К удивлению всей академии, маги жизни и некромансеры, уже слушатели второго курса, подружились и теперь довольно часто проводили вместе свободное время. Вот и сейчас, перед тем, как отправиться на каникулы, они собрались вместе в трактире, где завязалось их знакомство. В практическое путешествие, хоть оно и называлось первым, свежеиспечённых второкурсников никто отправлять не намеревался. А вот на каникулы собирались все, кроме Иверта и Листика. Родители Иверта жили тут же в Азорде, а Листику было нежелательно появляться в Эролте, разве что только в печке.

Как передал через Альен Сэм, за пекарней установлена довольно плотная слежка. Видно, ожидали, не появится ли сообщник Листика, для которого она воровала плеть инквизитора. Да и надо было выяснить, кто же учинил тот разгром в подвале центрального храма Эролта, где устроились блюстители церковного порядка и нравственности. Тогда Альен расправилась не со всеми инквизиторами, а только с теми, кто был в подвале. Это нападение, как считали инквизиторы, нельзя было оставить безнаказанным, совершившие подобное святотатство должны понести заслуженное и суровое наказание. Только вот – кто? Кто устроил тот погром и куда потом делся? Наружная стража утверждала, что в подвал никто не заходил и никто не выходил! Туда только зашла оперативная группа, что привела рыжую девчонку. Как потом выяснилось (уже из отчёта, отправленного в столицу), девчонка умерла под пытками, но ничего так и не сказала. Трудно было поверить, что эта малявка что-то скрыла, пытки были такие, что и у самого стойкого развязался бы язык! Скорее всего, она ничего не знала и несла какой-то бред, который палачи не посчитали нужным записывать. На самом-то деле Листик молчала и приняла мученическую смерть, так и не проронив ни звука. Но это не было отражено в отчёте – написали просто: подозреваемый ни в чём не признался, а уж кричал ли он или молчал, в подобные документы не заносят. Вот инквизиторы и установили слежку за тем местом, откуда забрали Листика, проверив всех там обитающих. Можно было и их взять в подвал и как следует допросить, но вины за ними не было, кроме знакомства с рыжей девочкой. Которая незадолго до этих событий неизвестно откуда появилась, напросилась в ученицы к почтенному Сэмуэлю Клеренсу и до того, как похитила плеть инквизитора, ни в чём предосудительном замечена не была. К тому же владельцам пекарни оказывали покровительство герцог Валиданус, командующий войсками юга, и губернатор провинции, граф Данадье. Если так разобраться, то и слежка за пекарней была бесполезна, но никакой другой зацепки не было, вот инквизиторы и старались.

Конечно, инквизиторы мало что могли бы сделать Листику, появись она в пекарне. Но появление девочки, подпадающей под подробное описание преступницы, было бы весьма подозрительным (а вдруг её не убили? Вдруг она спаслась?). Могли пострадать другие, вот поэтому появление Листика в пекарне матушки Милеты было нежелательным.

Вот так и получилось, что все друзья Листика радостно обсуждали будущие каникулы, только рыжая девочка сидела грустная, её не радовало даже мороженое. Увидев, что её подруга в таком плохом настроении, Кираниэль обняла девочку:

– А поехали с нами? Со мной, с Саминаль и Валериэль? Мы, правда, не в Светлом Лесу живём, но там тоже хорошо. Там недалеко горы и другой лес. Правда, его люди называют проклятым, а нам туда родители ходить запрещают, но мы и не будем, и в нашем городке много интересного, даже театр есть!

– Зачем строить театр, если он пустует, пока туда труппа не приехала? – удивилась Листик, Кираниэль удивилась в свою очередь:

– Почему пустует? И зачем ждать какую-то труппу?

– Бродячую, – пояснила Листик и рассказала более подробно: – Такую, что ездит по городам и даёт представления, то есть показывает придуманные истории. Но у них есть своя большая палатка, для них не надо строить постоянный театр, такой, что всё время на одном месте. У вас же в городе именно такой?

– Какая ты, Листик, смешная! – засмеялась Саминаль. – Придумала какой-то бродячий театр, что где-то бродит!

– Вы что никогда бродячего театра не видели? – в свою очередь удивилась Листик, эльфийки дружно засмеялись:

– Зачем нам какие-то бродящие театры, когда у нас в городе есть постоянный!

– Вообще-то это не город, городок, – вмешался Суритэн, – светлые такие снобы и свой Элистэр, маленький городок, почти деревню, называют городом.

Эльфийки обиженно замолчали, а Листик попробовала за них заступиться:

– А ты откуда знаешь? Может там большой и красивый город! Ведь там даже театр есть!

– Почему бы мне не знать, что за городок Элистэр, ведь он находится у подножья Карсийских гор! Там, где я живу!

– Он там живёт! Как и все тёмные эльфы! У их пещер даже названия нет! – презрительно произнесла Саминаль, Суритэн не остался в долгу:

– Зачем нашему городу название, когда оно есть у гор, внутри которых он расположен! Да, наш город внутри гор, но он не менее красивый, чем города светлых эльфов, спрятавшиеся в кустах!

– А вот и не в кустах! – возмутились все три светлые эльфийки. – Если наш город не построен, а выращен, то это не значит, что он в кустах!

– Ага, – прервала спор Листик, – так мне можно с вами поехать? Я хочу посмотреть оба города!

– Вот! – обрадовался Суритэн. – Потом скажешь, чей город красивее!

– Ага, – подтвердила Листик и спросила: – Когда выезжаем?

Слушатели академии поехали не сами, а с небольшим купеческим обозом. Можно было поехать и с тем, что побольше и с надёжной охраной, но пришлось бы ждать больше недели. А времени терять не хотел никто. Девушки устроились в одной из повозок, почти пустой, и купец был рад пассажиркам, всё-таки они за проезд заплатили, а так… Повозка шла бы порожняком. А Суритэн, поскольку свободных мест больше не было, устроился к охранниками, но не просто устроился, а подрядился вместе с ними охранять обоз. Он не только, в отличие от девушек, не платил за проезд, но ещё и зарабатывал! Дорога должна была занять семь дней, первый прошёл спокойно. На ночлег после второго дня пути остановились в придорожной таверне, своей архитектурой напоминавшей множество подобных заведений, разбросанных вдоль дорог.

