— Граница. — Инст показал рукой куда-то в сторону моря. — Там кончается городской Купол. Там начинается совсем другая жизнь. Там ты проживешь на треть меньше. А любой эльф — впятеро дольше. Зато у эльфов на порядок снизится рождаемость. Но и у людей будут умирать младенцы от детских болезней, о которых здесь давно забыли. Там признанные образцы физического совершенства и жизнерадостности, тролли, за год потеряют социальные навыки и снизят интеллект до уровня полуживотного. Зато будут расти всю жизнь, вырастая в опаснейших тварей. Там гномы станут замкнутыми, орки — агрессивными.

— Можно подумать в Городе они не такие?

— Не настолько, Эми, не настолько. Впрочем, мы ведь о другом — ты не заметил, что среди горожан очень мало… инакодумающих? Всем все нравится.

— Кому не нравится жить в Городах — те просто не живут в них?

— Никогда не говорил с теми же эльфами, живущими там?

Он снова махнул рукой, но теперь в сторону гор. Мы сидели на крыше, куда он зачем-то вытащил меня, сказав, что «надо кое-что тебе объяснить». Наблюдательная площадка здесь, конечно, была, но ей явно не пользовались. Да и видно отсюда было лишь кусочек моря в просвете между крышами других домов.

— «Дикими»?

— Они себя такими не считают. Города собрали в себе почти всю доступную силу мира. Эта сила дает нам свет, качает для нас воду, поднимает в воздух платформы, заставляет работать движители. И она же меняет всех разумных, проживших под Куполом больше какого-то срока.

— Это известно каждому ученику младшей школы.

— Вот только сложно понять, насколько именно меняет людей Купол. Со стороны, поверь, зрелище весьма впечатляющее. По официальной версии люди в городах живут лучше, но на самом деле они живут совсем по-другому. — Он помолчал, вероятно подыскивая слова. — Известно, что в любом Куполе любые разумные могут объясниться между собой. Если им доступна энергия, то она тут же начинает переводить слова, помогает учиться — например читать вывески. Точнее «читать», понимать, даже не зная букв. Придя из любого города в другой ты почти сразу включаешься в местную жизнь. Это светлая сторона, а в чем же темная? Скажи, парень, ты боишься умереть?

Я честно задумался, потом пожал плечами. Прежде, чем я открыл рот Инст ответил сам:

— Боишься, но не выполнить того, что должен, для тебя гораздо страшнее. Так?

На мой кивок он покивал в ответ:

— Для жителей Пустошей все горожане безумны. Никто не сомневается, не спрашивает цену этого благополучия. Нужно пойти на смерть? Значит пойдете. Нужно пожертвовать свободой? Пожертвуете.

— Но это нормально. Ты заботишься о городе — город заботится о тебе. В конце концов даже Купол это совокупная сила всех горожан!

— Кто тебе это сказал?

— Учебник естествознания, первый класс начальной школы!

— И ты поверил. Точно так же, как поверил в то, что ничего страшного не произошло, когда тебе стирали память, что это в твоих интересах. Я прав?

Возразить хотелось, но ясно, что Инст знает о чем-то больше меня. Так что я мог снова лишь неопределенно кивнуть.

— В этих учебниках не упомянут один очень простой факт. Концепция Купола была придумана на закате эпохи магов, и именно развитие Куполов стало причиной конца власти Одаренных.

Дернувшись, я попытался что-то возразить, но Инст смотрел на меня с таким веселым любопытством, что оставалось лишь закрыть рот.

— Вот-вот. И что самое характерное — придумывали все это люди с вполне определенной задачей. Вырвать власть у магов и сосредоточить в своих руках. Снимаю шляпу, задумка мощная. Побороть тех, кто властвовал в этом мире! Властвовал, замечу, без оглядки на какие-то там моральные нормы, потому что силы хватало на любые капризы. Тогдашние маги это вам не нынешние гильдейцы, которым достались лишь обрывки былых сил. И все-таки этот переворот удался. Из тайной долины несли семена нового мира по городам, все дальше и дальше. Всё новые Купола сияли золотом, прежние сильные пали, новых не появлялось, ведь все линии сосредотачивали в одном месте, стянув эти жгуты… тоненькой веревочкой. И вот на этих веревочках уже почти тысячелетие держится эпоха Городов-под-Куполами. Благостная, могущественная, дарующая счастье и довольство. Это если не приглядываться. А почему не приглядываются? Потому что в золотистом городском воздухе витает что-то, что советует — не делай этого, не нужно.

