С самого утра в цирке Гутлиба был, что называется, большой переполох, сам владелец бегал по арене, ему всё казалось, что само помещение (большое шапито) и артисты не готовы к такому важному событию как визит Императора! Ведь это не каждый день случается! Но эти хлопоты где-то были даже приятны, и Гутлиб благодарил судьбу, что подобрал на опушке леса девушку, по имени Атиша, ведь это её сестра пригласила Императора посетить цирк, и тот принял приглашение! Это настолько подняло престиж цирка Гутлиба, что совет директоров цирков, чьи силачи-борцы участвовали в большом турнире, решили провести предварительные состязания именно в этот день и в цирке Гутлиба! И это несмотря на то, что в этом цирке всего один никому не известный борец! О такой удаче и признании господин Гутлиб не мог и мечтать! Волновался не только директор цирка, волновались все, кроме Атиши и Тоши, снисходительно наблюдавших за этой суетой.

– Им-то что? Они уже выступили перед Императором и заслужили высочайшее одобрение, Тошу даже в офицеры произвели! – говорил Товляр, обращаясь к группе танцовщиц-жогнлёрш, осматривавших и поправлявших друг на друге одежду. Шурык снова повторил: – Им-то что? Они уже на вершине славы, а мне каково? Чем удивить императора? Крысиным поездом?

Жонглёрши сочувственно кивали, у них номер тоже был, нельзя сказать, что слишком зрелищным, в основном, зрители смотрели на них, как на красивых девушек. Тоша, слушая это, улыбалась, а потом предложила;

– А вы не так станцуйте.

– А как? – сразу же последовал вопрос, а одна из танцовщиц добавила: – Чтоб разучить новый танец, надо несколько репетиций, а это время. Разве мы успеем до вечера?

– А вы возьмите за основу свой старый танец, только добавьте в него некоторые элементы, – улыбнулась Тоша и, подхватив две булавы, стала подбрасывать их в воздух, при этом исполняя тот танец, что танцевали жонглёрши, но добавив в него несколько движений. Танец приобрёл совсем другой вид, позже его назовут – эротическим. Одна из жонглёрш поджала губы:

– Но это же неприлично!

Но она, как и две другие, повторяла за Тошей движения. Скоро они все танцевали, причём делали это очень темпераментно, можно сказать, самозабвенно. Вокруг танцорок собрались остальные артисты, с интересом наблюдающие за этой импровизированной репетицией, девушки не только танцевали, но при этом ещё и жонглировали (в этом Тоша участия не принимала, только танцевала). Атиша укоризненно покачала головой:

– Тоша, чему ты их учишь?!

– Как достичь успеха! – ответила Тоша, Атиша хмыкнула:

– С наименьшими затратами.

– Так они же не успеют до вечера что-то другое разучить и освоить, а тут, видишь, уже всё получается! Их обычный танец, только немного по-другому и полный успех! – гордо произнесла Тоша и показала на оттопыренные штаны раскрывшего рот Онима, увлечённого танцем девушек. Молодой цирковой силач смутился и попытался прикрыться руками, тем самым ещё больше привлекая к себе внимание и вызывая смех. Впрочем, подобная реакция была не только у него.

– Вот видишь, – ещё более укоризненно сказал Атиша.

– Полный успех! – ничуть не смутившись, заявила Тоша, при этом так изгибаясь, что только усилила смущения мужской части зрителей.

– О-о-о! В этом что-то есть! Только не надо столь откровенно, – оценил танец Гутлиб.

– Ну, вы поняли как. Насколько откровенно, сами решайте, – ухмыльнулась Тоша, подмигнув жонглёршам.

– Девушкам проще, им достаточно изогнуться, а вот мне что делать? – Товляр с надеждой посмотрел на Тошу, словно она могла вот так взять и придумать новый номер с крысами. Девушка не разочаровала крысиного укротителя:

– Шурык, у тебя и так довольно насыщенный номер, хотя… Неси своих крыс.

Хвостатые артистки ездили на поезде, а Тоша смотрела и качала головой, когда поезд остановился, девушка скомандовала:

– Стройся! В шеренги по четыре!

Крысы засуетились, не зная, что делать, а Тоша стала их хватать и выстраивать шеренгами. Получился небольшой строй, к общему удивлению, крысы не даже пробовали разбежаться, оставаясь стоять там, где их поставили.

– Равняйсь, смирно! – Тоша подала команду, и крысы её выполнили! После чего девушка, как капрал на плацу, выкрикнула: – Шагом марш!

– Тум – турум! – изобразила Тоша марш, а крысы старательно, держа равнение, вышагивали на задних лапках!

– А теперь ты попробуй, – предложила поражённому Товляру Тоша.

– Думаешь, они меня послушают, вот так сразу? – с сомнением сказал крысиный укротитель. Тоша только улыбнулась, крысы попробовали разбежаться. Но Шурык их, по примеру Тоши, выстроил и стал командовать, крысы послушно эти команды выполняли!

– Они тебя боятся, ты их чем-то очень напугала. Не проще ли было действовать лаской? – сказала Атиша Тоше, когда сёстры отошли в сторонку. Смуглая сестра кивнула:

– Правильно делают, лаской долго, а так… Видишь, как ходят? Крысы умные твари, поняли, что если не будут слушаться, то я начну сворачивать им шеи.

– Что бы сказал Товляр, если бы ты начала уменьшать поголовье его артистов?

– Ничего бы не сказал, – ответила Тоша, – остальные стали бы послушнее, а именно это ему и надо!

Атиша ничего не ответила, только внимательно посмотрела на Тошу, та просто пожала плечами. Что-то смутное проскользнуло в памяти светлой девушки, она-то со всем зверьми ладила, они её просто обожали, а вот её сестру – откровенно боялись. Даже львы и тигры боялись, почему так, Атиша не знала, но ей казалось, что она вот-вот вспомнит. Тоша криво улыбнулась:

– У меня то же самое, будто какое-то знание вылазит из глубины памяти, но никак не вылезет. Не могу понять, что это. Какие-то смутные воспоминания о другой жизни, вроде и не мной прожитой.

