Визит Императора в Кинев наделал больше переполоха, чем могло бы это сделать вторжение в город вероятного противника. Войска, выстроенные перед городским вокзалом (в Киневе квартировал не только тридцать пятый пехотный полк), торжественный рапорт генерал-губернатора, гарцевавшего на белом коне, оглушающее «ура» в ответ на приветствие Императора и грохот салюта. Эти мероприятия не понравились Тоше, наблюдавшей за всем этим вместе с Атишей из автомобиля Дробского, как она сказала, слишком шумно и мало толка. Дробский чуть заметно улыбнулся, он был в курсе всего, что задумала смуглая из сестёр Диа, и одобрял предложение или план Тоши, хотя считал это чересчур театральным.

Император решил не устраивать полагающийся по такому случаю смотр войскам, сославшись на усталость с дороги как свою, так и своего семейства. Генерал-губернатору сказал, что уверен в выучке и готовности к боевым действиям вверенных тому войск. Лётное поле Император с семейством и свитой посетил на третий день своего пребывания в Киневе. Трибуны для зрителей были построены немного в стороне от полосы взлёта аэропланов, навеса от солнца над ними не делали, мотивировав это тем, что он будет мешать наблюдению за полётами. Зато за трибунами, в непосредственной близости к ним, разместили столики небольшого ресторанчика (туда пускали только с императорской трибуны, а не всех желающих).

Демонстрационные полёты особого интереса не вызвали – тарахтящие аэропланы, взлетающие и делающие круг над полем, впечатления не производили.

– Не вижу, чем эти гремящие этажерки могут быть полезны, – демонстрируя презрение к летательным аппаратам, произнёс военный министр, генерал от кавалерии Куроплаткин. Полковник Зимин хотел возразить, но генерал не дал ему это сделать: – Какую помощь наземным войскам эти тарахтелки могут оказать? Даже для разведки они не годятся – их слышно за много вёрст и ничто не мешает спрятаться, пока они не долетели. Нет, конная разведка намного эффективнее!

Присутствующий на трибуне миллионер Дробский чуть заметно улыбнулся и сделал знак Зимину – не вступать в спор. Полковник промолчал, а военный министр, решивший, что посрамил энтузиаста воздухоплавания, продолжил свои рассуждения о бесполезности аэропланов в боевых действиях и о незаменимости кавалерии. Зимин нахмурился, а Дробский только улыбался. В этот момент взлетел ещё один аэроплан.

– Шорх, – не удержался Зимин от комментариев, – пилот – поручик князь Ареньев!

– Чем отвлекать офицеров на разные прожекты, вы бы уделили больше внимания боевой подготовке, рубке лозы, что ли, ах да, у вас же пехотный полк. Но всё равно, отрывать офицеров от несения службы на разные глупости – не годится! – с презрением произнёс Куроплаткин, если генерал-губернатор никак не отреагировал на это высказывание, то остальные командиры полков, особенно кавалерийских, шумно выразили своё одобрение сказанному военным министром. А аэроплан, пилотируемый Ареньевым, сделав один круг, пошел на второй. Куроплаткин не унимался:

– Не пристало князю, тем более представителю такой славной фамилии, летать по небу, словно ведьма на метле, его место в седле! Впереди атакующего эскадрона! Только кавалерия может принести победу в грядущей вой…

Договаривать военный министр не стал, потому что внимание его слушателей отвлёк аэроплан, заходящий на очередной круг, не сам аэроплан, а две девушки, вставшие во весь рост на его верхнем крыле. Тоненькие, грациозные и совершенно бесстрашные, так как они не просто встали во весь рост, но и начали какой-то то ли танец, то ли акробатические упражнения. Это придумала Тоша, верхняя плоскость аэроплана Ареньева была усилена деревянными рейками, на них и танцевали девушки. С земли казалось, что они выполняют свои рискованные упражнения без всякой страховки, но это было не так – тонкие тросики предохраняли сестёр от возможного падения, но они не допустили ни одной ошибки и, окончив танец, легли на крыло. Аэроплан пошёл на посадку. Куроплаткин хотя и разделил общий восторг от выступления отважных танцовщиц, всё же презрительно заметил:

– Но всё же, какое отношение этот цирковой номер имеет к военному применению аэропланов? И кто эти смелые и красивые девушки?

Лиц Тоши и Атиши разглядеть нельзя было, но их точёные фигурки, затянутые только в трико, привлекли всеобщее внимание. Императрица и её дочки залюбовались девушками и теперь хлопали в ладоши. Оживился и малолетний наследник престола, которого аэропланы заинтересовали только вначале, а когда он услышал пояснения Дробского, что это сёстры Диа, которые выступают в цирке Гутлиба, спросил:

– А на турнир борцов мы сходим? Здесь же будет проходить этот знаменитый турнир! Очень хочется!

