«На наши украины идет». Войска Девлет-Гирея на подступах к Москве
В конце июля – начале августа 1572 г. развернулись крупные сражения русских войск с полчищами Девлет-Гирея, напавшими на русские земли. Ход этих боев восстанавливается на основании разрядных книг, летописных заметок, известий современников, дипломатических и других материалов.
Современная реконструкция одежды и оружия воинов XVI в. Фото 2002 г.
23 июня [21.310] 1572 года Девлет-Гирей вышел из Крыма с большим войском и вероломно вторгся в пределы Русского государства. В составе крымско-татарского войска «дети ево, а с ними крымские и ногайские многие люди» [21.310]. 17 июля Иван Грозный писал из Новгорода в Старицу о том, что воеводы «с берега» сообщили ему о том, что хан «на наши украины идет». Следовательно, о продвижении татар к русским землям сами воеводы узнали самое позднее в конце июня – начале июля. Ворвавшись на русские «украины» [3.179], татары обрушились на Тулу, сожгли ее посады и 26–27 июля вышли по Серпуховской (Крымской) дороге – кратчайшему пути из Крыма в Москву – к Оке [21.310]. Здесь крымцы встретили заранее подготовленные и занятые русскими войсками сильные оборонительные сооружения. Противник вел наступление на одном из тех направлений, которые предвидело русское командование. Однако большая протяженность обороны «берегового войска» чрезвычайно затрудняла организацию взаимодействия полков.
«Реку перешед не в одном, месте». Бои у Серпухова
На разных участках развернулись бои за переправы через Оку. Крымцы утверждали, что расчеты русских на оборонительные сооружения «на берегу» не оправдались:
– «и мы тот двор (укрепления – А.Д.) ни во что покинув, да перелезли» (Девлет-Гирей);
– «что на Оке оставлено рати твоей и стрельцов ни во что поставив, Оку перелезли» (Магмет-Гирей) [26].
Однако в действительности борьба на Оке проходила очень напряженно. Татары не смогли с ходу преодолеть укрепления. Они прилагали немалые силы для их разрушения:
– «плетени изподкопали»;
– «плетени ис подкопов выняли» [21.311].
В конечном итоге татары были вынуждены обойти эти укрепления. Подошедшего к Оке хана воеводы через реку «не перепустили», и татары пошли в обход.
Все это свидетельствует о мощи русских укреплений. К тому же оборонительные сооружения не были самоцелью и не рассматривались как препятствия, которые полностью гарантировали от проникновения татар вглубь русской обороны.
Современная реконструкция одежды и оружия воинов XVI в. Фото 2002 г.
В нескольких местах «Керембердей мурза с ногайскими татары» [10.139] форсировали Оку:
– «в трех местах перелез со многим воинством» [23.92];
– «реку перешед не в одном месте» [26];
– «согнав христиан з брега преиде на сию страну Оки» [10.139].
В источниках указаны и места переправы: Сенкин брод, села Дракино, Тишилово (Тешилово). На Сенкином перевозе (Сенкином броде) иногда располагались русские войска [27.417]. С XII века известен город Спас-Тешилов. Первые бои начались на участке сторожевого полка, у Сенкиного брода. Сведения о первых боях сторожевого полка 26 июля («первое дело») содержатся в разрядных записях [3.179; 21.310].
«Отнял все дороги». Обходной маневр Девлет-Гирея
Передовой отряд Девлет-Гирея во главе с ногайским большим воеводой Теребердей-мурзой с 20 тысячами ногаев только в результате своего численного превосходства сумел потеснить отряд в «двести мужей нарочитых» [10.139; 21.311] и переправиться на Сенкином перевозе в ночь под воскресенье 27 июля.
На следующий день Теребердей-мурза двинулся к Москве и занял все дороги к ней:
– «пришол под Москву и круг Москвы отнял все дороги, а не воевал ничево» [21.311];
– «а не воевал ничего» [26].
