Анита

Распорядитель большого фехтовального турнира, ведающий регистрацией участников, смотрел на стоящую перед ним девушку в скромном, совсем не дворянском платье. Он видел, как она с подругой вошла в комнату, но не придал этому значения. Его только слегка удивило, что те вошли впереди двух дворян, а не за ними, что было бы вполне нормально. Сейчас же, разглядывая эту компанию, он понял, что два дворянина как раз и сопровождали эту необычно смуглую, как для Гардарьи, девушку. У спокойно, даже с некоторой холодностью, глядевшей на распорядителя девушки было две гриссы! Большая — приграничной баронессы, и маленькая — гардарской графини! Девушка надменно, как и положено столь знатной особе, произнесла:

— Я хочу участвовать в большом фехтовальном турнире, выставив своего бойца.

— Э — э-э, — протянул растерявшийся распорядитель.

— Баронесса Анита Брасси ло Вадикано Правено — Заровино, графиня ле Изолвинья, — назвал имя и титулы своей госпожи один из дворян, сопровождавших эту баронессу и одновременно графиню. Судя по всему, эти двое были у неё на службе. Опомнившийся распорядитель подобострастно зачастил:

— Непременно, эритэ, как вам будет угодно, эритэ! Прошу назвать имя вашего бойца и внести турнирный взнос — десять лу!

— Имя обязательно? — Подняла бровь Анита, постаравшись сделать это как можно более надменно.

— Имя, которое будут объявлять, представляя вашего бойца перед поединком, — пояснил распорядитель. Анита кивнула и, высокомерно поджав губы, сказала:

— Так и объявляйте — боец графини… — Девушка скосила глаза на одного из своих спутников, и тот снова назвал имя и титул девушки:

— Баронессы Аниты Брасси ло Вадикано Правено — Заровино, графини ле Изолвинья!

— Не надо упоминать графский титул, достаточно будет объявить — боец баронессы Брасси ло Вадикано, — вмешалась Анита, решив не привлекать заранее излишнего внимания к себе.

— Но будет ли достаточно знатен ваш боец, чтоб скрестить меч с остальными участниками, — возразил распорядитель, — именно для этого и мне нужно знать имя. Таковы турнирные правила. Даже если кто‑то хочет выступать в турнире инкогнито, он должен зарегистрироваться под своим настоящим именем.

— Более чем достаточно знатен, — усмехнулась Анита, глядя на продолжавшего изображать сомнение распорядителя. Назвать себя как участницу турнира — значило заранее открыться. А это не входило в планы Аниты. Этот лебезящий человечек вряд ли сохранит эти сведения в секрете. Графиня, сдвинув брови, демонстрируя раздражение, близкое к гневу, добавила: — Или вы считаете, что моего слова недостаточно?

При этом Анита положила на стол три больших золотых монеты. Распорядитель вроде как поправил лежащие на столе бумаги, и три лу исчезли.

— Ну что вы, эритэ! Более чем достаточно! Я в этом нисколько не сомневаюсь! — снова залебезил распорядитель, в конце концов — если это окажется не так, то будет виной этой графини, ей придётся разбираться с остальными участниками турнира, оскорблёнными тем, что дрались с недостойным, если окажется, что боец, выставленный графиней, — простолюдин. Графиня выложила перед распорядителем десять лу и, добавив ещё три, небрежно кивнула:

— Это вам за труды.

— О! Эритэ! Премного благодарен, да будут годы вашей жизни длинными, а бойцы выставляемые вами — непобедимыми! Целую ваши ноги! — рассыпался в благодарности распорядитель, но почему‑то полез целовать Аните руки. Девушка с брезгливостью вытерпела изъявления благодарности суетливого человечка, но при этом ей очень хотелось поставить на стол ногу, посмотреть — будет ли её целовать этот лебезящий чиновник? Но так и не удовлетворив своего любопытства, девушка вышла в сопровождении своей молчавшей спутницы и двух дворян. Спрятав честно заработанные шесть лу, распорядитель посмотрел вслед графине — хоть эти дворяне из приграничья такие же заносчивые, как и гардарские, но к тяжёлому труду чиновника относятся с большим пониманием, по крайней мере — эта баронесса. А поскольку это был последний день регистрации участников фехтовального турнира и больше желающих подать заявку на участие в этом мероприятии не предвиделось, то распорядитель решил вздремнуть.

— Рэнэ, а почему так дёшево — всего десять лу? — спросила Анита у ле Матарилья, когда они вышли из здания.

— Почему дёшево? — возразил граф. — Десять лу — большие деньги. Для очень многих просто неподъёмная сумма. Для того чтоб принять участие в большом фехтовальном турнире, проходящем раз в четыре года, наши дворяне готовы пожертвовать… — Рэнэ задумался, соображая какой бы пример привести, и решительно добавил: — Последними штанами!

— А почему не мечом? — удивилась Анита и хихикнула, представив, как иной граф закладывает этот предмет одежды и выходит из меняльной конторы без штанов. — Ведь оружие стоит дороже, и его охотно примут в залог, чем поношенные штаны!

— Ну что вы, эритэ! Любой дворянин предпочтёт лишиться всего, что у него есть, чем расстаться с мечом!

