Джадсон Рэй был одной из живых легенд Квонтико. А мог бы ею и не стать. В феврале 1982 года, когда в качестве специального агента отделения ФБР в Атланте он работал по делу АТКЮ, его пыталась убить собственная жена.

Мы узнали друг о друге, хотя лично и не встречались, в начале 1978 года в связи с делом «Сил зла». Серийный убийца, прозванный Чулочным Душителем, нападал на пожилых женщин в Колумбусе, штат Джорджия, — врывался в их дома и душил их собственными нейлоновыми чулками. Все жертвы оказались белыми, хотя медицинская экспертиза располагала уликами, говорящими о том, что преступник черный.

Затем шефу полиции от имени группы из семи человек, именующих себя «Силами зла», пришло напечатанное на бланке Вооруженных сил США встревожившее всех письмо. В нем говорилось, что Чулочный Душитель — негр, и выражалась угроза и отместку за все, что он сделал, убить черную женщину, если к 1 июня («июню, первому», как говорилось в письме) преступник не будет пойман. Авторы утверждали, что уже похитили Гейл Джексон, и грозили к «июню, первому», если их условие не будет выполнено, удвоить количество жертв. В письме намекалось, что бланк был похищен, а сама группа создалась в Чикаго.

Такое развитие событий всем показалось кошмаром. Жестокий убийца, терроризирующий Колумбус, был ужасен сам по себе. Но организованная месть могла разорвать общество пополам. За первым последовали новые письма. Авторы повысили ставку и в дополнение к прежнему условию потребовали выкуп в 10 000 доллалов. В поисках хотя бы одного из семи белых мстителей полиция сбивалась с ног, но похвастаться особыми результатами не могла. Гейл Джексон была проституткой. Её прекрасно знали в обслуживающих Форт-Беннинг барах. И она в самом деле пропала. Джад Рэй служил командиром смены в полицейском управлении Колумбуса. Ветеран вьетнамской войны, он всего добивался сам и теперь прекрасно понимал, что общественность не удастся успокоить, пока не будет ликвидирована двойная угроза со стороны Чулочного Душителя и «Сил зла». Несмотря на затраченные усилия, расследование вперед не продвигалось, и полицейское чутье подсказывало Джаду, что следовало искать не там и не тех. Он всегда старался быть в курсе дел и слышал, что в Квонтико действует программа психологического прогнозирования и составления портрета преступника. Поэтому Джад предложил связаться с Научным бихевиористическим подразделением и проверить, не сможет ли ФБР оказать помощь в раскрытии дел.

Запрос поступил к нам 31 мая через Бюро расследований Джорджии. Несмотря на утверждения первого письма, мы были уверены, что связь преступников с армией и Фортом-Беннингом не случайна. Поэтому в качестве старшего за анализ взялся бывший армейский полицейский Боб Ресслер. Через три дня отчет был готов. Мы не нашли, никаких свидетельств тому, что самозванная организация «Силы зла» состоит из семи человек. Более, того, не верили, что в нее входят белые. Скорее, речь шла о негре-одиночке, который стремился отвлечь от себя внимание и скрыть факт, что Гейл Джексон уже убита. Написание чисел («июня, первого») и употребление для обозначения мер длины метров, а не ярдов, говорило о том, что «неизвестный субъект» военный. Безграмотный текст подсказывал, что он не из офицеров, которые, как правило, обладают хорошим образованием. Опираясь на личный опыт, Боб заключил, что автор письма, скорее всего, артиллерист или армейский полицейский в возрасте от двадцати пяти до тридцати лет. Вероятно, он уже убил двух женщин — отсюда угроза «удвоить количество жертв», очевидно тоже проституток. И мы не исключали возможности, что он и есть Чулочный Душитель.

Портрет распространили в Форте-Беннинге и его округе: в барах и ночных клубах, которые, как было известно, посещала жертва. Полиция Колумбуса быстро вычислила имя прикомандированного к артиллерийскому подразделению форта двадцатишестилетнего чернокожего специалиста четвертого класса Уильяма X. Ханса. Он признался в убийстве Гейл Джексон, Ирен Тиркилд и еще одной женщины, рядовой первого класса Карен Хикмэн, убитой прошлой осенью. Он также подтвердил, что придумал «Силы зла», чтобы сбить полицию со следа. Но настоящего Чулочного Душителя опознали по фотографии, которую удалось сделать на месте преступления случайному свидетелю. Преступником был двадцатисемилетний чернокожий Карлтон Гейри, родившийся и выросший в Колумбусе. Устроив несколько засад в ресторанах, его удалось задержать, но убийца бежал и скрывался вплоть до мая 1984 года. И Ханса и Гейри приговорили за убийства к высшей мере наказания.

