Глава первая. Берег. Бал, друзья и планы

Пролётка везла Таису в «Пансионат матушки Гретты», вообще-то та хотела назвать своё расширившееся заведение «Приют гардемарина», но Таиса отговорила, сказав, что такое название – «Приют» намекает на бедность, и в подтексте получится «Приют бедного гардемарина», а там и до несчастного недалеко. Таиса предложила назвать «Пансионат матушки Гретты», получается скромно и в то же время понятно, кто владелица и характеристика этой владелицы, ведь «матушкой» просто так не назовут. Вместе с Таисой ехала Илонна, подумав, она решила отказаться от заманчивого предложения Изабэль – стать её фрейлиной. Ларри Кирмона, как он сам сказал, при удачном выполнении этой операции должны были повысить в звании и перевести к новому месту службы, куда-то в колонии. Илонна собиралась уехать с ним. А вот Гарри Ронкса (тоже с повышением) переводили в гвардию, то есть он становился столичным жителем, Гортения тоже оставалась в Норлуме, она приняла предложение будущей королевы с радостью и поехала во дворец с Изабэль. А Илонне податься было некуда, потому она и согласилась переехать к Таисе. Гортения, как и Изабэль, уехала сразу, а Илонна три дня оставалась на «Разящем громе», жить-то ей в незнакомом городе было негде, а в гостиницу без Ларри она переезжать не хотела, а ему надо было уладить дела, связанные с переводом. Таиса же моталась по службе, хотя она уже и имела звание командора, но формально она была ещё капитаном «Дельфина», и от всех необходимых действий, что должен выполнить капитан по прибытию корабля в порт, её никто не освобождал. Кроме этого надо было отчитаться в департаменте лорда Галарикса и министерстве иностранных дел и колоний, в общем, в течение трёх дней свободной минуты у Таисы не было.

А ещё надо было подготовиться к балу по случаю помолвки его величества короля Альбиона Георга Восьмого. На этот бал Таиса думала прийти не в мундире капитана (о командорском и речи не шло, его просто не успели бы пошить), а в платье. Платье к нужному сроку пошить тоже не успели бы, но можно было купить готовое, благо, выбор был. Но эти приготовления Таиса отложила, решив заняться ими, когда закончит со всеми служебными делами. И вот, когда по службе всё было улажено, Таиса направилась домой, а пансионат Гретты она и считала своим домом в Норлуме.

Войдя в холл обновлённого пансионата, Таиса остановилась – за конторкой сидела незнакомая девушка. Несколько молодых офицеров и гардемаринов с удивлением уставились на двух красивых леди, явно заблудившихся в поисках гостиницы, «Пансионат матушки Гретты» был уже офицерской гостиницей, в нём проживали только мужчины. Таиса ничего не успела предпринять – у неё на шее повисла визжащая девушка, хотя сделать это ей было довольно трудно, она была крупнее Таисы.

– Таиса! Ты теперь не парень? – Вопрос с трудом можно разобрать среди визгов.

– Да, Поли. Теперь я девушка, маскарад окончен.

– Так теперь ты не офицер?

– Ну почему же, я теперь командор. Правда, официального приказа о присвоении мне звания ещё не было, но, думаю, это будет скоро, – ответила Таиса, прекращая бурные выявления чувств своей бывшей служанки.

– Талиас?.. – неуверенно произнёс хорошо одетый джентльмен.

– Таиса, Джейк, Таиса! – ответила девушка, но руку молодому человеку пожала как равному. Немного отстранившись, оглядывая уже стоящих рядом Джейка и Поли Лоренсов, Таиса спросила: – А вы тут какими судьбами?

– Нас пригласили на бал по случаю помолвки короля! – выпалила Поли.

– Талиа… Таиса, я не могу поверить! Вы женщина! – Джейк не мог прийти в себя от увиденного.

– Девушка, – Таиса кокетливо стрельнула глазками и показала язык. Поли на всякий случай ухватила своего мужа под руку и слегка насупилась. Таиса засмеялась: – Поли, да не буду я его у тебя отбивать, не буду! Если бы хотела, то…

Не сказав, что бы она могла сделать, Таиса спросила у Лоренса:

– Джейк, а когда вам прислали приглашение на бал? И давай на «ты», как раньше.

– Две недели назад. Официальное приглашение. Первое за всё время нашего супружества. Вы… Ты же знаешь…

– Знаю, – кивнула Таиса, – я тебя предупреждала, что не только карьеру себе поломаешь. Но я рада за вас! Вы идеальная пара, на зависть всем недоброжелателям.

– Да, первое время нос воротили, но мой род один из десяти самых знатных в королевстве, и я единственный наследник. Теперь никто не пытается меня попрекнуть неравным браком…

– Я так переживала, так переживала! – влезла в разговор Поли. – Джейк вызвал обидчиков на дуэль!

– И?.. – Подняла бровь Таиса, Лоренс усмехнулся:

– Ты была права. Уроки мастера Таруцио были совсем не лишними.

Ответить Таиса не успела, появилась Гретта, и охи и ахи пошли по второму кругу. Когда же восторги по поводу появления Таисы немного поутихли, девушка представила свою спутницу и друзей друг другу:

– Илонна, баронесса Изельвильская, Поли и Джейк, герцогиня и герцог Лоренс. Кстати, Джейк, а чего это вы тут остановились? Вам же, с Полли, согласно вашей неимоверной знатности, положены более роскошные апартаменты?

– Наша знатность настолько знатная, что нам плевать на всякие с ней связанные условности. А здесь… Тут я себя чувствую как дома, да и с тобой хотелось повидаться и мне, и Поли. Теперь я понимаю, почему она осталась… – Таиса усмехнулась, а Джейк резко сменил тему: – Баронесса Изельвильская – лютенка? Ведь она, насколько я знаю, прибыла на линкоре «Разящий гром». Это как-то связано с принцессой Изабэль, нашей будущей королевой?

– Как-то связано, – усмехнулась Таиса. Что Джейк знал о том, как появилась Илонна в Норлуме, Таису не очень удивило, всё-таки герцог Лоренс был членом парламента и имел доступ к информации, о которой мало кто знал. Но вот только это старший Лоренс был пэром, но видно, всё что узнал, он рассказал сыну. А бывший гардемарин вздохнул и сообщил:

– После смерти отца, а это случилось полгода назад, я занял его место в палате пэров.

– Сочувствую, – кивнула Таиса, ей стало ясно, почему Джейк не дорожил карьерой морского офицера, он знал, что рано или поздно займёт место отца в верхней палате парламента. Побеседовав некоторое время с друзьями, к разговору присоединились и другие офицеры, знавшие Талиаса, Таиса направилась к себе. Она с Илонной поднялись на второй этаж, в комнаты бывшего лейтенанта, скрывавшего, что он девушка.

– Миленько, – высказала своё мнение Илонна и поинтересовалась: – Здесь всё говорит о том, что это жилище девушки! Как тебя не раскрыли?

– Видишь ли, я жила не одна, а с Поли, она тут хозяйничала. А гардемарин, а потом лейтенант не возражал… – Таиса рассказала историю про то, как она познакомилась с Поли и как здесь жила, пока рассказывала, наполнила ванну. Таиса, ещё будучи гардемарином, приказала поставить вместо большой бочки ванну и провести сюда воду.

– Она же холодная! – Потрогала воду Илонна. Таиса улыбнулась:

– Меня это не смущает, а если надо подогреть… Сама попробуй, чему тебя я и Сишта учили?

Илонна опустила руку в ванну – и вода там стала тёплой, даже горячей. Девушка задумчиво посмотрела на парящую воду и сказала:

– Знаешь, Таиса, я с юга Лютеции, а там… Нравы очень строгие. Меня и сейчас могут сжечь на костре за такое, потому я и не хочу возвращаться домой. Не думаю, что мои родные опечалились, когда меня похитили, я шестой ребёнок в семье бедного барона. Так что наследство мне не светит, а приданное… Разве что свадебное платье пошьют. Меня-то и похитили, потому что я любила ходить на берег моря, одна. Ларри говорил, что его повысили в звании и переводят… Знаешь куда? В Хунду! Получается, что мы вернёмся туда, откуда приплыли.

Таиса слушала девушку и кивала, за всеми хлопотами она как-то совершенно выпустила из виду Илонну, если о принцессе и графине де Иларо можно было не волноваться, то эту девушку никак нельзя было оставлять без присмотра, а если бы она что-нибудь натворила? Пришлось бы объяснять и объясняться. В том числе и с лордом Галариксом. Таиса обняла Илонну и тихо произнесла:

– Извини меня.

– За что? – удивилась девушка.

– За то, что забыла о тебе. Вы показали: ты, Ларри, да и Гарри, что вы настоящие товарищи, готовые пожертвовать собой ради друга, а я… Самовлюблённая и себялюбивая, считающая вас чем-то вроде пыли под ногами, мелкими букашками.

– Не говори так! – обняла Таису и не дала ей договорить Илонна. – Ты открыла мне сказку, чудесную сказку! Мне Сишта рассказывала о тебе, она считает тебя доброй богиней…

– Аватарой, – усмехнулась Таиса, Илонна возразила:

– А какая разница? И я рада, что в подругах у меня богиня! Пусть и имеющая вид диковинного зверя! Но такого красивого!

– И я рада, что у меня в подругах такая девушка! – Таиса немного отстранилась и поглядела подруге в глаза: – В Хунду свяжись с Сиштой, она ещё многому может научить тебя, да и защитить сможет, если что.

– А ты будешь к нам прилетать? – спросила Илонна, в свою очередь заглянув Таисе в глаза, та вздохнула:

– Знаешь, для меня Таиса Ланик – только эпизод в жизни. Маленький такой эпизод, шла мимо, увидела и решила поиграться… – Таиса замолчала, увидев, как удивлённо округлились у Илонны глаза. Улыбнувшись, продолжила: – Ну, не совсем так, пряталась я. А тут решила пересидеть, тем более что сюда не так уж и просто попасть. Этот мир… Да, да, миров много – и ваш только песчинка среди множества…

– Ты богиня, – прошептала девушка, – настоящая богиня!

– Да нет, – Таиса потрепала Илонну по волосам, – если бы… Ты же видела, как я ослабла, а тогда мне было не до притворства, еле дышала. Я не богиня, просто самоуверенная особь одной тебе неизвестной расы, решившая, что мне здесь нет соперников. Самоуверенная особь, получившая по носу. Которую спасали… Я тебе уже говорила. Давай, подруга, мыться, а потом спать. Устала я, наши бюрократы и богиню заездят, а я далеко не богиня!

На следующий день герцогиня Лоренс, баронесса Изельвильская и леди Ланик в сопровождении Джейка отправились в поход по магазинам. Таиса была просто леди, поскольку Томас Ланик был всего лишь эсквайром, то титула у неё не было. Как она сама сказала, хихикнув при этом, можно называть просто – леди командор. Но это не уменьшало требовательности пепельноволосой леди к выбору наряда, она придирчиво перебирала платья и недовольно морщила нос, примеряя их, подруги от неё не отставали. Несмотря на показательно недовольный вид, девушки, выбирая обновки, явно получали удовольствие. Джейк, которого, подобно всем другим мужчинам, такое времяпровождение вгоняло в тоску, стоически терпел. Два первых магазина не смогли удовлетворить запросы придирчивых покупательниц, в третьем девушки задержались дольше.

– Пошить было бы конечно лучше, – говорила Поли, – но это будет долго, неделя – не меньше. А так можно выбрать то, что больше подходит, а потом подогнать, при этих магазинах есть мастерские. Экономные девушки так и делают.

– А ты экономная девушка? – с улыбкой поинтересовалась Таиса.

– Джейк богат, даже очень богат, но это не повод транжирить деньги, – ответила Поли, Илонна согласно кивнула, дочь бедного барона вполне разделяла такую точку зрения.

– Экономные вы мои! А я выбираю это! – усмехнулась Таиса и показала на платье стоимостью в четыре гинеи, одно из самых дорогих в этом магазине, за её спиной кто-то сдавленно охнул. Таиса обернулась, там стояли две скромно одетые девушки. На них были платья – форменная одежда воспитанниц института благородных девиц.

– Дэлли, Катрин! – узнала девушек Таиса. – Вы тоже платья себе выбираете?

– Таиса? – произнесла худенькая девушка, со светло-каштановыми волосами, удивлённо распахивая свои большие голубые глаза. Полненькая шатенка сделала шаг к Таисе, намереваясь обнять ту, но в нерешительности остановилась – слишком уж большая разница была между нарядом пепельноволосой и её скромным платьем. Таиса заметила порыв и смущение девушки и обняла ту сама. Катрин с восторгом разглядывала платье Таисы, надо сказать, как это, так и платья спасённых из гарема девушек были куплены ещё в Каранске. Таиса решила не экономить на нарядах, и они мало чем уступали пошитым в метрополии (а возможно, были оттуда привезены). Пепельноволосая девушка разговорила своих старых подруг (вернее подруг ещё той Таисы) и узнала, что небогатые выпускницы института благородных девиц пришли в этот дорогой магазин не покупать платья, а посмотреть модели, чтоб потом поискать похожие в магазинах подешевле, ну и по возможности переделать более простые платья так, чтоб они выглядели дорогими. Ещё Катрин рассказала, что она, Дэлли и ещё несколько девушек, как лучшие воспитанницы, приглашены на бал по случаю помолвки короля. Вряд ли провинциальные девушки найдут на этом балу себе пару, но сами девушки расценивали это мероприятие как шанс закрепиться в высшем обществе. У Таисы возник план, как устроить судьбу своих подруг. Пусть сама она знала этих девушек недолго, но они-то ту Таису знали с детства и не выдали ее, когда она по прибытии в Норлум задумала свою авантюру.

– Так, мои дорогие, – решительно заявила пепельноволосая авантюристка, – вы себе присмотрели платья, те, что будете брать как образец? Тогда берите их и идите мерить!

– Но Таиса, – возразила Дэлли, – они стоят почти гинею каждое!

– Если оба, то чуть больше двух гиней, с подгонкой под ваши фигуры, – усмехнулась Таиса и тоном, не терпящим возражений, почти приказала: – Я сказала – мерить!

– Таиса, откуда у тебя такие деньги? – спросила Катрин и сделала предположение: – Ты удачно вышла замуж?

– Нет, Катти, я, как командор флота его величества, ещё холостяк!

Обе девушки застыли, изумлённо распахнув глаза, а Таиса указала рукой на примерочные кабинки. Когда выпускницы института благородных девиц скрылись, Илонна, усмехнувшись, предположила:

– Ты хочешь ими заменить меня? Изабэль нужны фрейлины, и ты решила…

– Я рада, что в тебе не ошиблась, – усмехнулась в ответ Таиса, – как сказала бы Сишта – ум, а не её особые способности, – главное достоинство и умение вишуни-захисаны!

Гремела музыка, пары кружились в танце, а на Таису особо никто не обращал внимания – подумаешь, ещё одна красивая девушка из мелкого дворянства, вон их сколько, только из института благородных девиц полтора десятка. Таису церемониймейстер представил как леди Ланик, вот так просто и без титула. То, что на ней было дорогое платье, заинтересовало только некоторых дам, да и то – ненадолго. Музыка играла, пары кружились, но довольно вяло – все ожидали выхода короля с невестой и объявления о их помолвке. Поэтому те, кто не танцевал, занимались привычным делом – перемывали косточки присутствующим и отсутствующим. Главной темой, естественно, была принцесса Изабэль:

– Говорят, она красавица!

– Да ну, что вы! Мне говорили знающие люди, побывавшие в Лютеции, ничего особенного, серая мышка.

– Но почему же тогда наш король…

– Политика, джентльмены, большая политика!

– Как мне жалко нашего короля, жить с такой уродиной…

– Ну что вы, милочка, красотой она не блещет, но и не уродина. К тому же она молода, а это несомненный плюс…

– Дорогая, но молодость проходит…

– Джентльмены, хоть нашему королю уже под сорок, но молодость принцессы позволяет надеяться, что шетлендская династия не прервётся, и у нашего короля наконец-то появится наследник.

Таиса слушала эти разговоры и чуть заметно улыбалась, хоть говорящие были в разных концах зала и некоторые говорили вполголоса, она слышала всё. Шаги лорда Галарикса она тоже услышала, как только тот вошёл в зал, и определила, куда он шёл. А направлялся начальник тайных служб к ней. Поклонившись, он вежливо поприветствовал пепельноволосую девушку, та исполнила безукоризненный придворный реверанс, после чего последовало приглашение на танец. Таиса подала руку, и под удивлёнными взглядами пара закружилась в вальсе.

– Вы знаете, если бы вы мне козырнули, как флотский офицер, я бы не удивился, – произнёс Галарикс, начиная разговор.

– Вы же видите, у меня сейчас другой образ, – улыбнулась Таиса, лорд кивнул:

– Я сомневался, юноша ли вы, но последняя наше встреча убедила, что вы тот, не за кого себя… Совсем запутался, вы, леди, великолепная актриса! Я восхищён!

– Только актриса? – теперь улыбка Таисы стала лукавой, лорд перехватил её руку и поцеловал кончики пальцев:

– Не только, как показали недавние события, вы не только отличный моряк, но ещё и великолепный стратег – так спланировать и блестяще провести операцию спасения принцессы Изабэль… Подумайте о переходе в моё ведомство, я был бы рад видеть вас начальником одного из своих департаментов.

– Я подумаю, – кивнула Таиса, а начальник тайных служб, отводя Таису к тому месту, где она стояла, ещё раз поклонился:

– В отличие от вашего флотского начальства моя поддержка вам гарантирована и на вашей нынешней должности. Об этом, кстати, будет сообщено в приказе короля. Я имею в виду должность, а не поддержку.

Музыка стихла, и объявили о прибытии более знатных гостей, так уж было заведено на подобных мероприятиях. Прибытие адмирала Франо с сыном и невесткой, герцога Лоренса с супругой (Поли давно перемыли косточки, особого интереса к ней не проявляли, а вот Анжела…) вызвало новую волну перешёптывания. А все вновь прибывшие очень тепло приветствовали неизвестную пепельноволосую девушку, с которой танцевал зловещий лорд Галарикс. Это вызвало удивление присутствующих и очередную волну сплетен. Наконец наступил кульминационный момент этого бала-приёма, после торжественного объявления церемониймейстера в зал вошли король и его невеста. Как и положено по протоколу король и будущая королева принимали поздравления стоя. Поздравившие проходили и занимали свои места за августейшей парой. Когда поздравления закончатся, тогда король и будущая королева поднимутся к своим креслам, похожим на трон и стоящим на возвышении. Поздравить должны были все присутствующие, так что церемония была достаточно длительной и утомительной. Вместе с Таисой в очереди стояла и Илонна, баронесса Изельвильская была приглашена как подруга принцессы Изабэль, а графиня де Иларо уже пребывала в свите будущей королевы и стояла от неё по правую руку (сама принцесса заняла место справа от короля). Таиса подмигнула Дэлли и Катрин, она согласно своему положению была в очереди на поздравления чуть впереди приглашённых выпускниц института благородных девиц. Таиса ждала своей очереди и слушала перешептывание, её слух это позволял, стоящих в очереди знатных дам:

– А эта лютенка не такая и уродина, как о ней говорили…

– Дурнушка, так говорили, но никак не уродина, не понимаю, откуда эти слухи, принцесса очень хороша собой…

– Да, вы правы, похоже, король тоже такого мнения, вы заметили, какие взгляды он на неё бросает!..

Когда очередь дошла до Таисы, случилось непредвиденное, сломавшее всю протокольную стройность, – принцесса шагнула к распрямившейся после реверанса пепельноволосой девушке и обняла её.

– Ваше высочество… – начала Таиса, но Изабэль её остановила:

– Таиса, я никогда не забуду того, что ты для меня сделала! И не забуду, как ты тогда, в пустыне, предложила перейти на «ты», для меня, да, да, именно для меня большая честь, когда такая девушка обращается ко мне на «ты»! А я могу так же говорить тебе!

Зал ахнул, это было неслыханно! Подобных привилегий не было даже у самых знатных лордов королевства. А будущая королева повернулась к Георгу Восьмому, которому перед этим что-то говорил лорд Уайльдер:

– Надеюсь, вы не будете ревновать меня к Таисе?

– Это я надеюсь, что вы не будете ревновать меня к командору Ланик, – с улыбкой произнёс король, целуя Таисе руку, а та, улыбнувшись, сказала Изабэль:

– Я не смогу присутствовать на вашем бракосочетании, сама понимаешь – служба! Поэтому разреши преподнести подарок сейчас.

Таиса жестом фокусника достала откуда-то шкатулку и протянула её Изабэль, та взяла подарок и открыла, там лежали колье, серьги и диадема, размер брильянтов этого гарнитура впечатлял. Огранка камней и оправа делали эти ювелирные изделия произведением искусства! Одновременный вздох восхищения вырвался у всех, кто видел подарок Таисы.

– Подарок достойный королей! – произнёс лорд Уайльдер, а стоящий тут же лорд Галарикс спросил, чуть приподняв бровь:

– Это изделие мастеров Хунду? То самое?

– То самое, только не Хунду, а Сикравашти, – чуть улыбнувшись, ответила начальнику тайных служб Таиса, она знала, что об этом подарке Галариксу доложили, ведь этот бриллиантовый гарнитур видели многие. Вещи Таисы несколько раз обыскивали как люди Галарикса (исключительно по долгу службы), так и ещё какие-то неизвестные личности, наверное, из чистого любопытства, но этой вещи не нашли. Улыбнувшись Изабэль, Таиса сказала, к ней же и обращаясь:

– Пусть это будет как память обо мне, о стране Сикравашти, о наших приключениях.

– Таиса, – выдохнула Гортения, – ты так говоришь…

– Нет, я не предчувствую скорую гибель, но мне негде красоваться в этих брильянтах, не на абордаж же мне в них идти? А у Изабэль они будут уместнее.

– Я много наслышан о вас, – вмешался в разговор девушек король, переглянувшись с Уайльдером, – и слышал только хорошее, а от лорда Солсбэра исключительно восторженные отзывы и вижу, что во многом они правы. Вы думаете продолжать службу во флоте?

– Да, ваше величество! – поклонилась Таиса. – Надеюсь, меня не уволят теперь, когда моя тайна раскрылась.

– Я тоже надеюсь, что лорды из адмиралтейства не посмеют оспаривать мой указ о присвоении вам звания командора, хотя это и вопреки всем традициям, – чуть заметно кивнул король. Галарикс и Уайльдер тоже согласно кивнули, а король продолжил: – И ещё я надеюсь, что вам не будут мешать в вашей службе, думаю, лорд Галарикс за этим присмотрит.

Начальник тайных служб изобразил полупоклон, а король, повернувшись к лорду Уайльдеру, о чём-то его спросил, предоставляя девушкам продолжить беседу. На поздравления осталось уже мало людей, воспользовавшись тем, что сейчас была очередь выпускниц института благородных девиц, Таиса спросила у принцессы:

– Изабэль, ты не рассердишься на меня, если я окажу протекцию двум молодым девушкам, это мои землячки из Зеристчестэра, очень достойные девушки.

– Я так поняла, что ты их сватаешь мне в фрейлины, – улыбнулась принцесса, Таиса кивнула:

– Ты же всё равно будешь набирать себе штат. Его величество долгое время оставался холостяком, а те фрейлины, что были при его матушке, вряд ли тебя устроят.

– Да, их уже и не осталось, кто в отставку ушёл, а кто и… Мне придётся набирать штат заново.

Принцесса замолчала, Таиса кивнула, то ли выражая соболезнования, то ли одобряя намерения принцессы. Затем поманила двух девушек из стайки «благородных девиц»:

– Дэлли, Катрин, подойдите сюда!

Обе девушки смущённо теребили подолы платьев, не смея поднять глаза, а Гортения, как старшая фрейлина, придирчиво их осмотрев, особенного то, что на них надето, одобрительно кивнула:

– Скромно и со вкусом, хотя руку мастера тоже видно, Таиса, ты помогала выбирать? – Таиса отрицательно помотала головой, а Гортения продолжила расспросы: – Как вас зовут? Дэлли и Катрин, очень хорошо, вы приняты. Когда закончите все формальности со своим институтом, приходите, надеюсь, знаете куда?

Когда девушки отошли, Гортения шёпотом спросила у Таисы:

– Они не заблудятся? А то я сама адреса дворца не знаю. Никак запомнить не могу, ваши альбионские названия такие сложные. Вот взять хотя бы ту местность, откуда эти девушки, разве можно такое запомнить!

В большом кабинете первого лорда адмиралтейства собрались почти все адмиралы альбионского королевского флота. Царила напряжённая тишина, лорд Пальмэрстоун только что зачитал приказ короля о присвоении капитану Таисе Ланик звания командора. Некоторые адмиралы, знающие капитана Ланик, были согласны с присвоением ему (хоть он и оказался девушкой) звания командора, но большинство было шокировано и несогласно с этим. Но это был приказ короля! Обычно такие приказы готовятся в адмиралтействе (очередное или внеочередное представление) и отсылаются на подпись королю, а тут… Просто спущенный из королевской канцелярии приказ. Лордов адмиралтейства просто поставили перед свершившимся фактом!

– Это неслыханно! – нарушил тишину адмирал Претти. – Этой вздорной особе таки присвоили звание командора! Это попрание всех традиций! Надо раскрыть королю глаза на…

– Уже раскрыли, – жёлчно произнёс лорд Пальмэрстоун, – лорды Уайльдер и Галарикс поддержали этого выскочку, протеже молодого Солсбэра! А именно он продвигал эту, как вы выразились, вздорную особу! Выскочка выскочку… А может, у них что-то было…

– Ланик прекрасный офицер, победа в битве при каргорах во многом её заслуга, – вмешался адмирал Франо и, усмехнувшись, добавил: – А традиции на то и существуют, чтоб их время от времени нарушать или добавлять новые. Почему бы нам это не сделать?

– К тому же она великолепный артиллерист, – встал на сторону Таисы адмирал Халькдор, – ну и то, как она провела операцию по спасению лютецкой принцессы, говорит о ней как о выдающемся стратеге! И наконец, бой у Тарбея…

– Там совершенно не ясно, что произошло. Я читал отчёты и доклад о том бое, там какая-то мистика! Появилась какая-то местная богиня, перетопила линкоры лютенцев, якобы по просьбе капитана Глантэна, после чего он спятил, заслуженный капитан, имеющий богатый боевой опыт, стал поклоняться какому-то крылатому зверю! – вмешался один из лордов адмиралтейства и, недовольно пожевав губами, высказал своё окончательное мнение: – В это трудно поверить, по крайней мере, здраво рассуждающему человеку.

– Но тем не менее – результат налицо, не сами же лютенцы взрывали свои линкоры, – развёл руками адмирал Хальдкор. Некоторые из адмиралов одобрительно закивали головами – победа была одержана и убедительная победа! Над значительно превосходящими силами противника! А что там этому помогло… Неизвестная туземная богиня или стечение обстоятельств неважно – главное, результат. А Хальдкор это подтвердил: – Ланик не просто везёт, она умело оперирует сложившимися в её пользу обстоятельствами, а это, согласитесь, тоже искусство! Высокое искусство обращать в свою пользу даже неблагоприятные факторы! Согласитесь, джентльмены, вы просто завидуете!

Последние слова были обращены непосредственно к Пальмэрстоуну и Претти, у которых не было ни одной боевой победы, своего высокого положения оба адмирала достигли благодаря выслуге, высоким покровителям и интригам. Об этом знали все присутствующие, поэтому укол Хальдкора был весьма болезненным.

Когда все разошлись, в кабинете остались только его хозяин и адмирал Претти. Пальмэрстоун достал из ящика стола лист бумаги, это было письмо к королю, которое должны были сегодня подписать адмиралы. Нет, конечно, подписали бы многие, но чтоб дать ему ход, нужны подписи всех. Пальмэрстоун потряс неподписанным рапортом и многозначительно посмотрел на Претти:

– Эта выскочка сумела многих к себе расположить, только общий рапорт на имя короля мог изменить решение о присвоении ей звания командора. К сожалению, этого сделать мы не смогли.

– Тем более что звание уже присвоено, я не знаю ни одного случая, когда такое присвоение отменяли. Для этого надо совершить очень серьёзный проступок, можно сказать, преступный проступок! – криво усмехнулся Претти. – Что ж, не получилось с этой стороны, зайдём с другой, если некоторые превозносят её везение и то, как она этим умело пользуется, надо сделать так, чтоб это везение покинуло эту вздорную особу. Чтоб все это увидели.

– И что вы предлагаете?

– А надо сделать вот что – поручите ей…

Первый лорд адмиралтейства выслушал адмирала Претти и согласно кивнул:

– Именно так и поступим!

Таиса сидела в своей комнате в «Пансионате матушки Гретты» и, пользуясь свободным временем, разбирала бумаги, накопившиеся за время ей отсутствия. Тут было несколько писем от Агилы Ланик, её тёти, вернее, тёти той Таисы, чьё место заняла Тайша. Были ещё письма, в том числе и от мастера Алехандро Таруцио, приглашавшего лейтенанта Талиаса Ланик принять участие в турнире, посвящённом открытию фехтовальной академии. Таиса улыбнулась, это письмо пришло полгода назад, да и тётушке надо ответить, она ведь волнуется. Не только ответить, но и денег послать, Таиса могла теперь это сделать – жалование, премиальные, контрибуция, полученная с уганабадских купцов, – получилась довольно круглая сумма. Ещё несколько писем, на которые надо ответить, в общем, рутинное занятие, но требующее выполнения. Надо, но Таиса как-то не озаботилась нужным количеством бумажных листов и письменными принадлежностями. Можно, конечно, спуститься к Гретте и попросить у неё, но время позднее, возможно, она уже спит. Вообще-то у той Таисы где-то на дне её большого саквояжа были нужные вещи, тогда, пересматривая ей доставшееся от той девушки, Тайша даже удивилась – зачем так много писчебумажных принадлежностей? Да ещё так тщательно упакованных? Таиса достала толстую кожаную папку, когда-то заглянув в неё девушка обнаружила что некоторые из листов, были уже исписаны мелким, твёрдым почерком. Тогда, решив, что раз та Таиса так прятала эти бумаги, то в них может быть что-то важное, Тайша, не долго думая (времени разбираться не было), спрятала всю папку, но так, что достать её из сумки могла только она сама. Теперь вынув эти листы, Таиса их с удивлением рассматривала: какие-то заметки, копии документов… Зачем это всё с собой везла та девушка? Увидев знакомое имя, Таиса, отложив всё остальное, углубилась в чтение. Записей и документов было много, Таиса внимательно их читала, время от времени удивлённо поднимая бровь. Знала ли настоящая Таиса о содержимом этой пухлой кожаной папки? Скорее всего, знала, и уж не оно ли послужило причиной её гибели? Тайша закончила чтение, погасила свет и посидела некоторое время в раздумьях, наконец, приняв решение, легла спать.

Кабинет лорда Галарикса был примечателен только наличием в нём трёх объёмистых сейфов, по виду это был кабинет обычного служащего департамента безопасности: стол, средних размеров, за ним жёсткий стул для хозяина и ещё таких же два стула для посетителей: гостей или допрашиваемых. Сейчас же на столе перед Галариксом стояла тарелка с пирожными и дымилась чашечка кофе, вторую чашечку держала Таиса. Делая вид, что наслаждается вкусом напитка, девушка из-под опущенных ресниц наблюдала за начальником тайных служб Альбиона. А тот, забыв о кофе, пирожных и посетительнице, просматривал документы из большой кожаной папки. Оторвавшись от этого занятия, Галарикс посмотрел на невозмутимую Таису:

– Вы это читали?

– Естественно, – ответила девушка, – поэтому вам и принесла, это записки моего отца. Не верить ему, у меня нет причины. Но то, что здесь написано, – Таиса кивнула на закрытую папку, – бросает тень на очень влиятельных людей. Сама разобраться я вряд ли смогу. Вы это сделаете лучшим образом, определив где правда, а где… Заблуждения или ошибочная информация и сделанные на её основе ложные выводы.

Галарикс кивнул, задумчиво постучав пальцами по папке. Информация была более чем серьёзной и требовала не менее серьёзной проверки. Если то, о чём говорится в этих документах, подтвердится, то возможен даже правительственный кризис, хотя… Если всё сделать осторожно… Галарикс снова побарабанил по тиснённой коже и спросил:

– Нападения на вас как-то с этим связаны?

– Нападения? – удивилась Таиса, лорд Галарикс пояснил:

– Насколько мне известно, обоз, что вёз в Норлум выпускниц Зеристчестэрского института благородных девиц, подвергся нападению. Не кажется ли вам, что это как-то связано…

Галарикс замолчал, при этом многозначительно посмотрел на Таису и, снова постучав по папке, продолжил:

– Вы были даже ранены, складывается такое впечатление, что…

– Просто я была единственная, кто попытался оказать сопротивление. Это были простые бандиты, кроме обычного грабежа и попытки насилия у них не было каких-либо других планов, ну и вы же знаете, я не из робкого десятка, всегда такой была.

– Да, наслышан о ваших прямо-таки эпических подвигах, – улыбнулся начальник тайных служб, – вы умелый боец, судя по всему, вас обучал ещё ваш отец, обучал как сына, не зря вы притворялись юношей и довольно успешно это делали. Потом своё умение вы отшлифовали, можно сказать – довели до совершенства в фехтовальной школе.

Таиса склонила голову, словно подтверждая догадки лорда, а тот продолжил задавать вопросы:

– Ну, а попытка обложить данью пансионат, где вы проживаете?

– Обычное вымогательство обнаглевших бандитов, – пожала плечами Таиса, – попытались, а когда поняли, с кем связались, исчезли, о них мы больше и не слышали.

– Таверна «Кривая ложка», именно там и собирались бандиты, там был их притон, там их и перебили. Сделали это быстро и безжалостно. Или сделал? Сделала? – Галарикс чуть искоса посмотрел на Таису, так обычно смотрят на опасного противника – не сосредоточивая на нём внимания, но и не упуская из виду. Девушка заметила этот взгляд и, демонстративно расслабившись, взяла пирожное, ещё раз пожала плечами, изображая удивление:

– Таверна? Где собираются бандиты? Наверное, как вы и говорите, обычный притон. Место, скорее всего, грязное и малопривлекательное. Меня такие вещи не интересуют, а раз вы говорите, что тех бандитов кто-то… У меня к ним претензий нет, хотя они угрожали Поли и матушке Гретте, но раз отказались от своей идеи: взимать мзду с гостиницы… То претензий нет, – ещё раз повторила Таиса, улыбнувшись собеседнику.

Лорд Галарикс внимательно посмотрел на Таису, особенно на её пальчики с аккуратно обстриженными ногтями, просто аккуратно обстриженными, а не тщательно ухоженными, как у дам высшего света. Начальник тайной стражи вспомнил рапорт полиции, где были описаны страшные раны, словно нанесенные когтями. Таиса перехватила взгляд лорда и, подняв руку, словно полюбовавшись своим ноготками, сообщила:

– Ну что ж вы хотите, я не придворная дама, а командор. Представляете, как я буду выглядеть на капитанском мостике с длинными накрашенными ногтями и сложной причёской?

Галарикс улыбнулся – сейчас командор Ланик выглядела именно как придворная дама: в дорогом, красивом платье и со сложной причёской, Таиса вернула улыбку, имея в виду свой наряд:

– Это исключительно для конспирации. Согласитесь, к девушке в закрытом наёмном экипаже меньше присматриваются.

Лорд согласно кивнул, ещё немного поговорив, вроде как ни о чём, Таиса откланялась. Галарикс после разговора с Таисой некоторое время сидел размышляя. Поверить в то, что девушка только недавно нашла эти документы, он не мог. Она просто выжидала момент, удобный, чтоб их обнародовать, но и в этом случае, обвиняемые сами могли обвинить её в клевете, многие их бы поддержали. Но сейчас… Героиня, обласканная королём, и близкая подруга будущей королевы, она вполне могла дать этому ход. Галарикс посмотрел на пухлую кожаную папку: но она выбрала другой путь. Тщательное расследование, и если факты подтвердятся – полетят головы, очень высокопоставленные. У начальника тайных служб не было ни жалости, ни иллюзий по поводу обвиняемых – за проступки надо отвечать, тем более что такие – это уже измена, предательство интересов государства! Лорд Галарикс усмехнулся – а девушка не так уж и проста, ведь как она лихо это всё переложила на него? Да ещё и, нет, не обвинила, а попросила разобраться: не ошибся ли её отец, ведь если это так, то на его доброе имя, хотя в своё время его уволили из флота не по его желанию, будет брошена тень! Определённо, место Таисы Ланик не во флоте, а в ведомстве лорда Галарикса! К тому же… Взгляд лорда, когда он прятал папку переданную ему Таисой, упал на другую, ту где было записано то, что рассказали об этой девушке рейнджеры, да и будущая королева со своей первой фрейлиной… В свете этой информации Ланик вполне могла расправиться с той бандой, из «Кривой ложки», ведь командор Ланик не только великолепный боец, но и обладает необычными способностями жителей Хунду, кажется, это называется: вишуни-захисана?

Галарикс заглянул в другую папку, вспоминая самоназвание этих туземцев, обладающих особыми способностями и умениями.

Этот кабинет был полной противоположностью кабинета начальника тайных служб, не только размерами, но и роскошью обстановки, хотя рассмотреть всё вряд ли удалось бы – помещение тонуло в полумраке, освещаемое лишь четырьмя свечами в большом подсвечнике, стоящем на столе. На этот раз письменный прибор в виде парусного корабля стоял не перед хозяином кабинета, а был сдвинут в сторону. Перед хозяином лежал тот самый рапорт, что не подписали адмиралы. В кабинете и в этот раз находились два собеседника, в адмиральских мундирах, пошитых с большой претензией на роскошь.

