Неудобный спуск враскоряку навел Малкольма на интересную мысль.

«И как только пауки ползают? Тут на четырех опорах запутаться сложно, а они с восемью управляются», — думал Малкольм.

Привыкнув к размеру лестницы, Малкольм решил спускаться как по обычным ступеням. Он немного отдохнул и осмотрелся. Картина внизу не изменилась. Он ударил по коленям и встал. Лестница продолжала сливаться с пейзажем внизу. Она еле угадывалась. Малкольм сделал несколько осторожных шагов и оступился.

— Недолго музыка звучала, — буркнул он.

Мальчик успел сделать один глубокий вдох и задержал дыхание. Он камнем влетел в черные клубы дыма. Глаза стало щипать, он их закрыл. Поздно. Предательские слезы затопили их. Он зажал рот руками. Малкольм задержал дыхание. Стало щипать нос. Мгновение спустя мальчику показалось, что в горле ежи и дикобразы играют в регби. Он закашлялся.

Малкольм продолжал падать. Нос, горло, глаза щипало так, что ему стало наплевать, чем закончится падение. Оно закончилось также неожиданно, как и началось.

Малкольм понял, что висит над землей. Он коснулся ее рукой.

Черный дым рассеялся. Малкольм осмотрелся. Мрачный пейзаж нагонял тоску. Черные скалы вокруг, красное небо и жар расплавленной земли. Из тупика, в котором он оказался, вело две тропы, покрытые мелкими камешками. Они светились в полумраке, словно угли горнила.

Малкольм полил на тропинку водой из фляги. Вода не зашипела и не превратилась в пар. Снова иллюзия. О том, что этот мир не иллюзия, напоминало горло, нос и глаза, которые все еще слезились.

Одна тропа уходила куда-то вверх, другая вела прямо среди скал. Малкольм посмотрел вверх, тропа скрывалась где-то в черном дыму.

«Оттуда мы свалились, туда мы не ногой!» — подумал он.

Малкольм кашлянул, почесал нос и пошел по тропе, что вела среди скал. Галька хрустела под ногами, словно трещали ломающиеся кости. Малкольм старался не обращать на это внимание. Тропинка вывела его в долину, покрытую гейзерами. То там, то тут вверх вырывались потоки кипятка и белого пара. Гейзеры окружали наросты гейзерита, различной формы и цвета. Из некоторых гейзеров с чавканьем вытекала бурая жижа. Вверх поднимался черный зловонный дым. Тропинка виляла между гейзерами. Она вела на другой конец долины, где снова скрывалась в скалах.

Малкольм не спешил идти вперед. Он долго изучал, с какой периодичностью фонтанируют гейзеры. Дым не позволял точно увидеть то, что происходило на дальнем конце долины. Малкольм решил, что удача ему улыбнется, и пошел вперед. Вначале удача улыбалась ему. Но ближе к середине долины гейзеры стали плеваться кипятком с опасной частотой. Казалось, что кто-то специально делает это. Малкольм ускорил шаг. Он стал чаще сходить с тропинки. Несколько гейзеров на его пути забурлили, пуская пар струями. Малкольм побежал. Гул под ногами нарастал. И тут за спиной мальчика вверх ударили обжигающие фонтаны воды. Он бежал не оборачиваясь. Гул продолжал преследовать его. Малкольм видел, как впереди все новые и новые гейзеры начинали закипать почти одновременно. Он побежал, что есть мочи, не разбирая тропы. Из гейзеров с ревом вырывался кипяток и с буханьем падал вниз.

Вдруг на пути Малкольма возник грязевой источник. Мальчик перепрыгнул его и плюхнулся в желоб, наполненный жидкой грязью. Он покатился по желобу, едва успевая отирать лицо от пахучей грязи. Желоб вилял между грязевыми источниками. Малкольм переворачивался и ударялся о стенки желоба. Часть долины шла под сильным уклоном. Жижа и вода, которая успевала остыть, стекали в бурые озера. В одно из таких озер с чавканьем погрузился Малкольм. Он с трудом выбрался из озера при помощи ножа. Он работал им как когтем, втыкая в скользкий берег.

Ноги гудели от напряжения. Малкольм перевернулся на спину и раскинул руки. Он лежал так минут пять. Грязь на лице и руках уже засохла. Она щипала кожу и стягивала ее.

«Спа — процедуры, молодость от матери природы!» — с улыбкой думал Малкольм.

Он поднялся. Невдалеке он заметил озеро. Пар медленно поднимался над ним. Малкольм осторожно потрогал воду.

— Терпеть можно, — пробубнил он и, не снимая одежды, погрузился в мутную воду.

Одежда быстро намокла. Теплая вода расслабляла. Вода обволакивала тело, она гладила, словно руки матери. В этом озерке хотелось лежать вечность. Малкольм набрал воздуха в грудь и ушел под воду с головой. Он промыл волосы, отмыл лицо и руки. Вынырнул он у другого конца озера. Малкольм удобно устроился на берегу. Он закрыл глаза и стал проваливаться в сладкую дрему. Теплая земля наполняла тело негой и быстро сушила одежду.

Его разбудило ощущение, что кто-то за ним наблюдает. Малкольм открыл глаза. Над собой он увидел неясный силуэт чьей-то головы с рожками. Глаза существа светились желтыми огоньками. Оно издало булькающий звук и исчезло. Малкольм услышал явный стук маленьких копыт и бормотание. Он вскочил и посмотрел в ту сторону, куда побежало существо. Мальчик смог разглядеть только кончик хвоста с кисточкой. Бежать в погоню он не решился, не зная, какие еще сюрпризы приготовил этот мир.

Малкольм осмотрелся и не нашел походной сумки.

«Надо найти этого мелкого воришку», — подумал он.

В животе предательски заурчало. Малкольм пошел в ту сторону, куда скрылся владелец хвоста с кисточкой. Он подошел к высокой стене, которую образовывали скалы. Искать пришлось недолго. Малкольм нашел узкий проход в скалах, взрослый мужчина в него не смог бы протиснуться.

— Как мне повезло! Мир огня и узких проходов. Застряну здесь и все дела, — бормотал он, протискиваясь в скалах.

Вскоре стало легче, проход стал расширяться и подниматься вверх. Малкольм выбрался на гребень широкой каменной стены. Он осмотрелся. Перед ним лежал удивительный мир, мрачный и прекрасный одновременно. Под ярко-красным небом, по которому проплывали черные клубы дыма, текли огненные реки раскаленной магмы. Магма вытекала из вулканов, больших и не очень. Она собиралась в огненные озера. У подножий вулканов и на равнинах нетронутых огненными реками росли причудливые деревья и кусты.

«Как здесь что-то может выжить?» — с удивлением думал Малкольм.

На горизонте он увидел единственную яркую звезду.

«Ну что же, мне туда, — подумал мальчик. — Как бы отсюда спуститься?»

Он подошел к краю стены. Внизу, у ее подножья виднелась деревенька на восемнадцать дворов. Он присел и стал наблюдать. От деревни в сторону стены, сквозь заросли низкорослых кустарников шла едва заметная тропинка. Малкольм лег на живот и стал изучать подножье стены. Он нашел то место, где тропинка упиралась в нее.

«Отлично! — подумал Малкольм. — Путь вниз, к цивилизации!»

Он пошел в сторону предполагаемого спуска. Расселину, ведущую вниз, он нашел сразу. Как и первая, на гребне стены, она оказалась широкой. Малкольм стал спускаться. Ближе к основанию стены коридор сужался. Вскоре Малкольму пришлось пробираться боком. Дышать стало тяжело.

Вдруг впереди он услышал шум. Мальчик замер и прислушался. Звуки чьего-то бормотания, частого сопения и постукивания копыт то прекращались, то начинались с новой силой. Периодически слышались всхлипывания.

«Он застрял, — догадался Малкольм. — Надеюсь, это не кавалерист на лошади».

Мальчик стал быстрее пробираться вперед. Звуки становились громче. Вскоре он увидел того, кто стучал копытами.

Черное косматое существо, похожее на сатира с греческих гравюр, скребло камень когтистыми ручками и высекало искры из скалы великолепными раздвоенными копытцами. На лбу его росли короткие острые рожки, которыми он мог достать Малкольму до подбородка. На детском почти человеческом лице росли усы и козлиная бородка, завитая в косичку. Вместо носа лицо украшал розовый поросячий пяточек. Большие заостренные уши не могла скрыть пышная шевелюра и роскошные бакенбарды. Его покрывала черная блестящая, кудрявая шерсть, как молодого барашка. Это кудрявое великолепие скрывалось под короткими штанишками и жилеткой.

Незадачливый воришка повесил сумку Малкольма на шею и застрял в узком проходе. Чертенок не хотел бросать сумку и не знал, что ему делать. Когда чертенок увидел Малкольма, то завизжал, как поросенок. Он с удвоенной силой стал стучать копытами в попытке выбраться.

— Брось сумку, ворюга? — прокричал Малкольм. — Я помогу тебе выбраться!

Чертенок смотрел на мальчика выпученными глазами, продолжая бег на месте. Стук копыт превратился в барабанную дробь. Частые поросячьи повизгивания и похрюкивания заставили Малкольма зажать уши. Чертенок стучал ногами, скреб когтистыми руками камень, визжал и бросал в сторону преследователя то испуганный, то пугающий взгляд и показывал клыки. Малкольму надоело это представление, и он выбрался из узкой части расселины в более широкую, чтобы переждать.

Чертенок еще долго шумел, но все-таки устал и затих. Малкольм снова пролез к тому месту, где застрял воришка. Чертенок обреченно посмотрел на мальчика. Из глаз хвостатого пройдохи текли слезы.

— Мне никогда не оправдать надежд отца, — проговорил он, хлюпая пятачком.

— Я помогу тебе, — спокойно проговорил Малкольм. — Дай руку.

Чертенок протянул когтистую руку. Малкольм потянул, что есть силы.

— Помогай.

— Как? — жалобно проскулил чертенок. — Я же застрял.

— Живот втяни и шевели копытами.

Малкольм еще раз дернул чертенка на себя, и тот неожиданно легко выбрался из узкой западни. Они поднялись на гребень стены и сели у расселины, чтобы отдохнуть.

— Сумку вернешь? — спросил Малкольм, протягивая руку.

Чертенок снял ее с себя и, отвернувшись, вернул сумку хозяину. Малкольм слышал, как его новый знакомый всхлипывает.

— Не обижайся, но это моя сумка, — проговорил мальчик.

— Я знаю.

— А чего тогда плачешь?

— У нашего народа мальчик становится мужчиной, когда принесет в деревню что-нибудь значимое от великого разлома… — чертенок сделал паузу, чтобы вытереть слезы. — Или сможет кого-нибудь ловко обворовать в верхнем мире.

— Интересное у вас воспитание молодежи, — буркнул Малкольм.

— Мне самому это не нравится, — сказал чертенок. — Но кто я, чтобы восставать против древних обычаев?

Малкольм смотрел вниз на деревню чертенка и молчал.