Грязный в меру большой зал, на первом этаже, был заполнен едва ли на четверть, поэтому выбор столов был практически неограничен. Купец и два его приказчика расположились отдельно от охранников, занявших большой стол, а девушки сели за стол поменьше и в углу зала, у самой стены, стараясь не привлекать к себе внимание. Как сказала Саминаль, более опытная путешественница, чем её подруги – охрана обоза охраняет купца, его повозки и всё, что в них находится, в том числе и пассажиров, но если те покинули своё транспортное средство, то о своей безопасности должны заботиться сами. А если что случится, то за девушек заступится только Суритэн, но один он вряд ли сможет их защитить, если тех, кто нападет, будет много. Листик, выслушав подругу, лишь презрительно хмыкнула. Эльфийки согласно покачали головами, вспомнив, как рыжая малышка расправилась с наёмниками в таверне у академии. Об этой истории напоминали два тяжёлых ножа, висящих у Листика на поясе. Девочка постоянно ходила с этими ножами, удивляя подруг своим пристрастием к этому оружию. На их вопросы – зачем тебе эти два больших ножа, Листик невозмутимо отвечала:

– Ну как зачем? Мало ли что? Хлеб порезать надо будет или карандаш заточить! Вот ножики и пригодятся!

Сонная подавальщица приняла заказ и неспешно удалилась. Саминаль недовольно заметила, что если и готовят здесь так же неспешно и вдумчиво, то ужин как раз к завтраку поспеет. А Валериэль, видно, думавшая совсем о другом, с беспокойством спросила:

– А не мало ли четыре охранника? Они смогут защитить обоз нашего купца?

– Обоз, может, и смогут, а вот хватит ли их сил, чтоб защищать и нас, если что, – глядя на жующих наёмников и тёмного эльфа, задумчиво произнесла Саминаль. Кираниэль добавила:

– Мне кажется, что они удерут при первой же опасности, останется только Суритэн. Одна надежда на Листика и её большие ножики!

Девушки посмотрели на заулыбавшуюся девочку, совсем не воинственно выглядевшую. Но воспоминания о той драке, когда Листик, играючи, положила здоровых мужиков, придали эльфийкам некоторой уверенности, но при этом заставив их теснее сдвинуться на лавке. Девочка кивнула и жизнерадостно сообщила:

– Ага! Сейчас будет драка!

– Откуда ты знаешь? – спросила одна из эльфиек, ещё теснее сдвинувшихся. Листик пояснила:

– А в таких заведениях всегда дерутся, перед тем как поесть, наверное, для аппетита. Но я вот не понимаю, зачем они перед этим на голодный желудок пьют? Вот Сэм говорил, что перед серьёзным делом пить нельзя! Выпивка притупляет реакцию и нарушает координацию движений. А какое может быть серьёзным дело, если руки так дрожат, что в карман попасть не можешь? Хотя эти драчуны, может, и пьют, чтоб в карман не попадать, чтоб о них чего плохого не подумали. А может, не считают драку серьёзным делом, а так – баловством.

– Так с чего ты решила, что будет драка? – забеспокоилась Саминаль, Листик пожала плечами:

– Так идут же, шумят. Разве вы не слышите?

У эльфов тонкий слух, но они услышали тех, о ком говорила Листик, только когда распахнулась входная дверь и в зал таверны ввалилось около десятка человек, одетых в грубую одежду, за поясами некоторых были маленькие топоры. Теперь эльфийки не только услышали, но и увидели.

– Наёмники? – испуганно выдохнула Валериэль, Листик отрицательно покачала головой и, назвав профессию появившихся, объяснила, почему так думает:

– Не-а! Лесорубы! Потому что с топорами!

– Ну, если с топорами, то не обязательно лесорубы. К тому же топоры не у всех! – засомневалась Саминаль в определении рода деятельности вошедших. Листик пояснила:

– Топоры маленькие, потому что ими рубят ветки сваленных деревьев или используют как оружие. Большим топором или пилой, которыми выполняют основную работу, драться невозможно. Я имею в виду, если нападёт зверь или какая-нибудь нежить. Да и посмотрите, у тех, у кого нет топоров, в том месте, куда его за пояс засовывают, одежда потёрта. Видите?

– Листик, я просто завидую твоей наблюдательности и умению делать выводы, – сказала Саминаль и поинтересовалась: – А откуда ты знаешь, что они собрались драться? Это потому, что они с топорами пришли?

– Я просто уже видела лесорубов и знаю куда смотреть, – снова заулыбалась рыжая малышка. Посмотрев на обеспокоенных эльфиек, продолжила: – А драться они будут кулаками, а не топорами. Они из лесу, почему я так решила? А потому что некоторые с топорами, всё-таки с ним неудобно в таверну ходить. Эти лесорубы не успели (или забыли – привыкли ведь, что он всегда на боку) его положить к основному инструменту. Вот так вышли из лесу и теперь хотят поразвлечься, набить кому-нибудь мор… В смысле, по лицу надавать! И самим, для полного счастья, как следует получить!

– Странное понимание развлечения у людей, – удивилась Валериэль, – вместо того, чтоб потанцевать, спеть, или просто музыку послушать, наконец – побеседовать на интересующую тебя тему, они бьют друг друга по лицу и находят в этом удовольствие!

– Ага! – Листик то ли согласилась с подругой, то ли просто констатировала факт. Указав на столик с напрягшимися и подобравшимися охранниками своего обоза, девочка уверенно заявила: – Вон и наша охрана не прочь получить свою долю удовольствия. Вот счас лесорубы выпьют и веселье начнётся, жаль только что наш заказ не принесли, пока драка не закончится, подавальщица в зал не выйдет. А на такое смотреть, когда голодная, очень грустно.

– Листик, откуда это всё тебе известно? – спросила Кираниэль, остальных эльфиек это тоже интересовало. Листик пожала плечами – лесорубов она видела в своей деревне, а всё остальное она просто знала. Откуда? Это ей самой не было известно. Увидев, что подруги всё же надеются на ответ, Листик попыталась объяснить, но ей не дал сделать это зычный крик одного из лесорубов:

– Хозяин! Пива!

