1. Рассказывал Осипович Андрей

Ольга затихла. Я держал её голову двумя руками и молился, чтоб она не умерла от всего того, что происходило с ней. Дыхание у неё было очень слабое. Глаза она не открывала.

Я похлопал её по щекам.

— Оля, Олечка, что с тобой?

Губы у неё были белые, сухие. Мне страшно было на неё такую смотреть и осознавать, что её теряю. Я взглянул на Жанну и спросил:

— Доча, ты не замечала, может, мамка пила или ела что-нибудь?

— Да ничего не ела она при мне и не пила.

— Подумай хорошенько.

— Только разве что несколько таблеток валерьянки зараз хватанула.

— Каких таблеток? Где она их взяла?

— Валерьянки, я говорю. У меня в столе начатая пластинка лежала.

— Давно это было?

— Минут двадцать назад.

Я поднял Ольгу на руки и понёс в Жанкину комнату.

— Ты их тоже пила?

— Один раз, ещё до того, как мы отдыхать полетели. Потом больше я уже не пила.

Я положил Ольгу на кровать дочери. И ещё раз похлопал по щекам, но ничего этим не добился. Затем посмотрел на Ирину, лежащую в луже крови. Пуля попала ей в грудь и оказалась смертельной. Ира уже не дышала, её зрачки закатились кверху.

Мой дом превратился в «обитель Смерти», и я уже начинал ненавидеть его стены. Всё вокруг становилось чужим. Словно не дом, а тюрьма. Живой ад в самом страшном его воплощении.

Жанка протянула мне пластинку с двумя оставшимися в ней таблетками валерьянки. Я выдавил одну из них и раскусил пополам, и сразу же выплюнул.

— Это же не валерьянка! — воскликнул я. — Как мамка могла этого не заметить?

— Не знаю, — всхлипнула Жанна. — Она глотала их, не раскусывая. И запивала водой вон из той бутылки. Я этой водой цветы поливала.

Я взял пластиковую бутылку со стола и открутил крышку. Принюхался и сделал небольшой глоток. Вода как вода. Я ещё раз взглянул на таблетки. Скорее всего, она отравилась ими. Как же узнать, что это за дрянь и как с ней бороться? Промыть ей желудок? А как? И не поздно ли?

Надо вливать ей в рот жидкость. Есть вероятность, что таблетки ещё не полностью растворились в её желудке.

Кому они предназначались? Жанке, что ли? Эта гадость в столе тихо ждала своего часа, чтобы убить мою дочь?

— Жанна, надо срочно промывать матери желудок.

— Чем?

— Чем-чем?! Водой с марганцовкой.

— А где я возьму марганцовку?

Я выскочил из спальни дочери и бросился в гостиную. Марганцовки в аптечке не оказалось. Я ринулся на кухню и стал набирать в чайник воды. Потом всё же остановился и стал думать.

Из-за чего человек так резко обрубается? Причин много. Но всё же, если б она отравилась, её бы конкретно рвало. Отравление же должно было бы как-то проявиться. А она просто — бах! — и потеряла сознание. Если исключить отравление, что ещё могло свалить её с ног? Инсульт или инфаркт. Нет, это исключено. Причина в таблетках. Они что-то вызвали. Таблетки предназначались моей дочери. Что мне это даёт? Да совершенно ничего!

Нужно вызывать скорую помощь. А для того чтобы врачи могли, не рискуя жизнями, войти в мой дом, надо отключать взрывное устройство. Надо вводить код. Я же его разгадал. Для того чтобы его ввести, не потребуется много времени. Я его введу, а затем смогу вызвать скорую помощь и по телефону спросить, что мне делать.

А если я сразу позвоню в скорую помощь и опишу ситуацию? Ведь домашним телефоном не было запрещено пользоваться. Я их вызову, пускай едут, а потом буду вводить этот грёбаный код. Внезапно я вспомнил, как однажды потеряла сознание моя бабушка. Она шлёпнулась прямо на моих глазах. Тогда у неё сахар резко упал. Дед ей в рот положил обыкновенную сладкую конфету — леденец. И это ей помогло. Это, конечно, безумие, но если Ольге дать попробовать глотнуть сладкого чая. Я же её не убью им. Вдруг таблетки вызвали понижение сахара у неё в крови, и из-за этого она потеряла сознание.

Не придумав ничего лучшего, я растворил в кружке с остатками чая две чайных ложки сахара и вернулся в спальню дочери. Двумя пальцами я разжал Ольге челюсть и медленно, маленькой струйкой стал вливать в рот содержимое чая. Я влил в рот ей всё до последней капельки. Но мои, на первый взгляд, глупые действия не дали никакого результата.

Я поднялся с колен и поставил кружку на стол. Двинулся к выходу из спальни и только тогда услышал звук, похожий на рвотный рефлекс. Я развернулся и бросился к кровати. Ольга раскрыла глаза и громко задышала. Затем повернулась на бок, и весь тот чай, что я залил ей в рот, вместе с желчью оказался на полу. Её вырвало.

— Пить, — попросила она. — Я очень хочу пить. Губы горят.

— Ты отравилась таблетками, — завопил я, — тебе надо промывать желудок.

— Я не отравилась. Тут что-то другое. Уже второй раз так. У меня резко закружилась голова. Я не знаю что это, но это не отравление.

Я не стал её слушать и принёс ей воды в чайнике и пустую кастрюльку, и заставил выпить её очень много воды. После чего насильно засунул два пальца в рот. Её хорошенько вырвало, и мы с ней эту процедуру повторили.

— Ужин готов, — сказала она, отодвинув рукой от кровати кастрюльку, и улыбнулась. — Можно есть, пока он ещё горячий.

Ольга попыталась встать. Но тут же отказалась от этой попытки. Её лоб весь покрылся потом.

— Я полежу немножко. Голова что-то очень кружится.

 

2. Андрей Осипович этого не рассказывал

Чалый закрыл за собой дверь комнатки, которая была смежной с ванной комнатой и служила для того, чтобы по желобу в прачечную отправлять грязное бельё. На полу, связанная скотчем, с кляпом во рту лежала Раецкая. Нос у неё был сломан и кровоточил. Она тяжело дышала. Чалый сел напротив неё и приложил палец к губам.

— Только не шуми, — попросил он. — Хорошо?

Раецкая кивнула. Чалый достал из её рта кляп, сделанный из полотенца.

— Кто ты? — прошептала она.

— Я пришёл помочь, — пробормотал Чалый. — Я на твоей стороне.

— Как ты смог пройти?

— Очень просто. Через подвал. Там дверь была открытой.

— Мы сможем также уйти?

— Да, я помогу тебе выбраться.

— Парень, кто ты? Объясни мне. И развяжи меня, чего ты ждёшь?

— Тихо-тихо, не шуми. Сначала нам надо кое-что обсудить.

 

3. Рассказывал Осипович Андрей

Я через силу перевёл взгляд на труп Ирины. Она лежала на животе, головой к окну, вытянув вперёд правую руку, как будто пыталась дотянуться до подоконника. «Беги, Тёмка, беги!» — промелькнули в голове её последние слова.

Надо её вынести отсюда, подумал я, но куда? В подвал, где покоятся тела остальных? Или просто вынести и уложить рядом с Вадимом? Чтобы долго не размышлять, я подхватил тело на руки и вынес из комнаты. В коридоре, взглянув на тело Бочарова, я решил, что лучше будет, если мы не будем постоянно натыкаться на трупы. Ирину я отнес в бильярдную, затем вернулся к телу Вадима.

— Что же ты так, дружище? — пробормотал я и, подхватив тело под мышки, поволок в бильярдную.

Возвращаясь в комнату Жанки, я думал о том, кто же стрелял в Иру и меня. Было ясно, что игра стремительно приближается к финалу, и на кону остались: моя жизнь и жизни моих близких. Надо отключать бомбу и вызывать службы спасения.