Анита снова захихикала, представив спесивого аристократа, лишившегося не только штанов, но и всего остального, и оставшегося совершено голым, но с мечом. А Вивилиана очень серьёзно поддержала ле Матарилья:

— Да, это так, одной из причин, почему меня продали, было желание старшего брата участвовать в этом турнире. Десять лу очень большая сумма!

Анита задумалась — она со своими спутниками осталась жить в «Честной сделке», эта гостиница была совсем не престижной, но при этом самой дорогой в Гардане. В ней жили торговцы, простолюдины — хоть и богатые. А те престижные гостиницы, где останавливались дворяне, были дешевле, но при этом обеспечивали намного меньший комфорт. Поэтому Анита и выбрала местом своего пребывания в столице Гардарьи именно «Честную сделку».

Энтон Ле Дирано

После торжественной церемонии открытия большого фехтовального турнира начались квалификационные поединки, на арене сходились сразу несколько пар, победивший в такой схватке выяснял отношение с победителем из другой пары. Желающих было слишком много, поэтому на арене одновременно находилось до десяти пар, каждая со своим арбитром. Бой продолжался до первой крови (вообще‑то, именно это было условием выявления победителя любого поединка), но надо ли говорить, что первой кровью были не только царапины или неглубокие порезы? Иногда это были и более глубокие раны, отрубленные руки, а то и смертельные удары. Иногда благородные дворяне так увлекались, что рубились всерьёз, не обращая внимания на арбитра, пытавшегося остановить поединок. Для ле Дирано как победителя прошлого турнира такие бои были неинтересны, тем более что от квалификационных поединков он, как и другие финалисты прошлого турнира, был освобожден. Энтон, как и принц Аллан, откровенно скучал, но был обязан присутствовать, как лицо сопровождающее особу королевской крови. А принц как эта самая особа должен был сидеть на турнире от начала до конца. На турнире требуется присутствие хоть одного представителя королевского дома, а поскольку, кроме Аллана, турнир никого из королевской семьи не интересовал, то он сидел на неинтересной предварительной части — основные события начнутся позже. Принц и его друг скучали, пока на арену не вышел представитель какой‑то мало известной приграничной баронессы. Приграничные бароны редко принимали участие в турнирах, так как в умении фехтовать намного уступали дворянам из центральных районов, хоть и воевали гораздо чаще, но с дикарём не пофехтуешь, его надо просто зарубить и сделать это как можно более быстро, при этом не подставившись под удар другого, а потом зарубить и того. Но этот маленький и худенький боец, мало того, что не был похож на рослых и хорошо сложённых воинов приграничья, ещё и умел фехтовать! Своё умение этот боец явно не демонстрировал, был так же неловок и неуклюж, как и его соперники, но по тому, как он их всех победил — быстро и как‑то небрежно, можно было судить об умении этого участника. Первым этого бойца заметил ле Дирано и обратил на него внимание принца, некоторое время они молча наблюдали за очередным боем этого обитателя приграничья, чьё лицо было скрыто мягкой маской.

— Энтон, а тебя не кажется, что этот молодой человек мог бы расправиться со своим соперником гораздо быстрее? — спросил у своего друга принц.

— А ты обратил внимание, что у него мягкая маска, а не забрало? Она не для защиты, а скорее, чтобы не узнали того, кто её надел. И с чего ты решил, что он молодой? Просто маленький ростом. Может быть довольно опытным воином, скорее всего, так и есть, — ответил ле Дирано. Принц хотел возразить, но граф продолжил развивать свою мысль дальше: — Он мог победить раньше, но не сделал этого, чтоб не раскрыть свои возможности перед заинтересованными зрителями, так сказать — приберегает козыри на потом. И поверь мне, многие купятся на эту его уловку, такое поведение — свидетельство опыта, а никак не признак молодости, которой свойственна горячность. Ты бы сам стал вот так выжидать, зная, что твой противник заведомо слабее тебя?

Принц пожал плечами, показывая, что он и сам не знает, как бы поступил в такой ситуации. Ле Дирано усмехнулся, показывая, что он нисколько не сомневается в том, как бы действовал принц. А боец из приграничья, которым заинтересовались Аллан и его друг, сошёлся со следующим противником. Для обеих соперников это был последний поединок этого круга. Победивший выходил в следующий, а проигравший выбывал из фехтовальных состязаний. На этот раз жителю приграничья достался соперник не менее умелый, чем он, но более рослый и сильный. Гардарец, тоже наблюдавший несколько боёв своего соперника, видно, сделал выводы и сразу нанёс несколько сильных ударов. Эти коварные удары предназначались не для того, чтоб достать маленького и верткого приграничника, от косых рубящих ударов невозможно было увернуться, только парировать. Но такой удар гарантированно «отсушивал» руку попытавшемуся его отбить. Казалось, так и произошло — мечи, столкнувшись, зазвенели. Приграничник поднял свой меч острием вверх, то ли салютуя своему сопернику, то ли давая тому возможность поднять свой выбитый из руки. Судья указал проигравшему на маленькую царапину на руке и объявил поединок оконченным. Гардарец раздражённо отвесил короткий поклон, признавая себя побеждённым и подняв с земли меч, ушёл с арены.

