Глава 1. Солнце с бантиком

Каждое утро цветы раскрываются навстречу солнцу. И каждое утро кудрявая голова Толи Колокольчикова неизменно обращалась в сторону Милы Стрижовой. Как подсолнух ищет свет, так и Рыжик отчаянно вертел головой в поисках своего золотого солнца с бантиком на макушке. И жмурился от восхищения, если взгляды их случайно пересекались.

Тем временем из пункта А в пункт Б мчались мимо него велосипедисты, бродил кругом по цепи учёный кот, выплясывали словарные слова, но Рыжик всего этого не замечал: и на математике, и на русском, и на прочих уроках он изучал только Милу и её золотые локоны. В конце концов Марии Андреевне это надоело:

— Этак ты, Колокольчиков, шею вывихнешь! И испортишь нам успеваемость! — И под смех одноклассников она посадила Толю и Милу за одну парту.

Первый урок вместе Рыжик боялся даже выдохнуть от восторга и снова пропустил объяснение задачки, но потом немного успокоился и опять стал получать твёрдые четвёрки. Потому что Мила его…

Не замечала совершенно.

Для Милы никакого Рыжика не существовало. Впрочем, учёному коту и велосипедистам приходилось не легче, как бы они ни пыхтели. Мила считала ворон за окошком, красила фломастером ногти в разные цвета, перебрасывалась записочками с подружками или играла на перемене в телефон, но Рыжику, рыцарю Трёхногого стола, герою, совершившему многочисленные подвиги, она не уделяла ни капли внимания. Для неё он был просто щуплым мальчишкой в пиджаке не по размеру. «Эй, карандаш есть?» — было самое ласковое, что он услышал от неё за неделю. И он отдал бы этой холодной принцессе все карандаши на свете, если бы именно в этот день как назло не забыл их дома на столе. А пока мямлил, она уже взяла карандаш у Вовки Сусликова.

Говорили, что папа у Милы богаче всех пап, вместе взятых, что в эту школу она ненадолго попала по семейным обстоятельствам и скоро вообще уедет учиться в далёкие страны. Дома у неё, мол, есть целый кукольный замок, под самый потолок. Из школы девочку забирал на машине водитель, похожий на круглый пончик, и вёз сперва на музыку, потом на гимнастику, потом на английский и, кажется, в кафе-мороженое… Конечно, ей было с чего задирать нос. И вовсе незачем терять время на каких-то Рыжиков, которых там, за морями, будет пруд пруди.

— Вот бы ей что-нибудь подарить, — раздумывал Рыжик дома за ужином, цепляясь за последнюю соломинку. Но что можно подарить девочке, у которой есть кукольный замок до потолка? — Мам, вот ты какой бы хотела получить подарок?

— Пару часов тишины и покоя! — простонала мама с дивана, где лежала, накрыв лоб мокрым полотенцем. Мама решила твёрдо — больше никаких кредитов. Всё сама. Недавно она нашла очень хорошую работу, и благодаря этому они снова поселились на Просторной Счастливой улице, но после такой хорошей работы всегда надо было очень хорошо отдыхать.

— Бабуль, а ты?

— Да чтоб ты котлетку скушал мою! — бабуля всплеснула руками. — Совсем исхудал! Вот, пиджачок болтается, как на вешалке. Ешь, говорю тебе!

Даже если он слопает тысячу котлет и раздуется как пузырь, это вряд ли так уж обрадует Милу Стрижову. Наверное, к женщинам глупо обращаться с такими вопросами, они и сами не знают, чего хотят, — подумал Рыжик и откусил крохотный кусочек котлеты. Она была с луком, а это хуже, чем ядовитая. Эх, бабуля, бабуля.

— И что же ей всё-таки подарить… — бормотал он себе под нос, когда в субботу они с папой кормили уток в парке. Стояла ранняя осень, ещё почти лето. С некоторых пор мама больше не была против таких прогулок. Иногда мама с папой даже мирно беседовали по телефону и делились новостями.

— Знаешь, я сам всё время об этом думаю, — папа задумчиво почесал нос.

— То есть? — в недоумении Рыжик уронил в воду огромный кусок булки. Плюх! — Кому? Миле?

— Какой Миле? — папа сдвинул брови. — Вере! Твоей упрямой маме. Может быть, тогда она согласится снова пойти со мной в кино. И не будет по вечерам лежать с полотенцем на голове. Мне бы хотелось всё исправить. Ты как думаешь?

— А-а-а… — протянул Рыжик. — Да, всё исправить — это было бы здорово.

Это было бы очень здорово, но теперь он почему-то не думал об этом так часто, как раньше. Когда папа и мама только поссорились, солнце будто бы скрылось за тучами, потом Рыжик потихоньку привык жить в сумраке. И вот солнце вышло снова.

И это солнце звали Мила.

— И чего же ей надо, чего?.. — забывшись, папа жевал булку за булкой, а утки сердито крякали. — Я уже сто раз извинился. Я даже похудел на пять килограммов! А она — всё сама, всё сама! Разве что звезду с неба!

А солнцу и звезду не подаришь, потому что оно само — звезда! Вот попал Рыжик так попал. На сей раз испытание выпало посложнее. Добиться расположения принцессы, если ты ей сразу не приглянулся, — это тяжелее, чем раздобыть дракона!

 

Глава 2. День рождения

Да, будь с ним сейчас верный дракон Йорик, он бы наверняка подсказал, на что лучше всего клюют принцессы. Но Йорик был далеко, совсем в другой сказке. Иногда от него приходили коротенькие письма, криво накаляканные драконьей лапой: «У ме-не у-сё ха-ра-шо. Узнал новый ри-цэпт пе-раш-ков. Ты-вой лю-би-мый ды-ра-кон. Пока!» И Рыжик был бы рад ответить, но Йорик ни разу не написал обратного адреса. Пару раз приходили открытки от Генрика. Великан позировал то на фоне скалы, то на фоне замка, но ни скалы, ни замка за широкой спиной Генрика, разумеется, не было видно. А Изольда, заботливая лошадка, прислала коробку сладкой морковки.

Тем временем принцесса Мила собиралась отмечать день рождения. Все свои секреты она рассказывала близняшкам Картошкиным, а те разносили их по всему классу. Шла молва, что праздник будет в клубе «Шоколадный гном», самом дорогущем в городе. Что там будет целый шоколадный фонтан с клубникой и много приглашённых артистов в сказочных костюмах, горки, лабиринт, бассейн с шариками, игровые автоматы… И что сама Мила наденет пышное платье до самого пола, почти взрослое. Вот только голубое или розовое? Тут близняшки Картошкины не могли прийти к согласию. Может быть, она будет их менять!

Когда до праздника оставался всего один день, Мила вынула из портфеля пять изящных конвертиков, пахнущих ванилью, и объявила:

— Здесь у меня пять приглашений. Папа сказал, что я могу раздать их, кому хочу. Больше нельзя, потому что будут ещё ребята из английского клуба, мой личный тренер по гимнастике, один симпатичный скрипач из музыкалки — ну, вы понимаете… А уж сколько у меня родни! В общем, без обид. Так вот, первые два я дарю близняшкам Картошкиным.

— Ура-а-а! — близняшки Картошкины едва не столкнулись лбами. — Ты наша лучшая подружка!

— Только ни розовое, ни голубое, ни белое не надевать, — погрозила пальцем Мила. — Я ещё не выбрала, в чём буду.

— А что же нам надевать? — ахнули Картошкины.

— Зелёное! — прогоготал с последней парты двоечник Лопаткин. — Будете сёстры Лягушкины!

— Третье приглашение получает Лопаткин! За остроумие. — Мила перебросила конвертик Лопаткину, и он с удивлением заграбастал его своей лапищей в синих пятнах от ручки.

— Ого! Спасибочки!

— Четвёртое я отдам…

Нет, Рыжик вовсе не мечтал окунуться в фонтан из шоколада, и горки с шариками его не так уж интересовали, но он так хотел получить от Милы приглашение на день рождения — ведь это означало бы, что она наконец заметила того невидимку, который каждый день, едва дыша, садится с ней за одну парту… И, чтобы стать хоть чуть-чуть более видимым, Рыжик изо всех сил вытянул шею, расправил плечи и приподнялся на стуле. Задев при этом локтем подставку с учебником отличника Меркулова — грох!

— Меркулову я отдам четвёртое приглашение, — сладко улыбнулась Мила. — Потому что он всегда даёт мне списать домашку.

— Нет, нет, я не хочу! — испуганно забормотал Меркулов, теребя очки. — Меня мама не отпустит! Уроков много, и вообще…

— Я! Я! Я хочу! — тут же влез Вовка Сусликов. — Раз он не хочет, отдай мне! Это же «Шоколадный гном»! Ты чего?!

— Я сказала — Меркулову. А не Сусликову. Бери! — Мила, хихикая, запихнула конверт отличнику за шиворот. — Ну и последнее осталось. Но его получить не так-то просто.

«Всё пропало», — подумал Рыжик и обречённо ссутулился. И тут принцесса Мила вдруг впервые пристально посмотрела на него. Да, ошибки не было. Она смотрела прямо на него, но уж больно насмешливо. Так смотрят не принцессы, а хитрые русалки из лесных озёр, когда хотят кого-нибудь заманить на дно.

— Я утром заколку забыла в кабинете биологии у старших. Мы там сценку репетировали. Такой красивый белый бантик со стразиками. Кто мне его вернёт, получит последнее приглашение на праздник.

— Я принесу! Я! Я! — завопил Сусликов и молнией метнулся в коридор, но уже через секунду ворвался обратно в класс. — Э! Да там же заперто. Биологичка уже домой ушла, ключ в учительской. До понедельника не откроют!

— А ещё там скелет, — пробормотал себе под нос Меркулов, — и лягушки в банках. И сова.

— Это надувательство! — зашуршали в классе. — Ночью, что ли, туда лезть?! Не больно-то и хотелось!

Мила капризно пожала плечами:

— Мне-то что. Хоть бы и ночью. Нет бантика — нет праздника. — С таким выражением лица сказочные царевны, наверное, швыряют в море свой перстень и глядят, как женихи один за другим скидывают кафтаны и сигают в воду. — Мне вообще пора, за мной уже водитель приехал.

И, взмахнув пышным золотым хвостом, Мила исчезла в дверях, как волшебная рыбка в океанских волнах. Поманила и уплыла. Ребята собирали портфели. Рыжик копался дольше всех, хоть и понимал, что бабуля, наверное, заждалась его у дверей школы. А проходя по коридору, подёргал ручку двери кабинета биологии…

 

Глава 3. Время делать глупости

Но бабули возле школы не было. Рыжик заволновался — ещё неизвестно, кто за кем приглядывает, бабуля за ним или он за бабулей, — и полез за телефоном. Телефон лопался от сообщений. Первое было как раз от бабушки (свой телефон она всегда носила завёрнутым в узелок и кое-как навострилась набирать текст одним пальцем): «бабаклазаболзаберетверчка».

— Бабаклазабол?! Это лекарство, что ли… За какой такой берет… И почему сверчка за берет?! — почесал Рыжик затылок и тут же сообразил: заболела баба Клава, соседка по лестничной клетке и бабулина лучшая подружка. Баба Клава была совсем одинокой старушкой, и, видимо, её никак нельзя было оставить сегодня одну.

Поэтому забрать его должна была Верочка, то есть мама.

Но от мамы тоже пришло сообщение: «Вернусь поздно.

После работы йога и парикмахерская — успокаиваю нервы. Пожалуйста, позвони папе. Сегодня переночуешь у него, он будет рад».

— Хорошенькое дело, совсем забыли про ребёнка, — сердито пробубнил Рыжик, но честно набрал папин номер. Телефон, конечно, не отвечал — вечером в пятницу папа усердно посещал спортзал, чтобы сбросить ещё пять килограммов, но маме об этом пока было велено не говорить. Конечно, он мог бы и сам добраться до дома, не такой уж маленький… Конечно, можно было перезвонить папе попозже… Но…

Вместо этого Рыжик попятился к школьным дверям, ноги сами несли его назад. Перед глазами маячил белый шёлковый бантик. Так он прошмыгнул мимо охранника, дяди Николая.

— Пенал забыл! — и бегом помчался на второй этаж. А там забился в шкафчик со швабрами и замер, изо всех сил изображая швабру. Осталось всего лишь простоять так до самого позднего вечера, когда все учителя разойдутся по домам, а дядя Николай съест пару сосисок из микроволновки, сделает обход и завалится спать.