А жизнь в цирке текла своим чередом: все старались как-то приготовиться к высочайшему визиту. Кроме этого, в цирке Гутлиба собрались команды сопровождения борцов, что должны были состязаться сегодня вечером. И вот вечер наступил. В цирк прибыла императорская семья в полном составе, с многочисленной свитой, впрочем, простым посетителям тоже нашлось место, хотя это были не совсем простые люди, билеты продавались по тройной цене, ведь должно было состояться не только обычное цирковое представление, но и отборочные состязания борцов. Шпрехшталмейстер объявлял номера, клоун старался изо всех сил смешить почтенную публику. Первыми выступили танцовщицы-жонглёрши, их номер не то что понравился – произвёл фурор, ведь большинство зрителей были мужчины. Императрица и её дочки демонстративно поджали губы, хотя смотрели с интересом. Затем выступал укротитель львов, в этом номере выступали и Тоша с Атишей. Девушки выехали: одна на льве, другая на тигре. Именно это понравилось зрителям, остальное… Ну, сидели большие кошки на тумбах, прыгали сквозь горящий обруч… Но аплодисменты были дружные, особенно после того как Тоша, изображая клоуна, тот-то в клетку зайти боялся, тягала льва за хвост, при этом у льва был крайне несчастный вид, словно говоривший – когда меня эта девица в покое оставит?

– Атоша, оставь кошечек! – закричал клоун смуглой девушке, ухватившей одной рукой за хвост льва, другой тигра.

– Буду тянуть, пока не замяукают! – ответила Тоша под смех зрителей, у больших кошек был такой вид, что они готовы и замяукать, только бы эта нахалка от них отцепилась!

Потом были танцы сестер Диа на канате, вызвавшие бурю восторга у зрителей, надо сказать, что подтанцовка на арене (девушки-жонглёрши) тоже зрителям понравилась.

– Смелые девушки, – заметил адмирал из свиты Императора.

– Вы имеете в виду этих бесстыдниц, – императрица указала на жонглёрш, военный министр не согласился:

– Ну почему бесстыдницы, очень даже ничего.

– Я говорю о тех. что на канате. Они там всё это выделывают без всякой страховки! А это знаете ли… Отличные матросы бы получились! – пояснил адмирал.

– Вам, как старому марсофлотцу, главное, чтоб по мачтам и верёвкам, что на них навешаны, лазить не боялись, – постарался уесть адмирала военный министр. Адмирал поморщился, но не счёл нужным поправить генерала, назвавшего бегучий такелаж – верёвками, навешанными на мачты.

– Век парусов давно миновал, сейчас эпоха пара, электричества и этого… Газолина, – вмешался в разговор граф Ридерикс, министр двора.

– Я слышал, что одна из сестёр, как раз та, что произведена в офицеры, прекрасно разбирается в моторах, ей нашлось бы место и на современных кораблях, – то ли возразил, то ли стал оправдываться адмирал.

– Она проходит как прапорщик по военному ведомству и к флоту отношения не имеет, – военный министр хоть и неодобрительно относился к авиации, но флот не любил и в лице адмирала, шефа коллегии адмиралтейства видел постоянного соперника. Император, молча слушавший эту перепалку, усмехнулся – соперничество между военным министром, ведающим сухопутной армией, и адмиралом, которому подчинялся флот и береговые укрепления, а следовательно, их пушки, было непрекращающимся. Чуть заметно усмехнулся и министр двора, его, командовавшего гвардией, это соперничество только забавляло. Номер с дрессированными крысами генералу Куроплаткину понравился.

– Вот! Даже крыс можно научить маршировать! Умение маршировать – основа дисциплины! А на дисциплине армия держится! Очень поучительный номер, показывающий… – генерал не успел сказать, что поучительного показывают марширующие крысы, как на арену выехала мотоциклетка.

– Сёстры Диа! Наездницы на механическом коне! – объявил шпрехшталмейстер, неугомонный клоун тут же добавил:

– А какое сено ест этот конь? Наверное – механическое.

Но на шутки клоуна никто не обратил внимания, взоры зрителей были прикованы к сёстрам Диа. Если обычно Тоша и Атиша показывали на мотоциклетке чудеса ловкости, то сейчас они превзошли самих себя. Когда девушки покинули арену, аплодисменты долго не смолкали, не давая шпрехшталмейстеру объявить следующий номер. Следующим номером были обычные наездницы: Катя и снова сёстры Диа. Этот номер заинтересовал и военного министра, так о нём отозвавшегося:

– Очень красиво, но это всё баловство, настоящему кавалеристу это не нужно, он должен…

Пока Куроплаткин высказывал своё мнение, на арену вынесли пучки лозы и другие мишени для кавалерийской рубки. Под быстрый и ритмический марш Тоша продемонстрировала искусство владения двумя саблями. Военный министр смотрел на девушку, открыв рот, и, когда та на своей тонконогой лошадке ускакала с арены, произнёс:

– Если бы это был парень! Эх! Какой бы кавалерист был!

– Да, отличный кавалерист, лихой гусар! – поддержал своего министра Император. На этом цирковые выступления закончились, шпрехшталмейстер объявил антракт. После которого должны начаться состязания борцов. Высокопоставленные зрители потянулись в буфет, вообще-то в цирке Гутлиба буфет не был предусмотрен, это расстарался господин Дробский, который тоже присутствовал на представлении. Пока женщины (императрица, её дочки и фрейлины двора) лакомились пирожными, мужчины оценили совсем другой ассортимент продуктов. Император отдал должное выдержанному коньяку, закусив долькой лимона, посыпанной сахаром и молотым кофе, ну а генерал, адмирал и другие офицеры по-простому приняли по рюмке водочки, закусив бутербродом с обычной паюсной икрой. Основной разговор вёлся вокруг сестёр Диа, чьи номера и составили основную программу. Обе сестры появились в буфете, словно услышав, что о них разговор. Девушки были в скромных и строгих платьях, чем вызвали одобрительное замечание Императрицы, военный министр церемонно поцеловал руку Тоши:

– Я восхищён! Вы были бы украшением любого кавалерийского полка!

Тоша подняла бровь и усмехнулась, уж очень двусмысленным вышел комплимент. Генерал понял это и смутился, а Тоша поклонилась Императору:

– Это наше с сестрой последнее выступление. Я, как и обещала, больше не буду цирковой артисткой и постараюсь оправдать оказанное вами доверие.