Когда волнения в Колумбусе улеглись, Джад Рэй взял отпуск. Он решил организовать при университете Джорджии курс для рекрутов правоохранительных органов из национальных меньшинств и женщин. Осуществив проект, Джад подумывал вернуться к полицейской работе. Но люди с армейским стажем и опытом следователя в то время требовались ФБР. К тому же Рэй был черным, а Бюро отчаянно стремилось представить себя в качестве организации равных для всех возможностей. Он получил предложение и ответил согласием. Впервые мы мельком встретились, когда Джад Рэй оказался на курсах подготовки молодых агентов в Квонтико, завершив которые, получил назначение в Атланту, где ему очень пригодились знания людей и региона.

В следующий раз мы встретились с Джадом, когда в конце 1981 года я приехал в Атланту по делу АТКГО. Как и все в отделении, он активно участвовал в расследовании и координировал действия агентов, занимающихся пятью случаями убийств детей. Но существовала и другая причина его нервозности. Его уже шаткий в течение некоторого времени брак окончательно распадался. Жена запила, постоянно его оскорбляла, вела себя сумасбродно.

— Не хочу больше знать эту женщину, — говорил Джад. Наконец воскресным вечером он предъявил ей ультиматум: либо она меняет свой образ жизни, либо он уходит и забирает с собой двух дочерей — восьми и полутора лет.

К своему великому удивлению, он стал замечать перемены к лучшему. Жена начала внимательнее относиться и к нему, и к девочкам.

— Даже характер будто сделался другим, — вспоминал он. — Она бросила буянить. Старалась обо мне заботиться. Впервые за тринадцать лет брака поднималась по утрам и готовила завтрак. Стала такой, какой я хотел ее видеть. Мне следовало бы понять, что все это слишком хорошо, чтобы оказаться правдой… Потом на лекциях полицейским я буду приводить в пример этот случай. Если супруга внезапно меняется — к лучшему или к худшему — к ее поведению необходимо отнестись с большим подозрением.

На самом деле жена Джада уже решила его убить и хотела выиграть время, чтобы завершить необходимые приготовления. Окончись все успешно, и она избежала бы унижений развода, оставила бы у себя дочерей и получила бы по страховке за мужа четверть миллиона долларов. Куда как лучше остаться безутешной вдовой погибшего сотрудника ФБР, чем брошенной одинокой женщиной.

Уже несколько дней втайне от Джада его привычки и перемещения изучали двое мужчин. По утрам они дожидались его у дома и следовали за ним в Атланту. Они ждали подходящего случая, чтобы безнаказанно нанести удар и успеть скрыться. Но вскоре убийцы поняли, что это не так-то просто. Джад не зря был опытным полицейским. А первое, что вбивали в голову копу: рука должна быть всегда свободной, чтобы в нужный момент успеть выхватить оружие. Куда бы ни следовали за ним убийцы правая рука Джада была постоянно готова к бою.

Они сообщили об этом миссис Рэй. Убийцы планировали совершить нападение на автомобильной стоянке у дома, но теперь отдавали себе отчет: прежде чем они успеют добить заказанное лицо, Джад свалит по крайней, мере одного из них. С его правой рукой следовало что-то сделать.

Но супруга Рэя решила, что подобным пустякам её не остановить. Она стала предлагать по утрам в дорогу мужу походную чашку кофе.

— Тринадцать лет ни мне, ни дочерям не готовила завтрак, а теперь пыталась навязать проклятый кофе.

Джад изо всех сил сопротивлялся. У него в голове не укладывалось, как он будет управлять машиной левой рукой, а правой держать кофе. Автомобильные держатели для чашек были ещё мало известны. Хотя будь таковой установлен в его машине, и всё могло обернуться по-другому.

Убийцы снова явились к миссис Рэй.

— Раз нельзя его взять на стоянке, — предложил — один из них, — попробуем справиться дома.

Операцию наметили на начало февраля. Миссис Рэй увела на вечер детей из дому, и Джад остался в квартире один. Убийцы вошли в здание, поднялись по лестнице и позвонили в дверь. Но их ошибка заключалась в том, что они перепутали номер квартиры. Им открыл белый, и убийцы спросили, где живет их чернокожий приятель. Ничего не подозревавший жилец указал квартиру напротив.