— Когда я увидел тебя и твою сумку, я подумал, что мне повезло. Наши жестокие боги, наконец-то услышали мои молитвы, — продолжал чертенок.

— У вас есть боги?

— Как у любого уважающего себя народа, — с воодушевлением заговорил чертенок. — Самый популярный у нас это Сперопул — бог воров и проходимцев. Не менее популярен Найдивеш — бог искателей и удачи, он не так хорош, как Сперопул, но его многие любят и почитают. Последний наш бог это Миролайт — бог любви, честности и доброты. Он не очень популярный у нашего народа. Как и солнце, которое светит только у великого разлома, он редкий гость в наших домах.

— Ты сказал, что вы бываете в верхнем мире?

— Да.

— Но почему вы не переселитесь туда, где солнце.

— Там слишком холодно для нас.

— Понятно.

После недолгой паузы чертенок почесал затылок и добавил.

— Верхний мир стерегут ангелы, светлые войны солнца, — сказал чертенок. — Если честно, я боюсь.

Малкольм встал и повернулся к чертенку.

— За нашей погоней мы забыли самое главное.

— Что?

— Тебе не интересно, кого ты пытался ограбить.

— Я не пытался, я ограбил.

— Но тебя поймали.

— Это уже нюансы.

— А говорил, веришь в Солнцебога.

Чертенок надул губы и отвернулся. Он сопел пяточком, словно маленький паровоз. Малкольм коснулся его плеча и протянул ему руку.

— Меня зовут Малкольм Стоун.

Чертенок быстро глянул на его руку и отвернулся. Он остался сидеть. Рогатый проходимец показывал всем видом, что жутко обижен на жертву своего ограбления. Он положил ногу на ногу и скрестил руки на груди, вытянул шею и сгорбился.

Малкольм залез в сумку и достал бинокль.

— Держи!

Чертенок повернул голову. Его хитрая мордашка расплылась в улыбке. Он поднялся и взял бинокль левой рукой, правую руку он протянул Малкольму.

— Спасибо, — сказал чертенок. — Меня зовут Граникус Борс Тринадцатый. Можно просто, Граникус или Тринадцатый. Мне больше нравится Граникус. Но у меня еще двадцать братьев и сестер, поэтому отец называет меня просто, тринадцатый.

— Приятно познакомиться Граникус Борс Тринадцатый.

Малкольм пожал когтистую лапку чертенка. Его коготки впились в руку Малкольма. Мальчик не подал виду, но для себя решил больше не жать руки чертям.

— Теперь твой отец будет доволен? — спросил Малкольм.

Граникус глянул на сумку Малкольма и облизнулся. Он шмыгнул носом, высунул длинный раздвоенный язык и запустил его в одну ноздрю, потом вытер нос тыльной стороной руки.

— Даже не думай, — сказал Малкольм. — Сумка моя.

Он убрал ее за спину.

— Можно, я остальное после украду? — спросил чертенок с надеждой.

Малкольм пожал плечами.

«Да, упорства рогатому не занимать», — подумал он.

— Я думаю, твои родственники тебя обставят, — сказал Малкольм. — Но я не против.

— Тогда я приглашаю тебя к нам в гости, — сказал чертенок и пошел к расщелине, ведущей вниз в деревню.

— Ваш мир такой огромный, — заговорил Малкольм. — Неужели ваша деревня единственная в нем?

— Нет, конечно, — ответил чертенок. — Там находится замок нашего владыки Луциадуса Вреднейшего.

Граникус указал на темный скальный массив, окруженный вулканами и черным дымом. Огненные реки текли у его подножья. Не верилось, что там может кто-то жить.

— Наша деревня не одна, есть еще деревни и даже города, но они дальше, — сказал чертенок и махнул рукой, указывая направление.

В этот раз спустились быстро. Никто не застрял, хотя у самого выхода Малкольм порвал штаны. Они вышли к тропинке. Заросли, сквозь которые шла тропинка, оказались кристаллами. Эти странные кусты не имели листьев. Многочисленные ветки покрывали тонкие острые иглы, похожие на битое стекло. Они росли плотно. Казалось, будто они живые. Изредка жаркий ветерок касался верхушек кустов, и слышался их мелодичный перезвон. Они жадно тянули к Малкольму веточки, но не дотягивались.

Почти у самой деревни чертенок обернулся к Малкольму.

— Я не хочу, чтобы тебя заметил кто-нибудь в деревне, — сказал он. — Поднимут шум, разволнуются.

Граникус искоса поглядел на сумку и облизнулся.

— Может быть, ты просто не хочешь, чтобы меня ограбили раньше времени? — спросил Малкольм.

Чертенок улыбнулся и опустил глаза. Он свернул на узкую тропинку, которой, судя по всему, мало пользовались. Пришлось идти осторожно. Малкольм достал топорик и стал им осторожно отодвигать особо назойливые кустарники. Вскоре они оказались на заднем дворе небольшого аккуратного дома. Задний двор пустовал. Его покрывала каменная плитка.

— Как вы развлекаетесь? — спросил Малкольм. — У тебя столько братьев и сестер, а детской площадки нет.

— Есть, — ответил Граникус. — Мы ее убираем, чтобы соседи не украли.

Соседние дома прятались за высокими изгородями из колючего кустарника.

«Да, веселенький мир», — подумал Малкольм.

— А у вас в верхнем мире разве не так? — спросил чертенок с недоумением.

— У нас есть правила приличия, — сказал Малкольм. — Есть законы, запрещающие воровство.

— Тогда у вас скучный мир, — сказал чертенок, открывая дверь когтем большого пальца руки.

— Почему? — не понял Малкольм.

— Если нельзя воровать, как тогда развлекаться? — спросил чертенок. — Все вокруг честные, нет богатых и бедных, никто не может жить за счет другого.

— Ты ошибаешься, — сказал Малкольм.

Он стоял на пороге и осматривал комнату, в которую попал.

— В чем я ошибаюсь? — спросил чертенок, подходя к большому черному шкафу.

Он открыл его и достал тарелку с коричневыми кружочками, похожими на овсяное печенье. Граникус поставил тарелку на стол и пригласил Малкольма.

— Сумку можешь положить сюда, — сказал чертенок.

Он указал на другой стул, который стоял под столом.

— Я подержу. Спасибо, — сказал Малкольм и улыбнулся.

Чертенок тихо выругался и улыбнулся в ответ. Он на мгновение задумался, взял одно печенье и откусил кусочек.

— О чем мы спорили? — спросил он, глядя на сумку Малкольма. — Ах, да! В чем я ошибаюсь?

— Наш мир не такой скучный, в нем есть и воровство и эксплуатация человека человеком, — сказал Малкольм.

На мгновение он задумался над тем, что сказал. Малкольма передернуло. Впервые в жизни он задумался над сказанным с точки зрения другого, пусть и юного чертенка.

— То есть законы у вас есть, но есть те, кто их нарушает. По-другому все равны, но есть те, кто ровнее?

— Да, — ответил Малкольм и разломил печенье напополам.

— Тогда зачем эти законы нужны?

Чертенок жевал уже второе печенье. Он смотрел на флягу Малкольма и облизывался.

— Я не знаю, — ответил Малкольм. — Многие их соблюдают.

— Но не все.

— Нет, — ответил Малкольм и отправил в рот половину печенья.

— Тогда наш мир лучше, — отрезал чертенок.

Он пытался дотянуться хвостом до сумки Малкольма.

— Чем? — спросил Малкольм.

Печенье показалось ему соленым, и он открыл флягу, чтобы попить воды.

— У нас нет законов, — ответил чертенок.

— Значит у вас анархия, — сказал Малкольм, закрывая флягу.

— Я не знаю, что означает это слово, но наш мир хотя бы честный. Если ты хитрый, ловкий и сильный, у нас ты можешь стать верховным правителем.

— У нас тоже, — ответил Малкольм.

Хвост чертенка никак не мог залезть в сумку к Малкольму. Он попадал куда угодно, в стул, в ногу мальчика, только не в сумку. Наконец, кончик хвоста забрался в сумку и стал там осторожно шарить. Граникус смотрел в потолок и жевал очередное печенье. Малкольм посмотрел на чертенка, на потолок и только потом почувствовал, что в его сумке что-то происходит. Малкольм опустил взгляд вниз. Черный хвост резво обшаривал сумку. Косматая кисточка напоминала маленькую руку.

Малкольм ударил по хвосту. Тот дернулся и скрылся под столом. Малкольм нахмурил брови. Он закрыл сумку на замок и опустил клапан.

— О чем это мы? — спросил Граникус как ни в чем не бывало. — Ах, да! Ваш мир гораздо хуже, чем наш!

— Возможно, — хмуро ответил Малкольм. — Мне не нравится этот разговор. И мне не нравится молодой хозяин этого дома. Я, пожалуй, пойду.

— Куда? — заволновался чертенок.

— У меня есть дела.

— Постой, — быстро заговорил чертенок. — Я даю тебе слово, что не буду пытаться тебя ограбить.

— Твоему слову можно верить? — спросил Малкольм.

Чертенок опустил глаза в пол.

— Вот видишь, — сказал Малкольм.

— Я слышал, что в верхнем мире есть такое понятие, как друг.

— Почему тебе это интересно? — спросил Малкольм.

— Я слышал, что друзья друг друга не обманывают.

— Ты прав, — сказал Малкольм.

— И не воруют друг у друга.

— И помогают друг другу, — продолжил Малкольм.

— И дарят подарки? — спросил чертенок, глядя на Малкольма.

— Да.

— У меня никогда не было друзей, — сказал Граникус. — У нас никто никогда никому не делает подарков просто так.

Малкольм горько усмехнулся, он осознавал, что и в его мире, в том, в котором он прожил более одиннадцати лет, настоящая дружба редкость. Он стал открывать сумку, глядя на чертенка.

— Не надо, — сказал Граникус. — Ты уже сделал мне подарок сегодня.

Чертенок поставил на стол бинокль. Он смотрел то на бинокль, то на Малкольма, на его лице играла глупая и добрая улыбка. Граникус встал из-за стола и протянул когтистую лапку мальчику.

— Я хочу быть твоим другом, Малкольм Стоун.

Малкольм встал из-за стола и протянул руку чертенку.

— Я рад буду нашей дружбе, Граникус Борс Тринадцатый, — сказал он.

Чертенок горячо сжал руку мальчика и затряс ее. Малкольм пожалел, что не сдержал данное себе обещание. Когти чертенка глубоко впились в его руку. Граникус отпустил руку Малкольма и поманил его за собой.

— Теперь мы друзья и я даю слово вести себя согласно заветам бога Миролайта. В нашей семье я единственный, кто пытается следовать заветам светлого бога.

— На что ты намекаешь? — спросил Малкольм.

— У меня в комнате есть тайник, куда ты можешь спрятать вещи. Ключ от него я отдам тебе.

