Фарадей отшатнулась. Что с глазами монаха? Почему они светятся? Странный, загадочный человек. Нахваливает отверженных, хотя известно даже ребенку, что они злые, коварные существа.

— Не бойся, мы не обидим тебя, — проговорил Веремунд. — Дай мне руку. Мы немного пройдемся, — он выпустил из рук кошку.

Фарадей попятилась и едва не упала, натолкнувшись на камень. Ее сердце лихорадочно билось.

— Дай мне руку, — повторил Веремунд. Его голос был таким мягким, таким приветливым, что Фарадей протянула руку, оставив все свои страхи, и тут же почувствовала, как по телу разлилось умиротворяющее тепло.

— Пойдем, — сказал Веремунд. — Нас уже ждут, — он кивнул на ближайший холм.

— Нас ждут? Кто? Зачем? — Фарадей смутилась. Только сейчас она поняла, что монах был свидетелем ее предосудительной встречи с Аксисом. — Веремунд… — Фарадей запнулась. — То, что ты видел, — вздор, пустяки. Прошу тебя, не говори моей матери.

Монах строго взглянул на девушку.

— Не беспокойся, леди Мерлион ни о чем не узнает. Но только твоя встреча с Боевым Топором вовсе не пустяки.

— Но это тебя не касается, Веремунд. Это наше дело. — Монах покачал головой.

— Ты ошибаешься, Фарадей. Ни ты, ни Аксис не вправе распоряжаться собственной жизнью по своему усмотрению. А теперь пойдем. Нам надо подняться на этот холм.

— Зачем мы идем туда? — спросила озадаченно Фарадей, поднимаясь по склону.

— Скоро узнаешь, — ответил Веремунд, тяжело дыша. — Мы почти что пришли.

Действительно, подъем оказался недолгим, и вскоре Фарадей, опираясь на руку своего странного провожатого, ступила на вершину холма, оказавшегося ровной площадкой, усыпанной луговыми цветами. К удивлению девушки, здесь, на открытом месте, было теплей, чем внизу, а ветра и вовсе не было.

— Посмотри, нас уже ждут, — сказал Веремунд. Проследив за взглядом монаха, Фарадей увидела круг, очерченный линией из больших белых камней, а в круге — Джека и Огдена. Между ними с важным видом сидела белая кошка. Брови девушки удивленно поползли вверх.

— Как здесь оказался Джек? — спросила она. — От леса Безмолвной Женщины до этих холмов далеко. Как он сумел угнаться за нами?

— Джек знает эту местность лучше топороносцев, — ответил уклончиво Веремунд. — Пойдем.

Фарадей вошла в круг из белых камней.

— Рад видеть тебя, миледи, — поприветствовал ее Джек. Хотя он и сохранял добродушие на лице, на простака он больше не походил. — Присаживайся, нам надо поговорить.

Фарадей опустилась на камень и, натянув на колени юбку, собралась было что-то сказать, но ее остановил Веремунд.

— Повремени с расспросами, дорогая. Просто сиди и слушай. На все твои вопросы мы ответим потом. И помни, ты в безопасности.

Фарадей огляделась, съежилась. Да как чувствовать себя в безопасности, когда теперь глаза обоих монахов вспыхнули золотом, глаза Джека начали испускать изумрудно-зеленый свет, и даже глаза кошки, казалось, безобидного существа, вдруг замерцали странным, темно-голубым светом?

Фарадей не успела прийти в себя, когда на нее обрушились тихие слова кошки:

— Начнем, пожалуй.

Фарадей содрогнулась. Говорящая кошка? Да где это видано?

— Мы… — снова подала голос Ир.

— Усердны, — продолжил Огден.

— Аккуратны, — подхватил Джек.

— Старательны, — добавил торжественно Веремунд.

— Мы внимательны.

— Исполнительны.

— Наблюдательны.

— Вдумчивы.

Фарадей едва успевала поворачивать голову, чтобы уследить за четверкой.

— Мы хранители.

— Стражи.

— Защитники.

— Слуги.

— Мы ищем единственного…

— Чье предназначение несомненно.

— Спасителя.

— Звездного Человека!

— Мы — блюстители пророчества, — заключили все разом.

Хор голосов потонул в грохоте грома. Сверкнула молния. Ир подняла глаза к небу.

— Разрушитель, — проворчала она. — Уразумел, что мы снова появились в Тенсендоре. Разъярился.

— Кто вы такие? — воскликнула Фарадей. — Как кошка умудряется говорить?

— Каждый из нас избрал себе образ жизни по своему усмотрению, — ответил Джек и, одарив кошку умильным взглядом, продолжил: — Ир любит вращаться в обществе, где ей оказывают внимание, а мы с Веремундом и Огденом предпочитаем уединение. Мы скромны и неприхотливы.

