Подожди здесь у входа, дорогая. Я найду листовку через минуту.

— А свет вам не нужен? — спросила Темпл вслед исчезающей фигуре Электры, остановив палец на выключателе справа от двойных дверей.

Здесь от лениво крутящегося потолочного вентилятора чуть дребезжали мерцающие алюминиевые жалюзи. В тусклом свете на тонком листе вибрировал портрет — изображение самой хозяйки.

— Нет, — послышался из темных глубин пентхауса слащавый голос Электры. — Он прямо здесь.

Темпл все равно было любопытно. Комнаты Электры постоянно держались в полумраке, и вряд ли кто вообще когда-либо их видел. Один щелчок пальцем, и ее любопытство будет удовлетворено, по крайней мере, что касается ближайшего поля обозрения.

Ведь она всегда может притвориться, что не расслышала ответ.

Темпл рискнула.

Но ничего не произошло. Какой бы свет ни включался раньше этим тумблером, теперь он отсутствует, и на месте люстры красуется вентилятор, управление которым расположено на противоположной стене. Темпл подняла голову вверх — никаких следов осветительных приборов. Проклятье!

Так она и стояла в вежливом ожидании, стараясь изображать невинность, переживая, не включила ли она вместо света что-то еще — кофе-машину, например, или утюг. Какая была бы «удача»! И когда через минуту они с Электрой выйдут из квартиры, из-за случайно запущенного устройства может начаться пожар, который уничтожит весь «Серкл-ритц». Чувство вины — вещь ужасная. Может, когда Электра вернется, стоит рассказать о содеянном и повиниться?

Темпл попятилась к стене и вернула переключатель на место как раз, когда по паркетным полам зашаркали обутые в сандалии ноги Электры.

Вдруг прихожую залил ослепительный луч света, узкий и сияющий, точно прожектор на фоне ночного неба.

— Ой! Простите! — воскликнула Темпл. Как мог включиться свет, если она всего лишь вернула выключатель в изначальное положение?

— Боже, — недовольно выдавила Электра и торопливо засеменила к ней в своем гавайском балахоне, почти таком же ярком, как и включившийся свет. Она щелкнула тумблер, и луч покорно растворился, почти так же, как одна из волшебных вещиц Фокусника Макса. — Это для драматического эффекта ночью.

— Откуда он взялся? — всматривалась Темпл в темноту. А через секунду ее глаза проследовали за указательным пальцем Электры, которым она показывала на напольную лампу.

Внутри комнаты, в узкой щели между жалюзи что-то мелькнуло: круглое и огненно-зеленое, как лазерный луч. Темпл услышала глухой шум, и в ту же секунду Электра подхватила ее своей крепкой пятерней под руку и потащила к выходу.

Хотя коридоры в сорокалетнем здании «Серкл-ритц» не были ярко освещены, свет канделябров на стенах казался совсем дневным, по сравнению с загадочной, погруженной в тень берлогой Электры.

— Мне кажется, я видела… — начала Темпл.

— Ох, люди всегда думают, что видят что-то у меня дома. Это всего лишь старье, которое я коллекционирую.

— Думаю, я слышала…

— Это старое здание, дорогая, а пальмовые листья постоянно касаются крыши… А вот и флайер. Полагаю, ты что-нибудь придумаешь.

— Не уверена, — Темпл поднесла розовую листовку к тусклому канделябру. Но прежде чем суметь прочитать слишком мелкий шрифт, ей надо было вытащить очки из своей сумки с длинным ремнем через плечо.

— Шоу кошек так же обычны, как блохи, Электра. Такие проходят в каждом городе чуть ли не раз в месяц. И в итоге наибольшим достижением будет фото смешного котика в газете. Всякий любитель может сделать такое. Кроме того, за что они будут мне платить? За кошачий наполнитель для туалетов? Луи почти никогда не делает свои дела дома.

— Это вовсе не такое шоу. Оно необычное, — настаивала Электра, а потом подошла, чтобы ткнуть своим пухлым пальцем в информационные блоки. Теперь у Темпл был шанс восхититься ее темным лаком. Маникюр Электры украшали россыпи серебряных звезд.

