— Мы все-таки отвлеклись. Возвратимся к «бродяжничеству». Многие животные оседлы — это ясно. Они привязаны к своим жилищам и участкам, охраняют их. И Майк, завоевав престол, получил не только подданных, но и занятую ими территорию. Но почему мы так часто встречаем сообщения о перемещениях диких животных? Здесь есть какое-то противоречие.

— Противоречие между оседлостью и миграциями только кажущееся.

Переселения диких животных из одного места в другое не могли остаться незамеченными даже нашими предками. Ведь от них часто зависело благополучие людей. С наступлением засушливого периода в африканских саваннах миллионы антилоп уходили в те места, где сохранились корма и вода. Охотничьи племена или тянулись за ними, или томились в ожидании их возвращения. Вся жизнь северных народностей складывалась из ожидания подкочевки диких оленей, уходивших на зиму из тундры в лесотундру, подхода к лежбищам стад моржей и сивучей, прилета на гнездовья уток и гусей. В бассейнах дальневосточных и северных рек для аборигенов большим праздником было ежегодное появление на нерест проходных рыб. А события, связанные с губительным, опустошающим влиянием перекочевок диких животных? Из поколения в поколение передавались рассказы о нашествиях «крыс» — водяных полевок, уничтожавших огороды, поля и припасы в погребах. О неизвестно откуда взявшихся «червях» — гусеницах некоторых бабочек, оставлявших без листвы сады и окрестные леса.

В средние века, когда подлинные причины массового появления вредных животных не были известны, возникали домыслы, суеверия. Для того чтобы избавиться от вредителей, устраивались специальные обедни, крестные ходы и даже… судебные процессы. Одна из таких историй произошла во Франции.

Виноградный слоник, опасный враг виноградников, в 1587 году в огромном количестве появился в окрестностях города Сен-Жюльена. За несколько недель насекомые нанесли опустошительный урон — объели на лозах почти все листья, подгрызли молодые побеги. Началась паника. Вот тут-то епископ округи не нашел ничего лучшего, как возбудить против слоников судебный процесс. Одновременно верующим советовалось прибегнуть к шествиям и молитвам во избавление от напасти. Указывалась и причина бедствия — неправильный взнос Церковной подати. Сколь ни трудновато было совместить судебную процедуру против жучков с обвинениями в адрес прихожан, однако такое противоречие, по-видимому, не смутило епископа.

Для соблюдения всех правил судопроизводства слонику… назначили адвоката. Тот оказался человеком красноречивым и даже сумел убедить многих в том, что жуки, как и всякая «тварь божья», имеют право на жизнь. Городские власти согласились: хорошо, пусть живут. И постановили выделить для слоников 15 гектаров общественных земель, «чтобы там росли деревья, растения и травы, как-то: боярышник, вишни, дубы, ольхи и другие деревья и кустарники, а также хорошая трава в достаточном количестве».

Тогда и жители тоже наняли адвоката. Он подал прошение о том, чтобы суд обязал жуков как можно скорее очистить виноградники и переселиться в отведенную «резиденцию». Защитник насекомых предпринял чисто экологический демарш. Он заявил, что для жуков такой шаг неприемлем, поскольку «означенная местность совершенно бесплодна и вовсе не доставляет того, чем кормятся его клиенты». Действительно, там предусмотрели для виноградного слоника все, кроме… винограда.

Сохранилось очень много преданий о нашествиях саранчи. От нее страдали целые народы, населявшие самые плодородные сельскохозяйственные области. Недаром библейская легенда повествует о том, как во время длительной распри между господом богом и одним из египетских фараонов он, вконец рассердившись, приказал пророку Моисею применить против ослушника это страшное биологическое оружие.

«И простер Моисей жезл свой на землю Египетскую, и господь навел на сию землю восточный ветер, продолжавшийся весь тот день и всю ночь. Настало утро, и восточный ветер нанес саранчу».

Нашествие саранчи было невиданным, она уничтожила всю зелень — и траву, и листья на деревьях. Несомненно, как и предание о всемирном потопе, этот эпизод основан на каком-то историческом факте. Экологи увидят в нем некоторые достоверные детали. Восточный ветер действительно мог способствовать залету саранчи в Египет. Любопытно, что, как только фараон раскаялся, бог «воздвигнул» западный «весьма сильный ветер, и он понес саранчу и сбросил ее в Чермное море…».