Другой большой отряд под командованием ногайского мурзы Дивея, встретив сопротивление под Серпуховом, форсировал реку напротив села Дракино и направился в обход города, выйдя в тыл полка правой руки и передового. «…Дивей-мурза с большим отрядом… подошел к нам с тыла от Серпухова. Был разбит крымцами небольшой русский разведывательный отряд в 300 человек во главе с Г. Штаденом, не получивший вовремя помощи от воеводы передового полка Д. Хворостинина. По словам Г. Штадена, в живых остался он один. В связи с этим С. Б. Веселовский заметил, что, вероятно, Г. Штаден просто спасся бегством, за что затем был уволен со службы в опричнине. Скрынников Р. Г. считает, что на самом же деле старицкий помещик Штаден командовал старичанами, а отнюдь не «боярами» [42.448.27].
В воскресенье 27 июля Девлет-Гирей приказал стрелять «из полкового снаряду» по русским войскам, расположенным в трех верстах от Серпухова и оборонявшимся в Гуляй-городе [10.139]. Михаил Воротынский «велел стреляти из-за Гуляй города за Оку по татарским полкам из пушек». После артиллерийского обстрела Девлет-Гирей решил здесь переправляться. Оставив двухтысячный отряд «травиться» с русскими («а велел им противитца, покаместа он Оку реку перелезет») [21.311], он «со всем войском» ночью переправился через Сенкин брод и затем продолжал наступление [26]. Завязались бои с полком правой руки «на Оке-реке верх Нары» [3.179]. Из разрядной книги видно, что началось замешательство среди воевод, некоторые из них дрогнули: «и было дело… правой руке – князь Миките Романовичи) Адуевскому да Федору Васильевичи) Шереметеву на Оке верх Нары» [21.310]. Обстановка чрезвычайно осложнилась. Необходимо было задержать ханское войско и не пропустить его дальше, ибо Девлет-Гирей, очевидно, стремился соединиться с Теребердеем-мурзой, уже находившимся под Москвой.
Стрельцы стреляют из окопов. Миниатюра из Царственной книги
Стрельцы стреляют из-за ограды. Миниатюра из Никоновской летописи
Начались многодневные бои на подступах к столице – воеводы «на людей его (хана – А.Д.) приходили во многих местех» [23.92].
Когда в понедельник рано утром 28 июля воеводам стало известно о переправе основных татарских сил «на сю сторону на московскую», Михаил Воротынский «со всеми людьми… пошел за царем» [21.312].
Скрынников Р. Г. считает невероятным, чтобы после переправы ногайцев Сенькин брод находился в течение суток невесть в чьих руках и чтобы русские воеводы, бывшие в нескольких местах пути, не попытались вновь запереть их. Мнение Г. Д. Бурдея противоречит показанию источников [26.68–69; 43.448.24]. Согласно Разрядам, крымский царь пришел «к реке к берегу июля в 27 день», «в неделю»; «а как крымский царь приходил… и Теребердей-мурза… пришел на Сенькин перевоз в ночи»; «в неделю царь Оку реку перелез», «и тое ночи крымский царь на том же Сенькине перевозе перелез Оку со всеми полками» [3.179].
Встреча произошла у Молодей. Передовой полк нанес удар крымскому арьергарду и «мчал» его до «цареву полку» [21.312]. Удар был настолько сильным, что возглавлявшие арьергард два царевича заявили хану о том, что необходимо прекратить наступление, поскольку они понесли потери, а Москва укреплена:
– «Ты, государь, идешь к Москве, а нас московские люди ззади побили, а на Москве, государь, не без людей ж будет»;
– «к Москве итти не пошто: московские люди побили нас здесь, а на Москве у них не без людей ж» [21.312].
Девлет-Гирей послал «на помоч» арьергарду 12 тысяч ногаев и крымцев [10.140]. Получив подкрепление, царевичи потеснили («мчали») передовой полк к большому полку, до Гуляй-города [21.312]. Однако отступая, воеводы передового полка Д. Хворостинин и А. Хованский заманивали противника вглубь русской обороны. В результате согласованных, смелых действий и умелого маневра передового полка и главных русских сил неприятельский отряд был наведен отступившими воеводами на тщательно замаскированные засады и артиллерию и понес большие потери от губительного огня пушек и пищалей стрельцов: «И княз Дмитрей поусторонился с полком города Гуляй направо. И в те поры княз Михайло Воротынской из-за Гуляя велел стрельцом стрелять из пищалей по татарским полком, а пушкарем из большого снаряду из пушек бити» [21.312].
Современная реконструкция одежды и оружия воинов XVI в. Фото 2002 г.