Я остановился у раскуроченной двери Жанкиной комнаты и задумался о том, что во дворе кто-то есть и не факт, что он не попробует зайти в дом.

Я вошёл в комнату.

— Жанка, иди сюда.

Дочь, сидевшая на кровати рядом с Ольгой, поднялась и устало побрела ко мне. Я прекрасно понимал, что мой ребёнок столько перенёс за эту ночь, и молил Бога, чтобы она не сломалась. Я положил руки ей на плечи и посмотрел в красные воспалённые глаза.

— Дочуля, ты как?

Жанка вымученно улыбнулась в ответ.

— Нормально, пап. Устала очень, но пока держусь. Это же должно когда-нибудь закончиться?

Я кивнул и вытащил из-за пояса пистолет.

— Ты сможешь из него выстрелить в человека?

Жанка взяла пистолет.

— Они не люди, пап. Покажи, куда здесь нажать.

Я потрепал Жанку по волосам и показал, где находится предохранитель, как его сдвигать и нажимать на спусковой крючок.

— А теперь сними с предохранителя и выстрели.

Жанка испуганно посмотрела на меня.

— Куда?

— В стену коридора, — я ткнул пальцем в дверной проём.

Жанка сняла пистолет с предохранителя и подняла его на уровень глаз.

— Придерживай второй рукой кисть, чтоб он не выскочил из рук при выстреле.

Жанка покрепче сжала пистолет двумя руками и нажала на спуск. Раздался выстрел. Ольга вздрогнула и уставилась на нас.

— Бойцы спецназа прям, — простонала она. — Как мне хреново! Сейчас опять вырвет.

Жанка опустила пистолет, глаза у неё горели, а щёки залил румянец.

— Папка, я смогла! У меня получилось!

— Ты у меня умница, — сказал я и обнял дочь. — Мне нужно будет отлучиться, ты остаёшься за главную. С пистолетом не расставайся ни в коем случае. И если увидишь кого-нибудь, стреляй не раздумывая. Поняла?

Жанка тут же отстранилась от меня.

— Я всё сделаю, папка. Иди, я за ними присмотрю.

Я вышел в коридор и подошёл к тому месту, где Ольга потеряла сознание. Я подобрал с пола пистолет, из которого она стреляла в Вадима, и выщелкнул магазин. Выдавил патроны и пересчитал — пять, плюс один в стволе. Я передернул затвор, патрон, описав дугу, шлепнулся на линолеум и покатился, блеснув латунным боком. Я наклонился, подобрал патрон. Снова снарядил магазин, загнал его в пистолет и вновь передёрнул затвор.

Теперь порядок, подумал я, и начал спускаться в подвал, выставив вперёд руку с пистолетом. В подвале после нашего последнего посещения ничего не поменялось. Я прошёл все помещения и взглянул на лестницу, ведущую на улицу, а затем на дверь — она была закрыта.

Я вернулся к стиральной машине.

— Что нам стоит дом построить. Нарисуем, будем жить, — пробормотал я себе под нос, наклоняясь к прямоугольным брикетам, опутанным проводами.

Я вытянул чёрный пластмассовый футляр с табло и кнопками для ввода цифр.

Стараясь унять дрожь в руках, я осторожно начал вводить код.

— Один, два, один, один, — я проговаривал про себя каждую цифру, осторожно нажимая на кнопки. — Два, ноль, один, ноль, один, восемь, три, два.

Закончив вводить код, я глубоко вдохнул, поставил палец на кнопку ввода, зажмурился и нажал.

Раздалась серия щелчков, я открыл глаза и увидел, что цифры с табло исчезли и на экране моргают звёздочки.

На боку пластиковой коробочки замерцал красный светодиод. Щелчки прекратились, и на экранчике под светодиодом высветились цифры 00:55:00. Крайние справа цифры начали изменяться: 59, 58, 57, 56…

— Чёрт! — выругался я.

Дураку понятно, что включился таймер и через пятьдесят пять минут бомба взорвётся. В то, что через пятьдесят пять минут она отключится, я почему-то не верил. Где же я ошибся? Мысли лихорадочно метались у меня в голове. Может, время нужно было вводить вначале — перед днём, месяцем и годом. Почему я об этом сразу не подумал?

— Чёрт! Чёрт! Чёрт! — заорал я и в отчаянии стукнул по боку стиральной машинки.

Так, набираю второй вариант, решил я и потянулся к кнопкам, но остановился. На лбу выступила испарина. А может, надо вводить незачёркнутые числа? Не просто так же Сиплый дал нам номер архива. Не просто так там сидит и ждёт нашего звонка человек. Николай Николаевич, если я не ошибаюсь, его зовут. Нужно звонить и диктовать ему имеющуюся информацию. В конце концов, у меня ещё есть час времени. Я успею ещё вести последнюю попытку.

Внутри всё как-то похолодело, я потерял уверенность в том, что всё образуется и что мы выберемся из этого проклятого дома.

Я взглянул на мини-экран: оставалось пятьдесят две минуты.

— Ты же, сука, хочешь, чтобы тайна была раскрыта! — завопил я и стал смотреть по сторонам. — Отзовись, ты же следишь за нами! Ну же, падла, хочешь?! Ответь мне!

Раздался оглушительный щелчок, мигнули цифры на экранчике, и я понял, что меня прекрасно слышат, а может быть, и видят. Цифры резко изменились. Они уже показывали, что времени у меня сорок минут. Урод, затеявший эту игру, решил меня наказать за мою выходку.

Нет, всё проще! Он показал мне, что ему насрать, узнаю я правду или нет.

Игра стремительно приближалась к финалу.

 

4. Андрей Осипович этого не рассказывал

Жанка присела на краешек кровати и потрогала лоб мамы. Кожа на ощупь была сухой и тёплой.

— Это хорошо, — проговорила она себе под нос. — Мамочка, ты была холодная и вся в поту.

Жанка погладила волосы мамы, и та открыла глаза.

— Я думала это уже конец, — пробормотала Ольга, она приподнялась в кровати и опёрлась на локти. — Всё плохое скоро прекратится, вот увидишь.

— Я знаю. Я верю.

Ольга вымученно улыбнулась и вдруг резко воскликнула:

— Смотри — Сашка!

Жанка повернулась в сторону парня. Сашка сидел с открытыми глазами. Он пару раз моргнул и попытался пошевелиться, но было видно, что это ему не под силу. Он застонал.

Жанка, оставив пистолет на краю кровати, кинулась к парню.

— Сашенька, милый, ты как?

Жанка опустилась перед ним на колени и положила руку на лоб. Лоб у него был сухой, но очень горячий. Парень снова застонал и захрипел.

Жанка взяла его голову в свои ладони.

— Сашенька, милый, ты дыши, — заплакала она. — Как бы ни было тяжело, дыши. Не умирай! Милый мой, слышишь меня?!

Сашка попытался сделать более сильный вдох. Но в итоге получился такой жуткий булькающий хрип, что он тут же стал задыхаться. Зрачки его стали подниматься кверху. Он ещё раз попытался вдохнуть, и вновь булькающий хрип вырвался из его лёгких или бронхов.

Жаннин взгляд упал на полотенца, повязанные у него на груди. Из-под них было видно полиэтилен, край раны и струйку крови, которая при вдохе усиливалась.

— Сашка, потерпи, я сейчас, — девушка осторожно принялась поправлять повязку. Бочаров затянул её очень туго, поэтому с первого раза у неё ничего не получилось. Наконец она немного ослабила узел и поправила повязку. Затем, как смогла, затянула узел обратно. Дыхание у Сашки стало ровнее, но очень уж тихим и медленным.