— Смотри, — продолжала Электра, — это ведь прародитель всех кошачьих шоу. Будут представлены абсолютно все известные породы. И еще будет костюмированное шоу, стоящее первых новостных полос.

— Кошки в одежде? Это же глупо, Электра! И скорее всего, у общества защиты животных найдется пара крепких словечек, чтобы высказаться в нашу сторону.

— Даже не мяукнут. Эти разводчики просто повернуты на заботе о кошках. Они не причинят им никакого вреда, поверь! Хотя может статься и наоборот.

— Что вы имеете в виду?

— Ох… — Электра жестом просила вернуть ей флайер, чтобы прямо сейчас посмотреть на дату и время проведения мероприятия. — Моя подруга, Клео Килпатрик, у которой мэнская кошка, говорит, что клуб «Фэнси фелин клаб», организация-спонсор этого шоу, получает очень странные звонки.

— Странные звонки? Звучит, как какое-то тайное общество. Какие еще странные звонки может получать клуб любителей кошек?

— Какие-то люди звонят и… шипят. Или, может быть, это настоящие змеи? Они не могут сказать точно.

— Кто-то звонит в клуб любителей кошек и подсовывает в трубку взбудораженных змей?

— Очаровательно, не правда ли? Я думала, тебя это заинтригует.

— Заинтригует? С какой стати вы решили вовлечь меня в этот сумасшедший дом?

— В «Фэнси фелин клаб» состоят несколько моих друзей, и они воспринимают подобные звонки куда серьезнее. Многие ненавидят кошек, по разным причинам, а эти породистые коты, к тому же, еще и стоят кучу денег. Кошатники сильно обеспокоены.

В ответ на это Темпл снова полезла в свою сумку. Наконец-то она вытащила тонкую визитницу, из которой ловко извлекла бледно-лиловую карточку. Теперь пришел ее черед блистать маникюром: на фоне визитки ее средней длины ногти с розоватым, словно морская пена, лаком заиграли просто фантастически.

— Вот, прочтите мою визитку. Тут написано «Темпл Барр, пиар-менеджер», а не «Темпл Барр, частный детектив».

Электра демонстративно пожала плечами (в этом гавайском балахоне ее плечи раскачивались активнее, чем у обычных людей):

— Ну, может, расширить круг своей профессиональной деятельности не такая уж и плохая идея. В конце концов, ты же периодически сталкиваешься с убийцами.

— Вы говорите как Мэтт.

— Говоря о мистере Девайне, я видела вас вдвоем, когда вы играли у бассейна…

— Упражнялись. Мэтт обучает меня основам самозащиты.

— Как вы двое ладите?

— Это вам надо становиться частным детективом, Электра. Нормально мы ладим. Как ученик и учитель. Он показал мне, как выворачивать запястье, чтобы высвободиться от захвата, и старался заставить меня думать о том, каким способом лучше выбить нападающему глаз.

— Фу! — серые глаза Электры (единственное, что у нее было натуральное, — это глаза) сузились. — Этот приятный молодой человек знает такие отвратительные вещи?

— Очевидно, что таким приятным женщинам, как мы, тоже необходимо быть в курсе, если мы хотим чувствовать себя на улице в безопасности. Как вы думаете? Я пообещала Линде, что зайду взглянуть на переоборудованный клуб «Китти сити». Хотите со мной?

Электра помахала розовым листочком:

— Ты — мне, я — тебе?

Темпл вздохнула:

— Ну, хорошо. Свяжусь с кошатниками, все равно я уже чувствую себя, как в фильме ужасов сороковых годов. Можете назвать меня старомодной, но я ненавижу ходить на стриптиз одна.

— А в чем дело? — хихикнула Электра, поворачивая ключ в замке своей двойной двери и засовывая розовый флайер в сумку Темпл. — Боишься, что тебя кто-то там неправильно поймет?

Темпл закатила глаза:

— Не совсем. Что не поймут моего чисто профессионального любопытства.

К тому времени они уже подошли к лифту. Электра нажала перламутровую кнопку. Старый лифт, раздражающе скрепя и кряхтя, начал подниматься.

— Я полагаю, что шутить по телефону гораздо более странно, чем идти одной в стриптиз, — выдала, наконец, Электра.

— В наше время, — сказала Темпл, первой заходя в кабину лифта, — наверное.