Поначалу стоять было не так уж сложно. Но только поначалу. Пока не затекли ноги, не заломило спину и не зачесалось в носу. Телефон тем временем показывал, что прошло не больше десяти минут. В узком шкафу негде было даже присесть, да что присесть — дышать было нечем. Пакостно пахли старые половые тряпки. «Глупость затеял. Влетит. От всех разом влетит», — подумал Рыжик на двадцатой минуте, впадая в дремоту. От духоты его повело куда-то: померещилась сперва Мила в белом платье, потом двоечник Лопаткин, поедающий клубнику из фонтана, потом кот…

Бррр! Какой кот? Рыжик открыл глаза — в шкафу была кромешная тьма. Он осторожно высунул нос в щёлочку: на этаже больше не горело ни одной лампы. Тусклый свет пробивался из окон.

По коридору, мягко ступая, шёл кот.

— Пора, — промурлыкал кот, сверкнул стёклами очков и исчез за углом. По всей видимости, кот был учёный. Не дикий какой-нибудь. Таких котов, даже если они говорящие, бояться не стоит, тем более рыцарю Трёхногого стола. Они в каждой второй сказке нынче встречаются.

— Пора так пора, — вздохнул Рыжик и, оставив в шкафчике портфель, на цыпочках отправился в сторону учительской. Конечно, она тоже была заботливо заперта.

— Вот те раз! И кабинет на замке, и ключик, и я тут теперь, как в клетке, — незадачливый рыцарь почесал затылок.

— И всё из-за какой-то девчонки! — раздался приятный бархатный голос из-под потолка.

— Не из-за какой-то, а из-за очень красивой, — поправил Рыжик и только потом разглядел собеседника. С портрета на него глядел Александр Сергеевич Пушкин, собственной персоной.

— Ах, мой юный друг! Чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей. И тем её вернее губим средь обольстительных сетей… Ещё не проходили ведь? — изрёк Пушкин, задумчиво разглядывая свои ногти.

— Нет, — Рыжик помотал головой. — Мы пока проходим про кота. Это ваш, кстати, тут бегает?

— Тут много кто ночами бегает, будьте начеку. Вот уже и попали в переделку. А выручать кто будет? Опять Пушкин?

— Опять Пушкин, — Рыжик потупился. — Александр Сергеевич, вы простите, что я до конца не выучил вот то красивое, про осень… Но без вас совсем никуда!

Пушкин отвернулся куда-то вглубь картины и звонко прокричал:

— Николай Васильевич, дружочек, будьте любезны! Вы, Гоголь, вы! Крикните там Льву Николаевичу, чтобы он ключ из учительской передал! От двадцать второго кабинета!

— Ничего себе у вас межкартинная связь! — ахнул Рыжик.

— Хорошо, когда в школе ценят классиков, — подмигнул Пушкин. — Это нам повезло, что Толстого временно в учительской повесили: в кабинете литературы перестановка, места на всех не хватило. А так мы всегда вместе держимся.

— А выход на кабинет биологии есть? — поинтересовался Рыжик. — Чтобы сразу раз — руку протянул и…

— Кабинет биологии — дело тёмное, никакой поэзии, — покачал Пушкин кудрявой головой. — Будьте очень-очень осторожны, мой юный друг. Держите ключ. А стишок-то выучите.

Рыжик бережно взял ключ из рук классика.

— Не обещаю! Но спасибо огромное! Ух ты! Я с самим Пушкиным поговорил! — И он рванул к двадцать второму кабинету, позабыв про всякую осторожность. Хорошо, что дядя Николай на посту поужинал плотно и спал крепко.

— А кто видел, что ты с ним говорил? — проворчал Пушкин. — Не было ничего. Чистый вымысел. Сказочка.

 

Глава 4. Заговор лохматого, костлявого и длинноногого

Рыжик тихо-тихо повернул ключ в двери кабинета биологии, легонько толкнул дверь и замер как вкопанный. Меньше всего он ожидал услышать внутри кабинета голоса. Причём голоса совершенно незнакомые и жуткие — ни один из учителей никогда не шептал таким скрипучим птичьим голосом… И не мычал таким низким басом… И не цокал при этом копытцами…

В один миг Рыжик снова изобразил швабру. От страха ноги прилипли к полу.

— А о чём я вам толкую! Никакого уважения! — скрипел один.

— Угы! Угы! — рявкал другой.

— Так! Так! — отбивал барабанную дробь третий.

— Никакого почтения!

— Гы! Гы!

— Так! Так!

— Никакого страха перед древними костями! — Что-то белое взметнулось в полумраке кабинета, и Рыжик с ужасом разглядел, как по учительскому столу колотит кулаком… скелет.

— Почему это древними? — Оказывается, бас мог произнести и что-то посложнее «гы-гы». — Ты же учебное пособие. Ты из пластика. У тебя и этикетка есть.

— Тсссс! — Скелет заломил костлявые руки и прижал палец к зубам. — Глупое ты создание, питекантроп. Тупиковая ветка эволюции! Этикетка на пятке, кто её видит! Ты вообще только что с плаката слез, разве тебе от этого не так обидно?!

— Обидно! — ухнула зловещая лохматая фигура. — Бы! Бы! Вот как обидно! Они мне ухи пририсовали!

— Уши, — поправил скелет. — Я знаю, кто это сделал! Та же противная девчонка, которая сегодня нацепила на меня… о, я весь хрущу от возмущения…

— Хрустю? — переспросил питекантроп, почёсывая затылок.

— Грущу! Трещу! И злопыщу! Фу ты, какой неудобный человеческий язык! — Скелет схватился за блестящий череп. — Нацепила на меня вот это!

У Рыжика ёкнуло сердце: в костлявых пальцах скелет сжимал хорошенький белый бантик Милы Стрижовой. Тот самый пропуск на праздник, за которым он, Толя Колокольчиков, и явился сюда, преодолев столько препятствий. Неужели Мила надела его на скелет?! И как ей в голову пришло?! Будь он сам скелетом, он бы тоже оскорбился.

— Они даже завуча боятся больше, чем нас! Хотя завуч не умеет так хрустеть костями! А бедный козлик — ты только погляди на него! — скелет ткнул пальцем в сторону.

И тут Рыжик разглядел и третьего участника собрания. Ему бы давно дать дёру от этой кошмарной троицы, но как упустить такую тайну! В проходе между рядами стоял физкультурный козёл, через которого они прыгали на уроках. В школьном спектакле он должен был играть роль коня, для репетиции и был принесён сюда.

— Она его пнула! Пнула коленкой! Я сам видел! — скелет гордо ударил себя по рёбрам. — Так было, козлик?

— Так! Так! — топнул козёл передними ногами.

— И чего же мы ждём? — скелет зловеще навис над столом. — Новых пинков?! Новых плевков?! Новых усиков, которые нам пририсуют мальчишки и девчонки? Давно пора показать, кто главный в этом кабинете! На этом этаже! И в этой школе! И я знаю, чего мы ждали… Мы ждали подходящей возможности!

— А какой? — разинул пасть питекантроп. Ума он был явно небольшого.

— У девчонки язык без костей, — скелет покачал черепом. — Болтает, болтает… Мы знаем про неё всё, а она про нас — ничего. Я даже знаю, что завтра с утра она отмечает день рождения в клубе «Шоколадный гром»!

— Может, шоколадный дом? — снова почесался обезьяночеловек.

— Ком! — вдруг выдал физкультурный козёл.

— А, какая разница! Мы похитим нашу конфетку прямо с праздника. Спрячем. И потребуем у богатого папочки выкуп. Мы, скелеты, так коварны.

— А мы, питекантропы, коварны?

— Ну конечно! — скелет артистично развёл руками. — Выкуп!!!

А вот теперь сердце у Рыжика рухнуло вниз, прямо в самые пятки. Похитить Милу!

— Угу! Выкуп! — ухнул питекантроп. — А что мы потребуем?

— Лично я, — скелет вальяжно развалился в учительском кресле, — хочу большую шляпу. Чтобы прикрыть лысину.

— Я тоже! — охнул питекантроп. — Шляпу хочу!

— Так! И я! — цокнул козёл.

— Тебе, козёл, не нужна шляпа, у тебя даже головы нет, — щёлкнул зубами скелет и заложил ногу за ногу. — Но этого мало.

Я потребую, чтобы меня назначили директором школы, и введу свои порядки.

Какие, ещё не придумал, но стр-р-рашные. А ты, питекантроп, если хочешь, будешь моим замом.

— Хочу замом! И шляпу.

— И шляпу. Так по костяшкам?

— По лапам!

Это у них, видимо, означало «по рукам». А козёл согласно затопал копытами. Рыжика зашатало. От волнения он чуть сильнее налёг на дверь, и она тоненько заскрипела… Скриииии!

— Кто тут? — вскочил скелет.

— А, тут этот, кот шастает! — махнул волосатой лапой обезьян. — Туда-сюда! Туда-сюда! Направо-налево! Замучил.

— Надо бы проверить… — скелет хищно растопырил пальцы и на цыпочках направился к двери. Но Рыжика за ней уже не было.

 

Глава 5. Ночная гонка

Рыжик стремглав нёсся вниз по лестнице: рассказать, спасти, предупредить! Но кого и как? Охранника? Да он ни за что ему не поверит! И ещё отругает за ночную выходку. Предупредить нужно саму Милу и её отца! Лишь бы опередить коварную троицу… По такому случаю на праздник можно прибыть и без приглашения!

С этими мыслями он лоб в лоб столкнулся на ступеньках с вихрастым пареньком в спортивном трико и велосипедном шлеме.

— Ай! Ты куда лезешь?! — Рыжик обиженно потёр лоб. У него-то шлема не было. — И что ты тут делаешь вообще?

— Спешу из пункта А в пункт Б со скоростью пятнадцать километров в час! — паренёк растерянно развёл руками. — Вон мой велик внизу стоит, только что шины накачал. Правда, никто мне не объяснил, где этот пункт Б. Тебя, кстати, никуда подбросить не надо?

— А, так ты из задачки… — Ну и чудеса, оказывается, творятся в школе по ночам. Решение принимать нужно было быстро, лишь бы этот чудик не оказался заодно со скелетом и его дружками. — А зовут тебя как?

— А вот никак! — парень сердито махнул рукой. — Кто бы об этом позаботился. В учебниках не пишут. Слушай, если ты меня назовёшь, я тебе век буду благодарен! Я тебя так прокачу! С ветерком! Подари мне имя, какое не жалко!

— Силантий… — испуганно пробормотал Рыжик. Что-то ничего лучше в голову не пришло.

— Да ну! — надулся велосипедист. — Ещё немножечко подумай! Отчего же сразу Силантий?! Я этой минуты, может, всю жизнь ждал. А тут какой-то Силантий… Где ты его откопал вообще?

— Сейчас, сейчас… — Рыжик отчаянно запустил пятерню в волосы. — Ка-ра-ул!!!

— Караул?! — велосипедист раскрыл рот от удивления. — Караул… А что… Может быть, так и ничего…

— Да не ты Караул! — Рыжик от нетерпения запрыгал на месте. — Впрочем, будь Караулом, если хочешь! Нам срочно надо ехать! Слышишь, как звякает? Это скелет сюда топает! А с ним питекантроп и безголовый козёл! Ещё секунда — и заметят!

— Понял! — Паренёк протянул ему руку. — Бежим! Я впереди, а ты на багажник садись!

За спиной раздалось мерное позвякивание и противный птичий шёпот. А потом вдруг грохот, мяуканье и отборная ругань:

— Проклятый кот! Чего под ноги лезешь? А ещё учёный! Ай-ай-ай, косточки мои хрупкие…

— Быр! Быр! Брысь отсюда!

Рыжик и его новый приятель в шлеме стремглав пронеслись мимо поста охранника, который сладко спал в кресле. «Хороший учёный котик! — успел подумать Рыжик. — Он их задержал! Преимущество за нами!» И, примостившись на багажнике, хлопнул велосипедиста по плечу:

— Гони, Караул, гони!

— А куда гнать-то?! Где твой пункт Б?

— Клуб «Шоколадный гном»!

— А карты нет?

— Да откуда у меня карта!

— А откуда я знаю, где живёт этот твой мармеладный гном?! Да ещё темень такая!

— А что ж ты говорил, что подбросишь, куда надо!

