Джеймс Кирк сидел посреди командной рубки и размышлял о жизни. Поистине, этот мир был устроен странно. Скажем, сейчас Кирк находится в космическом пространстве ромуланцев. Со всех сторон его окружили вражеские корабли. Мощности моторов "Энтерпрайза" хватит только для того, чтобы поддержать системы жизнеобеспечения. Через восемнадцать часов их корабль на буксире притащат на звездную базу врага. А он, капитан, до сих пор уважаемый и противниками, и союзниками, безмятежно сидит в кресле и наблюдает за Скотти, который сердитым видом рассматривает гондолу "поврежденного" двигателя и объясняет смутлокожему ромуланцу как его восстановить.

Кирк вздохнул и посмотрел в другую сторону. Спок, Керасус и Айдоан – третий человек в экипаже Эл, – сидели на креслах около небольшого журнального столика, пили тоник и обсуждали лингвистические проблемы. Ну, конечно, их интересовали корни древнего вулканского языка и их соотношение с современным ромуланским и современным вулканским! Интересно, а где же Ухура? Она давно должна быть здесь. Джеймс огляделся по сторонам.

– Мистер Спок, а вы не подскажете мне, где Ухура? – недовольно спросил он у своего зама.

– Как всегда, в зале для отдыха. – Спок улыбнулся. – Я не знаю точно, в чем дело, но, насколько мне известно, у них какие-то проблемы со связью, и Ухура надеется, что мистер Фримен из отдела науки сможет ей помочь.

– Хорошо. – Джеймс опять оглядел помещение. – А где главнокомандующая?

Спок пожал плечами:

– Скорее всего там же. Во всяком случае я слышал, что Ухура просила Эл подойти к ней.

Джеймс встал и осторожно потянулся. Шея все еще болела после удара хрупкой ромуланки.

– Мистер Спок, пока меня не будет, проследите за командной рубкой! – кивнул он.

– Хорошо, – ответил Спок, тотчас же поднялся и пересел в командирское кресло. Керасус и Айдоан последовали за ним.

– Госпиталь! – тихо скомандовал Джеймс лифту, прислонился к стене и потерся о нее затылком. Что-то здорово беспокоило капитана...

Беспокоило? Но что? Может быть, он боялся предательства со стороны Эл или кого-то из ее людей? Нет, дело было не в этом, а вернее, не совсем в этом. Беда была в том, что взятие "Энтерпрайза" в плен, запланированное сражение, операция с Левери-пять, словом, все происходящее было не в его руках. На этот раз у власти был не он, в это составляло главную проблему.

"Ну, это проблема старая, – с досадой подумал Джеймс. – С этим мы уже сталкивались. Достаточно вспомнить случай с "дружелюбным ангелом" Горганом на Триагусе. Тогда этот подспудный страх разросся во мне до оглушающих размеров. А сейчас все не так уж и плохо. В конце концов, решение принимал я сам. Конечно, план разработала Эл, но соглашался, я сам, сам шел на риск, сам обдумывал возможные последствия. Конечно, обстоятельства сложились таким образом, что у меня не было другого выхода... И все же... Довольно!.. Так можно сойти с ума!.."

Джеймс усмехнулся. Не сойти с ума с этой женщиной, в общем-то, было довольно-таки трудно. Во-первых, она была ромуланкой. Конечно, сам этот факт еще не являлся причиной для недоверия. К тому же она призналась, что сделала все возможное для того, чтобы привести "Энтерпрайз" в нужный квадрант космического пространства. О, она была очень догадлива! Очень догадлива и очень деятельна! Скажем, она заплатила большую сумму за то, чтобы командование Звездного Флота Федерации получило довольно-таки странную информацию о том, что в космическом пространстве ромуланцев что-то происходит. Она точно вычислила, что в Нейтральную Зону будет послан "Энтерпрайз" вместе с другими кораблями, более того, она точно вычислила, куда будет послан "Энтерпрайз". А теперь в командной рубке да и во всех других помещениях корабля полно членов ее экипажа. В довершении ко всему у Джеймса страшно болит рука и шея.

Неизвестность сводила Джеймса с ума. Потерять управление над кораблем... Потерять контроль над ситуацией... Нет, все это слишком экстравагантно...

Лифт остановился. Двери бесшумно открылись. Джеймс споткнулся о маленький порожек, тут же схватился за стенку, выпрямился, вышел в коридор и пошел к помещению госпиталя.

Конечно, если бы эта женщина была мягкой и боязливой, все было бы гораздо проще. Но она безжалостно расчетлива, резка, холодна, как меч, висящий в комнате у Спока. Не зря она с таким восхищением рассматривала это оружие! Она управляла всеми событиями продуманно и виртуозно. Точно так же Спок распоряжался фигурами в шахматном кубе и выигрывал сражения. Точно так же.., хотя.., несколько по-другому. По крайней мере, играя с Джеймсом, Спок чаще всего щадил капитана и не показывал своих потрясающих способностей. И еще... Он никак не мог забыть тот бесконечно злобный и в то же время понимающий взгляд Эл, который он видел, когда наносил ей ответный удар.

Джеймс вздохнул, поморщился и решил, что эту проблему стоит отложить до лучших времен. Конечно, если лучшие времена настанут... Впрочем, ситуация уже вышла из-под его контроля, а значит, размышления бесплодны. Надо было ждать, пока все разрешится само по себе. Джеймс толкнул дверь и вошел в стерильное, бело-голубое помещение госпиталя, и немая тоска, не отпускавшая его последние часы, опять сжала сердце. Посреди комнаты стояла врач с корабля ромуланцев. Как ее звали? Он забыл... Все эти ромуланские словечки текли, журчали, ласкали слух, но никак не хотели оставаться в памяти. Рядом с ромуланским врачом суетилась Лиа Берк и рассказывала, как следует применять анаболический протопластер в регенеративных процессах. Сейчас они колдовали с рукой самой ромуланки, регенерируя по кусочкам след от старого шрама.

