Ребята стояли на окраине невероятно огромного города. Дуглас и Санара думали, что дойти до него будет просто. Малкольм знал, если бы не их новые помощники, дорога до города могла занять не одну неделю. Сильные выносливые животные продолжали путь даже тогда, когда люди валились от усталости.

— До города мы добрались, — жуя галету, сказал Дуглас. — Дальше куда нам идти?

— В центре города обычно, строят самые главные здания, — сказал Малкольм. — Туда и направимся.

Он достал бинокль и поглядел на главную башню. Её размеры потрясали, без окон и выступов, башня походила на исполинское дерево. Гладкий и ровный ствол словно упирался в облака, а его ветки и листья прятались где-то в белой дымке.

— Невероятно! Просто чудо, — бубнил Малкольм. — Такое ощущение, что эту башню вырастили, а не построили.

Он передал бинокль Санаре. Она стала медленно оглядывать окрестности.

— Мне, кажется, за нами следят? Вы что-нибудь чувствуете? — спросила она. — Еще в лесу это гнетущее ощущение посетило меня пару раз.

— Возможно, это хищники, которые высматривают добычу. Тогда их пугал наш костер, — сказал Дуглас. — Сейчас их пугает город.

— Сейчас это ощущение другое. Мне даже стало холодно, — сказала Санара.

Она поежилась и посмотрела на друзей.

Дуглас достал небольшой бинокль и медленно стал осматривать ближайшие строения и окраину леса. Малкольм подвел батлака к изгороди, увитой растением, с большими сочными листьями и розовыми плодами. Деревья не могли преодолеть невидимую границу города, но редкие вьюны все же запустили щупальца за ее пределы. Вдоль изгородей и стен домов терпеливые вьюны потихоньку отвоевывали город себе.

Недолго думая, животное стало обрывать сочные плоды и с хрустом жевать. Сок стекал по косматой морде и капал на белоснежную мостовую. Остальные батлаки присоединились к пиршеству. Ребята решили зайти в один из домов. Они обошли его по кругу и не нашли входа.

— Странно, — сказала Санара. — Где же вход?

— Может быть, это бочка, — ответил Малкольм.

Дуглас посмотрел на крышу здания.

— Давайте осмотрим другие здания, — предложила Санара.

Ребята перешли улицу, и подошли к строению другой формы, но стилем оно не сильно отличалось от первого. Путники обошли его и тоже не нашли входа. Солнце начинало припекать.

— Давайте переждем в тени, пока батлаки не насытятся, — предложила Санара.

В центре двора росло дерево, больше походившее на гриб. Белоснежный ствол с редкими черными вкраплениями прятался под крону, которая состояла из множества мелких веточек и листьев. Издалека она больше походила на плотную шляпку гриба. Картину довершали белые цветы, которые покрывали ровным ковром верхнюю часть кроны, и свисали вниз на длинных паутинообразных лианах.

Малкольм и Санара расположились на отдых под ним. Дуглас остался около здания без окон и дверей. Он уперся обеими руками в стену и стоял, свесив голову.

«Без окон, без дверей — полна горница людей, — вспомнил Дуглас детскую загадку. — Что это дети? Это — Огурец».

Он представил себе прохладный сочный, зеленый огурец; как он его кусает, и сок стекает по его щекам. Дуглас сглотнул слюну.

— Без дверей… — бубнил он.

Он представил дверь в бабушкиной теплице, где она выращивала огурцы. Представил, как он открывает ее и подходит к грядке. Его фантазия завершилась наяву. Неожиданно в стене под его руками образовалась овальная дыра в рост человека. Дуглас едва не провалился внутрь.

— Ребята! — позвал он друзей. — Я дверь нашел!

— Стой, а вдруг это ловушка, — прокричала ему вслед Санара.

Дуглас ее не слышал и вошел внутрь. В полумраке дома не было ни стульев, ни столов, ни какой-либо другой мебели. Посредине комнаты стояло большое кресло или кровать, похожая на цветок. Он словно рос из пола и распустился, пара гигантских лепестков склонялось к низу. Дуглас обошел его принюхался и ни учуял даже запаха пыли. Мальчик забрался в него и разместился поудобнее.

«Да, это определенно кресло, — подумал Дуглас, — и очень удобное».

Санара и Малкольм зашли в дом, через отверстие в стене, которое затянулось за ними.

«Темновато, — подумал Малкольм. — Свет бы нам, не помешал».

В тот же момент потолок как будто исчез, дневной свет залил дом до краев.

— Дом живой и читает наши мысли, — предположил Малкольм.

— Я тоже так думаю, — ответил Дуглас из кресла.

Малкольм посмотрел на друга.

— И это крууууттттттоо, — продолжил Дуглас, дребезжащим голосом.

Он лежал в кресле.

— Маа-аа-ссаа-жжнн-ооо-ееее кк-рр-ее-сс-лл-оо, — продолжил он нараспев.

— Да, — сказала Санара улыбаясь. — Зачем другая мебель нужна, когда тут такое кресло есть?

Она представила себе простой стул, и он вырос перед ней из пола.

— Замечательно, — проговорила она. — Ну и стол, пожалуйста.

Небольшой столик появился перед стулом.

— Спасибо тебе. Таинственный хозяин замка, — сказала она, садясь за стол. — Чувствую себя красавицей в замке чудовища.

— Главное, чтобы нас, не превратили в метла и чайники, — буркнул Малкольм.

Санара достала блокнот и стала делать пометки. Малкольм обошел помещение несколько раз, приказывая мысленно дому сделать тот или иной предмет мебели, а затем его убрать. В нескольких местах он приказал дому сделать окна. Теплый ветер не врывался в помещение. Стены просто становились прозрачными.

Он подошел к цветку, в котором лежал Дуглас.

— Ну как, ты закончил? — спросил он.

— Ееее-щщщ-ееее нее-ммноо-ггоо, — продребезжал с закрытыми глазами Дуглас.

— Ну-ну, — усмехнулся Малкольм.

Он бросил сумку и сел на пол, глядя на Санару.

