Без причины

Дунаев Алексей

Булахов Александр

Глава пятая

Быстрое реагирование

 

 

1. Рассказывая Осипович Андрей

Как только мы поднялись по лестнице и вышли в коридор, нам навстречу бросилась Раецкая. Она была очень сильно взволнована.

— Там… в кладовке я слышала щелчок. Один, но довольно громкий.

— Странно, что только один, — сказал я. — Может, вам послышалось.

— Нет, — отрезала Лариса Константиновна. — Это исключено.

— Ладно, пойдемте посмотрим, что там могло щёлкнуть.

Раецкая привела нас к комнатке, предназначенной для хранения верхней одежды и обуви. Я потянул на себя дверь и с опаской заглянул в неё. Следом за мной вошла Лариса Константиновна. А за ней, практически дыша ей в затылок, встал Бочаров. Я стал скидывать одежду прямо на пол для того, чтобы увидеть, что может скрываться за нею, и очень быстро обнаружил разобранную розетку с выставленными вперед двумя проводами. Меня это немножко рассмешило, настолько всё это выглядело примитивно. Но я тут же задумался о том, что, может быть, не всё так просто. Краем глаза я заметил, что Вадим взглянул на часы.

— Где-то здесь должен быть привлекающий внимание динамик, — подытожил Бочаров. — Принцип ловушки тот же. Ты ищешь динамик, просовываешь руку сквозь одежду и нарываешься на этот провод.

— Почему щёлкнуло только один раз?

— Может, что-то там не сработало так, как надо.

— Надо эту комнату обыскать до конца, — высказала своё мнение Раецкая, — здесь тоже может быть спрятана подсказка.

Я кивнул и стал скидывать остальные куртки на пол. Мне тут же пришла в голову мысль, что в такой комнатке Сиплый или его товарищи могли установить взрывчатку. Небольшого взрыва хватило бы, чтоб нас троих в один момент здесь похоронить. Но с другой стороны, подумал я, он и так весь дом может взорвать ко всем чертям, только не этого для начала он хочет. Ему очень важно, чтоб мы разгадали его ребусы.

— Нам есть смысл всем разделиться, — заметил Вадим. — Или вы собираетесь вдвоём одну комнату обыскивать? Время-то тикает. Скоро ответ давать надо будет, а у нас ни одной версии.

— Мужики, давайте попытаемся как-нибудь выбраться из дома, — неуверенно произнесла Раецкая. — Главное, на это решиться.

Бочаров в ответ замотал головой.

— Ты что, совсем спятила? Он нам не даст этого сделать.

— Надо рискнуть.

— Даже не думай об этом. Я тебя уверяю, что всё это закончится очень плачевно.

Раецкая тяжело вздохнула и кинула умоляющий взгляд в мою сторону. С ней явно было что-то не так. Её нервишки заметно сдавали.

— Так и так всё закончится плачевно, — произнесла она сдавленным голосом. — Думаете, он нас отсюда выпустит? Я в этом сомневаюсь.

Я дотронулся до её плеча.

— Лариса, не раскисайте. Всё будет нормально.

— Он мне угрожал.

— Кто он?

— Сиплая тварь эта.

Внезапно раздался щелчок, и мы все до одного вздрогнули. Резко вспыхнула лампочка и погасла. Интересно, это было так задумано, или она просто перегорела?

— Вадим, спустись в подвал за фонарём, — попросил я.

— Сам спускайся! — резко ответил Вадим. — А я буду следующую комнату осматривать. С вами тут каши не сваришь, вы шевелитесь как полудохлые мухи.

— Хорошо, я сам спущусь.

Я двинул быстрым шагом в сторону ведущей в подвал лестницы. Вышел в длинный коридор, и там меня нагнала Раецкая.

— Я с вами пойду, что-то мне не хочется здесь оставаться.

— Вадима боитесь, что ли?

— Возможно.

— Зря. Он грубый типок, но надёжный.

— А кто же тогда на зеркале написал: «Ольга, я пришёл за тобой»?

— Мы думаем, что это Ирина.

— Зачем?

— Хочет мне отомстить за то, что я сюда её позвал.

Мы стали спускаться по лестнице в подвал: я шёл впереди, Раецкая следовала за мной.

— Это можно рассматривать как предположение, но не как стопроцентную уверенность.

— И всё же, Лариса, это самое разумное объяснение.

— Может быть, вы и правы, но я вашего Вадима всё-таки побаиваюсь.

— А я его знаю как облупленного. Мы с ним не в одной передряге побывали.

Мы зашли в котельную, и я достал из навесного шкафчика фонарик. После чего мы двинулись в обратном направлении.

В коридоре нас встретил Бочаров.

— Давайте разделяться, — произнёс он взволнованным голосом. — Ходите тут стаями. Так мы точно ни до чего не докопаемся.

Я непроизвольно улыбнулся и кивнул.

— Хорошо, я до конца осмотрю кладовку. Ты, Вадим, берись за бильярдную, а вы, Лариса Константиновна, за ванную комнату.

— Я одна боюсь оставаться.

— Вот удивила, — хохотнул Вадим, — обосраться прям можно. Всем страшно, мне тоже страшно. Но надо ускориться. Да, и мы тут все рядом, если что, зови.

— Бог с вами, — махнула рукой Раецкая. — Давайте так и поступим. Чем быстрее найдём эти чёртовы подсказки, тем быстрее вырвемся из этого ада.

 

2. Андрей Осипович этого не рассказывал

Возле дома Андрея Осиповича — точнее, возле разрушенного забора — остановился бус, и из него вылез Денис Геннадьевич Соловьёв. Он осмотрелся и хмыкнул. Тишина. Охранников не видно. К нему навстречу должен был выйти Виталик, так они договаривались. Соловьёв достал из-за пояса рацию и попытался связаться со своими подчинёнными, но не получил никакого результата. Никто ему не ответил. Тогда он тихонечко двинулся вдоль дома, но не успел сделать и десяти шагов, как что-то острое вонзилось в его спину, и по ней тут же разлилась дикая нестерпимая боль. Соловьёв обернулся, перед глазами его всё поплыло, но он смог ещё увидеть, выходящего из кустов парня лет двадцати с чем-то похожим на пистолет в руках. «Твою мать, неужели меня сделал этот сопляк», — пронеслась обидная мысль в его голове, и он шлёпнулся на землю.

