирах, но у себя на родине я ни о чём подобном не слышал, как такое может быть? — задал ещё один вопрос капитан Броунс.

— Ваш мир, господин капитан, тоже уникален в своём роде. У вас нет ни одной стабильной точки перехода. Даже те две, которые обязательны для каждого мира — труднопроходимы, а те, что появляются, исчезают так же быстро, как и возникают. Они воспринимаются как стихийное бедствие неизвестной природы, если есть наблюдатели этого явления, вернее, если эти наблюдатели остаются живы. Да и в вашем мире нет магически одарённых, способных увидеть суть этого явления.

— Но как же леди Тайша и…

— Листик и Милисента, как они проникли в ваш мир? Я же говорил — они обладают уникальными способностями. А те, у кого нет таких способностей, пользуются амулетами перемещения.

— Получается, что, заполучив такой амулет, можно… — начал Каратто, но Усимт его оборвал:

— Нет, не выйдет. К примеру, захватив такой корабль, как "Колдунья", сможете вы на нём сразу поплыть? Без специального обучения не получится! Парусами надо уметь управлять, а таким амулетом управлять гораздо сложнее, кроме того, для этого надо обладать особыми способностями. Даже заполучив амулет перемещения и пройдя полное обучение, мало кто из разумных сможет им управлять. Ко всему прочему, такие амулеты проходят специальную настройку на своего хозяина. Её конечно можно убрать, но для этого надо…

— Обладать особыми способностями, — вздохнул Харан Каратто. Пока он и капитан Броунс беседовали с Усимтом, остальные смотрели на заскийские дромоны, которые уже можно было разглядеть, "Колдунья" подошла к ним уже довольно близко. Дромоны являли собой величественное зрелище: два такого же размера как "Колдунья", два — побольше и один — поменьше, они выглядели как разукрашенные резьбой позолоченные сундуки. "Морской владыка", "Властитель морей", "Повелитель бурь", "Властелин моря" и "Владыка неба" таковы были названия этих кораблей. Листик прочитала их вслух и удивилась:

— Ну, с морями всё понятно, хотя мне кажется, что многовато повелителей на такой маленький кусочек моря. А вот — "Владыка неба"? Этот сундук — что? Летать умеет? Или это намёк на то, что этот их корабль первым на небо вознесётся? Да? А если будет возноситься, то как? По методу Тайши? Побольше пороха и — бум!

Сундукоподобные "владыки" и "повелители" видно услышали нелестные о них высказывания Листика, обиделись и начали стрелять. Море огня накрыло "Колдунью" так, что ничего не стало видно.

— Как бы в кого из этих "владык" не врезаться, два из них точно у нас по курсу окажутся, если начнут маневрировать, — забеспокоился капитан Броунс. То, что его корабль подвергся мощному обстрелу, его уже не обеспокоило, настолько он верил в непробиваемость защиты "Колдуньи".

— Ага! Ещё поцарапаем наш прекрасный корабль! — поддержала капитана Листик. — Может, утопим эти сундуки? Чтоб не мешали нам плыть, заодно и чтоб другим неповадно было!

— В этом что-то есть — утопить всех, — в раздумье произнесла Милисента. — Но с другой стороны, если утопим этих, то другие "властелины" приплывут, придётся и их топить, а мы сюда приехали мирные переговоры вести, а не воевать. Как-то неудобно получится, скажем — здрасте, мы к вам с миром пришли, только вот для большей убедительности все ваши кораблики утопили.

— Давай утопим половину! — предложила компромисс Листик. — Так чтоб не вашим и не нашим.

— Листик, Милисента, если вы не возражаете, то я бы предложил другой план. Но поскольку времени его обсуждать нет, давайте сделаем так, как я предлагаю, а потом решим, выполнять мой план или нет, — с улыбкой сказал Усимт.

— Давай! — сразу согласилась Листик, Милисента усмехнулась и кивнула. Усимт сказал, что делать, и обе сестры сосредоточились. Заклинание создал Усимт, а сёстры напитали его силой. Они с Усимтом сработали так, как будто долго тренировались, или имели большой опыт совместных действий. Милисента высказала это вслух, Усимт улыбнулся:

— Это потому что мы им пакость делаем, а это всегда вдохновляет. Хотя не такая уж и большая пакость, это от них зависит, но если увлекутся… Это я к тому, что пакости обычно с первого раза получаются и выходят наилучшим образом, а вот хорошие дела…

— В чём же ваша пакость? — поинтересовался Каратто.

