За стойкой бара так неторопливо, В мир погрузившись призрачной мечты, Ты в платье с черным траурным отливом Застыла средь нарядной суеты. Лорнеты, трости, профили, затылки В неверном свете зала съела мгла, И множатся игривые бутылки, Двоясь числом на зеркале стекла. В нем прошлое сверкнуло в настоящем, Не отметая пестрой жизни сор, Две нежных розы в рюмочке блестящей Ведут любовный тихий разговор. Играет ночь движеньем страсти пылкой, Неверный свет пространство ворожит, И мрамор каждой мелочной прожилкой Жар взглядов воспаленных холодит. Закружит отсвет пар судьба-индейка, В который раз танцуя котильон. Так нежен бархат ленточки на шейке И невесом прохладный медальон. Шалман гудит, пустейшее занятье, Всем чудится – они в земном раю, Лишь белый ворот с кружевом на платье Хранит от сглаза чистоту твою. Все в дымном свете множится пространство, Но вновь застынет, сколько не спеши. Все бренно, редко в мире постоянство, Но есть одно движенье души. Ночь пролетит, за ней мелькнет другая, Затеется несчетный новый пир, В нем ты одна, в одежде, но нагая, Из зазеркалья вышла в этот мир. В соблазны жизни так легко поверить И стать пред ней наивной и смешной. Как в легком сне ты замерла у двери В наш новый век, опасный и больной.