«… но сам-то Кобенков говорит…»
«Погоди. Что он говорит, нас должно интересовать в последнюю очередь. Обстоятельства нам известны? Известны. Как он выглядел в этих обстоятельствах, известно? Известно. А говорить он может что угодно, его право».
«Во всяком случае, вины своей не отрицает. И потом, Владимир Федорович, тот же самый Кобенков ночью, в такую погоду, на буровую за ним полетел. В общем-то чуть ли не героизм проявил, в порту так говорят…»
«Да я вовсе и не считаю, что он человек потерянный. В том-то и дело. Был бы подлец — тогда бы и разговора не было. А вот что не подлец — и такое случилось — это-то и настораживает… Ты это учти, Сережа… Впрочем, решай сам. Сам все сделал — сам и решай. Вообще, ты молодец. Молодец. Отстоял свое мнение — и правильно… Ну, а что с охотниками?»
«Ищем тут с милицией… Владимир Федорович!»
«Слушаю».
«Я тут с вами посоветоваться хотел… вернее, я уже решил… В общем, я тут рапорт написал…»