— Санара, что скажешь? — спросил он. — Дальше что будем делать?

— Я думаю, как и планировали. Надо идти к башне, — ответила она.

— Что там может быть?

— Мэрия, президентский дворец, много чего, — сказала Санара.

— Найти бы их библиотеку. Вот только мы читать не умеем на их языке, и не знаем, поможет ли переводчик.

Дуглас встал с кресла и подошел к друзьям.

— Что мы знаем об этом мире? — спросил он.

— Вообще ничего, — ответила Санара. — Об этом мире мало информации. В основном слухи. Сюда легко попасть, но сложно вернуться обратно.

— Понятно, — сказал Малкольм. — Нам надо отдохнуть. Надеюсь, наши батлаки не разбегутся.

Малкольм растянулся на полу и представил, что он лежит на морском пляже, где песок мелкий и горячий. Он почувствовал, как пол размяк под ним и стал теплым.

«Отлично. В самый раз, — думал он, закрывая глаза. — Спасибо тебе. Кто бы ты ни был».

Он провалился в быстрый неспокойный сон. Ему снилась Дебора:

«Он держал ее за руку. Они стояли на пирсе, который уходил далеко в океан. Малкольм оглянулся. Его дыхание перехватило. Берега не было видно.

— Где мы? — спросил он.

— В центре мира, — ответила она.

Он взял вторую ее руку. Она повернулась к нему лицом и приблизилась вплотную. Он сложил ее руки вместе и стал целовать. Она улыбалась. Малкольм ощутил легкий, еле уловимый аромат.

— Я скучал, — сказал он.

Она молчала, продолжая улыбаться. Дебора освободила руки и стала нежно гладить его лицо, пристально глядя в глаза.

— Я тоже скучала, — сказала она.

Она отвернулась, посмотрела в ту сторону, где пирс резко заканчивался, и подошла к его краю. Малкольм последовал за ней, продолжая держать за руку. Он обнял ее сзади и утонул лицом в копне ее распущенных волос. Он уже забыл, как это прекрасно.

Они стояли долго и молча, наблюдая, как редкие облака движутся по небу. Девушка поежилась.

— Ты замерзла? — спросил Малкольм.

Он медленно повернул ее к себе и поцеловал. Когда он открыл глаза, ее не было рядом, но руки хранили тепло ее плеч.

— Дебора! — крикнул он.

Ответа не последовало. Он стоял один. Малкольм огляделся, но никого рядом не было. Им завладела тревога. Поднялся сильный ветер, который быстро стал набирать мощь бури. Волны стали накатывать на пирс с угрожающей силой. Пирс скрипел и пошатывался. Очередной волной мальчика отбросило на перила. Он посмотрел в ту сторону, откуда, по его мнению, начинался пирс. Небо там было черно. Гигантские валы, гонимые бурей, напоминали языки чудовищ. Мальчик почувствовал сильный толчок. Доски и опоры взлетели в воздух. Казалось, море их пожирает.

Малкольм стоял на единственном уцелевшем обломке пирса, который еле держался на шести сваях. Он шатался под ударами стихии, но не падал.

Вода стала вязкой, ее матово черная поверхность ничего не отражала. Теперь она не бросалась неистово на маленький островок, на котором стоял мальчик. Она медленно взбиралась по сваям, цеплялась за перила. Доски со скрипом чернели и изгибались. Большие черные гвозди, словно зубы неведомого хищника, пытались дотянуться до Малкольма.

Малкольм услышал крик Деборы.

— Малкольм, Помоги!

Девочка держалась за перила. Она по пояс погрузилась в жижу, которая недавно была водой. Руки ее, как будто приросли к перилам и стали медленно чернеть. Она закричала. Малкольм бросился к ней.

— Стой!

Услышал он за спиной чистый, словно колокольный звон голос. Мальчик почувствовал жар и увидел, как все вокруг озарил нестерпимо яркий свет. На мгновенье он ослеп. Малкольм зажал глаза руками и закричал от боли. Жуткий шум сменился абсолютной тишиной.

Он открыл глаза.

Обломок пирса, словно плотик, висел в абсолютной пустоте. Рядом медленно вращались обломки свай. Эта пустота была живой. Мириады ярких разноцветных огней горели вокруг. Они поодиночке и стройными группами плясали невероятный по красоте танец.

Плотик медленно вертелся. Мальчик стоял так, как будто ничего не происходило. Как будто этот кусок старого дерева стал центром притяжения. Малкольм поднял голову. Над ним безбрежным океаном распростерлась тьма.

Вдруг из тьмы выплыл дракон, ужасающая красота которого завораживала.

Обломок пирса повернулся и над головой мальчика разлился океан света, из молочной белизны которого выпорхнула птица. Перья ее горели огнем и переливались, блеск огненных глаз внушал благоговейный страх.

Птица взмахнула крыльями, и маленький плотик плавно развернуло. Малкольм увидел, как два прекрасных существа сшиблись в яростной схватке. Они кружились, словно в танце; Жар-птица и Дракон слетались и разлетались вновь, не причиняя друг другу вреда.

Мальчик понял, что видел не схватку двух титанов, он видел долгий, страстный, безумный танец двух влюбленных. Каждый взмах их крыльев разворачивал иотбрасывал плотик мальчика все дальше. Малкольм не мог видеть влюбленных исполинов. Он побежал на край плота, чтобы досмотреть великолепный танец.

Раздался взрыв…».

Малкольм резко вскочил.

Он сидел на мягком полу, Санара смотрела на него, удивленно вскинув брови. Дугласа нигде не было видно. Мальчик встал и подошел к стене, превратив ее в зеркало. Он смотрел в отражение долго и пристально. Вдруг его лоб покрылся чешуей, а кожа похолодела. Малкольм закрыл глаза. Когда он открыл их, из зеркала на него смотрело его привычное лицо. Он приблизился к зеркальной поверхности, пытаясь заглянуть вглубь зрачков.

Стена позади него открылась, и вошел Дуглас.