Яркий дневной свет немного не сочетался со зданием на Твэйн-стрит, главным образом — с его назначением. Однако лучам солнца было все равно, они исправно освещали надпись «Стриптиз», раскинувшуюся грубым граффити чуть ли не по всей поверхности здания без окон. На плоской крыше маячил неработающий неоновый знак. Он повис в воздухе, словно оставленный да Винчи и переданный Питеру Максу.

— Новое название, — заметила Электра, восхищенно кивая.

— Новая управляющая, — прояснила ситуацию Темпл. — «Лес гёрлс». Мне нравится. Круче, чем «Китти сити».

— Не могу понять, почему этот скользкий тип Айк Вецлер, после всех надувательств и шантажа, согласился отдать своих танцовщиц и начать устраивать конкурсы стриптиза.

Темпл взглянула на нее. При ярком свете дня было трудно смотреть на ее модифицированный (по сравнению с классическим) ирокез: он был серебряным с голубоватыми бликами, которые так замечательно сочетались с листьями сюрреалистических пальм на ее гавайском балахоне.

— Вряд ли у старины Айка было что сказать по этому поводу, — сказала Темпл. — Серийный убийца так подпортил его дела, как в бизнесе, так и в личной жизни, что Линди, наконец-то, смогла перекупить у него клуб, и главное успеть сделать это до того, как его кто-нибудь вышибет. Пойдемте, посмотрим, какие чудеса можно сотворить с этим стрип-клубом.

— Все равно, — отозвалась Электра, — чтобы содержать такое место, требуется уйма денег, даже если оно выглядит так скромно. Я, к примеру, не вижу, что им управляет кучка стриптизерш.

— Ассоциация, Электра, ассоциация танцовщиц, — поправила ее Темпл, заходя в это царство женской плоти. — Вы никогда не станете настоящим пиарщиком, если не будете политкорректны.

Было темно, как в пещере, и холодно, будто все ангелы разом решили согнать сюда своими крыльями холодный воздух. Совсем рядом послышался грохот, словно сказочные барабаны забили в бездонном колодце.

Темпл и Электра остановились сразу за входной дверью, ожидая момента, когда их глаза и тела привыкнут к мраку и холоду.

Темпл наклонилась ближе к Электре.

— Вам не кажется, что тут слегка громковато? — заорала она.

Электра кивнула своей двухцветной головой. На фоне ультрафиолетовых огней над сценой ее серебряные пряди казались лавандовыми.

Девушка-бармен — эффектная блондинка — была достаточно симпатичной. На ней было что-то невероятно короткое и привлекательное даже для женщин, хотя, в основном, конечно, с технической точки зрения, потому что в голове сразу возникали вопросы, типа: «Значит вы и правда стираете это в чайной чашке?»

Она спросила одними губами:

— Будете что-нибудь пить?

— Линди, — ответила Темпл, надеясь, что она не примет это за название какого-нибудь пива, или, скажем, модного алкогольного коктейля в честь линди хоп.

Блондинка кивнула, и обе гостьи проследовали в зал, который располагался на возвышении.

То там, то здесь за столами восседали мужчины — поодиночке, вдвоем и втроем. Был предобеденный час, как обычно, мертвое время для стиптиз-бизнеса. Сонные девушки вяло крутились вокруг шестов, проветривали свои ножки во вздымающихся призрачных юбках, как в «Зуде седьмого года». На них были точные копии белого платья Мэрилин Монро, увековеченного в истории горячим потоком воздуха из вентиляционной системы метро. Правда, в отличие от Мэрилин, они почти ничего не оставляли воображению.

За столиком неподалеку, завернувшись в плотный туман от сигаретного дыма, ждала Линди Лукас. Пассивное курение никогда особо не волновало посетителей подобных заведений.

— Садитесь, — предложила Линди. Она подняла бокал с какой-то сомнительного вида желтой жидкостью. Обе,

Темпл и Электра, покачали головами в знак отказа.

Тогда Линди встала, улыбнулась и проводила их через весь зал мимо высокой сцены, где отчаянно извивалась женщина в откровенном костюме из латекса, прямо-таки крича всеми своими движениями: «Я так много вкалываю только ради денег».

