Сновидящий пес-отец заснул, а Тед отправился к седым пантерам у киоска Бенни один. У него возникла мысль. Смутная тень плана. Он попытается сдержать слово. Выйдя из дома, подобрал «Нью-Йорк таймс» и открыл страницу спортивных новостей, глянуть, не продули ли «Носки». Продули. Тед забрал газету с собой и, дойдя до стариков, выбросил ее в помойку. Накатила первая седая волна – Танго Сэм.

– Тед, смотришься потрясающе, такой красавец, чувствуешь, какой ты красавец? Должен чувствовать. Одолжи полтинник.

Аккурат над стопками газет Тед приметил макушку Бенни.

– Где Марти?

– «Носки» проиграли, – сказал Айвен.

– Ч. т. д.

– Ипсе хок проптер хок.

– Сине куа нон.

– Не вполне. Неточно это.

– Сам ты неточный.

– Ребята! Ребята, послушайте, я тут думал про всю эту историю с «Носками», как она добивает Марти.

– Мы это и обсуждаем.

– Нечего тут обсуждать.

– Верно, верно, – оборвал Тед неминуемое гонево. – Я тут подумал: а чего это «Носки» все время должны проигрывать?

– Птушта они отстой – и из Бостона, вот почему.

– Птушта они зовут «герой» «подлодкой», а винный магазин – «пэки».

– Бостон – не узел.

– Птушта таковы пути мира сего.

– Таков Путь. Дао.

– Это Папа Хемингуэй зовет «славной штукой».

– Этого боги хотят.

– Этого Бог хочет.

– Монотеист сраный.

– Политеист сраный.

– Нет, я – индудей.

– Го с пода, прошу вас, дайте объяснить. – Тед наконец уловил редкий зазор в эфире и тут же в него влез: – Бенни, у тебя не осталось ли старых выпусков, а?

– Кое-какие да, конечно.

– Он же наполовину барахольщик, Бенни-то.

– Это болезнь.

– Психологическое нездоровье.

– Что-то случилось, пока Бенни приучали к горшку.

– Да чего только не случилось, пока Бенни приучали к горшку!

Тед влез вновь:

– Вот бы найти таблицы игр с тех времен, когда «Носки» выигрывали или «Янки» проигрывали, вынуть те страницы, разворотные, когда «Нос к и» проигрывали, и заменить их на подложные, старые, но с выигрышами, которые у тебя припрятаны.

Старики умолкли. Впервые. Танго Сэм нарушил тишину:

– В смысле, ты хочешь, чтобы мы соврали?

– Ну, не прям соврали. То есть да, соврали. Святой ложью.

– Мы как-то раз такое провернули, в порядке эксперимента, но сделать из этого стиль жизни, модус операнди, – совсем другое.

– Что сказал бы Иммануил Фихте?

– Может, предложил бы тебе пососать его немецкий шмекель.

– Я бы отказал. «Фих те, Иммануил», – возразил бы я.

– То ли дело Реймонд Муди.

– А телевидение как же?

– Вымявидение.

– Разъясни телевидение.

Разъяснять телевидение Тед приготовился заранее.

– Вы видали видеомагнитофоны? – Старики забормотали слова «видео», «Касио» и «Ар-си-эй», перебрали всякую технику начиная с 1950-х, на 80 % мимо. Тед продолжил: – На них записывают игры, а потом отсматривают их вместе с игроками, чтоб разобраться хоть как-то в общих тенденциях и всяком таком. У них на стадионе штук пять, я один спер, вряд ли кто заметит, а заодно и кассет, их можно воткнуть в проигрыватель, когда Бостон проигрывает или «Янки» выигрывают. У меня десяток записей игр, где «Носки» победили. И парочка – с выигрышами прямо у «Янки». (Все противоестественно умолкли, зажужжало коллективное роевое сознание.) Навскидку оно, понятно, чокнутое, но у меня сердца не хватает смотреть, как он при каждом проигрыше «Носков» мается.

Айвен заговорил первым:

– Я в ужасе от твоего лицемерия, но тронут твоим состраданием.

– Обречено на неудачу.

– Чисто картеровская администрация.

– Пораженец.

– Республиканец.

– Додик.

– Тед – у руля. Власть Теду.

Ул ей вновь затих. Шло молчаливое голосование. Танго Сэм исполнил тустеп. Штиккер заговорил от имени улья:

– Похоже, юный Теодор, мы с тобой, как тот самый герой.