Его поддержали и сёстры. Заявив, что хотят посетить такой замечательный цирк, где выступают такие великолепные артистки, да и сам Император был не против такого похода. Пока зрители обменивались мнениями об увиденном, аэроплан, затрещав мотором, взлетел снова. На трибуне обратили внимание, что в четверти версты от трибун солдаты тридцать пятого полка вертикально расставили брёвна, размером в человеческий рост и украшенные алеманскими рогатыми касками.

– Что это? – поинтересовался Куроплаткин у улыбающегося Зимина, тот не успел ответить – затрещал пулемёт, установленный на аэроплане (Тоша укрепляла верхнее крыло не только для танцев). Пулемёт Тоша поставила так высоко, чтоб пули не повредили винт. Она же и стреляла. От брёвен полетели щепки, нет, пули не могли разбить эти оригинальные мишени, но щепки и падение брёвен говорили о точности стрельбы. С одного захода повалить все брёвна не удалось, но после второго – все мишени лежали на земле. Аэроплан сделал ещё один круг, а по полю поехали тележки со стоящими на них брёвнами. Тележки тянули за верёвки солдаты, сидевшие в окопе на краю поля. Верёвки наматывались на большие колёса, заставляя тележки двигаться довольно быстро.

– Это что? – подозрительно поинтересовался Куроплаткин у победно улыбающегося Зимина, полковник явно подготовил какой-то подвох своему высшему начальству. Зимин не разочаровал:

– Кавалерия! Тележки движутся со скоростью скачущего всадника, впрочем, скорость не имеет значения.

Вообще-то это было не так, скорость имела значение – попасть в быстро двигающуюся мишень было трудно. Но пулемётчик, словно подтверждая слова Зимина, уложил всех деревянных кавалеристов с первого же захода. На трибуне воцарилось молчание, сменившееся восторженными криками. Только министр двора, граф Ридерикс, стал хмурым как грозовая туча. Он гневно укорил Зимина:

– Ваши пилоты могли открыть стрельбу по трибуне, им ничего не смогло бы помешать это сделать! Как вы могли допустить подобное! Жизнь Императора была в опасности! В нешуточной опасности и не только его!

Побледнела и императрица, глянув на валяющиеся по полю брёвна, видно, представив себя и дочерей на месте мишеней. Император и бровью не повел, повернувшись к полковнику Зимину, спросил:

– Как вы говорили фамилия пилота, Ареньев?

– Так точно! Поручик Лёша Ареньев! – вытянулся полковник.

– Достойный продолжатель рода Ареньевых, кажется, его отец, генерал Ареньев, погиб при обороне Шиплы в последнюю Турскую войну?

– Так точно! – продолжал есть глазами начальство Зимин.

– Представить к награде, – повернулся Император к стоящему с кислой миной военному министру. И отдав распоряжение, поинтересовался у командира полка:

– Фамилия стрелка?

– Диа, ваше императорское величество! – ещё больше вытянулся Зимин.

– Звание? – коротко бросил Император, полковник замялся, а императрица поинтересовалась:

– Диа, необычная фамилия, а не родственник ли он тем отважным акробаткам?

Император, видя заминку полковника, сделал предположение:

– Не офицер? Вольноопределяющийся, нижний чин? Непорядок! Такого умельца надо непременно произвести в офицеры! Позаботьтесь! – Император повернулся к военному министру, и тот отдал соответствующее распоряжение одному из адъютантов, который уточнив имя, бросился выполнять приказ. А Император, приподняв бровь, произнёс:

– Атоша, такое же странное имя, как и фамилия. Он инородец? Не коренной житель Империи?

– Кстати, крепление для пулемёта тоже Атоша придумала, – чуть усмехаясь, произнёс Дробский. К миллионеру резко повернулся Куроплаткин:

– Ишилим Исаевич, вы хотите сказать, что стрелок на аэроплане – женщина? Но это не слыхано! Женщина и офицер! Надо немедленно вернуть адъютанта и отменить приказ!

– Вы хотите отменить приказ Императора, – улыбаясь, спросил Дробский и сообщил: – Женщина-офицер, не такая уж и редкость в армии ССР.

– Слава создателю, у нас здесь не Союз Свободных Республик, этот рассадник порока и свободомыслия! – брезгливо поджал губы военный министр, Дробский, продолжая улыбаться, поклонился Императору:

– Но исключение можно сделать? Или хотя бы у неё спросить. Согласится ли она служить в…

Договорить миллионер и меценат не смог. В воздух поднялся ещё один аэроплан, разительно отличающийся от взлетавших раньше. Если те, особенно фараны, напоминали небрежно собранные этажерки, то этот выглядел как могучий линкор среди миноносок. Между двумя мощными крыльями можно было ходить, как в тоннеле, правда, имеющем только пол и потолок. Там же стояли, по два с каждой стороны, моторы гораздо более мощные, чем на обычных аэропланах.

