Двигатели орбитального челнока натужно заревели, шатл (как здесь называли внутрисистемные челноки) выходил на орбиту. Взлетел челнок, используя антигравы, но чем дальше от планеты, тем слабее гравитация, следовательно, и сила ей противодействующая, поэтому и запустили двигатели, использующие реактивную тягу. Алиса посмотрела в иллюминатор и улыбнулась, вспомнив свой первый серьёзный разговор с Элен.

Когда они уединились, оставив генералов и адмирала в гостиной вести беседу на интересующую только их тему, а Альберта увела Диана показывать свои рисунки. Элен, привела девушку в небольшую и уютную комнату, где усадила на мягкий диван и пристально посмотрела на Алису, а та отрицательно покачала головой:

– Не получится, хоть вы гораздо сильнее бабушки, а она была сильнее меня, но принудить меня к чему-то, в данном случае – рассказать о себе, у вас не получится.

– У тебя есть способности, – ещё более внимательно посмотрела хозяйка дома на свою гостью. Посмотрела и стала объяснять: – Раньше таких, как мы, называли ведьмами. За наши способности так называли, умение внушить что-нибудь, глаза отвести…

– Кровь заговорить, в смысле остановить, – кивнула Алиса и пояснила: – Так умела моя бабушка, но наговор у неё был только как дополнение к траве, которую она прикладывала к ране. Она умела лечить много болезней, но делала это с помощью трав. Хотя… Всегда что-то шептала при этом, и что странно, болезнь всегда уходила, больной выздоравливал, даже самый тяжёлый, от которого отказалась официальная медицина. Её называли ведьмой, но что тут ведьминского? Она ж лечила и всегда успешно! А её…

– Если бы она жила на лет шестьсот-семьсот раньше, то её бы сожгли на костре. Неважно, вредила ли она людям или помогала. Люди не любят тех, кто от них отличается, – грустно улыбнулась Элен Кробут-Зайен, опытный врач-диагност, ведущий специалист и один из совладельцев клиники «Доброй Самаритянки» (довольно крупного медицинского учреждения, филиалы которого были разбросаны по всей стране), но в то же время женщина, обладающая способностями, которые называют паранормальными.

– Триста или двести лет назад, но не от этого времени, а от того, в котором жила моя бабушка, и в котором жила капитан «бойцовых котов» Алиса Таволич, – улыбнулась девушка. Алиса поняла, что не стоит скрываться от этой женщины, она не выдаст, не сделает это потому, что сама не такая, как другие. Алиса глубоко вдохнула и начала подробно рассказывать свою историю с детства, с того времени как гостила у деревенской бабушки. Мало того, Алиса раскрылась перед Элен, а та, ничего не спрашивая, внимательно слушала, прощупывая ментальные способности девушки. Слушала и только кивала, иногда хмурилась, когда Алиса рассказывала о своих «подвигах». Закончив рассказ, Алиса почувствовала облегчение, такое, какое бывает, когда выговоришься, выплёскивая то, что лежит очень глубоко, недаром говорят, что подобной исповедью, неважно перед кем, можно облегчить душу. Некоторое время Элен молчала, прикрыв глаза, когда же открыла, Алиса ожидала слов осуждения, понимая, что они будут справедливы, но женщина тихо произнесла:

– Бедная девочка, как же тебе досталось! Ты давно должна была сгореть! Твой дар надо развивать, иначе… Однажды ты просто сойдёшь с ума, и тогда… С твоими умениями тебя будет очень трудно остановить, если вообще удастся это сделать, ты, как ураган – страшная, но слепая сила, будешь сеять смерть и разрушения! И что самое страшное – будешь делать это расчётливо и хладнокровно! Я тебе покажу, как развивать свои способности и как их контролировать.

Летом у курсантов Академии Воздушно-космических сил каникул не было, занятия продолжались, причём их интенсивность возросла настолько, словно за лето требовалось пройти второй учебный курс. Единственным послаблением, показывающим, что это лето – время отдыха, были ежевоскресные увольнения. Надо ли говорить, что Алиса и Альберт их проводили в доме Кробут-Зайен. Альберт с Дианой, а Алиса… Пожалуй, эта учёба была труднее чем в академии и более жёсткая, Элен оказалась очень требовательным преподавателем, но Алиса занималась со старшей Кробут-Зайен с удовольствием, хотя и очень уставала, девушка похудела, и у неё появились круги под глазами. Это заметил майор Зиберт и предложил переутомившемуся курсанту обратиться к врачу. С тем, чтоб освободить юношу от занятий, на что Алиса сказала:

– Освободить от занятий, а это значит, я их пропущу, следовательно, не буду допущен к занятиям следующего семестра, может, и буду, но к тем, что изучают будущие технические специалисты. Но не пилоты. Ведь следующий курс обучение будет в космосе, а я туда могу не попасть!

– Но, Таволич, ваше состояние свидетельствует о том, что вы крайне истощены! Я не могу рисковать. Допуская слушателя в таком…

Алиса не дала майору договорить, девушка поймала его взгляд, и Зиберт остановился, не досказав то, что хотел, а стал отвечать на вопрос Алисы – к чему такая спешка в обучении? Ведь к полётам в космосе курсанты должны были приступить только в следующем году! Майор начал обстоятельно объяснять курсанту, почему так происходит, хотя совсем не должен был это делать. Алиса узнала, что, в связи с обострившейся международной обстановкой, на высшем уровне решено ускорить выпуск пилотов с присвоением им звания – младший лейтенант, для этого и были отменены летние каникулы. Начитка необходимого теоретического материала закончена, и наступает период практических занятий. А какие могут быть практические занятия у пилотов космических истребителей? Только полёты и только в космосе, хотя в атмосфере тоже будут, ведь академия выпускает пилотов-универсалов. Взгляд Алисы изменился, теперь это был обычный взгляд курсанта, поедающего глазами начальство. А майор Зиберт попытался вспомнить, зачем же он этого курсанта остановил? Так и не вспомнив, Зиберт махнул рукой, мол, свободен. Алиса, печатая шаг, удалилась, ушёл и майор, пожав плечами, мало того, он доложил полковнику Зурану, что с курсантом Таволич полный порядок, он вполне здоров, просто был неосторожен на тренировке, где и получил синяк под глаз.