— А почём мне было знать, что тебе к какому-то гному! Слушай, это не тот, у которого было десять золотых слитков? Два он сложил в мешок, а третий…

— Нет, нет, нет! У нас совсем другая задачка! Гони вдоль шоссе до центра! По пути сориентируемся! — И Рыжик изо всех сил вцепился в бока велосипедиста, чтобы не соскочить по дороге. — Гони, Караул, миленький, ну давай! Они уже на первом этаже!

Взвизгнули шины, и велосипед рванул…

Тем временем скелет, трогательно сложив костяшки на груди, нежно разглядывал спящего дядю Николая:

— Как на нас похож!

— А мы на него не очень! — пробубнил питекантроп. — У него вона — штаны! А у меня вота — нету…

— Да, незадачка, — покачал скелет черепушкой. — Этак нас быстро вычислят. Гляди-ка!

Он снял с крючка плащ-палатку, которую дядя Николай носил в холода, накинул на плечи и хорошенько надвинул на лоб капюшон.

— Хорош?

— Ну прям как живой! — гыкнул древний обезьян, напяливая на себя халат уборщицы, что нашёл тут же поблизости. На голову он повязал её косынку. Физкультурный козёл тоже притопывал копытами от нетерпения.

— А у тебя даже головы нет! Ну что мы на тебя наденем? — развёл руками скелет. — Зато ты будешь нашим конём. Эй, лохматый, седлай его, и погнали в шоколадный домик за девчонкой!

Надо сказать, это было престранное зрелище, и одинокий владелец собачки, что вывел ее в ночи под кустик, долго тёр глаза, пытаясь сообразить… действительно ли мимо него только что проскакали два существа на скамейке или почудилось. Причём одно существо было с головой закутано в плащ. А второе носило синий женский халат и бандану. Сперва эта весёлая компания проскакала в одну сторону. А потом в обратную. А потом ещё несколько раз туда-сюда.

— Глупое безголовое животное! — шипел скелет. — Чего ты топчешься на одном месте?!

— Почём ему знать, куда ехать, когда мы сами не знаем! — вступился за приятеля питекантроп. — Эй! Прямоходящий!

— Чего вам… — хозяин собачки с перепугу врос в землю. А собачка залилась диким лаем.

— Шоколадный ком где?!

— Н-н-не з-з-з-зна-а-а-а-ю… Не брал! — взвизгнул мужчина и, подхватив под мышку пса, бросился в сторону дома. — Ничего не видел! Ничего не знаю! Чур меня, чур!

— Что делать-то будем? — питекантроп снова начал остервенело чесаться.

— Что, что! Поедем на трамвае, — скелет спрыгнул с козла, который не оправдал их надежд. — Я из окна видел такую штуку. Доедем до центра, а там спросим. Вон остановка!

— А этого бестолкового берём?

— Он хорошо бодается и дерётся. Пригодится.

Козёл виновато поплёлся вслед за приятелями. Но когда подошёл ночной трамвай, возникла настоящая проблема — пропихнуть козла в двери совершенно пустого вагона. Скелет и питекантроп пыхтели изо всех сил.

— Тебе не кажется, что вон тот прямоходящий впереди как-то странно на нас смотрит? — покосился обезьян на водителя трамвая.

— А чего в нас странного? Два приятеля приобрели в мебельном магазине скамеечку и везут её домой. У людей это обычное дело! Уж я-то знаю, — прошипел скелет, резко дёрнул и наконец-то влетел в салон. А за ним и остальные.

— Почём тебе знать, как у людей?! — питекантроп обиженно потёр копчик. — Ты родился сразу скелетом!

— Но скелетом человека разумного, в отличие от некоторых не очень разумных! Первобытных!

— Билет! — грозно рявкнул водитель, которому порядком надоело это действо. — Эй, дамочки! Вы, в плаще, и вы, в халатике! За проезд платить полагается!

— Что, простите? — скелет обернулся и слегка приоткрыл край капюшона.

— Батюшки… Для вас, гражданка, бесплатно! — охнул водитель и изо всех сил дёрнул рычаг. Трамвай с грохотом понёсся по улице.

— Ух ты! Какие кругом огоньки! — скелет радостно захлопал в костлявые ладоши…

Когда небо окрасилось в рассветные цвета, Рыжик с велосипедистом исколесили уже, наверное, полгорода. С Караула градом катил пот, но он не сдавался:

— Где-то же должен быть этот рафинадный гном! Если не на этой улице, так за поворотом точно! О! Гляди-ка!

Трубы! Из одной выливается, в другую вливается. Знавал я одну задачку…

Рыжик уже не был так уверен, что их ждёт успех. Голова кружилась, и сильно тянуло в сон — как-никак этой ночью он вовсе не спал, не считая недолгой дремоты в шкафу со швабрами. Поэтому, когда мимо них со звоном пролетел трамвай, он не сразу опознал в окошке знакомые довольные физиономии. А когда сообразил, то ахнул…

— Неужто обогнали…

Да, это была самая невезучая ночь в его жизни.

 

Глава 6 Шоколадный фонтан и громадный торт

Праздник по случаю дня рождения Милы Стрижовой был в самом разгаре, когда к дверям клуба, тяжело дыша, подошли два мальчика. Один катил рядом с собой велосипед с пробитой шиной. А второй дрожащей рукой набирал на телефоне сообщение маме: «Мамочка. Всё хорошо. Я на дне рождения у Милы. Вернусь поздно. Толик». В конце концов, это была почти правда.

— Ну что, будем прорываться внутрь! — заявил Рыжик решительно, убирая телефон в карман. Из дверей доносились громкая музыка и смех.

— Караул! — вздохнул Караул. — Дальше я с тобой не могу!

— Почему? Из-за велика? Так брось его у дверей!

— Нет, просто не могу. Понимаешь, я умею перемещаться только из пункта А в пункт Б со скоростью 15 километров в час. А пункт Б — вот он, нашли наконец. Теперь я просто исчезну.

— Вот ещё новость! — возмутился Рыжик. — Как это исчез…

Не успел он договорить эту фразу, как и впрямь остался стоять на тротуаре один. Караул испарился вместе с велосипедом, шлемом и спортивным трико. И доброй виноватой улыбкой.

— Глупые какие правила у этой сказки! — фыркнул Рыжик. — Мы даже не успели толком познакомиться! Но делать нечего.

— Молодой человек! Вы наш гость? — пробубнил привратник в костюме гигантского гнома с непомерно раздутой головой. В голосе гнома-переростка явно звучало сомнение. Уж больно непрезентабельный вид был у гостя. — Можно посмотреть приглашение?

Рыжик сделал вид, что отчаянно шарит по карманам.

— Приглашение? Конечно, конечно! Я его почти нащупал… Вот и оно! Ох нет!

Гном недовольно топал ногой. И тут Рыжик заметил в дверном проёме зелёных-презелёных сестёр Картошкиных с мороженым в руках и Милу. Мила была чудо как хороша в лиловом платье и весело смеялась. Она вовсе не была похожа на похищенную коварным скелетом и обиженную грубым питекантропом. Может быть, ему вообще приснилась вся эта дикая история? Вот ведь и Караул исчез как не бывало…

— Мила! — Рыжик робко помахал ей рукой.

— А, это ты, — златовласая принцесса сделала знак привратнику, вышла в фойе и за рукав втянула Рыжика внутрь. — Пришёл всё-таки? Пропустите его. Это мой одноклассник. Нолик, Ролик… Как тебя?

— Толик! Рыжик!

— Чижик-пыжик, точно!

— Бантика нет… — выдохнул Рыжик. — И вообще никакого подарка…

— Какого бантика? А! Да я пошутила. У меня их сто штук на каждый день. И сто подарков только до обеда. Хочешь яблоко?

Вот как… Пошутила! А ведь он дома не ночевал из-за этого глупого бантика! И проехал ради неё весь город!

— Нет, я хотел сказать… важное сказать! — но сказать Рыжик ничего не успел вообще, потому что Мила схватила из плетёной корзинки большое красное яблоко и с силой затолкала ему в рот. А потом одним лёгким движением связала за спиной руки шёлковой лентой.

— Это такой конкурс! — расхохоталась она. — Неси в зубах вон туда! Кто быстрее обежит вокруг фонтана! Поехали! На старт, внимание, марш!

— Мы-мы-мы-бы-бы-бы-бы! — отчаянно мычал Рыжик не хуже любого питекантропа. Но его уже подхватил поток гостей и унёс далеко от хозяйки бала. Впереди бойко скакал двоечник Лопаткин с яблоком в зубах. Рядом ещё какой-то красавчик, наверное, скрипач из музыкальной школы. А посреди зала возвышался фонтан с фигуркой гнома, из ноздрей и ушей которого били шоколадные струи. Близняшки Картошкины обмакивали в шоколад клубничину за клубничиной и лопали. Ещё несколько гномов-официантов с огромными плюшевыми головами бродили вокруг, разнося напитки и пирожные. Периодически гномы сталкивались и охали: они мало что видели под масками. Взрослые неподалёку играли в кегли и бильярд. Стоял просто чудовищный шум. Если бы Рыжик мог, он, как мама, обмотал бы сейчас голову мокрым полотенцем и упал на диван.

В уголке робко мялся отличник Меркулов.

— Ыыыыыыы! — подскочил к нему Рыжик, кое-как вырвавшись из круга. — Ы! Бы-блоко!

— Яблоко? — догадался сообразительный Меркулов и помог Рыжику вытащить изо рта противный фрукт. — Слушай, Колокольчиков, может, вместе удерём, а? Мне ещё доклад готовить!

— Прости, друг, не могу… — покачал головой Рыжик. — Дело у меня тут важное!

— Ага, понятно, — вздохнул Меркулов. — У всех дело. Я даже знаю, как оно называется. Торт!

— Торт? — переспросил Рыжик.

— Да все ждут торта… Говорят, он с Милку ростом. А в серединке не начинка, не сгущёнка и не крем, а что бы ты думал?

Рыжик пожал плечами, насколько это было возможно со связанными руками.

— Воздушные шарики! Сто тысяч штук! Ну, может, немножко поменьше, конечно. Как только она задует свечи, шарики как вылетят! Красиво будет!

Рыжику казалось, что Мила, честно говоря, красива и без шариков, и без шоколадных гномиков, а главное — как красива она была бы без этого чудовищного шума и суеты. Тогда её хотя бы можно было разыскать в толпе, а теперь он снова потерял именинницу из вида. Ах, да вот же она — катается с горки. Впрочем, уже нет, вон она, в углу, пьёт лимонад. Или трещит с девчонками… В глазах страшно рябило. И как можно сейчас заявить о том, что поблизости бродит коварный скелет?! Как можно испортить такой праздник?! Кто примет его слова всерьёз?!

Высокий мужчина с проседью взял в руки микрофон. Видимо, это был отец Милы.

— А теперь я прошу внести в зал торт для моей маленькой принцессы! — объявил он. — Поглядим же, что это за необычный торт!

Те, кто мог, дружно захлопали в ладоши, остальные же, несчастные участники конкурса с яблоками, пытались поспешно развязать руки и взяться за ложечки. Когда вносят торт, нужно быть наготове. Особенно суетился красивый скрипач. А сёстры Картошкины уже давно были при ложках.

Покрытый кружевной скатертью столик с тортом внесли два гнома. О, это был действительно прекрасный торт! Такого здоровенного торта Рыжик ещё не видел. Наверное, так выглядели знаменитые висячие сады Семирамиды. На каждом его уровне цвели пышные кремовые розы с марципановыми листьями и вились шоколадные побеги. Искрились свечи и бенгальские огни.

Мила медленно и с достоинством прошла в центр зала. Она ни разу не показала, что удивлена, — будто бы каждый день поедала такие торты на завтрак. Кокетливо задула одну свечку за другой, придерживая подол лилового платья, а зал хлопал в ладоши и кричал: «С днём рожденья! С днём рожденья!» Рыжик, как ни старался быть начеку, невольно залюбовался Милой.

И вдруг лицо девочки исказила обиженная гримаса, губы задрожали.

— Папа! — она тряхнула волосами. — Где же шарики?!

— Минуточку, моя дорогая! — насупился отец и принялся набирать номер на мобильном. — Сейчас разберёмся! Кондитера сюда! Кто в ответе за начинку?..

По рядам гостей пробежал удивлённый шёпот, Мила, которая заранее разболтала всем о сюрпризе, кусала губы.