– Вот, что я говорила, – Листик сказала совсем другое, а не то, что собиралась, – если бы это были наёмники, они спросили бы вина, самого лучшего. Не потому, что любят вино, пиво им нравится даже больше, просто требовать лучшего вина среди наёмников считается особым шиком.

Лесорубы успели выпить только по кружке, когда один из них увидел охранников купеческого обоза. Возможно, если лесорубов было бы пятеро, они не стали бы задирать наёмников и тёмного эльфа, но их было в два раза больше. Драка вспыхнула мгновенно, лесорубы даже не пытались найти для неё причину (впрочем, как и наёмники). Удар кружкой в голову одного из охранников своей цели не достиг, а вот владелец кружки, получив удар в челюсть оказался на полу. Суритэн не очень-то хотел драться, но двое лесорубов не дали ему шансов избежать общей свалки. Листик, с интересом наблюдавшая за дракой (эльфийки с ужасом), заметила подавальщицу, замершую с подносом в дверях кухни. Видно, девушка была недавно нанятая и ещё не знала того, что и ей достаться может, большая глиняная кружка, разбившаяся о стену рядом с ней, это показала. Подавальщица отшатнулась, чуть не выронив поднос и не разбросав по полу всё заказанное Листиком и эльфийками. Такая судьба находящегося на подносе не устраивала рыжую девочку, вскочив на стол, она закричала:

– А ну тихо! Прекратили!

Но на неё не обратили внимания, тогда Листик пошла по залу, подпрыгивая и время от времени делая сальто, при этом раздавая удары руками и ногами. Девочка двигалась быстро, но не настолько, чтоб нельзя было разглядеть её действия. Лежащие на полу лесорубы и наёмники (Суритэн сразу прижался спиной к стене, и Листик его не тронула, только подмигнула), с удивлением смотрели на малявку их раскидавшую. Листик, уперев руки в бока, грозно заявила:

– Если кто дёрнется, вообще прибью!

Затем девочка сделала знак подавальщице, чтоб та несла заказ. Девушка, высоко подняв поднос, осторожно переступая через лежавших участников драки, подошла к столу эльфиек, сгрузила тарелки и судочки и также осторожно, но уже гораздо быстрее вернулась на кухню. Листик, перед тем как сесть на своё место, махнула рукой, словно что-то разрешая:

– Можете продолжать развлекаться, господа. Мне даже интересно – кто победит.

Но драчуны уже не желали дальше развлекаться, ведь уже стало понятно, кто победит и кто может прекратить веселье в любой момент, когда ему это надоест или в любом другом случае, например, если кто-то заденет эту маленькую и слабую девочку или кого-нибудь из её подруг. Листик удовлетворённо хмыкнула и, глядя на поднимающихся с пола драчунов, вспомнив предложение Иверта, поинтересовалась:

– Больше драться не будете? Тогда предлагаю вам это дело отметить, эй, хозяин! Всем пива! Самого лучшего! – последние слова, явно кого-то копируя, Листик произнесла, захихикав, захихикали и её подруги, вспомнив наёмников из таверны у академии. А девочка, протянув хозяину монету в полдублона, спросила: – Этого на угощение и на ремонт всего, что здесь наломали, хватит?

Хозяин, прижимая руку к сердцу, заверил девочку, что этого более чем достаточно, и он сейчас принесёт сдачу. А Листик спросила, есть ли у него мороженое и когда услышала, что нет, вздохнув, заказала драчунам ещё по одной кружке.

– Послушай, это твоя подруга? – поинтересовался один из охранников у Суритэна, тот кивнул, а наёмник продолжил задавать вопросы: – Кто она такая? И если она такое может, то зачем купец нас нанимал?

– Для солидности и представительности, – улыбнулся тёмный эльф и уже серьёзно добавил: – Как следует охранять она не сможет, тем более несколько повозок и со всех сторон. А такое учудить может только под настроение, вы же видели – она спокойно наблюдала, пока ей кушать принести не смогли. Только тогда вмешалась.

– И всё же, кто эта девочка? – спросил подошедший купец, владелец тех повозок, что составляли обоз. Он сидел в углу зала и не вмешивался, пока шла драка, а подошёл к сдвинутым столам только сейчас. Столы сдвинули, чтоб поместились все: и охранники обоза, и лесорубы. Почему сдвинули, именно для того, чтоб вместе сидеть, ведь ничто так не сближает, как хорошая драка перед хорошей выпивкой! А купец продолжил допытываться: – То, что она из магической академии, я знаю, девушки рассказали, что окончили первый курс и едут на каникулы, домой в Элистэр. Эта рыжая едет с ними, получается, тоже домой? Хотя она не очень похожа на эльфийку, нет, что-то есть. Но то, что она показала – это уровень хорошо обученного бойца, очень хорошо обученного! При этом она магии не применяла…

– Только руки и ноги, – улыбнулся Суритэн, вспомнив ответ Листика магу в таверне у академии.

– Да, только ноги и руки, мой амулет молчал, значит, магия не применялась, – согласно кивнул купец и продолжил: – Повторю, так может драться только хорошо обученный боец или боевой маг! Ведь их, я имею виду магов, обучают, насколько мне известно, магическим и боевым дисциплинам одновременно! Могу сделать вывод – эта маленькая девочка – обученный боевой маг! Но как такое может быть? Ведь она совсем ребёнок!

:– Хм, ребёнок-то ребёнок, а… – один из лесорубов потрогал свою челюсть и заявил: – Ударила она знатно! До сих пор болит!

– Да-а-а… Бьёт так уж бьёт, меня одним ударом свалила, до сих пор голова гудит! И не скажешь, что кто-то слабенький бил! – поддержал своего товарища второй лесоруб, габаритами побольше первого.

– Вот! И я о том же, – согласился с лесорубами купец и спросил у тёмного эльфа: – Так какова же её магическая специализация?

Суритэн оглядел лесорубов и охранников, многозначительно посмотрел на купца и сообщил:

– Некромант! Эта улыбчивая и симпатичная малышка – некромант! И не просто некромант, некромансер! Вот так-то.