Сумерки потихоньку накатывались на город. Верхушки гор еще светились, а у подножия все темней. На улице скоро фонари зажгут, но здесь мы сидим на пятачке света, солнце как раз пробивается со стороны, между крышами. Инст замолчал, а я пытался понять, что же он только что мне сказал. И зачем он это сказал.

Эпохи мира знают даже дошкольники. Сначала эпоха заселения, когда в мир приходили народы. Сколько это длилось никто не помнит, разве что эльфы знают, но они не первые тут были, так что даже они могут лишь предполагать. Ее еще называют эпохой богов, потому что каждый народ приносил своё видение мира и свои принципы взаимодействия с этим самым миром, которые воплощал в философских концепциях. Затем масштабные прорывы закончились, доминирующей расой оказались люди, вытеснив остальных на окраины. Началась эпоха магов. Вероятно, что это было связано с локальными изменениями в энергофоне планеты, некой фазой, которая пришла на смену предыдущей. Отдельные личности обретали силу, превосходящую даже Одаренных… но Инст сказал, что тогда магов так и называли? А потом началась эпоха Куполов. И да, я как-то не задумывался, что начинали ее именно маги. Кому кроме них в те времена?

— Эми?

— Что?

— Когда тебе память переписывали, как спасся?

— Не знаю. Я же не знал, что со мной делают.

— Ты манипулировал со своими возможностями в процессе?

— Нет… то есть да, но…

Вздохнув, я сосредоточился. Волосы стянуло, мужчина хмыкнул:

— Понятно. Случайно ты создал щит от чужой силы. Не слишком прочный, не слишком надежный, но все-таки до конца тебя изменить не смогли.

— Да зачем кому-то меня «переписывать»?!

Вскочив, я забегал туда-сюда по дозорной площадке. Три шага в одну сторону, стукнуться коленом, три шага в другую, удариться пальцем. Это наверняка делали для моей же пользы! Это же Стража, тер Байо как-то хотел… что? Что он хотел?!

Голова гудела. Вроде бы Инст не сказал ничего нового, но повернул все так, словно это злой умысел…

— Не злой.

— Что?

— Это Купол. Никто не хочет кому-то зла. Все дружелюбны и готовы помочь.

— Точно! Это просто ошибка!

— И не мечтай. В таких делах не ошибаются. Просто виноват ты.

Прежде, чем я успел спросить, Инст добавил:

— И я. — Он дотронулся до головы, отведя волосы в сторону, и приглядевшись я увидел тонкую серую проволоку. — Носим шапочки, что ты, что я. Бережем мозги от ласковой прожарки. А почему? Потому что…

В школе о таком не говорят, но этот мир — кусочек реальности, застрявший в переплетении линий силы. Тех самых, что держат все мироздание… прости, я в поэтике не силен, но без красивостей тут не скажешь. Нам точно известно о существовании других миров и о том, что в них свои законы — физики, здравого смысла, морали и прочих несущественных мелочей. Но этот мир — мир линий. По какой-то причине здесь сходятся тысячи и миллионы потоков. Именно по ним сюда когда-то попадали все пришельцы, принося что-то свое. Эти линии и есть та самая «сила мира», которую пропускают через себя горожане, чтобы отдать в энергофон Купола. Якобы пропускают. На самом деле все горожане вместе взятые не запитают даже подъем одной антенны климатизатора. А сколько их торчит по городскому периметру? Десятки. Откуда же вся эта сила?

Механизм инициации Купола состоит в том, чтобы собрать все окрестные линии в жгут. Раньше ими могли пользоваться десятки магов, получая огромное могущество, но теперь эта мощь идет на поддержание функционирования сложной системы города. Правда, надо как-то направлять эту силу, и если раньше это делал один маг, то теперь на ту же линию влияет тысяча-другая горожан. Большая часть из них в былые времена не получила бы силу ни при каких обстоятельствах, но Купол это счастье для всех, никто не обижен. Слабое место видишь?

Я задумался. Вообще-то управление энергиями проходили в Академии, но кое-что я слышал. Самый простой пример это аватара, когда Служение передавало энергию конкретному разумному. Если, как говорит Инст, сила берется не от горожан, а черпается из магических потоков, то…

— Все хотят разного?

— В точку. Понятие счастья у кота и у мыши разные. А сила, вроде бы, дается обоим. Конфликт на конфликте, вот чем были первые годы новой эпохи. Решений было два — или создать свою замену магам, породив чудовищ в разы опасней и безумней, или как-то влиять на горожан. Угадай, что выбрали?