– «Витязь», – гордо произнёс здесь же присутствующий Шиморский и пояснил: – У него два пилота. Сейчас один управляет аэропланом, а второй произведёт бомбометание.

– Бомбо… что? – подозрительно спросил граф Ридерикс.

– Бомбометание, видите ли, сбрасываемый заряд мы назвали бомбой по аналогии с морским, хотя он не круглый, а больше напоминает самодвижущуюся мину. Но отличается меньшим размером, так как нам не требуется размещать в корпусе нашей бомбы мотор, толкающий мину вперёд.

– Интересно, интересно, – вскинулся один из свитских в мундире адмирала. Шиморский продолжил объяснять, глядя вслед удаляющемуся аэроплану:

– Мощность моторов «Витязя» позволяет поднять такой груз, но точность сбрасывания оставляла желать лучшего, но устройство предложенное Тошей…

– Тошей?! – переспросил Куроплаткин, подозревая самоё худшее.

– Атошей Диа, – улыбнувшись, назвал полное имя Дробский.

Тем временем аэроплан с гордым названием «Витязь», солидно гудя моторами, сделал круг над лётным полем, словно приглашая присутствующих полюбоваться собой, после чего, набрав высоту, направился куда-то в сторону, там среди полей было стрельбище тридцать пятого полка. Посреди обширной площадки возвышалось строение, напоминавшее редут или огромный сарай.

– Внимание! – произнёс полковник Зимин, и от аэроплана отделился длинный предмет, адмирал заметил:

– Действительно, напоминает самодвижущую мину, такую, какими стреляют миноноски, только поменьше…

Огромной силы взрыв не дал договорить моряку, заставив присутствующих: кого зажмуриться, а кого и присесть. А на месте строения взметнулся столб огня и дыма. Адмирал невозмутимо закончил:

– Но силой взрыва эта бомба превосходит самодвижущую мину, пожалуй, если такая попадёт в линкор, то гарантированно выведет его из строя, я даже сомневаюсь, останется ли корабль на плаву.

Когда пыль рассеялась, зрители увидели зияющую на месте строения огромную воронку.

– Впечатляет, – произнёс император и, глянув на адмирала, поинтересовался у Зимина: – Господин полковник, ваша бомба действительно страшное оружие. Но одно дело попасть по неподвижной цели, другое – по кораблю. Он-то движется!

– Ваше императорское величество, – снова вытянулся Зимин, – Тоша, то есть Атоша Диа, попадёт! Мы провели пробное бомбометание по специальной барже, плывущей по реке. Бросали не бомбу, а пустую болванку.

– И как результаты, – заинтересовался адмирал, ответил Дробский:

– Насквозь, ваше превосходительство! Баржа затонула!

– Ваша баржа была? И не жалко? – поинтересовался Император.

– Надо же было проверить идею, ваше императорское величество, – пожал плечами миллионер, – а барже старая была, на слом предназначенная.

– Подобные бомбы действенны против кораблей на море и укреплений на суше, – начал военный министр и, увидев, что завладел всеобщим вниманием, важно добавил: – Не отрицаю – против малоподвижной пехоты тоже имеет смысл их применять, но против кавалерии… Конница уйдёт из-под удара!

– Не успеет, – хмыкнул адмирал и показал на гигантскую воронку: – К тому же радиус поражения настолько велик, что запросто накроет быстро скачущий эскадрон. Кроме ударной волны самого взрыва, есть ещё и осколки… Ну, если бомба будет снабжена специальной «рубашкой», тогда её поражающее действие будет направлено именно против конницы. Пехота-то сидит в окопах и осколки пролетят сверху.

Военный министр ничего не ответил. Да и что можно было сказать по этому поводу? Огромная воронка от аэробомбы была красноречивее всяких слов. Император искоса посмотрел на не нашедшего что возразить военного министра и попросил, скорее, приказал полковнику Зимину:

– Я бы хотел увидеть пилота аэроплана и эту девушку, что так точно стреляет и бросает бомбы.

– И её сестру, тоже, несомненно, смелую девушку, – высказала и своё пожелание Императрица. Зимин пояснил одному из императорских адъютантов, где найти девушек, и тот направился передать им повеление Императора. Полёты закончились, и Дробский пригласил всех зрителей в ресторанчик за трибуной. Утолить жажду и в более непринуждённой обстановке обсудить увиденное.