– Но она же среди эльфов и едет в Элистэр! А эльфы не могут быть…

– Но почему же не могут быть? Зелирандус, как раз был эльфом, а он был не просто некромантом, он как раз был некромансером! Величайший некромансер современности – был светлым эльфом! – напомнил купцу Суритэн. Купец возразил:

– Но он же был изгоем! Никто из его народа не хотел с ним иметь дело, да просто общаться не хотел! Зелирандусу пришлось удалиться в изгнание!

– Может, он только сделал вид, что ушел, а сам живёт себе преспокойненько среди своих светлых сородичей. Они ещё те лицемеры, я бы так категорически не утверждал, что светлые изгнали своего некромансера.

Пока тёмный эльф говорил, два лесоруба переглянулись, и один что-то тихо сказал другому, после чего оба поднялись и направились к столику эльфиек, которые добрались до десерта. В этой таверне не было мороженого, но выпечка оказалась на высоте. Конечно, здешние пирожные уступали тем, что делала матушка Милета, но тоже были ничего. Как известно, эльфийки не толстеют, поэтому девушки ели уже по третьему. Лесорубы остановились перед столиком и, уставившись на Листика, молча переминались с ноги на ногу. А девочка, увлечённая пирожным, этого не замечала, пока её не толкнула локтем в бок Кираниэль. Листик подняла глаза на сопящих лесорубов и вежливо поинтересовалась:

– Ну?

– Госпожа… Хм, – начал один из лесорубов, тот, что был больше всех. Листик подсказала, назвавшись:

– Листик, меня зовут Листик, можете ко мне так и обращаться.

– Госпожа Листик, нам сказали, что вы некромант? – лесоруб сразу ухватил быка за рога, не став ходить вокруг да около. Эльфийки дружно и укоризненно посмотрели на Суритэна, словно обвиняя того в раскрытии страшной тайны. А Листик, пожав плечами, а потом заулыбавшись, ответила:

– Ага! Только не некромант, а некромансер. Страшный и ужасный, хотя и жутко симпатичный. Я очень грозная…

– Когда отвлекают от пирожных, – хихикнув, дополнила подругу Кираниэль и, увидев смущение могучих мужчин, строго добавила: – Поэтому, когда обращаетесь к такому ужасно грозному некромансеру, надо кланяться! Не меньше трёх раз! А то она ка-а-ак разгневается!

Теперь захихикали все эльфийки, глядя, как могучие мужчины поспешно начали кланяться маленькой девочке. Теперь Листик укоризненно посмотрела на своих подруг, а те, нисколько не смущаясь, продолжали хихикать. Девочка вздохнула и спросила у закончивших кланяться и замерших лесорубов:

– Вы что-то хотели? Не кланяться же мне, вы сюда подошли.

– Мы это… Просьба у нас… Нижайше кланяемся…

– Так вы уже это делали, – засмеялась Листик и став серьёзной, спросила: – Так в чём ваша просьба? Если вам именно некромант нужен, а не обычный маг.

– Мы это… Лесорубы… – продолжил заикаться могучий мужчина, Саминаль засмеялась:

– Так это сразу видно!

– Мы это… Лес рубим… – ещё больше смутился лесоруб, Саминаль снова прокомментировала его слова:

– Понятно, что не пирожки печёте.

Лесоруб наморщил лоб, видно, задумался над сменой деятельности, но видно, решив, что печь пирожки у него и его товарищей не получится, сообщил:

– Так лес же вокруг!

– А то мы не заметили, – ехидно вставила Саминаль и, заметив укоризненный взгляд Листика, быстро произнесла: – Всё, молчу, молчу! Пусть рассказывает, только покороче, до утра ведь так мямлить может.

Листик посмотрела на лесоруба, и тот начал, хоть и сбиваясь, но быстро рассказывать:

– Рубим, значит, лес. Деревня наша в лесу, ну, это вы видели, мы завсегда его рубим. А тут оно и выскочило! Еле мы убежать успели, а оно нашу лошадку съело! Хороший был конь!

– Ты что-то поняла? – тихонько, но так, чтоб слышали все, спросила Саминаль у своих подруг. Ответила Кираниэль:

– Я поняла только то, что их лошадка, после того как её съели, превратилась в коня, видно, с перепугу.

– Какое оно? – спросила Листик у лесоруба, не обращая внимание на перешёптывание своих подруг.

– Большое, мохнатое, на паука похожее. Всё в панцире, я топор метнул, так он отскочил, с таким звоном, будто в железо попал!

– А с чего, уважаемый, вы решили, что вам нужен некромант? Может это какой-то хищный зверь, решил закусить вашей странной лошадью, которая конь? – поинтересовалась у лесоруба Листик, тот ответил:

– Дык дух от него такой… Мертвечиной несёт! Как пахнуло, так мы сразу наутёк и бросились… Топоры тоже…

– Сами бросились, лошадку бросили, топоры побросали… – покачала головой Саминаль, – просто бросуны какие-то!

– Большой мохнатый паук и мертвечиной пахнет, похоже, это уздра, – раздумывая, произнесла Листик и поинтересовалась: – Давно это случилось? Если неделю назад, так чего же вы не вызвали чистильщиков?

– А зачем? – хихикнула Саминаль. – В лесу чудище завелось, ходить туда страшно, так можно не работать, только по трактирам ходить и пиво пить!

– Дык, сразу и вызвали. Ждём вот не неделю, правда, меньше, но никого нет, может, вы нам госпожа поможете? – с надеждой произнёс лесоруб, почесав лоб. Второй, до этого молчавший, многозначительно потрогал челюсть. Листик усмехнулась и спросила:

– Вырубка, на которой вы на уздру наткнулись, где?

– Дык тут недалеко, вдоль дороги и идёт!

– Почему сразу не предупредили?! – повысила голос Листик и с угрозой задала ещё один вопрос: – До нас по этой дороге кто-то проезжал?

– Никого не было, вы первые к нам заехали после того, как тот паук появился, – на этот раз ответил второй лесоруб и попросил: – Госпожа маг, вы можете нас от него избавить? Мы хорошо заплатим!