Они поднялись по лестнице в маленькую комнату под самой крышей. Каморка, в которой едва уместилась кровать, низенький шкаф и столик у окна, показалась Малкольму уютной. Скудный, но опрятный и гармоничный интерьер давал понять, что хозяин знает толк в наведении порядка. Каждый предмет, начиная от настенных часов и заканчивая настольной лампой, ненавязчиво на это намекали.

«Какой интересный чертенок, — подумал Малкольм. — Мне казалось, что черти поклонники хаоса».

Граникус подошел к шкафу. Он открыл и закрыл обе створки пять раз подряд. Внутри шкафа что-то щелкнуло и дно с легким скрипом подпрыгнуло. Чертенок убрал дно в сторону. Он достал из внутреннего кармана жилетки ключ.

Малкольм подошел ближе. Он увидел сейф, вмонтированный в дно шкафа. Чертенок открыл его ключом. Неглубокий стальной ящик мог вместить не только сумку. Граникус положил туда подарок.

— Я скажу отцу, что украл его в верхнем мире, — сказал чертенок. — Но сделаю это позже.

Он отдал ключ Малкольму.

— Сюда ты можешь спрятать сумку.

Малкольм положил сумку в сейф, закрыл крышку и повернул ключ. Чертенок положил дно шкафа на место и с силой надавил на него. Со скрипом и щелчком она встала на место. Граникус закрыл шкаф. Малкольм убрал ключ во внутренний карман куртки.

— Если хочешь, можем пойти погулять, я покажу тебе деревню.

Чертенок критично осмотрел Малкольма.

— Я надеюсь, у тебя нет больше ничего, что можно украсть?

Малкольм осмотрел руки. Наручей он не нашел, но не придал этому значения. Цепочки и хранителя снов на шее тоже не оказалось. Эта потеря почему-то его тоже не расстроила. Он вывернул пустые карманы.

— У меня больше нечего красть, — сказал Малкольм.

Он уже направился к двери, когда его качнуло, и ноги подкосились. Мальчик успел ухватиться за дверной косяк и упал на одно колено. Граникус подбежал к нему и подхватил под руку.

— Что с тобой, Малкольм Стоун? — спросил он.

— Можно просто Малкольм или Мэл, — ответил мальчик, усмехнувшись.

— Если ты устал, можешь прилечь на кровать.

Малкольм почувствовал усталость. Голова продолжала кружиться. Пошатываясь, он подошел к кровати и сел. Чертенок поддерживал его под руку. Граникус волновался за нового друга. Малкольм широко зевнул и повалился на бок. Чертенок осторожно положил его ноги на кровать и вышел из комнаты, плотно закрыв за собой дверь.

* * *

Он несколько раз заглядывал в комнату.

Малкольм продолжал спать, отвернувшись к стенке. Родители Граникуса уже вернулись домой, когда он в очередной раз заглянул к Малкольму. Он прикрыл за собой дверь и подошел к кровати. Его пугало, что Малкольм так долго спит. Черти спят мало.

Он присел на край кровати и потрогал плечо мальчика. Оно мерно поднималось и опускалось в такт дыхания. Граникус уже собирался уходить, когда Малкольм зашевелился. Мальчик повернулся на другой бок и открыл глаза. Чертенок вытаращил глаза и подскочил на месте как кузнечик. Он ударился головой о низкий потолок. Малкольм зевнул и потянулся. Он смотрел на чертенка, который прижался к дверям шкафа. Кривые косматые ножки Граникуса, дрожали. Пяточек на взволнованной мордашке танцевал румбу. Чертенок тыкал в Малкольма пальцем и открывал рот, но ничего не мог сказать.

— Ты чего? — спросил Малкольм.

— Ты кто? — спросил в ответ Граникус. — Зачем сюда залез?

— Хотел чего-нибудь стащить, — ответил, шутя Малкольм.

— Я так и думал, — ответил Граникус. — Уходи как пришел, или я позову отца, и он тебе побреет хвост.

— Ну вот, а говорил, что мы теперь друзья, — сказал Малкольм. — Это ты хорошо придумал. Закрыл мои вещи к себе в сейф, а теперь пытаешься выгнать из дома.

Чертенок перестал дрожать. Он стал приглядываться к тому, кто сидел на его кровати. Голос показался знакомым, но остальное. Граникус снял со стены большой обломок зеркала и повернул его к Малкольму. В комнате раздался приглушенный вопль и глухой удар. Рыжий чертенок, который сидел на кровати, подпрыгнул от изумления и ударился головой, сделав две дырки в потолке. Он шлепнулся на пол. Сверху посыпались опилки. Ботинки слетели с ног Малкольма. По полу цокали отличные раздвоенные копытца.

— Что со мной? — бурчал чертенок, глядя в зеркало.

— Малкольм, это ты? — спросил Граникус.

Он все еще держал зеркало.

— А кто же еще? — огрызнулся рыжий чертенок.

Малкольм смотрел в зеркало на свою новую внешность. Он мял когтистыми лапками покрытую рыжей щетиной мордашку и морщил светло-розовый пятачок, который похрюкивал каждый раз при надавливании. Заостренные ушки, витые крендельком рожки, украшали кудрявую голову. Малкольм задрал брюки и посмотрел на свои, покрытые шерстью ноги. Он стукнул об пол копытами.

«Овсяные печенья, будь они не ладны, — подумал он. — У них был явно странный вкус».

— Зачем ты это сделал? — спросил Граникус, вешая зеркало на место.

— Что сделал? — не понял Малкольм.

— Превратился в одного из нас, — ответил Граникус. — И цвет выбрал такой немодный.

— Что получилось, то получилось, — буркнул Малкольм.

Он еще раз посмотрел на себя в зеркало, сокрушенно помотал головой и принялся связывать шнурками свои ботинки. Он убрал их в шкаф. Малкольм подумал, что с такими знатными копытами ему ботинки еще долго могут не понадобиться.

— Ты не против?

— Нет, конечно, — ответил Граникус.

В животе Малкольма громко заурчало.

— Ты голоден? — спросил Граникус. — Идем вниз, там собралась вся семья.

Малкольм мотнул головой в знак согласия. Как оказалось, после превращения он проголодался. Они спустились вниз. За большим столом в кухне сидели только родители Граникуса и младший брат, которого кормила мама. Другие его братья и сестры уже поели и убежали на улицу.

— Привет, мам! — сказал Граникус. — Привет, пап!

— Привет, сын, — буркнул отец Граникуса.

Отец Граникуса, сухощавый но крепкий черт, начинал седеть. Причем седые волосы росли пока только на косматой груди и кончике хвоста взрослого черта. Рога его загибались назад. Кончики рогов почти касались кончиков острых ушей. Короткие рваные шорты скрывали худые крепкие ноги. Его копыта выбивали какой-то ритм под столом.

— Сынок, а мы думали, ты не придешь кушать, — сказала мама Граникуса приятным бархатным голосом. — Кто это рядом с тобой?

На худой невысокой демонессе красовались короткая маечка и юбка. Ее рога и уши скрывались в густой копне волос. Аккуратно заостренные когти покрывал ярко-красный лак. Ярко-розовые губы улыбались под милым пяточком. Ее изящные копытца удачно оттенял ярко-бордовый цвет. Хвостик украшала синяя лента. Даже в пламени ада эта женщина могла поднять жар в сердце мужчины еще на десяток другой градусов.

— Это мой друг Малкольм, — сказал Граникус.

Рука его матери замерла на полпути ко рту его младшего брата. Его отец поперхнулся. На стол упали капли супа, который он ел. Стол начал дымиться. Суп с шипением разъедал стол.

— Осторожнее, дорогой, — сказала мама Граникуса. — Нам еще пригодится этот стол. Подумаешь, у нашего сына появился друг. Вот у тебя никогда не было друзей.

Она вытерла стол обрывком тряпки, которую тут же выбросила в мусорное ведро. Ведро стало позвякивать и шататься. Оно зачавкало. Через мгновение из ведра раздался долгий басовитый звук отрыжки.

— И я горжусь этим! — сказал папа Граникуса.

Он внимательно смотрел на Малкольма. Малкольм почувствовал себя неудобно.

— Ты чей сын будешь? — спросил папа Граникуса. — У нас в деревне нет рыжих.

— Я издалека и завтра возвращаюсь домой, — ответил Малкольм.

— Это хорошо, — сказал черт и отправил в рот ложку бурой, дымящейся жижи.

— Может быть, ты хочешь есть? — спросила мама Граникуса.

— Да, — ответил Малкольм. — Спасибо.

Малкольм сел за стол. Граникус принес две тарелки и сел рядом с другом. Отец Граникуса отодвинул подальше от Малкольма солонку и перечницу. Мама чертенка глянула на мужа с упреком.

— Смотри, чтобы он ничего не спер, — сказал он.

— Дорогой, он друг твоего сына, — возразила мама Граникуса.

— Но не наш, — отрезал черт, почесывая грудь и поглаживая живот.

— Я даю вам слово, мистер, что ничего не буду воровать в вашем доме, — сказал Малкольм.

Черт продолжал поглаживать живот. Он громко рассмеялся.

— Ты даешь честное слово?

— Да! — ответил Малкольм, глядя в глаза отцу Граникуса.

— Видно ты совсем издалека, — захлебываясь от смеха, продолжал черт. — В наших краях никто не верит честному слову! Но ты продолжай, я люблю хорошие шутки.

— Если вы не верите мне, тогда поверьте сыну, — сказал Малкольм.

Малкольм отправил в рот ложку с супом. Бурая жижа оказалась на редкость вкусной и острой. Она приятно обжигала рот. Когда Малкольм проглотил ее, по телу растеклось тепло, и живот заурчал с еще большей силой.

— Этому маленькому паршивцу я вообще не верю, — сказал папа Граникуса, глядя на сына.

— Как тогда вы живете? — удивился Малкольм.

— Как все нормальные черти, — ответил черт, отодвигая пустую тарелку. — Воруем друг у друга, что можем, ходим на работу, отдыхаем, заводим детей.

Черт вышел из-за стола и подошел к жене. Он обнял ее и ущипнул младшего сына за щеку.

— Зачем вы ходите на работу, если можно все необходимое своровать? — спросил Малкольм.

Взрослые черти переглянулись, на мордах отразилось напряжение. Их мозги медленно ворочались, в попытке найти ответ на простой вопрос. Граникус налил другу добавки. Взрослые черти, еще думали над ответом, когда Малкольм доел вторую тарелку супа. Младший брат Граникуса орал во все горло и тянулся к ложке, в то время как его мама упорно морщила лоб.

Первым сообразил папа-черт. Он поднял указательный палец к потолку.

— За нашу работу Луциадус Вреднейший одаривает нас вкусной едой и заботой.

Ох, милый, ты такой у меня умный! — обрадовалась мама Граникуса.

Она дала ложку остывшего супа малышу, который тут же замолк. Малкольм усмехнулся. Он отодвинул тарелку и встал.

— Позаботиться друг о друге вы и так можете, — с улыбкой сказал Малкольм. — Зачем работать, если вы можете своровать у вашего лорда вкусную еду?