– Это неслыханно! Из-под командования адмиралтейства выводится не один корабль, а целая эскадра! – горячился гость, хозяин попытался его успокоить:

– Ланик получила под свою команду не эскадру, а отряд лёгких сил. Десять кораблей и ни одного тяжелее корвета. Кроме того, отряд не выводится из-под подчинения адмиралтейству. Оговорено, что в случае возникновения необходимости приоритетность задач, выполняемых отрядом, определяет министерство иностранных дел и колоний. Но надо успеть определить эту приоритетность, тем более успеть отдать соответствующий приказ. Кроме того, снабжение отряда осуществляется адмиралтейством, а это тоже рычаг…

Гость хмыкнул, намекая на подобную ситуацию, произошедшую с эскадрой адмирала Франо, тогда хозяин кабинета обещал оттянуть сроки выхода эскадры в море именно этими методами. Прекрасно понимая, что имеет в виду его собеседник, человек за столом пояснил:

– Эскадра Франо была задержана на максимально длительный срок. Вся вина провала той операции лежит на лютенцах – они слишком поздно начали и зашли в область возможных появлений неизвестных природных аномалий, что и погубило их эскадру. Впрочем, спросить не с кого – из командования той лютецкой эскадры никого не осталось, а выжившие…

– Один разбитый корабль преградил путь… – перебивая хозяина, начал было гость, но тот предостерегающе поднял руку:

– Это дело минувшего, а вот вы… Почему лютецкая принцесса не была возвращена халифу? Или вы не сообщили уважаемому Сейрасбир аб Гутаму о маршруте и времени следования каранской эскадры вдоль карберийских берегов? Вы должны были предотвратить…

– Всё нужное было сообщено, и строй эскадры располагал к осуществлению удачного нападения, но я не мог рисковать, на эскадре были как представители министерства иностранных дел, так и тайных служб. Я предпринял все усилия, чтоб они не оказались на флагманском корабле. «Разящий гром», на котором везли принцессу, шёл третьим, как и было сообщено капитан-ахши, но он струсил! На линкоре была только штатная абордажная команда и меньше двух взводов десанта. Отряд рейнджеров, что участвовал в спасении принцессы, находился на другом корабле, хотя я и рисковал, его удаляя. Но… Аб Гутам не стал атаковать…

– Я читал рапорт об этом, пять потопленных шекк, пятью выстрелами. Это может кого угодно напугать, вполне понятна осторожность почтенного Сейрасбира, его корабли расстреливают с дальней дистанции, не давая приблизиться, хотя было обещано минимальное сопротивление, ведь очень похоже на ловушку? Не находите? Как можно было допустить такое открытие огня?

– Стреляла эта Ланик, надо сказать, феноменально стреляла! К тому же, там было пари, а это…

– Святое, – согласно кивнул хозяин кабинета, – заключить пари джентльмену не могут помешать никакие обстоятельства. Но должен вам сказать, что принцесса доставлена в целости и сохранности. Похоже, король в неё влюбился, а девушка, мало того что красива, ещё молода и здорова! И хотя наш король уже далеко не молод, это дает надежду на рождения наследника. То есть шетлендская династия не прервётся, а вот это нарушает планы определённых кругов. Это гораздо серьёзнее, чем недовольство наших лютецких друзей! Очень многие из влиятельных людей заинтересованы в смене династии! А появление принцессы, способной родить наследника…

– Не обязательно мальчик, если девочка? – пожал плечами гость, видно, эти расклады внутренней политики Альбиона не очень его интересовали, вернее, не задевали. Хозяин кабинета покачал головой:

– Пол ребёнка не имеет значения, будет не король, а королева.

Оба собеседника помолчали, каждый думая о своём. Гость вернулся к интересующей его теме:

– Таиса Ланик капризная и взбалмошная девица, но умеющая добиваться своего, и вот она командор, под её началом отряд, пусть и лёгких сил, а это…

– Друг мой, – перебил гостя хозяин кабинета, – она дочь Томаса Ланик, а он тоже был не подарок, и если бы не благоприятное стечение обстоятельств, то ни вы, ни я не занимали теперешних должностей. Если бы старый Томас сохранил те документы, если они, вообще, у него были, то она бы дала им ход.

– Она ещё и умная и понимает, то, что у неё есть, трудно доказать. Всё можно объявить клеветой! А то, что у неё есть записи Томаса, я не сомневаюсь! Она сейчас на подъёме, а как же – удачно проведенная операция, заметьте, не морская! Сухопутная! Звание командора, присвоенное высочайшим приказом, минуя адмиралтейство. К её словам сейчас могут и прислушаться! К тому же она очень умело командовала кораблём, за захваченные в качестве призов суда работорговцев она и её команда получили очень неплохие призовые. Её подчинённые боготворят своего командира! Сами знаете, как расходится подобная слава. Боюсь, что нечто похожее может произойти с экипажами её отряда!

– Не завидуйте, – прервал немного сумбурные словоизлияния гостя хозяин, – не завидуйте! С работорговцами она ходила по лезвию ножа! Если бы во время хотя бы одного её лихих абордажей на захваченном корабле не обнаружилось невольников, её бы привлекли за пиратство!

– Но она ни разу не ошиблась! – перебил поморщившегося хозяина гость. – Ни разу! Такое везение настораживает, не могла же она… Хотя почему не могла? Загруженный корабль имеет другую осадку, а наличие невольников на борту можно определить по косвенным признакам…

– Вот видите, друг мой, вы сами всё и объяснили, если и была удача, то самую малость, не будем беспокоиться раньше времени, – хозяин кабинета всем своим видом показал, что не расположен продолжать беседу.

 

Глава вторая. Планы командора и их осуществление

Таиса стояла на капитанском мостике корвета «Дельфин», флагманского и самого мощного корабля своего отряда. Солнце уже коснулось кромки океана, окрасив воду и небо в багровые тона, словно предвещая беду, сама Таиса в подобные приметы не верила и просто любовалась закатом. Отряд лёгких сил командора Ланик шёл двумя кильватерными колоннами. Её «Дельфин», возглавлявший одну колонну, вырвался немного вперёд и опережал корабль, возглавлявший вторую. Отряду сначала было поручено такое же рутинное задание, что и «Дельфину» во время капитанства на нём Таисы, – патрулирование с целью предотвращения продолжения работорговли. Двумя днями раньше в кают-компании корвета происходило совещание капитанов отряда.

– О как загнули! – высказался один из капитанов корветов, когда та зачитала приказ. – Патрулирование с целью предотвращения!.. Они там, в адмиралтействе, что? Думают – мы с десятью корветами сможем обеспечить то, что безуспешно пытается сделать самая сильная эскадра Альбиона, эскадра метрополии?

– Эскадра метрополии действует гораздо севернее путей работорговцев, её основная задача – защита берегов Альбиона. Если кого там и ловят, то контрабандистов, возящих товары без пошлины непосредственно в Альбион, – ответила Таиса, обведя взглядом капитанов кораблей своего отряда, собравшихся в кают-компании «Дельфина», продолжила: – Работорговцев ловят патрульные корабли, выделяемые каранской эскадрой. Мы, кстати, тоже в подчинении у адмирала Претти, формально в подчинении, потому что наш отряд выделен адмиралтейством как самостоятельная боевая единица.

– Самостоятельная боевая единица из десяти лёгких кораблей, которой поручают задания полноценной эскадры, – хмыкнул майор Доугберри, командир батальона десанта, чьи люди были расквартированы на кораблях отряда Таисы. Майор Доугберри, один из героев уже ставшей легендой битвы при каргорах, именно он командовал десантом отряда Таисы. После того знаменитого боя его повысили до капитана, но поскольку выслуга у него уже была довольно большая, то в скором времени присвоили и очередное звание, теперь уже майора. Узнав о том, что Талиас Ланик назначен командиром отряда лёгких сил и должен выполнить какое-то сложное задание, Доугберри подал рапорт о переводе в этот отряд. В свою очередь, узнав о желании друга, Таиса поспособствовала этому переходу. Увидев при личной встрече со своим новым командиром, что он – девушка, майор не удивился, сказав, что от его друга вполне можно было ожидать чего-то подобного, потому что тот постоянно всех изумлял.

– Знаешь, Талиас… Таиса, если бы ты оказалась не девушкой, а морским жителем с хвостом, я бы воспринял и это как должное, недаром же тебе поручают такие задания, – сказал тогда при встрече Доугберри, Таиса усмехнулась – хвост-то у неё действительно был, хотя она не была морским жителем. В ответ на реплику командира десантного батальона Таиса отшутилась:

– Хвост к заданиям отношения не имеет, а если такие сложные поручают именно нам, значит, уверены в наших силах. Но сейчас получен ещё один приказ. Вот он, – Таиса достала толстый пакет и показала своим подчиненным, пакет был вскрыт, так как сама командор уже ознакомилась с содержимым. Не доставая приказ, Таиса сообщила содержимое своими словами:

– Приказ из министерства иностранных дел и колоний прикрыть конвой, идущий в Хунду. Наша зона ответственности – Кискайский залив и побережье халифатов.

– Какое количество кораблей в этом конвое? – поинтересовался один из капитанов, Таиса пояснила:

– Больше сорока транспортов и пятнадцать боевых кораблей. Лютенцы и карберийцы вряд ли открыто нападут, но устроить диверсию под покровом темноты могут, скорее всего, так и сделают. Несколько летучих отрядов… Вполне достаточно, чтоб устроить в переполох в колоннах конвоя. А груз очень важен для наших колоний, поэтому нам и приказано: прикрыть конвой. Не охранять, а именно прикрыть!

Увидев удивление и даже недоверие своих капитанов: как это можно прикрыть десятью кораблями несколько колонн транспортных кораблей? Командор предложила свой план:

– Мы нападём сами. Если увидим попытку диверсии против нашего конвоя – атакуем! Но так, чтоб только обозначить свои действия, то есть в бой вступать не будем, по возможности.

Произнося это, Таиса многозначительно улыбнулась. Грентон понятливо кивнул, нечто подобное его командир, тогда ещё капитан, уже проделала у этих же берегов как с лютенцами, так и с карберийцами:

– Постреляем издали? Но такой манёвр довольно сложен, а выполнять его ещё и в темноте…

Мнение Грентона разделяли и другие капитаны, Таиса улыбнулась:

– Согласна, то, что я предлагаю, сложно выполнить, но и подпустить вражеские корабли к нашему конвою нельзя! Поэтому, джентльмены, я надеюсь на ваше умение как капитанов и выучку ваших экипажей. Постарайтесь меня не подвести!

И вот Таиса с удовлетворением смотрела на строй своего отряда, корабли шли под всеми парусами, чётко соблюдая дистанцию и не рыская по курсу. Стоящий рядом командир «Дельфина» (лейтенанту Грентону ещё не присвоили звание капитана, хотя соответствующее представление Таиса уже подала) заметил:

– Хорошо идём! Но уже темнеет, ещё час, и не будет ничего видно. Как в этих условиях нам удастся выполнить возложенную на отряд задачу? Не представляю.

– Ранс, вы высказались, словно рапорт пишете, – улыбнулась Таиса, – словно оправдываясь, почему возложенную, как вы сказали, задачу выполнить не удалось.

– Кискайский залив славится своими капризами, внезапные шквалы здесь не редкость, – возразил Грентон, – а под берегом это правило! А мы сейчас прижимаемся к берегу, ещё пару миль и его будет видно! Но скоро стемнеет, и мы можем его не увидеть и подойти слишком близко! Впереди Кордоба, порт Иртарии на побережье, правда, там сейчас хозяйничают лютенцы…

– Ранс, если лютенцы что-то задумали против нашего конвоя, то корабли для этой диверсии выйдут из Кордобы. Вы же сами сказали – опасность шквала здесь очень велика, вряд ли они будут лежать в дрейфе, поджидая наш конвой. Контр-адмирал Гронни, опытный и осторожный, постарается пройти этот опасный район ночью, вдали от берегов. Лютенцы это прекрасно понимают, поэтому они выйдут из порта, когда стемнеет, и постараются перехватить наши корабли на встречном курсе, но не сразу, а уже у карберийских берегов. Лютенцы не ставят себе задачей – разгромить конвой. Только потрепать, нарушить строй, а основное нападение сделают карберийцы, уже завтра на рассвете. Наши боевые корабли будут препятствовать неизвестному противнику, хотя почему неизвестному, – усмехнулась Таиса, Грентон согласно кивнул – понятно, что корабли лютецкие, у карберийцев таких нет, а иртарийцы не отважатся атаковать альбионцев. Таиса продолжила: – Мы же сделаем диверсию против лютенцев, пристроимся к их колонне и сорвём их атаку.

Грентон кивнул, это всё Таиса изложила на совещании капитанов отряда. Всё было ясно и понятно, только вот откуда командор знала, что собираются именно предпринять лютенцы? Если бы были какие-либо сведения о движении сил лютенцев, то можно было бы делать выводы и планировать такую сложную операцию, но Грентон знал, что разведка не проводилась и его командир всё спланировала, опираясь на что-то, только ей одной известное. Таиса искоса глянув на Грентона, чуть заметно улыбнулась, то, как она спланировала операцию, вызывало удивление не только у командира «Дельфина», другие капитаны пребывали в ещё большем недоумении, их сомнения были более чем понятны. А Таиса знала, что делала: все её действия опирались на очень подробные результаты разведки, только эту разведку провела она сама.

Вахтенный заметил, что большой иллюминатор в каюте командора (вообще-то это была капитанская каюта, на корветах не было предусмотрено адмиральских помещений) широко открыт, ну что ж тут странного, любит командор Ланик свежий морской воздух. Но если бы кто заглянул в это время к Таисе в каюту, был бы сильно удивлён, никого там не обнаружив, а если бы ещё и проследил, что делает командор, открыв иллюминатор… Девушка, сняв свой мундир, аккуратно вешала его на плечики, а затем, вместо того чтоб лечь в постель, проскальзывала в иллюминатор! Конечно, есть много любителей ночных морских купаний, но делать это в океане? Прыгая в воду с быстро идущего корабля? Да и иллюминатор был тесен для Таисы, несмотря на всю её миниатюрность, но тёмная тень, оттуда выскользнувшая, без всплеска уходила под воду. Под водой миниатюрная фигурка становилась большим силуэтом стремительно двигавшегося неведомого зверя. Уже не командор Таиса, а дракон Тайша сплавала на разведку, хоть Тайша и не выныривала из-под воды, её движение больше напоминало полёт, столь быстрым оно было. Тайша не только разведала состав сил лютенцев, но сумела подслушать совещание на их флагманском корабле. Вот так Таиса и узнала, что задумали лютенцы и какими силами это будут осуществлять.

Уже почти совсем стемнело, когда на «Дельфине» замигал сигнальный фонарь. Корабли отряда Таисы перестроились в кильватерную колонну и убрали часть парусов. Наступил тот самый момент, когда самый замечательный план может рухнуть. Планы задумывают одни, а выполняют другие, и теперь всё зависело от экипажей альбионских корветов, идущих кильватерной колонной с погашенными огнями в полной темноте. Фонари горели только на корме, но так, чтоб их свет видели на корабле, идущем следом, ориентируясь по слабому лучу и поддерживая заранее оговоренную дистанцию. Эти фонари не только позволяли держать строй, но и должны были послужить для передачи команд с «Дельфина». Хотя ночь была безлунная, а время от времени закрываемые облаками звёзды давали лишь скудный свет, Таиса всё прекрасно видела и надеялась, что задуманное ею удастся.

Лютецкие корабли, загодя вышедшие на рейд Кордобы, начали движение, когда судовые колокола отбили первую склянку. Таиса, знавшая о планах лютенцев, подгадала так, что её отряд пристроился за колонной начавших движение кораблей.

– На что они рассчитывают? – спросил Грентон, кивая на кормовые огни идущего впереди лютецкого фрегата. – Их не так уж и много. Меньше, чем у Гронни, а у него три линкора, остальные – тяжёлые фрегаты. Транспорты хоть и слабо, но тоже вооружены. А у этих… Фрегаты!

– На внезапность, да и кораблей тут двадцать пять. Они собрали и те, что были в Кордобе, иртарийские… Не знаю, что за экипажи на них, иртарийцы или лютенцы, а может, и смешанные, – ответила Таиса, прекрасно видевшая в темноте. Предваряя следующий вопрос командира «Дельфина», предположила: – Скорее всего, иртарийцы, наёмники, а вот командуют – лютенцы.

Колонна лютенских кораблей и следующий за ней отряд командора Ланик шли почти до рассвета. Нельзя сказать, что альбинские корабли невозможно было заметить, но с идущих последними иртарийских, видно, не вели наблюдение за тем, что делается за кормой. Вероятно, решили, что это свои корабли, присоединившиеся в последний момент. Уже начало светать, когда Таиса произнесла:

– Пора, начинаем!

Команда была передана по цепочке альбионских корветов, и они, поставив все паруса, начали обгонять сборную колонну лютецких и иртарийских кораблей. На иртарийских кораблях к такому манёвру отнеслись равнодушно, посчитав, что это ещё один лютецкий отряд выполняет какой-то свой манёвр. А вот на лютецком флагманском корабле, когда «Дельфин» с ним поравнялся, замигал сигнальный фонарь.

– Командующий выражает нам неудовольствие и требует, чтоб мы заняли своё место в походном ордере, – прочитал сигналы Грентон.

– Ответьте ему, а я пока пушки наведу, – Таиса направилась на батарейную палубу, Грентон растерялся:

– А что отвечать?

– Потанцевать пригласите, только вежливо.

Грентон проводил своего командира глазами и скомандовал сигнальщику:

– Передавай: Приглашаю вас потанцевать! Отказы не принимаются, в случае несогласия будут приняты решительные меры!

На лютецком флагмане ответили не сразу, видно, растерялись, пытаясь понять, что ж имеет в виду этот наглец, обгоняющий головной корабль. Когда там снова замигал сигнальный фонарь, ответом был бортовой залп «Дельфина», бомбы превратили флагманский фрегат лютенцев в костёр. Остальные корабли отряда Таисы, если и запоздали с открытием огня, то лишь на несколько секунд. Промахнуться с такого расстояния было невозможно – и десять лютецких фрегатов повторили судьбу своего флагмана. Потерявшие ход горящие корабли беспомощно закачались на волнах, к тому же в последний горящий корабль врезался идущий следом за ним, уж очень была мала дистанция между ними (боялись потерять друг друга в темноте). А корабли Таисы, продолжавшие двигаться кильватерной колонной, развернулись и, заняв позицию напротив ещё не обстрелянных кораблей, разрядили в них пушки правого борта. Дистанция в этот раз была больше, поэтому не все выстрелы были удачны, но ещё четыре корабля загорелись, остальные получили повреждения, кто более значительные, а кто – менее. Но даже эти мелкие повреждения оказали психологический эффект, и только два корабля открыли ответный огонь, не причинивший кораблям альбионцев никакого вреда, остальные отвернули и, ломая строй, постарались уйти от снова развернувшихся фрегатов отряда Таисы как можно дальше и как можно скорее.

– Славно постреляли, – удовлетворённо отметила Таиса, появляясь на капитанском мостике. Грентон согласно кивнул – горящие лютецкие корабли были хорошо видны, даже в лучах восходящего солнца.

Контр-адмирал Гронни стоял на мостике «Полуночной грозы», флагманского линкора своего отряда, там же был капитан корабля, его помощник и весь адмиральский штаб, и это несмотря на поздний час. Конвой, сопровождаемый или охраняемый отрядом Гронни, проходил Кискайский залив, вернее, уже почти прошёл и теперь находился на траверзе пролива, отделявшего Западный континент от Южного. Попутный ветер позволял держать максимально возможную скорость, на какую были способны транспортные корабли. Этот участок маршрута контр-адмирал Гронни старался пройти как можно быстрее, так как именно об этом отрезке пути, как о наиболее опасном, предупреждал лорд Галарикс, посетивший штаб конвойного отряда накануне, о чём и заметил один из штабных чинов:

– Разведка предупреждала о возможности нападения на конвой именно на этом участке…

– Разведка всегда предупреждает, – жёлчно заметил контр-адмирал, – чтоб потом в случае неудачи сказать – мы ж вас предупреждали! Нет, чтоб дать конкретные рекомендации, как этой опасности избежать! Предупреждают они… Галарикс говорил, что нас прикроет отряд командора Ланик, которому даны соответствующие распоряжения, не только из адмиралтейства, но и из министерства иностранных дел и колоний, а также и из его ведомств. Вот не могу понять – каким боком его тайные ведомства относятся к флотскому отряду?

– Возможно, командору Ланик переданы разведданные о намерениях и дислокации вероятного… – начал штабист, но Гронни не дал ему договорить, продолжив высказываться тем же недовольным тоном:

– Разведданные столь же расплывчаты и туманны, как и их предупреждения! А вот отряд лёгких сил командора Ланик нам бы очень был кстати, хотя бы как дальнее охранение!

– Вы думаете, что…

– Именно это и думаю! – резко прервал контр-адмирал попытку высказать своё мнение одного из штабистов. – Ланик неплохой офицер, но получив противоречивые рекомендации и туманные разведданные, любой хороший исполнитель может растеряться и сделать совсем не то, что должно! Отсутствие отряда командора тому свидетельство! Ещё раз повторю: наилучшим решением было бы присоединение кораблей Ланик к нашему конвою! – ещё более жёлчно, чем раньше проговорил контр-адмирал Гронни, понимающий, что в случае даже не нападения, диверсии он не в силах будет полностью прикрыть конвой своими тяжёлыми кораблями. Атакуют-то растянувшуюся колонну транспортов лёгкими и быстрыми кораблями и не с целью захватить, а нанести как можно больший урон! Это и было источником плохого настроение адмирала, масла в огонь подлил тот же штабист:

– А не лучше ли было, сэр, выстроить конвой двумя колоннами? Компактный строй, легче охранять.

– Не лучше! – совсем разозлился контр-адмирал, – не лучше! Посмотрите, как они держат дистанцию! Как рыскают по курсу! Транспорты собрали, где только можно! Корабли разные! Да они, выкатываясь из своей колонны, таранили бы суда в другой или налетали друг на друга! Мы и так задали максимально возможную дистанцию между кораблями в колонне! А боевые корабли держатся от этой колонны на значительном расстоянии именно по этой причине! Именно это определяет, что в случае внезапного нападения будет трудно его отразить!

На некоторое время на мостике замолчали – возразить было нечего, многие и так понимали справедливость слов контр-адмирала. Тишину нарушили вспышки выстрелов, разрывающие предрассветные сумерки, и отдалённый гул канонады впереди по курсу.

– Нападение? – произнёс штабист, капитан корабля согласился:

– Похоже, только непонятно – кто на кого напал. Могу только сказать, что атакуют не нас. Хотя… Бой нешуточный, вон смотрите! Это точно корабли горят!

Контр-адмирал приказал взять мористее, чтоб обойти район непонятного боя. Колонна конвоя нехотя, словно объевшаяся змея, стала поворачивать. Навстречу конвою, из района неизвестного боестолкновения, стремительно двигались уже различимые силуэты кораблей, идущих под всеми парусами.

– Похоже, боя нам не избежать! – забеспокоился тот же штабист, другой добавил, указав на пылающие корабли на горизонте и приближающиеся силуэты:

– Хорошо идут и без видимых повреждений, похоже, быстроходные корветы. Работорговцы? Хотя нет, уж очень дерзко действовали. Пираты?

– Что гадать, похоже, собираются напасть, – произнёс контр-адмирал, внимательно глядя на приближающиеся корабли, похожие на едва различимые тени, и решительно произнёс: – К бою!

Замигали сигнальные огни (флажки не поднимали, так как их ещё нельзя было ещё различить), разлились трели боцманских дудок, а транспортные корабли конвоя стали как будто больше рыскать, вызвав неодобрение адмирала. Но он же это всё и прекратил, скомандовав:

– Отставить тревогу!

Так как прочитал сообщение, переданное с головного корабля идущей навстречу колонны:

– Командор Ланик приветствует контр-адмирала Гронни.

– Свои! – снимая общее напряжение, выдохнул один из офицеров, находящихся на мостике. – Отряд командора Ланик!

– Запросите обстановку и что там произошло? – потребовал у сигнальщика контр-адмирал.

– Предотвращена диверсия, направленная на конвой со стороны лютенцев, – замигал сигнальный фонарь с головного корабля отряда командора Ланик в ответ на запрос Гронни.

– Даже так! – удивился кто-то из офицеров штаба контр-адмирала, сам Гронни промолчал. А офицер, глядя на пылающие корабли лютенцев и суету на тех, что были повреждены, многозначительно заметил: – Лихо предотвращена! Решительно и основательно!

В этот момент снова замигал сигнальный фонарь с «Дельфина»:

– Предлагаю взять мористее, возможна атака карберийцев.

– А вот и они, – прокомментировал сообщение с головного корабля отряда командора Ланик капитан «Полуночной грозы», показывая подзорной трубой, в которую до этого разглядывал горизонт, в направлении невидимого берега, там появилось множество точек.

– Лихо! – снова сказал тот же офицер штаба, непонятно что имея в виду: взорвавшийся лютецкий корабль (видно, огонь добрался до крюйт-камеры) или слаженный разворот корветов отряда командора Ланик. Теперь корабли командора шли параллельным курсом с конвоем, но при этом заслоняя его от приближающихся карберийцев. Те, идя от берега, но как бы встречным курсом быстро приближались. Вот на «Дельфине» рявкнула носовая пушка, что сразу вызвало комментарий на «Полуночной грозе»:

– Ого! На корвете длинная пушка! Ого! – второе «ого» относилось к попаданию в шекку, шедшую головной, на её месте вспухло белое облако взрыва. Сразу за первым выстрелом последовал второй, уничтоживший второе карберийское судёнышко. Корабли отряда Ланик, чётко выполняя манёвр, перестраивались из кильватерной колонны в линию фронта, при этом все открыли огонь из погонных пушек. Их стрельба была не столь удачна, как у флагмана, но ещё пять шекк было потоплено. Снова рявкнули перезаряженные носовые пушки «Дельфина», и ещё две шекки превратились в белые облака. Когда было потоплено полтора десятка карберийских кораблей, надо сказать – безнаказанно потоплено, так как стрельба велась с предельного расстояния даже для длинных пушек, карберийцы отвернули к берегу. Если бы они все навалились на отряд командора Ланик, то неизвестно, кто одержал победу, всех шекк потопить просто не успели бы, и они смогли сцепиться с корветами в абордажной схватке, но из карберийских капитанов никто не хотел вот так просто гибнуть, да и много ли добычи можно взять на военном корвете? Вот они и отвернули в сторону, не дожидаясь команды своего капитана-ахши. Корветы командора Ланик снова слаженно перестроились в кильватерную колонну и, убавив паруса, уравняли скорость с конвоем, по-прежнему идя параллельным курсом.

– Лихо! – на этот раз действия отряда лёгких сил прокомментировал капитан «Полуночной грозы». – Ланик не собирался вступать с карберийцами в бой, только их напугать возможностью этого. Но, джентльмены, командор Ланик, по примеру своего флагманского корабля, сменил пушки на всех кораблях своего отряда! И надо сказать, сделал это с прицелом именно на такие сражения!

– Да, выучка поставлена у командора Ланик на отлично, тут ничего не скажешь, – кивнул офицер штаба, – и когда вот так безнаказанно издали расстреливают, тут самый отчаянный трижды подумает – стоит ли атаковать!

– Передайте командору Ланик моё удовлетворение, она вовремя подоспела и её помощь пришлась как нельзя кстати, – к Гронни вернулась уверенность, и он отдал такое распоряжение сигнальщику. Хотя Таиса ему не подчинялась, но он был старше по званию и мог высказать своё мнение о действиях младшего, а в данном случае, почему бы и не высказать? Тем более что это похвала!

– Она?! – удивился капитан «Полуночной грозы», адмирал кивнул:

– Она, командор Ланик – женщина, вернее, очень красивая девушка! И я рад, что не подписал прошение на имя короля, приготовленное первым лордом адмиралтейства, – не присваивать ей звание командора только потому, что она женщина и это нарушает традиции! Она показала себя как умелый и опытный флотоводец, да что говорить, джентльмены, вы сами всё прекрасно видели!

Сейрасбир аб Гутам – капитан-ахши флота Фахдараба, в данный момент, командующий объединенным карберийскийм флотом, давно понял, что что-то пошло не так, совсем не так, как обещали эмиссары неверных из Лютеции. Гореть должны были альбионские корабли, их строй должен быть расстроен и они стали бы лёгкой добычей отважных воинов Единого! Но почему-то их колона продолжала движение, мало того, она уходила в океан, где достать её лёгким корабликам карберийцев не было никакой возможности! Конечно, это увеличит альбионцам и путь и время, но и обезопасит от правоверных! А тут путь к атаке отважным карберийцам преградили альбионские боевые корабли, пусть и не большие, как в конвое, но вооружённые мощными пушками, стреляющими очень далеко. Да и стоило ли атаковать конвой, идущий строем? Там ведь были большие боевые корабли, вооружённые такими же мощными пушками, причём этих пушек было больше, чем на малых, преградивших путь шеккам. Когда была потоплена шестнадцатая шекка, капитан-ахши дал команду отвернуть к берегу (с флагманского корабля конвоя альбионцев, этого сигнала не заметили и решили, что карберийские шекки действуют самостоятельно). Незачем губить отважных воинов Единого в бессмысленной атаке.

– Добыча уходит! – шекка одного из капитанов приблизилась к кораблю капитан-ахши, тот прокричал в ответ:

– А стоит ли кусать то, что не сможем укусить? Только зубы обломаем. И ты видел? Головным шёл корабль, один раз устроивший разгром правоверным, но тогда он был один, а сейчас у его командира таких кораблей десять! Единый вовремя меня просветил… А добыча? Вон корабли неверных – это будет достойная награда для нас, обманутых обещанием, что альбионский конвой не окажет сопротивления. Кто нас обманул, тот и вознаградит! Вперёд, воины Единого!

Пламенная речь капитан-ахши упала на благодатную почву, и слышавшие её карберийские капитаны передали на те шекки, экипажи которых не знали о новой установке своего адмирала. Выстроившиеся клинья шекк устремились к потерявшим ход, потушившим или ещё тушившим пожары кораблям лютенцев, грабить-то можно и горящий корабль, тем более что его экипаж занят борьбой с огнём и серьёзного сопротивления не окажет. В итоге из двадцати пяти кораблей вышедших из Кордобы, обратно вернулись десять, относительно целыми – восемь.

В большом кабинете царил обычный полумрак, его хозяин на этот раз был один. Привычный собеседник отсутствовал, но его письмо лежало перед человеком, сидящим за столом с письменным прибором в виде парусного корабля. Прочитав письмо, одетый в роскошный костюм мужчина поднял глаза и обратился к невидимому собеседнику:

– Да, Петерс, возможно, вы были правы, настаивая на устранении этой девицы! Даже не давая ход тем документам, а я сомневаюсь, были ли они, она нам вредит как может, постоянно срывая планы и не только наши! Можно сказать: Ланик мстит нам за своего отца, всеми доступными способами! Она стала прямо-таки нашим злым гением! Сорвать просчитанную и хорошо подготовленную операцию, надо уметь! Нет, надо обладать недюжинным талантом! И это в такой неподходящий момент! С этим решительно надо что-то делать! Вы, Петерс, подали хорошую идею – поручить её отряду заведомо невыполнимую задачу! Но кто ж мог знать, что она её выполнит!

Мужчина замолчал и, отодвинув первое письмо, взял другое, ранее прочитанное. Пересмотрев его ещё раз, он недовольно хмыкнул:

– Что ж, благородный дукес, возможно вы правы, что приостановили очередную выплату. Но не стоит перекладывать всю вину на другого, ведь с карберийцами договаривались ваши люди! И то, что в итоге они напали на ваш флот – не моя вина. Поэтому отвечать вам, тем более оправдываться перед вами я не буду! Вы получили более чем полную информацию о пути и сроках движения конвоя, а то, что вы не сумели… Нет, благородный дукес, возвращение лютецких колоний в Хунду – это теперь ваша забота. А вот Петерсу следует написать, пусть он предложит этой Ланик выполнить… Об этом же организуем приказ из адмиралтейства. Если эта девица не сломает себе шею, пытаясь это сделать, то, не сделав, репутацию испортит! А там можно будет дать ход рапорту королю!

Мужчина удовлетворённо хмыкнул, глянул в сторону потухшего камина, невидимого в темноте, так как там не было огня, решительно, протянул руку с письмами к пламени свечи. Но, видно, посчитав, что сжигать такие письма, объёмистые и написанные на толстой бумаге, в пламени свечи неудобно, мелко их изорвал и бросил в корзину для бумаг. После чего поднялся и вышел из кабинета.

Через некоторое время в кабинет вошёл другой человек и отдёрнул тяжёлые шторы. Дневное солнце осветило кабинет, огромный и обставленный с аляповатой роскошью. Мужчина, одетый в роскошную ливрею, под стать кабинету, принялся за уборку, но резко остановился, увидев обрывки в корзине для бумаг. Оглянувшись, слуга достал из корзины обрывки и спрятал их во внутренний карман своей ливреи, из другого кармана вынул исписанный лист бумаги и мелко порвал его в корзину. Внезапно вошедший хозяин кабинета первым делом бросил взгляд в сторону корзины, подошёл к ней и высыпал её содержимое в камин, потом, словно в задумчивости, перемешивая потухшие угли кочергой, произнёс:

– Затопите камин, друг мой, что-то меня немного знобит.

– Будет исполнено, сэр! – невозмутимо ответил слуга, позволивший себе слегка хмыкнуть, когда хозяин кабинета опять вышел. Слуга глянул в окно, там ярко светило солнце, хотя до полдня был ещё час, день был жарким. На лице слуги, продолжившего уборку, не отразилось никаких чувств, не дрогнул ни один мускул.

– Прошу высказать свои предложения, – Таиса, постукивая по столу только что зачитанным и небрежно свёрнутым в трубочку приказом из адмиралтейства, обвела взглядом собравшихся в кают-компании «Дельфина», присутствовали капитаны и их помощники с кораблей её отряда. Кроме них был ещё и командир батальона морской пехоты, размещенного на десяти корветах и тоже входящего в отряд. Вместо предложений посыпались возмущённые реплики присутствующих:

– Они там в адмиралтействе, что, совсем с ума сошли? Такое поручать отряду лёгких кораблей?!

– Командор! Они думают, что после разгрома лютенцев и карберийцев вы и наш отряд справится с задачей непосильной полной эскадре!

– О каком разгроме вы говорите? – улыбнулась Таиса одному из своих капитанов. – Полтора десятка потопленных шекк и пара взорванных лютецких фрегатов – это не победа. А то, что карберийцы потом напали на лютенцев, нашей заслуги нет.

А капитаны, хотя они все были не согласны со своим командиром в оценке минувших событий, продолжили возмущаться:

– Для выполнения такой задачи и нескольких эскадр не хватит! Да и то, все пути перекрыть не получится!

– Наших десяти корветов даже для полноценного патрулирования мало!

Таиса с улыбкой выслушала возмущённые высказывания своих подчинённых и прекратила бесцельное обсуждение взмахом руки. Глянув на молча сидевшего командира морских пехотинцев, спросила:

– Доугберри, а ты что думаешь?

Теперь же, ухмыльнувшись, майор произнёс:

– Таиса, зная тебя, я могу предположить, что ты уже придумала план, как осуществить эту безнадёжную затею. И могу только сказать, что бы ты не предложила, следует, не задумываясь и не рассуждая, выполнять. И я готов! Приказывайте, командор!

Доугберри обращался к Таисе на «ты», как впрочем и она к нему. Если остальных офицеров отряда это сначала удивляло, то потом узнав, что и Доугберри, и Ланик служили вместе на «Неустрашимом» и были среди тех немногих уцелевших в том последнем легендарном бою фрегата, восприняли такое положение вещей как должное – дружба, скреплённая пламенем сражения, самая крепкая.

– Есть план, – улыбнулась Таиса, – не менее сумасшедший, чем то, что нам поручено. А подобные безумные приказы можно выполнить, только совершив что-то не менее безрассудное. Поэтому, джентльмены, не удивляйтесь.

Таиса обвела взглядом выжидательно смотревших на неё офицеров, многие уже знали, что недавно совершила эта пепельноволосая хрупкая с виду девушка, затянутая в командорский мундир. То, что она сделала, не удалось бы всему королевскому флоту. Сейчас ей, вернее, подчинённому ей отряду поручили перекрыть пути доставки рабов с Южного континента в Артарику (многие тамошние плантаторы не приняли новых веяний и продолжили хозяйствовать по-старому, для этого активно восстанавливая поголовье рабов). Но при этом командование совершенно не учитывало, что в отряде Таисы было всего десять корветов и батальон морской пехоты. А количество кораблей, занимавшихся работорговлей, было не меньше нескольких сотен, и многие из капитанов не гнушались пиратством, соответственно, их корабли как по вооружению, так и водоизмещению не уступали, если не превосходили корветы отряда Таисы. Вопреки предупреждению своего командира, офицеры пребывали в недоумении – насколько безумен должен быть план, чтоб гарантировать выполнение поставленной перед отрядом лёгких сил такой непосильной задачи. Таиса, видя изумление своих подчинённых, усмехнулась, вспомнив подобное недоумение на лице адмирала Пальмэрстоуна, зачитавшего приказ. Он думал, что девушка сразу откажется или начнёт спорить, требуя увеличения своего отряда или доукомплектования его более тяжёлыми кораблями. Таиса только козырнула и спросила, когда будут доставлены необходимые припасы, чтоб можно было поскорее выйти в море для выполнения поставленной задачи. Хитрый адмирал смотрел на девушку с таким же недоумением, как сейчас смотрели её подчинённые. Выдержав паузу, Таиса произнесла:

– Мы не будем гоняться за работорговцами, не будем пытаться блокировать побережье, сами понимаете – это невозможно. Мы устроим засаду у их базы. Сейчас начинается сезон штормов и работорговцы если почувствуют опасность, уйдут в ближайшую, хорошо защищённую бухту, а это может быть только Палана, но этого мы им не дадим. Шторм застигнет их на открытом рейде, а там довольно сложный фарватер, чтоб пройти его нужно время, а вокруг скалы. Нас тоже потреплет, но мы уйдём в море, избегая опасности быть выброшенными на рифы у берега.