 

3. Андрей Осипович этого не рассказывал

Бочаров выждал двадцать секунд и выглянул из биллиардной. Он кинул взгляд на часы, оставалось ещё три минуты для того, чтобы выполнить требования Сиплого. Вадим тихонечко двинулся к дверям в ванную комнату, они были закрыты, и он потянулся к пистолету, и тут же раздался голос Андрея:

— Вадим, иди сюда! Я кое-что нашёл.

Вадим, сжав зубы, ринулся к кладовой.

— Ну, что ты там нашёл? — спросил он, не скрывая своего раздражения.

Андрей показал ему свою находку.

— Конверт с деньгами.

— Ясно, — буркнул Вадим. — Давай все находки обсудим после того, как обследуем первый этаж.

Бочаров развернулся и зашагал в обратном направлении. Андрей уставился ему в спину, не понимая, что всё это могло значить.

— Как скажешь, — произнёс он озадаченно, но не выдержал и окликнул друга: — Вадим!

Бочаров резко обернулся.

— Чего ещё?! — рявкнул он. — Нашёл! Молодец! Ищи дальше! Это пакет с деньгами мне ни о чём не говорит. Думаю, тебе тоже. Давай ускоряться. Десять минут у нас на то, чтоб обыскать весь дом. И не минутой больше. Теперь командовать буду я, и это мой приказ.

— Как скажешь, — пробормотал Андрей и вернулся в кладовку.

Вадим быстрыми шагами приблизился к ванной комнате, рванул дверь на себя и чуть не охнул. В ванной никого не было. Он испуганно посмотрел на часы. Оставалось сорок секунд. Вадим бросился к двери, ведущей в смежную с ванной комнатку, которая служила для того, чтобы отправлять по желобу в подвал грязное бельё. На ходу он достал из-за пояса пистолет.

— Лариса, ты здесь? — спросил он и потянул дверь на себя.

— Я здесь! — ответила Раецкая, она стояла в углу комнатёнки с направленным на него пистолетом. — Бросай оружие, иначе я выстрелю!

— Дура, что ли! — выкрикнул Бочаров и резким движением вырвал из её рук пистолет. А затем наотмашь ударил своим пистолетом ей прямо по носу. Она ударилась головой о стену и, закатив глаза, съехала по ней на пол. Вадим достал из кармана белый смартфон. Он сфотографировал Раецкую и тут же отправил фотографию по адресу Сиплого. После чего взглянул на пистолет, который он вырвал из рук Ларисы Константиновны.

— Это не моя игрушка, — сказал он и стал обыскивать Раецкую. — Интересно тогда, а где же моя?

 

4. Андрей Осипович этого не рассказывал

Ольга подошла к Сашке и Жанке. Они сидели на диване в гостиной, а она до этого — за столом и всё пыталась разгадать значение чисел, написанных на стене.

— Как настроение, молодежь?

— Нормально, тёть Оль, — встрепенулся Сашка. — Нужно что-то сделать?

— На лету схватываешь, — улыбнулась Ольга. — Андрей сказал, чтобы мы присматривали за Ирой. Как бы она чего не отчебучила. Ты же видел её состояние.

— Да, — согласился Сашка. — Дамочка совершенно слетела с катушек.

Ольга укоризненно взглянула на него.

— У неё сын погиб. И мужа убили. Мал ты ещё, чтобы её осуждать.

— Нет, что вы, — спохватился Сашка и замотал головой. — Я её совершенно не осуждаю. Просто имею в виду, что она немного не в себе.

— Будешь тут не в себе, — сказала Ольга и посмотрела на дочь. — Жанка, ты тоже вставай. Нам надо держаться вместе.

Они вышли из гостиной: впереди Ольга, за ней Сашка и Жанка. Хозяйка дома подошла к комнате дочери и открыла дверь.

— Мишка! — заорала она и бросилась в комнату. — А ну стой, паршивец!

Сашка заглянул в комнату и увидел, что сын Ирины собирается выбраться из дома через окно. Ольга подбежала к нему и за шиворот оттащила вглубь комнаты, затем вернулась к окну и захлопнула створку.

Мишка отбежал к выходу из комнаты.

— Я всё равно сбегу отсюда!

Ольга подошла к ребенку и погладила его по голове.

— Мишка, ты сдурел! Ты вообще соображаешь, что мог натворить?!

— Я вам сказал, что сбегу, — насупился Мишка, — значит, сбегу.

Ольга взяла парня за плечи.

— Мишка, послушай…

— А ну отойди от моего сына! — неожиданно для всех закричала Ирина и вскочила с кровати. В руках у неё был пистолет. — Тёмка, иди к маме!

Ольга отпустила Мишку и выпрямилась.

— Ира, ты чего? Это же Мишка.

Ирина мотнула дулом пистолета в сторону двери.

— Я тебе не ясно что-то сказала?! Отойди от моего сына!

Мишка расширившимися от страха глазами уставился на мамку с пистолетом.

— Мама, где ты взяла пистолет? Я же тебе нож принёс.

— Не твоё дело, Тёмка! Иди ко мне, они тебя больше не тронут!

— Мамочка, я не Тёмка, я Мишка.

— Хватит дурить! Я тебе сказала, иди сюда!

Мишка медленно попятился в сторону двери и уперся спиной в Ольгу, и та положила руки ему на плечи.

— Мишенька, не бойся. Всё будет хорошо. Ира, положи пистолет! Сейчас не время для шуток!

— А я и не шучу! — зло рассмеялась Ирина, не опуская руку с пистолетом. — Отойди от моего сына!

Сашка не сводил взгляда с руки Ирины. «Выстрелит, — пронеслось в его голове, — не спецом, но выстрелит. Видно, что она совсем не контролирует себя».

— Ира, ты с ума сошла?! — спросила Ольга и задвинула ребёнка за себя. — Ты что творишь?!

Ира плюнула на пол.

— Вы думаете, я сумасшедшая! — выкрикнула она и показала свободной рукой кукиш. — А вот вам! Моряева не сумасшедшая! Я вам всем докажу, вы мне все ответите за смерть Степана! И твой Андрюшенька в первую очередь!

Ольга подтолкнула ребёнка к выходу из комнаты.

— Жанка, уведи Мишку!

Жанка попыталась проскочить между матерью и Ириной.

— А ну стоять! — завопила Ирина, и её рука с пистолетом дёрнулась. — Стоять, я сказала!

Сашка в секунду подскочил к Жанке и толкнул её изо всех сил в сторону. Прогремел выстрел. Ольга завопила во весь голос, вместе с ней дико закричала Ирина.