Заминка вышла некрасивая. Но этот миг нежданной тишины позволил Рыжику повнимательнее разглядеть гномов. Тех самых гномов, что стояли по бокам громадного торта.

У одного из них из-под карнавальной куртки с помпонами торчали полы синего халата и толстые лохматые лапы… А у другого… У другого ножки были подозрительно костлявы…

— Мила! Берегись!!! — со всей мочи завопил Рыжик, пытаясь высвободить руки. — Беги, Милка!

В тот же миг первый гном откинул крышку на макушке торта — ту самую, из-под которой должна была вылететь туча разноцветных шариков. А второй гадкий гном подхватил Милу под мышки и, не обращая внимания на её дикий визг, запихнул именинницу внутрь выдающегося кондитерского изделия. Гости не успели и глазом моргнуть.

— Охрана! — не своим голосом завопил несчастный отец.

Но покрытый скатертью столик взбрыкнул всеми четырьмя ножками, боднул в живот подлетевшего телохранителя, пнул другого, отшвырнул водителя, похожего на пончик, и стремительно ускакал в открытую дверь, унося на себе торт. Конечно же, это был физкультурный козлик, который с некоторых пор встал на плохую дорожку. За ним, не снимая гномьих голов и курток, вылетели злоумышленники — скелет и питекантроп. Врассыпную бежали гости — каждый к себе домой. Даже шоколадный фонтан закашлялся от страха и обдал всех липкими брызгами.

И только близняшки Картошкины остались стоять с разинутыми ртами посреди зала. Они так и не отведали чудесного торта.

 

Глава 7. Из пункта Б в пункт А

— Кто-нибудь видел, на какой машине они уехали? В какую машину они сели? Какого она была цвета?! — перекрикивались охранники.

— Это происки моих конкурентов! — уверенно твердил папа Милы, названивая в полицию, скорую и пожарные службы одновременно. — Опрашивайте очевидцев! Всех уволю!

— Я! Я очевидец! А похитители — скелет и большая обезьяна! — Рыжик пытался поймать хоть кого-нибудь за рукав и объяснить, что знает все планы злодеев, но мальчика с его сказками только отталкивали в суматохе — пока не вытолкали за дверь окончательно:

— Всё! Праздник закончился! А тебе бы только в игры играть! Ступай к мамочке!

А злоумышленники тем временем ни в какую машину не садились. Они спокойно отправились обратно на любимом красном трамвае. Правда, для порядка они его угнали — что ещё было делать, когда водитель сам выпрыгнул из кабины с криком:

— Говорил мне сменщик, что на нашем маршруте чудеса творятся! Но чтоб такое! Гномики, тортики, скелетики!

Вслед за ним, причитая «чур, чур!», из вагона высыпали все старички и старушки с сумками и тележками. И за руль пришлось сесть питекантропу.

— У-ху-ху! Вот это да, — потирал он лапы, сдвинув на лоб гномью маску. — Какие ручечки! Какие кнопочки! Какие хорошенькие рычажки! Дзынь — и поехали! Кто говорил, что я неразумный?! Обезьяна взялась за руль! У-ха-ха-ха!! Обезьяна ведёт трамвай!

— Чтобы угнать трамвай, много ума не надобно. Он всё равно по рельсам едет, дурачина! — пробубнил обиженный скелет. — Гони давай! Я чуть не рассыпался на мелкие косточки, пока проталкивал сюда этот глупый слоёный пирог с девчонкой! Ой…

— Чего ещё?

— Мы впопыхах козла забыли!

И точно — козёл, развив небывалую скорость, скакал по рельсам вслед за трамваем. Трудно было сказать, устал он или нет, потому что морды у козла, понятное дело, не было, и не было никакого на ней выражения. Пока козёл скакал вполне себе бодро — цок-цок-цок.

— Авось не отстанет! Йииииху! С ветерком по шпалам! Без остановок!

Рыжик всхлипывал у дверей «Шоколадного гнома». Он всё провалил. И какой он после этого рыцарь, и какой он после этого принц, когда, имея на руках все карты и везение, не смог спасти свою принцессу! Сглупил, как малявка. Каково сейчас Миле сидеть внутри тёмного липкого торта! Больше всего она, наверное, переживает из-за того, что перепачкала праздничное платье жирным кремом!

— Подвезти не надо? — услышал он вдруг справа знакомый голос.

Рыжик не поверил своим глазам:

— Караул?! Ты? А где твой велик?

Рядом с ним стоял лохматый парень в блестящем шлеме. Он гордо опирался на мощный мотоцикл.

— Почему караул? Какой велик? Ты меня с кем-то путаешь! Я из другой задачки и как раз еду из пункта Б в пункт А со скоростью пятьдесят километров в час.

— А как похожи… Так будем знакомы. Я Толик, а тебя как?

— Никак! Говорю же, я мотоциклист, еду из пункта Б в пункт А со скоростью пятьдесят километров в час… Нет у нас в задачнике имён! Так подбросить? У меня запасной шлем есть.

— Понял, понял. Тогда пусть ты будешь Никак! Гони, Никак!

— Никак — не могу гнать. Могу гнать со скоростью пятьдесят километров в час!

— Так и я о том же! Гони в школу! Сей же час!

«Я знаю про них все, а они про меня — ничего! — крутились у Рыжика в голове слова скелета, которые он слышал ночью в кабинете биологии. — И я знаю, куда они побегут и где они её спрячут — в школе, конечно же! В эти выходные там никого, кроме охранника, а он только и делает, что спит или смотрит телик! Больше им некуда бежать! Значит, ещё не всё потеряно!»

Мотоциклист по прозвищу Никак умело лавировал в потоке машин, ветер свистел в ушах. Они мчались в пункт А. Со скоростью 50 километров в час, и не меньше.

 

Глава 8. Принцесса в гневе

Несчастный собачник, который уже убедил себя, что ночное видение было страшным сном, очень расстроился, когда днём мимо него по улице пробежали два большеголовых гнома. Гномы тащили громадный, изрядно помятый торт. Торт пищал и подпрыгивал на ходу.

Пёс остался стоять с раскрытой пастью, позабыв тявкнуть. Зато хозяин тявкнул и ущипнул себя за щёку. А потом ещё и ещё раз.

Тем временем гномы подёргали ручку двери с чёрного хода. Через пост дяди Николая им хватило ума — одного на двоих — с таким ценным грузом не идти.

— Проклятье на мои косточки! Заперто! — проскрипел первый.

— Не беда! — ухнул второй. — Так пройду.

И, надавив лбом, он легко высадил дверь. Питекантропы обладают огромной лобовой силой. И чем меньше у них ума, тем крепче лоб. Злоумышленники пропихнули торт в дверной проём и аккуратно поставили дверь на место. И только тут сняли и забросили в угол огромные маски гномов, от которых порядком устали.

— Ай, чуть не поцарапал хорошую дверь! Имущество надо беречь, — погрозил пальцем скелет, стаскивая и костюм — он был ему великоват. — Скоро всё здесь будет наше!

— Жалко, козёл отстал! — вздохнул обезьян. — Не увидит, как я стану этим… амом.

— Замом! Замом! Он бы и так не увидел, без глаз-то! А ты переставай лопать крем, лучше держи крышку. Девчонка вырывается! Она ещё в трамвае удрать хотела, пришлось навалиться сверху. Чуть ребро мне не выбила.

— Слушай, костлявый! Но мы не можем держать начинку в пирожке вечно! — питекантроп почесал затылок одной лапищей, а вторую положил на крышку. — Она же там задохнётся!

— Чего? — переспросил скелет. — Задох… чего?

— А ещё в кабинете биологии живёшь. Ну как рыбка без воды! Пшик — и не дышит! — обезьян шумно подышал для убедительности, а потом задержал воздух и выпучил глаза. Это было страшное зрелище.

— Я вообще не дышу никогда! — всплеснул руками скелет. — Почём мне было знать?! Давай тогда подхватили торт и тащим в кабинет труда! Там сколотим клетку и пересадим туда девчонку!

В школьной мастерской хранились самые разные инструменты: пилы, молотки, рубанки и гвоздодёры — всё это были чрезвычайно полезные вещи. Но только для тех, кто умел ими пользоваться. Для прочих же — не только бесполезные, но и опасные.

— На-ка! — скелет выхватил из кучи инструментов ручной лобзик и вручил его питекантропу. — Сколоти нам клеточку!

Обезьяночеловек задумчиво повертел в лапах приспособление, потрогал пальцем лезвие, дёрнул его, и раздался звук разжавшейся пружины — тр-рынь!

— По-моему, на этом играют!

— Играют в кабинете музыки! — прошипел скелет. — А тут колотят. Вот и колоти!

— А почему я? — возмутился первобытный. — Это ты у нас скелет человека разумного! А я так, из пещеры погулять вышел. Дремучий я, не умею. Сам колоти!

— Ох ты, ах ты! Какие мы нежные! — скелет выхватил у приятеля лобзик, хорошенько размахнулся и саданул им по верстаку — вжик! Железка погнулась. — Странно… Чего это с ним? Ты что-нибудь понял? Я сейчас забил гвоздь или нет?

— Ха-ха-ха! — питекантроп утробно захохотал. — Сдаётся, брат, мы с тобой оба неразумные! У меня мозгов ещё нет, а у тебя уже нет! Ха-ха-ха!

— Но-но, разговор…

Скелет хотел сказать «разговорчики!», но не успел, потому что в этот миг откинулась крышка торта — пленнице наконец удалось с ней совладать. И из отверстия в верхнем ярусе показалась растрепанная и заплаканная именинница — Мила Стрижова.

— Вырвалась, птичка! — питекантроп злобно ухмыльнулся и закатал рукава гномьей куртки. Из-под них торчали рукава синего халата уборщицы, которые он тоже закатал, обнажив волосатые лапы. — Ну сейчас я ей ухи-то пририсую… Большие-большие ухи… Будет знать, как портить школьное имущество!

Вот только он не учёл того, что это поначалу Мила была заплаканная. Пока сражалась с тортом, она стала растрёпанной. А теперь, вдобавок ко всему прочему, Мила была ещё и… разгневанная.

Солнце зашло за тучку.

Никто. Никогда. Не смел. Так. Портить! Ей! Праздник!!!

— Я перепачкала лучшее платье! — это было первое, что визгливо сказала Мила, с отвращением стряхивая с плеча хлопья жирного крема. — Немедленно выньте меня отсюда, уродцы, и верните папе!!! Иначе он вас в лепёшку раскатает!

— Тише, девочка! — Скелет подхватил Милу под мышки и, схлопотав пару пинков по рёбрам, опустил ее на пол. — Тяжёлая какая, чуть не рассыпался… Папочка тебя не спасёт.

— Ещё как спасёт! — топнула ногой Мила. — Вы не знаете моего папу!

— Знаем. Лучше, чем ты думаешь… — скелет уныло покачал черепушкой, с хрустом вправляя суставы. — Он ведь у тебя какой? Взрослый. Так?

— Конечно, взрослый! — Мила вопила так громко, что охранник дядя Николай непременно услышал бы её сейчас, если бы, как всегда в наушниках, не приступил к просмотру своего любимого сериала. — Какой же ещё! Мой папа — самый богатый папа в этом городе! У него такие связи! У него такие деньги! У него такие люди!

— А воображение у него какое? — пророкотал питекантроп.

— Что…? — вздрогнула Мила.

— Воображение… — по лицу скелета расползлась зловещая улыбка. — Мелочь вроде бы, но в нашей истории играет решающую роль. Он не поверит. Не поверит твой папочка, что в пустой черепушке старого скелета из кабинета биологии давно поселилась мечта стать… самим директором школы! Он такого даже и вообразить не сможет.

— И что питекантропу с учебного плаката страсть как хочется слезть с него и размяться! Угу, угу! И накостылять своим обидчикам! Даже не представит! — ухнул питекантроп. — Чего они мне ухи рисуют?!

— А уж что творится в голове у физкультурного козла, которого одна вредная девчонка пнула коленкой… — скелет огляделся по сторонам и вспомнил, что козла-то, старого своего приятеля, они потеряли где-то по дороге. — Впрочем, что творится в голове у козла, никто не вообразит, потому что нету их — ни головы, ни козла. К делу, девочка. Тебя никто не спасёт. Папочка ни за что не догадается, где ты…

Мила хлюпнула носом. Но хлюпнула очень изящно, как любая принцесса.

— Пока мы сами ему об этом не расскажем! Угы! — добавил обезьян.