Экологи делят все миграции животных на периодические и непериодические. Классический и всем известный пример первых — осенние и весенние перелеты многих видов птиц. Как бы ни боролось лето с осенью, все равно с конца августа — начала сентября неумолимо начинает редеть пернатое население умеренной зоны. Погода может сдвинуть сроки отлета птиц на зимовки на несколько педель, но «отменить» их она не в силах. В действие приходят внутренние биологические часы, управляемые сложными физиологическими механизмами. Даже сидящие в клетках пленники в определенную пору начинают биться и рваться на юг вместе со своими вольными сородичами.

И весной с такой же неизбежностью, через туманы и дожди, несмотря на волны холода и встречные ветры, возвращаются наши птицы к местам гнездовий, на свою родину.

И антилопы в саваннах, и северный олень в тундре, и лососевые рыбы — мы уже упоминали об этих животных, — и белые песцы, многие виды летучих мышей, киты, дельфины, моржи — все они и другие животные ежегодно в назначенное природой время совершают большие миграции. Их протяженность может достигать нескольких тысяч километров. Причины таких перемещений? Чаще всего поиски корма. Ласточка или соловей, быть может, и перенесли бы стужу нашей зимы, но они питаются летающими насекомыми, которых в это время не добудешь. Вот и приходится лететь на юг. Некоторых китов в арктические воды привлекает их главный корм, планктон, свободно «парящие» в воде мелкие животные и растения: весной они начинают бурно размножаться, а к осени их численность снижается. Уцелевшие организмы опускаются на глубину, недоступную для китов. Морские исполины постепенно перекочевывают в более теплые моря, богатые в эту пору кормом.

Сигналом к началу больших сезонных миграций для многих животных служит уменьшение (осенью) или увеличение (весной) продолжительности светового дня. Это надежный признак, не то что температура.

Сезонные миграции происходят и у нас… под ногами.

Да-да. Ведь почва буквально кишит различными животными. А они далеко не безразличны к окружающей температуре. Почва обладает большой тепловой инертностью. «Лето» в ее толще наступает в октябре — ноябре, «зима» — в марте — апреле. Подчиняясь движениям температурных волн, почвенные организмы совершают вертикальные миграции, летом — вверх, зимой — вниз. Об этом прекрасно осведомлены любители-рыболовы. Ах, как трудно бывает осенью накопать дождевых червей, на которых хорошо клюет окунь! Они уже успели опуститься в нижние почвенные горизонты и пробудут там до весны.

Немало наземных животных предпринимают сезонные путешествия в поисках лучшей доли. В горах — там тоже вертикальные перемещения! — олени, серны, дикие козлы и бараны ближе к зиме спускаются пониже, переходят на малоснежные склоны. За ними следуют и хищники — снежный барс, красный волк. Даже сурки в европейских Альпах в конце осени откочевывают почти на два километра вниз. Весной им приходится предпринимать трудное восхождение на свои альпийские и субальпийские дачи.

Лосю, маралу, изюбрю, косуле свойственны и горизонтальные миграции протяженностью от нескольких до сотен километров. Цель их везде одинакова — избежать глубоких снегов, обеспечить себе надежный источник зимних кормов.

…Белобрюхий рябок — очень интересная птица, обитатель пустынь Южного Казахстана и Средней Азии. Осенью рябки образуют огромные стаи. Птицы могут населять безводные местности, но раз в сутки они обязательно должны посетить водопой. Натуралист Р. Мекленбурцев дал впечатляющее описание картины водопоя рябков. Многие тысячи птиц, сбившиеся в плотную стаю, с криком облетают водоем, постепенно сужая круги и снижаясь. Внезапно часть птиц длинным рукавом спускается к воде. Вся стая рябков в эти минуты напоминает огромную живую воронку, «живой смерч». Рябки, севшие на отмель, быстро утоляют жажду и вереницей взмывают в воздух. А на их место постепенно спускаются к воде другие птицы из кружащейся в воздухе стаи.