— А смотрите! — ответил Усимт и активировал заклинание. "Колдунья" будто раздвоилась, настоящая, выйдя из полыхающего защитного поля, продолжила свой бег к Яфре, а призрачная, защищённая магическим полем, осталась и, качаясь на волнах, стала маневрировать между дромонами. Её защитное поле по-прежнему вспыхивало, когда в него попадали снаряды метателей заскийских кораблей, но эти снаряды не взрывались, а, меняя направление движения, летели в соседний дромон. Обстреливающие друг друга позолоченные плавучие сундуки остались за кормой, на некоторых уже вспыхнули пожары.

— А с береговыми батареями вы тоже так поступите? — спросил Каратто и обеспокоенно добавил: — Их обмануть будет гораздо труднее! Там же видят сражение и будут начеку!

— Да, они видят это грандиозное сражение, вот пусть на него и смотрят, а мы тихонечко, никем не видимые, зайдём в порт и станем так, что если начнут в нас стрелять с береговых фортов, то попадут в свой город. — Продолжал улыбаться Усимт. Увидев недоумение Каратто, он пояснил: — На наш корабль навешено заклинание невидимости.

— Дядя Усимт! Я тебя люблю! — Захлопала в ладоши Листик. — А давай и форты подожжём?

— Листик! — Подхватил на руки девочку драклан. — За эти слова я готов для тебя не то, что форты, я готов весь город поджечь! Да что город, всю их страну!

— Леди, вы родственники? — поинтересовался капитан Броунс у Милисенты, та, пряча улыбку, кивнула. Ведь в некотором смысле это было так — Усимт принёс Листику кровную вассальную клятву, так что старшим родственником можно было считать именно её, но если она назвала Усимта дядей, то пусть так и будет. А Броунс, покачав головой, сказал:

— Странные у вас, леди, методы выражать свои родственные чувства — не подарки дарить, а города жечь.

— Ну почему, капитан, ведь это тоже может быть подарком.

— Что, леди?

— Горящий город! Такой красивый, можно сказать — яркий и большой подарок!

Аруддин зах Айдабакар ун Релсох, великий визирь солнцеподобного султана Ваштанарама Седьмого, повелителя всех истинных последователей Единственного, владыки всех Заскийских земель и так далее, пребывал в полной растерянности. Две девушки, вернее девушка и девочка, сидели у него в кабинете. Девушка с пшеничными волосами и девочка с рыжими устроились на гостевом диване, стоящем в углу. Девочка уже оприходовала сладкий шербет и высматривала чем бы ещё поживиться, а девушка с улыбкой смотрела на выскочившего из-за громадного стола визиря. Визирь выскочил так быстро, что потерял одну из своих остроносых туфель. Теперь визирь нервно поглаживал, даже не поглаживал, а дёргал свою бороду. Нервничать было от чего, в самом центре хорошо охраняемого дворцового комплекса султана, в кабинете визиря, неизвестно откуда появляются две девицы, одна из которых заявляет, что она королева Зелии! Чтоб королева — вот так без охраны — проникла во дворец правителя враждебного государства! Ведь после той попытки похода на Зелию мир так и не был заключён, даже перемирие не заключили. Просто заскийская армия отошла на исходные позиции, вернее панически бежала на территорию своего государства. Теперь вот перед визирем в его кабинете сидят королева Зелии и её сестра! Просто так вот сидят, вернее не просто так, принцесса уже добралась до фиников.

— Что вас так удивляет, уважаемый? — Милисента тоже взяла финик, надо же попробовать, а то Листик вон уже больше половины съела. Правда, Листик уже от фиников отвлеклась и захрустела печеньем.

— Ошешь вкушно! — прокомментировала девочка, а зелийская королева продолжила:

— Вы же так и не удосужились прислать посольство с просьбой о мире, вот мне и пришлось самой к вам приехать.

— Но почему мы должны просить о мире?! Мы же не проиграли!