«Оно и видно», — подумала Фарадей, скользнув глазами по грязным потрепанным сутанам монахов и по не уступающему им в невзыскательности одеянию Джека.

— Тебе не следует знать о нас слишком много, — добавил Огден, — но кое о чем мы можем тебе поведать. Мы существа, призванные служить пророчеству о пришествии Разрушителя. Мы блюстители, стражи и в то же время слуги этого предсказания.

У Фарадей голова пошла кругом.

— Выходит, вы не имеете отношения к Сенешалю, — нерешительно сказала она, — и, верно, ты вместе со своим компаньоном вовсе не Огден и Веремунд. Вы маги, волшебники?

— Мы действительно не Огден и Веремунд. Огден и Веремунд были членами религиозного братства ахаров. Они погибли около тридцати лет назад, когда по повелению Брата-Наставника Сенешаля попытались добраться до башни Безмолвной Женщины. Узнав об этом, мы и приняли обличье монахов, рассчитывая, что их услуги понадобятся ахарам. Наши ожидания оправдались. Что касается магии, то в этом искусстве мы добились немногого.

Фарадей ужаснулась. Прочь отсюда! Сию же минуту! Она встала с камня.

— Подожди, миледи, — остановил ее Джек. — Мы с Ир, Веремундом и Огденом — блюстители и слуги пророчества, и мы говорим: чтобы победить Разрушителя, свою миссию надо выполнить и тебе.

— Настоящий бред! — ответила Фарадей и попыталась выйти из круга. Впустую: ноги не слушались. Она снова села на камень.

— Вспомни пророчество, дорогая, — мягко произнес Огден. — Чтобы одержать победу над Разрушителем, ахары, авары и икарийцы должны забыть о вражде и немедля объединиться. Но объединить народы Тенсендора может только один человек.

— Ахарам поможет Артор! — запальчиво воскликнула Фарадей.

— Артор вам не поможет, — сердито сказала Ир. — От него один вред. Это во имя Артора ахары тысячу лет назад изгнали аваров и икарийцев с их исконных земель, — кошка гневно выгнула хвост.

— Ир, — миролюбиво произнес Веремунд, — Фарадей еще всего не осмыслила, но, уверен, свою миссию выполнит до конца.

— Она должна, — категорично сказала кошка. — И пусть на Артора не надеется. — Ир презирала учение Сенешаля, убедившись за время пребывания в Карлоне, что за ним стоят лицемерие и обман.

Фарадей нахмурилась.

— Из пророчества можно понять, что Разрушителем является Борнхелд. Что же, Звездный Человек — его брат?

— Ты отчасти ошибаешься, дорогая, — ответил Огден. — Борнхелд и Аксис — братья по матери, а Разрушитель и Аксис — братья по отцу.

— Кто же их отец?

— Этого мы не знаем, — ответила Ир. — Мы только слуги пророчества. В предсказании немало загадок, отгадать которые нам пока не по силам.

— Думаю, со времени мы решим все загадки, — предположил Джек, — особенно если ты, Фарадей, станешь нам помогать. Скажи для начала, о чем ты расспрашивала деревья.

Вспомнив о кошмарном видении, Фарадей содрогнулась. На ее глаза навернулись слезы.

— Я не люблю Борнхелда и хотела узнать, за кого выйду замуж.

— И что ты увидела, Фарадей? — спросил Веремунд, положив руку ей на плечо.

Ощутив прилив сил, Фарадей повела рассказ о драматической сцене, развернувшейся в королевском дворце. Она описывала видение, почти не волнуясь, и только в конце, рассказывая о гибели Аксиса, не сдержалась и разразилась рыданиями.

Когда она успокоилась, Огден спросил:

— Дитя мое, кого ты увидела первым в Лунном зале дворца?

— Борнхелда, — ответила Фарадей, ненадолго задумавшись. — Да, Борнхелда. А какое это имеет значение?

Огден и Веремунд развели руками, переглянулись. Ир зашипела. Девушке взялся ответить Джек.

— Вспомни, что я сказал тебе, дорогая, перед тем как ты убежала в лагерь. Деревья часто не открывают всей правды, половину могут придумать, может, для того чтобы предупредить об опасности. Думаю, так они поступили и в этот раз. Но если Борнхелд и в самом деле одолеет Аксиса в поединке, Тенсендор падет под натиском Горгрила, ибо Аксис — единственный человек, кто может победить Разрушителя. Прежде чем умереть, он должен выполнить свое высокое предназначение.

— Нет, он не умрет! — воскликнула Фарадей, прижав руки к груди.

Веремунд обвел взглядом Ир, Джека и Огдена. Те кивнули. Монах перевел взгляд на девушку.