Всхлипывая, Жанка отползла от парня. Встала, подошла к кровати и взяла пистолет. Мамка снова лежала с закрытыми глазами. Размазав слёзы рукавом, Жанна подошла к окну и осторожно заглянула в щёлочку между шторами. Какой-то силуэт виднелся в кустах напротив окна. Жанка подняла пистолет и отдёрнула штору. Человек в кустах рванул в сторону и скрылся за углом дома.

Жанка, не отпуская пистолет, уткнулась лбом в холодное стекло, пытаясь рассмотреть стену дома.

Снова застонал Сашка. Жанка отпрянула от окна и повернулась к парню. Сашка сполз с подушки и завалился на бок. Дыхание парня стало хриплым. Жанка кинулась к парню. Она положила пистолет на пол и ухватила парня за плечи, пытаясь придать ему полусидячее положение. Наконец, ей это удалось. Сашка снова застонал, но его дыхание стало ровнее.

Послышались шаги, и в комнату кто-то вошёл.

— Папка! — выкрикнула Жанка и повернулась к двери.

В дверном проёме стоял незнакомец с пистолетом в руке.

— Не угадала, — улыбнулся Чалый. — Может, попробуем подсказки. Например, помощь зала.

Жанка резко вскочила, совсем забыв про пистолет.

— Жанна, иди сюда! — раздался испуганный голос Ольги, она в секунду вскочила с кровати.

Её тут же повело, как пьяную, и она схватилась за спинку кровати.

— Жанна, иди сюда!

Чалый шутливо раскланялся.

— Здравствуйте, милые дамы! Разрешите представиться. Я лучший друг Мистера Смерть.

Чалый запрокинул голову к потолку и громко захохотал.

— Вижу, вы очень рады меня видеть.

 

5. Рассказывал Андрей Осипович

Я быстро поднялся по лестнице и с пистолетом в руке двинулся по коридору.

— Жанка! — закричал я. — У тебя всё в порядке?!

Дочь мне не ответила.

— Жанна, чего ты молчишь?!

Я рванул со всех ног и остановился на пороге её комнаты, вскинув пистолет. Возле кровати стоял парень лет двадцати, он одной рукой держал Жанну за шею, а другой приставил к её голове пистолет.

Парень широко улыбнулся.

— Вот и хозяин пожаловали-с. Милости просим. Проходите, пожалуйста, присаживайтесь, оружие можете положить на стол.

Я направил на него пистолет.

— Отпусти её, сука! — проскрежетал я сквозь зубы.

Я узнал этого урода, это он стрелял в Степана.

— А то что? — усмехнулся бандит. — Будешь изображать из себя ковбоя?

— Я сказал, отпусти дочь!

— Нет, это ты слушай! — тон бандита резко изменился. — Брось пушку на стол и сядь в угол! Можешь стул поставить, но медленно, чтобы я всё видел. А иначе я вышибу мозги твоей дочурке, а затем и тебе! А с Оленькой мы ещё и позабавимся. Правда, милая?

Ольга, сидела на кровати, она ничего не ответила, только зло сверкнула глазами.

Я медленно подошёл к столу и положил пистолет.

— Давай попробуем договориться.

— Наша игра продолжается, — ухмыльнулся парень, — и ставки возрастают.

Я взял стул, поставил его к стенке и сел.

— Что ты хочешь?

Бандит толкнул Жанку на кровать, подошёл к столу и забрал пистолет.

— Всё течёт, всё изменяется. Ты можешь дать правильный ответ на поставленный вам вопрос?

— Пока нет.

— Тогда ты должен выбрать кандидата в смертники.

— Убивай меня!

— Увы, мой друг, — бандит отодвинулся к окну, чтобы держать всех в поле зрения. — Твоя смерть не входит в планы распорядителя игры. Если ты не дашь ответ в отведённое время, кто-то должен будет умереть. И тебе решать, чья это будет жизнь. Я бы выбрал паренька, он всё равно не жилец.

Я с вызовом посмотрел на этого придурка с пистолетом.

— А я бы выбрал тебя!

— Увы, — засмеялся он. — У меня на сегодня иммунитет. А ты решай, пока я не сделал это за тебя.

— Сколько у меня времени?

— Тридцать три минуты, — бандит покачал рукой с массивными часами. — Уже тридцать две.

— Я не могу сидеть здесь и решать задачу с кучей неизвестных, — сказал я и сам подумал о том, что приблизительно столько же у меня времени до того, как рванёт бомба. Может, на пару минут больше. Интересно, знает ли он об этом?

— А я тебя не задерживаю, — бандит ткнул пистолетом в сторону двери. — Иди и помни, через полчаса ты должен либо назвать правильный ответ, либо имя следующей жертвы.

 

6. Андрей Осипович этого не рассказывал

Чалый шмыгнул носом и плюнул на пол. Он подошёл к Ольге и Жанке — они обе сидели на кровати.

— Хозяин ушёл, милые барышни, а мы с вами чем займёмся?

— Что тебе от нас нужно? — взвизгнула Ольга. — Вам мало того, что вы уже натворили?

Чалый погладил Ольгу по голове, как собачку.

— Это игра, — снисходительно пояснил он. — А в каждой игре есть и победитель, и проигравший.

— Это игра!? — завопила Ольга и сбросила руку парня с головы. — Ты понимаешь, что говоришь? Вы играете жизнями людей!

— Я не вижу в этом ничего страшного, — заржал Чалый и снова попытался погладить Ольгу по голове.

Ольга стукнула ладонью по его руке.

— Не трогай меня!

Чалый тут же схватил её за подбородок.

— Слушай сюда, сучка! Чалому ещё никто никогда не отказывал.

— Чалый — это твоя кличка? — усмехнулась Ольга.

Парень влупил Ольге пощёчину.

— Запомни, дрянь! Клички только у собак!

Голова Ольги мотнулась назад. Бедная женщина, потеряв равновесие, завалилась спиной на кровать.

— Не трогай мою маму, урод! — заорала Жанка. Она вскочила с кровати и хорошенько пробороздила пальчиками лицо Чалого, оставив три шикарные царапины на его щеке.

Чалый ударил её кулаком под дых. Жанка согнулась и упала на колени. Она стала хватать ртом воздух.

— Ма… ма… ма… ма…

Чалый хотел добавить. Он уже замахнулся рукой на Жанку, чтоб отвесить ей хорошенькую оплеуху, но Ольга кинулась к нему и оттолкнула от дочери.

— Не смей, сука! — завопила она. — Убью тебя, падла!

 

7. Рассказывал Осипович Андрей

Я нашёл тело Раецкой в комнатке, смежной с ванной комнатой. Что-то мне подсказало заглянуть туда. Убийца нанёс ей минимум шесть ножевых ранений. Я сразу почему-то подумал об уроде, который находился в спальне с моей женой и дочкой. Это был его почерк.

Я на ватных ногах добрёл до гостиной. Потянул дверь на себя и остановился. «Запомни, дрянь! — услышал я громкий голос подонка. — Клички только у собак!» Стиснув зубы, я вошёл в гостиную. Мне так хотелось немедленно развернуться, ворваться в комнату Жанки и разорвать этого урода на части, что аж колотило всего. Но я понимал, что не имею права терять ни одной секунды. Время играло против меня.

В гостиной я подошёл к телефону и набрал номер архива. Голос собеседника раздался после первого гудка.

— Я вас внимательно слушаю.

— Николай Николаевич?

— Да. Надеюсь, сейчас у вас есть, что мне сообщить?

Я перехватил трубку левой рукой.

— Да, у меня есть конкретная дата и время. И часть цифр, применение которым я никак не могу найти. Вы мне поможете?

— Диктуйте дату и время. А потом остальные цифры, я подумаю, чем смогу вам помочь.