— А мы это сделаем только тогда, когда выполнят все наши страшные требования.

— Мы хотим шляпу! Две!

— И ещё кучу всего. А до этого времени ты должна подчиняться всем нашим страшным приказам!

— Иначе мы тебя будем страшно пугать и мучить!

— Страшно тебе? — скелет растопырил костлявые пальцы и потрепал Милу по щеке. — Должно быть страшно. Мы это слово уже пять раз повторили.

— Чтоб я боялась пластмассового скелета из магазина игрушек! — Мила сердито сдвинула брови, схватила жестянку с гвоздями и швырнула её об пол. Гвозди полетели во все стороны. — Вот вам!

— Чуть глаз не выбила! — охнул скелет. — Если бы он у меня был. Тише ты!

— Не дождётесь! В мире есть не только взрослые! У меня на дне рождения была куча друзей! И они… они!.. — она принялась искать, что бы ещё швырнуть, но полки висели высоко.

Скелет тем временем присел на криво сколоченную табуретку, заложил одну костлявую ногу на другую и презрительно махнул рукой:

— Кто они? Картошкины, что ли? Они с тобой дружат только из-за подарков! Двоечник Лопаткин? Считает тебя задавакой! Пришёл, чтоб от пуза налопаться пирожных. Меркулов? Трусоват, да и в сказки не верит! Все девчонки тебе завидуют! Этот, как его, красавчик со скрипочкой… Ни за что не пропустит вечерний концерт, это для его будущей карьеры важнее всех хорошеньких девиц. Задачка не сходится. В ответе имеем ноль! Кругленький такой. Нолик.

Мила широко распахнула глаза, всё ещё украшенные карнавальными блёстками, и запустила руку в спутанные локоны — в голове у неё пронеслось смутное воспоминание, осталось только ухватить воспоминание за хвост… «Беги, Мила!

Беги!» — кричал этот щуплый рыжий мальчишка, который не представлял из себя ровным счётом ничего интересного. Он всегда раздражал её, смотрел в рот, как ненормальный… Он появлялся везде, куда бы она ни пошла… Он примчался без подарка, в забрызганном грязью пиджаке, чтобы сказать ей что-то важное… Ну конечно. Он знал о том, что готовится похищение!

— Точно! Нолик! Ролик!.. — она подпрыгнула на месте. — Чижик-пыжик! Вот кто меня спасёт!

Скелет задумчиво поскрёб в затылке: — Эй, питекантроп, ты такого помнишь? Это из третьего «А» или «Б»?

— He-а, — обезьян развёл лапами, — не помню. Но у меня память-то короткая, обезьянья.

— Чтоб я боялся каких-то ноликов, — скелет пожал плечами. — Но нашу конфетку нужно перепрятать. Раз с клеткой не вышло, знаю я одно местечко… Укромное, тёмное, леденящее душу… Как раз для хорошенькой девчушки.

Мила отчаянно била ногами в лаковых туфельках, когда твердолобый питекантроп подхватил её под мышку, как горилла в джунглях хватает добычу, и понёс вверх по школьной лестнице.

— Не боюсь я вас! Не боюсь! Не боюсь! Тебя разберут на мелкие костяшки! А тебя засунут в зверинец! Ай, платье за дверь зацепилось! Порвал! Ты знаешь, сколько за него заплатили?! Вот ведь противная макака! Пусти! Не боюсь! Не на ту напали!

— Так это мы ещё с голыми руками напали… — скелет свирепо ухмыльнулся. — А теперь мы будем страшно вооружены! Я подготовился к встрече с Ноликом. Эй, питекантроп, смотри, я выбрал для нас самое-самое грозное оружие!

И он гордо поднял над головой трофеи, добытые в кабинете труда, — рубанок и рулетку.

 

Глава 9. Пленение козла

Мотоцикл быстро нёс Рыжика и его нового приятеля в направлении школы. При свете дня находить дорогу было гораздо проще, Рыжик с лёгкостью узнавал знакомые места и указывал верный путь. Город жил обычной жизнью, мимо пыхтели автобусы и троллейбусы, звенели трамваи, сигналили в пробках машины. Не происходило ровным счётом ничего сказочного…

До тех пор, пока в отдалении, на проезжей части, не замаячил знакомый четырёхугольный силуэт.

— Это он! Злоумышленник! — Рыжик от неожиданности так сильно ущипнул мотоциклиста за бока, что тот вскрикнул. — Хватай его! Лови! Заходи сбоку! Прибавь газу!

— Кого?! — возмутился бедный Никак. — Я и так гоню на пределе!

— Кого, кого… Вон ту блуждающую табуретку!

Вдоль трамвайных путей на последнем издыхании брёл злополучный физкультурный козёл. Ноги его заплетались, вид он имел жалкий. Мало того, что козёл потерял своих приятелей, он потерял и направление. И уже давно не понимал, назад идёт или вперёд, лишь бы куда-нибудь топать.

— Берём его в плен! — решительно заявил Рыжик. — И обменяем на Милу! Будет заложником. Когда имеешь дело со злодеями, надо думать, как злодей!

— В плен? Вот этот ходячий диван? — разинул рот мотоциклист. — Послушай, друг, я же тебе не грузовая «газель»! Как я его потащу?! На верёвке, что ли?

— Это уже второй вопрос. Сперва поймать надо! Поравнялись. Тормози! — Рыжик соскочил с багажника и бросился вперёд. Действовать надо было быстро, пока спортивный инвентарь не опомнился. Будь он индейцем или ковбоем, мигом достал бы из-за пояса верное лассо и заарканил этого упрямца. Но в кармане у Рыжика была только ленточка с праздника, и, конечно, её не хватило бы, чтобы связать козла по всем четырём ногам. И какая тут может быть ловля? Рыжик ничего лучше не придумал… и с налёта вцепился в заднюю козлиную ногу:

— А ну стой!

И в этот несчастливый для Рыжика миг козёл, которому, казалось, уже всё на свете осточертело — лишь бы найти травку помягче, рухнуть в неё и забыться сном, — вдруг встрепенулся. Его схватили за ногу. Как так? Кто посмел?! Это ещё что за наглость?! Мало ему на сегодня неприятностей? Ну, держитесь все, это была последняя капля…

В такие моменты глаза настоящих горных козлов наливаются кровью от ярости, а наш козёл быстренько собрался с силами и отвесил Рыжику хорошего спортивного пинка.

— Ай! — мальчик упал на тротуар, но тут же вскочил. — Ах так! Ну я тебе сейчас покажу!

— Показывай быстрее! — умолял мотоциклист, нетерпеливо топая ногой. — Мы не можем выйти из графика! Через десять минут я должен быть в пункте Б!

— Бе, бе, бе! Помог бы лучше! Меня бодает бешеная табуретка!

— Никак не могу! Мне вообще нельзя отходить от мотоцикла! Если его угонят, задачка не решится! — оправдывался мотоциклист, растерянно оглядываясь по сторонам. Мимо них проходили люди — ахали, вздрагивали, смотрели с любопытством, но никто не решился вмешаться в загадочные события. Мало ли нынче спортивных забав у молодёжи. Кто на велосипеде с обрыва прыгает, кто по горкам на скейтборде летает, а кто сальто крутит посреди улицы.

— Может, поедем, а? — взмолился Никак.

Но Рыжик его уже не слышал. Рыжик боролся с козлом. То, вскакивая верхом на его кожаную спину, одерживал победу, то терпел сокрушительное поражение, когда необузданный противник сбрасывал мальчика на землю. Эта странная гимнастика на обочине дороги походила на родео: тут уж либо наездник укротит быка, либо бык наездника.

И когда Рыжик в очередной раз крепко-накрепко вцепился буйному козлу в бока, тот не придумал ничего лучше, чем понести седока вниз по улице… В эту скачку он вложил всю свою злость и все последние силы. Цок-цок-цок!

— Эй! А как же… — только и успел сказать им вслед незадачливый мотоциклист. — Так я больше не нужен?

Он понуро оседлал мотоцикл, чтобы продолжить путь, нажал на педаль и вдруг обнаружил, что не может двинуться с места: в баке не было бензина.

— Ну вот вам и вся математика. В пункт Б сегодня никак не поспею. Кто-нибудь получит пару за домашку! Это уж как пить дать!. А меня в наказание на самокат пересадят, — сказал Никак и с кислой миной испарился.

Рыжик, как мог, пятками направлял козла в сторону школы. В конце концов, он был рыцарем и не в первый раз скакал верхом. Вот только на безголовом коне — впервые. К счастью, оба они мечтали попасть в одно и то же место — Рыжик к Миле, а козлик к своим приятелям-злодеям, поэтому мероприятие рано или поздно должно было завершиться успехом.

— Ишь как носятся! Мало им роликов этих! Мало великов! Чего только не придумают! На табуретках скачут! — ахали старушки на лавочках.

Кажется, до козла дошло, что с этим глазастым мальчишкой на спине он быстрее найдёт дорогу к цели, чем в одиночку. Мальчишка даже начинал ему немного нравиться — такой же упрямый, и захочешь — не сбросишь. Спортивный характер! Вот и школа показалась вдалеке.

Даже безголовый козёл понял, что днём с парадного входа лучше в школу не рваться, и, обогнув здание, решительно устремился к металлической двери чёрного хода.

— Стой! Ты что, балбес! — едва успел испугаться Рыжик. — Мы же сейчас в лепёшку! Тппррру!

Но лепёшки не получилось — дверь, заранее выбитая питекантропом, с грохотом рухнула внутрь, и Рыжик верхом на козле влетел в школу торжественно и без единой царапины. Тут-то физкультурный козёл и упал как подкошенный. Сил у него больше не осталось. Кожаные бока тяжело вздымались.

— Так-то… Укротил я тебя, — выдохнул Рыжик и достал из кармана ленточку. Один её конец он крепко привязал к ноге козла, а другой — к перилам. — Отлежись тут пока под лестницей, отдохни. Ты мне ещё понадобишься. Ты, козлик, мой козырь! Ну а ещё ты молодец. И вовсе не такой уж вредный.

Козлик еле слышно скрипнул: — Ме-е-е…

— Мелковато для победы, говоришь? — пожал плечами Рыжик. — Да, пожалуй, одного козыря мало. Понадобится маскировка…

Он с любопытством посмотрел на валяющуюся в углу плюшевую голову гнома — не оригинально, но сгодится.

— И без оружия никуда. Но я знаю, где его взять!

План сражения был почти готов. Что бы он был за мальчишка, если бы не носил в портфеле оружия? И пусть игрушечный пистолет стрелял поролоновыми пульками, кто сказал, что в самом экстренном случае, когда твою принцессу похитили скелет и обезьяна, его нельзя зарядить чем-то посерьёзнее? Рыжик заглянул в кабинет труда (там царил подозрительный беспорядок) и насыпал в карман горсть металлических гаек. Осталось пробраться на третий этаж, в шкафчик со швабрами и пыльными тряпками, где он в спешке оставил ранец.

На телефоне мигнуло несколько пропущенных звонков и сообщение от мамы: «Куда ты провалился? Я волнуюсь! Ты всё ещё на празднике?!» «Да, мамочка, тут очень весело!» — быстро набрал Рыжик и вздохнул. А разве тут не весело?!

 

Глава 10. Кодекс скелета

В кабинете биологии вовсю кипела работа над новым уставом школы. Восседая в учительском кресле, скелет диктовал пункт за пунктом:

— Значит, так. Во-первых, когда я стану директором, занятия в школе будут проходить только в ночное время! Я сам лично буду стоять у дверей и пугать всех входящих! За плохое поведение ученики будут вместо двоек получать по пауку за шиворот, а за хорошее — по лягушке! Записал?

— Не-а! — захихикал питекантроп. — Я сгрыз карандаш. Вкусный.

— А чего не записал-то? — скелет сердито стукнул по столу костяшками.

— Да я же не умею! — первобытный развёл руками.

— Я тоже так себе корябаю… — скелет задумчиво почесал черепушку. — Что делать будем? Запоминай тогда!

— Э, нет, с памятью у меня тоже туго, пусть она запоминает! — и питекантроп ткнул пальцем в сторону чучела совы. Сова на шкафу сердито ухнула и со скрипом отвернулась к стенке. Туда же демонстративно уставились и лягушки в банках. И даже цветы на плакате «Растения семейства розоцветных» не пожелали смотреть на председателя собрания.