– Смотри, красота какая! – Альберт толкнул в бок Алису, прерывая её воспоминания и привлекая её внимание к виду планеты в иллюминаторе, челнок уже вышел в космос. В большой кабине, можно сказать пассажирской (так как здесь рядами стояли удобные кресла), находились не только курсанты анариканской Академии Воздушно-космических сил, здесь были курсанты высшего Ейского военного воздушно-космического училища и нескольких других расположенных на старом континенте. К удивлению Алисы, она слышала не только равалийскую речь, но и файтанскую. Выходит, союз этих ранее непримиримых врагов, более чем тесный! Командовал слушателями Ейского училища уже знакомый Алисе генерал-полковник Потапов. Столкнувшись с ним при посадке в челнок, девушка улыбнулась и, вытянувшись, отдала честь. Потапов улыбнулся в ответ, тоже козырнул и, к удивлению всех курсантов, протянул руку, здороваясь с Таволич как с равным. Удивились не только курсанты, но и полковник Зуран, старший группы анариканцев. Потапов потом объяснил ему и Зиберту, что курсантов Таволич и Панирс ему представили генерал Джонсон и адмирал Панирс на приёме у Кробут-Зайен. Зуран и Зиберт многозначительно переглянулись, выходит, Таволич тоже не из простых, если был на том мероприятии. Полковник так и сказал майору, напомнив при этом:

– Вспомни, Зиго, кто дал рекомендацию этому юноше, не простые полицейские, а начальники отделов! И как быстро пришёл ответ на запрос, это очень нехарактерно для полиции, когда к ней из армии или флота обращаются!

– Если мне не изменяет память, то кроме полицейских там ещё была ещё подпись какого-то чина из Управления Государственного Агентства Безопасности! Может, они не столько от этого паренька хотели избавиться, сколько оказывали протекцию. К тому же его очень специфические умения…

– Зиго, ты думаешь – он там служил? Вряд ли, слишком молод, – высказал сомнения Зуран, на что Зиберт ответил:

– Служил – вряд ли, а вот соответствующее обучение… Вполне мог проходить в одной из тех контор. Натаскивался с детства, с раннего детства! Чтоб так овладеть такими специфическими навыками, надо долго учиться. Вот только не понимаю, кому это надо было и зачем? К чему готовили парня, а когда подготовили, то почему-то решили к нам отправить.

Полковник и майор многозначительно переглянулись и отправились к ряду кресел, где уже сидели их равалийские коллеги, у одного из которых (а именно у генерал-полковника Потапова) было совсем другое мнение о специфических умениях Алисы. К нему и к майору Фрадкину (куратору объединённой группы курсантов лётных училищ старого континента) присоединились анариканские офицеры. У них сразу завязался разговор на профессиональные темы, в этом разговоре не участвовал пятый офицер, майор Стретенсон, которого остальные не то что демонстративно игнорировали, но старались по возможности не общаться. Форма на этом офицере сидела так, что сразу было видно, что он к ней непривычен, да и на курсантов он смотрел с некоторым недоверием, словно подозревая их в чём-то нехорошем. Пробегая взглядом по рядам, где сидели курсанты, этот майор старался не задерживать его на Алисе, хотя непроизвольно это делал. Девушка не могла не заметить такой повышенный интерес к своей особе, но решила на этого слабо маскирующегося сотрудника ГУГАБ внимания не обращать, пока не обращать. Этот повышенный интерес к одному из курсантов заметили все офицеры и многозначительно переглянулись. Полковник Зуран удивлённо поинтересовался, конкретно ни к кому не обращаясь:

– Интересно, чем вызван такой неприкрытый интерес спецслужбы к курсанту Таволич?

– Может, не к нему, а кому-то другому, просто этот сотрудник безопасности не хочет показывать, кто его на самом деле интересует, и демонстративно обращает внимание именно на этого курсанта.

– У меня такое впечатление, что этот бравый агент опасается, что ваш курсант может на него напасть, – улыбнулся майор Фрадкин, на что Потапов, тоже улыбаясь, уверенно заявил:

– Тебе в наблюдательности не откажешь. Думаю… Нет, я просто в этом уверен, что так оно и есть.

– Вы что-то об этом знаете? Или это догадки? – поинтересовался Зиберт у Потапова, на что генерал, не переставая улыбаться, ответил, что это просто предположение. Алиса, не подозревая, что её особа вызывает такое повышенное внимание, продолжала любоваться удаляющейся планетой.

Когда Алиса уже перевезла свой детский дом в монастырь Святой Матери Терезы, в большом кабинете в здании Главного Управления Государственного Агентства Безопасности, окнами выходившего во двор, сидели трое мужчин в строгих костюмах, двое слушали то, что говорил, вернее, докладывал третий:

– Элиот Занхен или человек, так себя называющий, бесследно пропал. Есть вероятность, хотя и очень малая, что он погиб во время той безумной атаки на здание нашего управления. А то, что это был он, уже нет сомнения, именно на него была устроена засада в офисе фирмы «Хризантема Фануты», совладельцем которой он был. Известно, что он и Фанута не просто были любовниками, а жили вместе как семейная пара. Попытка задержать этого молодого человека провалилась…

– Вот только молодого ли? Слишком уж профессиональными были все его действия, это говорит не только о хорошей подготовке, но и о большом опыте. Молодой человек, за которого выдавал себя этот Занхен, такими умениями и опытом обладать не может! – вмешался один из слушавших доклад.

