1

Рэп мог сразу догадаться, что предложение, застало Инос врасплох, потому что она сердито вспыхнула. Он старался не смотреть на нее, ибо, когда их глаза встречались, он чувствовал, что мгновенно заливается краской, а он и так не знал, куда девать руки и ноги, и беспокоился? что волосы опять взлохмачены, впрочем, они всегда были взлохмачены. Так что лучше уж не смотреть.

Но Рэп не мог не ощущать ее ясновидением. Инос была чудесна! Какие же дураки все эти старики! Как они могли не увидеть, какой замечательной королевой она может быть! Она была королевой до кончиков ногтей, держалась с благородным достоинством даже в этом грязном верховом костюме. Ее красота поразила Рэпа еще в лесу, но теперь наряду с этим он ощущал ее грацию, величие ее осанки, ее цар — ственность. Дух Инос не сломила ни смерть отца, ни ужас и разочарование, вызванные разоблачением Андора.

Рэп вынужден был подвергнуть ее этому потрясению. Любая другая женщина могла бы обвинить его в происшедшем и с презрением отвергнуть, но только не Иное! Она обладала поистине королевским мужеством. И ее, в отличие от других, совершенно не пугало его ясновидение!

Да, Кинвэйл изменил ее. Это уже была не та девочка, с которой он играл в детстве. Рэп почувствовал легкую печаль при этой мысли. Но ведь он всегда знал, что она будет его королевой, а не… не кем-то еще. Он сказал, что готов служить ей, и он будет ей служить, и притом с гордостью. А в данную минуту юноша гордился тем, как она держится с этим худым старым доктором.

— Мой отец не позволил бы вам этого! — гневно произнесла принцесса.

— А, ну конечно, маленькая шпионка! — недовольно проговорил Сагорн. — Значит, вы слышали больше, чем тогда рассказали?

Инос еще больше покраснела от возмущения. Рэп и сам рассвирепел, слыша, как оскорбляют его королеву. Чтобы ни говорил король о надежности этого старика, он, и ни кто другой, выдал Рэпа Андору.

Сагорн двинулся к дверям.

— Вашего отца, дитя мое, — заметил он на ходу, — не преследовала целая армия импских головорезов. И потом, не вы ли сами просили у меня совета?

Инос сжала губы, но было ясно, что она позволит старику пройти в баШню. Однако наверху лежало тело Игинги, а она уже и так достаточно испытала за сегодняшний день. Рэп заторопился к двери, и Маленький Цыпленок поднялся и последовал за ним.

Комната над гостиной была очень мрачной, единственная свеча отбрасывала тени. Рэп прошел на следующую лестницу, туда, где лежал труп. Гоблин всегда включал в свои обязанности все, что позволяло ему продемонстрировать свою физическую силу. Вот и сейчас, как только Рэп взялся за ноги Игинги, Маленький Цыпленок оттолкнул его.

— Из окна?

Такая мысль даже не приходила Рэпу в голову.

— Боже мой, нет! В этот шкаф.

Гоблин проволок тело через комнату и впихнул его в кучу королевской одежды, а Рэп тем временем притащил ковер, чтобы прикрыть лужу крови. Оставалось надеяться, что кровь не просочится через ковер, а Инос не обратит внимания, что ковер лежит не на месте. Едва они успели все сделать, как появились трое остальных.

Минуту Сагорн стоял, тяжело дыша.

— Но вы должны понять, — говорил он, — что нас объединяет лишь желание избавиться от заклятья, а для этого мы должны найти как можно больше слов. Во всем остальном мы идем разными путями. Джалон скоро заблудился в лесу, и тогда он позвал Андора. А для Андора моя дружба с вашим отцом не имела значения, так что он не имел обязательств и по отношению к дочери. — Сагорн слегка поклонился в сторону Инос и направился к кушетке. — Поэтому Андор поехал в Кинвэйл и познакомился с вами. Мне жаль говорить об этом, но он даже мечтал сделаться королем.

— Значит, когда он сказал нам, что доставил вас в Краснегар, он не был так уж далек от истины? — спросила Иное.

Старик откинулся на спинку кушетки, беззвучно хихикая.

— Да, как ни странно, это была почти правда. Здесь он мог охотиться за двумя словами — вашим, когда вы его получите, и мастера Рэпа. По необычному стечению обстоятельств, которое часто вызывается словами, он появился как раз тогда, когда Рэп обнаружил свои особые способности.

Рэп закрыл дверь и запер ее на засов. Маленький Цыпленок начал играть засовом, двигая его туда-сюда, наслаждаясь этим, как ребенок новой игрушкой. Рэп слушал рассказ Сагорна вполуха. Он следил за происходящим внизу. Импы уже принесли топоры и ломали дверь в гардеробную. Рэп подумал, что может чувствовать себя польщенным: импы послали сто человек, чтобы захватить его.

— Ваш отец, — продолжал Сагорн, — терял силы быстрее, чем я ожидал. И Андор решил поехать на юг, чтобы привезти вас. Он был крайне недоволен, что не смог выманить слово у мастера Рэпа. Тот не сдался даже под угрозой плена у гоблинов. Как вам удалось спастись, молодой человек?

Рэп коротко рассказал. Флибэг застучал по полу хвостом, услышав свое имя. Маленький Цыпленок нахмурился, похоже, что он усваивал импский язык так же быстро, как Рэп — гоблинский. Но ему должно было быть труднее, потому что импский диалект был более сложным.

— Дарад — дурак, — фыркнул Сагорн. — Я презираю его за кровожадность, но он даже ее плохо использует. Он должен был бы попросить гоблинов выпытать у вас слово. Они были бы счастливы проявить свое искусство.

Рэп похолодел. Он же не знал слова и не мог его сказать!

— Импы почти пробились в гардеробную, ваше величество.

Сагорн вздохнул и поднялся с кушетки.

— Значит, поднимемся еще на этаж.

— Как-то раз вы гнались за мной по этим ступеням, доктор, — сказала Иное. — Я тогда удивилась, что вы совсем не запыхались.

— Это не я, а Тинал бежал за вами. Допускаю, что наше проклятье имеет свои преимущества.

Рэп подозвал Маленького Цыпленка и начал придвигать к двери большой буфет. Потом они придвинули еще один. Это могло помочь выиграть несколько минут — но для чего? Когда они стали подниматься, сверху донесся голос Иное.:

— …что конкретно делает?

— Это последняя работа Иниссо. — Голос старика звучал прерывисто, видимо, он не мог отдышаться. — Волшебные окна, как и говорящие статуи или зеркальные озера, являются сложнейшим испытанием для всякого волшебника. Они показывают будущее и — дают совет. Это значит, что сцена, которую вы видите, — это намек на то, что надо делать, какой путь лучше выбрать.

— Почему же тогда мой отец не разрешил вам попробовать?

Сагорн дошел до двери в спальню и остановился, пытаясь отдышаться.

— Если бы он посмотрел, окно могло бы подсказать ему не посылать вас в Кинвэйл и вы избежали бы теперешних сложностей.

— Как это делается? Это делает само окно?

— Ну, допустим, оно показало бы вас здесь во время Праздника зимы. Я согласен, что это может быть опасно. Это свело вашего прадеда с ума.

Рэпу очень не понравилось последнее замечание, особенно когда он вспомнил, как странно светилось окно, если к нему приближались. Он вспомнил также о явлении ему старухи, которая вполне могла быть Блестящей Водой, волшебницей Севера. Она бормотала что-то о предвидении, что Рэп якобы мешает ее предвидению. Могло ли все это быть как-то связано?

Инос поспешно пересекла опочивальню, где недавно умер король.

— Давайте пойдем прямо наверх, — сказала она, и ее голос чуть не сорвался.

Рэп испытал безумное желание побежать вслед за ней, заключить ее в объятия и утешить. Он хотел этого так отчаянно, что весь дрожал. Юноша все вспоминал, как она поцеловала его на прощание почти год назад. Но теперь Инос — королева, а королевы не могут целовать помощников управляющих, а тем более конокрадов.

