Пять главных башен города Эргхолан выделялись на его фоне. Центральную башню занимали библиотека королей, малый зал совета старейшин и покои императора. Остальные четыре башни ориентировались по сторонам света. Покои принцессы Риулан Тану находились в южной башне, по периметру которой шел балкон. На нем принцесса любила встречать рассвет и провожала солнце в ночные земли.

Солнце тонуло в облаках на горизонте. Принцесса продолжала стоять, когда оно скрылось окончательно, но сквозь темную пелену все еще пробивались широкие лучи. С запада дул прохладный ветер и облака, быстро набирали силу грозовых туч. Последний луч исчез в мрачной надвигающейся стене. Принцесса поежилась, приближение грозы казалось ей пророческой.

— Грядет буря, моя принцесса, — услышала она за спиной спокойный, дорогой её сердцу, голос.

— Я знаю, любимый, — она ответила, не оборачиваясь.

Тяжелый плащ лег ей на плечи. Она закуталась. Он встал рядом. Последний из рода великих воинов Тару обнял любимую женщину. Времена великих сражений прошли, воинская наука канула в лету, положенная на алтарь науки и мира. Четыре дюжины гвардейцев, которых он возглавлял, являлись скорее данью истории. Его предки хорошо послужили Тавааду и он хранил их наследие, собираясь когда-нибудь передать его сыну.

Капитан королевской гвардии, смотрел на темный горизонт.

— Завтра в путь. Ты готов? — принцесса вновь поежилась.

Где-то там, на горизонте, молнии уже лизали землю, раскалывали вековые деревья, хлестал ливень. Но здесь, в городе, еще совсем тихо. Нарастающий ветер предупреждал о предстоящей пляске стихий.

— Ты можешь остаться, совет не может приказать, — продолжила она с надеждой.

— Я знаю, — ответил Такинав Тару, обнимая ее за плечи. — Но кто, если не я?

— Другие, у тебя их сорок восемь. Выбирай любого, и он с радостью заменит тебя, — не унималась принцесса, хотя точно знала, что ее попытки тщетны.

— Ты же понимаешь, что для меня это дело чести. Я не хочу быть позором для моих предков, — он сказал это в полголоса, почти шепча ей на ухо. — Разве ты не перестанешь меня после этого уважать?

Риулан Тану резко повернулась. Плащ упал с её плеч на перила. Она пристально посмотрела в глаза мужчины.

— Честь война — лозунг, который исчез в темные века. Его больше нет! Сейчас, осталась только любовь. Моя любовь к Тебе! — шептала она.

Он хотел что-то ответить, но она прижала мягкие, пахнущие медом губы к его сухим губам. Он поднял ее на руки и унес с балкона. Дверь с грохотом закрылась. Сильный порыв ветра сорвал плащ с перил и стал поднимать его все выше и выше. Похожий на черную птицу плащ, последнего война Таваада, кружил над городом, как грозное предупреждение надвигающейся бури. Вскоре крупные капли дождя напитали его водой, и он, словно раненый орел камнем рухнул на мостовую.

Этой ночью над Эргхоланом исполняла страшную пляску самая сильная буря за последнюю тысячу лет.

* * *

Утром следующего дня Такинав Тару проснулся рано, солнце еще не взошло. Он нежно поцеловал любимую и тенью покинул её покои. Через двадцать минут он вошел в казарму, где квартировались гвардейцы императора. Его ждали — сорок восемь человек стояли ровным строем. Он медленно прошел мимо них, приветствуя каждого по отдельности, затем, выйдя на середину просторного помещения, начал произносить имена. Названные вышли из строя.

— Вы единственные дети в роду. Я не могу рисковать вашими жизнями и не дам вам этой возможности, — произнес он как можно четче. — Вы остаетесь охранять покой владык. Покинуть казарму.

Когда чеканный шаг стих, и стена в казарму заросла, Такинав Тару повернулся к оставшимся.

— Вы знаете цель нашей миссии. Для многих это будет дорога в один конец. Мне нужны двенадцать добровольцев.

Все сделали шаг вперед.

— Я и не сомневался, — с улыбкой сказал Такинав Тару. — Господа, у меня для вас сюрприз. Мы будем тянуть жребий.

Он подошел к стене и коснулся ее. Из образовавшейся ниши он достал коробочку и шар. Дыру в шаре, в которую легко могла пройти рука, закрывала перепончатая диафрагма. Капитан повернулся к строю, положил предметы на стол и широко улыбнулся.

— Ну, шустрые мои, кто первый?

По строю пошел легкий ропот.

— Это не честно, это же Сабурай Буракат.

— Точно, его днем-то не поймать, а тут в жребийной банке.

— Он больно кусается, маленький засранец.

— Может лучше тренировочный бой, кто победит тот и пойдет?

Ропот продолжался недолго, из строя вышел молодой гвардеец с длинными волосами, собранными в хвост на затылке. Конец хвоста прятался в пикообразную заколку.

Такинав Тару достал из коробочки шарик и бросил его в жребийную банку. Внутри банки сразу раздался стук маленьких ножек и противный протяжный звук «бзик-бзик».

— Ранду Мизурат, хочешь попробовать?

— Я не буду пробовать, я сделаю!

Молодой человек закатал рукав. Он стоял, сжимая и разжимая кисть. Затем подошел к столу и быстро просунул руку сквозь диафрагму, другой рукой он схватился за шар, удерживая его на столе. Спустя три секунды он вытащил руку. В кулаке что-то шевелилось. Такинав Тару осмотрел руку подчиненного, довольно хмыкнул и забрав у Ранду Мизурата маленького, юркого хищника и снова запустил его в жребийный шар.

— Можешь идти собирать вещи. Время до рассвета проведи с семьей. Завтра я жду тебя здесь.

Молодой гвардеец резко мотнул головой, щелкнул каблуками и покинул казарму.

— Господа гвардейцы, кто следующий? — широко улыбаясь, спросил Такинав Тару.

Жребий продолжился.

