Более десяти лет я читала и изучала дневники Пенелопы Хаксли, на основе которых опубликовала семь томов. При этом меня поразило количество вспомогательных материалов, которые, как я обнаружила, присовокуплялись к этим дневникам.

Я начинаю подозревать, что тот, кто изучал дневники мисс Хаксли до меня, добавил к ним дополнительные страницы.

Самая впечатляющая находка, которая представлена в данном томе, – три отрывка из записной книжки Шерлока Холмса. По-видимому, он регулярно делал заметки, но никогда никому их не показывал, даже доктору Уотсону. Эти фрагменты демонстрируют – как и опубликованные материалы, связанные с Холмсом, – что доктор Уотсон был гораздо лучшим летописцем приключений знаменитого детектива. Холмс мог сколько угодно придираться к «ненаучному» подходу друга, но, вне всякого сомнения, милый доктор оказался более талантливым писателем.

Как обычно, мои исследования доказывают, что персонажи и события описаны в дневниках Хаксли достаточно верно. Исключение составляют вопросы, которые намеренно скрывались, – например, убийство мадам Рестелл Вильгельминой Хейвуд Гилфойл. Жаль, что в Викторианскую эпоху столько тем было под запретом. С другой стороны, именно поэтому дневники мисс Хаксли служат нам окном, из которого открывается захватывающий вид на потайные уголки тогдашней жизни.

Смерть мистера Вашингтона Ирвинга Бишопа в самом деле была странной, что очень точно изложено в репортаже Нелл Нельсон о его выступлении в клубе «Лэмз». В середине девятнадцатого века к мадам Рестелл действительно обращались с деликатными проблемами как великосветские дамы, так и простые женщины, как и описала мисс Хаксли. Мадам Рестелл являлась самой известной из двух-трех акушерок Манхэттена, делавших подпольные аборты и открыто помещавших объявления о прерывании беременности, несмотря на преследование со стороны полиции и суда.

Несомненно, нью-йоркский эпизод проливает свет на ранние годы и загадочное происхождение Ирен Адлер.

Чем кончится история, покажут лишь неопубликованные пока что тома, основанные на дневниках мисс Хаксли, и мои усердные будущие исследования.

Фиона Уизерспун, доктор наук

5 ноября 2002 года