— Но тогда в этом нет ничего плохого. Ведь столетиями…

— Приходят в города вторженцы и сходят с ума.

— Причем здесь это?

— Притом, мой юный друг, что чем дальше, тем больше надо давить на умы горожан. Привыкают, заразы. С самого детства им мозги полощут, и это сказывается.

Он встал, прошел к краю площадки. Я, словно назло, сел прямо на крышу. Глупо, но как-то все это не хотелось слушать. Линии, полоскание, мрачные тайны. Города живут с этим столетия, мир куда лучше чем во времена той же эпохи магов, и что он хочет сказать? Что?

— Этот свет несет в наши головы знания. И не только — уберет злость, усилит радость. Совсем немного, но это для нас оно так кажется. А для тех, кто прилетел на свет из других миров это как ярчайший луч в глаза глубоководной рыбы. Достает до самых мозгов, ничего от них не оставляя. То есть мозги целые, но все мысли из них выдувает напрочь. Вторженцы — безумны. Более или менее. Исключения почти не встречаются. Но кто их такими сделал?

Он создал отвертку и изобразил, как ковыряется в виске, что-то подкручивая.

— Ловушка системы. Если не влиять на горожан, то они разнесут противоречивыми желаниями Купол на части. Если влиять, то они вырабатывают иммунитет, приходится повышать силу воздействия. Больше силы — больше удар по мозгам приходящим из других миров гостям. Безумнее гости — больше проблем от них. А так как все линии собраны в одном месте, то мы имеем постоянный поток безумных вторженцев. Что же касается нас с тобой, то подумай — много-много времени существовали операторы линий, способные подключаться к ним напрямую, без переходника в виде Куполов. Рождались здесь или приходили из других миров. Так?

— Так.

— А куда они делись потом?

— Э-э…

— Вот именно. Это один из вопросов, над которыми золотой свет не дает задуматься. Одного можешь увидеть прямо сейчас. Спускаешься вниз, идешь в холл, становишься лицом к двери и делаешь три шага вправо.

Я представил холл, мысленно отошел в сторону…

— Зеркало?

— Да. Нет никаких Даров. Есть личная предрасположенность к какой-то части спектра силы. И если появляется свободная линия, то оператор подсоединяется к ней. Тем самым забирая ее из общего потока. Что делать с таким человеком?

И что делают с Одаренными? В Долине они работают на Стражу или Магистрат, а здесь?

— Гильдия?

— Место, в котором собраны все воедино, за всеми присматривают, да по мере сил стараются держать в рамках. Мы ведь хорошие парни, но мало ли что в голову стукнет? А тех, кто может взбрыкнуть, отправляют в другой город. Зачем?

— Чтобы отсоединить? Но Дар это же навсегда?

— Предрасположенность — да. А линия — нет. Прежде, чем ты или я смогли в полной мере забрать ее себе, вытянув из общей связки, нас выставили за дверь. Чтобы не нарушали баланс, чтобы не было проблем. Во имя всеобщего блага. А чтобы не искали дороги назад, забрали кое-какие воспоминания, дав новые, о другой жизни. Исключительно из лучших побуждений. Ты тут нашел новые возможности своей силы, так? Там, в Долине, ты ведь мог что-то другое, верно?

Я кивнул. В голове было пусто и гулко.

— Это даже милосердно — забыть о прошлом. О жене, детях. — Он покрутил на запястье тонкий серый браслет. — О родных и близких. Друзьях. Работе. Обо всем. Ведь скорее всего возвращать тебя туда никто не собирается. Если бы ты не стал заботиться о прическе в тот момент, или если бы я не экспериментировал с материализацией, то… сам понимаешь. Мы были бы другими людьми.

Почему-то хотелось плакать. Я вспомнил лица родных, провожавших меня. Отец, брат… мама. Они знали? Стоп, но ведь…

— Отец, брат — они тоже Одаренные! И они ездили в другие города, не раз! И возвращались! Значит они помнят!

— Кто из них работал в Страже?

— Оба, брат и сейчас…

— Как ты думаешь, кто именно занимается безопасностью городов?

— Причем здесь это?

— Кто-то должен иметь больше прав. Чтобы употреблять свои способности более эффективно.

— Но мы тоже стражники?

— Ты. Я просто гость в гильдии. Мои способности не позволяют носить жетон. Видимо, в их работе задействованы те же линии, к которой у меня предрасположенность.