— Город как город, — громко сказал он. — На окраине дома скромные. Ближе к центру становятся выше и толще.

Он подошел к Санаре. Малкольм присоединился к друзьям и сел на кресло, которое поднялось из пола.

— Я побывал еще в нескольких домах поблизости, — заговорил Дуглас. — Они похожи друг на друга; пустые внутри, в центре такое же кресло, похожее на цветок, и никакой мебели.

— Что еще ты смог найти? — спросила Санара.

— Ничего. Кстати, наши батлаки убежали. Так что до центра города, придется идти пешком.

— Может быть, это и к лучшему, — сказал Малкольм. — Галеты у нас почти кончились.

— Не обобщай, — возразил Дуглас.

Он достал из кармана половину галеты и съел ее. Демонстративно облизав большой и указательный палец, он качнул головой.

— Вот теперь галеты у нас почти закончились.

Дуглас посмотрел на Малкольма.

— Извини, друг, — сказал он тихо. — Продолжай.

— Мы не знаем, сможем ли найти для наших временных питомцев еду там, куда идем, — сказал Малкольм. — Поэтому это даже хорошо, что они вернулись в лес.

Дуглас подошел к Санаре, которая что-то записывала в блокноте.

— Как, по-твоему, далеко до центра? — спросил он.

Санара отложила блокнот и перевела взгляд на Дугласа.

— По моим расчетам, до самой высокой башни отсюда примерно шестьдесят семьдесят миль. Скорость ходьбы человека примерно три, три с половиной мили в час, — начала говорить Санара. — Простые расчеты показывают, что нам понадобится как минимум еще часов двадцать, двадцать пять для пешего перехода.

— При условии, что мы ни разу не остановимся на привал и прочие развлечения, — перебил Малкольм.

Дуглас смотрел на друзей озадаченно. Его брови жили собственной жизнью, отражая на его лице гамму чувств.

— Но, беря во внимание твои короткие ножки, — снова заговорила Санара. — Нашу неминуемую усталость, то к вечеру завтрашнего дня, думаю, доберемся.

Дуглас покраснел, как вареный рак, и вышел на улицу.

— Он обиделся? — спросила Санара.

— Ты ему нравишься, — ответил Малкольм. — Подколы с твоей стороны он воспринимает особенно близко к сердцу.

Санара вскочила из-за стола и выбежала на улицу. Малкольм сел на ее место и стал изучать ее пометки в блокноте, периодически качая головой в знак согласия. Его друзей не было минут пятнадцать. Когда они вернулись, Малкольм ждал их с сумкой на плече.

— В дорогу? — спросил он.

— Да, — ответили они хором.

Малкольм обратил внимание на то, что когда они вошли в дом, Дуглас держал Санару за руку. Стоило Малкольму посмотреть на них, как Санара осторожно высвободила руку. Дуглас этого не заметил, его лицо сияло.

Перед тем, как тронуться в путь, ребята вернулись к лесу и собрали в дорогу съедобные орехи и плоды, похожие на инжир. Дуглас обстрогал три длинных палки.

— Зачем это? — не поняла Санара.

— Держи, — ответил Дуглас. — Потом спасибо скажешь.

— Подарок от Мастера Посохов, — сказал с улыбкой Малкольм.

Дуглас поклонился.

— Теперь мы полностью готовы.

— Тогда вперед, — сказала Санара.

Ребята повернулись лицом к исполинской башне.

* * *

С высоты гор город походил на колесо. Из его центра расходились главные улицы, словно двенадцать широких спиц. Их соединяла сеть из мелких второстепенных улиц. Казалось, будто город проектировал паук, который любил натягивать паутину между спицами.

Ребятам повезло, они вышли к одной из таких главных улиц. Широкое ровное полотно походило на скоростное шоссе. Путешественники шли, скрываясь в тени домов.

Жара и влажность леса изматывала, хотя листва деревьев большую часть времени скрывала их от солнца, но в городе постоянно дул легкий ветерок и Дуглас предположил, что город проектировали так, чтобы он сам себя охлаждал.

Ребята старались идти не торопясь, берегли силы. Дома вокруг постепенно менялись, росли вширь и ввысь, но самой популярной формой крыши оставался полукруглый купол или шпиль. Вскоре ребята уже не смотрели по сторонам или вверх, они смотрели только вперед, но башня казалась такой же далекой, как и вначале пути.

Первый привал устроили спустя четыре часа. Они зашли в первое попавшееся здание, пустое и холодное, даже кресел в форме цветов не было видно. Ребята, не обратили внимания на то, что дверь так и не заросла. Дуглас мысленно приказал дому сделать для них стулья и из пола выросли три столба с седлами.

— Что это? — не поняла Санара.

— Вероятно, я до сих пор сожалею, что при езде на батлаках у нас не было седел, — пожав плечами, сказал Дуглас.

— Лучше я, — сказал Малкольм.

Он присел, коснулся пола рукой и представил три обычных стула. У седел на столбах появились высокие спинки.

— Ну, а ты о чем думал? — спросила Санара. — О чоппере?

— Не пойму, что происходит, — честно ответил Малкольм.

Когда Санара попыталась что-либо попросить у дома, ничего не произошло и попытки Дугласа тоже ни к чему не привели. Малкольм забрался в одно из седел, а Дуглас стал обходить помещение. На полу нашлось двенадцать кругов с рисунками внутри, которые располагались друг над другом, в рядах по четыре штуки, тринадцатый круг был расположен поодаль. Санара подошла к Дугласу, и они некоторое время смотрели на находку.

— Больше похоже на надпись, чем на рисунок, — сказала Санара.

— Жаль, что мы не знаем здешнего языка, — проговорил Дуглас. — Это похоже на кнопки в телефоне или в лифте.

Дуглас наступил на один из кругов и поглядел по сторонам, но ничего не случилось. Он начал беспорядочно прыгать с одного круга на другой. Наконец, он перестал прыгать и подошел к Санаре.

— Что это может быть?

— Не знаю, — ответила Санара. — Пойдем, нам надо отдохнуть.