— Только потому, что я не двинула свою армию на султанат, но это дело поправимое, — усмехнулась Милисента. Она усмехнулась, потому что Усимт был прав, предлагая максимально жёсткий вариант переговоров. Хоть армия заскийцев фактически бежала, признавать себя проигравшей стороной они не желали. Усимт предупредил, что и визирь, и султан в переговорах постараются давить на Милисенту, ведь это она к ним приехала, а не они к ней. Мало того, что будут давить, постараются сделать это максимально унизительно для королевы Зелии. Будут делать это не потому, что такие злодеи, просто здесь так принято. Поэтому Усимт и рекомендовал, сразу показать — кто хозяин положения. Конечно, жечь полгорода — это уж слишком, но надо продемонстрировать готовность именно к таким действиям. Усимт предложил так называемый вариант поведения — добрый-злой стражник-дознаватель, в роли "злого", должна была выступить Листик, продемонстрировав свои возможности. Но сейчас девочка увлеклась сладостями, и переговоры начала Милисента.

— Ага! Мил, давай их завоюем! — Листик закончила с печеньем и вспомнила о роли, ей отведенной. Девочка подтащила к себе блюдо с халвой и предложила: — Тут всё такое вкушное, бушем ш их коншибушию бшать хавой!

Последние слова Листик произносила, набрав полный рот халвы, Милисента засмеялась:

— Ли, ты сначала прожуй, а потом уже объявляй о размере контрибуции и о том, чем ты её брать будешь!

Немного пришедший в себя визирь попытался возразить:

— Но, э-э-э…

— Ваше величество, если вы хотите ко мне обратиться официально, этого будет достаточно. У нас не приняты такие пышные титулы, как у вас, тем более что они не отражают реального положения вещей. — Кивнула Милисента и взяла кусочек халвы, надо же узнать какой вкус того, из-за чего Листик решила завоёвывать султанат, у Заруднакера, да и на "Колдунье", Милисента так местную халву и не попробовала.

— Но, ваше величество, наша армия и флот…

— Ах, оставьте эти глупости, давайте смотреть на вещи реально, — улыбнулась Милисента, ей халва тоже понравилась, и идея Листика — завоевать султанат, уже не выглядела чрезмерной. Милисента, улыбаясь этой забавной мысли, продолжила: — Ваша армия уже показала, что к полноценному противостоянию она не готова. А флот… Посмотрите в окно.

Аруддин распахнул окно, дворцовый комплекс был не только несколькими дворцами, соединёнными переходами, это была ещё и мощная крепость, возвышавшаяся над Яфрой на рукотворном холме. Открывшийся вид хоть и был красив, но привычен для визиря, но не он привлёк внимание, посредине бухты стоял корабль, размером с дромон. Но с этими неповоротливыми, хоть и богато украшенными сундуками, этот корабль даже сравнивать нельзя было. Корабль был прекрасен! Но как он прошёл мимо дромонов, охраняющих вход в бухту? Как его пропустили батареи могучих фортов? Кстати, в море шло сражение, и дромоны охраны это сражение проигрывали. Два горящих корабля отходили под защиту фортов, а те три, на которых защита ещё держалась, ожесточённо стреляли по неизвестному врагу.

— Вот, — удовлетворённо сказала рыжая принцесса, довольная то ли съеденной халвой, то ли видом боя, — вот, ваша армия и флот — сплошные глупости!

— Да, уважаемый, дайте команду прекратить стрелять, а то они от излишнего усердия утопят друг друга, — Милисента тоже подошла к окну.

— Но неизвестный враг, атакующий…

— Мы уже здесь, а враг, атакующий ваши дромоны, — это иллюзия. Посмотрите сами.

Визирь Аруддин сам был довольно сильным магом, возможно, самым сильным в султанате. Визирь посмотрел магическим зрением и открыл рот от удивления. Листик подскочила к нему и сделала вид, что хочет положить визирю в рот кусочек халвы. Девочка пояснила свои действия сестре:

— Он, наверное, тоже кушать захотел, а то мы вот так пришли без приглашения и почти всё съели. Следующий раз надо будет заранее уведомить о том, что мы приезжаем! Как-нибудь более серьёзнее, чем те горящие "повелители".