– Да, этот вывод напрашивается, этот Занхен ни разу раньше нигде не появлялся, хотя человек с такими умениями обязательно где-то что-то должен был делать, следовательно, заинтересовать одну из наших служб, полицию, наконец. Но о нём ничего не было слышно, он возник словно ниоткуда. Как удалось выяснить – так оно и есть, он один из членов экипажа «корабля из прошлого», результата того неудавшегося эксперимента наших яйцеголовых. Этот малый, в отличие от остальных членов экипажа, оставшихся на иждивении научного института, сразу постарался исчезнуть. Он и ещё один, тот сразу вышел на одну из фирм, занимающихся заказными убийствами, он же и привлёк этого Элиота Захена. Скорее всего имя и фамилия вымышленные, потому что тот второй человек называл его Эллис. Кстати, основные сведения об том наёмном убийце мы получили от этого моряка. Он был в группе, что должна была взять Захена и полностью погибла. Так вот, Элиот Захен, пока буду называть его этим именем, служил в элитном равалийском подразделении «бойцовых котов» и дослужился до звания капитана, что уже говорит о немалом возрасте. А как ему удавалось выглядеть таким молодым, почти юношей? Хорошая физическая форма, грим, косметика, в конце концов. Но, повторюсь, молодой парень не смог бы делать то, что делал этот Захен. Хотя бы его первое дело в той фирме, что его наняла, он в одиночку сумел взять хорошо охраняемый офис конкурентов своих нанимателей Такое может сделать только настоящий профессионал, но никак не юноша!

– Это всё хорошо, но вся эта информация не имеет цены, ведь вы так и не смогли выйти на его след, – подал голос один из слушавших, судя по всему – самый главный в этой троице. Докладчик кивнул и продолжил:

– Это так, Захен исчез. То, что его не было в гравикаре, таранившем наше управление – установленный факт. Его поиски продолжаются, очень интенсивные поиски. Результатом стала одна ниточка, но не исключено, что это пустышка. Сразу после исчезновения Захена в Фиделфии появилась рыжая девушка с такой же татуировкой «бойцового кота», очень решительная девушка… Хотя, скорее, девочка, а не девушка и такая же рыжая, как Захен.

– Вы что, решили развлечь нас рассказом из области фантастики? – удивился один из слушавших. – Вы хотите нас убедить, что этот суперубийца, который в одиночку смог расправиться с охраной офиса наёмных убийц, превратился в девочку, омолодившись при этом? Сколько лет той рыжей девчонке? И точно она девчонка?

– Было лет тринадцать-пятнадцать, в этом возрасте трудно определить сколько ей лет. И это точно девчонка, в этом сомнений нет, потому что было позже проверено, – ответил докладчик, заслужив колкое замечание:

– Итак, мужчина-профессионал, бывший спецназовец, дослужившийся до звания капитана в течение… скажем – недели, не только меняет пол, но ещё и омолаживается до состояния подростка! В смену пола, ещё можно поверить, если отбросить то, что на такую операцию и восстановление после неё нужно время! Немалое время! Но омоложение!.. Да, выглядеть юношей – можно, если очень постараться, но девчонкой! Зачем вы нам это всё рассказываете? Ах да, татуировка! Супербоец сменил пол, омолодился, но про татуировку забыл! Или сохранил, потому что она дорога ему как память о минувших подвигах, так? Что вы нам ещё такого занимательного расскажете?

– Буквально сразу после появления этой девочки стали пропадать криминальные авторитеты, если одного и его подручных она просто утопила, сбросив в реку, то второго…

– Тоже утопила? – ехидно поинтересовался, второй мужчина, постоянно делавший замечания. Первый, самый главный, молчал, только слушал. По его виду нельзя было определить – знает ли он уже о том, что говорит его подчинённый.

– Она забрала у него гравикар, а владелец машины сгорел в одной из подпольных клиник, где изымали органы для пересадки, вы же знаете, что вырастить такой орган гораздо дороже, а тут можно взять бесплатно. Это очень прибыльное дело, особенно для того, кто подмял его под себя, устранив всех конкурентов. В городе было три таких клиники, принадлежавшие одному хозяину, и в тот день, вернее, ночь они все, как и первая, сгорели, со всем медицинским персоналом и охраной. Соответственно – свидетелей нет. В эту же ночь был убит один из членов городского совета, настоящий владелец этих клинок. Убит при очень загадочных обстоятельствах: его утром нашли мёртвым в своём кабинете, и это в хорошо охраняемом особняке! Нашли со свёрнутой шеей! Полиция решила, что это ограбление – из сейфа пропала довольно крупная сумма. Но по сравнению со всеми его активами – сущая мелочь.

