Дует мусорный ветер в Палермо, Гонит сором вдоль улиц кривых, И в тиши отбивается мерно Ранний час на курантах стальных. Солнце брызнет в закрытые ставни, На крестах чуть оставив свой след, И простуженным голосом давним Крики чаек встревожат рассвет. В утре звук зарождается гулко, Город в новое время спешит, Но под пылью, как в старой шкатулке, Прочно древность столетий хранит. В ней сплетаются быль или небыль, В тьме соборов и криптах глухих, И вонзаются в синее небо Полукружья фронтонов шальных. Тени башен по улицам рыщут, Низко головы к морю склонив, Так вплетает в стволы корневища Старых фикус, весь сквер охватив. Мир не просто принять незнакомый, Равнодушный его не поймет, Но со старых мозаик Дуомо Веры истинной жар полыхнет. И сквозь тернии римских нашествий, Гнет арабов, норманнских племен, Через сонмы пожаров и бедствий Ты для жизни живой возврожден.