Визирь ошарашенно замотал головой — то ли от наглости этой рыжей девчонки, то ли от вида горящих грозных боевых кораблей. Девочка восприняла это мотание головой как вопрос, поэтому пояснила:

— Уведомим о своём приезде, чтоб ты больше приготовил! А то угощение у тебя вкусное, но его так мало!

— Листик, по-моему, инструкции Усимта ты уж очень тщательно выполняешь. Он когда говорил — жёстко, совсем не халву имел в виду, — укорила сестру Милисента.

— А вы не боитесь, что я отдам приказ страже вас арестовать. А ваш корабль захватить? Вряд ли он сможет противостоять батареям фортов! — злорадно сказал пришедший в себя визирь.

— Ага, я так и знала, что ему будет жалко угощения! — сокрушённо покачала головой Листик, при этом подмигнула Милисенте. Обращаясь к визирю, девочка возмущённо добавила: — Если тебе жалко угощения, зачем ты это всё выставил? Или ты сам хотел это всё съесть?

— Ли, он просто ещё не понял ситуации, — Милисента успокаивающе погладила сестру по голове. И тихонько добавила: — Хотя, может, ты и была права, что ж выполняем самый жёсткий вариант.

А Листик вместо своего обычного "ага", снова подмигнула сестре и продолжила громко возмущаться:

— Мил, зачем нам с таким жадиной переговоры вести? Пошли к султану! А если и он окажется таким же скрягой, то начнём их завоёвывать!

Милисента ехидно посмотрела на поджавшего губы визиря и, показав Листику на мощную башню, расположенную на стене, ограждавшей дворец и смотревшую в сторону города, с неё вся стража перебежала на стену, чтоб смотреть на морское сражение, а может, у них просто была пересменка, с улыбкой сказала:

— Ли, вон та башня, только так, чтоб обломками никого не ранило.

— Ага! — радостно ответила девочка и протянула руку в сторону башни. С руки девочки слетел огненный шарик и, увеличиваясь, полетел в указанном направлении. Люди на стенах смотрели уже не на морское сражение, а на громадный, гудящий и сыпавший искрами огненный шар, он ударил в середину башни и та, даже не взорвалась, а просто сгорела как спичка, не оставляя даже пепла. Огонь, сжигавший башню, дошёл до стены, остановился и пропал.

— Вот, подравняли, — удовлетворённо заметила девочка, её взгляд упал на соседнюю башню, она сокрушённо покачала головой: — Ай-я-яй! И эта торчит! Непорядок!

Ещё один огненный шар, покачиваясь, издавая низкий гул и сыпля искрами, полетел ко второй башне. В той башне были люди, но шар летел довольно медленно, поэтому все кто там находился, с криками ужаса успели оттуда убежать. Вторая башня сгорела ярче, чем первая, сгорая, она красиво сыпала искрами, как бенгальский огонь. Третий шар, прежде чем спалить свою башню, долго, словно красуясь, летал вокруг неё. Когда горела четвёртая башня, в кабинет визиря ворвался человек в богатом халате и тоже в одной, ещё более остроносой, чем у визиря, туфле. Его сопровождали двое здоровенных орка-охранника с обнажёнными кривыми мечами. Человек бешено вращал глазами, увидев забившегося в угол визиря, закричал:

— Аруддин! Что это за шутки! Я знаю, ты сильный маг! Но это не повод разрушать дворец! Мои сарламы…

Дрожащий визирь, молча, указал на рыжую девочку, стоящую у окна, она как раз зажгла ещё один шар. Шар оторвался от руки и повис в воздухе. Девочка раздумывала, какую из пяти оставшихся башен спалить в этот раз. Мужчина побагровел и зарычал оркам:

— Взять её!

Девочка развернулась, при этом больше не удерживаемый шар отправился в неуправляемый полёт по двору. Выписывая замысловатые кривые, он то приближался к земле, заставляя находившихся там людей с криками разбегаться, то поднимался вверх, к стенам и башням. Впрочем, на стенах и башнях людей уже не было, все стражники их покинули. Двинувшиеся вперёд орки-охранники в растерянности остановились, а до сих пор незамеченная вошедшими девушка, усмехнувшись, произнесла:

— Не стоит злить мою сестру!

— Ага! — подтвердила девочка, а девушка, кивнув в сторону окна, попросила:

— Листик, убери огонь. Больше уже не нужно.