— Ты видел? Что произошло? Как он это сделал? — спросил удивлённый принц.

Ле Дирано восхищённо произнёс:

— Если жребий не сведёт нас раньше, мы встретимся в финальном бою, и могу сказать — этот бой станет украшением турнира! Этот боец из приграничья, уклонившись, пропустил меч противника буквально в толщине волоса от своего тела и ударил по клинку соперника как бы вдогонку. А тот, не ожидая такого удара, выпустил своё оружие, а приграничник обратным движением меча успел ещё и поцарапать противника! Надо сказать, что марлаф ле Киранья очень неплохой боец, гораздо выше среднего. На прошлом турнире он был одним из моих соперников. Тогда не повезло парню, он был моим первым противником.

— А теперь он был побеждён, не пройдя и квалификационных поединков, в отличие от прошлого раза. Ведь и тогда ты не участвовал в квалификации.

Ле Дирано кивнул в знак согласия, наблюдая, как уходит с арены победитель поединка. Он прошёл квалификацию, и следующие его бои будут уже завтра. Невысокая фигура подошла к своей группе поддержки, потому как там начали его обнимать, видно поздравляя. Но делали это только девушки, а мужчины выражали своё одобрение только в словах, даже не хлопая по плечам, что было бы в порядке вещей. Но, кажется, на это обратил внимание только ле Дирано. Ещё обратил внимание он на девушек, если одна выглядела обычно — как дворянка, хоть платье у неё было очень простенькое, две другие — рослая и маленькая — были в штанах и такие же смуглые, как Алита. Ле Дирано решил узнать об этой компании позже. Но участие в поединках не позволило графу это сделать сразу.

Анита

Нельзя сказать, что поединки дались Аните легко. Она не столько фехтовала, сколько изображала неуклюжесть, всех своих соперников девушка легко могла поцарапать в первые же секунды поединка. Что она и делала, но только выдержав необходимое время. Если соперники Аниты отделывались маленькими царапинами, достаточными для демонстрации победы девушки, то другие поединщики, сражавшиеся рядом, всерьёз пускали друг другу кровь — несколько отрубленных рук и два смертельных случая. Закончив последний бой, девушка подошла к своим друзьям. После всеобщих восторгов и поздравлений Вивилиана тихонько сказала Аните:

— Последний твой соперник — мой старший брат. Чтоб он смог участвовать в прошлом турнире — продали меня. Сейчас, похоже, так же собираются поступить с моей младшей сестрой! Вон она, видишь!

Вивилиана показала на группу людей, к которой присоединился последний соперник Аниты. Там стояла молоденькая девушка, почти девочка.

— Та, что с ними? — Анита присмотрелась и спросила у сестры: — Почему ты решила, что её хотят продать?

— Прошлый раз было так же, — ответила та и пояснила: — Они не такие уж плохие — мои родственники, просто очень азартные. А чтоб участвовать в турнире, надо заплатить…

— Я знаю, — кивнула Анита и продолжила, недобро прищурившись, — конечно, всего лишь азартные и совсем неплохие, ведь продать в весёлый дом свою сестру не может считаться дурным поступком.

— Да, но кроме турнирного взноса надо ещё потратиться на экипировку, меч и доспехи недёшево стоят. — Вивилиана шмыгнула носом. Видно воспоминания о весёлом доме были не из приятных, да и то, что её потом перепродали одному из приграничных баронов… Ведь продав её, братья, фактически, обрекли девушку на смерть.

Анита дралась одетая в свой армейский комбинезон, эта широкая одежда скрывала очертания её фигуры, и понять, что это девушка было невозможно. Особого удивления у соперников такая одежда не вызывала, так как нечто подобное было надето и на них — широкая одежда с металлическими вставками, не стесняющая движений, но защищающая тело от ударов и порезов, ведь бой был до первой крови. Это были ещё не доспехи, но подобно любому специализированному предмету стоили дорого. Особенно ценилась одежда со вставками шкуры турункора, одежды, целиком состоящей из такой шкуры, не было, да и если бы была, то стоила раз в сорок дороже такой же одежды, сделанной из золота. Аните стало понятно, почему шкуры борха так тут ценились. А Вивилиана продолжала рассказывать:

— Чтоб участвовать в турнире братья одалживали деньги, надеясь отдать из турнирной премии. Всем, кто прошёл квалификацию и первый тур, платят определённую сумму, тем большую, чем больше туров прошёл. А победитель турнира получает очень много — сто лу! Вот братья и надеялись, что удастся что‑то получить, отец их поддерживал, и они… — Вивилиана непроизвольно всхлипнула, видно, воспоминания были не из приятных. Девушка вытерла набежавшую слезинку и продолжила рассказывать: — Но когда они ничего на турнире не получили, то пришлось продать меня, так как нужно с долгами расплатиться, да и жить на что‑то надо. Сейчас история повторилась — брат не вышел даже из квалификации. А они взяли на турнир Лиливиану, теперь тебе понятно — зачем?

— А как же твоя мать? — удивилась Анита. — Как она допустила такое?!

— Мама умерла, — ответила, потупившись, Вивилиана, подняв голову, пояснила: — Это они придумали давно, но сделали после смерти мамы. Вон видишь? Уже повели, туда же, куда и меня, да мы там были, там и из твоей сестры ассишу сделать пытались.

