Питер Пауэл Рубенс

(1577–1640)

Величайшего художника, чье имя стоит в одном ряду с такими мастерами, как Леонардо да Винчи, Микеланджело, Рафаэль, Тициан, Рембрандт, Веласкес, современники называли «королем живописцев и живописцем королей». Творческое наследие Рубенса огромно — он оставил потомкам около трех тысяч произведений, написанных самостоятельно и с помощью своих учеников. Э. Делакруа называл его «Гомером живописи», а И. Е. Репин в своем письме к В. В. Стасову написал: «Рубенс — это Шекспир в живописи».

Фламандский художник Питер Пауэл Рубенс родился в немецком городе Зиген, в семье антверпенского юриста, вынужденного бежать из Нидерландов в Германию из опасения подвергнуться расправе со стороны испанского герцога Альбы за сочувствие протестантам.

В 1587 году, после смерти мужа, Мария Пейпелинкс, мать Рубенса, вернулась вместе с детьми в Антверпен. Здесь Питер Пауэл начал учиться живописи у Т. Верхахта и А. ван Ноорта. Затем он перешел в мастерскую О. Вениуса. В 1598 году Рубенс завершил обучение и был принят в антверпенскую гильдию Св. Луки, что давало ему звание свободного художника. До наших дней дошло совсем немного первых самостоятельных работ живописца. Среди них есть небольшое произведение, свидетельствующее об интересе художника к портретному жанру. Это «Портрет мужчины 26 лет» (собрание Д. Лински, Нью-Йорк). Полагают, что на картине изображен архитектор или географ, т. к. в руках модели — инструменты для измерения. Чувствуется, что портрет написан под влиянием традиций старых нидерландских мастеров, в частности Яна ван Эйка. Рубенс тщательно передает внешнее сходство, выписывает мельчайшие детали одежды и окружающих предметов. Хотя в портрете еще нет той свободы мазка и легкости рисунка, которые появятся позднее, явно заметно стремление мастера к конкретности.

В 1600 году по совету Венуса Рубенс отправился в Италию. Он пробыл в этой стране восемь лет. Художник изучал здесь памятники античного искусства и архитектуры, делал копии с картин великих живописцев прошлого — Леонардо да Винчи, Рафаэля, Микеланджело, Тициана, пытаясь познать секреты их мастерства. В Италии к Рубенсу пришло первое признание, и вскоре он стал сенсарием — официальным живописцем Венецианской республики. Вскоре его назначили придворным художником испанского короля Карла V. Монарх присвоил Рубенсу титул графа и пожизненную пенсию. В своем прекрасном доме на берегу моря Питер Пауэл принимал друзей и писал картины, которые заказывали ему аристократы и представители церкви многих европейских государств.

В Венеции Рубенс принял еще одно заманчивое предложение и стал придворным художником мантуанского герцога Винченцо I Гонзаго. Живя в Мантуе, живописец часто приезжал в Венецию, Флоренцию, Рим, Геную.

В 1603 году, выполняя дипломатическую миссию, возложенную на него мантуанским герцогом, Рубенс побывал в Испании. Ему не раз приходилось выполнять подобные поручения герцога и, посещая дворы правителей разных государств, художник писал заказные портреты.

П. П. Рубенс. «Маркиза Бриджида Спинола-Дориа». Фрагмент, 1606–1607, Национальная галерея, Вашингтон

В Испании Рубенс пробыл почти год. За это время он написал большое количество портретов, среди которых выделяется конное изображение герцога Лермы, первого министра короля (1603, Прадо, Мадрид). Сидящий на коне герцог направлен в сторону зрителя, и такая постановка фигуры человека и лошади придает изображению ощущение стремительного движения.

В 1604 году Рубенс вернулся в Италию. Здесь он написал множество портретов, в которых выразилось умение мастера передавать неповторимую сущность своих моделей («Автопортрет с мантуанскими друзьями», ок. 1606, Музей Валлраф-Рихартц-Людвиг, Кёльн). Заказные парадные портреты итальянских аристократов стали образцом барочного портрета и оказали большое влияние на портретистов Италии, Фландрии, а также Испании, Франции и Англии.

Изображая представителей знатных итальянских фамилий, Рубенс располагал модели на нейтральном фоне или показывал их перед драпировками из тканей («Портрет А. Спинолы», музей герцога Антона-Ульриха, Брауншвейг; «Маркиза Бриджида Спинола-Дориа», 1606–1607, Национальная галерея, Вашингтон). Иногда на заднем плане художник помещал колонны или другие архитектурные сооружения. Большое внимание мастер уделял костюмам портретируемых, тщательно выписывая все их детали и аксессуары. С помощью различных атрибутов Рубенс старался подчеркнуть социальное происхождение модели.

Самые высокородные заказчики выражали свое уважение художнику, искусством которого они восхищались. Известный генуэзский аристократ весьма почтительно отзывался о Рубенсе в своем письме к Аннибале Кьеппио: «У меня нет вестей о господине Пьетро Паоло. Я очень желал бы получить от него письмо и иметь случай быть ему полезным. Мне хотелось бы знать, когда он сможет, не причиняя себе неудобств, исполнить портреты — мой и моей супруги».

Заказные портреты Рубенса говорят о том, что автор идеализировал свои модели, особенно в тех случаях, когда писал особ королевской крови, министров и знаменитых военачальников. Он стремился придать портретируемым особую значимость, для чего использовал сдержанные жесты и спокойные позы. Чтобы подчеркнуть высокое положение изображаемого человека, мастер помещал на заднем плане родовой герб своей модели.

Но все эти портреты, очень нравившиеся заказчикам, невероятно интересны и для нас, современных зрителей, с восхищением разглядывающих прекрасные лица, виртуозно переданную фактуру дорогих костюмов и роскошных драпировок. Прекрасная живопись Рубенса, его сверкающие как драгоценные камни краски оставляют в душе ни с чем не сравнимое впечатление.

В 1608 году, получив известие о тяжелой болезни матери, Рубенс оставил Италию и отправился домой, в Антверпен.

Он не застал мать в живых, но решил не возвращаться в Италию. В 1609 году Рубенс стал придворным художником эрцгерцога Альберта и эрцгерцогини Изабеллы. Хотя их двор находился в Брюсселе, живописец получил право жить в Антверпене.

В этом же году состоялось бракосочетание Рубенса с восемнадцатилетней Изабеллой Брандт, дочерью известного антверпенского юриста. Под впечатлением этого радостного события художник написал свою знаменитую «Жимолостную беседку» («Автопортрет с Изабеллой Брандт», 1609–1610, Старая пинакотека, Мюнхен).

П. П. Рубенс. «Автопортрет с Изабеллой Брандт» («Жимолостная беседка»), 1609–1610, Старая пинакотека, Мюнхен

Глядя на портрет, зритель видит самого Рубенса, сидящего на скамейке беседки, красиво увитой жимолостью. Около него расположилась его молодая жена, доверчиво и нежно положившая свою руку на руку мужа. В композиции нет никакой эффектной театральности, и этот скромный жест очень красноречиво говорит о чувстве, связывающем двух любящих людей.

Художник уделяет большое внимание одежде моделей. Он тщательно выписывает свой нарядный костюм: камзол с кружевным воротником, шляпу с высокой тульей. Так же скрупулезно Рубенс показывает красивое платье своей жены. Все это — приметы парадного барочного портрета, хотя естественная поза художника и сидящей у его ног супруги совсем не в духе торжественных портретных изображений, исполненных в стиле барокко самим же Рубенсом. Чтобы придать образам непринужденность и задушевность, мастер показал себя и свою молодую жену не на фоне драпировок или архитектурных декораций, а среди буйно цветущей жимолости.

С огромным вниманием Рубенс отнесся к передаче выражений лиц моделей. Художник спокойно и уверенно смотрит на зрителя. Красивые черты лица, аккуратная бородка и темные кудри, выбившиеся из-под шляпы, — все эти детали подчеркивают благородство облика живописца. Внимательно смотрит на нас и Изабелла. На ее губах играет легкая улыбка, отражающая всю глубину счастья молодой женщины.

Мастерски примененные Рубенсом приемы создания парадного барочного портрета, сочетающиеся с тонким лирическим чувством, сделали «Жимолостную беседку» одним из самых лучших произведений портретного жанра в мировом искусстве XVII века.

Необыкновенный талант художника и его огромная работоспособность принесли Рубенсу грандиозную славу в Антверпене. С каждым годом росло число выгодных заказов, которые шли от церкви и королевских дворов европейских государств. Живописец старался не отказываться ни от одного из поступавших предложений и, чтобы справиться с таким количеством работы, открыл мастерскую, где ему помогали ученики.

В 1611 году Рубенс приобрел в Антверпене собственный дом, который с помощью многочисленных переделок превратил в настоящий дворец в стиле венецианского палаццо. Здесь он работал, устраивал приемы и торжества, встречался со своими друзьями.

Обладавший нескончаемым запасом энергии, художник много трудился. Современники вспоминали, что его рабочий день был заполнен до предела. Вставал Рубенс в 5 утра. После утренней мессы в церкви он принимался за работу, во время которой слушал чтение сочинений Плутарха, Сенеки, Тацита или диктовал письма. Ближе к вечеру мастер совершал конную прогулку, а затем встречался с друзьями, среди которых были ученые, известные политические деятели и гуманисты.

Многие друзья Рубенса представлены на его портретах, проникнутых теплым, душевным чувством и искренней симпатией. Художник исполнил портрет своего старшего брата, гуманиста Филиппа Рубенса (ок. 1611, Институт искусств, Детройт), антверпенского бургомистра Николаса Рококса (1613–1615, Музей искусств, Антверпен), с которым его связывали дружеские узы, государственного секретаря Каспара Гевартса (Музей искусств, Антверпен), Людовика Нуньеса (ок. 1627, Национальная галерея, Лондон). Среди его друзей были и ученые иезуиты, также изображенные на портретах («Францисканский монах», Старая пинакотека, Мюнхен).

П. П. Рубенс. «Портрет камеристки инфанты Изабеллы», середина 1620-х, Эрмитаж, Санкт-Петербург

П. П. Рубенс. «Портрет Сусанны Фоурмен» («Соломенная шляпка»), 1625, Национальная галерея, Лондон

Эти произведения поражают тонкой передачей характеров моделей, их энергии и жизненной силы. Создавая портреты, Рубенс использовал классические приемы, характерные для данного жанра: поколенный формат, разворот фигуры в три четверти. В руках портретируемых — книга — символ учености и образованности. Нередко рядом с моделью художник помещает бюсты известных античных ученых и философов.

Особый интерес представляет групповой портрет «Четыре философа» (1611–1612, галерея Питти, Флоренция). Эта картина имеет и другие названия: «Юст Липсий и его студенты» и «Автопортрет с братом Филиппом, Юстом Липсием и Ваувером».

Восхищает своей сложностью портретный фон, включающий в себя мраморную колонну, пейзажный вид и роскошную алую драпировку, а также нишу с бюстом Сенеки. Рядом с ним в стеклянной вазе стоят четыре тюльпана — дань уважения великому философу, писателю и политическому деятелю со стороны людей, показанных на портрете.

Рубенс направляет внимание зрителя прежде всего на своих друзей (себя он изобразил на втором плане). Бюст Сенеки, а также книги, лежащие на столе, подчеркивают значимость персонажей, их образованность и интеллект.

Портреты своих друзей, родных и близких Рубенс всегда писал самостоятельно, не доверяя даже самые малозначительные детали своим ученикам, помогавшим мастеру в создании заказных портретов, изображающих представителей аристократии.

Живописные портреты и рисунки Рубенса воссоздают облик самых дорогих ему людей: жены Изабеллы Брандт и троих детей от этого брака. Художник старался показать все очарование и чистоту их милых лиц, но никогда не стремился идеализировать эти портретные образы (портрет сына художника, Альберта, ок. 1618, Эрмитаж, Санкт-Петербург; «Николас Рубенс с коралловыми бусами», ок. 1620–1621, собрание Альбертина, Вена; этюд головы девочки (Клара Серена Рубенс), собрание князя Лихтенштейна, Вадуц; портрет Изабеллы Брандт, ок. 1626, галерея Уффици, Флоренция).

Некоторые исследователи творчества Рубенса связывают его знаменитый шедевр — «Портрет камеристки инфанты Изабеллы» (середина 1620-х, Эрмитаж Санкт-Петербург) — с именем дочери художника, Клары Серены. И хотя Клара Серена умерла в двенадцатилетнем возрасте, а девушка, изображенная на картине, была гораздо старше, искусствоведы полагают, что Рубенс, обожавший свою дочь, запечатлел Клару Серену по памяти уже после ее смерти, показав такой, какой она могла бы стать. Это предположение по-прежнему остается в разряде гипотез, так как, кроме некоторого внешнего сходства, других доказательств того, что на «Портрете камеристки инфанты Изабеллы» изображена именно дочь Рубенса, в настоящее время нет.

П. П. Рубенс. «Портрет Людовика Нуньеса», ок. 1627, Национальная галерея, Лондон

Возможно, художник был просто очарован прелестью юного лица неизвестной нам девушки, не принадлежавшей к знатной фамилии. Живописному портрету предшествовал чудесный графический портрет, хранящийся сейчас в венском собрании Альбертина. С величайшим мастерством Рубенс передает свежесть и красоту девушки, вместе с ним восхищается очарованием и чистотой молодости и зритель.

На эрмитажном портрете камеристка изображена на черном фоне, на котором ослепительной белизной выделяется кружевной воротник ее черного торжественного платья. Если на предварительном рисунке из собрания Альбертина губы девушки тронуты нежной улыбкой, то теперь ее лицо серьезно и слегка надменно.

Скромное происхождение девушки выдает не только ее платье, но и прическа. На голове инфанты — не сложное сооружение, сотворенное руками опытного парикмахера, как на портрете Бриджиды Спинолы-Дориа, а лишь собранные в узел золотистые волосы с выбившейся прядкой. Эта маленькая деталь делает слегка чопорный облик камеристки милым и нежным.

В отличие от многих барочных портретов в этом изображении нет ни сложного фона, ни роскошных аксессуаров, ни энергичных жестов и движений, но именно эта простота, спокойствие и размеренность создают столь чудесное впечатление.

Рубенс любовно выписывает каждую деталь портрета: пряди темно-золотистых волос; нежный овал, очерченный плавными линиями; белоснежный кружевной воротник, подчеркивающий теплые краски лица камеристки.

Живописец не один раз изображал свою жену, Изабеллу Брандт. В этих портретах также нет великолепия и роскоши, но, точные и реалистичные, они насыщены глубоким искренним чувством и задушевностью. Глядя на портреты Изабеллы, зритель видит то, что особенно привлекало в ней самого художника, — ее доброту. После смерти жены в 1626 году он писал: «Поистине я потерял превосходную подругу, которую я мог и должен был любить, потому что она не обладала никакими недостатками своего пола; она не была ни суровой, ни слабой, но такой доброй и такой честной, такой добродетельной, что все любили ее живую и оплакивают мертвую. Эта утрата достойна глубокого переживания, и так как единственное лекарство от всех скорбей — забвение, дитя времени, придется возложить на него всю мою надежду. Но мне будет очень трудно отделить мою скорбь от воспоминания, которое я должен вечно хранить о дорогом и превыше всего чтимом существе. Думаю, что путешествие помогло бы мне, оторвав меня от зрелища всего того, что меня окружает и роковым образом возобновляет мою боль…»

Рубенс действительно отправился за границу. Большая часть его поездок была связана с дипломатическими поручениями. В 1630 году он принял участие в подготовке церемонии заключения мира между Испанией и Англией. В 1630–1631 годах художник получил рыцарство и дворянские звания от английского и испанского монархов.

Во время путешествий Рубенс посещал мастерские других художников, приобретал картины для пополнения своего собрания произведений искусства, писал портреты.

Портретные работы, выполненные по заказу влиятельных лиц, очень отличаются от изображений друзей и близких художника. Ярким примером тому является портрет Марии Медичи (1622–1625, Прадо, Мадрид). Мария Медичи, вторая жена короля Генриха IV, мать Людовика XIII, известная своим непомерным честолюбием и склонностью к интригам, оставила о себе память благодаря живописному циклу «Жизнь Марии Медичи» (1622–1625, Лувр, Париж), созданному Рубенсом.

П. П. Рубенс. «Елена Фоурмен в свадебном наряде». Фрагмент, ок. 1630–1631, Старая пинакотека, Мюнхен

Используя факты биографии и собственное богатое воображение, художник создал более двадцати полотен, показывающих триумфальное шествие Марии Медичи. Цикл, наполненный аллегорическими образами и античными героями, призванными подчеркивать величие Марии Медичи, выполнен в стиле барочного искусства. Образ Марии Медичи, представленный в луврских композициях и портрете мадридского музея Прадо, во многом не похож на предварительные рисунки, выполненные Рубенсом с натуры. На этих графических портретах изображена немолодая женщина, лицо которой заплыло и потеряло свои прежние очертания. Большой нос, двойной подбородок, маленькие глазки — все это создает не слишком приятное впечатление. Естественно, такой Марию Медичи Рубенс не мог показать в своих живописных композициях. Обладавший дипломатическим талантом художник умел запечатлеть модель таким образом, чтобы она осталась довольна. Стараясь сохранить внешнее сходство, мастер так затенял недостатки и преувеличивал достоинства, что получалось именно то, что и требовалось высокородным заказчикам.

П. П. Рубенс. «Елена Фоурмен с детьми», ок. 1638, Лувр, Париж

Именно таким получился и портрет, украшающий стены Прадо. Рубенс показал Марию Медичи в роскошном парадном платье, украшенном огромным воротником из дорогих кружев. Зритель видит не двойной подбородок модели, а ее великолепно уложенные волосы, ожерелье, охватывающее шею, большие драгоценные камни, покачивающиеся в ушах, изящные руки с длинными пальцами.

М. В. Алпатов писал о художнике: «Нам хорошо запомнился Рубенс — создатель напыщенных парадных портретов». Но Рубенс известен не только ими, но и портретами, изображающими близких ему людей.

А таких произведений художник создал особенно много в последнее десятилетие своей жизни. Тогда он был уже так знаменит и богат, что мог себе это позволить. В 1625 году Рубенс исполнил один из самых знаменитых своих портретов — «Соломенную шляпку» («Портрет Сусанны Фоурмен», Национальная галерея, Лондон).

Сусанна была антверпенской знакомой Рубенса (а позднее, когда он вторично женился, стала его родственницей). Название картины не совсем точно: на девушке надета не соломенная, а фетровая шляпка (переписчик перепутал написание двух французских слов и заменил «фетр» «соломой»). Эта случайная ошибка закрепилась в дальнейших описях.

Погрудный портрет, показывающий модель в трехчетвертном развороте, необыкновенно прост и лаконичен, но не перестает восхищать своими звучными красками и светонасыщенностью, создающими у зрителя настроение праздника.

Чувствуется, что автор любуется молодой женщиной, ее нежным лицом и нарядным платьем, открывающим шею и грудь яркому солнцу.

В 1630 году пятидесятитрехлетний Рубенс женился на младшей сестре Сусанны, шестнадцатилетней Елене Фоурмен. За четыре года вдовства его не раз пытались уговорить сочетаться браком с благородной дамой при дворе, но художник выбрал молоденькую дочь богатого торговца шпалерами Даниеля Фоурмена.

Этот брак был не менее удачным, чем первый. В Елене Рубенс нашел не только любящую жену, хорошую хозяйку и нежную мать для своих детей. Она стала настоящей музой художника. Полная сил, юная и прекрасная, Елена появлялась в его античных и библейских композициях. Ее он писал и на многочисленных портретах. Вскоре после бракосочетания появилась картина «Елена Фоурмен в свадебном наряде» (1630–1631, Старая пинакотека, Мюнхен). В этом портрете пока еще нет того чувства душевной близости, которая ощущается в «Жимолостной беседке». Вероятно, сказалась огромная разница в возрасте, разделявшая супругов. Тем не менее в каждой детали великолепного портрета сквозит восхищение Рубенса красотой своей юной жены.

Молодая женщина, одетая в роскошное платье, сидит в кресле. За ее спиной — синее небо, балюстрада с колоннами и тяжелая портьера из бордового бархата. В пышных золотых волосах Елены — белый цветок. На ее цветущем лице светятся счастьем голубые глаза. Рубенс виртуозно сочетает звучные краски; свободными, динамичными мазками с равным мастерством передает фактуру плотной портьерной ткани, легкость кружев, блеск украшений и нежные, свежие оттенки кожи. Кажется, что в этот портрет мастер вложил всю свою страсть и свой восторг.

Спустя год была создана еще одна картина, рассказывающая о счастье немолодого художника, — «Прогулка» («Рубенс и Елена Фоурмен в саду», 1631, Старая пинакотека, Мюнхен), сочетающая элементы портрета и жанровой сцены. По саду, окружавшему дом живописца, гуляют трое: он сам, его жена и сын от первого брака, Николас. Живописец стремится показать не только красоту своей избранницы, но и ее душевные качества: обернувшись к своему пасынку, она приветливо разговаривает с ним. Эта мирная сцена, изображенная Рубенсом, показывает, что в его доме царят мир и согласие.

Семейное счастье озаряло последнее десятилетие жизни художника, страдавшего приступами подагры. В конце концов болезнь заставила мастера научиться писать левой рукой, так как правая почти полностью отказалась действовать. Но даже это обстоятельство почти не отразилось на творчестве живописца. Продолжая оставаться энергичным и деятельным, Рубенс, как и прежде, писал свои великолепные картины.

Рубенсу принадлежит первенство в создании нового вида портрета. В отличие от своих современников он показал тему материнства не только образами Мадонны с младенцем, но и изображениями реальной, живой женщины и ее детей («Портрет Елены Фоурмен со старшим сыном Францем», 1634–1635, Старая пинакотека, Мюнхен; «Елена Фоурмен с детьми», ок. 1638, Лувр, Париж).

Лаконичные и ясные по своему композиционному строю картины с изображением Елены и детей трогают зрителя своей искренностью, прелестью нежных лиц малышей и их молодой и прекрасной матери. Портреты Рубенса, прославляющие материнство, стали образцом для многих живописцев следующих поколений. С луврского портрета делал копии Огюст Ренуар, написавший множество произведений, посвященных этой вечной теме.

Свою жену Рубенс изображал в облике античных богинь и библейских красавиц: Венеры, Дианы, Вирсавии.

Одна из самых известных картин художника — «Вирсавия» (ок. 1635, Картинная галерея, Дрезден). Написанное на сюжет из Ветхого Завета полотно преследует единственную цель — воспеть чувственную красоту женского тела. В лице Вирсавии, ставшей причиной гибели собственного мужа, нет ни тени раздумий и переживаний. Она чувствует силу своего очарования, повергающего к ее ногам и слуг, и властителей. Восхитительна гармоничная цветовая гамма полотна: глубокие коричневые тона меха, красный цвет покрывала и драпировок, золотистые волосы Вирсавии.

П. П. Рубенс. «Шубка», ок. 1638–1640, Музей истории искусства, Вена

Хотя Вирсавия — идеальный образ, а не изображение Елены Фоурмен, в облике библейской красавицы ясно видны портретные черты жены художника.

Среди многочисленных портретов Елены Фоурмен один из самых интересных — «Шубка» (ок. 1638–1640, Музей истории искусства, Вена). Это название интимному изображению молодой женщины Рубенс дал сам. Он завещал полотно своей жене. После смерти живописца Елена Фоурмен хотела уничтожить этот портрет вместе с другими, на которых мастер изобразил ее обнаженной. Но, к счастью для потомков, кардиналу инфанту Фердинанду удалось уговорить вдову не делать этого.

В творческом наследии Рубенса множество портретных работ. В посмертной описи его картин перечислено свыше тридцати произведений этого жанра. В списке названы также и копии, сделанные Рубенсом с портретов других мастеров (в частности, Тициана). Фламандский художник коллекционировал полотна знаменитых живописцев, в его коллекции хранились портреты кисти Рафаэля, Тициана, Тинторетто, Яна ван Эйка, Гольбейна, Луки Лейденского. Это свидетельствует о том, что Рубенс тщательно изучал портретное творчество своих предшественников, добиваясь совершенства в собственных работах.

Нельзя обойти вниманием и автопортреты фламандского мастера, которых он написал, наверное, больше, чем другие художники. В этих работах нет барочной пышности парадного портрета. Отсутствует в них и самолюбование. Рубенс не стремится показать свои достоинства и добродетели, его автопортреты — скорее, художественная автобиография человека, дневник его жизни.

Красивого, полного сил и энергии юношу видят зрители на «Автопортрете с мантуанскими друзьями». «Жимолостная беседка» представляет полного собственного достоинства и уверенности в себе молодого человека. На двух более поздних автопортретах (1615–1618, галерея Уффици, Флоренция; 1622–1623, королевское собрание, Виндзорский замок) перед нами — человек зрелый и опытный, известный живописец и дипломат. На последнем автопортрете, написанном за год до смерти (1639, Музей истории искусств, Вена) зритель видит немолодого, усталого человека, глядящего на мир грустно и немного презрительно. В облике художника, достигшего славы и богатства, пережившего смерть близких и друзей, нет горечи и сожаления, он кажется величественным и спокойным. Ни один жест Рубенса не выдает его печалей и невзгод, и лишь правая рука, облаченная в перчатку, напоминает о физических страданиях.

 

Франц Халс (Гальс)

(между 1581 и 1585–1666)

Франц Халс известен как талантливый портретист и автор жанровых композиций. Его творчество оказало значительное влияние на формирование реалистического метода в голландской живописи XVII столетия и развитие портретного жанра в Европе, включив в состав изображаемых моделей представителей низших сословий. В 60-е годы XIX века его изобразительная манера стала образцом для подражания многих импрессионистов.

Голландский художник-портретист Франц Халс родился в городе Мехельне, во Фландрии, в семье ремесленника-суконщика. Около 1590 года он вместе с семьей переехал в Харлем, на родину его отца. В 1596 году он поступил в мастерскую Кареля ван Мандера и проучился там до 1603 года. Его учитель был приверженцем академических традиций итальянизирующего направления. В 1610 году Халс вступил в гильдию св. Луки, а еще через шесть лет вошел в состав камеры риторов и актеров-любителей.

К сожалению, первые работы художника до наших дней не дошли. Самым ранним из сохранившихся произведений Халса является портрет священника Якоба Заффиуса (1611, музей Франца Халса, Харлем). Несмотря на то что он получился несколько суховатым, художник сумел отразить своеобразные нюансы выражения лица модели.

Уже в начале творческого пути Франц Халс избрал основными направлениями своей работы портрет и жанровую живопись. Главным действующим лицом его произведений стал человек. Уже в ранних портретах художника перед зрителем предстают образы простых людей: развлекающая девочку добродушная нянька («Кормилица с ребенком», ок. 1620, музей в Далеме, Берлин); продающий селедку старик («Портрет Питера ван дер Морсха»), сидящая в кабаке красотка, которая пытается привлечь внимание приглянувшегося ей молодого человека («Веселое общество», 1616–1620, Метрополитен-музей, Нью-Йорк).

Особенно удаются Ф. Халсу детские портреты с их открытыми и бесхитростными героями. Среди них следует назвать такие работы, как «Смеющийся мальчик» (1620–1625, Маурицхейс, Гаага); «Поющие мальчики» (ок. 1624–1625, Картинная галерея, Кассель); «Поющий мальчик-флейтист» (ок. 1625, Государственные музеи, Берлин); «Дети с кружкой» (1626–1628, Музей Бойманс ван-Бёнинген, Роттердам).

В портретном жанре Ф. Халс стремится отойти от принципов академизма. Изображая жесты, позу, улыбку модели, он передает ее индивидуальность, настроение, отношение человека к окружающему миру. Этому способствует также и ярко выраженная пластичность форм. Художник старается освободиться от условностей и, насколько это возможно, приблизить изображение к действительности.

Портреты, относящиеся к 1620–1630 годам, приобрели жанровые черты. В наибольшей степени эта тенденция проявилась в изображениях представителей низших слоев общества («Шут с лютней», 1624–1626, частное собрание, Париж; «Цыганка», ок. 1628, Лувр, Париж; «Мулат», 1628–1630, Музей изобразительных искусств, Лейпциг; «Веселый пьяница», конец 1620-х, Рейксмузеум, Амстердам).

Ф. Халс. «Смеющийся кавалер», 1624, собрание Уоллес, Лондон

Шут воплощает в себе народный юмор, ловкость и смекалку. В образе молодой цыганки художник передает вольнолюбивый нрав простолюдинки. Ее лукавая улыбка, исполненная гордости и достоинства поза выражают полноту жизни. Девушка изображена на фоне несущихся по нежно-голубому небу облаков. Благодаря этой детали художнику удалось достичь необычайной легкости портретного изображения.

В портретах, написанных Ф. Халсом на рубеже 20–30-х годов XVII века, все явственнее начинают звучать ноты разочарования и неудовлетворенности судьбой простых людей. Таковы портреты трактирщицы Малле Баббе, веселой и уверенной в себе дочери темноты и порочности (ок. 1630, Государственные музеи, Берлин; Метрополитен-музей, Нью-Йорк), мальчика-рыбака, которому, несмотря на нищету и бесприютность, удается сохранить бодрость духа (ок. 1630, Королевский музей изящных искусств, Антверпен).

Кроме индивидуальных, Ф. Халс создавал также парные (семейный портрет купца Изака Массы и его жены Беатрикс ван Лан, ок. 1622, Рейксмузеум, Амстердам) и групповые портреты, в которых художник отказался от строгих приемов изображения, традиционных для голландского портрета того времени. В своих работах Ф. Халс первостепенное значение придает единству настроения и чувству жизни своих персонажей.

Наибольшую известность получили такие работы художника, как «Банкет офицеров стрелковой роты Cв. Георгия» (1616, музей Франца Халса, Харлем); групповой портрет офицеров стрелковой роты Cв. Георгия (1627, музей Франца Халса, Харлем); два групповых портрета офицеров стрелковой роты Cв. Адриана (1623–1624, 1633, музей Франца Халса, Харлем). Первый портрет несет в себе черты скованности и однообразия. Всех участников банкета художник расположил строго горизонтально. К недостаткам этой работы относится и повторение ракурсов.

В более поздних групповых портретах изобразительная манера художника значительно усовершенствовалась. Исчезло былое однообразие композиции, картины наполнились динамичностью, живостью и непосредственностью в передаче образов. Художник с большой точностью изображает позы, жесты, мимику, движения каждого персонажа, передавая его сиюминутное настроение, а также стремится выразить отношения между людьми.

Преобразилась и композиция: она стала более компактной и асимметричной. Динамичность действия Ф. Халс показывает посредством изображения персонажей в разных ракурсах, максимального приближения их к зрителю и иллюзорного расширения сжатого рамками пространства. Способствуют этому также богатый красочный колорит (на картинах преобладают желтый, оранжевый, голубой и ярко-красный цвета), контраст белого и темного, игра света.

По своему характеру групповые портреты близки к жанровым картинам. Они настолько живы и естественны, что создается ощущение непосредственного участия в происходящем. Таковы картины «Веселое общество» и «Юнкер Рамп и его возлюбленная» (1623, Метрополитен-музей, Нью-Йорк).

Популярность художника возрастала с каждым днем. У него появились ученики, среди которых были такие известные живописцы, как А. Броувер и А. Остаде. Увеличилось и количество заказов («Евангелист Матфей», ок. 1623–1625; «Евангелист Лука», ок. 1623–1625, обе — в Государственном музее западного и восточного искусства, Одесса). В 1620–30-е годы Ф. Халс создал целую галерею выразительных образов своих современников: теплом и нежностью проникнут «Портрет молодой матери с ребенком» (1620, Государственные музеи, Берлин), светлыми тонами отмечен портрет «Смеющийся кавалер» (1624, собрание Уоллес, Лондон), оригинальностью и живостью — «Портрет молодого человека с черепом в руке» (ок. 1626–1628).

Ф. Халс. «Портрет мужчины с перчаткой в руке», 1640-е, Эрмитаж, Санкт-Петербург

В эти годы портретное искусство Ф. Халса приобретает более глубокое содержание. Художник стремится отразить в своих картинах сложную психологическую характеристику модели. Так, с портрета преуспевающего купца Виллема Хейтхейзена, написанного в начале 1630-х годов (галерея Лихтенштейн, Вадуц), на зрителя смотрит всего лишь зажиточный человек в парадном костюме. На более позднем портрете тот же коммерсант (начало 1640-х, Картинная галерея, Брюссель) выглядит абсолютно по-другому. Он сидит на стуле, небрежно закинув ногу на ногу и сгибая руками тугой хлыст. Печальная улыбка и умные грустные глаза свидетельствуют об усталости и разочаровании. Лицо человека на «Портрете мужчины с перчаткой в руке» (1640-е, Эрмитаж, Санкт-Петербург) выражает некоторую надменность, в его глазах и улыбке угадываются лукавство и хитрость.