Но налетчиков видели, и если бы они решились напасть в тот же вечер, сосед непременно бы вспомнил, что двое чернокожих спрашивали его о Джаде Рэе, и сообщил бы об этом в полицию. Поэтому они решили отложить дело и тихо ушли. Возвращаясь в квартиру, миссис Рэй предполагала, что ее поручение выполнено. Боязливо озираясь, она прокралась в спальню, мысленно готовясь набрать телефон службы спасения 911 и прокричать в трубку, что с ее мужем приключилась ужасная беда.

Джад лежал в постели. Она осторожно обошла кровать, но тут он привстал и спросил:

— Чем, чёрт побери, ты занимаешься?

Поняв, что муж жив, миссис Рэй в панике кинулась в ванную. Но и в последующие дни ее примерное поведение не изменилось, и Джад решил, что жена в самом деле исправилась. Оглядываясь теперь назад, он прекрасно понимал, насколько был в то время наивен. Но после стольких несчастливых лет ему очень хотелось, чтобы жизнь в самом деле наладилась.

Через две недели-21 февраля 1981 года — Джад занимался делом об убийстве Патрика Бальтазара. Тогда в расследовании под кодовым названием АТКЮ произошел настоящий прорыв: на теле погибшего двенадцатилетнего мальчика обнаружили те же волосы и волокна, что и на предыдущем трупе.

Вечером жена Джада приготовила ему ужин по-итальянски. Он только не догадывался, что в соусе, которым были обильно сдобрены макароны, содержалось изрядное количество фенобарбитала. Они ещё раньше договорились, что миссис Рэй поведет детей к тете. Джад находился дома один, когда ему показалось, что он слышит перед дверями квартиры какой-то шорох. Свет в коридоре померк — кто-то выкрутил лампочку в спальне старшей дочери. Затем он услышал приглушенные голоса. Это у одного из убийц сдали нервы, и они принялись обсуждать, что делать дальше. Джад так и не понял, как посторонним удалось проникнуть в квартиру, но в тот момент это не имело значения. Незнакомцы уже находились внутри.

— Кто там? — окликнул их Рэй.

Вместо ответа тишину разорвал револьверный выстрел, но пуля пролетела мимо. Джад стремительно скатился на пол, но вторая пуля угодила в левую руку. В комнате по-прежнему было темно, и он попытался укрыться за огромной кроватью.

— Кто там? — снова выкрикнул Джад. — Что вам надо?

Третья пуля попала в кровать. Джад инстинктивно прокручивал в мозгу шансы на спасение. Какое у них оружие? Если «смит и вессон», у убийц еще три патрона. Если «кольт» — значит, только два.

— Эй, парень! — заорал он. — Какого черта?

Почему вы меня хотите убить? Забирайте всё, что вам нужно. Я вас не видел. Только не убивайте!

Ответа опять не последовало. Теперь Джад их видел — два силуэта на фоне залитого лунным светом окна.

Видимо, придется умирать, про себя решил он. Не удастся выкарабкаться. Но ты ведь знаешь, что будет потом: утром явятся детективы и станут говорить: «Этот несчастный даже не пытался сопротивляться. Просто позволил себя пристрелить». Ну нет!

Пусть, увидев место преступления, они поймут, что он дрался до последней возможности!

Прежде всего следовало добраться до лежащего на полу с противоположной стороны кровати револьвера. Но огромную постель не так-то просто обогнуть, когда на тебя нацелено оружие.

И тут он услышал:

— Ни с места, козёл!

В темноте Джад попятился назад, дюйм за дюймом приближаясь к углу кровати и лежащему на полу револьверу.

Ближе, ближе, но так мучительно медленно. Требовался решительный бросок. Джад ухватился за ножку кровати, прыгнул в сторону, но приземлился неудачно — на правую руку, которую собственным весом прижал к полу. А раненая левая была слишком слаба, чтобы схватить оружие. Один из убийц вскочил на кровать и выстрелил в упор. Джаду показалось, что его лягнул разъярённый мул. Внутри что-то оборвалось. Тогда он не понял, в чем дело, — это пуля пробила спину, пронзила легкое, третье межреберное пространство, вышла из груди и ранила подогнутую правую руку.