— Ага! — опять ответила девочка, в широкое окно было видно, как сильно увеличившийся шар полетел вверх и там с грохотом взорвался. Орки, видно от потрясения выронив свои мечи, повалились ниц.

— Арыамарра, — выдохнули они одновременно. Визирь, выпучив глаза, проговорил, обращаясь к человеку в роскошном халате:

— О солнцеподобный! Позвольте представить вам королеву Зелии и её сестру принцессу Листика!

— Ага! — Девочка, с интересом рассматривая султана, спросила: — А где угощение?

— Какое угощение? — удивился султан, заявление девочки никак не вязалось со всеми её предыдущими действиями.

— Как какое? Ты это что? Без ничего прибежал? Что ж ты так спешил, если ничего не взял? — Возмущению девочки не было предела. Она показала на визиря: — Вот у него было, правда, очень мало, но было! Он хоть казаться вежливым хочет, а ты…

Девочка разочарованно вздохнула, а её старшая сестра, улыбаясь, попыталась объяснить:

— Листик, это же султан…

— Я сама вижу, что султан! — раздражённо заявила девочка, а потом сердито добавила: — Если султан, так можно гостей и не угощать? Зачем мы вообще сюда ехали? Надо было разрешить Усимту спалить этот город, вместе с дворцом!

Побледневший визирь стал оправдываться, что он сейчас же исправится и проявит чудеса гостеприимства, что сейчас принесут все, что хочет великолепная принцесса. Слегка ошалевший от таких речей, султан слушал своего визиря и смотрел на своих абсолютно верных и не один раз проверенных телохранителей, лежавших ниц перед какой-то рыжей девчонкой. Когда он попытался что-то сказать, визирь непочтительно замахал на своего султана руками и позвонил в колокольчик, вызывая слуг. Прибежавшим слугам он приказал принести огромное количество самых лучших сладостей.

— И мороженого! — добавила девочка.

— И мороженого! — продублировал визирь желание девочки как приказ слугам.

— Что это значит?! — не выдержал султан. Визирь, молча, показал сгоревшие, вернее оплывшие как свечи до самых стен башни. И показал в сторону порта, там швартовались к стенке четыре разбитых обгоревших дромона. Пятый тонул, не дойдя до причала, вокруг него кружило множество лодок, спасая людей. Визирь так и не успел дать команду прекратить сражение, и героические дромоны дрались между собой до конца, пока не пропала иллюзия, наведенная Усимтом.

— Я решила сначала зайти к вашему первому министру, а то сразу к вам не совсем удобно. Это не совсем по протоколу, надо же провести соответствующую подготовку, чтоб встреча правителей прошла на должном уровне, — улыбнулась Милисента. Султан напыжился:

— Это правильно! К нам на приём не так просто попасть! Мы не каждого принимаем и если официально принимаем, то по всем протокольным правилам большой придворной церемонии!

Милисента подняла бровь, а визирь пояснил:

— Солнцеподобный восседает на своём троне, а ничтожные, удостоившиеся счастья видеть солнцеподобного, ползут к нему на животе!

Листик, оторвавшаяся от мороженного, расторопные слуги уже принесли угощение, с интересом слушала. Она согласно кивнула:

— Правильно! Правил церемонии надо придерживаться, раз надо ползти на животе, то придётся ползти!

Султан напыжился ещё больше, орки-охранники, сидящие на корточках у стены, Листик приказала им не лежать на полу, а сесть где-нибудь в сторонке, обожающе смотрели на девочку. Визирь удивлённо переводил взгляд с одной сестры на другую, он не понимал, почему после продемонстрированных возможностей девушки решили пойти на столь унизительные условия большой придворной церемонии. Милисента, переглянувшись с Листиком, хитро прищурилась, при этом в её глазах плясали смешинки. А девочка с тем же важным видом продолжила:

— Традиции нарушать нельзя! Как говорят гномы — традиции это святое! Нарушение традиций — это подрыв устоев мироздания! А если мы подорвём его устои, то всё мироздание рухнет нам на голову! Вы же не хотите, чтоб мироздание регулярно рушилось вам на голову?