— Ну что ж, хотела я им помочь, но не буду. Хотя… Это будет для них последний шанс, — произнесла Анита и заторопилась: — Мне надо переодеться и сделать это быстро — чтоб успеть их перехватить до того, как они дойдут до «весёлого дома».

Анита и её спутники погрузились в несколько ралле и уехали, тем более что поединков у Аниты сегодня уже не было. Девушки прикрыли Аниту, и она быстро переоделась в платье, нацепив гриссу гардарской графини. Пересев в другое ралле и взяв с собой четырёх дружинников, Анита отправилась на перехват братьев ле Киранья.

Лиливиана ле Киранья

Девушка, почти девочка, тихонько плакала, шагая между двумя братьями. Старший шёл впереди и был очень зол и расстроен, но не потому, что вёл продавать свою вторую сестру, а потому, что проиграл! Так глупо, как он сам считал, проиграл какому‑то приграничнику, ведь если бы он сделал обманное движение не вправо, а влево и ударил сразу, а не делая шаг…

— Перестань ныть! — обернувшись, прикрикнул он на тихо скулящую сестру. Почему у него только две сестры? Откуда такая несправедливость? И выплёскивая свою злость, продолжил кричать на сжавшуюся девочку:

— Ты не забыла, что надо сказать? Что ты добровольно решила стать ассишей! А деньги отдать своим любимым родственникам!

— Это правда? Девочка, ты решила стать ассишей? — спросила смуглая девушка, сидящая в ралле. То, что она ехала в экипаже, и то, что её охраняло четыре воина, говорило, что эта девушка из благородных, несмотря на простое платье. А блеснувшая грисса окончательно убедила старшего брата, уже было собравшегося грубо ответить, чтоб эта девица не лезла не в своё дело, промолчать. У этой смуглой девушки была грисса графини. Увидев эту гриссу, старший брат Вивилианы постарался ответить как можно более вежливо:

— Да, эритэ, наша сестра решила стать ассишей, уж как мы её отговаривали, но она ни в какую! Мы любим сестру и не можем перечить её желанию.

— Похвально, что вы так любите свою сестру и выполняете её желание — стать девушкой для удовольствий, — кивнула смуглая графиня, глядя на заплаканную девочку. Затем эта графиня надменно посмотрела на старшего из братьев и, усмехнувшись, доверительно сообщила: — За неё много не дадут, максимум двадцать лу, я дам больше.

— Сколько? — моментально сориентировался тот.

— Пятьдесят, — усмехнулась девушка и, пресекая попытку ей возразить или ещё что‑то сказать, добавила: — Без торга! Я вам деньги, вы мне девочку. И забудем друг друга.

Братья переглянулись, и старший, воровато оглянувшись, быстро сказал:

— Согласен! Деньги!

— Держи, — так же коротко, презрительно скривив губы, ответила графиня и протянула мешочек со звякнувшими монетами. Братья деньги пересчитали быстро, там было пятьдесят золотых монет. Один из охранников графини, молча, открыл дверцу ралле, а графиня повелительно сказала уже заплакавшей в голос Лиливиане:

— Полезай, живо!

Лиливиана плакала всю дорогу, разлучившись с братьями — хоть они постоянно её обижали, а потом хотели продать, но всё же были её семьёй. А тут её фактически купила неизвестная аристократка, девочка теперь стала её вещью, и с этой вещью неизвестная графиня могла поступить как угодно. Ведь никто не поверит, что Лиливиана тоже не из простых, её слово против слова владетельной графини ничего не стоит. Девочка заплакала навзрыд, а ралле увозило её в неизвестность.

— Пошли, — сказала аристократка. Ралле остановилось, тихонько плачущая Лиливиана не заметила, как её куда‑то привезла эта злая графиня, а какими ещё могут быть графини, покупающие девочек на улицах? Девочка сквозь слёзы увидела большое здание, куда её и завели, пройдя через общий зал, вошли в небольшую комнату, и ничего не видящая из‑за залитых слезами глаз Лиливиана услышала голос графини:

— Вот, купила за пятьдесят лу, даже не делали попытки поторговаться.

— Испугались, — произнёс мужской голос, графиня ответила:

— Может быть, хотя направленных на них арбалетов не видели, скорее всего — жадность.

Пока шел этот разговор, кто‑то обнял Лиливиану, очень нежно обнял, и чьи‑то руки стали нежно гладить девочку, так когда‑то гладила её мама, а потом сестра. Эти же руки вытирали слёзы, застилавшие глаза, и Лиливиана увидела давно пропавшую Вивилиану!

— Ви! — пискнула девочка, прижимаясь к сестре, словно надеясь таким образом от всех спрятаться. А графиня произнесла:

— Вот, сестра, забирай свою младшую.

Лиливиана удивлённо подняла глаза, ведь у них с Вивилианой не было больше сестёр, только они двое и братья…

А Вивилиана благодарно кивнула так, как кивают равным, и сказала:

— Спасибо, сестра!

Графиня что‑то сказала на незнакомом языке, и две такие же смуглые девушки, как она, по очереди погладили девочку по голове, и меньшая ростом сказала, тщательно выговаривая слова:

— Сестра нашей сестры, тоже наша сестра.