Через пару мгновений они нырнули в занавешенный шторами дверной проем — нет, не тот, через который обычно выходят артистки, — и, закрыв за собой дверь, оказались в совершенно обычном невзрачном женском туалете: кабинки и раковина.

— Ооо, — удовлетворенно протянула Электра. Теперь несмотря на басы, гремящие из-за разрисованной граффити двери, можно было поговорить. — Этот костюм у девушки на сцене выглядит так, словно он может причинить боль.

— Не причинит, если ты в хорошей форме, — заботливо ответила Линди.

Сама Линди уже ушла на покой и больше не раздевалась перед публикой, а только радостно набирала вес и носила спортивные костюмы, украшенные шокирующими фразами. Сегодняшняя надпись гласила: «Подними его, пока о не поднялся и не ушел».

Ее крашеные черные волосы выглядели матовыми. Между пальцев скользила сигарета, дым от которой окутывал все ее фигуру. Карие глаза Линди горели от возбуждения.

— Погодите, вы еще не видели, что мы сотворили с гримерной, — сказала она им. — Ничего не спрашивайте, просто взгляните!

Широким движением Линди открыла еще одну дверь. Темпл приготовилась к долгому унылому пути через коридор с отражающими друг друга зеркалами, к пустому помещению без мебели, бетонному полу, утыканному следами от брошенных бычков и исцарапанному замку в двери.

— О! Очень мило, — воскликнула Электра, словно приятно удивленный риелтор, а потом указала на зеленый коврик у двери: — Так уютно!

— Смотрите, — обращая их внимание на стену, Линди помахала своей сигаретой, однако магические знаки, нарисованные ею в воздухе дымом, тут же растворились, словно их и не было.

На доске висели списки танцовщиц — бланки с их именами и часами работы. На другой же были расписаны комбинации от персональных шкафчиков, не пользующихся особой популярностью в стриптиз-бизнесе, где попытка сохранить личную жизнь в секрете сильно смахивала на чью-то злую шутку. На третьей доске с надписью «Альманах» на гвоздиках располагались пакеты, полные булавок, пластырей, тампонов, флаконов с дешевым парфюмом, тональными кремами и корректирующими карандашами, хорошо скрывающими синяки под глазами, а также пилочки для ногтей и подвязки для чулок — все обязательное в носке и использовании, что может понадобиться стиптизерше для работы.

— Опрятно, — бросила Темпл, изучая расписание, но, на самом деле, нагло воруя идеи для собственной «походной» женской сумки. Потом она опустила взгляд на туалетные столики, которые когда-то были очень неудобными. Теперь их придвинули к зеркалам. А складные стулья из легкого сплава, разрисованные в радужные тона по обеим сторонам, напоминали диснеевских бабочек.

— Это могла бы быть гримерная для артистов какого-нибудь танцевального шоу, — изумленно воскликнула Темпл, вспоминая спертый запах туалета, заполняющий это помещение в последний раз, когда она здесь была. Тогда ка-залось, что женщины, переодевающиеся тут, не стоили даже мимолетного удобства. Никаких продовольственных карточек, валяющихся на полу, точно неиспользованные автобусные билеты. Никаких мрачных серых покрывал, коконом опутывающих мебель.

Лучезарная улыбка Линди была не иначе как материнской.

— Ты права, красавица. Айк как увидел, так аж… — произнести крепкое словцо ей помешали почтенные седины Электры.

— Ты помнишь Молл Филандерс из категории «За шестьдесят», — немедленно вмешалась Темпл и указала на Электру: — Черная кожа и серебряный байк «вэмпайр» компании «Хескет».

— …В штаны наделал — все же закончила фразу Линди. Она пребывала в секундном шоке, но потом вдруг моментально расслабилась и по-новому взглянула на притворно застенчивую Электру: — Эй, это же был отличный номер, я помню! С мотоциклом!

— Спасибо, дорогая, — скромно отозвалась почтенная леди. — Не все тайны стоит раскрывать. Это между нами.

— Ага. Поняла, — Линди снова переключилась на Темпл: — О! А ты видела обитель Черныша Луи?

— Обитель Луи? Ему бы понравилось такое. Но о чем ты?

— Ну как же, он ведь поймал маньяка, не так ли? Убийца попался ему в лапы! У нас есть только один незапирающий — ся шкафчик, и теперь он принадлежит ему.