Они присоединились к Малкольму. Он дремал на кресле и вздрогнул, когда ребята подошли.

— Нашли что-нибудь интересное? — спросил он.

— Да, — ответил Дуглас. — Здоровенный телевизионный пульт.

— Или какую-то местную игру, — уточнила Санара.

— Понятно.

Малкольм снова откинулся на спинку стула и закрыл глаза.

— Отдохните, нам еще долго идти, — буркнул он.

Дуглас сел на кресло. Санара отошла к стене, расстелила плед и улеглась на него, положив под голову сумку. В комнате воцарилась тишина, и только ветер изредка свистел в дверном проеме. Ребята отдыхали около часа.

Первым стал собираться Малкольм. Он размял ноги и вышел на улицу. Тени домов стали длиннее. Он не торопил друзей, осматривая окрестности. Его внимание привлек лес, такой темный и далекий. Он собирался вернуться в дом, и уже подошел к двери, когда его охватило беспокойство: странное, гнетущее, чувство как будто ему в спину летит стрела. Малкольм резко обернулся и сглотнул. Лес на окраине города лежал в безмятежном спокойствии.

— Что случилось? — спросила Санара.

Она вышла из дома и увидела озадаченный взгляд Малкольма.

— Помнишь, ты говорила, про странные чувства, — начал он. — Словно за тобой наблюдают.

— Да, — ответила она.

— Я только что испытал нечто подобное, — сказал мальчик и снова оглянулся в сторону леса.

— Лес далеко, — сказала Санара, — странно.

— Что странно? — спросил Дуглас.

Он вышел из дома и подошел к друзьям, которые молча смотрели в сторону леса.

— Мне кажется странным, что дверь не закрывается, и кресла не исчезают в полу, — сказал Дуглас.

— Батарейки сели, — отрешенно сказал Малкольм.

— У чего? — не понял Дуглас.

— У дома! — ответил Малкольм, не поворачиваясь. — Откуда, по-твоему, дом берет энергию на эти веселые фокусы: стулья, столы, твой массаж?

Дуглас вскинул брови и оглянулся на дом. Дверь медленно затягивалась. Последние дюймы дались дому особенно тяжело.

— Наверное, ты прав, — сказал Дуглас.

Малкольм предложил идти дальше узкими боковыми улочками и друзья согласились. Они шли до самых сумерек.

— Где остановимся на ночлег? — спросила Санара.

— Нам бы еще несколько миль пройти, — сказал Малкольм.

— Скоро совсем станет темно, — проговорил Дуглас, глядя на небо.

— Да, освещение нам бы не помешало, — сказала Санара.

Не успела она закончить фразу, как мостовая, по которой они шли, засветилась ровным зеленым светом. Переулки и улочки на сто футов вокруг ожили, подсвечивая фасады домов.

— Свет заказывали? — спросил Дуглас.

— Да, — сказала Санара. — Теперь можно идти хоть до самого утра.

Ребята продолжили путь. Зеленоватый свет мостовой двигался вслед за ними, раздвигая наступающий мрак впереди и отступая позади. На небе уже ярко горели звезды, когда ребята решили остановиться на ночлег. Их внимание привлек приземистый домик, который сиротливо смотрелся среди рослых братьев. Он вызывал ощущение уюта. Не сговариваясь, ребята направились к нему.

Дверь образовалась в стене по первому приказу, внутри сразу загорелся свет, и появилась простая мебель, у стены появился камин, в котором горел огонь, и центр комнаты был пустым.

— Странно, что этот дом не из пряников сделан, — буркнул Дуглас.

Он стоял на улице и через порог заглядывал внутрь.

— Ведьм нет? — спросил он.

— Да, загадочный домишко, — согласился Малкольм.

Он положил сумку к стене и подошел к камину, который не давал тепла, хотя треск дров ласкал слух. Малкольм запустил руку в огонь, и языки пламени стали лизать пальцы, не причиняя боли. Он попытался взять полено, но рука прошла сквозь дерево и уперлась в пол.

— Хорошая имитация.

Санара передвинула стул и села.

— Похоже, не все здесь имитация, — сказала она.

Она стала выкладывать на стол содержание сумки и рядом с орехами легли сушеные листья, свернутые трубочкой. За день до этого, Санара нашла интересное дерево. Батлаки не ели его зеленые листья, зато с завидным азартом отнимали друг друга сухие. Санару это заинтересовало, она сорвала один сухой лист и попробовала. Вкус тонкой, хлебной лепешки, заставил забыть о галетах. Недолго думая, Санара набрала полную сумку этих листьев.

— Сегодня у нас к столу тонкий хлеб и питательные орехи, — сказала она, делая пригласительный жест.

— Инжир закончился? — спросил Дуглас.

Он порылся в сумке, но нашел только орехи и хлебные листья.

— Держи, друг, эксклюзивная доставка, — проговорил Малкольм. — Только для вас и только сегодня в единственном экземпляре.

Он положил на стол коричневый плод, который сладостью и ароматным напоминал густое малиновое варенье. Дуглас нагнулся над столом и шумно втянул воздух. Арамат «инжира» и хлебных листьев заставлял сглатывать слюну.

Мальчик достал нож и осторожно разрезал плод на три части.

— Пируем! — сказал Дуглас.

Он насадил кусок на кончик ножа и отправил в рот.

— Я в раю! — прошептал он.

Дуглас откинулся на спинку стула, наслаждаясь вкусом волшебного плода. Малкольм и Санара чистили орехи и складывали их на развернутый хлебный лист.

— Надо будет на обратном пути захватить этих плодов побольше, — заговорил Дуглас. — Может, наши садоводы смогут их вырастить на острове.

— Хорошая мысль, — согласилась Санара.

Она ела «инжир», откусывая по чуть-чуть.

С трапезой покончили быстро. Когда стали собираться ко сну, гостеприимный дом сделал пол мягким и податливым как перина. Дуглас попросил дом, сделать парочку открытых окон и прозрачный потолок. Глубокий и спокойный сон пришел быстро. Ребятам казалось, что дом способен защитить их от любого врага. Так оно и было.