Для работ, выполненных в 1640-х годах, характерен более сдержанный колорит (сочетание черного цвета с серебристо-серым), отсутствие праздничных тонов и ярких красок, а также психологическая откровенность. Так, на «Портрете молодого человека из семьи Койманс» (1645, частное собрание, Нью-Йорк) изображен вальяжный и безвольный юноша, а президент судебной палаты в Утрехте Яспер Схаде (1646, Национальная галерея, Прага) представлен как самовлюбленный и высокомерный человек.

Наиболее ярко талант Ф. Халса как художника-портретиста раскрылся в 1650–1660-х годах. Работы, относящиеся к этому периоду, отличаются усложненной психологической характеристикой модели, более эффектным сочетанием красок, преобладанием желтовато-розовых, белых и черных тонов. Показательными в этом плане являются такие произведения, как «Мужской портрет» (1652, Эрмитаж, Санкт-Петербург); «Портрет мужчины в широкополой шляпе» (ок. 1660, Картинная галерея, Кассель) и два групповых портрета регентш и регентов приюта для престарелых в Харлеме (1664, музей Франца Халса, Харлем).

Изобразительная манера Ф. Халса смела и динамична. В групповых портретах художнику удалось с удивительной точностью передать разрушающую силу старости. В отличие от строго композиционного расположения чопорных старух фигуры регентов лишены устойчивости, их глаза выглядят мертвыми, в их лицах нет ни капли человеческого. Общая напряженность картины усиливает акцент розовато-красного цвета в обрезе книги и на колене одного из регентов.

Творческое наследие Ф. Халса сыграло огромную роль в становлении и развитии голландского реалистического искусства XVII столетия, а также европейской портретной живописи. Художник одним из первых включил в круг изображаемых моделей представителей самых разных слоев общества. Смелая изобразительная манера Ф. Халса, богатый колорит его полотен привлекли импрессионистов в 60-е годы XIX века.

 

Антонис Ван Дейк

(1599–1641)

Однажды в мастерской художника Ф. Хальса появился молодой, хорошо одетый человек, который попросил как можно скорее написать его портрет. Хальс не стал отказывать незнакомцу и написал его голову всего за полчаса. Картина вышла удачной. Посетитель ответил, что за то же время сможет создать портрет Хальса. Через полчаса хозяин взглянул на мастерски выполненный портрет и воскликнул: «Вы — Ван Дейк: никто другой не способен на такое».

Талантливый фламандский живописец, рисовальщик, гравер Антонис Ван Дейк родился в Антверпене, в семье купца. Он был седьмым ребенком.

Учиться рисовать Антонис начал с десятилетнего возраста. Его первым учителем являлся Хендрик ван Бален. Очень быстро выяснилось, что у мальчика прирожденный талант: его картины выходили все лучше и лучше. Некоторые исследователи полагают, что Ван Дейк сложился как художник уже в возрасте шестнадцати лет. Именно тогда он написал свой знаменитый «Автопортрет» (ок. 1615, Академия изобразительных искусств, Вена).

Ван Дейк, по сравнению с другими художниками того времени, очень рано перестал быть учеником и вступил в гильдию художников.

Это произошло в 1618 году. Он оказался одним из самых молодых художников, но все предрекали ему большую известность.

Примерно в это же время Ван Дейк поступил в мастерскую П. Рубенса, который оказал на него значительное влияние. В своих работах 1618–1620 годов Ван Дейк часто использовал технические приемы и образы, разработанные Рубенсом. С годами персонажи в произведениях Ван Дейка утратили полнокровность, жизнерадостность и яркость, свойственные картинам Рубенса, но зато в них все сильнее стала чувствоваться изысканность и индивидуальность («Иоанн Креститель и Иоанн Евангелист», 1618, Картинная галерея, Берлин-Далем; «Смерть Деция Муса», 1618–1620, собрание князей Лихтенштейнских, Вадуц).

Некоторые произведения до сих пор вызывают споры исследователей, которые не могут точно сказать, принадлежали они кисти Ван Дейка или нет. Многие работы этого периода были написаны Ван Дейком совместно с Рубенсом и другими художниками его мастерской. Такова, например, картина «Пьяный Силен», выполненная в мастерской Рубенса. Полагают, что листва на ней была написана Ф. Снейдером, а фигуры выполнены Ван Дейком.

Однако к этому же периоду относится и ряд работ Ван Дейка, подлинность которых не вызывает сомнений. Это полотна на религиозные сюжеты «Несение креста» (ок. 1617–1618, Синт-Паулускерк, Антверпен), «Коронование тернием» (ок. 1620, погибла во время Второй мировой войны, вариант — в Прадо, Мадрид), «Поцелуй Иуды» (ок. 1618–1620, собрание лорда Мэтьюина, Уилтшир, Коршем-Корт) и др.

А. Ван Дейк. «Автопортрет», 1627, Эрмитаж, Санкт-Петербург

Ван Дейк рано прославился как художник, пишущий картины на религиозные и исторические сюжеты. Его интересовали эти темы, и он с удовольствием брался за выполнение заказов на создание исторических и религиозных фресок и панно. Но в те же годы он заинтересовался и жанром портрета. Первые портреты — мужчины и супружеской пары — были написаны им еще в 1618 году. Их, вероятно, можно назвать стандартными: обычный формат, привычные позы. Через год он написал еще один «Мужской портрет» (Брюссель), который имел уже не прямоугольный, а овальный формат. Таким способом художник хотел привлечь внимание зрителей к лицу изображенного мужчины.

Лучшей работой этого периода является портрет богатого торговца пряностями, известного мецената Корнелиуса ван дер Геста (ок. 1620, Национальная галерея, Лондон). Вскоре после этого Ван Дейк написал портреты художника Франса Снейдера и его жены Маргареты де Вос (оба — собрание Фрика, Нью-Йорк).

В конце 1620 года Ван Дейк совершил свою первую поездку в Англию, где работал при дворе короля Якова I. Он написал портрет Томаса Хауэрда, графа Эрендела (1620–1621, частное собрание, округ Колумбия, Вашингтон) и др. Именно в Англии Ван Дейку впервые представилась возможность познакомиться с творчеством выдающихся художников Возрождения, что оказало влияние на его последующие работы.

А. Ван Дейк. «Леди Шерли», 1622, Национальное попечение, Суссекс, Петуорт-хаус

Ван Дейк прожил в Англии всего несколько месяцев. В начале 1621 года он запланировал отправиться в Италию, но затем по какой-то причине переменил решение и несколько месяцев провел в Антверпене. За это время он успел написать портрет бургомистра Антверпена, коллекционера и мецената Николаса Рококса (ок. 1621, Эрмитаж, Санкт-Петербург), портрет первой жены Рубенса, Изабеллы Брандт (ок. 1621, Национальная галерея искусства, округ Колумбия, Вашингтон) и др.

В октябре 1621 года художник наконец смог отправиться в Италию, где провел почти шесть лет. Первым городом, который он посетил, стала Генуя. В 1622 году он побывал в Чивитавеккье, Риме и Венеции. Кроме того, он некоторое время жил в Турине, Флоренции, Милане и других городах Апеннинского полуострова.

В Италии Ван Дейк изучил работы венецианских мастеров и усовершенствовал свой метод создания портретов. Он придумывал новые позы, большое значение уделял положению рук и повороту головы, разрабатывал фон, включающий пейзажные и архитектурные элементы. На юге изменился и колорит его картин: цвета стали более сдержанными и в то же время глубокими, насыщенными.

В Италии Ван Дейк встретился со своими земляками, фламандскими живописцами и граверами, братьями Лукасом и Корнелиусом де Валь. Он жил в их доме на улице Виа Нуова и написал их портрет (Капитолийский музей, Рим).

В 1622 году художник находился в Риме и познакомился там с Робертом Шерли — англичанином, находящимся на службе у персидского шаха и прибывшим в Рим с дипломатической миссией. Вместе с ним приехала и его жена, черкешенка. Художник сделал несколько набросков в своем альбоме, изобразив Роберта Шерли в одежде посла и чалме, указал на рисунке цвет его головного убора. Вскоре супруги согласились позировать ему для портретов.

Ван Дейк изобразил Роберта Шерли в пышном и экзотическом наряде персидского посла: узорчатом кафтане с красной шелковой перевязью, парчовой накидке с вышитыми восточными узорами и высокой чалме. За поясом Шерли виднеется рукоять кинжала, а в руке он держит колчан со стрелами. Впечатление от его великолепного костюма усиливается темно-красным занавесом, который заметен за спиной посла («Сэр Роберт Шерли», 1622, Национальное попечение, Суссекс, Петуорт-хаус).

Супруга англичанина, леди Шерли, сидит на подушках в расшитом и украшенном драгоценностями платье. Ее наряд дополняет покрывало, также расшитое восточными узорами. Прическа черкешенки скреплена золотой диадемой и украшена султаном из черных перьев, два черных локона спускаются на плечи («Леди Шерли», 1622, Национальное попечение, Суссекс, Петуорт-хаус).

В Риме Ван Дейк получил заказ от кардинала Г. Бентивольо на создание двух картин. На одной художник должен был изобразить распятие Христа, а на другой — самого кардинала. Ван Дейк выполнил обе картины, однако сегодня искусствоведы не могут идентифицировать первую.

Зато вторая картина, портрет кардинала Г. Бентивольо (ок. 1623), хранится в галерее Питти во Флоренции и считается одним из самых лучших портретов, созданных Ван Дейком к тому времени. Кардинал сидит в кресле, одетый в алое парадное шелковое платье, украшенное белоснежными кружевами тонкой работы. Картина производила сильное впечатление на зрителей. Вот, например, как воспринял ее английский живописец Д. Ричардсон: «Я никогда не видел ничего подобного. Я любовался картиной два часа и еще раз двадцать приходил смотреть ее снова. Кардинал сидит в кресле, опершись левым локтем на подлокотник, а руки его (изящнейшие и прекраснейшие на свете), небрежно опущенные на колени, естественно и непринужденно поправляют стихарь, выписанный тщательнейшим образом, но нисколько не разрушающий общую гармонию. Лицо его выражает силу, далеко превосходящую все, что я видел, но в то же время мудрость и твердость, не уступающие рафаэлевским, хотя гораздо более языческие».

Далее он сравнивает композиционные решения Рафаэля и Ван Дейка и склоняется в пользу последнего. В заключение он пишет о цветовой гамме картины Ван Дейка: «…колорит у него — доподлинные плоть и кровь, свет и прозрачность… Алые тона теплы и ярки, но тем не менее положены так удачно, что лишь еще больше выделяют голову».

В Риме Ван Дейк познакомился с английским дворянином Джорджем Гейджем и написал его портрет (Национальная галерея, Лондон). Впоследствии Гейдж был назначен агентом по закупке произведений искусства для королевской коллекции, но, видимо, он и раньше интересовался картинами, статуями и другими предметами искусства: Ван Дейк изобразил его рассматривающим статую. Одной рукой Гейдж опирается на парапет, украшенный каменным изображением головы овна в навершии геральдического поля (фамильный герб Гейджев). Благодаря этой детали не остается никаких сомнений в том, кто изображен на портрете.

В Италии Ван Дейк встречался с влиятельными, передовыми или просто известными людьми того времени. Они заказывали ему свои портреты, и художник с удовольствием писал их. Имена некоторых людей того времени известны сегодня только благодаря тому, что их запечатлел Ван Дейк. Так, он исполнил портреты купца и судовладельца Лукаса ван Уффельна (Метрополитен-музей, Нью-Йорк), принца Эммануила Филиберта Савойского (1624, Картинная галерея Далвичского колледжа, Лондон), парные портреты маркиза А. Дж. Бриньоле-Сале и его жены Паолины Адорно (галерея палаццо Россо, Генуя) и т. д.

А. Ван Дейк. «Джордж Гейдж, разглядывающий статуэтку», ок. 1623, Национальная галерея, Лондон

Сохранилось множество рисунков Ван Дейка, выполненных им в Италии. На одном из них изображена художница Софонисба Ангиссола. Мастер познакомился с ней в Палермо, где она жила. Ангиссола была талантливой портретисткой и писала придворных Филиппа II, когда бывала в Мадриде. К тому моменту, когда с ней познакомился Ван Дейк, ей было 96 лет.

В 1627 году Ван Дейк вернулся в Антверпен известным художником, поэтому заказы не заставили себя долго ждать. Одним из первых заказчиков стала эрцгерцогиня Изабелла, пожелавшая иметь свой портрет. Незадолго до этого умер ее муж, эрцгерцог Альберт, и герцогиня вступила в орден францисканцев. Такой и изобразил ее Ван Дейк — в одежде нищенствующих клариссинок (ок. 1628, Художественно-исторический музей, Вена). Примерно к этому же времени относится и очередной автопортрет художника (1627, Эрмитаж, Санкт-Петербург).

Через три года после возвращения из Италии Ван Дейк был назначен придворным живописцем эрцгерцогини Изабеллы и стал писать портреты сановников ее двора. Первым ему позировал Хендрик ван дер Берг (ок. 1628, Прадо, Мадрид). Также мастер исполнил «Конный портрет Франсиско де Монкада, маркиза Айтона» (ок. 1630, Лувр, Париж), «Портрет Марии Луизы де Тассис» (между 1627–1632, галерея Лихтенштейн, Вена) и др.

Ван Дейк писал не только портреты. На протяжении всей своей жизни он оставался глубоко религиозным человеком, что помогло ему создать множество удачных полотен на религиозные сюжеты. Таковы работы «Побиение камнями св. Стефана» (ок. 1623, Национальное попечение, Теттон-парк, Чешир), «Видение блаженного Августина» (1628, Аугустейнеркерк, Антверпен), «Богоматерь и младенец Иисус со св. Розалией, Петром и Павлом» (1629, Художественно-исторический музей, Вена) и др.

В 1631 году Ван Дейк побывал в Гааге и написал портреты Гюйгенса, принцев Карла Людвига и Руперта (оба — 1631–1632, Художественно-исторический музей, Вена) и сыновей сестры Карла I Елизаветы Богемской, жившей в Гааге в изгнании. Это была не первая поездка мастера в Гаагу, и впоследствии он побывал там еще несколько раз. Во время одной из поездок и произошел эпизод в мастерской Хальса. В 1631 году французская королева Мария Медичи бежала из Франции и несколько месяцев жила во Фландрии у эрцгерцогини Изабеллы. В это время Рубенс и написал свою знаменитую серию полотен, посвященных ее жизни. Мария Медичи посетила мастерскую Ван Дейка и осмотрела богатую коллекцию его картин. Собственностью Ван Дейка являлось 17 картин Тициана, а также две картины Тинторетто, три — Антониса Мора, три — принадлежавшие Бассано и др.

Французская королева согласилась позировать художнику, и он начал работу. До наших дней сохранилось несколько ее портретов в полный рост, поколенных и поясных. Лучшим считается портрет королевы, сидящей в кресле и держащей в руках корону. На заднем плане виднеются башни Антверпена («Мария Медичи», 1631, Музей изящных искусств, Бордо).

Вскоре после возвращения из Италии у Ван Дейка появилась мысль создать серию гравированных портретов наиболее выдающихся людей современности. Впоследствии эта серия получила название «Иконография». Всех, кто должен был войти в эту серию, мастер разделил на три большие группы. В первую группу входили монархи и полководцы, во вторую — государственные деятели и философы, в третью — художники и коллекционеры. Создано 16 портретов первой группы и 12 — второй. Самой большой оказалась третья группа: она включала 52 портрета. Вся серия состояла из 80 портретов, в т. ч. маркиза Леганеса, М. Медичи, Графа, И. Нассау, Томаса, принца Савойского и Кариньянского, Спинолы, Г. Адольфа, К. Геварциуса, Пересека, А. Браувера, Рубенса, Х. ван Стенвейка, самого Ван Дейка, Я. Иорданса, Ф. Франкена, С. Вуэ и многих других. Ван Дейк начал работу над портретами в 1628 году и продолжал по крайней мере до 1636 года. Мастер делал наброски, в которых, как правило, прорабатывал только голову, а фигуру лишь намечал несколькими линиями. Затем на основе этих набросков создавались рисунки гризайлью, а затем исполнялись гравюры. Их художник иногда делал сам, реже доверял своим помощникам, но всегда контролировал их работу. Под его руководством трудились самые талантливые граверы того времени: С. Больсверт, Ворстерман, П. де Йоде Старший, П. де Йоде Младший, Н. Лоуверс.

В 1632 году Ван Дейк был приглашен в Англию для того, чтобы вступить в должность придворного живописца короля Карла I. Первой работой мастера стал портрет короля и королевы, за который Ван Дейк был возведен в дворянское звание. Теперь он имел право именоваться «сэр Энтони Ван Дейк, главный живописец на службе Их Величества». В последующие годы мастер написал множество портретов короля, королевы, и членов королевской семьи и придворных. Наиболее удачными считаются «Конный портрет Карла I с сеньором де Сент Антуаном» (1633, королевское собрание, Букингемский дворец), «Карл I на коне» (ок. 1637, Национальная галерея, Лондон) и др.

Более двадцати раз в разных костюмах Ван Дейк писал королеву. Два лучших портрета хранятся в Виндзорском замке и Дрездене. Художник, видимо, постарался изобразить ее в наиболее выгодных позах, стремясь скрыть недостатки фигуры, т. к. принцесса София, видевшая работы Ван Дейка и только после этого познакомившаяся с королевой, была сильно разочарована.

Впоследствии она вспоминала: «Прекрасные портреты Ван Дейка создали у меня столь выгодное представление обо всех английских дамах, что я была изумлена, увидев, что королева, которая казалась на полотне такой красавицей, — всего-навсего восседающая в высоком кресле коротышка с длинными и тощими ручками, с одним плечом выше другого и торчащими изо рта, как бивни, зубами; однако, присмотревшись, я убедилась, что у нее очень красивые глаза, правильный нос и восхитительный цвет лица».

А. Ван Дейк. «Конный портрет Карла I с сеньором де Сент Антуаном», 1633, Королевское собрание, Букингемский дворец

Художника прекрасно приняли в Англии, и он провел там два года. В 1634 году Ван Дейк вернулся в Антверпен. Затем он побывал в Брюсселе, где написал конный портрет Томаса, принца Савойского и Кариньянского, сына Карла Эммануила Савойского и племянника Изабеллы (1634, галерея Сабауда, Турин). Незадолго до прибытия художника в Брюссель Изабелла умерла, и обязанности правителя временно исполнял Томас. Вскоре в город приехал законный правитель Нидерландов, брат Филиппа IV, кардинал-инфант Фердинанд. Его портреты мастер тоже неоднократно писал. Один из них, выполненный в 1634 году, хранится в Прадо (Мадрид).

После возвращения в Англию Ван Дейк продолжал писать портреты. Тогда же он увлекся новым жанром — пейзажем. Бывая на природе, он иногда делал зарисовки, но только для собственного удовольствия. Сохранились его наброски, выполненные в Италии и Антверпене. Но больше всего пейзажных набросков он выполнил в Англии. До наших дней сохранилась его акварель «Луг, окаймленный деревьями» (ок. 1635, Британский музей, Лондон).

В 1639 году, в возрасте сорока лет, Ван Дейк женился на фрейлине королевы Мэри Ратвен. Он написал ее портрет и даже сделал по нему гравюру для «Иконографии».

В следующем году умер Рубенс, и Ван Дейка вызвали в Антверпен для того, чтобы он закончил четыре большие картины на исторические сюжеты, работу над которыми перед смертью успел начать Рубенс. Три картины были почти закончены, а для четвертой Рубенс сделал только рисунок. Но Ван Дейк был слишком горд и не согласился закончить картину. Тогда заказчики пошли на компромисс: художнику предложили написать свою картину на тот же сюжет, и мастер с радостью согласился. Остальные работы обещал завершить Г. де Крайер.

Примерно в то же время Ван Дейк решил окончательно вернуться в Антверпен. К тому же политическая обстановка в стране становилась нестабильной, да и сам художник чувствовал себя все хуже. Ван Дейк не успел вернуться в родной город: он умер в декабре 1641 года.

 

Диего Веласкес

(1599–1660)

Король Филипп IV присвоил Веласкесу звание «живописца Его Величества и графа-герцога». Он часто приходил в его мастерскую и часами смотрел, как художник работает, создавая «из пятен краски и пустоты холста саму жизнь, наделенную сердцем и умом».

Выдающийся испанский живописец Диего Родриго де Сильва Веласкес родился в Севилье. У него рано появился интерес к рисованию, и отец, заметив это, отдал сына, которому к тому времени исполнилось одиннадцать, учиться живописи в мастерскую Эрреры Старшего. Первый учитель Веласкеса имел тяжелый и сварливый характер, поэтому юноша недолго посещал его мастерскую. Через год Веласкес перешел в мастерскую Франсиско Пачеко. Он был не слишком талантливым художником, но прекрасным педагогом: сдержанным, терпеливым, прекрасно разбирающимся в теории живописи. Он сразу же понял, что Веласкес является самым талантливым его учеником, и уделял ему много внимания. Способы обучения Пачеко были нетипичны для того времени: он ставил натюрморт или натурщика и предлагал своим ученикам написать их.

У Веласкеса очень скоро сложились прекрасные отношения с учителем. Он учился у Пачеко в течение нескольких лет. В 1618 году девятнадцатилетний Веласкес вошел в семью учителя: женился на его дочери Хуане Пачеко Миранде.

Первые работы Веласкеса относились к стилю бодегонес (bodegon — «харчевня, трактир»), т. е. были написаны на бытовые сюжеты. Многие из этих произведений сегодня не поддаются идентификации. Подлинность других не вызывает сомнений, т. к. в них уже угадывалась характерная манера художника. Таковы «Завтрак» (ок. 1617, Эрмитаж, Санкт-Петербург, вариант — в Художественном музее, Будапешт), «Старая кухарка» (Национальная галерея, Эдинбург), «Служанка-мулатка» (частное собрание), «Водонос» и «Завтрак двух юношей» (собрание герцога Веллингтона, Лондон). Эти полотна были созданы в период с 1618 по 1620 год.

Являясь испанским художником и учитывая обстановку в стране, Веласкес не мог не писать картины на религиозные сюжеты. Но, в отличие от других религиозных картин тех времен, работы Веласкеса не пронизаны мистическим настроением. Это скорее можно назвать просто пересказом события Священного Писания («Поклонение волхвов», 1619, Прадо, Мадрид, «Христос в доме Марфы и Марии» ок. 1620, Национальная галерея, Лондон).

В 1622 году Веласкес отправился в Мадрид. Пачеко дал ему рекомендательные письма, которые должны были помочь молодому художнику скорее добиться популярности. Кроме того, по совету своего учителя Веласкес написал портрет Луиса де Гонгоры, который должен был послужить ему в столице своеобразной рекламой. Этот портрет удался художнику: он довольно точно изобразил этого талантливого поэта и замкнутого человека. Картина понравилась жителям Мадрида, но для того, чтобы завоевать популярность, требовалось написать портрет кого-нибудь из придворных, а заказов не было. Веласкес вернулся в Севилью, но прожил там недолго.

Вскоре от Оливареса, первого министра короля, поступило приглашение явиться в Мадрид, ко двору, и показать свое искусство. Художник приехал и написал портрет короля Филиппа IV, который был хорошо принят при дворе. Так в 1623 году Веласкес стал придворным живописцем. Назначение на эту должность имело не только положительные, но и отрицательные стороны. Конечно, Веласкес был обеспечен заказами. Кроме того, теперь он мог отказаться от создания полотен на религиозные сюжеты. В обязанности придворного живописца входило пополнение собрания короля произведениями искусства, т. к. у Веласкеса появилась возможность изучать картины и скульптуры выдающихся мастеров прошлого и современности.

Д. Веласкес. «Филипп IV» («Серебряный Филипп»), ок. 1632, Национальная галерея, Лондон

Правда, Веласкес был вынужден выполнять множество мелких и утомительных поручений, например участвовать в организации приемов и праздников, заниматься внутренним убранством залов дворца. Да и обеспечение заказами имело свою обратную сторону: художник был вынужден писать лишь то, что ему заказывал король. Однако такая жизнь, видимо, нравилась Веласкесу: он занимал все более высокие должности и в 1656 году стал гофмаршалом двора.

В 1620–1630-х годах Веласкес исполнил несколько портретов короля, членов королевской семьи, первого министра и других придворных: «Портрет Филиппа IV» (1624, Метрополитен-музей, Нью-Йорк), «Портрет Оливареса» (1624, музей, Сан-Паулу), «Портрет Филиппа IV» (1625, Прадо, Мадрид), «Портрет Оливареса» (ок. 1625, собрание Варес-Фиса, Мадрид), «Инфанта Мария» (впоследствии — королева Мария Венгерская) (ок. 1628, Прадо, Мадрид).

Особенно интересны портреты короля, которого Веласкесу каждый раз удавалось изображать очень точно. Один из путешественников, побывав в Мадриде и увидев Филиппа IV, впоследствии записал свои впечатления: «Он наделен такой серьезностью, что действует с видом ожившей статуи. Те, кто виделся с ним, уверяют, будто во время разговора никому не случалось видеть изменений в его позе и выражении лица. Он принимает, выслушивает и отвечает с одинаковым лицом, не двигаясь, если не считать движений губ… Такая строгость, природная или заученная, есть существенная часть королевского достоинства».

Именно таким — неподвижным, спокойным, невозмутимым — Веласкес изобразил короля. Филипп одет в черное платье с белым воротником и манжетами. Он стоит, опираясь одной рукой на эфес шпаги (или на край стола, находящегося за ним), опустив другую руку. Он серьезно и сосредоточенно смотрит прямо на зрителя, в его глазах и лице нельзя прочесть ничего: оно невозмутимо и непроницаемо.

Веласкес быстро добился успеха при дворе, чем заслужил зависть остальных придворных живописцев. Многие утверждали, что Веласкес ничуть не лучше других, и непонятно, почему ему оказывают предпочтение. Это длилось до тех пор, пока не был объявлен конкурс на создание исторической картины, в котором участвовали и другие придворные живописцы. Картина Веласкеса была признана лучшей (до наших дней она не сохранилась). Разумеется, он не мог заставить менее талантливых художников относиться к себе хорошо, но, по крайней мере, завоевал любовь придворных, которые после этого события признали его превосходство над другими.

Через некоторое время Веласкес начал работу над картиной мифологического содержания: «Вакх» (1628–1629, Прадо, Мадрид). В этой работе он совместил миф и современность: изобразил греческого бога виноделия Вакха, пирующего с компанией испанских бродяг. Эта работа интересна тем, что исполнена в нетипичной для испанской живописи колористической гамме: фигуры бродяг написаны в коричнево-красных тонах. В пейзаже присутствуют светло-красные и серебристо-перламутровые сочетания. Полагают, Веласкес встретился с Рубенсом, который в то время посетил Испанию в качестве дипломата. Вероятно, Рубенс изменил понятия Веласкеса о колорите. В пользу этого предположения говорит еще и то, что, начав работу еще до приезда Рубенса, художник продолжил ее в 1629 году, после его отъезда, причем практически переписал картину заново. Встреча с Рубенсом, а возможно, и другие события повлияли на решение Веласкеса посетить Италию. В 1629 году, получив разрешение короля, мастер отправился в путешествие. Он побывал в Риме, Неаполе, Генуе и Венеции, знакомясь с работами мастеров Возрождения, фресками и архитектурными произведениями. В Италии Веласкес интересовался и правилами колорита.

Во время путешествия он написал еще одну мифологическую картину: «Кузницу Вулкана» (1630, Прадо, Мадрид). Основой для нее явился один из мифов об античном боге огня Вулкане. Художник изобразил его в кузнице со своими помощниками, циклопами, во время работы, в тот момент, когда Аполлон сообщает кузнецу о неверности его жены Венеры.

В 1631 году Веласкес вернулся в Мадрид и снова приступил к своим обязанностям придворного живописца, написав несколько портретов короля и первого министра: «Филипп IV» («Серебряный Филипп») (ок. 1632, Национальная галерея, Лондон), «Портрет Оливареса в виде полководца» (1633, Прадо, Мадрид), «Конный портрет Филиппа IV» (1635, Прадо, Мадрид). Эти работы во многом отличаются от его ранних работ. Он отказался от характерных для испанской живописи темных и мрачных тонов и резких линий. Очертания фигур приобрели легкость и плавность, контуры как будто бы растворились в легкой серебристой дымке. Вместо темных тонов стали появляться серовато-голубоватые и зеленовато-коричневые цветовые сочетания.

Наибольший интерес вызывает произведение «Серебряный Филипп», названное так потому, что король изображен не в черном, а в серебристом костюме. Лицо у него не такое непроницаемое, как на предыдущих портретах: в нем угадывается некоторое лукавство. И все же многое напоминает предыдущие портреты: Филипп изображен в той же позе, положив руку на эфес шпаги, за ним стоит стол, на котором лежит шляпа.

Веласкес писал короля и придворных не только в домашней обстановке. Он исполнил множество конных портретов. Часто модели позировали ему в охотничьих костюмах, а фоном служил пейзаж, как правило, горы и чистое небо с легкими облачками. Таков «Конный портрет маленького инфанта Балтасара Карлоса» (Прадо, Мадрид).

В 1635 году Веласкес написал картину исторического содержания — «Сдача Бреды» (Прадо, Мадрид). Основой для ее создания послужили события десятилетней давности: война испанцев с Нидерландами, а именно падение голландского города-крепости Бреды. Оно означало победу испанцев в войне с Нидерландами, начавшейся неудачно для Испании.

Д. Веласкес. «Принц Балтасар Карлос», ок. 1640–1642, Музей истории искусства, Вена

Веласкес продолжал получать множество заказов на создание портретов. Когда он не был занят работой над портретом короля или кого-то из членов королевской семьи, он брался за заказы, которые поступали от придворных и просто знаменитых и богатых людей того времени. Так, он написал портреты вельможи дона Хуана Матеоса (ок. 1632, галерея, Дрезден), скульптора Мартинеса Монтаньеса (ок. 1637, Прадо, Мадрид), графа-герцога Оливареса (ок. 1638, Эрмитаж, Санкт-Петербург), итальянского кардинала Камилло Анстальи (1640-е, собрание испанского общества, Нью-Йорк) и др.

Художник усовершенствовал свою технику и писал портреты легкими линиями, лишь слегка намечая контуры фигуры. Краски мастер накладывал тонким слоем, при этом местами сквозь них просвечивал холст. Если же он хотел подчеркнуть что-либо во внешности или одежде модели, то делал более плотный и густой мазок. Лица Веласкес писал легкими, тонкими, прозрачными мазками, но при этом ему удавалось выразить наиболее характерные черты. Наряды изображаемых им людей были скучные, тусклые, согласно моде того времени, но на полотне они казались яркими и сочными. Например, в обычном черном сукне Веласкес видел множество других оттенков и щедро изображал их на полотне. От этого все картины, написанные им, казались праздничными, радостными.

В 1644 году Веласкес исполнил очередной парадный портрет короля Филиппа IV (музей Фрика, Нью-Йорк). Он позировал художнику в городе Фрага, довольно далеко от Мадрида, в Каталонии. В честь города портрет стал называться «Ла Фрага».

Как всегда, на полотне преобладают сочные, яркие и насыщенные цвета. Филипп одет в шелковый малиновый костюм с отделкой из жемчужно-серых тонких кружев, из-за этого на его светлых волосах можно заметить темные коричневато-золотистые блики. В руке он держит шляпу с ярко-красным страусиным пером.

Картина написана мастерски: художник прекрасно передал красоту костюма и шляпы, причем эти элементы являются единственными, достойными внимания. Сам король в изображении Веласкеса выглядел вялым, скучающим, заурядным человеком. Таким он и был в действительности.

За время работы при дворе Веласкес успел написать множество портретов королевских шутов. Как правило, шуты являлись уродцами: карликами с короткими ногами и руками, а иногда и с большими, как у высоких людей, головами. Многие были больны, и следы их болезней читались на их лицах. Такими и изображал их Веласкес. Но, помимо их внешнего уродства, он показывал на полотне и богатый внутренний мир этих, как правило, очень умных людей. Он видел их терпимость к недостаткам других, любовь к жизни, умение радоваться каждой мелочи, отзывчивость, которой часто так не хватало многим здоровым людям. Таковы портреты Диего де Аседо по прозвищу Эль Примо (ок. 1637, Прадо, Мадрид) и Себастьяно Мора (ок. 1648, Прадо, Мадрид).