– Полиция? – коротко бросил второй мужчина и получил ответ, что та долго искала, отрабатывая разные версии, но всё безрезультатно. Мужчина, хмыкнув, пренебрежительно сказал, что полиция, как всегда, на высоте, активно ищут, но не там. В первую очередь надо выяснить, кому эта смерть выгодна, а из сейфа деньги взяли исключительно для отвода глаз, что, скорее всего, в этом замешана охрана, которая бдительно охраняла, но при этом ничего не видела и не слышала. Надо было сразу трясти наследников, но кто же теперь тронет тех, кто уже уважаемые и богатые люди, вот полиция и ищет, демонстрируя служебное рвение, но не там, где надо. Напоследок заявив, что это дело полиции, а не спецслужбы, мужчина спросил – зачем об этом рассказано? Рассказчик, пояснив, что самое интересное или главное впереди, продолжил:

– Эта девочка оказалась очень деятельной и организовала в трущобах нечто вроде детского дома. Насколько местных рэкетиров, попытавшихся обложить данью этот детский дом, вернее, разбогатевшую (или сразу богатую) рыжую девочку, бесследно исчезли. Это желание местного криминалитета было понятно, эта, казалось, беззащитная малолетняя меценатка, содержала свой детский дом на свои же деньги, а на это уходило достаточно много, значит, деньги у неё были и немалые, а вот где она брала эти деньги? Полиция этим интересовалась постольку-поскольку, тем более что благодаря этой деятельной малолетке резко снизилась детская преступность. Банды малолеток бывают опаснее, чем более старшие преступники, если те уже не совершенные отморозки. Выяснить, откуда берутся деньги на содержание этого приюта, удалось достаточно просто: на счёт этой рыжей благодетельнице регулярно переводились крупные суммы от неизвестных, переводились после налётов, надо сказать, удачных и профессионально подготовленных, совершаемой одной из местных банд. Вот эта банда и заинтересовала полицию, уж очень активно она действовала. А один из наших сотрудников, ознакомившись с полицейским рапортом, обратил внимание на некоего стрелка, с появлением которого в этой банде повысилась её активность и удачливость: за полгода больше двух десятков ограблений и ни единой неудачи! Этот стрелок, как и Занхен, отдаёт предпочтение огнестрельному оружию, стреляющему пулями.

– А вот об этом подробнее, что удалось выяснить об этом стрелке? – оживились слушатели, начальник ГУГАБ, а один из слушавших доклад именно им и был, приказал: – А теперь подробнее, пожалуйста. Не имеет ли отношения этот стрелок из той удачливой банды к убийству мистера Вираша, уж очень почерк похож на Лиса, кажется, у Занхена такой позывной был?

– Этого стрелка тоже называют Лисой. Но это, скорее всего, совпадение, дело в том, что эта Лиса – женщина. Да, она умет великолепно стрелять, отменно драться, но это женщина. Кстати, рыжая девчонка тоже дерётся как никто, и у этих двух особ женского пола на руке такая же татуировка, как и у Занхена. То, что стрелок – женщина, выяснено, к тому же – это молодая женщина, поскольку главарь той банды крутит с ней любовь, вернее, крутил. Это, кстати, нам очень помогло, отвергнутая пассия главаря пошла с нами на сотрудничество, не ради выгоды, а именно из ревности! Понятно, что такого бы не случилось, если бы главарь не бросил ее, предпочтя другую.

– Помогло, да не очень, операция провалилась, Лису взять не сумели, мало того, весь отряд спецназа, задействованный в той операции, и два наших сотрудника уничтожены! Не будете же вы утверждать, что это сделала женщина-стрелок? Один человек на такое не способен, – скривился заместитель начальника ГУГАБ, а начальник, показывая свою осведомлённость, добавил:

– Только не говорите, что ей помогала та рыжая малолетняя содержательница приюта. И вам очень повезло, что эта девчонка не стала распространяться о допросе, что устроили сотрудники вашего отдела. Я не говорю, что идиоты, о покойниках или хорошо, или ничего. Представляете, какой бы вой подняли в прессе – допрос под сывороткой правды, без решения суда, да ещё и малолетки! Это было бы оправдано, если бы это необдуманное рискованное действие принесло бы какие-нибудь результаты, а не это, – мужчина взял со стола листок бумаги и прочитал, после чего с сарказмом добавил: – Она любит его, а он любит меня, её тоже, а я люблю его. Очень содержательная информация, а главное, абсолютно достоверная, так как получена в результате допроса с применением сыворотки правды и подтверждённая показаниями детектора лжи!

– Но, экселенц, связь между этой рыжей девочкой и стрелком существует! Она её неоднократно видела! – попытался возразить начальник отдела, что вёл разработку этого дела. Начальник ГУГАБ помахал в воздухе листом бумаге и с тем же сарказмом сказал:

– Допрос показал, что они ни разу не разговаривали, ни разу! А если подозревать всех, кто видел эту стрелка, то… Наши сотрудники её тоже видели, пусть в маске, но видели же. Может, за это их и убили? За нескромные взгляды, брошенные на тех, кто по кругу любит друг друга? А? Мол, нечего подглядывать!

– Но Гунанд же не был убит! А он тоже участвовал в операции по задержанию стрелка.

– И что мы имеем? Стрелок ушла, операция провалена, все убиты, а Гунанд остался. Можно сказать – повезло. Вот пусть он останется в Фиделфии и займётся этим любовным треугольником. Раз такой везучий, может, что-то и накопает, – посоветовал второй мужчина, на что начальник ГУГАБ кивнул, придавая предложению своего подчинённого силу приказа:

– Вы правы, Аллен, пусть Гунанд останется в Фиделфии и, я не говорю, доведёт начатое до конца, хотя бы попытается разобраться с тем, что там произошло: кем может быть та женщина-стрелок и причастна ли она к убийству Вираша, если нет, то кто это сделал или мог сделать!

Новое совещание, вернее, доклад начальника одного из отделов состоялся в том же кабинете, когда Алиса поступала в Академию Воздушно-космических сил.

– Несмотря на все усилия и принятые меры, на след убийцы мистера Вираша выйти не удалось. План «Перехват» ничего не дал, все уезжающие из Фиделфии за последние полгода проверены самым тщательным образом, все гостиницы, частные пансионаты и те, кто сдавал внаём квартиры, взяты под контроль, как и их жильцы, но всё безрезультатно. Убийца как будто растворился в воздухе. Правда, был один след, вернее, намёк на след, но он оказался пустышкой. Наследники Вираша, все как один, получили по почте послание, где было сказано, что продолжать претендовать на тот участок земли, где строится монастырская школа, опасно для жизни.