Утром Дуглас проснулся первым и не стал будить друзей. Небо уже начинало светлеть. Он вышел на улицу и подошел к стене. Мальчик коснулся ее, представив себе водопроводный кран, из которого течет вода. Мгновение спустя из стены появился изогнутый носик, щедро окатив ботинки Дугласа. Вода падала на белый камень двора и тут же впитывалась. Громко фыркая и брызжа водой в разные стороны, Дуглас стал умываться. Прохладная вода смыла остатки сна, и мальчик почти закончил, когда услышал за спиной хлопанье крыльев. Ветер, который поднялся, сдувал поток воды на стену дома. Дуглас обернулся, протер глаза и раскрыл рот. Он застыл, не зная, что делать — защитные заговоры вылетели из головы.

Перед домом сидел самый настоящий дракон.

Дуглас никогда до этого не видел живых драконов — только картинки. Ящер показался ему невероятно огромным. Рептилия расправила крылья и когтистыми кончиками процарапала глубокие борозды на соседних домах. Мальчик икнул. Дракон стал медленно приближаться. Его черная чешуя блестела в лучах восходящего солнца. От носа через широкий бугристый лоб шел роскошный гребень. Он смотрел немигающими темно-зелеными глазами и жадно вдыхал воздух, водя мордой из стороны в сторону. Верхнюю губу приподнимали два светло-желтых клыка. Дуглас смотрел на них, как завороженный, продолжая икать. Он хотел закричать, но из пересохшей глотки вырвалось тихое сипение.

Мальчик упал на колени и стал молиться, уронив голову на грудь. Он почувствовал, как голова дракона медленно приблизилась к нему, и рептилия обнюхала его. Вдруг мальчик понял, что зверь прижался к его голове подбородком и замер.

Если бы Дугласа спросили, о чем он думал в этот момент, он бы не вспомнил. Возможно, эти мысли удивили или смутили старую, грозную рептилию. Дракон звучно фыркнул и отступил, удивленно смотря на мальчика. Ящер мотнул головой, издал утробный рык и взлетел.

Ветер растрепал волосы Дугласа. Он так и стоял на коленях и благодарил богов, которых вспомнил, когда Санара и Малкольм вышли из дома.

— Ты чего делаешь? — спросила Санара.

— Мммм, молится, — предположил Малкольм. — Что-то новенькое.

— Ой, водичка, — вскрикнула Санара.

Она подбежала к кранику, и набрав в ладоши воды плеснула ее себе в лицо.

— Какое чудо!

Она почувствовала на плече чью-то руку и обернулась. Остекленевшие глаза Дугласа смотрели в одну точку. Он осторожно отстранил Санару и прильнул к крану, жадно глотая воду.

— Даг, ты в порядке? — спросил обеспокоенный Малкольм. — Молитвы по утрам — не твой стиль.

Дуглас закончил пить, прислонился к стене и медленно осел.

— Я знаю, кто за нами следил и откуда у вас эти странные ощущения.

Друзья смотрели на него, ожидая продолжения. Дуглас поднял руку, указывая на стены зданий, но глубокие борозды от когтей бронированной рептилии исчезли.

— По-моему, я видел дракона. Он сел сюда, исцарапал стены соседних домов, обнюхал меня и улетел.

Малкольм и Санара еще раз осмотрели соседние дома, но не увидели исцарапанных стен. Санара потрогала холодный лоб Дугласа.

— Я здоров, — огрызнулся мальчик. — Возможно, дома зарастили повреждение. Я точно видел дракона. Он даже обнюхал меня и коснулся.

— И все? — спросил Малкольм.

— Да.

— Почему он тебя не съел?

— Я не знаю.

Санара осторожно обнюхала его.

— Я поняла, почему дракон не съел тебя, — сказала она. — Я думаю, он бы и нами побрезговал.

— Ты о чем? — спросил Дуглас.

Он нахмурился, ожидая очередной укол с её стороны.

— Мы давно не купались, — улыбнулась она. — Вернемся домой, я на неделю залезу в сауну.

В этот миг пустые улицы города заполнил звонкий ребячий смех. Напряжение, которое висело в воздухе с момента, как ребята попали в пустой город, бесследно ушло. Отсмеявшись, они вернулись в дом.

— Чем бы ни была эта тварь, надо быть осторожными, — сказал Малкольм.

К вечеру они планировали дойти до центра города. Они быстро позавтракали и тронулись в путь.

Пейзаж оставался однообразным. Белые здания, ровные улицы, небо над головой и редкая песнь ветра в закоулках. Это продолжалось до тех пор, пока на пути ребят не появилось сооружение, похожее на амфитеатр, которое они решили обследовать его.

Широкие ступеньки вели вверх. Высота сооружения не превышала ста футов. Высокие башни зданий стояли от этого загадочного строения поодаль. Верхняя кромка строения имела перила и была похожа на гоночный трек. Внутри амфитеатр больше напоминал фантастический морской порт. Нагромождение причалов и переходов, причальных демпферов и захватов. Дно этого сооружения было гладким, но Малкольм заметил едва различимые лепестки диафрагмы.

— Вот почему нет дорог, — сказал Дуглас. — Они летали на воздушных кораблях, а мы сейчас видим перед собой аэровокзал или воздушный порт.

— Возможно, — сказал Малкольм.

Они прошли по верхней кромке порта к противоположной лестнице, что вела вниз и снова вышли на главную улицу. Впереди ждал целый день и мили пути, скучный пейзаж и песни ветра.

* * *

Солнце клонилось к горизонту, когда они добрались до цели. Ребята стояли около центральной башни. С окраины города она казалась большой, вблизи она походила на бесконечную стену.

Дуглас знал, что если смотреть с высокого здания вниз, может закружиться голова, но он никогда не думал, что такое возможно, когда смотришь вверх. Ребята подошли к стене, каждый прикоснулся к ней и представил дверь. Стена раскрылась широким прямоугольным проходом.

— Королевский прием! — сказал Дуглас.