Ошарашенные речью девочки султан и его визирь отрицательно замотали головами, орки продолжали так же обожающе смотреть на Листика, ведь если Арыамарра попросит богов обрушить мироздание, они его обрушат, и никто этому воспрепятствовать не сможет. А вот Милисента почему-то хихикнула. А Листик, строго всех оглядев, важно подняла вверх палец и продолжила:

— Но! Но, Милисента тоже королева! Значит у неё с султаном статус одинаковый, ну будем так считать, потому как я уверена, Милисента гораздо… — Листик не стала уточнять, в чём она уверена. — Поэтому уважение надо оказывать и ей. Значит для оказывания взаимного уважения и соблюдения традиций, делаем так — Милисента ползёт от дверей к трону, а султан сползает с трона и ползёт на животе ей навстречу. И в центре зала они торжественно встречаются! В смысле — сползаются! А я вам соответствующее освещение обеспечу — ваши башни так хорошо горят! Сколько их там у вас ещё осталось?

— Почему?! Почему мы должны ползти на животе? — У султана от такого предложения глаза стали совсем круглыми.

— А если не умеешь оказывать уважение нормально, а только на животе, то так и оказывай! И это хорошо, что вас там много ползти будет, значит, уважения больше будет!

— Э-э-э, почему больше будет? — осторожно спросил визирь у девочки, та пояснила:

— Он же сказал — мы должны ползти на животе! Значит, их там много будет, да? Кто там ещё с тобой подползать к Милисенте будет?

Листик повернулась к султану, задавая вопрос, тот, побагровев, ответил:

— Мы — это мы! Мы — султан Ваштанарам Седьмой, повелитель всех истинных последователей Единственного, владыки всех Заскийских земель, владетель гор Таренги, властелин вод Гуланского океана…

— Мил, по-моему, он про небеса забыл, — сказала Листик Милисенте и, опасливо посмотрев на султана, добавила: — И мне кажется, что он пьяный, только наоборот.

— Как это — пьяный наоборот? — удивилась Милисента, а султан замолчал, насторожено глядя на девочку. Листик охотно пояснила:

— У пьяного двоятся или троятся окружающие его предметы и люди, а этот султан говорит о себе — мы. Ему кажется, что его много. Хотя окружающих он видит нормально, это типичный случай вывернутого пьянства!

Обвинённый в столь извращённой форме пьянства султан поджал губы:

— Мы не будем ползти на животе!

— О! — восхитилась Листик. — Мил, он окажет тебе особое уважение! Он будет ползти на спине! На спине гораздо труднее ползти, чем на животе, а этот, такой вежливый султан, чтоб показать как он тебя, Мил, уважает, будет ползти на спине!

— На спине мы тоже не будем ползти!

— А как? На боку? — попыталась выяснить Листик. — Вроде по-другому никак не получится?

— Мы вообще ползти не будем! — нахмурился султан.

— Жаль, такой красивый обычай пропадёт — торжественное проползание! — С сожалением вздохнула Листик под хихиканье своей сестры. А султан решительно заявил:

— Мы одни будем сидеть на троне!

— Но, всё же, я бы хотела уточнить, сколько вас там будет сидеть? — поинтересовалась Листик. Султан насупился и не стал отвечать. Чтобы он не сказал, девочка сразу задавала новые вопросы, поэтому он решил промолчать. И сделать это гордо, для чего и принял соответствующую позу — задрав подбородок и отставив ногу. Листик хихикнула и согласно кивнула:

— Ну ладно, одни так одни, я всё равно увижу, сколько вас там будет.

— Завтра в десять мы, — начала Милисента, Листик сразу захихикала. Милисента улыбнулась и поправилась: — Я и Листик будем у вас в зале больших придворных церемоний, или как там он у вас называется? Надеюсь, у вас всё будет готово для ведения переговоров? Мои предложения — вот!

Милисента из воздуха достала пачку бумаги и передала визирю. Кивнув сестре, она сказала:

— Листик, пошли, вернёмся завтра, — затем, слегка склонив голову, лишь обозначая поклон, добавила, обращаясь к султану и визирю: — С вашего разрешения я вас покину!

Девушка шагнула в появившееся серое облачко портала.