Родителей Граникуса этот вопрос отправил в нокаут. Их глаза приобрели стеклянный блеск. Они снова замерли, думая над ответом. Малкольм пожалел голодного чертенка и взял его на руки. Он стал кормить малыша, пока его мама медленно постукивала по столу ложкой.

Малкольм накормил чертенка и отпустил. Малыш, резво цокая копытцами, побежал прочь из дома. Граникус удивленно поглядел на родителей и на друга. Он убрал со стола посуду и принес большой чайник.

Глаза взрослого черта прояснились, он снова указал пальцем в потолок.

— У Луциадуса Вреднейшего есть трезубец власти, — сказал отец Граникуса и громко выдохнул. — Он говорит нам, что делать, и мы делаем.

— Тогда Граникус солгал мне, сказав, что в вашем мире нет законов и все черти равны и свободны, — заговорил Малкольм. — У вас есть главный черт, который отдает приказы и заставляет вас делать то, что он хочет. Ваш мир ничем не лучше любого другого.

— Но как же так… — пытался возразить взрослый черт.

Граникус слушал этот спор, раскрыв рот. Он смотрел то на родителей, которые перед тем как ответить, долго думали, то на странного, нового друга. Никто не заметил тени под окном, которая долго стояла, слушая спор, происходивший в доме. Она исчезла так же тихо и незаметно, как и появилась.

* * *

Граникус показывал Малкольму деревню, когда на ее окраине послышался лязг металла и крики.

— Где он? — раздался грозный рев.

«Ох, как мне это не нравится, — подумал Малкольм. — Нехороший вопрос!»

Его сердце сжалось. Граникус, как ни в чем не бывало, продолжал ему что-то рассказывать. У соседнего дома резвились маленькие чертенята, играя в «Безногую уточку».

На окраине деревни показалась дюжина здоровенных чертей. Могучие тела скрывались под старыми ржавыми доспехами. За узкими забралами шлемов горели огоньки глаз. Каждый сжимал в руках копье, погнутый меч или дубину.

— Где этот рыжий? — вновь пронеслось над деревней.

«Очень не хороший вопрос!» — подумал Малкольм.

Он подхватил под локоть Граникуса и поволок за ближайший дом. Чертенок непонимающе вертел головой и упирался.

Что ты делаешь, Малкольм? — спросил он. — Зачем здесь стража Лорда?

Рядом с вооруженными чертями появилась высокая фигура, закутанная в черный балахон с капюшоном. Фигура подняла длинную когтистую руку и указала в сторону Малкольма и Граникуса.

— Стоять! — раздался громкий вопль.

Черти, гремя доспехами, бросились вперед, круша все на пути. Малкольм резко развернул к себе Граникуса. Он сунул ему в руки ключ от сейфа.

— Возьми мои вещи, — заговорил он быстро. — Встречаемся в расселине, где я тебя поймал.

Малкольм оттолкнул Граникуса.

— Беги! — крикнул он.

Малкольм побежал навстречу страже. Когда до них оставалось ярдов пятнадцать, он прыгнул между ближайшими домами. Он не рассчитал силу новых ног и врезался в стену. Малкольм упал на землю. Он быстро поднялся и с легкостью запрыгнул на крышу дома. Его заметили.

— Вон он! — заорал здоровяк с дубиной.

Черт прыгнул к нему. Здоровенный детина не рассчитал свой вес в доспехах. Он проломил крышу. Малкольм успел ухватить дубину и вырвать ее из рук стражника.

— Спасибо за дубину! — крикнул он.

Дубина, обитая железом и ржавыми гвоздями, оттянула руку.

Еще один стражник прыгнул на крышу. Легче и проворнее неуклюжего сослуживца он в полете занес меч для удара. Малкольм схватил дубину обоими руками и, используя силу всего тела, крутанул грозное оружие. Дубина попала стражнику по спине. Он, словно удачно отбитый мяч, полетел через крышу в колючие кусты. Дубина выскользнула из рук Малкольма и полетела вслед за стражником. По глухому удару и воплям он понял, что дубина достигла цели.

Больше никто прыгать на крышу не решился. В Малкольма полетели копья и камни. Он успел вырвать из крыши одно из копий и перепрыгнул на другой дом. Стража не отставала. Вскоре копья закончились. Малкольм прыгал с крыши на крышу.

— Держи негодяя! — орала стража.

Дети попрятались по домам. Улицы почти опустели. Местные жители не помогали страже гоняться за рыжим чертенком. Расстояние между домами в конце деревни начало увеличиваться. Стражники не отставали. Малкольм прыгнул так высоко, как мог. Он заметил проплешину в густых колючих кустах за последним домом.

До крыши он не допрыгнул. Малкольм упал на землю и покатился. Он ударился спиной о стену дома. Несколько старых досок треснули. Стражники с радостными воплями бросились на Малкольма. Пыль стояла столбом.

Первый не допрыгнул. Малкольм ударил его обоими копытами. Он ударил с такой силой, что продавил спиной сломанные доски и провалился в подвал дома. Стражники прыгали один за другим в надежде поймать рыжего беглеца.

Пока, стража ругалась и пиналась, пытаясь выбраться друг из-под друга, Малкольм спокойно вышел из дома. Он пересек улицу и запрыгнул на последний дом.

— Вон он! — раздался рев за спиной. — Вставайте, бараны!

— Побрейте ноги, девчонки! — крикнул Малкольм.

Он высоко подпрыгнул и приземлился далеко в колючих кустах. Он выбрался из них и побежал в сторону стены, от которой пришел в деревню. До расселины он добрался нескоро. Без тропинок, ему пришлось долго плутать.

Малкольм никого не нашел возле расселины. Он решил подняться на стену и нашел Граникуса там. Чертенок сидел у небольшого выступа и плакал. Сумка и ботинки Малкольма лежали рядом. Граникус не поднял головы, когда к нему подошел рыжий чертенок.

— Что случилось? — спросил Малкольм, садясь рядом.

— Они забрали отца, — всхлипывая, ответил чертенок.

Он то и дело вытирал красный пяточек тыльной стороной когтистой руки.

— Куда забрали?

— В замок лорда, — ответил чертенок. — Они маму избили. Так нельзя! Она плакала.

Чертенок еще сильнее заплакал. Он обхватил голову руками. Малкольм положил руку ему на плечо.

— Мы спасем твоего отца, — сказал он.

Малкольм понимал, что это безумная мысль. Но что-то ему подсказывало, что самые безумные идеи обречены на успех. Он встал и подал когтистую, покрытую рыжей шерстью руку чертенку. Граникус продолжал всхлипывать. Он посмотрел на протянутую ему руку и крепко пожал. Малкольм рывком поднял нового друга на ноги.

— Вперед, время не резиновое! — сказал он.

— Да! — ответил чертенок, хотя не понял, что это значит.

В деревню они попали быстро.

Мама Граникуса собрала им еды в дорогу. Она сложила ее в старый потрепанный кожаный портфель, на котором красовалась монограмма МЖ. Она перетянула портфель новенькой бечевкой и отдала сыну. Потом она попросила подождать и ушла на несколько минут. Она вернулась, неся в руках небольшой сверток.

— Что это? — спросил Граникус.

Она ничего не ответила.

— Возьми, позже поймешь, — сказала она. — Он вам поможет.

— Спасибо, — сказал Малкольм.

Они вышли из дома и медленно пошли по улице. Возле каждого дома стояли черти. Казалось, что вся деревня, от мала до велика, вышла их проводить. Все молчали, даже дети. Из последнего дома, на окраине деревни, вышел старый сгорбленный черт. Он громко закряхтел и закашлял. Улица тут же опустела.

Старый черт поманил, двух чертят, стоящих на пустой улице кривым пальцем.

— Подойдите ко мне, герои, — прохрипел он.

Малкольм ускорил шаг. Граникус засеменил следом. Он знал, что у старосты деревни плохая репутация.

— Далеко собрались? — спросил старый черт.

Он выдернул из брови невероятно длинный седой волос и пустил его по ветру. Волосок, кружась, полетел к воротам деревни и скрылся за ними. Старик покачал головой.

— Понятно, — сказал он. — Что, Граникус Борс, хочешь спасти отца?

— Да, — ответил чертенок, смотря в землю.

Он боялся смотреть на старосту деревни.

— У тебя хороший друг, — сказал староста. — Раз не бросил тебя.

Старый черт сел на ступеньки и достал кисет. Он взял щепотку табака и вдохнул его одной ноздрей, затем другой. Его пятак стал коричневым от нюхательного табака.

«Апчхи», — пронеслось над деревней.

Старик чихал так долго и громко, что Малкольм устал ждать.

— Это я во всем виноват, — сказал он.

— Я знаю, — сказал старый черт.

Он чихнул в последний раз. На землю упала его вставная челюсть. Граникус поднял два ряда острых зубов и вернул хозяину.

— Спасибо, молодой человек, — прошамкал Старик.

Он вставил челюсть на место. Пошевелил ею вправо и влево.

— Я хочу вам помочь, — сказал он. — В замок Лорда можно попасть через потайной ход. Он находится позади замка, под вторыми воротами. Про него мало, кто помнит. Вы должны завладеть «Трезубцем Власти». Он находится в тронном зале и никем не охраняется.

— Что нам с ним делать? — не понял Малкольм.

— Это не только символ власти, — ответил староста. — Это мощное оружие. Оно подчиняет всех и вся в этом мире воле хозяина. Завладейте им и вы хозяева мира.

— Спасибо вам, — сказал Граникус.

— Ты ловкий чертенок, — сказал староста, ткнув Малкольма в грудь. — Гораздо ловчее меня в твои годы. У тебя все получится.

Старый черт поднялся со ступенек.

— Я думаю, ты не случайно появился в нашей деревне, — сказал он. — Помоги спасти отца Граникуса.

Он повернулся и, кряхтя, побрел в дом. Чертенята переглянулись. Дверь за старым чертом со скрипом закрылась. Горячий ветер гонял пыль по улице. Чертенята постояли и вышли за ворота деревни.

Впереди их ждал замок Луциадуса Вреднейшего.

* * *

Долго ли они добирались до замка Лорда, Малкольм не знал. В этом странном мире дни не сменяли ночи. Вечное красное небо и черные облака над головой. Чертенята не считали, сколько раз делали привал. Они упорно шли к цели. Им пришлось идти в обход обжитых мест, по диким и опасным местам.

Они смогли чуточку перевести дыхание, когда оказались у подножья черного замка. Стены замка никто не охранял. Никто никогда не нападал на неприступную твердыню. Чертенята расположились на камнях. Граникус достал последнюю жесткую лепешку и, разломив ее, отдал половину Малкольму.

— Как, по-твоему, где тайный вход в замок? — спросил Граникус.

— Не знаю, друг, — ответил Малкольм, жуя лепешку. — Но мы его найдем.

— Что означают эти буквы? — спросил Малкольм, указывая на монограмму «МЖ».

— Не знаю, этот портфель отец принес от великого разлома.