* * *

Утром следующего дня на площадке перед казармой стояли двенадцать человек, одетые по-особому.

Много веков в Тавааде царил мир. Холодное оружие единственное, что позволялось носить при себе. Оно служило, скорее, украшением. Мало кто умел с ним обращаться должным образом.

Солнечное утро. Безоблачное небо. Только ветерок, легкий и шаловливый, трепал волосы на головах гвардейцев. Они стояли молча, вытянувшись и расправив плечи, ожидая командира. Такинав Тару никогда не заставлял себя ждать долго. Его тяжелый шаг узнавали издалека. Гвардейцы как по команде набрали в грудь воздуха и застыли.

— Вольно! — разнеслось над площадью. — Я горжусь вами!

— Таваад за нами! — дружно прокричали гвардейцы.

— По машинам!

Гвардейцы схватили походные тубусы и стали разбегаться по площади. На ней, в шахматном порядке, стояли гигантские боевые машины, накрытые защитными чехлами.

— Это же «Загинот», — неслись над площадью удивленные возгласы.

Чехлы спадали, обнажая агрессивные обводы боевых машин.

— Да, на симуляторах они меньше кажутся.

— Смотрите, у командира «Археон».

За ровным строем боевых машин, предназначенных для гвардейцев, на земле лежал, устрашающе топорща во все стороны орудийные стволы, аппарат, в который забрался Такинав Тару. Когда люк за ним закрылся, машина ожила. «Археон» поднялся на ноги. Выше «загинотов» в два раза, грозная машина внушала страх одним видом.

— В памяти ваших ботов находится опыт самого лучшего бойца «Темных времен», получите его, — услышали гвардейцы приказ командира.

— К бою готов…

— К бою готов… — раздавалось в кабине командира.

«То, что веками истреблялось в нашем мире, не должно вырваться на свободу. Простите меня!» — думал Такинав Тару.

— Группами по три, к «Колодцу странствий», — скомандовал он. — Таваад за нами!

«Археон» стоял недвижимо. Такинав Тару наблюдал, как боевые машины поднимались в воздух и улетали по направлению к «Колодцу странствий». Когда гвардейцы покинули площадь, последний воин Таваада достал из поясной сумки кристалл красного цвета и поместил его в приемник. Он ещё подождал, смотря в небо, а затем без колебаний активировал передачу опыта.

Мрак… боль… ненависть… отчаяние… надежда… любовь… Свет!

Никогда до этого Такинав Тару не прикасался к опыту своей семьи. Он понимал, насколько это опасно, но окончательно осознал это, находясь в кабине «археона». В голове смешалось все: он помнил битвы, победы и поражения, он видел кровь и чувствовал боль. В ушах звенело. В глазах плыли темные пятна. Зубы стучали от холода и страха.

— Перегрузка нервной системы. Стабилизирую, — раздался в кабине знакомый голос.

«Риулан, любимая Риулан» — только и мог думать он.

Дрожь прошла, зрение и слух быстро пришли в норму.

«Пора в путь», — подумал Такинав Тару и мысленно отдал команду боевой машине.

С легкой, почти не заметной вибрацией «археон» поднялся в воздух и полетел к башне владык. Пока машина набирала высоту и выверяла курс, Такинав Тару шептал старую молитву рода.

* * *

Мир Анкерон, прекрасный и далекий.

Многоцветный и многоликий, так мог описать путешественник этот мир. Два огромных материка омывали воды океана. Богатая флора и фауна, диковинные животные и растения, не похожие ни на что.

Центром этого мира стал город Толун.

Королевский град, мира Анкерон, лежал на побережье океана. Отвесные скалы на берегу делали его когда-то неприступным с воды, в высокие внешние стены превратили город в крепкий орешек с берега. Прошли века и внешние стены обветшали. Войны и разруха остались в истории, но стены королевской цитадели не потеряли былой мощи. С течением времени они стали еще выше и неприступнее. Город в городе. Сердце мира Анкерон. На протяжении тысячелетий здесь рождались и умирали великие правители этого мира.

Королева Анталла и ее супруг Доран ждали рождения первенца. Жители Анкерона слыли интересным народом. До самого последнего момента они не знали, кто у них родится. Девять месяцев плод развивался и рос в чреве матери, защищенный непроницаемой оболочкой. В конце девятого месяца на свет появлялось яйцо, которое продолжало расти еще месяц. Только по истечении десяти месяцев ребенок пробивал себе дорогу через плотную скорлупу, которая защищала его. Ребенку никогда не помогали. Он сам упорно пробивал себе дорогу в чудесный, внешний мир.

Спокойствие в характере, упорство в достижении целей и независимость, приписывали именно способу рождения детей у этого народа. Чтобы ни говорили одни и не думали другие, настают времена, когда даже самым достойным и независимым нужна помощь.

* * *

«Колодец странствий» мира Анкерон находился на центральной площади цитадели.

«Археон» завис над площадью. «Загиноты» выстроились на гребне широкой стены, которая окружала королевскую цитадель.

— Приветствую тебя, Арт Такинав Тару, — раздался голос.

Слева, на лобовом стекле, появилось изображение короля Дорана.

— Ваше величество, — коротко ответил Такинав Тару.

Он склонил голову.

— Мы знаем друг друга уже давно, — заговорил король Доран. — Ты не мой подданный и все равно верен этикету.

— Только в прямом эфире, ваше величество.

Они оба улыбнулись. Экран погас. В кабине раздался женский голос.

— Следуйте указаниям посадочного маяка и перейдите на автопилот. Вам предоставлена северная башня.

Такинав Тару включил автопилот, откинулся в кресле и активировал круговой обзор в кабине, наслаждаясь видом на город с высоты птичьего полета. «Археон» послушно летел к северной башне цитадели, исполняя указания посадочного маяка.

На смотровой площадке его уже ждали король и королева. Они стояли, держась за руки. Король Доран человек среднего роста, удивлял шириной плеч и мощью рук. Подобно стволам, столетних деревьев, они внушали уважение к их обладателю. Едва заметное брюшко утягивал широкий пояс. На богато украшенном поясе висел широкий кинжал. Длинные пепельного цвета волосы, зачесанные назад, собирались в тугую кубышку на затылке.