– Нет так. Пожалуйста, аккуратнее. Ты затрагиваешь факцию кожного покрова, и клетки из-за этого смещаются, – терпеливо объясняла Лиа, склонив свою темную кудрявую голову к черным с бронзовым отливом волосам ромуланки. – Не бери так глубоко. Одного миллиметра вполне достаточно. Добрый день, капитан! – выпрямилась Лиа, заметив Джеймса. – Как ваша рука? Как ваша шея?

– Побаливает! – с виноватым видом улыбнулся тот, – А где доктор?

– В своем кабинете. Он, кажется, работает с какими-то документами. Скажите, я могу вам как-то помочь?

– Может быть... – Кирк задумчиво посмотрел на женщин. – Скажем... Вы не могли бы на какое-то время пройти со мной к доктору?

Джеймс толкнул дверь в кабинет Боунза. Лиа вошла вслед за ним.

Маккой оторвал взгляд от письменного стола, заваленного кассетами и бумагами.

– А, Джеймс! Добро пожаловать! Чем могу быть полезен?

– Закройте за собой дверь, лейтенант, – обратился Кирк к медсестре, – и объясните мне, что там у вас происходит? Я же приказывал, чтобы нашим "гостям" пока не давали никакой лишней информации! Нам еще предстоит отчитываться перед Флотом. Конечно, в том случае, если мы выпутаемся из этой истории.

Боунз открыл рот и хотел что-то сказать, но Лиа опередила его:

– Капитан, поймите меня правильно. При всем моем уважении к вам, не считаю, что исцеление раны, даже если она старая, является чем-то излишним. По крайней мере, присягу Флоту, я никак не нарушила. Мы давали клятву Гиппократа!

– Присягу? – переспросил Джеймс.

– Да. – Лиа твердо посмотрела ему в глаза. – Я обучаю мастерству врачевания безо всякой корысти человека, который по роду своих занятий тоже обязан лечить людей.

– Она права! – Боунз заговорщически улыбнулся. – Клянусь Аполлоном, Эскулапом, самим Всевышним, чье имя нам до сих пор неизвестно. Кстати, у ромуланцев с медицинскими обязанностями все обстоит точно так же. Иногда для того, чтобы помочь больному, им приходится пренебрегать данными ранее клятвами!

Джеймс провел ладонью по больному предплечью, хотел что-то ответить, но передумал.

"Спокойнее! Спокойнее! – сказал он сам себе. – Ты теряешь контроль над собственной психикой!"

– Извините, кажется, вы правы, – кивнул он.

– Извинить? За что? – Маккой удивленно вскинул брови. – На корабле абсолютно ненормальная ситуация, поэтому мы все не знаем, как себя вести. Лиа, пришлите капитану десять кубиков аэросала!

– А лучше двадцать! – Джеймс просительно посмотрел на медсестру.

Лиа глянула сначала на Маккоя, потом на Кирка и возвела глаза к потолку:

– Так и быть – пятнадцать! – улыбнулась она и вышла.

– Вот попробуй поработать с такой медсестрой! – шутливо проворчал Боунз. Джеймс расхохотался:

– Неплохо!

Маккой покачал головой:

– Кажется, эта женщина берет уроки у Спока. Ведь я как раз хотел сказать "пятнадцать"! Хотя понять, чему Лиа учится у вулканца, довольно-таки трудно. Кстати, Джеймс, ты тут не располагайся надолго, я как раз собирался идти в наше игорное королевство!

– И ты туда же! – Кирк почесал затылок. – Ну что ты скажешь! Не могу оттащить членов своего экипажа от ромуланцев! Даже за уши!

– За уши? – Маккой потрогал свои уши. – Я не думаю, что тебе стоит этим заниматься. Нам с ромуланцами предстоит работать вместе как минимум еще двадцать четыре часа. Впереди у нас очень пикантное дельце. Чем сильнее мы подружимся, тем лучше. По крайней мере теоретически дело обстоит так.

Теоретически? Это слово резало слух:

– Послушай, а у тебя есть какие-то опасения?

Маленький медицинский приборчик на столе Маккоя зазвенел, и загорелось предупредительная красная лампочка. В неглубоком, подсвеченном зеленым светом отверстии появилась небольшая ампула с янтарной жидкостью. Маккой взял ее в руки, прочел надпись, снял с полки пакет со шприцем и, обогнув стол, подошел к Джеймсу.

– Прекрати дергаться! – доктор, усмехнувшись, посмотрел на пациента.

– Да это рука зудит, – поморщился Кирк.

Раствор в ампуле зашипел. Маккой набрал жидкость в шприц и выбросил пустую склянку в мусорную корзину.

– Если бы я не был столь опытным врачом, я бы заподозрил, что твой зуд происходит от кое-чего другого, – он выразительно посмотрел на Джеймса.

Капитан напрягся и застыл.

– Я нервничаю, – откровенно признался он.

– Я тоже. – Маккой ввел лекарство. – Но в конце концов все прояснится. Надо только немного подождать.

– Нервничаешь? – Джеймс с любопытством посмотрел на доктора. – А ты кому-нибудь об этом говорил?

– Кристине. А может быть, и Лиа, – доктор выбросил шприц. – Расчет прост. Медсестры обязательно скажут об этом Споку, а тот расскажет Небесам. Так что, у нас получится несколько необычная в религиозной практике цепочка доверия. Медсестры могут сказать только вулканцам. Вулканцы могут рассказать только Богу.

Джеймс фыркнул:

– Ну, по крайней мере, это кое-что проясняет в игре в шахматы! Кстати, где это доктор Маккой научился так замечательно играть в эту игру?