Граникус стал закрывать портфель, но тот выскользнул из его рук. На камни с глухим стуком упал сверток, который дала мать. Чертенок поднял его и развернул. Он вздрогнул.

— Что там? — спросил Малкольм.

— Я никогда не видел такой красоты, — сказал чертенок и положил на камень кинжал странной извилистой формы.

Лежа на камне и покачиваясь, кинжал стал медленно поворачиваться в сторону замка. Он качнулся еще несколько раз и замер.

— Интересно, — сказал Малкольм. — Прямо стрелка компаса.

Он развернул кинжал к себе лезвием и отпустил. Золотое, украшенное камнями и гравюрами оружие снова задрожало и медленно повернулось в сторону замка.

— Откуда у твоей мамы этот кинжал? — спросил Малкольм.

— Не знаю, — ответил Граникус.

Кончик лезвия указывал на почти вертикальную стену замка. Чертенята, не сговариваясь, пошли к ней. Граникус захватил кинжал. У самой стены они еще несколько раз клали кинжал на камни. Изящное оружие упорно указывало на тонкую трещину в каменной стене.

— Это то, что мы ищем? — спросил Граникус.

— Ну, в эту щель мы точно просочиться, не сможем, — сказал Малкольм. — Если только…

Он взял кинжал у чертенка. Лезвие идеально проходило в трещину. Малкольм вставил лезвие и стал его медленно двигать вниз по трещине. Раздался хруст и часть стены, которая казалась монолитной, отъехала в сторону. На чертенят пахнуло затхлым воздухом подземелья.

Граникус нерешительно смотрел на Малкольма. Малкольм заглянул внутрь темного прохода. Тьма и тишина ждали впереди.

— Ну что идем? — спросил Малкольм.

Чертенок явно боялся и не мог открыть рот. Он быстро и часто закивал в знак согласия, удивляясь, что ему хватило сил хотя бы на это. Малкольм скрылся в проходе. Граникус стоял и смотрел на черную пасть тайного входа в замок.

— Ты идешь? — раздался шепот из провала в стене.

Граникус закрыл глаза и стал медленно приближаться к проходу. Он нащупал края. Его когти заскребли по камню.

— Смелее, друг, — раздался голос Малкольма.

Граникус на ощупь двинулся вперед. Он чувствовал, как постепенно погружается в холод и мрак. Шаг, другой. Звонкий цокот копыт отражался от стен. Чертенок вздрогнул, когда проход за его спиной закрылся. Он не слышал этого, но почувствовал дуновение ветерка.

— Можешь открыть глаза, — сказал Малкольм.

Граникус открыл глаза и попятился. Малкольм в руках держал ярко светящийся огонек.

— Что это? — спросил он.

— Полезный подарок одного хорошего друга, — ответил Малкольм.

— Это карманный светлячок? — не унимался Граникус. — Я слышал в долине за великим огненным потоком есть такие, но они горят красным огнем.

— Да, — ответил Малкольм. — В верхнем мире светлячки горят белым светом.

Впереди он видел длинный узкий коридор. Ровные стены терялись во тьме. Малкольм сделал пару шагов вперед.

— Как мы выберемся из замка? — спросил Граникус.

Он шел за Малкольмом и смотрел себе под ноги.

— Я думаю, нам придется выходить через главные ворота, — ответил Малкольм и остановился.

Рожки Граникуса воткнулись ему в спину.

— Извини, — пискнул чертенок.

Длинный и извилистый проход и не имел разветвлений. Проходом давно не пользовались. Копытца чертенят гулко цокали по пыльному неровному полу. Потолок опускался с каждым шагом ниже. Вскоре они уперлись в стену. Малкольм достал кинжал. Он осветил стену и стал искать трещину или дырку. Он заметил углубление в боковой стене, как будто его специально сделали большим кулаком. Малкольм переложил кинжал в другую руку. Он уперся в стену кулаком. Лезвие шло вдоль боковой стены и упиралось встык двух стен. Малкольм нагнулся и сдул толстый слой пыли.

— Что там? — спросил Граникус.

Малкольм хотел ответить. Он вдохнул пыль и стал чихать. Его рога высекали искры из низкого потолка при каждом взмахе головы. Прочихавшись, Малкольм снова приложил кулак к стене и стал медленно погружать лезвие в щель между стенами, которая пряталась под толстым слоем пыли. Раздался знакомый хруст, и стена перед ними отошла в сторону.

Пол помещения лежал в полутора футах от тайного входа. Малкольм спрыгнул и отошел в сторону. Он рассматривал помещение, в которое они попали. Зарешеченные двери шли вдоль обеих стен. С потолка свисали крюки и потухшие ржавые светильники.

— Куда мы попали? — испуганно спросил Граникус.

— Это темница замка. Возможно, здесь мы найдем твоего отца, — прошептал Малкольм. — Мы не должны будить стражу, если она здесь есть.

Граникус зажал рот лапкой и закивал. Первой камера пустовала. На полу лежали цепи, прикованные к стенам и пара перевернутых тарелок. В углу лежала куча высохших острых колючек.

— Я полагаю, у вас нет конвенции о защите прав и свобод чертей? — спросил Малкольм.

— Чего? — не понял Граникус.

— Шучу, друг, — буркнул Малкольм. — У вас все вопросы решаются большой вилкой.

— «Трезубцем власти», — поправил его Граникус.

В другой камере на пучке колючек лежал тощий черт без одежды. Ноги арестанта, закованные в кандалы, походили на палки, покрытые плешивым мхом. Малкольм не понял, спал он или уже умер. В следующей камере лежали два молодых крупных черта. У решетки стояло две пустые миски. Малкольм уловил странный запах. Он исходил от мисок.

— Что это? — спросил Малкольм. — Что они ели?

Граникус поднял тарелку и принюхался. Его пяточек стал ходить из стороны в сторону.

— Мне не знаком этот запах.

Чертенок вдохнул сильнее. Его зашатало. Тарелка выпала из его рук. Малкольм подхватил тарелку у самого пола. Граникус держался за стену.

— Не нюхайте это, — раздалось за их спинами.

Малкольм оглянулся. В одной из камер он увидел отца Граникуса.

— Это снадобье свалит кого угодно, — сказал черт, прижавшись к решетке. — Граникус, ты как?

Граникус оглянулся. Его глаза блуждали по каземату. Малкольм подвел друга к его отцу. Он усадил чертенка на пол спиной к решетке.

— Последите за ним, я попробую найти ключи он камеры, — сказал он.

— Конечно, — сказал отец Граникуса.

Он обхватил сына за плечи. Граникус порывался встать. Он что-то бормотал. Но отец его держал крепко, просунув руки сквозь решетку. На полу стояла полная тарелка с едой, к которой отец чертенка не прикоснулся. Малкольм отодвинул ее подальше от Граникуса.

— Я пошел, — сказал Малкольм.

— Удачи.

Из каземата вела широкая лестница, которая заканчивалась железной, ржавой решеткой. Малкольм толкнул ее. Заперта. Справа от решетки стоял каменный табурет и копье. Вдоль стен горели редкие факелы. На стене над табуретом висела связка ключей. Малкольм повертел головой и не увидел стражника.

— Неужели так просто? — буркнул он.

Он снял ключи и спустился в темницу. Граникус лежал на полу и что-то тихо напевал. Малкольм отпер камеру.

— Будем выбираться?

— Пожалуй, — буркнул отец Граникус, поднимая сына.

— Где хранится «Трезубец Власти»? — спросил Малкольм.

— В тронном зале.

— Как туда добраться?

— Иди по факелам и не ошибешься.

— Не отставайте, — сказал Малкольм и быстро побежал к лестнице.

Малкольм услышал впереди шум. По лестнице спускался озадаченный охранник. Он бубнил проклятия. Сзади его окликнули. Он обернулся. Малкольм буквально вбежал на лестницу и прыгнул под ноги охраннику. Охранник с хрюканьем упал на лестницу. Малкольм, что есть сил, врезал ему по спине копытами. Охранник скатился к решеткам и затих.

Малкольм спрятался за стену. На лестницу вышел другой охранник. Он спустился на пару ступенек и нагнулся, выпятив большой зад в кожаных штанах. Малкольм подпрыгнул и врезал по удобной мишени обеими копытами. Охранник вытянул руки вперед. Он не удержался и полетел вниз по лестнице, пятаком пересчитав ступеньки.

Малкольм услышал внизу шум и чавканье. Он быстро спустился в темницу. Отец Граникуса сидел сверху на одном из охранников и тыкал его в миску с отравленной едой. Охранник дернулся еще пару раз и затих. Мистер Борс встал и вытер руки о его спину. Второй охранник лежал пузом вверх. На его морде, вымазанной в обеде отца Граникуса, блуждала улыбка.

— Сколько охранников сторожит каземат? — спросил Малкольм.

— Я видел только этих, — ответил мистер Борс.

Он вернулся в камеру за Граникусом.

— Нет! — раздался возглас.

Черт выбежал из камеры с выпученными глазами.

— Где Граникус? — спросил он, оглядывая темницу.

Единственная открытая камера пуставала. Проход, через который они попали в темницу, давно закрылся. Малкольм потрогал кинжал, торчащий из-за пояса.

— Из темницы он мог уйти только одним путем, — сказал Малкольм. — По лестнице.

Он побежал вверх по лестнице. Отец Граникуса бросился следом. Факелы тускло освещали коридор. Малкольм взял тяжелое копье, стоящее у стены. Мистер Борс посмотрел на Малкольма с удивлением, но ничего не сказал. Подумав, он взял дубину, которую принес охранник. Они быстро пошли по коридору, изредка останавливаясь и прислушиваясь. Они проверяли редкие запертые двери в коридоре. Одна дверь со страшным скрипом открылась. За ней скрывалась старая кладовая, заваленная всяким хламом. Граникуса они здесь не нашли.

Из коридора на следующий этаж замка вело две лестницы. Они обе освещались факелами. Малкольм остановился.

— Какая из них? — спросил он.

— Значения не имеет, они обе ведут в тронный зал, — ответил мистер Борс.

Рыжий чертенок выбрал левую лестницу и зацокал по ней копытами. Черт переложил дубину в другую руку и пошел следом. Лестница заканчивалась деревянной дверью, из которой торчало большое кольцо. Малкольм подергал кольцо из стороны в сторону. Щелкнул замок, и дверь отворилась. Малкольм и мистер Борс сразу услышали звон железа и крики. В тронном зале что-то происходило.

— Держи его…

— Он сломает трезубец…

— Лорд нас накажет…

Малкольм выглянул из-за двери, но ничего не увидел. Дверь скрывалась за портьерой. Он осторожно отодвинул ее и смог разглядеть четырех чертей, закованных в ржавое железо с короткими ржавыми мечами. Весь обзор закрывал невероятно широкий трон. Что происходит в тронном зале, Малкольм понять не смог. Стража бросилась вперед, и тут раздался крик Граникуса.

— Стоять, негодяи, — кричал чертенок. — Я превращу вас в жаб.

— Ты не сможешь, маленький глупый чертенок, — раздался грубый рык.