— Ты теперь наша младшенькая, — улыбнулась оказавшаяся совсем не страшной графиня, — и в обиду мы тебя никому не дадим!

Анита

Медленно двигаясь по кругу, Анита внимательно наблюдала за своим соперником, Это уже был последний бой перед финалом. Этот противник фехтовал столь же умело, как и сама Анита, но уступал ей в скорости. Девушка могла поцарапать его в первые же секунды, но не делала этого: с одной стороны, надо было продемонстрировать упорный бой, а с другой — Анита хотела, чтоб её противник продемонстрировал все приёмы, что знал. А он должен был это сделать. Анита давно заметила, что за ней наблюдают из ложи принца, а потом этот наблюдатель сам принял участие в боях. Девушка увидела, что этот приближённый принца, а кто может сидеть рядом с ним в ложе, очень умелый боец. Анита тоже внимательно приглядывалась к своим будущим соперникам и видела, что их манера фехтования очень схожа. Но чем ближе к финалу, тем больше неизвестных ей приёмов демонстрировали соперники и многие из этих приёмов были весьма коварны. Вот Анита и решила, что у полуфиналиста в запасе тоже есть что‑то такое, чего он не показывал раньше. От нескольких таких замысловатых атак девушка уже ушла, нельзя сказать, что это ей это далось легко, спасла только скорость. Чем дольше Анита сопротивлялась, а именно так это выглядело со стороны, тем больше злился её противник: ни одна из его замысловатых атак не увенчалась успехом, а он уставал всё больше и больше, теряя силы. Этот боец был ещё и одет в доспехи, закрывающие всё его тело, не оставляя даже маленьких открытых участков кожи. Эти доспехи хоть и не давали оцарапать своего хозяина, были довольно тяжелы. Только могучее телосложение их обладателя позволяло ему двигаться в них. Другой бы давно выдохся, если вообще бы сумел драться, надев на себя такую тяжесть. Но и этому могучему воину приходилось тяжело, не желая быть окончательно измотанным, соперник Аниты пошёл в решительную атаку, нанося удары, казалось, со всех сторон. Но девушка, уворачиваясь, сама стремительно атаковала, заставляя противника двигаться быстрее. Но как Анита ни старалась, поцарапать своего соперника ей не удавалось — ударить можно было только в прорези для глаз. Но при всей своей неуклюжести противник Аниты не давал ей этого сделать, да и не хотела Анита победы такой ценой. Увернувшись от очередного удара своего тяжело дышавшего соперника, девушка нырнула ему под руку, уходя из поля зрения. А он, не желая терять противника из виду, ведь неизвестно, что он задумал, постарался как можно быстрее развернуться и шагнуть в сторону, уходя от возможной атаки. Анита подставила ногу и подтолкнула соперника, а когда тот упал, направила острие меча в прорезь для глаз, сдержав в последний момент удар.

— Сдаюсь! — раздался хриплый бас из под шлема. Судья поединка объявил победителя, и Анита протянула руку, помогая подняться своему сопернику, и чуть не упала, когда тот поднимался, держась за руку девушки.

— Граф ле Порталья! — представился этот могучий мужчина, снимая шлем и демонстрируя пышные усы. Анита поманила графа, чтоб тот наклонился и, приблизившись к уху, быстро произнесла:

— Не посчитайте это невежливым, но назвать своё имя сейчас я не могу. Но после того, как выиграю турнир, вы его узнаете. Обязательно узнаете, и прошу вас сохранить в тайне то, что вы услышали.

Граф удивлённо поднял брови и согласно кивнул — хоть победивший его говорил полушёпотом, в голосе было что‑то такое, нежное что ли, да и лицо… Издали было видно, что боец не носит бороды, наличие усов скрывала маска. Но разглядев вблизи незакрытую маской часть лица, граф мог бы поклясться — бритва этого лица не касалась! Но такого не могло быть! Не может же быть столь искусный боец таким юным!

— И увидели, — повторил, чуть улыбнувшись, этот странный юноша, ле Портанилья кивнул, ничего не сказав. Он как благородный дворянин будет хранить тайну своего соперника, тем более что тот пообещал открыть своё имя.

И вот наступило время финального боя. В нём сошлись победитель прошлого турнира граф ле Дирано и никому не известный боец такой же никому не известной приграничной баронессы. Отсалютовав мечами, соперники ступили за черту, обозначающую площадку поединка, но клинки не зазвенели. Противники медленно пошли по кругу, просто присматриваясь друг к другу. Анита была в том же не стесняющем движения комбинезоне, а на ле Дирано были доспехи из шкуры турункора, пусть и не такие глухие, как на предыдущем сопернике Аниты, но хорошо защищающие своего владельца. Руки защищали такие же перчатки, длиной почти по локоть. Анита чуть удивилась — кожа борха гибкая, но не настолько же гибкая, чтоб из неё можно было пошить перчатки! Разглядев на этих перчатках металлические вставки, девушка чуть усмехнулась — это была подделка! Но такая, что оказывала на противника психологическое воздействие, ведь было известно, что кожу турункора пробить с одного удара невозможно (да и с трёх — четырёх тоже), а следовательно, бить по рукам в надежде их оцарапать не имеет смысла!