– Чем это нам грозит? – спросил у Листика купец, подошедший вместе с лесорубами и слушавший этот разговор. Листик очень серьёзно ответила:

– Если вырубка подходит или идёт вдоль дороги, можем там не проехать. Уздра съела их лошадь почти неделю назад. Эта хищная нежить позволила лесорубам убежать, так как была занята добычей, ведь лошадь больше лесоруба, да за ним ещё и гнаться надо. А лошадка, запряженная в телегу, убежать не могла. Но сейчас уздра уже проголодалась, и если мы там поедем, то нападёт на обоз.

– Что же нам делать? – поинтересовался купец, вроде не к кому конкретно не обращаясь, но глядя на рыжую малышку. Когда девушки и девочка просились пассажирами к нему в обоз, особого внимания он на них не обратил – обычные слушатели, первокурсники, пусть и магической академии, но ещё толком ничего не умеющие. Даже тёмный эльф, по мнению купца, представлял ценность не как маг, а как боец (тёмные эльфы, как правило, великолепные бойцы!). Но то, что недавно здесь продемонстрировала рыжая малышка, было под силу только боевому магу, чьи способности усилены магически, или выдающемуся бойцу, достигнувшего такого после долгих лет усиленных тренировок. На второго эта рыжая малышка никак не была похожа, значит, сильный маг, зачем-то изображающая (может, потому что ещё маленькая, или просто маленькая – кто этих магов, особенно магинь, поймёт?) слушательницу-первокурсницу. Отвечая на вопросы о лесной нежити, Листик только убедила купца в его догадках, и он теперь смотрел на девочку, как на взрослого и умудрённого мага. Листик его не разочаровала:

– Я бы посоветовала подождать мага-чистильщика, но нет времени ни у нас, ни у обитателей этой деревни. Мы не сможем прорваться мимо уздры, а они спастись, когда она проголодается и придёт в деревню. Мы можем только вернуться назад, что нас не устраивает. Так как потеряем время, к тому же, нельзя оставить здешних жителей без помощи!

Дружные кивки купца и эльфиек были ответом девочке, а она продолжала:

– Можем чистильщиков или чистильщика ждать здесь. Но послезавтра, а может, и завтра проголодавшаяся уздра придёт сюда, на кого она нападёт?.. Этой лесной нежити может взбрести в голову всё, что угодно, а если она не встретит здесь сопротивления, то будет убивать всех на своём пути!

– Что же делать?! – теперь заволновались все лесорубы, обступившие стол, где сидели Листик и эльфийки. А купец спросил:

– Вы сможете с ней справиться?

Ответ Листика только убедил купца, что перед ним не маленькая девочка, а опытный маг. Не опытный, но самонадеянный хвастливо бы заявил, что без труда расправится с этой нежитью. Опытный, но слабый, знающий свои силы, сразу бы отказался. Листик ответила:

– Я не знаю, насколько сильна эта уздра, старая она или молодая? От этого многое зависит, если эта нежить вылупилась где-то неподалёку и ещё молодая, то справиться с ней вполне возможно. Если же она старая и сюда откуда-то пришла… Не знаю, удастся ли мне её победить.

– Но попробовать можете? – спросил купец и предложил: – Если надо, мы вам поможем.

– Вы мне ничем не поможете, – улыбнулась Листик и, глянув на подруг, покачала головой: – Вы тоже не поможете, останетесь здесь!

– Я пойду с тобой, – с нажимом произнесла Кираниэль и объяснила своё решение: – Если мы будем работать в связке, то почему бы не сейчас создать эту связку?

Листик вздохнула, девочка поняла, что её подругу не отговорить. А вслед за Кираниэль попытались сказать, что пойдут со своей подругой Саминаль и Валериэль, Листик, глянув на них и не собирающегося оставаться в стороне Суритэна, тоном не терпящим возражений сказала:

– Вы трое остаётесь здесь! Не ждать и не бездельничать, а будете должны сплести щит жизни! По идее, нежить его не должна пробить. А если пробьёт… В общем, вы поняли, риск, что уздра до вас доберётся, очень большой, ведь вам надо держать щит. А это можно сделать, только находясь сразу за ним. Не знаете как? – Листик посмотрела на отрицательно помотавших головами эльфиек. Потом перевела взгляд на тёмного эльфа: – Суритэн покажет как, помнишь, как такой щит сделать? Нам на предпоследнем занятии мэтр Иртувель показывал.

Дождавшись утвердительного кивка Суритэна, сказала Кираниэль:

– Пошли!

– Послушай, а ты в темноте видишь? – спросила Листик у Кираниэль, та ответила:

– Не очень хорошо, вернее совсем плохо! А почему мы пошли сейчас на ночь глядя, а не подождали до рассвета?

– Потому что уздра днём затаится, зароется где-нибудь под кустом, и её можно будет найти, только наступив на неё, а когда тебя хватают за ногу, то непонятно – кто кого нашёл. Ясно?

– Ага, – ответила Кираниэль, и девочка, и девушка засмеялись. Потом эльфийка спросила: – А почему нельзя было подождать эту нежить в деревне? Ты же говорила, что она голодная и сама туда придёт.

– Потому и нельзя было, что голодная. Она-то придёт, но сразу кинется на кого-нибудь. А её упокаивать, а уздра – это нежить, которую очень трудно упокоить, когда рядом с ней живое существо. Можно живого задеть и навредить, всё-таки упокаивающее заклинание из некромантского арсенала, и для живого оно может быть смертельным. Вот так-то, ты держись поближе ко мне, а ещё лучше – за меня.