— Ты даже не знаешь, как он работает, — раздался высокий протяжный голос. — Ты его только сломаешь. Наш великодушный Лорд не накажет тебя. Отдай трезубец.

Вдруг из-за трона показался Граникус. Он медленно отходил к портьере, за которой прятался Малкольм и его отец. Он крутил трезубцем из стороны в сторону. За ним медленно шел высокий черт, завернутый в черный плащ. Капюшон полностью скрывал его морду. В тени капюшона горели красные глаза. За высоким чертом шли два охранника. Малкольм услышал шорох с другой стороны трона. Граникуса обходили сзади. Малкольм откинул портьеру и подбежал к другу.

— Это он, — рявкнул один из охранников и потер заплывший глаз.

— Рыжий, — прошипел высокий черт.

Малкольм бросил копье и вырвал из рук Граникуса трезубец. Золотое оружие походило на трезубец римского гладиатора. В место, откуда начинались зубцы, неизвестный мастер вставил зеленый камень. Абсолютно гладкое древко удобно легло в руку.

— Стоять! — крикнул Малкольм.

Его голос сорвался в визг. Малкольм прочистил горло и уже более спокойно сказал.

— Стойте, господа, или я его сломаю.

Он занес его над полом. Высокий черт в плаще замер. Он расставил руки в стороны, останавливая грубых охранников. Он вытянул одну руку вперед и медленно двинулся к чертенятам.

— Отдай мне его, и я отпущу вас с миром, — прошипел он. — Лорд ничего не узнает.

— Стоять! — крикнул Малкольм.

Мрачный высокий черт не послушал его, продолжая двигаться вперед. Он продолжал шипеть жутким гипнотизирующим голосом.

— Ты не сможешь ничего сделать. «Трезубец Власти» слушает только своего господина.

Малкольм пожал плечами и коварно улыбнулся, показав чудесные клыки.

— Тогда пусть он не достанется никому, — сказал он спокойно.

— Нет, — рявкнул высокий черт, бросаясь на Малкольма.

Рыжий чертенок занес над головой трезубец и с размаху ударил им об пол. Раздался звук лопнувшей струны. По тронному залу прошла волна, которая отбросила высокого тощего черта в черном плаще. Он налетел на одного из охранников, и они упали на пол.

Малкольм чувствовал вибрацию в руках. Трезубец звенел. Камень светился ярким светом.

— Всем стоять! — крикнул Малкольм. — Никому не двигаться.

Он стал направлять трезубец на охранников, которые безропотно исполняли приказ. Они застывали, словно статуи и больше не двигались. Малкольм вышел на середину тронного зала. Граникус и его отец последовали за ним. Тронный зал больше походил на зал суда. На возвышении стоял трон. По обе стороны от него стояли кресла поменьше, объединенные общей с троном спинкой. Перед троном, на полу, находился черный квадрат с двумя столбами в его вершинах. От столбов тянулись железные цепи с кандалами.

— Что это? — спросил Малкольм.

— Когда-то здесь судили грешников, — ответил мистер Борс.

Малкольм направил трезубец на столбы, и они с грохотом упали на пол. Цепи зазвенели и затихли. Звук многократно отозвался эхом в сводах тронного зала. Малкольм повернулся к друзьям.

— Граникус!? — крикнул он.

Граникус сидел на одном из охранников и хлестал его по упитанным щекам ладошками.

— Негодяй! — вопил чертенок. — Что мой отец вам сделал?

Охранник закрывался могучими лапами, но ничего не делал в ответ. Малкольму показалось, что в тронном зале кого-то не хватает. Он быстро осмотрел зал и не нашел высокой тощей фигуры в плаще и капюшоне.

— Куда делся этот длинный в капюшоне? — спросил Малкольм.

— Убежал, — радостно доложил Граникус. — Я пнул его под зад, а он даже не оглянулся. Убежал как трус.

Глаза чертенка, горели праведным огнем. Он слез с охранника, который медленно уполз за трон.

— Идемте отсюда, — сказал Малкольм. — Вам пора домой.

— Мы не будем искать Лорда? — спросил Граникус, осматривая тронный зал.

— Зачем? — спросил Малкольм. — «Трезубец Власти» у нас, ваш лорд больше вам не хозяин. Вы свободны и можете устанавливать законы.

— Ты о чем, Малкольм? — спросил Граникус. — Что значит вы?

Он вопросительно смотрел на Малкольма.

— А как же ты?

— Я чужак в вашем мире, — ответил Малкольм. — Ты единственный, кто видел меня настоящего. У меня своя дорога.

Малкольм протянул трезубец Граникусу. Камень уже не горел. Оружие молчало.

— Вы и без меня справитесь.

Граникус взял трезубец и посмотрел на отца. Тот улыбнулся и покачал головой.

Они расстались недалеко от замка. Граникус показал Малкольму замковую пристань. Огненная река лавы текла в направлении яркой звезды. Чертенок сказал, что лучше плыть в нужном направлении, чем идти. Возле пристани стояли лодки из темного минерала. Они не плавились и оставались холодными внутри, хотя огненный поток обжигал своим дыханием.

Малкольм запрыгнул в одну из лодок. Он почувствовал, как волоски на его толстой шкуре стали сворачиваться в тонкие тугие пружинки. Он поежился.

— Скоро привыкнешь, — сказал Граникус.

В лодке лежали два весла. Малкольм устроился поудобнее. Граникус отвязал лодку и оттолкнул ее от пристани.

— Счастливо! — прокричал Граникус. — Еще увидимся, Малкольм Стоун.

— Тебе тоже удачи! — ответил Малкольм.

Его новые друзья еще долго стояли на берегу и смотрели, как лодка быстро уносится огненным потоком. Вскоре лодка скрылась из виду.

* * *

Малкольм не знал, сколько провел на лодке, плывя по огненной реке. Река становилась шире. Он давно перестал замечать деревеньки на берегу. Течение огненного потока замедлялось. Лава уже не так сильно лизала борта. Малкольм привык к жаре и даже не хотел приставать к берегу, когда русло реки стало поворачивать в сторону.

Впереди Малкольм увидел слабый дневной свет. Казалось, как будто к красному небу прикрутили самую длинную лампу дневного света, которая не имела ни конца, ни начала.

«Вероятно это «Великий Разлом», о котором говорил Граникус», — подумал Малкольм.

Малкольм вытащил лодку на берег и сложил в нее весла.

Когда он добрался до границы разлома, он устал и проголодался. Перед тем как отправиться в долгий путь, Малкольм заглянул на кухню замка Лорда Луциадуса Вреднейшего и взял несколько лепешек твердого хлеба. Лепешки давно закончились, и на дне сумки едва ли нашлась и пара крошек. Последние галеты и сардельки форестианца Малкольм хотел оставить на особый случай.

Верхний мир щедро делился подарками. Малкольм замечал на камнях целые высушенные деревья. Иногда под ногами звенела искореженная, металлическая домашняя утварь. Малкольм нашел ржавый меч. Он взял его с собой.

Малкольм решил остановиться и отдохнуть в небольшой долине гейзеров. Несколько десятков больших грязевых гейзеров весело бурлили и пускали едкий пар. Малкольм удивился тому, что запах этого пара ему нравился. Он разделся и оставил вещи под навесом у невысокой скалы. Он залез в один из грязевых гейзеров.

Наверное, будь Малкольм сейчас человеком, он бы ошпарился, но на его голове росли рога, а длинный хвост заканчивался пышной кисточкой, которую мечтает заполучить любой художник, продавший душу повелителю тьмы.

Рыжий чертенок полностью погрузился в грязь, фыркая и наслаждаясь жаром. Грубая кожа размякла и начала приятно зудеть. Малкольм вылез и направился к горячему источнику, который фонтанировал неподалеку. Под струями кипятка Малкольм смыл всю грязь. Усталость как рукой сняло.

Он сидел, прижимаясь спиной к скале. Дорожная сумка лежала у его ног. Он вертел в руках «огниво», подаренное Дабсом.

— Внутри этого ничего нет, но ты это видишь, — прочитал он мелкую надпись, казавшуюся ему когда-то рисунком.

«Огниво сделали здесь. Если бы я не получил опыт Нагар Тея, то не смог бы прочитать эту надпись. Жаль, что я не помню, как мастер замков делал «огниво» и для чего. Интересно, что это на самом деле?» — думал он.

Вдруг грязевой гейзер недалеко от него взорвался.

Брызги грязи и резкий запах заполнили все вокруг. Малкольм вскочил. В жиже гейзера кто-то плескался. Малкольм забрался по краю гейзера и увидел, как в черной грязи барахтались двое.

— Где мы?

— Откуда мне знать!

— Ну и вонь! Я вся в грязи! Мои волосы!

— Твои Волосы? Куда плыть я ничего не вижу?

— Нас засасывает!

— Да! — дико завопил Дуглас. — МЫ ТОНЕМ!

Малкольм узнал голоса старых друзей. Он заметил едва различимый канатик, уходящий вверх.

— Обнимитесь! — прокричал он. — Санара включи лебедку.

— Кто это?

— Тут кто-то есть?

— Это Малкольм! — снова прокричал Малкольм. — Санара, включи лебедку на ремне! Быстрее!

— Санара, мы в аду, и какой-то черт утверждает, что он Малкольм! — прокричал Дуглас.

— Без истерики! — ответила Санара. — Нас спасают!

Санара включила лебедку, которая тяжело завибрировала, но заработала. Они повисли над гейзером. Лебедка фыркнула, из нее пошел дым. Малкольм смотрел на друзей, которые беспомощно висели в воздухе.

— Раскачивайтесь. Я вас подхвачу, — крикнул он.

— Может, поможешь, — ответил Дуглас.

— Могу кинуть в вас камень, потяжелее, — ответил Малкольм.

— Чего? — прокричали Дуглас и Санара хором.

— Ну, вы же помните, сила действия равна силе противодействия? — пробубнил Малкольм, толкая ногой обломок большого камня. — Как-то, так?

— Уууууу, — пробурчал Дуглас.

Они начали раскачиваться. Малкольм ухватил их и оттащил от края гейзера.

— Чего теперь? — не унимался Дуглас.

— Отрезать лебедку? — предложил Малкольм.

Санара дотянулась до механизма на поясе. Она стала нажимать на кнопки. Раздался щелчок, и тросик со свистом исчез в вышине. Ребята рухнули на землю. Малкольм побежал за флягой.

Его друзья встали, стирая с себя липкую грязь.

— Малкольм, это точно ты? — не верил Дуглас. — Ты ужасно выглядишь, друг!

— Ну почему же? — возразила Санара. — Отличные копыта и рога. Хвост загляденье, зависть берет.

Она старалась не таращиться на Малкольма. Особое веселье у его друзей вызывал светло-розовый поросячий пятачок. Они сдерживались, как могли. Малкольм это понял.

— На себя посмотрите, — усмехнулся Малкольм, подходя и снимая крышку с фляги. — Подставляйте руки.