Первое серьезное столкновение с татарами произошло в тот же день в верхнем течении р. Нары («верх Нары»), когда воеводы князь Н. Р. Одоевский и Ф. В. Шереметьев с полком правой руки попытались приостановить продвижение хана к Москве [21.310]. Русские разряды ничего не сообщают об исходе боя на Наре помимо того, что воевода Федор Шереметьев «побежал и саадак с себя скинул, а дело было князю Никите (Одоевскому – Р.С.) одному, а было большое» [42.448–449]. О сражении на Наре упоминает также Устюжский летописец. По его словам, Воротынский с «московской силой» встретил татар у Оки и «дело делали у Оки день», но «крымский царь от воеводы отошел ночью и пошел был к Москве» [42.449.30].
Попытка остановить татар на Наре не удалась. Выйдя на серпуховскую дорогу, хан стал быстро двигаться к Москве. В арьергарде татарской армии находились сыновья Девлет-Гирея с многочисленной отборной конницей. По пятам за арьергардами двигался передовой полк князя Д. И. Хворостинина, за которым следовала вся армия Воротынского. По Пискаревскому летописцу, с Сенькина брода хан и воеводы будто бы «пошли к Москве розными дорогами» [42.449.31].
Царевичи снова заявили хану, что вот он идет к Москве, «а московские люди нас побили, ногайских и крымских людей, из снаряду» [26]. Девлет-Гирей, учитывая большие потери и опасаясь ударов русских войск в тыл, резко изменил свои планы, отказался от немедленного дальнейшего продвижения к Москве и перешел к обороне:
– «И от тех речей царь убоялсе к Москве не пошел»;
– «от того убоялся к Москве не пошел, что государевы бояря и воеводы идут за ним» [26];
– «хан лее видя христианское воинство мужественно ополчившееся и брань с ним творяшь, убояся зело» [10.140].
Татарское войско остановилось в семи верстах севернее реки Пахры – «перешот Пехру крымский царь семь верст, стал в Болоте со всеми людьми» [10.140; 21.312]. По-видимому, под «болотом» имелась в виду болотистая местность, а также специфический способ ведения военных действий. Для понимания этого момента битвы (переход татар к обороне в «болоте») небезынтересно известие о действиях русских в подобных условиях, хотя и трудно представить себе полную аналогию, учитывая прежде всего то, что основой ханского войска была конница. «Между югом и Москвою, милях в трехстах от последней, пролегают многие болота и топи: страна эта называется Мценск…, и когда нападет сильный неприятель, здешний народ тотчас спасается в означенных болотах…» [20.13–14].
«И бысть бой у Воскресенья, в Молодях»
30 июля
Русские войска между тем продолжали преследование татар, 29 июля, во вторник, произошло столкновение передовых отрядов обеих сторон – полки с крымцами «травились, а съемново бою не было» [21.312]. Затем Девлет-Гирей «воротился из-за Пехры назад» [21.312] и в среду 30 июля, возвратился к Молодям. Считается, что дата Молодинской битвы является первым упоминанием этого населенного пункта, как бы «днем рождения» современного подмосковного села Молоди. Между тем, источники говорят скорее о местности, в крайнем случае о погосте, но никак не о населенном пункте:
– «на Молодех у Воскресенья, от Москвы за пол пятадесять верст» [26];
– «на Рожай на речькы, под Воскресеньем в Молодех, на Лопаете, в Хотинском уезде… от Москвы за пятдесят верст» [145.119];
– «на Молодех у Воскресенья» [3.180];
– «на Молодех у Воскресенья, от Москвы за полпята десять верст» [21.313].
Воскресенский храм, село Молоди. Фото автора
На юг из Москвы вели четыре дороги. Главной из них была Серпуховская (иногда она называлась Крымской дорогой, так как была кратчайшим путем в Крым). Недалеко от селения Подол (современный Подольск) Серпуховская дорога пересекала реку Пахру и шла на Молоди, а первый ям от Москвы был на Лопасне [29.29].
Место битвы. Современное состояние. Фото автора
Здесь между Молодями и Лопасней, на позициях, заранее выбранных, укрепленных и занятых русскими войсками, развернулись решающие, бои. Источники сообщают, что после сражения на Оке, а потом и за Окой, воеводы «пошли к Москве разными дорогами и обозом и пришли за три часы до царева приходу и с обозом со всех дорог, смотрением Божиим, вдруг на Молоди и обоз поставили и ров выкопали и травитися стали». 30 июля «было дело было великое» [21.313]. Вначале произошла стычка авангардов – «учали передовые люди травитися» [21.313]. В это время воеводы поставили Гуляй-город, под прикрытием которого стал большой полк. Другие полки расположились за Гуляй-городом, «не далече от города» [21.313].