– Уж очень грубо, больше похоже на блеф. Посылающий такое предупреждение должен знать, что его рано или поздно найдут. Выяснили, откуда отправили эти письма? И кто это сделал? – поинтересовался начальник ГУГАБ, докладчик склонил голову:

– Да, экселенц, письма были отправлены с сервера полицейского управления, а сделала это со своего планшета наша рыжая подопечная. Сделала это сразу, как прочитала информационное сообщение об убийстве Вираша. Она была в управлении с одной из воспитанниц своего приюта, ожидала начальника четвёртого управления, чтоб с ней поехать к мэру, вот и…

– Её проверили? – быстро спросил Аллен, докладывающий удивился:

– Кого? Начальника четвёртого управления?

– Да нет, эту рыжую, – поморщился Аллен и высказал своё предположение: – Я не берусь утверждать, Занхен, который тоже рыжий, и эта девчонка одно лицо, но на наличие связи надо было проверить обязательно! Хотя… Я снимаю свой упрёк, в протоколе допроса были такие вопросы, но о том, что наследникам Вираша были разосланы предупреждения, вы тогда не докладывали!

– Не посчитал нужным, – пожал плечами начальник отдела, занимающийся этими расследованиями, – обычное хулиганство. Девчонка увидела газетное сообщение и, надо отдать ей должное, быстро сориентировалась. А поскольку монастырь тоже претендовал на эту землю, рыжая девчонка быстренько послала свои сообщения, на которых стояли отметки, откуда они посланы. Профессионал, да что профессионал, просто осторожный человек такого не сделает. А вот малолетка, не думающая о последствиях – запросто. Начальник четвёртого полицейского управления, когда это было обнаружено, её отругала, хорошо отругала. Но дело было сделано – наследники Вираша получили предупреждение. И откуда?! Из полиции! Поэтому решили с монастырём не связываться, тем более что тот проект был инициативой их усопшего родственника. Насильственно усыплённого!

– Отругать – этого мало, надо было ещё и выпороть! – буркнул Аллен, начальник управления усмехнулся и, сказав, что девица весьма инициативная, этого у неё не отнимешь, поинтересовался о том, какие меры были приняты.

– За рыжей и монастырём установили плотное наблюдение, ничего не давшее. Хотя… Был один инцидент, когда была ранена младшая сестра нашей подопечной. Рэкетиры, что приехали в монастырь, были убиты, кроме одного, который клялся, что слышал голос женщины-стрелка, но кроме показаний этого бандита, больше никто ничего не видел. Но шесть трупов здоровых и вооруженных мужчин… Да и их главарь, напуганный до состояния помешательства…

– Всё-таки рыжая, – утвердительно кивнул Аллен, начальник отдела ведущего это дело возразил:

– Не думаю, она рыдала над своей раненой младшей сестрой, вряд ли эта сопливая малолетка смогла бы хладнокровно расправиться с шестью здоровыми мужиками. Кроме неё там была мать-настоятельница, она вне подозрений, и несколько монахинь. Скорее всего, эта женщина-стрелок скрывается в монастыре, под видом монахини, поэтому, хоть рыжая и уехала из Фиделфии, за монастырём продолжается наблюдение. Более плотное, чем раньше, я одобрил эту инициативу Гунанда.

– Уехала? – удивился начальник ГУГАБ и поинтересовался: – Куда уехала? Почему вы об этом раньше не доложили? Надеюсь, вы её не потеряли?

– Уехала сюда, в столицу. А приехала она, чтоб поступить в Академию Воздушно-космических сил.

– Как она собирается это сделать? Она в своём уме? Туда ведь принимают только мужчин! – в один голос удивились начальник Главного Управления Государственного Агентства Безопасности и его заместитель. Докладывающий, доставая из папки какой-то документ, заглянул туда и пояснил:

– Она выдаёт себя за юношу, фамилию оставила прежнюю, по ней не определишь, какого пола её владелец, а имя сократила на одну букву. Теперь она не Алиса, а Алис. Да туда надо кроме свидетельства об окончании школы ещё и рекомендацию. Ведь в академию кого попало не берут, рекомендация должна быть от солидного поручителя. В свидетельстве у неё только отличные оценки, а рекомендацию ей дали в полицейском управлении Фиделфии. Подписали её два начальника отдела и Гунанд! Похоже, он задумал некую комбинацию, как он объяснил – цель, разъединить эту парочку – рыжая девчонка и стрелок. В этом что-то есть, вот потому я ему приказал с монастыря наблюдения не снимать, даже усилить его. Была мысль устроить провокацию, чтоб как-то выманить стрелка. Но я с этим решил повременить, как выяснилось, настоятельница этого монастыря – близкая подруга Кробут-Зайен, а с ней без особой надобности лучше не ссориться. Пока наблюдаем.

– Правильное решение, – одобрил начальник ГУГАБ и с усмешкой добавил: – А рыжей мешать не будем, это хорошая шутка – поступить девчонке в Академию Воздушно-космических сил! Посмотрим на реакцию этих снобов из воздушно-космических сил, когда станет известно, что в их самом элитном учебном заведении учится девчонка! Нет, право, я жалею, что не мы это ей подсказали, а эта рыжая авантюристка до такого додумалась сама!

Третий раз эта группа собралась тогда, когда шатл, увозящий Алису в космос, оторвался от Земли. Начальник отдела снова докладывал своему начальству:

– Таволич проучилась в академии уже больше года, но до сих пор не разоблачена. То, что она показала во время учёбы, я не говорю о тех профессиональных знаниях, что она приобретает в процессе учёбы, а о совершенно других – умение драться и стрелять, заставляет задуматься о том, откуда у неё эти навыки?