– Но как мы сможем это сделать? – задал вопрос один из капитанов. – Я понимаю – работорговцев заставят поспешить в Палану только признаки надвигающегося сильного шторма, очень сильного, иначе они постараются его переждать в других местах. Но как мы сможем угадать, когда такой шторм будет? И он должен быть действительно сильным, ведь иначе они могут попытаться переждать бурю в море. И как мы перекроем фарватер? Если поставим там свои корабли, то сами окажемся у прибрежных скал в преддверии шторма! Мало того, мы потеряем свободу манёвра, а если, спасаясь от бури, туда придёт много кораблей работорговцев, то и преимущество в огневой мощи будет на их стороне! Нас просто расстреляют!

– Я же говорю – план безумен, – улыбнулась Таиса, – но именно поэтому есть шанс его выполнить. Поэтому, джентльмены, курс на Палану. Ляжем в дрейф, но так, чтоб с острова заметить нас нельзя было. А шторм… Я скажу, когда будет.

– Таиса, всё же, что ты задумала? – спросил Доугберри, они стояли у носовых пушек «Дельфина» и рассматривали дымку на горизонте. Корабли отряда Таисы уже неделю лежали в дрейфе у Паланы, ожидая непонятно чего.

– Скоро увидишь, – улыбнулась девушка в мундире командора. Показав на горизонт, удовлетворённо сказала: – Вон видишь? Через неделю будет сильный шторм, можно сказать – ураган, его предвестников уже видно на всём побережье южного континента. Все, кто в течение пяти дней могут добраться до гавани Паланы, устремятся сюда. А мы завтра начнём выполнять первую часть моего плана.

– Но откуда ты знаешь, что шторм будет через неделю? Не раньше и не позже? – спросил Доугберри, Таиса очень серьёзно ответила:

– Помнишь богиню, чью статуэтку принёс Глантэн?

– Ты хочешь сказать, что она существует и поможет тебе? – Доугберри был более чем удивлён, Таиса улыбнулась:

– Помогала же она «Неустрашимому», причём делала это неоднократно, почему бы ей не помочь теперь «Дельфину»?

– Ты что, можешь её попросить? Как? Как ты это сделаешь?

– О великая Тайшаваланикатиона, помоги нам! – серьёзно произнесла Таиса, а затем, лукаво глянув на майора морских пехотинцев, торжественно добавила: – Она услышала меня и поможет нам! Ладно, пошли спать, в ближайшем будущем увидим, поможет ли нам великая богиня.

Последние слова Таиса произнесла самым обыденным тоном, ещё и зевнув при этом. После чего направилась к себе в каюту. Доугберри долго смотрел ей вслед, пытаясь понять – серьёзна ли была девушка или так пошутила? А Таиса, войдя в каюту, разделась и выскользнула через иллюминатор. Нормальный человек вряд ли смог такое проделать, девушка же не была нормальным человеком, она-то и человеком не была. В воду вошло без всплеска ещё человеческое тело, а под водой поплыл уже неизвестный в этом мире зверь. Этот же зверь взлетел, отплыв от кораблей, так чтоб его нельзя было с них разглядеть. Если бы этого зверя увидела Сишта, она бы признала в нём одно из воплощений своей богини.

Пепельный дракон парил высоко в небе. Тайша упивалась полётом, только летающий может понять: какое это наслаждение – вот так парить в небе! Несколько раз перекувырнувшись в воздухе, Тайша полетела к началу дуги побережья южного континента, откуда в пятидневный срок можно достичь Паланы. Нет, она и не думала создавать бурю, да и не получилось бы у неё такое – элементарно не хватило бы сил, разве что признаки надвигающейся бури создать или чуть подправить зарождающуюся, а уже бушующим штормом управлять не вышло бы. Поэтому, а надо было обхватить как можно большую площадь, Таиса задумала сделать иллюзию надвигающегося природного катаклизма и не над всем побережьем, а так, чтоб это видели только с каждого из семидесяти кораблей работорговцев, пребывающих у побережья южного континента. Что Таиса и проделала, ещё нашла место зарождающегося тайфуна и задала ему нужное направление, но и только, а силу он сам наберёт. Эти действия заняли Тайшу до утра и забрали немало сил, почти все. Утром на палубу «Дельфина» Таиса поднялась, чуть пошатываясь, с кругами вокруг глаз. Одета она была не в мундир, а в жакет и просторную юбку, скрывавшие не только фигуру, но и то, что могло быть под этой одеждой спрятано.

– Таиса, если я бы тебя не знал, то решил бы, что ты всю ночь пила. – Майор Доугберри бесцеремонно разглядывал своего раскачивающегося командира.

– Если ты такой наблюдательный, то должен определить: от радости я это делала или от горя? – усмехнулась Таиса. Доугберри улыбнулся в ответ:

– Если судить по твоему довольному виду, то от радости, у тебя такое выражение, словно ты целишься во вражеский корабль из длинной пушки, заряженной бомбой.

– Целюсь, и не в один, и уверена, что попаду!

– А вот в этом я ничуть не сомневаюсь! – утвердительно кивнул майор, а Таиса, морщась, начала командовать, матросы забегали, солдаты стали грузиться в шлюпки. Не только на «Дельфине», а на остальных кораблях тоже, куда команды передавались флажками. Когда шлюпки с «Дельфина» были загружены, Доугберри подал Таисе руку:

– Прошу вас, леди!

Спускаясь в шлюпку, Таиса приподняла юбку, и стали видны ножи, ножны которых были закреплены на ногах ниже колен, и две сабли, тоже в ножнах, на бёдрах.

– Леди, а сколько у вас пистолетов? – галантно поинтересовался Доугберри. Таиса кокетливо похлопала ресницами:

– Я настоящая леди, поэтому меньше шести пистолетов с собой не беру!

Капитан Хорх Вантула, по прозвищу Хромой, с тоской смотрел на своего боцмана, тот, в отличие от капитана, пил ром, причём пил прямо из горлышка бутылки, вознаграждая себя за четыре дня воздержания. На этот раз они не отмечали покупку и эти дни провели на приобретенном корабле – Вантула боялся сойти на берег, а вдруг и этот корабль украдут?

– Ну что, так и будешь сидеть на «Скромнице Мери»? – спрашивал Дроб своего капитана. – Так у причала и останешься, без команды в море-то не выйдешь. А чтоб нанять команду – на берег сойти надо!

Но капитан только упрямо мотал головой, не желая оставлять своё судно, а боцман его уговаривал:

– Ну посмотри сам – название корабля поменяли, так что старые несчастья должны от нас отстать, теперь у нас будут новые… В смысле, новые удачи! Наша «Скромница» нам принесёт её, в смысле, удачу! Пора команду набирать и на промысел выходить. Хотя боюсь, не успеем, сезон штормов скоро!

– Так и команду тогда набирать не надо, – сделал вывод капитан.

– Надо, – возразил боцман, – надо! Вахтенные нужны? Нужны! А палубу, что? Сам драить будешь? Я точно не буду!

Так Дроб уговаривал Вантулу несколько дней, наконец уговорил. Но как только сошли на берег, боцман где-то раздобыл бутылку рома, и набор команды был временно отложен. Вантула забрал у Дроба бутылку и тоже приложился.

– Ты чё, Хромой?! – возмутился боцман, капитан ответил:

– Ещё купи, меня может тоже жажда мучит!

Боцман купил сразу две бутылки – а как капитан снова отберёт – и обратил внимание Вантулы на приближающиеся шлюпки:

– Смотри-ка, никак крушение потерпели.

– С чего ты взял? – Вантула выкинул пустую бутылку, взял у Дроба полную и сразу выпил почти половину. Хоть язык бравого капитана начал немного заплетаться, глаз был по-прежнему верен, хотя логика засбоила: – Вон видишь, у них баба, а с бабой ничего путного не может…

– Самые удачные кораблекрушения и случаются! Баба – она несчастье всегда притягивает, неудача ведь тоже женского рода! – не то поддержал, не то возразил своему капитану боцман, непонятно что имея в виду – удача ведь тоже женщина. Язык у него тоже изрядно заплетался. Сделав большой глоток, наверное, чтоб язык лучше ворочался и мысли не путались, глубокомысленно заметил: – Корабля не видно, а плывут на шлюпках, значит, крушение! Но вот что странно – корабль потеряли, а бабу спасли. Не к добру это!

Тем временем шлюпки дошли до берега, и баба, оказавшаяся молодой девушкой, легко выпрыгнула на мостки пирса. Увидев Вантулу и Дроба, почему-то заулыбалась. Подойдя к капитану, вежливо поинтересовалась:

– Уважаемые, а где ваша «Красотка Сью»?

– Украли, – честно ответил Вантула, и польщённый тем, что эта симпатичная девушка знает его и название корабля, некогда ему принадлежавшего, всхлипнув, пожаловался: – Угнали мою «Красотку» прямо отсюда!

– Ай-я-яй! – посочувствовала девушка и участливо поинтересовалась: – Кто же теперь вместо неё?

– Вот! – гордо махнул рукой капитан, задев по носу своего боцмана. – Вот! «Скромница Мери» вместо неё!

– Ай-я-яй! – сокрушённо покачала головой девушка и, посмотрев на корабль, спросила: – Что же теперь делать?

– Выпить! – вмешался в разговор Дроб. Пока длилась эта беседа, остальные шлюпки тоже подошли к пирсу, девушка оглянулась и сказала своему спутнику (он вылез из той же шлюпки, что и сама девушка):

– Доугберри, твоя левая сторона. Грентон пусть берёт правую, по десятку на каждый отходящий корабль.

– А ты, Таиса? – спросил тот, кого девушка назвала Доугберри.

– А я возьму этот, хоть они и поменяли название, но традиции нарушать нельзя!

Вантула ничего не понял, опомнился только тогда, когда десять матросов со шлюпки побежали на его корабль.

– Куда?! – закричал возмущённый капитан и попытался преградить дорогу захватчикам, но был остановлен коротким, но сильным тычком. Остановившая его девушка сказала:

– Это большое упущение, что вы назвали корабль по-другому. Я так привыкла к «Красотке Сью», но ничего не поделаешь, придется брать «Скромницу Мери».

Второй тычок опрокинул капитана навзничь, он с трудом сел, тупо глядя на катящийся в стороны от его корабля вал неизвестных наглецов, захватывающих стоящие у пирса корабли. Не везде это происходило гладко, на некоторых кораблях были команды, отчаянно защищающиеся, но нападающие были более умелые. На помощь тем, кто остался нести вахту на кораблях, пришли их товарищи, отдыхавшие в припортовых кабаках. Послышались выстрелы. Девушка тоже стреляла из пистолетов, а потом сбросила юбку и пустила в ход сабли, спрятанные под ней. Дралась она мастерски, а её товарищи тем временем подняли паруса, и корабль отошёл от причала. Девушка длинным, нечеловеческим (человек на такое не способен) прыжком перемахнула на уходящий корабль, после чего послала капитану Вантуле воздушный поцелуй.

– Теперь я знаю, кто воровал наши корабли, – глубокомысленно произнёс Дроб, делая очередной глоток. Показав на отходящий корабль, уверенно заявил: – Баба! От бабы все беды, в том числе и угоны кораблей! Вот она даже юбку сняла! Она всегда её снимает, когда корабль угонит! Снимает, потому как там у неё сабли, а баба с саблями гораздо страшнее, чем без них!

Неизвестные захватчики угоняли не только «Скромницу», а ещё два десятка кораблей. Возможно, работорговцы и контрабандисты, чьи корабли так нагло похитили, смогли бы дать отпор, а скорее всего бы и дали, если бы были готовы к подобному повороту дел. Но кто бы мог подумать, что подобное случится в Палане! Можно сказать, в пиратском гнезде! Прямо среди белого дня, когда честные моряки уже разбрелись по кабакам! А эти суперразбойники (а как ещё можно назвать людей, ограбивших пиратов? И не просто ограбивших, а угнавших самое дорогое – их корабли.) едва вывели свою добычу из гавани, остановились и стали её топить. И не просто топить, а так, чтоб перекрыть фарватер, запирая оставшиеся корабли в гавани. «Скромница», отчалившая одной из первых, пропустила остальных, теперь с размаху налетела на образовавшуюся баррикаду, увенчав её, словно памятник самой себе.

– Мой корабль! – чуть не плача произнёс Вантула. – Они посадили его на мель!

– Баба! Я же говорю – все беды от них, – невозмутимо произнёс Дроб, прикладываясь к третьей бутылке, которую сумел раздобыть во время заварушки на пристани. Сделав несколько больших глотков, боцман с видом философа заметил: – Бабы, они ничего не умеют, а тем более корабли… Ик!..

Попытавшись сфокусировать взгляд на капитане, Дроб развил свою мысль, начало которой потерял:

– Корабль… Ик! Я и говорю, хороший был кораблик!

– А-а-а-а! – закричал Вантула, бросаясь к одной из шлюпок, оставленных захватчиками, оттолкнув её от берега, он с натугой погрёб к своему кораблю, угнанному и теперь сидящему на искусственной мели.

– Кораблик, кораблик мой! Я тебя не брошу! – приговаривал Вантула, Дроб посмотрел вслед удаляющемуся капитану и с тем же философским видом заметил:

– Совсем спятил, куда он в море на шлюпке. Говорил я ему – одной бутылкой ограничиваться нельзя! А где вторая, там и третья!

– Итак, джентльмены, первая часть нашего плана выполнена. Теперь отходим в море, шторм надвигается, – произнесла Таиса, глянув в иллюминатор на абсолютно ясное небо.

– С чего вы это взяли, командор, – спросил один из капитанов отряда Таисы, тоже посмотрев в иллюминатор.

– Сейчас ещё незаметно, – кивнула девушка в мундире командора, – но через три дня здесь будет такое… Нам лучше отойти мористее, а через четыре дня вернёмся и добьём тех, кто уцелеет. Заодно и разберёмся с теми, кто остался в гавани.

– Но всё же, Таиса, откуда ты знаешь, что будет шторм с ветром, дующим в нужном направлении, только не рассказывай, что тебе об этом нашептала туземная богиня! – поинтересовался Доугберри, остальных присутствующих это тоже интересовало, и они согласно закивали. Командор обвела своих подчинённых серьёзным взглядом и пояснила:

– Интуиция, джентльмены, интуиция!

Не объяснять же, что накануне, ночью, Таиса слегка подправила зарождавшийся шторм, чтоб он пошёл в нужном направлении, потому она и имела такой измученный вид, почти полностью выложившись как физически, так и магически.

 

Глава третья. Воплощение безумных планов командора Ланик

Таиса рисковала, решив переждать шторм в океане. Лучше было бы спрятаться от него в защищённой бухте, но до ближайшей удобной и безопасной стоянки – форта Лэмис – было несколько сот миль. Таиса же хотела появиться у Паланы сразу после шторма с тем, чтоб не дать опомниться работорговцам, которым не удалось укрыться в закупоренной гавани, но чьи корабли уцелели. Большинство кораблей работорговцев, скорей всего, разбито о скалы острова, укрыться-то им негде – вход в защищённую бухту надёжно закупорен! Предполагалась и вероятность того, что некоторые особо смелые отважатся переждать шторм в океане. Поэтому Таиса решила не прятаться от бури, а встретить её в открытом море недалеко от Паланы с тем, чтоб сразу ударить и выловить этих потрёпанных смельчаков.

Хоть корветам отряда Таисы не угрожала опасность быть выброшенными на скалы и заранее заготовленные плавучие якоря не давали шторму унести их и разбросать по океану, но повреждения всё же были, и немалые: у двух кораблей сломало по мачте, смыло часть шлюпок, которых после атаки на Палану и так оставалось мало. Ну и по мелочам каждому кораблю досталось. Ремонт и исправления повреждений занял три дня, и только теперь отряд Таисы приближался к гнезду работорговцев и контрабандистов.

Корабли шли не кильватерной колонной, а строем фронта, подобно волчьей стае, загоняющей добычу. Такое построение при приближении к порту Паланы позволяло задействовать только носовые пушки, но это были длинные пушки, и начинать стрелять можно было с предельного расстояния и сразу со всех кораблей, не ожидая разворота для бортового залпа. А пока корветы отряда командора Ланик широкой сетью прочёсывали океан, обнаружить удалось всего двух работорговцев, возможно, остальные, пережидающие шторм на просторах океана, пали жертвой стихии. А возможно, среди работорговцев оказалось мало смельчаков, решившихся на такой отчаянный шаг. Потопив потрёпанные корабли, корветы Таисы теперь уже плотным строем фронта приближались к входу в бухту Паланы. Несколько раз разрядив носовые длинные пушки и подойдя на дистанцию гарантированного поражения, корветы должны были сделать поворот «все вдруг», выстраиваясь в традиционный строй линейного боя, вот тогда-то и можно было дать залп, задействовав все бортовые орудия. Такую тактику Таиса избрала потому, что знала положение дел, которое сложилось на рейде Паланы. Сразу, как только закончилась буря, дракон слетал к острову и посмотрел: что там и как? А ночью, накануне атаки, Тайша снова слетала на разведку – посмотреть, что там изменилось. Ситуация у Паланы была такой же, как и три дня назад: корабли работорговцев, те немногие, что не разбило о прибрежные скалы, так и не смогли войти в гавань – не позволяло заграждение, устроенное накануне. Шторм ему не повредил, разве что совсем немного, скорее наоборот: волны сделали баррикаду более плотной. Корабли, которые остались на плаву, потрепало намного сильнее, чем корветы отряда Таисы, теперь суда работорговцев беспорядочно сгрудились у входа в бухту, представляя идеальную цель, чем и воспользовались артиллеристы корветов. Начав обстрел издали, альбионские корабли, приблизившись, перестроились в кильватерную колонну и добивали работорговцев бортовыми залпами почти в упор. Всё произошло так, как и планировала Таиса, боя как такового не было – было избиение. Закончив с кораблями на внешнем рейде, корветы занялись теми, что были в гавани. Стреляли только носовые – длинные пушки корветов – с позиции недосягаемой для артиллерии кораблей работорговцев. Те два корабля работорговцев, которые имели такие же пушки, потопили сразу, сосредоточив на них огонь всего отряда. На следующий день бомбардировка повторилась, а потом отряд Таисы ушел в форт Лэмис для более основательного ремонта и чтоб восполнить израсходованный боезапас.

К тому времени, как отряд Таисы вновь появился у Паланы, баррикаду, перекрывающую фарватер, уже растащили. В гавани был с десяток кораблей, переждавших шторм в другом месте и на свою беду теперь вернувшихся. Но оказать сопротивления они не смогли и были все потоплены. Затем Таиса, всем отрядом, прошла вдоль побережья южного континента, откуда работорговцы набирали рабов, утопив ещё с десяток их судов и столько же захватив. На корабли работорговцев отряд выходил безошибочно, что было приписано удачливости командора. Но Таиса точно знала, где затаилась очередная жертва – каждую ночь дракон летал на разведку, для крылатого существа, каким была Тайша, несколько сот миль – это не расстояние. Для зрения дракона темнота тоже не помеха, поэтому Таиса прекрасно видела, где прячутся или куда направляются как одиночные, так и группы судов работорговцев и контрабандистов. А затем корабли отряда командора Ланик, успешно патрулировавшие морские пути, безошибочно выходили как на группы работорговцев, так и на их одиночные корабли, безжалостно топя пустые, а те, что были с рабами, отконвоировали в форт Лэмис, к удовольствию экипажей корветов, получавших премию за каждого работорговца.

– Похоже, с работорговлей покончено, – высказал своё мнение о проделанном майор Доугберри.

– Я бы так не сказала, – ответила Таиса, кроме неё и командира морских пехотинцев, в кают-компании «Дельфина» был его капитан, уже капитан второго ранга – Грентон. Командор покачала головой и пояснила: – Пока работорговля будет приносить доход, и немаленький такой доход, найдутся желающие этим заниматься.

– Надо занять Палану и лишить работорговцев базы! – предложил Грентон, Таиса отрицательно мотнула головой, пояснив своё несогласие:

– Это требует немалых сил: одно дело – устроить налёт, совсем другое – держать там гарнизон, способный контролировать ситуацию. К тому же там есть солдаты, ведь Палана формально принадлежит Иртарии.

– Какие они солдаты, – презрительно скривился Доугберри, услышав об иртарийцах. – Хотя ты права, чтоб навести там порядок, наш гарнизон должен быть не маленький.

– Вот, гарнизон там должен быть немаленький, но на размещение гарнизона на чужой территории мы не имеем полномочий, – поучительно сказала Таиса, – к тому же это не решит проблемы – работорговцы найдут себе другое место для базы, островов много, да и укромных бухт на обоих материках хватает. И не исключено, что они могут попроситься под крылышко плантаторов Артарики, а те им с радостью предоставят гавань под базу. Провести там операцию, подобную проделанной здесь, будет очень трудно.

– Командор, а почему раньше не провели такой рейд? – спросил Грентон. – Эскадра линкоров запросто расправилась бы с работорговцами!

– Это бы уже было нападение на Иртарию, международный инцидент. Ведь понятно будет – чьи это линкоры. А вот определить кто мы – очень трудно. Я бы сказала невозможно. В Палане моряки множества национальностей, альбионская речь там весьма распространена. А при бомбардировке флаги мы не поднимали, кроме того, наши корветы могут быть и не военными кораблями, к примеру – вольными каперами, издали трудно определить. А эскадра линкоров в лучшем случае уничтожила бы треть судов работорговцев, а может, ещё меньше. Они заходят в Палану между своими рейдами, чтоб пополнить запасы и недельку-другую отдохнуть. Поэтому там не так уж и много кораблей работорговцев находится одновременно. А мы подгадали момент, когда они почти все собрались в бухте, – усмехнулась Таиса, слушавшие её утвердительно кивнули – если бы не шторм, вряд ли работорговцы в Палану так спешили. А когда будет этот шторм, их командор угадала точно, что и позволило организовать такую эффективную засаду. А девушка продолжила: – Как видите – ни силы полной эскадры линейных кораблей, ни захват острова и размещение там большого гарнизона не способствовали бы достижению нужного результата. Но и наша операция имеет лишь временный успех.

– Но почему же? – спросил Грентон, Таиса грустно улыбнулась:

– Подобные действия дают лишь видимость достижения поставленной цели, пока будет выгоден рабский труд, будут существовать рабы, а соответственно, рабовладельцы и работорговцы.

– Вы хотите сказать, что наша блестящая операция даст лишь временный результат? – недоверчиво переспросил Грентон.

Таиса снова грустно улыбнулась:

– Да, Ранс, хоть мы и утопили множество кораблей работорговцев, но немало их ещё осталось. Вспомни, сколько их околачивается в Уганабаде. А многие от шторма попытались именно там и укрыться. Не удивлюсь, если следующая поставленная нам задача будет связана именно с этим карберийским городом.

Таиса словно заглянула в будущее, предугадав его.

– Какие у вас могут быть претензии? – задал вопрос товарищ министра иностранных дел и колоний, лорд Харни Солсбэр, представлявший в отсутствие министра своё ведомство. Канцлер королевства согласно кивнул, а лорд Галарикс добавил от себя:

– Насколько мне известно, за последний месяц ни один корабль работорговцев не бросил якорь в портах Артарики. Да и адмирал Франо, чья эскадра патрулирует побережье восточного континента, вам докладывает о том же.

Лорд Пальмэрстоун скривился, конечно, у начальника разведывательных служб свои люди были везде, даже на флоте, но получать донесение с эскадры раньше чем он, первый лорд адмиралтейства, – это уж слишком! А Галарикс, видимо желая окончательно добить морского министра, заявил:

– Кстати, ваш последний приказ отряду Ланик… Помнится, вы сами недавно утверждали, что для подобной операции следует задействовать не меньше двух полных линейных эскадр. А теперь вы это поручаете отряду лёгких сил! Как это понимать?

– Действительно, лорд Солсбэр утверждал, что Ланик способна сделать чудо, и она уже это доказала, дважды! А вы словно проверяете – сколько раз она может подобное повторить. Адмирал, мне кажется, вы к ней предвзято относитесь, – высказался лорд Уайльдер, неодобрительно покачав головой. Пальмэрстоун, продолжавший кривиться, попытался своё кислое выражение лица сделать ещё более кислым, но ничего не ответил, а лорд Солсбэр-младший совсем расстроил первого лорда адмиралтейства:

– Командор Ланик доказала, что она не только умелый флотоводец, но и не менее умелый политик! Поэтому моё министерство ходатайствовало перед канцелярией его величества о переподчинении отряда лёгких сил, которым командует командор Ланик.

– И кому же? Уж не вашему министерству? – Вроде больше скривиться, чем это сделал первый лорд адмиралтейства, было нельзя, но у него это вышло. С таким кислым видом, что его можно было макать в чай вместо лимона. Пальмэрстоун попытался возразить: – Это флотский отряд и его переподчинение недопустимо!

– Ну почему же? – улыбнулся товарищ министра иностранных дел и колоний. – Корабли-курьеры выполняют задания нашего министерства. Почему бы не быть отряду-курьеру? Или отряду для особых поручений при нашем министерстве? Тогда не надо будет терять время, каждый раз согласовывая действия этого отряда с адмиралтейством.

– Но корабли подчиняются моему министерству! – возразил первый лорд адмиралтейства.

– Все, что плавает и тонет, подчиняется вам, – хохотнул исполняющий обязанности министра иностранных дел и ещё более ехидно добавил: – Особенно то, что охотно тонет!

– Джентльмены, ваш спор беспредметный, – вмешался лорд Уайльдер, – вопрос уже почти решён на высочайшем уровне, отряд командора Ланик будет переведен в непосредственное подчинение министерства иностранных дел и колоний в ближайшее время.

– А снабжение этого отряда?

– О, уважаемый первый лорд адмиралтейства, это же флотский отряд, поэтому он остаётся на довольствии флота, – язвительно произнёс Солсбэр, – и надеюсь, что вы будете вовремя и исправно снабжать отряд всем необходимым. Особенно бомбами!

Харни Солсбэр, сказав это, чему-то улыбнулся.

Очередное совещание адмиралов, проведенное Пальмерстоуном сразу после встречи у канцлера, снова закончилось безрезультатно не потому, что собравшиеся адмиралы оценили достоинства командора Ланик, а потому, что здесь не было отважных, вроде Франо (кстати, поддерживающего Таису). Собравшиеся были осторожными, привыкшими просчитывать свои действия на много ходов вперёд. Слухи об особом отношении будущей королевы к Таисе распространились быстро, и хоть Изабэль ещё была только невестой, вероятность того, что она станет женой, была очень высока. Причём не просто женой, а любимой! Ведь, как все утверждали, Георг без памяти влюбился в лютецкую принцессу! Конечно, у короля есть своё мнение и характер, но он может прислушаться к королеве (и скорее всего, так и сделает), рассерженной на какого-нибудь адмирала, обидевшего её подругу. В общем, лучше не рисковать! Так ничего не решив, хмурые адмиралы разошлись.

– Таким образом, они хотят вывести не только эту нахалку, но и её отряд из-под нашего командования! Тем самым создавая прецедент! Боевые корабли должны подчиняться адмиралтейству, но никак не этим интриганам из министерства иностранных дел и колоний! – первый лорд адмиралтейства, полный адмирал Пальмэрстоун с негодованием пристукнул по столу так, словно прихлопнул невидимого врага, затаившегося среди бумаг, там лежащих. В этот раз в его кабинете было всего три адмирала, разделявших его точку зрения и потому задержавшихся, адмирал Претти, тоже присутствующий, нарушил молчание, наступившее после гневной речи морского министра:

– Вы думаете, это она провела подобную интригу?

– Вряд ли, хотя… Но нет, она же была у Паланы, вряд ли у неё было время и возможность в этом участвовать, но она могла надоумить Солсбэра, он с ней долго общался и мог перенять её подлые приёмы!

– Скорее она у него. Хитроумность дипломатов давно известна, а о командоре Ланик все, кто с ней служил, отзываются как о толковом офицере, да и последние операции, в которых она не просто участвовала, а командовала, говорят в её пользу. Отзыв контр-адмирала Гронни, командовавшего конвоем в Хунду, более чем восторженный, – высказался второй адмирал. Пальмэрстоун поморщился – опять ему не удалось получить единодушия приглашённых для очередного совещания адмиралов, чтоб собрать нужное количество подписей под петицией к королю, а теперь даже этот, вроде как разделяющий точку зрения морского министра, сейчас защищает выскочку Ланик, а может, просто страхуется? Опасаясь, что и в кабинете Пальмерстоуна есть уши Галарикса? Первый лорд адмиралтейства посмотрел на третьего, так ничего и не сказавшего адмирала и, презрительно поджав губы, посмотрел на Претти, тот, вздохнув, пожал плечами:

– Похоже, мы ничего сделать уже не можем. Эта девица подчиняется сейчас не вам, так что… Хотя приказ ей послан? А отмены его от министерства иностранных дел и колоний не было? От адмиралтейства этого тем более не надо делать. Пока королевская канцелярия раскачается, прежний приказ как бы остаётся в силе, и Ланик обязана его выполнить. Вот пускай и выполняет, может, на этот раз таки свернёт себе шею.

Адмиралы переглянулись и к удовлетворению Пальмерстоуна одобрительно закивали. Морской министр, улыбнувшись (первый раз за прошедшие несколько дней), открыл шкафчик и достал четыре бокала. Разлив ром, он произнёс:

– За удачу! Нашу удачу!

– Нет, они там в адмиралтействе совсем спятили! Мы что, должны штурмовать Уганабад?! И не просто штурмовать, а взять его? – обычно сдержанный Доугберри очень эмоционально высказал своё мнение о приказе, что зачитала Таиса. Остальные капитаны отряда Таисы поддержали майора морских пехотинцев. Грентон добавил, выражая их общее мнение:

– Там мощные береговые укрепления с батареями дальнобойных пушек! Провести высадку, как в Палане, не получится, к тому же маловероятно, что в этот раз природа будет на нашей стороне, но даже если будет не шторм, а ураган, он не нанесёт урона бастионам, да и выманить карберийцев в море не удастся. А с нашими силами соваться к береговым укреплениям… Такая операция требует как минимум двух полноценных эскадр и значительного воинского контингента. Не менее двух армейских корпусов. Может быть и больше, я не настолько компетентен в сухопутных операциях, чтоб правильно оценить требуемое количество войск. Но и бомбардировка береговых бастионов продолжится не менее трёх дней – это как минимум, и то я не уверен, получится ли подавить батареи, чтоб произвести высадку десанта!

Грентон так говорил, потому что под видом работорговца во время стоянки в Уганабаде успел досконально разведать систему береговой обороны и промерить фарватер. Теперь и высказывал свои опасения:

– Войти в порт сразу не получится, там крутые повороты фарватера, подводящие корабль под прямой выстрел батарей, а у них там не только длинные пушки, но и карронады, их картечь сметёт любой десант! Хоть в шлюпках, хоть с палуб кораблей! Разве что разогнать корабль и выбросить его на берег.

При этих словах своего бывшего помощника, а теперь капитана «Дельфина» Таиса как-то многозначительно улыбнулась.

– Действительно, как мы можем выполнить приказ адмиралтейства? – задал вопрос один из капитанов и саркастически добавил, цитируя зачитанный Таисой приказ: – В кратчайшие сроки принять меры для прекращения нападения карберийских пиратов на конвои, следующие в южном направлении! У нас не хватит сил не то что захватить порт, даже его блокировать! Если мы попытаемся это сделать, потеряем свободу манёвра, карберийцы нас задавят массой!

– Вот так и выполним – в кратчайшие сроки, – заявила Таиса, продолжая хитро улыбаться. Обведя взглядом недоумевающих капитанов, она пояснила: – Подобные невыполнимые приказы выполняются чисто формально – сказано – «в кратчайшие сроки», вот в этот срок, вернее, на этот срок мы и обеспечим прекращение нападений. А это как раз совпадает с проходом около карберийского побережья конвоя из Каранска. Кстати, как вы помните, наш предыдущий конвой карберийцы собирались атаковать, но некоторые обстоятельства им помешали.

– Так и скажите, командор, меткая стрельба, особенно, с флагманского корабля остановила пиратов, – усмехнулся Грентон. Таиса возразила:

– Это могло не остановить нападения, если бы не надвигающийся шторм. Конвой ушёл мористее, а шекки при всех их достоинствах не обладают достаточными мореходными качествами, чтоб противостоять буре. К тому же была более лёгкая добыча, вот капитан-ахши и предпочёл лютецкую синицу в руках альбионскому журавлю в небе, вернее, в океане. А сейчас хоть и сезон штормов, но в это время – затишье, чем командир конвоя и решил воспользоваться. Решил рискнуть и прорваться теперь, потом, когда шторма закончатся, вероятность нападения многократно возрастает.

– Вконец карберийцы обнаглели – нападать на наши конвои, одиночные корабли уже не ходят в Каранск, редкие смельчаки отваживаются самостоятельно проскочить – и не всем это удаётся! – очень эмоционально высказался ещё один капитан. Таиса согласно кивнула:

– Именно, карберийцы будут ждать конвоя. У них, наверняка, в Каранске есть шпионы, поэтому карберийцы будут знать время выхода наших кораблей и выйдут из Уганабада заранее. А мы этим и воспользуемся. Наши десять кораблей и сыграют роль этого конвоя. Конечно, карберийцы потом разберутся что это не конвой, но мы подразним отважных правоверных воинов, так подразним, чтоб они забыли про конвой и захотели отомстить за обиду. Карберийцы люди горячие, они за нами погонятся, а в Уганабаде ожидать нападения не будут, ведь нападать на хорошо укреплённый город четырнадцатью кораблями никто не будет.

– Командор, у нас только десять, – возразил Грентон.

– Ранс, я не собираюсь выбрасывать на берег ни один из своих корветов, поэтому мне надо ещё четыре корабля: два – для быстрой доставки десанта на берег и два – чтоб заблокировать вход в порт. А наши корветы войдут в гавань и устроят бомбардировку… Ранс, на вас проводка отряда по фарватеру, не беспокойтесь, береговые батареи будут молчать, это я возьму на себя. Ваша задача – быстро войти в порт и начать бомбардировку, – Таиса загадочно улыбнулась, капитаны недоумённо переглянулись – большинство из них знало, что там стрелять из гавани можно только по городу, а зачем это делать? Береговые укрепления останутся недосягаемыми, их закроют горы, защищающие гавань Уганабада. Даже если пушки фортов будут молчать, когда отряд Таисы пройдёт мимо них в город (никто не сомневался, что так и будет, ведь командор это пообещала, а своему командиру капитаны верили безоговорочно), то, что помешает открыть огонь, когда отряд попытается уйти из города? Таиса, так и не сказав, что же она собирается обстреливать из закрытой гавани, добавила: – А нужные нам пять кораблей возьмём там, где и всегда – в Палане.

– Командор, вы же сказали – четыре, почему пять? – удивилось несколько капитанов.

– А мы тремя перегородим вход в гавань, так будет надёжнее. Хотя… Запас прочности не помешает. Значит, берём шесть. А план будет такой… – заговорщицки произнесла Таиса, и по мере того, как она излагала свою задумку, лица капитанов светлели. Командор Таиса Ланик ещё раз подтвердила, что это звание (несмотря на то, что она девушка) присвоили ей по праву.

Капитан Хорх Вантула сидел на набережной. В отличие от прошлого раза, его корабль не стоял у причальной стенки. Ему, можно сказать, повезло, и кораблю, и капитану. Похищенная, вернее, угнанная прямо из под носа Вантулы «Скромница Мери» не была уведена далеко. Ею увенчали баррикаду, перегородившую вход в гавань. Поэтому пробивать борта, чтоб корабль, подобно остальным, затонул, не стали, а просто посадили на уже затопленные корабли, как на мель. Сильный шторм, последовавший за этим странным нападением, почти снял «Скромницу» с этой мели. Окончательно это сделать не составило труда, но всё же корабль был повреждён. Поэтому его поставили в док для ремонта, а поскольку доки были в стороне от основной гавани, то при бомбардировке порта, что устроили те неизвестные, «Скромница» не пострадала. Капитан задумчиво отпил ром прямо из горлышка бутылки, верный боцман исправно снабжал выпивкой своего командира и друга, при этом не забывая и себя.

– Смотри, Хромой! Снова они! – заорал боцман, указывая на быстро приближающиеся корабли.

– С чего ты взял? – поинтересовался Вантула, прерывая процесс поглощения рома. – Они же на шлюпках прошлый раз пришли, а сейчас…

Капитан не договорил, три корабля стремительно вошли в бухту и остановились почти у настила причала, развернувшись бортами к набережной. Орудийные порты были открыты, и пушки грозно смотрели на зевак, оказавшихся на берегу. С кораблей горохом сыпанули люди, принадлежность их к какой-либо стране определить было нельзя, но было видно, что проводить подобные операции им не впервые. Чётко и слаженно они высадились на берег, и часть их выстроилась, отсекая корабли, стоящие у набережной (она же пристань) от кабаков, в которых и пребывали команды немногих уцелевших кораблей работорговцев.

– Баба! Она опять корабли воровать пришла! – выдохнул Дроб. Девушка, та самая, что прошлый раз командовала захватом судов, вежливо поздоровалась:

– Здравствуйте, капитан! А где ваш корабль?

Вантула открыл рот и молча указал на док, где стояла «Скромница Мери», девушка приподняла брови то ли удивлённо, то ли разочарованно:

– Очень жаль, я уже так привыкла к вашему кораблю, мне так будет его не хватать. Считайте, что в этот раз вам повезло. Если хотите, чтоб и дальше удача не покинула вас, бросайте это грязное дело – работорговлю. Займитесь чем-нибудь другим – перевозкой и торговлей какао хотя бы.