— Это что, протест?! — взвизгнул скелет скрипучим голосом, но в этот момент внизу, на первом этаже, раздался грохот. Стены задрожали. Именно в эту секунду Рыжик на безголовом скакуне ворвался в здание и снёс дверь чёрного хода. Но злоумышленники-то об этом не знали.

— А это что, землетрясение?! Не хватало только рассыпаться. Ну-ка, питекантроп, ты покрепче будешь, сходи проверь…

Питекантроп какое-то время упирался, жаловался, что он и так всю ночь на лапах и вот только-только присел, но в конце концов поднялся и тяжело потопал в коридор. Ничего необычного там не происходило. Всё было так же, как бывает всегда, когда в школе нет ни одного ученика. Весело шурша о чём-то своём, стайками порхали бумажные самолётики, Пушкин посапывал в раме, из кабинета истории доносились крики — там персы снова теснили спартанцев, под ногами у питекантропа прошмыгнул назойливый учёный кот, наступив на большой палец когтистой лапой… Как будто нарочно!

— Ах ты! Вот поймаю и хвост узлом завяжу! — Гигант обиженно погрозил коту волосатым кулаком.

Какой-то гном с большой головой крался на цыпочках по коридору…

— Эй, гном! — первобытный злоумышленник насупил брови. — Где-то я тебя видел!

— Ко… ко… конечно! — испуганно пролепетал гном. — Я гном из задачки для второго класса. Помнишь? «Один гном нашёл три золотых слитка, а другой гном…»

— А, ясно! Опять задачки! Много вас тут… — питекантроп махнул лапой и зевнул. Потом пророкотал:

— Иди, иди, нечего под дверью шастать! — И его сутулая спина исчезла за дверями кабинета биологии, где скелету не терпелось сочинить новые школьные правила. — Всё чисто, костлявый!

Рыжику крупно повезло, что питекантроп не отличался развитым умом.

— Тогда продолжаем сочинять кодекс скелета! К обеду в столовой подавать будут только самую липкую кашу с комочками! И молоко с пенкой… Как я люблю! — донёсся из кабинета скрипучий шёпот…

У Рыжика отлегло от сердца. Путь к шкафчику свободен — ещё немного, и он добудет из портфеля пистолетик и снимет эту ужасную тяжеленную гномью голову, в которой не видать даже собственных ног! Но пока рано… Вихляющей походкой (иначе с таким грузом передвигаться не получалось) он поспешил по коридору — наверное, так носят на затылке кувшины индийские женщины.

Дверцы шкафчика были почему-то замкнуты снаружи на швабру. Как странно — Рыжик не мог припомнить, чтобы делал это, когда впопыхах покидал укрытие. Кто-то просунул швабру между двух ручек. Но раздумывать рыцарю было некогда, он резко выдернул палку и распахнул двери…

— А-а-а!!! Опять ты! Гадкий гном! — бац! хрясь! — несколько шлепков грязной половой тряпкой. — Ненавижу! Ненавижу тебя!

В панике Рыжик отпрянул к стене, гномья маска сбилась набок, и в прорези он уже ничего не видел. Но не узнать этот голосок было невозможно!

— Милка! Ты?!

— А кто же ещё! Вы же сами меня сюда засунули, болваны!

Из шкафа выскочила растрёпанная, заплаканная Мила Стрижова с тряпкой в руке и отчаянно хлестнула «гнома» ещё несколько раз. Выходит, понятия об укромном месте у Рыжика и у коварного скелета совпадали — оба они выбрали этот несчастный шкафчик. Кто бы мог подумать, что рыцарь найдёт свою даму так быстро! И кто бы мог подумать, что с дамой непросто будет сладить…

— Вот тебе! Вот! Получи! — Мила вовсю охаживала гнома тряпкой. Учитывая, что половую тряпку она держала в руках впервые в жизни, управлялась принцесса с ней неплохо. Сейчас она была не солнышком, а мечущей молнии грозовой тучей.

— Мила! Хватит! Это же я! Толик Колокольчиков! — Рыжик увернулся и стащил с себя фальшивую голову, за которой обнаружилась его собственная, рыжая и кудрявая. — Я за тобой пришёл!

— Ах, Нолик… Ты… — Мила застыла с раскрытым ртом. Пару секунд она молчала, а потом вдруг разразилась невиданным потоком слёз. Никогда ещё Рыжик не видел принцесс в таком плачевном состоянии и с таким красным носом. Он даже на миг усомнился: а Мила ли это… Но платье было то же самое, хоть и в пятнах крема и в обрывках паутины, — лиловое. Локоны золотые, пусть и в разные стороны. Она, конечно.

— Эй, ну ты чего… Некогда реветь! Бежать надо! Скорее, пока они в кабинете сидят! Чёрный ход не заперт, мигом удерём! Ну пошли! — уговаривал он девочку.

Но ничего не помогало. На Милу напал Могучий Хнык. Рыжик знал, что с девчонками это иногда случается, бывало даже с мамой, и всегда неожиданно. В такие моменты нельзя было сделать ровным счётом ничего полезного, только ждать — а времени у них было в обрез. Да и придумала тоже — так шуметь, когда их могут услышать в любую секунду!

— Никто меня не люби-и-ит! — рыдала Мила. — Я так и знала, что все меня терпеть не могу-у-ут! Я с ними дружила-дружила, хоть бы кто пришёл! Только ты-ы-ы! А вот Лопаткин не пришёл! И остальные…

— А я, значит, зря пришёл… — едва не надулся Рыжик. — Могу уйти! И позвать Лопаткина! Сейчас же перестань плакать!

Бесполезно. Мила решила излить душу целиком.

— Все противные! Все мне завидуют! Все надо мной смеются! Все меня похищают!!!

— Сама виновата! Зачем дразнила скелета, козла и обезьяну?!

— От злости! Это всё из-за папы! Дали главную роль в пьесе, а играть я не умею! Музыка не даётся! Гимнастика — и того хуже! У меня никаких талантов! У меня ничего, вообще ничего не получается!!! Всё надоело! Все надоели!

У Рыжика голова пошла кругом. Он всерьёз задумался о том, не выбрать ли принцессу попроще. Но эту всё-таки надо было спасти.

— Ничего, скоро уедешь в свою заграницу… А сейчас нам уходить надо!

Зря он это сказал, потому что в тот же миг Мила трагически заломила руки и сползла вниз по стенке:

— Я не хочу ЗА ГРА-НИ-ЦУ! Это папа хочет! А я там никого не знаю! Я хочу тут, с вами! Навсегда!

Это уже вовсе никуда не годилось. Сначала обзывает противными, ругается, а уезжать, оказывается, не хочет. Рыжик собрал остатки хладнокровия, вытащил из глубины шкафа пыльный ранец и достал из него пистолетик. Натолкал в барабан гаек, положил пистолет в карман. Потом взвалил на плечи плачущую Милу и, охнув, протащил её ровно пять шагов до лестничной площадки. Там она, к счастью, пнула его кулаком под ребро, сказала, что никто не смеет таскать её, как мешок картошки, всхлипнула и, волоча за собой надорванный подол праздничного платья, побрела вниз по лестнице.

Так они с горем пополам спустились почти до самого первого этажа.

А напротив чёрного хода стоял… скелет. И с ним питекантроп.

 

Глава 11. Козёл делает выбор

— А вот и Нолик! — препротивно хихикнул скелет, потирая ручки. — И впрямь нолик, кожа да кости.

— Кто бы говорил, — пробурчал себе под нос Рыжик. — У вас вообще только кости.

Мила ойкнула и попыталась спрятаться за его спиной, что непросто было сделать в пышном бальном платье.

— И решил сразиться с нами… С нами! С настоящими злодеями! За девчонку редкой противности. Ну зачем она тебе, рассуди сам? Ведь уже за десять минут, небось, намучился! — сетовал скелет, будущий директор школы. — Спас бы лучше отличницу Сидоркину, достойную девицу. Впрочем, отличница Сидоркина вряд ли вляпается в такие неприятности, хи-хи-хи!

— Ага, ага! — закивал питекантроп. — А с этой намучаешься! Так визжит — по всей школе слыхать! Вот мы на крики и примчались. А ещё кусается, царапается, щипается. Даром что я толстокожий… И то больно.

— Ещё она дерётся грязной тряпкой. Намучился, — кивнул Рыжик. — Но раз пообещал, значит, буду спасать. Сначала спасу, а там разберусь, может, Сидоркина и лучше. Отойдите, пожалуйста, нам пройти надо. А ты не реви — сказал же, буду спасать!

Мила выдохнула с облегчением. Конечно, было бы приятнее, если бы спас её широкоплечий Лопаткин, но теперь уже неважно — спас бы хоть кто-нибудь. Она ужасно устала и проголодалась. Сейчас съела бы и противную рыбную котлету из школьной столовой.

Скелет в недоумении развёл костлявыми руками:

— Вот так вот прям и отошли с дороги! Нет уж, деточка. Я мечтал об этом дне пять тысяч пыльных лет!

— Тебе столько нету! — прошептал питекантроп. — Опять забыл?! Ты фабричный!

— Тьфу на тебя! Ты тоже не такой уж историчный! И вечно перебиваешь. Но я либо стану директором этой школы, либо… директором всех школ на свете! Другого не дано. Так что, эй ты, рыцарь Пустое Место! Верни девчонку. Это наш козырь в игре.

Рыжик окинул компанию презрительным взглядом — по крайней мере, он надеялся, что взгляд выйдет презрительным. А не взглядом мокрого воробья, например. Или помятого гнома. Или рыцаря Пустое Место. И вынул из кармана пистолетик:

— А это мой козырь.

Питекантроп восторженно уставился на блестящую игрушку:

— Ух ты! Какой!

— А, игрушечный пиф-паф, — махнул рукой скелет. — Так себе штучка. У меня есть получше.

— Хочешь проверить пиф-паф?! — насупился Рыжик. А Мила ткнула его в бок:

— Давай, вмажь им, вмажь!

— Хочу, — усмехнулся скелет и ткнул питекантропа пальцем в грудь. — Только — на нём. Я слишком хрупкий и старенький. А он толстокожий, сам только что сказал.

Питекантроп удивлённо заморгал — кажется, не сообразил, что его вот-вот превратят в живую мишень. А Рыжик в тот же момент понял, что выстрелить железной гайкой в волосатую грудь питекантропа не сможет никогда, при всей противности этого первобытного чудовища. Это же не по банкам стрелять, а в живое, ну пусть недавно ожившее, существо. Тут уже не сказка будет, а безобразие. Его даже передёрнуло.

— Я выстрелю в потолок, и вы поймёте, что пистолет настоящий! — Рыжик прицелился в лампочку. А потом чуть левее: школьное имущество тоже жалко всё-таки. И спустил курок.

Бабах… не случился.

Гайка намертво застряла в стволе. Неподходящий оказался заряд. Мила с сожалением топнула ножкой. Рыжик, смутившись, сунул пистолет обратно в карман и развёл руками:

— Осечка!

— Поздравляю, рыцарь Пустое Место!

Тем временем скелет уже успел порыться в карманах приятеля и извлечь оттуда «грозный» рубанок. — А теперь по сценарию наша, злодейская, очередь сделать бабах!

Скелет повертел инструмент в руках в поисках курка:

— Только объясните мне кто-нибудь, как оно стреляет!

— Ха-ха-ха! — с облегчением рассмеялся Рыжик. — Никак! Оно строгает. Это же рубанок.

А скелет уже раскручивал «грозную» рулетку — туда-сюда, туда-сюда — с визгом, но без всякой пользы. Даже если кинуть рулеткой в Рыжика, вряд ли это ему сильно повредит.

— А этим меряют! — рассмеялся Рыжик. — Это рулетка, неучи.

— Ну вот! — топнул лапой питекантроп. — Мы тоже, выходит, безоружны! А ты говорил, самое грозное, самое грозное! С чего ты взял, что это оружие грозное?!

— Потому что оно было самое непонятное! Почём мне знать! Я всю жизнь торчу в кабинете биологии! Вижу только кусочек мира, из окна! Я не могу знать всё! Ладно, ладно, не можем застрелить — давай их хотя бы выстругаем и измерим…

Огромный, как шкаф, питекантроп загораживал собой весь выход. Проскочить мимо него было нереально. Даже если кому-то одному удастся удрать, второй, скорее всего, будет пойман. И труднее будет ускользнуть Миле в длинном платье… Мысли кипели в голове у Рыжика, как каша у бабули в кастрюле, напирали одна на другую. И пока злодеи спорили из-за инструментов, у него созрела новая идея, поинтереснее. Одним прыжком Рыжик перемахнул через перила, приземлился на ноги, заглянул под лестницу и вывел из темноты… сонного физкультурного козла. Всё это время козёл отдыхал от бешеной скачки. Рыжик тащил его за привязанную к ноге ленточку. Козёл упирался, но шёл на полусогнутых.