— Двенадцатое ноября две тысячи десятого года, в восемнадцать тридцать два.

— Давайте следующие цифры, — попросил Николай Николаевич.

Я продиктовал незачёркнутые числа и кинул взгляд на часы на стене.

— Я очень на вас надеюсь, Николай Николаевич. Поймите меня правильно, но у нас очень мало времени. Даже нет десяти минут.

— А где женщина, которая мне звонила? Лариса Константиновна вроде бы.

— Она мертва, — сказал я и выдержал паузу, — и от того, как быстро я получу от вас информацию, зависят жизни других людей.

— Что у вас там происходит?! — голос собеседника дрогнул. — Что у вас там за дурацкие игры?

Я глубоко вздохнул.

— К сожалению, Николай Николаевич, эта игра слишком далеко зашла. Ваши друзья заигрались. Они слишком далеко зашли.

— Они не мои друзья! — голос собеседника вообще сел. — А Лариса Константиновна, правда, была следователем?

— Да, — ответил я. — Только что это меняет? Я катастрофически теряю время. Помогите мне, я вас умоляю. На кону жизни моей жены и дочери.

— Я постараюсь вам помочь. И я вам ещё раз повторяю…

В трубке раздался громкий щелчок, я невольно вздрогнул.

— Я вижу у вас до хрена свободного времени, — вклинился в разговор Сиплый. — Так вот, чтобы вам было чем заняться, я дарю вам последнюю подсказку. В данный момент мой человек положил её на чердаке.

— В какое место?

— Не перебивай меня! — выругался Сиплый. — Так вот, ты увидишь её, не переживай, но у меня условие.

— Какое?

— Время, — засмеялся Сиплый. — Если ты не откроешь коробочку в течение минуты, подсказка самоуничтожится. Она сгорит.

— Но это же нереально!

— Игра есть игра, — заржал во весь голос Сиплый. — Время пошло.

Я швырнул трубку на стол и рванул в коридор. Я быстро добрался до чердака. Оставалось найти подсказку. Сиплый сказал, что я увижу её. Я включил свет. Этот урод не соврал: на комоде у дальней стены я увидел медвежонка, а рядом стояла коробочка, не больше той, в которой мы с Вадимом нашли часы. Не мешкая, я подбежал к комоду и схватил коробочку. В этот момент под ногами раздался щелчок, и следом из динамика, непонятно где спрятанного, прозвучал голос Сиплого:

— Ага, попался, сученок!

— Не понял, в чём прикол?

— Я надеюсь, ты слышал щелчок, а теперь внимательно посмотри вниз.

Я невольно посмотрел под ноги, но ничего не увидел.

— Что ты хочешь сказать? И почему не сгорела коробочка?

— Это всего лишь игра. Очень похожа на «Верю, не верю». Мы играем по моим правилам, если ты не забыл.

— Не забыл, — буркнул я.

— И по новым правилам ты в ловушке. Ты только что наступил на противопехотную мину, которая находится под половицей. Если ты сдвинешься, она взорвётся, — пояснил Сиплый. — И, если тебе повезёт, ты умрёшь сразу, а если нет, истечёшь кровью или сдохнешь от болевого шока.

Я зло сплюнул на запылённый пол чердака. Я уже второй раз убеждался, что этому мудаку всё равно, разгадаю ли я его головоломку или нет. Ему совершенно на это насрать! Это игра. И, может быть, мы не первые игроки в неё.

— Так никакой подсказки не было?

— Почему же. Она в коробочке, можешь посмотреть. И начинай думать, как тебе выбираться из этой ситуации, времечко-то тикает. Я тебя утешу, если хорошо подумаешь, то выберешься. Я просто обожаю красть у тебя твоё время, но в быстрой смерти твоей не заинтересован.

Раздался щелчок, и голос Сиплого пропал.

«Чёрт! — я выругался про себя. — Надо же так влипнуть. Попался, как ребёнок. Купился на подсказку».

Я осторожно взял коробочку и открыл. Там лежал свернутый квадратиком лист бумаги. Развернув его, я увидел распечатанный спутниковый снимок какого-то города. Что бы это могло значить?

В этот момент я услышал звук выстрела, идущий из глубины дома и истошный крик Жанки:

— Мама! Мамочка! Мамуля…

Я чуть не рванул к выходу с чердака, но мысль о мине под ногами обожгла мне мозг, и я, покачнувшись, схватился за край комода. Что же там произошло!? Кто стрелял? Я прекрасно понимал, что, кроме подонка с пистолетом, стрелять было некому. Но в кого он выстрелил? Кричала Жанка, значит, он пальнул в Ольгу.

Запихнув лист бумаги с фотографией в карман брюк, я ухватился за край комода и наклонился вниз. Правая ступня полностью стояла на половице перед комодом, а левая на стыке между двумя половицами. Так, с ногой определились, подумал я, мина находится под правой ступнёй.

Что же случилось в доме? Кто стрелял? Кого убили?

Мысли роем крутились у меня в голове. Я даже не мог представить, что когда-нибудь окажусь в таком положении. Я бы все отдал за то, чтобы сейчас оказаться в комнате дочери.

«Что мне известно о противопехотных минах? — я до боли закусил губу. — Они взводятся тогда, когда на них наступаешь, а когда поднимаешь ногу, они взрываются».

Чёрт! Чёрт! Чёрт! Надо же было так влипнуть! Я от досады ударил кулаком по комоду. Боль в кисти немного отрезвила меня. Надо что-то делать! Надо, но что?!

Вес, всё зависит от моего веса. Я чуть не подпрыгнул на месте от осенившей меня мысли. Нужно осторожно заменить меня, сходным по весу предметом, но каким? Мой взгляд упал на комод. Я попытался пошевелить его, но он не сдвинулся с места.

Я в отчаянии хлопнул по комоду ладонью,

— Чёрт! — завыл я. — Я же сам пришпандорил его к стене на уголки, чтобы он не упал.

Осторожно выдвинув два верхних ящика, я поставил их сверху и заглянул внутрь комода. Два уголка плотно прижимали комод к стене, я снова подёргал его, саморезы даже не шевельнулись. Я огляделся по сторонам в поисках какого-нибудь инструмента. Как назло, всё было подобрано на свои места. В кармане я нашёл связку ключей, но они все были толстыми и не входили в головку самореза. Я посмотрел на кольцо, на котором висели ключи, и разогнул его. Краем оно прекрасно вошло в головку самореза.

— Дело за малым, — усмехнулся я про себя. — Вывернуть саморезы.

Обливаясь потом, я вывернул саморезы — один за другим, затем вставил на место ящики и подвигал комод. Стараясь не дышать, я подтянул комод к половице, на которой стоял, и опустил на неё ножку. Половица протяжно скрипнула. Правая нога задеревенела и отказывалась слушаться.

В голове крутились разные ужасные картины, связанные с тем, что мог сделать бандит с моей женой и дочерью. До крови закусив губу, я осторожно повернул ногу на половице. Теперь я стоял спиной к комоду и лицом к выходу из чердака. Стараясь не давать нагрузку на ногу, я поприседал. Ногу сразу же закололи тысячи иголочек. Надо было решаться.

Сделав упор на левую ногу, я согнулся в полуприседе и резко оттолкнулся. Пролетев метра полтора, плашмя упал на пол чердака. Я вжался в него, закрыв голову руками. Взрыва не последовало. Я осторожно оглянулся, комод монолитом стоял на злополучной половице.

Я рванул к лестнице, ведущей с чердака на второй этаж.

Со второго этажа я сразу спустился на первый и ринулся в Жанкину комнату. Забежав в спальню дочери, я увидел направленный на меня пистолет. Жанка, согнувшись, стояла на полу, на коленях.

— Мама, мамочка, — выла она.