Она указала на свежевыкрашенный шкафчик голубого света: дверца была приоткрыта. Внутри он был обит бирюзовым бархатом, который обычно встречается на мягких диванах в дешевых магазинах мебели где-нибудь возле центральных вокзалов. Линди нагнулась, чтобы вытащить из-под шкафчика две миски, а потом своей неизменной нико тиновой указкой обратила внимание на верхнюю полку:

— Разнообразная еда, на случай если он появится. Темпл засеменила на своих высоких каблучках, разглядеть хорошо утрамбованные консервные банки. Все это казалось ей сомнительным:

— Ему стоит есть только «Кошачье счастье». Правда. Линди пожала плечами и выпрямилась:

— Дай бедному парню пожить немного.

— Но я не понимаю, почему к Луи такое королевское отношение?

— Потому что он поймал голиафского убийцу. Он ведь был тут в тот день, и, должно быть, заметил преступника.

— В какой день?

— В день, когда ты, я и тот слабонервный протестант пришли посмотреть, на что похож клуб. Потом одна из девушек сказала, что нашла черного кота в захлопнувшемся шкафчике. И выпустила его. Думаю, он выслеживал подозреваемого.

— Мне ведь показалось, что я увидела удирающего черного кота, когда мы уходили. Но подумала, что Луи здесь быть не может… Хотя он любит посещать гримерки девочек из кабаре, насколько я слышала.

— В любом случае, мы подумали, что отдать шкафчик тебе будет как-то глупо, тебе ведь все равно не будет дела до нашей организации. И вместо этого мы решили отдать его коту. Мы любим хорошую компанию.

— Он вас навещает?

— Разумеется, — Линди похлопала по верхней полке. — Это первоклассная кошачья еда. Дорис получила по своим талонам.

Темпл закатила глаза. Она уже видела перед собой заголовку «Бедная стриптизерша питается кошачьей едой». Так начинаются таблоидные кривотолки. А тем временем у Луи такой уголок был чуть ли не в каждой раздевалке города. Она повернулась к Электре.

— Жаль, что вы не видели эту комнату раньше, до изменений.

— Не очень было, да? Темпл и Линди закивали.

— Ну, теперь очень свежо, — заключила Электра. — Даже захотелось снова достать из чулана свой старенький «вэм-пайр» и выкинуть что-нибудь дикое.

— Эй, — воскликнула Линди. — Вы можете показать свой номер здесь в любое время.

Электра изобразила на лице сомнение. Однако выглядела она слишком уж довольной сама собой: дамы за шестьдесят в стриптиз-клубе обычно так себя не чувствуют.

— Значит, это все теперь принадлежит тебе?

— Мне, девочкам и… нашим безмолвным партнерам.

— Безмолвным партнерам? Они ведь не…

— Ничего сомнительного, — быстро проговорила Линди. — Думаешь, мы могли бы все испортить теперь, когда, наконец, заполучили клуб под свое начало? Ну уж нет, Мэй Уэст! Мы нашли ребят с небольшим количеством денег для инвестирования, но большим количеством времени. Они уже должны сейчас прийти. Давай, я хочу чтобы вы встретились.

На Темпл были туфли от Стюарта Вайцмана из лакированной кожи. Высокие каблучки — из оргстекла — она устало поплелась следом за Линди и Электрой, обратно в зал. Ей не очень хотелось видеться с мужчинами, которые крышуют стриптиз-клубы, и уж точно не в момент, когда на ней кожаные лакированные туфли черного цвета. Темпл поддерживала идею женщин взять под контроль свою жизнь, но ей не давали покоя сомнения по поводу стриптиза в целом и его уместности в частности. На своем веку она повидала немало женщин, чья жизнь попала под жернова этого безжалостного бизнеса.

Играющая в зале музыка внезапно смолкла. В наступившей тишине пустующие столы в зале, незанятые стулья в баре, одинокая сцена в форме подковы, и, особенно, латунные шесты, смотрелись очень странно. Так и хотелось приковать к ним Фэй Рэй.

Прямо у сцены, за одним из больших столов, располагавшемся под вентиляторами, которые поднимали девушкам, сидела компания мужчин. Темпл попыталась разглядеть их повнимательнее и вдруг поняла, что знает одного из присутствующих.