Боунз мечтательно посмотрел в потолок:

– Я долго наблюдал за вами и Споком.

Джеймс опустил рукав:

– Благодарю за комплимент! С такими талантами вам давно следовало бы попытать счастья на каком-то серьезном межзвездном турнире.

Маккой смущенно хихикнул и открыл дверь из кабинета. Они вышли в коридор и направились к лифту.

– Джеймс... – Маккой с любопытством посмотрел на капитана. – Наверное, в мое личное дело в последний раз вы заглядывали, когда принимали меня на работу. Среди членов Межгалактической шахматной ассоциации я – семисотый.

Джеймс удивленно посмотрел на Маккоя. Стать членом Межгалактической шахматной ассоциации было очень трудно. Для этого нужно было принять участие, по крайней мере, в нескольких престижных турнирах, а быть семисотым.., ну, это означало если и не гроссмейстерский уровень то близкий к этому.

– Маккой, а вы меня не обманываете? Почему же вы так редко садитесь за доску?

Маккой хмыкнул:

– А я удовлетворяю свое любопытство, наблюдая за игрой. Если внимательно посмотреть, как человек играет в шахматы, о нем можно узнать очень многое. Отношение к людям, к жизни, к самому себе, способность реагировать на стрессовую ситуацию, планировать, переживать кризис, когда твои планы проваливаются. Вот как много информации! Пять-шесть партий в шахматы, и представление о личности складывается довольно-таки правильное.

Джеймс покривился:

– Это что-то типа теста? Теста на сообразительность?

– Нет, – Маккой покачал головой. Лифт остановился, и они вышли в коридор. – На этом корабле на сообразительность давным-давно всех проверили. Кстати, это мало что дает врачу и совсем не объясняет особенностей психики. Мне всегда хочется большего. Скажем, узнать "стиль" личности, ее скрытые способности. Вот, к примеру, Спок. Как вы думаете, почему ему так часто предлагают принять участие в шахматных турнирах? Вовсе не потому, что он блестящий игрок. На территории Федерации множество людей, прекрасно играющих в шахматы. Думаю, ими можно было бы даже заселить небольшую планетку. В игре Спока есть элегантность. Думаю, это идет от его научных занятий. Он умеет не просто найти лучшее решение проблемы, ему этого мало. Спок умеет разрешить проблему наилучшим способом. Если внимательно посмотреть на его игру, помимо элегантности можно увидеть массу искусно расставленных ловушек. Он вообще любит точность и меткость. В его игре есть не только логика и быстрота реакции, но и красота, хотя Спок скорее умрет, чем признается в этом. Наш холодный и расчетливый вулканец на самом-то деле – большой эстет. Да вы это и сами знаете.

– Я? – Джеймс с удивлением посмотрел на доктора.

– Ну конечно! – Боунз хмыкнул. – Вы давно, уже это поняли. Вы же видите: как он ведет себя в науке. Он эстет, и это – одно из главных его достоинств. Но это и один из главных его недостатков. Он презирает все грубое. Даже если грубые ходы и решения ведут к победе. Как вы думаете, почему у него в комнате висит старинный меч? Это символ красивой победы. Иногда жизнь стоит ухватить за горло, и крылатая Победа будет в ваших руках. Но Спок не из тех, кто сделает такое. Каждый его шаг – это маленькое творение, и Спок наслаждается этим. Мне тоже нравится следить за тем, как работает человеческий мозг, особенно – ваш, а вот он наслаждается этим до самозабвения. Представьте себе ситуацию. Спок наслаждается, а тут являетесь вы со своим топором и грубостью безумца начинаете крошить его сознание в щепки. Конечно, через какое-то время он оправится от удара. Ведь победа является для него основным символом игры!

Джеймс поморщился:

– Насколько я понимаю, Боунз, мне следует заняться игрой в шахматы по переписке?

Маккой усмехнулся:

– Корректировка особенностей собственной психологии по переписке? Боюсь, что у вас возникнут большие осложнения. К тому же в медицинских школах не обучают игре в шахматы. Особенно, в четырехмерные. Кстати, Лиа – единственный человек из всех, кого я знаю, который может применять в своей медицинской практике трехмерные шахматы. Она играет пару партий со своим пациентом и делает соответственные выводы. Кстати, она не слишком хороший игрок и сама знает это, но против победы никогда ничего не имеет. Хотя у нее-то другая цель. Ей удается узнать о человеке, с которым она играет, практически все. – Боунз улыбнулся и открыл дверь в помещение для отдыха. – Видели бы вы, какую партию она разыграла на прошлой неделе с Джерри Фрименом! Бедняжка Лиа! Она узнала о Джерри немножечко больше, чем ей самой хотелось бы! Поначалу Джерри отнесся к партии с пренебрежением, и Лиа тотчас же поставила его в затруднительное положение. Тогда он запрограммировал кубик на катастрофу. Лиа сделала ход, а в кубике произошел взрыв. Все фигуры взлетели в воздух. Знаете, я хотел бы посмотреть, какое у нее в этот миг было лицо.

Джеймс покачал головой:

– Я тоже хотел бы посмотреть, какое у нее было лицо. И какой же вывод сделала из этого Лиа?

– Не знаю, но, скорее всего, такой же, как и я, после того, как пару раз сыграл с ним, – доктор похлопал себя по карману куртки. – Неординарная личность. Очень высокого мнения о себе. Часто совершает опрометчивые поступки. К тому же не любит выглядеть дураком в чужих глазах. Для того, чтобы спасти свой престиж, готов прибегнуть к оригинальным решениям.

Джеймс хмыкнул:

– Вы думаете, что так можно спасти свой престиж?

Маккой кивнул:

– Для него именно это и является характерным. Свою следующую игру с Лиа...

Джеймс перебил доктора:

– А что, была еще и следующая игра? Да я бы на месте Лиа убил его сразу же после первой партии!