Фыркая и брызгая водой, ребята начали отмывать лица и руки.

— Ну, почти чистые, — проговорил Малкольм с улыбкой, осматривая друзей.

Санара хмуро смотрела на чумазого Дугласа, но когда осмотрела себя, стала темнее грозовой тучи.

— Почти чистые! — прокричал Дуглас. — Мы живы!

Его переполняло счастье. Он рухнул с небес и остался жив. Его друзья стояли рядом. Его не волновало, что может случиться потом. Он снова осмотрел себя.

— Подумаешь, немного испачкался, — сказал он, продолжая широко улыбаться.

Ему хотелось кричать, плакать и танцевать одновременно. Он не выдержал и радостно закричал. Расставив руки в стороны, он начал диковато странный танец. Крылышки за его спиной хлопали в такт его движений. Малкольм наблюдал за другом с улыбкой.

«Главное не умение, главное желание», — вспомнил Малкольм слова отца.

Он внимательно изучал друзей. То, в кого они превратились, его не удивило. Кто живет на небе, конечно, ангелы. Кто населяет бескрайние зеленые леса, конечно, прекрасные девы-дриады. Он посмотрел на копыта, хвост и улыбнулся, обнажая острые клыки.

Санара наблюдала за безумным танцем Дугласа. Она стояла, топая ножкой, уперев руки в бока, ожидая, когда он закончит. Дуглас остановился неожиданно. Он зашатался и рухнул как подкошенный. Густой храп наполнил долину гейзеров.

— Он, что спит? — удивилась Санара.

Она подошла к другу и потормошила его. Дуглас что-то пробурчал и свернулся калачиком прямо на теплых камнях.

— Видать перенервничал, — сказал Малкольм. — Воздух здесь не такой чистый как на небесах.

— Да меня тоже слегка шатает, — сказала Санара. — Хотя наверху утро.

— Ложись спать, — предложил Малкольм. — Вам надо привыкнуть к здешнему воздуху.

— Что мне с одеждой делать? — спросила Санара.

— Здесь много термальных источников. В одних вода кипяток, но есть и теплые, — сказал Малкольм. — Можно искупаться и постирать одежду.

— А где стиральный порошок взять? Или хотя бы мыло.

— Можно попробовать сделать самим.

— Как?

— Я не пробовал, но отец рассказывал.

— Что нам для этого нужно?

— Зола.

— Ну вот, а золу где взять?

— Сделать.

Санара села рядом с Дугласом. Ее тоже начало клонить в сон. Малкольм посмотрел на друзей и улыбнулся. Санара легла рядом с Дугласом и тут же уснула.

«Интересно день проводят ребята, — думал он, собирая сучки и коряги валявшиеся повсюду. — Все развлекаются, кроме меня».

Собрав достаточно дров, он развел костер и принялся за дело. Из рассказов отца он помнил, что способов получить «природное мыло» из золы существует два. Один медленный, где-то три дня и сравнительно быстрый, два или три часа. Время терять не хотелось. Малкольм решил, что к тому моменту, когда друзья проснутся, он изготовит для них мыло.

Малкольм обыскал все вокруг и нашел пару погнутых кувшинов с широким горлышком. Он вернулся с находками к догоревшему костру. Мальчик собрал золу в один из кувшинов, залил ее водой и размешал палкой. Затем снова развел костер и стал варить полученный раствор.

К тому моменту, когда друзья проснулись, Малкольм сварил достаточно «жидкого мыла». Недалеко от стоянки Малкольм нашел кусок грубой материи. Над одним из водных источников, который не выпускал фонтаны кипятка, Малкольм соорудил навес. Получилась прекрасная сауна. Он подумал, что особый случай настал.

Они снова вместе. Малкольм зажарил несколько сарделек.

— Доброе утро, сони! — обратился он к друзьям, когда те проснулись. — Хотите есть?

— Чем угощаешь? — спросил Дуглас.

— Я грязными руками не ем! — сказала, потягиваясь Санара. — Малкольм, а что с мылом?

— Есть все! — сказал Малкольм. — Есть покушать!

Он указал на кружку Дугласа, из которой торчали зажаренные колбаски.

— Есть помыться, — он указал на самодельную сауну.

Хрюкнув, он продолжил с жутковатой улыбкой.

— Постираться, — Малкольм поднял кувшин с «жидким мылом».

Дуглас и Санара с удивлением смотрели на друга.

— Не забудьте разбавить. Я не шучу, получилось «Атомное жидкое мыло».

Он отполз от костра и улегся на большую лежанку из сухого мха, которую он собрал для себя. Спать на твердых камнях с походной сумкой под головой ему надоело. Он провалился в глубокий, но недолгий сон.

«Ему снилась широкая река с чистой прозрачной водой. Он мог видеть водоросли и золотистых рыб. Безоблачное, от горизонта до горизонта, небо отливало синевой. Тишину нарушал еле слышный стрекот кузнечиков.

Вдруг Малкольм заметил на берегу девочку с рыжими волосами. Она сидела, вытянув длинные стройные ноги, собрав юбку чуть выше колен. Уперев руки в землю, она повернула лицо к солнцу. Малкольм подошел к ней.

— Кто ты?

Девочка повернулась к нему, прикрыв глаза от солнца рукой. Она улыбнулась.

— Я твой ангел-хранитель.

— От чего ты меня защищаешь?

— Я помогаю, я не в силах тебя защитить.

— Как тебя зовут?

— Это не важно. Узнаешь в свое время.

— Почему ты здесь? Эти злобные чудовища снова меня нашли?

— Пока нет, но они рядом. Вам нужно торопиться.

Резкий порыв ветра ударил в лицо Малкольму. На мгновенье он закрыл глаза. Когда он открыл их, прекрасная незнакомка с рыжими волосами исчезла. На горизонте Малкольм увидел черную фигуру. Существо стояло неподвижно. Вдруг рядом с мрачной фигурой появилась еще одна и еще. Фигуры стали заполнять горизонт и расти.

Сердце Малкольма забилось с невероятной силой. Он отступил на шаг и оскалился.

— Ну, давай, — прошептал он.

— Безумец! — услышал в ответ Малкольм.

Фигуры слились в одно целое. Черный горизонт одной стремительной смертельной волной ринулся вперед, пожирая все на пути. Рай превращался в черную пустоту.

Еще мгновение и…»

Малкольм резко вскочил. Напротив него сидела Санара. Она выглядела свежо, облаченная в чистую одежду.

— У тебя был кошмар?

— Да, один из моих любимых.

— Расскажи.

— Тут не о чем рассказывать, — ответил Малкольм. — Где Дуглас?

— Пошел за одеждой. На горячих камнях удобно сушить мокрые вещи. И вообще мне здесь начинает нравиться. Тепло, ветра нет. Мрачновато, конечно. Но какой мир идеален?

— Согласен.

— Спасибо за «жидкое мыло».

— Рад помочь.

Вдруг они услышали хруст камней. Малкольм схватился за меч. Санара взяла в руку тяжелый камень. Из тени вышли трое. Двое мужчин и девочка.

Милена вышла вперед. Подойдя к костру, она выставила правую ножку и, задрав подбородок, заговорила.

— Отвечайте! Видели ли вы здесь высокого умного красавца с шикарной шевелюрой и огненными глазами?

Санара и Малкольм оторопели. Ребята не знали, как себя вести в присутствии новых гостей. Малкольм закашлял, прикрывая рот кулаком.

— Отвечайте! Почему вы молчите? Я владычица дальних небесных чертогов.

Тут Милена посмотрела на своих стражей.

— Ну, формально, конечно, пока еще нет. Но я скоро выйду замуж, и мой папа обещал, что так и будет.

Милена нахмурила милое личико и топнула ножкой.

— Отвечайте! — прошипела она.

Санара хотела что-то сказать, но не успела. Из-за камней показался по пояс раздетый Дуглас. Он нес охапку одежды. Увидев Милену, он попытался пригнуться.

— Ой-йо, — пискнул Дуглас.

Милена расплылась в широкой улыбке и побежала к нему. Она обняла его. Санара и Малкольм наблюдали за этой картиной с раскрытыми ртами.

— Шустрый парень, — прошептал Малкольм, нагибаясь к Санаре.

— И не говори, принцессу отхватил. Времени даром не терял. Планы строил, — сквозь зубы процедила Санара.

— Я скоро стану владычицей, — прокричала Милена. — Я почти не принцесса.

— Вот ведь ушастая какая, — продолжала Санара.

— Это у нее от папы, — прогудел один из стражей.

Он подсел к костру и достал флягу.

— Меня зовут Маргул.

— Смотрите, он ждал меня! — сказала Милена, обращаясь к страже. — Чистый и надушенный.

Она достала флакон розового масла и побрызгала на Дугласа.

— Ты не ушибся? Высоко ведь падать было, — приговаривала Милена, ощупывая Дугласа. — Все в порядке? Ничего не сломал?

— Ой, Милена, перестань! — просил Дуглас, ежась и попискивая. — Щекотно же!

— Активная и заботливая, — проговорил Малкольм с широкой улыбкой.

Он не мог отвести взгляд от занятной сцены. Его оскал никого не смущал, даже спутников Милены.

— Это у нее от мамы! — пробасил второй ангел. — Великая королева, милейшая женщина.

Он тоже подсел к костру. Ангел посмотрел на Малкольма, но ничего не сказал. Он положил копье рядом с собой.

— Меня зовут Нигатор.

— Очень приятно, Малкольм.

— Приятно познакомиться, Санара.

— Молоко будете? — спросил Маргул, отпивая из фляги.

Малкольм подал кружку.

— Не откажусь.

Ангел хмыкнул, но налил рыжему чертенку молока и перекрестил кружку.

— Молоко жирное, не торопись.

Малкольм поблагодарил и сделал глоток. Он покачал головой, хлопнул по плечу ангела и выпил кружку вкуснейшего молока залпом. Милена и Дуглас спрятались за камни и о чем-то оживленно спорили. Милена что-то мило щебетала, не обращая внимания на бухтение Дугласа. Санара с любопытством вытягивала шею и прислушивалась.

— Ваш друг смелый, — сказал Маргул. — Он осмеливается перечить самой принцессе.

— Я скоро буду королевой, — крикнула из-за камней Милена.

— Да, он такой, — подтвердила Санара.

— Что будет, если он не согласится жениться? — спросил Малкольм.

— Куда он денется? — спросил Нигатор.

Ангел поиграл бицепсами и предложил Малкольму еще молока. Он вежливо отказался и наклонился к Санаре.

— По-моему, у Дугласа проблемы, — прошептал он.

— А-то, — подтвердила Санара.

— Я не шучу, — продолжал шептать Малкольм. — Они уволокут его наверх силой.

Санара оживилась. Она непонимающе посмотрела на Малкольма. Тот показал взглядом на двух широкоплечих ангелов, которые тоже мило о чем-то шептались друг с другом, поглядывая на рыжего чертенка и трилиаду.

* * *

Их перешептывания нарушил зычный оклик.

— Вот ты и попался, рыжий!