– А ваша сестра? Ведь на неё не распространяется это условие, – Император вопросительно посмотрел на Атишу, та ответила:

– Я решила поддержать сестру и закончить карьеру цирковой артистки.

Императрица одобрительно кивнула и пригласила девушку к себе в ложу, а Тоша, сославшись, что хочет дать напутствие борцу своего бывшего цирка, вернулась к арене. Там как раз начинался парад-алле силачей. Мощные мышцы, которыми играли борцы, производили впечатление. На их фоне Онька выглядел если не задохликом, то кем-то на него похожим. Это было настолько заметно, что Император, наклонившись к Атише, спросил:

– Это борец этого цирка? По сравнению с остальными участниками турнира, он выглядит как цыпленок рядом с бойцовыми петухами! И что там делает ваша сестра?

– Она этого парня тренировала. Согласна, Оним выглядит как сельский увалень, но он может преподнести своему сопернику неприятный сюрприз.

Император только пожал плечами, сомневаясь, что этот увалень сможет оказать достойное сопротивление настоящему борцу. Парад борцов закончился и приступили к жеребьёвке. Ониму выпало бороться первому, и его соперником был Фил, выступающий не от цирка, а как свободный участник.

– Ты! Задохлик! Да я тебя порву как грелку! – заревел Фил, поднимаясь на помост. Оним оглянулся на Тошу, та покачала головой и тихонько произнесла:

– Вряд ли он это сделает, а вот я, так точно порву тебя на ленточки, если не победишь. Чему я тебя учила? Покажи, не бойся!

– Похоже, ваш борец боится эту девушку больше, чем своего соперника, – произнёс один из директоров цирков, стоящий рядом с Гутлибом. Что сказала Тоша Ониму, он не слышал, но их переглядывание от него не укрылось. А Фил гулко ударил себя в грудь и снова начал реветь:

– Я тебя…

Но тут его взгляд остановился на Тоше, и Фил поперхнулся. Тоша улыбнулась и помахала рукой, а потом сделала движение, будто что-то отрывает. Внимательно наблюдавшие за борцами директора цирков переглянулись, и тот, высказавший предположение, что борец Гутлиба боится маленькую девушку, удивлённо произнёс:

– И не он один боится, мне кажется, его соперник тоже её опасается! Очень опасается!

Никто из говоривших, как и сама Тоша, не обратили внимания на неприметного человечка в сером плаще и таком же котелке, стоящего неподалёку и внимательно слушавшего эти разговоры. Серый человечек время от времени бросал на Тошу внимательные, можно даже сказать – оценивающие взгляды.

Тем временем, борцы вышли на ковёр, судья дал команду к началу схватки. Фил сделал обманный приём и повалил Онима на землю, но прижать его лопатки к ковру не сумел – Онька вывернулся. И второй раз Оним купился на тот же приём, на этот раз Фил постарался, чтоб его противник не смог ускользнуть от поражения, но Оним, обхватив Фила, перекатился, и теперь тому приходилось делать усилия, чтоб не коснуться лопатками ковра. Фил был опытнее, но Оним явно сильнее. После недолгой борьбы в партере, противники встали на ноги. Фил, пригнувшись, попытался сделать подсечку, Оним, ухватив его за пояс и за шиворот так, что затрещала материя борцовской формы, поднял над головой и с силой швырнул на землю, затем быстро сел на не опомнившегося от удара противника, прижимая к ковру его лопатки.

– Чистая победа! – объявил судья.

– Молодец! Я была в тебе уверена! Ты теперь настоящий силач-борец! – Тоша похлопала по плечу покрасневшего от похвалы парня. Потом выступали ещё борцы, а Оним, победив ещё одного соперника, вышел в четвертьфинальные поединки, на этом сегодняшние поединки закончились. Зрители стали расходиться, покинули шапито Гутлиба и Тоша с Атишей, на этот раз – навсегда.

Девушки сидели в кафе на берегу большой реки, пили кофе и ели мороженое. Сегодня у Тоши не было полётов, а у Атиши уже цирковых выступлений. До отъезда царской семьи, с которой девушки намеревались отправиться в северную столицу, оставалась ещё почти неделя и заняться было совершенно нечем. Вот сёстры и проводили время в этом кафе, расположенном на живописных склонах у большой реки, на которой стоял Кинев.

– Знаешь, Тошенька, – говорила Атиша, вернувшись к тому разговору, что происходил в цирке, – я тебя помню с детства, но у меня есть ещё какие-то воспоминания, совсем с нами не связанные. Будто я была кем-то другим и у меня были крылья. А моё умение лечить? Умение ладить с самыми различными зверями? Откуда это? Этого нет в моих воспоминаниях.

– Ну, я тоже это умею, не лечить, а ладить со зверями, – улыбнулась Тоша. Атиша покачала головой:

– Они тебя боятся, и звери, и люди. Ты своей готовностью убивать внушаешь страх. Другие этого не видят, а я… Просто чувствуют подсознательно твою опасность.

– А ты? Меня не боишься? – спросила Тоша.

– Нет. Я вижу, – просто ответила Атиша, – вижу, что ты ради меня сделаешь всё, ни перед чем не остановишься – и это тоже пугает!

– Глупенькая, – Тоша положила свою руку на руку сестре, – я не такое уж чудовище и не собираюсь убивать направо и налево. Но ради тебя я готова на всё, тут ты права. Меня тоже донимают интересные воспоминания, никак не связанные с нами. Мне кажется, что у меня были рога и хвост, и была я покрыта шерстью. Такой мягонькой и серенькой шерсткой.

Атиша сжала руку сестры:

– Ангел и демон! Вернее, демон и ангел! Диа!

– Вспомнила? – мягко спросила Тоша. – Может это воспоминания из какой-то прошлой жизни. Ведь ты же помнишь наше детство? Наши игры? Танцы на канате, как я тебя учила держать равновесие и как ты радовалась, что это у тебя получается?

Атиша согласно кивнула:

– Тебя учили в таких условиях сражаться, а ты превратила это в забаву. Весёлую игру.

– Вот видишь, нашим умениям есть вполне логичные объяснения. Ведь тебя тоже многому учили, в том числе и умению врачевать. А то, что мы умеем ладить со зверями – может, наше врождённое качество, просто оно развилось в процессе обучения…

– Такого разного обучения, – кивнула Атиша.