– Вы всё же склоняетесь к мнению, что она если не тот наёмный убийца, то так и не пойманная женщина-стрелок? – поинтересовался заместитель начальника ГУГАБ, вместо докладывающего ответил сам начальник управления:

– Нет, Аллен, эта девочка, пусть ей не четырнадцать лет, а восемнадцать, как она утверждает, не может быть ни тем, и ни другой. Возраст всё же не тот. А по свидетельским показаниям и… этот…

– Занхен, – своему замешкавшемуся шефу фамилию наёмного убийцы подсказал начальник отдела, тот благодарно кивнул и продолжил:

– Он и женщина-стрелок – взрослые и опытные люди. Об этом говорит то, что они в отличие от этой девочки не допустили ни одной ошибки, ведь мы так и не смогли выйти на их след. А эта…

– Таволич, – опять подсказал начальник отдела, удостоившись ещё одного благодарного кивка.

– …Таволич допустила довольно много промахов, хотя бы эта демонстрация своих умений, ни Занхен, ни стрелок своими умениями так бы не бравировали, но, мне кажется, что связь между этими тремя существует, и очень тесная связь! Аллен, а ты что думаешь?

– Вы считаете, экселенц, что она родственница кого-то из них? Дочь? Потому она так много умеет, что её учили с детства?

– Именно! Дочь! Только ни одного из них, а обоих! Восстановим хронологию событий, девочка неожиданно появляется в трущобах, где она была до этого? Неизвестно! Скорее всего, Занхен, после своего провала, посчитал то убежище ненадёжным, и девочку решили спрятать. Да, трущобы – это не то место, где можно в безопасности отсидеться, но там и искать будут в последнюю очередь. Трущобы – опасное место, но под защитой «Стрелка» девочке мало что угрожало. Ведь так?

– Но допрос под сывороткой правды, девочка ведь утверждала, что не разговаривала со стрелком! А разве так могло быть, если они дочь и мать? – попытался возразить своему начальнику Аллен.

– Чтоб получить правдивый ответ, надо правильно задать вопрос. Девочку спросили, видела ли она женщину-стрелка, девочка ответила утвердительно, соврать она не могла, а вот на вопрос – разговаривала ли она? Можно ответить и да, и нет, если ввести уточнение – давно или нет, то и под сывороткой правды, с проверкой на детекторе лжи, можно дать отрицательный ответ. Ответ – давно не разговаривала, абсолютно правдивый! А то, что не произнесено «давно», так об этом же не спрашивали. Можно ещё так поставить вопрос, что допрашиваемый просто не будет знать, что ответить, поэтому любой ответ им самим будет восприниматься как единственно верный. Вопрос был – разговаривала ли она с женщиной-стрелком, а не со своей мамой.

– Но, экселенц, под сывороткой правды очень трудно искать такие лазейки в вопросах, а если это девочка, а не хорошо подготовленный и обученный агент, то она не могла так себя вести! Это ребёнок, а дети психологически неустойчивы и легко поддаются давлению… – всё же возразил Аллен, вернее, начал это делать, его шеф с улыбкой ответил:

– Девочка и хорошая подготовка, как мы убедились, вполне совместимы. Если её научили драться и стрелять, то почему не могли научить и остальному, что умеет хороший агент? Повторюсь, её проколы – это ошибки не от незнания, а от наивности. А психологическая устойчивость… Доложите, что вам об этом удалось узнать, – босс управления посмотрел на начальника отдела, тот, будто его не прерывали, продолжил свой доклад:

– Таволич познакомилась или была знакома с Элен Кробут-Зайен, совладельцем клиники «Доброй Самаритянки», та не только очень хороший специалист как врач, но ещё и обладает паранормальными способностями. Такие же способности Кробут-Зайен обнаружила у Таволич и взялась за её обучение. Не исключено, что благодаря своим паранормальным способностям этой рыжей авантюристке так долго удается избежать разоблачения в академии. А способности у Таволич должны быть очень неслабыми, если Кробут-Зайен обратила внимание на эту девочку. А может, давно знала о ней, настоятельница монастыря, в школе при котором училась девочка, Мария Шаринта, близкая и хорошая подруга Кробут-Зайен, могла рассказать об этой ученице своей знакомой. Та заинтересовалась девочкой, и когда выпал случай, с ней познакомилась и взялась за её обучение. Как удалось установить, это обучение весьма интенсивно и плодотворно, как сказала сама Кробут-Зайен в приватной беседе с одним из специалистов (тоже обладающим паранормальными способностями) своей клиники – Таволич талант, и такой талант нельзя оставлять без обучения и тем более без присмотра. А, как известно, у людей с такими способностями очень велика сопротивляемость к воздействию сыворотки правды, а детектор лжи им обмануть – ничего не стоит. Обмануть именно таким людям, умеющим пользоваться своими способностями, умеющими управлять физиологическими процессами своего организма. Вы ведь знаете, по какому принципу работает детектор лжи, а возможности Таволич, к сожалению, выяснить не удалось, возможно, что Кробут-Зайен не столько учит, сколько занимается совершенствованием того, что эта рыжая уже умеет.

– Получается, что мы имеем потенциального преступника, которого не сможем уличить! – за деланным возмущением заместитель начальника ГУГАБ попытался скрыть свою растерянность. Но это ему не удалось, следующим вопросом и предложением он себя выдал: – Так что же нам теперь делать? Остаётся – только ликвидация!

– И это уже не сможем, думаю, что не сможем, – пожал плечами начальник ГУГАБ, – я не знаю, чему успела научить эту рыжую Кробут-Зайен, основному так точно! А это, в первую очередь, усиливает интуицию, предвидение событий, что могут произойти… Даже не знаю, как это назвать. Но инстинкт самосохранения усиливается многократно.