О его силе ходили легенды.

Королева Анталла, высокая, изящная женщина, чем-то напоминала супруга. Волосы ее пепельным серебром падали на плечи, собранные в замысловатую широкую косу, достигали ее пояса. Черные глаза заставляли думать любого ее собеседника, что она способна заглянуть в душу. Острый нос, изящные тонкие губы, выступающий подбородок — это придавало, ее лицу властные черты.

О ее красоте и упорстве слагали баллады.

Такинав Тару покинул летающий танк и направился к королевской чете. Королева отпустила руку супруга и пошла навстречу Такинаву Тару. Она вытянула вперед обе руки и улыбнулась. Капитан с легким поклоном поцеловал руки королевы и они вместе вернулись на смотровую площадку.

— Ты всегда был дамским угодником, как только тебя терпит Риулан, — засмеялся король Доран.

— Милый, ты несправедлив, капитан — самый галантный мужчина из всех, кого я знаю. Он всегда следует этикету, — с улыбкой возразила королева.

Такинав Тару сдержанно улыбнулся. Королева взяла обоих мужчин под руки, и они подошли к краю смотровой площадки. Океанские волны с шумом ударялись об отвесные скалы и, пенясь, падали вниз. До самого горизонта тучи закрывали небо. Изредка одинокий солнечный луч пробивался к черным водам океана, но тут же исчезал, словно пойманный беглец.

— Сначала официальная часть, затем поговорите о деле? — спросила королева.

Она посмотрела на мужа, и тот пожал плечами так, словно с одного его плеча на другое перекатилась гиря.

— Я думал, после поцелуев твоих рук мы с официальной частью закончили, — ответил король. — Время не ждет. Неизвестно, сколько еще наши ученые смогут сдерживать эту аномалию.

— Тогда я вас оставляю.

Королева стала медленно спускаться по лестнице и когда она ушла, мужчины заговорили.

— Что говорят ваши люди? — спросил Такинав Тару. — Есть возможность что-нибудь сделать с этим явлением?

— Скорее всего, нет, — ответил Доран.

Он пошел вдоль кованого ограждения башни, Такинав Тару последовал за ним.

— Почему вы не начали эвакуацию? Зачем позвали нас?

Король молча, шел вдоль ограждения и смотрел вниз. Такинав Тару проследил за его взглядом. Внизу лежала площадь цитадели. Через центральные ворота, словно ручей, втекал поток людей. Король остановился. Такинав Тару подошел ближе. Он смог разглядеть детей, шедших в цитадель, их сопровождали немногочисленные взрослые. Люди заполняли поверхность «Колодца странствий» и исчезали.

— Мы начали эвакуацию практически сразу, как только поняли тщетность наших попыток залатать эту дыру. Слава богам, что не началась паника.

— Я вижу только детей, — сказал Такинав Тару.

— Библиотеки и архивы отправили первыми в сопровождении десятка моих гвардейцев, — ответил король. — На тридцать детей приходится два взрослых специалиста по выживанию. Мы посчитали, что этого будет достаточно.

— Кто согласился вас принять? — спросил Такинав Тару.

Он смотрел вниз и думал о том, что возможно эти дети никогда больше не увидят родителей, но надеялся, что сможет предотвратить катастрофу.

— Мы давно готовились к подобной ситуации, и нашли необитаемый мир. Теплее и гостеприимнее чем наш, как мне сказали.

Король печально улыбнулся и посмотрел на Такинава Тару.

— На ваших боевых машинах стоят фазовые инверторы Рамплинга. В науке разрушения вы зашли гораздо дальше, чем мы. Вы поможете сдерживать распространение этого явления, пока идет эвакуация. Того, что есть у нас будет недостаточно.

На башню поднялся мужчина. Страшные шрамы на лице и абсолютно седые волосы делали его глубоким старцем. Манера держаться, прямая спина, походка и голос выдавали скрытую силу.

— Сэр Плеазан, — приветствовал его капитан.

Седовласый мужчина поклонился.

— Арт Такинав Тару, — произнес седовласый.

Такинава Тару слегка наклонил голову и улыбнулся.

— Боже, два капитана, и я стою между ними, — засмеялся король. — Надеюсь, это к удаче…

— Вне всяких сомнений, ваше величество, — ответил сэр Плеазан.

— Что-то случилось? — спросил король Доран уже серьезно.

— Только что пришло сообщение, — сказал сэр Плеазан. — Нам пригодились бы пять, шесть этих пташек.

Он указал на «загиноты», стоящие на стене цитадели. Такинав Тару без слов пошел к «археону» и скрылся в его недрах, но вскоре он вернулся. Король Доран и сэр Плеазан молча наблюдали за эвакуацией. Такинав Тару подошел к ним и посмотрел на стену. Его гвардейцы бежали к боевым машинам. Вскоре они взлетели и скрылись в облаках.

— Не слишком много? — спросил сэр Плеазан.

— Ученые вечно все приукрашивают, — ответил Такинав Тару. — Там, где нужны шесть, восемь лишними не будут.

Король Доран понимающе кивнул.

— Господа, у нас есть немного времени, — сказал он. — Такинав Тару, вы голодны?

Врожденная вежливость капитана и знание этикета не позволили отказаться. Он думал о людях, которых только что отправил на задание, с которого они могут не вернуться.

Мужчины спустились в гостевую комнату. Их встретил скромно накрытый стол. Они сели и Такинав Тару пригубил вина, но более ни к чему не притронулся. Возможно, сказывалось нервное напряжение, которое витало в воздухе, король Доран и сэр Плеазан тоже практически не притронулись к еде.

Угощения и столовые приборы исчезли со стола.

— Вы готовы взглянуть на аномалию? — спросил король Доран у Такинава Тару.

— Конечно, — ответил тот и встал из-за стола.

— Сэр Плеазан, по возможности ускорьте эвакуацию, — сказал король. — Прокатите меня на вашей «малютке», капитан?