Сёстры немного помолчали, крепко держась за руки. Им обоим было хорошо и в этот момент девушек совсем не беспокоили какие-то фантомные воспоминания о рогах и крыльях. Атиша первой нарушила молчание, перевернув ладонь сестры, у той на пальцах появились когти.

– А это? – спросила светлая девушка, смуглая ответила:

– Ашулана, в процессе обучения появляются не только запредельные воинские умения, но меняется и тело. У тебя тоже есть отличия от обычных людей, но они не так заметны, хотя бы твоё умение врачевать, а у меня, вот…

– Все изменения направлены на то, чтоб убить своего противника максимально быстро, – чуть подняла брови Атиша и, сильнее сжав руку сестры, спросила: – А то, что ты не сможешь родить, это результат изменений твоего тела? Я ничем не могу тебе помочь, – грустно добавила светлая девушка, смуглая пожала плечами:

– Пусть тебя это не беспокоит, главное, что это можешь ты! Твой ребёнок будет и моим ребёнком, я буду его защищать, как и тебя!

Девушки опять замолчали. Их молчание нарушил господин в сером плаще и котелке:

– Прошу меня выслушать, много времени я у вас не займу.

Атиша слегка подняла бровь:

– Вы сначала представьтесь!

– В этом нет нужды, – улыбнулась Тоша и, обращаясь к серому человечку, сказала: – Вы сыщик, так может выглядеть только сыщик, который старается быть незаметным, но именно это старание его и выдаёт.

– Я поражён вашей проницательностью, – серый человек приподнял котелок и поклонился, а Тоша, продолжая улыбаться, продолжила:

– Судя по всему, «Гран Пикертон, коллеги и сыновья» – частная сысканная контора.

Серый человечек поклонился ещё раз, спросив при этом:

– Почему вы так думаете?

– А в Киневе больше нет частных сыскных контор. Если бы к нам обратился кто-нибудь из имперского сыска, то он был бы в форме полицейского. Как видите, вывод лежит на поверхности, скажу более, вы не рядовой сотрудник, вы один из руководителей, в свете последних событий к нам бы рядового сыщика не послали.

– Вы ещё раз поразили меня, если вы знаете о том, что заставило меня к вам обратиться…

– Я не ясновидящая, – покачала головой Тоша, – просто умею делать нужные выводы.

– Так чем же две скромные девушки заинтересовали столь серьёзное сыскное агентство? – вмешалась Атиша. На этот раз улыбнулся сыщик:

– Меня привлекла одна очень занимательная история: несколько месяцев назад в нашем городе появилась девушка, сначала выдававшая себя за парня. В то же время было ограблено казино «Золотая Ривьера»…

– Ай-я-яй, – покачала головой Тоша и спросила: – Надеюсь, вы нашли злодея, совершившего это ограбление века?

– Ну так громко это назвать нельзя, хотя сумма украдена была немаленькая. При этом были убиты охранники казино, зверски убиты! А у девушки, что выдавала себя за парня, в банке «Вионский кредит» появился счёт, со значительной суммой, примерно соответствующей украденному.

– Ай-я-яй, – опять покачала головой Тоша, – такой солидный банк, гарантирующий тайну вкладов всем клиентам. Хотя мелкие клерки тоже хотят кушать. В данном случае – красиво жить. И один из них находится на содержании некоей частной сыскной конторы. Вычислить этого клерка не составит труда, так как же, и отследить его связи. А связь этого мелкого служащего с вашей конторой может скомпрометировать банк. Там открестятся от этого клерка, все, что он скажет – будет признано ложью. Если вы хотели меня шантажировать, то это вам не удастся.

– У меня тоже в этом банке крупная сумма. Гораздо больше той, что, как вы говорите, украдена из того игорного дома, – теперь улыбнулась Атиша, – или вы хотите и меня в чём-то обвинить? Кстати, у моей сестры тоже счёт раз в пять больше той смехотворной суммы, что какие-то бандиты унесли из вашего казино.

Высшие силы позаботились о своих бывших слугах и, как и обещали, вместе с биографиями обеспечили Тошу и Атишу значительными денежными средствами, якобы поступившими из далёкого королевства – родины сестёр. Тоше очень захотелось показать язык сыщику. Но вместо этого она, сохраняя серьёзный вид, сказала:

– Я не поняла ваших подозрений, неужели вы думаете, что я, переодевшись парнем, совершила налёт на местное казино в традициях дикого запада ССР? Но если бы это было так, была бы масса свидетелей, казино-то не пустует, или я ошибаюсь? Есть ли у вас свидетели?

– Свидетели указывают, что был молодой парень, судя по всему опытный шулер, выдававший себя за богатого селянина, игравшего в рулетку…

– Стоп! – остановила сыщика Тоша. – Так было ограбление казино или это честный выигрыш? Да и вдумайтесь в свои слова – опытный шулер, выигравший в рулетку! Никакой шулер не станет играть в рулетку, ну, разве чтоб пощекотать себе нервы, но никак не выиграть! А если он и выиграл в эту игру, то никак не благодаря своим профессиональным умениям! Удача, чистая удача, на чем и основана рулетка!

– Но всё же я не поняла, в чём вы хотите обвинить мою сестру? – спросила Атиша, теперь вперёд выставил ладони сыщик:

– Ни в чём! Боже упаси меня выдвигать необоснованные обвинения! Мои догадки, это только мои догадки! Но вот что интересно, расследуя это дело, я заинтересовался некоей Атошей Диа. Мною был послан запрос в ССР. В Соединённых Свободных Республиках находится наше главное сыскное агентство, и вот что там ответили на мой запрос. На одной из ферм дикого запада ССР жила девушка Атоша, она не называла своей фамилии, да там этого и не требуют. Жила жизнью ковбоя, вам знакомо это слово? Оно означает – пастух, смотритель стада коров. Именно этим эта девушка и занималась, но это занятие требует многих специфических навыков, освоить которые может не всякий мужчина, не говоря уже о женщине. Так бы эта девушка и жила на отдалённой ферме в безвестности, но туда случайно заглянул Билл Краснобородый, местный бандит, гроза всех и вся! Заглянул после очередного удачного ограбления почтового поезда, банда решила отдохнуть. Понятно, что такой отдых не сулил ничего хорошего обитателям фермы. Один из подручных Билла решил изнасиловать дочку хозяина, девушка, по имени Атоша, за неё заступилась. Очень жёстко заступилась, она расправилась со всей бандой! Представьте себе, одна расправилась, очень безжалостно расправилась! Мало того – она ушла со всеми теми деньгами, что награбил Краснобородый, именно этот факт и привлёк к девушке внимание. Девушка исчезла, но вот хозяева фермы через некоторое время прикупили земли и ещё несколько стад, из довольно бедных став самыми богатыми в том штате, умеющий делать выводы их сделает!