Стрелявший спрыгнул с кровати, наклонился над распростертым телом, пощупал пульс и объявил:

— Готов, козёл! — после чего убийцы покинули комнату и прикрыли за собой дверь.

Джад был в шоке. Он лежал на полу и не мог продохнуть. Он не понимал, где находится и что с ним случилось.

Потом решил, что вновь оказался во Вьетнаме. Он ощущал запах пороховых газов, видел вспышки выстрелов, но почему-то не удавалось вдохнуть. Закралось сомнение: а может, это не Вьетнам? Не бредит ли он? Но если бредит, отчего так больно в груди?

Джад попытался встать, доплелся до телевизора, щелкнул выключателем. Телевизор подскажет, бред у него или нет? Вечернюю программу новостей вёл Джонни Карсон. Джад протянул руку и, чтобы убедиться, что телевизор в самом деле перед ним, потрогал экран, испачкав стекло кровью.

Ему захотелось воды. Он добрел до ванной, открыл кран и подставил ладонь. И тут увидел на руке рану и струящуюся по груди кровь. Тогда Джад понял, что произошло, вернулся в спальню, лёг у изголовья кровати и приготовился умирать.

Но он слишком долго был полицейским и не мог себе позволить вот так умереть. Что подумают о нём детективы, когда завтра поймут, что он не боролся за жизнь? Он снова встал, подошел к телефону и набрал 0. Ответила оператор станции. Джад хлебнул воздуху и сообщил, что он агент ФБР и был только что ранен. Оператор немедленно соединила его с управлением полиции округа Де-Калб.

Трубку подняла молодая женщина — офицер полиции. Джад, как мог, повторил, что он агент ФБР и только что ранен. Но слова получились едва различимыми. От фенобарбитала и потери крови он почти не мог говорить.

— Что такое? Почему вы утверждаете, что вы агент ФБР? — возмутилась девушка, и Джад услышал, как она говорит сержанту, что какой-то пьяница притворяется по телефону, что он фэбээровец. Что ей посоветует сержант? Конечно, положить трубку.

Но тут вмешалась оператор и стала убеждать их, что случай в самом деле серьезный и звонившему требуется немедленная помощь. И не отстала до тех пор, пока полицейские не согласились.

— Оператор спасла мне жизнь, — позднее сказал мне Джад.

Он потерял сознание и очнулся только тогда, когда бригада скорой помощи наложила ему на лицо кислородную маску.

— К электрошоку не готовить, — услышал он слова старшего. — Раненый его не перенесёт.

Но его удалось довезти до Главного госпиталя округа Де-Калб, где дежурил торакальный хирург, Джад лежал на столе в реанимационном отделении, а врачи отчаянно боролись за его жизнь. Столкновение со смертью обострило сознание Джада, и он сказал себе: «Это не месть того, кого я посадил за решетку. Такому типу ни за что бы ко мне не подобраться. Это дело человека, кому я безоговорочно доверял».

Когда из хирургического отделения его перевели в палату интенсивной терапии, в госпиталь приехал старший специальный агент отделения в Атланте Джон Гловер. Месяцами неимоверным гнетом на него давило дело АТКID, а тут ещё это. Как погибшие дети и Джад, Гловер был тоже чернокожим и, пожалуй, самым высокопоставленным представителем своей расы в Бюро. И испытывал к Джаду огромное сострадание.

— Разыщите мою жену, — прошептал раненый. — Заставьте её обо всем рассказать.

Гловер подумал, что его подчинённый бредит, но врачи уверили, что Джад был в полном сознании и твердой памяти. Он провёл в госпитале двадцать один день, и всё это время его охраняли, потому что не представляли, кто его убийцы и не явятся ли они снова, чтобы прикончить Джада. Между тем дело никак не продвигалось. Жена находилась в шоке, была насмерть перепугана и благодарила Бога, что муж ее выжил.

Если бы в тот вечер она была дома!

Бригада агентов старалась найти какие-нибудь концы. Джад долгое время служил полицейским и мог нажить себе кучу врагов. Одно было ясно — он поправляется, и вопрос теперь один — не столь тревожный, как прежде, — кто в него стрелял?

Силы полностью вернулись к Джаду только через пару месяцев. Тогда он взялся за накопившуюся со дня нападения кипу счетов. И возопил, увидев сумму в 300 долларов, проставленную телефонной компанией «Сазерн белл». Но постепенно в его мозгу начала складываться цельная картина. На следующее утро он сказал в Бюро, что счёт из Телефонной компании может послужить ключом ко всему делу. В качестве жертвы Джада не могли допустить к расследованию, но коллеги внимательно прислушивались к тому, что он говорил.