Ольга стояла прямо перед бандитом, зажмурив глаза, а на стене над её головой виднелась дыра от пули.

— Ты уже готов дать ответ? — спросила меня тварь с пистолетом.

Я замотал головой. Из глаз брызнули слёзы.

— Нет! Что ты творишь?! Мы так не договаривались, к чему эта стрельба?

— Не переживай ты так, — ответил подонок. — Мы просто репетируем финальную сцену. Да, девочки?

Я сделал шаг вглубь комнаты.

— Отпусти детей. Слышишь! Забери мою жизнь, жизнь Ольги, но отпусти детей. Я тебя очень об этом прошу.

— Иди, разгадывай тайну, время твоё заканчивается! Не беси меня, ты же знаешь, на что я способен.

— Я прошу тебя, — прошептал я. — Неужели в тебе нет ничего человеческого?

— Конечно, нет, — усмехнулся подонок. — Я вырос в стае. Среди зверей.

 

8. Рассказывал Осипович Андрей

Я вновь вернулся в гостиную.

У меня практически не оставалось времени на то, чтобы найти ответы на заданные Сиплым вопросы. Отчаяние душило меня, и я понимал, что это всё, что это конец. Я запустил необратимый процесс. Не надо мне было сразу вводить код. Надо было хорошенько перед этим подумать. Но кто знал, что неправильный ответ даст толчок последнему отсчёту времени.

Я взглянул на настенные часы, оставалось девятнадцать минут. За это время вряд ли возможно найти все необходимые ответы. Я вспомнил про спутниковый снимок. Достал его из кармана брюк, разгладил рукой на столе и внимательно рассмотрел. На нём был запечатлён город с высоты птичьего полёта. Были видны улицы, парки, развязки, но не было ни одного названия. Только ручкой был обведен в кружочек небольшой участок дороги. Ни тебе маркировки дороги, ни километр. Я даже не смог бы со стопроцентной уверенностью сказать, что это наш город.

Я скомкал лист и швырнул его в телевизор. Надо идти напролом, решил я. Другого выхода у меня нет. Нужно как-то справиться с бандитом, который находился в комнате Жанки. Он абсолютно отмороженный тип и совершенно непонятно, что он вытворит дальше. С ним нельзя оставлять жену и детей ни на секунду. Его надо убить.

Огнестрельного оружия у меня больше не было, и я подумал про охотничий нож, который лежал в кладовке. Я представил, как бросаю его в бандита, и усмехнулся. Во-первых, нож разбалансирован и нет никакой гарантии, что он попадёт в него лезвием. А во-вторых, достигнет ли он своей цели вообще? Зато мой враг за это время запросто успеет нафаршировать меня свинцом под завязку, или хуже того — убьёт кого-нибудь из моих.

Я с силой провёл ладонью по лицу. Нет, это не вариант! Надо его отвлечь. Но как? Говорят, что в очень сильные напряжённые моменты, когда уже кажется, что нет никакого выхода, мозг выдаёт потрясающие решения. Так произошло и со мной. Я вспомнил про белый смартфон Вадима. Это точно не его телефон. Значит, есть вероятность, что ему дали его для связи эти подонки. А что если войти в комнату с ним в руке и сказать бандиту, что его вызывает Сиплый. Тогда я смогу вплотную приблизится к нему, а там посмотрим, чьи зубы крепче.

Белый смартфон Вадима лежал на столе в гостиной. Я ещё раз подумал про нож. Если я сейчас пойду за ножом, то урода в комнате Жанки могут успеть предупредить свои, что я задумал что-то нехорошее. Это заведомо проигрышный вариант. Надо бить на неожиданность! Я подошёл к столу и взял смартфон.

Я специально шумно ступал по полу, чтобы бандит с перепуга не выстрелил в меня. По дороге в комнату дочери я молился, чтоб моя затея удалась.

Жанка с Ольгой сидели на кровати, прижавшись друг к другу. А этот подонок развалился на компьютерном стуле. Пистолет лежал на столе, но, увидев меня, он схватил его левой рукой, направил в мою сторону и с прищуром посмотрел на меня.

— Что решил?

Я недоуменно пожал плечами.

— Ты о чём?

— Я про следующую жертву, — усмехнулся Чалый. — Ты уже выбрал? Вижу, что нет. А чего тогда припёрся? Задачку решил?

— Нет, — сказал я и протянул смартфон. — Тебя Сиплый.

— Так и знал, что ему всё это не понравится, — встрепенулся Чалый и поднялся со стула. — Интересно, чего он на мою мобилу не позвонил?

— Не знаю, сам у него спроси.

— Ну, давай, — тяжело вздохнул бандит и шагнул мне навстречу. — Узнаем, что этому тенору понадобилось.

Вместо того чтобы подать ему смартфон, я его кинул ему. Он на секунду потерял меня из виду.

Я тут же ринулся на него и перехватил руку с пистолетом в районе предплечья. От неожиданности Чалый подался на шаг назад и наступил на ножку стула, под которой было колёсико. Стул резво отскочил в сторону, а он, окончательно потеряв равновесие, начал заваливаться на спину.

Я, не выпуская его руки с пистолетом, упал сверху. При падении он ударился кистью, которая держала пистолет о край столешницы, отчего пальцы разжались, и пистолет полетел под стол. Чалый грохнулся на спину и с глухим стуком приложился затылком о ковровое покрытие.

Он шумно выдохнул, и в это время я схватил его за горло. Бандит пытался сделать вдох, но это ему не удавалось. Мои пальцы побелели, а его лицо стало багровым. Парень, который очень хорошо умел пользоваться оружием, не знал, как освобождаться от подобной хватки. Видимо, не служил в армии, или у него не было такого первоклассного сержанта, как у меня.

Он вцепился руками в мои предплечья и попытался сорвать кисти со своей шеи, но ему это не удалось. В ответ я ещё сильнее сжал пальцы и навалился на него всем телом. Тогда он вцепился в моё лицо и предпринял попытку выдавить мне глаза, но я резко мотнул головой ему навстречу и врезался лбом в его переносицу. Раздался треск, из носа бандита хлынула кровь, заливаясь в его перекошенный рот и стекая на шею.

Я чувствовал, что он слабеет с каждой секундой, движения его стали нескоординированными. Он просто махал руками, не причиняя мне особого вреда. Ещё мгновение и ему бы наступил конец.

Вдруг дико завизжала Ольга, я обернулся — и получил удар в голову ногой, обутой в армейский ботинок. Тысячи солнц вспыхнули у меня перед глазами, было такое ощущение, что у меня перед носом зажгли сварочный электрод. В голове что-то взорвалось, я почувствовал, что отрываюсь от бандита и лечу, кувыркаясь в воздухе.

Мой полет остановила спинка кровати. Я пребольно грохнулся об неё спиной и затылком, отчего иллюминация перед глазами стала ещё краше. В уши как будто набили вату, и сквозь эту шумоизоляцию я услышал, как хрипит и кашляет поверженный мною бандит. Следом я получил несколько увесистых пинков под рёбра и один под дых. Дыхание выбило напрочь. Я скорчился у спинки кровати. Я широко разевал рот, как выброшенная на берег рыба, и пытался протолкнуть в лёгкие глоток живительного воздуха.

— А ну заткнись! — рявкнул на Ольгу тот, кто угостил меня нехилыми ударами.

Раздался звонкий шлепок. Видимо, он влепил Ольге пощёчину, и она замолчала. Я встал на четвереньки и попытался восстановить дыхание, затем сел. Картинка перед глазами медленно восстанавливалась, меня шатало. Сквозь пелену я увидел своего обидчика.

— Ну что же ты, Чалый? — сказал он и помог сесть дружку в кресло. — Вроде взрослый парень, а так подставился.

— Убью суку! — просипел Чалый. — Дай ствол!