Маккой пожал плечами:

– Она его не убила. Видимо, поэтому женщин и называют "слабым полом". Хотя посмотрим, что будет делать Фримен, когда в следующий раз ему преподнесут сюрприз. Так вот, в следующей игре он разгромил ее в пух и прах. Он принес Лиа выпить и вел себя супергалантно.

Джеймс усмехнулся:

– Доктор.., а вы не могли бы сделать мне маленькое одолжение?

Боунз с любопытством посмотрела на капитана:

– Одолжение? Какое?

– Сыграйте с Эл в четырехмерные шахматы!

Боунз помрачнел и тревожно огляделся по сторонам. Вокруг никого не было. Маккой опустился на один из стульев, стоящих в небольшой нише, и посмотрел на капитана большими горестными глазами:

– Все дело в том.., что я уже сделал это.., несколько часов назад.

Джеймс взялся за сердце. Значит, слова Эл о том, что у нее есть несколько минут для того, чтобы научиться этой игре, не были пустым звуком. Чертова женщина!

– Ну, и?..

Маккой опустил глаза:

– Она разбила меня в пух и прах!

Джеймс недоверчиво посмотрел на приятеля:

– Она разбила вас?

– Не надо меня жалеть! – Маккой недовольно засопел. – Из этого поражения я извлек гораздо больше, чем из победы. Хотя.., картина была довольно-таки плачевной.

– И что же она сделала? – Джеймс не сводил глаз с доктора.

– Не надо об этом, – опять засопел Маккой. – Запись игры можно найти в моем кабинете. Под шифром "троянский конь". Кстати, она ведь знала, что я записываю эту игру.

– И что?

Маккой махнул рукой:

– А ей было все равно. Она знала, что я прекрасно играю, но ей было все равно. Поразмыслите-ка над этим, Джеймс!

– Потом! – Джеймс встал и беспомощно осмотрел помещение. – Я разыскивал Ухуру и специалистов по взрывам.

– Конечно, конечно, – хмыкнул Боунз. – Никто из нас не искал Эл.

– Конечно. Пойдем скорее! – махнул рукой Кирк.

– Минутку, Джеймс. Я должен еще кое-что сказать. – Боунз схватил капитана за локоть.

– Что? – Кирк нетерпеливо оглянулся.

– Вам нужно поспать. У вас разбитый вид. Ваш мозг полон молочной кислоты и других продуктов распада. Он должен отдохнуть и очиститься.

– Понятно! – Джеймс кивнул и нетерпеливо двинулся вперед. Они подошли к голографическому экрану для показа развлекательных программ. Здесь мало что изменилось. У пульта сидела Ухура. Лейтенант Фримен сидел на полу, по-турецки скрестив ноги, и, как всегда, разбирался в схемах. Боунз толкнул Джеймса в бок: рядом с Ухурой стояла Эл и с интересом смотрела на экран.

– Готово, Ниета! – крикнул Фримен и положил на пол огромный гаечный ключ. – Попробуй еще раз!

– Хорошо!

– Ухура посмотрела на Джеймса.

– Скажите хоть что-нибудь, капитан!

– У меня такое ощущение, что сейчас вы должны находиться в командной рубке! – Кирк посмотрел на нее с мрачным недоверием.

– "Командной рубке"... – повторили приборы:

– Что за черт! – Маккой почесал затылок. – У вас тут какие-то технические неполадки?

– Доктор, да мы полчаса возились, добиваясь такого эффекта! – Ухура посмотрела на Джеймса.

– Капитан, мы обнаружили, где происходит утечка сигнала на связи.

– Я весь внимание. – Кирк подошел ближе. – Но погодите. Мистер Фримен, вы просто стесняетесь, или Ухура запретила вам подниматься с пола?

Фримен захохотал, встал и отряхнулся. Ему было лет тридцать, но Джеймсу он казался самым молодым членом экипажа. Видимо, такое впечатление создавалось потому, что Фримен всегда был чем-то заинтересован. Например, сейчас он увлекался старыми видеофильмами.

– Объясните, что вы тут затеяли? – Джеймс вопросительно посмотрел на подчиненных.

– И, если можно, изъясняйтесь попроще. Желательно односложными словами, – добавил Маккой.

– Доктор Боунз! – захохотала Ухура. – Рано или поздно вам придется освоить и сложные слова. Э-лект-рон! Вы можете это выговорить? Ну конечно можете!

Фримен пригладил растрепанные волосы.

– Я кое-что изменил в системе связи, – пояснил он. – Капитану требовалась более эффективная система связи для субкосмоса. Флот пытался решить эту проблему, используя коды и гиперкогерентные волновые пакеты. Но все, что производится с помощью технологий, рано или поздно расшифровывается и объясняется.

Ухура оперлась на руку и с интересом посмотрела на Эл.

– А решить эту проблему можно так, – продолжила она. – Флот игнорировал способ передачи информации в открытое космическое пространство. Для них это слишком дорого и слишком сложно. А мы с Джерри попытались сделать космическое пространство более податливым, более сжатым, более удобным для связи.

– Нам здорово помог мистер Скотт! – Джерри улыбнулся детской улыбкой. – Маленький генератор, используемый в транспортных ракетах, можно прикрепить к передающему бую, который корабль выбрасывает в случае опасности, и этот буй будет искажать космическое пространство, делая его похожим на субкосмос...

– До свидания, – Маккой обиженно отвернулся. – Я ухожу, чтобы заняться чем-нибудь более понятным. Например, резекцией туловища...

Мистер Фримен вздохнул:

– Я хотел сказать, что наш способ позволяет сжимать космическое пространство!

– Ну и говорил бы сразу! – проворчал Маккой.

– Я пытался вам это объяснить! – Фримен умоляюще посмотрел на доктора.