Пока девушка говорила, её люди быстро захватили корабли, стоящие у набережной, и они стали отчаливать. Те немногие члены экипажей, что находились на угоняемых кораблях, были высажены на берег, тех, кто пытался сопротивляться, просто выбросили в море. То, что у этих неизвестных намерения более чем серьёзные, показал бортовой залп одного из кораблей захватчиков чужих судов – картечь смела выбежавших из кабака матросов одного из угоняемых кораблей. Остальные моряки решили не рисковать, тем более что ещё один корабль дал залп, но не по пристани, а выше, картечь загремела, пробивая крыши припортовых кабаков. Получилось довольно устрашающе. Девушка улыбнулась и продолжила, обращаясь к капитану Вантуле:

– Настоятельно советую вам – бросайте работорговлю.

– Вы тогда не будете угонять мой корабль? – спросил Вантула голосом нищего, выпрашивающего подаяние.

– Если будете торговать какао, не буду, – утвердительно кивнула та.

– Обещаете? – в голосе капитана послышалась надежда. Девушка, засмеявшись, пообещала, повторив то, что сказала раньше:

– Если будете торговать какао, не буду. А если снова займётесь работорговлей… Найду и заберу!

Пока длилась эта беседа, захваченные корабли, отдав швартовы, уходили из бухты, с последнего кто-то закричал:

– Командир! Уходим!

Девушка ещё раз улыбнулась и прыгнула на отходящий корабль, покрыв расстояние метров в десять.

– О как! – сказал до сих пор молчавший Дроб, приложившись к бутылке, уважительно продолжил: – Командир! Она у них главная! Девка, а главная! А прыгает-то как!

Боцман замолчал, собираясь мыслями и ещё раз хлебнув из горлышка бутылки, попытался сделать вывод:

– Потому и командир, что так прыгает, а может, прыгает так, потому что командир!

Вантула ничего не ответил, его внимание привлёк вылезающий из воды человек. С трудом взобравшись на настил пристани, она же набережная, он отплёвывался и откашливался от морской воды. Это был один из тех бедняг, которых захватчики кораблей выбросили в море.

– Здорово, Гран! – отреагировал на появление этого человека боцман Дроб.

– Якорь им всеми лапами к глотку! Да ещё с проворотом! Повылазьте ваши глаза, как у морского рака! – вежливо отозвался на приветствие старого товарища бывший помощник капитана Вантулы. – Увели наш корабль! Нагло средь бела дня и не…

– …спросивши, – ухмыльнулся Дроб, – а что, они должны были у тебя разрешение спросить? А не позволите ли, почтенный Гран, якорь вам в глотку и якорную цепь вокруг языка, украсть ваш корабль, так? Вон глянь, наша «Скромница» целёхонька, а твою лохань увели. Так это, может, из-за твоей несчастливой звезды у нас тогда «Красотку Сью» стащили? А, Гран?

Бывший помощник капитана названного корабля промолчал, крыть было нечем, а Вантула, словно очнувшись, произнёс:

– Нашу «Скромницу» она больше не тронет. Она обещала! Слышь, Дроб, сходи в док, скажи чтоб люки для рабов заделали, да и цепь, к которой их приковывали, выкинь… Нет, лучше продай. Первый рейс будет в Каранск, за какао.

– Это дело, – согласился Дроб, но не с рейсом за какао, а с предложением продать рабскую цепь. Качнув головой и поглядев на пустые бутылки, глубокомысленно заметил: – Выкидывать не годится, она всё-таки денег стоит, лучше – пропить! Больше пользы будет! А если пропивать, то каждое звено по отдельности! Дадут за него бутылку рома? Вряд ли, а если полбутылки? То всё равно, сколько ж это бутылок получится!

Рассуждая подобным образом, Дроб отправился на верфь, пропивать, вернее, продавать специальную якорную цепь, к которой приковывали рабов. Возить-то будут теперь какао, а его не надо к цепи приковывать, значит, и цепь не нужна, а то, что ненужно – обязательно надо пропить! Не пропадать же добру!

Сейрасбир аб Гутам, капитан-ахши объединенного карберийского флота, наслаждался ароматным чаем. Его шекка была побольше остальных, поэтому на ней была адмиральская каюта – кусочек пространства на корме, отгороженного коврами под приподнятым кормовым настилом, игравшим роль капитанского мостика. Но насладиться напитком в полной мере ему не удалось, помешал крик наблюдателя, сидящего на мачте:

– Паруса! Много парусов! Идут с юга!

Отставив чашку в сторону, вернее, передав её за ширму из ковра матросу, исполняющему роль слуги, капитан-ахши отодвинул другой ковёр и вышел на палубу. Оглядевшись и убедившись, что все на своих местах и готовы к бою, поднялся на крышу кормовой надстройки, выполняющую роль капитанского мостика. Заняв место, положенное ему как адмиралу, Сейрасбир аб Гутам посмотрел на приближающиеся корабли. Похоже, это был альбионский конвой, о котором доложили соглядатаи из Каранска, прибывшие оттуда на прошлой неделе. Они утверждали, что альбионцы выйдут в рейс только через две недели, но, очевидно, конвой смог отплыть раньше. Или его командир решил проскочить опасное место побыстрее, пока карберийцы не получили информацию о конвое. Капитан-ахши мысленно улыбнулся: глупые неверные даже не представляли, что каптиану-ахши всё становится известно, как только они что-то задумали. Аб Гутам мысленно похвалил себя, что вышел в море заранее, если бы он ориентировался на сведения, полученные от лазутчиков из Каранска, то не успел бы перехватить альбионцев. Видно, командир конвоя поменял свои планы в последний момент, неверные совершенно непредсказуемы и что они собираются сделать в ближайшем будущем, предугадать невозможно! Да они и сами не знают, что сделают! Но Сейрасбир аб Гутам оказался мудр и предусмотрел и это качество неверных, капитан-ахши усмехнулся и приказал поднять на мачте сигнал – «приготовиться к атаке».

– Что-то неверные быстро идут и прямо на нас, не похоже на их обычную тактику – заметив нас, уходить мористее, – капитан шекки покачал головой. Аб Гутам хотел ответить, что раз идут прямо на корабли халифатов, то тем лучше, не надо будет за ними гоняться, но не успел – ядро, выпущенное с одного из альбионских кораблей, сбило мачту. Всё-таки на шекках мачты были не такие высокие, как на кораблях неверных, а может, наблюдатель отвлёкся и поздно заметил, необычность приближающихся кораблей, да и не были эти корабли похожи на конвой альбионцев. Где тяжёлые транспорты? Где толстобокие купцы? Да и линкоров эскадры сопровождения не видно. Хищные стремительные обводы быстроходных кораблей – это были гончие псы морей – альбионские корветы! Корабли, предназначенные догонять и рвать добычу, а если она им не по зубам, то также быстро уходить, оставляя преследователей позади. А теперь эти хищники собирались напасть на карберийцев. Капитан-ахши приказал подать новый сигнал, но поскольку одна мачта, как раз та, на которой подымали сигнальные флажки, была сбита, сигнал подал трубач, тотчас же на ближайших шекках его подхватили, передавая дальше. Но было уже поздно, кильватерная колонна альбионских кораблей вошла в порядки карберийцев, больше напоминавшие беспорядочную кучу, как нож в масло. Каждый корвет успел сделать три бортовых залпа, внося сумятицу в ряды карберийцев. Стреляя, альбионцы не стремились топить шекки, они били картечью, пресекая любую попытку абордажа. Всё-таки численный перевес был на стороне карберийцев, которые, несомненно, вышли бы победителями в случае, если бы удалось сцепиться с кораблями альбионцев. Но альбионцы и не думали драться, обстреляв кораблики карберийцев, они направились в сторону Уганабада.

– Вы видели, уважаемый капитан-ахши! Там были не только корветы, там ещё и корабли работорговцев! Они шли под всеми парусами, стараясь не отстать от альбионцев. Похоже, неверные снюхались… – начал капитан адмиральской шекки, но Сейрасбир аб Гутам его оборвал:

– Я это видел! Меня это тоже насторожило, и подозрительно то, что они держат курс на Уганабад! А если там действительно есть работорговцы, то это очень плохо! Они знают фарватер, ведущий в бухту. Трубач! Сигнал на возвращение!

– Вы думаете, что конвой альбионцев…

– Это не конвой! – снова оборвал своего капитана Сейрасбир аб Гутам. – Они задумали напасть на Уганабад! Напасть, пока нас там нет! Ты видел, что это за корабли? Там та десятка альбионских корветов, что прошлый раз задала нам трёпку, но тогда о большем они не помышляли и трусливо сбежали от нас в океан! Сейчас решили, раз наш флот здесь, напасть на Уганабад! Вряд ли им удастся прорваться к городу, береговые бастионы неприступны! Но они заблокируют выход из порта, а это вызовет недовольство купцов, а их недовольство… – капитан-ахши пошевелил пальцам с перстнями, усыпанными драгоценными камнями. Капитан шекки уважительно посмотрел на эти перстни – удовольствие купцов, в своё время высказанное почтенному Сейрасбиру аб Гутаму, было более чем значительно! Капитан шекки зажмурился, о неудовольствии лучше не думать, это, конечно, не кипящее масло, как при дворе какого-нибудь халифа, но головы запросто можно лишиться!

– Но смею возразить, – с надеждой начал капитан, широко раскрыв глаза, – форты и гарнизон… да и городская купеческая стража не допустят нападения на город…

– Не знаю, на что они рассчитывают, но если пострадают склады товаров, купцы нам этого не простят. А эти, – капитан-ахши кивнул в сторону быстро удаляющихся парусов, – на что-то рассчитывают. Они собрались напасть на город, когда там не будет нашего флота! И подгадали это именно в тот момент, когда мы ушли на перехват альбионского конвоя, но Единому было угодно, чтоб мы встретились. Я сорву их коварный замысел, а конвой… Не этот, так следующий!

Капитан шекки поклонился в знак того, что он поражён мудростью своего командира. Это было последнее, что он успел сделать, осколок взорвавшейся бомбы пробил ему грудь. Выстрел, сделанный с последнего корвета, попал в цель. Стреляла не Таиса, стрелял комендор корвета, на котором по примеру флагмана отряда погонные и ретирадные орудия были более мощные, чем полагались по штату. Стрелял потому, что накануне Таиса приказала стрелять по наиболее большой и разукрашенной шекке, предполагая, что это корабль капитан-ахши. Приказала стрелять не потому, что хотела этот корабль потопить, а надеялась таким образом разозлить горячего карберийца, вызвав у него желание отомстить! Шекка капитан-ахи находилась немного в стороне от курса колонны альбионцев, разукрашенное судно, превосходящее размерами обычную шекку, заметили только с последнего корвета. А как известно, альбионцы – азартный народ, сразу же последовало пари – и комендор его выиграл! Таиса недаром гоняла артиллеристов своего отряда.

Таиса не надеялась, что удастся потопить шекку капитан-ахши, приказав её обстрелять в первую очередь, она хотела разозлить аб Гутама, чтоб тот обязательно дал команду погнаться за её отрядом, такой манёвр входил в её план. И это ей удалось: Сейрасбир аб Гутам, покинувший свой тонущий флагманский кораблик, потрясая кулаками над головой, сыпал страшными проклятиями, какие только знал.

– Нам важно, чтоб флот карберийцев устремился за нами, – говорила Таиса днём раньше, капитаны кораблей отряда внимательно слушали своего командира. А девушка, улыбнувшись, продолжила: – Поэтому нам надо пройти мимо них как можно более нагло. Но так, чтоб они не навязали нам абордажной схватки. Идём одной колонной, стрелять как можно чаще, стрелять картечью, бить по парусам и палубам. Хотя если попадёте в шекку, то точно по палубе, борта у них низкие. После встречи с флотом карберийцев перестраиваемся, я и Доугберри выходим вперёд.

Таиса замолчала и оглядела своих капитанов, ожидая вопросов. На двух самых больших, захваченных в Палане кораблях Таиса разместила батальон морских пехотинцев, разделив его поровну да ещё и усилив абордажниками с корветов отряда. Одним из этих кораблей собиралась командовать сама, вторым поручила Доугберри, дав ему в помощники одного из офицеров с «Дельфина», всё-таки майор не был моряком и управлять кораблём, может, и смог бы, но не в той мере, что нужно было для выполнения плана, задуманного Таисой. Вопросов от подчинённых не последовало, Таиса посмотрела на Грентона и продолжила:

– Остальные входят в бухту, там сложный фарватер, но Грентон его знает, когда мы там были, он его хорошо изучил…

– Вы были в Уганабаде? – удивлённо спросил один из капитанов, но тут же и ответил сам себе: – Ну да, вы же были командиром спасательной экспедиции, но я слышал, что вернулись на корабле из Хунду. Неужели вы пересекли весь Южный континент? До сих пор это не удавалось никому, экспедиция сэра Лэмиса, о которой я читал, дошла только до середины течения реки, позднее названой его именем. Он писал, что до верховьев идти не отважился, из-за враждебности туземцев. Только предположил, что река берёт начало в высоких горах, которые он увидел вдали, но идти к ним так и не решился.

– Срединные горы, разделяющие Южный континент на восточную и западную части, – усмехнулась Таиса, но тут же стала серьёзной: – Отрадно, что вы интересуетесь такими вещами, но сейчас у нас иная задача. Капитан Грентон объяснит и покажет на карте особенности прохождения фарватера Уганабада. Когда все корветы войдут в бухту, наиболее узкое место на фарватере заблокируете кораблями работорговцев, так чтоб не могли туда зайти шекки карберийцев. Если всё ясно, то завтра начинаем.

Как и было задумано, альбионские корабли прошли сквозь скопление карберийских шекк довольно легко. Таиса, находящаяся на корабле работорговцев, идущем в колоне третьим (ведущим был «Дельфин» под командой капитана второго ранга Грентона), удовлетворённо кивнула и дала команду на перестроение. Оглянувшись, она увидела, что карберийцы собираются преследовать (обычный человек этого бы не разглядел) и довольно улыбнулась. Её план осуществлялся, как и было задумано, но впереди была самая трудная и ответственная часть.

– Командор, мачты могут не выдержать, надо бы убрать часть парусов, – подошёл к Таисе лейтенант, командовавший палубной командой. Таиса посмотрела на мачты и усмехнулась, действительно, хоть этот корабль и был рассчитан на то, чтоб нести такое количество парусов, но видно это никогда не делалось. Какой-то просчёт кораблестроителей, хотя… постройка-то была иртарийская, а они никогда строить корабли не умели. К тому же корабль был уже довольно старый. Командор отрицательно покачала головой:

– До берега выдержат, а там уже не имеет значения – устоят ли мачты. Нам необходимо время, чтоб успеть до подхода карберийцев.

Лейтенант согласно кивнул, он был согласен со своим командиром, просто высказал свои опасения, но раз командор сказала, что так будет, то так оно и будет. Он, как и все остальные офицеры, матросы и солдаты отряда, не сомневался, что план Таисы будет выполнен, ведь даже самые безумные её планы претворялись в жизнь. Лейтенант ещё раз кивнул, при этом Таиса снова покачала головой, она заметила, с каким восхищением смотрел на неё этот офицер, и совсем не её красота была этому причиной. Если вначале личный состав отряда, кроме экипажа «Дельфина» и майора Доугберри, отнёсся к ней с недоверием, даже скрытой неприязнью, то сейчас что матросы, что офицеры смотрели на неё, как этот лейтенант, и готовы были, не задумываясь, выполнить любой её приказ.

 

Глава четвёртая. Некоторые особенности употребления кофе

Комендант морской крепости Уганабада задумчиво смотрел вдаль. А что ещё можно делать, сидя в удобном кресле-шезлонге и наслаждаясь ароматным крепким кофе? Только блаженствовать от такого времяпровождения – вроде как на посту, но в то же время отдыхаешь душой и телом, а если учесть, что кресло стояло на бруствере батареи длинных пушек, то взгляду открывался весь горизонт или та самая, лично контролируемая бдительным комендантом даль. Комендант отпил глоток ароматного напитка и зажмурился от удовольствия – кофе был изумителен! А от того, что на несколько мгновений прикрыты глаза, ничего особенного не произойдёт – океан до самого горизонта чист! Комендант открыл глаза и, глянув в противоположную от морской дали сторону – на внутреннее пространство вверенной ему крепости, удовлетворённо кивнул, ещё раз приложившись к чашечке кофе.

Собственно вся крепость, вернее левый и правый бастионы, и состояла из двух мощных брустверов, расположенных по обе стороны от входа в бухту. Эти простые укрепления предназначались для защиты от вражеского огня не только пушек и солдат, их обслуживающих, но и казарм, а также вырубленных в скалах (позади брустверов) артиллерийских погребов. От атаки десанта эти пологие стены были плохой зашитой: даже не взобраться – взбежать на них было делом нескольких секунд. Но защита от пехоты и не требовалась, какая же пехота будет нападать со стороны моря? А если и найдутся такие безумцы, что решат напасть на Уганабад с моря, попытавшись высадить десант, то им только для того чтоб приблизиться к брустверам бастионов придётся пройти сложным фарватером. А в гавань войти можно, только миновав морскую крепость. И это под огнём как дальнобойных пушек, поражающих с предельного расстояния, так и карронад, стреляющих картечью почти в упор! А сами бастионы по левую и правую стороны этого фарватера с моря были защищены скалами, о которые бились волны, создавая течения и водовороты. Шлюпкам, как и другим малым судам, пройти через эту опасную естественную преграду весьма трудно, даже невозможно, ну а огонь пушек остановит любую атаку, уничтожив тех, кто не разобьётся о скалы. Уганабад с моря был неприступен. Когда двадцать лет назад лютенцы попытались захватить его, то высадились в другом месте, к городу им пришлось идти по пустыне, и ночная атака конницы халифов, не желающих терять такой удобный порт, а главное – выгоду от торговли через него, полностью уничтожила экспедиционный корпус, не спасся никто – в пустыне негде спрятаться. Лютенцы снова попытались высадиться, захватив несколько прибрежных рыбацких посёлков, гордо именуемых городами, но опять в ночной атаке были уничтожены все, кто рискнул сойти на берег. Но и тем, кто остался на кораблях, досталось, атака шекк как из Уганабада, так и спустившихся по рекам из южной лесистой стороны халифатов, перечеркнула завоевательные устремления лютенцев. Как напоминание об этом в гавани стоят три линкора, но в море не выходят, всё-таки шекка для карберийца привычнее.

– Почтенный комендант-ахши, – с поклоном подошёл сержант, протягивая коменданту подзорную тубу, – в море корабли! Очень быстро идут! Вон посмотрите, уважаемый!

– Вижу, – недовольно ответил комендант, небрежным жестом руки отмахнувшись от подзорной трубы. Кому понравится, когда его отрывают от кофе и созерцания морских волн? С брезгливой миной комендант продолжил: – Работорговцы, кто ещё может сейчас спешить в Уганабад? Только они, видишь же, что это не шекки. Корабли хоть и трёхмачтовые, но небольшие, и немного их, десяток, может больше. Вон и двухмачтовые есть, точно работорговцы. А спешат… Неверные, что с них возьмешь? Всегда спешат, так у них жизнь и проходит: в суете и пустых хлопотах.

Сержант с почтением внимал настроенному на философский лад коменданту, искоса поглядывая на корабли работорговцев, приближающихся с прежней стремительностью. Комендант брезгливо поморщился – если эти неверные не сбросят скорость, то пройти фарватер не смогут, их корабли выбросит на скалы, в лучшем случае – на песчаную отмель у бастионов, но на неё ещё надо попасть, проскочив между каменных клыков. Впрочем, вряд ли эти неверные столь безумны, чтоб выбрасывать свои корабли на берег, тем более что таможню всё равно обойти не удастся, даже выбросившись на берег! Кораблекрушение кораблекрушением, а пошлину всё равно заплатить придётся!

– Ваша мудрость столь же велика, как и зоркость, – выражая высшую степень почтения, низко поклонился сержант, а комендант небрежно распорядился:

– Дай сигнал на таможню, пусть приготовятся к досмотру. Видишь, как спешат, скоро здесь будут. Думаю, наши стражники покажут неверным всю тщетность их торопливости.

Когда сержант ушёл выполнять приказ, комендант потянулся и развил свою философскую мысль:

– Спешат, потому что неверные. Они всегда спешат, непонятно зачем? Жизнь – такая приятная вещь, которой надо наслаждаться не торопясь, – и словно подтверждая только что сказанное, комендант сделал очередной глоток кофе, прикрыв глаза, словно показывая, как надо наслаждаться.

Второй солдат, исполняющий роль слуги, подающего кофе, взглянув на быстро приближающиеся корабли, с опаской сказал:

– Может, сыграть тревогу? Уж очень они быстро идут, словно…

– Чушь! – фыркнул комендант, открывая глаза. – Дойдут до начала фарватера и убавят паруса, куда денутся? Да и зачем? Только два корабля продолжают спешить, пушек у них мало, к тому же, якорь бросить у бастионов всё равно не получится – снесёт! Слишком сильное береговое течение. Увидишь сам, сейчас начнут паруса убирать.

Но вопреки заявлению коменданта корабли и не думали это делать, первые два неслись, явно промахиваясь мимо входа в бухту, словно собираясь выброситься на берег. Комендант с тем же философским спокойствием осуждающе покачал головой: неверные есть неверные, но с другой стороны, даже из их поспешности и необдуманности действий здраво рассуждающий человек сумеет извлечь выгоду – всё, что выкинет на берег, можно объявить собственностью города, а там и ему что-то перепадёт. Поэтому комендант-ахши спокойно наблюдал за быстро приближающимися кораблями, уже прикидывая, что с них можно будет сразу забрать. Пушки… Пусть и мало, и небольшого калибра, но они тоже денег стоят, заряды к ним, это само собой… Ну и по каютам надо будет пошарить, комендант махнул рукой, подзывая сержанта, суетящегося у больших пушек. Там их расчёты зачем-то заряжали эти орудия, ведь понятно – выстрелить не успеют, да и зачем портить идущий прямо в руки приз! А два первых безумных работорговца, а судя по всему, это были именно корабли работорговцев, шли прямо на бастионы, словно желая увеличить благосостояние мудрого коменданта-ахши.

Таиса направила свой корабль на левый бастион, имеющий более мощную батарею. Если там шлюпке было трудно, почти невозможно преодолеть буруны, создаваемые набегающими волнами, а потом и встречное течение, образовываемое откатывающимися от берега водными массами – силы гребцов не хватало, то корабль, подгоняемый сильным попутным ветром, с лёгкостью это сделал. Вот только повернуть в сторону он не мог, там были торчащие из-под воды клыки скал. Остановиться и бросить якорь корабль тоже не мог – беснующаяся вода бросила бы его на скалы, оставался только один путь – вперёд! Там не было торчащих из-под воды больших и малых камней, белела узкая песчаная полоса. Безумец, решивший подойти к бастиону, был бы неминуемо выброшен на скалы или на узкий песчаный пляж, это только в том случае если ему сопутствовала бы удача. Что и произошло с кораблём Таисы, точно направившей его на узкую, едва превосходящую по ширине корпус судна полоску песка, находящуюся немного в стороне от бруствера бастиона.

– Держитесь! – закричала Таиса, и все, кто был на палубе, постарались за что-нибудь покрепче ухватиться. Удар был такой силы, что многие попадали, некоторые даже за борт, а корабль крепко завяз в песке, но при этом остался на ровном киле. Таиса снова закричала: – Вперёд!

Она первая прыгнула на мелководье, невысокие борта у корабля работорговцев позволяли без вреда это сделать. Вода там едва достигала пояса. Морские пехотинцы и абордажники посыпались за своим командиром. Не прошло и тридцати секунд, как они разбежались по бастиону. Опешившие защитники крепости ничего не успели предпринять – у караульных ружья даже не были заряжены. А зачем трудиться – заряжать? С моря к бастиону подойти невозможно, а из города одна, хорошо просматриваемая дорога. К тому же в городе свои, им и в голову не придёт – нападать на своих же защитников! А защитнички укрепления были вообще не вооружены, не считать же оружием несколько сабель и ножей, у карберийцев быстро забрали и это – численный перевес был на стороне альбионцев. Победа была быстрой и бескровной. Корабль, шедший вторым, точно так же, как и первый, выбросился на берег у второго бастиона. Там схватка была более горячей (прозвучало несколько выстрелов), но тоже недолгой. А в это время остальные корабли, как и предполагал комендант, убавили паруса и стали осторожно заходить в гавань. Во время прошлого пребывания в Уганабаде Грентон хорошо изучил фарватер, и его карты были розданы всем капитанам корветов отряда Таисы. Но тем не менее один из кораблей налетел на скалы, вызвав небольшую заминку. Около него и были затоплены корабли работорговцев. В целом начальная стадия операции, по определению Таисы, прошла удачно, хотя альбионцы и потеряли два корабля: один сел на скалы, второй получил пробоину, но остался на плаву. Последний корвет альбионцев ещё втягивался на рейд Уганабада, когда показались шекки карберийцев. Таиса удовлетворённо кивнула, она уже успела осмотреть захваченную батарею и осталась довольна, повернувшись к растерянному коменданту, так и продолжавшему сидеть с чашечкой остывшего кофе, похвалила:

– Выношу вам благодарность – пушки в отличном состоянии и заряжены. Заряды приготовлены и аккуратно сложены. Вы молодец, что так вымуштровали своих подчинённых. Я бы с удовольствием выпила с вами кофе, но знаете ли – дела. Хотя… – Таиса повернулась к солдату-слуге: – Сделай мне кофе и господину коменданту тоже, покрепче. Как раз успеешь, пока я разберусь с неотложными делами. Видишь, как спешат?

Шекки, подгоняемые попутным ветром, быстро приближались, вот они выстроились и начали входить в узость пролива ведущего в бухту, при этом, как и корветы Таисы, сбросили скорость. И тут карберийцы увидели, что проход заблокирован, у самого входа в бухту и в самом узком месте. Три их шекки, пытаясь проскочить между притопленными кораблями, сели как на мель на совсем затопленные, остальные, пытаясь развернуться, убирали паруса и останавливались, представляя собой идеальную мишень. Заговорили пушки обоих бастионов. Правый бил залпами по ближайшим к нему шеккам, левый бил сериями выстрелов по тем корабликам карберийцев, что были дальше. Наводила и стреляла Таиса, двигаясь вдоль ряда пушек, пока она добегала до последней, первая уже была заряжена. Пушки бастионов Уганабада были крупного калибра, и заряды к ним в основном содержали крупную картечь. Один выстрел роем картечин величиной с небольшие ядра накрывал сразу несколько шекк. Карронады тоже были, но их не зарядили, поэтому обходились только крупнокалиберными. Через полчаса интенсивной стрельбы заряды кончились, но и шекк не осталось, скрыться удалось всего нескольким – остальные были потоплены. Таиса распорядилась на всякий случай, чтоб подготовили к бою карронады, но услышав доклад одного из своих матросов о том, что порох на складе бастиона закончился, нахмурилась:

– Как это закончился? Стреляли, то мы всего ничего, правда, хорошо это делали! Вижу, что неприступность славного города Уганабада несколько преувеличена.

Таиса, грозно нахмурив брови, пошла к коменданту, продолжавшему сидеть в кресле (его не охраняли и не заперли в казарме, как остальных солдат форта) и смотреть на разгром эскадры Сейрасбира аб Гутама. Комендант видел, как была потоплена шекка под флагом капитан-ахши (почему-то почтенный аб Гутам сменил свою большую шекку на меньший кораблик), и теперь с ужасом ожидал решения этой неверной относительно себя. Альбионцами командовала женщина! Женщина, одетая в мужской костюм – форму офицера альбионского флота! Судя по действиям – очень решительная женщина, а по нахмуренным бровям – очень строгая! А Таиса подошла к коменданту и как можно жестче укорила его:

– Напрасно я вас похвалила, зарядов оказалось недостаточно, к тому же они снаряжены вместо нормальной картечи – большими камнями! Так не годится! Во-первых, кучность хуже и, во-вторых, при применении таких боеприпасов быстро изнашивается ствол. Что вы можете сказать в своё оправдание?

– Но, уважаемая госпожа, у меня нет другого выхода! Средства, выделяемые почтенными негоциантами из городского совета, крайне скудны. Их хватает только на порох, вот и приходится выкручиваться! Что же мне делать остаётся? Вы же сами видели, сколько у нас пороха, его не хватило бы и на час настоящего боя! А если бы подошла полноценная эскадра? Линкоры?! Если бы я закупил ядра или бомбы, то денег на заряды бы не осталось! Только собирать камни для картечи… – начал велеречиво оправдываться комендант-ахши, словно это была не альбионская захватчица, а комиссия почтенных негоциантов Уганабада (тех самых, что дают мало денег), проверяющая: куда ушли средства, выделенные на закупку боеприпасов.

– А не воруете ли вы, уважаемый? – Нахмурила брови Таиса. Комендант возмущённо вскочил и стал оправдываться:

– Да как бы я посмел, пусть небо на меня упадёт и раздавит…

– Вот этого не надо, – посмотрела Таиса на небо, – ещё упадёт и придавит не только вас, а и тех, кого вы обворовывали, ведь пороха хватило только на полчаса боя. Да, тут вы правы – если бы подошла большая эскадра? То что бы вы делали? Вот у меня и возник вопрос – почему так мало пороха? Или вы намеревались собранными камнями не только стрелять из пушек, а и бросаться, когда порох кончится? Тогда надо было поменьше камни собирать. Эти ваши солдаты точно до фарватера не добросят!

– Я готов предоставить все ведомости и накладные, – обиделся комендант и, посмотрев на сложенные горкой, как ядра, камни, продолжил оправдываться: – Весь учёт у меня ведётся надлежащим образом!

– Не надо, я вам верю, – кивнула Таиса, усаживаясь в освободившееся кресло, при этом даже похвалила коменданта: – То, что у вас ведётся учёт, делает вам честь! Приятно иметь дело с добросовестным и честным человеком. Моя благодарность остаётся в силе, была неправа, заподозрив вас в столь неблаговидных поступках.

Комендант, покрасневший от похвалы, напустился на солдата:

– Чего стоишь? А где кофе для уважаемой госпожи…

– Командора, – подсказала Таиса.

– …госпожи командора! – закончил кричать на солдата комендант и как можно более вежливо, даже немного заискивая, продолжил жаловаться Таисе:

– Денег дают недостаточное количество, не только на порох и ядра не хватает, винтовки не за что купить! Вы же сами видели…

– Ну почему, – отпила кофе Таиса и зажмурилась от удовольствия: кофе у коменданта был хороший (видно в отличие от пороха, на него денег хватало) и этот солдат умел его готовить. Таиса кивнула в сторону казарм с запертыми там солдатами бастиона: – Сабли у всех были, да и винтовки, вернее, ружья… У одного даже двустволка была, очень устрашающе смотрится, да и ружья с кремневыми замками… А вон то, с раструбом! Это такой раритет! Это такая редкость, коллекционеры за них бы заплатили неплохие деньги.

– Думаете? – задумался комендант, было видно, что он хочет что-то сказать, но не решается. Таиса усмехнулась и предложила:

– За небольшой процент, скажем: пятьдесят… Я готова посодействовать вам в реализации вашего боевого антиквариата.

– Тридцать пять, – быстро сказал комендант. Немного поторговавшись и выпив ещё одну чашечку кофе, сошлись на сорока. Пока Таиса вела такую содержательную беседу с комендантом, на дороге, огибающей большую скалу, у подножия которой был расположен левый бастион, показался посыльный, матрос с «Дельфина». Подойдя, он протянул Таисе лист бумаги, сообщив при этом:

– Донесение от капитана Грентона!

– А на словах, по-быстрому, – предложила Таиса, матрос охотно начал рассказывать:

– Вошли в бухту, открыли огонь по набережной. Линкоры, что стояли в гавани, захватили. Правда, один совсем ветхий. Похоже, за этими кораблями совсем не следили.

Таиса кивнула, она это и так знала. Три линейных корабля, захваченных у лютенцев, стояли в гавани Уганабада как признак могущества халифа Улумана, но и только. Карберийцы, привыкшие к своим шеккам, не умели ходить на таких больших кораблях и не знали, что с ними делать. Линкоры, уже двадцать лет простоявшие у стенки, были не в лучшем состоянии (один изначально старый, теперь годился только на слом), а два других Таиса думала восстановить и использовать для пополнения своего отряда. Пушки с этих кораблей не снимали, так как для шекки они были слишком тяжёлые, а городские береговые батареи были уже укомплектованы гораздо большими калибрами. Кроме того пушки, как и корабли, принадлежали Улуману, и за них пришлось бы заплатить халифу, а городской совет неохотно раскошеливался.

– Теперь им придётся заплатить, – непонятно к чему произнесла Таиса, разворачивая послание Грентона, прочитав его, командор усмехнулась: – Ну что же, так и должно было произойти.

Комендант, услышав, как Таиса произнесла – придётся заплатить, задрожал и посерел, приняв эти слова и на свой счёт. Девушка засмеялась – уж очень эти жители Уганабада в своей алчности были похожи друг на друга.

– Не бойтесь, платить придётся не вам, – утешила девушка коменданта и попросила, вернее, приказала: – Дайте команду, чтоб принесли зонтик от солнца, такой большой, у вас же есть такой? И барабан, нет барабанщика к нему не надо, барабан мне нужен для солидности.

– Если желаете, могу предоставить человека с опахалом, у меня есть такое, большое, побольше барабана, – предложил комендант и, раболепно заглядывая в глаза девушке, добавил: – Если не хотите барабанщика, возьмите трубача, он очень громко умеет дудеть!

Таиса совсем развеселилась:

– Хорошо устроились, не артиллерийская батарея, а курорт! С музыкой! Опахалами! Теперь я понимаю, почему вы так бешено сопротивлялись, боялись, что я ваши опахала отберу! Вообще, надо было бы, но на боевом корабле эти опахала будут лишними, можно сказать – чужеродный предмет. Да, знатное опахало, – командор увидела два огромных опахала из страусиных перьев. Солдаты гарнизона бастиона (не коменданту же бегать выполнять команды и приказы Таисы, вот она и приказала выпустить из казармы нескольких солдат) притащили не только барабан, но и дудки с опахалами и теперь выстроились готовые служить, ожидая дальнейших распоряжений Таисы. Та, глядя на этих доблестных защитников славного города Уганабада, махнула рукой: – Ладно, махайте, в смысле, «опахаливайте», раз принесли. Ещё принесите зонтик, солнце уже припекать начинает, а вашим опахалом, хоть и таким огромным, от него не закроешься!

Пока уганабадские солдаты бросились, обгоняя друг друга, выполнять команду-пожелание Таисы, она что-то написала на обороте донесения Грентона и отдала его посыльному. Тот вместе с четырьмя матросами, которые его сопровождали, почти бегом устремился назад. План Таисы продолжал выполняться. Она понимала: даже овладев береговыми бастионами и введя свои корабли в гавань, город она не захватит – слишком много там было людей. Кроме гарнизона, состоящего из отрядов, присланных халифами, была ещё и городская стража, плюс многочисленные охранники купцов. Да и почти все жители имели оружие, они вполне могли оказать весьма действенное сопротивление захватчикам. Попытаться высадиться в городе – значило втянуться в затяжные уличные бои, а там и основные силы халифов подоспеют. Но Таиса и не думала высаживать десант, абордажники с корветов захватили только стоящие на приколе лютецкие линкоры, на которых было только несколько сторожей. А корветы, зашедшие в гавань, дав пару залпов по набережной и заставив спрятаться суетливо бегающих там стражников, начали обстрел складов с товарами, в основном стреляя по воротам. Таиса ударила местных купцов по самому дорогому: если бы артиллерийским огнём склады были бы просто уничтожены, то такую потерю ещё можно пережить, но разбитые ворота открывали доступ к этим товарам уже потянувшимся туда мародёрам. И это несмотря на обстрел, а следовательно, опасность попасть под шальную бомбу или ядро. Стража-то попряталась, спасаясь от артиллерийского огня. Как и рассчитывала Таиса, не прошло и получаса, как на «Дельфин» под белым флагом явилась делегация местных негоциантов. Таиса написала Грентону, чтоб он их перенаправил к ней.

Делегация купцов прибыла в открытых, роскошных каретах, как символе своего богатства и высокого статуса. Открытых, потому что дожди в Уганабаде были большой редкостью, да и что можно прятать в закрытой карете? Только бедность, как это делают северные варвары. А в открытой – пусть все видят богатое одеяние её владельца.

Таиса постаралась достойно встретить местную элиту. Девушка в мундире альбионского командора (правда, только походном) сидела в кресле-шезлонге коменданта, положив ноги на барабан. Два солдата с опахалами стояли по сторонам, ещё шестеро подавали кофе: один держал блюдце, на которое, как на поднос, Таиса ставила чашечку, отпив глоток кофе, второй держал кофейник, третий – вазочку с колотым сахаром, четвёртый – кувшинчик со сливками. Ещё два стояли на подхвате, тут находился и почтительно изогнувшийся комендант, за ним выстроились остальные офицеры бастиона. Открывшаяся купцам картина была похожа на визит с инспекцией особы королевских кровей, но никак не на захват бастиона неизвестным врагом. Тем более что солдаты гарнизона занимались обычными хозяйственными делами (что-то убирали, чистили, красили и так далее), только делали это с непривычным для них рвением.