– А не можем ли мы потрясти эту врача-экстрасенса на предмет выяснения… – начал Аллен, его начальник отрицательно покачал головой:

– И не думай, она друг первой леди, одна из лучших подруг! Даже если мы выйдем на президента с таким предложением, мотивировав его угрозой жизни первому лицу государства, национальной безопасности, светопреставлением или ещё чем-нибудь подобным, он запретит трогать эту женщину. Нам просто не поверит, а вот ей… И будем мы иметь врага… Нескольких врагов… Не стоит этого делать! Хотя… Я сам с ней поговорю, если она захочет, то расскажет.

– То расскажет, что захочет, – скривился Аллен и повторил свой вопрос: – Так что же нам теперь с этой рыжей делать? Пылинки сдувать?

– Лучшим выходом было бы её завербовать, а ещё лучше – принять в штат, – ответил начальник ГУГАБ, тяжело вздохнув, добавил: – Но, боюсь, она не согласится. Она захотела стать пилотом и ради этого затеяла эту авантюру со сменой пола. Вернее, с тем, что скрыла свой пол, его-то она не меняла!

– Так может организовать её разоблачение, – предложил начальник отдела, ведущего это дело. Оба его начальника в один голос возразили:

– Ни в коем случае!

– Её отчислят из академии, но она рано или поздно узнает, кто к этому приложил руку, и тогда мы гарантированно получим врага. Не одного, а сразу трёх! Умелых и беспощадных врагов! Пока эта пара, возможные родители этой рыжей девицы, себя никак не проявляют, но если мы ей что-то сделаем, то месть неизбежна. Мне даже представить страшно, что они могут натворить, пока их удастся обезвредить! А так… Пусть эта девочка учится, пусть станет пилотом, в этом случае она будет лояльна к государству, и к нам в том числе, – высказал свои мысли Аллен. Его шеф улыбнулся, но сделал это как-то криво. Обратившись к начальнику отдела, спросил:

– Понял? Теперь ясно, почему я не давал команду форсировать эту разработку? Судя по всему, родители Рыжей, по твоему же предложению она под этим именем проходит у нас в разработке, тоже обладают паранормальными способностями, недаром же им удаётся уклоняться от всех наших ловушек! А такие враги, даже для нашей организации, могут представлять нешуточную опасность! Поэтому Рыжую мы трогать не будем, но это не значит, что не будем наблюдать. Наблюдения за монастырём в Фиделфии не снимать, – распорядился шеф ГУГАБ, обращаясь к начальнику отдела. Похлопав своего заместителя по плечу, сказал тому: – Не обижайся, Аллен, что тебя не вели в курс дела. Согласись, что всему руководству ГУГАБ заниматься одной девчонкой слишком большая для неё честь, есть более насущные дела. Вот поэтому я тебя старался не отвлекать. Сейчас она находится на пути к поясу астероидов, кстати, кого вы послали за ней наблюдать?

Последний вопрос был адресован начальнику отдела, тот ответил:

– Майора Стретенсона, его основная задача – наблюдение за Таволич. Легенда для офицеров академии – наблюдение за курсантами со старого континента, а для всех – обеспечение общей безопасности.

– Отличная легенда, ловить шпионов в поясе астероидов, вернее, на станции там находящейся. Легенда шита белыми нитками! – ехидно произнёс Аллен и добавил, – вот что я подумал – Таволич не может быть дочерью Занхена, если он действительно с того «корабля из прошлого», рыжей девчонке уже восемнадцать, ну пусть четырнадцать а эксперимент в результате которого… Хотя, Занхен мог не быть матросом того корабля, просто воспользовался моментом, чтоб легализоваться, после смены личности… Ведь на момент его появления в фирме занимающейся заказными убийствами у него не было никаких документов. Надо всё это ещё раз проверить, самым тщательным образом!

– Вот поэтому я тебе полностью не сообщал всю информацию об этом деле, – улыбнулся начальник ГУГАБ и пояснил почему он этого не делал: – Нужен человек, знающий о проблеме, но не погружённый в неё полностью, который может взглянуть на всё это как бы со стороны.

Алиса даже не догадывалась о том, что её скромная персона интересовала высшее руководство спецслужбы. Да и не до таких размышлений было, уж слишком у девушки был напряжённым график занятий: в академии и у Элен. Теперь же, когда это всё было отодвинуто на задний план вместе с удалявшейся планетой, Алиса любовалась уменьшающимся голубым шариком. Когда шарик превратился в точку, девушка отвернулась от иллюминатора, вообще-то это был не иллюминатор, а овальный экран, его имитирующий. На космических кораблях, на шатлах тоже, уже давно окон не делали, только вот такие экраны, их заменяющие, транслирующие картинку с внешних видеокамер. Алиса отвернулась от экрана-иллюминатора и посмотрела на майора, сидящего немного в стороне от остальных офицеров. Хотя он был в таком же комбинезоне, как и остальные, но не имел к космическим силам никакого отношения. От него пахло чем-то секретным, Элен, для простоты восприятия научила Алису воспринимать как запахи улавливаемые девушкой ментальные эманации, исходящие от людей. Вот и сейчас, если остальные офицеры и большинство курсантов пахли космосом (сложный запах, включающий в себя множество компонентов – космические корабли, тяжёлые скафандры, планеты, далёкие и близкие и многое другое), то этот майор пах безопасностью, таким интересным запахом, включающим в себя: огнетушитель, бронежилет и почему-то – огромные грабли! Алиса улыбнулась и посмотрела на Альберта, своё восприятие окружающего она непроизвольно ему ментально передала, и парень теперь растерянно оглядывался в поисках этих самых больших грабель. Девушка улыбнулась и подмигнула своему товарищу, преобразовав эти огромные, воображаемые грабли в такие же рога и водрузив их на голову вызывавшему это ментальное видение. Альберт понял, чьи это шутки, и расхохотался, показав Алисе сжатый кулак с оттопыренным большим пальцем, понятный всем знак выражения одобрения. Ментальной шутки Алисы никто не заметил, хотя… Девушка обратила внимание на двух курсантов со старого континента, сидящих недалеко от Алисы и Альберта. Парни (одного можно было так назвать условно, так как выглядел он лет на тридцать) сначала недоумённо вертели головами, а потом, глядя на отдельно сидящего майора, заулыбались, чем смутили того.