– Все это требует слишком больших энергетических затрат, – задумчиво сказал Джеймс. – Тут даже самый мощный генератор протянет не больше, чем сутки.

– Да, сэр, – кивнул Фримен. – Мы думаем, что верхний предел реального использования – четыре часа. Но зато в это время любой, пытающийся использовать субкосмическое пространство, услышит только шумовые помехи, "звездный ветер". Сообщения, посланные с кораблей, не дойдут до своих адресатов.

Джеймс заинтересованно посмотрел на молодого офицера:

– И в каком радиусе действует эта штука?

– Ее хватает примерно на одну тысячу кубических световых лет, капитан. При желании дальность действия можно увеличить, но для этого потребуется очень много энергии.

Джеймс кивнул:

– Хорошо. И сколько таких машинок вы сможете сделать за четыре часа?

Ухура и Фримен переглянулись:

– Нам нужны люди...

Джеймс улыбнулся:

– Заберите на это время Скотти и весь штат инженеров.

– Трех устройств хватит? – Фримен вопросительно смотрел на капитана. Тот вздохнул:

– Мне кажется – да. Главнокомандующая, а вы что об этом думаете? Как быстро ваши люди поймут, что происходит, если им придется столкнуться с такой "игрушкой"?

Главнокомандующая задумалась:

– Мне трудно что-то сказать, капитан... Далеко не все ромуланцы такие идиоты, как Луни, и далеко не все они самодовольны, как Т'Каенми и Тр'Арриуви, командующие "Хелмом" и "Вайлдфайером". Я бы не спешила применять эти устройства, а если и применила, то в последний момент и в самом крайнем случае – так, чтобы у наших противников не было времени разобраться в происходящем.

"Да, мадам, – подумал Джеймс. – Что бы ни творилось у вас внутри, а сказать вы должны были именно это. Но сейчас не время для таких размышлений..."

– Хорошо, – бодрым голосом сказал он. – Насколько я понимаю, часов через пять мы достигнем того места, где нам нужно будет избавиться от своего сопровождения. Так?

– Верно, капитан, – кивнула Эл.

– Отлично. – Джеймс, прищурившись, посмотрел на Ухуру. – Выбросим один буй, чтобы ромуланцы на сопровождающих кораблях не смогли запросить помощи. Другой выбросим около Левери-пять, конечно, если мы туда доберемся. Ну а что касается третьего.., я хочу, чтобы он не только изменял космическое пространство, но и обладал изрядной мощностью. Мы бросим этот буй, проходя мимо Левери, в случае появления какого-нибудь корабля. Главнокомандующая, подумайте над этим и дайте мне знать!

Эл посмотрела на Джеймса и улыбнулась:

– Случайный корабль... Хорошо, капитан. Ради вас я подумаю над этим.

– Идет! – Кирк сжал кулак. – Ухура, мистер Фримен, берите нужных людей и приступайте к делу! Да, еще... Скажите на милость, а почему ваш пульт связи периодически выкрикивает какую-то тарабарщину?

Ухура усмехнулась:

– Капитан, чтобы стать хорошим связистом, нужны месяцы практики. У ромуланцев ее нет. Офицер, который работает с клавиатурой несколько дней, не может предусмотреть всего, и сигналы уходят через защитные экраны. Я не подумала об этом и не предупредила бедняжку Айдоан. Джерри подключил к связному устройству небольшой генератор. Теперь любой сигнал, выходящий из системы, преобразуется вот в такую вот тарабарщину. А значит, даже если ромуланцы начнут пользоваться внутренней связью вместо того, чтобы бегать по коридорам с записками, нас не смогут подслушать.

– Отличная работа! – кивнул Джеймс. Ухура и Фримен довольные переглянулись. – Значит, нам нужно еще четыре часа... Ухура, передайте лейтенанту Магазе, что я просил его подежурить в рубке управления вместо вас. А теперь все свободны!

Ухура и Фримен ушли, а Эл подошла ближе и стала рядом с Маккоем.

– Если через четыре часа нам предстоит сражение, – сказала она ровным, почти ласковым голосом, – мне лучше перебраться на "Бладвинг" и убедиться, в том, что мои люди к этому готовы.

– Главнокомандующая, мне нравится эта мысль! – кивнул Кирк. – Кстати, доктор, я бы тоже последовал вашему совету и немного подремал. Разбудите меня часов в шесть, конечно, если до этого ничего не произойдет.

– Будет сделано! – улыбнулся Маккой и ушел. Эл посмотрела ему вслед, кивнула Джеймсу и пошла в другой конец помещения. Джеймс постоял, помолчал и решил, что пора отправляться в каюту – спать, спать, спать...

* * *

Заснуть капитан не мог. Он часа два ворочался с боку на бок и поминал снотворное доктора Маккоя нехорошими словами. Хорошо еще, что Кирк прихватил запись игры доктора и Эл и теперь мог прокрутить ее на своем маленьком личном компьютере. Зрелище было захватывающим.

Поначалу Маккой ходил уверенно, а Эл осторожно передвигала фигуры, делая первые робкие шаги в сложной игре. Потом игроки как бы поменялись ролями. Маккой, стал осторожнее, Эл – смелее. В какой-то момент компьютер записал длительный интервал между двумя ходами – ромуланка явно колебалась. Джеймс вспомнил взгляд ее холодных, безжалостных глаз, оценивающих не только ситуацию, но и человека, и невольно поежился. Далее.., далее последовало то, что Джеймс определил бы словом "оскорбительно". Ромуланка начала вести себя с Маккоем "вежливо". Она вела игру так осторожно, будто ей неловко было одерживать победу. Игра проходила только на одной стороне. Маккой минут десять терпел. Потом рассвирепел и вывел на выгодную позицию почти все свои фигуры, готовясь обрушиться на Эл мощно и внушительно. В конце концов, он тоже мог вести себя "оскорбительно", если это было в его целях.