Таиса, выдержав полагающуюся паузу, негоцианты почтительно ждали, с опаской посматривая на выстроившихся невдалеке альбионских морских пехотинцев, поставила чашечку на блюдце, служившее подносом. Неодобрительно оглядев разодетых купцов, строго сказала:

– Плохо! Очень плохо! Обороноспособность города на крайне низком уровне! Кто хочет может зайти в гавань и делать что ему вздумается! Например – обстреливать склады товаров почтенных негоциантов Уганабада! – Таиса неодобрительно посмотрела на смутившихся купцов, словно это именно они были инициаторами стрельбы по собственным складам товаров, затем перевела взгляд на кучу антикварного оружия гарнизона правого бастиона (Доугберри уже успел прислать Таисе рапорт о состоянии дел на правом бастионе и по её просьбе собрал ружья и пистолеты его защитников) и тем же недовольным голосом продолжила: – На батареях не хватает пороха, ядер и картечи, я уже не говорю о бомбах! Вашим доблестным комендантам приходится собирать камни и использовать их вместо картечи! А если порох кончится? Что прикажете делать? Бросать эти камни во вражеские корабли? Я недовольна! Поэтому решила вас оштрафовать! Ещё я хочу с вас взять обязательство увеличить ассигнования на оборону! Смету на закупку всего необходимого вам предоставит уважаемый комендант!

При этих словах Таисы комендант согнулся ещё больше, а девушка, чуть скосив на него глаза, усмехнувшись, добавила:

– Кроме того, следует увеличить жалование ему и офицерам! Они, не щадя своей жизни, защищают вас и ваше благосостояние, а у них дырявые зонтики от солнца! Куда это годится! Разве можно в таких условиях воевать? Жалование коменданту и офицерам увеличить вдвое! Нет, втрое!

Выстроившиеся за комендантом офицеры одобрительно закивали, а Таиса, ещё раз глянув на дырявый зонтик, под которым сидела, недовольным тоном высказалась, подводя окончательный итог:

– Увеличить офицерам не меньше чем в три раза! А коменданту в четыре! А то, вон видите? Зонтик у него совсем дырявый! А сами-то в каких каретах разъезжаете!

Один из купцов, видно самый смелый, а может, выбранный остальными главным переговорщиком, высоким голосом спросил:

– Вы говорили о штрафе, уважаемая. Или так вы назвали выкуп за то, что не будете обстреливать город?

– Называйте это как хотите, уважаемый Юсуф аб Брухут, но сто тысяч гиней или эквивалент этой суммы в других золотых монетах должны быть доставлены на «Дельфин» завтра к утру. Если нет, то я продолжу бомбардировку, не только города, но и ваших складов. Решайте – отдать мне часть или потерять всё. Ну пусть не всё, но гораздо больше, чем я запросила.

– Это грабёж! Разбой! – возмутился один из купцов, Таиса пожала плечами:

– Нет, это ещё не грабёж и не разбой. Разбой – когда у вас не только деньги забирают, но и жизнь, я же этого делать не собираюсь, но если вы настаиваете…

Купцы отрицательно замотали головами, а девушка продолжила объяснения:

– А грабёж, когда забирают всё. Это я тоже могу вам устроить.

Снова дружное качание головами было ответом. Бывший евнух халифа Улумана, а теперь почтенный уганабадский купец смотрел на Таису, не отрывая глаз. Девушка, улыбнувшись, кивнула ему как старому знакомому:

– Да, это я. Тогда была не так одета, вернее, совсем раздета, но теперь всё в порядке. Надеюсь, вас, почтенный Юсуф, не смущает мой теперешний вид? Если да, то скажите, я сниму… – Таиса задумалась над тем, чем же из своей одежды она может пожертвовать, и решительно закончила: – Сапоги! А то, знаете ли, когда сюда бежала, набрала воды, а вылить времени не было. Всё хлопоты да хлопоты…

Аб Брухут смотрел на девушку – это была она! Та, на которую он так рассчитывал, а она стала причиной его несчастий. Таиса поняла состояние бывшего евнуха и укоризненно сказала:

– А ведь вы сами виноваты – не заплатили за покупку, решили схитрить. Вот Единый вас и наказал, но так, чтоб вы смогли исправиться. Ведь вам сохранена не только жизнь, но и благосостояние. Подумайте сами: сейчас над вами не висит опасность быть сваренным в кипящем масле по прихоти вашего бывшего повелителя…

Бывший евнух опустил голову, в словах этой девушки, оказавшейся офицером альбионского флота, была доля правды – возможно, судьба аб Брухута сложилась бы иначе, если бы он не хотел обмануть… Схитрить, хотя… Если эта девушка офицер сейчас, то, скорее всего, она уже тогда была командиром той группы: очень те люди действовали грамотно, как для простых бандитов-работорговцев. Таиса, глядя на задумавшегося аб Брухута, улыбнулась, уж очень растерянный у того был вид.

На следующий день к борту одного из линкоров, где Таиса устроила свой штаб, причалили две больших лодки (туда их направили с «Дельфина», к которому они сразу подошли). На борт подняли четыре бочонка с деньгами и сопровождающих золото четырёх негоциантов. Среди них был и отдувающийся Юсуф аб Брухут, всё-таки подъём по штормовому трапу для человека, привыкшего ездить в карете или носилках, достаточно труден. Таиса, усмехнувшись, пригласила купцов в кают-компанию, на линкоре она была гораздо больше, чем на корвете, здесь можно было разместиться с большим комфортом, может, поэтому командор и выбрала линкор. Предложив гостям по чашечке кофе (его варил солдат, одолженный у коменданта левого бастиона), Таиса не стала купцов ни о чём расспрашивать, а подождала, пока они сами скажут о цели своего визита, ведь они приехали не только для того чтоб убедиться, что командор альбионцев получила запрошенный выкуп. Уганабадские негоцианты немного помялись и, попрощавшись, удалились, остался только аб Брухут, видно, переговоры были доверены ему, как знакомому этой необычной девушки. Таиса поняла, что основной разговор впереди, и у бывшего евнуха, а теперь почтенного негоцианта имеется какой-то и свой интерес. Аб Брухут начал издалека, поинтересовавшись здоровьем Таисы и её близких и пожелав им долгих лет жизни, купец спросил:

– А как здоровье девушек, что ушли в пустыню? Гвардейцы Улумана доложили, что беглянки с отрядом неверных дошли до гор и погибли там под обвалом, в одной из пещер. Единый наказал покинувших гарем солнцеликого повелителя, похоронив беглянок во тьме пещеры.

Таиса поняла, что бывшего евнуха интересует, уходила ли Таиса на восток, имея какой-то план, или это была импровизация, а по смене рода занятий и местожительства собеседника пришла к выводу: аб Брухуту пришлось покинуть Фахдабад, но если судить, что он оказался среди негоциантов крупнейшего портового города, сделал это не в спешке или давно готовился. Таиса, скорбно подняв глаза к потолку, вздохнув, произнесла:

– Да, все они погибли. И я в том числе, мы пересекли пустыню, но погибли под падающими камнями, а вы, вижу, избегли подобной печальной участи. Успели избежать падающего топора, а теперь находитесь вне досягаемости своего бывшего повелителя.

Аб Брухут тоже вздохнул:

– Участь прогневивших халифа весьма незавидна – их ждёт не топор. Это слишком легкая смерть. Их сажают на кол, дабы они могли обозреть красоты мира, что покидают и подумать над своими провинностями.

– Я рада, что вы избежали таких раздумий, и сочувствую тому, что вам пришлось покинуть свою родину и обосноваться в этом шумном месте, – снова вздохнула Таиса. В подобном тоне они поговорили ещё полчаса, потом бывший евнух, словно что-то вспомнив, хлопнул себя по лбу:

– Ах да, совсем забыл… Видно, старый стал! Прошу принять от меня скромный дар – трёх невольниц. Я понимаю, что их красота и умение танцевать не интересуют прекраснейшую из всех девушек, что я когда-либо видел. Но они умеют делать массаж, насколько я помню, вам…

– Спасибо за подарок, с благодарностью принимаю, хотя, как сами понимаете, на боевом корабле это не совсем уместно, но от подарка отказываться не буду, – с усмешкой сказала Таиса и замолчала, ожидая чего же взамен попросит хитрый евнух, всё ходящий вокруг да около, но так и не касающийся интересующей его темы. Он её не разочаровал:

– Я слышал, что уважаемая командор заключила сделку с комендантами бастионов. Конечно, я не смогу дать такой процент, как они, но общая сумма оборота будет на порядок выше. Если вы посодействуете мне в знакомстве с плантаторами Артарики и с уважаемым Иззекая Аткинсом…

А ведь разведка у купцов из Уганабада неплохо поставлена – чуть приподняла бровь Таиса. И атаку на свой город они прохлопали только потому, что не ожидали ничего подобного. Таиса улыбнулась своим догадкам и посмотрела на карберийского солдата, готовившего кофе, тот, встретив её взгляд, уронил поднос с кофе.

– Я не буду тебя на кол сажать, это сделает комендант бастиона, – ласково произнесла Таиса, глядя на предателя, доложившего аб Брухуту о сделке своего командира и командора альбионцев. Солдат упал на колени:

– Прошу вас, госпожа! Возьмите меня с собой, я буду кофе готовить, сапоги чистить, делать всё, что прикажете! Только не оставляйте здесь!

Таиса усмехнулась, с одной стороны, этот солдат кофе варил просто замечательный, если он ещё так сапоги чистить будет… Но с другой – его точно лорд Галарикс завербует, но может это и неплохо? Лорд будет уверен, что он в курсе всех дел командора, а она, зная, кто за ней приглядывает, всегда сможет обмануть наблюдателя. Хотя тут могут быть варианты, и Таиса милостиво кивнула, указав в угол, где стояли её грязные сапоги.

В кабинете первого лорда адмиралтейства присутствовали только три адмирала и его заместитель – второй лорд адмиралтейства. Адмиралы были те же, что остались после общего совещания в прошлый раз. Пальмэрстоун, недовольно поморщившись, продолжил говорить:

– Эта девчонка не просто сделала из нас посмешище, она ещё и поставила нас в крайне неловкое положение.

– Неловкое положение – это мягко сказано, – второй лорд адмиралтейства достал из большой кожаной папки лист бумаги, – вот её рапорт о получении приказа на диверсию против пиратов Уганабада, но никак не города, этого гнезда карберийских пиратов. Тут она просит усилить её отряд, так как имеющимися в её распоряжении силами удержать захваченный город она не сможет! Понимаете? Она пишет о том, что сумеет захватить Уганабад! Тогда это вызывало только улыбку, а когда она это сделала… Рапорт был направлен нам не напрямую, а через министерство иностранных дел и колоний! И сейчас там нас обвиняют в преступном бездействии, ведь это мы отдали ей приказ…

– Но там ничего не было сказано о захвате Уганабада, даже о простой диверсии именно против города ничего не говорилось! – возмутился адмирал Претти. – Там говорилось только о прекращении нападений карберийских пиратов!

– В кратчайшие сроки, – хмыкнул третий адмирал, – формулировка предполагает большую свободу действий, поставлена задача, а как её решить оставлено на усмотрение исполнителя. Она и выполнила – пиратский флот уничтожен. Их адмирал погиб, замены ему в ближайшее время карберийцы не найдут, и должен признать – это был действительно талантливый человек! А наша командор его переиграла по всем статьям!

– Она и нас переиграла, – потряс листом бумаги второй лорд адмиралтейства, – по всем статьям переиграла! Она действительно талантливый человек, сейчас её популярность во флоте выше, чем у кого-либо. Ещё когда она командовала одним кораблём, денежные премии, получаемые экипажем, вызывали зависть у очень многих. Она продолжила традицию, получив под командование отряд лёгких сил. Очень многие хотели бы служить под её командой! А выкуп за Уганабад? Она отдала полагающуюся половину в казну, а остальное распределила по кораблям своего отряда!

– Она должна была не выкуп брать, а уничтожить город! – жёлчно произнёс адмирал Претти. – Срыть его до основания!

– И чем? – поинтересовался адмирал, до этого, похваливший Таису. – Лопатами? Ведь даже из запрашиваемого ею количества боеприпасов выделили только половину! В свете произошедшего, – адмирал показал на лист бумаги, что продолжал держать второй лорд адмиралтейства, – вы, джентльмены, смотритесь крайне неприглядно! Если больше у вас ко мне нет вопросов, то позвольте откланяться.

Вслед за этим адмиралом ушёл и второй лорд адмиралтейства, сославшись на неотложные дела, удалился и второй, молчавший адмирал. Оставшиеся Пальмэрстоун и Претти переглянулись. После чего Претти недовольно произнёс:

– Похоже, на них мы больше рассчитывать не можем…

– Эта, как вы говорили, взбалмошная и капризная баба отличается умом и умением проводить свои решения в жизнь, а не только умело использовать своё везение, – задумчиво произнёс Пальмэрстоун. Адмирал Претти на него с укоризной посмотрел, а первый лорд адмиралтейства продолжил:

– Мне удалось убедить канцлера не переподчинять отряд командора Ланик министерству иностранных дел и колоний. Лорд Уайльдер согласился, что боевые корабли, а тем более отряды и эскадры должны находиться в ведении адмиралтейства, но при этом он рекомендовал усилить отряд командора Ланик тяжёлыми кораблями, повысив его эффективность. Я думаю, что самостоятельные действия её отряда пора прекращать. Надо ввести его в состав одной из эскадр.

– Правильное решение, – согласился адмирал Претти, – пора прекращать с её самостоятельностью, так она может и до адмирала дослужиться. Причём получить это звание не по результатам безупречной службы и не по выслуге лет, а благодаря своим безрассудным выходкам!

– Я рад, что вы это понимаете, мой друг, – чуть заметно улыбнулся лорд Пальмэрстоун, – и поэтому принял решение о включении отряда командора Ланик в вашу эскадру. О том, как выполнить рекомендации лорда Уайльдера об усилении её отряда, позаботьтесь сами.

– Но тяжёлые корабли… – начал растерянно адмирал Претти, – моей эскадре будут ли дополнительно…

– Изыщите резервы из собственных ресурсов, вам выделено из вновь вводимых в строй достаточное количество, – оборвал адмирала первый лорд адмиралтейства, – из резерва формируется ещё одна эскадра для усиления южного направления с постоянным местом базирования в Тарбее. Как показала практика, сил вашей эскадры недостаточно. Ваше базирование остаётся прежним – на Каранск. Поэтому попрошу, как можно быстрее выйти в море.

Выходя из кабинета Пальмэрстоуна, Претти пробурчал:

– Где я изыщу корабли? Не ослаблять же другие отряды? Она захватила в Уганабаде два старых линкора, вот пусть ими и довольствуется!

Девушка, одетая в мундир командора, не ждала в приёмной, в будуар, служивший и кабинетом, её пригласили сразу. Таиса зашла в сопровождении трёх девушек и одного очень смуглого карберийца. Изабэль поднялась со скамеечки, на которой сидела, и обняла Таису. Её фрейлины тоже встали и поклонились. Таиса чуть усмехнувшись, представила своих спутниц:

– Вот, Зара, Хима и Лейла, мне их подарил Юсуф аб Брухут, после нашего бегства он не стал ждать, когда его Улуман посадит на кол, а тоже сбежал, кое-что прихватив. Очень немало прихватив, он сейчас в Уганабаде изображает из себя крутого купца, но чувствую, что он не прочь вернуться в Фахдабад, и не как евнух нового халифа, а как его визирь. Я так поняла, что и в Уганабаде у него были деньги и немалые, он там сразу почтенным негоциантом стал, причём одним из самых богатых. А девушек, если учесть, что евнуху они не к чему, он прихватил из жадности. Хотя это может быть и к лучшему. Кстати, гвардейцы Улумана, что за нами гнались, доложили халифу, что мы погибли в той пещере – завалило камнями, тел-то так и не нашли.

Изабэль и Гортения узнали девушек, как и они их (аб Брухут прихватил с собой самых красивых из подчинённого ему гарема), пошли взаимные охи и ахи. Бывшие наложницы немного смутились, узнав, что их подруги стали: одна королевой, а вторая её первой фрейлиной, им-то рассказывали, что наложницы, сбежавшие из гарема, погибли, да ещё и после лишений в пустыне. А Таиса представила и карберийца, отрекомендовав его как мастера варить кофе (альбионцы не очень любили кофе, они предпочитали чай, а вот Изабэль, как уроженка южной страны, обожала этот напиток), при этом тихонько предупредив Изабэль:

– С ним всё в порядке, он уже завербованный лордом Галариксом как информатор. Так что за его благонадёжность я ручаюсь.

Королева только усмехнулась, она понимала, что к ней, как к лютенке, будут приставлены шпионы, и не просто приставлены, а ими постараются сделать всё её окружение. Гортения, Дэлли и Катрин уже получили подобные предложения, причём в такой форме, что отказаться было просто невозможно. По совету Изабэль девушки и не стали отказываться и уже написали первые донесения. Их писали все вместе, королева приняла самое активное участие в сочинении этих докладов в секретную службу, даже можно сказать, что авторство этих доносов на королеву, королеве же и принадлежало. Приведенных Таисой девушек Изабэль не стала определять в служанки, это всё-таки были её подруги по неволе, их назначили младшими фрейлинами, с привилегией делать массаж королеве и старшей фрейлине. Ещё немного поговорив и оценив напиток, сваренный новым «кофейным» слугой королевы, Таиса откланялась. Выход эскадры, в которую включили и её отряд, был назначен на послезавтра.

Каранская эскадра под командованием адмирала Претти шла к месту своего базирования, шла, сопровождая большой конвой, конечным пунктом назначения которого был Тарбей. Вообще-то в Хунду шли не все транспорты, часть должна была разгрузиться в Каранске и, загрузив колониальные товары, дожидаться тех, что совершат рейс в Тарбей и обратно. «Разящий гром», флагманский линкор адмирала Претти, шёл третьим в центральной колонне. Отряд лёгких сил под командованием командора Ланик (хотя почему лёгких? В нём уже было два линкора, пусть только второго класса, но это были двухдечные тяжёлые корабли) шёл четвёртой колонной, между невидимым с такого расстояния берегом южного континента и основными силами конвоя. Капитан Грентон (Таиса перевела его с «Дельфина» на свой новый флагманский корабль, сохранив должность), оторвавшись от наблюдения за океаном, направил подзорную трубу на «Разящий гром».

– Ранс, хотите полюбоваться надутой физиономией адмирала Претти? – с улыбкой спросила Таиса. Грентон отрицательно покачал головой – движение подзорной трубы было случайным, просто капитан второго ранга думал о другом, о чём он и высказался:

– Адмирал Претти, по-прежнему смел и отважен – поставил свой флагманский линкор не только третьим в колонне, так ещё и там, где идут транспорты! То есть на самой защищённой позиции! Хотя бы во главе… Можно было бы сказать, что возглавляет конвой…

– Согласна, адмирал выбрал не лучшее место. В случае нападения противника, руководить боем не сможет. Тут холмов нет, чтоб обозревать поле боя сверху и видеть всю картину сражения. Дым от орудий совсем закроет обзор, хотя… – кивнула капитану корабля Таиса и предположила: – Может, адмирал надеется, что ему будут оперативно докладывать обстановку с других кораблей, а он будет мудро руководить сражением, оставаясь в безопасности.

Грентон не ответил, только хмыкнул, продемонстрировав, сколь он невысокого мнения о действиях адмирала. Таиса ничего не сказала, хотя и разделяла мнение командира флагманского корабля своего отряда: всё-таки обсуждать своего командующего с подчинёнными очень некорректно, каким бы командиром этот адмирал не был. Грентон понял молчаливый намёк Таисы и не стал ничего больше говорить, но вид капитана второго ранга красноречиво свидетельствовал о том, что он думает о своём адмирале. Таиса ещё раз улыбнулась, альбионцы хоть и были азартны, но славились своей чопорностью, даже холодностью, а Грентон был слишком импульсивен для чистокровного альбионца, кто-то из его родителей или бабушек-дедушек был из страны за проливом, недаром же Ранс отлично говорит на лютецком. Размышления Таисы и Грентона были прерваны сигналами с флагманского корабля эскадры.

– Ого! – кратко выразил своё мнение о увиденном капитан «Чёрной лилии», так назывался лютецкий линкор, в своё время захваченный карберийцами. Сделав этот корабль флагманом своего отряда, Таиса решила названия не менять. Глядя на сигнальные флажки, поднятые на флагманском линкоре, девушка на этот раз улыбнулась какой-то ехидной улыбкой, нечто подобное она и ожидала с выхода каранской эскадры в море, слишком большие были собраны силы, явно избыточные для простой проводки конвоя. А Грентон продолжал недоумевать:

– А как же конвой? Претти решил оставить его без охраны? Мы уже почти на траверзе Уганабада, если бы там были шекки карберийцев, то этот манёвр адмирала Претти ещё как-то можно было оправдать. Но там же нет флота! Он уничтожен! А вот южнее… По рекам, из глубины континента, вполне может выдвинуться флотилия…

– Ранс, – перебила Грентона Таиса, кивнув в сторону уходящих мористее кораблей, – контр-адмирал Гронни имеет большой опыт проводки подобных конвоев, Претти он подчинялся постольку, поскольку… Конечно, боевых кораблей в конвое мало, но и основной путь пройден. Через три дня Гронни будет на траверзе форта Лэмис, а карберийцы так далеко на юг не забираются.

Грентон согласно кивнул, у контр-адмирала Гронни своя задача и он выполнял команды Претти, как старшего начальника, если они ей не мешали. Пока пути следования каранской эскадры и конвоя совпадали, они двигались вместе, эскадра как бы охраняла конвой. Но когда эскадра поменяла курс, Гронни счёл себя вне подчинения адмиралу Претти и, словно это подтверждая, на флагманском корабле сопровождения конвоя появились сигнальные флажки.

– Кораблям конвоя, курс зюйд-вест. Гронни уводит конвой в океан, времени на его проводку он потратит больше, но там его карберийцы не достанут, – одобрительно произнёс Грентон, прочитав сигнал. Теперь кивнула Таиса, фактически, дав команду сменить курс, адмирал Претти предоставил право контр-адмиралу Гронни действовать по своему усмотрению (то есть выполнять ту задачу, что была поставлена изначально – обеспечить безопасность проводки конвоя).

– Похоже, нашему адмиралу не дают покоя ваши лавры, командор, – предположил Грентон и обосновал свою догадку: – Эскадра разворачивается на Уганабад! Похоже, Претти решил: то, что удалось отрядом лёгких сил сделать вам, командор, он с лёгкостью повторит, имея под командой мощную эскадру! А нашему отряду приказано занять место в арьергарде. Боится адмирал, что вы снова с лёгкостью возьмёте бастионы, вот и придерживает наш отряд.

– Это и к лучшему, комедант-ахши сделал выводы, да и уганабадские негоцианты тоже, я не уверена… – Таиса на мгновение замолчала и убеждено закончила: – Вернее, абсолютно уверена, что повторить наш рейд, мы сейчас не смогли бы. Претти задумал авантюру, и бастионы Уганабада ему это покажут, надеюсь, потери эскадры ограничатся нескольким кораблями.

Таиса знала, что говорила – карберийцы были готовы именно к такому повороту дел, а стало ей это известно из первых рук, вернее, уст почтенного аб Брухута и чудом выжившего храброго аб Гутама. О приготовлениях уганабадского гарнизона они поведали девушке-командору третьего дня, угощая её ароматным кофе.

 

Глава пятая. Страшный песчано-морской демон и неудавшийся штурм

Таиса стояла на своём излюбленном месте – у носовых пушек флагманского корабля своего отряда – «Чёрной лилии», лютецкое название ей понравилось, поэтому менять его командор, командир отряда лёгких сил, теперь уже входящих в состав каранской эскадры, не стала. Девушка-командор размышляла точно так же, как и неделю назад, тогда она думала над странными действиями адмирала Претти, он зачем-то привёл в метрополию всю свою эскадру, оголив берега не только колонии на юге чёрного (или как его ещё называли – южного) континента, но и оставив без прикрытия Хунду. Всё указывало на то, что адмиралу Претти не даёт покоя выполненный Таисой приказ адмиралтейства, выполненный вопреки усилиям адмиралтейства же, сделавшего руками своего первого лорда всё, чтоб командора Ланик постигла неудача. Но Таиса своим отрядом из десяти корветов сумела совершить невозможное – фактически захватить Уганабад, и понятно, что имея в своём распоряжении столь скудные силы, удержать такой большой город возможности не было. Кроме того что был захвачен сам город, был уничтожен флот карберийцев, базирующийся на Уганабад (вообще-то Таиса город не захватывала, просто напугала местных купцов бомбардировкой). Пусть уничтожена была лишь треть тех морских сил, которой располагали жители халифатов, но это была наиболее боеспособная флотилия карберийцев! Намерения адмирала Претти легко угадывались: после прорыва Таисы он считал город плохо укрепленным, а береговые батареи разрушенными. А каково может быть состояние дел после удачного штурма? И если эта вздорная баба сумела, ну, если не захватить город, а только войти в гавань, имея при этом всего лишь отряд лёгких сил, то почему он, опытный адмирал, под командой которого одна из самых мощных эскадр Альбиона, не сумеет захватить этот городишко?

Таиса не ошиблась в своих предположениях – о своих намерениях адмирал Претти сообщил на минувшем совещании, проведенном сразу после смены курса и ухода конвоя, который якобы сопровождала каранская эскадра. На совещании всем кораблям было указано их место и очередность действий в грядущем штурме, что говорило о тщательно спланированных (возможно, ещё в Альбионе) намерениях Претти. Таиса, вспоминая совещание и напыщенный вид адмирала (уже мнившего себя покорителем Уганабада), покачала головой – этот дурак, мало того, что сам обломает зубы об укрепления города, так при этом погубит корабли и людей. Возражать адмиралу было бесполезно, Таиса и не думала этого делать, у неё возник план, как не допустить безумной атаки амбициозного адмирала. И чтоб осуществить задуманное, надо было всего лишь дождаться темноты. Когда хорошо стемнело, и корабль погрузился в сон, кроме вахтенных, естественно, Таиса начала осуществлять свой план. В этот раз она не превращалась в дракона, она «прыгнула» из своей каюты, единственное, что пришлось сделать – снять мундир командора. Такие прыжки позволял совершать специальный амулет, который был у неё, но надо сказать, что такими артефактами обладали не все соплеменники Таисы. Амулет перемещения был у очень немногих и пользоваться им дракланы (таково было самоназвание народа Тайши) предпочитали в ипостаси дракона. Представители этой расы, покрытые толстой естественной бронёй, в одежде не нуждались, так и дракон Тайша – до сих пор совершала прыжки без одежды. А как поведёт себя открываемый портал, если в него сунуться в ипостаси хумана, да ещё с лишними предметами, трудно было предугадать, тем более что (девушка поёжилась от неприятных воспоминаний) за Уганабадом начиналась пустыня, состоящая наполовину из артрима! Вот Таиса решила не рисковать, к тому же хоть она, как ей казалось, и нашла способ обходить магическую блокировку антимагического минерала, но непроизвольная смена ипостаси была весьма вероятна. А при смене ипостаси мундир порвётся, хоть есть запасной, но всё равно – жалко! Всё-таки пошитый на заказ лучшим мастером Норлума!

Таиса, «прыгнув», вышла в уганабадском доме почтенного негоцианта, а ранее смотрителя гарема, Юсуфа аб Брухута. Расположение комнат и коридоров она запомнила ещё тогда, когда её сюда привели продавать. Решив, что та комната, где проходили торги, недалеко от личных покоев хозяина дома, Таиса вышла в ней. Комната была пустой и тёмной, но это не смутило девушку, и она, решительно толкнув дверь (замок, на который она была заперта, не стал преградой), пошла к двум полусонным охранникам, стоящим у входа другую комнату. Увидев обнажённую девушку, выходящую из вот уже несколько дней пустой и запертой комнаты, оба стража опешили, а затем сделали движение, словно собираясь достать мечи.

– Почтенный аб Брухут сделал выводы: евнухи – плохая охрана, – ласково улыбаясь, сказала Таиса. Покрыв расстояние в несколько метров одним шагом, красивая и хрупкая с виду девушка схватила обоих стражей за горло. Дюжие охранники почувствовали, что ещё чуть-чуть и их ноги оторвутся от пола! А Таиса, ласково улыбаясь, спросила:

– Хозяин где?

Охранники только хрипели, не в силах что-либо сказать, девушка ослабила хватку: если один, выпучив глаза, схватился за горло, то другой попытался всё же вытащить меч. Щелчок девичьих пальчиков, увенчанных внушительными и даже с виду очень острыми когтями, заставил охранника отказаться от своих намерений. Второй просто упал в обморок.

– Слабовата охрана у моего друга Юсуфа, – прокомментировала Таиса и ещё раз щёлкнула когтями, перед носом ещё пребывающего в сознании охранника. И строго спросила, сверкнув глазами с вертикальными зрачками: – Хозяин где?

Страж показал на дверь, после чего закатил глаза и присоединился к своему товарищу, лежащему на полу, Таиса пожала плечами:

– Если на них такое впечатление произвели когти, то что бы было, если бы я показала зубы?

Таиса толкнула указанную стражником дверь. Это оказался кабинет хозяина, аб Брухут не спал, но занимался отнюдь не делами. Перед ним стояла бутылка, в таких хранят вино, блюдо с фруктами и высокий, наполовину наполненный бокал. Напротив сидел сухопарый человек в большой чалме с таким же бокалом.

– Ай-яй-яй! – укоризненно произнесла Таиса. – Разве правоверные пьют вино, да ещё и ночью!

– А когда же нам пить? – невозмутимо ответил евнух и, посмотрев на своего собутыльника, утвердительно кивнул: – Только ночью и пить, когда никто не видит, тем более у нас такое горе!

– Ай-яй-яй! – снова произнесла Таиса, на этот раз сочувственно, что не помешало ей сесть на край стола и отщипнуть виноградину от большой кисти. Аб Брухут понял намёк и, покосившись на когти девушки, позвонил в колокольчик, вошёл растерянный слуга и, не дожидаясь разрешения хозяина, пролепетал:

– Там!.. На полу!.. Оба!..

Хозяин кабинета, демонстрируя хладнокровие и выдержку, вопросительно посмотрел на Таису, та согласно кивнула:

– Я, но не беспокойтесь, они скоро очнутся, а внешнюю охрану я не тронула. Да и незачем было, я прошла сюда через ту комнату… Ну вы помните, там где…

– Но как вы… – начал гость хозяина, девушка, помахав рукой, демонстрируя когти, усмехнулась:

– У меня есть способы… Но пусть это останется моей тайной. Хотя… Может, и расскажу, как это я делаю. Так в чём же ваше горе, почтенный аб Брухут.

Таиса задала вопрос, меняя тему, было видно, что гостю бывшего смотрителя гарема очень хотелось задать ещё несколько вопросов, но он не решается это сделать. Слуга побледнел и упал в обморок, было заметно, что и отважный капитан-ахши прилагает большие усилия, чтоб оставаться спокойным. А аб Брухут с непринуждённостью, даже некоторой бравадой, продолжал общаться с этой непонятно кем, неизвестным образом оказавшейся в хорошо охраняемом особняке евнуха, бывшего смотрителя гарема, а теперь очень почтенного негоцианта славного города Уганабада.

– О моём горе вы знаете, мне пришлось покинуть благословенный Фахдабад, – продолжал евнух, не забыв приказать очнувшемуся слуге принести ещё один бокал и новую бутылку. Таиса, спрятавшая когти, чуть заметно улыбнулась, она бы так не сказала про тот пыльный и жаркий город, столицу Фахдараба, хотя во дворцах было не так уже и плохо. А евнух продолжил жаловаться: – И вот подобное горе постигло моего друга, почтенного капитан-ахши Сейрасбира аб Гутама! Он вынужден тоже скрываться, его последняя неудача так разгневала Улумана, что он захотел посадить моего друга на кол!

Таиса снова улыбнулась – насколько она помнила, Сейрасбир аб Гутам и Юсуф аб Брухут раньше были на ножах, но, видно, общее горе, вернее, перспектива сидеть рядом на колах сблизила бывших врагов. Таиса приняла из рук слуги наполненный бокал и подняла его в приветственном жесте, адресуя его капитан-ахши. Юсуф аб Брухут, кивнув каким-то своим мыслям, обратился сначала к Таисе, а потом к Сейрасбиру аб Гутаму, представив их друг другу, при этом витиевато извиняясь, что не сделал этого раньше. Капитан-ахши смотрел на красивую девушку и не мог поверить, что она командор альбионского флота и что именно она сумела заманить в ловушку и потопить почти весь его флот. Мало того, она сумела так настроить купцов Уганабада, что они отказали в базировании карберийскому пиратскому флоту в своём городе, даже если тот возродится. Это и разгневало Улумана, хотя он и так последнее время пребывал в состоянии близком к бешенству. Бывший смотритель халифского гарема понял сомнения бывшего адмирала и стал того убеждать:

– Да, именно так, эта прекраснейшая из когда-либо виденных мною девушек и есть грозный командор, почти захвативший наш благословенный город!

Таиса усмехнулась, оказывается, этот город тоже благословенный, или у аб Брухута все города благословенные? А тот продолжал:

– Эта прекраснейшая из девушек и выдающаяся из флотоводцев может сжалиться над несчастными изгнанниками и поможет нашему горю!

– Чем же я могу помочь несчастным? – удивилась Таиса и, подняв бокал, из которого перед этим немного отпила, пожала плечами: – Вроде кола вы избежали, а вино у вас… Просто замечательное, что ещё надо для счастья?

– Но халиф Улуман злобен и не забывает того, что хотел сделать, – поднял глаза к небу евнух, изобразив на лице такие мучения, словно уже сидел на колу. Хитро глянув на Таису, он, картинно заламывая руки, продолжил: – Злобность и жестокость халифа не имеет границ! Не в силах дотянуться до нас, он предаёт мученической смерти невольниц! Он не только сажает их на кол, но и варит в кипящем масле!

Таиса чуть подалась вперёд и спросила свистящим шёпотом:

– Его наследник столь же жесток?

– К счастью, у него нет наследников, – развёл руками аб Брухут. Таиса чуть подняла бровь, намекая на то, что при таком количестве жён и наложниц трудно остаться бездетным. К тому же дети у халифа были, дочери – точно. Евнух со скорбным видом сообщил: – В своей непомерной злобе он приказал убивать всех рождающихся младенцев мужского пола.

Таиса понимающе кивнула – халиф был не столько злобным, сколько параноиком, он боялся, что подросший наследник убьёт его самого. Евнух замолчал, ничего не говорил и капитан-ахши, старавшийся не смотреть на красивую девушку, на ней-то из одежды ничего не было! В отличие от других представительниц своего пола это её ничуть не смущало, но у других девушек не было таких когтей! Нарушив молчание, Таиса спросила:

– Если халиф умрёт, кто займёт его место?

– Достойный из достойнейших… – начал аб Брухут, Таиса его перебила, требовательно спросив:

– Кто?!

– Почтенный Сейрасбир аб Гутам, – так же быстро ответил евнух.

– Почему он сейчас не может сместить халифа? – задала следующий вопрос девушка.

– Гвардия, – коротко сказал, без привычных для себя цветастых выражений, аб Брухут, – Улуман щедро им платит, и они ему верны. Пока он жив, гвардия будет его поддерживать. Добраться до халифа нет никакой возможности. Но если он умрёт, гвардия станет на сторону самого авторитетного военачальника, а это капитан-ахши Сейрасбир аб Гутам.

– Что ж, я вам помогу, – задумчиво произнесла Таиса, глядя на молчавшего капитан-ахши. Посмотрев ему в глаза, девушка добавила: – Обещайте мне, что ни одна наложница не умрёт от вашей руки или по вашему приказу. Так же обещайте, что вы их не будете наказывать.

– Он обещает, – быстро сказал аб Брухут, довольный, что сумел просчитать Таису и подтолкнуть её к нужному ему действию. Девушка покачала головой, продолжая внимательно глядеть на Сейрасбира аб Гутама. Тот, пожав плечами, произнёс:

– Обещаю.

– Хорошо, – кивнула Таиса и усмехнувшись, добавила: – Вы не нарушите своего обещания и скоро поймёте почему.

Девушка исчезла, аб Гутам удивлённо посмотрел на аб Брухута, тот, сделав глоток из своего бокала, стал не спеша рассказывать:

– Она похитила ту наложницу, что вы захватили в рейде к берегам Лютеции. Тогда вы захватили несколько наложниц, среди них была и лютецкая принцесса, обещанная альбионскому королю. Об этом в халифате никто даже не догадывался, как узнал я… У меня свои методы, понятно, что я никому об этом не говорил, эта девушка стала бы пешкой в большой игре, к сожалению, не моей пешкой. Вот поэтому я и молчал.

Капитан-ахши согласно кивнул, он хоть и был достаточно далёк от двора халифа, но интриги, там плетущиеся, его тоже задевали. Основная борьба шла между старшей женой халифа и смотрителями гаремов, которых возглавлял аб Брухут, а он хотел это знание, вернее, незнание старшей жены как-то использовать. Но как говорится, человек предполагает, а Единый располагает… А евнух продолжал:

– Не знаю как, но альбионцы договорились с демоном, и он взялся освободить принцессу. Сами понимаете, сделать это было не в человеческих силах.

– Вы хотите сказать – эта девушка демон? – делано изумился капитан-ахши, но вопреки своему деланному изумлению, сказал: – То, как она здесь появилась… И её когти, да и исчезла она… Вы почтенный Юсуф, даже не удивились, вы знали эту демона раньше?

– Дослушайте, – покачал головой аб Брухут и стал рассказывать о том, как Таиса проникла в гарем и там свернула шею любимой жене халифа, как она уничтожила всю внутреннюю и часть внешней охраны. Как она ломала стены гарема, не обращая внимания на то, внутренние ли это глинобитные стены, или наружные кирпичные. Как она и ведомые ею люди уходили по пустыне от погони и как исчезли в горах. Не забыл поведать о страшной долине, где растения с листьями, словно мечи, напали на воинов халифа. Закончил евнух, сообщив:

– На восточных воротах стояла стража из чернокожих наёмников, так они не только не задержали эту девушку, но ещё и сбежали с ней! Страже халифа удалось поймать нескольких из них, но даже под пытками эти чернокожие не сказали, почему они так сделали. Но подосланный мною человек в то племя, откуда эти дикари и куда они вернулись, выяснил, что они называют эту девушку – Мутобонго-халабонго, что на их языке означает – «Смотрящий из тьмы огненным взглядом»!

