Только что вы прочли роман, в основу которого легли недавно обнаруженные дневники Пенелопы Хаксли, малоизвестной дочери приходского священника родом из Шропшира, и некоторые фрагменты доселе неопубликованных записей, приписываемых доктору Джону Уотсону.

Данное произведение интересно тем, что проливает свет на события, произошедшие много лет назад в жизни ряда личностей, среди которых выделяется довольно неоднозначный образ Шерлока Холмса. Реальность его существования подвергают сомнению многие не слишком одаренные исследователи, называя английского сыщика-консультанта плодом коллективного литературного творчества.

Между Пенелопой и Ирен Адлер, предприимчивой оперной певицей, впоследствии занявшейся расследованием преступлений, сложились дружеские отношения, что позволило Хаксли пойти по стопам доктора Уотсона и увековечить похождения этой особы, не менее харизматичной, чем сам Холмс.

Сюжет данного романа затрагивает некоторые невыясненные обстоятельства, впервые упомянутые в каноническом цикле рассказов о Холмсе, принадлежащем перу доктора Уотсона. Бесспорно, настоящий текст, как и прочие источники, свидетельствует об их правдивости, несмотря на смехотворные попытки литературоведов доказать обратное.

«С недавних пор я стал участвовать в раскрытии преступлений на континенте», – сообщает Холмс своему биографу, раскуривая бриаровую трубку, в повести «Знак четырех», опубликованной в 1890 году.

Шерлок Холмс действительно принимал участие в расследовании дела, «связанного с завещанием» (как выяснилось, по рекомендации Годфри Нортона), и позволил французскому сыщику ле Виллару перевести его монографии на французский язык. В настоящее время полное собрание сочинений Холмса в переводе ле Виллара хранится в Национальной библиотеке Франции в Париже (где, ко всему прочему, можно найти жуткий «Некрономикон») и представляет собой прекрасную серию произведений документального жанра. Оригинальные тексты бесследно исчезли и оцениваются в целое состояние.

Стоит заметить, что презрение Пенелопы Хаксли к французам является своеобразной реакцией на характерный для конца XIX века французский шовинизм. В данном романе ее дневники представлены без предварительной цензуры.

В беседах с Франсуа ле Вилларом Холмс высоко отзывался о французской сыскной полиции, не удостоив подобной любезностью своих соотечественников из Скотленд-Ярда. Доктор Уотсон не уточняет, помогал ли Холмс ле Виллару расследовать дело Монпансье, однако в конце знаменитой повести «Собака Баскервилей» имеется указание на то, что знаменитый сыщик разыскал в Америке некую девушку, родственницу которой подозревали в ее убийстве.

Подобное упоминание отнюдь не разрешает спорных вопросов, возникающих при исследовании дневников Хаксли, и порождает новые противоречия. Доктор Уотсон утверждает, что мадам Монпансье подозревали в убийстве не племянницы, а падчерицы: некой мадемуазель Карэр. По словам Уотсона, полгода спустя выяснилось, что юная леди жива, вышла замуж и уехала в Нью-Йорк (конечно, было бы куда неприятнее, если бы в Нью-Йорке обнаружили ее труп).

Это не первый – и далеко не последний – пример того, как два независимых исторических источника предоставляют довольно противоречивые сведения. Мое же исследование убедительно доказывает одно: Карэр – девичья фамилия Онории Монпансье!

Мог ли добрый доктор намеренно подтасовать детали, дабы не создавать трудностей ни себе, ни прочим заинтересованным лицам? Возможно, так оно и было; в свою очередь, записи Хаксли полностью совпадают с историческими событиями (включая попытку Брэма Стокера спасти изувеченного утопленника, личность которого так и не удалось установить) и, в отличие от рассказов Уотсона, не предлагались к публикации при жизни их фигурантов.

Не исключено, что Шерлок Холмс утаил от своего биографа гораздо больше, чем тот предполагал. Подобное допущение вызывает у литератора чувство праведного гнева. Сколько, должно быть, удивительных историй случилось в жизни великого сыщика, о которых он предпочел умолчать! В особенности это касается его приключений на континенте, так и не вышедших из-под пера – по крайней мере, доктора Уотсона. Вероятно, свет на них прольет дальнейшее исследование многотомных дневников Хаксли.

В остальном материалы Хаксли воспроизводят исторические события с доскональной точностью.

Через месяц после кончины князя Карла, а именно 30 октября 1889 года Алиса, герцогиня де Ришелье, урожденная Гейне, действительно вышла замуж за князя Монако Альбера Гримальди. Бракосочетание, включавшее в себя как религиозную, так и гражданскую церемонии, состоялось в Париже. На свадьбе присутствовали Нортоны, Пенелопа Хаксли и Сара Бернар. Газеты упоминали «ангельское пение» некой мадам Нортон, подруги невесты.

В январе следующего года, к большой радости подданных княжества, состоялось триумфальное возвращение новобрачных в Монте-Карло. Таким образом, светловолосая красавица Алиса Гейне стала первой княгиней Монако американского происхождения. Шестьдесят семь лет спустя ее опыт повторит кинозвезда Грейс Келли, вышедшая замуж за князя Ренье, правнука Альбера по первому браку с шотландкой леди Гамильтон.

Вскоре ее высочество княгиня Алиса завоевала всенародную любовь, приказав владельцам казино пожертвовать пять миллионов франков на благотворительность. К 1892 году было завершено строительство Оперного театра Монте-Карло, получившего широкую известность благодаря чудесным новаторским постановкам.

В отличие от театра, продолжавшего активную деятельность и в двадцатом веке, брак княжеской четы не выдержал испытания временем. Хотя князь Альбер назвал в честь супруги два корабля, Алиса оставалась равнодушной к увлечениям супруга. Свободное время князь посвящал морским экспедициям и вскоре основал всемирно известный океанографический музей. Их пути разошлись. Ходили слухи, что князь изменяет супруге; впрочем, это едва ли удивит читателей данного романа. В конце концов, князь Карл оказался не таким уж слепым: сказочная пара окончательно распалась в 1902 году, хотя формальный развод так и не состоялся.

Возможно, столь скорому отчуждению способствовало отношение князя к противоположному полу, которое Алиса в разговоре с Пенелопой Хаксли назвала «старомодным». Незадолго до расставания с супругой князь поделился своим мнением о женщинах с танцовщицей Лои Фуллер: «Американские женщины слишком современны. Из-за вашего вмешательства в жизнь мужчин нам, венцам творения, в ней почти не осталось места. Сможем ли мы сохранить верность себе и своим принципам, когда вы посягаете на нашу святыню, имя которой интеллект? Ваши женщины властны, подобны холодным статуям и слишком умны. Они вызывают у меня отвращение». К счастью, после событий, описанных в данном романе, князь больше никогда не встречался с Ирен Адлер-Нортон.

Что касается Божественной Сары, она продолжала жить ни в чем себе не отказывая (как в финансовом, так и в чувственном отношении), и впервые предстала перед широкой публикой в образе Гамлета в 1899 году. В более поздние годы Бернар прославилась блестящим исполнением мужских ролей.

Ни один письменный источник не сообщает о дальнейшей судьбе индийской змеи, известной читателю под именем Оскар.