— Ё-моё, — пробормотал Сашка и шлёпнулся на пол.

— Санечка, с тобой всё в порядке? — спросила с подозрением в голосе Жанка.

Сашка замотал головой. Прямо на глазах его рубашка на груди пропиталась кровью.

— Видимо, нет, — пробормотал парень и завалился на бок. — Мамку жаль, переживать будет.

С каждой секундой крови на полу становилось всё больше и больше. Жанна бросилась к своему парню. Она села на пол рядом с ним и вцепилась в его плечо.

— Сашка, пожалуйста, не умирай. Не надо! Слышишь меня?!

— Всё будет хорошо, малая, — прошептал он и закрыл глаза, смертельная бледность залила его лицо.

Жанка проглотила ком, застрявший в горле.

— Сашечка, — заскулила она, — пожалуйста, я прошу тебя.

 

5. Андрей Осипович этого не рассказывал

Парень в тёмной, неприметной одежде, вязаной чёрной шапке на голове и высоких шнурованных ботинках подошёл к лежащему на снегу Соловьёву. Он посмотрел по сторонам, убедился, что всё тихо и спокойно, и только после этого наклонился и поднял рацию, затем легонько попинал тело начальника службы охраны. Тот не подавал никаких признаков жизни. Парень развернулся и двинулся к бусу охраны, стоящему на дороге. Он смело подошел к пассажирской двери и открыл её.

— Какого тебе надо?! — вскрикнул водитель и дёрнулся правой рукой под куртку.

— Не успел, — одними губами прошептал парень, вскинул руку и нажал на спусковой крючок. Раздался звук, похожий на плевок, и в плечо водителя вонзилась капсула со снотворным.

— Твою ж мать, — прохрипел водитель и завалился на руль, так и не успев достать своё оружие.

— Минус шесть, — пробормотал парень, пристегнул своё оружие к карабину на поясе и двинулся в сторону дома.

Подойдя к ведущей в подвал двери, он достал из кармана ключи и открыл навесной замок. Повесив замок на ручку двери, парень оглянулся. К нему из темноты вышел молодой человек, так же одетый во всё тёмное и с капюшоном на голове.

Парень улыбнулся и изобразил манерный наклон.

— Мистер Смерть пожаловали-с.

Молодой человек в тёмном капюшоне заглянул в черноту подвала.

— Чалый, кончай придурять. Всех четверых спатеньки уложил?

— Всех шестерых. Повылазили, как грибы после дождя.

— Всё прошло тихо?

Чалый дурашливо надул губы.

— Обижаешь, начальник. Даже пикнуть не успели, — сказал он и бросил в снег пять раций. — Вот трофеи.

Мельком глянув на рации, Мистер Смерть подошёл к тёмному провалу подвала и достал фонарик.

— Зачем они тебе?

— Так, для развлекухи подобрал, — снова улыбнулся парень. — Волыны брать не стал, всё равно мороз их за три часа доконает.

Мистер Смерть грозно взглянул на подельника.

— Слушай сюда, Чалый. Мы тихонечко входим, я убиваю Ольгу, и мы быстро сваливаем. Никаких импровизаций.

Чалый тут же состроил обиженную гримасу.

— Можно я хоть чуть-чуть пошалю?

— Успокойся, таких инструкций нам не давали.

— Я не могу уйти просто так. Надо во всё вкладывать душу.

— Знаю я твоё «пошалю», — со злостью в голосе сказал Мистер Смерть. — Много крови без всякого на то смысла. А нам надо убить только одного человека. Точнее, мне надо убить, я обещал.

— Не бзди, Смертушка, — хохотнул Чалый. — Сделаем всё в лучшем виде.

 

6. Рассказывал Осипович Андрей

Услышав выстрел, я выскочил из кладовки. Мне хватило пяти секунд, чтоб добраться до длинного коридора. Там я уже понял, откуда он раздался. В коридоре, возле спальни дочери, зажав рот рукой, с вытаращенными глазами стояла Ольга, рядом с ней Мишка.

Я вздрогнул, когда взглянул на Сашку. Лицо у него было бледное, как у человека, который вот-вот умрёт, губы синюшные. Я заставил парня перевернуться на спину. Рубашка на правом боку на уровне груди была разорвана и обильно пропитана кровью. Сашка тщетно пытался вдохнуть, но только хрип вырывался из его рта и булькающий звук со стороны раны. Я понимал, что ничем уже не смогу ему помочь, но всё же рванул рубашку за воротник — несколько пуговиц посыпалось на пол. Оторвав все остальные, я распахнул рубашку и увидел страшную рану в правой половине грудной клетки. Грудная клетка, на уровне соска, сбоку была разорвана в клочья, из раны торчали осколки ребра. Кровь пузырилась на краях, непрерывным потоком выливаясь из раны.

— Тёмка, сынок, прости меня! — заголосила позади меня Ира. — Тёмка, я не хотела тебя убивать! Тёмочка!

Я обернулся и увидел пистолет на полу возле её ног. Поднял его и со всего размаха ладонью влепил Ирине оплеуху.

— Рот закрой, дура! Сядь и заткнись, чтоб я тебя не слышал. Ольга, не своди с неё глаз, чтоб она ещё чего не вытворила.

Я видел, как жизнь покидает Сашкино тело, дыхания не было, он был синий, только алая кровь пузырилась на краях раны. Жанка сидела рядом с ним, отрешившись от всего мира. Она тихонечко раскачивалась из стороны в сторону.

— Жанна! — рявкнул я на неё. — Позови Вадима и Раецкую! Где они бродят?!

Я не хотел, чтобы она видела, как доживает свои последние минуты Сашка. Я невольно вспомнил, как истекал кровью Степан, и как умирал от удушья Тёмка, и я ничего не мог с этим поделать.

Почему я не прогнал Сашку, когда была такая возможность?! Ведь была! О чём я думал тогда?! Я соврал матери Сашки, успокоил её, что всё у нас в порядке. И она даже не знает, что он сейчас лежит тут и умирает у меня в доме на полу.

— Саня, дыши! — закричал я и хлопнул парня по щеке, голова его дёрнулась в сторону. — Дыши, родной! Не умирай! Давай же, вдохни!

Я разжал его синеющие губы и попытался сделать вдох. Я представлял, как делают искусственное дыхание, но никогда на практике не применял свои знания.