В 1649 году Веласкес, которому уже исполнилось 50 лет, снова отправился в путешествие по Италии. На этот раз целью его поездки являлось приобретение для королевской коллекции наиболее выдающихся произведений искусства. Он приехал в Италию знаменитым, находясь в зените своей славы. Многие люди ценили и уважали его мнение. Вскоре после приезда стал получать от высокопоставленных лиц заказы на портреты. Он успел написать большое количество картин, но, к сожалению, многие из них не сохранились. Самой удачной работой того периода считается портрет подмастерья и ученика Веласкеса, Хуана Парехи (1649, собрание Раднор, Солсбери). Сразу же после окончания работы художник выставил эту картину на всеобщее обозрение. Итальянцы, отдавая дань его таланту, приняли Веласкеса в члены Римской академии Св. Луки.

Другим выдающимся произведением считается портрет Папы Иннокентия X (1650, галерея Дориа-Памфили, Рим). Веласкес очень быстро разобрался в характере Иннокентия и показал на полотне не только его лицо, но и внутренний мир. Папа вышел сильным, готовым на многое ради достижения своей цели, и в то же время жестоким, хитрым и мстительным. Утверждают, что Иннокентий X, взглянув на свое изображение, произнес: «Слишком правдиво!», но все же принял картину и подарил художнику золотую цепь.

Веласкес прожил в Италии два года. За это время он успел выполнить поручения короля Филиппа, написать множество портретов и несколько пейзажей. В июне 1651 года он вернулся в Испанию и снова взялся за портреты. Он написал несколько портретов короля, инфант и др. Один из портретов Филиппа, исполненный в 1655 году, хранится в Эрмитаже, в Санкт-Петербурге, другой, выполненный через два года, находится в Прадо, в Мадриде, а версия — в Национальной галерее в Лондоне. Неоднократно Веласкес изображал и юную инфанту Маргариту. Ее портреты ныне находятся в музеях Вены, Киева и др.

Вскоре после возвращения из Италии мастер написал два своих выдающихся шедевра: «Менины», 1656 и «Пряхи», 1657 (обе — в Прадо, Мадрид). Наиболее интересна первая работа — «Менины». В переводе с португальского это означает «молодые девушки-дворянки, фрейлины инфанты». Эта картина известна также под названиями «Фрейлины», «Придворные дамы». Она вызывает интерес прежде всего нетипичным композиционным решением: в центре залы стоит маленькая девочка — инфанта, находящаяся здесь для того, чтобы развлечь своих родителей, короля и королеву, в то время, пока они позируют художнику. Инфанту окружают фрейлины.

Д. Веласкес. «Шут Эль Примо», ок. 1637, Прадо, Мадрид

В левой части полотна установлен высокий холст, рядом с которым Веласкес изобразил себя за работой, с палитрой и кистью в руках. Король и королева как бы находятся на месте зрителей; их фигуры не видны, лишь их лица отражаются в зеркале, висящем на противоположной стене.

Картина Веласкеса не является парадным портретом, в отличие от создаваемых до сих пор. На этот раз он показал повседневную жизнь королевской семьи. Инфанта Маргарита устала и поэтому выглядит немного скованно. Одна из фрейлин, опустившись на колени, протягивает Маргарите стакан воды. Рядом с инфантой находятся другие фрейлины и пожилая карлица Мария Барбола. У ее ног лежит большая собака, на которую поставил ногу молодой карлик. Вдалеке, в коридоре, через открытую дверь виднеется гофмаршал королевы Хосе Ньето, раздвигающий шторы.

«Менины» уже нельзя назвать просто групповым портретом. В этой картине Веласкес постарался показать один день из жизни королевской семьи, не приукрашивая свои модели, как на парадных портретах, но и не принижая их.

Веласкес умер в Мадриде от малярии, на шестьдесят первом году жизни. Его творчество оказало огромное влияние на формирование таких мастеров, как Гойя, Делакруа, Мане, Нестеров, Кустодиев, и многих других талантливых живописцев.

 

Рембрандт Харменс ван Рейн

(1606–1669)

Cекретарь принца Орлеанского, Хейгенс, посетил его мастерскую и пришел в восторг, увидев картину «Иуда возвращает тридцать сребреников». Позднее он говорил: «…никакому Протогену, никакому Апеллесу никогда не удавалось и не удалось бы, вернись они на землю, сотворить то, что какой-то голландский мальчишка, мельник, у которого и борода-то еще не растет, смог выразить в человеческом лице».

Голландский живописец Рембрандт Харменс ван Рейн родился в Лейдене, в семье мельника. В девятилетнем возрасте он поступил в латинскую школу, которую успешно окончил в 1620 году. Родители хотели, чтобы сын продолжил образование, и Рембрандт был зачислен в Лейденский университет. Но, заинтересовавшись живописью, он через некоторое время прекратил занятия в университете и поступил учеником в мастерскую художника Якоба ван Сваненбурга. В 1623 году он переехал в Амстердам и несколько месяцев учился у Питера Ластмана.

В 1624 году Рембрандт вместе с художником Яном Ливенсом вернулся в Лейден и снял небольшую мастерскую, в которой друзья начали работать. У Рембрандта были покровители: гуманисты Петриус Скривериус и Гаспар Барлеус, которые и помогли ему открыть мастерскую и получить первые заказы. Одно из ранних сохранившихся произведений художника, «Избиение Святого Стефана» (1625, Музей изящных искусств, Лион), было исполнено по заказу Скривериуса.

Вскоре Рембрандт написал еще несколько картин на религиозные и бытовые сюжеты: «Мучение св. Себастьяна» (1625, Музей изящных искусств, Лион), «Валаамская ослица» (1626, музей Коньяк-Же, Париж), «Музыка в интерьере» (1626, Рейксмузеум, Амстердам). Работы 1620-х годов характеризуются тщательно продуманной композицией, высоким мастерством, точностью и добросовестностью. Но в то же время в них чувствуется некоторая скованность и напряженность. Художник пробовал экспериментировать с цветом, светом; его картины были полны динамизма.

В конце 1620-х годов Рембрандт написал «Автопортрет с латным нашейником» (1629, Маурицхейс, Гаага). С полотна на зрителей пристально, гордо и уверенно смотрит молодой человек, стремящийся к успеху и славе. В том же году он создал произведение «Художник в своей мастерской» (Музей изящных искусств, Бостон), которое тоже является его автопортретом. Рембрандт изобразил себя в мастерской, но не у мольберта, а несколько поодаль, стоящим у стены, с кистью в руке.

В 1630 году Рембрандт исполнил картину «Пожилой военный с серьгой» (Эрмитаж, Санкт-Петербург). Мужчина, изображенный на этом портрете, еще не раз будет появляться в последующих работах художника: Рембрандт часто просил этого же человека позировать в разных одеждах, головных уборах и украшениях.

Рембрандту исполнилось 24 года, его популярность росла. У него уже имелось много заказчиков и даже ученик, четырнадцатилетний Герард Доу. Очень быстро о нем стало известно не только в Лейдене, но и в соседних городах. Художник решил переехать в Амстердам и благодаря покровительству Хейгенса, секретаря принца Орлеанского, смог получить заказ на цикл картин «Страсти Господни» (1632–1636). Вскоре после своего переезда в Амстердам Рембрандт основал Академию живописи, реставрации и торговли картинами.

Рембрандт. «Портрет Мартена Соольманса», 1634

В первой половине 1630-х годов он написал на заказ большое количество портретов. Его заказчиками становились самые уважаемые и состоятельные люди города, например Мартен Соольманс, который заказал художнику свой портрет в полный рост по случаю собственной свадьбы.

Другая интересная работа этого периода называется «Урок анатомии доктора Тульпа» (1632, Маурицхейс, Гаага). Эта картина была заказана Рембрандту корпорацией хирургов города вскоре после того, как он приехал в Амстердам. Это одновременно и жанровая картина, и групповой портрет: художник изобразил врачей корпорации, собравшихся вокруг стола, на котором лежит труп. Внимание зрителей привлекает фигура первого анатома, доктора Николаэса Тульпа, рассказывающего об анатомии человеческой руки трупа Адриана Адрианса, жителя Лейдена, который был повешен в Амстердаме за воровство незадолго до написания картины.

Рембрандт. «Саския с цветком», 1641, Картинная галерея, Дрезден

Создавая этот групповой портрет, Рембрандт с большим мастерством использовал эффект светотени: он высветил труп и лица семи докторов, присутствующих при операции, и они контрастируют с их темными одеяниями и темными же стенами.

В 1633 году произошло важное событие в личной жизни художника: он женился на девушке из семьи патрициев, Саскии ван Эйленбург. Она была дочерью бургомистра и племянницей торговца картинами. Родственники Рембрандта, кальвинисты, не одобрили этот брак, т. к. девушка была протестанткой. Но художник, несмотря на это, все же взял ее в жены и благодаря этому получил статус «жителя Амстердама» и вошел в гильдию Св. Луки.

Саския была красивой девушкой и прекрасной моделью. Она неоднократно позировала своему мужу для портретов и картин с разнообразной тематикой («Флора», 1634, Эрмитаж, Санкт-Петербург; «Автопортрет с Саскией на коленях», ок. 1639, Картинная галерея, Дрезден). Сохранился прекрасный рисунок «Саския» (1633, Гравюрный кабинет, Берлин), выполненный серебряным карандашом. Под рисунком художник написал: «Это портрет моей жены в возрасте 21 года, сделанный в третий день после нашей свадьбы, 8 июня 1633 года».

Рембрандт. «Синдики цеха суконщиков», 1662, Рейксмузеум, Амстердам

Несколько раз Рембрандт писал свою жену, согласно моде тех лет, в наряде флоры. Первая работа датируется 1634, вторая — 1635 годом. Последний портрет жены — «Саския с цветком» (или «Флора») (Картинная галерея, Дрезден) — художник написал в 1641 году. Саския позировала ему беременной. Вскоре она родила их последнего и единственного выжившего впоследствии сына Титуса и умерла от туберкулеза. На этом портрете Саския стоит, держа в одной руке цветок и приложив другую к груди. Ее шею украшает коралловое ожерелье — намек на любовь художника к своей модели.

Во второй половине 1630-х годов им были исполнены произведения «Похищение Ганимеда» (1635, Художественная галерея, Дрезден), «Жертвоприношение Авраама» (1635, Эрмитаж, Санкт-Петербург), «Ослепление Самсона филистимлянами» (1636, Штеделевский художественный институт, Франкфурт).

В 1636 году Рембрандт написал свое лучшее произведение — «Даная» (Эрмитаж, Санкт-Петербург). Эта работа превосходит все предыдущие мастерством композиции и цветовыми сочетаниями. Преобладающими тонами являются золотистые. Все детали картины — тяжелые драпировки, занавеси, подушки — изображены легкими и точными мазками. Девушка лежит, опираясь одной рукой на подушку и протянув другую вперед. Всю эту женскую фигуру как будто бы окутывает свет, льющийся откуда-то сверху.

В конце 1630-х годов Рембрандт, как ранее Рубенс, стал поручать большую часть работ своим ученикам. На одной из картин тех лет даже имеется надпись: «Переделано и переписано Рембрандтом». Видимо, смерть троих детей и жены охладили юношеский пыл художника: все меньше он уделяет времени живописи, занимаясь в основном торговлей картинами. Однако это приносило ему мало доходов. Популярность, которой Рембрандт добился так быстро, стала так же быстро уменьшаться: богатые горожане все реже заказывали художнику свои портреты.

Рембрандт. «Автопортрет», 1669, Национальная галерея, Лондон

После смерти жены художник переехал в собственный дом (до этого он жил в семье Саскии) и продолжил работать. Он писал портреты на заказ, а также картины на религиозные и мифологические сюжеты. В 1642 году он написал картину «Ночной дозор» (Рейксмузеум, Амстердам). Картина произвела сильное впечатление на современников Рембрандта, но еще больше ею восхищались представители следующего поколения. Вот одно из мнений об этой работе, написанное через 36 лет после ее создания: «Рембрандт великолепно выполнил свою задачу в картине с амстердамскими гвардейцами, хотя многие полагают, что это большое полотно он написал, руководствуясь собственным взглядом на вещи, а не правилами создания портретов, подобных тому, что был ему заказан. Но сколько бы ни критиковали это произведение, ему поистине суждено пережить все те картины, что берутся с ним соперничать, ибо оно так хорошо по замыслу, так совершенно по исполнению, в нем столько огня, столько движения, что все картины рядом с ним выглядят игральными картами».

Но были и такие, кто высказывался против «Ночного дозора». В первую очередь она не понравилась самим заказчикам, которые хотели увидеть не сложную многофигурную историческую композицию, а простой групповой портрет. Возможно, из-за этого популярность художника продолжала падать, и ему окончательно перестали давать заказы. Но талант художника не пропал, и, несмотря на отсутствие заказов, он продолжал писать.

После смерти жены у Рембрандта началась связь с кормилицей Титуса, Гертье Диркс, которая длилась в течение шести лет. В 1647 году в его жизни появилась новая подруга — двадцатилетняя Хендрикье Стоффельс. Самому Рембрандту исполнился 41 год. Полагают, что эти женщины позировали художнику для некоторых его картин. На полотне «Женщина в постели» (ок. 1645, Шотландская национальная галерея, Эдинбург), по всей видимости, изображена Гертье. Хендрикье, возможно, увековечена в произведениях «Сусанна и старцы» (1647), «Портрет женщины у окна» (1651, Национальный музей, Стокгольм), «Вирсавия с письмом Давида» (1654).

В последние годы жизни художник не получал заказов и почти полностью разорился. Несмотря на это, он продолжал писать портреты своих друзей и родственников («Портрет жены брата художника», 1654, ГМИИ, Москва; «Портрет старика в красном», 1652–1654, Эрмитаж, Санкт-Петербург; «Портрет сына Титуса за чтением», 1657, Музей истории искусства, Вена; «Портрет Хендрикье Стоффельс у окна», ок. 1659, Картинная галерея, Берлин-Далем).

Сын Титус, получив наследство матери, некоторое время помогал Рембрандту, что давало ему возможность работать спокойно. Но это продолжалось недолго: в 1663 году умерла Хендрикье, а в 1668 — Титус.

Последние годы жизни стали для художника самыми тяжелыми. Однако исследователи его творчества полагают, что именно тогда он создал свои лучшие произведения: «Давид и Урия» (1665–1666, Эрмитаж, Санкт-Петербург) и «Возвращение блудного сына» (ок. 1668–1669, Эрмитаж, Санкт-Петербург). С не меньшим мастерством исполнено полотно «Синдики цеха суконщиков» (1662, Рейксмузеум, Амстердам). Перед смертью Рембрандт написал свой последний «Автопортрет» (1669, Национальная галерея, Лондон).

За всю свою творческую жизнь Рембрандт создал огромное количество произведений: около 500 картин, из них около 80 автопортретов, а также более 1500 рисунков.

 

Герард Терборх

(1617–1681)

Герард Терборх входил в немногочисленный круг голландских художников, прошедших общеевропейскую школу живописи. В его творческом наследии множество жанровых композиций и портретов. К сожалению, мастер не всегда датировал свои произведения, поэтому соотнесение их по этапам его творческого пути всегда представляло для исследователей определенные трудности.

Голландский живописец Герард Терборх родился в Зволле в семье художника Герарда Терборха Старшего. Именно отец и преподал ему первые уроки изобразительного искусства.

В 1634 году Терборх поступил в мастерскую П. Молейна в Харлеме. В этом городе он стал членом гильдии живописцев (1635). Работал Терборх не только в Харлеме, но и в Амстердаме, Зволле, Девентере. В раннем творчестве художника заметно влияние его знаменитого соотечественника Ф. Халса. Терборх много путешествовал. В 1635 году он побывал в Лондоне, где познакомился с портретными работами А. Ван Дейка. В 1640–1641 годах художник посетил Италию и Испанию. Некоторое время он работал при дворе испанского монарха Филиппа IV. Здесь большое воздействие на него произвела живопись Д. Веласкеса. Многие работы Терборха написаны в духе знаменитого испанского мастера.

Свой творческий путь Терборх начал с картин, изображавших сцены военного быта и развлечений («Консультация», «Солдаты, играющие в карты», обе — в Государственных музеях, Берлин; «Игра в триктрак», Кунстхалле, Бремен).

Совершенно не похожа на эти произведения картина, рассказывающая о тяжелой судьбе представителей беднейших слоев голландского общества. С жалостью и сочувствием изображает мастер семью простого ремесленника («Семья точильщика», начало 1650-х, Государственные музеи, Берлин).

С искренней симпатией показывает Терборх людей из народа и в других своих композициях («Заснувший солдат», музей Валлраф-Рихартц-Людвиг, Кёльн; «Женщина, чистящая яблоко», Музей истории искусства, Вена; «Мальчик с собакой», Старая пинакотека, Мюнхен; «Деревенский почтарь», Эрмитаж, Санкт-Петербург).

Г. Терборх. «Портрет дамы», ГМИИ, Москва

Во второй половине 1650-х годов предметом живописи Терборха становится быт высших слоев голландского общества. Художник создает полные изящества и тонкого лиризма композиции («Отеческое внушение», ок. 1655, Государственные музеи, Берлин; «Туалет дамы», ок. 1660, Институт искусств, Детройт; «Дама, читающая письмо», 1660-е, собрание Уоллес, Лондон; «Бокал лимонада», 1663–1664, Эрмитаж, Санкт-Петербург; «Концерт», ок. 1672–1675, Государственные музеи, Берлин; «Урок музыки», ГМИИ, Москва; «Получение письма», Эрмитаж, Санкт-Петербург).

Терборх был прекрасным портретистом. В своих заказных портретах он стремился прежде всего подчеркнуть аристократизм модели («Портрет мужчины», Государственные музеи, Берлин; «Портрет дамы», ГМИИ, Москва). В портретном творчестве голландского мастера прослеживаются традиции Д. Веласкеса: композиция в полный рост, статичность позы портретируемого, негромкий колорит, в котором преобладают серебристо-серые и темные оттенки.

В портретах, выполненных не на заказ, Терборх акцентирует внимание на индивидуальных чертах облика моделей («Скрипач», Эрмитаж, Санкт-Петербург; «Автопортрет», 1665–1670, Маурицхейс, Гаага).

Элементы исторической композиции и группового портрета соединились в крупноформатной картине «Мюнстерский мир» (1648, Национальная галерея, Лондон), выполненной в духе Веласкеса. Художник запечатлел на полотне реальные события (заключение мира между Испанией и Голландией по окончании Тридцатилетней войны) и портретные образы конкретных исторических личностей.

 

Питер Лели

(1618–1680)

Живопись Питера Лели отражает эпоху правления Карла II, при дворе которого царствовал дух фривольности. Исполняя требования своих заказчиц, художник изображал их так же, как многочисленных фавориток монарха. Это лишало образы индивидуальности, и все женские портреты получались у Лели похожими.

Питер Лели (настоящее имя — Питер Ван дер Фас), английский художник голландского происхождения, родился в Зост Вестфалии. Прозвище Лели идет от названия домовладения его отца в Гааге.

Учился живописец в Харлеме, в мастерской Ф. де Греббера. В середине 1640-х годов, в период Гражданской войны, Лели оказался в Англии, где и провел всю оставшуюся жизнь. Уже через несколько лет после приезда в Лондон художник получил широкую известность как талантливый портретист. В 1650-е годы он не знал недостатка в заказах, что позволило ему вести безбедную жизнь.

Ранние портреты Лели свидетельствуют о его увлечении творчеством А. Ван Дейка. Ощущается в них и влияние мастеров голландской школы. Помимо портретов, в это время художник создавал мифологические композиции.

В период Реставрации карьера Лели пошла еще успешнее. В 1661 году он стал главным придворным художником короля, хотя его можно было бы скорее назвать живописцем герцога и герцогини Йоркских, т. к. именно они стали основными заказчиками Лели («Портрет герцога и герцогини Йоркских», 1660-е, Национальная портретная галерея, Лондон).

Большинство картин Лели, написанных в портретном жанре, представляют собой яркий образец парадного барочного портрета. Художник изображал придворных красавиц, одетых в платья, поражающие своей роскошью. С большим мастерством передавал живописец фактуру дорогих тканей, блеск аксессуаров и драгоценностей, великолепие тяжелых драпировок. Такая манера исполнения делала портреты похожими на декоративные панно. Лели писал эти картины, предназначенные для украшения интерьеров роскошных дворцов, целыми сериями (серия «Виндзорские красавицы», 1662–1665, Хемптон-Корт).

Дамы на его портретах лишены неповторимых черт, они похожи друг на друга, как сестры. Тем не менее богатство красок и легкость линий, передающих изящные жесты и позы моделей, делают эти изображения необыкновенно привлекательными («Две дамы семейства Лейк», ок. 1660, галерея Тейт, Лондон; «Портрет Барбары Фицрой», ок. 1672, Городская художественная галерея, Йорк).

В отличие от женских мужские портреты Лели более индивидуальны, а некоторые даже поражают глубиной характеристики модели («Художник и его семья», ок. 1658, институт Курто, Лондон; серия «Адмиралы», 1665–1667, Национальный морской музей, Гринвич; «Портрет герцога Бекингемского», ок. 1680, Национальная портретная галерея, Лондон).

Лели являлся не только живописцем, но и коллекционером, собравшим множество рисунков старых мастеров.

 

Карел Фабрициус

(1622–1654)

Из всех учеников Рембрандта Карел Фабрициус был, пожалуй, самым талантливым. Именно от Рембрандта идет теплая цветовая гамма, тяготеющая к оттенкам красного и золотистого, свободный, широкий мазок его живописи. В то же время нельзя говорить о том, что Фабрициус слепо подражал учителю. Неповторимость его стиля проявилась уже в ранних работах мастера («Воскрешение Лазаря», ок. 1643, Национальная галерея, Варшава).

Голландский живописец Карел Фабрициус (настоящее имя Карел Питерс) родился в местечке Мидден Бемстер недалеко от Гааги. Его отец был школьным учителем. В молодые годы художник обучался профессии плотника, отсюда и его псевдоним Фабрициус (от лат. faber — «плотник»).

С 1641 года художник обучался в Амстердаме у знаменитого Рембрандта, но в 1643 году, после смерти жены и двух детей-близнецов, Фабрициус оставил столицу и вернулся на родину, в Мидден Бемстер. В 1650 году живописец вновь женился и переехал в Делфт. Здесь спустя два года он стал членом гильдии Св. Луки. В Делфте к Фабрициусу пришла слава. Огромным успехом пользовались композиции, которыми он расписывал стены домов богатых бюргеров. К сожалению, ни одна из этих работ не сохранилась.

Современники восхищались картинами Фабрициуса и сравнивали его живопись с искусством самых знаменитых мастеров Возрождения.

К. Фабрициус. «Автопортрет», 1654, Национальная галерея, Лондон

Жизнь художника была недолгой: в возрасте 32 лет он погиб при взрыве делфтского порохового склада. Не все его произведения дошли до наших дней, но те, что сейчас хранятся в собраниях музеев мира, дают зрителю прекрасное представление о недюжинных способностях живописца.

Долгое время Фабрициус считался лишь мастером по созданию стенных росписей. Современники были поражены, когда в 1640-х годах появились его первые портреты («Старик в меховой шапке», Маурицхейс, Гаага; «Мужчина в шлеме», Музей города, Гронинген; «Портрет коммерсанта А. де Поттера», Рейксмузеум, Амстердам). Особый интерес представляют собой автопортреты мастера («Автопортрет», 1645, музей Бойманс ван-Бёнинген, Роттердам; «Автопортрет», 1654, Национальная галерея, Лондон). Именно они лучше всего показывают связь творчества Фабрициуса с традициями искусства Рембрандта.

На автопортрете 1645 года Фабрициус представил себя в облике плотника — в кожаном фартуке и с распахнутым воротом рабочей рубахи. Зрелый, уверенный в себе человек предстает на автопортрете 1654 года. Глаза художника, одетого в блестящую кирасу воина, серьезно и твердо смотрят на зрителя. Образ привлекает своей внутренней значимостью, чувствуется, что перед нами личность.

Это понимали и современники живописца: в мастерской Рембрандта Фабрициус часто становился моделью для других художников. Автопортреты восхищают своей смелой, уверенной манерой и тонкой передачей световоздушной среды.

Фабрициуса увлекали не только портреты. В некоторых его картинах соединены элементы портрета, натюрморта, жанровой живописи («Лестница», начало 1650-х, Рейксмузеум, Амстердам; «Продавец музыкальных инструментов», 1652, Национальная галерея, Лондон; «Часовой», 1654, Художественный музей, Шверин).

Полотна Фабрициуса поражают своей удивительной воздушностью и тонким лиризмом («Щегленок», 1654, Маурицхейс, Гаага).

 

Иасент Риго

(1659–1743)

Иасент Риго обладал исключительными способностями. Приехав из провинции во французскую столицу, уже через год он стал обладателем первой премии Королевской академии, что давало ему право продолжить обучение за границей, в Италии. Однако Риго отказался от поездки и предпочел совершенствовать свое мастерство на родине, работая вместе с такими известными мастерами портрета, как Ф. де Труа и Н. Ларжильер.

Французский живописец Иасент Риго родился на юге Франции, в Перпиньяне. В четырнадцатилетнем возрасте он поступил в мастерскую Монпелье, чтобы овладеть здесь всеми приемами и тайнами изобразительного искусства. В ранних работах молодого художника заметно влияние знаменитого фламандского живописца А. Ван Дейка.

В 1681 году Риго продолжил обучение в Париже, в Академии художеств. Вскоре художник получил в столице широкую известность как талантливый портретист. Особенно большой успех пришел к нему после завершения работы над портретом герцога Орлеанского (1688), ставшего вскоре регентом Франции.

В 1700 году Риго получил звание академика за два портрета скульптора Дежардена (ныне одна из этих работ, написанная в 1692 году, хранится в Лувре).

И. Риго. «Портрет графа Зинцендорфа», ок. 1712, Музей истории искусства, Вена

Чтобы удовлетворить своих высокородных заказчиков, Риго использовал все детали парадного портрета: благородство поз и величие жестов, пышность драпировок, великолепие костюмов и аксессуаров, разнообразие красок и эффекты света и тени.

Образцом настоящего парадного портрета в европейском искусстве стал знаменитый портрет Людовика XIV (1701, Лувр, Париж), отразивший все величие и роскошь этой эпохи.

Творческое наследие Риго достаточно велико: художник оставил потомкам более 400 полотен, большая часть которых представляет собой изображения знатных вельмож и царствующих особ («Портрет Филиппа V Испанского», 1700; «Портрет маркиза Данго», 1702; «Портрет герцога Бургундского», 1704, все — в Национальном музее, Версаль; «Портрет графа Зинцендорфа», ок. 1712, Музей истории искусства, Вена; «Портрет кардинала Дюбуа», 1723, Художественный музей, Кливленд).

И. Риго. «Портрет Фонтенеля», ГМИИ, Москва

Но есть в творчестве мастера и несколько портретов, с симпатией и в то же время c тонкой иронией показывающих представителей интеллектуальных кругов Франции. Одна из самых известных работ художника — «Портрет Фонтенеля» (ГМИИ, Москва), изображающий известного писателя, секретаря Академии наук.

На портрете нет деталей, характерных для парадного портрета: драпировок из дорогих тканей и архитектурных деталей, призванных подчеркнуть высокое положение и величие модели. Художник изобразил свою модель на нейтральном темном фоне. Повернувшись к зрителю, немолодой ученый пристально и чуть презрительно смотрит на зрителя. В подобной манере исполнен и «Портрет ученого», хранящийся в собрании Эрмитажа.

 

Жан Франсуа де Труа

(1679–1752)

Жан Франсуа де Труа обладал удивительной способностью писать легко и очень быстро. Современники восхищались его красочной живописью, полной чудесных образов, созданных богатой фантазией мастера. Любили де Труа и его ученики — у художника был несомненный талант педагога. В число его воспитанников входил и известный живописец Ж. М. Вьен.

Французский живописец, представитель стиля рококо, Жан Франсуа Вьен родился в Париже, в семье художника. Отец, Франсуа де Труа, стал для сына первым учителем. В 1699 году он послал Жана Франсуа в Италию для продолжения обучения. За границей юноша пробыл до 1706 года. В 1708 году его приняли в Академию художеств. В 1719 году де Труа стал профессором Академии. В раннем творчестве де Труа ощущается влияние итальянских мастеров, в особенности Ф. Гверчино («Юпитер и Леда»; «Рождение Венеры»; «Общество в парке» — все три написаны в 1731, Государственные музеи, Берлин; «Смерть Клеопатры», 1731, Музей изящных искусств, Страсбург). Библейские, мифологические сюжеты и галантные сцены художник использует для того, чтобы показать чувственную красоту обнаженного женского тела.

В 1730-е годы де Труа создает по королевскому заказу декоративные панно для Версальского дворца («Охота на льва», 1736, музей Пикардии, Амьен; «Обед с устрицами», 1737, музей Конде, Шантийи). В 1738 году художник становится главой Французской академии в Риме. К этому времени относится его работа над эскизами и картонами для мануфактуры гобеленов («История Ясона и Медеи», «История Эсфири»).

Важное место в творчестве художника занимают портреты. Чаще всего это поколенные изображения представителей аристократических семей. Свои модели мастер обычно изображает на фоне пейзажа, изысканных драпировок и архитектурных сооружений («Портрет Аделаиды Савойской», 1697, ГМИИ, Москва).

Ж. Ф. де Труа. «Портрет Аделаиды Савойской», 1697, ГМИИ, Москва

«Портрет Аделаиды Савойской» — одно из самых интересных произведений мастера в этом жанре. Аделаида Савойская (1685–1712) являлась старшей дочерью Виктора Амедея II, герцога Савойского. В двенадцатилетнем возрасте ее выдали замуж за герцога Бургундского, французского дофина, внука Людовика XIV. Жених был всего на год старше своей невесты. Портрет был написан де Труа по случаю бракосочетания этой высокородной пары. Жизнь Аделаиды Савойской оказалась короткой: в 1712 году она и ее супруг умерли от кори. Спустя три года после смерти родителей на французский престол взошел сын Аделаиды Савойской — Людовик XV.

Де Труа изобразил Аделаиду на фоне темно-бордовой драпировки, из-за которой виден кусочек паркового ландшафта. Девушка, одетая в платье из серебристо-серой парчи, опирается на мраморный постамент. Изящно отставив мизинец, Аделаида придерживает край плаща, расшитого золотом и подбитого белым мехом. Ее по-детски круглое лицо покрыто нежным румянцем, большие глаза внимательно смотрят на зрителя, пухлые губы тронула чуть заметная улыбка.

Карьера де Труа складывалась благополучно, но в последний год жизни мастер впал в немилость сильных мира сего. Его живопись перестала пользоваться популярностью у публики. Художника сместили с поста директора Французской академии в Риме. Лишенный возможности вернуться на родину, де Труа скончался на чужбине.

 

Жан Марк Наттье

(1685–1766)

Жан Марк Наттье был одним из самых известных французских портретистов своей эпохи. Художник изображал портретируемых в облике античных героев и богов, аллегорических персонажей. И хотя портреты не отличались большим внешним сходством и глубоким психологизмом, красочность и живое очарование делали их привлекательными для заказчиков.

Французский художник Жан Марк Наттье родился в Париже. Первые уроки живописи Жан Марк, так же как и его младший брат Жан Батист, позднее ставший мастером исторического жанра, получил у своего отца, художника-портретиста. Позднее юноша стал обучаться в мастерской Ж. Жувене.

Успех к Наттье пришел довольно рано. Его талант заметили не только публика и критики, но и король Людовик XIV, предложивший художнику выполнить серию рисунков и гравюр к циклу «История Марии Медичи» (1700–1710).

В 1717 году Наттье работал в Гааге. Здесь он написал для Петра I портреты Екатерины I и самого царя (оба — 1717, Эрмитаж, Санкт-Петербург). По заказу русского императора была исполнена и картина «Битва при Лесной» («Полтавский бой», 1717, ГМИИ, Москва), а также несколько других полотен.

Вернувшись в Париж, художник получил звание академика за мифологическую композицию «Персей, обращающий в камень Финея».