Все в Краснегаре отвернулись от него, а она — нет. Рэп почему-то никогда не сомневался, что она останется его другом, как только освободится от чар Андора. Как трудно все время помнить, что она королева! Если бы еще она была в платье и в короне! А то в этом кожаном костюме Инос уж слишком походила на подругу его детских игр. А как они скакали верхом…

Сагорн все еще задыхался от подъема по лестнице.

— А знаете, я была здесь всего один раз в своей жизни! — сказала герцогиня Кэйдолан. Она тоже отдувалась, но похоже было, что это только из вежливости, за компанию с доктором. — А я думала, что мой дед умер при пожаре.

Спальня была освещена лучше, чем комната внизу. Несколько свечей до сих пор горело в подсвечниках. Сагорн подошел к портретам и стал вглядываться в них.

— Да, — ответил он, — но к тому времени он уже сошел с ума.

— Боже мой! Вы думаете, что он увидел свою смерть в окне и от этого помешался? Старик пожал плечами.

— Во всяком случае, так считал ваш брат, отец. Интересный парадокс. Пророчество лишило его рассудка, но если бы он не был безумным, то его не посадили бы под замок и он мог бы спастись. Любопытно, не правда ли?

Вновь подумав, что ему не нравится этот хладнокровный старый циник, Рэп начал двигать шкаф к двери, а гоблин принялся ему помогать.

Импы уже были в гардеробной и направлялись к ступеням, ведущим в переднюю. Как только Рэп войдет в верхнюю комнату, он не сможет следить за ними. Хотелось бы надеяться, что Инос не делает ошибки, доверяя Сагорну, впрочем, это не дело Рэпа — советовать ей. Да он и не знал, что посоветовать. Положение казалось безнадежным. Скоро обнаружат труп проконсула, и обвиняемым очень повезет, если их бросят в темницу, а не обезглавят сразу же.

Сопровождаемый гоблином, Рэп последовал за остальными и стал неохотно подниматься по лестнице, ощущая пустоту над головой. Когда его голова преодолела уровень незримого барьера, он почувствовал себя червем, вылезающим из земли. И опять его голова слегка закружилась от огромной высоты и от возможности видеть сверху весь Краснегар.

Сагорн оперся рукой о стену и тяжело дышал. Инос стояла вместе с теткой в дверях, глядя через пустую комнату на волшебное окно. Оно было темным и не отличалось от других окон лишь размером. Одно из окон открылось и хлопало на ветру. Герцогиня Кэйдолан начала дрожать от холода и обхватила себя руками. Флибэг вилял хвостом, обнюхивая постели и другие вещи юношей, в беспорядке валяющиеся на полу.

Маленький Цыпленок прошел мимо Рэпа, сказав ему: «Смотри!» Он подошел к южному окну. Как и раньше, оно начало светиться красновато-желтым светом, и множество рисунков-символов ожило на его створках. Гоблин остановился в нескольких шагах, изучая неуловимые изменения.

— Любопытно! — сказал Сагорн. — Свет ламп?

— А посмотрите, сэр, что будет, когда я подойду. — Рэп отозвал Маленького Цыпленка, и окно снова погасло. Тогда Рэп медленно двинулся вперед, и окно опять засияло пульсирующим белым светом, а рисунки стали лихорадочно меняться. Он обернулся и увидел, что его спутники освещены как бы отблесками радуги, пробегающими по лицам. Все выглядели встревоженными, даже старик.

— Я не волшебник, — напряженно проговорил Сагорн. — Я только читал об этом, но никогда не видел ничего подобного. — Он помолчал. — У нас ведь есть и еще один способ спастись.

Рэп догадывался, к чему он клонит, но Инос с надеждой спросила:

— Какой?

— Я знаю слово силы. Вы тоже знаете слово, мадам, а также мастер Рэп. Знание трех слов делает человека волшебником — не самым сильным, конечно, но любой волшебник сможет остановить банду глупых импов. Мы можем поделиться своими словами.

Рэп увидел, что Инос прикусила губу.

— Даже Андор говорил, чтобы я этого не делала.

— Тем не менее он собирался вытянуть его у вас, как только вы останетесь наедине.

— Не думаете ли вы, что это была единственная причина, чтобы сделать мне предложение? — гневно спросила она.

— Не думаю, а знаю! — также повысив голос, ответил Сагорн. — Мы имеем общую память. Андор использует людей, как ложки или вилки, — женщин для удовольствия, мужчин для выгоды. Он абсолютно циничен.

— А я не знаю никакого слова, — вмешался Рэп. — Так что я не могу делиться.

Сагорн внимательно посмотрел на него, прикрыв глаза рукой от сияния окна.

— Джалон не поверил, когда ты сказал ему это. Я тоже не поверил. И Андор. И Дарад. Теперь твоя жизнь снова в опасности, а для Иносолан это, возможно, единственный шанс добиться трона. И ты опять утверждаешь, что не знаешь слова.

— Да.

— Тогда, может быть, ты действительно говоришь правду, — со вздохом сказал старик.

— Я скажу Рэпу свое слово, если вы тоже скажете, — предложила Иное.

У Рэпа дыхание перехватило от ужаса.

— Но это легионеры империи! — возразил он. — Разве они не подчиняются одному из Хранителей?

Сагорн посмотрел на него долгим холодным взглядом.

— Действительно, армия Империи — прерогатива волшебника Востока. Если воздействовать на этих импов с помощью колдовства, то можно навлечь гнев волшебника Востока, а его, вполне вероятно, поддержит вся Четверка.

Рэп чувствовал, что отыграл очко, хотя и не знал, что за игра идет у них с Сагорном.

— Тогда скажите мне, если бы я поделился словом с Джалоном или Андором, позвали бы они Дарада, чтобы убить меня?

Сагорн равнодушно пожал плечами.

— Возможно. Я что-то не припомню, чтобы они решили что-то определенное. Но Дарад все равно бы появился раньше или позже, когда один из нас попал бы в беду. И тогда он нашел бы тебя, чтобы усилить свое могущество. Он человек простой. Понимаешь, если бы делиться словами было так легко, то в мире было бы множество волшебников. Это требует полного доверия.

— А если обмануть? Сказать не то слово? Старик криво усмехнулся.

— Думаю, большинство людей так и делает.

— Так, значит, — торжествующе заключил Рэп, — вопрос с Дарадом остается, если мы сейчас поделимся, ведь так?

Сагорн сжал губы, отчего морщины по сторонам рта обозначились сильнее.

— Думаю, да. Ну что, королева Иносолан, значит, вместо этого мы попробуем окно Иниссо?

Напряжение всего этого невыносимого дня отпечаталось на ее лице, однако Инос гордо подняла голову и спокойно ответила:

— Если вам угодно, доктор.

— До чего интересно! — радостно сказала Кэйд. — Я всегда хотела увидеть настоящее волшебство. Кто пойдет первым? Вы, доктор Сагорн?

Он недоверчиво посмотрел на нее и кивнул.

— Почему бы и нет? Вернитесь сюда, мастер Рэп.

Рэп присоединился к остальным, и комната мгновенно погрузилась в полумрак. Свеча Инос почти не давала света. Затем Сагорн медленно пошел к окну. Опять свет заиграл на пыльных досках пола, и теперь он казался обычным дневным светом, а не тем слепящим сиянием, которое вызвал Рэп.

Сагорн подошел ближе и стал изучать рисунки на створках. Как и раньше, Рэп чувствовал, что они меняются, но не мог поймать сам момент преображения. Красная спираль в нижнем левом углу была правее, чем казалось сначала, золотисто-зеленая раковина выше, а несколько серебряных колокольчиков на лазурных лепестках…

В этот момент старик, по-видимому, набрался храбрости. Он протянул руки к запору, с усилием нажал и потянул обе створки к себе. Потом он отступил на шаг, и окно распахнулось.