Пока Император, его свита и другие гости наблюдали за полётами, за одним из столиков ресторанчика сидели двое мужчин. Один, одетый в белоснежный костюм, с лицом, словно лик святого, не спеша потягивал кофе, второй, в противоположность первому одетый во всё чёрное и такого же цвета котелок, пил пиво. Тёмный костюм дополняла внешность Мефистофеля, казалось, что этот господин запоёт про то, как люди гибнут за металл, или начнёт соблазнять окружающих различными благами, предлагая отдать ему за это сущую безделицу – всего-навсего бессмертную душу. Оторвавшись от пива, Мефистофель произнёс:

– Опять ничья? Однако, как они выкрутились! Интересно, чья это была идея? Ставлю хвост против нимба, что это придумал мой демон.

– То, что они смешали сущности, не помешает забрать мне ангела, а тебе твоего демона. Так что эта идея не такая уж и удачная.

– Но они-то этого не знали, – улыбнулся Тёмный.

– Не знали, – согласился второй, с ликом святого, и, с отвращением посмотрев на кружку пива, продолжил: – О ничьей говорить рано, последний ход ещё не сделан.

– Ну что ж, – с видимым сожалением отставив кружку в сторону, сказал Мефистофель и предложил: – Идём закончим партию.

Мужчины встали из-за столика и, сделав шаг, исчезли, но никто на это не обратил внимания, словно так и должно было быть.

В небольшой комнатке при мастерских, превращённой то ли в гримёрку, то ли в бытовое помещение, сидели две девушки: светлокожая с волосами цвета спелой пшеницы и смуглая, но при этом светло-русая. При всей непохожести этих девушек что-то у них было общее, как у ближайших родственников. Смуглая, глянув на светлокожую, произнесла:

– По-моему, всё прошло как нельзя лучше. Император впечатлён. Да и генералы его свиты тоже. Шиморский прибегал, рассказывал. Его «Витязь» всем понравился, на постройку нескольких таких аэропланов получен заказ. Мастерские будут загружены, да и стрельба очень Императору понравилась, у него возникли какие-то планы, Зимин сверкает, как новый целковый, твой Лёша тоже вроде как обласкан. С выступлениями в цирке можно заканчивать, циркачи всё равно уедут, а ты же не хочешь с Ареньевым расставаться. Деньги у меня есть, опять же работа…

– А я? Чем мне заниматься? – спросила Атиша, Тоша ответила:

– Будешь вести домашнее хозяйство, цветочки разводить или ещё что. А стирать и готовить наймём служанку на постоянной основе. А то наша хозяйка не всегда может…

– Знаешь, Тоша, – перебила сестру Атиша, – вроде всё хорошо. Но что-то мне неспокойно, что-то словно давит.

Тоша обняла сестру, погладила по голове и сказала:

– У меня такое же чувство, словно камушек в туфлях.

Мужчина с ликом святого и второй с внешностью Мефистофеля вошли в комнатку, словно через стену – дверь не открывалась. Обнявшиеся Атиша и Тоша со страхом смотрели на вошедших. Мужчина, с внешностью Мефистофеля, усмехаясь, произнёс, обращаясь к своему спутнику:

– Голубки, сейчас и заворкуют. Ну что ж, мой ход.

Человек с ликом святого кивнул, и Мефистофель, как ему и положено, начал соблазнять:

– Ты был послан сюда, чтоб забрать сущность своего противника. Но этого не сделал! Мало того, ты открылся и принял в себя светлую сущность! Я должен бы разгневаться и покарать тебя, но я великодушен и дам тебе шанс. Мало того, если ты это сделаешь, ты станешь вторым после меня. Демоны будут повиноваться мановению твоей руки. Если ты согласен, убей его! Но помни, если ты этого не сделаешь, а всё равно заберу тебя, но станешь ты последним в нашей иерархии, ниже тебя никого не будет. О тебя все будут вытирать ноги! Убей!

Повелитель тьмы вытянул руку, указывая на светлую девушку. Смуглая слегка отстранилась, заглянула в расширившиеся глаза своей сестры и покачала головой:

– Нет! И обращайся ко мне как к девушке!

– Однако, – растерялся повелитель тьмы. Его вечный противник улыбнулся доброй улыбкой:

– Теперь мой ход, – и продолжая улыбаться той же доброй улыбкой, обратился к светлой девушке: – Я не буду тебя укорять за то, что ты впустила в себя тёмную сущность и ставить какие-то условия, я позволяю тебе вернуться в небесные сферы. Та часть тёмной сущности, что в тебе, будет изгнана и благость снова снизойдёт на тебя!

Светлая девушка сделала движение навстречу человеку с ликом святого. Тёмная разомкнула объятия, словно отпуская, но светлая остановилась и, глянув на сестру, спросила:

– А она? Что будет с ней?

– Часть её сущности, что она отдала тебе, будет изгнана, а та светлая, что в ней, приведёт к тому, что эта тёмная перестанет быть.