В 1720-е годы Наттье потерял интерес к историческому жанру и обратился к портретному творчеству. В то время уже известный художник, он получал заказы не только у себя на родине, но и далеко за ее пределами. В 1723 году живописец выполнил поколенный портрет А. Б. Куракина, русского посла в Гааге, а затем в Париже.

В 1730-е годы Наттье получил должность семейного художника герцога Орлеанского. Его карьера двигалась успешно: в 1740-е годы он был уже главным портретистом при дворе короля Франции.

Значительное место в творческом наследии художника занимают женские портреты. Лишенные характерности и внутренней глубины, эти образы трогают зрителя своим изяществом, женственностью и чувственной прелестью («Портрет маркизы д’Антен», 1738, музей Жакмар-Андре, Париж; «Портрет герцогини Луизы Орлеанской в образе Гебы», 1744, Национальный музей, Стокгольм; «Портрет неизвестной», 1757, ГМИИ, Москва; «Манон Беллитти», 1757, Национальная галерея, Лондон).

 

Уильям Хогарт

(1697–1764)

Творчество Уильяма Хогарта связано с театром и литературой XVIII века, отражавшими идеи Просвещения и воплотившимися в английском искусстве в такие жанры, как сатира и нравоучительный роман. Живопись Хогарта, так же как и литературное творчество Дж. Свифта, Т. Филдинга, Т. Дж. Смолетта и С. Ричардсона, имела воспитательную направленность. Соединяя возвышенное и гротескное, художник ставил перед собой цель развивать в человеке умственные способности.

Английский живописец, график и теоретик искусства Уильям Хогарт родился в Лондоне, в семье школьного учителя. С раннего возраста у мальчика проявились необыкновенные способности к рисованию. Он обладал поистине феноменальной памятью, и это помогало ему мысленно воспроизводить самые мелкие подробности, которые позднее он вносил в свои рисунки и живописные произведения.

В 1713 году Хогарт поступил в мастерскую резчика по серебру Э. Гембла. Здесь художник обучался в течение шести лет и в совершенстве освоил то, в чем заключалось мастерство его учителя, а также стал специалистом в области гравюры по меди.

В 1720 году художник продолжил обучение в лондонской академии Дж. Торнхилла, известного автора росписей в стиле барокко в соборе Св. Павла и Гринвичском госпитале. В доме Торнхилла он познакомился с дочерью своего учителя. Влюбившись в нее, Уильям похитил девушку, и вскоре романтичная молодая пара обвенчалась.

Самостоятельную творческую деятельность Хогарт начал с репродуцированной гравюры. Для того чтобы заработать на жизнь, он занимался даже изготовлением вывесок для лондонских лавок. Одна из первых крупных графических работ художника — иллюстрации к «Гудибрасу» С. Батлера, вышедшие в свет в 1726 году.

Замечательный талант рисовальщика проявился в сатирических гравюрах Хогарта («Пузыри Южного моря», 1721; «Маскарады и оперы», 1723–1724), в которых ощущается влияние графического творчества Ж. Калло и Ш. А. Куапеля.

У. Хогарт. «Автопортрет с собакой», 1745, галерея Тейт, Лондон

К этому же времени относятся и первые опыты художника в области живописи. Его станковые работы, в которых соединены черты барокко и классицизма, свидетельствуют об интересе Хогарта к искусству Я. Стена, Ж. А. Ватто и других мастеров рококо.

В конце 1720-х годов художник написал целый ряд небольших по формату групповых портретов, так называемых разговорных сцен. Эта разновидность портретного жанра пользовалась в то время у английской публики огромным успехом.

До нас дошло около сорока подобных работ Хогарта, выполненных в период с 1729 по 1745 год. В обычный портрет мастер вносит элемент бытового жанра. Модели, объединенные каким-то общим действием (чаепитие, театральное представление, пирушка, сватовство), кажутся такими же естественными и непринужденными, как в реальной жизни. Важную роль в этих произведениях выполняют предметы быта: с их помощью автор дает психологическую характеристику своих персонажей. Таковы картины «Семейство Вулстон» (1730, Художественная галерея, Лестер), «Завоевание Мексики, или Император Индии» (1731–1732, собрание Голуэй), «Семейство Строд» (ок. 1738, галерея Тейт, Лондон), «Капитан лорд Дж. Грэм в своей каюте» (1745, Национальный морской музей, Гринвич).

Разговорные сцены Хогарта подготовили почву к дальнейшему творчеству мастера, в частности к его более поздним портретам и многочисленным сатирическим композициям.

Еще в 1728–1729 годах художник написал в жанре сатиры картину «Опера нищего» (галерея Тейт, Лондон) на сюжет из популярной в то время «Оперы нищих» Дж. Гэя. В 1731–1732 годах появилась серия из шести композиций под названием «Карьера потаскушки» (живописная версия не сохранилась, до наших дней дошел лишь графический вариант). По содержанию этот цикл близок к роману Д. Дэфо «Молль Флендерс», хотя и не является иллюстрацией этого известного произведения. Хогарт взял данный сюжет из реальной жизни.

Затем появилось еще несколько циклов сатирических картин, которые должны были предостерегать зрителей от вульгарных привычек и пороков («Карьера мота», восемь картин, 1732–1735, музей Соуна, Лондон; «Модный брак», шесть картин, 1743–1745, Национальная галерея, Лондон).

Создавая свои назидательные композиции, Хогарт выстраивал их по принципам сценического пространства. Персонажи этих произведений напоминают актеров, разыгрывающих перед зрителями театральное представление.

Картины Хогарта бичуют такие пороки общества, как пьянство («Переулок Джина», 1751), продажность представителей власти (серия «Парламентские выборы», 1753–1754, музей Соуна, Лондон). Многие свои живописные серии Хогарт перевел на гравюры.

У. Хогарт. «Слуги семьи Хогарт», 1750-е, галерея Тейт, Лондон

Карьера Хогарта складывалась очень удачно. С 1735 года он являлся главой художественной академии Сент-Мартинс-Лейн. В 1757 году мастер получил должность главного придворного художника короля.

Свои лучшие картины Хогарт написал в 1740-е годы. Среди шедевров — знаменитый портрет друга художника, капитана Корэма (1740). Желая показать значимость этого человека, представляющего средний класс английского общества, Хогарт выбрал форму парадного портрета, что тем не менее не лишает произведение задушевности и теплого дружеского чувства.

Портретное творчество Хогарта представляет зрителю главным образом духовно близких художнику людей.

Мастер стремится передать индивидуальность каждой модели, но все портреты объединяет открытость характеров персонажей, красота их физического и нравственного облика.

Особый интерес вызывает знаменитый автопортрет, созданный Хогартом в 1745 году (галерея Тейт, Лондон). В этом произведении мастер использовал один из своих любимых приемов — картина в картине. Художник поместил свое изображение в овальной раме на стопку книг, лежащих на столе. Внимательно и серьезно смотрит на нас из глубины пространства немолодой уже человек, одетый в домашний колпак и халат. На переднем плане — палитра, томики У. Шекспира, Дж. Свифта, Дж. Мильтона и верный пес Трамп. Такое своеобразное композиционное решение свидетельствует о скромности автора и в то же время говорит о гордости живописца за свое искусство, несущее людям радость и просвещение.

Ярко проявился живописный талант и в его портретах, изображающих детей и женщин («Миссис Солтер», 1741–1744; «Дети семьи Грэм», 1742, обе — в галерее Тейт, Лондон). С помощью светотеневых и цветовых контрастов Хогарт создает динамичные изображения, излучающие энергию.

Среди самых знаменитых работ портретного жанра — «Портреты слуг» (начало 1760-х, Национальная галерея, Лондон) и «Девушка с креветками» (начало 1760-х, Национальная галерея, Лондон), поражающие глубоким психологизмом и точностью передачи особенностей характеров изображенных на них людей.

На картине «Девушка с креветками» изображена молодая рыбачка с корзиной креветок на голове. Невзрачен ее наряд — старая шляпа и поношенное коричнево-серое платье, но это не лишает ее очарования. Юное лицо озарено веселой улыбкой, искрятся счастьем темные глаза. «Девушка с креветками» и другие портреты Хогарта ставят художника в один ряд с такими известными европейскими портретистами, как Ф. Халс и Д. Веласкес.

Всю свою жизнь Хогарт стремился поднять авторитет английской школы живописи. Он положил начало практике общественных выставок на своей родине. Показывая картины зрителям, художник выступал перед ними с речами. Стараниями Хогарта была создана галерея полотен известных мастеров в лондонском приюте, куда стекалось множество ценителей искусства.

В 1760 году в здании Общества искусств, промышленности и торговли по инициативе Хогарта была открыта большая выставка живописных работ английских художников.

 

Семья Ванлоо: Жан Батист (1684–1745), Карл (1705–1765), Луи Мишель (1707–1771)

В XVIII столетии во Франции огромной популярностью пользовалась семья известных французских живописцев Ванлоо — выходцев из Голландии. Самым знаменитым в этой династии был Карл Ванлоо, оставивший потомкам множество композиций с мифологической тематикой, сцены из жизни аристократов, портреты. Эти же мотивы использовал в своем творчестве его старший брат Жан Батист и племянник Карл.

Французский живописец Жан Батист Ванлоо родился в Эксе. Учился он у своего отца, художника Л. Ванлоо, а также у мастера Б. Лути. Работал в Эксе, Ницце, Тулоне, Генуе, Риме, Париже и Лондоне. С 1731 года являлся членом Парижской академии художеств.

Писал картины на мифологические сюжеты и портреты («Триумф Галатеи», «Портрет сэра Роберта Уолпола», оба — в Эрмитаже, Санкт-Петербург). Жан Батист Ванлоо обучал мастерству художника своего младшего брата, Карла Ванлоо.

Карл Ванлоо родился в Ницце. С семи лет он жил в Италии. В четырнадцатилетнем возрасте Карл приехал в Париж, где начал создавать свои первые работы — композиции на религиозные сюжеты.

Необыкновенно талантливый Карл Ванлоо очень быстро прошел все этапы карьеры, на которые у других живописцев уходили долгие годы. В 1724 году за одну из своих картин он получил первую премию. В 1727–1732 годах мастер работал в Риме, во Французской академии, в 1732–1734 годах в Турине делал для короля Сардинии монументальные росписи.

В 1734 году Карл Ванлоо вернулся в Париж и спустя год получил звание академика за композицию «Аполлон и Марсий». В 1737 году он удостоился звания профессора, в а 1746 году занимал должность ректора, а затем (в 1763) и директора Королевской академии. Примерно в это же время Карл Ванлоо стал обладателем звания первого художника французского короля.

Творчество Карла Ванлоо многогранно. Он писал религиозные композиции («Вознесение Марии», Эрмитаж, Санкт-Петербург; «Рождество», 1751, музей, Брест), мифологические картины («Марс и Венера», «Туалет Венеры», обе — 1737, отель Субиз, Париж; «Юпитер и Антиопа», ок. 1753, Эрмитаж, Санкт-Петербург), жанровые сцены («Концерт», Эрмитаж, Санкт-Петербург), большие декоративные панно («Охота на медведя», «Охота на страуса», обе написаны в 1736, музей Пикардии. Амьен), картоны для мануфактуры гобеленов («Тесей», музей, Ницца; «Нептун и Амимона», 1757, Лувр, Париж).

Карл Ванлоо стал основоположником нового жанра в живописи: костюмированных сцен на восточные и экзотические сюжеты («Испанская беседа», 1754–1761; «Султанша, пьющая кофе», обе в Эрмитаже, Санкт-Петербург).

Значительное место в творчестве Карла Ванлоо занимали портреты. Образы близких ему людей появлялись и в композициях других жанров. Так, на картине «Чтение», изображающей кавалера, читающего дамам роман «Заира» писательницы Лафайет, художник запечатлел и свою жену.

Л. М. Ванлоо. «Портрет княгини Е. Д. Голицыной», 1759, ГМИИ, Москва

Карл Ванлоо написал много автопортретов и портретов современников. Среди них — «Портрет аббата Прево» (Эрмитаж, Санкт-Петербург), на котором представлен известный писатель, автор знаменитого романа «Манон Леско», «Портрет адмирала д’Орвиллье» (Эрмитаж, Санкт-Петербург), изображающий прославленного военачальника, командовавшего французским флотом во время войны с Англией.

Карл Ванлоо — автор парадных костюмированных портретов («Людовик XV в военных доспехах», 1748, Национальный музей, Версаль; «Прекрасная садовница», 1750, собрание Морган, Нью-Йорк).

Луи Мишель Ванлоо родился в Тулоне. Его учителем стал отец, Жан Батист Ванлоо. С 1727 по 1732 год Луи жил в Риме вместе со своим дядей Карлом Ванлоо.

В 1733 году Луи Мишель получил за свою картину «Аполлон и Дафна» (музей Школы изящных искусств, Париж) звание академика, а через три года стал придворным портретистом в Мадриде. Здесь он пробыл до 1753 года, написав за это время множество портретов вельмож и членов королевской семьи («Семья Филиппа V», 1743, Прадо, Мадрид).

Во Франции Луи Мишель Ванлоо получил известность как модный портретист, подражавший И. Риго. В его портретах не чувствуется интереса к внутреннему миру модели, главное для мастера — передать внешнее сходство. Исключение составляют лишь семейные портреты, полные теплоты и задушевности («Карл Ванлоо с семьей», Национальный музей, Версаль).

В собрании Государственного музея изобразительных искусств им. А. С. Пушкина хранится «Портрет княгини Е. Д. Голицыной», написанный Луи Мишелем Ванлоо в 1759 году в Париже. Княгиня Екатерина (Смарагда) Дмитриевна Голицына (1720–1761), жена князя Д. М. Голицына и сестра писателя Антиоха Кантемира, являлась статс-дамой (старшей придворной дамой) императрицы Елизаветы Петровны. С 1757 года она жила в Париже, где ее супруг возглавлял русское посольство. Умная и хорошо образованная, она была желанной гостьей в домах парижской знати. Имея слабое здоровье, Голицына жертвовала огромные суммы на развитие медицинского образования в России. В Москве вместе со своим мужем она основала Голицынскую больницу, которую до 1918 года украшал портрет княгини кисти Луи Мишеля Ванлоо.

 

Жан Батист Перроно

(1715–1783)

Хотя Жан Батист Перроно являлся необыкновенно талантливым французским художником, судьба не была к нему слишком благосклонна. Он не пользовался особой популярностью у публики. Художник зарабатывал себе на жизнь ценой невероятных усилий и кропотливого труда. Среди его заказчиков не было ни знаменитостей, ни аристократов, и критики, видевшие портреты кисти Перроно в салонах, всячески ругали живописца.

Жан Батист Перроно родился в Париже. Его учителями были Ш. Ж. Натуар и Ф. Г. Друэ. Человек скромный и трудолюбивый, он, в отличие от многих французских художников, слишком медленно двигался по карьерной лестнице. Лишь в 1753 году, когда ему исполнилось уже 38 лет, Перроно приняли в члены Парижской академии художеств.

Это стало наградой за написанные им портреты скульптора Адана Старшего и живописца Удри.

Перроно работал в основном в технике пастели, используя погрудный формат портрета, не усложненного деталями и сложными элементами фона. Богатые и знатные парижане предпочитали других живописцев, так как Перроно, слишком добросовестно относившийся к работе, заставлял свои модели подолгу позировать ему, не удовлетворяясь несколькими краткими сеансами.

Не пользовавшийся большим успехом, Перроно не получил квартиру в Лувре, хотя она полагалась ему как члену академии. В результате ему пришлось скитаться по странам Европы. Он жил и работал в Голландии, Англии, Италии, Польше, России.

Лишь спустя много лет потомки оценили художника, оставившего целую галерею одухотворенных портретов своих современников — людей не знатных, но умных и образованных («Портрет Жака Казотта», Национальная галерея, Лондон; «Портрет неизвестной», 1747, Лувр, Париж; «Портрет г-жи де Соркенвиль», 1749, Лувр, Париж; «Портрет Латура», 1750, музей Латура, Сен-Кантен). Богатство цветовой гаммы, умелое использование светотеневых эффектов ставят Перроно в один ряд с такими знаменитыми французскими живописцами, как А. Ватто и Ж. Б. С. Шарден.

Ж. Б. Перроно. «Портрет Жака Казотта», Национальная галерея, Лондон

Ж. Б. Перроно. «Портрет мальчика с книгой», 1745–1746, Эрмитаж, Санкт-Петербург

Почти все портреты Перроно написаны пастелью. Среди нескольких работ, выполненных в технике масляной живописи, — «Портрет мальчика с книгой» (1745–1746, Эрмитаж, Санкт-Петербург).

До начала 1900-х годов это произведение приписывали Грёзу. Тщательные исследования стилистических особенностей моделировки и живописной фактуры (легкие, словно скользящие мазки) показали, что полотно выполнено Жаном Батистом Перроно.

 

Джошуа Рейнолдс

(1723–1792)

Джошуа Рейнолдс являлся самым знаменитым английским портретистом своего времени. Обладавший большим дарованием и огромной работоспособностью мастер оставил потомкам великое множество прекрасных картин. Заказчики платили за написанные им портреты почти в два раза больше, чем такому известному мастеру, как Т. Гейнсборо.

Английский живописец Джошуа Рейнолдс появился на свет в Плимптоне (Девоншир), в семье священника англиканской церкви. Его отец был также директором классической школы и членом попечительского совета Баллиол-колледжа в Оксфорде, владел прекрасной библиотекой, сыгравшей значительную роль в становлении будущего художника. С большим интересом мальчик изучал книги по теории искусства.

В 1740 году Рейнолдс приехал в Лондон и стал учиться у известного в те годы портретиста Т. Хадсона. Спустя три года он вернулся домой и начал самостоятельную творческую деятельность. Художник писал заказные портреты обеспеченных жителей Девоншира. В ранних работах Рейнолдса ощутимо влияние таких мастеров портретного жанра, как Рембрандт и А. Ван Дейк («Автопортрет», ок. 1747, Национальная портретная галерея, Лондон).

В 1749 году на военном корабле Рейнолдс совершил путешествие вокруг Европы. В Италии он оставил судно и на два года задержался в Риме. Здесь он изучал античное искусство и творчество знаменитых живописцев эпохи Возрождения. Особенно его восхищали картины Микеланджело, Рафаэля, Тициана. Художник пытался постичь секреты мастерства этих великих представителей итальянского Ренессанса. Живя в Италии, Рейнолдс посетил Флоренцию, Венецию, Болонью, Парму.

В 1752 году, возвращаясь в Англию, живописец побывал в Париже. В 1753 году он обосновался в Лондоне, где вскоре получил известность как прекрасный портретист. Первый успех художнику принес «Портрет коммодора Кеппела» (1753–1754, Национальный морской музей, Гринвич), изображавший капитана корабля, на борту которого Рейнолдс в 1749 году совершал плавание.

Уже к началу 1760-х годов мастер обошел всех своих соперников в портретном жанре, в том числе и очень популярного в то время портретиста А. Ремзи. В очередь к Рейнолдсу выстраивались самые именитые и богатые заказчики — аристократы, крупные политики, государственные деятели, поэты, ученые, литераторы, артисты, военные.

Портреты, созданные в 1760-е годы, восхищают своей яркой выразительностью. Некоторые из них покоряют зрителя непринужденностью образов и простотой («Писатель Лоренс Стерн», 1760, Национальная галерея, Лондон; «Нелли О’Брайен», 1760–1762, собрание Уоллес, Лондон). Но эта кажущаяся простота не может обмануть настоящих ценителей искусства, понимающих, как тщательно автор продумывает композицию и выбирает естественную позу модели. Очень хорош портрет Нелли О’Брайен, которую мастер изобразил в саду. Очарование молодой женщины подчеркивает пронизанный солнцем пейзаж. Звучные цветовые оттенки и тончайшие светотеневые переходы делают образ трепетным и живым.

Так же хороши и многие другие женские образы Рейнолдса. Глубоко лиричен «Портрет графини Спенсер с дочерью» (1760–1761, собрание графа Спенсера, Олторп). С искренней симпатией представляет мастер грациозную и обаятельную графиню Джен Харрингтон (1777–1779, Художественная галерея Хантингтон, Сан-Марино, Калифорния).

В иной манере написаны портреты, соединившие в себе черты барокко и классицизма. Живописец часто облачает модели в старинные костюмы, придавая композициям сходство с торжественным придворным портретом («Мальчик из семьи Кру в костюме Генриха VIII», 1776; «Два молодых человека», 1777–1779).

Иногда портретируемые показаны в образах античных персонажей или аллегорий («Портрет герцогини Гамильтон-Арджилл в виде Венеры», 1760; «Дэвид Гаррик между музами трагедии и комедии», ок. 1760–1761, собрание Ротшильда, Кембридж; «Портрет сестер Монтгомери» («Три грации»), 1774, галерея Тейт, Лондон; «Сара Сиддонс в образе музы трагедии», ок. 1783–1784, галерея Хантингтон, Сан-Марино, США). Торжественные и красочные, эти произведения ни в коей мере не воспринимаются как нечто холодное и безжизненное.

Среди самых значительных работ мастера — «Сара Сиддонс в образе музы трагедии». Рейнолдс представил великую актрису в образе музы трагедии. За ее троном стоят аллегорические фигуры. Это Преступление и Раскаяние (по другой версии — Отчаяние и Милосердие). Явная театральность образа в этом случае является совершенно обоснованной.

Дж. Рейнолдс. «Портрет полковника Тарлитона», ок. 1782, Национальная галерея, Лондон

Рейнолдс всегда прислушивался к пожеланиям своих заказчиков. Ряд его картин подтверждает тот факт, что люди хотели получить портреты, указывающие на их высокое положение в обществе или прославляющие их таланты и добродетели.

Такая трактовка образов приводит к появлению в композициях элементов жанровости («Сестры Уолдгрейв за вышиванием», 1780, Национальная галерея Шотландии, Эдинбург).

Нередко Рейнолдс вносит в портреты атрибутику исторического жанра. Наиболее значительными произведениями подобного рода являются портреты полковника Тарлитона (ок. 1782, Национальная галерея, Лондон) и адмирала лорда Хитфилда (1787–1788, Национальная галерея, Лондон). Художник показал адмирала на фоне сражения. За спиной стоящего в непринужденной позе Хитфилда видны всполохи огня и клубы порохового дыма. Портрету свойственна героическая приподнятость и торжественность. Значительность образа подчеркивается звучными противопоставлениями насыщенно-красных оттенков мундира и зеленовато-серых тонов пейзажного фона. Монументальность и величие свойственны и портрету Тарлитона.

Рейнолдс обладал даром подмечать не только свойства характера личности, но и ее таланты и способности. Умного и широко образованного человека видит перед собой зритель на портрете филолога Сэмюэля Джонсона (1772), близкого друга художника. Решительным и отважным героем представлен адмирал Кеппел (1780, галерея Тейт, Лондон), изображенный на фоне моря.

В 1786 году Рейнолдс стал членом-учредителем Королевской академии художеств, а также ее президентом. Этот пост художник занимал до последних дней жизни. В его доме часто собирались самые известные люди Англии: ученые, актеры, писатели, политические деятели, военные, знаменитые светские красавицы.

С 1784 года Рейнолдс — придворный художник английского короля Георга III. Вскоре он получил звание пэра.

Дж. Рейнолдс. «Портрет графини Спенсер с дочерью», 1760–1761, собрание графа Спенсера, Олторп

Помимо портретов, живописец создавал картины на мифологические и исторические сюжеты. В 1788 году по заказу русской императрицы Екатерины II он исполнил композицию «Младенец Геракл, удушающий змея» (Эрмитаж, Санкт-Петербург), символизирующую мощь и величие Российской империи. В 1789 году для Потемкина художник написал полотно «Великодушие Сципиона Африканского» (Эрмитаж, Санкт-Петербург). В собрании Эрмитажа хранится еще одно произведение английского живописца — «Венера и Амур» (1788). В облике римской богини любви Рейнолдс запечатлел знаменитую красавицу Эмму Лайон, позднее известную как леди Гамильтон.

В 1789 году художник начал слепнуть. Ему пришлось полностью отказаться от работы. Спустя три года знаменитый английский портретист скончался и со всеми почестями был похоронен в лондонском соборе Св. Павла.

 

Жан Батист Грёз

(1725–1805)

В 1767 году Жан Батист Грёз стал членом Парижской академии, получив звание художника жанра. Хотя живописец создавал портреты, аллегорические и мифологические композиции, его излюбленным жанром всегда оставались бытовые сцены, почти наполненные морализующим содержанием. Так художник, воспитанный на идеях Просвещения, пытался пробудить в зрителях благородные чувства.

Французский живописец Жан Батист Грёз родился в Турню. В период между 1745 и 1750 годами обучался в мастерской Ш. Грандона в Лионе. После 1750 года художник поступил в Королевскую академию живописи и скульптуры в Париже, где его учителем стал Ш. Ж. Натуар. В 1755–1756 годах Грёз побывал в Италии, жил в Риме и Неаполе. К этому времени относятся многочисленные этюды, показывающие, что молодому художнику куда интереснее изображать людей, чем мертвые руины античной эпохи. Первые жанровые композиции, показанные мастером в Салоне, определили жанр, характерный для всего последующего творчества Грёза: морализующе-сентиментальная семейная сцена («Отец семейства, читающий Библию детям», 1755, частное собрание, Париж).

Главные персонажи картин Грёза — простолюдины, обладающие высокими моральными качествами. Стремясь пробудить в своих зрителях лучшие чувства, заставить их ненавидеть порок и восхищаться добродетелью, художник делает образы слишком театральными, а сцены, в которых принимают участие его герои, — слащавыми и малоубедительными («Деревенская невеста», Лувр, Париж; «Паралитик, или Плоды хорошего воспитания», 1763, Эрмитаж, Санкт-Петербург). Тем не менее просветители ценили творчество Грёза. Д. Дидро писал о нем: «Вот поистине мой художник — это Грёз». А о слезливо-сентиментальном полотне «Девушка, оплакивающая мертвую птичку» (1765, Национальная галерея, Шотландия) знаменитый философ отозвался так: «Эта картина — поистине одна из приятнейших и, бесспорно, самая интересная во всем Салоне».

Ж. Б. Грёз. «Портрет Софи Арну», ок. 1786, собрание Уоллес, Лондон

В большей мере талант художника проявился в его рисунках и портретах, восхищающих зрителя прекрасной техникой живописи («Портрет гравера Вилля», 1763, музей Жакмар Андре, Париж; «Портрет графини Е. П. Шуваловой»; «Портрет графа П. А. Строганова», «Портрет молодого человека в шляпе», все — в Эрмитаже, Санкт-Петербург).

Очень трогательны детские портреты Грёза («Девочка с куклой», ок. 1756–1757; «Портрет графа П. А. Строганова в детстве», 1778, оба — в Эрмитаже, Санкт-Петербург).

Популярностью у современников пользовались сентиментальные изображения хорошеньких девушек, т. н. головки («Голова молодой женщины», 1769; «Голова девушки в чепце», 1760-е; «Голова девушки в сиреневой тунике», 1770-е, все — в Эрмитаже, Санкт-Петербург; «Портрет Софи Арну», ок. 1786, собрание Уоллес, Лондон).

 

Томас Гейнсборо

(1727–1788)

Гейнсборо не разглашал имен своих моделей, даже если это были нетитулованные особы. Как правило, он называл свои портреты так: «Дворянин», «Титулованная леди», «Художник» и т. д. Иногда зрители, пытаясь угадать, кто же из известных людей изображен на портрете, выдвигали самые фантастические предположения. Так случилось и с «Мальчиком в голубом» — картиной, персонажа которой ошибочно приняли за торговца железом.

Английский художник Томас Гейнсборо родился в городке Садбери на реке Стур, в восточной части Англии, в семье торговца сукном. Любовь к живописи он унаследовал от матери.

Несмотря на то что ей приходилось растить девятерых детей и работать по хозяйству, она находила время для рисования. Лучше всего ей удавались цветы; к сожалению, ни одна из ее картинок не сохранилась.

Томас начал рисовать очень рано. Один из жителей городка, хорошо знавший Гейнсборо, вспоминал: «…он был прирожденным живописцем. Так, он рассказывал мне, что в детстве, когда еще и не помышлял стать художником, на несколько миль в округе не было такой живописной группы деревьев, или даже одинокого прекрасного дерева, или зеленой изгороди, оврага, скалы, придорожного столба на повороте тропинки, которые не запечатлелись бы в его воображении настолько, чтобы он не мог зарисовать их со всей точностью наизусть».

Решив посвятить свою жизнь искусству, Гейнсборо в возрасте 13 лет в одиночку отправился в Лондон. Там некоторое время он жил у серебряных дел мастера, который, возможно, являлся его дальним родственником.

Первым учителем Гейнсборо, как полагают, стал французский рисовальщик и гравер, преподаватель академии Св. Мартина Гюбер Франсуа Гравело. Время от времени юноша посещал мастерские различных художников, много работал самостоятельно. Он писал пейзажи Лондона и его окрестностей, которые получались настолько удачными, что Гейнсборо почти всегда удавалось сразу же продать их. Помимо живописи, он увлекался и лепкой: особенно хорошо у него выходили фигурки животных: собак, коров, лошадей. Правда, он лепил из глины, и большинство фигурок не сохранились до наших дней.

Видя, что его пейзажи покупают, художник попробовал писать на заказ портреты. Они выходили у него еще лучше, чем пейзажи. Портретные работы Гейнсборо также с удовольствием приобретали, и живописец имел возможность покупать краски, холсты, содержать себя.

К сожалению, большинство из его ранних работ не поддаются идентификации, т. к. художник не подписывал свои картины. Кроме того, иногда его просили исправить или дополнить какой-то из старинных пейзажей. Известно также, что Гейнсборо писал картины в соавторстве с более известными художниками, например с Я. Винантсом, которому доверял изображать фигуры на своих полотнах.

В 40-х годах в английской столице вошли в моду произведения голландских живописцев: Рейсдала, Винантса, Гоббемы. Как и остальные лондонцы, Гейнсборо ходил на выставки и изучал работы прославленных художников. Иногда это исследование заходило столь далеко, что, взглянув на очередной пейзаж Гейнсборо, можно было определить, кто из голландцев стал его очередным кумиром.

Одна из первых работ, подлинность которой не вызывает сомнения, написана, по всей видимости, в 1745 году. Это портрет, но не человека, а животного — бультерьера Бампена. У Гейнсборо это была первая, но далеко не последняя картина с изображением братьев наших меньших. Художник любил животных: довольно часто он дополнял портреты и пейзажи фигурами коров, лошадей, собак, птиц.

Т. Гейнсборо. «Анна Форд», 1760, Художественный музей, Цинциннати

Приобретя некоторую известность и заработав денег, Гейнсборо снял мастерскую и женился на Маргарэт Барр. У него стали появляться друзья в среде художников, благодаря которым он и начал получать свои первые крупные заказы. Ему предложили написать картину для украшения приемной детского приюта, на которой должен был изображаться один из госпиталей Лондона. Остальные виды писали Хэйм, Уэллом и Уилсон — более известные и опытные художники, но работу Гейнсборо все же признали лучшей.

После этого живописец стал получать заказы от богатых лондонцев, которые желали иметь у себя картины с изображением собственных усадеб. Такая работа обеспечила бы Гейнсборо стабильный доход, но он всякий раз отказывался от подобных предложений. Правда, однажды преподобный Томас Таннер попросил его написать церковь Св. Марии в Хэдли, и художник согласился.

Заказов на пейзажи или портреты в то время поступало мало, и Гейнсборо принял решение переехать в провинциальный город, рассчитывая быстрее завоевать там популярность. В 1748 году он побывал в Садбери, где ему пришла в голову мысль сочетать два жанра: портрет и пейзаж. Вскоре он написал полотно «Супружеская пара в парке» (1746–1747, Лувр, Париж). Полагают, что Гейнсборо изобразил на полотне себя и свою молодую жену.

Вскоре появилась следующая картина этого плана — портрет супругов Эндрюс (1748–1749, Национальная галерея, Лондон). Гейнсборо запечатлел мужчину, непринужденно опирающегося на скамейку, где сидит его жена — молодая девушка в голубом платье. Видимо, супруги возвращались с охоты: мистер Эндрюс держит в руках ружье, у его ног стоит, подняв голову, собака. На коленях леди Эндрюс, на голубом шелке юбки, можно разглядеть темное пятно — вероятно, это фазан (его изображение Гейнсборо наметил, но так и не завершил).