— Дыши родной, дыши, — умолял я и снова вдыхал в его холодеющие губы. Раз за разом я набирал полные лёгкие воздуха и вдыхал в парня. Кровь всё так же сочилась из раны, и Сашка не подавал признаков жизни.

Нужно остановить кровь, иначе он просто истечёт, машинально подумал я. Но чем? Мысли галопом скакали в моей голове, пока я оглядывался. Потом прижал ладонь к ране, осторожно выпрямляя кусок торчащего ребра. Ладонь обожгло, кровь продолжала сочиться сквозь пальцы. Я плотнее прижал ладонь и почувствовал, что она присосалась к стенкам раны. Кровотечение значительно уменьшилось, или же мне это показалось. Плотно прижимая ладонь к ране, я чувствовал, как бьется сердце в этом безжизненном теле.

— Давай, дыши! — заорал я на Сашку, перегнулся через руку и сделал ещё несколько вдохов ему в рот.

В комнату вбежала Жанка, а за ней Бочаров. Вадим бухнулся на колени перед Сашкой и стал оглядывать комнату.

— Что случилось?!

— Нашёлся твой пистолет. Ирочка наша безмозглая решила пострелять. Пуля попала Саньке в грудь.

Внезапно я почувствовал, что грудная клетка под рукой дёрнулась. Я тут же бросил взгляд на Сашку — он дышал, пусть неглубоко, пусть дыхание было поверхностное, но оно было.

— Дыши, родной, дыши, — попросил я и повернулся к Ольге. — Оля, он дышит. Он живой!

— Не ори ты так, — сказал Бочаров и посмотрел на руку, которую я прижимал к ране. — Ты так и будешь сидеть?

— А что ты предлагаешь? Если я уберу руку, он умрёт. Ведь так?

— Так, — ответил Бочаров, — нужна «ипэ-пэшка».

— Что нужно?

— Нужен индивидуальный перевязочный пакет. Он как раз для таких ран создан.

Я с раскрытым ртом уставился на Вадима. Неужели он соображал, что происходит?

— Для каких таких?

— Для проникающих ранений грудной клетки, — пояснил Бочаров. — В армейке они у каждого бойца есть.

— А у меня нет! — отрезал я. — У меня здесь не армия, и к этому я не готовился!

— Не кипятись, надо что-то думать.

Я посмотрел на Сашку, он был бледен, но синюшность прошла.

— А что этот пакет из себя представляет? Можно его чем-нибудь заменить?

— Можно! — Вадим повернулся к Жанке. — Жанка, тащи пакет полиэтиленовый и полотенце!

— Сейчас, я мигом! — крикнула Жанка и стремглав выскочила из комнаты.

— Что ты придумал? — спросил я у Вадима.

— Пакет мы приложим к ране, чтобы туда воздух не попадал, — объяснил Вадим и хлопнул в ладоши. — Сверху прижмём свернутым полотенцем и крепко перетянем.

— Думаешь, поможет?

— Думаю, да. Это та же ипэпэшка, только импровизированная.

В комнату забежала Жанка, таща пакет с надписью «Алми» и кучу полотенец.

— Вот, я принесла, вдруг полотенец больше надо будет.

Вадим взял пакет и свернул его вчетверо

— Отпускай руку!

Я оторвал руку от раны, в ране что-то булькнуло, и Сашке вновь перестало хватать воздуха. Он раскрывал губы, но вдохнуть не мог. Лицо моментально приобрело синюшный оттенок. Бочаров ловко прижал пакет к ране, расправил и внимательно осмотрел на предмет того, чтобы воздух не попадал в рану. Затем прижал сверху одно из полотенец и взял следующее.

— Приподними его!

Я осторожно приподнял туловище Сашки за плечи, Вадим просунул полотенце под спину и, прижав рану, туго завязал на груди. Я не мог поверить своим глазам: синюшность с лица Сашки ушла, он был бледный, но дышал сам. Неужели мы вырвали его из цепких лап смерти?

Вадим вытер руки от крови, ещё одним полотенцем.

— Лёгкое, я думаю, не задето. Иначе бы не дышал.

Я с благодарностью посмотрел на своего друга. Рядом с нами присела на корточки Жанка и, размазывая по щекам слёзы, спросила:

— Он будет жить?

Вадим посмотрел на импровизированную повязку и поправил узел.

— Будет, куда он денется. Крови, конечно, потерял, но молодой, выкарабкается.

Жанка потрогала лоб парня.

— А почему он без сознания?

— У него шок. Да и крови много потерял.

Я взял дочь за руку.

— Жанка, он выкарабкается. Он обязательно выкарабкается.

 

7. Андрей Осипович этого не рассказывал

Выйдя из котельной, Мистер Смерть повернулся к Чалому и, осветив себя фонариком, прижал указательный палец к губам. Чалый изобразил полупоклон и широким взмахом рук указал на лестницу, ведущую на первый этаж.

— Вперёд, мой друг, — прошептал он, — нас ждут великие дела.

Мистер Смерть ещё раз прижал палец к губам и покачал головой. В его кармане послышалось жужжание мобильника. Он вытащил телефон и ответил на входящий вызов:

— Слушаю!

Затем развернулся и двинулся в обратном направлении. Чалый же подошёл к лестнице, ведущей на первый этаж, и прислушался. В коридоре первого этажа были слышны крики, но, судя по голосам, никто не двигался в сторону подвала.

В прачечной Мистер Смерть остановился.

— Игорёша, — произнёс он в трубку, — ты не поверишь, как я рад тебя слышать. Я уже подумал, что ты отправился в небесную канцелярию.

Его собеседник что-то ответил.

— Нет-нет, что ты, дружище! — воскликнул Мистер Смерть. — Я хочу, чтобы ты ещё пожил немножко. Но если вдруг соберёшься, то и за меня замолви там словечко. Все мы гости в этом мире.

В прачечную вошёл Чалый. Мистер Смерть долго и напряжённо слушал, что говорит ему его собеседник.

— Ты считаешь, что мы слишком торопимся? — удивился Мистер Смерть. — Нет-нет, мы не хотим ничего завершать. Это промежуточный пункт сценария. Всё самое интересное ещё впереди.

Возникла пауза, Чалый опасливо посмотрел в сторону котельной, затем тронул дружка за рукав. Тот повернулся и жестом показал, что ещё чуть-чуть.

— Хорошо, мы уходим, — согласился Мистер Смерть со своим собеседником. — Игорёша, я тебя услышал! Скажи мне только, что всё это ради торжества справедливости.