– Тоша умрёт? – спросила светлая, а тёмная, совсем отстранившись, произнесла:

– Иди, Атиша!

– Нет! – светлая обняла тёмную и ещё раз, но уже более решительно сказала: – Нет!

– Ничья, но на этот раз не пат, чистая ничья, – произнёс Повелитель тьмы.

– Трогательное единодушие, – имеющий лик святого, казалось, не слушал своего спутника. Глядя на обнявшихся и замерших девушек, в раздумье добавил: – Упорство, достойное награды или наоборот. Думаю, оставим всё как есть – это и будет награда или наказание, это с какой стороны смотреть. Они сделали выбор и за него заплатят ту цену, что он стоит.

Тёмный ничего не сказал, только кивнул, а светлый, наставив на девушек палец, торжественно произнёс:

– Да будет так! Живите той жизнью, что сами выбрали, и будете добывать хлеб свой насущный в поте лица…

– Да вроде уже добываем, неплохо у нас получается и не слишком потеем, – вполголоса проговорила смуглая девушка, на святой лик словно набежала тучка, и его обладатель продолжил:

– Рожать будете в муках!

– Насколько я узнала, здесь все так делают, мы тоже будем мучиться, ну чтоб не выделяться, – снова вставила реплику Тоша, Светлый осуждающе покачал головой:

– Дерзка, не в меру дерзка! Хотя чего ещё ожидать от демона, пусть и получившего светлую составляющую к своей тёмной сущности!

Тёмный, подражая своему светлому спутнику, наставил палец на Атишу, а потом перевёл на Тошу:

– Она будет в муках, а тебе это будет стоить жизни! Дав новую жизнь, ты отдашь свою!

Сёстры продолжали стоять, обнявшись, а представители антагонистических сил ушли так же, как и пришли – не открывая дверь. Девушки посмотрели друг на друга и обе что-то хотели сказать друг другу, но не успели – дверь открылась, императорский адъютант важно произнёс:

– Император и Императрица хотят вас видеть, немедленно!

– Воспитанные люди стучат, прежде чем войти к девушкам, а вдруг мы были бы не одеты? – произнесла, прищурившись, Тоша. Адъютант ухмыльнулся, может, он на это и рассчитывал, врываясь без стука. Тоша неуловимым движением скользнула вперёд, и маленькая ручка сжала горло крупного мужчины, почувствовавшего, что ничего не может сделать. Смуглая девушка заглянула снизу вверх в выпученные глаза и с издевательской вежливостью сказала:

– Мы немедленно выполним волю Императора, так и передай.

Ручка разжалась и легонько толкнула адъютанта, буквально выбросив его из комнаты, тот, сделав несколько шагов на подгибающихся ногах, остановился и глубоко вдохнул, стараясь успокоиться. Что его так напугало, он не мог понять. Не могла же это сделать маленькая, красивая и хрупкая девушка. Пока адъютант приходил в себя, дверь открылась и оттуда выпорхнули две весело щебечущие девушки в простеньких платьицах. Адъютант недоуменно потряс головой, пытаясь понять, что же с ним произошло? Для него многое бы прояснилось, если бы он слышал разговор этих милых девушек, произошедший сразу после того, как парня выставили за дверь.

– Тоша, за что ты его так?

– За наглость, если он императорский адъютант, так ему и всё можно? И вообще, меня бесит наше положение, мы ничего не сможем сделать, чтоб освободиться от влияния наших повелителей, – при этих словах сестры Атиша поморщилась, но ничего не сказала. Тоша продолжала: – Они ясно показали, что могут сделать с нами всё, что хотят!

– Но вроде они оставили нас в покое.

– Именно, что вроде!

– И поэтому ты сорвала злость на этом бедняге? Он так побледнел, что мне показалось – его удар хватит! Ты его напугала до полусмерти!

– Но не до смерти же, и мне хотелось проверить, не забрал ли у меня повелитель мои способности, а как у тебя? Умение лечить осталось?

Атиша прислушалась к себе и положила руки на голову Тоши, та замерла и заулыбалась. Улыбнулась и Атиша:

– Ну вот и всё хорошо, ты спокойна и мир прекрасен, и тебе хорошо, и ты…

– Хочу кому-нибудь насыпать соли в чай! Спасибо тебе Атиша!

Девушки засмеялись и вышли из комнаты, увидев трясущего головой императорского адъютанта, Тоша показал ему язык, и девушки со смехом упорхнули.

Двое мужчин сидели за столиком, как они уходили и как вернулись, никто и не заметил. Мужчины сидели и, потягивая: кто кофе, кто пиво, смотрели как заполняется ресторанчик. Как заняли отведенный им столик Император и его семья, как соседние столики занимают свитские. Хотя тут присутствовала охрана, строго следившая, чтоб в ресторанчик не попали посторонние, на мужчин никто не обратил внимания.