Они вошли в башню, и дверь исчезла, забирая с собой свет. Постепенно тьма расступилась. Казалось, воздух светится вокруг.

— Что и тут никакой мебели? — буркнул Дуглас.

— Лестниц и лифтов, тоже нет, — сказала абсолютно серьезно Санара.

Она смотрела вверх в непроглядную тьму. Создавалось ощущение, что они находились на дне глубокого колодца.

— Ну, мы пришли. Куда теперь? — спросил Малкольм.

Абсолютную тьму рассеивал свет, который концентрировался только возле них, словно их окружали миллионы светящихся пылинок. Ребята пошли туда, где во мраке заметили светящуюся голубую точку. На белом полу, то тут, то там попадались серые круги с рисунками разных иероглифов, животных, растений и пейзажами. Они появлялись из мрака, когда ребята к ним подходили и так же медленно в него погружались.

— Что это? — спросила Санара. — Как, по-вашему?

— Фрески. Для украшения пола.

— Мне так не кажется, — заговорил Дуглас. — Помните, в том доме, что любезно предложил нам седла вместо стульев? В нем мы видели похожие фрески.

Малкольм молчал и смотрел в сторону голубого огонька, пытаясь понять, как долго им еще идти. Санара и Дуглас оживленно спорили и не следили за временем просто шли за Малкольмом, который не слушал их. Он ускорил шаг по мере приближения к голубому свечению.

Когда они подошли к источнику голубого света, оказалось, что это светится одна из фресок на полу, которая изображала что-то знакомое.

— Что это? — спросила Санара.

Она посмотрела сначала на Дугласа, а затем на Малкольма.

— Даже и не знаю, — задумчиво, ответил Малкольм. — Что скажешь, Даг?

— Что-то знакомое, — ответил Дуглас.

Он присел и коснулся круга рукой. Маленькие голубые молнии пошли по руке вверх к локтю мальчика. Он в испуге отдернул руку.

— Это же верхушка этой башни. Помните, с горы было видно, только она в облаках была, — сказала Санара. — Я видела ее буквально секунду.

Дуглас вновь коснулся круга, но в этот раз, он позволил молниям щекотать его руку дольше.

— Знакомое ощущение, — обратился он к друзьям. — Так было в тот момент, когда я оказались на круглой поляне высоко в скалах.

— Я ничего не почувствовал, — ответил Малкольм, касаясь круга.

— Я тоже, — поддержала его Санара. — Хотя нет, ноги потом некоторое время были как ватные.

— Я знаю, что это такое, — сказал, вставая Дуглас, — эти фрески на полу средства транспортировки. Это порталы в другие места этого мира.

— Почему тогда ничего не происходило, когда мы наступали на них? — спросила Санара. — Я наступила раз десять точно.

— Скорее всего, они обесточены, — сказал Малкольм. — Город стоит один уже много веков. Он пытается сохранить то малое, что у него осталось, или хозяева отключили лишнее. Вариантов много.

— Возможно, — сказал Дуглас. — Но этот переход работает, и я узнаю, куда он ведет.

Неожиданно для друзей он быстро вошел в освещенный голубым свечением круг. Его тело окутал сноп искр. В мгновение ока, с треском и шипением, он превратился в огненный шар, который сжался в тонкий луч света, и устремился вверх.

— Вот клоун! — в сердцах сказала Санара. — Ты это видел?

— А то, я рядом стою. Думаю, с ним все в порядке.

Он пытался говорить, как можно более спокойно, хотя тоже волновался за друга.

«Где бы ты ни был, найду и взгрею, как следует», — думал он про себя.

Прошло не больше минуты, луч света рассек полумрак и огненный шар рассыпавшись на мириады искр превратился в Дугласа.

— За мной. Там круто, — сказал он и снова вошел в круг.

Недолго думая, ребята последовали за ним. Санара буквально впрыгнула в круг на полу. Когда она исчезла, Малкольм немного постоял, оглядываясь по сторонам, набрал в грудь воздуха и вошел внутрь светящегося круга.

* * *

Ребята стояли в просторном светлом помещении и смотрели по сторонам. Похожие на цветы кресла стояли по кругу, повернутые к центру комнаты. Из центра, вверх к куполу, уходила сверкающая разноцветными огоньками колонна. Казалось, как будто миллионы светлячков роятся, и непреодолимая сила не дает им разлететься по комнате. Едва уловимый, звон наполнял помещение. Ребята решили подойти поближе к колонне и посмотреть, что это. Оказалось, колонна состояла из невероятного количества кристаллов разного цвета и размера. Они свободно плавали внутри пространства колонны и не покидали ее пределов, хотя видимых препятствий не было. Дуглас попытался засунуть руку внутрь колонны, но его рука встретила сопротивление.

На этот раз Санара не выдержала.

— Дуглас, рано или поздно ты засунешь руку, ногу или голову не туда. Тебе ее отрежут, откусят или в лучшем случае больно пощекочут.

Дуглас оглянулся на друзей. Они смотрели на него с укоризной.

— Да ладно вам, — заговорил он, обиженно. — Как прикажете поступать?

— Сначала думай, затем делай, — ответил Малкольм, а потом добавил с улыбкой.

— Хотя говорят, безрассудство рушит горы. Если бы не ты, мы бы так и стояли внизу и смотрели на голубой огонек.

— Что ты несешь? Если бы он ошибся? Если бы его не стало?

— Победителей не судят! — ответил Малкольм. — Он уже не маленький. Сам должен думать, куда и чего он сует.

Малкольм положил сумку на пол и пошел в сторону ближайшего кресла. Санара смотрела на Дугласа, который стоял в позе покаянного грешника и смотрел на нее, как нашкодивший щенок.

— Ау-ау-ау, — проскулил он, подражая щенку.

В этот миг она ненавидела и любила его одновременно. Его щенячий взгляд делал его милым, а поступки выставляли безрассудным кретином. Санара разозлилась, понимая, что он хочет ей понравиться и делает это коряво, как умеет.