Снова возникла пауза. Собеседник что-то долго и нудно объяснял.

— Что?! — округлил глаза Мистер Смерть и крутанулся на носках ботинок. — Повтори, что он должен сделать! В одиночку? Ты в своём уме? Я понимаю, что он крутой парень, но не настолько же!

Мистер Смерть отключил мобильник и сунул его в карман куртки.

— Ну, что там ещё за сложности? — поинтересовался Чалый. — У твоего кореша новая фантазия?

— Игорёша, оказывается, ещё не склеил ласты. У него появилось последнее желание. И он хочет, чтобы ты его исполнил, а за это он отдаёт тебе всё имеющееся у него бабло.

Чалый широко улыбнулся.

— Ну что ж, Смертушка, я не против постараться для твоего кореша, да ещё и за его бабки. Вы с ним что, на одной зоне чалились?

Мистер Смерть взял Чалого за рукав.

— И на этапе вместе были, и на зоне. И он, и я там заразились туберкулёзом. И это он вашему шефу предложил мою кандидатуру, а не его папаша. Но сейчас не об этом. Смотри, что он придумал.

Мистер Смерть наклонился к Чалому и начал что-то шептать ему на ухо. На лице Чалого возникло выражения дикого удивления.

— Вот же подлец!

Чалый ещё секунд десять простоял с открытым ртом, переваривая всё то, что сказал Мистер Смерть.

— Ладно, Смертушка, сделаю я всё, что он просит, — согласился он и потер руки. — Эх, люблю я, когда всё становится интереснее и интереснее.

— Ты всё понял?

— Всё я понял, Смертушка, — заулыбался в ответ Чалый. — А ты сваливай отсюда, мне ещё надо так зашкериться, чтоб даже местные мыши меня считали частью интерьера.

 

8. Рассказывал Осипович Андрей

Ольга подошла к Жанкиной кровати, на которой сидела Ирина, и резко подняла подушку. Под ней оказалась металлическая кухонная лопатка.

— Где нож спрятала?! — грубо спросила Ольга.

— Какой нож?

Ольга не стала повторять вопроса и со всего размаха влепила оплеуху Ирине. Та отодвинулась подальше от неё и завизжала:

— Чё ты хочешь? Чего тебе надо?

Ольга стиснула зубы, схватила за волосы Ирину и притянула её голову к себе.

— Я спрашиваю, где нож, про который говорил Мишка?

— Да вот же он лежит! — заорала Ирина, указывая рукой на лопатку. — Ты что, не видишь?

— Мама, мамочка! — подскочил к кровати Мишка. — Не надо её бить! Нет у неё никакого ножа. Я принёс ей вот это.

Мишка схватил лопатку и протянул её Ольге.

— Отпустите её, пожалуйста.

Ольга отпустила волосы Ирины и взяла её за подбородок.

— Если кто-то ещё по твоей вине пострадает, я тебя убью. И я не шучу. Ты меня поняла?

Ирина кивнула, в её взгляде промелькнула ненависть, и она ухмыльнулась.

— Тёмочка, — включила она заново свою пластинку, — ты ничего не бойся, мамочка тебя в обиду не даст.

Мишка отскочил от неё как ошпаренный.

— Ты дура, мамка! — выкрикнул он и со слезами выскочил из комнаты.

— Жанка! — крикнул я. — Верни его!

Жанка выскочила из комнаты. Мы с Вадимом бросились вслед за ней, но Мишка далеко не убежал. Он опустился в коридоре на колени и уткнулся носом в стенку.

— Ненавижу её, — зарыдал он. — Ненавижу эту дуру.

Жанна обняла мальчишку за плечи.

— Да, Мишка, твоя мама поступила очень плохо. Но ты в этом не виноват.

— Надо что-то делать, Вадим, — сказал я. — Сашка долго так не протянет. Ему нужна серьёзная помощь. Ему надо в больницу. Только там его смогут спасти.

Бочаров взглянул на часы.

— Через десять минут нам надо давать ответ.

— Да пошёл он в жопу со своими ответами! Давай думать, как отсюда будем выбираться. Надо просто себя переломить и выскакивать из дома… Например, через окно на кухне.

Вадим завертел головой в знак несогласия со мной.

— Может, кому-то одному и удастся спастись в результате такого плана. Остальных же ждёт плачевная участь.

— Она нас и так ждёт. Надо рискнуть.

— Хорошо, ты выскочишь, а вот Сашка как это сделает?

— Я его на руки возьму.

— Ну-ну!

Я вспомнил о Раецкой и стал её звать:

— Лариса, вы где? Лариса!

В ответ тишина. Я испуганно уставился на Вадима.

— Я не понял, чего она не откликается? Где же она?

Я потянул на себя дверь и заглянул в ванную комнату. Там я её не увидел

— Да мне по хрену, где она! — разозлился Вадим. — Давай, Андрюха, открывать эту чёртову коробку с неизвестным содержимым внутри. Мне кажется, что там очень важная подсказка.

— А мне кажется, что там спрятана ещё какая-нибудь смертельная ловушка.

Вадим двинулся в сторону подвала.

— Ну, например? Что можно спрятать смертельного в такой маленький кубик?

Я поспешил за ним.

— Тебе видней. Ты же у нас вояка.

Мы спустились в подвал. Вадим щёлкнул выключателем и потянул дверь котельной на себя.

— Видимо, у коробочки выросли ножки, — сообщил он.

— Какие ножки? — не понял я и зашёл вслед за ним в котельную.

Коробочка должна была стоять на полу в углу, прямо под трубами, но её там не оказалось. Действительно, всё выглядело так, как будто у этой коробочки выросли ноги и она на них утопала, оставив после себя кучу влажных следов минимум сорок первого размера. Вадим приложил палец к губам и достал из-за пояса пистолет. Он заглянул в прачечную и тихонечко подошёл к двери, ведущей в кладовую. Я последовал за ним.

Мы встали возле двери и попытались уловить хоть какой-нибудь подозрительный звук. Но ничего не услышали. Неожиданно для меня Вадим толкнул её и резко заскочил в тёмное помещение. Он ударил локтём по выключателю и рванул в сторону. Я же так и остался стоять на одном месте, замерев в ожидании.

— Заходи! — позвал меня Бочаров. — Нет здесь никого.