– По-моему, ты со своей слишком строг, – негромко сказал мужчина в белом костюме.

– Он не оправдал моих надежд и должен быть примерно покаран! – отставив кружку с пивом, сказал мужчина в чёрном.

– А по-моему, итог вполне закономерен. Фигуры не смогут сыграть лучше игроков, даже если обладают свободой воли.

– Может, он именно так поступил, что стал девушкой? Другая психология, другое мировосприятие, – не слушая первого мужчину, размышляя о своём, произнёс второй, – может, в этом была ошибка, став девушкой, он не захотел возвращаться, отбросил моё, более чем щедрое предложение.

– Что об этом гадать, почему они так поступили, объяснить невозможно. Обычно нелогичные поступки делают те, кто любит. Закладывая способность соблазнить противника (ведь ты тоже это сделал?), мы перестарались, они не соблазнились. Но при этом между ними возникло нечто большее…

– Между двумя девушками? – хмыкнул похожий на Мефистофеля.

– Любовь – это не буйство плотских страстей, это нечто большее. Это общность душ, а они обе наделены душой.

– Общность душ ангела и демона? – снова хмыкнул одетый в чёрный костюм. – Это просто невозможно!

– Готовность демона пожертвовать собой ради ангела – это уже показатель. Ты это видел сам и не будешь спорить. А вот и они, – мужчина с ликом святого указал на Атишу и Тошу, подходящих к столику Императора. После наводящих вопросов Император прямо сказал девушкам:

– Расскажите о себе.

– А рассказать-то им нечего, – очередной раз хмыкнул похожий на Мефистофеля, тот, что с ликом святого, на мгновение задумался и сказал:

– Наше упущение, но кто же думал, что до этого дойдёт? Ты не против исправить? Нет? Тогда давай, у тебя хорошо получается морочить головы, не даром же тебя Лукавым прозвали.

Император повторил свой вопрос, попросив девушек рассказать о себе, но что они могли рассказать, если их воспоминания, вернее, то, что называют воспоминаниями были отрывочны и касались, в основном, определённых знаний, но никак не того, что называют жизнью. Воспользовавшись короткой паузой, в разговор вклинился господин в котелке, внешне очень похожий на Мефистофеля, впрочем, голос у него был приятный, располагающий к себе. То, что этот господин беспардонно влез в разговор, никого не удивило, скорее, было воспринято как должное.

– Девушки немного смущены таким высоким вниманием, позвольте я расскажу их историю, – обаятельно улыбаясь, начал мужчина, – у короля далёкой заморской страны родились две дочери. Родились в один день, нет, не близнецы, двойняшки. Одна смуглая, другая светлокожая.

– Демон и ангел, – вмещался второй мужчина, как он появился рядом с первым, никто не понял, но это, как ни странно, никого не удивило.

– Можно и так сказать, одна кроткая и послушная, вторая импульсивная и непокорная. Девочки были непохожи характерами, так же как были непохожи внешне. Но были они не разлей вода, не могли друг без друга и нескольких минут. Но в том королевстве был закон – наследником или наследницей может быть только один ребёнок, остальные дети должны быть удалены от двора. Они сохраняют титулы, состояние, но не могут жить при королевском дворе. Их увозят в провинцию. Когда сёстрам исполнилось пять лет, их должны были разлучить. В провинцию должны были увезти родившуюся второй – светлокожую девочку. Тогда смуглая отреклась от титула в пользу сестры, но её не удалили от двора, так она стала ашуланой – девушкой-воином. Особое обучение и тренировки делали из таких девушек непобедимых бойцов, они были телохранителями венценосных особ. Но обучить и подготовить ашулану очень трудно, надо чтоб обучаемая обладала определённым строением тела, которое должно было измениться, определёнными способностями, складом ума, наконец. Последняя такая телохранительница у короля той страны была несколько сот лет назад. Методика и приёмы обучения не были утеряны, и Тошу стали обучать. То, что ей не могли объяснить, она старалась изучить сама, она очень старалась, ведь эти умения позволяли ей находится рядом с сестрой – будущей правительницей страны. Девочки росли. Обучались, хотя и совершенно разным вещам, но это не мешало быть им вместе, играть в общие игры и показывать друг дружке то, чему они научились у своих наставников.

– Танцы на канате, – прошептал тут же находившийся Ареньев, хоть как он это тихо не сказал, Мефистофель-рассказчик услышал:

– И это тоже, развитие подобных навыков входит в обучение ашуланы, не танцы – умение сражаться, но девушки любят танцевать, и сёстрам это доставляло удовольствие. Девочки стали девушками – и тут в королевстве произошла смена правителя: на трон взошёл младший брат короля.