Т. Гейнсборо. «Джонатан Баттл (Мальчик в голубом)», ок. 1770, Художественная галерея, Хантингтон, Сан-Марино, Калифорния

Мастерски выполнен пейзаж, на фоне которого расположились супруги Эндрюс: на правом плане полотна виднеется поле со снопами, за ним — пастбище, деревья, холмы. По серому небу медленно движутся плотные, тяжелые, свинцовые облака.

В начале 1750-х годов Томас Гейнсборо написал следующие работы: «Хининг Ллойд с сестрой» (Музей Фицвильяма, Кембридж), «Джошуа Кирби с женой» (Национальная галерея, Лондон), «Джон Плампин» (Национальная галерея, Лондон), «Автопортрет с женой и старшей дочерью Маргарэт» (институт Курто, Лондон).

В этот же период Гейнсборо переехал в Ипсуич. Первое время заказов поступало немного, и ему приходилось влезать в долги, чтобы прокормить жену и двоих дочерей.

Денег было явно недостаточно, но зато художник быстро завязал многочисленные знакомства и приобрел друзей. Вскоре стало известно о том, что в город приехал талантливый живописец, и у Гейнсборо появились первые заказы на портреты.

Художник прожил в этом городе до 1759 года. В год он писал в среднем по десять портретов, однако эта работа не интересовала Гейнсборо, и он брался за нее только для того, чтобы прокормить семью. Мастера больше привлекал жанр пейзажа, но пейзажи никто не покупал. Гейнсборо писал их для себя, когда появлялось свободное время («Речной пейзаж с всадником», ок. 1755, Городской художественный музей, Сент-Луи; «Открытый пейзаж с кучером и телятами на повозке», ок. 1755, Национальная галерея, Вашингтон; «Дровосек, ухаживающий за пастушкой», 1755, собрание Бредфорда, аббатство Уоберн и др.)

За несколько лет, проведенных в Ипсуиче, Гейнсборо сумел разработать собственную оригинальную манеру письма. Его работы были синтезом голландских и французских мастеров и явились новым направлением в английской живописи. Создавая портрет, мастер старался показать человека в бытовой обстановке просто, естественно, таким, каким он был во время исполнения своих повседневных дел.

В 1759 году Гейнсборо переехал в Бат, который в то время являлся модным английским курортом. Вскоре художник написал портрет Анны Форд (1760, Художественный музей, Цинциннати) — местной знаменитости. Анна Форд была молодой, прекрасно образованной девушкой: она говорила на пяти языках, хорошо пела и играла на нескольких музыкальных инструментах. Отец запрещал ей давать концерты, и она, чтобы осуществить свою мечту, сбежала из дому и поселилась у своей подруги. Вскоре девушка выступила в одном из лондонских театров: она пела и аккомпанировала себе на гитаре. Гейнсборо написал портрет Анны, изобразив ее гордой и независимой. Она сидит в вызывающей по тем временам позе: по-мужски положив ногу на ногу и облокотившись на стол, заваленный нотами. В руке девушка держит цитру (английскую гитару).

Анна одета в красивое светлое платье с широкой юбкой, ее волосы собраны на затылке в тугой валик, шею украшает темно-бордовая бархотка, на руках — браслеты. Девушка резко повернула голову и смотрит в сторону.

Окончив портрет, Гейнсборо выставил его в окне своей мастерской, чтобы привлечь клиентов. Некоторым работа нравилась, некоторым — нет. Вот, например, что записала в своем дневнике некая мисс Делами: «Сегодня утром я пошла с леди Уэстморленд посмотреть на портреты м-ра Гейнсборо (это тот самый человек, что написал м-ра Уайза и м-ра Люси), и картины его можно действительно назвать великолепными обманками… Я увидела там портрет мисс Форд, в рост, с гитарой — удивительная личность, красивая и смелая, но я бы очень огорчилась, если бы кого-нибудь, кого я люблю, изобразили таким образом».

Вскоре Гейнсборо начал получать многочисленные заказы на портреты и, не успевая выполнять все, был вынужден поднять цены. Но и после этого число заказов продолжало расти. Мастер работал так много, что очень скоро заболел от переутомления. Выздоровев, он продолжил писать картины, но уже без прежнего энтузиазма.

Работа над портретами не доставляла ему никакого удовольствия. Чтобы угодить заказчикам, художник был вынужден соглашаться с теми или иными требованиями людей, которые совершенно не разбирались в живописи.

Гейнсборо не мог отказаться от заказов, но с большим удовольствием он писал бы пейзажи. Бывало, что в порыве откровенности он признавался своим моделям: «…нет худшей чертовщины, чем писание портретов… это испытание терпения, равное искушению св. Антония, и порой хочется перерезать себе горло ножом для чистки палитры». Или писал в письмах к родственникам: «Ах, если бы люди с их проклятыми портретами оставили меня в покое хотя бы ненадолго, тогда я мог бы предстать в лучшем виде, но меня измучили…»

Живописец старался найти время для натурных этюдов, мотивы которых он впоследствии использовал для создания пейзажей («Пейзаж», музей Уорчестера; «Возвращение крестьян с рынка лесной дорогой», ок. 1767, Художественный музей, Толедо, штат Огайои др).

Гейнсборо стал принимать участие в выставках. В 1767 году он отправил на лондонскую выставку четыре работы — три портрета и пейзаж. Через год художник представил на суд зрителей портрет знаменитого английского актера Дэвида Гаррика (1767, картина погибла). Он изобразил Гаррика в полный рост: актер стоит в саду и обнимает бюст Шекспира. Жена Дэвида заявила, что это самая лучшая работа из всех имеющихся портретов ее мужа. Посетителям выставки картина тоже понравилась. Однако в газете появилась статья (предположительно, некоего Деррика), в которой неодобрительно отзывались о работе и ее авторе. Сам Гейнсборо остался недоволен портретом и в 1768 году написал второй вариант.

Больше всего трудностей возникло, как ни странно, с бюстом Шекспира. В качестве образца автор использовал портрет Шекспира, написанный в XVI веке неизвестным художником. Однако эта работа Гейнсборо очень не нравилась. В одном из писем Гаррику художник писал: «Черт подери его подлинный портрет (т. е. образец, с которого он писал), потому что я в жизни не видел лица глупее, кроме лица Деррика. Я собираюсь, с вашего одобрения, мой дорогой друг, заимствовать черты Шекспира с его портрета и статуй ровно настолько, чтобы сохранить сходство и чтобы никакой дурак не мог в нем усомниться с первого же взгляда, и добавить души из его творений. Ведь не может такой разум и такой небесный луч сиять, обладая таким лицом и такими глазами, как на этом портрете».

Однако с лицом самого Гаррика тоже было много трудностей. Одному из своих друзей Гейнсборо писал: «Ничто не давалось мне с таким трудом, как портрет Гаррика, так как, пока я набрасывал брови и считал, что наметил их в должном месте, оказалось, что брови уже взлетели чуть ли не до середины лба; когда же я снова вглядывался в свою модель, брови уже были опущены, словно занавес, и почти закрывали глаза. Уловить черты лица великого лицедея, столь подвижные и своеобразные, было так же трудно, как форму летучего облака».

В заключение, окончательно измучившись с этой работой, Гейнсборо написал Гаррику: «…несколько дней я компоновал и стирал снова и снова свой рисунок для бюста Шекспира, и будь я проклят, если знаю, стоит ли его выкинуть или показать вам в конце концов. Я ведь собирался — вот какой я осел — немножко покрасоваться и уклониться от простого портрета; у меня был замысел показать, откуда этот неподражаемый поэт черпал свои идеи, изобразив его устремившим взор к небу и падающий на него сверху луч. Но, черт подери, я никак не могу воплотить свои замыслы… И вам не увидать всего этого, потому что я вырежу это место раньше, чем вы сможете приехать. Бюст Шекспира — дурацкая улыбающаяся штука, и сил моих не хватает сделать его умнее. Поэтому, говорю вам, вы и не должны его видеть. Я же должен сделать его просто — стоящим, выпрямившись во весь рост, и придать ему старинный вид, точно он выписан во времена, когда жил, и пусть все летит к черту…»

И все же эта работа, несмотря на опасения Гейнсборо, была одобрена зрителями. Автор даже сделал несколько копий для жены Гаррика и планировал сделать одну для себя, но не успел.

Т. Гейнсборо. «Мэри Грэм», 1775–1777, Национальная галерея Шотландии, Эдинбург

В том же году Гейнсборо получил приглашение стать одним из 36 основателей Королевской Академии. Вскоре после этого он вышел из Общества британских художников, членом которого состоял.

В начале 1770-х годов художник продолжал писать портреты. Наиболее известным является портрет леди Уолдегрейв (1771) — женщины, тайно вступившей в брак с братом короля. При дворе не одобряли этой свадьбы, поэтому картина Гейнсборо пришлась некстати, и ее не приняли на очередную выставку. Но, несмотря на эти обстоятельства, она была признана лучшим произведением года.

Кроме того, живописец создал портреты жены своего приятеля Д. Унвина (1760–1771), Мэри Гейнсборо (1765–1770), виконта и виконтессы Лигонье (оба — 1770, Художественная галерея, Хантингтон, Сан-Марино, Калифорния), герцога Баклея (1770), Мэри Грэм (1775–1777, Национальная галерея Шотландии, Эдинбург) и др. Но самой известной и удачной работой того времени считается портрет Джонатана Баттла (ок. 1770, Художественная галерея, Хантингтон, Сан-Марино, Калифорния). Это произведение больше известно под названием «Мальчик в голубом».

Картина появилась на выставке, и лондонцы принялись гадать, кто же изображен на ней. Например, некий Тейлор, учитель рисования, вернувшись с выставки, рассказал своему знакомому, Дж. Смиту: «Какую необыкновенную картину написал Гейнсборо — «Мальчик в голубом», не хуже самого Ван Дейка». На вопрос о том, кто же такой этот «мальчик в голубом», Тейлор ответил: «Ну, это был торговец железом, живший в Сохо на углу Греческой и Королевской улиц, очень богатый человек». На самом деле Джонатан Баттл и его родственники владели недвижимостью в Ипсуиче. Видимо, там с ним и познакомился художник.

Известно также, что этот портрет Гейнсборо писал не на заказ, а для собственного удовольствия.

Художник решил опровергнуть высказывание популярного в то время художника Рейнолдса, что теплые тона должны располагаться в центре полотна, а холодные — на периферии. Он поместил в середину картины юношу в костюме красивого голубого оттенка, а фон — пейзаж с зеленой листвой и грозовым закатом — выполнил в теплых тонах. Эта работа, как и все остальные произведения Гейнсборо, была исполнена в его характерной манере. По воспоминаниям современников, он «использовал в своих экспериментах, кажется, все возможные способы и уловки живописи маслом… не признавая никаких границ своим выдумкам, он, вместо того чтобы использовать карандаши, кисти или мелки, работал пальцами или кусочками губки».

Т. Гейнсборо. «Дама в голубом (Герцогиня де Бофор)», конец 1770-х, Эрмитаж, Санкт-Петербург

В 1774 году художник переехал в Лондон, где его имя уже было известно, и составил конкуренцию Рейнолдсу. Начиная с этого времени и до конца жизни Гейнсборо соперничал с Рейнолдсом во всем. Часто им приходилось писать одних и тех же людей. Их моделями являлись богатые аристократы, политики и даже король Георг III с женой, королевой Шарлоттой, и всегда каждый из художников старался превзойти другого. Иногда первенство на некоторое время захватывал Гейнсборо, и Рейнолдс ворчал: «Не могу понять, как он добивается своих эффектов».

В других случаях верх брал Рейнолдс, и Гейнсборо восклицал в сердцах: «Будь проклят этот парень, какой он всегда разнообразный!»

В этом духе соперничества Гейнсборо написал множество прекрасных произведений: «Фрэнсис Данкомб» (ок. 1778, галерея Фрика, Нью-Йорк), «Иоганн Кристиан Фишер» (ок. 1780, Букингемский дворец, Лондон), «Дама в голубом (Герцогиня де Бофор)», конец 1770-х, Эрмитаж, Санкт-Петербург), «Элизабет Шеридан, урожденная Линли» (1783, Национальная галерея, Вашингтон). Мастер работал над портретами на протяжении всей своей жизни.

В 1787 году художник сильно простудился, у него начала болеть шея; вскоре появилась опухоль.

Врачи обнаружили у него рак горла. Гейнсборо проболел весь год и умер 2 августа 1788 года.

 

Жан Оноре Фрагонар

(1732–1806)

Творчество Жана Оноре Фрагонара, считающегося одним из самых значительных художников Европы XVIII века, необыкновенно многогранно и разнообразно. Тем не менее с конца XVIII до середины XIX века этот живописец был практически забыт. Искусствоведы долго не могли разобраться в огромном творческом наследии мастера, в котором оказалось значительное количество подделок и плохих копий.

Французский живописец и график Жан Оноре Фрагонар родился на юге Франции, в Грассе. Родители будущего художника хотели, чтобы их сын стал юристом, и определили его в ученики к одному из парижских нотариусов. Но Фрагонар, с детства увлекавшийся рисованием, вскоре оставил нотариуса и начал учиться в мастерских Ф. Буше и Ж. Б. С. Шардена. Буше сразу же обратил внимание на талантливого юношу. В 1752 году молодой художник стал победителем римского конкурса и получил право на продолжение обучения в Италии. Именно в Италии, где в 1756–1761 годах Фрагонар работал вместе с пейзажистом Ю. Робером, и сформировалась оригинальная манера художника.

В ранних произведениях мастера ощущается сильное влияние Буше и в то же время в них уже присутствует неповторимость стиля Фрагонара («Гроза», 1759, Лувр, Париж; «Маленький парк», ок. 1760, собрание Уоллес, Лондон).

Ж. О. Фрагонар. «Мальчик в роли Пьеро», 1770-е, собрание Уоллес, Лондон

В 1761 году живописец возвратился во Францию. Композиция «Корез и Каллироя» (Лувр, Париж), показанная в Салоне 1765 года, принесла Фрагонару известность. Картиной восхищались академические критики. Даже король, побывав на выставке, обратил на нее внимание.

Но официальный успех нисколько не заинтересовал художника, который отказывался от выгодных государственных заказов и писал картины для рядовых покупателей. Среди этих работ множество действительно прекрасных полотен, выполненных в разных жанрах («Счастливые возможности качелей», 1767, собрание Уоллес, Лондон; «Вдохновение»; «Музыка», обе — 1769, Лувр, Париж).

Значительное место в творчестве Фрагонара занимают портреты, поражающие искренним чувством и одухотворенностью образов («Мадам Фрагонар»; «Маргарита Жерар»; «Портрет Дидро», 1769, Лувр, Париж; «Мальчик в роли Пьеро», 1770-е, собрание Уоллес, Лондон).

В 1760-е годы стиль рококо начинает выходить из моды, уступая место классицизму. Публика потеряла интерес к творчеству Фрагонара, критики подвергли его работы насмешкам. В этот период художник оставил Париж и уехал на юг Франции. В 1773–1774 годах он совершил путешествие в Италию и Австрию. Впечатления, полученные во время поездок, легли в основу многочисленных рисунков мастера.

В последний, парижский, период жизни (1774–1806) Фрагонар переживал глубокий творческий и душевный кризис. Он работал мало, но и в это время из-под его кисти появлялись настоящие шедевры, удивительно живые и свежие по колориту («Портрет Давида», частное собрание; «Поцелуй украдкой», 1780-е, Эрмитаж, Санкт-Петербург).

 

Джордж Ромни

(1734–1802)

Имя Джорджа Ромни часто связывают с образом леди Гамильтон. Существует более 20 портретов легендарной красавицы, исполненных Ромни. Художник изображал ее в облике пастушки, античной богини, аллегории Весны. Талантливый портретист, Ромни стремился выразить себя и в работах исторического жанра (о его несомненных способностях в данной области живописи говорят групповые портреты), но это ему не удалось.

Английский живописец и график Джордж Ромни родился в Долтон-ин-Фернессе (Ланкашир).

Его учителем был К. Стил, один из провинциальных живописцев, работавших в Кендале и Йорке.

В 1762 году художник приехал в Лондон. Ему удалось проявить себя, и уже в 1763 году он получил награду — премию Общества искусств.

Большое влияние на формирование творческого метода Ромни оказали путешествия в Париж (1764) и Италию (1773–1775). За границей художник копировал картины Микеланджело и Рафаэля, изучал искусство мастеров того времени.

Хотя Ромни не достиг высот Дж. Рейнолдса и Т. Гейнсборо, его живопись в полной мере отразила традиции классицизма.

Изящные, гибкие линии, виртуозно переданные архитектурные детали фона и складки тяжелых драпировок, сверкающие краски — вот основные черты картин Ромни.

Дж. Ромни. «Харриет Грир», 1781, Эрмитаж, Санкт-Петербург

Творчество художника знакомит зрителя с идеализированным обликом аристократической Англии того времени. С портретов на нас глядят нарядные дамы, осознающие силу своего очарования («Дама в коричневом платье», 1775, галерея Тейт, Лондон; «Харриет Грир», 1781, Эрмитаж, Санкт-Петербург; «Портрет Эммы, леди Гамильтон», ок. 1785, Национальная портретная галерея, Лондон), элегантные и величественные мужчины («Ричард Камберленд», ок. 1776, Национальная портретная галерея, Лондон).

Не углубляясь в психологическую характеристику своих моделей, художник тем не менее пытается показать душевную связь, соединяющую людей на семейных портретах («Семья Бомонт», ок. 1778, галерея Тейт, Лондон; «Вечерняя прогулка» (портрет сэра Кристофера и леди Сайкс), 1786, собрание Р. Сайкс, Следмер).

Кроме портретов, Ромни создавал для Шекспировской галереи Бойделла картины на сюжеты из английской литературы. В его творчестве также много графических работ, значительная часть которых ныне хранится в кембриджском музее Фицуильяма.

Писавший изящные портреты, Ромни стремился к «большому стилю». Тяжелый недуг помешал осуществлению этой мечты.

Последние годы жизни больной художник, оставивший живопись, провел в Кендале.

 

Франсиско Гойя

(1746–1828)

Гойя часто писал членов королевской семьи, и всегда его картины отличались большим сходством с оригиналами. Это было нелегко, ведь придворный живописец должен был обладать не только талантом, но и определенной смелостью. Некоторые из членов королевской семьи не отличались красотой и просили, чтобы художник немного приукрасил их лица на полотне.

Испанский живописец и график Франсиско Хосе де Гойя-и-Лусиентес родился в деревне Фуэндетодос, неподалеку от Сарагосы, в семье позолотчика. Ремесло отца не интересовало мальчика. Он решил стать живописцем и в возрасте четырнадцати лет покинул семью, отправившись в Сарагосу воплощать свою мечту.

Первым учителем Франсиско стал Хосе Лусано-Мартинес. Юноша посещал его мастерскую в течение семи лет и научился всему, что знал его учитель. После этого Гойя переехал в Мадрид и продолжил свое обучение у Франсиско Байеу. В 1764 году он попробовал поступить в академию Сан-Фернандо в Мадриде, а через два года повторил свою попытку. Но в академию его не приняли, посчитав, что Франсиско недостаточно одарен и не сможет учиться в таком заведении.

Потеряв надежду добиться успеха в Мадриде, Гойя в 1770 году уехал в Италию. Там он и развлекался, и работал.

Сохранились сведения о том, что он принял участие в конкурсе Пармской академии: представил на суд жюри картину исторического содержания «Ганнибал с высоты Альп взирает на покоренные им земли Италии» и даже получил вторую премию.

Через год Гойя вернулся в Мадрид, а в 1773 году женился на дочери своего бывшего учителя, Хосефе Байеу. С этого момента он остепенился и стал жить со своей молодой женой, зарабатывая деньги для того, чтобы прокормить семью. Первое время оказалось весьма сложно найти заказы в Мадриде, где его никто не знал, и художник принял решение переехать в Сарагосу, поближе к тем местам, откуда он был родом. Там ему посчастливилось получить первые заказы на создание фресок купола собора Нуэстра Сеньора дель Пилар. Однако Гойя понял, что в Сарагосе ему не добиться того успеха, о котором он мечтал. Он хотел стать знаменитым живописцем, а для этого следовало жить в столице и быть в центре культурной жизни страны. В 1775 году Гойя вместе со своей семьей вернулся в Мадрид. В период с 1776 по 1780 год Гойя исполнял картоны для шпалер королевской мануфактуры Санта-Барбара («Танец на берегу Мансанареса», 1777; «Зонтик», 1777; «Продавец посуды», 1778–1779, все — в Прадо, Мадрид). Сюжетами для них послужили сценки из жизни народа. Эти работы принесли ему успех: в 1780 году художник был избран членом академии Сан-Фернандо, через пять лет он был уже вице-директором, а с 1795 года являлся директором ее живописного отделения.

Ф. Гойя. «Портрет герцогини Альба», 1795

В 1786 году Гойя был назначен придворным живописцем и начал писать портреты. В его ранних произведениях чувствуется влияние Веласкеса. Некоторые работы выполнены в стиле парадного барокко («Премьер-министр граф Флоридабланка», 1783, банк Уркихо), в других заметны элементы рококо («Портрет Анны Понтехос», 1786, Прадо, Мадрид). Были и оригинальные работы — такие, как, например, «Портрет жены Сеана Бермудеса», «Портрет Гаспара Мельчоро де Ховельяноса», «Портрет короля Карла III в охотничьем костюме» (1786–1788, Прадо, Мадрид), «Портрет семьи герцога Осуна» (1788, Прадо, Мадрид).

В середине 1790-х годов умер учитель Гойи и отец его жены Хосефы — Франсиско Байеу. Перед смертью он начал последнюю картину — свой портрет, но так и не успел его закончить. Франсиско многому научил Гойю, но слишком увлекался теорией, возможно, поэтому и не смог написать свой портрет. После его смерти родственники Байеу разрешили Гойе закончить работу. Художник почти ничего не изменил в портрете, только слегка подкорректировал черты лица. У него получился суровый, упрямый, немного сварливый, но добросовестный мужчина, который понимает, что не смог достичь всего, чего хотел, и поэтому не может позволить себе отдохнуть, хоть и стар («Портрет художника Франсиско Байеу», 1795).

Примерно в это же время Гойя написал два портрета герцогини Каэтаны Альба. Первый раз она позировала ему в 1795, второй — в 1797 году.

Последнее десятилетие XVIII века стало очень тяжелым для Гойи. В результате болезни он потерял слух и некоторое время не работал. Затем художник снова вернулся к творчеству, и первые же его работы явились откликом на сложную политическую обстановку в стране и слухи о Французской революции. Не слыша и не желая понимать многое из того, что происходило вокруг него, он выразил свое отношение в знаменитой графической серии «Капричос» (1798).

Ф. Гойя. «Портрет графини де Чинчон», 1800, частное собрание, Мадрид

Вскоре после окончания «Капричос» ему предложили исполнить роспись для церкви Св. Антония Флоридского в Мадриде, и он с радостью взялся за эту работу. Всего за три месяца, испытывая душевный подъем, он создал эти прекрасные фрески. Тем временем обстановка в стране становилась все более сложной. Инквизиция контролировала все стороны общественной жизни. Гойя, правда, не подвергался прямому осуждению и гонению, но и ему давали понять, что некоторые из его работ, в частности рисунки серии «Капричос», не одобряются церковью.

В 1799 году Гойя получил новое назначение: из придворного художника он превратился в главного живописца короля. Сразу же после этого мастер приступил к своим новым обязанностям: стал писать короля, королеву и членов королевской семьи. В 1799 году он выполнил два произведения: «Конный портрет короля Карла IV» и «Портрет королевы Марии-Луизы в мантилье».

Художник уже писал королеву, но на этот раз она пожелала, чтобы он изобразил ее в костюме махи. Гойя пытался отговорить ее. Наконец художник и королева пришли к соглашению: Франсиско написал ее в костюме махи, но не в пестром, а в черном платье и мантилье.

В 1800 году художник получил заказ написать портрет королевской семьи. Взявшись за эту работу, он надеялся создать произведение, достойное «Менин» Веласкеса, поэтому вложил в него всю душу. Гойя долго раздумывал над композицией и решил, что члены королевской семьи будут просто стоять в одном из залов дворца. В центре он поместил королеву, может быть, желая намекнуть на то, что именно она, а не король в действительности правила страной. Мария-Луиза стоит прямо и горделиво, слегка повернув голову в сторону, но взгляд ее, ясный и твердый, направлен прямо на зрителей. Она обняла свою дочь и держит за руку сына.

Ф. Гойя. «Маха одетая», 1800–1803

Желая привлечь внимание зрителей к фигуре короля, художник несколько выдвинул его вперед. Он изобразил Карла IV в парадном мундире, его грудь украшена орденами, но взгляд равнодушен, как будто король погружен в собственные мысли. За плечом короля виднеется немного недовольное лицо его брата: и в жизни, и на картине он должен довольствоваться второй ролью. Около него стоит жена брата; ее почти полностью заслоняет брат короля: высокий мужчина в красном костюме. Рядом с ним Гойя изобразил его жену с ребенком на руках.

В левой части композиции в голубом костюме стоит наследник — кронпринц Фердинанд, а рядом с ним девушка, отвернувшаяся от зрителей: его невеста. Гойя не смог изобразить ее лицо, т. к. в момент написания этого группового портрета Фердинанд еще ни разу не видел свою невесту. Однако Карл пожелал, чтобы на картине присутствовали все члены королевской семьи, в том числе и будущая жена Фердинанда. Между фигурами Фердинанда и его невесты виднеется лицо сестры короля, некрасивой и не очень удачливой женщины. За Фердинандом стоит его маленький брат. На заднем плане, у мольберта, спиной ко всей группе художник изобразил и себя.

Гойе удалось показать членов королевской семьи такими, какими они были на самом деле. Он смог передать не только их внешний облик, но и внутренний, духовный мир. Эта картина известна под названием «Портрет семьи короля Карла IV» и хранится в музее Прадо, в Мадриде.

После завершения этого полотна художник продолжил писать портреты («Портрет графини де Чинчон», 1800, частное собрание, Мадрид; «Портрет Франсиски Савасы Гарсиа», ок. 1805, Национальная галерея, Вашингтон; «Портрет Франсиско Хавьера Гойи», 1805, частное собрание, Париж).

В первые годы XIX века Гойя создал свое знаменитое произведение, включающее две картины: «Маха обнаженная» и «Маха одетая» (1800–1803). Для обоих этих полотен художнику позировала Каэтана Альба. И все же картины нельзя назвать ее портретами: она и похожа на себя, и не похожа. Из-за этих работ у Каэтаны и Гойи было много споров. Каэтана непременно хотела, чтобы Гойя изобразил ее в виде махи. Махами в Испании называли девушек из народа: красивых, дерзких, гордых и неприступных. Даже знатный гранд не считал для себя позорным жениться на такой девушке. Более того, он понимал, что не он, а она оказывала ему честь, становясь его женой. Многие знатные дамы, и даже королева, стремились походить на мах если не характером и поведением, то хотя бы внешними атрибутами, например одеждой. Поэтому Каэтана долго просила Гойю, чтобы тот изобразил ее махой; однако художник, сам истинный мачо, не соглашался, чувствуя, что картина получится фальшивой. И тем не менее Гойя на этот раз уступил уговорам герцогини.

Ф. Гойя. «Маха обнаженная», 1800–1803

«Маху одетую» художник писал в той комнате, где она впоследствии и должна была находиться: освещение вполне устраивало его. Уже в этой картине он точно показал все изгибы тела Каэтаны, так что казалось, будто она лежит нагая перед зрителями. Платье Каэтана выбрала сама, и Гойя понимал, что никто бы не принял ее в этом наряде за маху, но ничего не стал говорить ей. Что касается лица герцогини, то художник придал ему несколько анонимные черты: это была Каэтана, и в то же время можно было сказать, что это лицо другой, неизвестной женщины.

«Маху обнаженную» Гойя писал на плоской крыше дозорной башни, т. к. освещение в любом из помещений казалось ему недостаточным. Кроме того, он мог быть уверен, что на крыше его никто не побеспокоит. На этой картине Гойя изобразил Каэтану, лежащую в той же позе, что и на первой картине, и с той же прической, но без одежды. Несколько изменил он и выражение лица: «Маха обнаженная» была похожа на «Маху одетую», но в то же время была другой, более лукавой, сластолюбивой. Она как будто бы бросала вызов тому, кто стоял перед полотном.

Когда обе картины были готовы, Каэтана повесила их в своем дворце: «Маха обнаженная» была скрыта «Махой одетой». Имелся механизм, который отодвигал первую картину, и перед зрителем появлялась вторая. Однако Альба редко пользовалась им: она понимала, что никто не должен видеть обнаженную маху, иначе и у нее, и у Гойи возникнут большие проблемы с инквизицией.

В конце 1800-х годов обстановка в стране сильно осложнилась. В 1807 году в Испанию вошли французы, а через год народ выступил против королевы и ее фаворита Годоя, которые фактически правили страной. В мае 1808 года произошло народное восстание. Французские войска сумели его подавить, но спустя некоторое время началась война за независимость. Став свидетелем этих тяжелых событий, Гойя запомнил их на всю жизнь и не раз возвращался к ним в своем творчестве. Он написал два полотна «Восстание 2 мая 1808 года» и «Расстрел повстанцев в ночь со 2 на 3 мая 1808 года» (обе — 1814, Прадо, Мадрид), а также серию из 85 офортов под общим названием «Бедствия войны» (1810–1820). Во время написания «Бедствий войны» Гойя создал еще одну серию — «Тавромахия» (1812–1815), на этот раз не имевшую отношения к войне. Главной ее темой стала коррида, которая на протяжении долгого времени являлась любимым развлечением испанцев.

Ф. Гойя. «Портрет Франсиски Савасы Гарсиа», ок. 1805, Национальная галерея, Вашингтон

Работая над графической серией «Тавромахия», художник находил время для того, чтобы работать маслом.

К этому периоду его творчества относятся жанровые произведения «Прогулка» (второе название «Молодость», ок. 1815, Дворец изящных искусств, Лилль), «Майское дерево» (1815, Национальная галерея, Берлин), «Кузнецы» (1819, музей Фрика, Нью-Йорк), «Водоноска» (ок. 1820, Художественный музей, Будапешт). Эти работы не имеют ничего общего с прежними, полными трагизма произведениями художника: на них показаны народные гуляния, бытовые сценки. Тогда же мастер написал и «Автопортрет» (1815).

Ф. Гойя. «Портрет Франсиско Хавьера Гойи», 1805, частное собрание, Париж

Вскоре в работах Гойи снова появились трагизм, тревога, отчаяние. Однако на этот раз он выразил свои чувства не в графических офортах, как делал это раньше. Все, что его тревожило, художник изобразил маслом прямо на стенах своего дома.

В 1820 году в стране началась новая революция под предводительством Рафаэля Риего. Она длилась три года и закончилась поражением, после чего Гойя покинул Испанию и переехал во Францию, в Бордо, где жили все испанские эмигранты. К тому времени Гойя окончательно перестал слышать, у него ухудшилось зрение. Но, несмотря на пошатнувшееся здоровье, художник продолжал работать. Во Франции он создавал портреты своих новых знакомых.

Франсиско Гойя провел в Бордо последние годы своей жизни и умер в возрасте восьмидесяти трех лет.

 

Жак Луи Давид

(1748–1825)

В период Великой французской революции Жак Луи Давид принимал самое активное участие в политической деятельности. Он руководил организацией революционных праздников, прославлявших идеи свободы, равенства и братства. В 1792 году художник стал депутатом Конвента. Давид предложил своим соотечественникам реформировать Лувр, и впоследствии этот проект был осуществлен. Знаменитый дворец получил статус национального музея.

Французский художник Жак Луи Давид родился в Париже в довольно обеспеченной семье. Его отец занимался коммерческой деятельностью. В 1766 году юноша поступил в Академию художеств, в мастерскую Ж. М. Вьена, живописца, соединившего в своем творчестве два стиля: рококо и классицизм.

В ранних работах Давида ощущается влияние крупнейшего представителя рококо Ф. Буше. В манере Буше исполнена картина «Бой Марса и Минервы», за которую молодой художник надеялся получить Римскую премию, дававшую возможность совершить путешествие в Италию. Хотя картина понравилась, награды Давид не удостоился.

Удача пришла позднее. В 1775 году молодой художник, завершивший обучение в академии, получил за одну из своих композиций первую премию и вместе с Вьеном отправился в Италию.

За границей живописец пробыл пять лет (1775–1780). Он изучал памятники античности, посещал музеи и картинные галереи. Его привлекали мастера Высокого Возрождения, представители барокко и болонской школы живописи.