Мила ахнула, а злодеи уставились на приятеля с удивлением — они уже успели о нём подзабыть.

— Ещё один козырь! — выдохнул Рыжик. Он понимал, что в роли похитителя и шантажиста худенький кудрявый мальчик выглядит совсем неубедительно. — Меняю вашего друга на свою одноклассницу Милку. Вы же не бросите его, друга-то. Или мы… Мы будем его щекотать всем классом! Не бросите маленького бедного козлика?

— Бросим, — усмехнулся скелет. — Ещё как бросим! От него одни неприятности. Правда, питек?

Питекантроп задумчиво почесал затылок:

— Ну да… Наверное… Но мы же вроде друзья…

— Мы же вроде злодеи!

Скелет свирепо щёлкнул зубами. Теперь он был по-настоящему страшен.

— Послушай, мальчик! Ты думаешь, я заварил всю эту манную кашу с комочками, чтобы так легко сдаться? Раз в жизни мне выпала возможность стать кем-то! Кем-то! А не вешалкой для пиджака! Забирай эту дурную табуретку и проваливай! А девчонку оставь нам! — С этими словами скелет в два прыжка добрался до Милы, которая осталась на ступеньках совсем одна, и сжал ей горло своими противными пальцами. — Скачи прочь и передай её отцу наши требования! А что будет с этим безголовым — мне совершенно по ба-ла-лай-ке!

— По барабану… — прошептал Рыжик. Не сработал его хитроумный план.

— По пианину!!! Вон!!! — взвизгнул скелет. А питекантроп услужливо показал Рыжику на дверь.

— Я не смешной! Я страшный! Я не пластмассовый! Я ужасный! И всё будет по-моему! — не унимался скелет. Мила трепыхалась в его пальцах, как пойманная пташка. Сколько же ей пришлось пережить за день! Это было слишком, даже учитывая все её капризы. На лестничной площадке сбились в стайку любопытные, но безмозглые бумажные самолётики. Рыжик, выпустив из пальцев ленточку, сжимал в кармане бесполезный пистолет. Все страшно волновались. И, видимо, поэтому забыли о самом незадачливом козыре — о физкультурном козле.

Забыли, что у козла тоже могут быть чувства.

Забыли, что его предали.

И когда козёл окончательно проснулся и понял, как скверно поступили с ним бывшие друзья, он решил встать на сторону Рыжика. Козлы принимают решения быстро. Нагнув мощную шею, козёл сорвался с места, сделал вираж и нанёс скелету мощный удар в рёбра — ДРЫНЬ!

Это скелет, выпустив Милу, посыпался по лестнице…

 

Глава 12. Руки, ноги, голова

Иногда один важный винтик может стать причиной крушения всех планов, если нечаянно выпадет в неподходящий момент. Так произошло и со скелетом. От такого сильного толчка он разом развинтился. Череп покатился в одну сторону, ноги повалились в другую… При этом голова не переставала вопить:

— Собирайте меня, собирайте! Какой подлый удар!

Питекантроп в панике бросился подбирать запчасти приятеля. Прижимал их к мощной груди и снова ронял.

— Дружочек! Костлявый! Ну как же ты так! Миленький! Что же я без тебя?! Как же я без тебя?! Ты же у нас голова!

— Вот и прикрути её обратно! Собирай, балбес! Хорош причитать, они удерут!

Путь был свободен. И они бы удрали. В один миг эта история могла завершиться благополучно на несколько глав раньше. Если бы Мила…

Если бы Мила вновь не повела себя, как капризная принцесса. Как только девчонка увидела рассыпавшиеся по ступенькам пластмассовые косточки, она отчаянно завизжала и… рванула вверх по лестнице. То есть в обратную сторону от выхода.

— Мила! — вскрикнул Рыжик. — Милка, стой! Куда же ты?!

Мила с плачем неслась по школьному коридору. За ней, вне себя от гордости, скакал физкультурный козёл. За козлом бежал Рыжик. За Рыжиком неуклюже семенил питекантроп в обнимку со скелетом — кое-как он прикрутил ему голову, а теперь на ходу пытался сладить с ногами и руками, что, конечно, не прибавляло злодеям скорости.

Так они сделали пару кругов по этажам, пробежав в том числе и мимо поста охранника дяди Николая, который, как всегда, не сняв наушники, сладко спал у телевизора и опять пропустил всё самое интересное. Вслед за ними неслись бумажные самолётики, учёный кот, персы со спартанцами из учебника истории, чучело совы и ещё какой-то мелкий народец из задачника по математике — те, кто как раз самое интересное пропустить не хотел. Причём большинство болело, конечно же, за команду рыцаря Рыжика, но были и те, кто поддерживал коварного скелета — например, кусачая парочка, степлер и дырокол, которые только что сбежали со стола директора школы и теперь бодренько клацали по полу. Они надеялись, что, когда место директора займёт скелет, кусачей работы у них прибавится.

На бегу Рыжик чувствовал, как телефон в кармане разрывается от звонков и сообщений. Пришлось замедлить темп, чтобы их просмотреть. Сообщения сыпались и от мамы, и от папы. «Я дозвонилась папе! Ты у него не ночевал! — писала мама. — Я в панике! Что происходит?!» «Мне позвонила мама. Ты у меня не ночевал! Я в ярости! Что происходит?!» — писал папа. «Сейчас же ответь!» — писали они оба. Рыжик пораскинул умом, как бы помягче ответить, что за ним гонятся скелет, обезьяна и степлер, а сам он гонится за Милой и физкультурным козлом, но не придумал ничего внятнее, чем «я в школе на соревнованиях». И это, как всегда, была почти правда. Рыжик вообще терпеть не мог врать. Но и расстраивать родителей он тоже терпеть не мог. «На каких ещё соревнованиях?!» — немедленно откликнулись мама и папа. «По бегу!» — только и успел написать Рыжик, как его едва не цапнула за пояс костлявая ручища скелета.

Ручищи эти питекантроп с непривычки прикрутил не совсем правильно — вместо ног (а ноги — наоборот, вместо рук), и скелет напоминал теперь паукообразное из ночного кошмара. Рыжик быстро швырнул за спину горсть гаек — «кошмар» поскользнулся на них, проехался носом по полу, запутался в ногах и руках, выругался и… упустил беглеца.

— Всё равно поймаю! — погрозил скелет пяткой и было снова ринулся в бой, но вдруг почувствовал на плече чью-то руку.

— Позвольте, злобный чародей… Почему вы преследуете этого юношу? С вами говорит сам Пушкин! — сердито обратился к нему с портрета знаменитый поэт.

— А с вами говорит сам Черепушкин! — взвизгнул скелет. — Пусти! Я его настигну!

— Бегите, юный друг! — крикнул Александр Сергеевич. — Я держу чудо-юдо крепко!

— Спасибо! — ответил Рыжик. — Теперь я точно выучу ваш стих!

— А, бросьте! Не стихов ради… — Пушкин, наклонившись, изо всех сил держал злодея, но с другой стороны питекантроп тянул приятеля на себя.

— Пустите! Вы же меня опять поломаете! — сетовал скелет, — Я такой хрупкий!

Тут подскочил степлер, подпрыгнул, звонко клацнув возле самого носа поэта.

— Ай! — вскрикнул Пушкин и от неожиданности выпустил скелет. — Что за диво?!

К сожалению, покинуть раму он не мог, и злодеи продолжили погоню. По пути к их компании присоединились пара циркулей на тонких колючих ногах и зубные клещи из кабинета медсестры.

Со стороны Рыжика врагов бомбили бумажные самолётики — старой засохшей жвачкой, которой в школе всегда было полно. Пару своих коронных подножек подставил противникам пушистый учёный кот. Гномики из задачника забрасывали их яблоками и конфетами, попутно подсчитывая убытки на счётах. Прямо из пола вырос квадратный корень и пытался ухватить злодеев за ноги ветвистыми щупальцами. Благодаря такой поддержке, Миле, козлу и Рыжику в один прекрасный момент наконец удалось укрыться в физкультурном зале. На страже у дверей встали персы и спартанцы, которые, правда, так до сих пор и не решили, кто из них на чьей стороне, и продолжали размахивать мечами и переругиваться на своих древних языках.

— Мне страшно! — пискнула Мила и закрыла лицо руками. — Перестань… — попытался успокоить её Рыжик, хотя и сам изрядно побаивался. — Ну кого тут бояться? Этого костлявого чучела? Гляди, как мы его наизнанку вывернули! Или того, лохматого? Да он глупый как пробка! Он первобытный!

— А клещи! — заныла Мила. — И циркуль! И дырокол! Бр-р-р! Никогда в жизни не видела живой дырокол! У него вот такая пасть!

— Да, это правда… — Рыжика передёрнуло. — Но я же здесь, и я тебя… спасу. Точно спасу. Как — пока не придумал. А ещё на нашей стороне козёл!

Козёл послушно поклонился.

— И много других! Да у нас целая армия! А ещё мы знаешь что можем сделать? Да мы сейчас можем позвонить твоему папе! — сообразил Рыжик и схватился за телефон. — Это мне он не верил, а тебе-то поверит!

— Да, да, да! — запрыгала Мила. — Он мне поверит! Он меня всегда слушает! Ну, почти всегда!

— Ой… — Рыжик задумчиво уставился на чёрный экран. — Батарейка села.

— Ну вот, — Мила снова топнула ножкой. — Это у тебя дурацкий телефон! Дешёвый, наверное! Дверь трясётся! Я боюсь!

Козел подпёр дверь квадратной спиной, но кто-то налегал на неё снаружи. Персы и спартанцы окончательно переругались и решили не вставать ни на чью сторону, а продолжить привычную битву между собой — на них надежды больше не было никакой. Все бумажные самолётики питекантроп переловил, смял в кулаке и выбросил в мусор. Степлер пристегнул кота за пушистый хвост к занавеске, учёный кот отчаянно вырывался и на чистейшем литературном языке грозил врагам страшными проклятиями. Скелет затоптал руками и ногами квадратный корень, а гномики в панике разбежались сами. Из-под двери повалил разноцветный дым — это злодеи пустили в ход препараты из кабинета химии, а смешивали они их без всякого смысла и порядка, так что новые неприятности могли грянуть в любой момент. К тому же неприятели пытались циркулем проковырять в двери дыру.

— Ай-ай-ай! — Мила вспрыгнула на гору физкультурных матов. — Сделай что-нибудь! Придумай! Кхе-кхе! А то мы тут задохнёмся!

— Почти придумал! Только помощь нужна! — Рыжик кое-как вытолкнул из подсобки огромную корзину с баскетбольными мячами, каждый из которых был размером с хороший арбуз. — Вот это надо подтащить к двери!

— Зачем ещё? Я не буду такую тяжесть таскать! — фыркнула Мила. — Ты тут герой, ты и таскай!

— А если у героя сил не хватает? — рассердился Рыжик. — У меня вообще от физкультуры освобождение! До сих пор не сняли! Хорошо, сам дотащу, но, если лопну, останешься тут одна с козлом…

— Ладно, ладно, — Мила подбежала к нему и одним плечом для вида налегла на корзину — стало чуть-чуть легче. Вместе они кое-как, шаг за шагом, дотолкали тяжёлый груз до двери.

— Ты хочешь подпереть дверь сеткой с мячами? И что? Мы останемся тут навечно?! В спортивном зале? — всхлипнула Мила. — Хорошенький план! Просто блеск! Спорим, Лопаткин придумал бы что-нибудь более героическое! Просто мечтала провести всю свою жизнь между двух футбольных ворот!

— Ну и где твой Лопаткин? Лопаткин, Лопаткин! Замучила уже! Другой у меня план… — Рыжик закусил губу. — Когда я скомандую козлу отойти, он резко отпрыгнет, двери распахнутся, и…

— И?!

— Мы наклоним корзину и обрушим на них все мячи! Лавину мячей! Они замешкаются, а мы удерём. Как тебе идея?