 

2

По комнате пролетел порыв горячего сухого ветра, подняв тучи едкой пыли. Солнечный свет ослепил Рэпа, и он на минуту зажмурился, успев все же заметить, что залитый солнцем песок за окном кажется немного ниже уровня пола в комнате, как будто башня вросла в землю. Когда его глаза привыкли к свету, он увидел, что перед ним равнина, покрытая песком и камнями, а вдали видна черная скала. Ее основание было окружено камнями. Единственной растительностью были группы каких-то колючих кустов, которых он никогда не видел. Ветер дышал жаром.

Это было и реально, и нереально. Органы чувств говорили, что он находится в комнате, расположенной на первом этаже, и глядит в окно. Реальным был даже запах, даже волны тепла, поднимавшиеся от песка. Но ясновидение не ощущало за окном ничего. Рэп настолько уже привык к двойному зрению, что такое разночтение вызвало у него легкую дурноту.

Вдали у скалы пробирались между камнями трое мужчин. Рэп удивился, почему они не выйдут на открытое пространство и не пойдут по ровной земле. На них были широкие одеяния с капюшонами, защищающими лица от солнечного света. Тот, кто шел впереди, был самым высоким, и его походка казалась знакомой.

— Ведь это вы, доктор, правда? — спросила тетушка Кэйд. Сагорн отступил на шаг, не отрывая глаза от окна.

— Да, скорее всего, я. Интересно, кто же другие?

Не было слышно ничего, кроме шуршания сухих травинок в чахлых кустах за окном. Вдруг идущие остановились и все, как один, посмотрели на небо. Средний из них на что-то указывал. Они опять двинулись вперед, и когда идущий первым огибал большой валун, он повернул лицо к окну. Несомненно, это был Сагорн, пряди седых волос обрамляли его исхудалое костлявое лицо, но он был слишком далеко, чтобы слышать его голос.

За ним шел второй. На нем было зеленое одеяние с капюшоном, а лицо было таким светлым, что это мог быть только джотунн, хотя рост его был невелик для джотунна. Единственное, в чем Рэп был уверен, это что у него были великолепные седые усы. Такие усы носили многие моряки, так что это ни о чем не говорило. Затем прошел третий, но его голова была наклонена. Все трое исчезли среди огромных валунов.

— Это же Рэп! — воскликнула Иное. — Тот, в черном.

— Нет, не Плоский Нос! — сердито проворчал Маленький Цыпленок.

Рэп не мог ничего сказать, потому что не знал, как выглядит со стороны, но почувствовал себя очень неловко.

— Это совершенно ничего не дает! — фыркнул Сагорн. — Невозможно сказать, где это происходит. Вероятно, со мной мастер Рэп, но я не уверен. А узнал ли кто-нибудь второго? Где? Когда? Что мы делаем?

Но вдруг большая черная тень пронеслась над двумя идущими. Они бросились на землю, прячась за камнями и глядя на небо. Оттуда донеслись слабые крики.

Сагорн хрипло вскрикнул и отпрянул от окна. Изображение задрожало и рассыпалось. Окно потемнело и пропало. Ледяной ветер бросил в комнату горсть снежинок. Старик опять подошел к окну и закрыл створки, оставив снаружи холодную краснегарскую ночь. Он обернулся, почти невидимый, поскольку ветер давно задул свечу, и только восточное окно давало хоть какой-то свет.

— Может ли кто-нибудь из вас узнать это место? — спросил он слегка дрогнувшим голосом.

— Нет! — в один голос ответили Инос и Рэп, но тетушка Кэйд сказала:

— Да, думаю, что могу. Не дракон ли это был?

— Я тоже так подумал. Что еще может быть таким большим? Мне показали мою собственную смерть!

— Значит, вы должны держаться подальше от Земли Драконов, сэр, — сказал Рэп, чувствуя себя все более и более несчастным. Под воздействием волшебства кожу на голове покалывало, скорее всего потому, что ясновидением он ничего не ощущал. Естественно, что оно не заметило и Блестящую Воду, когда он впервые столкнулся с ньй.

— И с вами был Рэп! — воскликнула Иное.

— Нет! — упрямо повторил Маленький Цыпленок.

Принцесса Кадолан и Сагорн склонялись к мнению, что Инос права. Рэп не был уверен. Но это было возможно, а вот второго человека никто не знал, хотя все согласились, что он, скорее всего, моряк. Это мало что давало, потому что большинство джотуннов были моряками, а Земля Драконов лежала где-то на юге Империи, около Летних Морей, очень далеко от Нордландии.

— Ну ладно, сейчас здесь драконов нет, — сказал Рэп, сердясь на себя за то, что голос его слегка дрожит, как у испуганного ребенка. Сейчас здесь были импы, и мерный стук топоров раздавался все ближе.

— Кто еще хочет попробовать? — спросил Сагорн, отводя их к дальней стене. — Это нам не очень-то помогло.

— Я могу попробовать, если хотите, сэр, — ответил Рэп. На самом деле он не особенно стремился узнать, чем вызвано такое слепящее сияние за окном. Похоже, что и другие разделяли его отношение.

— Я бы предпочел, чтобы вы оставались подальше, молодой человек, — сказал Сагорн. Его голос звучал теперь в обычной жесткой манере. Женщины поддержали его.

— Тогда я попробую, — сказала Инос без особого энтузиазма. — Я больше других нуждаюсь в совете.

В темноте прозвучали шаги, и вот силуэт девушки четко обозначился на фоне окна, которое начало светиться. Похоже, что это опять дневной свет, решил Рэп, но довольно пасмурный, совсем не такой, как у Сагорна. Свечение рисунков на стекле было слабее, оттенки цветов — нежнее. Инос потянулась к запору и открыла створки… И тут же отскочила, зажимая рукой рот, чтобы сдержать крик. Прямо за окном, спиной к ним, стоял мужчина. Не думая, Рэп бросился вперед. Внезапно — непростительно — Инос оказалась в его объятиях. И никто из них не обратил на это внимания, не отрывая глаз от происходящего за окном.

Несомненно, мужчина был джотунном. На нем была меховая набедренная повязка, но грудь была обнажена, а такая светлая кожа могла быть только у джотунна. Мускулистые спина и плечи блестели от дождя. Руки были покрыты шрамами. Ноги были скрыты подоконником. Густые серебристые волосы спадали до плеч. Это не был Дарад, как сначала подумал Рэп. Этот человек был моложе, и его тело не было таким волосатым. У него было меньше шрамов, чем у Дарада, и совсем не было татуировок. Но он был почти так же высок. И он начинал оборачиваться.

Рэп заметил, что Инос вцепилась в него и прижимается все крепче. Человек оборачивался. Сможет ли он увидеть их, раз они видят его? Рэп готов был уже отпустить Инос и закрыть створки, как послышался голос Сагорна:

— Это Калкор! Тан из Гарка. И это — Вече Нордландии.

Мужчина перестал поворачиваться и явно не замечал зрителей, которые видели теперь в профиль его худощавое лицо джотунна. Рассмотрев его, Рэп понял, чем Калкор заслужил такую славу, а Инос начала дрожать в его руках. Калкор был молод и в своем роде даже красив, но Рэп никогда не встречал лиц с таким жестоким выражением. Надо быть храбрецом, чтобы посметь рассердить тана Калкора!

Очевидно, там происходила какая-то церемония. Мужчина ждал. Но вот сбоку подошел еще один человек — пожилой мужчина в красном шерстяном одеянии, промокшем от дождя, и в церемониальном шлеме, украшенном рогами. Он нес большой топор и сейчас поднял его, держа перед собой вертикально. Тяжелый топор качался в его руках. Он поспешно проговорил какие-то слова на неизвестном Рэпу языке.

Калкор протянул одну руку и взял огромный двуручный боевой топор. Должно быть, он весит не меньше тонны, подумал Рэп, глядя, как напряглись плечи Калкора, держащего топор в вытянутой руке.

Вече Нордландии? Теперь, вглядываясь в туманную даль, Рэп увидел то, что Сагорн заметил еще раньше, — большое квадратное пространство среди вересковой равнины. Вокруг теснились ряды зрителей, плохо видные из-за тумана и дождя. Это была мрачная и зловещая картина.