В этот период художник создавал картины на мифологические и античные сюжеты («Клятва Горациев», 1785, Лувр, Париж; «Смерть Сократа», 1787, Метрополитен-музей, Нью-Йорк; «Брут», 1789, Лувр, Париж). Но уже вскоре Давид определился как портретист и исторический живописец. Ведущим жанром в его творчестве становится портрет.

Среди ранних работ мастера в этом жанре — «Портрет графа Потоцкого» (1781, Национальный музей, Варшава). В его основе — реальное событие, свидетелем которого Давид стал в Италии. Художник изобразил графа Станислава Костку Потоцкого в тот момент, когда он усмирял необъезженного коня. Хотя жесты и поза модели несколько театральны, романтически-приподнятый образ не лишен благородства.

Портретные образы художник включил в незаконченную композицию «Клятва в зале для игры в мяч» (1791, Лувр, Париж). Среди подготовительных работ к этой картине есть несколько изображений, выполненных маслом.

В портретах, созданных Давидом в революционные годы, отразились его поиски героического образа. Одна из наиболее значительных работ этого периода — портрет убитого Лепелетье (1793). Картина была написана по мотивам трагических событий, свидетелем которых являлся сам художник.

Ж. Л. Давид. «Портрет мадам Трюден», ок. 1790–1791, Лувр, Париж

В 1793 году в Париже погиб Мишель Лепелетье де Сен-Фаржо, активный участник революционного движения. Вместе с Давидом он выступал за казнь Людовика XVI. Накануне казни короля Лепелетье был убит офицером королевской гвардии. Его гибель произвела на художника огромное впечатление, и он взялся за кисть. К сожалению, картина не дошла до наших дней: дочь Лепелетье, купившая портрет у наследников Давида, сожгла его. Судить об этом произведении можно только по гравюре Тардье, созданной по рисунку портретиста.

Давид показал Лепелетье таким, каким увидел его в минуты публичного прощания на Вандомской площади: полуобнаженным, с глубокой раной в груди. Над телом погибшего висит меч, пронзивший лист бумаги со словами: «Я голосую за смерть тирана». На голове Лепелетье — лавровый венок. Все эти детали возвращают зрителя к событиям той эпохи.

29 марта 1793 года Давид продемонстрировал свое полотно публике. В речи, обращенной к зрителям, он сказал: «Истинный патриот должен со всем старанием пользоваться всеми средствами для просвещения своих соотечественников и постоянно показывать им проявления высокого героизма и добродетели».

Ж. Л. Давид. «Портрет маркизы Пасторе», 1791–1792, Художественный институт, Чикаго

Искания в области героического портрета были продолжены Давидом в знаменитой картине «Смерть Марата» (1793, Королевский музей изящных искусств, Брюссель).

Давид часто бывал дома у Марата и знал, что, страдая от экземы, тот часто писал и даже принимал посетителей, сидя в ванне, пытаясь таким образом облегчить боль. Марат был убит 13 июля 1793 года (накануне национального праздника) подосланной жирондистами Шарлоттой Корде.

Узнав о гибели Марата, живописец сразу же направился к нему в дом и сделал рисунок, изображающий голову погибшего. На следующий день он начал работу над полотном.

Давид показал на этой картине, как, по его мнению, должен умирать герой, истинный патриот. Пальцы правой руки Марата все еще сжимают перо, в левой — забрызганное кровью письмо Шарлотты Корде. На листе бумаги выведены слова: «13 июля 1793 года, Мария Анна Шарлотта Корде гражданину Марату. Достаточно того, что я очень несчастна, чтобы рассчитывать на ваше расположение». Рядом с чернильницей на куске дерева лежит письмо, написанное самим Маратом: «Вы передадите эту пятифранковую ассигнацию матери пятерых детей, муж которой умер, защищая отечество». Ассигнация находится тут же, на листе бумаги.

Ж. Л. Давид. «Смерть Марата», 1793, Королевский музей изящных искусств, Брюссель

На груди убитого — кровоточащая рана, на полу лежит упавший нож. Но лицо Марата спокойно, морщины на лбу разглажены, глаза закрыты. Кажется, что он просто дремлет. Обнаженное тело Марата резко выделяется на фоне темной стены. Искусственный свет придает ему желтоватый оттенок. Стремясь показать зрителю, что перед ним не просто мертвый человек, а герой, художник наделяет бытовые предметы не свойственным им значением. Так, ванна напоминает античный саркофаг, простыни, свисающие с краев ванны эффектными складками, похожи на погребальную пелену. Обычный деревянный обрубок, на который Марат пристраивал чернильницу, имеет вид мраморного надгробного памятника с выбитой надписью: «Марату Давид».

Чтобы сделать образ более выразительным, художник отбрасывает все, по его мнению, лишние детали. Стены в ванной комнате в доме Марата были оклеены обоями. Давид делает фон коричнево-серым. Нет на стене и карты Франции, которая, как известно, висела над ванной.

В «Смерти Марата» Давиду удалось мастерски соединить героический пафос и обобщенность, свойственные классицизму, с достоверностью и реализмом. Не случайно французский поэт Ш. Бодлер писал об этом полотне: «Жестокая, как сама действительность, картина вместе с тем поднимается до идеала».

В 1789–1794 годах, помимо героических портретов, Давид создал целый ряд женских изображений, сентиментальных и глубоко психологических, искренних и простых («Портрет маркизы д’Орвилье», 1790; «Портрет мадам Трюден», ок. 1790–1791, оба — в Лувре, Париж; «Портрет маркизы Пасторе», 1791–1792, Художественный институт, Чикаго).

Женские портреты показывают, как изменяется манера письма художника. Более мягкими и нежными, чем в «Смерти Марата», становятся краски. Смягчаются и линии, рисунок делается легким и динамичным.

С термидорианским переворотом жизнь Давида круто изменилась. Самый знаменитый живописец революционной Франции, друг Робеспьера, оказался в тюрьме. Лишь чудо спасло его от смерти.

Сложные душевные переживания художника, искавшего свое место в изменившемся мире, отразились в его автопортрете (1794, Лувр, Париж), написанном в тюрьме. Внутреннее смятение и растерянность передает его взгляд, небрежность костюма и прически. И хотя в руках мастера палитра и кисть, он словно забыл о своем призвании живописца, настолько поглотили его невзгоды.

В тюрьме Давид продолжал рисовать. Сохранился исполненный пером портрет бывшего члена Комитета общественного спасения Жанбона де Сент-Андре (1795, Художественный институт, Чикаго). К сожалению, большинство графических портретов, созданных мастером в этот период, до наших дней не дошло.

В 1795 году Давид написал портреты своих родственников — супругов Серизиа (Лувр, Париж). В их имении он находился под домашним арестом. Изображая месье Серизиа в костюме для верховой езды, а его жену с ребенком и букетиком полевых цветов в руке, живописец словно стремится уйти от прошлого и полностью погрузиться в счастливый мир семьи. Но отрешиться от действительности Давид не смог. С его портретов на нас смотрят представители буржуазных кругов Франции, не принимавших участие в революционных событиях и благополучно переживших крушение революции. Без тени сентиментальности, трезво и цинично глядит на мир состоятельный буржуа — месье Серизиа.

Ж. Л. Давид. «Портрет месье Серизиа», 1795, Лувр, Париж

Ж. Л. Давид. «Портрет мадам Серизиа», 1795, Лувр, Париж

Важное место в творчестве художника занимают портреты Наполеона. Первый, ныне хранящийся в Лувре, был написан в 1797 году. Луврский портрет Наполеона остался незавершенным.

С Бонапартом, являвшимся в те годы кумиром французов, мастер встретился после победоносного завершения итальянской кампании. Наполеон пожелал, чтобы Давид запечатлел для потомков его героический облик. Живописец, переживший репрессии и тюремное заключение, по-прежнему оставался самым знаменитым художником Франции.

Давид хотел изобразить императора на фоне Альп. Наполеон прибыл в мастерскую художника и целых три часа послушно позировал ему. Давид написал голову Бонапарта, а фигуру его лишь наметил. Он понимал, что второй раз Наполеон вряд ли появится в студии.

Этот незаконченный эскиз стал самым правдивым из всех портретов Бонапарта кисти Давида. Художник точно показал волевой подбородок императора, его презрительно оттопыренную нижнюю губу, выразительный взгляд, направленный в сторону. С помощью этих деталей мастер выделяет главные черты характера полководца: вспыльчивость, надменность, решительность и целеустремленность.

В 1801 году Давид завершил работу над вторым портретом императора, получившим название «Наполеон на перевале Сен-Бернар» (музей, Версаль). Когда Наполеон посетил мастерскую Давида, чтобы договориться с ним о написании портрета, художник попросил его назначить время сеанса. Полководец ответил: «Позировать? Зачем? Разве вы полагаете, что великие люди древности, чьи изображения дошли до нас, позировали? Никто не интересуется, похожи ли портреты великих людей. Достаточно, чтобы в них жил их гений». И Давид понял: Наполеону нужен идеализированный портрет, которым будут восхищаться современники и потомки.

Заказчик хотел, чтобы его изобразили верхом на вздыбленном коне. Мастер исполнил это пожелание.

Ж. Л. Давид. «Наполеон на перевале Сен-Бернар», 1801, музей, Версаль

Наполеон сидит на серой в яблоках лошади, застывшей в движении и похожей на изваяние. Величие его фигуры подчеркивает фон — мрачное серое небо и суровые заснеженные скалы. Поза Наполеона не выглядит естественной, его жесты театральны и напряжены. Правая рука указывает в небо, левая судорожно сжимает поводья. На плечи императора наброшен ярко-красный плащ, развевающийся на ветру, треуголка надвинута на лоб. Глаза горят лихорадочным огнем, губы плотно сжаты, бледное лицо сурово и спокойно.

Значительность портретируемого подчеркивают и надписи. На камнях, лежащих у ног коня, выбиты имена Наполеона и великих военачальников прошлого — Ганнибала и Карла Великого. С этой же целью Давид использует такой композиционный прием, как сопоставление фигуры Наполеона, похожей на грандиозную статую, с маленькими фигурками солдат, поднимающихся в гору.

Бонапарт был очень доволен портретом. Он заказал художнику несколько копий этого полотна. В 1804 году Давид стал первым живописцем Наполеона.

Образ Наполеона получил дальнейшее развитие в большой картине «Коронация» (1805–1807, Лувр, Париж), соединившей в себе черты исторической композиции и группового портрета. Зритель видит стоящего на возвышении императора с короной в руках, готовящегося возложить ее на голову Жозефины, преклонившей колени. Художник по-новому трактует образ Наполеона. Это уже не нервный и презрительный человек, как на портрете 1797 года, и не романтический герой с картины «Наполеон на перевале Сен-Бернар», а уверенный в себе властитель. Изображение его лица напоминает чеканный профиль Октавиана Августа на римских монетах.

Помимо Наполеона, Давид представил в «Коронации» более ста портретных образов своих современников. Картина была продемонстрирована в Салоне 1808 года, и критики писали, что автору удалось мастерски передать «благородство, сходство, внешнее обличье и сущность каждого персонажа».

Хотя Давид присутствовал на церемонии коронации Наполеона, состоявшейся в декабре 1804 года в соборе Нотр-Дам, он, конечно же, не мог полагаться только на собственную память. Многие изображенные на полотне позировали ему. Художник стремился воссоздать подлинный интерьер, костюмы, аксессуары. Для этого он попросил передать ему одежду, в которую Наполеон был одет во время церемонии.

Давид реалистично передает образы присутствующих: Мюрата, на лице которого видно удовлетворение от того, что ему выпала честь поднести императору корону Жозефины; кардинала Феша, заинтересованно следящего за происходящим, в то время как его коллега, кардинал Камбасарес, глядит устало и напряженно. С несколько ироничной улыбкой взирает на церемонию Тайлеран, занимавший в то время пост министра и камергера. Печальным и задумчивым выглядит благословляющий Наполеона Папа Пий VII, прибывший на коронацию из Рима. Этим образом Давид, возможно, совершенно неосознанно намекает на положение католической церкви, фактически лишенной своей власти.

Портреты военных, служителей церкви, дипломатов, политических деятелей реалистичны и убедительны. Образы членов императорской семьи и самого Наполеона получились идеализированными. Художник явно приукрашивает Жозефину. В то время супруге Наполеона было уже за сорок, но на полотне Давида она выглядит моложе.

Большое впечатление на зрителя производит колорит картины. Сочетание золотисто-желтых, белых и пурпурно-красных оттенков создает восхитительное зрелище. Осязаемыми кажутся роскошные ткани драпировок одежд персонажей: сверкает золотое шитье, переливается атлас, мягкими складками накидок ложится бархат. Только такой великий живописец, как Давид, сумел соединить в одном полотне внешнее великолепие и пышность с правдивостью и трезвостью взгляда на происходящее.

Реалистичны и отдельные портреты, написанные во время подготовительных работ над «Коронацией». Один из лучших — «Портрет Папы Пия VII» (1805, Лувр, Париж).

Критики упрекали Давида в том, что он не попытался облагородить образ Папы, руки которого кажутся грубыми, а одежда — тяжелой. Но главное для художника — показать не высокое положение портретируемого, а его внутренний мир, его человеческую неповторимость. Один из современников Давида вспоминал слова художника, произнесенные им после первой встречи с Пием VII: «Он внушает почтение! Как он прост в обращении… и какая красивая у него голова! Настоящая голова итальянца… К тому же Пий VII любит искусство…» Портрет Папы получился эмоционально взволнованным и искренним, совершенно не похожим на изображения Наполеона.

Лишь позднее, в 1812 году, Давид написал по-настоящему правдивый портрет императора. На картине «Наполеон в рабочем кабинете» (Национальная галерея, Вашингтон) изображен уже не байронический герой, не исключительная личность, а обыкновенный человек, располневший и немолодой. Но, несмотря на некоторую приземленность образа, художник сумел показать напряженную работу мысли своего персонажа, убеждая зрителя, что перед ним — человек умный, обладающий силой воли и решимостью.

Бонапарту понравился портрет, он обратил внимание на такие его детали, как письменный стол, том с сочинениями Плутарха, чернильница, перо, кодекс Наполеона и догорающая свеча. Император сказал живописцу: «Вы разгадали меня, по ночам я работаю для счастья моих подданных, а днем я тружусь во имя их славы».

Поздние портреты значительно отличаются от изображений, написанных в период революции и первые послереволюционные годы. Простота и лаконичность сменились изысканностью, пышностью, роскошью костюмов и аксессуаров.

Ярким примером этой новой манеры мастера является «Портрет графа Франсе де Нанта» (1811, музей Жакмар-Андре, Париж). С помощью деталей парадного мундира Давид подчеркивает основные черты характера своей модели: напыщенность и самодовольство человека, быстро идущего вверх по карьерной лестнице.

Большой интерес представляют женские портреты, написанные Давидом в этот период. Одна из лучших его работ — знаменитый «Портрет мадам Рекамье» (1800, Лувр, Париж). Все на этом полотне гармонично: правильные черты лица молодой женщины, ее гибкая фигура, облаченная в простое белое платье. Плавными линиями и нежными красками передает художник очертания грациозного тела, полулежащего на изящной софе. Темные глаза мадам Рекамье пристально смотрят на зрителя, во взгляде светятся ум и решительность, и в то же время этот образ кажется отрешенным от внешней суеты, бесплодных мечтаний и страстей. Отъединение модели от всего земного подчеркивается и интерьером. В полупустой комнате, кроме софы, зритель видит лишь маленькую скамеечку и курительницу на высокой подставке.

Ж. Л. Давид. «Портрет мадам Рекамье», 1800, Лувр, Париж

Давид не мог изобразить мадам Рекамье иначе. Салон этой светской красавицы, которой в пору написания портрета было всего 23 года, посещали известные писатели, дипломаты, виднейшие политические деятели.

Современники называли ее «самой красивой женщиной Старого и Нового Света», и художник не мог не передать ту атмосферу глубокого восхищения и поклонения, которая окружала мадам Рекамье.

Среди наиболее реалистичных женских портретов Давида следует отметить изображение его жены, урожденной Пекуль (1813, Национальная галерея, Вашингтон). Еще в 1784 году живописец исполнил портрет ее матери, госпожи Пекуль (Лувр, Париж), в котором подметил такие свойства натуры своей тещи, как простоватость и буржуазность. Эти же качества выделяются и в образе ее дочери. В то же время зритель ощущает, что госпоже Давид явно не хватает энергии и целеустремленности ее маменьки.

В 1814 году, когда к власти в стране пришли Бурбоны, Давиду было уже шестьдесят шесть лет. Опасаясь преследований за то, что он когда-то отдал свой голос за казнь Людовика XVI, в 1816 году художник оставил Париж и уехал в Брюссель. Здесь он и провел последние годы своей жизни.

Среди работ, написанных мастером в эмиграции, следует выделить необыкновенно выразительный портрет археолога Александра Ленуара (1817, Лувр, Париж) и портрет актера Вольфа (1823, Лувр, Париж).

Давид не имел себе равных среди французских портретистов конца XVIII — начала XIX века. При любых режимах, изменениях вкусов и мод он всегда сохранял особое мироощущение, основанное на реализме. Художник представлял свои модели либо как целостные, волевые личности, либо как натуры сложные и глубоко противоречивые.

 

Пьер Поль Прюдон

(1758–1823)

Пьер Поль Прюдон работал в переходную эпоху, и потому в его творчестве отразились черты различных стилей и направлений. В картинах мастера, наряду с традициями классицизма, есть назидательность, присущая сентиментализму, изящность рококо и страстная эмоциональность, свойственная романтизму. Образы, рожденные кистью Прюдона, полны мечтательности, предметы и фигуры людей словно погружены в легкую дымку, придающую композициям загадочность и поэтичность.

Французский живописец и график Пьер Поль Прюдон родился в Клюни. В 1773 году он поступил в художественную школу города Дижона. Его наставник, Ф. Девожа, познакомил своего воспитанника с произведениями Ж. Б. Грёза и Э. Бушардона. Под влиянием творчества этих мастеров, а также искусства великого Леонардо да Винчи и происходило формирование молодого живописца. В 1780–1783 годах Прюдон учился в Королевской академии живописи и скульптуры в Париже. В 1784 году, получив за одну из своих работ Государственную премию Бургундии, художник смог продолжить образование в Риме и совершить путешествие по Италии. За границей Прюдон изучал античное искусство, делал копии с картин мастеров прошлого. Особенно привлекали его произведения Корреджо и Леонардо да Винчи.

В Италии художник пробыл до 1787 года. Он писал композиции на античную тематику, создавая образы, которые, несмотря на некоторую идеализацию, восхищают своей поэтичностью и живостью.

Вернувшись на родину, Прюдон поселился в Париже. Революцию он принял восторженно. Художник познакомился с Луи Сен-Жюстом. Свое восхищение революционерами и героической эпохой он выразил в картинах («Сен-Жюст», 1793, Музей изящных искусств, Лион) и аллегорических рисунках («Свобода»; «Равенство»; «Французская конституция»).

Творчество Прюдона было благосклонно принято при дворе Наполеона. Императору художник посвятил ряд графических и живописных работ («Триумф Бонапарта», 1800, эскиз, Музей изящных искусств, Лион).

По поручению Наполеона Прюдон занимался оформлением праздника, посвященного заключению Тильзитского мира и коронации. В это же время он начинает работать над портретом императрицы Жозефины. Вскоре живописец получил должность учителя рисования дочери Наполеона, Марии-Луизы.

В творчестве художника множество замечательных работ на мифологические и аллегорические сюжеты («Мудрость и Истина, сходящие на землю», 1799, Лувр, Париж; «Невинность, предпочитающая Любовь Богатству», в соавторстве с К. Майер, 1804, Эрмитаж, Санкт-Петербург; «Правосудие и Божественное возмездие, преследующие Преступление», 1808, Лувр, Париж; роспись плафона «Диана, умоляющая Юпитера», «Психея, уносимая зефирами», обе — 1808, Лувр, Париж).

П. П. Прюдон. «Портрет императрицы Жозефины». 1805, Лувр, Париж

Большое место в творческом наследии Прюдона занимают «Портрет г-жи Антони с детьми» (1796, музей, Лион), «Портрет Констанции Майер» (Лувр, Париж), «Портрет графа А. И. Остермана-Толстого» (Эрмитаж, Санкт-Петербург). Портретным образам свойственна некоторая идеализация, хотя есть среди них и действительно значительные изображения, показывающие стремление мастера проникнуть в глубину внутреннего мира своей модели. Именно таков «Портрет графа А. И. Остермана-Толстого». Активный участник войн против армии Наполеона, Остерман-Толстой проявил себя бесстрашным воином. В одном из сражений он потерял руку. Прюдон смягчает черты лица графа, но не искажает этим его реальный облик, а лишь стремится показать душевное состояние этого человека, его чувства и переживания.

Романтический настрой ощущается и в знаменитом «Портрете императрицы Жозефины» (1805, Лувр, Париж). Художник изобразил Жозефину погруженной в раздумья, она словно стремится отгородиться от мира. Большую смысловую нагрузку несет в себе пейзажный фон, который подчеркивает эмоциональное настроение модели. Художественный замысел этого произведения мастерски передан с помощью плавных, изящных линий, тонких светотеневых переходов, выразительных цветовых оттенков. Э. Делакруа писал об этой картине: «Он сумел соединить удивительное сходство с благородством, которое проявляется в позе, выражении и аксессуарах. Жозефина сидит в парке Мальмезон. Печальное выражение лица предвещает ее несчастья. Голова, руки, платье превосходны. Кажется только, что холст слишком велик по сравнению с фигурой; хотелось бы особенно сократить верхнюю часть; кроме этого недостатка и, может быть, известной сухости в написании шали и некоторых второстепенных деталей, этот портрет — один из шедевров».

П. П. Прюдон. «Голова женщины в тюрбане», ок. 1820, Эрмитаж, Санкт-Петербург

Делакруа не совсем прав, говоря о величине холста. Если уменьшить его, изменится и пейзажный фон, а следовательно, и весь смысл композиции. Картина природы подчеркивает одиночество Жозефины. И все же такому камерному портрету, где главное — настроение модели, подошло бы несколько меньшее по размерам полотно.

Романтические тенденции выразились не только в портретах, но и в прекрасных иллюстрациях мастера к произведениям Ж. Ж. Руссо, Б. де Сен-Пьера.

Творчеству Прюдона свойственна повышенная эмоциональность, цветовая и светотеневая гармония, за что Делакруа называл художника «чародеем светотени».

Популярность Прюдона оказалась недолговечной. Он несколько лет проработал придворным художником, но вскоре был отстранен от занимаемой должности. Лишенный официальных заказов, Прюдон закончил свою жизнь в глубокой бедности.

 

Томас Лоренс

(1769–1830)

Томас Лоренс, ставший первым живописцем Англии, пользовался огромной популярностью не только у себя на родине, но и в других европейских странах. В свое время ему пытался подражать даже такой знаменитый французский мастер, как Э. Делакруа. Благодаря своему дарованию, открытому характеру и умению польстить заказчику Лоренс был желанным гостем при королевских дворах различных государств.

Английский живописец Томас Лоренс родился в Бристоле. Его художественные способности проявились очень рано, и уже в десятилетнем возрасте он делал прекрасные рисунки.

В 1782 году родители Лоренса переехали в Бат, и мальчик начал создавать пастельные портреты отдыхающих, приезжавших на модный курорт.

Хотя к 1787 году Лоренс уже являлся сформировавшимся живописцем, он все-таки поступил в Королевскую академию художеств в Лондоне и проучился там несколько месяцев. Он был лично знаком со знаменитым портретистом Дж. Рейнолдсом, занимавшим в то время должность первого президента академии. Последний оказал большое влияние на живописную манеру Лоренса.

Грандиозный успех в среде лондонской знати принес мастеру «Портрет королевы Шарлотты» (1789, Национальная галерея, Лондон). В 1792 году Лоренс получил должность главного королевского живописца, а спустя два года стал членом Королевской академии художеств.

Т. Лоренс. «Княгиня Ливен», ок. 1820, галерея Тейт, Лондон

Ранние портреты Лоренса исполнены в духе Рейнолдса («Портрет актрисы Элизы Фаррен», 1790, Метрополитен-музей, Нью-Йорк; «Портрет банкира Джона Джулиуса Ангерштейна с женой», 1790–1792, Лувр, Париж). Но уже в этих работах виден неповторимый стиль художника. Хотя в портретах отсутствует интерес к глубокой характеристике модели (зритель видит перед собой прежде всего аристократов, привыкших скрывать истинные чувства под маской прекрасных манер и внешнего лоска), изящество линий, смелость мазка, богатство цветовой гаммы искупают все недостатки полотен.

Свободная, динамичная живописная манера Лоренса иногда производит впечатление некоторой небрежности и даже незавершенности («Портрет Джона Анджерстайна с супругой», 1792, Лувр, Париж; «Портрет Дж. Ф. Карена», 1800, Национальная галерея Ирландии, Дублин; «Портрет Уильяма Питта», 1808, собрание лорда Роузбери; «Портрет герцога Веллингтона», ок. 1814, Апслихаус, Лондон). В таком же духе исполнены и портреты детей, девушек, молодых людей («Портрет Мэри Маултон Беррет», 1795, Художественная галерея Хантингтон, Калифорния; «Портрет Салли Сиддонс», ГМИИ, Москва; «Портрет Артура Этерли в форме Итонского колледжа», Окружной музей искусств, Лос-Анджелес).

В 1790-х годах художник увлекался также тематическими композициями. Проникнута мистическим чувством картина «Сатана, созывающий свои легионы» (1797, Королевская академия искусств, Лондон), исполненная в духе И. Г. Фюсли.

На протяжении многих лет манера письма Лоренса практически не изменялась, лишь после 1800 года его стиль стал строже, а палитра — менее звучной. Расцвет творчества художника пришелся на 1810-е годы. В 1815 году он получил рыцарское звание и в 1818 году отправился в Европу для создания портретов политиков, священнослужителей, военачальников, чьи имена были связаны с низвержением Наполеона. Ныне почти все эти работы хранятся в галерее Ватерлоо Виндзорского замка. Особенно интересен «Портрет Папы Пия VII» (1819, Виндзорский замок), изображающий умного политика, мысли которого заняты судьбой своей страны.

Т. Лоренс. «Портрет графа М. С. Воронцова», 1821, Эрмитаж, Санкт-Петербург

Спустя два года слава Лоренса была так велика, что о нем заговорила вся Европа. Зрители восторгались его картинами, соединившими в себе традиции английской портретной живописи и черты романтического искусства. В 1820 году Лоренс возвратился в Лондон, где вскоре стал президентом Королевской академии художеств. В 1824 году он принял активное участие в парижском Салоне и выставил на нем ряд своих работ.

Хотя полотна, написанные Лоренсом в последний период творчества, отличаются некоторой сентиментальностью, многие его портреты поражают мастерством исполнения («Княгиня Ливен», ок. 1820, галерея Тейт, Лондон; «Портрет графа М. С. Воронцова», 1821, Эрмитаж, Санкт-Петербург; «Портрет леди Блессингтон», 1822, собрание Уоллес, Лондон; «Портрет Джона Нэша», 1827, Джезус-колледж, Оксфорд).

 

Франсуа Жерар

(1770–1837)

Формирование Франсуа Жерара происходило в тот период, когда классицизм переживал кризис, постепенно уступая место зарождавшемуся романтизму. Этим и объясняется соединение в творчестве художника черт, присущих и тому и другому направлению. Обладая большим талантом и трудолюбием, Жерар пользовался огромным успехом у заказчиков, которых он изображал именно так, как они хотели. Женщины на его портретах — всегда красавицы, мужчины же выглядят мужественными и величественными.

Французский живописец и график Франсуа Жерар родился в Зиме. Его отцом был сотрудник французского посольства при Святом престоле в Риме, матерью — итальянка. В 1782 году юноша поступил в Королевский пансион в Париже. Примерно в это же время он начал посещать мастерскую скульптора О. Пажу, а спустя два года перешел в ателье Н. Брене.

В 1786 году Жерар стал учеником знаменитого Ж. Л. Давида. В 1790–1791 годах молодой художник побывал в Риме. В этот период он зарабатывал себе на жизнь, занимаясь иллюстрированием сочинений Расина и Вергилия. В 1795 году Жерар показал в Салоне композицию «Велизарий, несущий своего поводыря, ужаленного змеей». Это полотно принесло живописцу первый большой успех. В том же году появилось одно из лучших произведений мастера — портрет «Художник Ж.-Б. Изабе с дочерью» (1795, Лувр, Париж). Картина интересна своей масштабностью, ощущением эпохи, что проявляется в деталях интерьера, костюмах персонажей, их позах. В духе времени показаны и взаимоотношения взрослого и ребенка: без единой ноты сентиментальности и умиления, что было характерно для портретистов предшествующих, предреволюционных лет. С большой симпатией передан Изабе. Но этот задушевный, камерный образ далек от героических образов учителя Жерара, Ж. Л. Давида.

К этому времени популярность Жерара значительно возросла. Заказчиков особенно привлекало то, что художник соглашался со всеми их просьбами. Ему ничего не стоило превратить обыкновенную даму в изящную и грациозную красавицу. Художник мог подчеркнуть достоинства своей модели и скрыть ее недостатки. Поэтому заказов у Жерара хватало.

Ф. Жерар. «Портрет Жозефины, жены Наполеона», 1801, Эрмитаж, Санкт-Петербург

Постепенно он начал поднимать плату за свою работу, но это не останавливало богатых и знатных, и популярность мастера все росла.

В творческом наследии художника множество портретов коронованных особ и представителей французской знати («Портрет Ларевейер-Лепо», 1797, музей, Анжер; «Портрет графини Реньо де Сен-Жан-д’Андели», 1798, Лувр, Париж; «Портрет Жозефины, жены Наполеона», 1801, Эрмитаж, Санкт-Петербург; «Жозефина в Мальмезоне», 1802, дворец Мальмезон; «Мюрат», 1805, Национальный музей, Версаль; «Император в коронационном костюме», 1805, Национальный музей, Версаль).

В 1802 году Жерар написал «Портрет мадам Рекамье» (музей Карнавале, Париж). Эта картина показывает, насколько отличается его художественная манера от живописного стиля учителя, Ж. Л. Давида, создавшего изображение знаменитой светской красавицы двумя годами ранее.

Ф. Жерар. «Портрет мадам Рекамье», 1802, музей Карнавале, Париж

Жерар показал свою модель сидящей в кресле возле бассейна. За ее спиной — пейзаж, полускрытый алой занавеской, изящная арка и колонны. Подобный фон придает изображению нарядный вид и в то же время намекает на определенное окружение дамы. Украшают полотно и такие детали, как лежащая на коленях мадам Рекамье желтая шаль, расшитая по краям узорами, изящная деревянная резьба кресла и кисточки подушек. Этот пышный декор подчеркивает грациозность и хрупкость модели и оттеняет простоту ее белого платья. И если на портрете Давида мадам Рекамье — благородная и умная дама, то на картине Жерара она предстает как кокетливая и очаровательная молодая женщина, пленяющая зрителя своей чувственной красотой.

Современники были в восторге от портрета, свое восхищение им выразил В. Гёте. В творческом наследии Жерара, помимо портретных работ, множество картин исторической и мифологической тематики («Амур и Психея», 1798, Лувр, Париж; «Битва при Аустерлице», 1810; «Вступление Генриха IV в Париж», 1817; «Коронование Карла Х», 1829 — все в Национальном музее, Версаль). Художник создавал также композиции на сюжеты произведений современных ему писателей («Корина на Мизенском мысу», по роману Ж. де Сталь, 1819, Музей изящных искусств, Лион).

 

Антуан Жан Гро

(1771–1835)

Среди учеников Ж. Л. Давида одним из самых известных был Антуан Жан Гро. Не только воспитанник и последователь, но и верный друг Давида, после смерти учителя он продолжил его дело. Гро являлся, пожалуй, единственным французским живописцем, участвовавшим в итальянском походе армии Наполеона. Своими глазами следивший за ходом сражения, мастер искренне и правдиво передавал увиденное на своих полотнах.

Французский живописец и график Антуан Жан Гро родился в Париже, в семье художника-миниатюриста. Сначала он учился у своего отца, затем (с 1785) у Ж. Л. Давида.

