До утра в июне душа в тоске, Ясно: думай – не думай, все ж Дней прошедших след сединой в виске Затерялся – не разберешь. Если б видел я даже в страшном сне, Что грядет, то глух стал и нем, А теперь весь бред наяву во мне, Он несет безмолвье и тлен. И не вижу в этом вины ничьей, Выбрал сам тоску и печаль. Камнем боль лежит на душе моей. Жаль. С февраля что ни день, то канатный шаг, И не знаешь – прав иль не прав. Черный крот забрался вовнутрь, как враг, В клочья душу всю изодрав. Бесконечно тянется день за днем, За окном тихий дождь стучит. Я в больнице, где сумасшедший гном Днем и ночью «спаси» кричит. Гном – моя душа и моя тоска, Стонет он в коггях у крота; Все, чем жил до этого – горсть песка: Отворяй беде ворота… Боже, дай же сна, чтоб спокойно жить, Чтоб спокойно спать и дышать, Черный крот последнюю жизни нить Мне не сможет тогда порвать.