Вслед за этим началось сражение с участием основных сил. Русские войска, опираясь на Гуляй-город, сдержали натиск татар и перешли в контратаку, в результате которой крымцы и ногаи понесли большие потери. Среди убитых был ногайский «болшой воевода» Теребердей, трое ширинских князей.
– «и многих мурз поймали, да ширинских князей трех братов убили, да царевича астрахансково взяли жива» [21.313];
– «ногайского мурзу Керембердея и трех братов ширинских князей убиша» [10.140].
Схема сражения. Рисунок автора
Суздалец, сын боярский Темир Алалыков (Алалыкин), пленил известного ногайского Дивей-мурзу.
– «крымсково большово мурзу Дивея» [21.313];
– «гетман его (хана – А.Д.) славный, кровопийца Дивий-мурза» [9.290];
– «лучший ханский воевода Дивий-мурза» [23.92];
– «славного богатыря, великаго кровопийцу Дивея мурзу, и многих прочих взяша в плен тогда» [10.140].
Современная реконструкция одежды и оружия воинов XVI в. Фото 2002 г.
По Дж. Флетчеру, был пленен «какой-то Дивей-мурза, один из начальников, бывших в этом походе с 300 других татар» [47.105]. После отказа креститься, всех татар якобы утопили в Москве-реке. В другом месте Флетчер пишет, что у крымских татар, первые после хана «суть некоторые князья, называемые ими мурзами или дивей-мурзами», каждый из которых стоит во главе отряда в 10, 20 или 40 тысяч человек [47.80].
Кроме Дивей-мурзы были захвачены многие мурзы [21.313], «жива» взяли астраханского царевича.
Русская конница середины XVI в. Из книги упсальского архиепископа Олая
Русские всадники в тегиляях. Из книги С. Герберштейна
31 июля и 1 августа
В четверг 31 июля и в пятницу 1 августа воеводы с татарами – «травилися, а съемново бою не было» [21.313].
«В лето 7080, августа в 1 приходил Крымский Девлет-Гирей и бысть бой у Воскресенья в Молодех» [33.394].
2 августа
В субботу 2 августа сражение развернулось с наибольшей силой. Девлет-Гирей бросил крупные силы татар и ногаев («многие полки») с целью сломить сопротивление русских войск в Гуляй-городе и освободить («к гуляю городу выбивати») Дивей-мурзу [21.313]. Татары действовали в конном строю, а также, против обыкновения, спешившись [10.140]. Стрельцы стойко отбивали натиск врагов, которые уже «изымалися у города за стену руками», побили многих татар «и руки пообсекли безчисленно много» [21.313].
Московское командование пыталось прибегнуть к хитрости, чтобы вынудить хана к отходу в степи. Участник сражения Г. Штаден упомянул о том, что царь Иван направил Воротынскому ложную грамоту с обещанием прислать в помощь 40-тысячную армию во главе с Магнусом. Грамоты была перехвачена татарами и передана хану [42.450]. Русские источники поясняют, что «ложная» грамота была подброшена татарам не самим царем, а московским воеводой князем Ю. Токмаковым, который, «умысли, послал гонца к воеводам з грамотами в обоз, чтобы сидели безстрашно: а идет рать наугородская многая, и царь (хан – Р.С.) того гонца взял и пытал и казнил, а сам пошел тотчас назад» [42.450].
В действительности, ложные известия о подходе царской рати побудили хана не к отступлению, а к более энергичным действиям. После двухнедельного затишья Девлет-Гирей 2 августа возобновил штурм гуляй-города, направив к нему все свои конные и пешие полки [3.180]. Атакой руководили ханские сыновья, получившие приказ во что бы то ни стало «выбить» у русских Дивея-мурзу. Невзирая на потери, противник упорно пытался опрокинуть неустойчивые стены гуляй-города, «изымалися у города за стену руками, и тут многих татар побили и руки пообсекли бесчисленно много» [42.450].