Но не тут-то было. Эта феноменальная женщина разбила Боунза наголову, точно так же, как когда-то тот разбил самодовольного Спока. Маккой вывел из игры три второстепенные фигуры. Минуты через две они вернулись в куб, но их места уже были заняты. Доктору осталось защищаться ферзями. Но Эл.., о, она пожертвовала двумя ферзями, тремя пешками и конем и при этом умудрилась абсолютно спокойно объявить Боунзу мат. И это – в своей первой игре! Она даже не волновалась! Не зря Маккой просил Джеймса подумать над этой ситуацией. Кирк думал. И чем больше, тем ужаснее казалось ему все происходящее.

Капитан откинулся на подушку. Чертова женщина! А не слишком ли много она заставляет окружающих думать о себе? Ему надо было спать. Спать!

Джеймс выключил свет и отвернулся к стене, но тут завыли сирены. Времени не оставалось ни для сна, ни для размышлений и выводов.

"Верь ей, – приказал Кирк сам себе, вскочил с кровати и стал натягивать на себя рубашку. – Или не верь. Но прими, в конце концов, определенное решение".

Внутри все кипело. Он выскочил в коридор, по которому уже неслись члены его экипажа и ромуланцы. Каждый спешил на свой пост. Кирк бросился к лифту и наткнулся на высокую, спокойную, подтянутую Айдоан. Она тяжело дышала.

– Где главнокомандующая? – спросил он у ромуланки, когда двери лифта закрылись.

– На "Бладвинге", – девушка посмотрела на него огромными карими глазами, и Джеймс вдруг подумал, что она очень похожа на Ухуру. – Сэр... – нерешительно обратилась к нему собеседница. Впервые кто-то из ромуланцев назвал его не капитаном, а как-то по-другому. "Интересно, это обычная вежливость или что-то другое?" – подумал Кирк, и вдруг увидел в Айдоан не ромуланку, а обычного члена своего экипажа, женщину, нервничающую перед боем.

– Вы хотели меня о чем-то спросить? – он посмотрел ей в глаза.

– Сэр... – девушка минуту помолчала. – Скажите, вы во что-нибудь верите?

На такой вопрос нужно было отвечать.

– Да, – кивнул он.

– Надеюсь, что сейчас они на нашей стороне, – еле слышно прошептала ромуланка. – Если нам не помогут Стихии, эти трое просто-напросто уничтожат нас.

– Айдоан! – сказал Джеймс и обрадовался, что наконец-таки научился правильно выговаривать ее имя. – Нас не уничтожат. Поверьте, это не входит в мои планы и в планы вашей главнокомандующей.

Она улыбнулась ему и кивнула. Двери лифта открылись. Они были в командной рубке.

"Буду надеяться на то, что они точно такие же, как мы!" – решил Джеймс и направился к своему командирскому креслу.

Спок бросил через плечо:

– Капитан, мы немного опережаем свой график. Наши приборы что-то обнаружили в космосе. По предварительным оценкам, это – Левери-пять, хотя наверняка сказать нельзя. До начала "отрыва" от сопровождения остается пять минут.

– Хорошо, – Джеймс повернулся к сероволосому, серолицему Эйзериату, сидящему у панели связи. Рядом с ним уже стояла Айдоан и ожидала приказаний. – Мистер Магазе, свяжите меня с инженерами.

– Да, сэр, – кивнул связист.

– Механические мастерские. Скотт на связи, – раздалось в микрофоне.

– Послушай, Скотти... – Джеймс откашлялся. Кажется, мы рановато появились в этом квадранте. Ну ладно... Как дела у Ухуры и Фримена?

– Они помогают моим людям. Мы уже закончили первый буй, – ответил Скотти.

– Великолепно! – Джеймс пригладил волосы. – Вы просто молодцы! Его уже пора выпускать!

– Он уже в торпедном отсеке, капитан! – отозвался инженер.

– Прекрасно, – Джеймс посмотрел на Спока.

– Будьте наготове, Скотти! Я дам вам знать, когда действовать. Думаю, через тридцать секунд. Конец связи. Айдоан, пожалуйста, свяжитесь с "Бладвингом" и дайте нам предварительный сигнал.

– "Бладвинг"! Вызывает "Энтерпрайз"! – послышался через секунду голос ромуланки. – Говорит Т'Книалме.

– Тр'Лайлу, – отозвался Тав, как всегда, холодным и сдержанным голосом.

– Командир... – заговорила Айдоан, и ее голос задрожал. – У нас возникла необходимость связаться с вами. Персонал Федерации отказывается от сопровождения...

Джеймс кивнул и нажал на кнопку внутренней связи:

– Отлично, Скотти! Начинаем!

Корабль даже не тряхнуло. Только приглушенный шум свидетельствовал о том, что аварийный буй вышел из "Энтерпрайза".

– Капитан, буй движется к отметке восемьдесят минус двадцать, – доложил мистер Чехов.

– Привести в действие связное устройство!

Чехов нажал несколько кнопок на своей панели:

– Готово, капитан! Субкосмические связи деформированы!

– Всем! Всем! Всем! К боевым станциям! Приготовиться к маневрам! – прогремел по кораблю голос Магазе. – Поднять экраны! Включить отражатели на полную мощность! Мистер Зулу, переведите экраны на третью скорость! Ближайшее судно ромуланцев...

– Ближайшее судно ромуланцев – "Реаз Хелм", сэр.

– Оружие – к бою! Стрелять по своему усмотрению. Мистер Чехов, приготовьте фотонные торпеды!

– Торпеды готовы! – Чехов пошарил в кармане и достал носовой платок. – Боевая готовность номер один!

Джеймс, не отрываясь, смотрел на командирский экран.

– Мистер Зулу, что происходит, почему мы стоим на месте? – наконец-то спросил он.