С 1787 по 1792 год Гро проходил обучение в Королевской академии живописи и скульптуры в Париже. В 1793–1801 годах он жил и работал в Италии. Художник посетил Милан, Флоренцию, Геную. Здесь он изучал наследие античного искусства, делал копии с картин П. П. Рубенса, Я. Понтормо, Мазаччо. Творческий путь Гро начался с композиций, характерных для классицизма («Елеазар и Антиох», 1792, музей, Сен-Ло). Но очень скоро художник отошел от классицистических традиций. С именем Гро связывают начало формирования нового направления в живописи Франции — романтизма.

В 1796 году Жозефина Богарне, вскоре ставшая женой Наполеона, пригласила Гро в Милан, где мастер исполнил свой знаменитый портрет «Наполеон Бонапарт на Аркольском мосту» (музей, Версаль; авторское повторение в Эрмитаже, Санкт-Петербург).

С Наполеоном художник познакомился во время короткого отдыха генерала в Милане. Гро рисовал его с натуры. На рисунке, хранящемся в Лувре, изображена повернутая в профиль голова будущего императора. Резкими, динамичными линиями обозначены волевой подбородок, прямой нос, плотно сжатые губы модели. Совсем не таким предстает Наполеон на картине, начатой спустя несколько месяцев. Работая над портретом, Гро писал из Италии во Францию: «Начал портрет генерала, я даже не могу назвать сеансами то малое время, которое он мне отводит… Необходимо ограничиться передачей характера его лица, а затем по своему усмотрению придать всему этому вид портрета».

А. Ж. Гро. «Наполеон Бонапарт на Аркольском мосту», 1796, Эрмитаж, Санкт-Петербург

Спокойная сдержанность графического портрета в живописной работе уступила место порывистой динамике. Мы видим перед собой взволнованное лицо Наполеона, обернувшегося назад, чтобы посмотреть на свое войско. Его рука, сжимающая древко знамени, словно указывает солдатам направление, по которому следует идти. Романтическая приподнятость изображения создается благодаря особому цветовому решению: холодные синие оттенки мундира генерала контрастируют с пламенеющими пятнами красного и золотистого (воротник, пояс, красочное шитье мундира). Движением охвачены все детали картины. Развевается на ветру полотнище знамени, видны облака и клубы порохового дыма, всполохи огня охватывают небо на пейзажном фоне портрета. Чувствуется, что художнику важно показать Наполеона как человека действия, страстного и мужественного воина.

Бонапарт был удовлетворен работой мастера и в течение многих лет заказывал ему свои портреты. Гро изображал его в кабинете, верхом на коне, во время военных походов, но ни один из последующих портретов не мог сравниться с первым по своей искренности и эмоциональной взволнованности («Бонапарт посещает зачумленных в Яффе», 1803–1804, Лувр, Париж; «Наполеон на поле битвы при Эйлау», 1808, Лувр, Париж; «Наполеон перед пирамидами», 1810, музей, Версаль).

А. Ж. Гро. «Портрет Кристины Буайе», ок. 1800, Лувр, Париж

В стиле парадного барочного портрета исполнены многие портретные образы Гро, показывающие военных. Подобные произведения пользовались большой популярностью во Франции времен Империи. Шли войны, и родственники хотели иметь перед глазами изображения мужей, братьев, отцов, сыновей, отправившихся на поля сражений. Кроме того, Наполеон заказывал портреты, на которых он был представлен в окружении своих подчиненных — маршалов, генералов, офицеров.

От художников требовалось показать на полотне не обычного человека, а героя, смелого и мужественного. Портретируемые изображались в торжественной, величественной позе, в богатых парадных мундирах с орденами и другими знаками их воинской славы.

В творчестве Гро множество подобных портретов. Мастер показывал свои модели верхом на лошадях, в полной боевой амуниции, на фоне овеянных пороховым дымом полей сражений. Некоторые из этих работ напоминают скорее фрагменты сцен битв, чем обычные портреты («Портрет Мюрата», 1812, Лувр, Париж). Стремясь сделать изображение более пафосным, Гро использует эффектные жесты и позы, стремительные развороты фигур, аксессуары, присущие батальному жанру. Гораздо меньше внимания он обращает на выразительность лиц портретируемых.

Среди этих работ выделяется «Портрет сына генерала Леграна» (1810, Художественный музей, Лос-Анджелес). Хотя юноша, изображенный на полотне, не мог позировать художнику (в 1808 году он погиб в одном из боев в Испании), картина не может не восхищать тем искренним чувством, с которым автор передает непосредственность и живость девятнадцатилетнего воина.

Симпатия художника к бравому офицеру ощущается и в «Портрете генерала Фурнье-Сарловеза» (1812, Лувр, Париж). Великолепен колорит этого полотна, выдержанный в оттенках красного и золотисто-оранжевого.

А. Ж. Гро. «Портрет сына генерала Леграна», 1810, Художественный музей, Лос-Анджелес

Романтические тенденции ярко отразились и в женских портретах Гро. Один из лучших — мемориальный «Портрет Кристины Буайе» (ок. 1800, Лувр, Париж). Меланхолией проникнут облик молодой женщины в белом платье. Ее печальное бледное лицо не оживляет даже алая накидка, вышитая изящным узором. Грустное настроение вносит в изображение пейзажный фон: река с деревьями по берегам, огромные каменные глыбы, льющаяся с уступа вода, стекающая к ногам Кристины. Ее потоки уносят цветок розы. Этим символом художник как будто бы обращает внимание зрителя на быстротечность жизни и недолговечность красоты.

После прихода к власти Бурбонов Гро создавал главным образом картины на мифологические и античные сюжеты. Он пытался сохранить свой прежний стиль, внеся в него новые элементы. Расписывая купол парижского Пантеона, на месте Наполеона он изобразил Людовика XVIII. В 1835 году художник выставил в Салоне полотно «Геркулес и Диомеда», но картина не вызвала у публики никакого интереса. Жизнь, лишенная былых идеалов, показалась Гро невыносимой, и он покончил жизнь самоубийством.

 

Филипп Отто Рунге

(1777–1810)

В поздний период своего творчества Филипп Отто Рунге увлекся учением немецкого мистика Я. Бёме. Отсюда идет его интерес к символике цвета. С помощью живописи Рунге пытался решить проблемы взаимосвязи цветовой и музыкальной гармонии. Свои идеи он выразил в научном трактате «Цветовой круг». Пытаясь донести до зрителя мысль о взаимодействии музыки и изобразительного искусства, Рунге задумал художественный четырехчастный цикл «Утро», «Полдень», «Вечер», «Ночь». Картины должны были демонстрироваться под чтение стихов и игру на музыкальном инструменте. К сожалению, завершить работу над циклом мастеру не удалось.

Немецкий живописец и рисовальщик Филипп Отто Рунге родился в Вольгасте (Померания). Художественное образование он получил в Академии художеств в Копенгагене у Н. Абильгора, привившего своему воспитаннику любовь к классическому искусству. Свое обучение Рунге продолжил в Дрездене, куда отправился в 1801 году.

В ранних работах художника ощущается влияние его учителя, Н. Абильгора. В традициях академизма исполнена его почти монохромная композиция «Триумф любви» (1801, Кунстхалле, Гамбург).

Ф. О. Рунге. «Мы втроем», 1805, не сохранилась, прежде — в Кунстхалле, Гамбург

В 1800-х годах, восхищенный рисунками Дж. Флаксмена к произведениям Гомера и Эсхила, Рунге создал серию иллюстраций к «Илиаде» Гомера. Уже в этих работах художника проявились черты его неповторимого стиля. В художественном наследии Рунге важное место отводится портрету. Именно в этом жанре наиболее ярко выразилось тяготение мастера к романтизму. Художник показывает себя в моменты сильной эмоциональной взволнованности, задумчивым, печальным или погруженным в меланхолию («Мы втроем», 1805, не сохранилась, прежде находилась в Кунстхалле, Гамбург; «Автопортрет», 1809–1810, Кунстхалле, Гамбург). Картина «Мы втроем», по сути, является автопортретом, где художник запечатлел себя с женой Полиной и братом Даниэлем. Меланхолическое настроение моделей усиливается с помощью фона, на котором изображен горный ландшафт. Будучи художником-романтиком, Рунге нередко обращается к форме парного портрета («Мои родители», 1806, Кунстхалле, Гамбург), что дает ему возможность показать сложный мир человеческих эмоций и чувств в переплетении с разнообразием характеров и темпераментов.

Ф. О. Рунге. «Портрет сына, Отто Сигизмунда Рунге», 1805, Кунстхалле, Гамбург

Большой интерес представляют детские портреты, трогающие своей задушевностью и непосредственностью передачи натуры («Портрет сына, Отто Сигизмунда Рунге», 1805; «Дети Хюльзенбек», 1805–1806, оба — в Кунстхалле, Гамбург). Конкретность изображения деталей и пейзажного фона предвосхищает реалистическое направление в немецкой живописи — бидермейер.

Не менее виртуозно исполнены и композиции, заказанные для немецких церквей («Отдых на пути в Египет», 1805–1806; «Христос, идущий по водам», 1806–1807, обе — в Кунстхалле, Гамбург), близкие по манере исполнения к произведениям знаменитого немецкого художника А. Дюрера.

 

Жан Огюст Доминик Энгр

(1780–1867)

Так же как и другой знаменитый французский мастер, Ж. Л. Давид, Жан Огюст Доминик Энгр, известный всему миру благодаря своим портретам, всегда считал себя художником исторического жанра. Он жаловался окружающим, что портреты до смерти надоели ему. Энгр писал: «Я влип с этими портретами, которые преследуют меня, как злые духи… Но я хочу заниматься не ими, а исторической живописью, которая протягивает ко мне свои прекрасные руки для создания самых замечательных произведений». Но, несмотря на столь бурное негодование, Энгр продолжал писать портреты, и именно они поставили его в один ряд с самыми великими художниками Европы.

Французский живописец и график Жан Огюст Доминик Энгр родился в Гаскони, в Монтобане. Его первым учителем стал отец, художник-миниатюрист Жозеф Энгр. Всесторонне образованный, Жозеф Энгр познакомил также своего сына с азами скульптуры и научил играть на скрипке.

В 1791 году Энгр приехал в Тулузу, где поступил в Королевскую академию. Его наставниками стали живописец Ж. Рок и скульптор Ж.-П. Виган. Не оставил юноша и музыку. Он зарабатывал себе на жизнь игрой в тулузском театральном оркестре. Энгр считал, что умение играть на музыкальном инструменте помогает художнику. Он говорил ученикам: «Если бы я мог всех вас сделать музыкантами, вы выиграли бы как живописцы». И Энгр был прав, ведь именно музыка способствовала тому, что линии на его картинах стали плавными, а формы и цвета — удивительно гармоничными.

Завершив обучение в Королевской академии, Энгр отправился в Париж и в 1791 году поступил в Школу изящных искусств, в мастерскую Ж. Л. Давида. Последний сыграл огромную роль в становлении молодого художника.

В Париже Энгр занимался и самообразованием. Он изучал творчество итальянских и фламандских мастеров, посещал библиотеку, где читал трактаты по искусству. Много времени художник отводил работе с натуры, понимая, что только так он может достичь настоящих вершин мастерства.

Ж. О. Д. Энгр. «Автопортрет», 1804, музей Конде, Шантийи

В 1801 году Энгр написал композицию «Послы Агамемнона» (Школа изящных искусств, Париж) и завоевал Римскую премию, дававшую ему возможность продолжить обучение в Италии. Но из-за сложной политической ситуации в Европе поездку пришлось на время отложить.

Творческий путь Энгра-портретиста открывается «Автопортретом» (1804, музей Конде, Шантийи). Выделяя одни черты своего лица и затеняя другие, мастер создает монументальный, романтически приподнятый образ, в котором главное — сила воли, энергия и решимость. Взгляд темных глаз молодого человека, направленный прямо на зрителя, говорит о том, что перед нами человек, уверенный в своих будущих победах.

Ж. О. Д. Энгр. «Портрет мадемуазель Ривьер», 1805, Лувр, Париж

Закончив автопортрет, Энгр создал целую галерею эмоциональных и одухотворенных портретов своих друзей (художника Демаре, 1805, музей Августинцев, Тулуза; юриста Жилибера, 1805, музей Энгра, Монтобан; скульптора Бартолини, 1806, частное собрание, Экс; живописца Гране, 1807, музей Гране, Экс). Атрибутика портретов демонстративно указывает на профессию моделей, например в руке Бартолини — гипсовая копия головы Юпитера, а сам Энгр на своем автопортрете сжимает в правой руке кусок мела. В этих портретах проявилось мастерство молодого живописца, его умение строить композицию. Энгр выбирал для модели такое положение, чтобы черты ее лица, жесты и поза показывали характер портретируемого.

В заказных портретах Энгра нет искреннего чувства, свойственного изображениям его друзей. Во время сеансов художник не стремился установить душевный контакт с заказчиком. Свою роль сыграло и то, что здесь он не мог пользоваться полной свободой, т. к. приходилось прислушиваться к пожеланиям портретируемых. Но все-таки среди заказных есть портреты, где ощущается увлеченность мастера своими моделями. Таковы портреты семьи Ривьер (1805, Лувр, Париж). Особенно задушевным и поэтичным получился образ мадемуазель Ривьер.

На портрете поколенного формата изображена хрупкая и грациозная девушка в белом платье. Ее голова слишком велика по сравнению с еще не сформировавшимся телом, но это, так же как и неправильные черты лица (большой рот, невысокий лоб, широко поставленные глаза), не лишает модель очарования и юной свежести. Тоненькая фигурка гармонично вписывается в спокойный пейзажный фон, показывающий голубое небо, зеркальную гладь реки, зеленеющий берег с деревьями, из-за которых выглядывает колокольня. Энгр считал эту картину своей лучшей работой. Спустя 50 лет после ее завершения он писал: «Если я и сделал когда-либо что-то действительно хорошее, так этот портрет…». Стиль портрета, его колорит, закругленная верхняя часть, особое расположение фигуры на пейзажном фоне говорят об увлечении Энгра искусством Возрождения.

В Салоне 1806 года вместе с портретами семьи Ривьер художник показал картину «Наполеон на троне» (1806, музей Армии, Париж), таким образом отдав дань наполеоновской теме, увлекавшей французских мастеров той эпохи. Полный торжественности и монументального величия портрет предназначался для зала Законодательного собрания. Бесстрастно-спокойное лицо императора теряется среди окружающих его деталей: атрибутов власти, сложных узоров ковра и украшений трона. Фигура Наполеона, утонувшая в складках роскошных одежд, кажется лишенной объемов, как будто вставленной в плоскость окружающего пространства.

Все эти полотна, показанные в Салоне, были жестоко раскритикованы. Энгра обвиняли в стилизации под искусство Ренессанса и готики, укоряли за отсутствие внешнего сходства. Художник в то время находился в пути, он ехал в Италию и потому смог прочитать отзывы о выставке позднее. Его возмущению не было предела.

Теперь мы видим, что, хотя произведения Энгра и не были похожи на работы его учителя Давида и других французских художников того времени, неудачными их назвать нельзя. Напротив, эти картины с полным правом относятся к числу шедевров живописи.

В 1806 году Энгр приехал в Рим. Здесь он прожил долгие четырнадцать лет. Итальянский период стал временем расцвета творчества художника. С 1807 по 1824 год мастер создал великое множество портретов, не только живописных, но и графических. Исполненные свинцовым карандашом, они поражают своей живостью и непосредственностью передачи натуры (портрет семьи Стамати, 1818; портрет Никколо Паганини, 1819, оба — в Лувре, Париж). Такие портреты, выполнявшие в то время функцию семейных фотографий, пользовались в Европе первой половины XIX века огромной популярностью. Эти рисунки дарили на память родственникам и друзьям.

В Риме Энгр, чтобы заработать на жизнь, был вынужден искать новых заказчиков, так как с падением империи он лишился большей части своих прежних работодателей, среди которых важное место занимала семья Наполеона Бонапарта.

Лучшиая работа, написанная вскоре после прибытия в Рим, — «Портрет мадам Девосе» (1807, музей Конде, Шантийи). Энгр изобразил молодую женщину, сидящую в кресле, на темном нейтральном фоне. Плавные линии очерчивают нежный овал лица, которому вторят ритмы округлой спинки кресла и очертания сложенных рук модели. Удивительно гармонична цветовая гамма полотна, выдержанная в приглушенных оттенках коричнево-красного и черного. Спокойная красота молодой женщины вызывает в памяти зрителя знаменитый портрет великого Рафаэля — «Донна Велата».

В творчестве Энгра множество чудесных женских портретов, покоряющих зрителя своим живым очарованием. Шарль Бодлер, говоря о портретной живописи художника, верно подметил: «Есть одна вещь, которая, как нам кажется, особенно отмечает дарование Энгра, — это его любовь к женщине…»

Особенно ярко тип энгровской красавицы представлен на «Портрете мадам Сеннон» (1814–1816, Музей изящных искусств, Нант). Молодая женщина, одетая в платье из малинового бархата, сидит среди атласных подушек. Воротник и манжеты из белых кружев подчеркивают нежность ее кожи. На пальцах мадам Сеннон поблескивают кольца с драгоценными камнями, на шее — золотые цепочки. Роскошный костюм и дорогие аксессуары не только характеризуют социальное положение и вкусы модели. Тщательно выписанные художником, они выполняют самостоятельную функцию, заставляя зрителя вновь и вновь любоваться ими.

Ж. О. Д. Энгр. «Наполеон на троне», 1806, музей Армии, Париж

Ж. О. Д. Энгр. «Портрет мадам Девосе», 1807, музей Конде, Шантийи

Удивляет то, насколько просто и естественно, по сравнению с нарядом и украшениями, передано лицо женщины. Зритель видит перед собой четкий овал, правильные черты спокойного лица, на котором нет никаких следов душевной борьбы, эмоций и чувств. Таковы все женские портреты Энгра. Любуясь своими моделями, автор в то же время упрощает их, лишает их одухотворенности. Только в глазах можно заметить черты индивидуальности. Так, взгляд мадам Ривьер выдает ее насмешливый характер, глаза мадам Девосе смотрят серьезно, а мадам Сеннон — спокойно и немного печально.

В «Портрете мадам Сеннон» впервые появляется мотив, встречающийся во многих последующих портретных работах Энгра. Это зеркало, повторяющее очертания фигуры модели. Темное, не дающее световых рефлексов, оно словно символизирует скрытый от глаз посторонних внутренний мир женщины, изображенной на полотне.

Мужским портретам Энгра не свойственна закрытость образа, характерная для женских изображений. Художник стремится показать личность с ее характером и индивидуальными особенностями («Портрет месье Мольтедо», ок. 1811, Метрополитен-музей, Нью-Йорк; «Портрет месье Кордье», 1811, Лувр, Париж; «Портрет графа Н. Д. Гурьева, 1821, Эрмитаж, Санкт-Петербург). При этом художник не увлекается тщательной передачей одежды моделей-мужчин. За спиной портретируемых — пейзажный фон, используемый автором только для того, чтобы вывести свои персонажи за рамки камерного мира, который окружает моделей-дам. Нет в мужских портретах также богатства и разнообразия красок.

Энгр не идеализирует своих заказчиков. Так, на «Портрете барона де Норвена» (1811–1812, Национальная галерея, Лондон) мы видим человека, главные черты характера которого — подозрительность и недоброжелательность. Высокомерно и спесиво смотрит на зрителя маркиз Пасторе (1826, Художественный институт, Чикаго).

Главные заказчики Энгра в Италии — аристократы, крупные чиновники, богатые буржуа. В 1824 году Энгр вернулся в Париж. В числе других работ он привез с собой композицию «Обет Людовика XIII» (1824, собор, Монтобан) и показал ее в Салоне. Картина принесла художнику славу. Он получил официальное признание и награду — орден Почетного легиона. Вскоре Энгр стал членом академии.

Ж. О. Д. Энгр. «Портрет мадам Сеннон», 1814–1816, Музей изящных искусств, Нант

В период с 1824 по 1834 год портретный жанр как будто перестал занимать живописца. Его привлекали монументальные исторические композиции. Но и в это время появилось несколько портретов, отразивших интерес мастера к событиям современности — Июльской революции 1830 года, свергнувшей Бурбонов. Человек, изображенный на «Портрете Луи Франсуа Бертена» (1832, Лувр, Париж), словно воплощает в себе торжествующую парижскую буржуазию, полную силы и энергии.

«Портрет Луи Франсуа Бертена», представленный в Салоне 1833 года, вызвал восторг публики. Критика отмечала поразительное сходство портретного образа с оригиналом. Недовольными остались лишь родственники модели. Дочь Бертена писала: «Мой отец выглядел как истый вельможа, Энгр же сделал из него толстого фермера».

Ж. О. Д. Энгр. «Портрет графини д’Оссонвиль», 1845, собрание Фрик, Нью-Йорк

В 1834 году художник, получивший пост директора Французской академии в Риме, оставил Париж и переехал в Италию, где прожил семь лет.

В 1841 году Энгр вернулся на родину и не покидал ее уже до самой смерти.

В 1840–1860-е годы мастер написал целый ряд заказных портретов, главное свойство которых — торжественность и парадность. Чтобы придать им черты исторического жанра, он вводит в композиции аллегорические фигуры, но это делает изображение несколько надуманным («Портрет Керубини с музой», 1842, Лувр, Париж).

Но и в этот период Энгр создал несколько прекрасных портретов, сравнимых по мастерству исполнения с более ранними его работами. Среди них изображение графини д’Оссонвиль (1845, собрание Фрик, Нью-Йорк) и два портрета мадам Муатесье (1851, Национальная галерея, Вашингтон; 1856, Национальная галерея, Лондон).

Энгр всегда изображал женщин на портретах сидящими, но на этот раз отступил от этого правила и представил графиню д’Оссонвиль стоящей возле зеркала. За ее спиной множество красивых, дорогих предметов: фарфор, изящные вазы, покрытая золотом рама зеркала. Но графиня, погруженная в глубокое раздумье, словно не замечает этой роскоши. Облику молодой женщины соответствует и ее скромное серебристо-голубое платье. Ее правую руку украшает браслет с бирюзой.

Ж. О. Д. Энгр. «Портрет мадам Муатесье», 1856, Национальная галерея, Лондон

Совершенно не похож на этот поэтический образ портрет мадам Муатесье, написанный в 1856 году. Художник представил свою модель сидящей.

Одетая в роскошное платье с яркими цветами, она невозмутимо и спокойно смотрит на зрителя. Богатое платье дополняют множество браслетов с большими камнями, броши и кольца. Как и образ Бертена, изображение мадам Муатесье имеет дополнительное, символическое значение. Пышная красавица олицетворяет собой буржуазию времен Второй империи, стремящуюся к роскоши и богатству.

Энгр прожил долгую жизнь. Будучи уже глубоким стариком, художник продолжал писать. Однажды, провожая свою модель после сеанса до ее экипажа, художник сильно простудился и слег в постель. Вскоре живописец, которому шел восемьдесят седьмой год, умер.

 

Теодор Жерико

(1791–1824)

Жак Луи Давид, увидевший в Салоне картину Теодора Жерико «Офицер императорских конных егерей во время атаки», сравнил ее с полотнами Ф. Жерара: «Посмотрите на портрет моего ученика Жерара, это красиво, хорошо сделано, но эта живопись холодна, суха и имеет вид обоев. А теперь посмотрите на картину Жерико, как крепка его живопись, как богат и правдив тон, какой темперамент, движение; это прекрасно, и я, Давид, был бы счастлив и горд, если бы я сделал этого „Офицера конных егерей“».

Французский живописец, график и скульптор Теодор Жерико появился на свет в Руане, в состоятельной семье. В 1806–1808 годах мальчик учился в Императорском лицее. Он рано начал рисовать и все свое свободное время посвящал этому занятию. Отец не приветствовал увлечений Жерико, но, несмотря на его протесты, Теодор в 1808 году стал брать уроки живописи у известного мастера К. Верне. Вскоре он перешел от Верне к популярному в те годы художнику П. Н. Герену. Обладавший ярким дарованием, Жерико оставил позади всех остальных учеников и вскоре превзошел своих учителей. Значительную роль в формировании художественной манеры Жерико сыграло творчество Ж. А. Гро и Ж. Л. Давида. Особенно заметно воздействие этих мастеров в ранних работах живописца.

Событием в культурной жизни Парижа стало появление в Салоне 1812 года картины Жерико «Офицер императорских конных егерей во время атаки» (1812, Лувр, Париж). В каталоге эта картина называлась «портретом» (моделью художнику служил лейтенант Робер Дьедонне), но можно с уверенностью утверждать, что полотно выходит за границы портретного жанра.

Т. Жерико. «Офицер императорских конных егерей во время атаки», 1812, Лувр, Париж

Жерико представил на картине конного офицера, летящего в атаку с саблей в руке. Не только черты его лица, но и жесты, поза, устойчивая посадка в седле выражают смелость и отвагу. Зритель понимает, что воин врывается в самую гущу сражения. Вокруг него полыхает огонь, клубится пороховой дым, гремят пушки, носятся обезумевшие лошади. В каждой детали композиции, в ее колорите, цветовых контрастах ощущается романтическая приподнятость.

Цвета, с помощью которых переданы фигуры офицера и вздыбленного коня, гармонируют с окружающим фоном. Теплые оттенки розового, коричневого, серого с вкраплениями ярко-красного (отблески пожара, манжеты, пояс в костюме всадника), контрастирующие с холодной синевой мундира, создают впечатление необыкновенной красочной насыщенности. Стремясь сделать изображение более живым и патетичным, Жерико развернул фигуру всадника в сторону, противоположную направлению движения лошади.

Т. Жерико. «Безумная старуха», 1822–1823, Лувр, Париж

Образ смелого воина, как будто воплотивший в себе всю энергию и мощь нации, отразил страстное воодушевление художника, его восхищение мужеством и отвагой героев Франции.

Подлинный историзм, свойственный этому полотну, нашел отражение и в других портретах Жерико. Среди них — знаменитый «Офицер карабинеров» (1812–1814, Музей изящных искусств, Руан), а также исполненный в это же время «Карабинер» (1814, Лувр, Париж). В данных портретах нет никакого действия, но черты исторического жанра можно увидеть в типажной точности — в мужественных лицах моделей, в горящих решимостью и отвагой глазах, в их ладных фигурах, облаченных в военные мундиры, а также в том трагическом, напряженном чувстве, которое ощущается в этих образах. Жерико сумел передать душевную тревогу портретируемых, не используя элементы повествовательности, красивых деталей, эффектных жестов и поз.

В 1816 году Жерико путешествовал по Италии. Он посетил Рим, Флоренцию, увидел картины мастеров Возрождения. Огромное впечатление на художника произвели росписи Сикстинской капеллы Микеланджело. Увлечение монументальной живописью выразилось в композиции «Бег свободных лошадей в Риме» (ок. 1817, Лувр, Париж).

Вернувшись в Париж, Жерико увлекся графикой и сделал целый ряд литографий на военные сюжеты.

К портретному жанру Жерико вновь обратился, создавая свой знаменитый шедевр — картину «Плот „Медузы“» (1819, Лувр, Париж), повествующую о трагической судьбе людей, спасавшихся на плоту после кораблекрушения судна «Медуза». Чтобы достовернее передать весь ужас случившегося события, художник писал с натуры этюды, изображавшие истощенных, больных людей. Он посещал не только больницы, но и морги, где делал зарисовки трупов.

Т. Жерико. «Воображающий себя полководцем», 1822–1823, собрание О. Рейнхартая, Винтертур

В 1822 году по просьбе своего друга, врача-психиатра Жорже, работавшего в одной из парижских клиник, художник написал несколько портретов, предназначавшихся для иллюстрации трактата Жорже «О безумии».

Хотя интерес к изображению людей с нарушенной психикой проявляли многие художники-романтики, в портретах душевнобольных, написанных Жерико, нет прежнего романтического пафоса, свойственного портретам военных. Все дело в той тщательности, с которой мастер анализирует черты лица своих моделей. Жерико важно передать не внешние признаки определенной болезни, а раскрыть индивидуальность пациентов, их внутренний мир. Глубоко трагичные образы, созданные Жерико, говорят о том сочувствии, которое испытывает художник к страдающим людям.

Некоторые исследователи полагают, что портретов было десять, хотя в настоящее время известно лишь пять из них. Это «Гиена Сальпетриер» (Музей изящных искусств, Лион), «Безумная старуха» (Лувр, Париж), «Клептоман» (Музей изобразительных искусств, Гент), «Похититель детей» (Музей изобразительных искусств, Спрингфилд, США), «Вооброжающий себя полководцем» (собрание О. Рейнхарта, Винтертур). Иногда к этой серии относят и картину «Вандеец» (Лувр, Париж). Все полотна исполнены Жерико в 1822–1823 годах.

На портрете «Гиена Сальпетриер» изображена седая старуха в больничном халате. Ее слезящиеся глаза с подозрением смотрят на зрителя. Старая больная женщина представлена и на картине «Безумная старуха». Ее взгляд, направленный вперед и немного вверх, полон глухой тоски и безмерной усталости. Название «Воображающий себя полководцем» говорит об иронии, насмешке над человеком, в былые времена сделавшим блестящую карьеру военного. Но в портрете нет ничего пародийного, напротив, образ страдающего душевной болезнью старика симпатичен зрителю и вызывает искреннее сочувствие.

Хотя жизнь Жерико была короткой (в возрасте 32 лет он упал с лошади и разбился), его романтическая живопись оставила глубокий след в европейском искусстве XIX века.

 

Жан Батист Камиль Коро

(1796–1875)

Французский поэт Поль Валери сказал о Камиле Коро: «В нем живет некий дух простоты». И действительно, живопись мастера пронизывает стремление к простоте и поэтичности. И неважно, пейзажи, жанровые ли композиции создает Коро, главное для него — показать ребенка, делающего первые, пока еще неуверенные шаги, или молоденькую девушку, ожидающую грядущего счастья.

Французский живописец и график Жан Батист Камиль Коро родился в Париже, в семье коммерсанта, владевшего магазином модной одежды. Отец мечтал, чтобы Камиль продолжил его дело, поэтому желание сына стать художником принял в штыки. По этой причине всерьез заняться искусством живописи Коро смог лишь тогда, когда ему исполнилось 26 лет.

Учился Коро у художников академического направления — А. Мишаллона и В. Бертена. В 1825 году живописец отправился в Италию, где пробыл до 1828 года. Здесь во время долгих и мучительных поисков он понял, что главное для настоящего мастера — отказаться от академических традиций и следовать натуре.

Вернулся во Францию Коро уже полностью сложившимся художником. Он получил известность как талантливый пейзажист, но важное место в его творчестве занимали и портреты, которые живописец создавал на протяжении всей своей жизни. Эти произведения Коро писал лишь для себя и своих близких и никогда не выставлял их в Салоне, поэтому современники не имели представления о его портретном искусстве.

Первые портреты Коро были выполнены в 1830-е годы. Художник писал изображения своих племянниц, дочерей сестры. Он приступал к работе над картиной, когда какой-нибудь из девочек Сеннегон исполнялось шестнадцать лет. Одна из лучших его работ в этом жанре — «Портрет Октавии Сеннегон» (1833, частное собрание, Париж). Девушка сидит, опершись локтем о край круглого стола. Хотя поза модели устойчива и спокойна, чуть лукавый взгляд широко распахнутых глаз, устремленных на зрителя, слегка приоткрытый рот, словно Октавия собирается о чем-то спросить художника, выдает живой и непоседливый характер модели. Девушка одета в повседневное платье, сшитое по моде того времени. Большой белый воротник и пышные рукава подчеркивают хрупкую грациозность ее детской фигурки.

К. Коро. «Портрет Октавии Сеннегон», 1833, частное собрание, Париж

В отличие от живописных графические портреты, созданные Коро в этот период, выдают его стремление к возвышенному, идеальному. Таковы рисунки «Моя Агарь» (ок. 1830, Лувр, Париж), «Девочка в берете» (ок. 1831, Музей изящных искусств, Лилль), в которых ощущается поэтический дух эпохи Возрождения. Мастер избегает светотеневых моделировок, одними только тонкими, легкими линиями он создает чудесные, ясные образы.

Поиски искренности и простоты приводят Коро к детским портретам. Художник, часто бывавший в доме своей сестры, а затем и у повзрослевших племянниц, в 1840-х годах создает портреты их детей («Луи Робер», 1843–1844, Лувр, Париж; «Октав Шамуйе», 1844, частное собрание, Париж; «Эдуард Леско», ок. 1844, частное собрание). Писать малышей было нелегко, но это не пугало Коро, который не требовал от детей полной неподвижности. А. Робер писал: «Его модель могла свободно двигаться, он все позволял; малютка Добиньи… не стояла на месте, пела и смеялась. Кто-то сделал ей замечание, но Коро возразил: „Это как раз то, что мне нужно. Я не из тех, кто гоняется за анатомической точностью в художественном произведении. Моя цель — выразить жизнь. Мне нужна движущаяся модель“». Портреты мастера очень точно передают сущность детского образа.