– Ах, какой ужас! – всплеснула руками Атиша. – Эти неблагодарные фермеры убили бедную девушку и обвинили её в краже денег!

– С чего вы так решили, сударыня? – удивился сыщик.

– Вы же сами сказали, что девушка исчезла, а фермеры внезапно разбогатели!

– Не думаю, что можно так просто убить девушку, сумевшую в одиночку расправиться с одной из самых опасных банд дикого запада ССР. Да и фермеры задекларировали гораздо меньшую сумму, чем была в тот момент на руках у Краснобородого Билла, не знаю, может, часть и припрятали. Но вот девушка несколько раз мелькнула, по её следу шли лучшие сыщики нашей заокеанской конторы, да и в федеральном бюро расследований неумех нет, эти если вцепятся… Девушка не особо скрывалась, но вот найти её не получалось, от неё отставали буквально на полшага, а потом она окончательно исчезла! Мне кажется, она нарочно это делала, отводя подозрения от приютивших её фермеров! И вот неожиданно в Киневе появляется девушка с таким же именем – Атоша! Ведь вы не будете отрицать, что именно так вас зовут?

– Не буду, – пожала плечами Тоша, – именно так меня и зовут, но это ничего не может значить – простое совпадение имён.

– Может быть, – согласился сыщик, – но эта девушка великолепно ездит на лошади, и её боятся могучие борцы, одного из которых она избила…

– Двух, – поправила Тоша, – правда, он тогда ещё не был борцом.

– Да, не был, – согласился служащий частной сыскной конторы, – он тогда был простым матросом, а девушка, притворяющаяся парнем, вышла из лесу без гроша в кармане и без документов, ведь паспорт вы выправили себе гораздо позже.

– Это вам кто рассказал? – в голосе Тоши послышалась угроза. Сыщик быстро ответил:

– Не ваш подопечный, рассказал капитан баржи.

Тоша кивнула, словно принимая к сведению. При этом девушка ничего не сказала, не подтверждая и не опровергая слова одного из владельцев сыскной конторы «Гран Пикертон, коллеги и сыновья». То, что перед ней один из главных сыщиков, если не самый главный, Тоша поняла давно. Поняла, что сыщик пришел не по поводу казино «Золотая Ривьера», теперь ждала, когда же он откроет настоящую причину своего визита. Атиша тоже молчала, внимательно разглядывая собеседника. Тот вздохнул и стал рассказывать:

– В Киневе орудует банда Гохи Красавчика. Этот бандит, конечно, не Билл Краснобородый, но тоже весьма опасен. Конечно, ограбить такой банк, как «Вионский кредит» у него кишка тонка, но банки помельче, тот же «Малый Селянский» грабил два раза.

– И там не сделали выводов? – удивилась Тоша. – Я бы предположила, что в том банке наводчик и именно он сообщал этому Гохе, когда там будет крупная сумма.

– Я рад, что не ошибся, вы поймали самую суть. Наводчика мы вычислили, как вы говорили, раньше, это было не трудно сделать, и когда Гоха пошёл грабить третий раз, устроили засаду. Банду почти всю взяли, но Гохе удалось уйти. Но бандит есть бандит, а озлобленный неудачей… В общем, Гоха решил подправить свои дела и похитил дочь Каращенко. Тоша кивнула, Каращенко был сахарозаводчик, миллионер, не беднее Дробского. А ободрённый вниманием девушки сыщик продолжил:

– За девочку Гоха требует выкуп, но есть опасения, что, получив выкуп, этот бандит не вернёт ребёнка, ведь ему надо ещё и уйти с деньгами. Он требует, чтоб миллион целковых ему принёс один человек, такой, чтоб не представлял опасности. Обмен должен состояться в условленном месте, вернее, туда должен прийти человек с деньгами, а уж потом его отведут к Гохе. Но Красавчик угрожает, что если будет слежка, то он убьёт девочку! Но получив деньги, бандит может убить девочку и курьера. Ведь где сейчас логово Красавчика никто не знает. А бандит вполне может убить курьера, забрать деньги и продолжить шантажировать Каращенко. Мы, вернее, я в растерянности, совершенно не вижу выхода из данной ситуации. Подобное уже случилось, тогда Красавчик украл дочь купца Самойловина, тоже потребовал выкуп…

– И? – подняла бровь Тоша, сыщик вздохнул:

– Самойловин обратился в полицию, но вы же знаете, какая там бюрократия, потерявший терпение Гоха прислал купцу пальчик его дочери, а на следующий день ещё один. Самойловин собрал требуемую сумму, кстати, тогда был не миллион, а всего сто тысяч, и отнёс её по указанному адресу…

– Естественно, девочки он не получил, – нахмурилась Тоша.

– Да, – вздохнул совладелец сыскного агентства, – не получил. Её обезображенное тело нашли на берегу реки. Видно, Гоха решил, что он не получит денег, и хотел таким образом наказать купца, но поспешил.

– Деньги всё равно ему достались, и этот бандит решил, что похищение детей быстрый и верный способ много заработать, – кивнула сыщику Тоша, – скорее всего, и в этот раз он убьёт ребёнка. Насколько я поняла, Каращенко, наученный опытом Самойловина, не обращался в полицию, а для решения этой проблемы нанял вас?

Сыщик кивнул, а Тоша продолжила:

– Но вы даже не представляете, как подступиться к этому делу, и хотите, чтоб выход вам нашла я? Атиша, заглянув сестре в глаза, попросила:

– Тоша! Спаси девочку!