Халиф Улуман страдал, поэтому страдать должны были и все окружающие. Но заставить страдать гвардейцев и большинство придворных опасно. Они, конечно, были верны своему повелителю, но всякая верность имеет свои границы и переходить их нежелательно. Халиф нашёл выход – он заставлял страдать своих наложниц. И чем больше они мучились, тем большее удовольствие он получал, забывая о своих страданиях. Сажать на кол было уже неинтересно и пресно, Улуман теперь варил своих наложниц в кипящем масле, медленно их туда опуская. Халиф сидел в мягком кресле в той самой комнате, где свернула шею его любимой жене сбежавшая наложница! Эта большая комната уже не напоминала будуар, она была оборудована словно пыточный подвал. В центре стояло сооружение, похожее на большую дыбу, под которой кипел котёл с маслом. На дыбе висела визжащая девушка, вернее, хрипящая, так как голос она уже сорвала. За котлом стояли замершие от ужаса наложницы. Они понимали, что такая же доля ожидает и их, халиф не успокоится, пока не убьёт всех!

– Опускайте, – небрежно взмахнул рукой халиф. Два могущих невольника взялись за рукоятки ворота. Невольники были светлокожими, жителям юга после недавних событий халиф уже не доверял.

– Ай-яй-яй! – произнесло пепельное чудовище, с трудом втиснувшееся в большую комнату, больше напоминающую зал. Движением своей чешуйчатой лапы оно легко сняло девушку с дыбы, перерезав когтем верёвку, заодно и разрезав путы на руках несчастной. Поставив девушку на пол, чудище повернулось к халифу:

– Ты заслужил…

Несмотря на грозный вид чудища, один из невольников выхватил саблю и, подскочив к невиданному зверю, рубанул по лапе, тянущейся к его господину. Сабля зазвенела о чешую, не причинив чудовищу вреда, а оно, небрежно отмахнувшись лапой, отправило смельчака в котёл. Второй невольник присел и быстро уполз за стоящих столбом девушек.

– Ничего личного, – произнёс зверь и, сделав неуловимое движение, оторвал халифу голову, сообщив перепуганным наложницам: – Это сувенир для друзей, доказательство, что я выполнила их просьбу, а вы можете быть свободны. Но можете и остаться, новый халиф обещал мне, что обижать вас не будет.

– Я хочу домой, – всхлипнула одна из девушек, вероятно, самая смелая, и замолчала, в ужасе глядя на зубастую пасть чудища, видно решив, что за дерзость оно если не оторвёт голову, то точно откусит.

– Трудно с вами, – произнесла пепельноволосая девушка, появившаяся вместо исчезнувшего чудовища. Хоть она и продолжала держать голову халифа, но ничего пугающего в этой девушке, в отличие от исчезнувшего чудовища, не было.

– Ты?! Как ты сюда попала? Говорили, что тебя догнали, после того как ты сбежала, и казнили! – Узнала пепельноволосую девушку, так и не получившую имени в гареме, одна из наложниц-альбионок.

– Не-а, не догнали, – усмехнулась пепельноволосая, и поскольку разговор вёлся на альбионском, а своё желание попасть домой наложница высказала на лютецком, у Таисы появилась одна мысль.

– Кто хочет домой? Обещаю, что всех желающих отвезу, – сказала Таиса и, показав на возникшую прямо посреди комнаты дверь, скомандовала: – Пошли! Быстро! У меня мало времени!

Двенадцать девушек, помявшись, прошли сквозь дверь, вроде как в другую незнакомую комнату, хотя кое-кто и узнал – это была одна из комнат дома-дворца евнуха Юсуфа аб Брухута в Уганабаде. Именно в этой комнате евнух отбирал девушек для гарема халифа.

– Больше никто не хочет домой? – спросила Таиса, ещё две девушки быстро перешли в другую комнату. А пепельноволосая кивнула остающимся: – Счастливо!

Пройдя последней через необычную дверь, Таиса закрыла её – и дверь исчезла! Глянув на испуганных девушек, пепельноволосая сказала:

– Если кто не понял, это дом аб Брухута в Уганабаде, через три дня сюда зайдёт, не в дом, – хихикнула Таиса, – в гавань, альбионский линкор под командой Таисы Ланик, вы её знаете, это она тогда сбежала из гарема. На этом корабле вы отправитесь в Каранск. По прибытии туда Таиса вас обеспечит одеждой и деньгами, так чтоб вам хватило добраться до дома. Вопросы есть?

– А ты? Кто ты? Ты же… – начала самая смелая из наложниц, Таиса, показав когти на руке и сделав страшные глаза, прорычала:

– Я Тайша! Песчаный демон, принявший её облик! – Девушки отшатнулись, а Таиса обычным своим голосом, проговорила: – Нет, морской демон, это мне ближе. Я решила отправить вас домой, поэтому Таиса Ланик выполнит мою просьбу… Хотя… Демоны же не просят, так? Приказывают! И она выполнит мой приказ – отправит вас домой.

Испуганные девушки дружно закивали, уже жалея, что пошли за бывшей подругой по несчастью, оказавшейся страшным демоном. А Таиса, улыбнувшись, попыталась их успокоить:

– Не бойтесь, линкор придёт в срок, и вы поедете домой. А пока можете здесь устраиваться, вас тут никто не обидит.

Таиса вышла, а девушки, переглянувшись, постарались забиться в дальний угол от двери. Через некоторое время дверь открылась и зашёл слуга. Поклонившись, он спросил – не желают ли… Не зная, как назвать девушек, он замялся. Обычно здесь бывали рабыни и наложницы, их хоть и берегли – всё-таки товар, но особо не церемонились. Сейчас же господин аб Брухут приказал обеспечить девушек всем необходимым или тем, что они сами запросят, при этом пригрозил, что если от них будет хоть одна жалоба, слугу строго накажут. Впрочем, девушки не особо и капризничали, не понимая, что они находятся на особом положении – очень почётных гостей.

Аб Брухут только закончил рассказывать, как появилась Таиса и положила голову халифа Улумана на стол. После чего заявила:

– Вот доказательство того, что Улуман мёртв. Если не верите, можете потрогать – ещё тёплая.

Капитан-ахши заворожено смотрел на голову и даже дотронулся до неё, словно не верил, что она настоящая, а аб Брухут, удовлетворённо кивнув, задал вопрос:

– Уважаемая госпожа, почему вы, демон, служите альбионцам?

– Такова моя прихоть, – пожала плечами Таиса, посмотрев на задумавшихся собеседников, добавила, обращаясь к аб Брухуту: – В той комнате, где вы принимаете посетителей, четырнадцать девушек. Они вам знакомы, я переправила их из гарема в Фахдабаде. Я надеюсь, что они будут вашими гостьями до того, как я их заберу. Да, альбионская эскадра будет здесь через три дня. И я не демон, если хотите как-то меня назвать, то наиболее близко будет – дракон, вам знакомо это название?

– Дракон, так называют свирепых зверей темнокожие жители континента, бог-дракон, так называют своего кровожадного бога жители Хадараньяни, но совсем недавно он был побеждён другим богом-драконом, вернее, богиней, – ответил аб Брухут, демонстрируя неплохую осведомлённость. Таиса кивнула, но не стала развивать эту тему и сказала о другом:

– Кстати, о альбионцах, адмирал, командующий каранской эскадрой, хочет вам нанести визит, понятно, что не вежливости.

– Мы их достойно встретим! – ответил евнух и осёкся – Таиса хоть и была сейчас обнажена, но в их последнюю встречу носила мундир альбионского командора, не исключено, что она снова будет командовать отрядом или даже всей этой альбионской эскадрой, а адмирал – просто ширма для демона. Девушка, улыбнувшись, кивнула и спросила:

– И как вы намерены встретить? Рассказывайте, не стесняйтесь.

– Я бы подпустил поближе и расстрелял, как вы это сделали с моим флотом, – усмехнулся капитан-ахши, Таиса тоже усмехнулась, а аб Брухут смутился – если сейчас Таиса прикажет сдать город, то придётся так и сделать! Таиса поняла колебания негоцианта и распорядилась:

– Стрелять можно и даже нужно. Но с предельной дистанции, покажите альбионцам, что они нежеланные гости, а вы готовы к обороне. Ваши выстрелы будут предупреждением, адмирал Претти трусоват и на атаку не решится. А вот мой корабль, а это знакомая вам «Чёрная лилия», в гавань войдёт. На борт доставите девушек, ну и должок. Это касается вас, уважаемый аб Брухут, – Таиса кивнула евнуху и повернулась к капитан-ахши: – Относительно вас, уважаемый аб Гутам, вам надо поспешить в Фахдабад, слух о смерти халифа распространится быстро. Вам надо опередить возможных претендентов на престол, или как он у вас называется.

– Ковёр мудрости, – машинально ответил Сейрасбир аб Гутам, Таиса, усмехаясь, кивнула:

– Вот именно. Хорошее название, поспешите, пока этот ковёр у вас не увели. Теперь я вас покину, думаю, дальше справитесь и без меня.

Таиса исчезла, но она не ушла далеко, а невидимая для евнуха и его гостя осталась послушать – о чём будут говорить негоциант и кандидат в халифы.

– Убедились, уважаемый Сейрасбир, – евнух показал на голову их бывшего повелителя, так и лежащую на столе. Капитан-ахши кивнул и, раздумывая, проговорил:

– Я был очень удручён после разгрома моей эскадры, но теперь вижу: против демона у меня шансов не было. Но скажите, уважаемый Юсуф, зачем этой… Демону, или дракону, как она себя называет, нужен был тот маскарад, о котором вы мне рассказывали. Она могла проникнуть в гарем так же, как и сейчас… – Капитан-ахши кивнул в сторону головы Улумана. Евнух пожал плечами:

– Не знаю. Она ведь и через пустыню со своими людьми уходила пешком, а не так, – аб Брухут повторил жест своего собеседника, кивнув на голову, лежащую на столе, – возможно, развлекалась, а может, тогда на неё были наложены определённые ограничения, что мы знаем о демонах? Да и говорит, что она не демон, а дракон. А что мы знаем об этих существах? Может, она и есть тот дракон, что победил кровожадного бога из Хадараньяни? Сейчас она с лёгкостью перенесла наложниц из гарема халифа сюда (ничего себе с лёгкостью – хмыкнула Таиса, – прыжок в гарем и обратно отнял у неё все силы, проклятый артрим! Она-то и в дракона превращалась только потому, что так легче преодолевать магическое сопротивление артрима. А девушек перенесла сюда, чтоб отделить демона-дракона от командора Таисы Ланик. Интересно, как бы восприняли её подчинённые внезапное появление четырнадцати девушек на корабле?).

Евнух вздохнул и продолжил:

– Может, она и есть тот бог, вернее богиня, а может, только аватара богини, что гадать, это надо воспринять как должное и получить как можно большую выгоду. Она к нам сейчас благорасположена, а наложницы… Скорее всего, проверка, как я себя поведу. Но я поступлю разумно, спорить с таким могущественным существом…

Негоциант и капитан-ахши одновременно посмотрели на страшное доказательство выполнения демоном, или, как назвала себя эта девушка – драконом, обещания, иаб Гутам произнёс:

– Что ж, она советовала – поспешить, я так и сделаю. Как мне ни приятно ваше общество, уважаемый Юсуф, я вас покину.

– Надеюсь, всё что здесь произошло, тут и останется, – склонил голову евнух, капитан-ахши, молча, повторил его жест. Таиса, удовлетворённо хмыкнув, шагнула в свою каюту на «Чёрной лилии».

Эскадра адмирала Претти двигалась тремя колоннами, держа курс на Уганабад. Отряд Таисы, составлявший третью, самую маленькую колонну, шёл мористее основной эскадры и немного отстав от неё. Это не было самодеятельностью командора Ланик, таков был порядок движения, предписанный её отряду командующим каранской эскадрой.

– Наш адмирал боится, что вы, командор, снова сумеете пройти в порт Уганабада и захватите город до того, как подтянутся основные силы эскадры, потому и определил место нашему отряду в арьергарде, – усмехнулся подошедший Грентон. Его мнение разделял и лейтенант Фрэнк Глайстрон, флаг-офицер отряда Таисы.

– Ранс, вы же помните, город я тогда не захватывала, даже не пыталась, – возразила Таиса капитану «Чёрной лилии» и добавила специально для Глайстрона, смотревшего на неё восторженными глазами: – Уганабад не удастся захватить даже десантными силами всей каранской эскадры, город слишком большой – это раз. Здесь кроме гарнизона из отрядов халифов ещё и купеческая стража – это два, простые горожане (в большинстве занимающиеся мелкой торговлей) неплохо вооружены и тоже умеют драться, и будут это делать, защищая свои товары, это три. Как видите, десант встретит хорошо организованное сопротивление. Но чтоб его высадить, надо пройти под огнём береговых батарей, а как это сделает наш адмирал, даже не представляю.

– Как и любой гениальный полководец – прямо в лоб! – хмыкнул Грентон, глядя на кильватерную колонну линкоров, приближающуюся к входу в уганабадскую бухту. И продолжая тем же насмешливым тоном, капитан флагмана отряда Таисы показал на «Разящий гром», в этот раз идущий в колонне линкоров шестым: – Претти сегодня вдвойне осторожен, не третий, а шестой! А головные линкоры он послал вперёд, непонятно на что надеясь! Ведь фарватера они не знают! А лоцманов им вряд ли пришлют!

Эскадру встретили залпы береговых бастионов. Внушение, сделанное Таисой местным негоциантам, не прошло даром. Бастионов было уже три, и количество пушек на них увеличилось вдвое, и, судя по интенсивности стрельбы – пороха хватало, да и расчёты орудий были обучены хорошо. Быстро идущая эскадра попала под гарантированное накрытие, возможно внушение, сделанное Таисой аб Брухуту: вести предупредительный огонь с дальнего расстояния, не было доведено до коменданта-ахши. Первый линкор получил такие повреждения, что вынужден был выброситься на берег, как раз в том месте, где прошлый раз посадила на мель свой корабль Таиса. Но в отличие от того раза, там уже ждали солдаты гарнизона и альбионцам ничего не оставалось, как сдаться превосходящему силами противнику. Ещё два линкора были повреждены огнём так, что с трудом остались на плаву и, развернувшись, отошли на безопасное расстояние. Драться против хорошо укреплённых береговых батарей Претти не решился, эскадра легла в дрейф на расстоянии, вне досягаемости огня установленных на бастионах крупнокалиберных пушек. Адмирал думал, что бы такое предпринять, чтоб не потерять лица. Просто уйти – значит, признать своё поражение, атаковать – потери будут такими, что от эскадры ничего не останется. Нет, кое-что останется, но это уже будет трудно назвать эскадрой. Пока адмирал думал, подтянулся отряд Таисы и тоже лёг в дрейф. В отличие от основных сил эскадры, отряд не спешил и, словно демонстрируя своё отношение к авантюре командующего эскадрой, подходил к лежащим в дрейфе линкорам, убавив паруса до минимума. Видно, это окончательно вывело Претти из себя, и на «Разящем громе» появились сигнальные флажки.

– Командору Ланик, приказываю: войти в гавань Уганабада, – прочитал сигнал лейтенант Глайстрон и, не сдержавшись, резко прокомментировал полученный приказ: – Наш адмирал, что? Совсем спятил? Посылает отряд лёгких сил туда, где не может справиться вся эскадра!? Это же верная гибель!

– Но почему же, приказ надо выполнять, но сам приказ предусматривает широкое толкование его выполнения. Приказано – командору Ланик, а как я это сделаю всем отрядом или одним кораблём – это уже моё дело. Вот мы так и поступим, лейтенант, отряду – сигнал «Лечь в дрейф»! – улыбнувшись, приказала Глайстрону Таиса и скомандовала Грейтону: – Ранс, входите в бухту!

Всё то время, пока отряд шёл к Уганабаду, Таиса думала, как войти в бухту, чтоб там забрать невольниц и получить должок с местных негоциантов, как это сделать, чтоб не вызвать ненужных вопросов у адмирала Претти, да и у остальных офицеров эскадры, а тут, можно сказать, такой подарок! Ведь приказ можно выполнить совершенно не так, как подразумевает адмирал, но при этом, формально, всё будет сделано именно так, как приказано!

Линкор «Чёрная лилия», добавив парусов, направился к проходу в бухту Уганабада. Пушки бастионов заговорили снова, но это были не выстрелы на поражение и не предупредительные, это был салют! То, что «Чёрная лилия» (бывший лютецкий линкор, захваченный Таисой в Уганабаде) быстро шла по сложному, извилистому проходу, говорило об отличном знании фарватера капитаном линкора (ведь лоцмана он не запросил). Линкором командовал капитан Грентон, изучивший фарватер, будучи лейтенантом, помощником капитана «Дельфина». Правда, тогда он командовал другим кораблём – «Красоткой Сью». Отсалютовав, береговая батарея дала предупредительный залп в сторону моря, показывая, что больше не пропустит ни одного корабля. Если бы адмирал Претти видел, как встречали «Чёрную лилию» в гавани Уганабада, он пришёл бы ещё в большее бешенство. Таису встречали как особу королевской крови, она не сошла на берег – делегация негоциантов во главе с Юсуфом аб Брухутом прибыла на корабль, не успел тот ещё бросить якорь. Таиса планировала быстро забрать невольниц и отправиться назад. Визит негоциантов Уганабада был недолог и был не только визитом вежливости, они передали бочонок золота, что недодали в прошлый раз, оправдываясь недостатком денег, но обещали это сделать при первой возможности, вот Таиса и воспользовалась. Напомнила она об этом долге накануне очень оригинально и убедительно: продемонстрированная аб Брухутом голова Улумана впечатлила всех.

Но сразу выйти в море не получилось, пришлось задержаться – не оставлять же в плену экипаж линкора, выбросившегося на берег. На внешний рейд «Чёрная лилия» выходила уже в сумерках, разместив в своих кубриках и на палубах экипаж несчастливого линкора. Корабль Таисы выходил из бухты Уганабада не как вероятный противник, а как почётный гость, сопровождаемый салютными залпами крепостных батарей. Выйдя на внешний рейд, он занял своё место в походном ордере эскадры. Этим манёвром Таиса показала, что следует плыть дальше, не помышляя даже о мысли захватить Уганабад. Скрипя зубами, Претти отдал команду взять курс на Каранск. По приходу в порт все офицеры и матросы отряда Таисы получили денежную премию, вызвав зависть остальной эскадры. Как ни странно, эта зависть не вызвала неприязненных чувств к командору Ланик, она, как и положено хорошему командиру, заботилась о своих подчинённых. А вот остальные сожалели, что именно их корабли не вошли в отряд Таисы, как те два старых фрегата, что якобы для усиления передал туда командующий эскадрой, их экипажи хотя и не участвовали в том славном деле, но уже входили в состав отряда Таисы, и она посчитала, что премию следует дать и им.

По прибытии в Каранск Таиса заказала четырнадцать комплектов женской одежды, куда входили: несколько платьев, юбки, блузки, бельё и другие мелочи, так необходимые женщинам. На эскадре (не все знали о выкупленных невольницах) начали судачить, что Таиса уж слишком женщина, раз ей требуется такое количество одежды. Но каково же было удивление окружающих, когда с линкора на берег сошли четырнадцать молодых девушек. Не бедных девушек, так как они остановились в хорошей гостинице, а потом начали устраиваться на корабли, идущие в метрополию, в Лютецию, и даже в Иртарию! Это только добавило среди офицеров эскадры авторитета и уважения командору Ланик, ведь она заботится не только о своих сослуживцах, но и старается выкупить из плена и вернуть на родину несчастных невольниц!

Во время своего захода в Уганабад «Чёрная лилия» приняла на борт этих необычных пассажирок, об этом узнали офицеры и матросы, которых спасла от плена и вывозила на своём корабле Таиса. Все знали, что эти девушки выкупленны командором Ланик из гарема халифа Улумана и что Таисе это удалось сделать только потому, что сам халиф скоропостижно скончался.

Но это было позже, в Каранске, а на рейде у Уганабада, адмирал Претти пытался устроить разнос капитанам своей эскадры, возлагая вину за неудачу на кого угодно, только не на себя:

– Командор Ланик, вам было приказано уничтожить береговые батареи противника!

– Мне было приказано: войти в гавань Уганабада. Вам напомнить очередность вывешенных сигнальных флажков, – невозмутимо ответила Таиса и с тем же каменным выражением лица продолжила: – Приказано войти, о том, что там делать, не пояснялось. Но поскольку карберийцами был захвачен экипаж нашего корабля, я сочла целью подобного захода – его освобождение, что и было мною сделано, или вы считаете, что этого делать не надо было?

Присутствующие контр-адмирал, два командора и капитаны согласно закивали, ведь на месте несчастливого корабля, выполняющего приказ адмирала Претти, мог оказаться любой другой, а попасть в плен к карберийцам… Это рабство, если не мучительная казнь, каждый из капитанов одобрял действие Таисы, а вызволенный из плена считал действия девушки-командора единственно правильными. Но адмирал был другого мнения:

– Вы должны были подавить батареи карберийцев! Именно это предполагал мой приказ!

– Сигнальными флажками очень трудно передать предположения, – ехидно улыбнулась Таиса, но если бы мне удалось угадать, что вы имели в виду, то сделать то, что вы так предполагали, я бы не смогла. Поэтому я и не пыталась.

– Это почему? – набычился Претти, ведь Таиса только что сама призналась, что не собиралась выполнять приказ своего командира! А за это можно и под трибунал отдать! А девушка с той же ехидной улыбкой, вызвав непроизвольные смешки остальных капитанов, сообщила:

– А нечем стрелять, вот мой последний, третий рапорт с просьбой пополнить боезапас моего отряда. Вот ваша резолюция на нём: не представляется возможным. Чем же мне было стрелять? Разве что зарядить пушку этим рапортом. К тому же в вашем приказе на предположение стрелять намёка не было, поэтому – задачу для выполнения я себе поставила сама, решив, что вызволение из плена наших товарищей более приоритетно, чем пугать береговые батареи незаряженными пушками. Хотя… Пушечные порты были открыты…

Претти, оглядев своих подчинённых, понял, что они поддерживают Таису, да и как же могло быть иначе? Фактически он своим необдуманным приказом посылал в гибельную атаку отряд командора Ланик, перед этим в такой же бессмысленной атаке потеряв линкор, ещё два были выведены из строя (хорошо, если дойдут до Каранска). Только умелые действия командора Ланик, её отчаянный блеф с незаряженными пушками (Таиса не спешила рассказывать начальству о своих особых отношениях с негоциантами Уганабада, в целом, и аб Брухутом, в частности), позволили добиться успеха, правда, не того, на который рассчитывал командующий эскадрой. Адмирал не смог ничего предъявить Таисе и объявил о следующей цели эскадры – Палане.

Эскадра Претти вышла на рейд Паланы ближе к полудню третьего дня. В гавани, вопреки обыкновению, стояло мало кораблей и все под иртарийскими или лютецкими флагами. Прибывший на флагманский корабль комендант порта заверил адмирала, что это торговые корабли. Как доказательство комендант продемонстрировал судовые документы, что захватил с собой. Все они были в порядке, провести бомбардировку порта, дабы окончательно разгромить это гнездо порока, не было причины. А именно это намеревался сделать адмирал, чтоб получить славу человека, окончательно разгромившего пристанище пиратов и контрабандистов. Вслед за комендантом порта прибыл представитель лютецкого консула с заверениями дружбы и уважения ко всему альбионскому флоту и лично адмиралу Претти. Тот понял, что любая агрессия по отношению к Палане вызовет международный скандал и крайним сделают его – адмирала Претти! Адмирал вынужден был уйти от Паланы несолоно хлебавши. Попытка, окончательно зачистить это гнездо работорговцев стала ещё одной позорной неудачей адмирала Претти, что лишь усилило его неприязнь к девушке-командору.

Это был обычный выход эскадры в море – для патрулирования и боевого слаживания, но необычный для отряда Таисы. Третья колонна – отряд Таисы – шёл намного мористее остальных кораблей. Отряду была поставлена особая задача, и через десяток миль кораблям предстояло повернуть на запад и уйти к Тэлингерским островам. Тэлингерский архипелаг, расположенный южнее Паланоского, состоял из одного большого острова – Тэлингера и множества мелких, в большинстве своём представляющих скалы разного размера. Сам же остров имел очень изрезанную береговую линию, изобилующую множеством бухт и бухточек, больше похожих на фиорды. Туда и перебрались из Паланы работорговцы, контрабандисты и пираты. Последних становилось всё больше, так как работорговцы всё больше начинали заниматься пиратством, заполняя нишу, свободную после разгрома карберийцев Таисой. К тому же пиратство больше не поддерживалось негоциантами Уганабада (бывшей главной базой карберийских пиратов), так как легальная торговля при открытых для них рынках Северного и Восточного континентов стала приносить большие барыши. Как говорится, ничего личного – исключительно трезвый расчёт, если что-то приносит меньшую прибыль, то оно отбрасывается за ненадобностью. Претти, воспользовавшись тем, что Таиса была в его подчинении, поставил ей, как считал он, непосильную задачу – очистить Тэлингер от пиратов. Но так не считали офицеры отряда Таисы, да и большинство офицеров эскадры были уверены, что девушка-командор выполнит порученное ей. Даже заключались пари, но не на то – удастся ли это Таисе, а за сколько дней она справится. Подобные настроения не были секретом для адмирала, и от этого знания его неприязнь к Таисе только возрастала. А воспоминания о неудачных визитах эскадры в Палану и Уганабад, сделанные во время похода из Норлума в Каранск, ещё больше подливали масла в огонь всё разгорающейся, непонятной для других офицеров эскадры ненависти адмирала Претти к Таисе.

– Поворот, командор! – произнёс флаг-офицер, лейтенант Фрэнк Глайстрон, отвлекая Таису от воспоминаний. Девушка кивнула, и лейтенант приказал начать поворот, уводивший отряд от основного курса эскадры. Корабль наклонился, на его мачте взвились сигнальные флажки, и весь отряд вслед за головным кораблём выполнил поворот. Таиса чуть заметно усмехнулась, стройный и подтянутый лейтенант был красив, к тому же имел какое-то отношение к королевской семье, о чём предупредила подруга – королева Изабэль. Мотаясь по морям и выполняя безумные задания адмиралтейства, Таиса не смогла присутствовать на королевской свадьбе, но король в честь победительницы работорговцев и пиратов устроил малый приём. Вернее, приём был в честь героев-моряков, но все понимали, кто этот герой-моряк. Там и был представлен Таисе молодой лейтенант. Он не очень ей понравился – слишком уж был франтоватым. Но в море командор изменила мнение о своём флаг-офицере, Глайстрон был исполнительным, а главное, толковым, понимал Таису буквально с полуслова.

– А он тебе нравится, – усмехнулся полковник Доугберри, уже командир бригады морской пехоты, приданной отряду Таисы, когда молодой лейтенант отошёл.

– С чего ты взял, Донт, – усмехнулась Таиса, – мне многие нравятся, если они толковые и не зануды. Ты мне вот тоже нравишься.

– Но ты на меня так не смотришь, – возразил Доугберри. Таиса удивлённо подняла брови, что же такого обнаружил в её взгляде старый товарищ? А он пояснил: – Ты смотришь, будто целишься. У тебя такой же взгляд, когда ты наводишь пушку!

– Ты намекаешь на то, что я его хочу застрелить? И сразу из пушки? – засмеялась Таиса.

– Ладно, не будем об этом, – пожал плечами Доугберри и сменил тему: – Как ты собираешься выполнить этот приказ нашего адмирала? Что придумаешь на этот раз?

– Ничего, – теперь пожала плечами Таиса, – просто будем заходить в ту бухту, где скрываются пираты-контрабандисты или работорговцы, разницы между ними не вижу, и будем их топить. Вот так просто и бесхитростно.

– Но, Тай, там же прорва тех бухточек! Обследовать их все – это… Даже не знаю, сколько времени понадобится, может, полгода, а может, и больше. Кроме того пираты могут скрытно перемещаться в те гавани, что мы уже осмотрели.

– Донт, я точно знаю, где они устроили свои стоянки, мы туда и пойдём, – ответила Таиса своему старому товарищу, тот недоумённо покачал головой:

– Откуда ты можешь это знать?

– Есть способы добывания верной информации, – улыбнулась Таиса, не рассказывать же Доугберри, что минувшей ночью над Тэлингером летал дракон. А драконы очень хорошо видят на любом расстоянии, и темнота им не мешает. Доугберри понятливо кивнул:

– Ты обзавелась информаторами среди работорговцев. Так? Недаром же ты любезничала с капитаном той калоши, как она называется – «Скромница Сью»?

– Сью была красоткой, а скромница – это Мери, – улыбнулась Таиса, решив не рассказывать, что с законопослушным перевозчиком какао она встретилась совершенно случайно и просто перекинулась парой слов, поинтересовавшись, как у того идут дела. А насчёт информаторов из бывших работорговцев Доугберри хорошо придумал, этим можно будет объяснить, откуда у Таисы точные сведения о стоянках пиратов.

 

Глава шестая. Снова Хунду, или ещё один хитрый план командора Таисы

Группа кораблей, под командованием Таисы уже не могла считаться отрядом лёгких сил, так как, кроме девяти имеющихся корветов, в него входило два линкора и два тяжёлых фрегата, приданных для усиления (эти фрегаты были старые и тихоходные, адмирал Претти сбагрил Таисе самые бесполезные, с его точки зрения корабли). Соединение кораблей, подчинённое Таисе так теперь и назывался – по имени своего командира: отдельный отряд командора Ланик.

– Тринадцать кораблей, несчастливое число, приносящее неудачу… – задумавшись, произнёс лейтенант Фрэнк Глайстрон, флаг-офицер отряда Таисы, а командир линкора «Чёрная лилия», уже капитан второго ранга, Ранс Грентон был с ним согласен, хотя и попробовал возразить:

– Четырнадцатого корабля нам не дадут. Так не топить же тринадцатый!

Оба офицера с надеждой посмотрели на своего командора, ожидая, что та найдёт выход из такого неприятного положения, как неудачливое число кораблей отряда, моряки ведь очень суеверный народ, верящий многим приметам, особенно несчастливым. Таиса улыбнулась и привела свой довод о счастливых и несчастливых числах:

– Тринадцать, конечно, очень несчастливое число, но это с какой стороны смотреть. Если наш противник встретит тринадцать кораблей, то это точно будет для него несчастливое число. А для нас?.. То-то же! Так что будем считать тринадцать числом очень счастливым для нас.

Разговор происходил в самом начале выполнения очередного задания, порученного командору Ланик и её отряду. Задание было, на первый взгляд, невыполнимое – очистить Тэлингерский архипелаг от пиратов, в которых превратились работорговцы, не уничтоженные Таисой во время рейда на Палану. Задача, непосильная для всей каранской эскадры, – ведь пиратов надо не просто уничтожить, их ещё и найти требуется, а это очень трудно сделать среди множества островов и островков, больше похожих на скалы, окружающих большой Тэлингер, и бухточек, подобных узким фиордам, изрезавших берега центрального острова архипелага. Но в том, что командор Ланик справится с поставленной задачей, ни у кого не было сомнений, кроме адмирала Претти, поручившего это безнадёжное, как он думал, дело Таисе. Офицеры каранской эскадры заключали пари, но не на то – справится ли командор Ланик с поставленной задачей, а на то, как быстро она это сделает.

Три месяца – столько понадобилось Таисе, чтоб ликвидировать остатки работорговцев, превращающихся в пиратскую вольницу. Командор Ланик не распыляла свои силы, прочёсывая многочисленные бухточки и проливы Тэлингерского архипелага, а направляла свои корабли к месту стоянки пиратских судов и ни разу не ошиблась, точно выходя как на скопления, так и на одиночные корабли бывших работорговцев. Таиса не придумывала каких-то особых изысков, не стоила хитроумных ловушек, а просто направляла свои корабли к бухтам, где были стоянки пиратов. То, что она не ошибалась, подчинённые приписывали её таланту флотоводца и наличию информаторов среди работорговцев (это тоже ставилось в заслугу Таисе). На самом же деле дракон, летавший почти каждую ночь, высматривал места стоянок пиратских кораблей. Для дракона расстояние и темнота – не помеха, поэтому Таиса точно знала – где цели следующей атаки. Даже когда одна группа пиратов, пользуясь темнотой, попыталась сменить место стоянки и укрыться в той бухте, где ранее уже были уничтожены корабли других пиратов, Таиса безошибочно вывела свои корабли наперехват, точно зная маршрут пиратских кораблей. Не все корабли пиратов были потоплены, сдавшиеся после предложения командора Ланик были отконвоированы в Каранск. Кому-то удалось сбежать, но это были одиночные корабли, ушедшие из Тэлингерского архипелага до подхода отряда Таисы.

Хоть и не все пиратские корабли были уничтожены, но в целом задача была выполнена – пиратов в архипелаге Тэлингер не осталось. Адмирал Претти три раза посылал туда быстроходные корветы для проверки, но те не смогли обнаружить даже следов пиратов. Командору Ланик и её подчинённым была объявлена благодарность, у читающего приказ Претти был такой вид, будто он зачитывал смертный приговор – себе.

– Вообще-то, за то, что мы сделали, полагается большее, чем благодарность, объявленная в приказе по эскадре, – выразил общее мнение (не только офицеров отряда Таисы, но и большинства эскадры) капитан второго ранга Грентон.

Таиса только пожала плечами, о неприязни адмирала к ней знала вся эскадра, как и ту историю о конной прогулке, которую девушка требовала для себя и своих подруг. И общая симпатия была не на стороне осторожного Претти, адмирал это прекрасно понимал и злился ещё больше, но с падением своего авторитета у подчиненных ничего поделать не мог.

Сама Таиса знала, что причина такой откровенной нелюбви адмирала к ней кроется совсем в другом. Те документы, что она передала лорду Галариксу, будут причиной не только отставки и бесславного конца карьеры адмирала, но и (если окажутся хоть наполовину верными) могут стоить Претти жизни. Увлеченная карьерой, Таиса не то что забыла, просто посчитала малозначимым те покушения или попытки нападений, что были на неё совершены. Но это всё виделось в другом свете, после того как девушка прочитала документы, оставленные Томасом Ланик. Да и гибель от рук бандитов той, настоящей, Таисы Ланик уже не казалась случайной. Ведь из всех воспитанниц пансиона благородных девиц из Зеристчестэра только вещи пепельноволосой девушки заинтересовали грабителей! Что было бы проще – забрать дорожную сумку? Тем более что она была не такая и большая, нет, её начали потрошить, будто что-то искали! Словно пытались удостовериться, что в сумке лежит именно то, что ищут! Таиса, вернее, тогда ещё Тайша не поняла что, но некоторые безделушки и папку с документами спрятала. Из дорожной сумки всего этого не вынула, но достать оттуда спрятанное (из подпространственого кармана) могла только она, туда же, только позже, положила и драгоценный гарнитур, что подарили в Сикравашти. Вещи Таисы несколько раз обыскивали, но тогда она думала, что ищут драгоценности, не понимая, зачем они нужны Галариксу? А оказывается, это была работа не его сотрудников и искали совсем не диадему, серьги и подвески. А те невыполнимые задачи, что адмирал Претти поручал командору Ланик? Всё сложнее и сложнее, адмирал словно ожидал – когда же Таиса оступится и не сможет выполнить ей порученное, а потом… Что будет потом, Таиса как-то не задумывалась, но наверняка у адмирала было заготовлено какое-то действие и весьма решительное, по отношению к девушке-командору, не выполнившей задание.

Выход Тарбейской эскадры из метрополии задерживался, так как она всё ещё находилась в состоянии формирования, поэтому её задачи выполняла каранская, под командой адмирала Претти. А он такую задачу, как проводка конвоя до Тарбея, поручил отряду командора Ланик. Это выглядело очень логично: адмирал, с одной стороны, не распылял свои основные силы, а с другой – удалял, пусть и на какое-то время, строптивого командора, чьи успехи не давали ему спокойно спать. Так думали все офицеры каранской эскадры, но не Таиса. Последняя задача, порученная командору Ланик, заняла три месяца, и хоть она была успешно выполнена, но отняла много сил как у самой Таисы, так и у экипажей кораблей её отряда. Успехи командора Ланик только увеличивали неприязнь адмирала Претти к ней, и он поручил конвоирование транспортов в Тарбей, не дав ни ей, ни экипажам кораблей её отряда толком отдохнуть после очистки Тэлингерского архипелага: выход конвоя в море назначен был на следующий день после прибытия отряда Таисы в Каранск.

Таиса глядела на море в иллюминатор адмиральского салона (на «Чёрной лилии», как и на любом другом линкоре, было такое помещение для размещения адмирала или равного ему начальника, если линкор становился флагманом) и размышляла, свободного времени было много, её отряд сопровождал конвой, идущий в Тарбей.