Кираниэль снова кивнула, а Листик приложила палец к губам, призвав к молчанию. Эльфийка не увидела жеста подруги, но, почувствовав, как напряглась девочка (Кираниэль держалась за плечо Листика), не стала ничего говорить. Листик вскинула руки, и они засветились мертвенным синим светом, освещая пространство на десяток шагов вперёд. Кираниэль вздрогнула, в пяти шагах перед подругами стоял гигантский мохнатый паук. Свечение, лившееся с рук Листика на паука, стало интенсивнее, и паук замер, словно замороженный. Победное «ага» Листика оборвалось, так и не прозвучав полностью, а паук шевельнулся, словно что-то с себя сбрасывая, и синий свет стал не таким интенсивным. Паук шагнул вперёд, и Листика словно что-то ударило в грудь, опрокидывая на землю. Девочка упала на спину, повалив и девушку, паук мелкими шажками двинулся к ним. Листика какая-то сила прижала к земле, и она барахталась не в не в состоянии подняться, при этом придавив Кираниэль. Эльфийка рывком подхватилась и подняла девочку, а паук уже был от них в трёх шагах. Издав шипение, похожее на рычание, паук поднял передние лапы и защёлкал громадными челюстями-жвалами. Листик безвольно повисла на руках Кираниэль, а лапы паука начали опускаться. Эльфийка поняла, что этими лапами с острыми когтями паук сейчас ухватит её и Листика и потащит в свою страшную пасть. Кираниэль пронзительно закричала, это не остановило паука, только его шипение стало громче, а вот Листик словно очнулась. Стряхнув с себя остатки синего свечения, словно это была слизь, исходящая от паука и обездвижившая её, девочка выпрямилась. Листик снова вытянула руки, и с них сорвалось ревущее пламя, ударившее в паука. Тот на мгновение замер, жаркий огонь ему вреда не причинил, черная шерсть, покрывающая паука, поглотила пламя, а лапы продолжили своё страшное движение. Кираниэль показалось, что когти уже впиваются в её тело, когда Листик дёрнулась вперёд и выхватила ножи из ножен на поясе. Лезвия сверкнули красным светом, поймав отблески алых огоньков, всё ещё перебегавших по шерсти паука, и встретились с опускающимися лапами. Раздался звон, словно металл ударился о металл, и кончики лап с когтями упали на землю. А Листик, продолжая движение, воткнула ножи в выпученные глаза чудовища. После чего, с криком «Бежим!», рванулась от уздры и потащила за собой Кираниэль.

Подруги мчались со всех ног, только на опушке, когда показались огни деревни, остановились. Отдышавшись, эльфийка спросила:

– Листик, ты его убила? Зачем же мы убегали?

– Не-а, не убила. Уздра и так мёртвая, её убить нельзя, только упокоить, а глаза она минут через десять восстановит и за нами погонится. Что теперь делать, я просто не представляю! – Листик произнесла это так, словно в чём-то оправдывалась. Как оказалось не зря.

– Вот и я не представляю, что теперь делать, – произнёс высокий мужчина в длинном чёрном плаще, внезапно откуда-то появившийся. Укоризненно глядя на Листика, мужчина продолжил: – Некоторые возомнившие себя великими некромантами, мало того, что уздру не упокоили, так ещё и мою ловушку развалили!

Листик виновато сопела – возразить было нечего, а Кираниэль, то ли стараясь выгородить свою подругу, то ли защитить, пискнула:

– Мы не хотели, мы же не знали, что тут ловушка! Хотели того страшного паука убить! Ведь чистильщика до сих пор нет!

– Если чистильщика не видно, это не значит, что его нет. Выследить уздру непростое дело, всё, что угодно, может помешать и она зароется, так что её не найдёшь, а потом выскочит в самый неподходящий момент! Выследить и сделать ловушку, требуется время, и чтоб никто не мешал, а появись я в деревне, тут толпа любопытных была бы. Людская природа такова, что зевак никакая опасность не отпугивает.

– Ага! – согласилась Листик, довольная, что её больше не ругают. А некромант, а кем ещё может быть человек, устраивающий ловушки на уздру, внимательно глядя на Кираниэль, с удивлением спросил:

– А что тут делает светлая эльфийка! Ведь я же ясно видел отблески заклинания упокаивания, а его может творить только некромант! А вы кто будете?

– Я маг жизни! – гордо вскинула голову Кираниэль и, ещё больше удивив некроманта, заявила: – Листик моя подруга! И я не могла её одну отпустить в бой со страшной нежитью!

– Маг жизни?! – глаза некроманта от удивления полезли на лоб, присутствие мага жизни в том месте, где некромант творит свои заклинания, было не то что маловероятным – невозможным! Появление мага жизни в паре с некромантом было настолько удивительным, что мужчина сразу не обратил внимания на имя, которым эльфийка назвала свою подругу. Он уже слышал это имя, это было мало того что женское имя, а как известно женщины среди некромантов – очень большая редкость, так оно ещё и принадлежало маленькой девочке! Слыхал он и об этой, совершенно невозможной паре: маг жизни и некромант!

– Листик! – ещё больше удивился некромант и, повернув девочку, так чтоб при свете звёзд увидеть её волосы, хмыкнул: – Рыжая чрезвычайно гениальная малявка! Любимица мэтра Расторо. Так вот ты какая!

– Ага! – подтвердила девочка, некромант протянул руку и представился, словно перед ним был такой же взрослый, как он сам:

– Чистильщик Гистаро, некромансер.

– Ага! А я Листик, тоже некромансер, только я ещё учусь. Перешла на второй курс, вот!

– Очень приятно коллега, – кивнул Гистаро, Листик с важным видом пожала протянутую руку, а некромансер-чистильщик с тем же серьёзным видом спросил: – Что будем делать, коллега? Уздра сейчас будет здесь, я не скажу, что злая, нежить не может злиться, но очень голодная. Вы, коллега, своими потугами упокоить уздру, очень её истощили. А про голодную нежить, можно сказать, что она злая!

– Ага, – кивнула девочка и повторила за чистильщиком: – Злая и голодная. А если голодная, то значит ослабленная. А если?.. Барьер холодного забвения?

– Вы правы коллега, – усмехнулся некромант, – нам не остаётся ничего другого. Только постараться окончательно истощить уздру, а когда она окончательно ослабнет, постараться упокоить. Что ж, приступим, времени мало осталось, уздра уже сюда бежит.

Но прежде чем начать плести заклинание, о котором говорила Листик, Гистаро, кивнув в сторону огоньков деревни, сказал Кираниэль:

– Вам лучше уйти туда, я не уверен, что мы сможем остановить уздру без потерь, всё-таки высшая нежить! Пока есть возможность, уходите!

Кираниэль поняла, что имел ввиду этот некромансер, когда говорил – без потерь. Предыдущая встреча с представителем высшей нежити показала, чем грозит попытка его упокоить, даже не упокоить, а просто – остановить. Чувство самосохранения просто кричало, чтоб Кираниэль не просто уходила – бежала в сторону деревни и дальше, ведь если некромансеры не удержат уздру, она пойдёт в деревню и убьёт там всех! Эльфийка сделала шаг к своей рыжей подружке и обняла ту за плечи, прижав спиной к себе. Девушка и девочка замерли. Некромансер хотел что-то сказать, но промолчал, понимая, что эта эльфийка, маг жизни, ни за что не бросит свою подругу-некромансера.