«Этот идиот погубит себя когда-нибудь, — подумала она, — и меня заодно».

Она посмотрела на него испепеляющим взглядом и с ее рук в пол проскочили две красные молнии.

— Ой-ой, — сказать Дуглас.

— Я не знаю, зачем ты постоянно рискуешь, но ты прекратишь это делать, — прорычала она.

— Я больше так не буду! — прокричал он, убегая за колонну. — Не стоит на меня тратить магическую энергию!

— Это мне решать, — услышал он в ответ глубокий гортанный голос.

— Никогда не зли ведьму, — шептал на бегу Дуглас.

Он быстрым шагом огибал колонну и вдруг резко остановился. Санара стояла перед ним, а молнии в ее руках превратились в длинные огненные розги.

— Мамочки мои, — проговорил Дуглас. — Да тут все серьезно.

Он развернулся и побежал в обратную сторону.

— А то, — услышал он шипящий голос Санары.

Он тут же почувствовал, как что-то больно ужалило его в правую ягодицу.

— Со мной так нельзя, я раненый, — закричал Дуглас и театрально захромал на левую ногу.

— Не та нога… — прорычала Санара.

Левую ягодицу Дугласа обожгло. Пробегая мимо кресла, на котором удобно устроился его друг, он позвал его.

— Малкольм!

Малкольм наблюдал за происходящим и не пытался вмешиваться.

— Дуглас!

Малкольм отсалютовал ему двумя пальцами и Дуглас скрылся за колонной. Когда мимо Малкольма прошла Санара, она даже не посмотрела в его сторону, продолжая стремительно огибать колонну. С тонких длинных розог на пол падали искры.

«Ну и славненько, — думал Малкольм. — Влюбленные бранятся — только тешатся».

Он закрыл глаза.

«Надеюсь, после этой веселой разрядки они смогут придумать, где искать Оборотный ключ? — думал он. — Было бы неплохо узнать, что это за столб с кристаллами?»

Какое-то шестое чувство подсказывало Малкольму, что этот столб важен. Кресло, в котором сидел мальчик, было удобным, он уже начал клевать носом.

«Мне нужен отдых, — думал он, — а потом, будем искать ИНФОРМАЦИЮ…»

Малкольм почувствовал, как что-то сжало его виски и стянуло тело. Он открыл глаза в абсолютной темноте и попытался пошевелиться, чувствуя себя мумией в темном и душном, каменном гробу. Страх на мгновенье завладел им.

— Ребята! — позвал он.

Дуглас в это время бегал вокруг колонны и прятался за креслами от Санары. Звонкие, хлесткие звуки наполняли просторную комнату.

— Ну, прекрати, — кричал Дуглас. — Санара, ну, в самом деле.

Он с легкостью отбивал удары ее розог, создавая защитный барьер, который вспыхивал при каждом ударе.

— Ты должен научиться рисковать разумно, — неслось ему вслед.

— Ну, все! — сказал он сквозь зубы.

Дуглас неожиданно развернулся, и розга полоснула его по щеке, оставив красный след. Он схватил Санару за руку, резко развернул и оказался у нее за спиной, обхватив обеими руками, он поднял ее над полом.

— Ну, хватит. Ну, все, — шептал он. — Успокойся. Прости.

Она шипела, как свирепая кошка, попавшая в ловушку и била кончиками розог ему по ногам. Дуглас терпел и не отпускал ее.

— Отпусти, — рычала она.

— Тебе хорошо, — продолжал он шептать ей на ухо. — Спокойствие наполняет тебя.

Дуглас прошептал заговор спокойствия и поцеловал ее в затылок. Волна тепла накрыла их с головой. Санара обмякла в его руках и больше не сопротивлялась. Розги исчезли.

— Отпусти меня, — сказала она.

Дуглас разжал объятия. Санара отошла не оглядываясь, поправляя прическу. Он стоял и смотрел ей вслед. Она повернулась, ее щеки и ушки пылали румянцем. Она еще раз поправила волосы, глядя на Дугласа, и по ее щекам побежали слезы. Дуглас не знал, что делать. Он медленно подошел к ней и обнял. Санара всхлипывая, зарылась лицом в его плечо.

— Я постараюсь больше не рисковать без надобности, — шептал он. — Прости меня.

Они стояли, обнявшись. Дуглас боялся шевельнуться. Для него это были самые долгие пять минут в жизни. Санара стала осторожно его отталкивать.

— Раздавишь, — прошептала она.

Дуглас улыбнулся, и отпустил ее, отступая на шаг. Санара смотрела по сторонам.

— Где Малкольм?

— Он же в кресле отдыхал, — ответил Дуглас.

Он с любопытством оглядел комнату.

— Мэл!

Эхо повторяло имя друга, но Малкольма нигде не было видно. Ребята обошли колонну и наткнулись на сумку Малкольма. Только тут они обратили внимание на одно из кресел — цветок исчез. На его месте стоял кокон. Едва различимые лепестки кресла-цветка сжались в подобие куколки бабочки.

— Мэл, друг! — сказал Дуглас. — Держись.

Он выхватил нож и бросился на помощь, пытаясь разжать лепестки с его помощью. Санара помогала ему.

— Малкольм, ты здесь? — крикнула она. — Ты как?

И тут они услышали приглушенный звук его голоса.

— Ребята, все хорошо. Отойдите я сейчас.

Они отошли в сторону. Лепестки кресла-цветка стали медленно разжиматься. Когда кокон полностью раскрылся в центре этой странной колыбели лежал Малкольм.

— Я, надеюсь, ты не превратился в бабочку? — прыснул Дуглас.

Ребята подошли к креслу.

— Что случилось? — спросила Санара.

Малкольм привстал на локте и с горящими от нетерпения глазами сказал:

— Это библиотека. Мы в хранилище знаний. Все, что нам надо, в кристаллах. Кресла позволяют читать их. Каждый кристалл в этой колонне — это миллионы книг, свитков, мыслей, знаний и опыта. Мы найдем то, что ищем.