Очередная задача, поставленная отряду командора Ланик, была будничная и рутинная, но в свете того, что поручалось раньше, что-то тут было не так. Уж очень это просто – провести транспортные корабли – из одного порта в другой, тем более что это побережье не имело удобных бухт, где можно было бы спрятать корабли, поджидающие в засаде альбионский конвой. Вероятность того, что Претти рассчитывал на возможность внезапного появления аномалии на пути конвоя, подобной той, что встретил «Неустрашимый» (блуждающего портала в другой мир), Таиса отбросила сразу: слишком сложно было это предвидеть для обычных жителей этого мира. Да и почувствовала бы Таиса такой портал, но ничего подобного не было – океан был чист. Но всё же какой-то подвох в этом задании был! Да и количество кораблей, что требовалось провести в Тарбей… Вот! Поняла Таиса – всё дело в количестве! Их слишком много, адмирал Претти зачем-то накопил их слишком много! Очень много для одного конвоя! А теперь поручил отряду командора Ланик их провести, а это значит – охранять! А такую растянувшуюся колонну очень трудно защитить от внезапного нападения, а если оно будет в нескольких местах… Быстроходные корветы вполне могут нанести ощутимый урон конвою, атаковав его в тёмное время суток. Значит, надо свести риск возможной атаки до минимума! А как это сделать, если сил у неё недостаточно? Линкоры и тяжёлые фрегаты – грозная сила, но они не успеют к месту атаки, если колонна транспортов будет растянута, значит, маневрировать надо только корветами. А ко всему прочему, люди Таисы устали: больше трёх месяцев в море, без отдыха, в постоянном напряжении… Таиса посмотрела на приказ адмирала – что-то здесь не так, тем более что это не приказ, а подробно расписанная инструкция в каком порядке выстроить корабли и на каком удалении плыть от берега. Если это известно тем, кто собирается напасть на конвой или просто замышляет диверсию… Таиса хмыкнула и достала из своей старой сумки (в пансионате матушки Греты комнаты для неё зарезервированы, туда никого не поселят, но свои вещи девушка там не хранила) боцманскую дудку. Дудку, найденную на теле одного из пытавшихся убить Таису, и долго рассматривала выгравированное на ней изображение: грозовая туча с бьющими из неё молниями – эмблема «Разящего грома». Боцманская дудка этого корабля у одного из напавших тогда на Таису – это могло быть совпадением, а могло и не быть. Вышедший в отставку боцман сохранил свою дудку как сувенир, а потом пошёл в уличные грабители? Таиса покачала головой – её ведь тогда не грабить собирались, а убивать! Командор усмехнулась и спрятала дудку, после чего свернула трубочкой приказ адмирала и тоже спрятала, но уже не в сумку, а в бюро, стоящее вместо письменного стола в углу большой адмиральской каюты.

Лорд Галарикс замолчал и обвёл взглядом собравшихся в большом кабинете канцлера. Первым нарушил молчание лорд Харни Солсбэр, исполняющий обязанности министра иностранных дел и колоний:

– Но почему она молчала? Почему не предала гласности эти документы?

– Это как раз и понятно, – чуть заметно улыбнулся лорд Галарикс, – она, как вы могли неоднократно убедиться, умная девушка, а записки её отца не являются убедительным доказательством. Неопровержимым доказательством! Безусловно, они на многое проливают свет, но можно сказать, что это клевета. Конечно, на фигурантов этого дела будет брошена тень, но… Сами понимаете, подобные обвинения бросают тень на обе стороны. Она не хотела, чтоб мусолилось имя её отца, ещё тогда обвинённого… Его оправдали именно потому, что не было доказательств, но в итоге это дело поставило крест на карьере Томаса Ланик. Его уволили с минимальной пенсией, именно так и уволили благодаря стараниям этих… – Галарикс многозначительно постучал по лежащей перед ним папке. Солсбэр поглядел на тисненую папку с каким-то отвращением, а вопрос задал лорд Уайльдер:

– Вы это всё рассказали нам неспроста, почему? Что вас на это толкнуло?

– Получив от Ланик эти документы, я не мог не проверить их, заодно счёл нужным установить негласное наблюдение за фигурантами… – Галарикс снова постучал по папке, словно не желая вслух произносить фамилии. Уайдлер и Солсбэр согласно кивнули, а начальник тайной службы продолжил: – Подтвердились не только эти факты, но открылись новые. По совокупности всего, что стало мне известно, они заслуживают смертной казни. Измена должна караться только так!

– Согласен, – кивнул лорд Уайльдер и, глянув на папку, спросил: – Но уверены ли вы, друг мой…

– Абсолютно, – перебил канцлера начальник тайных служб, – если бы я был не уверен в достоверности того, о чём вам рассказал, то не начинал бы этот разговор.

Лорд Галарикс ещё раз постучал по папке костяшками пальцев и посмотрел на Харни Солсбэра:

– Вам эта информация доведена потому, что они постараются не дискредитировать командора Ланик, а физически её устранить. Я не знаю, какие отношения у вас с этой девушкой, говорила ли она вам о том, что на неё регулярно совершались нападения.

– Талиас, вернее Таиса, мой друг! Хороший друг! Не более, но и не менее, я многим ей обязан, – быстро, даже с некоторой горячностью сказал Солсбэр, Галарикс кивнул:

– Её отряд подчиняется и вашему министерству, поэтому, постарайтесь контролировать все приказы, что поступают из адмиралтейства её отряду.

– Но… Сейчас её отряд входит в состав каранской эскадры! – возразил Солсбэр, ему ответил Уайдлер:

– Приказ о выводе отряда командора Ланик из состава каранской эскадры, а следовательно, и из подчинения ей командующего мною подписан и завизирован его величеством. Должен признаться, это была моя ошибка, когда я уступил доводам морского министра, теперь я понимаю, почему он был так настойчив.

– Ну что ж, будем надеяться, что всё разрешится, – лорд Галарикс, соглашаясь с решением лорда Уайдлера, кивнул, но почему-то не канцлеру, а исполняющему обязанности министра иностранных дел, – а ваш друг, командор Таиса Ланик, будет осторожен.

Отряд Таисы, сопровождая колонну транспортов, вышел к Тарбею, сделав большой крюк. Таиса вела конвой, вопреки рекомендациям адмирала Претти, больше напоминающим приказ, не прижимаясь к берегу, а уведя корабли далеко в океан. В приказе на проводку конвоя Таисе настоятельно советовалось выйти на рейд Халинара, зачем это делать командор так и не поняла: стоянка там не требовалась, а грузы в этот город будут доставлены потом, да их и не так много, чтоб для разгрузки нескольких кораблей задерживать весь конвой. Да и построение транспортов было не одной длинной и растянувшейся колонной, как было предписано в приказе Претти, а двумя – более компактным строем. Во главе каждой Таиса поставила свои линкоры, а замыкали построение тяжёлые фрегаты, скорость этих старых кораблей соответствовала транспортным судам. Быстроходные корветы шли третьей колонной, готовые предотвратить возможное нападение, выдвинувшись в нужное место. Таиса держала свой флаг на «Дельфине», на который перешла уже в море, предоставив вести конвой Грентону (немного обидевшемуся, что она перебралась на корвет).

– Ранс, если случится нападение, то руководить его отражением мне будет легче не с головного корабля, а с «Дельфина», сам понимаешь, тут должна быть свобода манёвра. Твоя же задача – вести колонны конвоя, вторая тоже будет идти, на тебя равняясь. Если кто-то попытается пересечь курс и заставить изменить направление движения, то длинных пушек «Чёрной лилии» будет достаточно, чтоб показать тщетность такой попытки.

– Командор, вы думаете, что на нас нападут? – Грентон не то чтоб удивился, но он уже привык к тому, что все действия его командира всегда имеют веские основания. Таиса покачала головой:

– Вряд ли, хотя такая возможность была бы вполне вероятна, если бы мы выполняли приказ нашего адмирала. Очень мне не нравится это указание – держаться ближе к берегу.

– Возможно, адмирал боится появления той аномалии, что была описана капитаном Глантэном. Аномалии, наблюдавшейся при возвращении «Неустрашимого» из Хунду, да что я вам рассказываю, вы же тогда были на фрегате и сами всё это видели! – ознакомленный с приказом Претти, Грентон решил, что тот боится появления подобного необъяснимого явления, способного губить корабли. Как и любой альбионский моряк, Грентон считал, что адмирал должен заботиться о своих подчинённых, хоть Претти и не любит Таису, но конвой – это не она одна. Таиса ничего не сказала, только снова покачала головой, девушка могла бы рассказать Грентону, что появление этой необъяснимой аномалии (блуждающего портала в другой мир) не зависит от расстояния до берега, что она узнает об этом явлении до его появления и уведёт конвой в сторону, что такой манёвр лучше всего выполнять не у берега, а в открытом море.

Корабли дошли до Тарбея без особых происшествий, если не считать небольшого шторма, слегка их потрепавшего. Воспользовавшись этим, Таиса решила задержаться в Тарбее – для ремонта кораблей (особенно пострадали оба фрегата, уже достаточно старые и потрёпанные корабли) и для того чтоб дать отдых матросам и офицерам отряда. Ещё Таиса надеялась повидать своих друзей, которым дала знать о своём прибытии. Конечно, путь от Сикрашата был неблизкий, но Таиса надеялась, что они найдут возможность приехать. Так и произошло, в один из дней на «Чёрную лилию» прибыла весьма представительная делегация: Волиантэн – чиновник местной колониальной администрации, переведенный из форта Лэмис и теперь служивший в альбионском представительстве в Сикрашате; майор Кирмон, сменивший своего коллегу Фантора на посту представителя альбионской короны в княжестве Сикравашти; его супруга Илонна, баронесса Изельвильская. Но особо удивило альбионского губернатора Хунду, когда ему доложили о прибытии на борт линкора Таисы наследницы князя Шатуртарама Лиджаваши, прекрасной Исинали, со своим супругом Гунитом Нашавати. Появление вместе с этими гостями Рушида Сумисшвати и скромно одетой Сишты было почти незаметно. Губернатор Хунду тоже поспешил нанести визит на «Чёрную лилию», чтоб выяснить – что же собрало там столь представительную компанию. Губернатор был очень удивлён: все собравшиеся в кают-компании, судя по тому, как они общались, были старыми и добрыми друзьями. Пытаясь улучить момент, чтоб поговорить с командором Ланик, губернатор украдкой наблюдал за ней. А она разговаривала со скромно одетой девушкой, в которой губернатор с удивлением узнал верховную жрицу стремительно набиравшего популярность культа богини с длинным, труднопроизносимым именем. Даже ему, губернатору альбионской колонии, пришлось ждать почти неделю, чтоб попасть на аудиенцию к верховной жрице новой богини, но не потому, что Сишта такая гордая, у неё действительно было мало времени. Губернатор-то в Сикрашат ехать не хотел, а в Тарбей верховная жрица ранее приезжала всего на несколько дней. Вот губернатору и пришлось ждать, пока Сишта приедет, он-то считал, что жрица постоянно находится в храме своей богини и не хочет его принять. Ещё губернатор ничего не понимал из разговора собравшихся. Все присутствующие, в том числе и Волиантэн, говорили на местном языке, вернее, на одном из его диалектов – языке сикров.

– Тайша, хочу тебя предупредить, богиня снова отвернулась от тебя! – произнесла Сишта вполголоса, но очень эмоционально. Таиса поперхнулась, не зная, что на такое ответить. А девушка продолжила: – Тебе угрожает опасность, а ты снова лишилась защиты и покровительства богини! Тебе надо быть очень осторожной!

Таиса покачала головой и, чуть приобняв Сишту, заглянула той в глаза, похоже, у девочки прорезался дар предвидения, Таиса только начала задумываться о том, что пора бы уходить из этого мира, а её жрица восприняла это как угрозу снова попавшей в немилость аватаре. А Сишта очень серьёзно старалась донести до подруги своё видение будущего:

– Тайша, богиня гневается и тебе грозит гибель!

– Всё будет хорошо, обещаю тебе, – Таиса прижала Сишту к себе и погладила по голове, а девушка, вместо того чтоб успокоиться, всхлипнула и тоже обняла Таису.

Только когда гости, распрощавшись с Таисой, направились на берег, немного задержавшийся губернатор обратился к Таисе с просьбой:

– Уважаемая командор Ланик, не могли бы вы проверить бухту бывшей столицы Халинара? Связь с тамошним гарнизоном утрачена, и два курьера, посланных туда, пропали. А адмирал Претти даже тот единственный фрегат, выполняющий роль стационера, отозвал, а ведь тут должно быть не менее четырёх кораблей! У меня есть догадки, что там произошло, и это меня пугает! Послать туда отряд я опасаюсь: слабый – могут разбить и уничтожить, сильный – значит ослабить гарнизон Тарбея. Конечно, батареи, построенные при вашем участии, надёжно прикрывают город и крепость с моря, но с суши… Мы останемся совершенно беззащитны! Поэтому все надежды я возлагаю на морскую экспедицию, только так можно выяснить, кто там!

Таиса вопросительно подняла бровь, а губернатор с ещё большей горячностью продолжил:

– Я подозреваю… Нет! Я просто уверен – это лютенцы! Отряд приватиров получил каперский патент, в случае успеха они могут рассчитывать на помощь своей страны…

– А если потерпят неудачу, то их правительство открестится – мол, это была их частная инициатива, – хмыкнула Таиса и спросила: – А как же последний договор, ведь дочь их короля стала нашей королевой?

– Не знаю, не знаю, – ответил губернатор, – возможно, снаряжение этого отряда – именно частная инициатива кого-то из находящихся у власти. Ведь вы знаете – у них король не всё решает, совет герцогов, аналог нашего парламента, может воспротивиться королевской воле. Возможно, партия войны взяла верх. Я же говорил – у них каперский патент, нескольких иртарских купцов они отпустили, но выгребли все товары, мотивируя свои действия тем, что это стратегическое сырьё. Фактически ограбили, при этом показывая эти патенты и утверждая, что всё законно! Иртарцы неделю назад пришли в порт, а теперь боятся выходить в море, вы же видели их корабли.

– Наш конвой прошёл без происшествий, мы ничего такого не заметили, хотя мы шли очень далеко от берега, – задумчиво сказала Таиса. Губернатор высказал свои предположения:

– Не захотели с вами связываться, увидели, что транспорты сопровождают военные корабли, и затаились. Вот вы их и не обнаружили. А может, им воспрепятствовал выйти в море шторм, или, действительно, не заметили вас, потому и не сделали попытку напасть.

– Хорошо, я займусь этим в ближайшее же время, – кивнула Таиса. Губернатор начал благодарить, он думал, что командор Ланик пошлёт разведку или двинет к Халинару весь свой отряд, но это будет нескоро. Таиса же решила слетать туда ночью и разобраться что там и как.

Взлёт дракона не видел никто, и только Сишта почувствовала и стала молить могучуюТайшаваланикатиону пощадить свою аватару. А Тайша направила свой стремительный полёт к Халинару, городу – столице одноимённого княжества. Город был действительно атакован значительными силами лютенцев: более трёх десятков кораблей, класса корвет, находилось в гавани. Тайша разглядела и несколько фрегатов. Судя по вспышкам редких выстрелов, гарнизон форта ещё держался, но не потому, что решительно отбивался, скорее, причиной этого было нежелание нападавших терять своих людей при штурме, и решивших сначала вымотать защитников крепости ложными атаками, заставить их израсходовать побольше боеприпасов. Тайша, накинув на себя полог невидимости, спустилась вниз и проинспектировала состояние дел в крепости. Догадка подтвердилась – гарнизону нужны были боеприпасы и продовольствие.

Удивление губернатора было очень сильным, когда утром к нему явилась командор Ланик и рассказала о состоянии дел в Халинаре. Таиса сообщила, что её отряд срочно выходит в море, а губернатору следует подготовить продовольствие и боеприпасы для гарнизона крепости Халинара и упаковать это всё в тюки, которые связать между собой.

– Но зачем? – удивился губернатор. – Ведь вы уже выходите в море. А это всё будет подготовлено только к вечеру, как же оно будет доставлено в Халинар? А и если вы хотите для доставки груза задействовать транспортные корабли, то такую странную упаковку на них погрузить будет невозможно, придётся все тюки снова развязывать!

– Есть способы. – улыбнулась Таиса, – и постарайтесь всё подготовить к ночи, если не хотите, чтоб крепость пала, не дождавшись нашей подмоги. Да, и напишите ободряющее письмо коменданту крепости. Пакет положите в один из тюков. Сообщите, что на помощь к ним идёт эскадра, конечно, мой отряд так назвать нельзя, но всё же… Это подбодрит защитников.

– Ваш отряд, благодаря вашему командованию, стоит иной эскадры, – польстил Таисе губернатор, целуя руку, всё-таки командор Ланик была красивой девушкой.

Губернатор хоть и изумился, но сделал всё так, как просила Таиса. Все запрошенные припасы с большим трудом доставили на широкую скальную площадку, но кто и как унесёт оттуда груз, упакованный в связанные между собой тюки, было непонятно! Ведь унести такой груз просто невозможно! Готовя запрошенное Таисой, губернатор думал, что этот груз заберёт с собой отряд Рушида Сумисшвати (хотя было совершенно непонятно – как это будет сделано), который по команде командора Ланик отправился на помощь гарнизону крепости Халинара (это тоже оказалось странным – сикры беспрекословно выполняли приказ альбионского командора, а ведь Сикрашат был независимым княжеством!). Но отряд ушёл ещё днём, а сейчас уже стемнело. Губернатор и его люди удивлённо переглядывались – зачем они проделали эту бесполезную работу, ведь если не сейчас, то утром всё придётся распаковывать! Мало того, что распаковывать, ещё и носить с этой горы вниз! Внезапно тюки с припасами, связанные между собой, накрыла большая тёмная тень и они исчезли!

– Богиня благосклонна к вам, – раздался голос за спиной губернатора. Он резко обернулся и увидел девушку в простой серой одежде, точнее, пепельной, в сгустившихся сумерках этого было не видно.

– Вы! – удивился губернатор, узнав Сишту, верховную жрицу местной богини. Потом посмотрел на пустое место, где только что возвышалась немаленькая горка различных припасов и растерянно спросил: – Как это? Куда всё делось?

– Богиня благосклонна к вам, – повторила Сишта и, чуть улыбнувшись, добавила: – Она решила помочь вам. Почему? Не спрашивайте, не знаю.

Сишта ушла так, как и появилась – одна и без охраны, просто была и нет её.

– Даже если мы начнём искать её, то не найдём, хоть тут спрятаться негде, – прокомментировал исчезновение жрицы Волиантэн, сопровождавший губернатора. И отвечая на незаданный вопрос, произнёс: – Эта страна полна совершенно необъяснимых чудес, и командор Ланик как-то к этому причастна.

Комендант крепости Халинар пребывал в раздумьях: высадившиеся лютенцы (они не афишировали свою принадлежность к какому-либо государству, но это были именно лютенцы) превосходили численностью гарнизон крепости на порядок, противостоять их внезапной высадке не было возможности. Оставалось одно – перейти к пассивной обороне, крепость всё же не давала лютенцам начать продвижение вглубь территории княжества. Не давала и толком закрепиться на побережье, но это при условии, если не перерезана дорога, связывающая столицу – прибрежный город – с горными районами княжества, а следовательно, и с Тарбеем. Сейчас же это было сделано, гарнизон держался из последних сил. А лютенцам, похоже, надоела эта осада, и они решились на штурм и, судя по всем признакам, атака назначена на завтра. Течение невесёлых мыслей коменданта прервал вбежавший солдат:

– Господин комендант! Там!.. Там!..

Комендант попытался выяснить, что же случилось? Неужели лютенцы начали штурм сейчас? Не дожидаясь утра? Но солдат повторял: – Там, во дворе! – А звуков выстрелов и криков сражающихся не было слышно, похоже, что это не штурм. Комендант вздохнул и отправился во двор, увидев, что там, он в первые секунды потерял дар речи. Посреди двора крепости возвышалась большая гора тюков, некоторые уже были распакованы солдатами, там было продовольствие и так необходимые боеприпасы. Один из солдат со словами «Это вам» протянул коменданту пакет, запечатанный печатью губернатора Хунду. Но ведь его резиденция находится в Тарбее! Как этот пакет мог попасть сюда, в осаждённую и отрезанную от своих крепость! Комендант сломал печать и начал читать, по мере прочтения его лицо светлело, дочитав до конца, он громко объявил:

– Нам на выручку идёт эскадра! А по суше отряд союзников-сикров!

На следующий день, как и думал комендант, лютенцы пошли на штурм. Они надеялись быстро сломить сопротивление альбионцев, ведь, судя по всему, у тех закачивались боеприпасы – из пушек уже не стреляли, только вели редкий оружейный огонь. К тому же гарнизон крепости уже должен был начать голодать – подвоза продовольствия не было же! Но атакующих лютенцев встретила картечь и частые ружейные залпы, похоже, недостатка в боеприпасах у защитников крепости не было. И никакого упадка духа не наблюдалось, скорее наоборот. Получив столь решительный отпор, атакующие, понеся значительные потери, откатились. А ободрённые защитники сделали вылазку и на плечах отступавших сумели захватить батареи, обстреливающие крепость, и вывели из строя пушки, находящиеся там.

Два дня обескураженные лютенцы ничего не предпринимали, а на рассвете третьего дня большой отряд сикров внезапным ударом со стороны гор деблокировал крепость. А со стороны моря подошла альбионская эскадра, маленькая, но два линкора и два тяжёлых фрегата, входящие в её состав, были грозными соперниками для корветов и более лёгких фрегатов лютенцев.

– Нам надо атаковать, пока они не опомнились и не пошли на прорыв, если это произойдёт, мы не сможем их удержать. Их корветы значительно тяжелее наших, и хотя наши линкоры и фрегаты намного сильнее любого их корабля, но медленнее. Если они попытаются прорваться, боюсь, эта попытка будет удачна. Нам рано или поздно надо будет отсюда уйти, и тогда они вернутся. Поэтому мы должны их уничтожить, – говорила Таиса, капитаны её отряда внимательно слушали командира. Они не сомневались в правильности слов командора, но в то же время понимали, что бой будет тяжёлым и отряд понесёт значительные потери. К тому же блокировать лютенцев в гавани Халинара наличными силами не представлялось возможным. Бухта представляла собой большой залив, отделённый от моря длинным островом, вернее, песчаной косой – настоящим островом была только дальняя оконечность, поросшая зеленью. Лютенцы не стали сразу уходить, но могли это сделать в любой момент, потому что блокировать оба пролива альбионский отряд не мог: разделиться – значило ослабить свои силы. А прийти на помощь атакованной части своего отряда остальные корабли просто не успевали – остров был довольно длинный, и движению вдоль него мешали большие песчаные отмели и сильное прибрежное течение. Получалось, что альбионцы находились в заведомо проигрышном положении. Капитаны выжидательно смотрели на Таису, не сомневаясь, что та предложит решение. Таиса не разочаровала:

– Но атаковать мы их не будем, потому что атаковать надо с двух сторон. А это значит – разделить наш отряд.

– Всё же блокада, – произнёс Грентон, – но как это осуществить? Вы же сами говорили – делить отряд нельзя!

– А мы и не будем этого делать, второй пролив заблокируем береговым укреплением. Мало того, мы сделаем это так, что они сами пойдут под его пушки.

– А если они попытаются атаковать это укрепление посуху, высадившись на острове? – спросил один из капитанов.

– На песчаной косе негде спрятаться, к тому же они будут уверены, что там нечего атаковать, – усмехнулась Таиса и заговорщицки продолжила: – А сделаем мы вот что…

В кают-компании лютецкого фрегата было тесно от набившихся туда капитанов. Тридцать человек – это много для такого помещения, а там были не только капитаны кораблей каперского отряда. Единого командования у этого отряда не было, в каперы идут люди, не любящие признавать над собой чью-то власть. Но сейчас они, молча, выслушивали мнение одного из своих коллег и только потом обсуждали его, создавая общий гул. То, что надо уходить из бухты, было всем понятно, никто и не сомневался, что это удастся сделать. При этом вполне очевидно, что при прорыве отряд понесёт потери, всё-таки альбионская эскадра была сильная, хоть и маленькая, а попасть в число тех, кого утопят альбионцы, никому не хотелось. К тому же основная часть эскадры расположилась у одного выхода, а у другого, там где на острове рос лес, альбионцы активно строили довольно мощное укрепление, оснащая его большим количеством карронад и длинных пушек. А как известно, правильно установленная на берегу пушка иногда стоит корабля.

– Надо прорываться мимо этого укрепления! – заявил один из капитанов, другой возразил:

– Лучше атаковать эскадру…

– Корабль может погнаться, если посчитает своего противника лёгкой добычей. Согласись, твой фрегат может стать добычей даже корвета, после того как получит в борт залп линкора. А береговая батарея за тобой не погонится, даже если удачно обстреляет, – возразил первый.

– Многие прорвутся, но многим это не удастся, – начал другой капитан и привёл свои аргументы: – Береговая батарея может так повредить один корабль, что тот перекроет пролив, не дав уйти остальным. Тогда батарея расстреляет и их! Нет, надо идти на эскадру.

– Надо, – согласился ещё один капитан и спросил: – Вот только, кто пойдёт первым?

– Надо бросить жребий, – предложил кто-то, все замолчали. Жребий слеп и может указать на любого из них, а тому, кому выпало идти первым, предстоит подставляться под ядра альбионцев, закрывая своей грудью остальных, а первым попасть под выстрелы никому не хотелось.

Воспользовавшись наступившей тишиной, капитан, предлагавший идти через пролив мимо крепости, сказал:

– Надо идти через пролив у лесистой части острова! Там есть шанс проскочить!

– Но там же батарею поставили, туда столько пушек навозили! И длинные там тоже есть!

– А ты видел, как туда возили пушки? – спросил тот же капитан, несколько голосов ему утвердительно ответили, заявив, что у них нет сомнений в наличие там мощной батареи.

– Вы смотрели, это да, но при этом ничего не видели, – хмыкнул тот же капитан и пояснил свои слова: – Вы видели, как лодки привозят пушки и пустые уходят назад. Но не обратили внимания на осадку лодок, она-то не менялась! Как такое может быть – выгрузившая пушку лодка продолжает сидеть так же глубоко! Да и пушек туда навезли столько… Только длинных пушек, как на линкоре! Откуда у них они? Или вы думаете, что их адмирал решится разоружить один из своих тяжёлых кораблей? Или ослабить остальные?

Присутствующие, переглядываясь, пожимали плечами, а наблюдательный капитан продолжал:

– Вот! Я и заинтересовался и не поленился ночью сплавать к острову, осторожненько так, ведь лодку могли увидеть, поэтому близко не подплывал. Но разглядел очень интересную вещь! Из амбразур укрепления торчат не стволы пушек, а брёвна, под них замаскированные! Издали даже в подзорную трубу этого не разглядеть, да и вблизи тоже.

– А как ты сумел? – поинтересовался один из капитанов.

– Я бы тоже не увидел, но под определённым углом, если смотреть немного сбоку, видно, что ствол кривой! Да и сучок на нём!

Таиса, руководившая установкой пушек на батарее, ожидала подобного визита и подготовилась. Пушки откатили немного назад и в амбразуры высунули заранее подготовленные брёвна. Даже одно специально с сучком подобрала. Получилось очень убедительно, и капитан клюнул на мистификацию и теперь победно глядел на своих коллег:

– Теперь вам понятно, почему нам надо идти на прорыв через тот пролив?

– А ведь если бы не ты, сработало бы!

– Да, мы пошли туда, а там вся эскадра и корабли со всеми пушками!

– Хитро придумано, ничего не скажешь!

– Нас не проведёшь! – разом загомонили капитаны. Немного ещё поговорив, лютецкие каперы разошлись, решив прорываться следующей ночью через пролив, охраняемый крепостью с бутафорскими пушками.

Ночь была безлунная, но ясная – света звёзд вполне хватало. Лютецкие корабли тихо двигались по проливу, как и ожидалось, пушки укрепления, сооружённого альбионцами, молчали – бревна-то стрелять не могут!

– Командор?.. – тихо произнёс один из комендоров, стоявших у своего орудия.

– Рано ещё, надо чтоб как можно больше их кораблей втянулись в узость пролива, – так же тихо ответила Таиса, ждущая, когда идущий первым корабль напорется на брёвна, что она вчера воткнула в дно. Минувшей ночью уставшая командор крепко спала, так думали все её подчинённые, а пепельный дракон не спал, но и не летал – он плавал под водой, подготавливая ловушки в узком проливе. Теперь пролив перегораживал частокол из брёвен. Глубина там была небольшая, но пройти мог любой корабль, даже линкор, а после того как потрудился дракон, пройти могла только шлюпка. Таиса вспомнила, что подобное заграждение сделали дикари на Лэмисе, стремясь остановить «Неустрашимый», и теперь сделала нечто подобное. Если бы это делалось обычным способом – со шлюпок, лютецы увидели и насторожились бы, а так… Как дракон втыкал брёвна в дно пролива, не видел никто, теперь и подчинённые Таисы не понимали – чего ждёт их командор, почему не приказывает открыть огонь?

Слабое течение, создаваемое приливом, не препятствовало движению лютецких фрегатов, возглавлявших колонну. Это течение Таиса тоже хотела использовать. Когда до препятствия оставалось пройти всего ничего, три раза прокричала внезапно проснувшаяся чайка, по этому сигналу матросы отряда Таисы пустили по течению связанные попарно брёвна. На каждом таком импровизированном плоту находился бочонок пороха с уже зажженным фитилём. Зажженным так, чтоб его не было видно с кораблей, идущих навстречу этим маленьким брандерам.

Корабли шли в полной тишине, пусть вместо пушек на батарее брёвна, но лучше поберечься. Когда первый фрегат остановился, налетев на бревна, раздался лишь слабый треск. В остановившийся корабль врезался идущий за ним следом, а за этим следующий. Скорость была небольшая, поэтому особых повреждений корабли не получили, просто сцепились снастями. Так сцепилось не меньше десятка кораблей – желая поскорее пройти опасное место, лютенцы держали очень малую дистанцию. Остальные, увидев, какая беда приключилась с идущими впереди, стали убирать паруса, замедляя ход. Некоторые сбросили якоря, пытаясь остановиться, так как течение стало сносить с фарватера потерявшие ход корабли. В тот момент начали взрываться бочонки с порохом, закреплённые на брёвнах, уткнувшихся в борта сцепившихся снастями кораблей. Ночь разорвали вспышки и грохот взрывов, крики людей. Немного подправив прицелы пушек, теперь в освещённые корабли было хорошо целиться, Таиса скомандовала:

– Огонь!

Грохот пушек перекрыл все остальные звуки. Обе батареи хоть и были укомплектованы карронадами, не предназначенными для стрельбы на дальние дистанции, но с такого расстояния они с лёгкостью выкашивали людей, в панике мечущихся на палубах своих кораблей. А Таиса перешла к длинным пушкам, снятым со старых фрегатов (артиллерию линкоров Таиса решила не ослаблять), их было всего две, установленных на поворотных кругах вне укреплённых батарей. Если пушки батарей имели небольшой угол стрельбы, то эти могли стрелять куда угодно. Ранее они были замаскированы, так чтоб их нельзя было обнаружить. Теперь же эти орудия просто расстреливали лютецкие корабли, застрявшие в узком проливе и не имеющие возможности развернуться. Если бы там был один корабль, то, может, это ему и удалось бы, но их было много и они слишком близко подошли друг к другу. Таиса начала с кораблей, находящихся в конце колонны, безнаказанно расстреливая их в своей любимой манере – бомбами. Лютенцы же не могли ответить, так как для бортового залпа надо было развернуться. Они пытались стрелять из носовых пушек, впрочем без особого успеха: мешали впереди стоящие корабли. К утру всё было кончено, догорали те лютецкие корабли, что не были потоплены, а выбросились на песчаные отмели острова. Их экипажи, попытавшиеся посуху атаковать батареи Таисы, попали под картечь и полностью полегли, сохранили жизни только те моряки, что сразу сдались.

– Это победа! Полная победа! Великолепная победа! – Губернатор Тарбея долго жал руку Таисе, а потом, опомнившись, столь же долго целовал эту руку, но уже молча. Таиса только улыбалась, благосклонно принимая восторженную похвалу губернатора. А тот, закончив со славословиями, перешёл к делу: – В этот раз нам повезло, что тут были вы. А если подобное повторится? Как нам быть?

Таиса кивнула, хотелось добавить к жалобам губернатора слова – нам, сирым и убогим, но вместо этого сказала:

– Я оставлю вам два фрегата. Они, правда, уже довольно старые и для плавания, даже не по штормовому морю, а при свежем ветре мало пригодны, но вполне могут выполнять функции стационеров. Один здесь, в Тарбее, другой в Халинаре. По крайней мере, своим видом будут отпугивать, пушки у них неслабые, с двумя-тремя корветами справятся легко. А этого вполне будет достаточно, приватиры не любят подставляться и нападать не рискнут.

Губернатор остался очень доволен и попросил Таису передать в Каранск пакет, с донесением вице-королю южных владений Альбиона. Губернатор посетовал, что в Хунду так и не учредили должность вице-короля, как планировали. Таиса утешила, что всё ещё впереди, эскадра-то уже формируется. Так ещё побеседовав, Таиса откланялась и удалилась на корабль. А через два дня отряд ушёл, провожаемый как толпой местных, так и колонистами. Никто не обратил внимания на девушку, стоящую немного в стороне, по её щекам катились слёзы, губы шептали:

– Береги себя, Тайша, богиня гневается!

 

Глава седьмая. Завещания Таисы

Адмирал Претти был разгневан или умело этот гнев изображал, обвиняя Таису во всех смертных грехах, свою обличающую речь он закончил, обращаясь исключительно к вице-королю:

– Оставив два приданных её отряду тяжёлых фрегата в Хунду, она тем самым неоправданно снизила боеспособность всей эскадры! Я требую немедленно разобраться, что побудило командора Ланик пойти на такой граничащий с предательством поступок! Трибунал должен вынести соответствующее решение, каким бы тяжёлым оно ни было! Мне неприятно об этом говорить, но проступок командора Ланик не может быть оставлен без соответствующего наказания, и меру его может определить только трибунал!

Вице-король выслушал гневную речь адмирала с той же невозмутимостью, что и Таиса, при этом не переставая постукивать пальцами по донесению губернатора Хунду, переданному девушкой накануне. Посмотрев на неё, при этом сделав строгое лицо, спросил:

– Что вы можете сказать в своё оправдание, командор?

– Эти грозные боевые единицы, выделенные адмиралом для усиления моего отряда, с трудом выдержали шторм, который транспорты, мною сопровождаемые, прошли без потерь и особых повреждений. Ремонт фрегатов занял больше месяца. Отчасти эта задержка помогла отбить нападение на Халинар, мой отряд был ещё в Хунду, когда губернатор озаботился положением дел. Сводный отряд каперов смог беспрепятственно войти в гавань Халинара и высадить там десант только потому, что в Хунду не было ни одного боевого корабля, несущего службу стационера, – спокойно ответила Таиса. Вице-король, не меняя выражения лица, посмотрел на адмирала:

– Да, адмирал, кстати, чем вы объясните то, что корабли, выполняющие роль стационеров, были отозваны из Хунду?

– Э-э-э… С целью предотвращения дробления сил ввиду надвигающейся угрозы… – начал мямлить растерявшийся Претти.

– Угроза надвинулась, а сил, чтоб противостоять ей, у вас в нужном месте не было! – строго сказал вице-король. И кивнув в сторону Таисы, продолжил: – Только благодаря умелым действиям командора Ланик, удалось предотвратить эту угрозу, к которой вы, адмирал, так тщательно готовились, что в итоге её и прозевали! Ваша эскадра должна обеспечивать безопасность южных колоний, а не заниматься непонятными манёврами! А именно это я и вижу! Корабли командор Ланик оставила в Хунду по моему приказу!

Вообще-то, сделать это вице-король приказал всего два дня назад, уже после того как ознакомился с донесением губернатора Хунду, таким образом официально подтвердив правильность решения Таисы. Адмирал промолчал, хотя он и подчинялся морскому министерству, но в колониях высшей властью был вице-король, и если просьбу одного из губернаторов можно было выполнить с оговорками, что-то вроде – нет ресурсов и возможности, то приказы вице-короля были обязательны. В данном случае так и получилось – все столь тщательно выстроенные обвинения Претти рухнули, как карточный домик, ведь строптивая командор Ланик выполняла прямой приказ вице-короля! А тот ещё и попенял адмиралу:

– Почему вы не организовали патрулирование у Тэлингера? Командор Ланик проделала большую работу, очистив архипелаг от пиратов, работорговцев и контрабандистов. Но вы создали условия их возвращения, оставив острова без присмотра. А вернувшись, пираты сделают выводы и укрепят свои стоянки, тогда их будет очень трудно оттуда выкурить! Кроме того, архипелаг занимает выгодное положение, если там разместить базу враждебных нам государств… То вполне можно отрезать Каранск от метрополии и создать угрозу форту Лэмис! Подумайте над этим, адмирал! А пока я выражаю вам своё неудовольствие, командору Ланик объявляю благодарность. Ей и личному составу её отряда будет выплачена соответствующая премия. Да, командор, подготовьте список тех, кто, по вашему мнению, заслуживает особого поощрения, помимо денежного вознаграждения им будет вручена медаль – «За заслуги», третьей и второй степени.

– Вот что значит оказаться в нужное время и в нужном месте, – сказал Грентону его коллега, капитан одного линкоров, входящих в каранскую эскадру, на что капитан «Чёрной лилии» ответил:

– Заметьте, медаль и денежная премия получены за действия, что выполнялись не по приказу нашего командующего. Хотя до этого наш отряд сделал немало такого, по сравнению с чем, разгром лютецких приватиров не является уж таким подвигом.

Собеседник Грентона (разговор происходил в одной из таверн Каранска, таких таверн, куда пускали только офицеров) ничего не ответил, с одной стороны, он понимал, что Претти во многом несправедлив к командору Ланик, а с другой, этот капитан не хотел обсуждать адмирала, всё-таки тот был его непосредственным начальником. Грентон многозначительно хмыкнув, глянул на свою медаль и, подозвав официанта, расплатился новенькой золотой гинеей. При этом сказав официанту, указав на своих товарищей офицеров:

– Джентльменам ещё по одной!

После чего, сославшись на дела, капитан «Чёрной лилии» ушёл.