— С удовольствием, — ответил Такинав Тару. — Место второго пилота ваше.

Через десять минут «археон» летел над серыми облаками в сопровождении двух «загинотов». Здесь, над темными облаками, ярко светило солнце. Мрачная пелена облаков скрывала океан и непогоду, бушевавшую внизу. Казалось, что этому миру ничего не угрожает, но тишина и покой обманывали. В кабинах пилотов слышались тревожные переговоры.

Вскоре на горизонте появилась черная точка. Она быстро приближалась. Такинав Тару разглядел отправленные ранее «загиноты», которые выстроились в форме куба, и между ними мерцало силовое поле. Оно окружало аномалию, словно мыльный пузырь. Тонкая, едва заметная пелена защиты прогибалась так сильно, что казалось вот-вот и ее ткань порвется.

Внутри поля пульсировала бесформенная черная масса. Иногда из темной туши вырывалось щупальце с крючком на конце и ударялось в барьер, но тут же втягивалось обратно, и воздух наполнял долгий гул.

— Я не думал, что оно живое, — сказал Такинав Тару.

— Оно не живое, — ответил король Доран. — Наши глаза воспринимают это явление как нечто живое.

Такинав Тару коснулся панели управления. Лобовое стекло «археона» стало непрозрачным, и на нем появилась разметка.

— Посмотрим на эту тварь под другим углом.

— Поверь мне, друг мой, это не тварь, — сказал король. — Это нечто гораздо хуже.

Лобовое стекло снова стало прозрачным.

— Боги! — смог выдавить Такинав Тару. — Что это?

— Если бы это была смерть всему сущему, я бы так и сказал, — ответил король Доран. — Но это абсолютное ничто. Бесконечная, черная пустота.

Такинава Тару мог с легкостью описать чувства, но не то, что видели его глаза. Ужас на мгновение охватил его, сжал его сердце и не отпускал, не давал сделать вздох. Липкая рука ужаса разжалась, оставив на сердце глубокие шрамы страха. Сердце снова забилось, неровно и быстро. В висках отдавался каждый его удар.

— Это дыра в другую реальность, — сказал король Доран. — Так говорят наши ученые.

Такинав Тару не мог оторвать взгляд от черного разрыва в тонкой ткани мира. Он чувствовал себя кроликом, который замер перед удавом. Словно невидимые щупальца тьмы проникли в него, и он ничего не мог с этим поделать. Словно черные, чуждые всему живому, глаза рассматривали его и не позволяли отвернуться.

Такинав Тару практически ничего не слышал и смотрел на странную, способную уничтожить все сущее аномалию, но ничего не мог с собой поделать. Перед глазами мелькали картины прошлого. Что-то все глубже погружалось в его память, в память его предков. Он слышал тихий, холодный шепот.

— Зря ты сюда пришел, дитя света.

Король Доран обернулся и посмотрел на друга. Глаза Такинава Тару остекленели, руки безвольно лежали на панели управления боевой машины, пальцы мелко дрожали и губы что-то шептали.

— Усилить защитное поле, — прокричал король Доран.

Поздно.

Глаза Такинава Тару почернели, и его лицо оскалилось в жуткой ухмылке. Одно движение пальца, и «археон» открыл огонь по ближайшему «загиноту». Выстрел достиг цели. Боевую машину, сдерживающую поле, отбросило. Пелена защиты спала.

Такинав Тару очнулся.

Черное щупальце метнулось в сторону «археона» и миллионы черных игл вошли в нижнюю часть аппарата. Изувеченная машина ответила шквалом огня. «Загиноты» сопровождения поливали огнем, новые щупальца, появлявшиеся из бесформенной массы. Остальные аппараты тщетно пытались восстановить защитное поле. Темная туша, словно морской еж, ощетинилась иглами, методично уничтожала один «загинот» за другим.

— Перестроиться, — скомандовал Такинав Тару. — Атакующая пирамида.

В это время боевые корабли Анкерона прикрывали отступление исследовательских платформ. Боевые катера, словно осы, окружили разрастающуюся аномалию. Их бесполезные уколы злобы и боли, питали черную тушу. Она выбрасывала новые щупальца, словно нечто лезло в наш мир из бездонного мрака.

Такинав Тару с замиранием сердца наблюдал за происходящим. Его руки танцевали по панели управления.

— Построение закончено, — услышал он.

— Синхронизировать орудийные массивы, — скомандовал Такинав Тару.

С обоих сторон от «археона» появились мощные орудийные турели фазовых инверторов Рамплинга.

— Синхронизация закончена, — раздался голос.

— Атакующим истребителям отступить, — скомандовал король Доран.

Такинав Тару не дождался конца отступления. Бесформенная масса словно ждала этого момента. Она раздулась пузырем и вытянулась в сторону боевых кораблей Таваада.

— Получай! — прошептал Такинав Тару.

Сноп света разорвал пузырь в клочья, обнажив бездонное чрево туши. В образовавшуюся дыру стало затягивать ближайшие корабли и катера. Бесформенная туша, превратилась в беззубую, бездонную растущую пасть, которая пожирала все, до чего могла дотянуться миллионами языков. Она становилась больше.

— Что мы наделали, — прошептал Доран. — Командуйте отступление, капитан. Нужно уничтожить «Колодец странствий», иначе другие миры будут обречены, как и наш.

— Отступаем, — скомандовал Такинав Тару. — Прикрываем эвакуацию до последнего.

Корабли спешно улетали, оставляя позади черную пасть, которая росла, пожирая все вокруг. Облака мерзкой жижей падали в океан, который вскоре покрылся черной пленкой. Вода умирала. Черное пятно на поверхности океана становилось шире с каждой секундой, и чавкая, голодный океан устремился к материкам.

* * *

Цитадель ждала приближения черных волн. Целые «загиноты» разместились на стенах цитадели, окутав ее паутиной энергетического щита. Изуродованный «археон» вернулся на башню. Боевая машина смотрела в сторону «Колодца странствий». Такинав Тару хотел уничтожить портал в последний момент.