— Дитя мое, мы надеемся, что и ты приложишь усилия, чтобы остановить Разрушителя. Перед тобой стоят две задачи, и только выполнив обе, ты поможешь Аксису одержать верх над Горгрилом. Мы знаем, тебя и Аксиса связывают нежные чувства, но если вы дадите им волю, Аксис погибнет.

— Почему? — удивилась девушка.

— Потому что, если ты разорвешь помолвку, отыскать соперника Борнхелду не составит труда, а сойдясь с Аксисом в поединке, он, несомненно, одолеет его, ибо ты вооружишь Борнхелда чувством собственной правоты.

— Значит ли это, что если я выйду за Борнхелда, поединок не состоится?

— Нет, поединка не избежать, ибо сцена боя была главной в твоем видении. А вот исход поединка может оказаться другим. Для этого надо, чтобы чувство собственной правоты владело не Борнхелдом, а Аксисом. Если ты выйдешь замуж за герцога, поединок состоится только после победы над Разрушителем и в ситуации, благоприятной для Аксиса.

— Фарадей, ты должна выйти за Борнхелда, — категорично добавила Ир. — Только став женой герцога, ты спасешь Аксиса, а главное, принесешь мир на землю Тенсендора.

Фарадей закрыла лицо руками и разрыдалась. Как ей выйти за Борнхелда, когда она еще чувствует на губах нежный поцелуй Аксиса?

Веремунд обнял ее за плечи. Он чувствовал, какие душевные муки переживает неопытная простосердечная девушка. Но только оставить ее в неведении было нельзя. К тому обязывало пророчество.

Когда рыдания стали стихать, Ир снова подала голос:

— Дорогая, ты должна выйти за Борнхелда как можно быстрее.

— Нет, нет! — лицо Фарадей исказила страдальческая гримаса. — Пожалуйста, дайте мне время.

Веремунд погладил девушку по спине.

— Дитя мое, нам не дано все предвидеть, но кое-что для нас очевидно. В Смиртоне Аксис надолго не остановится, поспешит в Горкен-форт. Важно, чтобы ты опередила его, и к тому времени, как он появится в Горкен-форте, стала женой Борнхелда. Вообразив, что ты не можешь жить без него и потому приехала в Горкентаун, не в силах томиться ожиданием в Арсене, Борнхелд возгордится, почувствует себя триумфатором, а когда женится на тебе, ему будет не до поединка с Боевым Топором, на которого станет смотреть сверху вниз. Не забывай и о том, что выйти замуж за Борнхелда — твой долг, и невелика разница, когда это произойдет.

— Я понимаю, — ответила Фарадей, вспомнив поучения Эмбет. — Но как я попаду в Горкен-форт раньше Аксиса?

Блюстители пророчества облегченно вздохнули. У них не было уверенности, что Фарадей пойдет им навстречу, а приказать ей они не имели права. Ир подбежала к девушке и прыгнула ей на колени, разрешая себя погладить.

— Ты отправишься в Горкен-форт вместе со мной и Ир, — сказал Джек. — Оставайся в колонне, пока не приедешь в Арсен, а как только топороносцы двинутся дальше, мы отправимся в Горкен-форт. Только ничего не говори матери.

Фарадей улыбнулась.

— Да, если я расскажу о вас матери, она посчитает, что я повредилась в уме.

— Было бы лучше отправиться в Горкентаун немедля, — продолжил Джек, — но, обнаружив, что ты исчезла, Аксис бросит на поиски всю колонну, а от нескольких тысяч топороносцев нам не уйти.

— Скажите, а Аксис знает о том, что ему следует совершить?

— Нет, не знает, — ответил Огден. — Он еще не готов к выполнению миссии. Узнает обо всем позже, когда изменит свои убеждения.

— Вы говорили, что передо мной стоят две задачи. Одна — поскорее выйти замуж за Борнхелда. А какая другая?

— О второй задаче ты узнаешь в пути, когда отправишься в Горкентаун, — пояснил Веремунд. — Сейчас ты слишком возбуждена, устала. Скажи напоследок, ты не отступишь от своего слова?

— Не отступлю, но думаю, вы не совсем понимаете, на какое самопожертвование мне придется пойти.

— Пророчество требует мужества от многих людей, Фарадей. И знай, нам, блюстителям предсказания, придется труднее всех. Так что не говори нам о самопожертвовании.

— Извините меня, — Фарадей смутилась.

— Я знаю, тебе нелегко, — продолжил Веремунд мягким голосом. — Ты действительно жертвуешь многим: своей любовью, своими надеждами. Но это жертва во имя великой цели. А теперь тебе пора спать. Ир проводит тебя.

Оставшись одни, Джек, Огден и Веремунд провели несколько минут в полном молчании. Первым заговорил Джек:

— Пророчество набирает силу, друзья. Мы дали знать Разрушителю о нашем существовании, но только мы не в полном составе.

— Где она? — спросил Веремунд. — Почему до сих пор не с нами?