Анита усмехнулась и провела атаку, целясь именно по рукам. Ле Дирано ушёл в сторону, но, видно, понял, что его хитрость разгадана. А девушка снова атаковала, на этот раз в корпус. Там как раз была защита из шкуры борха, да ещё и с металлическими вставками. Эта атака была бессмысленна и заведомо обречена на неудачу, но возвратным движением меча Анита снова ударила по рукам. Граф снова увернулся, но на этот раз с гораздо большим трудом. Не давая Аните снова напасть, ле Дирано атаковал сам. Замысловатая связка, где каждое движение могло оказаться поражающим ударом, закончилась ничем. Анита просто ушла от атаки, сместившись в сторону. Ле Дирано был очень опытным бойцом и двигался очень быстро, почти как Анита, но это «почти» позволяло девушке уходить от атак графа. Сама Анита больше не атаковала, только обозначала намерение это сделать, держа противника в постоянном напряжении, ведь каждая такая атака могла закончиться ударом пустившим кровь сопернику. А вот граф атаковал беспрестанно, показывая всё своё умение, но достать своего соперника не мог. Так продолжалось уже больше получаса, казалось, поединщики исполняли какой‑то замысловатый, но в то же время красивый танец. Трибуны неистовствовали, такого поединка в Гардане давно не видели. Было видно, что противники достойны друг друга, при этом на голову, а то и на две превосходят всех тех, с кем раньше скрещивали мечи.

— Да что тут сказать? Этот маленький приграничник со мной просто играл, — пробасил граф ле Порталья. Его высказывание услышал принц Аллан, напряжённо наблюдающий за поединком, сам опытный и умелый фехтовальщик, он, может, единственный из всех зрителей видел, что его друг проигрывает этому неизвестному маленькому бойцу. Если в умении фехтовать и выносливости ле Дирано не уступал приграничнику, то в скорости проигрывал. Аллан давно понял, что поражение его друга и наставника дело времени. Рано или поздно приграничник нанесёт решающий удар, и этот удар будет неотвратим! Анита уже давно могла это сделать, но она старалась как можно больше заинтересовать принца.

Принц Аллан

Слова ле Дирано оказались пророческими — маленький приграничник дошёл до финала и их поединок стал украшением турнира. То, что этот невысокий боец показывал до сих пор, не шло ни в какое сравнение с тем, что он демонстрировал теперь, даже поединок с могучим ле Порталья был просто детской игрой! Начало поединка показало, что приграничник разгадал, а возможно знал, уловку ле Дирано с перчатками. Его две атаки были столь быстры, что уследить, а тем более отразить их, было просто невозможно! Но эти атаки не были доведены до конца — завершающего удара не последовало. Потом приграничник ушёл в защиту и не атаковал, но при этом поединок выглядел очень зрелищно, словно маленький боец специально работал на публику, будто не дрался, а играл в спектакле. Но этого кроме принца никто не заметил, может бы увидел ле Дирано, но он был занят самим поединком. Наконец, видно посчитав, что достаточно потешил публику, приграничник нанёс неуловимый удар. Как и ожидал принц, маленький боец бил по руке ле Дирано. Удар был настолько стремительным, что Аллан его не увидел, только кровь, показавшаяся в разрезе перчатки его друга, подтверждала, что удар был. Похоже, что и сам ле Дирано этого удара не заметил и попытался контратаковать, но маленькая фигурка отступила и подняла меч в приветственном салюте. Граф сначала растерялся, не понимая, что это значит, а потом увидел кровь на своей руке и, видно, почувствовал боль. Тоже подняв меч в салюте, ле Дирано, ещё и поклонился, признавая в победу более достойного. Конечно, принцу было жаль, что победил не его друг, но… Аллан встал, показывая, что финалистам следует подойти к его ложе. Те так и сделали, принц торжественно произнёс:

— Большой фехтовальный турнир окончен, победил сильнейший. По условиям победитель должен раскрыть своё инкогнито. Так откройте же лицо и назовите своё имя, достойный эрт!

— Эритэ, — поправила принца Анита и сняла шлем, рассыпав по плечам чёрные волосы, после чего стянула маску и представилась:

— Баронесса Брасси ло Вадикано Правено — Заровино, графиня ле Изолвинья!

На принца смотрели чёрные глаза Алиты! Да и вообще, принцу показалось, что перед ним Алита! Только присмотревшись, принц понял, что это не так. Девушки были похожи как две капли воды, но во взгляде этой приграничной баронессы не было той мягкости и теплоты как у Алиты. Эта девушка смотрела, словно целилась из арбалета. Принц слегка потряс головой и задал совершенно дурацкий вопрос:

— Графиня, вы э — э-э… женщина?

— Ну раз я графиня, то мужчиной никак не могу быть, — усмехнувшись, ответила девушка. Под взглядом этих чёрных глаз принц совсем позабыл полагающиеся по этому случаю слова и оторопело посмотрел на ле Дирано, но тот пребывал ещё в большей растерянности.

— Ещё вопросы будут? — ехидно спросила графиня ле Изолвинья. Первым опомнился принц, а так как его друг не отрываясь смотрел на девушку, словно не в силах что‑либо произнести, принц откашлялся и спросил:

— Вы графиня ле Изолвинья, а кем вы приходитесь старому графу?