Все-таки странно… зрители казались такими нечеткими в тумане…

На дальнем плане было что-то призрачное и нереальное, что резко контрастировало с осязаемостью двух фигур у окна. Всему виной дождь, или причина кроется в другом.

Внимание Рэпа переключилось на движение на переднем плане. Калкор поднес топор к губам, затем положил его на плечо, двигаясь с военной четкостью. Он взялся покрепче и развернулся, опять оказавшись спиной к окну. Блестящее лезвие топора было почти внутри комнаты.

Стук топоров внизу на минуту прекратился, затем возобновился гораздо громче. Судя по всему, импы уже ломали дверь королевской спальни.

Калкор пошел вперед, направляясь в центр круга, держа топор на плече. На нем не было ничего, кроме набедренной повязки. Ноги были босыми. Человек в красном исчез. Рэпу показалось, что уже можно говорить.

— Что такое Вече Нордландии? — спросил он.

— Оно проходит ежегодно в середине лета на Нинторе, — тихо ответил Сагорн. — Таны решают свои споры в ритуальном бою.

— Готов поклясться, Калкор никогда не проигрывает.

— Но это пророчество для Иное! Ты что, не видишь, мальчик? Калкор захватит ее королевство, и она обратится с жалобой к Вече!

— Надеюсь, мне разрешат пригласить кого-нибудь, чтобы драться за меня, — сказала Иное. — Сомневаюсь, что смогла бы сама поднять такой топор. Калкору будет слишком большая фора.

Никто не засмеялся. Приглушенные голоса, доносящиеся снизу, были единственным слышным звуком.

— Иногда такое допускается. Дарад заработал хорошие деньги, участвуя в этих боях. Надо ли говорить, что мы не получаем удовольствия от таких воспоминаний!

Вдруг картина начала колебаться и бледнеть, и как раз в этот момент стал виден противник Калкора, идущий ему ему навстречу с другого конца площадки. Все потемнело, снег опять закружился по комнате. Сагорн подошел, чтобы закрыть окно.

Инос опять схватила Рэпа за руку.

— Это точно был ты! — воскликнула она, испытующе глядя на него. — Правда?

На этот раз Рэпу тоже так показалось. Гоблин и Сагорн согласились с этим. Герцогиня Кэйдолан ничего не могла сказать, ссылаясь на плохое зрение. Но кто бы это ни был, он был виден гораздо четче, чем остальные фигуры вдали.

Был ли это дефект окна или все имело какое-то значение? Рэп не знал, насколько опасно для них использовать все эти сверхъестественные силы. Он чувствовал, что это может плохо кончиться.

— Это безумие! — сказал он. — Чтобы я дрался с Калкором на топорах? Тебе бы стоило найти защитника получше!

Он вдруг заметил, что одной рукой все еще обнимает Иное, и быстро отстранился.

— Это очень странно, — прошептал Сагорн. Даже в темноте Рэп заметил недоуменное выражение на его исхудалом лице. — Площадь Воронов отмечена кругом вертикально стоящих камней. Здесь же я их не заметил, а вы?

Все покачали головами.

— Кроме того, на Нинторе редко идут такие дожди. И потом, мастер Рэп, почему вы появляетесь в пророчествах двух других людей? И почему ваше приближение так воздействует на окно?

Опять Рэп вспомнил о старой гоблинке. Она сердилась, что не может предвидеть его будущее.

— Должно быть, у меня вообще нет будущего, — горько сказал он. — Но я действительно нарасхват в чужих пророчествах. Интересно, что будет раньше — драконы или Калкор?

— Что бы ни было — ты выживешь! — заявил Сагорн, и все согласились с ним. — Ты спасешься и от легионеров, — добавил он менее твердо.

— Но вы уверены, что это устройство не дурачит нас? — в волнении спросила тетушка Кэйд. — Оно до сих пор не сказало нам, что делать с импами. Послушайте!

Рэпу не понадобилось прислушиваться. Если импы прорвались в спальню, то оставалась всего одна запертая дверь. Он направился к ступеням, чтобы выяснить это.

— Я следующий! — Маленький Цыпленок подошел к окну, отчего оно опять зажглось красноватым светом.

— Нет! — Рэп остановился и повернулся к нему. Он предвидел, что сейчас будет показано, но его протест запоздал. Створки в очередной раз распахнулись, и комнату наполнил звук аплодисментов и едкий дым костра.

Как Рэп и боялся, он видел перед собой дом гоблинов. В середине каменной площадки потрескивал огонь, освещая собравшихся вдоль стен зрителей — почти нагих мужчин и мальчиков и укутанных женщин. Они все возбужденно переговаривались и смеялись. Обнаженная жертва была распята на полу, а мучитель, стоящий над ней с горящей ветвью в руках, был, несомненно, Маленький Цыпленок. Рэп отпрянул, закрыв лицо руками и чувствуя спазмы в желудке. Инос вскрикнула, ее тетка тоже, Сагорн что-то пробормотал под нос.

Сильные руки схватили Рэпа.

— Это ты: — вопил Маленький Цыпленок, сам не свой от возбуждения. — Вот! Видишь? — Он потащил Рэпа к окну, невзирая на его сопротивление. — Слышишь, как хлопают? Ты заслужил! Ты делаешь хорошее зрелище! А я хорошо работаю! Видишь свои руки? Видишь ребра?

— Нет. нет! — застонал Рэп, отчаянно пытаясь отвернуться. — Закрои окно!

— Хорошее зрелище! — настаивал Маленький Цыпленок, повизгивая от восторга. — Это дом Ворона. Вот мои братья! Смотри, что я сейчас делаю!

Рэп заставил себя посмотреть и опять поспешил закрыть глаза. Жертва действительно выглядела похожей на него и не намного старше, чем он сейчас. И все-таки здесь было что-то не так! Он бросил еще один, быстрый взгляд и опять вынужден был закрыть глаза, чтобы избежать приступа дурноты. Это было его лицо, но оно казалось каким-то неясным и расплывчатым. Маленький Цыпленок захихикал над очередной пыткой, а зрители опять разразились аплодисментами. Затем, к большому облегчению Рэпа, свет погас, шум толпы умолк, и он ощутил на своем лице ледяной ветер полярной ночи. Он вздохнул и открыл глаза.

Хлопок по плечу чуть не сбил его с ног.

— Я говорил правду! — возбужденно хихикал Маленький Цыпленок. — Я тебя убиваю! Мы делаем хорошее зрелище!

— Ни дракон, ни Калкор… — язвительно промолвил Сагорн. — Вас не так-то просто убить, молодой человек! Возможно, все это говорит об одном — мы спасемся от импов. Так что нечего и волноваться.

— Скорее это говорит, что я все равно что труп! — крикнул Рэп и смутился, услышав, что его голос срывается. — Или о том, что импы принесут мне гораздо более легкую смерть, чем что-либо другое в моем будущем.

— Если так, то окно показало бы, как вас убивают импы, — невозмутимо заметил старик.

Инос обняла Рэпа одной рукой и увела его подальше от окна. Он может спастись от джотунна или дракона, мрачно подумал Рэп, но ему не хотелось бы спастись от гоблина, потому что жертва в последнем видении была уже сильно искалечена.

— Это правда был я? — тихо пробормотал он, пытаясь овладеть собой. — Мне показалось, что лежащий там выглядел странно — как-то расплывчато. — Скажите же кто-нибудь, что это был не я! — Ничего удивительного, что прадед Инос сошел с ума, насмотревшись такого!

Сагорн поколебался.

— Да, — пробормотал он задумчиво, — я это заметил. Я думал, что это от дыма, но ваш друг был виден очень четко… Так, значит, мы видели вас три раза. Первые два были двусмысленными, а третий — странно нереальным. Хотелось бы мне больше разбираться в таких вещах! Это все так эфемерно! Нам нужен волшебник, чтобы истолковать эти видения.

Бах! Дверь затряслась под ударами. Импы были здесь. Теперь только один засов отделял Рэпа от возмездия.

Инос обняла его еще крепче.