К. Коро. «Девушка в клетчатом платье», 1850, частное собрание, Нью-Йорк

Портретная живопись Коро не была предназначена для широкого круга зрителей, ее могли видеть только друзья и близкие. Вероятно, поэтому все портреты художника отличаются небольшими размерами. В работах, созданных в 1830–1840-е годы, живописец стремится точно передать индивидуальные особенности портретируемых, показать их социальное положение. Почти все модели на этих полотнах — люди среднего достатка, об этом говорят их одежда и аксессуары.

Более поздние портреты Коро показывают, что стремление мастера передать неповторимость каждой модели значительно ослабевает.

Вероятно, сказывается изменение отношения автора к окружающей действительности. Художнику все труднее находить в реальности прежнюю гармонию. С этого времени в его портретах, особенно женских, появляется чувство умиротворения и покоя.

Такие настроения заметны уже в «Портрете Клер Сеннегон» (1845, Лувр, Париж). В нем нет живости и энергии, характерных для «Портрета Октавии Сеннегон». Пронизан тишиной вечерний пейзаж за спиной молодой женщины. Четкие контуры, которыми написана ее фигура, как бы отделенная от фона, подчеркивают чувство меланхолии и отрешенности в ее глазах.

В таком же духе исполнены и картины «Жница» (1838, частное собрание, Париж), «Читающая муза» (1845, Лувр, Париж), близкие к портретному жанру. Образы этих композиций легко узнаваемы. Современники свидетельствуют, что Коро привлекал к позированию для подобных работ своих знакомых и друзей и оставлял на полотне индивидуальные черты их внешности.

К. Коро. «Женщина с жемчужиной», ок. 1869, Лувр, Париж

Портретом, пожалуй, можно назвать «Женщину с жемчужиной» (ок. 1869, Лувр, Париж). Известно, что моделью для него стала соседка Коро, Берта Гольдшмидт. Одетая в итальянское платье и в жилет самого художника, она сидит в позе Моны Лизы с картины Леонардо да Винчи. С помощью светотеневой моделировки, тонких цветовых переходов Коро создает удивительно поэтичное полотно, на котором зритель видит конкретного человека и в то же время образ, созданный фантазией художника, пытавшегося запечатлеть мечту о прекрасном.

Итальянский историк искусства Л. Вентури писал о «Женщине с жемчужиной»: «Вся картина излучает духовную красоту, отражая изящество души, прекрасной и тонкой именно потому, что она естественна и цветет подобно цветку или ветке дерева».

Прославленный художник-пейзажист, Коро внес свою лепту в развитие европейской портретной живописи. В его портретах соединились черты нескольких направлений. Если ранние работы мастера отразили интерес к бытовой характеристике модели, то зрелые произведения, являющиеся воплощением художественного идеала, сближают его творчество с искусством классицистов и романтиков.

 

Эжен Делакруа

(1798–1863)

В творчестве Эжена Делакруа нет заказных портретов. Художник писал лишь тех, кто близок ему по духу или просто интересен. Портрет как живописный жанр мало увлекал Делакруа-романтика. Изображение человеческих лиц притягивало его, как и других представителей романтического направления, лишь изменчивостью и подвижностью портретных черт моделей, что достигалось благодаря кисти мастера.

Французский живописец и график Эжен Делакруа (полное имя — Фердинан Виктор Эжен) родился недалеко от Парижа, в Шарантон-Сен-Морисе. Существует предположение, что он был незаконнорожденным сыном Ш. М. Талейрана. Образование художник получил в Париже, в Императорском лицее.

Э. Делакруа. «Автопортрет в зеленом жилете», середина 1830-х, Лувр, Париж

В 1816 году Делакруа стал учеником П. Н. Герена, а в 1817 году он поступил в парижскую Школу изящных искусств.

На формирование молодого художника большое влияние оказало античное искусство, сочинения Гомера, Горация, Марка Аврелия. Его интересовало творчество старых мастеров (Микеланджело, Д. Веласкеса, П. П. Рубенса) и современных живописцев (Ж. Л. Давида, А. Ж. Гро, Дж. Констебла). Своим главным учителем Делакруа всегда считал Жерико, с которым его связывали дружеские узы.

Значительное место в портретном творчестве Делакруа занимают автопортреты. Первый художник исполнил в 1821 году (Лувр, Париж). Он изобразил себя в костюме Гамлета, в позе Карла II на картине, созданной Кареньо да Миранда (прежде его авторство приписывалось Д. Веласкесу). Автопортрет показывает интерес, который французские романтики испытывали к английской литературе, в частности к сочинениям У. Шекспира. Более всего им был близок образ Гамлета, человека сомневающегося и ищущего истину. Гамлетовское начало не раз будет проявляться и в дальнейшем творчестве Делакруа.

В 1823 году художник написал еще один автопортрет (частное собрание, Цюрих), а в середине 1830-х годов появилась самая значительная его работа в этом жанре — «Автопортрет в зеленом жилете», (Лувр, Париж). Этот образ раскрывает зрителю всю сложность и противоречивость характера модели. Под спокойной и холодной маской скрывается ранимая и тонко чувствующая душа человека, вынужденного жить в окружении чуждых ему людей.

Э. Делакруа. «Портрет Жорж Санд», 1838, Государственный художественный музей, Копенгаген

Писатель и критик Т. Готье так отозвался об этом портрете Делакруа: «…элегантный и хрупкий молодой человек, которого, раз увидев, уже нельзя было забыть. Оливковая бледность лица, густые черные волосы, черные же взлетающие вверх брови, карие глаза, во взгляде которых было нечто кошачье, тонкие, красиво очерченные губы, слегка приподнятые крепкими зубами и оттененные небольшими усами, волевой, сильно акцентированный подбородок — все это придавало его лицу какую-то дикую, странную, экзотическую, беспокойную красоту».

На последнем автопортрете Делакруа (1842, галерея Уффици, Флоренция) мы видим совсем иного человека. В облике стареющего художника уже нет той прежней силы и энергии, которая так восхищает зрителя «Автопортрета в зеленом жилете». Делакруа создал множество портретных образов своих друзей и близких. Эта галерея открывается «Портретом барона Швитера» (1827, Национальная галерея, Лондон).

В 1827 году художник послал ее в Салон, но жюри отвергло картину. Живописец-пейзажист барон Швитер, светский щеголь, одетый в модный костюм, изображен на полотне в полный рост. Такая трактовка образа была характерна для английского портретного искусства. Отсюда и тщательно выписанный пейзажный фон, а также большая ваза с цветами и деталь мраморной лестницы за спиной модели. В дальнейшем Делакруа больше не обращался к традициям английского портрета.

Многие исследователи видят в «Портрете барона Швитера» сходство с живописью английского портретиста Т. Лоренса. Думается, что это мнение ошибочно. Тонкая одухотворенность меланхоличного и в то же время нервного облика модели совершенно далека от равнодушного светского портрета. Портреты, написанные Делакруа в 1830-х годах, более совершенны, чем работы 1820-х. Очень удачны портретные образы Никколо Паганини (1831–1832, собрание Филипс, Вашингтон) и Фридерика Шопена (1838, Лувр, Париж).

Э. Делакруа. «Сидящий турок», 1825–1827, Лувр, Париж

На первом портрете изображен человек, находящийся во власти всепоглощающей страсти к музыке. Именно эту его одержимость и стремится показать художник. Его лицо, похожее на расплывчатую маску, резко выделяется на темном фоне. Трудно уловить внешнее сходство этого образа с моделью, хотя современники вспоминали: когда Делакруа создавал портрет великого скрипача, тот был тяжело болен и выглядел изможденным.

Более целостным произведением стал портрет Фридерика Шопена. Интересна история появления этой картины. Делакруа написал польского композитора в Ноане, где тот жил вместе с Жорж Санд, с которой художника связывала дружба. Мастер показал на одном полотне играющего на фортепьяно Шопена и слушающую его Жорж Санд. В конце 1880-х годов владелец парного портрета разрезал его на две части. Одна («Портрет Жорж Санд», 1838, Государственный художественный музей, Копенгаген) оказалась в Дании, другая, изображавшая Шопена, осталась во Франции.

В образе Шопена ощущается преклонение автора перед замечательным дарованием великого музыканта, которого Делакруа в своем дневнике называл «божественным» и «гениальным». Художник изобразил Шопена одухотворенным и взволнованным. Его худое, нервное лицо печально. Он весь во власти музыки, и, кроме ее звуков, для композитора в этом мире не существует ничего.

Менее выразительным получился портрет Жорж Санд, уступающий более раннему ее портрету (1834, частное собрание), на котором писательница предстает в облике хрупкой молодой женщины, одетой в мужской костюм. Ее большие глаза печально и тревожно смотрят на мир. Делакруа запечатлел Жорж Санд в тягостное для нее время: незадолго до начала работы над портретом она пережила разрыв с Альфредом де Мюссе, известным французским поэтом-романтиком. Чтобы отразить печальное настроение модели, художник свел колорит полотна к двум цветам — белому и коричневому. Главными средствами выразительности здесь (как и во многих других портретах) является мазок, тональность, контрасты света и тени.

Важное место в творчестве Делакруа занимала восточная тема. Ей посвящено множество его жанровых и исторических композиций, затронула она и портретную живопись мастера.

В 1832 году в составе дипломатической миссии, возглавляемой графом де Морне, художник побывал в Марокко и Алжире. Из этой поездки он привез множество акварелей, рисунков, эскизов и картин.

Э. Делакруа. «Автопортрет», 1821, Лувр, Париж

Начиная работать над композицией, Делакруа создавал для нее этюды. Порой он настолько увлекался моделью, что вскоре такой этюд становился самостоятельной картиной. Так появился портрет мулатки Алины (1824–1826, музей Фабра, Монпелье), алжирской девочки (1832, Национальная галерея, Вашингтон). Художник очень точно схватывает неповторимость и индивидуальность портретируемых. Свое внимание он акцентирует на глазах моделей. Серьезно смотрит на зрителя Алина, девочка же глядит доверчиво и удивленно. В некоторых случаях Делакруа отказывается от тщательного изучения лица портретируемого и обращается к чисто внешним деталям — к восточному костюму, позе, жестам, особому выражению лица.

В числе подобных театрализованных портретов — «Сидящий турок» (1825–1827, Лувр, Париж), изображающий певца Баруале, который в красных шароварах, в туфлях с загнутыми носами и в феске с кисточкой действительно похож на жителя Турции.

В такой же манере написан и портрет графа Палатиано (1826, частное собрание, Париж). На нем граф с восточным типом лица изображен в тюрбане, в белой юбочке, с саблей и с переброшенной через плечо курткой, расшитой золотом. Глядя на полотно, зритель видит перед собой настоящего греческого паликара, одетого в национальный костюм.

Делакруа создавал и графические портреты: Бонингтона (1825, частное собрание), Полин Вийо в мавританском костюме (1833, Национальная галерея, Прага).

 

Жан Франсуа Милле

(1814–1875)

Свой творческий путь Жан Франсуа Милле начал в качестве портретиста, но позднее его слава певца крестьянской жизни затмила портретную живопись мастера. О портретах Милле вспомнили лишь в середине XX столетия. Их стали тщательно изучать и показывать на выставках. Художник создал большое количество портретов, но местонахождение многих из них до сих пор не выявлено. Некоторые портретные работы Милле известны лишь по старым фотографиям.

Французский живописец и график Жан Франсуа Милле родился недалеко от города Шербура в крестьянской семье. Способности к рисованию у него обнаружились очень рано, и уже в двенадцатилетнем возрасте мальчик делал небольшие зарисовки, на которых показывал окружающий его мир.

Начальное художественное образование Милле получил в Шербуре у провинциального мастера Мушеля, а затем учился у Ланглуа, ученика знаменитого А. Гро. В Шербуре юноша создал свои первые портреты. Образцами ему служили репродукции с картин известных художников, а также полотна в местном музее. В качестве моделей Милле выступали крестьяне, представители мелкой городской буржуазии, родственники, друзья и знакомые. Эти портреты, еще не совершенные по мастерству, поражают значительностью лиц, со спокойным достоинством глядящих с полотен. Художник редко изображал руки, по-видимому, тогда он еще не научился их писать.

Собрав достаточное количество денег, Милле уехал в Париж, где недолгое время обучался в ателье П. Делароша. Вскоре он оставил этого модного мастера исторической живописи и начал работать самостоятельно. Много времени молодой художник проводил в Лувре, копируя картины знаменитых художников.

Из Парижа живописец часто приезжал в Шербур. После того как две его композиции были выставлены в Салоне 1840 года, желающих запечатлеть себя на портрете кисти Милле значительно прибавилось. Школа, пройденная в Париже, сыграла свою роль, и техника живописи мастера стала более уверенной. Ярким свидетельством тому является второй портрет мадам Руми (1842, Музей изящных искусств, Шербур), значительно отличающийся от первого, исполненного в 1836 году. Более естественной стала поза модели. И если в первую композицию не были включены руки, то во второй они стали важным дополнением к образу погруженной в глубокое раздумье пожилой женщины.

В раннем творчестве Милле много портретов его бабушки и других знакомых старушек в белоснежных чепцах и с темными платками на плечах. Немного лукаво и в то же время мудро глядят они на зрителя с высоты прожитых лет.

Значительное место в портретной живописи Милле занимают изображения юных лиц. По большей части это портреты Полин Оно, будущей жены художника, которую он начал рисовать и писать с 1837 года. Зритель видит на этих полотнах детское личико Полин, широко распахнутые глаза, нежный рот и трогательную ямочку на подбородке, красивые руки с длинными пальцами. Девушка прожила недолго: в возрасте двадцати трех лет она умерла от туберкулеза. Кисть реалиста запечатлела признаки смертельного недуга Полин — болезненную бледность и чрезмерную хрупкость фигуры. Грустным очарованием веет от «Портрета Полин в синем» (1842, Музей изящных искусств, Шербур), исполненного в оливковых и голубоватых тонах. Последнее изображение девушки было создано в 1843 году («Портрет Полин в домашнем платье», Музей изящных искусств, Шербур).

Ж. Ф. Милле. «Портрет мадемуазель Оно», 1841, Музей изящных искусств, Шербур

Картины, созданные Милле в середине 1840-х годов, говорят об увлечении художника искусством великих мастеров прошлого: Тициана, П. Веронезе, А. Корреджо. С помощью тончайших красочных градаций и светотеневых переходов он создает удивительно живые образы. Среди лучших портретов этого времени — «Антуанетт Эбер перед зеркалом» (1844–1845, частное собрание, США). Картина поражает необычностью композиционного решения: маленькая девочка смотрит в зеркало, встав коленями на диван. Оживленное и радостное лицо ребенка зритель видит в зеркале. Зеркало, выполнявшее у Энгра и других портретистов функцию детали интерьера, у Милле становится частью характеристики образа.

Большим разнообразием отличаются мужские портреты мастера. Чтобы не отвлекать внимание зрителя, художник показывает модели на нейтральном фоне. Человек, изображенный на «Портрете Лефрана» (ок. 1842, частное собрание, Цюрих), так же как и Бертен у Энгра, является своеобразным символом буржуазии, но на сей раз провинциальной. Мощная фигура Лефрена едва умещается в кресле, его глаза подозрительно смотрят на зрителя. Милле удивительно точно передал не только социальную принадлежность модели и ее внутреннюю характеристику. Человек, изображенный на портрете, знает себе цену, чтобы утвердиться в жизни, он, не задумываясь, перешагнет через более слабого собрата.

Милле писал не только провинциальных буржуа и крестьян, но и морских офицеров (1845, Музей изящных искусств, Лион; 1845, Музей изящных искусств, Руан). Хотя в этих образах ощущается романтическая приподнятость, по сравнению с офицерами Т. Жерико они кажутся слишком будничными и спокойными.

Ж. Ф. Милле. «Портрет морского офицера», 1845, Музей изящных искусств, Лион

В автопортретах Милле чувствуется его стремление передать такие черты своего характера, как решимость и целеустремленность («Автопортрет», 1840-е, Музей изящных искусств, Шербур).

Портретная живопись Милле оказала значительное влияние на развитие его тематического творчества. Тщательно изучая лица крестьян и буржуа, художник выделял то типическое, что было присуще им всем. Лишенные индивидуальных черт, эти образы продолжили свое существование в таких известных жанровых работах мастера, как «Собирательницы колосьев», «Сеяльщик», «Анжелюс, или Вечерний звон» (1857), и др.

 

Теодор Шассерио

(1819–1856)

Творчество Теодора Шассерио необыкновенно многогранно. Он является автором огромного количества как живописных, так и графических портретов, монументальных циклов, жанровых и батальных сцен, мифологических, античных и религиозных композиций.

Французский живописец и график Теодор Шассерио родился на острове Сан-Доминго в семье служащего. Детство и юность Теодора прошли в Париже, куда семья переехала в 1823 году.

Художественное дарование Шассерио проявилось очень рано. В двенадцатилетнем возрасте он поступил в мастерскую Ж. О. Д. Энгра. У знаменитого портретиста Теодор проучился с 1831 по 1834 год, став лучшим его учеником. Энгр высоко ставил способного молодого художника и, по воспоминаниям современников, называл его «будущим Наполеоном живописи». Именно от Энгра идет пластический, изящный рисунок, а также увлечение портретной живописью.

В 1836 году семнадцатилетний Шассерио выставил в Лувре ряд своих портретных работ: «Автопортрет» (1835, Лувр, Париж), «Адель Шассерио», «Портрет матери» (1830-е, Лувр, Париж), «Художник Марилья» (1830-е, Лувр, Париж), «Эрнест Шассерио» (1836, Лувр, Париж). Все эти картины лаконичны по композиции. Автор изобразил модели на нейтральном фоне. Позы портретируемых спокойны, костюмы скромны и лишены броских аксессуаров. Хотя взгляд представленных на полотнах людей направлен прямо на зрителя, он не создает впечатления контакта и как будто бы проходит сквозь человека, рассматривающего картину. Кажется, что все модели погружены в раздумье. Эти черты особенно заметны в «Автопортрете» и портрете Адели Шассерио.

Т. Шассерио. «Автопортрет», 1835, Лувр, Париж

С «Автопортрета» смотрит на нас шестнадцатилетний юноша с болезненным лицом. В его руке, опирающейся на край стола, — альбом для зарисовок. Основное средство выразительности здесь, как и у Энгра, — точный, мягкий рисунок. В то же время общая настроенность картины иная: на лице молодого человека лежит печать меланхолии и печали.

В таком же ключе исполнено и полотно «Адель Шассерио». Присущая портрету монументальность и сдержанность цветовой гаммы сближает это произведение с картинами старых испанских мастеров. Но в работе Шассерио есть несвойственное последним задушевное, искреннее чувство, придающее изображению характер камерного портрета. Взгляд совсем еще юной девушки, почти ребенка, серьезен и печален. Настороженно смотрит она на зрителя, и в ее глазах отражается ранимость и тревожность молодых людей той эпохи, в которую начинал свой творческий путь Шассерио.

В 1840 году художник уехал в Италию, где в это время жил и работал Энгр. В этом же году он исполнил «Портрет Лакордера» (1840, Лувр, Париж), на котором изобразил аббата Анри Лакордера, чьи пламенные проповеди в соборе Парижской Богоматери вызывали восхищение многих парижан. Шассерио писал своему брату из Рима, где встретился с Лакордером: «Я уверен, что этот человек еще не раз заставит говорить о себе. Это один из самых глубоких умов…» После победы Июльской монархии Лакордер принимал участие в издании клерикальной газеты «Будущее», стремившейся примирить католическую церковь с необходимостью признать права народа. Ряд статей, печатавшихся в газете, призывали к отделению церкви от государства. Издание просуществовало недолго, власти закрыли его. Вскоре Лакордер по политическим мотивам оставил Францию и уехал в Италию. В Риме он вступил в орден доминиканцев. Аббат стал основателем новой организации — «Братства христианских художников».

Шассерио создавал портрет в монастыре, поэтому изобразил аббата на фоне коричнево-серой аркады и колонны в монастырском дворе. Лакордер облачен в черно-белую одежду доминиканского ордена. Его худое лицо с плотно сжатыми губами, умные глаза, горящие фанатичным огнем, выдают подвижника. Удивительно точно Шассерио сумел передать то внутреннее пламя, которое сжигает человека, одержимого религиозной идеей. Этот портрет совершенно не похож на произведения учителя Шассерио — Энгра.

Один из самых известных портретов мастера — «Две сестры» (1843, Лувр, Париж), в котором прослеживается мысль о духовной близости родственных натур. Современники Шассерио не смогли оценить это прекрасное произведение, зато следующее поколение художников восхищалось им. Высокую оценку картине дали Э. Дега и М. Дени. Особую выразительность портрету придает изящный, мягкий рисунок и гармоничный колорит. Нарядным и в то же время сдержанным выглядит сочетание коричнево-серых и красных тонов платья и шали и зеленовато-бирюзовых оттенков фона.

Художник приблизил фигуры девушек (на картине изображены сестры Шассерио, Адель и Алин) к первому плану, благодаря чему портрет приобрел монументальный характер. Внешняя похожесть моделей (их жесты, позы, прически, платья) говорит о том внутреннем единстве, которое стремится подчеркнуть автор.

Меланхоличные и печальные лица Адели и Алин говорят о романтическом и тонком духовном мире, в который погружены девушки. Т. Готье так отзывался об образах, создаваемых Шассерио: «Лица у Шассерио имели всегда болезненно-странное выражение, какую-то томную ностальгию… печальную улыбку, окутанный таинственностью взгляд, уходящий в бесконечность». Именно так глядят на нас молодые женщины с полотна «Две сестры».

Портретам Шассерио свойственна такая деталь, как отсутствие пейзажного фона. Художнику важно направить внимание зрителя на внутренний мир модели, которую он возвеличивает, выделяя в ней внутреннее достоинство и благородство.

Во всех названных портретах Шассерио отсутствует динамика, но это не относится к «Конному портрету Бен Ахмеда» (1845, музей, Версаль), представленному в Салоне 1845 года. В увлечении темой Востока и в стремлении передать движение ощущается влияние живописи Э. Делакруа. Интересно, что на этой же выставке была показана картина Делакруа «Милей Абдель Рахман, султан Марокко», сравнение с которой показывает, как непохож Восток, изображенный Шассерио, на настоящий.

Как и Энгр, Шассерио оставил почитателям своего таланта множество графических портретных образов. Рисуя на белой или тонированной бумаге свинцовым карандашом, художник очень точно передает черты лица модели, более свободными линиями изображает одежду (портреты Адели и Алин, 1841; «Портрет графини д’Агу», 1841; «Портрет Ламартина», 1844; «Портрет Токвилля», 1844, все — в Лувре, Париж).

 

Гюстав Курбе

(1819–1877)

Живой интерес у исследователей вызывал вопрос, почему Гюстав Курбе на протяжении 1840-х годов создал более двадцати автопортретов. Одни считали, что обладавший красивой внешностью Курбе попросту любовался своим лицом. Другие же полагали: художник считал себя самой доступной моделью, так как в то время он жил в большой нужде и даже рисовать ему порой приходилось на оберточной бумаге.

Французский живописец, график, скульптор Гюстав Курбе родился в Комб-о-Ро близ Орнана в семье богатого фермера, имевшего обширные земли. Отец мечтал, что его сын станет юристом, но юридическая карьера не увлекала Гюстава, выбравшего для себя профессию художника. В Безансоне он посещал рисовальную школу, где его учителем был Ш. А. Флажуло, ученик Ж. Л. Давида. За необыкновенные способности товарищи прозвали Курбе «королем красок».

В 1840 году будущий живописец приехал в Париж, где по желанию отца начал учиться в школе права. В свободное время Курбе приходил в Лувр и другие парижские музеи и делал там копии с картин известных мастеров. Особое восхищение у него вызывали произведения Рембрандта, Д. Веласкеса, Х. Риберы, Т. Жерико, Э. Делакруа. Посещал юноша и мастерскую Сюиса, где рисовал натурщиков.

Курбе был беден, поскольку отец, недовольный его выбором, присылал сыну мало денег. Гюстав снимал дешевую квартиру и часто голодал, чтобы выкроить средства на краски, бумагу и холсты. Он упорно писал, но его картины не пользовались спросом.

Среди самых известных работ Курбе, написанных в этот период, — знаменитый «Автопортрет с черной собакой» (1842–1845, Пти-пале, Париж). Это не просто портрет, а портрет-картина, на которой зритель видит пейзаж со скалой, фигуру сидящего на земле художника, большую черную собаку, палку и альбом для зарисовок. Так Курбе рассказывает всем не только о своей профессии, но и о любви к окружающему его миру. Человек, изображенный на полотне, смотрит на нас с чувством превосходства, он уверен в своих силах, смел и независим.

Некоторая театрализованность ощущается и в других автопортретах мастера, среди которых картина, известная под названием «Раненый» (Лувр, Париж). Здесь также есть тщательно проработанный пейзажный фон (поляна, ствол дерева, у которого сидит художник) и детали, придающие композиции повествовательность (шпага и красное пятно на рубашке модели).

Сам образ довольно романтичен: глаза портретируемого прикрыты, на его лице застыли печаль и боль. Все эти детали говорят о том, что персонаж страдает от раны, нанесенной ему на дуэли. Но это лишь поверхностный взгляд на картину, являющуюся, по сути, в некотором роде мистификацией. Если внимательно посмотреть на полотно, можно увидеть, что героя лишь одолела усталость. На его щеках заметен легкий румянец, а во всей фигуре чувствуется скрытая сила и энергия. Оптимистичность композиции подчеркивается и характером мазка — размашистого и динамичного.

Интересен также автопортрет «Человек с кожаным поясом» (1845–1846, Лувр, Париж), свидетельствующий о глубоком интересе Курбе к мастерам эпохи Возрождения. Есть в этой картине и что-то от Рембрандта и голландских портретистов XVII столетия, хотя сам автор заявлял, что образцом для него здесь было творчество Д. Веласкеса. Несомненным остается огромное влияние на Курбе старых художников, чьи работы он копировал в Лувре. Исследователи определили, что «Человек с кожаным поясом» был написан поверх копии с картины Тициана «Портрет молодого человека с перчаткой». Автопортреты Курбе, представленные в хронологическом порядке, показывают не только то, как преображалась с годами внешность художника, но и то, как менялось его отношение к миру. В более зрелых автопортретах нет прежней энергии и оптимизма, а также повышенной эмоциональности.

Г. Курбе. «Автопортрет с черной собакой», 1842–1845, Пти-пале, Париж

Перед нами предстает возмужавший и мудрый человек. Сам Курбе признавался: «Я за свою жизнь создал немало портретов по мере того, как изменялся мой образ мышления. Одним словом, я написал свою жизнь».

С течением времени Курбе перестает так тщательно выписывать фон и все свое внимание переносит на лицо модели.

В 1840-е годы художник написал множество портретов своих родных. В числе лучших — «Жюльетт Курбе» (1844, Пти-пале, Париж). Художник изобразил свою младшую сестру Жюльетт сидящей в кресле с плетеной спинкой. Поражает явное несоответствие облика модели и фона: юная девушка, одетая в скромное платье, показана на фоне пышной драпировки, более уместной для парадного портрета XVII столетия. В этой детали сказалось стремление мастера к театрализованному, игровому началу, мистификации, характерной для его ранних автопортретов.

Курбе посылал свои портреты в Салон, но жюри каждый раз отвергало их.

Среди моделей мастера были не только родственники, но и друзья, а также люди, близкие ему по духу. Художнику позировали поэты, писатели, философы.

Одно из самых ранних полотен, показывающих представителей интеллектуальной среды столицы, — «Портрет Шарля Бодлера» (1847–1848, музей Фабра, Монпелье). Одухотворенную характеристику модели подчеркивают предметы окружающей обстановки: книги, стол с папкой, чернильница. Трудно уловить выражение подвижного лица поэта. Работая над портретом, Курбе сетовал: «Я не знаю, как закончить портрет Бодлера, каждый день его выражение меняется». Сложность натуры Бодлера обескуражила художника, стремившегося к ясности образов на своих портретах. Художник так и не положил завершающие мазки на полотно и именно таким образом передал сущность характера своей модели.

Более определенно и однозначно Курбе охарактеризовал известного критика и историка искусства на «Портрете Шанфлери» (1854, Лувр, Париж). На темном фоне выделяется лицо человека, сущность которого совершенно ясна и понятна зрителю. Шанфлери демократичен, умен и вдумчив. Такие же мысли вызывают и многие другие портреты Курбе («Портрет Брюйаса», 1854, музей Фабра, Монпелье; «Портрет Валлеса», 1861, музей Карнавале, Париж). Люди, изображенные на полотнах, для Курбе прежде всего единомышленники, близкие ему по убеждениям.

Г. Курбе. «Жюльетт Курбе», 1844, Пти-пале, Париж

Несколько особняком стоит «Портрет Пьера-Жозефа Прудона» (1865, Пти-пале, Париж).

Курбе включил фигуру знаменитого философа в пейзаж и поместил в композицию изображения двух детей. Художник с большим уважением относился к личности Прудона и, вероятно, поэтому называл этот портрет историческим, хотя он и не являлся таковым. Курбе начал портрет уже после смерти Прудона и пользовался фотографией и прижизненным изображением философа кисти другого мастера. Возможно, вследствие этого образ Прудона, несмотря на явное внешнее сходство, получился малоубедительным и безжизненным.

В мужских портретах нет той задушевности и эмоциональности, которая присутствует в женских портретных образах («Испанка», 1855, частное собрание, Филадельфия; «Портрет мадам Брайер», 1858, Метрополитен-музей, Нью-Йорк).

В то же время некоторые изображения женщин свидетельствуют о попытках мастера выразить в этих образах свое понимание красоты. Курбе любуется чувственной прелестью своих моделей, их физическим совершенством. Таков «Портрет Джо» («Прекрасная ирландка», 1865, Метрополитен-музей, Нью-Йорк; вариант — в Национальном музее, Стокгольм). На картине изображена Джоанна, возлюбленная живописца Джеймса Уистлера. Восхищенный художник передает роскошные рыжие волосы девушки, глядящейся в маленькое зеркало, ее нежное лицо. Этот образ близок по своему духу знаменитой тициановской «Венере, смотрящейся в зеркало». Среди самых известных шедевров Курбе — картина «Похороны в Орнане» (1850, Лувр, Париж), соединившая элементы двух жанров — портретного и бытового. На полотне изображены провинциальные похороны, но действие почти не ощущается, и потому зритель может внимательно рассмотреть всех персонажей композиции: родственников покойного, служек, причетников, мэра города, нотариуса, священника, могильщика и других людей, пришедших на кладбище. Интересно, что почти каждый изображенный имел свой реальный прототип. Жители Орнана толпились возле мастерской Курбе, мечтая о том, чтобы художник запечатлел их на картине.

Г. Курбе. «Автопортрет с трубкой», 1846–1847, музей Фабра, Монпелье

В каждом своем герое живописец стремится показать индивидуальные черты характера. Зритель видит разных людей: хитрых, умных, волевых, лицемерных. И в то же время у всех них есть что-то похожее, типичное. В лицах приземленных и практичных орнанцев нет одухотворенности. Представляя каждую модель в отдельности, Курбе создал общий портрет французской провинции с ее косностью, отсталостью мышления. Авторскую мысль подчеркивает сдержанная цветовая гамма, тяготеющая к черным и белым оттенкам, и плотная фактура картины.

Еще одно значительное произведение Курбе в портретном жанре — «Ателье» (1855, Лувр, Париж), ставшее художественным воплощением творческого кредо живописца. В центре картины мы видим самого Курбе, вокруг него располагаются его единомышленники, чьи портретные образы превращены в аллегории. Так, Бодлер олицетворяет Поэзию, Шанфлери — Прозу, Прудон — Философию и т. д.

Г. Курбе. «Похороны в Орнане». Фрагмент, 1850, Лувр, Париж

Приверженец реалистического искусства, человек демократических убеждений, в 1871 году Курбе открыто встал на сторону Парижской коммуны. После ее разгрома художник подвергся преследованиям со стороны властей. Ему пришлось тайно оставить Францию и уехать в Швейцарию. Здесь, вдали от родины, Курбе и умер в 1877 году. Лишь в 1919 году прах знаменитого живописца был перевезен во Францию.