Инст поднял руку, опрокинул ее и показал тающую струйку серой пыли:

— Одно неловкое движение и с жетоном происходит то же самое. Никакой связи, никакой ориентации, никаких мелких удобств, дарованных прогрессом. Впрочем, кто сказал, что жизнь мага это исключительно радость и находки? От иного «дара судьбы» и рад был бы убежать, да не получается. Что же до твоих родителей — они тоже живут под Куполом. Подумай, разве ты не сделал бы этого, ради своего города? Они ведь знают, что здесь ты будешь счастлив. Это же неплохо, знать, что твои близкие живы и в безопасности.

Он помрачнел. Наверное, у него в Долине тоже осталась семья. По возрасту его дети могли быть моими ровесниками, может, мы даже в одну школу ходили? Но да, они живы, как живы мои родители, сестры, брат. Тем, кто недавно попал под удар вторженца, повезло меньше. А мы всего лишь не можем увидеться.

— Парень. Примешь совет?

— Да, конечно.

— Не торопись. Ты сегодня узнал кое-что новое, тебе хочется действовать и как-то изменить то, что кажется несправедливым. Просто пойми — почти тысячу лет это работало. Не надо кидаться в бой сломя голову, сначала приглядись. Если что непонятно — спрашивай.

— Это вы так говорите «не делай глупостей»?

— Хорошо, что ты понял. Да, чужой волей мы расстались с родными и близкими. Но жизнь не кончена, мы и здесь уже не раз пригодились. Так?

— Ага.

Я закрыл глаза и потянулся силой в стороны. Не так, как перед совещанием, а в полную силу. Рядом тускло светилось переплетение тонких линий — теперь я знал, что это Инст держит свою «сетку». Заглянуть под нее не удавалось, что понятно — он защищается от внешнего вторжения. Слабый Дар, но даже его он ухитрился использовать необычным образом. Дальше, еще дальше — я действительно расту в Даре, это все легче делать. Недавно я с трудом мог ощутить лежащую на столе книгу, а сейчас накрыл все здание Гильдии вместе со двором и пристройками. Вот тер Мий, как обычно в холле за столом. Вот закрытое от моей силы помещение, еще одно — не один я такой любопытный, а всем хочется немного уединения. Вот пятно горячей земли во дворе — наверняка Рыжий тренировался. Вот непонятные железки… а, это части доспеха Латника. Странное что-то в них…

— Что-то не так?

— Теперь стало понятнее. У вас с Латником, наверное, схожий Дар… ну или подключение к этой самой, к линии. Ощущение схожее. Такое может быть?

— Почему нет? Определить довольно сложно, только чистые стихии однозначны, а комбинированные линии бывают разные. Металл, прикосновение — что-то схожее есть, но спрашивать о подробностях не принято.

— Да, в Долине тоже.

— Скорее всего оттуда и пошло. Впрочем, как и все под Куполами. Но давай об этом завтра? Ничего не делал весь день, устал жутко.

— Угу. Мне вот в школу идти страшно.

— Что так?

— У нас там староста жуткая. И она на меня злится.

Мы спускались вниз перебрасываясь фразами. Инст собирался протестировать свой странный механизм на днях, приглашал в качестве подопытного. Я отнекивался, потому что езда на двух колесах… он бы еще из одного соорудил что-нибудь.

То, что он знает о Долине сделало «не-гильдейца» почти родственником. Даже Дор забыл, а Инст помнит. Мы, может быть, на соседних улицах жили! Приятно это знать почему-то.

К дому я пришел уже в темноте. Дядя Ал… вот могу я называть этих людей «дядя и тетя»? Они ведь считают меня племянником искренне? Если дружба и любовь внушены и взаимны, они считаются или нет? А если ненависть и память об обиде убрана, это плохо?

И то, что я об этом думаю — это точно я думаю?

Если вспомнить, то я не слишком-то и изменился. Каким был в Долине, такой и в Олиссе остался. Только в Даре сильнее стал.

— Эми, будешь ужинать?

— Конечно, тетя!

Если хороший человек заблуждается, но этим ничуть не обижает тебя, то наверное не нужно указывать ему на это? А дядя с тетей однозначно хорошие.

Уже когда я засыпал, то подумалось, что в сказанном Инстом довольно много странного. Хотя если подумать, то все логично. Он сам же сказал, что можно задавать вопросы. Не захотел на балбеса вываливать все накопившиеся за века проблемы Куполов, а папа говорил, что иногда приходится разгребать конфликты вековой давности.

Потом спрошу. Надо только запомнить.

В эту ночь мне безумный вторженец не снился. И вообще я замечательно выспался.