Я почувствовал неприятную боль между лопаток, то ли это сердце дало о себе знать, то ли мышца какая-то. Лоб и спина покрылись потом, и я ощутил неприятную слабость. Очень резкие и спонтанные движения Вадима ввели меня в ступор. Если бы кто-то был в кладовой, то он бы точно мог пальнуть в меня из пистолета после таких движений моего друга.

— У нас были гости, — сказал Вадим.

Я оглядел кладовую и, кроме следов, ничего нового для себя не увидел.

— Вижу, — ответил я и стал осторожно подниматься по лестнице к выходу во двор.

— Ты что задумал? — поинтересовался Вадим.

— С той стороны висел замок, — пояснил я свои действия. — Я хочу убедиться, что сюда через эти двери может зайти любой, кто захочет.

— По-моему, это и так понятно. Эти следы на полу не с неба же взялись. И, вообще, что это тебе даст?

Я тихонечко нажал на ручку двери и приоткрыл её. Тут же прогремел выстрел. Шальная пуля обожгла мою щеку. Я отскочил от двери, оступился и полетел кубарем вниз.

— Ого-го! — прокричал я, когда ступеньки закончились, и я распластался на бетонном полу возле тела Макса. — И где же наша охрана? Кому и за что я плачу?!

— Убедился? — спросил Вадим. — Ты мне сейчас напомнил Сашку. Сначала делаю, потом думаю.

Я достал связку ключей и вновь двинулся вверх по лестнице. Притворил плотно дверь и вставил в замочную скважину ключ. Попытался провернуть его, но он не хотел делать своё дело. В этом не было ничего удивительного: я потому и закрывал дверь с улицы на навесной замок, так как замок внутри двери очень плохо работал. Я несколько раз ударил коленом по двери и вновь попытался провернуть ключ, но вновь не добился никакого результата.

— Тебе, наверное, одного раза было мало, — заметил Вадим. — Скажи, зачем тебе всё это надо? Спускайся, не дури!

— Дверь хорошая. Её просто так не выбьешь ногой. И замок в ней крепкий.

— Кому надо, тот выбьет.

— Какое-то время ему всё равно надо будет с ней помучаться.

После долгих мучений мне удалось закрыть дверь на замок.

— Поверь мне, — усмехнулся Вадим. — Тем, кто с нами затеял эту тупую игру, твои махинации не станут особой помехой. Если им понадобится, они и через центральный вход войдут.

Я ещё раз оглядел кладовую и молча двинул в прачечную. Неужели те, кто приходили к нам в гости, забрали металлическую коробочку? Зачем им это? Ведь она являлась частью игры и тот, кто её оставил в котельной, явно хотел, чтоб мы её нашли.

Я заглянул в корзину с грязным бельём и увидел то, что искал. Шалость какая-то! С одного места коробочку переложили в другое. Зачем? Для того, чтобы обозначить, что они здесь побывали? Так это и по следам видно.

Вместо того чтобы достать коробку, я влупил по корзине ногой. Она отлетела в сторону и завалилась на бок.

— Ты меня не перестаёшь удивлять, — хохотнул Вадим, он поднял корзину и вытащил из неё металлическую коробочку. — Была не была, — произнёс он и стянул с неё крышку.

Правда, всё это он сделал, вытянув руки вперёд — так, на всякий случай, если вдруг в коробочке что-нибудь вспыхнуло бы или рвануло, то хоть лицо осталось бы целым. Но ничего страшного не произошло.

— Такая маленькая и такая страшненькая, — пробормотал Вадим и осторожно извлёк из коробочки разбитые механические мужские часы. — Шесть часов, тридцать… две минуты. У нас появились ещё числа, — произнёс он грустным голосом. — Пошли, дружище, добавим их к тем, что ты нарисовал на стене.

— Я думаю, что эти числа уже нарисованы, — выкрикнул я и рванул к лестнице, ведущей на первый этаж моего дома. — Мне кажется, я догадался, в чём тут дело.

— Не один ты тут такой умный, — вздохнул Вадим и двинул вслед за мной.

 

9. Рассказывал Осипович Андрей

Мы с Бочаровым быстро прошли по коридору. По пути я заглянул в спальню дочери. Жанка сидела у кровати возле Сашки и, чуть касаясь волос, гладила его по голове. Ольга сидела за компьютерным столом и внимательно следила за всеми действиями Ирины. Та сидела на кровати, уронив голову на колени и обхватив руками затылок.

— Как Сашка, не очнулся? — спросил я и с надеждой посмотрел на бледное, заострившееся лицо парня.

— Нет, — всхлипнула Жанка. — И дышит как-то тяжело.

Бочаров отодвинул меня в сторону и вошёл в спальню.

— Надо ему полусидячее положение придать, — сказал он и взял с кровати две подушки.

Вадим сделал из одной валик и положил к кровати, другую наклонил на неё. Затем очень осторожно взял парня за плечи, приподнял и усадил в подушки. Сашка застонал, но в себя не пришёл. Дыхание у него стало тише и ровнее.

Бочаров перевёл взгляд сначала на Ирину, затем на Ольгу.

— Как Ира?

— Никак! Временами что-то бормочет, но что — не понятно.

— Оля, а вы с Жанной Раецкую не видели? — спросил я.

Ольга обеспокоенно посмотрела на меня.

— Нет, не видела. А что Лариса Константиновна пропала?

— Пока не знаю. Жанка, а ты чего молчишь?

Жанка опустилась на колени перед Сашкой.

— Нет, пап, я тоже её не видела.

Она осторожно взяла его руку и начала гладить по тыльной стороне ладони.

Я вышел в коридор и закричал:

— Лариса Константиновна! Лариса, вы где?!

Ответа не последовало. Из спальни дочери вышла Ольга.

— Давай, я её поищу.

— Ни в коем случае! — резко ответил я. — Сиди здесь и присматривай за Ирой и детьми.

Я достал из-за пояса пистолет и проверил, что он стоит на предохранителе.

Затем протянул оружие Ольге.

— Возьми. Вот это флажок предохранителя, когда захочешь выстрелить, сдвинь его вниз и нажимай на спусковой крючок.

Ольга поколебалась секунду и взяла пистолет.

— А ты сам как?

— Перебьюсь. Да и Вадим рядом, — сказал я и заглянул в комнату. — Если Ира будет кидаться на тебя, стреляй по ногам. Просто видом оружия ты её уже не испугаешь.

— Ты думаешь?