Все напряженно ждали.

Король Доран наблюдал за эвакуацией с башни. Такинав Тару стоял рядом с ним, но его внимание приковал к себе горизонт. Мужчины молчали. Король с опаской то и дело поглядывал на дальний горный хребет. Неожиданно по толпе людей на площади прошел ропот. Король прищурился, вглядываясь вдаль.

Горы на горизонте почернели и стали раздуваться, как мыльные пузыри. Толпа внизу загудела и волной пошла к «Колодцу странствий». Король видел, как несколько его гвардейцев вышли за стены цитадели, неся тяжелые энергетические пушки. У закрывающихся ворот раздались крики. «Загинот» взлетел на арку ворот, и энергетический щит полностью накрыл цитадель.

Вскоре площадь опустела.

— Игра закончена, Капитан?

— Да, ваше величество, — ответил Такинав Тару.

Он смотрел на океан, не отрывая взгляд. Очередная черная волна сплошной стеной шла к берегу. Словно живые, валы бились о берег и лезли лианами вверх. Океан со злобным шипением обтекал защитное поле. Мертвая вода пожирала все, до чего могла дотянуться.

Король Доран видел, как лопались черные пузыри на вершинах гор. Черная жижа, дымясь, устремилась к цитадели, снося строения на пути: стены города таяли, словно сахар под струями кипятка; отдаленные крики и грохот едва пробивались сквозь защитное поле; высокие, красивые дома оплывали, словно свечки; редкие их остовы торчали из черной жижи, как обломки костей. Король Доран видел, когда начались и когда закончились вспышки яркого света у ворот цитадели. Вскоре заработали орудия «загинотов» и цитадель наполнилась мерным гулом.

Королевская обитель стала последним островком жизни в уже мертвом мире.

На краю площади появилась королева Анталла и ее служанка. Служанка держала в руках колыбель-инкубатор. Они быстро пошли в сторону «Колодца странствий». Там их ждали несколько вооруженных гвардейцев.

— Вам пора, ваше величество, — сказал Такинав Тару. — Прощайте.

— Прощай, мой друг, — сказал король.

Он дождался, когда Такинав Тару залезет в кабину «археона». Боевая машина вытянулась в полный рост. Король Доран исчез в светящейся дымке и появился возле супруги. Они прошли в центр «Колодца странствий».

Вдруг страшный удар потряс цитадель. Одна из стен стала со скрежетом оседать, ее основание чернело, словно гниль медленно расползаясь под стеной.

«Колодец странствий» завибрировал. Все, кто стоял на нем, присели от неожиданности.

— Ваше величество, похоже, мы не успеем перейти, — сказал один из гвардейцев.

На поверхности еще не открывшегося портала стали плясать искоры. Король Доран обнял жену и посмотрел в ее глаза. Она медленно прижала холодный лоб к его горячему лбу. Они закрыли глаза. Кончики их носов соприкоснулись.

— Прости меня, — прошептал король Доран. — Я должен был отправить вас первыми.

— Тебе не за что извиняться, мой король, — шептала она в ответ.

Их губы слились в долгом поцелуе. По щеке королевы потекла слеза. Она отстранила мужа и протянула руку к колыбели-инкубатору.

Стены вновь потряс страшный удар. «Загинот», который стоял на оседающей стене, отбросило на площадь с невероятной силой. Защитное поле исчезло. Боевая машина, словно плуг вспахивала площадь, высекая искры из булыжной мостовой и раскидывая камни. «Загинот» погреб под собой людей, стоящих в центре площади и остановился у самых ворот цитадели, зарывшись на половину в землю. Катапульта выбросила капсулу пилота, которая подпрыгнула и воткнулась в разрытую площадь.

Из нее выпал Ранду Мизурат.

Из черного океана к небу взметнулось гигантское щупальце, увенчанное шипастым шаром. В один взмах щупальце достигло башни, на которой находился Такинав Тару. Шар с множеством шипов, словно Моргенштерн врезался в «археон» и боевая машина накренилась. Такинав Тару почувствовал боль в груди. Орудийный массив «археона» ответил залпом огня. Шар разлетелся в клочья, черными лужами покрывая башню. Щупальце с визгом скрылось в океане.

— Восстановить периметр любой ценой! — скомандовал Такинав Тару.

Через пролом в стене на площадь стала волнами накатывать черная мерзость. «археон» упал с башни на площадь. Ранду Мизурат пришел в себя. Он подбежал к летающему танку командира и залез в кресло второго пилота.

Кровь залила лицо Такинаву Тару. Он слышал любимый голос.

— Критические повреждения пилота. Ввожу стимуляторы.

Такинав Тару почувствовал укол в шею. Он видел, как Ранду Мизурат поднял изуродованную машину и повел ее к стене. Капитан не мог понять, какое чудо заставляет его аппарат жить: «археон» плотным огнем из оставшихся орудий теснил мрак за пределы цитадели. Он достиг пролома в стене и восстановил защитное поле.

— Ранду? — прохрипел Такинав Тару.

— Да, командир.

— Командуй отступление, — почти шептал Такинав Тару. — Я останусь и уничтожу «Колодец странствий» вручную.

— Да, командир.

— Сбрось один из генераторов Рамплинга. Пусковая консоль под креслом, — хрипел Такинав Тару. — Подключи консоль к генератору и настрой. Мне останется только нажать кнопку.

Ранду Мизурат передал приказ командира. Он знал: его товарищи в данный момент включают режим авто-боя. Такинав Тару вертел головой. Он видел, как спасательные капсулы отстреливались от «загинотов» и падали на площадь. Из них выпрыгивали его гвардейцы и бежали к центру площади.

— Остановка сердца, — раздался голос. — Активирую стимулятор.

Ранду Мизурат оглянулся. Такинав Тару смотрел ничего не видящим глазом, другой заливала кровь.

— Рейбо Карад, Натар Барук ко мне, — прокричал Ранду Мизурат.