— Ты будешь сражаться за меня! — воскликнула она.

Эта мысль была приятна, но теперь до конца своей жизни он будет знать, что его судьба — вернуться в племя Ворона в заботливые руки Маленького Цыпленка, будучи при этом не намного старше, чем сейчас.

Интересно, что будет, если он убьет гоблина первым? Он где-то оставил шпагу, а лучше было бы иметь ее под рукой. Можно ли было доказать, что окно ошибается? Не поэтому ли Блестящая Вода предупреждала его не вредить гоблину, что предвидела подобный момент?

Топор опять ударил по двери. Осталось уже недолго.

— С тем же успехом можно было бы их впустить, — устаю сказал Рэп — Думаю, я согласен с окном, что быстрое повешение может быть даже к лучшему.

— Нет! — закртчала Иное. — Доктор Сагорн. правда, что только волшебник может победить дракона? И Калкора? Вот что это значит! Мы должны сказать Рэву свое слово! Он не может поделиться с нами, но мы можем сделать его волшебником, тогда он сможет спасти вас от дракона и победить Калкора, сражаясь за меня. Неужели вы не видите? Это для него единственный способ преодолеть все опасности, которые его ждут. А он должен их преодолеть, по крайней мере две из них. Надеюсь, Рэп, что и остальные тоже! А та расплывчатость значила, что он использует против гоблинов свое волшебство.

Рэп застонал. Только не волшебником! Хватит с него и ясновидения! Уж лучше попасть импам в руки!

— Дарад… — начал было Сагорн, но запнулся. — Я слишком стар, чтобы рисковать ослабить мою силу, дитя мое. Мое здоровье… Вы тоже должны поделиться своими словами со мной.

— Да! — сказала Иное. — Я поделюсь с вами, а потом мы оба поделимся с Рэпом. Мы будем знать по два слова, а Рэп — три.

Рэп опять застонал.

— Почему нет? — Она топнула ножкой и с силой сжала руку Рэпа.

Ему было очень трудно сосредоточиться, когда Инос вот так держала его.

— Иное, — хрипло произнес он, — я не хочу быть волшебником или магом. Сагорн говорит, что ты должна сказать слово ему. Тогда он станет почти волшебником. Он может вызвать Дарада, чтобы убить тебя и усилить действие слова. Я не думаю, что тебе стоит настолько доверять ему.

Старик вспыхнул от гнева. Инос отпустила Рэпа с тихим всхлипом.

— Бог обещал мне счастливый исход. И что я вижу? Стать пленницей импов? Рожать сыновей для Калкора? А ты готов позволить, чтобы тебя в лучшем случае бросили в темницу! Мне кажется, что это дурацкое окно уже слишком старое! Оно не может нормально действовать!

Дверь затряслась и треснула. Она продержалась дольше, чем другие, так что какая-то волшебная сила, наверно, еще оставалась. Рэп видел за дверью крепко сложенного импа с топором, а дальше на лестнице головы и плечи его товарищей, как бы срезанные на уровне пола.

— Слушайте! — твердо сказала Иное. — Я скажу доктору Сагорну свое слово, а потом он скажет оба Рэпу. Вы ведь не будете тогда в опасности, доктор? Я доверяю вам, как советовал отец.

Старик пожал плечами.

— Ваш план разумен, ваше величество. Я не могу придумать ничего лучше. Нам действительно подсказали поделиться своими словами с мастером Рэпом. Вы должны примириться с тем, что станете магом, молодой человек. Нет сомнения, что окно хотело именно этого!

Рэп страдальчески сморщился.

Бах! От двери полетели щепки. Удар пришелся как раз в щель между двумя досками.

Инос умоляюще сжала руки.

— Рэп! Ну пожалуйста!

Пожалуйста? Он заставляет свою королеву умолять его? Хороша же его верность, если он не подчинился первому же ее приказу. Рэп расправил плечи.

— Конечно, ваше величество! — Он увидел выражение боли на ее лице. Нет, так тоже не годится! — Я с удовольствием стану твоим придворным волшебником, Иное, если мне можно будет хоть изредка побыть и конюхом.

Он постарался улыбнуться и обнаружил, что забыл, как это делается. Инос взяла его за руку.

— Спасибо, Рэп!

— Ты ведь не сомневаешься, что если бы я знал слово силы, я был бы рад сказать его тебе?

Волшебник! Заглядывать людям в мысли, так же как в одежду и дома? Манипулировать людьми, как Андор? Убивать их, если они встанут на пути, как Дарад? Ужасно! Ужасно!

— Может быть, нам помолиться? — тихо предложила тетушка Кэйд. — Когда Бог явился Иное…

Инос начала что-то говорить, затем посмотрела на дверь, от которой отлетали щепки. Рэп чувствовал, как имп за дверью опускает свой топор, а остальные окружили его, держа шпаги наготове. Одновременно он видел щепки — видел их своими глазами. Дверь была ярко освещена, как и пол, по которому протянулись пять теней.

Нет, шесть!

Флибэг зевнул и лег. У него тоже была тень — седьмая.

Мгновенно все обернулись. Свет струился из до сих пор открытого окна, за которым переливался радужный туман. А лишняя тень шла от женщины, стоящей у окна, внутри комнаты.

Катастрофа! Идиот! Своим глупым отказом подчиниться приказу королевы Рэп потерял драгоценное время. Его предупреждали, что волшебники чуют, когда кто-то приводит в действие волшебные силы, и вот волшебница пришла посмотреть, в чем дело.

Волшебное окно дало ответ, позволяющий решить все их проблемы, а его ослиное упрямство все погубило.

Теперь случиться могло все, что угодно.

 

3

— Так-так-так, — произнесла вошедшая, — и что у нас здесь?

Рэп схватил Инос за руку, повернулся и направился к двери, но вдруг его сапоги приросли к полу. Он отчаянно замахал свободной рукой, чтобы не упасть. Он попробовал вытащить ноги из сапог, но это тоже оказалось невозможным. Он был пригвожден к месту. Остальные так же попытались бежать и теперь тоже не могли двинуться. Тем временем мускулистая рука просунулась в проломленное в двери отверстие и стала нащупывать засов.

Рэп неуклюже обернулся, чтобы посмотреть на женщину, внимательно разглядывающую своих пленников. Волшебница! Она шла, тяжело ступая. Она была закутана в снежно-белую тонкую накидку, а лицо ниже глаз было скрыто вуалью. Волшебница никак не могла быть Блестящей Водой, потому что казалась гораздо крупнее. Остальные же из Четверки были мужчинами, так что ее появление было неожиданным.

— Волшебное окно оставили открытым? — сказала женщина, — Нет даже сетки от насекомых? Кто-то поступил очень неосторожно! — Она говорила на импском, но с каким-то странным грубоватым акцентом.

Тут волшебница обратила внимание на руку легионера, все еще возившегося с засовом. Она сделала едва заметное движение, и ими застыл. Те, кто был за ним, застыли точно так же, как почувствовал Рэп своим ясновидением.

Судорожно пытаясь осмыслить размеры постигшей их катастрофы, Рэп механически отметил, что женщина только что использовала волшебство против солдат Империи. Хорошо это для Инос или плохо? Не набросятся ли сейчас на Краснегар разгневанные волшебники?

Испуганные крики раздались внизу на лестнице, когда солдаты увидели, что стало с их передовым отрядом.

Женщина остановилась перед тетушкой Кэйд, расставив ноги и уперев руки в бока, в позе, которая больше подходила рассерженной базарной торговке, чем волшебнице, как ее представлял себе Рэп.

— Начнем-ка с тебя, милочка! — сказала она. — Кто ты?

Платье герцогини было испачкано и залито чаем, седые волосы растрепались, но она вытянулась как можно выше и ответила с достоинством:

— Я герцогиня Кэйдолан из Краснегара. А вы? Брови волшебницы поднялись так, что исчезли под накидкой, и Рэп почувствовал, что ответ ее позабавил.

— Я? Я Раша ак’Инин, султанша Араккарана.