— Да, думаю! Речь идёт о выживании. Если вдруг заявятся незваные гости, стреляй на поражение. Сможешь?

Ольга резко подняла голову и посмотрела мне в глаза.

— Смогу! Ты даже не сомневайся.

— Хорошо, тогда оставайся здесь и следи за Ирой. И за всеми остальными посматривай. Особенно за Сашкой. Поняла?

— Так точно, товарищ командир!

 

10. Рассказывал Осипович Андрей

В гостиной я сразу бросился к стене с числами:

10 12 11 32 18 20

53 67 33 23 86 88

А Вадим плюхнулся на стул. Я был готов обвести шесть и тридцать два, но не увидел отдельного числа шесть. Правда, быстро сообразил, что вместо шести может быть число восемнадцать. Я обвёл эти числа маркером и стал размышлять вслух:

— Смотри, Вадим, восемнадцать тридцать два — это время какого-то события, из-за которого происходят все убийства, а значит, другие числа должны указывать на день, месяц и год. Давай попробуем их расписать.

— Пробуй, — буркнул Бочаров.

— Но только вот… не все числа могут указывать на день месяц и год. Придётся делать выборку.

— Так делай, чего ты ждёшь?! Не тормози, Андрюха, время тикает.

— Пускай тикает! — рявкнул я. — Чего ты его боишься?

— Ты дурак или что?

— Вадим, у тебя же есть пушка, кого и чего ты боишься?! Может, хватит уже бояться?!

— У тебя точно поехала крыша.

— Она тут у многих поехала. У Раецкой, например, раз она не откликается.

— Ты не думал, что она могла нарваться на одну из ловушек?

Я тяжело вздохнул и стал рисовать на стене таблицу. В итоге получилось что-то вроде этого:

— Восемнадцать можешь сразу вычёркивать. Это же время.

— Согласен. И двадцатка может быть только годом. Две тысячи десятый, две тысячи одиннадцатый, две тысячи двенадцатый. Понимаешь, о чём я?

— Я что, похож на валенок?! Поехали дальше! — Тогда вот что у нас получается, — произнёс я и стал записывать все возможные варианты.

К концу моих стараний на стене появилось двенадцать дат:

10.11.2012

10.12. 2011

11.10.2012

11.12. 2010

12. 10. 2011

12.11. 2010

23. 10.2011

23. 10. 2012

23. 11. 2010

23. 11. 2012

23.12 2010

23.12.2011

— Ха! — воскликнул Вадим. — Если предположить, что не зачёркнутые числа не несут никакой информации, то у нас получается только шесть дат.

— Возможно, но это не факт. Нам теперь важно понять, какая из этих дат связывает всех нас пятерых и всех наших жён и детей.

Вадим почесал затылок.

— Это должен быть совместный сабантуй какой-то. Свадьба, юбилей, похороны… Хрен его знает, что. Тут надо перебирать всё в голове.

В самый разгар наших размышлений включился телевизор. И мы опять увидели это дурацкое кресло с высокой спинкой.

— Время второго раунда вышло, умники, — сообщил Сиплый. — Пришло время кому-то умереть.

— Сдохни сам, пожалуйста, — попросил его я.

— Я бы с радостью, но люди не умирают дважды.

— А ты один раз хотя бы сдохни. Этого будет достаточно.

Сиплый громко захохотал. Этот смех был таким естественным, словно исходил прямо из души.

— Один раз я уже сдох, — заявил он сквозь слёзы. — Честное слово! В этой игре я второй раз уже умереть не могу. Вот когда доиграем, тогда можем попробовать ещё раз.

— Так это не месть? — не выдержал и спросил я. — Это всего лишь игра?

— В данном конкретном случае я бы не разделял эти два понятия.

— Это игра в месть? И вы нас убиваете просто так, без причины?

— О-хо-хо! Это уже переходит все границы. Может, мне ещё тебе подсказать правильные ответы?

— Ответь, есть ли причина у всех этих убийств? Потому что если её нет, то нет и смысла у всей этой игры.

— Причина есть. И вы должны её назвать, так же, как должны назвать моё имя и фамилию. Ты удовлетворён моим ответом?

— Да. Если я скажу, что причина — это игра. То это будет считаться ответом?

— Ты скажи, и я обязательно дам знать тебе, прав ты или нет, — ответил Сиплый усталым голосом, после чего телевизор зашипел и отключился.

 

11. Андрей Осипович этого не рассказывал

Ольга не выдержала и поднялась со стула. Жанка бросила на неё удивлённый взгляд.

— Что-то не так?

— Ты слышала же! Раецкая куда-то пропала. Андрей её звал, а она не откликнулась.

— Ты думаешь, она погибла?

— Ничего другого на ум не приходит. Была бы жива, отозвалась бы.

— Это точно.

— Она просила помощи, а я от неё отвернулась. Не хорошо это как-то.

— У нас своя стратегия выживания, — напомнила Жанка.

— А если она попала в ловушку, и ей нужна помощь?

Жанка шмыгнула носом.

— Ты хочешь оставить меня здесь одну?

— Ненадолго.

— Мама!

— Мне потребуется всего лишь пять минут. И я вернусь.

Жанка с опаской посмотрела в сторону Ирины.

— Ладно, делай, что хочешь.

— Я быстро, — произнесла Ольга. — Если что, вопи во весь голос. Я тут же прибегу.

— Ты только одна в подвал не спускайся, мамочка. Я тебя очень прошу.

— Договорились.

Ольга с пистолетом в руках выскочила из спальни Жанки и стала заглядывать во все подряд комнаты. Заглянула и в ванную комнату, и осторожно в гостиную — чтобы ни Вадим, ни Андрей её не заметили. На первом этаже Раецкую она не нашла и стала подниматься по лестнице на второй этаж.

А тем временем из подвала в коридор вышел Чалый. Он тихонечко проскользнул мимо Жанкиной спальни и зашёл в ванную комнату.

 

12. Рассказывал Осипович Андрей

Вадим почесал затылок и тяжело вздохнул.

— А когда твой юбилей отмечали? — спросил он.

— В августе, в прошлом году.

— Август не подходит.

Мне показалось, что я догадался, о каком дне идёт речь. Я подскочил к столу и уперся в него руками.

— Слушай, а крестины твоего сына когда были? Мы ж тогда неплохо гульнули всей компашкой.

— Неплохо. Особенно ты и Ирина.

— Я сейчас не об этом.

— Это года два назад было. Не наш случай. Нам нужно что-то более раннее.