Это также периодическая миграция, но суточная, повторяющаяся ежедневно. Регулярно ходят на водопои, если они находятся на расстоянии от жилищ или кормовых участков, различные антилопы, олени, лоси, кабаны, хищники. Проторенными маршрутами, наземными или воздушными, выбираются на кормежку утки, гуси, летучие мыши, зайцы.

В июне — июле газеты многих городов начинают пестреть заметками и фотографиями: лоси на асфальте, лоси в сквере, в парке, во дворе. Учащаются столкновения автомашин с этими животными. Дело в том, что в начале лета у лосей отделяется подрастающий молодняк. Трудно представить себе, что происходило бы при отсутствии инстинкта, вызывающего откочевки молодых животных. Они концентрировались бы в родительской округе и уничтожали все корма. Поэтому молодняк ежегодно отправляется на поиски «новых земель». Впрочем: у американских сурков имеется иной обычай: взрослеющие потомки «выставляют за дверь» родителей.

Непериодические миграции обычно возникают вследствие какой-нибудь катастрофы. Простейший пример — бегство лесных животных от пожара. Сломя голову несутся от наступающего огненного вала зайцы, лисицы, волки, олени, лоси, перемешавшись, забыв на время о вражде и страхе. Пройдет пожар — животные потянутся в обратном направлении. И уж конечно, заяц постарается держаться как можно дальше от лисы или волка.

Но чаще нерегулярные перемещения диких животных вызывает влияние других факторов среды, стечение неблагоприятных обстоятельств. При благоприятных условиях возникает повышенная плотность населения животных, и они выселяются из очагов концентрации в другие места. Кроме тесноты, в таких случаях побудительной причиной может быть и бескормица, которая часто следует за хорошими годами.

В 1957 году в окрестностях Москвы, особенно к северу от нее, была отмечена вспышка размножения очень опасного вредителя леса — соснового шелкопряда. Лесоводы и энтомологи удивились, потому что, кажется, ничто не предвещало такого события. Исследования показали, что насекомые совершили сюда дальний перелет из основных очагов размножения. Этому способствовала благоприятная синоптическая ситуация в атмосфере.

Раз в несколько лет в тундрах появляется множество небольших грызунов с мехом ярко-рыжего цвета, испещренным крупными черными пятнами. Они движутся в одном направлении. Зверьков не могут остановить препятствия, даже широкие реки и большие озера. Они бросаются в воду и, выбившись из сил, погибают, не добравшись до берега. Поскольку миграции норвежских леммингов — так называют этих грызунов — происходят широким фронтом, некоторые из них все-таки достигают какой-то одним им ведомой цели.

Нашествия леммингов давно уже привлекали всеобщее внимание. Так как никто не мог удовлетворительно объяснить их истинных причин, прибегали к домыслам. Англичанин Кретч в конце прошлого века выдвинул версию о том, что родиной леммингов была Атлантида. Время от времени ими овладевает ностальгия по утраченной отчизне, и они, бедные, направляются к побережью Атлантического океана в надежде отыскать ее. Несколько сот лет назад шведский писатель Олаф Магнус давал иное, равноценное объяснение непоседливости пеструшек (местное название леммингов). По его мнению, они падают на землю из облаков, куда их заносят бури с отдаленных островов. Не исключено, впрочем, что лемминги и размножаются в облаках…

Тема о миграциях животных бесконечна. Можно долго рассказывать о том, как ученые с помощью радаров обнаружили удивительные особенности в перелетам птиц. Как морские черепахи, ведомые внутренними «навигационными приборами», после тысячекилометровых странствий безошибочно находят крошечные островки, затерянные в океанских просторах; на них они обязательно должны отложить яйца. И о многом-многом другом. Однако достаточно, если нам удалось уяснить главное: миграции — это очень важное средство взаимосвязи организма со средой обитания. Оно помогает ему выбрать оптимальные условия жизни, расширить ареал, восстановить утерянное жизненное пространство. Илья Муромец сидел сиднем тридцать лет и три года. После этого, чтобы доказать свое право на богатырское звание, ему пришлось встать и хорошенько размяться. Животные, за редкими исключениями, не могут быть сиднями. Движение для них — жизнь.