— О! — Принцесса сразу же расплылась в улыбке. — Как чудесно, что вы смогли к нам присоединиться, ваше величество!

Как, значит, султанша — ваше величество? Необычная королева хрипло засмеялась.

— Для меня это удовольствие! Пожалуйста, извините мое вторжение сюда вот так, без формального приглашения.

— Я могу лишь пожалеть, что мы не можем принять вас как подобает!

— О, я все понимаю! Минуточку!

Она стянула покрывало с головы, так что стали видны волосы темно-рыжего оттенка. Их роскошные блестящие волны были уложены в сложную прическу, которую поддерживали гребни из серебра с жемчугом. Ее платье было из еще более легкого, прозрачного материала, чем Рэпу показалось вначале, и все оно было усыпано драгоценными камнями. И как он не заметил этого сразу?

Поразительная султанша обвела притворно скромным взглядом круглую комнату — грязную, холодную, освещенную только мерцанием волшебного окна, и сбросила вуаль. Она оказалась намного моложе, чем Рэп думал, и принадлежала к расе, которой он никогда не встречал. Ее кожа, как и великолепные волосы, была глубокого золотистого оттенка, нос с горбинкой. Может быть, она не отличалась классической красотой и была уже не столь юной, но было в ней нечто говорящее о власти, о тайне. Да, красота! Какая потрясающая женщина!

Герцогиня Кэйдолан издала слабое восклицание и опять обратилась к гостье:

— Мне очень жаль говорить об этом, но вы застали нас в довольно сложный момент, ваше величество.

Султанша Раша бросила взгляд на неподвижную руку, просунутую в пролом двери.

— Я заметила. Люди низкого звания могут иногда быть такими надоедливыми, не правда ли?

— Конечно, вы правы. Могу ли я представить мою племянницу — прин… королеву Иносолан?

Волшебница перевела взгляд на Иное, и видно было, что та ей не понравилась. Рэп, стоящий рядом, старался придать лицу суровое выражение, как если бы он действительно был защитником, но должен был бороться с неудержимым желанием улыбнуться очаровательной молодой Раше.

— Какая честь для нас, ваше величество! — проговорила Инос ледяным тоном.

Темные глаза Раши сузились.

— Конечно честь! — холодно молвила она. — Я что-то не припомню королеву Иносолан. Вы королева Краснегара? Или страны гоблинов?

— Моя племянница только что потеряла своего отца, короля Холиндарна, — ответила Кэйд. — Сегодня, да? Хотя нет, уже наступил следующий день, значит, вчера.

Волшебница насмешливо фыркнула.

— Так вы унаследовали волшебное окно и первым делом решили поиграть с ним?

— Я оказалась в безвыходном положении! — закричала Иное. — Войска Империи захватили мое королевство, народ на грани гражданской войны, а Калкор начнет вторжение, как только сойдет лед.

Султанша подняла брови.

— Калкор?

— Тан Гарка.

— Ну да, я слышала о нем. — Теперь она казалась всерьез заинтересованной. — А какой интерес императору в таком крохотном владении, как Краснегар? Это непохоже на Эмшандара. Может быть, это начал его новый маршал? Может, он хочет спровоцировать джотуннов?

— Не думаю, что император вообще знает, что его войска здесь. Проконсул в Пондаге заключил сделку…

Инос запнулась и замолчала. Рэп удивился этому. Ему было ужасно трудно сосредоточиться на разговоре. Волшебница почти полностью завладела его вниманием — в ее изящных ушках сверкали бриллиантовые серьги, руки были само совершенство. Смешно, почему он сперва решил, что на ней одежда с длинными рукавами? Усилие, которое он делал, чтобы не использовать на нее свое ясновидение, вызывало пульсацию в висках, но это было излишне, поскольку ее горячая золотистая кожа, казалось, просвечивает сквозь прозрачные одежды.

Раша неторопливо двинулась к нему, но ее внимание было направлено на Иное.

— Сделку? Не лги мне, девочка. Я могла бы прочитать твои мысли, если бы захотела, или заколдовать, чтобы ты говорила только правду, но я предпочитаю этого не делать — так гораздо интереснее. Так какую сделку?

Какой-то момент Инос и Раша стояли друг против друга в молчаливом противоборстве. Они были одного роста, одного возраста, но как Рэп мог когда-то считать Инос красивой? Какой простой и скучной она казалась в сравнении с искрящейся красотой другой женщины! Какой измученной и грязной! Она крепче сжала руку Рэпа и опустила глаза.

— У меня есть дальняя родственница — вроде троюродной тетки, вдовствующая герцогиня Кинвэйлская. Она хочет женить на мне своего сына. Он имеет определенные права на престол, если считать, что женщина не может править.

— Ах вот как! — просияла султанша. — А женщина может править?

— Я считаю, что может! — сердито заявила Иное. — Мой отец тоже так считал. По законам Империи я могла бы.

— Но Калкор не согласен, поэтому войска импов хотят преградить путь джотуннам. Ну что же! — Раша улыбнулась очаровательной улыбкой, но было в ней что-то зловещее, так что волосы Рэпа зашевелились на его голове. — Политика — утомительная мужская игра, но иногда мы, слабые хрупкие женщины, должны сделать в ней ход-другой, просто чтобы защитить свои интересы.

— Вы поможете мне? — спросила Иное.

— Посмотрим, — сухо сказала волшебница. — Я должна узнать побольше. — Она обвела глазами комнату и остановила взгляд на докторе Сагорне, стоящем чуть в стороне. — Мужчины иногда бывают просто ужасны…

Она нахмурила брови, словно в недоумении, и приблизилась к нему. Рэп никогда не видел, чтобы женщина двигалась с такой грацией. Даже без ясновидения он мог угадать красоту ее длинных ног под полупрозрачной тканью, мог увидеть изящные серебряные сандалии. А эти бедра! Несомненно, здесь действовало волшебство. Ни одна другая женщина не заставила его сердце так биться, просто пройдя по комнате. Раша не выглядела так, когда… впрочем, он не мог вспомнить, как она выглядела, когда только появилась. Важно то, как султанша выглядит сейчас. О, чудо женственности! О, воплощение желаний всех мужчин! Волшебство, опутывающее его мозги, это опасно! Рэп знал это, но понимал, что беззащитен. Раша превратила его в безвольного раба, в какой-то кисель. Все остальные мысли выветрились у него из головы. Инос высвободила руку, и Рэп едва заметил это. Сагорн выпрямился и облизал губы.

— Не могли бы вы, мадам, слегка пригасить свое очарование? — пробормотал он. — Это непосильная нагрузка для моих старых артерий.

— Но зато какая чудесная смерть! — Она засмеялась и протянула руку, игриво дотронувшись пальцем до его щеки. Рэп почувствовал, как его охватывает безумная ревность.

Сагорн застонал — и стал Андором.

Султанша Раша отскочила, подняв руку, как для удара. На долю секунды Рэп увидел вместо нее отяжелевшую немолодую женщину в потрепанной коричневой накидке, с нечесаными седыми волосами, босую, морщинистую, с обвисшими щеками. Но видение тут же исчезло, и перед ним опять была великолепная Раша, в ослепительном тонком одеянии и жемчугах, разглядывая Андора с веселым любопытством.

Андор, растрепанный и в большом не по росту костюме, сжимал свою левую руку, рукав которой быстро темнел от крови. Тем не менее он отвесил ей грациозный поклон.

— Да, прекрасная! — ответил он. — Ваше величество, как я могу вам служить?

Султанша кивнула в ответ на поклон.

— Совместное заклятье? — удивилась она. — Как интересно! И очень хорошо сделано — превращение просто мгновенное. Могли ли они быть специально подобраны? Посмотрим. Старик, должно быть, ученый…

— А я ваш верный раб!

— Это, конечно, любовник! — заметила она как бы про себя. Прежде чем он мог что-либо сказать, она щелкнула пальцами, и на месте Андора уже стоял Дарад, огромный, уродливый, с окровавленной головой. Он взвыл, хватаясь за глаз, поврежденный Маленьким Цыпленком. От резкого движения ткань рукава затрещала.