— Восьмерка? — в еще большее смятение привел ее собственный голос, зазвеневший в неожиданно наступившей тишине.

— Восьмерка! — закричала Электра, а потом бросилась к изящному пожилому мужчине. — Как ты? — спросила она, сердечно его обнимая. — Эй, Дикая Голубая Колючка, как продвигается погоня за облаками?

Другой пожилой джентльмен кивнул. Как только Электра отодвинулась, Темпл поняла, почему ему вдруг дали такое прозвище. Каким-то образом этотпочтенныйстаричокукрал голубые глаза и гипнотический взгляд Пола Ньюмана.

Официальное знакомство было скомкано из-за эмоций, но взволнованная Темпл не спускала глаз с загорелого, морщинистого лица, с огромных ушей (больше чем у Росса Перо), с тонких редеющих волос, добрая половина которых уже давно покинула его голову, так и не попрощавшись, с застенчивой улыбки и сильных рук, которыми он довольно уверенно пожал ей руку.

Имена пробегали перед глазами, точно актерский состав водевиля. Восьмерка О'Рурк. Дикая Голубая Колючка. Мотыга Лонниган (Честное слово!) Уранит О'Хара. Брюзга Фергюсон. А вот еще всплыло: банда Славной Дыры.

— Да уж, Славная Дыра. Вот были времена… Мы свалили из этого городишки в девяносто пятом, — сказал Колючка. Придвинув дамам стулья, мужчины (явно джентльмены старой закалки) присели.

— Вы были частным детективом? — спросила Восьмерку О'Рурка Темпл.

— И до сих пор им являюсь, — ответил тот. — И мы все еще банда Славной Дыры. Врубаешься? Мы удрали с пригоршней старых добрых серебряных долларов, оставшихся после Второй мировой, хотя потом потеряли их — это долгая история. Пару лет назад наше бабло кто-то нашел. С нас сняли обвинения — сильное слово для кучки старых развалин, а? — а когда мы вернулись, обнаружили, что наш призрачный городишко превратился в прибыльный аттракцион для туристов. У нас в карманах была кое-какая мелочь для инвестирования, к тому же, видит Господь, мы провели слишком много времени в одинокой пустыне и теперь по достоинству можем оценить такой вот оазис цивилизации.

Тут они все вместе захихикали, а Темпл задумалась, что общего может быть у «ассоциации» независимых стриптизерш с бандой престарелых преступников, которые годятся им разве что в дедушки. Может быть, друг для друга это все было совершенно бесполезно, но, в отсутствии злого умысла, их союз дарил ощущение безопасности для обеих сторон и помог потоку сожалений об утраченном высохнуть без остатка.

— Вы, — неожиданно выдала Темпл, — я видела вас раньше.

Она не обращалась лично к Восьмерке О'Рурку и в глаза ему не смотрела, хотя его она, конечно, уже встречала — и даже работала с ним — во время дела о котнэппинге.

Маленький мужчина пятидесяти-с-чем-то лет заскользил по столу соломенной шляпой с щегольской клетчатой повязкой из шелка, как будто это был наперсток в уличной игре: словно его вот-вот поднимут, и ты поймешь, что тебя опять одурачили.

— Но не в «Китти сити», где старики играют в Уолтера Митти, — ответил он.

— Я в курсе, что не в «Китти сити», — продолжала Темпл. — Но где же это случилось? В «Серкл-ритц»! Вы кормили Черныша Луи пастромой.

— Разумеется, я известен тем, что не даю помереть кискам с голоду.

— Не стройте из себя недотрогу! Это вы принесли новости о сердечном приступе Кроуфорда Бьюкенена! Не является ли он одним из безмолвных партнеров, а?

— При чем тут безмолвие? Кроуфорд сам хотел быть в доле, по мне же, конфликт интересов есть горе.

Темпл откинулась на спинку своего стула.

— Я рада, что у кого-то появилось желание объяснить Бьюкенену все четко и прямо. Обозревателю «Лас-Вегас скуп» не должно быть дела до финансовых вопросов, — заключила она, а потом обратилась к мужчине с подозрением в голосе. — Не букмекер ли вы Кроуфорда, и не зовут ли вас «Коза ностра» или типа того?