Смуглая девушка прикрыла глаза и несколько мгновений молчала, когда она их открыла, сыщик отшатнулся, перед ним сидел совсем другой человек. Если раньше это была красивая девушка, то сейчас это был человек, просто излучающий опасность! Но это длилось несколько мгновений, ничего пугающего во внешности Тощи не осталось, может, только вид девушки стал строже, она сказала сыщику:

– Хорошо, я помогу вам. Представьте меня Каращенко как сотрудницу вашего агентства, – увидев удивление сыщика, девушка пояснила: – Он же к вам обратился? А миллион, запрошенный вашим бандитом, надо… Нет не отдавать, предъявить. Это буду делать я, так как вы думаете, Каращенко доверит миллион неизвестно кому? А вот агентству, взявшемуся за это дело… Или вы ещё думаете – браться или нет?

Тоша, нахмурив брови, посмотрела на смутившегося сыщика, после чего решительно заявила:

– А сделаем мы так…

Тучный мужчина, сидевший за столом, держал в руках чемодан. Он пытался выглядеть уверенно, но руки его дрожали, рядом с ним сидела миловидная заплаканная женщина. Сопровождали эту пару три дюжих молодца, по виду охранника, стоявших за спиной сидящих. Напротив сидела Тоша и ранее уговаривавший её помочь серый человечек. Тоша не ошиблась, это был сам глава киневского агентства «Гран Пикертон, коллеги и сыновья». Атиша стояла за спиной сестры, сжимая руками спинку стула, сжимая так, что побелели костяшки пальцев.

– Я принёс запрошенный вами миллион, – произнёс мужчина, имея в виду, что требуемая сумма у него в чемодане, – принёс, как вы и просили – купюрами самого крупного номинала. Только не могу понять зачем? Вы хотите отдать деньги этому бандиту, но где гарантия, что он вернёт нам дочь живой!

Когда мужчина произносил последние слова, голос его дрогнул, а женщина всхлипнула и, не сдерживаясь, зарыдала. Атиша обошла вокруг стола и положила свою ладошку на лоб женщины, та успокоилась и с надеждой посмотрела на Тошу:

– Вы спасёте мою девочку?

– В этом не может быть сомнения, – ответила смуглая девушка. А один из тех, кто стоял за спиной мужчины с чемоданом, посмотрел на маленькую и выглядевшую такой хрупкой Тошу, выразил свои сомнения:

– Разве эта пигалица сможет что-то сделать? Вы сказали, она пойдёт одна! Да у неё просто отберут деньги!

– Таково условие главаря бандитов, принесший деньги должен быть один! – возразил глава сыскного агентства. – А лучшей кандидатуры для этого, чем Атоша Диа, нет!

– Да она… Да её… – аж захлебнулся от возмущения мужчина, возражавший против кандидатуры Тоши.

– Вы чем-то недовольны? – спросила Тоша, при этом, немыслимым образом как-то вывернувшись из-за стола, оказалась рядом с мужчиной и легонько его ударила, била где-то в область живота. Мужчина согнулся, пытаясь восстановить дыхание, но сказать ничего не мог, только сипел. Два его соседа сделали шаг вперёд, пытаясь схватить Тошу, видно, чтоб наказать за подобное неуважительное действие, но оказались лежащими на полу, не подавая признаков жизни. Тот мужчина, которого Тоша ударила первым, хрипел, пытаясь что-то сказать. Каращенко повернулся к нему и спросил:

– Брат! Что с тобой! – взгляд миллионера остановился на лежащих без движения, и он с ужасом спросил: – Что с ними? Вы их убили?!

– Просто ударила, всего один раз, – пожала плечами Тоша, через пять минут придут в себя, хотя… Если ударить сильней, больше не встанут.

– И вы это можете? – Каращенко смотрел на Тошу широко раскрытыми глазами, в которых читался ужас – эта хрупкая девушка играючи расправилась с тремя сильными мужчинами, два из которых были его охранниками.

– Атоша Диа раньше работала в Соединённых Свободных Республиках, именно по этой тематике – борьба с бандами грабителей и из нашей главной конторы о ней самые лестные отзывы. – Сыщик не стал уточнять, что отзывы были о том, как девушку ловили и так и не смогли поймать, ну и демонстративная расправа с несколькими бандами, что Тоша там устроила (были и документы, и свидетели – высшим силам ничего не стоит устроить подобную подтасовку, как и обеспечить воспоминания об этих событиях как у свидетелей, так и у непосредственных участников), вызвали к девушке большое уважение в заокеанском агентстве «Гран Пикертон, коллеги и сыновья».

– Вы принесли деньги? – скорее не поинтересовалась, а утвердительно заметила Тоша, кивнув на чемодан Каращенко. Затем, обращаясь к сыщику, спросила:

– Вы подготовили саквояж?

– Да, конечно! Всё сделали, как вы и заказывали!

– Несите, будем перекладывать деньги, если туда весь миллион не влезет, то это уже не столь важно, – отметила Тоша. По знаку владельца сыскной конторы один из подчинённых принёс саквояж довольно внушительных размеров, но когда его открыли, там почему-то оказалось очень толстое дно, да и под ручкой, было какое-то утолщение. Когда перекладывали деньги, Каращенко снова поинтересовался:

– Но скажите, уважаемая госпожа Диа, почему купюры такого большого номинал?

– А вы представляете, сколько бы их было, если бы они были мелкими? Тут не обошлось бы и десятком таких, как у вас, чемоданов. Если бы это случилось в ССР, то там похититель потребовал деньги в именно мелких купюрах, – ответила Тоша. Миллионер удивился:

– Но почему? Крупные легче перевозить, да и места они занимают меньше.

– Но их сбывать труднее. Крупная купюра привлекает внимание и может указать на похитителя, вы ведь не поленились и переписали номера всех банкнот, ведь так? – улыбнулась Тоша. Каращенко смущённо кивнул, беспокойство о своей дочери не помешало ему сделать попытку в дальнейшем вернуть свои деньги. Переписанные номера банкнот были бы переданы в банки, а сами банкноты объявлены украденными и те, кто придёт их менять, будут арестованы. Это, конечно, не факт, но миллионер такую возможность не исключал.

– Она никакая не сыщица, она циркачка! – прохрипел пришедший в себя брат миллионера. И ткнув пальцем в Атишу, что успокаивала плачущую жену Каращенко, добавил тем же обвиняющим тоном:

– Эта тоже циркачка! Сёстры Диа!