— Боец! — Волшебница скривилась и опять щелкнула пальцами.

Одежда повисла на небольшом теле Джалона. Его мечтательные голубые глаза расширились при виде Раши.

— Художник, мадам, — произнес он с поклоном. — Ваша красота всегда будет на моих устах, и моя песнь будет посвящена…

— Как-нибудь в другой раз!

Султанша третий раз щелкнула пальцами, и фигура перед ней еще уменьшилась в размерах. Видно было только узкое смуглое лицо вновь прибывшего, глядящее из-под копны прямых черных волос. Перед ними был маленький и совершенно обычный имп-подросток с расширенными от страха глазами. С воплем он попытался было броситься перед волшебницей на колени, но его ноги приросли к полу, как и у остальных, и он только присел. Он умоляюще поднял руки. Стук зубов разнесся по всей комнате.

— Ну что же! — Султанша казалась более милостиво расположенной к нему, чем к его предшественникам. — Ученый, любовник, солдат, художник, а ты должен быть финансистом всей группы.

Мальчик опять заскулил, глядя на нее снизу вверх.

— Я не хотел ничего плохого, ваше величество!

— Но ты типичный карманный вор! Он захныкал.

— Просто крошки, госпожа, несколько крошек, когда я был голоден.

И это был пятый член группы? Тинал, которого Сагорн назвал их вожаком, братом Андора? Рэп никогда не видел менее заметного лица. Более того, оно было покрыто прыщами и пучками волос. Никто не захочет лишний раз посмотреть на такое лицо. Тинал мог раствориться в любой толпе в любом городе Империи. И такому человеку король советовал доверять!

Волшебница одобрительно кивнула.

— Прекрасная работа! Кто это сделал?

— Ор… Ораринсагу, ваше всемогущество!

— Значит, давно?

— Более века назад, ваше величество! — Минуту раздавался только стук зубов, затем маленький воришка отважился на мольбу: — Ваше величество! Мы бы так хотели освободиться!..

— Я и не подумаю испортить такой шедевр! Имп зарыдал и еще глубже втянул голову в коричневое одеяние, так что стали видны одни только волосы.

— Кроме того, — сказала волшебница, — иметь под рукой нескольких человек, но только по одному в каждый момент, должно быть, очень удобно.

Оставив рыдающего юнца, она прошлась вдоль шеренги остальных. Остановившись напротив Маленького Цыпленка, Раша посмотрела на него с неприязнью.

— Ты, должно быть, гоблин? Твое имя?

Раскрыв глаза шире, чем когда-либо, Маленький Цыпленок издал стон и потянулся к волшебнице. Она отступила назад, пока он не оказался наклоненным под странным углом, держась на ногах только за счет заклятия. Он продолжал стонать.

Султанша изучала его минуту, потом пожала плечами.

— Ниже шеи — неплохо, но лицо надо было бы поменять.

Она оставила его совершенно потерявшим равновесие и прошла без единого слова мимо принцессы Кэйдолан, остановившись перед Инос и Рэпом.

— Необычных же вассалов вы себе выбираете, дитя мое, — вполголоса заметила она.

Почему она называет Инос «дитя», когда сама ничуть не старше, удивился Рэп. Ее глаза были глубокого карего оттенка, в тон волосам, и они прожигали душу Рэпа насквозь. Округлость ее грудей под легкой тканью сводила его с ума, а ее близость заставляла его сердце биться так, как будто оно вот-вот разорвется.

— И фавн? Как тебя зовут, парень? Он открыл рот.

— Рэ-э… — Он поперхнулся, так и не выговорив, когда неожиданная догадка ошеломила его. Его имя было не Рэп. Это было просто прозвище, сокращение от… от его слова силы. Он ни разу не сказал никому свое настоящее имя, даже королю. Оно было очень длинным, Рэпаракагоци… и еще двадцать слогов — и он не слышал его с тех пор, как мать сказала его ему, за несколько дней до своей болезни. Она предупредила его, что имя нельзя повторять никому, а то злой волшебник может узнать его и навредить Рэпу. Конечно, она знала с помощью дара предвидения, что скоро умрет. То, что он не забыл всю эту белиберду за много лет, говорило, что это действительно его слово. А сейчас он отчаянно хотел сказать его стоящей перед ним чарующей красавице. Какая-то часть его кричала, что этого делать нельзя, даже Сагорн предупреждал его об этом, и вот его язык запутался в двух противоречивых командах и…

— Что делает фавн так далеко на севере? — поинтересовалась султанша, прежде чем он смог разрешить конфликт и овладеть собой. Она скривила губки, за один поцелуй которых мужчины готовы были бы умереть. — Но это только полукровка, так ведь? Подбородок как у джотунна, и он высокого роста. Но эти татуировки! И почему дикари думают, что членовредительство может улучшить их внешность?

— А, — только и сумел произнести Рэп, — татуировки?

— Это мастер Рэп, помощник конюха! — сказала Инос странно резким тоном. Рэп не посмотрел на нее. Раша вздохнула.

— Я очень надеюсь, что его обязанности не слишком трудны для него. — Казалось, она потеряла интерес к Рэпу. Его мир рухнул в бездну черного отчаяния. Это не его вина, что он полукровка, и он бы сказал ей свое имя, если бы ему дали еще минуту. Он так страстно желал услужить ей, чтобы заслужить хоть мимолетную улыбку!

— Краснегар, — пробормотала волшебница, опять глядя на Иное. — Иниссо? Возможно, одно или два слова силы?

— Не знаю, что вы имеете в виду! — закричала Иное.

— Не будь занудой! — вздохнула Раша. — Сами по себе слова, конечно, невидимы, но я и без всякого волшебства знаю, когда какая-то девчонка лжет мне. И ты действительно столкнулась со сложной проблемой. — Она посмотрела на все еще торчащую в двери сильную руку. — Не думаю, что пришло время ее решать.

— Что вы хотите сказать? — крикнула Иное. Рэп ощутил укол совести. Инос явно чем-то расстроена, и ему не стоит так пялиться на султаншу Рашу.

— Я хочу сказать, — произнесла Раша с отсутствующим видом, как будто мысли ее были далеко, — что когда вы открыли волшебное окно, оно заскрипело так громко, что я услышала его даже в Зарке. Оно не должно бы так себя вести. Что могло придать ему такую силу? — Все молчали, и она пожала плечами. — Возможно, оно просто неисправно. Его не использовали много лет — ведь так? Вам повезло, что большая часть Пандемии спала в это время, в том числе и волшебники. А что еще важнее, и Хранители тоже. Но оставаться здесь дольше было бы неосторожно. Идем.

Раша указала на окно. Инос повернулась к нему и вдруг пошла каким-то деревянным шагом. Обернувшись, она протянула руку к Рэпу, не в силах остановиться.

— Рэп! — закричала она. — Помоги!

Вздрогнув, как бы пробуждаясь от сна, он посмотрел на Иное. Как только его взгляд оставил Рашу, Рэп словно бы очнулся от чар.

— Иду!

Он попытался двинуться, но его ноги были все так же пригвождены к полу. Он мог только бессильно наблюдать, как Инос продолжала против воли шагать к окну.

Опять она закричала:

— Рэп!

— Иду! — отчаянно крикнул он, но ничего не получилось. Потеряв равновесие, юноша упал на пол, так и не оторвав от него ног. Локти и голова ударились о доски пола. Искры посыпались из глаз.

— Что это значит? — гневно повысила голос тетушка Кэйд. — Освободите ее сейчас же!

Но Инос уже достигла окна и начала карабкаться на подоконник. Глядя на нее сквозь слезы боли, Рэп увидел, что разноцветное сияние за окном было занавесом из блестящих бус, колеблемых легким ветерком. Похоже, что за ним сияло солнце, хотя три остальных окна в комнате освещал рассвет. Он почувствовал, что вся комната полна теплого воздуха, пронизанного запахом цветов.

Инос покачнулась уже за окном, еще раз крикнула: «Рэп!» — и пропала за радужным занавесом.