— Угомонись. Сам клювом прощёлкал.

Я наконец-то узнал своего обидчика. Это был Мистер Смерть. Он оглядел Чалого и захохотал. Этот смех лился прямо из его души.

— Ну и рожа у тебя, Шарапов!

— У тебя не лучше, — буркнул тот в ответ.

Мистер Смерть сел передо мной на корточки.

— Очухался? — спросил он. — А ты прыткий, нисколько нельзя без присмотра оставить.

Я сплюнул тягучую слюну с привкусом крови.

— А ты соскучился? Или так, на огонёк заглянул?

— Я пришёл узнать, кого ты выбрал на заклание.

Я кое-как поднялся на ноги. Меня очень сильно шатало. Кружилась голова.

— У меня ещё есть время.

— Не спорю, — ответил парень и тоже поднялся на ноги. — Его осталось как раз столько, чтоб дать ответ.

— У меня ещё есть время, — упрямо повторил я.

— Ну, хорошо, — согласился Мистер Смерть и посмотрел на дружка. — Не скрою, ты меня удивил, когда чуть не завалил Чалого. Таких люлей он давно не получал. Вот и расслабился.

Мистер Смерть похлопал меня по плечу.

— Вот только поэтому я замораживаю время на двадцать минут. Считай это моим подарком. У тебя на всё про всё есть ещё полчаса. Это хороший шанс узнать правду и выжить.

— Спасибо, — пробормотал я и собирался уже покинуть гостиную, но Мистер Смерть схватил меня за руку.

— Подожди, я немного помогу тебе. Перед тем как топтать зону, я попал в детский дом. Там судьба свела меня с гопкомпанией. Пошалили мы однажды нехило. Биксу одну пообломали, да перестарались немножко. Она на больничку, а я как зачинщик на нары. Там тубик и хапнул.

— И что мне это даёт?

— А то, что не попади я в детский дом, ничего бы этого не было. Все бы жили долго и счастливо. Так что думай.

 

9. Рассказывал Осипович Андрей

Я подошёл к столу. Взяв трубку, я набрал номер архива. В этот раз ответили не сразу, а с четвёртого гудка.

— Я вас слушаю.

— Николай Николаевич? — спросил я на всякий случай.

— Да, — ответил собеседник. — Но, к сожалению, я не могу вас ничем порадовать. Вы слишком быстро позвонили.

— Понятно, — я посмотрел на часы. — У меня есть ещё информация по этому делу.

— Говорите.

Я пересказал ему историю Мистера Смерти.

— Я вас понял, — ответил работник архива. — И обязательно учту эти факты при поиске.

— Постарайтесь сделать это побыстрее. У меня осталось очень мало времени.

— Хорошо, я сделаю всё, что в моих силах, — пообещал Николай Николаевич и отключился.

Я вернулся в комнату дочери. Жанка и Ольга сидели на кровати. Мистер Смерть расположился на стуле у компьютерного столика и задумчиво смотрел на ночь за окном. Чуть позже появился Чалый, судя по его виду, он был в ванной комнате. Он умылся и застирал кровь на воротнике. На лице здорово выделялся сломанный нос, а на шее были видны черно-синие полосы от моих пальцев.

Ничего не говоря, он подошёл ко мне и со всей дури зарядил кулаком под дых. Было такое чувство, что я, прилично разбежавшись, налетел на столб. Дыхание выбило из лёгких. Я согнулся, но упасть не успел. Чалый схватил меня за плечи и ударил коленом в лицо. Я успел повернуться в сторону, поэтому удар пришёлся вскользь по левой скуле. Лицо обожгла дикая боль и перед глазами вновь зажглась иллюминация. Чалый отпустил плечи, и я рухнул как подкошенный на ковровое покрытие. Он начал избивать меня ногами. Я, как мог, защищал голову, закрываясь локтями и поджав к лицу колени. Ощущение было такое, что попал под камнепад.

— На, сука, на! Получай, падла! — выкрикивал Чалый.

Завизжала Ольга и бросилась бандиту на спину. Её перехватил Мистер Смерть и кинул обратно на кровать.

— Заткнись, сучка! — рявкнул он, подошёл к распаленному бандиту и оттащил его в сторону. — Всё, я сказал!

Чалый тяжело дышал.

— Эта падла чуть не убила меня!

Мистер Смерть снова сел на компьютерный стул.

— Ты сам подставился. Да и хватит с него пока.

Чалый подскочил ко мне и засадил ботинком по почкам.

— Помни, сука! Ты чуть не вальнул меня, и я не собираюсь этого забывать.

Со стороны кровати послышался стон. Сашка сполз с подушки и теперь еле дышал. Жанка бросилась к нему и, как смогла, подсадила его в подушках.

Чалый громко захохотал.

— Если он сдохнет сам, его смерть не считается. И тебе всё равно придётся выбирать.

Я встал на четвереньки, а потом сел. Держась за спинку кровати, я поднялся.

Ко мне подошла Ольга, она достала из кармана платочек и вытерла кровь со скулы. Я сжал её за плечи и посмотрел в глаза.

— Всё нормально, милая. Мы обязательно выкарабкаемся. Я тебе обещаю.

Мистер Смерть с интересом наблюдал за нами.

— Я бы не давал невыполнимые обещания. Ты уже решил задачу? Или будешь выбирать жертву?

— Мне нужно позвонить.

— Да, пожалуйста, — усмехнулся он. — Все только этого и ждут.

Прихрамывая, я дошел до телефона в гостиной и набрал номер архива. В этот раз ответили сразу.

— Я нашёл нужную вам информацию, — голос Николая Николаевича дрожал от нетерпения.

— Говорите.

— Двенадцатого ноября две тысячи десятого года, в восемнадцать тридцать два на автодороге М-6 у пересечения со Скидельским шоссе произошла авария с участием двух легковых автомобилей и грузового тягача с полуприцепом. По предварительным данным водитель легкового автомобиля «Фольксваген пассат» превысил скорость и начал обгон автомашины ВАЗ-2106, не убедившись в безопасности манёвра. Уходя от столкновения с тягачом (МАЗом с полуприцепом), он резко перестроился на свою полосу, подрезав автомобиль ВАЗ-2106. Водитель автомобиля шестой модели Владислав Рыбин 1965 года рождения применил экстренное торможение, в результате чего автомобиль пошёл в неуправляемый занос и, совершив несколько вращений по плоскости, вошёл пассажирской стороной под грузовой тягач. Суммарная скорость при ударе, определённая экспертами, составляла 180 километров в час. В результате аварии погибла женщина 1976 года рождения, находившаяся на переднем пассажирском сидении ВАЗ-2106, и девочка 2005 года рождения, находившаяся на заднем сидении автомобиля шестой модели. Водитель «жигулей» был госпитализирован с тяжёлой черепно-мозговой травмой бригадой скорой медицинской помощи. Также был госпитализирован мальчик 1997 года рождения, находившийся на заднем сидении автомобиля ВАЗ-2106 с ушибом левой ноги и лёгким сотрясением. Водитель грузовика не пострадал. «Фольксваген-пассат», из-за которого произошла данная авария, с места происшествия скрылся. Сотрудниками милиции ведётся активный поиск данной автомашины. Всех, кто располагает какой-либо информацией по данному происшествию, просим сообщить по телефону 66-23-48.

В трубке повисла тишина. Я тяжело вздохнул.

— Вам это происшествие о чём-нибудь говорит? — спросил Николай Николаевич. — Оно подробно описано во всех газетах того года.

— Да, — ответил я. — Машина, которая скрылась с места пришествия, принадлежала мне. Но в тот вечер никто из моих близких не садился за руль.

— У вас её угнали?