Он включил режим авто-боя и стал выбираться из кабины «археона». Ранду Мизурат достал консоль управления из-под кресла и спрятал в нагрудный карман. Юноша осторожно вытащил из кресла командира и активировал катапульту. Два молодых гвардейца ждали их внизу.

— Командир тяжело ранен, Рейбо, — быстро заговорил Ранду Мизурат. — Немедленно уходите домой. Это приказ командира. Я закончу один.

Гвардейцы подхватили командира и понесли к центру площади. Они постоянно оглядывались на друга, не понимая, что он задумал. Ранду Мизурат подбежал к лежащему на земле генератору и достал консоль — настройка простая. Юноша оглянулся на пустую площадь.

«Они ушли. Они не ослушались приказа — это хорошо», — думал он.

Юноша схватил генератор обеими руками и поволок к центру площади. Стены цитадели вновь потряс страшный удар. Через пролом в стене виднелся океан, который с дикой яростью бросался на защитное поле. Голубая пелена искрилась, шипела и становилась бледнее с каждым ударом.

Ранду Мизурат установил генератор в центре «Колодца странствий». Он внимательно смотрел, как защитное поле бледнело и превращалось в паутину искр. Один из «загинотов» на дальней стене взорвался, и поле исчезло. «Археон» поливал огнем ненавистный черный океан. Стена с обоих концов пролома стала оседать и плавиться, как масло. Черная жижа обтекала одинокую машину, которая огрызалась, расходуя последние капли энергии.

Ранду Мизурат улыбнулся и включил генератор.

Казалось, что в землю ударил гигантский молот. Стены цитадели разлетелись от удара невидимой волны. В высь устремился столб света, могучая сила подняла камни и землю, лежащие на площади. Словно влекомые смерчем, они стали подниматься выше и выше, растворяясь, поглощаемые светом.

Среди обломков и комьев земли лежала колыбель-инкубатор, влекомая светом она кружила над площадью. Черные щупальца с воем тянулись к ней, но их обжигал яркий свет и когда колыбель исчезла, новый удар потряс остатки мертвого мира.

Огненный столб расплескался, словно вода из разбитого стакана, разгоняя черное Ничто. Когда свет померк, цитадель опустела, а на месте «Колодца странствий» зияла воронка.

* * *

Принцесса вбежала в комнату, в которой лежал Такинав Тару. Доктор стоял рядом с ним. Изувеченное лицо капитана покрывал заживляющий гель. Единственный глаз смотрел в потолок. Риулан Тану подошла к кровати.

— Он очнулся на несколько секунд и снова потерял сознание, — сказал доктор.

— Я хочу, чтобы вы подключили нас к машине грез, — сказала принцесса.

— Это опасно. Если его жизнь уйдет, он может забрать вас с собой.

— Я рискну.

— Подумайте о ребенке, ваше высочество, — возразил доктор.

Она присела в кресло рядом с кроватью, взяла за руку любимого, сжала ее и не почувствовала ответного рукопожатия. На глазах принцессы появились слезы, которые крупными каплями побежали по щекам.

— Скоро мы будем вместе, — шептала она. — Потерпи еще немного.

Она почувствовала дрожь его руки и встала. Риулан Тану посмотрела в лицо любимого. Его глаз смотрел на нее. Она прикоснулась к его голове и едва поцеловала обожженные губы.

— Нет, — прошептал он.

— Молчи, — шептала она в ответ.

— Опасно, — выдавил он.

Единственный глаз безумно горел.

— Все хорошо, — шептала она. — «Машина грез» нам поможет.

Ярость в его взгляде сменилась бессилием. Сквозь зубы вырвался сдавленный стон. На единственном глазу появилась слеза. Он не мог ей запретить и не мог остановить ее от возможной ошибки.

Доктор вкатил причудливый аппарат. Принцесса встала. На месте кресла появилась удобная лежанка. Риулан сняла с себя украшения и сложила их в круглый сосуд, который ей протянул доктор.

— Это больно? — спросила принцесса.

— Это вас остановит?

— Вероятно, нет.

— Тогда вы справитесь.

Доктор принялся аккуратно прилаживать обруч на голове капитана. Второй он отдал принцессе. Доктор закончил быстро и смотрел, как принцесса одела обруч.

— Вы готовы?

Принцесса легла на лежанку и закрыла глаза.

— Да, — сказала она.

Она почувствовала боль практически сразу: принцесса не могла пошевелиться; один глаз болел; кожа горела.

Ощущения прошли быстро.

«Риулан открыла глаза. Она стояла на берегу океана. Под ногами шуршала вода, перегоняя мелкий песок. Она огляделась и не узнавала места, где оказалась. Принцессаприсела и коснулась воды рукой.

— Привет, непослушная девчонка.

Принцесса оглянулась. Её возлюбленный стоял в полутора ярдах от нее, здоровый и сильный. Длинная белая рубаха закрывала карманы бриджей. Босые ноги закопались в песок.

— Машина грез, опасная игрушка. Моя, прабабушка ушла вслед за прадедом в мир света и тени, — сказал Такинав Тару.

— Ты силен и все выдержишь.

Она подошла к нему и потрогала его чистое лицо. Пальцы чувствовали, как касаются нежной кожи. Риулан отдернула руку и на мгновение вспомнила обгорелое лицо любимого. Она закрыла глаза и почувствовала, как ее обнимают. Он осторожно прижал ее к себе и стал гладить по волосам.

Риулан не хотела открывать глаза. Она оторвала лицо от его груди и почувствовала, как он нежно целует ее лицо.

— Ты не спишь, — шептал он. — Ты со мной.

— Да, — шептала она в ответ.

— Ты должна отпустить меня.

— Нет, — отвечала она.

Принцесса почувствовала, что что-то изменилось: шелест воды исчез; ветер сменил направление и дул ей в лицо.

— Я сделал это для тебя, — сказал он.

Принцесса открыла глаза. Они стояли на берегу озера: короткий причал и пара лодок в зарослях камыша; еле заметный туман поднимается от воды; маленькая серебристая рыбка волнует хрустальную гладь.