А в то время, когда защитники Гуляй-города приковывали к себе силы Девлет-Гирея и изматывали их, в тыл к неприятелю долиной вышел большой полк Михаила Воротынского [10.140; 21.313]. Наступил кульминационный момент сражения. По приказу Михаила Воротынского на противника обрушился огонь всех пушек Гуляй-города, одновременно стреляли «изо всево наряду» (из «большого наряда» [21.313–314], «из пушек и изо всех, пищалей»). Эта стрельба была и условным сигналом, по которому на войско Девлет-Гирея обрушились защитники Гуляй-города, стрельцы и немцы-наемники во главе с Д. Хворостининым и большой полк Михаила Воротынского с тыла [21.313–314]. Враг был разбит наголову, его потери убитыми и пленными были очень велики. По Повести, был убит сын Девлет-Гирея и его внук («Колбин сын», «Колгин сын») – сын калги Магмет-Гирея, наследника Девлет-Гирея.
– «и под Гуляем городом сеча была великая. И… на том деле убили царевича крымского да внука царевича Колбина» («Соловецкий летописец»);
– «и самого Царя сынове два, глаголят, убиенны» (А. Курбский);
– «поймал Дивии-мурзу да царевичя убил, и многих людей крымского царя побил» («Устюжский летописный свод»);
– «государевы воеводы многих татар и мурз и князей побили и царева сына да внука убили, и Дивея-мурзу и иных мурз поймали многия» [11].
Какие-то неясные намеки на судьбу ханских сыновей содержатся в грамоте Девлет-Гирея к Ивану Грозному 23 августа 1572 года. Царевичи, находившиеся в арьергарде, подверглись нападению русских войск – «немногие наши годные люди билися и двух добрых взяли де, что дети мои без нашего ведома билися; на детей своих покручинивься назад пришел твоих людей около есми облег» [3.182]. Среди убитых был зять Девлет-Гирея Ила-мурза («Елал-мурза») [16.731]. По А. Лызлову [10.141], был убит ханский сын «да колгин» и «многое множество» татарских «знаменитых мурз», среди пленных – сын хана и многие знаменитые мурзы.
Девлет-Гирей обратился в паническое бегство. Он выделил к вечеру 2 августа трехтысячный арьергард (хан оставил «для отводу в Болоте крымских татар три тысячи резвых людей, а велел им травитца»), а сам «побежал» и в ночь на воскресенье 3 августа ушел за Оку [21.314].
3 августа
Утром 3 августа воеводы узнали об отходе Девлет-Гирея и развернули преследование «всеми полки», в ходе которого уже до Оки нанесли новое сильное поражение крымцам, смяли трехтысячный арьергард – «тех татар пробили до Оки реки» [21.314].
Сторож дает весть воеводам о движении татар. Миниатюра из Никоновской летописи
Следом уже на Оке был разбит другой арьергард – двухтысячный, из которого убили до одной тысячи человек, «а иные многие татаровя перетонули, а иныя ушли за Оку» [21.314].
М. М. Щербатов считал, что воеводы сторожевого полка, уклонившиеся в начале нападения Девлет-Гирея от сражения и не участвовавшие в битве у Молодей, в дальнейшем напали со свежими силами на отступавших татар и нанесли им сильное поражение.
Бегство Девлет-Гирея и итоги сражения
Девлет-Гирей «ушел с соромом», он «пошол в Крым скоро наспех» [21.315]. Хан бежал «не вирно, не путми, не дорогами, в мале дружине» [14.119].
Так русские воеводы с меньшими силами разбили большое войско Девлет-Гирея – «многих людей его побили и самого царя прогнаша» [23.92].
Девлет-Гирей, пытаясь скрыть свое тяжелое положение, писал, что «со всеми мусульманскими ратьми и с лошадьми со всеми здорово потише поворотилися». Доныне стоят, писал Карамзин [33.120], высокие курганы между Лопасней и Рожаем как памятники русской победы. Сохранившиеся до нашего времени памятники эти пока еще не стали объектами научного изучения.
Велики были потери турок. Курбский даже утверждал, что «турки все изчезоша и не возвратился, глаголют, ни един в Констянтинополь» [9.290]. Было захвачено много пленных и большие трофеи, среди которых оказались шатры, знамена и личное оружие хана, обоз и артиллерия [9.290], ханские знамена и шатры воеводы отправили Ивану Грозному в Новгород. Девлет-Гирей покинул «шатры и знамена великия и вся воинская тяжкая оружия» [10.141].