И тут меня осенило. Я со всей силы хрястнул кулаком по столу.

— Мистер Смерть давал нам подсказку. Я всё никак не мог понять, что же это за подсказка, которая ничего не подсказывает.

— Ты сейчас о том, что он семь лет тому назад заработал на зоне для малолеток туберкулёз? Что нам это даёт?

— Очень много даёт! — воскликнул я и повернулся к стене. — Отнимаем семь лет. Две тысячи десятый год. У нас остаются только четыре даты. А если исключить даты с незачёркнутыми числами. То вообще остаются только две даты.

— Ноябрь или декабрь две тысячи десятого. Что мы могли тогда отмечать?

— А ты не помнишь?

— Не-а.

— Свадьбу Еремейчика, тупица!

На лице Вадима появилось что-то отдалённо напоминающее улыбку. Какую-то очень усталую и вымученную.

— Это было в ноябре, если я не ошибаюсь.

— В ноябре! Тут даже нет никаких сомнений.

— Получается, мы с тобой разгадали код?

— Да-да, Вадим!

В кармане моего друга завибрировал мобильный телефон. Но он не стал вытягивать его из кармана.

— Опять к тебе кто-то звонит.

— Да, достал меня уже этот телефон, — выругался Вадим, но не стал вытягивать мобильник из кармана, а тот всё надрывался и надрывался. Замолкал на несколько секунд и начинал всё заново.

Я не отводил взгляда от лица Вадима, он заметно нервничал.

— Может, это твоя жена?

— Скорее всего.

— Только не вздумай отвечать.

— А я и не думаю, просто волнуюсь, всё ли у них там нормально.

— Я тебя понимаю, — сказал я и бросил взгляд на включившийся телевизор.

На экране появилась опять всё та же спинка кресла, из-за которой не было видно того, кто сидел в этом кресле.

— Вадим! — раздался раздражённый голос Сиплого. — Мы же с тобой договаривались, что ты будешь отвечать на все мои звонки.

От услышанного у меня отвисла челюсть. Глазами полными ужаса я уставился на своего друга.

— У тебя пять минут, чтобы убить своего друга! — выкрикнул Сиплый. — Давай, парень, не тормози!

Вадим потянулся к пистолету, но я его опередил: двинул на него стол, да так сильно, что он вместе со стулом полетел на пол. При падении Бочаров всё-таки ухитрился выхватить пистолет и пальнуть из него. Правда, безрезультатно. Я выскочил из гостиной и со всех ног рванул по коридору в сторону Жанкиной комнаты.

— Ольга! — завопил я. — Мне нужен пистолет!

Вадим не заставил себя ждать. Я только добрался до двери, как прогремел очередной выстрел и пуля почертила след на стене прямо перед моими глазами.

Я ворвался в комнату дочери и закрыл дверь на защёлку.

— Где мать?!

— Не знаю! — закричала в ответ перепуганная до смерти Жанка.

Раздались один за другим два выстрела, и дверное стекло осыпалось на пол. Нам повезло, никого из нас не зацепило. Я уставился в глаза друга.

— Вадим, остановись! Ты же никогда не был падлой.

— Тебе меня не понять!

Прошумел ещё один выстрел. Вадима хорошенько развернуло.

— Зря ты так, Ольга! — выкрикнул он и ответил выстрелом на выстрел.

Я прыгнул на него прямо через дверь. Острый кусок стекла, который торчал сверху двери, хорошенько пробороздил мою спину. Я повалил Вадима на пол и краем глаза увидел, как грохнулась Ольга. Бочаров — та ещё тварь — вцепился своими мощными ручищами в мою шею и стал душить. Он очень быстро вывернулся и навалился на меня всей своей тушей, продолжая сжимать моё горло. Я захрипел. Тем временем кофта Вадима стала окрашиваться красным цветом возле левого плеча и ключицы.

Из своей комнаты на помощь мне выскочила с хрустальной вазой в руках Жанка. Однако Вадим отправил её назад ударом ноги. Она грохнулась рядом с Сашкой. Я сцепил кисти рук, а локти расставил так, что они образовали треугольник. И стремительно просунул руки между его предплечий. Мне удалось разорвать его хватку и двинуть кулаком по рёбрам.

— Твою мать! — прошипел Вадим и качнулся назад.

В эту же секунду произошло то, чего не ожидал никто. Из спальни с отвёрткой в руках выскочила Ирина. Она воткнула её в шею Вадиму. Быстро и чётко.

— Получай, с-сука!

Ирина попала в сонную артерию. Фонтан крови окрасил стену. Вадим захрипел и завалился на спину. Кровь продолжала хлестать из его раны, но он уже ничего не мог изменить. Левой рукой он скрёб по паркету, а правой тщетно пытался вытащить отвертку, торчащую из шеи.

Я сразу же бросился к Ольге.

— Оля, — закричал я. — Оля, что с тобой? Куда он попал?

Оля не отвечала. Но и крови я нигде не видел. Пуля не зацепила её. Чего она лежит? Я стал бить её по щекам. Ноль реакции. Такое с ней уже было. Она так же отключилась в подвале, когда погиб Зацепин.

Я прижал ухо к её груди. Появилось такое чувство, что её сердце ушло куда-то очень далеко, я едва-едва слышал его биение. Вся одежда на Ольге была мокрая от пота. И дыхание было очень тихим и поверхностным. Я приподнял Ольгу и посадил её, прислонив к стене. Несколько раз ударил по щекам. Но она тут же завалилась на бок. Изо рта её потекла слюна. Я заорал во всю глотку, не понимая, что происходит. У Ольги начались судороги. Она стала биться головой о пол и стену.

Всё это очень походило на приступ эпилепсии. Я обхватил её голову двумя руками, чтоб она её не разбила. Ольга была очень бледной и холодной. Судороги не прекращались, а я скулил, как запуганный щенок, не понимая, чем могу помочь самому дорогому человечку на этой земле. Лучше б всё это творилось со мной, а не с ней.

В нескольких метрах от меня стояла с открытым ртом Жанка. Она не могла даже вымолвить слова от всего того, что видела.

В спальне Жанки заскрипела створка окна.

— Давай, беги, сынок! — завопила во всё горло Ирина. — Беги, я сказала! И не останавливайся!

И тут же раздался выстрел, а за ним — грохот падающего тела в комнате Жанки. И тишина. И ещё через какое-то мгновение шёпот:

— Беги, Тёмка, беги.