До пункта назначения было ещё больше часа лёту, Алиса отвернулась к иллюминатору и, сделав вид, что рассматривает звёздное небо (хотя смотреть там было не на что), стала размышлять о том, что она увидела. Думала она не о рогах майора из безопасности, а о том, что она сделала и как на это отреагировали Альберт и те два курсанта. Ведь и грабли, и рога существовали только в её воображении, но грабли увидел её товарищ. А вот когда она решила показать ему рога на голове майора из безопасности (не надеясь на то, что Альберт их увидит, просто захотелось пошалить), их увидел не только он, но и те два курсанта. То, что у её товарища есть, хоть и очень слабые, ментальные способности, Алиса узнала от Элен. Что-то такое, объединяющее её и Ала, девушка давно подозревала, недаром же она выбрала его соседом по комнате. Вот и у этих парней тоже нечто такое есть. А как было сказано курсантам академии ещё при подготовке к полётной практике – летать они будут двумя парами, причём, вторая пара – курсанты училищ со старого континента. Зачем это, Алиса не задумывалась, может, для того, чтоб потом, если придётся выполнять реальную боевую задачу, не тратить время на слаживание. Причина такого порядка практических полётов не так уж и важна, а вот вторую пару (да и будущих соседей по кубрику) девушка уже нашла! Осталось только свой замысел осуществить, а для начала с этими ребятами познакомиться, но кресла в шатле – это не скамейка в парке, так просто не подсядешь, чтоб завести разговор, а вот при высадке это можно будет сделать! Алиса улыбнулась и подмигнула Альберту, план, как обратить на себя внимание этих двоих парней и как сделать их второй парой, у неё уже был. Альберт, хоть ничего не понял, улыбнулся в ответ и тоже подмигнул.

Высадка из шатла должна проходить организованно, командиры (они же руководители полётной практики) определили курсантам очерёдность выхода из челнока. Алиса не стала занимать отведенное ей место в общем строю, а ужом проскользнув мимо курсантов, строящихся в широком проходе (часть кресел сложилась и уехала в специальные ниши), оказалась рядом с интересующими её парнями и аккуратно наступила каждому из них на ногу. Те хоть и опешили от такого поведения их анариканского коллеги (на что указывали нашивки, да форма и отличающаяся от той, что на них), но продемонстрировали вполне ожидаемую реакцию.

– Доннэр вэттэр! – очень эмоционально произнёс младший, старший был более многословен, его длинная тирада на равалийском привлекла внимание окружающих.

– Очень неплохо, – похвалила Алиса, сказав это тоже на равалийском, но тут же и попеняла: – Слишком много эмоций, а это не способствует вдумчивому изложению мыслей. Ты сделал три повтора! Ну куда это годится? Я бы сказал так…

Алиса говорила вдвое дольше, чем этот парень, при этом не допустив ни единого повтора. Не обращая внимания на выпученные глаза и отвисшую челюсть этого курсанта (и не только его), обратилась ко второму:

– Тебя упрекать не буду, файты никогда не умели длинно и красиво ругаться, говорили коротко, но эмоционально, вот как ты сейчас.

– О да! – машинально ответил парень, а потом его выражение лица стало, как у его товарища, ведь к нему этот анариканский курсант обратился на файтанском, и совершенно без акцента!

– Ты… – попытался что-то сказать опомнившийся первый курсант, Алиса согласно кивнула:

– Я! – согласилась девушка, улыбнувшись, протянула руку. – Меня Алис зовут, можно просто Лис.

– Николай, можно просто Коля, – ответил парень, машинально пожимая протянутую ему руку.

– А ты? Тебя как звать? – Алиса подала руку второму парню, задав тому вопрос на его родном языке, тот, тоже пожав протянутую ему ладонь, важно ответил:

– Курт, Курт Мюллер.

– А его Альберт, можно Ал, – Алиса представила протиснувшегося к ней на помощь Панирса и, продолжая улыбаться, сказала на равалийском: – Думаю, мы будем лучшей четвёркой. Не возражаете?

– Что будем лучшей четвёркой, не возражаю, – ответил Николай. Этот невысокий, худенький паренёк ему понравился, непонятно почему, но понравился! К тому же он говорил на равалийском, как коренной житель этой страны, не просто говорил, а знал и умел в высшей степени превосходно выражать свои мысли так, как это там иногда делали! Просто изучавшие равалийский язык (даже очень хорошо изучившие) так не умели! Глядя на улыбающегося своего будущего партнёра по полётам, Николай тоже улыбнулся и попросил: – Только по ногам больше не ходи! Лады?

– Лады, – согласилась Алиса и добавила: – Хотя мне это можно делать.

– Это почему же? – удивился равалиец, девушка, хитро прищурившись, ответила:

– Тебе, как соседу по кубрику, я потом расскажу почему. Как, тебе не сказали, что четвёрки будут размещены в общих кубриках? Для чего? Ну, не знаю, наверное, для того, чтоб если ты в полёте заснёшь, я по храпу мог определить, что это именно ты, а не кто-то другой летит со мной рядом.