– "Бладвинг" увеличивает скорость, сэр, – растерянно ответил инженер.

– Странно... Она же должна была... – Кирк замолчал, а потом громко и решительно скомандовал:

– Оторваться от "Бладвинга"!

– У нас перегрелись двигатели, капитан!

– Рискните, оторвитесь! – Джеймс напряженно выпрямился.

У Зулу вспотели ладони:

– Нельзя, сэр. Двигатели не выдержат.

Капитан ударил кулаком по столу:

– Увеличить степень искажения космического пространства!

– Сэр... – лицо инженера стало белым. – Все бесполезно. "Бладвинг" идет за нами.

– "Реаз Хелм" поднял свои защитные экраны, сэр, – бесстрастно доложил Спок. – "Реаз Хелм" стреляет по нашему кораблю.

– Не трогать "Реаз Хелм", – Джеймс зарычал глухо и угрожающе. – Огонь по "Бладвингу"! Вы , меня слышите, мистер Чехов!

Айдоан дернулась, напряглась и стала пепельно-серой.

– "Бладвинг" защищен, капитан! – мистер Чехов вытер лоб белоснежным платком.

– Да, – Джеймс сверлил экран глазами, я это заметил. Ищите сканером слабые места и открывайте фазерный огонь.

– Капитан, "Вайлдфайер" и "Джавелин" поднимают защитные экраны, – доложил Спок. Корабль дрогнул, экраны на секунду помутнели. – Это был выстрел, капитан. С "Бладвинга". – Спок невозмутимо наблюдал за происходящим. – Они открыли фазерный огонь по нашему шестому экрану. Эффективность отражения упала до шестидесяти процентов.

– Черт знает что! Проклятие! – Джеймс вскочил с кресла и вплотную приблизился к экрану. – Мистер Чехов, стрелять по своему усмотрению! Мистер Зулу, если вы через секунду не оторветесь от этой барышни, я вас уволю и выброшу в космическое пространство!

Мистер Зулу побледнел и склонился над панелью. Джеймс не видел, что он сделал, но через, секунду корабль сильно накренился, и космическое пространство на экране очистилось.

– У нас есть повреждения? – хрипло спросил Джеймс.

– Минимальные, – отозвался Спок. – Это был быстрый рывок при восьмом искажении. Отлично сработано, мистер Зулу!

– Да... – Джеймс тихо улыбнулся.

– Готов нанести четыре удара по "Бладвингу", капитан! – доложил мистер Чехов. – Его передний экран снизил эффективность защиты на тридцать процентов, а экраны слева вообще выведены из строя.

– Забудьте о "Бладвинге"! – махнул рукой Джеймс. – Сейчас нам надо покончить с кораблями сопровождения!

– Смотрите-ка, они нас окружают! – Спок показал на экран. Положение кораблей в космическом пространстве менялось быстро и стремительно. "Бладвинг", теряя скорость, с креном шел за "Энтерпрайзом". "Реаз Хелм" надвигался сверху. "Вайлдфайер" приближался с правого борта, "Джавелин" заходил с тыла.

– Мистер Чехов, осторожнее! – предупредил Джеймс.

– Огонь из задних стволов. Стандартное распространение! – приказал Чехов, сверкнув глазами. – Перезарядка.

– Промазали! – безмятежно сказал Спок. – "Джавелин" маневрирует. Отходит назад... Ого! Снова приближается! А "Реаз Хелм" подошел совсем близко...

– Огонь! – заревел Джеймс как раз в тот момент, когда мистер Чехов выстрелил. Белый сноп огня метнулся от "Энтерпрайза" к кораблю ромуланцев. Нa какую-то секунду все вокруг застыло, а потом "Реаз Хелм" взорвался, как маленькое солнце, и залил светом все вокруг. Зулу включил дефлектор, развернул "Энтерпрайз" и повел его прямо в облако разлетающихся во все стороны обломков.

– Так держать, мистер Зулу! – радостно крикнул Джеймс. – Кажется, мы отрываемся от хвоста!

– Я знаю, сэр, – ответил Зулу. – Шестая скорость. – Он снова стал работать с пультом. "Джавелин" разворачивался и пытался найти след "Энтерпрайза", "Вайлдфайер" заходил с правого борта. "Бладвинг" набирал скорость, но все еще отставал.

– "Вайлдфайер" приближается к нам, – доложил Спок. – Огонь по левому борту! – Помощник капитана замолчал и внимательно посмотрел на экран. – Взрыв, капитан. Небольшой взрыв. Насколько я понимаю, они уничтожили наш буй. "Вайлдфайеру" остается до нас пятьсот тысяч, километров.., четыреста тысяч...

Лицо Зулу позеленело, а руки замелькали над пультом управления. Джеймс с интересом наблюдал инженером. Кажется, тот делал что-то такое, что принято было проделывать на малых скоростях – изменял поле деформации, разжижал его и потом стягивал к задней части корабля. "Энтерпрайз" с шумом прошел через обломки "Реаз Хелма", потом – быстрее и быстрее – стал спускаться вниз, и вдруг – взмыл вертикально вверх. В таком положении корабль мог продержаться всего несколько секунд.

– Если это удастся, мистер Зулу... – тихо попросил Джеймс.

– Я знаю, капитан, – кивнул Зулу.

"Энтерпрайз" вращался со скоростью, приближающейся к световой и двигался вперед. Сзади, ничего не замечая, прямо на открытые фазеры надвигался "Вайлдфайер". Если бы Зулу успел развернуть корабль! Зулу работал. Они уже летели по параболе, а "Вайлдфайер" двигался им навстречу.

– Они стреляют по первому защитному экрану. А теперь – по третьему, – мрачно доложил Спок. – Первый экран не держит, капитан. К тому же теперь экраны перезаряжаются...