Казалось, что барьер холодного забвения остановил уздру и даже началось её упокаивание, но так казалось только сначала. Уздра на некоторое время замерла, обволакиваемая белесым туманом барьера, но потом снова двинулась вперёд, стряхивая с себя бледно-серые клочья. Барьер, построенный Гистаро и Листиком, был тройным (строил опытный некромансер, а некромансер-слушательница только помогала), если первый слой барьера уздра преодолела не сразу, то второй прорвала моментально. На третьем снова остановилась, этот слой оба некромансера, опытный и слушательница, усиленно подпитывали. У Гистаро выступил пот на лбу и дрожали руки, некромант прохрипел:

– Уходите! Скажите жителям деревни, чтоб бросали всё и бежали со всех ног! Сами пускай уходят, скотину вывести не успеют! Уздра задержится, пока её есть будет. Пусть вызовут бригаду чистильщиков, одному с этой тварью не справиться!

Листик, а вслед за ней и Кираниэль отрицательно помотали головами, в этот момент барьер с тихим звоном осыпался и уздра двинулась на обессилевшего мага и обнявшихся подруг. Листик напряглась и с её рук сорвался поток огня, особого вреда уздре не причинившего, но отбросившего гигантского паука назад. Гистаро удивлённо поднял брови, то, что проделала Листик, не смог бы сделать ни один некромант, какой бы силой он не обладал! Листик так била три раза, каждый раз отбрасывая уздру всё на меньшее расстояние. Было видно, что девочка выдыхается, она уже не могла сама стоять, если бы Кираниэль не поддерживала подругу, Листик упала бы! Огромный паук, перебирая шестью ногами (две передние, перебитые в суставах, висели), с каким-то победным шипением двинулся в очередную атаку.

– Это было бесполезно, вам надо уходить! Я не уверен, но постараюсь задержать эту тварь! – произнёс Гистаро, вскидывая руки. Пока Листик сражалась с уздрой, он сумел восстановиться, хоть и не до конца. Некромант так и сказал: – Сил у меня немного, но минут на десять задержать я сумею!

– Ага! – Листик очередной раз вскинула руки, но ударила не огнём, а ледяной стрелой. Огромная сосулька сделала то, что не мог сделать огонь – пробила панцирь паука, глубоко войдя в его тело. На этом действие последнего удара Листика не ограничилось, ледяная сосулька взорвалась жарким пламенем, сжигая изнутри неуязвимого снаружи паука. Листик повторила своё «ага» и, закрыв глаза, бессильно повисла на руках Кираниэль.

– Что это было? – спросил Гистаро, посмотрев на грязную лужу, оставшуюся от уздры. Её непробиваемый панцирь и внутренности сгорели дотла.

– Не знаю, – ответила эльфийка, прижимая к себе маленькую подружку. А некромансер, глядя на обвисшее тельце рыжей девочки, снова спросил:

– А ты уверена, что твоя подружка некромант?

– Она не только некромант, она ещё и очень сильный маг жизни! Так мэтр Иртувель говорит.

– Сильный некромант – некромансер, ещё и сильный маг жизни, не верить такому авторитету, как Иртувель, у меня нет оснований, а то, что твоя подружка продемонстрировала, может очень сильный боевой маг! Вообще-то, такого не может сделать ни один боевой маг, как бы силён он не был! Но должен признать, очень действенный способ упокоения высшей нежити, хотя и очень оригинальный! – словно раздумывая, говорил Гистаро. Потом, опомнившись, сказал Кираниэль: – Давай я её понесу, тут до деревни далековато, ты устанешь.

Подхватив рыжую девочку на руки, некромансер, продолжая свои размышления, произнёс:

– Столько талантов и такая маленькая, я и не припомню, чтоб кто-то тоже так умел, просто интересно узнать, что ты ещё можешь и кто же ты такая?

– Боевой некромансер жизни, – не открывая глаз, слабым голосом произнесла девочка и жалобно попросила: – Молочка бы!

Хоть время было далеко за полночь, в большом зале таверны никто не спал – ждали возвращения Листика и Кираниэль. К тем, кто был тут раньше, присоединились староста деревни и несколько селян. Хотя и ожидали возвращения девушки и девочки, всё же вздрогнули, когда распахнулась входная дверь. Высокий мужчина в длинном чёрном плаще держал на руках рыжую девочку, а из-за его спины выглядывала эльфийка.

– Что с ней? – кинулись к мужчине эльфийки, что были в зале. Мужчина аккуратно посадил девочку на лавку у стены и скомандовал хозяину таверны:

– Молока!

– И побольше! – открыла глаза рыжая девочка, мужчина уточнил:

– Большую кружку!

– Две, нет, три! – поправила мужчину девочка, а Кираниэль пояснила состояние своей подружки:

– Листик очень устала!

– А паука? Нежить который, упокоили? – поинтересовался старший лесоруб, было видно, что его, остальных лесорубов и старосту деревни этот вопрос интересовал больше, чем состояние девочки. Мужчина снял свой чёрный плащ, под которым оказался чёрный камзол, со значком некроманта на левом лацкане, обвёл всех взглядом, вызывающим мурашки по спине, и представился:

– Гистаро, некромансер и чистильщик.

– Что ж вы, господин чистильщик, так долго… – начал старший лесоруб (тот который был самым большим) и замолчал, наткнувшись на колючий взгляд некроманта. Тот покачал головой и с осуждением в голосе произнёс:

– Я прибыл вовремя и принял соответствующие меры. Уздра к деревне не приближалась же, и ваша скотина на выпасах не пострадала. А вот вы, своими непродуманными действиями, могли навлечь на себя и свою деревню большую беду! Это же надо додуматься – нанимать на охоту за высшей нежитью даже не мага, слушательницу!