Мила изящно пожала плечами. Всё-таки никакие капризы её не портили — даже сейчас она оставалась по-прежнему симпатичной. А ещё говорила, что никаких талантов. Один талант точно был — быть очаровательной в любых обстоятельствах.

— Сойдёт.

— Только уж пообещай, что больше в другую сторону не побежишь! Бежим строго к выходу! Ясно? И подол этот оборви, что ли… Ты за него всё время цепляешься! Или хоть подвяжи!

— А почему ты со мной таким тоном разговариваешь, Колокольчиков?! — вспыхнула Мила. — Со мной никто так не…

В этот момент козёл ойкнул и подпрыгнул на месте — сквозь щель в двери его кольнули циркулем. Это мигом отрезвило принцессу Милу. Она узлом завязала подол лилового платья.

— Всё поняла! По команде толкаем корзинку!

Рыжик сосредоточился:

— Раз, два, три! Козлик, в сторону!

Раз — это козёл отскочил вбок, цокнув копытами…

Два — это с треском распахнулись деревянные двери спортзала…

Три — это Рыжик с Милой налегли на корзину, опрокинули её, и со стуком полетели по полу снаряды — яркие, оранжевые, как гигантские апельсины, мячи… Вслед за ними бросились вперёд ребята, готовясь лицом к лицу встретиться с коварным скелетом и его помощником питекантропом.

При этом меньше всего они ожидали столкнуться… с папой и мамой Рыжика. Вместо приветствия папа получил в лоб огромным мячом.

 

Глава 13. Всё хорошо, что кончается неплохо

Да, на площадке перед залом стояли мама и папа — запыхавшиеся, красные, взволнованные. Особенно, конечно, папа — худенькой маме бегать было проще. Они, очевидно, только что очень быстро и долго бежали, а до этого мчались на машине. Папа схватил Рыжика за плечи и хорошенько встряхнул:

— Это как называется? Что же это за соревнования такие? Что ты делаешь в школе в выходной?! Мы обзвонили всех учителей, никто не знает ни про какие соревнования!

— Не пугай ребёнка! — перебила мама. — Я сама с ним разберусь! А это… Неужели та самая девочка, о которой трубит телевидение? Это её увезли в неизвестном направлении?!

— А, та самая Мила! — развёл руками папа. — Мог бы и предупредить, что у тебя свидание!

Рыжик покраснел до ушей. Ничего себе свидание! Не пожелал бы он им такого свидания.

— Не дави на мальчика! Я сама ему всё выскажу! Я как только новости услышала, едва чувств не лишилась… Вдруг тебя тоже похитили?! А выходит, это ты её похитил?! Или это она тебя похитила? Мы же волнуемся!

— Да, мы волнуемся! — взревел папа.

— Это очень хорошо! — выпалил Рыжик. — Что обо мне вы тоже волнуетесь! А не только о работе или, там, спортзале!

Или о том, как утереть друг другу нос! Но я-то тут при чём?! Это всё скелет и питекантроп из кабинета биологии! У них заговор! Они решили захватить школу! Скелет хочет стать директором, а обезьяна — его замом!

Папа вытер пот со лба и наконец улыбнулся:

— Да, наш парень всегда отличался хорошей фантазией… Но это не в меня — из мухи слона раздувать. Директором, говоришь? И какая у него учебная программа?

— Всех кормить липкой кашей с комочками и пауков совать за шиворот!

— Ах! — мама покачнулась. — Наверное, я действительно заработалась и перестала понимать ребёнка. Бедный мой малыш!

— Но это правда! — выступила вперёд Мила Стрижова. — Всё — правда! Оглянитесь! Они же прямо позади вас, эти злодеи!

Папа и мама резко обернулись — позади них стоял скелет. Но стоял совершенно невинно, скромненько потупив глазницы. И неподвижно, как в обычные будние дни. Прикинулся учебным пособием. Папа даже щёлкнул его по лбу — скелет не шевельнулся. А за ним, впопыхах приклеившись к стене, распластался питекантроп — он снова превратился в рисунок. Валялись на полу степлер, дырокол и циркули…

— Какая интересная роспись… — промямлил папа. — Только почему напротив физкультурного зала? А у скелета руки и ноги местами поменяли. Ну и беспорядок у вас в школе! Неудивительно, что дети всякую чушь выдумывают.

— Но это правда! — отчаянно крикнул Рыжик. — Это они сейчас прикинулись! А до этого такое тут творили! Вот вам и кот скажет!

Мальчик обернулся к окну, где ещё недавно трепыхался пришпиленный к занавеске учёный кот, но теперь на ней болтался только клок шерсти — удрал…

— И физкультурный козёл не даст соврать!

Но козёл замер в углу.

— Или у Пушкина спросите… — еле слышно прошептал Рыжик. — Мама, ты же знаешь, что чудеса бывают! Ты сама видела моего дракона и моего великана. Ты должна мне поверить.

— Поверю, — мама царапнула питекантропа по носу наманикюренным ногтем. Тот даже не поморщился. — Но дома, в спокойной обстановке. А сейчас нужно сообщить, что девочка нашлась.

И пойдёмте отсюда скорее. Ужасная школа. Задняя дверь распахнута, никто не следит за порядком, обезьяны на стенах, каша липкая… Надо тебя отсюда переводить в другую.

— Нет! — крикнули в один голос Рыжик и Мила. И посмотрели друг на друга. Впервые посмотрели, не отводя глаз. — Не надо переводить! Мы хотим всегда сидеть вместе!

— Ладно, ладно… — махнул рукой папа. — Все так говорят… Всегда вместе… А потом… Разберёмся! Пойдёмте скорее, я есть хочу!

— А как же злодеи?! — топнул ногой Рыжик. Он только что видел, как, едва взрослые отвернулись, скелет зловеще ухмыльнулся и погрозил ему пальцем. — Они снова примутся за своё, если вы нам не поверите! Мы сейчас пойдём вниз, а они возьмут и набросятся сзади!

«Набросимся, набросимся», — говорила угрюмая физиономия костлявого.

— Когда набросятся, тогда и поговорим. А сейчас я хочу бутерброд и яйцо всмятку! — Папа погладил себя по животу и уже поднял ногу, чтобы сделать шаг к лестнице… Скелет за его спиной сделал то же самое — чтобы нанести папе коварный удар… Но под папину ногу подвернулся оранжевый баскетбольный мяч.

Папа охнул, взмахнул руками, как большая грузная птица крыльями… Он очень старался удержать равновесие, но… вот ещё один мяч, и ещё, и ещё…

Папа с грохотом рухнул навзничь, погребая под собой обломки коварного скелета.

Для скелета получить папой по хилому организму оказалось слишком тяжёлым испытанием.

— А-а-а! — прохрипел он, рассыпаясь. — Опять всмятку!

— Простите, случайно как-то вышло… — только и пробормотал папа, сидя среди кучи костей. Он рассеянно поднял с пола череп. — Вот это да!

— Случайно! Смотреть надо лучше под ноги! Я же хрупкий! — рявкнул череп в ответ.

— Ах… Говорящий скелет! — взвизгнула мама, почти как Мила, и повалилась в обморок.

Она бы упала прямо на пол, если бы её не подхватил отделившийся от стены питекантроп. Он держал маму в объятиях, как редкую хрустальную вазу, и не скрывал восхищения.

— Вот это красотка! — выдохнул обезьян. — Венец творения! Не то что я.

— Тащи её в шкафчик со швабрами… — скрежетал поверженный Черепушкин у папы на ладони. Он не сдавался даже в руках противника. — Швабри её в шкабрик со шкафрами… Вяжи девчишку… Хватай мальчонку! Ну! Что ты стоишь, как столб! Что ты столбишь, как стойб!

Питекантроп только неуклюже переминался с лапы на лапу, растерявшись от такого количества приказаний. Кажется, он начал сомневаться в своём командире. Тот был какой-то несобранный, совсем разболтанный. Еле шамкал челюстями. У него вылетела пара передних зубов, а мысли и вовсе перепутались. Потерял голову командир.

— Клещи, хватайте толстяка… Циркули, в бой… Дырявь их, дырокол! Цирявь их, бырокол! Дыряйте хватяка…

Клещи было зашевелились, но в испуге дали задний ход. За ними поползли степлер и дырокол, засеменили циркули. Все они утратили боевой дух. Одно дело пугать детей, другое — взрослых, которые щёлкают коварных скелетов, как орехи.

— Костлявый, их больше! — промычал питекантроп. — Мы не сладим. У меня, конечно, башка не такая светлая, как у тебя, чего уж там… Но я вот чего придумал. Давай сдадимся, пока не поздно, а? Умотался я злодействовать. Тогда нас, может, ещё и не снесут на помойку за то, что мы тут учинили. Может, ещё послужим!

— И фы туфа же, древняя мартыфка. Все меня предали… И мою мефту. Мою прекрасную мефту, — прошепелявил череп.

— Ну, сперва ты сам всех предал! Думал-то ты только о себе, — подытожил Рыжик. — Но, если будешь примерно себя вести, мы тебя соберём, подклеим и сделаем начальником раздевалки. Будешь куртки выдавать. И шляпы.

— А что, это прикольно! — захлопала в ладоши Мила. — Такого ни в одной школе больше нет! Если мой папа попросит, директор не откажет!

— Какой позор! — возопил череп. — Как низко я пал! Начальник раздефалки! Но всё-таки начальник. Всё-таки зауважают меня!

— Вот-вот, увидишь новый кусочек мира, — сказал Рыжик, аккуратно приставляя голову скелета к туловищу. — Но, если опять замыслишь коварство, разберём по косточкам. А козлу на грудь наградную ленту повесим! Он у нас молодец! Будет всех тренировать к районной олимпиаде!

Козёл гордо поднялся на дыбы.

— А питекантропа можно сделать уборщиком. У него и халат уже есть! Пусть тёте Зине помогает.

— Ага… — расплылся в улыбке питекантроп. — Я на всё готов! Лишь бы ухи не рисовали. Я же не злой, вы ж поймите, я просто обидчивый! Грубый я, первобытный!

— Вот сам и сотрёшь уши, если кому пририсуют, — кивнула Мила.

— Да я хоть сейчас за уборку! Я знаю, где швабры лежат! Только куда мне её девать? — обезьян взмахнул мамой, которую всё ещё держал.

— А ну-ка отдай! — папа торжественно подхватил маму на руки. — Верочка, очнись! Кажется, я их победил, этих невероятно кошмарных злодеев. Конечно, будь я порасторопнее да сбрось ещё килограммов десять, дело бы пошло быстрее…

— Сбрось ты ещё килограммов десять, — открыла глаза мама, — дело бы вообще не пошло! Тогда бы ты скелета так здорово не придавил. Так что, пожалуйста, перестань твердить об этих килограммах — они тебя вовсе не портят.

— Перестану, если сходишь со мной в кино, — предложил папа. — На какой-нибудь страшный фильм про скелеты. Со мной теперь не страшно.

— Я подумаю. Как-нибудь после работы. Хотя нет… После работы я обычно лежу на диване с мокрой тряпкой на голове.

V.

— А давай вместо работы! Это же не последняя работа в мире.

Рыжику осталось только руками развести. Кажется, папа с мамой опять о нём подзабыли. Зато у него была принцесса Мила. Лишь бы её не увезли за границу. Лишь бы его не перевели в другую школу. Лишь бы завтра снова встало ласковое солнце, персы вступили в бой со спартанцами, велосипедисты выехали из пункта А в пункт Б, а учёный кот завёл свою песню. И тогда впереди у них с Милой ещё много-много счастливых дней. За одной партой.

 

Глава 14. Глава-коротышка

И вот началась новая рабочая неделя. Охранник дядя Николай сладко потянулся, стащил с головы наушники и отправился на обход школы. Тут намусорили, там насорили. Ничего страшного: новая уборщица, крепкая дама в синем халате и косынке до бровей, уже наводила порядок. Даже школьный скелет эта старательная женщина отполировала тряпочкой и поставила у дверей раздевалки — видать, поступило новое распоряжение начальства. Всё как всегда, ровным счётом ничего необычного. Вот разве что отвалилась задняя дверь… Ненадёжно их нынче ставят. Придётся вызвать слесаря. Но в целом ничего особенного, в школе полный порядок. И с чувством выполненного долга дядя Николай налил себе чаю и, устроившись в кресле, принялся смотреть новый фильм. Про необычайные приключения в старинной гробнице в глубине джунглей. До чего же скучна жизнь простого охранника!