— Я — букмекер, зуб отдам, но pardon moi, madame. Нострадамус — мое имя, — ответил он с небольшим поклоном. — Рад новой встрече, моя детектив-героиня.

— Без сомнений, вы имеете в виду Черныша Луи. Он у нас настоящий детектив. А после всего случившегося он даже обзавелся личными апартаментами.

— Напротив, дорогая моя мисс Барр. Луи — лишь спичка, вы же — пожар.

— Чудесно. — Электра одарила учтивого букмекера лучезарной улыбкой.

Движение позади стеклянных стен диджейской будки означало, что блаженная тишина вот-вот опять будет нарушена какофонией. Темпл шлепнула ладонями по столу:

— Приятно со всеми вами познакомиться, но мне пора возвращаться в знаменитый «Серкл-ритц», — она взглянула на Электру: — Хочу позвонить той женщине по поводу шоу кошек. Идете?

— Отчаливай без меня, дорогая, — Электра помахала пальцами с серебряными звездами на ногтях. Теперь они походили на кометы. — Я, пожалуй, ах… потусуюсь с ребятами еще немного.

— Но я хотела забрать машину.

— Все нормально. Ребята меня подбросят. Вы ведь на колесах, правда? Хоть на каких-нибудь?! — она обвела взглядом стариков, и все закивали, совершенно не задумываясь о том, что кого-то из них могут лишить прав за вождение в нетрезвом виде.

— Я с удовольствием посажу тебя в свой биплан, — предложил Колючка с ухмылкой, — и отвезу прямо к скале Лост-Кэмел.

Эта последняя фраза вызвала всеобщий смех, оставляя Темпл в стороне. Должно быть, они говорили об известном любовном гнездышке для тех, кому за шестьдесят, — подумала она. Наверное, они все паркуются там и слушают в своих магнитолах кассеты Лоуренса Уэлка, клацая вставными челюстями на четыре четверти. С другой стороны, наделять возраст стереотипами — верный путь в никуда. Кто знает, было ли в их жизни что-то пикантное. Скорее всего, было и куда больше, чем у Темпл.

Неожиданно из колонок прорезался дребезжащий, плюющий звук. Темпл отошла от стола веселой компании — только представьте, они смотрели друг на друга, вместо того, чтобы обратиться к действу на сцене, — помахала Линди и быстро пошла к выходу. Это был, наверное, первый раз, когда она не могла слышать уверенный стук своих каблуков.

Снаружи, при сияющем свете солнца ее захлестнула огромная волна одиночества. Кроме того, чтобы вернуться в пустую квартиру и позвонить незнакомой женщине, делать больше было нечего. Собственно, и вопрос, по которому она должна позвонить, ей самой был неинтересен: старомодное шоу кошек, атакованное шипящими в телефонную трубку незнакомцами. Никакого рандеву с покинувшим ее давным-давно Максом, никакого уютного гнездышка, где бы ее ждал любимый человек. Даже Черныш Луи испарился по каким-то своим личным кошачьим нуждам на целый день.

«Был ли Мэтт прав?» — размышляла она, цокая к своему аквамариновому «шевроле», поблескивающему чистыми боками. Однако даже вид ее изящного автомобиля не мог унять внезапной тревоги. Она запала на очередное непонятное убийство, и это теперь, когда Макса в ее жизни больше не было? Она испытывала возбуждение от всяких криминалистических штучек? Ей нравилось быть мишенью сумасшедших маньяков и лейтенанта Молины из убойного отдела с ее бесконечным скептицизмом?

Или у нее просто необъяснимый талант оказываться в самом центре кровавых событий?

Она отперла «шевроле» и осторожно открыла раскаленную металлическую дверь машины, в горячей скорлупе которой ее ждали горячие сиденья.

Темпл уставилась на картонный щиток, загораживающий ветровое стекло: по обеим его сторонам красовалась Розовая Пантера. Почему-то кошачье шоу не могло сравниться с ужином из пяти блюд в Американской ассоциации книготорговцев и с конкурсом стриптизерш, не без при-ступной подоплеки обоих событий.

Кто захочет убить кошек? Разве что психически неуравновешенный питбуль.