Он спрыгнул с кресла, подбежал к колонне и коснулся ее рукой. Цветовой хаос в колонне стал меняться, кристаллы стали выстраиваться в спирали одного цвета. Малкольм вернулся к друзьям, которые так и остались стоять у кресла.

— Выбирайте себе кресло. Садитесь в него и мысленно представьте, о чем хотели бы узнать, — сказал Малкольм, снова садясь в кресло. — Попробуйте. Втроем мы найдем быстрее.

Кресло Малкольма начало скручиваться в кокон.

— Да и попросите кресла не сжимать слишком сильно. Хозяева этого мира были худыми.

Последний лепесток скрыл его в недрах кокона.

— Дамы вперед.

Дуглас поклонился Санаре и указал на ближайшее кресло.

— О, вы настоящий рыцарь, месье, — ответила она.

Когда три кресла в огромном зале превратились в коконы, кристаллы разлетелись по комнате, а затем образовали купол. Они выстраивались в замысловатые разноцветные фигуры и вились над коконами. Периодически один или несколько кристаллов прекращали кружиться и погружались в один из коконов. Через некоторое время они вновь появлялись, продолжая колдовской танец.

* * *

Ребята попали в другой мир. Иллюзия присутствия была абсолютной.

Из тьмы и миллионов звезд над головой зародился новый день. Солнце показалось из-за горизонта и ушло в зенит, как при рапидной съемке. Ребята стояли на ровной площадке, на вершине горы. Малкольм подошел к краю. Внизу проплывали облака.

— Приветствую вас, — раздался у него за спиной голос.

Малкольм обернулся. Напротив его друзей стоял улыбчивый старичок, высокий седобородый с худым лицом и длинными пальцами, торчащими из рукавов длинного черного балахона. Лысина неизвестного отражала лучи солнца, как отполированная.

Санара заговорила первой.

— Кто вы?

— Я хранитель библиотеки Тойторра.

— Где мы?

— Вы находитесь в главном хранилище знаний.

— Как нам найти то, что мы ищем?

— Что вы ищете?

Санара хотела сказать ключ от «Колодца странствий», но подумала, что здесь у этого может быть другое название и посмотрела на Дугласа.

— Ваш выход, сэр! — сказала она.

Санара наклонила голову и сделала пригласительный жест рукой.

— Ладно, — смело выступил вперед Дуглас. — Большого риска тут нет.

Он вышел чуть вперед и покашлял в кулак.

— Мы прибыли из другого мира, — начал он. — Мы ищем путь домой. В горах, откуда мы пришли, есть большая поляна с дыркой в центре, вернее, это не дырка, а замочная скважина, а поляна на самом деле, не поляна, а дверь в другой мир. Нам нужен ключ от этой двери.

Хранитель библиотеки молчал и стоял и смотрел как бы сквозь ребят.

— Господин хранитель вы меня слышите?

— Да.

— Ну и где мы можем найти Оборотный ключ?

Хранитель библиотеки молчал. Дуглас повернулся к Малкольму.

— Поможешь? А то я чего-то застрял с этим старичком?

Малкольм подошел к друзьям и обратился к хранителю библиотеки.

— Мы не в горах? — спросил он.

— Нет.

— Эти образы вы создаете для нашего удобства?

— Да.

— Значит, читать наши мысли вы можете?

— Разумеется.

— Я представлю то, о чем хочу узнать. Скажите мне, что это?

Мальчик закрыл глаза и стал тщательно вспоминать момент, когда он увидел часть устройства, сокрытого на поляне в горах. Он вспоминал его форму, узор на нем, круг вырезанной травы в центре поляны, скважину для ключа. Затем он вспомнил, как попал в этот мир.

Малкольм открыл глаза и посмотрел на хранителя.

— Что это было? Что я видел? Где найти ключ от этого?

Хранитель молча стал прохаживаться перед ребятами, взад и вперед, а затем неожиданно остановился.

— Что вы ищете? — спросил он. — Знание или Опыт?

— А в чем разница? — спросил Дуглас.

— Опыт, мы ищем опыт, — ответил Малкольм. — Помоги нам.

Хранитель подошел к краю площадки и указал вниз.

— Ваш опыт там. Сможете ли вы сделать важный шаг?

Ребята подошли ближе. Внизу лежали белой пеленой облака.

— Может, лесенка какая-нибудь есть? — спросил с надеждой Дуглас.

Ребята оглянулись, но хранитель исчез.

— Вы что собрались прыгать? — не унимался Дуглас. — Вы же не знаете, что внизу.

— Мы в коконах, — сказал Малкольм. — То, что ты видишь, у тебя в воображении. Считай, что мы спим. Когда еще удастся полетать?

Он повернулся к краю, куда указал хранитель, и с разбегу прыгнул в пропасть, широко раскинув руки. Санара и Дуглас подбежали к краю площадки и видели, как Малкольм скрылся в облаках. Санара посмотрела на Дугласа.

— И ты на меня злилась за то, что я рискую?

— Ты идешь? — спросила она.

— Ты смеешься?

— Как хочешь, — сказала она и прыгнула вниз.

«Надо будет тоже за ней с плеткой побегать», — подумал он.

Дуглас остался стоять один на краю пропасти. Он скинул ногой несколько камней вниз, которые скрылись в облаках.

— А мне знаний нельзя? — спросил он. — Мне бы знаний чуток без опыта. Я бы тут постоял, книжки почитал.

Он повернулся к тому месту, где последний раз стоял хранитель.

— Дуглас! — услышал он за спиной злобный голос Санары и потрескивание электрических разрядов.

Дуглас развернулся, неудачно подвернул ногу и завис над пропастью, балансируя руками, пытаясь отвратить падение. У него ничего не получилось. Камни под его ногами с хрустом разлетелись в стороны.

Дуглас сорвался.

Он падал один в абсолютной тишине. Рядом никого. Словно в кошмарном сне его сердце бешено колотилось, но он не мог проснуться. Мальчик жадно хватал воздух ртом. Белая гладь быстро приближалась. Что под ней, он не знал.

Облака окутали его, и наступила тьма.