— Наследницей, — коротко ответила девушка, насмешливо улыбнувшись.

— А старый граф… У него кажется был ещё сын? — снова задал вопрос Аллан, хотя прекрасно знал обоих и отца, и сына ле Изолвинья, ведь они принимали участие в прошлом турнире и заняли довольно высокие места.

— Безвременная и нелепая смерть, — пожала плечами девушка, из её тона принц сделал вывод, что она нисколько не сожалеет о смерти своих родственников или не родственников? Ведь девушка совсем не была похожа не только на ле Изолвинья, но и на коренных жителей Гардарьи. Об этом и спросил принц, девушка ответила:

— Судебный поединок, вы же слышали — сначала я баронесса из приграничья, а потом уже гардарская графиня, но если вы хотите услышать подробности, буду рада удовлетворить ваше любопытство. Но не здесь же, мы и так в центре внимания.

— Ах да, — спохватился принц и громко объявил: — Победитель турнира получает приз — сто лу! Кроме того, есть ещё и особая награда от устроителей турнира! Отрез шкуры турункора!

Принц передал Аните мешочек с деньгами и кусок шкуры борха, один из тех, что она и привезла. Девушка захихикала и, увидев недоумённый взгляд принца, тихонько пояснила:

— Этого зверя я и подстрелила, вернее, не одна я, мне помогали, но основная заслуга в том, что он добыт, всё‑таки моя.

Аллан удивлённо поднял брови и взглянул на своего друга, тот энергично закивал. Принц понял его и, церемонно кланяясь, предложил девушке:

— Если вы найдёте время, чтоб удовлетворить наше любопытство, я буду несказанно рад принять вас у себя.

— А ваш друг, — Анита лукаво посмотрела на ле Дирано, — тоже будет несказанно рад?

Энтон снова энергично закивал, Анита подняла брови, собираясь что‑то сказать ле Дирано, но тут его отодвинул в сторону ле Порталья. Но он не и думал так невежливо поступать с ле Дирано, просто большая массивная фигура графа заслонила Энтона. Ле Порталья наклонился и поцеловал руку Аните. При этом большой граф пытался говорить комплименты:

— О прекрасная графиня! Ваша прекрасность столь же прекрасна, как ваше умение… э — э-э… подраться! Если бы я знал что я вышел на поединок с… э — э-э… такой прекрасно драчливой… э — э-э… девой! То я бы не посмел… э — э-э… подраться, то есть сражаться… э — э-э… Я намереваюсь вызвать вас… э — э-э… Я хотел сказать — пригласить…

— Граф, вы великолепно сражались, и только случайность помогла мне одолеть вас, — прервала могучего, но косноязычного графа Анита и, заметив, как набычился ле Дирано, стрельнула глазками в его сторону и сказала, обращаясь к принцу: — Я принимаю ваше приглашение, если это будет послезавтра, вас устроит? И я очень надеюсь, что ваш друг, ведь граф ваш друг? Не так ли? — При этом Анита снова посмотрела, состроив глазки, в сторону ле Дирано. — Будет присутствовать.

Произнося эти слова, Анита обошла ле Порталья, шагнула к ле Дирано уже собирающемуся сказать что‑то нелицеприятное могучему графу. Девушка протянула ле Дирано руку. Энтон благоговейно взял маленькую ручку Аниты и поднёс к губам. А Анита, улыбнувшись, встала на цыпочки и поцеловала графа в щеку, тихо сказав при этом:

— Я очень рада буду увидеть вас снова.

Оставив покрасневшего и не находящего слов ле Дирано, девушка повернулась к ле Порталья:

— Я принимаю ваше приглашение, граф, идёмте, я познакомлю вас со своими сёстрами и друзьями.

— Э — э-э… Куда? — растерялся могучий граф, который фехтовал намного лучше, чем выражал свои мысли. Анита, улыбаясь, ответила:

— Вы же меня пригласили? Так зачем же откладывать? Но я не одна, вот и поехали.

— Э — э-э — э… — ещё больше растерялся граф ле Порталья, одно дело пригласить, а совсем другое выполнить всё, что с таким приглашением связано. Не всякому графу такое под силу, поэтому приглашение обычно было чисто формальным, так сказать, жестом расположения к собеседнику. Нет, ле Порталья не был жадным и вполне искренне пригласил девушку, что его победила и вызвала восхищение. Но та так решительно отреагировала на его великодушный жест… При этом заявила, что она не одна! Ладно бы со слугами (их можно не угощать), а с сёстрами и друзьями! С этими‑то как со слугами поступать нельзя! А те средства, которыми располагал граф, позволяли если и угостить, то только пивом. Поняв затруднения графа, принц ехидно улыбнулся, так же и улыбнулся и ле Дирано, он‑то знал реальное состояние этого франтовато одетого могучего графа. Одни доспехи чего стоили! Они оставили ле Порталья практически без денег. А Анита подхватила того под руку и потащила к своим друзьям, со стороны это выглядело довольно забавно: получалось, будто маленькая девушка толкает перед собой могучего мужчину, упираясь ему головой в подмышку.

— Попал граф, — усмехнулся принц, глядя вслед удаляющейся парочке.