– Одно другому не мешает, – улыбнулась Атиша, Тоша была более категорична:

– Ещё раз стукнуть? Но на этот раз ударю больнее!

– Не надо! – попросил Каращенко и, повернувшись к брату, жёстко сказал: – Я принял решение – спасение своей дочери я поручаю этой девушке. Вам, сударыня Диа!

– Тогда и начнём, – улыбнулась Тоша, наблюдая, как перекладывают деньги из принесенного Каращенко чемодана в саквояж сыщиков, туда вошло где-то две трети общей суммы. Саквояж хоть и был внешне весьма объёмным, но места в нём оказалось мало.

– А если бандиты пересчитают и увидят, что денег не хватает? – забеспокоился Каращенко, Тоша презрительно хмыкнула:

– Не успеют! – и, обернувшись к сыщику, скомандовала: – Подавайте знак бандитам, что деньги собраны.

В условленном месте Тошу ждал экипаж с возницей, понятно, что экипаж был прислан бандой Красавчика и должен был отвезти курьера с деньгами в условленное место. Понятно было и то, что за экипажем будут наблюдать и если заметят слежку… Что в этом случае попытаются сделать бандиты, можно было только догадываться, возможно, постараются захватить деньги и с ними скрыться, даже если им это не удастся, дочка Каращенко останется в их руках. Возница оглянулся на Тошу, на объёмистый саквояж в её руках и ничего не сказал, видно размер сумки его удовлетворил. Девушка села на сидение и, когда возница отвернулся, пробила когтем дно экипажа, затем на образовавшееся отверстие поставила саквояж, что-то повернув в его ручке. Экипаж ехал долго, петляя по улицам, Тоша заприметила три места, откуда скрытно наблюдали за движением повозки. Всего три, больше не было, видно, у бандитов оставалось не так уж и много людей, чтоб обеспечить полноценную слежку. Да и наблюдатели были не очень далеко от того дома, перед которым остановился экипаж. Сам дом был похож, скорее, на жилище зажиточного купца, а не на логово бандитов, хотя внутри так и оказалось – беспорядок, разбросанные вещи, стол с остатками не первой свежести пищи, видно, объедки убирали по мере накопления, или когда те начинали вонять. Тоша скривилась и потянула носом, судя по всему, так и было.

– Ну что, девка, принесла? – спросил один из находящихся в комнате, довольно красивый мужчина, в отличие от остальных одетый с претензией на роскошь. Тоша усмехнулась:

– А как же, Красавчик, как и договаривались – ровно миллион. При этом девушка открыла саквояж, продемонстрировав пачки денег. То, что это были банковские билеты номиналом в пятьсот целковых, как и предполагала Тоша, не вызвало у бандитов вопросов, скорее наоборот – они пришли в восторг.

– А ты догадливая, девка, – усмехнулся Гоха Красавчик, – и красивая, с такой не грех и позабавиться, а уж потом…

В это время подтянулись те бандиты, что наблюдали за тем, нет ли за экипажем слежки, один из них сообщил:

– Всё чисто, Гоха, хвоста нет!

– Ну на что ж ты, девка, рассчитывала, забравшись сюда? – кривя рот в ехидной улыбке, спросил главарь бандитов. – Ведь забрать деньги, позабавиться с тобой, а потом… Сама понимаешь, что будет потом.

– Что-то много у тебя этого – потом, – усмехнулась Тоша и показала на утолщение под ручкой саквояжа: – Видишь? Тут такая колбочка с кислотой, вот если я отпущу эту кнопочку на ручке, эта колба разобьётся, и кислота выльется на деньги, и те, которые не будут безнадёжно испорчены, станут коричневыми. И куда ты с ними пойдёшь? Уже во все банки и крупные магазины на коричневые деньги разосланы ориентировки, так куда ты пойдёшь? На базар семечки покупать?

Тоша захлопнула саквояж и, слегка пошевелив пальцем, насмешливо посмотрела на бандитов, их атаман закричал:

– Отберите у девки… – и замолчал, понимая, что произойдёт, когда у этой наглой и непростой девицы (не побоялась же она одна прийти в логово банды) начнут отбирать саквояж. Гоха Красавчик замолчал и, стараясь успокоиться, шумно выдохнул:

– Хорошо! Чего ты хочешь?

– Девочку, отдайте девочку, – ответила Тоша. Главарь кивнул одному из своих подельников, и тот из соседней комнаты вынес стул с привязанной к нему девочкой лет восьми. Верёвки врезались в худенькое тельце, и девочка тяжело, с присвистом дышала носом, так как рот у неё был туго забит кляпом. Судя по всему, о ребёнке не очень то и заботились, похоже, так и намеревались оставить, получив деньги, а возможно и убить, ведь девочка видела бандитов в лицо. Скорее всего последнее, так как девочка дрожала от страха, понимая, что с ней хотят сделать и, видно, решила, что этот момент пришёл. Гоха незаметно, как ему казалось, подмигнул своим бандитам, и двое из них зашли смуглой девушке за спину.

– Не бойся, я пришла за тобой, я отведу тебя к маме, – сказала Тоша девочке, у той из глаз обильно потекли слёзы. А Гоха, кривя губы, сказал:

– Не так быстро, сначала деньги, как ты думаешь нам их отдать?

– А вот так! – Тоша резким движением распахнула саквояж, и деньги полетели на пол, бандиты непроизвольно за ними дёрнулись. Таким же резким движением девушка надела саквояж на голову Красавчику и отпустила спусковой рычажок, раздался дикий приглушенный крик: всё-таки на голове бандита была плотная кожаная сумка. Остальные бандиты на мгновение растерялись, а Тоша уже стремительно двигалась по кругу, едва касаясь каждого из них. Но при этом те падали: кто с распоротым горлом, кто с другой, не менее ужасной раной. Девушка громко засвистела, с улицы послышались звуки выстрелов, и в комнату ворвался киневский Пикертон с дымящимся револьвером.

– Сколько? – спросила Тоша, сыщик также лаконично ответил:

– Шестеро!

Тоша кивнула, указывая на револьвер:

– Правильно, могли сюда ворваться и устроить стрельбу, девочка пострадала бы.

В комнату быстро вошло ещё четыре сыщика с револьверами наизготовку. Тоша отрицательно покачала головой:

– Это уже лишнее, господа.