В счете много раз повторялся номер абонента в Колумбусе. Обратившись в телефонную компанию, агенты выяснили его имя и адрес. Джад и понятия не имел, кто этот парень. С несколькими другими агентами он забрался в машину и отправился за сотни миль от дома. Целью их поездки оказался дом священника, который, как сразу решил Джад, больше походил на торговца спиртным. Фэбээровцы как следует нажали на него, но священник полностью отрицал свое участие в покушении на убийство. Однако агенты не собирались так просто сдаваться. Пострадавший — один из наших, объяснили они. И мы во что бы то ни стало возьмём стрелявшего или стрелявших в него.

Постепенно история начала проясняться. Священник был известен в Колумбусе как человек, который умеет «улаживать дела». В октябре к нему обратилась миссис Рэй и попросила выполнить для нее кое-какую работу. По свидетельству самого священника, он наотрез отказался. Тогда миссис Рэй объявила, что подыщет других людей, но хотела бы воспользоваться его телефоном, а за переговоры деньги обещала вернуть. Она позвонила в Атланту давнишнему соседу, который был во Вьетнаме примерно в то же время, что и Джад, и хорошо разбирался в оружии.

— Это непременно надо сделать! — бросила она в трубку.

— А с телефоном миссис Рэй меня надула, — пожаловался в заключение священник.

Агенты покатили обратно в Атланту, где встретились с бывшим соседом Джада. На него тоже надавили, и он признался, что миссис Рэй хотела заключить с ним контракт на убийство, но он и понятия не имел, что женщина желала избавиться от собственного мужа. В конце концов он ответил, что не знает никого, кто бы мог выполнить такую работу, и посоветовал обратиться к двоюродному брату. Тот в свою очередь познакомил с ещё одним парнем, который и нанял двоих убийц.

Всем им — миссис Рэй, бывшему соседу, его двоюродному брату, человеку, заключившему контракт на убийство, и наёмным убийцам — было предъявлено обвинение в сговоре с целью убийства. Бывшего соседа в конце концов оправдали, а пятерых остальных приговорили к десяти годам заключения — максимальный срок, который мог дать им судья.

В связи с делом АТКID время от времени я продолжал видеться с Джадом. Постепенно он начал выделять меня среди других. С одной стороны, я не был человеком из его отделения, с другой — прекрасно понимал, с каким напряжением связана его работа и через что ему пришлось недавно пройти. И поэтому он хотел передо мной выговориться. Он признался, что дурная слава о его домашних делах невероятно смущает и ранит его душу. Зная, что пережил Джад, в Бюро хотели ему помочь и намеревались перевести в другой город, подальше от Атланты. Подразумевалось, что там ему будет легче прийти в себя. Но потолковав с самим Джадом и вникнув в его чувства, я понял, что это не так. Наоборот, какое-то время ему следовало оставаться в Атланте.

Я решил поговорить по этому поводу с Джоном Гловером.

— Если Рэя перевести, — заключил я, — он лишится поддержки, которую находит на работе в отделении. Пусть побудет с годик здесь, снова обустроит дочерей поблизости от тети, которая воспитала его самого. А уж если куда-нибудь переезжать, то лучше в Колумбус, где он работал копом и знает людей.

В итоге Рэя какое-то время продержали в зоне Атланты-Колумбуса, пока он не начал постепенно приходить в себя, а потом перевели в нью-йоркское отделение, где основным направлением работы была контрразведка. Он также выступал координатором психологического прогнозирования и постоянно находился на связи с моим подразделением.

А когда у нас появились вакантные места, мы взяли его к себе вместе с Розанной Руссо, также из нью-йркского отделения, и Джимом Райтом из Вашингтона, который больше года занимался делом Джона Хинкли. Позже Розанна перешла на контрразведовательную работу в Вашингтон, а Джад и Джим стали мировыми знаменитостями и моими близкими друзьями. После того как меня назначили руководителем подразделения, Джим Райт принял программу подготовки психологического портрета. Джад признался, что был поражен тем, что выбрали именно его. Но в Нью-Йорке он проявил себя прекрасным координатором и с его опытом службы в правоохранительных органах начал работать с полной отдачей с самого начала. Он обладал аналитическим умом и быстро всему учился. В качестве офицера полиции он наблюдал за всем «из окопов» и в дальнейшей своей деятельности сохранил этот взгляд. В аудитории Джад не стеснялся приводить в пример свой собственный случай и говорить о его последствиях. Даже приносил и проигрывал магнитофонную пленку с записью своего телефонного звонка. Но слушать ее снова и снова было выше его сил, поэтому он всегда ждал в коридоре, когда пленка докрутится до конца.