— В том то и дело, что нет. Мы праздновали свадьбу Еремейчика. Потом заявилась милиция и сообщила, что было ДТП с участием моей машины. Но у меня было стопроцентное алиби. Хотя машиной кто-то действительно пользовался — когда я подошел на стоянку, она стояла не так, как я её припарковал.

— И что это всё могло значить? — спросил Николай Николаевич.

— Я не знаю, — ответил я. — А что там с незачёркнутыми числами?

— Пока ещё не знаю, но я обещаю подумать.

— Тут вот ещё что. Есть подсказка, спутниковый снимок города с обведённым участком дороги. Может, это что-то значит?

— Может быть, мне бы посмотреть его.

— Я понятия не имею, как это можно сделать.

— Хорошо, я просто подумаю. Перезвоните мне через пять минут.

 

10. Рассказывал Осипович Андрей

Поговорив с Николаем Николаевичем, я вышел в центр гостиной и повернулся в сторону телевизора.

— Я готов дать ответ!

Телевизор не включился, не зашипел, как обычно, хотя именно это я от него ожидал. Я подошёл поближе к нему.

— Ещё раз повторяю, что готов дать ответ на твою задачу. Слышишь, мужик, ты что-то попутал. Зовут тебя Владислав Рыбин. Я понял причину, это месть за всех, кто пострадал в аварии. Но ты мстишь не тому, я клянусь тебе. Ни я, ни моя семья, ни мои друзья не имеют отношения к тому, что произошло в ноябре две тысячи десятого года.

Зашипел и включился телевизор. На экране спиной к камере стоял Сиплый. Я сделал ещё шаг в сторону телевизора.

— Что ты молчишь? Я тебе повторяю, ты ошибся в объекте мести.

Сиплый повернулся лицом к камере, и я невольно отшатнулся от телевизора.

Это было не лицо, это была маска или искусный грим: незаживающие язвы, лоскутами слезающая кожа и рубленая косая рана, идущая через лоб. Если он хотел ошарашить меня, то ему это удалось.

— Что всё это значит?

— Это значит только то, что ты должен заплатить за всё сполна. В этой аварии погибли моя жена и дочь, а я провалялся в коме пять лет и не загнулся. Но я стал уродом, как физическим, так и моральным.

— Вот, посмотри, — сказал Сиплый и взял со столика у кресла фотографии и подошёл к камере. — Смотри, это моя дочь!

На фотографии была изображена девочка лет пяти, она сидела на диване в обнимку с оранжевым медвежонком и смеялась.

— Смотри! — Сиплый показал следующую фотку, потом ещё и ещё.

На фотографиях была изображена счастливая семья на отдыхе: купающиеся дети, красивая молодая женщина с цветами, снова девочка с медвежонком.

— А теперь вот эти!

И он стал мне показывать фотографии с места аварии. Это были жуткие фотографии. От каждой щемило сердце.

— Моей дочке оторвало ногу, — голос Сиплого дрогнул. — Я не могу даже представить, в каких муках она умирала. Но я чувствую её боль по сей день. Каждую минуту, каждую секунду.

Сиплый швырнул фотографии на стол.

— Понял, сука, что ты натворил?! Ты забрал у меня всё. Сын попал в детский дом, потому что некому было о нём позаботиться. А потом в тюрьму.

Сиплый опустился в кресло и продолжил свои душевные излияния:

— Когда я вышел из комы, я первым делом спросил, как моя семья. Но мне сказали, что пять лет я пролежал без сознания. Пять грёбаных лет! Жену и дочь похоронили знакомые, а где сын, они не знают. Кое-как оклемавшись, я кинулся его искать и нашёл в тюрьме. Я пытался разобраться в том, что произошло в тот злополучный день. Но мне сказали, что дело закрыто, что там нет состава преступления. Что это несчастный случай! Ты представляешь, какой бред могут нести адекватные люди?! Я обивал пороги многих кабинетов, но меня гнали отовсюду, зачем, говорили они, ворошить прошлое. Было и было. Суки, они не понимали, что в тот день я потерял всё.

Сиплый зарыдал прямо в камеру.

— На могиле дочери я поклялся себе разобраться во всём и отомстить. По крупицам собирал информацию о той аварии, пока не нашёл тебя. Потом вышел из тюрьмы сын, и я узнал, что он неизлечимо болен. Я снова чуть не сошёл с ума, и только желание отомстить давало мне волю к жизни.

— Ты сошёл с ума! — сказал я, всплеснув руками. — В тот день я был на свадьбе Еремейчика. Меня видела куча народу, милиция во всём разобралась. Моей вины в том, в чём ты меня обвиняешь, нет ни капельки.

— Естественно, — перебил меня Сиплый. — Все твои дружки и их жёны подтвердили твоё алиби. Ты сумел заплатить и гаишникам, и милиции, чтобы замять это дело.

— Я никому ничего не платил! У меня были стопроцентные доказательства того, что в момент ДТП я находился в другом месте, а не за рулем своего автомобиля. Кто-то незаметно вытащил у меня ключи и воспользовался моей машиной. В ходе разбирательства так и не удалось узнать, кто это был. Но я прямо сейчас могу предоставить тебе свадебные фотографии, на которых есть дата и время. Всё это тщательно проверили органы. Они опросили всех, кто был на свадьбе, вплоть до официантов и фотографа. Все сказали, что я никуда не отлучался. Единственный, кто знал, где находятся ключи от машины, это моя жена, но она не умеет водить машину. Я тебе очень сочувствую в том, что произошло, но ты выбрал не тот объект мести.

Я истерически засмеялся, смех душил меня, но я не мог остановиться.

— Я всё понял, — кое-как выговорил я сквозь слёзы и душивший меня смех. — Я понял. Желание отомстить сорвало у тебя крышу. Ведь так? И тебе уже стало всё равно кому мстить. Зачем разбираться! Когда можно приговорить к смерти толпу людей! Невиновных людей! Приговорить всех до одного, кто был в этот день на свадьбе! Это круто!

Меня конкретно заколотило, и я завизжал, брызгая слюной прямо в экран телевизора.

— Ответь мне, сколько же невиновных людей вы убили просто так, ради того, чтобы наказать одного единственного, который был виноват? Ты не смог разобраться и решил наказать всех, чтобы не ошибиться.

Я захлопал громко в ладоши.

— Ты молодец! Я восхищён тобой! Браво! Твоя месть выше всяких похвал. Ты очередной мудак в этом мире, который попытался доказать, что цель оправдывает средства.

Экран телевизора стал белым, раздалось шипение, и он выключился.

 

11. Рассказывал Осипович Андрей

Пошатываясь от усталости и всего пережитого, я вошёл в Жанкину комнату.

— Браво! — захлопал в ладоши Мистер Смерть. — Леди и джентльмены, дамы и господа, внимание! У нас победитель! Поздравляю! Всё, мы уходим, мне очень жаль с вами расставаться. Пока наши пути расходятся, но кто знает, что нас ждёт дальше.

Он громко засмеялся.

— Маленький завершающий штришочек. У вас есть пять минут, чтобы покинуть дом. Хотя нет, вы меня очень повеселили, с вами было интересно играть. Я дам вам восемь минут для того, чтобы ввести нужный код и отключить бомбу. Даже не пытайтесь выбраться из дома, не отключив её. Уверяю вас, тогда вас ждёт верная смерть. Если справитесь, вызывайте милицию. Приедут они, уедем мы. Удачи вам!

Мистер Смерть посмотрел на Ольгу, подмигнул ей и направился к выходу из комнаты. Чалый оторвался от компьютерного стола и двинулся за ним. Поравнявшись со мной, он со всей дури нанёс боковой удар подошвой своего ботинка по моей голени. Раздался треск, ногу пронзила острая боль, и я рухнул как подкошенный.