– Да, сударыня, я вижу, вы справились и без нашей помощи, – сказал один из сыщиков, кивая на лежащих бандитов, надо было хоть одного оставить для допроса.

– Можете взять этого, – кивнула Тоша в сторону булькающего с саквояжем на голове Гохи.

Сыщик подошёл, сдёрнул сумку с головы бандита и, глядя на того, сказал:

– М-да, Гоха теперь далеко не красавчик, всё таки кислота – страшная вещь. Да и поговорить с ним не удастся – горло сожжено.

Словно подтверждая эти слова, Гоха издал громкий хрип, дёрнулся и затих.

– Не жилец, – сделал вывод один из сыщиков, Тоша пожала плечами и наклонилась над девочкой, те из конторы Пикертона, кто это видел, могли поклясться, что в руках у девушки ничего не было, но верёвки, стягивающие ребёнка, упали на пол разрезанными! Тоша легко подняла девочку на руки и со словами «Идём к маме, маленькая» направилась к выходу. Сыщики, быстро собрав деньги, направились следом.

– Осторожно, девочка была долго связана и, похоже, её не кормили, – произнесла Тоша, держа на руках бесчувственное тело ребёнка. Пока ехали на пролётке от притона бандитов, измученный ребёнок потерял сознание. Тоша передала девочку не матери, а Атише, остановив порыв госпожи Каращенко подхватить свою дочь:

– Погодите, сестра ей поможет лучше всякого врача.

– Ласочка! – всхлипнула госпожа Каращенко, но не стала перечить Тоше. Она и её муж с удивлением наблюдали, как прерывистое дыхание девочки стало ровнее, бледные щёки порозовели и наконец их дочь, почти не подававшая признаков жизни, открыла глаза и произнесла:

– Мама! Мамочка!

Пока супружеская чета Каращенко смотрела, как вторая сестра Диа чудесным образом исцеляет их дочь, а потом хлопочет вокруг девочки, брат миллионера пересчитывал деньги, что привезли назад сыщики.

– И что? Всё сходится? – насмешливо спросила Тоша. Мужчина молча кивнул, а его старший брат приложил руку к сердцу:

– Спасибо вам, сударыня Атоша, и вашей сестре большое спасибо, я уже думал, что не увижу свою девочку живой! А деньги… Это не главное…

– Рада, что вы это понимаете, господин Каращенко, – улыбнулась Тоша и, глянув на покрасневшего брата миллионера, добавила: – Надеюсь, вы объясните это своему родственнику.

В этот момент в комнату вошёл киневский Пикертон в сопровождении двух полицейских, смущаясь, он указал на Тошу:

– Вот, наша внештатная сотрудница Атоша Диа, она вам даст нужные пояснения.

Полицейский, предъявив саквояж, спросил:

– Сударыня, я бы хотел знать, почему эта сумка оказалась на голове некоего вора и бандита Гохи Красавчика? И почему его лицо так обезображено, а сам он мёртв?

– Ну что я вам могу сказать, – словно изумилась Тоша, – я только провела переговоры об освобождении дочери господина Каращенко, как видите, они прошли успешно. А вот зачем этот ваш Красавчик полез головой в сумку, не знаю. Может быть, деньги искал?

Полицейский глянул в сторону кучи денег перед братом Каранского, Тоша, чуть заметно усмехнувшись, продолжила объяснения:

– Но как видите деньги здесь, а не там. Наверное, у этого Гохи так исказилось лицо, когда он не обнаружил там денег, что самым естественным образом обезобразилось, а сам он задохнулся.

– Как задохнулся? Там же был убит не только Красавчик, но и вся его банда уничтожена! Очень жестоко уничтожена! Их резали каким-то очень острым предметом, похожим даже не на нож, а на бритву! Не могу понять, как такое могло произойти! Их резали, а они не сопротивлялись! Ведь следов борьбы нет! – не понял полицейский, девушка пояснила:

– От злости, они, эти бандиты-грабители, знаете ли, очень злые и очень часто так поступают – давятся от злости, самоуничтожаются бритвой. Куда они потом эту бритву дели? Не знаю. Да что с них взять – бандиты, впрочем, что я вам рассказываю, вы, как полицейский, должны знать это лучше меня.

Обескураженный полицейский, предъявить девушке ему было совершенно нечего, откланялся и ушёл. А госпожа Каращенко, глядя на Тошу, спросила:

– Вы их всех… Одна?..

– Сыщики не успевали прийти на помощь, а девочку надо было спасать, – пожала плечами Тоща. Супруга Каращенко перевела взгляд на Атишу, она помнила, какие у этой девушки были добрые и ласковые глаза, когда она лечила её дочь. Сейчас такие же зелёные глаза, как и у Тоши, смотрели так же холодно, и девушка произнесла:

– Они должны были умереть, убивающие детей не имеют права жить!

Когда сёстры Диа ушли, брат Каращенко, разглядывая давешний саквояж, спросил у сыщика:

– Как я понял из ваших пояснений, здесь было спрятано хитрое устройство, которое должно было вылить кислоту на деньги, этим эта девица угрожала бандитам, для того чтоб они отдали ей Ласочку. Ей как-то удалось вытащить деньги, тем самым спасти их от порчи, что само по себе очень похвально, а потом нахлобучить сумку на голову Красавчика и привести в действие механизм, освобождающий кислоту. В то, что эта девица могла перебить почти всю банду, после того, что она здесь продемонстрировала, я тоже верю. Но как вам удалось так быстро выйти на притон?

– Видите ли, уважаемый, Атиша Диа и подсказала эту идею, видно, что-то подобное она видела в ССР. Видите, саквояж имеет двойное дно? Там тоже была жидкость, и Атоша Диа ею отмечала пройденный путь, – начал отвечать сыщик, брат миллионера удивлённо спросил:

– Но почему бандиты не увидели эту дорожку? Ведь вы говорили, что за курьером будет установлена слежка? И если им что-то покажется подозрительным, то убьют и курьера и девочку!

– Темно было, да жидкость бесцветна, долго не высыхает, но при этом не оставляет мокрых следов и видима только при свете этого фонарика, – сыщик продемонстрировал модный электрический фонарик, светящийся тусклым синим светом.