– Везёт же некоторым, – сказал капитан, сидевший в компании с Грентоном и его собеседником, до этого молчавший. Первый капитан вздохнув, ответил:

– Ланик талант! И о подчинённых заботится! Твой фрегат, кажется, тоже хотели передать в состав её отряда?

– Хотели, – теперь вздохнул капитан фрегата, – но адмирал решил, что двух кораблей будет достаточно. Повезло ребятам, говорят, там был не бой, а избиение лютенцев. Ланик сумела так всё рассчитать, что кораблям даже не пришлось стрелять, они только обозначили своё присутствие. За это – медали и денежная премия, не от нашего адмирала, а от вице-короля! А это гораздо больше! Я имею ввиду – денежные премии, от нашего адмирала, не дождёшься! Теперь ребята и их фрегаты – стационеры в Хунду! А в свете последних событий, когда Претти дал команду стационерам, которые там были, уйти на соединение с эскадрой, вице-король своим указом переподчинил фрегаты, оставленные Ланик, губернатору. Наш адмирал, когда узнал об этом указе, был зол и хмур, как грозовая туча, но так ничего поделать не смог. Правда, и из отряда Ланик те корабли выведены, но думаю, что её отряд много не потерял, лишившись тех галош, уж очень старые.

– Да, повезло, – теперь вздохнул капитан линкора, – что может быть лучше – стационер в порту, и служба идёт, и в море выходить не надо. А то, что старый корабль – не беда, в море выходить-то не требуется. Не корабль, а плавучая батарея, надо только место в порту подобрать, чтоб если даже борт пробьют, на грунт встать на прямом киле.

Оба капитана ещё немного поговорили, сожалея, что они не в отряде командора Ланик. Ей хоть и поручали трудные задания, но она всегда их успешно выполняла, а за это и награды были соответствующие, если адмирал Претти и делал вид, что ничего особенного, то вице-король оценил. А награда вице-короля гораздо весомее, чем командующего эскадрой.

Вице-король, обращая внимание адмирала Претти на незащищённость Тэлингерского архипелага, словно предчувствовал попытку его захвата, не прошло и недели, как из форта Лэмис пришло сообщение о большой эскадре лютенцев, скрытно следующей в направлении Тэлингера. Эскадра адмирала Претти стала готовиться к срочному выходу в море.

Отряду Таисы адмирал Претти приказал пройти проливом между большим Тэлингером и грядой малых островов, а эскадра обходила архипелаг вокруг по большой дуге, чтоб выйти на силы противника со стороны наиболее благоприятной для атаки – постоянные ветра с океана способствовали такому плану. Таиса не возражала, она знала, что собрались предпринять лютенцы, дракон ночью рассмотрел их эскадру, совершающую манёвр, с тем чтоб занять наиболее выгодную позицию для боя. Для численно превосходящей эскадры лютенцев более выгоден был бой в открытом море, а не среди скал и островов Тэлингерского архипелага. Вот они и спешили, чтоб выйти на океанский простор. Задачей отряда Таисы было не дать им вернуться обратно к островам и затеряться среди них. Конечно, противостоять в открытом бою лютецкой эскадре девять корветов и два линкора не смогли бы, но задержать, обозначив своё присутствие, было вполне реально. Ведь лютенцы не знали, какое количество кораблей зашло им в тыл и скрывается среди островов. Таисе надо было войти в архипелаг как можно быстрее, и она собиралась сделать это на рассвете следующего дня. А ночью она хотела ещё раз слетать и глянуть – не поменялись ли планы противника?

Как обычно Таиса удалилась в свою каюту, собираясь лечь спать. Так думали на её корабле, но на самом деле Таисе, чтоб выспаться, нужно было не более двух-трёх часов, она-то собиралась слетать на разведку. Привычно раздевшись и открыв широкий иллюминатор, собираясь выпрыгнуть в море, Таиса услышала стук в дверь и машинально сказала:

– Войдите!

Зашедший Фрэнк Глайстрон, принесший срочное донесение, потому и решивший побеспокоить командора так поздно, замер на пороге. Он смотрел на Таису такими восторженными глазами, и было в этом взгляде ещё нечто такое, что та, махнув на всё рукой, притянула юношу к себе и поцеловала. Так они некоторое время, обнявшись и целуясь, стояли, а потом Таиса повлекла юношу за занавеску, где стояла её кровать. Не койка, а именно кровать, оставшаяся от прежних хозяев корабля. Возможно, кровати у них стояли только в адмиральских каютах, может и нет. Но на «Чёрной лилии» она была такая одна, широкая и мягкая.

Фрэнк покинул адмиральскую каюту рано утром, ещё до рассвета, но это не укрылось от многозначительно переглянувшихся вахтенных. Таиса вышла на палубу и замерла – несмотря на туман, она увидела лютецкую эскадру, следующую встречным курсом. Возможно, они что-то узнали о хитром плане адмирала Претти, хотя о том, что он попытается атаковать с наветренной стороны, нетрудно было догадаться. Видно, лютецкий адмирал сам хотел выполнить такой манёвр, прикрываясь островами уйти в океан и пользуясь попутным ветром прижать альбионцев к изобилующему островками и рифами архипелагу. Манёвр отряда Таисы и должен был воспрепятствовать такому действию. Но на его выполнение Претти слишком поздно дал команду, впрочем, и всю операцию он начал поздно. И лютенцы опередили манёвр альбионского адмирала. Глядя на идущую встречным курсом эскадру, Таиса понимала, что на разворот нужно время, а туман вот-вот рассеется, и лютенцы увидят её отряд. Корветы успеют уйти, а вот линкоры окажутся под огнём. Оставалось примерно полчаса, и Таиса, вызывая удивление своих подчинённых, скомандовала:

– Бочки с порохом из крюйт-камеры на орудийную палубу! Пушки откатить и в их порты вставить бочки! Быстро!

Засвистели боцманские дудки, и матросы кинулись беспрекословно выполнять странный приказ, непонятный приказ, но всё, что делала их любимый командор, приносило победу, вот и сейчас никто не усомнился в правильности действий Таисы. К тому моменту, когда туман начал рассеиваться и лютенцы увидели корабли отряда Таисы, всё было сделано. Альбионцы поражённо смотрели на лютенцев, как и те на них.

– Это моя вина, – неизвестно к кому обращаясь, сказала Таиса и совсем уж непонятно добавила: – Надо было слетать, посмотреть. Но что сделано… Что теперь жалеть.

После чего командор, поскольку почти рассеявшийся туман позволял увидеть флажки, скомандовала поднять сигнал: всему отряду – разворот все вдруг. А команде «Чёрной лилии», продолжавшей идти прежним курсом, садиться в шлюпки и уходить в сторону разворачивающегося отряда. Людей с линкора должны были принять на борт корветы и быстро уйти. Второй линкор, просто не успевал задержаться, чтоб забрать людей в шлюпках, поэтому уходил первым. Когда была готова отойти последняя шлюпка, Фрэнк Глайстрон спросил у Таисы:

– А вы?

– Я остаюсь, только я смогу сделать, что задумала, – ответила девушка.

– Я с вами! – пылко произнёс флаг-офицер.

– В шлюпку! Это приказ! – закричала Таиса и, ударив по голове лейтенанта, лишила того сознания, затем кивнула двум матросам: – Взять его! В шлюпку!

– Командор, капитан покидает корабль последним, – тоже начал возражать Грентон, Таиса открыла рот, собираясь наорать и на него, но тут идущий первым лютецкий корабль, а это был линкор, дал залп. Стреляли только четыре носовых пушки. Может, там были искусные комендоры, может, просто повезло, но ядра попали в «Чёрную лилию», одно снесло Таису и капитана Грентона. Но в отличие от капитана Грентона Таиса поднялась, она успела выставить защиту, да и попадание ядра в дракона, в какой бы он ни был ипостаси, не убьёт его. Поднявшаяся на ноги Таиса закричала удивленным матросам, ещё остававшимся на палубе:

– В шлюпку! Уходите!

Шлюпка отошла, матросы стали энергично грести, уходя от линкора, превращённого по приказу командора в большой брандер. А «Чёрная лилия» продолжала двигаться навстречу лютенцам. У тех сложилось такое впечатление, что командир отряда приказал этому кораблю задержать вражескую эскадру, навязав ей бой. Глупое решение, учитывая многократный перевес в силах. Четыре линкора, идущие первыми, устремились к кораблю, стараясь взять его на абордаж, пока он не развернулся для бортового залпа. Остальные постарались его обойти, устремляясь в погоню за уже развернувшимися кораблями альбионцев. Конечно, догнать корветы трудно, но там был один линкор, а он никак не успеет уйти, к тому же три корабля замешкались, принимая людей со шлюпок. Ещё одной причиной, почему лютенцы решили взять на абордаж «Чёрную лилию», было то, что корабль узнали. Некогда флагман лютецкой эскадры, направленной к Карберийским халифатам, был там захвачен. Теперь он у альбионцев – и дело чести вернуть корабль! Таиса это тоже учла, собираясь совершить задуманное. Командор глянула на обезображенное тело своего товарища, который только недавно хвастался, что у него родился сын и он надеется, что тот пойдёт по стопам отца – станет морским офицером. Намного позже Тайша увидела уже не мальчика, а вполне взрослого мужчину, и даже рекомендовала своей подруге взять этого молодого человека к себе на службу, а то, что у этого молодого человека были две сестры, гораздо младше его, то кто подумает плохо о почтенной вдове? Но это было гораздо позже, а сейчас Таиса напряжённо всматривалась в приближающиеся корабли.

Лютенцы не обратили внимания, что на «Чёрной лилии» не видно людей, решив, что команда затаилась, опасаясь картечи атакующих. Два лютецких линкора, подойдя к альбионскому со стороны скул, вцепились в него абордажными крючьями. Ещё два намеревались подойти с бортов, чтоб обеспечить подавляющее превосходство над абордажной командой противника. Они выжидали, намереваясь избегнуть бортового залпа, когда на альбионском линкоре завяжется бой, канонирам у пушек будет не до стрельбы. Другие лютецкие корабли тоже довольно близко подошли, ожидая того же, но они не собирались ввязываться в абордажную схватку, а намеревались обойти «Чёрную лилию» и напасть на замешкавшихся альбионцев, только закончивших забирать людей со шлюпок. Удивление лютецких абордажников было велико, когда они не встретили сопротивления, на корабле вообще не было людей, паруса, как и руль, были закреплены и корабль шёл сам по себе. Только одинокая маленькая фигурка стояла в центре палубы, она уж никак не могла оказать сопротивление атлетически сложенным мужчинам, да и оружия у девушки не было (длинные пепельные волосы и миловидное лицо, без усов и бороды, свидетельствовало, что это девушка, хоть она и была в альбионском мундире). Девушка улыбнулась и щёлкнула пальцами:

– Пора!

Корабль утонул в ревущем пламени. Взрыв был такой, словно не корабль взлетел на воздух, а проснулся вулкан. Длинные языки пламени ударили по лютецким кораблям, безошибочно находя их крюйт-камеры. Взрывались даже те корабли, что были на значительном удалении от «Чёрной лилии». Установленные бочки с порохом не смогли бы дать такого эффекта (а вот огню дракона это было под силу), но на это никто не обратил внимания, решив, что так и надо – командор сумела безошибочно расставить заряды.

– Она была гениальным флотоводцем, – произнёс капитан одного из корветов, принимавших людей со взорвавшегося линкора, – она была просто гением! Так взорвать корабль! Так рассчитать установку зарядов!..

– Она была прекрасной девушкой! – произнёс сквозь катящиеся слёзы Глайстрон и, уже не сдерживая рыданий, смог только выговорить: – Таиса! Зачем?

Грохот и огонь взрывов заняли внимание людей, и никто не заметил, как в небо из самого центра взрыва устремилась большая пепельная тень.

Королева Изабэль в окружении своих фрейлин сидела на скамеечке и слушала тягучую карберийскую музыку. Не только слушала, а ещё и смотрела на танцующих Лейлу и Зару. Девушки были уроженками Фахдараба, и такие танцы не были для них чем-то чуждым. Надо сказать, что девушки, специально одетые как наложницы гарема, очень красиво танцевали. Внезапно распахнулась дверь, и в комнату вошёл, почти вбежал, Георг Восьмой, музыка смолкла, и танцевавшие девушки, прикрываясь большими платками, отступили в сторону. Король посмотрел на Изабэль и произнёс:

– Дорогая, пришло известие… Погибла Таиса Ланик. Погибла как герой, её подвиг войдёт…

Король хотел ещё что-то сказать, соответствующее подобному случаю, но его уже не слушали. Королева, её старшая фрейлина графиня де Иларо, леди Ронкс, да и все остальные плакали навзрыд. Король опустил голову и вышел.

Лео Франо сидел напротив своей жены, что-то вышивающей и вежливо кивал, слушая Иззекая Аткинса, тот рассказывал последние новости Артарики, постоянно намекая, что пора бравому капитану выходить в отставку и заняться ведением хозяйства. Потому как наследнику Аткинсов и Франо надо передать не только фамильный замок в Альбионе, а ещё и крепко налаженное дело в Артарике. Ему, Иззекая, скоро будет тяжело вести все дела, а поскольку у него только одна дочь, то пора вникать в дела её мужу. Наследник лежал тут же в колыбельке, под присмотром умильно на него смотрящих: бабушки – Аткинс и дедушки – Франо. Эскадра адмирала Франо находилась в гавани Бонтона, отец и сын решили воспользоваться оказией и посетить поместье Аткинсов. Вошедший слуга прервал выступление Иззекая и что-то ему сказал, тот повернулся к адмиралу:

– К вам курьер.

Адмирал Франо вышел и вернулся с пакетом, распечатал его и быстро пробежал глазами текст, после чего, став хмурым, произнёс:

– В бою у острова Тэлингер погибла командор Таиса Ланик, погибла как герой, превратив свой флагманский корабль в брандер и направив его в порядки лютецкого флота. В результате чего лютенцы полностью разгромлены. Тут нет подробностей, что и как там произошло, думаю, в Бонтоне нас ждёт более подробный отчёт. Хотя я не понимаю, как можно одним брандером разгромит целую эскадру…

– Отец, ты мало знал Таису, она способна на очень мног… – начал Лео и отвернулся чтоб скрыть слёзы.

– Это невозможно! Она не может умереть! – произнесла Анжела. – Не может!

– Я понимаю ваше горе, – произнёс адмирал Франо и, показав пакет, покачал головой: – Но сведения точные.

– Не верю, – упрямо сказала Анжела.

Проснувшись утром, Лео обнаружил свою жену, стоящей у окна, Анжела чему-то улыбалась, что никак не вязалось с печальными известиями, полученными вчера. Обернувшись, Анжела требовательно сказала своему мужу:

– Лео, нам надо ехать в Хунду! Помнишь того зверя-богиню, о котором ты мне рассказывал? Тот пепельный дракон, которому поклонялся твой прежний капитан? Ну, помнишь?

Капитан Франо кивнул, отметив про себя, что его жена назвала зверя-богиню драконом. Где-то он слышал это слово, но Анжела вряд ли, тем не менее она назвала пепельного зверя именно так. Меж тем леди Франо продолжила:

– Нам надо в Хунду! В Сикрашат! Там есть храм этой богини, нам туда и надо к верховной жрице Тайшаваланикатионы, Сиште!

Это заявление жены ещё больше удивило Лео, ведь его жена назвала богиню тем же именем, что называла та девушка, Сишта (её Анжела тоже не могла знать, только слышала имя, ведь Сишта жила в Хунду!). Да и полное имя зверя-богини Анжела вряд ли слышала, да ещё столько раз, чтоб запомнить и без запинки выговорить! Леди Франо пояснила:

– У нас скоро будет ещё один ребёнок, девочка, она сказала, что эта девочка будет одарённой, и инициировать её и правильно обучить можно будет только там, у меня самой не получится.

– Кто она? – шепотом спросил Франо, подозревая, что от горя у его жены началось помешательство. Ответ его удивил:

– Тайша, она сегодня ночью была здесь и дала мне вот это.

Анжела повернулась и показала Лео цветок без каких-либо признаков увядания, словно его только что сорвали. Лео помнил этот цветок – такие белые цветы росли только в одном месте – в горах Сикравашти. Его очень удивляло, что эти цветы очень нравились его другу Талиасу Ланик. Лео перестал удивляться, когда узнал, что Талиас – это Таиса, но как этот цветок мог оказаться здесь, за тысячи миль от гор, где растёт?

Агила Ланик сидела в кабинете директрисы зеристчестэрского института благородных девиц, почтенные дамы обсуждали текущие дела, ведь Агила входила в попечительский совет, а с недавнего времени её добровольный взнос в казну института был самым большим. В местное отделение банка «Рошар и партнёры» племянницей на её имя была переведена крупная сумма, неслыханная по местным меркам. Значительную часть этой суммы скромная женщина, не имеющая своих детей, пожертвовала на благотворительные цели.

В дверь постучали, и, получив разрешение войти, появился почтмейстер, решивший лично доставить толстые пакеты почтенной леди Ланик. О чём и сообщил, тщательно выговаривая такое значительное слово как «корреспонденция»:

– Вам, уважаемая леди Агила, корреспонденция из столицы! Вот, решил лично доставить, уж очень пакеты важные, два из адмиралтейства, третий из банка, а четвёртый от самой королевы!

Агила Ланик, не спеша, осознавая значимость момента, такую корреспонденцию мало кто в Зеристчестэре получает, вскрыла первый пакет из адмиралтейства и начала читать. По мере чтения руки у женщины задрожали, на глаза навернулись слёзы, а губы начали шептать:

– Таиса, девочка, как же так?..

Выпавшее письмо подняла директриса и прочитала:

– Командор Таиса Ланик погибла, выполняя свой долг. Имя её занесено на доску славы адмиралтейства.

Удивлённая директриса спросила:

– Как же так? Она же уехала как лучшая воспитанница поступать в столичный институт?

– Я вам не говорила, – тихо произнесла Агила, – она не стала туда поступать, а поступила в Морскую академию… Томас хотел сына, его рассказы о далёких морях, о странствиях… – не выдержав, женщина снова заплакала. Директриса, попросив разрешения, достала из пакета второе письмо и начала его читать, по мере чтения её глаза стали большими и круглыми, она с удивлением произнесла:

– Письмо от королевы! Она выражает вам свои соболезнования, тут написано, что Таиса была её близкой подругой. А вот ещё одно письмо, самое толстое тоже из адмиралтейства, здесь… О-о-о! Подумать только, какие подвиги совершила ваша девочка!

Затем, тоже получив разрешение, директриса вскрыла письмо из банка, и её без того круглые глаза стали как тарелки. Агила Ланик вступала в наследство, отписанное ей Таисой, женщина, продолжая плакать, сказала:

– Зачем мне столько, девочка уже обеспечила мою старость. У меня никого нет, зачем же мне деньги? Я хочу передать их в зеристчестэрский институт благородных девиц, с тем чтоб тут открыли школу, где будут обучать и простых девочек-сироток. Хорошим манерам, умению шить и готовить – всему тому, что должна знать и уметь каждая женщина. Обучать бесплатно, а бедным и талантливым – платить стипендию.

Директриса в знак согласия склонила голову и предложила:

– Я думаю, что наш институт и школа при нём должны носит имя Таисы Ланик, это самое малое чем мы можем вас отблагодарить, леди Ланик.

– Не меня, – ответила Агила и сквозь слёзы добавила: – Не меня, нашу бедную девочку.

В холл небольшой, но уютной гостиницы вошла заплаканная девушка, с двумя детьми, она заплакала ещё больше, увидев грустную, но сдерживающую слёзы женщину за стойкой.

– Поли, – сказала женщина, – ты знаешь уже.

– Да, – ответила та, – мы с мужем были в имении, получив эту весть, бросили всё, собрали детей и приехали. Джейк поехал в парламент, а я сюда.

– Поли, ваши комнаты…

– Нет, Гретта, я не могу туда, там всё напоминает о ней…

– Хорошо, Поли, я поселю вас с Джейком в других комнатах, надеюсь, вам с детьми не будет тесно? – спросила хозяйка гостиницы.

– Нет, Гретта, не будет. Вы же знаете, нам приятно у вас останавливаться.

– Здравствуйте, Гретта, – поздоровался входящий герцог Лоренс, хозяйка ответила:

– Здравствуй, Джейк, надолго к нам?

– Нет, заседание парламента… Некоторые моменты, требующие моего присутствия… И домой. Вот, возьмите… – Лоренс протянул Гретте толстый пакет, та спросила:

– Что это?

– Векселя, Таиса просила в случае чего передать их вам, будет на что расширить гостиницу и сделать при ней пансионат для гардемаринов, как в добрые старые времена, – грустно сказал герцог Лоренс.

Зал фехтовальной академии в этот раз не был полон как обычно, это время было исключительно для знатных клиентов. Иглан Солсбэр внимательно слушал мастера Таруцио, а его противник в этом учебном бою и закадычный друг Крамви Гаронс не менее внимательно слушал мастера Годвина, совладельца фехтовальной академии. Неожиданно всех отвлёк один из преподавателей, мастер Гастон. Запыхавшийся молодой, но уже солидный человек подал Таруцио пакет и выпалил скороговоркой:

– Мастер, срочно!.. Это из банка «Рошар и партнёры»! Принёс посыльной, сказал очень срочно, но при этом ответа не надо!

– Странно, срок по выплатам ещё не наступил. А они уже прислали… Только вот не знаю что, это же не может быть напоминанием, рано ещё.

Мастер вскрыл пакет и начал читать, руки у него задрожали, и из пакета посыпались какие-то бумаги. Годвин удивлённо воскликнул:

– Это же наши долговые расписки! Закладные под те деньги, что мы брали как ссуду, чтоб купить этот зал и всё необходимое для… Что произошло, Алехандро? Откуда у банкиров такой приступ щедрости?

– Ты помнишь того юношу, что посоветовал нам объединиться и создать фехтовальную академию?

– Ещё бы! Кажется, его зовут Талиас?

– Таиса, юноша оказался девушкой. Но тем не менее она стала морским офицером и получила звание командора. Командовала отрядом кораблей. Перед отплытием она забегала сюда, тебя тогда не было. Мы поговорили, и я рассказал о наших трудностях. Таиса обещала помочь. Она погибла, погибла как герой!

– Здесь не только наши расписки, здесь векселя на предъявителя на сумму… – Годвин присвистнул, а Таруцио прошептал:

– Бедная девочка.

Большой кабинет по-прежнему утопал в полумраке, задёрнутые шторы не давали увидеть день или ночь на улице. Хозяин кабинета, закончив что-то писать, поставил перо на своё место – в большой письменный прибор в виде парусного корабля и посмотрел на пустое кресло своего обычного собеседника. Как знал мужчина, сидящий за столом, корабль Петерса уже давно был в порту. Что могло задержать обычно пунктуального собеседника хозяина кабинета? Отрыв ящик стола, мужчина с большими бакенбардами достал письмо и перечитал его, при этом удовлетворённо хмыкнув, вполголоса произнёс:

– Вам, Петерс, всё-таки удалось… Теперь нам ничего не должно угрожать, но что заставляет вас сейчас так осторожничать? Вроде раньше такого не было? Так что же?

Мужчина с пышными бакенбардами насторожился и замолчал, услышав стук в дверь, громко произнёс:

– Войдите!

В кабинет, вместо слуги вошёл рослый конногвардеец и, протягивая пакет, произнёс:

– Вам пакет, срочно!

Роскошно одетый владелец бакенбард, вскрывая пакет, спросил:

– А где Патрик? Почему он не доложил о вашем прибытии?

– Не могу знать! – вытягиваясь по стойке смирно, громко рявкнул конногвардеец. Хозяин кабинета поморщился, а лейтенант конной гвардии, тем же командным голосом (таким не в кабинетах с их уважаемыми хозяевами разговаривают, а на плацу командуют) проорал: – В приёмной никого не было, а дело срочное, и я счёл возможным лично доставить вам пакет!

В этот момент в кабинет влетел запыхавшийся слуга джентльмена с большими бакенбардами и выпалил:

– Ваша милость! Арестован адмирал…

Хозяин кабинета поджал губы и, недослушав, недовольно произнёс:

– Это не повод, Патрик, покидать своё место! А если бы вы мне понадобились? И что значит – арестован?

– Прямо у трапа…

– Позволю напомнить, канцлер королевства ждёт вас! – вмешался конногвардейский лейтенант, делая недвусмысленный жест в сторону дверей.

– Ах да, да, – засуетился мужчина с бакенбардами и поспешил к выходу, в приёмной перед кабинетом, где отдёрнутые на окнах шторы позволяли полуденному солнцу заливать помещение своим ярким светом, мужчина с бакенбардами увидел ещё двух конногвардейцев и открытую боковую полупотайную дверь. Видно, через неё слуга сумел проскользнуть в приемную, и пока растерявшиеся гвардейцы не сумели ему помешать, вошёл в кабинет. Лейтенант конногвардеец, пропуская мужчину вперёд, придержал слугу, не дав ему последовать за своим хозяином и окончательно отсекая, закрыл за собой дверь. Слуга попытался взяться за дверную ручку, но конногвардейцы завернули ему руки за спину, один из них ласково сказал:

– Не так быстро, и хочу тебе напомнить, что чистосердечное признание может облегчить участь. Даже уберечь от плахи.

При выходе из здания конногвардеец забежал вперёд, открывая дверцу большой, тяжёлой (видно с толстыми стенками) кареты и забрался в неё вслед за мужчиной с бакенбардами, тот поморщился: это действие, два дюжих лакея на запятках и шестеро сопровождающих карету конногвардейцев, больше напоминали не эскорт, а конвой. А всё это вместе было очень похоже на арест!

Большой кабинет лорда Уайльдера (больше чем кабинет с чернильным прибором в виде парусного корабля на столе), канцлера королевства, был ярко освещён многочисленными свечами. Присутствующие смотрели на адмирала Пальмэрстоуна, первого лорда адмиралтейства. Тот, ерзая на своём кресле, опустил глаза (он чувствовал надвигающуюся беду, ведь недаром его к канцлеру привезли почти что под конвоем и до вечера продержали в приёмной). А новый министр иностранных дел и колоний, лорд Харни Солсбэр, чья речь была больше похожа на обвинения высказанные прокурором, подвёл итог сказанного ранее:

– Таким образом, адмирал Претти проявил преступную халатность и некомпетентность, его непродуманные действия чуть не привели к потере Халинара на востоке Южного континента и могли закончиться захватом Тэлингерских островов, на западе. Только действия командора Ланик позволили этого избежать! Но какой ценой! Она погибла, героически погибла, исправляя ваши ошибки, адмирал! Да, да, в том числе и ваши! Она захватила Уганабад, и только недостаток ресурсов, ею затребованных и по какой-то неизвестной причине вами не выделенных, не позволили ей там закрепиться! Можно сказать – вы украли у неё победу и не только у неё, у королевства! А теперь, исправляя ошибки вашего протеже, адмирала Претти, она погибла! Геройски погибла, ныне её портреты украшают адмиралтейство и зал славы морской академии, но… Мы потеряли из-за ваших амбиций выдающегося флотоводца!

– Имя командора Ланик вписано золотыми буквами… – быстро вставил лорд Пальмэрстоун, Солсбэр покачал головой:

– Этого мало, очень мало. Недавние события показали, что эскадры, пребывающие в колониальных водах, следует переподчинить министерству иностранных дел и колоний! Оставив за адмиралтейством только вопросы снабжения.

– Я думаю, что это всё-таки лишнее, – подал голос лорд Уайльдер, – надеюсь, что с новым первым лордом адмиралтейства у вас подобных проблем не будет.

При этих словах канцлер посмотрел на сидящего немного в стороне адмирала Вудберри. Тот удивлённо округлил глаза, с самого начала начальник морской академии не понимал, зачем его пригласили на столь представительное собрание. А канцлер продолжил развивать свою мысль, обращаясь к Вудберри:

– Да, да, мой друг. Вам придётся принять эту ношу. Надеюсь, кандидатуры командиров колониальных эскадр вы будете согласовывать с министром иностранных дел и колоний. Во избежание подобных трагических недоразумений.

Лорд Солсбэр недовольно поджал губы, но возражать не стал.

– Что скажете по поводу служебного расследования, мой друг? – спросил канцлер у лорда Галарикса, тот удручённо развёл руками:

– Провести расследование не представляется возможным ввиду отсутствия основного фигуранта…

– Я хочу заявить, что действия лорда Галарикса недопустимы! – попытался ерепениться лорд Пальмэрстоун, но его обычно пышные бакенбарды как-то обвисли. – Арестовывать заслуженного адмирала можно только по приказу короля!

– У меня был такой приказ, – спокойно ответил лорд Галарикс, – но я не арестовывал Претти, только пригласил на беседу.

– И каковы результаты? – поинтересовался лорд Уайльдер, министр безопасности и начальник служб с нею связанных удручённо развёл руками:

– Никаких, побеседовать не удалось, адмирал Претти скоропостижно застрелился, не приходя в сознание.

– Как?! Как он мог застрелиться?! – закричал Пальмэрстоун. – Вы арестовали его, когда он сошёл на берег, а адмиральскому мундиру полагается только кортик!

– Вот из кортика и застрелился, – невозмутимо пояснил Галарикс и как-то зловеще добавил: – Вам бы я посоветовал сделать то же самое, иначе помогут. Сами понимаете, обвинять людей, занимающих такие должности, в таких преступлениях… Это подрывать престиж, я не говорю флота, короны! В общем… Там за дверью два моих сотрудника, вы их узнаете, они в мундирах конногвардейцев, если вы не решаетесь это сделать самостоятельно, они вам любезно окажут эту услугу.

Когда все ушли, в кабинете остались только канцлер и начальник служб безопасности.

– Да застрелиться по неосторожности самый лучший выход для столь высокопоставленных особ, на таком уровне предательства просто не может быть, – задумчиво сказал лорд Уайльдер и столь же задумчиво продолжил: – Вы хорошо поработали, мой друг, распутывая этот клубок. Надеюсь, адмирал Претти, всё же успел рассказать?..

Лорд Галарикс улыбнулся и положил перед канцлером пухлую папку.

Прохлада храма в этот жаркий день была приятна, да и вся обстановка действовала умиротворяюще, чему в немалой степени способствовали и благовония, воскуренные служителями храма. Но торжественность обстановки не влияла на нервозность беседы двух девушек: верховной жрицы Сишты и её подруги, вишуни-захисана Илонны. Хотя баронесса Изельвильская и не была местной уроженкой, но пользовалась в Сикрашате большим уважением. К тому же она была верной последовательницей богини Тайшаваланикатионы, а это тоже вызывало уважение жителей княжества.

– Я очень волнуюсь! Всё указывает на смертельную опасность для Тайши! – говорила Сишта, нервно вышагивая по небольшой комнате, где и находились девушки. Илонна попыталась возразить:

– Но Таиса обладает возможностями…

– Ты не поняла, Илонна! Богиня отвернулась от своей аватары, лишила её поддержки! Ты же помнишь, как было, когда вы выходили из пустыни! – Сишта остановилась, глядя на подругу. – Тайша потеряла большую часть своих способностей и стала уязвима! Но там вам угрожали только сабли…

– Ещё и ружья, – добавила баронесса Изельвильская, верховная жрица кивнула:

– И ружья, но теперь ей могут угрожать пушки! К тому же море – это не твёрдая суша под ногами!

Разговор прервал вошедший служитель и, поклонившись, сообщил, что майор Кирмон просит его срочно принять. Запыхавшийся Ларри, видно, очень спешил, хмуро посмотрел на свою жену и её высокопоставленную подругу и сообщил:

– Таиса погибла! Её линкор взорвался, она сама…

Девушки переглянулись и, обнявшись, заплакали. Ларри Кирмон не стал подробно рассказывать, как это произошло, хотя в той депеше, что он получил, было всё детально описано. Постояв немного и чувствуя, как к горлу подкатывается ком, а глаза наполняются слезами, вышел, решив оставить подруг наедине. Когда Ларри вышел, девушки зарыдали, не сдерживаясь.

– Ну, ну, зачем же так убиваться? – спросила пепельноволосая девушка, с улыбкой глядя на плачущих подруг. Подойдя к ним, стала вытирать слёзы, сначала Илонне, затем и Сиште. Но если баронесса сразу потянулась к девушке, то жрица сначала отшатнулась и, только внимательно рассмотрев пепельноволосую и убедившись по каким-то признакам, что это её подруга Тайша, а не богиня, бросилась ту обнимать.

– Тайша! Я же тебя предупреждала! Богиня… – сквозь слёзы говорила улыбающаяся Сишта, не переставая обнимать Таису, Илонна от подруги не отставала.

– Ну что вы, глупые, меня убить очень трудно, – улыбалась Таиса.

– Ларри сказал – твой корабль взорвался, а ты там… – всхлипывая, говорила Илонна.

– Кто сам огонь – того трудно сжечь, тем более взорвать, – ответила Таиса, а Сишта, снова отстранившись, посмотрела пепельноволосой в серые глаза:

– Ты?..

– Сишта, я это я! Нет у меня аватар, тем более не могу же я сама ею быть. Я тебе говорила – я не богиня, просто я принадлежу к народу, чьи возможности намного выше ваших. А вы теперь, обе, тоже обладаете такими возможностями. А ты, Сишта, очень близко подошла к моему уровню, ведь ты тоже можешь «ходить», ведь смогла же открыть путь в ту пещеру.

– А как же богиня? – растерянно спросила верховная жрица грозной Тайшаваланикатионы. – Как же теперь быть? Как она?..

– А это уже от тебя зависит. Какой будет твоя богиня – грозной или милостивой. Всё в твоих руках, – усмехнулась Таиса.

– А ты? – снова спросила Сишта, Илонна молча смотрела на свою подругу. Таиса обняла девушек:

– А мне пора, ухожу, нет, не то, что вы подумали! Просто… Миров много. Таких как ваш, – усмехнулась Таиса, Сишта кивнула, а Илонна, по-прежнему молча, смотрела широко раскрытыми глазами. Таиса продолжила: – В одном я живу, хотя бываю во многих… А в ваш… Случайно попала и решила поиграться. Можно сказать – взрослая тётя попала в песочницу к малышне и решила с ними позабавиться. Но малыши показали, что они не такие уж и малыши, и сами многому эту тётю научили. Я многое поняла. Спасибо вам, девочки!

– А ты вернёшься? – подала голос Илонна.

– Не знаю, – честно ответила Таиса. – Да, к вам сюда скоро приедет Анжела Аткинс, Сишта, ты её должна помнить, у неё будет девочка, одарённая, позаботьтесь о ней.

Прощание было трогательным, Таиса тоже не выдержала и заплакала. Когда она исчезла, девушки долго стояли обнявшись. Потом Сишта сказала:

– Она ушла, но умение, которое мы получили благодаря ей, осталось с нами как память, как её частица, живущая в нас!

Ларри Кирмон никуда не ушёл, он терпеливо ждал, когда выйдет его жена. Обеспокоенный тем, что девушки долго не выходят, заглянул к ним и увидел: Сишта и Илонна стояли, обнявшись, и улыбались.

Прима-профессор Машкринаэль, заведующий кафедрой исследования возможности межпространственных и других перемещений, читал курсовые студентов. На одну такую курсовую, состоящую не менее чем из ста пятидесяти страниц, у прима-профессора уходило чуть меньше трёх минут. Когда он читал трёхсотую работу, кто-то тихо кашлянул, привлекая его внимание. Машкринаэль не любил, когда его отвлекали от работы, очень не любил, и все вокруг это знали, поэтому старались в такие моменты не подходить к прима-профессору. Машкринаэль поднял голову, и весьма ехидные слова, готовые сорваться с его губ, словно замёрзли. На него смотрели серые глаза, эти большие глаза невозможно было забыть, как и невозможно было забыть их пепельноволосую обладательницу, бывшую студентку, а затем и аспирантку Тайшваниэль, оказавшуюся драконом! А визиты драконов ничем хорошим не заканчиваются!

– Что… Что вам надо? – почти шёпотом спросил прима-профессор, не упускающий возможности накричать на нерадивого студента. Он с ужасом смотрел на возникшую перед ним девушку, в обычной тунике, в каких ходят многие студентки и преподавательницы, но это была не эльфийка! В памяти прима-профессора возник образ того пепельного дракона, коим оказалась эта прилежная аспирантка. А девушка, улыбнувшись, пояснила своё появление:

– Я, уважаемый Машкринаэль, хотела бы закончить свою работу и получить полагающуюся мне за это степень. Вы знаете, в последнее время я много чему научилась и переосмыслила многие свои поступки. Вот и решила продолжить работу над… Ну, вы и сами знаете. А поскольку вы мой руководитель, то я к вам и обращаюсь с просьбой походатайствовать перед учёным советом о моём восстановлении.

– Я… Гм… Думаю, что совет не откажет в вашей просьбе, учитывая то, что вы… Тайшваниэль, а не могли бы вы одеться. Зачем вы сняли свою одежду и куда её дели? – даже не смотря на свой испуг, прима-профессор удивился, пепельноволосая девушка стояла перед ним обнажённая!

– Мне как-то не нужна одежда, вот я о ней и не позаботилась, а иллюзию долго держать трудно. Малейшая утрата концентрация и… Ну вы сами видите, сейчас создам новую.

– Не надо, вот, лучше наденьте, – Машкринаэль протянул девушке лабораторный халат, – а то кто-нибудь зайдёт, а вы снова утратите концентрацию, что о нас подумают! Преподаватель и аспирантка… Хотя то, как вы создали такую, почти не отличимую от реальности иллюзию… Ваша аспирантская работа почти закончена, а вот техника создания таких иллюзий… Это тема диссертации на получение звания доцента! Даже профессора!

Тайша чуть улыбнулась, Машкринаэль говорил с таким энтузиазмом, что вопрос о её восстановлении, можно с уверенностью сказать, будет решён в кратчайшие сроки.