— Надеюсь всерьёз, — хмуро произнёс ле Дирано.

— Как она похожа на Алиту! — вздохнул принц и, глянув на своего друга, добавил:

— А ты, похоже, на неё запал.

— Какая девушка! — выдохнул ле Дирано, не обратив внимания на слова принца.

Анита

Граф ле Порталья хоть и пытался упираться, но делал это слабо, пребывая в растерянности. Анита, подталкивая графа, прилагала максимум усилий, толкать эту гору мышц было не то же самое, что с ней фехтовать. Пожалуй, если бы ле Порталья просто, без всяких изысков, пошёл вперёд, Аните оставалось бы два выхода: или убежать, или быть раздавленной. Дотолкав ле Порталья до места, где расположилась её свита, Анита с облегчением вздохнула:

— Уф, познакомьтесь, граф, это мои сестры, — Анита назвала девушек, а потом представила и парней: — А это лейтенанты моей дружины, да, граф, поскольку я владетельная графиня, то у меня есть дружина. А теперь поехали! Куда? В гостиницу, где я с сёстрами остановилась.

Ле Порталья ошалело повёл головой, вроде как он пригласил девушку, а та его окончательно ошарашила:

— Вы же меня пригласили, вот я вас и угощу! Да, граф, вы не сказали, как вас зовут, обращаться к вам по титулу как‑то очень уж официально.

— Тарей, — вымолвил граф, и тут увидел Лиливиану, до этого прятавшуюся за спиной Гуланы. Молоденькая девушка, отмытая и причесанная, выглядела настоящей красавицей. А простенькое платье, что одолжила ей Вивилиана, только подчёркивало её фигурку и всё остальное, присущее женщинам. А Лиливиана, увидев, как смотрит на неё граф, покраснела, но не от стыда. Анита, заметившая это переглядывание, улыбнулась и покачала головой, ей тоже вспомнился её последний соперник, смотревший похожим взглядом, но при этом смущенно молчавший, когда она говорила с принцем. Тряхнув головой, стараясь прогнать это воспоминание, девушка пригласила всех в ралле. Ле Порталья пришлось взять с собой, ле Матарилья уступил ему своё место, пересев к дружинникам, к неудовольствию Гуланы. Девушка пересела на скамейку к Аните, а вот Лиливиана оказалась рядом с графом, прижатая к нему Вивилианой, всё‑таки ле Порталья занимал больше места, чем Рэнэ.

Украдкой наблюдавшая за ле Порталья, Анита увидела, как тот удивился, когда ралле подъехали к «Честной сделке», эта гостиница не имела тех внешних архитектурных излишеств, что гостиницы в центре Гарданы, где останавливались дворяне. Ещё больше удивился граф, когда увидел внутреннее убранство и то, что за столиками в общем зале сидели простолюдины! А то, что со многими Анита почтительно здоровается, повергло ле Порталья в шок!

— Это же простолюдины! Как вы можете так с ними?.. — громким шёпотом начал граф, Анита его прервала и так, чтоб слышали все посетители, ответила:

— Это почтенные люди, очень почтенные. Они заслуживают уважение, а то, что они не дворяне, не имеет никакого значения!

При этом девушка заметила тщательно скрываемые улыбки посетителей и так же — чуть заметно — кивнула в ответ. Ещё больше поразил графа отдельный кабинет, такого не было в других гостиницах столицы, не говоря уже о постоялых дворах провинции. Удивлённому графу Анита ещё раз повторила слова, сказанные в общем зале. Впрочем, удивление ле Порталья не мешало ему с восторгом смотреть на Лиливиану. Как оказалось, что все девушки, такие разные с виду, были сёстрами? Ле Порталья, когда Анита об этом говорила, представляя девушек, совсем не обратил на это внимания. Он смотрел только на Лиливиану. Теперь же граф поинтересовался у Аниты — как такое может быть? Ведь девушки совсем разные, если две были похожи на графиню — цветом волос и кожи (были такие же черноволосые и смуглые), то Вивилиана и Лиливиана на них совсем не походили, хотя между этими двумя девушками сходство, несомненно, было! Ответ удивил графа, графиня пожала плечами и сказала:

— Так уж получилось.

Импровизированная вечеринка затянулась до поздней ночи, и когда ле Порталья собрался уходить, Анита, увидев умоляющий взгляд Лиливианы, предложила графу:

— Если вы примете моё предложение — погостить у меня ещё день, я буду рада. Думаю, что не нанесу урона вашей чести, предложив переночевать в комнате с моими лейтенантами. Ло Вальяно и ле Матарилья очень благородные и достойные молодые люди!

Тем более что Рэнэ сбежит с Гуланой на сеновал, так что развлекать графа будет Эрам, который понял намёк Аниты и заказал у подавальщицы несколько бутылок вина, попросив упаковать их в кошёлку. Когда Анита посматривала на эту переглядывающуюся парочку, у неё возникли некоторые мысли, и она надеялась, нет, была просто уверена, что после беседы с ло Вальяно ле Порталья утром предложит свои услуги баронессе Брасси ло Вадикано Правено — Заровино. Но первый визит к Аните рано утром был не графа ле Порталья, хотя этот визит не оказался для неё неожиданностью.