Он не смог помочь! Он предал Иное!

— Султанша Раша! — с горячностью проговорила герцогиня Кэйдолан. — Это переходит все границы! Верните сейчас же мою племянницу или же позвольте мне сопровождать ее.

Раша насмешливо посмотрела на нее.

— А вы не хотите остаться, чтобы поучить импов хорошим манерам? Ну что же, идите.

Кругленькая фигурка тетушки поспешила через комнату. Не без труда она поднялась на подоконник, чуть не свалилась с него наружу, встала, прошла через мерцающий занавес — и исчезла.

Волшебница обвела взглядом остальных.

— Мальчишки есть мальчишки! — заметила она. — Дамам пора удалиться и оставить вас заниматься своими мужскими делами. Скажите им, чтобы обязательно убрали потом кровь! — Она рассмеялась неожиданно хриплым смехом.

Рэп, еще не совсем оправившийся после падения, был поражен — одежда султанши была далеко не такая прозрачная, как ему показалось, волосы опять были скрыты, а он не помнил, чтобы она надевала покрывало. Она выглядела намного старше и была довольно полной.

Раша сделала пару шагов и остановилась, рассматривая Флибэга, который тут же вскочил и подбежал к ней, радостно виляя хвостом. Рэп опять почувствовал укол ревности.

— Великолепное животное! — сказала султанша с искренним восхищением. — Ты будешь хорошей парой моей Клоз. — Она посмотрела на распростертого Рэпа. — Твоя собака, фавн?

Рэп кивнул, не рискнув заговорить.

Флибэг повернулся, в несколько прыжков пересек комнату, перепрыгнул через подоконник и исчез. Раша неторопливо подошла к окну, но обернулась, подозрительно глядя на Рэпа.

— Зачем королеве мог понадобиться конюх?

У Рэпа мгновенно пересохло во рту. Потому что он знал слово силы, конечно. Он не должен даже думать об этом в присутствии волшебников. Вот что беспокоило Инос все это время, понял он, а он позволил околдовать себя этой пожилой женщине!

— А?

Раша пожала плечами.

— У каждого свой вкус! — Она тронулась с места, прошла сквозь подоконник и исчезла. Туманное мерцание пропало, и порыв северного ветра влетел в комнату, принося холод, темноту и снежинки.

Рэп нетвердо встал на ноги, потирая голову и локти. Маленький Цыпленок рычал от ярости. Коричневое одеяние короля Холиндарна поднялось, казалось, само по себе — так незаметен был спрятавшийся в нем подросток. Солдаты за дверью пришли в себя с громкими криками.

 

4

Какое-то время легионеры совещались, и угрожающая рука убралась. Рэп повернулся и увидел, как Тинал, приподняв подол двумя руками, пробирается к окну. Рэп бросился, чтобы перехватить его.

— Куда ты идешь?

Ворот был так высок для Тинала, что его невыразительное лицо как бы смотрело изнутри, очень бледное в предутреннем свете.

— Я хочу посмотреть, можно ли спуститься по стене, Рэп.

Сагорн говорил, что Тинал лазает по отвесным стенам, как муха. Рэп и Маленький Цыпленок не обладали таким умением.

— Позови Сагорна, — закричал Рэп. — Он вовлек нас в эту историю, может быть, он сумет придумать что-нибудь.

Молодой имп затряс головой.

— Нет, он сейчас слишком слаб здоровьем. Мы не можем подвергать его риску.

Рэп сгреб юнца за узенькие плечи и затряс, пока его зубы не застучали.

— Немедленно позови Сагорна!

Тинал сделал шаг назад, наступил на подол и чуть не упал.

— Не делай этого! — жалобно воскликнул он.

— Чего не делать?

— Не пугай меня! Меня легко напугать, Рэп.

— Ну и что? — Рэп опять надвинулся на него.

— Я мог бы позвать Дарада — захныкал Тинал, почти плача — Это слишком просто! Я могу не удержаться!

Рэп глубоко втянул в себя воздух, пытаясь успокоиться.

— Прости, — сказал он — О черт!

Он быстро повернулся к двери Импы опять собрались вокруг нее. а рука опять просунулась в пролом. Но засов был слишком далеко, а доски — очень толстыми. Имп засунут руку по самое плечо. Прежде чем Рэп сказал хоть слово, Маленький Цыпленок пронесся по комнате, подпрыгнул и ударил так соблазнительно выступающий локоть обеими ногами После этого он приземлился на ноги, как кошка, а отчаянный вопль импа потряс башню.

Прекрасно! Теперь исчезла малейшая надежда на милосердное обращение. Легионеры помогли товарищу вытащить раздробленную руку, крича от ярости. Другой солдат взялся за топор, и дверь задрожала под его ударами.

— И что нам теперь делать?

Голова Рэпа болела. Он предал Иное, но похоже, ему не придется долго страдать от угрызений совести.

— Мы еще можем поделиться словами, — сказал он. Тинал опять направлялся к окну.

— Это недостаточно, — ответил он. — Два слова не сделают нас волшебниками. Может быть, мы сможем забраться на крышу и подождать, когда они уйдут?

— Они закроют окно.

— Можно заранее разбить пару стекол, — предложил Тинал.

— Нас заметят снизу — уже почти день, — вздохнул Рэп. Усталость заглушила его страхи, накрыв их словно снежным покровом. — Я думаю, это конец! Мне не надо было быть таким упрямым и спорить. Окно велело мне стать волшебником, а я не захотел.

Он не выполнил первый же приказ своей королевы, во всяком случае, посмел возражать. Если бы он должным образом выполнял свои обязанности, он стал бы магом и служил бы Иносолан, прогнал бы импов, заставил бы народ признать ее — сколько еще он мог бы всего сделать! Но что толку думать об этом сейчас?

Он попытался улыбнуться сжавшемуся от ужаса маленькому воришке.

— Ну, иди, если ты думаешь, что можешь спастись. Я и Маленький Цыпленок сдадимся солдатам, даже если это будет означать смерть.

Гоблин внимательно прислушивался к разговору.

— Нет! — закричал он.

Дверь опять затряслась, и целая планка вылетела из нее.

— Да! — сказал Рэп. — Или ты можешь предложить что-то еще?

Порыв горячего влажного воздуха влетел в комнату. Послышался рев прибоя.

— Птица Смерти! Сюда!

Все трое обернулись. Они никого не увидели, но за окном теперь виднелись странные деревья с большими листьями, которые выделялись темными силуэтами на фоне рассветного неба. Рэп уловил запах моря и водорослей. Где-то поблизости опять раздался шум прибоя.

Ошеломленные, они колебались.

— Кто говорит? — заревел Маленький Цыпленок.

— Пальмы! — взвизгнул Тинал. — Эти деревья, Рэп! Это же пальмы!

Дверь опять затряслась, верхняя петля была почти оторвана от косяка.

— Птица Смерти! Скорее!

За окном по-прежнему не было видно никого, но Рэп узнал этот сухой старческий голос.

— Это Блестящая Вода!

Интересно, захочет ли она спасти и фавна вместе с гоблином, которого она назвала драгоценным?

Тинал схватил Рэпа за руку.

— Эта Раша — она из джиннов. Из Зарка. А где джинны, там и пальмы!

— Точно!

Все трое шагнули к окну. Маленький Цыпленок опередил всех и перескочил подоконник одним прыжком. Он тут же осознал свою ошибку и с беспокойством закричал:

— Плоский Нос! Иди сюда!

— Иду, иду! — отозвался Рэп и прыгнул за ним, приземлившись на горячий, сухой песок. Тинал, чьи движения сковывало одеяние, прыгнул последний, свалившись на голову Рэпа.

Дверь с тяжелым стуком упала на пол. Легионеры ворвались в комнату.

Они услышали слабый отзвук голоса, кричащего: «Иду!», и почувствовали едва уловимый аромат горячего воздуха тропиков. Но тут же порыв ледяного краснегарского ветра закружил снежинки вокруг них.

Одно окно оказалось открытым. На полу лежали смятые постели. Но больше в комнате ничего не было.