– Дык мы… – начал лесоруб, видно пытаясь оправдаться, но некромант уже не обращал на него внимания. Взгляд некроманта, направленный на Листика и хлопотавшую около неё Кираниэль, перестал быть холодным и колючим. В нём появилась теплота, несвойственная людям этой профессии. Гистаро, глядя на подружек, произнёс:

– Впрочем, никто другой, я имею в виду слушателей, а не магов, вот так запросто на уздру не пошёл бы. Только эти отважные девочки.

– Ага, – подтвердила Листик, а Кираниэль, подавая вторую большую кружку, наполненную до краёв молоком, заботливо произнесла:

– Вот, пей! Тебе сил набираться надо!

– Господин чистильщик, так лесную нежить вы упокоили? – задал старший лесоруб больше всего интересующий его вопрос.

– Упокоили, – ответил чистильщик-некромансер, чей взгляд снова стал холодным и колючим. Видя, что лесоруб хочет ещё что-то спросить, Гистаро сказал: – Так упокоили, что ничего не осталось, уж извините рога, копыта и хвост предъявить не могу!

– Так у этого паука не было рогов, копыт и хвоста! – удивилась Кираниэль и передёрнула плечами, вспоминая когтистые лапы, что нависали над ней и Листиком. – Лапы с когтями были! Листик их отрубила, если кому интересно, можете пойти подобрать, та они в начале вашей вырубки валяются!

– Ага, там и мои ножики где-то валяются, их мне обязательно верните, – попросила Листик. Потянувшись за третьей кружкой и, кивнув в сторону пустых, снова попросила: – А в эти ещё налейте!

– Да, когда мы первый раз с пауком встретились, Листик ему ножики в глаза воткнула, – подтвердила слова подруги Кираниэль. И рассказала, что было дальше: – А когда он снова нас догнал, ножиков не было, а глаза у этой гадости уже целые были! Тогда-то Листик его и сожгла, совсем сожгла, так, что ничего не осталось!

– Нежить быстро восстанавливается, – пояснил Гистаро, – а некоторые её виды, к которым принадлежит и уздра, огня не боятся. Их сжечь невозможно, но, как выяснилось, Листик это сделать может.

– Господин чистильщик, мы вам и так верим (без предъявления рогов и копыт, хихикнула Листик, к которой вернулось хорошее настроение), вот ваша плата, – произнёс староста, протягивая некроманту мешочек с деньгами. Тот его взял, развязав и, заглянув внутрь, протянул Листику:

– Упокоение уздры, пусть и столь оригинальное, но от этого не менее действенное, целиком ваша заслуга, коллега. Плата за работу принадлежит вам!

– Ага, – ответила Листик и, достав из мешочка три большие золотые монеты, протянула Гистаро: – Только половина мне, вторая половина вам, поскольку вы принимали в этом деле самое непосредственное участие!

Некромант с поклоном взял деньги, а Листик протянула дублон Кираниэль, пояснив:

– А без тебя я бы ничего не смогла сделать, так что половина нашей половины – твоя!

– Разрешите сесть за ваш столик, – поклонился Листику и Кираниэль Гистаро. Эльфийка кивнула:

– Конечно! Присаживайтесь!

– Ага, – Листик тоже кивнула, но при этом подтащила вновь наполненные молоком кружки поближе к себе. Гистаро улыбнулся и грустно посмотрел на отодвинувшихся на дальний конец стола Саминаль, Валериэль и Суритэна (перебравшегося от охранников обоза к девушкам). Грустно улыбающийся чистильщик совсем не был похож на того некроманта, с пугающим холодным взглядом, что появился в таверне с Листиком на руках. Гистаро кивнул, намекая на эльфов, сбившихся на другом конце стола, и с печалью в голосе произнёс:

– Вот и я о том же, некромант и маг жизни, тем более эльф, просто физически не могут быть рядом!

– Но мы же с Листиком… – начала возражать Кираниэль, на что Гистаро, с той же грустной улыбкой, возразил:

– Листик не совсем некромант, такого ещё не было, чтоб маг жизни одновременно был некромантом, да ещё имел такие вот не слабые способности боевого мага. Никакой боевой маг на смог бы сжечь уздру, а вот некромант… Некромант может упокоить, но жечь у него не получится! Хотя то, как это сделала Листик, гораздо большее, чем…

– Ага, – согласно кивнула Листик и, изображая, что она гораздо большее, чем о ней думают, надув щёки, показала на пустые кружки: – Ещё хочу!

– Двенадцать больших кружек! – восхищённо произнёс один из лесорубов, вместе с товарищами наблюдавший за столом, где сидела рыжая девочка. Кружки были большими, пивными, видно в этой таверне молока до сих пор не пили, только пиво, поэтому и посуда была соответствующая. Лесоруб повторил: – Двенадцать кружек, столько пива выпить невозможно!

– Но почему же, если не сразу, да под солёную закусочку, – возразил ему товарищ. Пока за соседним столом шёл такой интересный разговор – сколько можно выпить пива, Гистаро, подождав, пока Листику принесут новую порцию молока, продолжил, посмотрев на эльфиек и эльфа на другом конце стола:

– Вы можете возразить мне, пример сотрудничества и даже дружбы некроманта и мага жизни у вас перед глазами, но, повторюсь, Листик не обычный некромант.

– Но мэтр Иртувель говорит, что чистильщики всегда работают в паре – маг жизни и некромансер! – возразил набравшийся смелости Суритэн. Гистаро, продолжая грустно улыбаться, ответил:

– Это не так. Нет, вам Иртувель сказал правду – некромансер и маг жизни часто работают в паре, но при этом стараются держать дистанцию между собой и общение свести к необходимому минимуму.

– Но наша группа и группа Листика… Мы не просто регулярно и близко общаемся, мы уже дружим! А Заврана и Торок даже… – попытался привести ещё один аргумент в пользу возможности дружбы некромансеров и магов жизни Суритэн, да и не только дружбы. Но некромант закончить тёмному эльфу не дал:

– Листик… Группа Листика. Может, так произошло, что так хочется Листику? Может, в ней всё дело?

В наступившей после слов Гистаро тишине все посмотрели на рыжую девочку. Та, отодвинув пустую кружку, слизнула языком молочные усы и многозначительно сказала:

– Ага! – увидев, что завладела общим вниманием Листик, с тем же многозначительным видом, произнесла: – Ещё хочу!