Два мира очерчены Поярковым в его «Последнем эпизоде»… Один — в образе благополучного почтосодержателя, за чашкой чая, со спокойной совестью вспоминавшего о том, как под его окнами замерзла беженка с ребенком, которая — вот наглость! — осмелилась было пристроиться на ночлег в его хлеву. И… другой полюс. Это токмакский уездный врач Адам Викентьевич Пржегодский и его помощник фельдшер Василий Михайлович Фрунзе. Два человека, самый скудный запас медикаментов и никаких «условий». И многотысячная толпа больных, обмороженных и истощенных людей, множество из которых имело совершенно запущенные ранения, от легких до самых сложных. Что могли сделать два человека? А они сделали все! Первыми пришли — последними ушли. Ушли только тогда, когда в их помощи перестали нуждаться. «Истинный героизм духа» увидел в их работе Поярков. И что же? «Как и всякий чисто мирный труд, не рекламируемый трескучими фразами, труд этот, конечно, не был оценен по достоинству, да, признаться, никто и не помышлял о его оценке». Наоборот, один из героев этого подвига, Василий Михайлович Фрунзе, человек, который «оставил по себе добрую память среди крестьян и киргизов», который «по своему природному уму и знаниям стоял выше многих из окружающих его и занимавших более высокое, чем он, общественное и служебное положение», этот человек, «доведенный до отчаянья, оскорбленный и гонимый, он должен был бежать из того общества, которому так долго служил и отдал лучшие годы своей жизни…».

Снова и снова проявляет Поярков свои нравственные, свои гражданские позиции. «Времена и люди переменяются», «Злоба и слепая ненависть его постигли…». «Во всяком случае, как имя доктора Адама Викентьевича Пржегодского, так и имя его помощника Василия Михайловича Фрунзе заслуживают нашей полной признательности, и имена их, как деятелей, много потрудившихся и поработавших на благо и пользу местного общества, должны быть записаны на страницах местной летописи крупными буквами…».