— Что это? — спросила принцесса.

— Я хотел бы нарушить законы нашего мира и построить это для тебя, — сказал он.

Он осторожно развернул возлюбленную и прижал ее к себе. Белый купол утопал в зелени леса, от него к воде шла белая тропинка.

— Ты это сделаешь! Только борись!

Вдруг он закашлял и прикрыл рот рукавом. Когда он убрал руку от лица, на рукаве остались следы крови.

Риулан почувствовала, как земля уходит из-под ног, образ возлюбленного исчез».

Она очнулась на лежанке. Доктор снимал с нее обруч.

— Что случилось?

Она вскочила и подбежала к кровати возлюбленного.

— Так было необходимо. Он жив, борется, но…

— Что?! — прокричала принцесса.

— Он уходит.

В комнате раздалось настойчивое покашливание. Доктор поднял голову, принцесса обернулась. В дверях стоял Нагар Тей.

— Ваше высочество, перед тем как вы ушли, я не успел сказать самое важное.

— Что? — огрызнулась Риулан Тану. — Что может быть важнее жизни?

— Только жизнь! — ответил мастер замков.

Принцесса опустила взгляд на возлюбленного.

— Простите меня. Я чувствую себя такой беспомощной, — прошептала принцесса. — Я не могу тебе помочь.

— Можете, — сказал Нагар Тей. — Он выполнит миссию, защитит наш мир и возможно переживет нас всех.

Принцесса смотрела на мастера непонимающим взглядом.

— О чем вы говорите?

— Последний компонент замка для «Колодца странствий», — медленно произнес Нагар Тей. — Живая душа отважного человека, готового защитить дом и любимых.

— Нет. Что вы несете?

— Душа Такинава Тару позволит исполнить задуманное. Мы сможем сохранить связь со всеми мирами.

— Нет, — отрезала принцесса.

— Простите, — сказал мастер замков и вышел из комнаты.

Доктор вышел вслед за ним, и принцесса осталась наедине с Такинавом Тару. Она села в кресло, обхватила его обожженную руку, прижалась к ней лбом и заплакала.

— Помоги мне, любовь моя, — шептала она. — Что мне делать? Я просила беречь себя. Ты не думал о нас и о нашем, еще не рожденном ребенке.

Он лежал безмолвно, но вдруг его рука сжалась. Принцесса встала и прижалась к его щеке.

— Дай нам шанс, — прошептал Такинав Тару.

Голова принцессы закружилась. Она не поняла, что происходит, но не смогла поднять головы. Странные образы плыли перед глазами.

«Нескончаемые соты. Тысячи пчел тружеников. Что-то темное появилось на краю рамки. Одна ячейка за другой чернеют. Черный мед и воск, как страшная болезнь стекают на соседние ячейки и они чернеют, их содержимое гибнет. Пчелы пытаются спасти молодняк и гибнут вслед за ним. Они строят восковые стены, но это не помогает. Воск плавится, превращаясь в гниль. Пчелы и соты гибнут без числа.

Мертвый воск бурлит, карабкается выше, дальше и спасения нет никому…»

— Это единственный выход, — хрипел Такинав Тару. — Я это видел.

— Да, — прошептала она.

Он отпустил ее руку и закрыл глаз. Принцесса быстрым шагом вышла из комнаты, по ее щекам текли слезы. Нагар Тей ждал ее в коридоре.

— Делайте, что считаете нужным, — бросила принцесса.

Она не повернулась к мастеру замков и почти побежала по длинному коридору, слезы застилали глаза.

* * *

Утром следующего дня Риулан Тану стояла посреди огромного зала совета. Яркий солнечный свет заполнял его через открытый купол. Половину зала украшала обширная фреска из истории Таваада. Принцесса молча обводила взглядом присутствующих. Множество людей собралось сегодня здесь, но еще больше людей собралось у подножья пяти башен.

Зал гудел подобно улью. Принцесса взглянула на отца. Саладор Тану сидел на высоком троне, как всегда в гордом одиночестве. Символы власти лежали у подножья трона. Король сидел в задумчивости. Утром его дочь рассказала ему, что хочет предложить совету. Она просила слишком много даже для монарха.

Их глаза встретились. Мужчина поднял руку и гул утих. Король встал.

— Я долго думал над предложением моей дочери, — заговорил он, — и пришел к выводу, что другого выхода нет. Я рекомендую вам, высокочтимые ученые мужи, согласиться и поддержать наше решение.

Король сел. Принцесса смотрела на отца с любовью и благодарностью в глазах. Мужчина движениями пальцев позволил дочери говорить. Она хлопнула в ладоши, и от дверей зала к ней проследовал молодой гвардеец. Перед принцессой из пола выросла панель управления. Гвардеец отдал честь и передал принцессе небольшую коробочку. Она открыла ее. На бархатной подушечке, на самом дне, лежали кристаллы памяти. Риулан поблагодарила юношу, гвардеец откланялся и удалился из зала.

Принцесса взяла один из кристаллов, поместила его в выемку на панели управления, и кристалл исчез в недрах живой машины. Перед присутствующими загорелся большой экран, который делил зал ровно на две половины. Риулан нашла изображение аномалии, окруженной «загинотами».

— Мира Анкерон больше нет! — заговорила она.

Её слова звучали громко и зловеще. По залу пошел ропот.

— Из этой миссии вернулось только шесть человек. Один из них…

На последних словах голос ее дрогнул, и она не закончила фразу.

— Благодаря этим храбрым юношам у нас есть запись того, что угрожает всему сущему. Мы до сих пор не знаем, что это такое. Нам неизвестно, что стало причиной появления этого…

Принцесса замолчала, пытаясь подобрать нужное слово. Перед ее глазами стоял образ ее любимого мужчины. Она видела, во что превращались его раны. Она кашлянула, прервав неловкую паузу.

— Самое главное нам неизвестно, как с этим бороться. С момента появления этой аномалии до момента полной гибели Анкерона прошло семь дней.