В ходе наступления и особенно отступления разбитой татарской армии ее грабительские действия не получили широкого размаха. Калга Магмет-Гирей писал Ивану Грозному, правда, что «по всей твоей земле загонщиков посылав, полонили и хоромы сожгли. Да и хлебы и животину перевели…» [26]. Однако сам Девлет-Гирей в грамоте к Ивану Грозному 23 августа 1572 года писал, что прежде чем добиться главного – найти царя и вступить с ним в переговоры – он хотел «стати, где б сел и животины много» [26]. Из источников видно, что прорвавшийся к Москве Теребердей «не воевал и не жег». Отступавший «с великим срамом» Девлет-Гирей «ни к единому граду приближающися» [10.141], «…а земле Государя нашего убытка не учинил никакого» [16.510]. Это объясняется отчасти тактикой татар, стремившихся сосредоточенными силами, не распыляясь, как можно быстрее и скрытно прорваться к Москве и решить исход кампании в свою пользу. Необходимо также учитывать, что татары шли по разоренной территории, на которой к тому же продолжался голод. Однако решающее значение имела активная оборона, а затем наступление и стремительное преследование, предпринятое русским войском, которое свело на нет численное превосходство крымцев и сковало их действия.
Исследователь Р. Г. Скрынников рисует нерадужную картину состояния русской армии. Он считает, что победа в любой момент грозила обернуться поражением [42.449–450]. Сильно поредевшие полки вынуждены были укрыться за стенами гуляй-города. Хранившиеся в городе запасы продовольствия быстро кончились, и в «полкех учал бытии голод людем и лошадем великой» [42.449]. Находившийся внутри гуляй-города пленник Дивей-мурза заявил Воротынскому: будь он на воле, он выморил бы гарнизон гуляй-города за 5–6 дней [42.450]. Причиной голода было то, что крымцы, пользуясь огромным численным превосходством, отбили у Воротынского обоз и окружили его армию со всех сторон. Гуляй-город стоял на вершине холма. Ратники оказались отрезаны от реки Рожай. Поблизости не было никаких источников воды. В разгар лета люди страдали от жажды еще больше, чем от голода. Некоторые пытались на свой страх и риск – «своими головами» рыть колодцы. Дворяне принуждены были забивать лошадей [42.450].
После разгрома вражеских полчищ русские войска возвратились на свои участки обороны – «и пошли назад по старым местом в Серпухов, в Торусу, в Колугу, на Коломну» [3.180; 21.314]. Шестого августа Иван Грозный получил долгожданную весть о победе над Девлет-Гиреем и бегстве татар [14.118–119]. С этим известием и с ханскими трофеями (два лука, две сабли, саадаки со стрелами) приехали участники боев А. Г. Давыдов и князь Д. А. Ногтев-Суздальский, который был головой «письменным» при большом полку [3.181; 14.119; 21.315]. 9 августа в Новгород привезли Дивей-мурзу, которого поместили «на бреженье» к князю Б. Тулупову на улицу Рогатипу[14.120]. Победа торжественно отмечалась в Новгороде. «В Новигороди звонили по всим церквам весь день в колоколы, и до полуночи звонили, и молебны пели по церквам и по монастырем всю ночь» [14.119].
Среди забав и пиров царь не забывал других своих дел. Местный летописец поместил между записями о празднествах 8 и 9 августа 1572 г. следующее лаконичное сообщение: «Того же лета царь православный многих своих детей боярских метал в Волхову реку, с камением топил» [14.120; 42.176]. В Новгород царя сопровождали особо доверенные дворяне, главным образом из числа опричнины. Они-то и стали жертвами царского гнева.
Как было обещано на смотре в Коломне в апреле 1572 года, щедро раздавались награды. Иван Грозный «воевод жаловал добре», «з золотыми» в «береговое» войско был направлен А. А. Нагой [14.119; 21.315].
«И таковым тогда мужественным подвигом оного знаменитого военачальника князя Михаила, главголю, Ивановича, и прочих воевод, и всего воинства свободы господь Бог величайшаго пленения и тщеты Российского царства» – завершает свое повествования о набеге крымского хана Андрей Лызлов [10.141].
Юшман русской работы. XVI в. ГИМ