— Ага! Нам пора, у нас обед по расписанию, с мороженым! Должна вам сказать, что у вас мороженое не очень, так себе. — Выскочила из-за стола девочка, с сожалением глядя на те вкусности, что были принесены кроме мороженого, их там ещё много оставалось. Листик решительно заявила, копируя свою сестру: — С вашего разрешения я вас покину, но это заберу!

То, что там осталось, аккуратно упаковалось в ёмкость, образовавшуюся прямо из воздуха. Девочка направилась к порталу, упаковка полетела за ней. У самого портала Листик обернулась и скомандовала оркам, сидящим у стены:

— Чего сидим? За мной!

Орки молча поднялись и вошли за девочкой в серое облако. Некоторое время это облако висело, потом исчезло.

— Очень разумно, а главное милосердно, — заметил визирь, углубляясь в чтение бумаг, оставленных Милисентой.

— Что? — не понял султан, визирь усмехнулся:

— Вам, солнцеподобный, пришлось бы казнить ваших сарламов, они больше не будут вам верны. Не всех, только этих. Хотя, со всеми остальными сарламами, которые из орков, вам, о солнцеподобный, придётся расстаться. Да и на орочьи племена, боюсь, мы уже утратили влияние.

— Почему? Объяснись, Аруддин!

— Ваш сарлам назвал рыжую принцессу — Арыамаррой — говорящей с богами, для орков она если не богиня, спустившаяся на землю, то где-то очень близко. Её слово значит гораздо больше, чем слово любого из земных владык.

— Но как он определил? Какая-то фантазия одного, пускай двух орков, и весь народ признает эту рыжую девчонку своей богиней?! — возмутился султан таким беспределом, какая-то пигалица лишила его почти половины подданных.

— Ваши сарламы, о солнцеподобный, маги. Причём не слабые маги и не просто маги. А орочьи маги! У них подход к магии несколько отличается от классического. Да и вы сами видели её возможности! А её сестра создала портал! Вы, о солнцеподобный, понимаете, что это такое?!

— Что? — скривился султан. — Я слышал, что-то подобное могли делать маги древности.

— Могли, но у них на создание портала уходило много времени, и требовались большие силы! А тут раз! И пришли! Раз — и ушли! А когда королева с принцессой уходили порталом, то приоткрыли свои ауры. Я такого ещё не видел! Каждая из этих девушек может разрушить такой город, как Яфра! Не просто разрушить, а превратить в щебень!

— Аруддин, а с чего ты решил, что это королева Зелии? Может это самозванка? — опять скривился султан.

— Вот, — визирь показал один документ, вынутый из общей пачки, — вверительная грамота, датированная… Этому документу нет ещё недели!

— Но как это может быть? — удивился султан.

— Портал, — коротко пояснил визирь.

— Но это значит… — ужаснулся султан.

— Да! — подтвердил визирь. — Они могут вот так, запросто, появиться прямо у вас в спальне.

— С ножом! — ещё больше ужаснулся султан.

— Ну, если это будет принцесса, то, скорее, с вилкой и ложкой, — улыбнулся визирь, рыжая девочка, несмотря на всю свою пугающую магическую силу, вызывала симпатию.

— Они будут убивать таким изощрённым способом?! — перепугался султан, визирь с трудом сдержал смешок, представив рыжую принцессу, пытающуюся ложкой убить султана. Аррудин, сохраняя каменное лицо, произнёс:

— Нет, о солнцеподобный, убивать они если и будут, то другим способом…

— Значит будут! — Почти впал в истерику султан.

— Я сказал — если, — всё-таки ухмыльнулся визирь. — Пока они этого делать не собираются. Я так понимаю, что это зависит от того, выполним ли мы их требования.

— Да, да! Выполним! Все требования выполним! — закричал, явно впавший в панику, напуганный словами своего визиря султан, а сам Аруддин зах Айдабакар ун Релсох тяжело вздохнул, требований было много и все довольно серьёзные. Среди них было требование — открыть доступ к воротам в другие миры, правда, только тем купцам, у которых будет разрешение королевы или принцессы. Но даже в таком виде это вызовет бурю возмущения у местных негоциантов. Великий визирь хмыкнул — а что если пригласить на завтрашнюю аудиенцию и представителей купечества? Вряд ли они будут возражать и возмущаться после знакомства с королевой Зелии и её сестрой. Тем более врата, расположенные в орочьих степях, и так уже потеряны.