Малкольм поднял голову. На скале, под навесом которой они сидели, стоял высокий, худой черт в плаще и капюшоне. Малкольм встал. Ангелы медленно подняли оружие. Высокий черт поднял руку. Из-за ближайших камней стали подниматься тени. Больше двух дюжин тяжело вооруженных чертей медленно приближались к скальному навесу.

— Зачем ты пришел? — спросил Малкольм. — Трезубца у меня нет.

— Я знаю! — голос тощего черта сорвался на визг. — Я пришел мстить!

Черти стали медленно их окружать. Из-за камней выглянул Дуглас. Он что-то сказал Милене и пошел к костру, в руках он нес лук и колчан. Ангелы поднялись и пошли к тому месту, где пряталась их принцесса. Малкольм поднял меч.

— Ну, идем, мсти, — усмехнулся Малкольм, хотя его сердце ушло в пятки.

Он понимал, что будь он один, возможно и смог бы убежать, но что будет с его друзьями. Тощий черт визгливо засмеялся. Глаза под капюшоном горели адским пламенем.

— Мои люди сделают всю грязную работу, рыжий! — прошипел черт. — Я приду на десерт!

— Ты я смотрю не только тощий, ты еще и трус! — крикнул Малкольм, как можно громче.

Из-за камней раздались грубые смешки.

— Взять его! — крикнул тощий черт. — Его друзей убить!

Он указал на Малкольма. Вооруженные черти стали медленно приближаться, скаля кривые и острые зубы. Малкольм оглянулся на ангелов. Они стояли, держа копья наизготовку, но к костру не возвращались. Они защищали хозяйку и надеялись, что чертям нет до них дела.

— Господа, вы можете нам помочь? — спросил Малкольм.

— Дела чертей ангелов не касаются! — ответил Маргул.

Длинный черт, стоявший на скале, громко засмеялся.

— Милена, дорогая, ты можешь остаться без жениха, — крикнула Санара.

Дуглас протянул Санаре лук ангелов.

— Умеешь с таким обращаться? — спросил он. — Я могу только самонаводящимися стрелами стрелять.

— Проще некуда! — ответила Санара.

Она прицепила колчан на пояс и взяла лук. Не торопясь, она взяла одну стрелу, готовая в любой момент отправить ее в цель. Шушуканье ангелов за их спинами закончилось. Оба ангела подошли к ребятам. Нигатор протянул Дугласу короткий меч.

— Если бы не ты, купидончик, нас бы здесь не было, — буркнул он.

— Спасибо, ребята! — ответил Дуглас.

Он взял меч, перебросил из одной руки в другую, пару раз крутанул. Санара скептически наблюдала за этим коротеньким представлением.

— Хорошее оружие, — сказал Дуглас.

— Крылья себе не отрежь, жонглер, — буркнула Санара.

Она быстро натянула тетиву и прицелилась в длинного черта на скале. Тот спрятался. Недолго думая, Санара выстрелила в ближайшего тяжеловооруженного рогатого война. Стрела с глухим ударом пробила доспех. Из нагрудного панциря торчало только оперение. Черт посмотрел на торчащую из груди стрелу, хрюкнул, сделал два шага и упал на колени. Он опирался на тяжелую дубину. Он протянул руку к Санаре и замер с открытым ртом. Ржавый нагрудный панцирь стал белого цвета. Черная шерсть черта побелела. Глаза потеряли блеск и стали молочно белыми.

— Что происходит? — шепотом спросила Санара.

— Ты застрелила черта стрелой, — прошептал Дуглас.

— Стрелой ангела, — прошептал Маргул.

С едва слышным потрескиванием черт превратился в гипсовое изваяние. Одна нога статуи подломилась. Статуя стала медленно падать, рассыпаясь на куски. Последней на камни упала голова черта и разбилась в дребезги. Остальные черти словно обезумели. Они с криками бросились вперед.

Санара запрыгнула на огромный камень и стала обстреливать приближающихся чертей. Её друзья обступили камень, ощетинившись мечами и копьями. Черти превращались в гипсовые фигуры и тут же рассыпались, но не ослабили натиск.

— Мальчики, у меня стрелы кончаются, — крикнула Санара.

— Не волнуйся, мы умеем махать мечами, — крикнул Дуглас, улыбаясь.

Он посмотрел на друга. По его оскаленной пасти Дуглас не понял, улыбается Малкольм или злится. Его красный пятачок раздувался при каждом выдохе. Дугласу почему-то показалось, что его друг не разделяет его энтузиазма.

— Санара, в меня не попади, — сказал Малкольм.

Рыжий чертенок с криком бросился вперед. Он не нападал в лоб. Он прыгал с камня на камень, наносил один два удара и бросал поверженного противника. Черти считали, что надев на голову шлем и защитив могучую грудь железным панцирем, они в безопасности. Они ошибались. Ноги оставались их слабым местом. Малкольм нашел его.

Дуглас и Ангелы бросились помогать Малкольму, когда Санара расстреляла все стрелы. Она и Милена забились в узкую щель между скалами. Санара прикрывала Милену собой, выставив вперед копье Нигатора. Но никто из чертей не сунулся к ним. Девочки слышали крики и ругань и не вылезали из укрытия.

Схватка длилась недолго. Много чертей ревели как лоси, зажимая страшные раны на ногах. Они могли только лежать и проклинать рыжего бесенка. Еще больше чертей превратились в кучки гипса. Но вооруженных до зубов, закованных в железо чертей оставалось достаточно. Уставших и израненных Малкольма, Дугласа и Ангелов зажали под навесом скалы у потухшего костра.

На мгновение воцарилась полная тишина. Тощий черт в капюшоне снова появился на скале.

— Рыжего взять живым, — прокричал он. — Остальных можно убить.

Черти радостно заржали, позвякивая оружием. Милена оттолкнула Санару и выбралась наружу. Она видела, как высокий тощий черт склонился над навесом и отдавал приказания. Она не поняла, что произошло, когда он, подброшенный неведомой силой пролетел добрых сто ярдов, угодил в грязевой гейзер.

Над долиной гейзеров раздался молодой уверенный голос.

— Падите ниц перед вашим Лордом.

Милена видела, как на скале с навесом появился чертенок с золотым трезубцем наперевес. Он направил его на скалящихся внизу чертей. Долину наполнил звон падающего оружия. Черти падали на колени. Чертенок положил трезубец на плечо.

— Помогите своим друзьям в конце-то концов, — крикнул он, спрыгивая со скалы прямо в потухший костер.

— Какой перспективный молодой чертенок, — сказала Милена, выбираясь из укрытия.

Санара последовала за ней, не опуская копье.

Вскоре в долине появились еще черти. В руках они сжимали мечи и дубины. На их легких кожаных доспехах сияло изображение солнца.

— Ты во время, Граникус! — сказал Малкольм.

— Я бежал впереди охраны, — ответил чертенок. — Успел в самый раз?

— Да, — ответил Малкольм, потирая ушибленную руку. — Спасибо. Ты как здесь оказался?

— Когда мы не нашли его, — начал Граникус.

Он указал в сторону гейзера, из которого выбирался тощий черт.

— Я снарядил погоню, — закончил молодой Лорд.

— Не бери на себя много, сынок, — раздался голос мистера Борса.

Облаченный в одежду с изображением солнца, он вышел из-за скалы. На его голове красовался погнутый медный шлем. Малкольм радостно вскинул когтистую руку.

— Кто они? — спросил Малкольм.

— Моя новая гвардия, — гордо сказал Граникус. — И капитан моей гвардии.

Чертенок указал на отца, который деловито раздавал приказы, как будто всю жизнь только этим и занимался.

— Так ты решил стать Лордом, — усмехнулся Малкольм.

— Это единственный способ доказать моему отцу, что я стал матерым чертягой, — ответил с улыбкой Граникус.

— Поздравляю! — сказал Малкольм, протягивая руку Граникусу.

В это время Санара осматривала синяки Дугласа и бинтовала раны обрывками одежды. Ангелы мялись с ноги на ногу, не зная что делать. Они с видом полной отрешенности изучали мрачноватый пейзаж подземного мира, изредка поглядывая на принцессу. Милена с недовольным видом долго наблюдала за тем, как Санара ухаживает за Дугласом. Наконец, она подошла к ним.

— Милый, я поняла, что у нас ничего не получится, — заговорила Милена. — Я могла бы сделать тебя счастливым, но ты этого не хочешь. Я даю тебе развод.

— Но мы даже не успели пожениться, — закашлял Дуглас.

— Я знаю, — сказала Милена. — Ты сбежал. Я тебя прощаю и отпускаю!

Она гордо вздернула красивую головку. Волосы разметались по ее плечам. Не говоря ни слова, она направилась в сторону двух разговаривающих чертенят. Милена ловко бедром оттеснила в сторону рыжего чертенка и взяла под руку черного, уводя его в сторону.

Малкольм удивленно смотрел на то, как миленький ангел с белоснежными крыльями уводил от него абсолютно черного чертенка с острыми рожками и пушистым хвостом.

— Меня зовут Милена, — журчал голосок ангелочка. — У вас такой чудесный жаркий мир. Здесь можно устроить курорт. Вы никогда об этом не думали?

— Граникус Борс Тринадцатый, — лепетал в растерянности чертенок, оглядываясь на Малкольма.

— Тринадцатый? — мурлыкала Милена. — Юный Лорд и с родословной!

— Как же без нее? — продолжал лепетать Граникус.

— Какой перспективный молодой Лорд, — продолжала Милена.

Ее белоснежное крыло гладило волосатое плечо чертенка. Граникус обернулся к Малкольму. Малкольм махнул рукой. Чертенок виновато пожал плечами и поправил трезубец.

* * *

Юный Лорд чертей и Принцесса ангелов проводили друзей до границы великого разлома. Как оказалось, Граникус и Милена понравились друг другу. Всю дорогу они мило ворковали как два голубка, вызывая ехидные улыбки у чертей и недовольные гримасы у ангелов. Чем может закончиться этот союз, никто не знал.

Прощались недолго. Граникус предложил пару чертей в качестве охраны, но Малкольм вежливо отказался. Милена поцеловала Дугласа в щечку и пожелала удачи. Санара стояла в сторонке, наблюдая, трогательную картину прощания. Она подумала о косматом и грубом Рогге. Он мог пожелать ей удачи.

Вдруг Милена подошла к Санаре и обняла ее.

— Тебе достался достойный трофей, лесная воительница, береги его, — прошептала она.

— Спасибо за совет, — сказала Санара. — Буду считать это пожеланием удачи.

Милена отпустила ее и вернулась к Граникусу. Она взяла его под руку, в которой он держал трезубец, и подняла руку в знак прощания.

Рыжий чертенок, ангел с маленькими крыльями и лесная воительница переступили границу света и тьмы. Они направлялись в сторону единственной яркой звезды на горизонте. Их друзья наблюдали, как три темных фигуры удаляются все дальше и дальше в красных всполохах огня, пока совсем не скрылись из виду.