— Я же тебя предупреждал, что ничего не забываю, — сказал Чалый, повернулся к дамам и раскланялся. — Милые мои, жаль, конечно, расставаться, но нам пора.

Он нагнулся и похлопал меня по плечу.

— Ты не переживай. Будет, что вспомнить.

Но мне было уже не до него. Я обхватил ногу руками и заскулил от боли.

— Жанка! — выкрикнул я, как только покинули комнату Мистер Смерть и Чалый.

— Что, папочка?

— Быстро неси телефон, надо звонить в архив.

Жанка принесла трубку, и я набрал номер архива. Ответили быстро.

— Николай Николаевич? — стиснув зубы, произнёс я.

— Да, — ответил он в трубку. — Я узнал, что означают незачёркнутые числа.

— И что же?

— Это координаты места аварии.

Я кое-как сел и вытянул сломанную ногу.

— Вот чёрт! Попробуй тут догадаться.

— Это и есть то, что вы искали? — спросил Николай Николаевич.

— Думаю, что да, хотя стопроцентной уверенности нет. Но посудите сами, не просто так же он дал мне числа, которые несут какую-то смысловую нагрузку.

— И что вы собираетесь делать?

— Я собираюсь ввести этот чёртов код!

— Какой код? О чём вы?

— Не важно, — сказал я и посмотрел на жену и дочь. — Время не ждёт. Прощайте, Николай Николаевич.

— До свидания, — выдавил он в трубку и хотел сказать что-то ещё, но я уже нажал кнопку сброса.

— Сколько у нас осталось времени? — спросила Жанка.

Я посмотрел на часы.

— Осталось четыре минуты. Пора вводить код.

Я попытался подняться, держась за спинку кровати, но острая боль пронзила правую ногу, и я сполз обратно.

— Я введу код, — выкрикнула Жанка.

— Андрей! — завопила Ольга. — А ты уверен, что это именно те цифры, что нам нужны?

— Не уверен. Но разве у нас есть выбор?

— Может, попытаемся выбраться из дома через окно.

— Ага, и там нас перестреляют, как мишени в тире.

— А если Жанка введёт неверный код, будет ещё хуже.

— Здесь у нас есть хотя бы призрачный шанс, — сказал я, повернулся к дочери и продиктовал числа.

— Не, я так не запомню. Но мне и не надо, эти числа есть на листах в гостиной на столе.

— С Богом, родная моя!

 

12. Андрей Осипович этого не рассказывал

Жанка взяла лист бумаги, на котором чётко были написаны незачёркнутые числа, и рванула по коридору к двери, ведущей в подвал. Возле двери она остановилась, несмело потянула её на себя и уставилась в темноту подвала. Её рука скользнула к выключателю и щёлкнула им. Загорелся свет, осветив внизу на площадке стиральную машинку, нашпигованную взрывчаткой.

Страх на какое-то мгновение парализовал девушку, но она переборола себя и начала спускаться. Как только она ступила на площадку, к ней навстречу из котельной выскочил Мистер Смерть. Жанка завизжала от неожиданности. Он схватил её за плечи и прижал к стене.

— Тише, родня моя, тише. Ты же не думала, что я уйду, не попрощавшись с тобой?

Мистер Смерть закашлял. Капельки крови забрызгали лицо Жанки, и она зажмурилась. Мистер Смерть сплюнул на пол сгусток мокроты с кровью и, притянув Жанку к себе, поцеловал в губы.

Жанка пыталась вырваться, била его кулаками по плечам, но он долго не отпускал её. И Жанка смирилась.

Отпрянув от неё, Мистер Смерть улыбнулся, обнажив жёлтые с капельками крови зубы.

— Прости, но я не мог уйти, не поцеловав тебя на прощание, — сказал он и двинулся к котельной.

Жанка вытерла губы и стала плевать под ноги.

— Урод! Мразь! Подонок!

Мистер Смерть повернулся и одарил её ещё одной улыбкой.

— Я знаю. Я такой.

Как только он зашёл в котельную, Жанка бросилась к стиральной машине и заглянула внутрь. На большом экране чёрной коробочки были видны двенадцать звёздочек, а сбоку мигал красный светодиод.

Жанка расправила листок с числами. Осторожно, сверяясь с каждой циферкой, она начала вводить код. Руки у неё дрожали. Она очень боялась, что время сейчас закончится. Все звёздочки сменились цифрами, осталось нажать только ввод.

А что если код неверный, пронеслась мысль в голове Жанки. Она закусила до боли нижнюю губу, зажмурилась и нажала кнопку. Раздался щелчок, звёздочки на экране вновь заменили цифры. Цифры на мини-экране мигнули три раза и потухли, затем выключился светодиод.

Жанку основательно затрясло. Сердце её приготовилось выскочить из грудной клетки при малейшем звуке.

 

13. Рассказывал Осипович Андрей

Я не отрывал взгляда от часов. Время, отведённое Мистером Смертью, вышло. Бомба не взорвалась. Значит, код был правильным, и Жанка успела его ввести.

— Что-то её долго нет, — забеспокоилась Ольга. — Я пойду, посмотрю.

Я схватил её за руку.

— Под кроватью около Сашки лежит пистолет, что я оставлял Жанке. Они его не заметили. Возьми его и будь осторожна.

Ольга взяла пистолет и вышла из комнаты. Через некоторое время она вернулась вместе с Жанкой. Лица у обеих были зарёваны.

— Папка, у нас получилось, — сказала Жанка и попыталась улыбнуться, но было видно, что она очень вымоталась, как физически, так и морально.

— Ты у меня молодец, — прошептал я и набрал номер дежурной части.

— Дежурный, лейтенант Панов слушает, — ответили в трубку.

Я как мог кратко обрисовал ему ситуацию, объяснил, что нам срочно нужна скорая и что в доме находится взрывное устройство. Он информацию принял, ещё раз уточнил адрес и ответил:

— Ждите.

Отключив телефон, я откинулся на спинку кровати.

— Самое страшное то, что все, кто находился в этом доме погибли и пострадали без причины, — произнёс я и пересказал своим барышням разговор с Николаем Николаевичем и Сиплым. После того, как я закончил, Ольга встала с кровати и подошла к окну. Я услышал, как она шмыгает носом.

— Нет, Андрей, не все пострадали без причины.

— Не понял? Поясни нормально.

— В тот день, когда была свадьба у Еремейчика, Ирке срочно понадобилось съездить за видеокамерой. Она её забыла. Как же это Ирка без своей камеры! Целая трагедия. Она решила уговорить тебя, но я ей сказала, что ты уже выпил и никуда не поедешь. Тогда она предложила взять твою машину и съездить самим. На что я ей ответила, что мы тоже под градусом. Ирка сказала, что всего-то сделала глоток шампанского. Делов-то тут, сгонять туда и обратно. Короче, она меня уговорила, и я стащила у тебя ключи.

— А про такси вы не подумали?

— Вот не подумали, не поверишь! Возвращаясь обратно, она развила приличную скорость и едва не влетела под грузовик на этом злополучном перекрёстке. Саму аварию мы не видели, потому что даже не остановились. Вернувшись обратно, я положила ключи обратно тебе в куртку. Когда приехали менты, Ирка отвела меня в сторону и сказала, чтобы я молчала, а то пойду как соучастница. Кто же знал тогда, что всё так обернётся?

Я сидел и смотрел на Ольгу, в голове прокручивался рассказ Сиплого, а на языке вертелась одна единственная фраза: «Ничего не бывает без причины».

— Мама! — раздался за окном голос Мишки. — Мамка, забери меня обратно. Мне холодно.

— Боже мой! — завопила Ольга и потянула на себя створку окна. — Дитё без шапки и куртки! Как оно вообще не замёрзло?

— Мамку позови! — загорлопанил пацан. — Скажи ей, что я согласен быть Тёмкой.