– Заговор, – укоризненно сказал Император, – в варварских государствах такое случается довольно часто.

– Смена правителя, – поправил Императора рассказчик, но никто не возмутился подобной бестактностью, а человек с внешностью Мефистофеля продолжал:

– Новому королю бывшая наследница была помехой, большой помехой, и он приказал заточить её в башню, но девушкам удалось бежать. Король очень разгневался и приказал доставить ему беглянку живой или мёртвой.

– Лучше мёртвой, – неодобрительно покачал головой император и высказал ещё одно предположение: – Лучше побег, чем башня, ведь оттуда узница может никогда не выйти, там и умерев.

– В погоню был отравлен отряд верных королю гвардейцев, и они настигли девушек. Ашулана, как и положено телохранительнице, осталась, чтоб прикрыть сестру. Отряд был не маленький, и Тоше пришлось надолго задержаться, корабль с Атишей ушёл без неё. Девушки разлучились, встретились они после долгих скитаний по чужим странам, и случилось это совсем недавно.

Пока этот человек в чёрном костюме рассказывал, у Атиши и Тоши возникали воспоминания, очень яркие и подробные. Они знали, что именно так и было, а вот знания, что одна ангел, а вторая демон, исчезли.

– А отряд гвардейцев? Как удалось от них скрыться? – поинтересовался военный министр, его удивило, что телохранителем может быть девушка.

– Трудно сказать, как Атоше это удалось, – развёл руками рассказчик, – но вы сами видите, она перед вами, а о тех гвардейцах никто ничего больше и не слышал.

– Вы хотите сказать, что эта милая девушка какое-то кровожадное чудовище? И она… – начала Императрица и, не закончив, воскликнула: – Нет, не верю!

– Нет, конечно, она не кровожадное чудовище, она ашулана – женщина, обученная древним боевым искусствам, предназначенным именно для женщин. Мужчины во многом полагаются на силу, пренебрегая ловкостью и умениями, достигаемыми долгими и упорными тренировками.

– И король той страны, больше не предпринял никаких попыток достать беглянок? – поинтересовался Император, человек в чёрном костюме ответил, намекая на себя и своего спутника:

– Почему же не предпринял, это уже третья попытка, как видите, она почти увенчалась успехом. Первые две закончились тем, что Тоша уничтожила наёмных убийц. Она была на виду, а Атиша скрывалась, поэтому наёмники, на свою беду, выходили на смуглую сестру и были чересчур самонадеянны. Хрупкая девушка по их мнению не могла оказать сопротивления.

– А сейчас группа убийц наконец нашла сестёр? – нахмурился Император. Человек пожал плечами:

– Сёстры нашли друг друга, и Тоша будет не только защищаться, но и… В общем, по следу шли убийцы-профессионалы, а они не самоубийцы, ведь драться с ашуланой – это верный способ быстро закончить жизнь. К тому же, нами достигнуто соглашение – Атиша отрекается от самой возможности взойти на престол и даёт клятву никогда не возвращаться. Король прекращает преследовать сестёр и выплачивает некоторую компенсацию.

– Так они принцессы из далёкой страны? – произнесла одна из дочерей Императора, она восторженно смотрела на девушек, героинь такой романтической истории. Мужчина отрицательно покачал головой:

– Уже нет, они обе отреклись.

Девушки оказались в центре внимания, а рассказчик словно исчез. Он присоединился к своему спутнику, уже давно сидевшему за столиком, то ли осуждающе, то ли одобрительно отозвавшемся о только что услышанном рассказе:

– Романтическая история, только уж очень неправдоподобная, я думал, ты придумаешь что-то более реалистичное.

– Чем фантастичнее история, тем быстрее в неё поверят, – хмыкнул мужчина, с внешностью Мефистофеля, – а эта история ничуть не хуже другой, главное – побольше мелодраматичности и всё будет в порядке.

– Ну и способности убеждать собеседника в своей правдивости, какую бы ты чушь не нёс, – улыбнулся мужчина с ликом святого и, сделав глоток из своей чашечки, поперхнулся.

– Что-то не так? – спросил одетый в чёрный костюм, отхлебнул из кружки и повторил действия своего собеседника, после чего поинтересовался: – Что у тебя?

– Соль! Словно сюда всыпали не менее четырёх ложек соли! А у тебя?

– Сахар, пиво словно сироп. Сахар сыпала, не жалея! И когда она только успела?

– Демон есть демон, – поднял глаза к небу мужчина с ликом святого. Его собеседник усмехнулся, хоть ему тоже досталось, но пусть и такая мелочь, а приятно, что досталось и его вечному сопернику.