Принцесса стала загружать в консоль один кристалл памяти за другим. Она достала из шкатулки последний кристалл и спрятала в складках одежды. Ее пальцы запрыгали по панели управления и через мгновение на экране пошли ролики воспоминаний.

— Я выделила и предоставила вам только важные моменты, — сказала принцесса, наблюдая за реакцией зала. — Если у вас возникнут вопросы или желание ознакомиться с записями более подробно, вы можете обратиться ко мне.

Запись длилась около двух часов и ученые мужи Таваада заворожено следили за тем, что происходило на экране. Когда запись кончилась, экран, разделяющий зал, исчез. Принцесса собрала кристаллы обратно в шкатулку.

В зале стояла тишина.

Из первого ряда поднялся седовласый старец, опираясь на длинный посох, увенчанный зеленым камнем. Старик прочистил горло. Взоры устремились на него. Его звали Гарон Мизурат.

— Что стало с «Колодцем странствий» в мире Анкерон?

— Мы можем только предположить, что он уничтожен, — ответила принцесса. — Распространение этой «Черной Чумы» остановлено.

— Временно, — сказал старец.

— Мы тоже так думаем, — сказал король, не вставая с трона.

Он посмотрел на дочь. Риулан едва заметно качнула головой.

— Ну что же, мы готовы выслушать ваше предложение, — сказал Гарон Мизурат.

Старик медленно обвел зал хмурым взглядом. Зал одобрительно загудел. Старец сел. Он зажал посох обеими руками и уперся в него лбом, глядя в пол.

— Мы должны выяснить, что стало причиной этой аномалии. Та информация, которую доставили выжившие гвардейцы, говорит, что причина находилась не в мире Анкерон, — сказала принцесса. — Мы должны оповестить все известные и неизвестные нам миры о надвигающейся опасности.

— Как? — раздался возглас из зала.

Его подхватили множество других голосов. Гарон Мизурат встал, опираясь на посох. Гул в зале тут же прекратился.

— Исход, — хрипло сказал старец. — Мы используем все ресурсы нашего мира. Нам понадобятся все — от мала до велика.

Зал молчал. Риулан в душе ликовала. Ей не пришлось вслух произносить то, что сказал Гарон Мизурат. Его воспринимали по-другому. Его слова звучали как истина в последней инстанции. Мерно постукивая посохом, старец подошел к принцессе и оглядел зал. Он снова заговорил и его голос звучал громко и уверенно.

— Мы покинем наш мир, семьями и поодиночке. Мы пойдем в другие миры, неся дурную весть. Мы поможем тем, кто будет готов принять нас. Мы постараемся помочь тем, кто отвергнет нас.

Зал гудел, обсуждая слова Гарона Мизурата. Он понимал, что принять столь радикальную мысль будет сложно. Старик повернулся к принцессе и тихо заговорил, почти шепотом.

— Пусть пошумят. Им нужно все обдумать. Я полагаю, вы хотели предложить именно это?

— Да, — ответила Риулан. — Ваша мудрость воистину безгранична.

— Оставьте, ваше высочество, — улыбнулся он. — Во мне говорит страх. Как мой внук? Он вернулся?

— По словам Рейбо Карада, он остался в Анкероне и активировал инвертор Рамплинга.

Старик вздрогнул, его ноги подкосились. Он взялся за посох обеими руками. Принцесса протянула к нему руку, но он остановил ее.

— Значит, мой внук уничтожил «Колодец странствий»?

— Скорее всего, да. В мирах, близких к Анкерону, спокойно.

— Что конкретно вы хотели предложить столь многоуважаемой публике, моя принцесса?

— Основную нашу идею вы уже высказали, — быстро заговорила Риулан. — Каждый житель Таваада, получит кристалл памяти с подробными инструкциями. После окончания исхода «Колодец странствий» будет закрыт на замок.

— Надеюсь, у нас хватит времени, чтобы реализовать ваш план, прежде чем это черное «Ничто» захватит большую часть миров.

Зал продолжал гудеть, обсуждая сказанное Гароном Мизуратом. Старик звучно ударил об пол посохом. Зал затих.

— Мы можем остаться в нашем мире и запереть все окна и двери, — заговорил он. — Но когда придет час, с нашей бедой мы останемся наедине. Нам никто не сможет помочь. Мы сделали маленький шаг. Мы помогли Анкерону. Их молодое поколение спасено и готовится дать отпор той тьме, что поглотила их родной мир. Чем больше миров присоединится к этой борьбе, тем больше шансов у всех выжить и победить столь могучего и доселе невиданного врага. В каждом из миров мы создадим армию, способную противостоять этому злу. На этот раз, за нами не Таваад, за нами все миры.

Когда он закончил, зал продолжал молчать. Тишина висела непривычно долго. Со стороны королевского трона раздался скрип. Саладор Тану встал и поднял символы королевской власти. Ни разу в жизни он не отдавал прямых приказов. Роль короля тяготила его, и функции власти уже многие века исполнял королевский совет.

— Властью, данной мне моим народом. Именем моего великого рода, — заговорил он.

Голос короля Саладора звучал, как раскаты грома. Впервые в жизни многие в зале смотрели на него, как на истинного правителя Таваада. Голос короля продолжал грохотать, внушая трепет.

— Приказываю начать приготовления к Исходу.

Он замолчал. Спустя секунду он добавил уже тише.

— Дальнейшие обсуждения считаю преступной потерей времени.

Звенящая тишина повисла в воздухе. С переднего ряда встали мужчина и женщина: гордые; богато одетые; они одновременно поклонились королю.

— Во имя будущего.

Их голоса эхом отразились от стен зала. Они быстро пошли к выходу. Вслед за ними встали еще два человека, затем еще и еще.

— Во имя будущего, — звучали голоса.

Люди покидали зал.

Через десять дней Таваад опустел. Одинокие, пустые и тихие города стояли среди диких лесов. Никто не ослушался приказа короля. Люди понимали, что лучше действовать, чем сидеть, сложа руки.

«Колодец странствий» запечатали.