– Ладно, хватит... – Джеймс чувствовал, что Спок выжидательно смотрит на него, но не обращал на это внимание. – Еще один удар. Теперь по третьему экрану, – голос помощника звучал глухо.

– Вы готовы, мистер Чехов? – Джеймс посмотрел вправо.

– Да, капитан! – Чехов склонился над пультом. "Вайлдфайер" разросся во весь экран. Конечно, теперь ромуланцы поняли, в чем дело, но было поздно...

– Ну!..

Мистер Чехов быстро нажал несколько кнопок на панели. Смертоносный огонь вырвался из пушек "Энтерпрайза". Да, конечно, ромуланцы не ожидали такого! По их расчетам, с той стороны, с которой они зашли, были только фотонные двигатели и защитные экраны. Ну!.. "Вайлдфайер" взорвался и превратился в огромное облако света.

Джеймс хотел было передохнуть, но вдруг заметил на экранах что-то неладное.

– "Джавелин" пропал, – обескураженно сказал он.

– Это обманный прием, – заметил Спок.

– Разберитесь с этим. – Кирк уставился на экран. Теперь рядом с ними не было никого, кроме "Бладвинга". – Они уйдут в каком-нибудь другом направлении, – подумал он, и эта догадка задела его за живое. – Мистер Чехов! – рявкнул Джеймс. – Все, что у нас есть, по "Бладвингу" – огонь!

– Капитан! – жалобно, как ребенок, крикнула Айдоан.

Чехов не заставил себя ждать. Он открыл огонь фотонными торпедами, и, кажется, вовремя потому что в тот же миг "Бладвинг" выстрелил по "Энтерпрайзу"...

...Огонь пришелся на объект, находящийся как раз между ними. Да, конечно, Джеймс подозревал, что "Джавелин" использует "Бладвинг", как прикрытие.

– Спок, щиты! – закричал он. К счастью, Спок уже укрепил все защитные сооружения. К величайшему счастью.., иначе никакие силы в мире не смогли бы спасти "Энтерпрайз". Прямо рядом с ними взорвался звездный корабль.

Когда огонь стал затухать, Кирк увидел, что к ним на пятой скорости приближается "Бладвинг". Боже мой, с какой сумасшедшей радостью кружился вокруг них корабль Эл!

– Так значит, они тоже стреляли... – Джеймс тяжело опустился на стул...

– Капитан... – прервал его Спок. – От "Джавелин" успел отделиться совсем маленький кораблик... Кажется, теперь уже поздно... Он скрылся...

– А, так это наш друг Луни! – расхохотался Джеймс.

– Скорее всего, – кивнул Спок. – Видимо, он заподозрил, что мы и "Бладвинг" действуем заодно, и решил пожертвовать своим кораблем и своим экипажем для того, чтобы проверить эту немудреную теорию.

– Прекрасный человек! – хмыкнул Кирк. – Но с Луни разберемся потом. А сейчас включите связь. Нам надо поздравить "Бладвинг" с победой!

Экран связи дрогнул и просветлел. Через секунду на нем появилась маленькая комната с небольшим креслом и женщиной, сидящей в нем. Эл улыбнулась и посмотрела на Кирка:

– Капитан, с вашим кораблем все в порядке? – спросила она.

– Все отлично, Эл! – кивнул Джеймс. – Вы сражались доблестно!

– Может быть, – хмыкнула ромуланка. – Как вы думаете, почему я решила пообедать у Луни? Я хотела посмотреть, что он припрятал у себя в инженерном отсеке, и он, конечно же, показал мне все. Там стоял маленький космический кораблик – "Имперский курьер". На нем-то наш доблестный капитан и спас свою шкуру! Ну ничего! Когда-нибудь я найду его и сделаю из его шкуры коврик для ног!

– Курьер? – переспросил Джеймс.

– Да... – кивнула Эл. – Теперь вы сами понимаете, почему мне пришлось вас преследовать, пока вы не развернули свою станцию искажения пространства. Луни обязательно доложит Сенату, что вы открыли огонь по моему кораблю, и снимет с нас подозрения. К тому же они будут спорить, а значит, корабль, который Сенат должен будет сюда послать, отправится не через четыре часа, а часов через десять.

– Подождите... – прервал ее Джеймс. – Какого черта! Вы не могли, понять, что буй уже давно работает?

Эл вздохнула:

– Капитан, не забывайте, у нас не такие чувствительные сенсоры, как у вас. Пока не прервалась субкосмическая связь с другими кораблями, я ничего не знала.

Джеймс тихо чертыхнулся.

– Ладно, главнокомандующая, – примирительно сказал он. – Думаю, что сейчас нам надо отправляться на Левери-пять.

– Согласна. – Эл устало улыбнулась. – Я сейчас сяду в свой быстроходный кораблик "Хасайя" и буду у вас.

– Зачем вам понадобился "Хасайя"? – устало спросил Джеймс.

– Мне-то он не нужен, – хмыкнула ромуланка. – Но он может здорово понадобиться вам. Ведь вас только два транспортных катера, к тому же они не такие быстрые и не такие маневренные, как "Хасайя". У вас разрушен один буй, командир. А он нам нужен. Второй буй мы выпустим во время высадки на Левери, а еще один поставим в "Хасайя" и запустим по следу Луни. Пусть поплутает в космическом пространстве. Для нас даже минуты имеют большое значение.

Джеймс кивнул:

– Эл... – осторожно начал он. – Это такой хороший кораблик...

– Если я умру, – тихо проговорила ромуланка, – то все равно не смогу полетать на нем.

Джеймс опустил глаза:

– Эл... – он сделал небольшую паузу, – но для вашего плана нужен еще один буй, искажающий пространство, а его у нас нет...

– Есть! – улыбнулась она. – Есть! Вы ведь заказывали ровно столько приборов, сколько нам нужно!