– Когда, когда, – проворчал его собеседник, что никак не соответствовало его благообразному виду, – тогда, когда я к тебе подошёл. Я заметил, как она метнулась в сторону, но не придал этому значения. А пока ты, разливаясь соловьём, рассказывал свою душещипательную историю, она успела это сделать. Свою фигуру ты наделил способностями воина, это ты неплохо объяснил в своей сказочке.

– Ну почему сказочке? – делано обиделся мужчина в чёрном костюме. – Очень правдоподобная история, в неё же все поверили. А если кто захочет проверить, то есть документальные свидетельства и показания очевидцев, всё продумано. Ты-то не возражал, если было что не так, почему не подправил, решил – ниже твоего достоинства «сказочки» рассказывать?

– Ладно, что сделано, то сделано, – ответил благообразный и допил кофе, его собеседник усмехнулся и допил своё пиво, оба напитка уже имели привычный вкус, даже следов диверсии Тоши там уже не было. Да и внимания на этих двоих никто не обращал, хотя они должны были бы заинтересовать охрану. Допив свои напитки, эти двое исчезли, так и не обратив на себя внимания. Даже память у присутствующих о том, что их видели – исчезла, но история, которую многие слышали, о двух сестрах принцессах из далёкой страны осталась.

– Так вы принцессы? – повторила вопрос самая младшая дочь Императора. – Вам пришлось скрываться и даже в цирке выступать, это, наверное, очень обидно? Да?

– Ну как сказать? В цирке выступать не обидно, даже интересно, – ответила Атиша, а Тоша добавила:

– Да и не принцессы мы, бывший титул Атиши по-другому называется, а я отреклась, так и не получив этого титула.

– Но благородство вашего происхождения позволяет вам претендовать на этот титул, – девочка широко раскрыла глаза, ей казалось странным, что кто-то вот так просто может отречься от такого – звания принцессы.

– Благородство определяется не только происхождением. Вернее, не им одним, но и поступками того, кто носит тот или иной титул. А цирк… Как и всякое любое занятие, выступления в цирке требуют большого труда, умения и может быть не менее благородным чем, скажем, должность министра, – сказала Атиша, а Тоша, глядя на военного министра, ехидно добавила:

– Профессия циркового артиста гораздо более опасна, чем должность министра, он не упадёт с каната и на него не нападёт лев или другой, вышедший из повиновения хищник.

– Не скажите, девушка, не скажите, – вмешался в разговор адмирал и, глядя на Куроплаткина не менее ехидно, чем Тоша, добавил: – Военного министра тоже могут съесть и падать ему ой как больно, с его-то высоты.

– О-о-о! Вы можете упасть и вас тогда съедят?! – ещё шире раскрыв от удивления глаза, поинтересовалась младшая дочь Императора у побагровевшего военного министра. Тот ничего не успел ответить, за него это сделал адмирал:

– Непременно съедят, причём начнут это делать ещё до того, как он упадёт.

– О-о-о! – протянула младшая принцесса, видно представив себе, как падающего министра едят ещё налету. Наверное, это её заинтересовало, так как последовал следующий вопрос: – А кто вас будет кушать?

– Вот он первый и начнёт, – буркнул военный министр, кивнув в сторону адмирала. Девочка замолчала и опасливо посмотрела на адмирала, словно тот прямо сейчас собрался наброситься на генерала и начать того жевать.

– Цирк – это забавно, даже интересно, но вам, как офицеру нашей армии, не пристало там выступать, – прерывая столь интересную тему, кто кого съест – адмирал генерала, или наоборот, строго сказал Император, глядя на Тошу, та согласно склонила голову. Потом, резко вскинувшись, попросила:

– Ваше императорское величество, разрешите мне последний раз выступить, для вас и вашей семьи! Последний раз, мне и моей сестре!

Младшая принцесса захлопала в ладоши, а потом умоляюще посмотрела на отца. Взгляды старших дочерей императора тоже просили об этом же. Императрица тоже была не против посмотреть на выступление сестёр. Император, видно вспомнив танец девушек на летящем аэроплане, величественно кивнув, разрешил:

– Хорошо, но только один раз.

– Благодарю вас, – поклонилась Тоша, – это будет последний раз!

Атиша сделала реверанс, ничего не сказав, а Императрица, задумчиво глядя на сестёр, спросила у мужа:

– Насколько мне известно, офицерам, начинающим служить, положен трёхнедельный отпуск? Я хочу пригласить этих девушек провести отпуск у меня в гостях. Дорогой, ты не против?

Император пожал плечами и согласно кивнул, напомнив:

– Через восемь дней мы возвращаемся в столицу, а поскольку место службы прапорщика Диа ещё не определено, думаю, она сможет, дорогая, погостить у тебя больше трёх недель, – и, глянув на Тошу, Император усмехнулся, – если захочет.

Сёстры переглянулись, Императрица что-то задумала, явно имея на одну, если не на обеих, какие-то виды.