Я говорил ему:

— Джад, это просто здорово! — и объяснял: множество деталей на месте преступления — отпечатки пальцев или кровь на экране телевизора — поначалу обманчивы или лишены смысла. Теперь мы начинаем понимать, как на первый взгляд иррациональные элементы способны обретать конкретное значение. — Если бы тебе самому пришлось раскручивать это дело, твой материал оказал бы неоценимую помощь. И он это делал. Его материал из всех, что мы приводили на занятиях, был самым интересным и информативным. Для Джада преподавание стало своего рода катарсисом.

— Я ощущаю личное прозрение, — признавался он. — Готовясь к занятию, словно иду по тропе, на которую еще ни разу не решался ступить. А когда говорю с людьми, открываю еще что-то новое. Заказное убийство или попытка убийства супруга случаются в нашей стране чаще, чем мы можем себе представить. И потрясенные родственники не в состоянии об этом говорить.

Посещение занятий Джада — один из самых ярких эпизодов в моей академической практике. И в этом со мной солидарны многие коллеги. Особенно захватывающий момент, когда Джад подходит к кульминации рассказа и включает магнитофонную пленку.

К тому времени, когда он стал сотрудником нашего подразделения, я уже много занимался поведением преступника после совершения преступления и отчетливо понял: как бы тот ни старался, многие его поступки в этот период не подвластны рассудочному контролю. Опыт Джада заставил его заинтересоваться поведением преступника перед совершением преступления. И раньше мы учитывали роль ускоряющих побудителей, которые толкают человека к роковой черте. Джад существенно раздвинул горизонты исследования, показав, как важно сосредоточиться на особенностях его поведения и межличностных отношениях. Коренное или даже незначительное, но существенное изменение в поведении партнера может означать, что он (или она) уже планируют изменение своего статус-кво. И если муж или жена неожиданно становятся мягче, дружественнее, терпимее, возможно, такое изменение они уже считают неизбежным и неминуемым.

Случаи заказных убийств супругов расследовать очень трудно. Оставшийся в живых представляет собой надежную эмоциональную крепость. Единственный шанс распутать дело — заставить кого-нибудь заговорить. А для этого необходимо понимать ситуацию и видеть ее в динамике. Так же, как любое нарочитое изменение на месте преступления способно повести по ложному следу, поведение одного из супругов до момента убийства — своеобразная форма скрывающей истину инсценировки. Случай Джада более, чем что-либо другое, доказывает, насколько может быть обманчивым поведение на месте преступления. Если бы он умер, мы пришли бы к ложному заключению.

Всякого зеленого полицейского первьм делом учат ничего не трогать на месте преступления. Ветеран и специальный агент Джад в полубессознательном состоянии умудрился запутать все, что мог, там, где хотели убить его самого. Отпечатки пальцев и следы передвижений мы бы объяснили попыткой кражи: решили бы, что преступники водили Джада по комнате и требовали показать, где находятся ценные вещи. А заметив кровь на экране, заключили бы, что он лежал на кровати и смотрел передачу, когда его застали врасплох и выстрелили в упор. Самым важным соображением, по словам Джада, было то, что, умри он от ран — и жена вышла бы сухой из воды. Преступление было хорошо спланировано, и ее поведение в достаточной мере подготовило всех в округе. Никто бы не усомнился в том, что перед ним безутешная, оплакивающая мужа вдова.

Я уже упоминал, что мы с Джадом крепко сдружились. Он стал мне почти как брат, которого у меня не было. Я часто шутил, что он на полную катушку крутил мне пленку, чтобы заручиться симпатией. К счастью, этого и не требовалось. Заслуги Джада говорили сами за себя. Теперь он — руководитель Международного учебного подразделения, где его знания и опыт помогают воспитывать молодых агентов и полицейских — мужчин и женщин. Но где бы он ни был, он остается одним из немногих — причем, лучших — сотрудников правоохранительных органов, которые после покушения на их жизнь выжили благодаря характеру и силе воли. А потом сами отдали преступников правосудию.