Сибилла мчалась, как будто за ней гналась нечистая сила. Сердце бешено колотилось, в легких возникла боль.

Она на мгновение остановилась, чтобы перевести дух. Но, услышав позади себя голос Дэвида, понеслась дальше. Ей пришлось еще раз замедлить бег, чтобы скинуть туфли, так как высокие каблуки, погружаясь в мягкую почву, задерживали ее.

Добежав до пляжа, она поняла по голосу Дэвида, что он догоняет ее. Пробежав еще немного, Сибилла спряталась, как затравленный зверь, в густых зарослях, росших вдоль побережья. Она старалась дышать как можно тише.

Из своего укрытия она видела, как Родни выбежал на пляж. И, сделав пару нетвердых шагов по песку, остановился. Он осматривался и звал Сибиллу. Так стоял он минут пять, пытаясь разглядеть ее в бледном свете луны. Наконец Дэвид решился уйти.

Некоторое время Сибилла продолжала неподвижно лежать. Но когда напряжение спало, разразилась судорожными рыданиями.

Она лежала в песчаном укрытии и обдумывала свое безвыходное положение. Снова она поверила мужчине и влюбилась в него! И опять была жестоко разочарована!

В груди она почувствовала боль от быстрого бега и сдерживаемых рыданий. Но ее душевные страдания были еще мучительнее. Ей казалось, что сердце разрывается: ее дважды обманули!

Сибилла пролежала на влажном песке больше часа, опасаясь, что Дэвид подкарауливает ее на тропинке или у дома.

Заметно похолодало, и в конце концов Сибилла решилась уйти. Дрожа, она медленно двигалась в тени деревьев. Ей ни в коем случае не хотелось столкнуться с Дэвидом.

Заплаканными глазами смотрела Сибилла на цветы и свечи, плавающие в бассейне. С праздником и волшебством было покончено. Покончено, едва начавшись.

Она пробежала мимо бассейна, предварительно убедившись, что Родни там нет. Из последних сил дотащилась Сибилла до своей комнаты и опустилась на постель. В ней словно все умерло. Дэвид Родни хотел от нее того же, что и Френк Макинтайер. Сибилле отводилась лишь роль любовницы.

При этой мысли все лицо ее вспыхнуло от стыда. Она почувствовала себя униженной. Душа горела от невыплаканных слез.

Но вскоре спасительный сон освободил ее от мучительных раздумий.

Проснувшись на следующее утро, Сибилла увидела, что день будет таким же сияющим и солнечным, как и вчера. Голова у нее болела, и затылок онемел.

В первый момент она не могла объяснить себе, почему ее переполняют печаль и чувство потерянности.

Только постепенно начали всплывать в памяти последние события вчерашнего вечера.

Полная решимости, Сибилла попыталась встать с постели. Однако сделать это оказалось не так-то просто. Все тело затекло, и ей пришлось подниматься медленно.

Она решила сейчас же отправиться к Дэвиду Родни и настоять на своем немедленном возвращении в Нью-Йорк. Правда, она сдала свою квартиру и теперь не знала, где ей жить. Но все же необходимо было уехать, другого выхода Сибилла не видела.

Она оделась и, не пытаясь скрыть свое распухшее лицо под слоем косметики, отправилась в кабинет Дэвида Родни. Его там не оказалось. Письменный стол был убран: исчезли все бумаги, которые обычно в беспорядке лежали на нем.

Сибилла пошла искать Вонга.

— Вонг, вы не знаете, где мистер Родни? — спросила она китайца, который как всегда был занят чем-то на кухне. — Я должна с ним немедленно поговорить. Это очень важно.

— Мисси Силли, он сегодня утлом уехать, очень, очень лано. — Вонг пожал плечами, выражая сожаление.

Сибилла совершенно растерялась.

— Он не оставил для меня записки? — спросила она нерешительно.

— Нет, мисси. — Китаец покачал головой.

Его ответ совершенно сразил Сибиллу. Колени ее задрожали. Едва держась на ногах, она подошла к бару, налила себе коньяку и села на кожаный диван перед террасой.

Ничего не видя перед собой, она пыталась собраться с мыслями. Ей нужно спокойно обдумать свое положение. Что теперь делать? Денег, чтобы купить билет на самолет до Нью-Йорка, у нее не было. Может быть, ее жалованье было переведено на новый нью-йоркский счет, который открыла для нее мисс Бевье. Но Сибилла не имела чековой книжки.

Если она напишет в Нью-Йорк, чтобы ей сюда перевели деньги, то потребуется больше недели, пока все формальности будут улажены. К отцу она обращаться не хотела, так как в свое время не сообщила о новой работе на Эльютере. Оставался только Билли. Нет, и это было невозможно. Она, скорее, согласится добираться вплавь, чем услышать его: "Я же тебе говорил".

Невезение какое-то. А ведь сегодня Рождество! Боже, застрять на острове, не имея никакой возможности выбраться отсюда!

Сибилла стиснула зубы, чтобы не разреветься. Вспомнились счастливые рождественские праздники ее детства. Как она волновалась, ложась вечером спать, в нетерпении ожидая, что она увидит завтра утром под елкой. Среди ночи отец звонил перед дверью ее комнаты в колокольчик. (Она долго верила, будто это колокольчик саней Санта-Клауса, которые летели по воздуху.) Потом она еще глубже зарывалась в постель, опасаясь, что родители заметят, что она не спит.

Ей вспомнилась ее первая кукла с замечательными белокурыми волосами с блестевшей в них диадемой. Платье у куклы было голубое со светлыми кружевами.

Как она была счастлива тогда! И как хорошо, что ни отец, ни мать не могут ее видеть сейчас в таком отчаянии, с коньяком в дрожащей руке.

Даже на прошлое Рождество у Сибиллы была масса удовольствий. Она ездила с друзьями в Вермонт. Там они сняли небольшой домик, повесили на входную дверь венок из хвои, украсили одну из ближайших елей.

Все учились кататься на лыжах. Проведя весь день на ясном зимнем воздухе, было замечательно возвращаться в уютный теплый дом. Сибилла с печалью вспомнила веселую компанию, их беседы, шутки и незатейливые игры.

И как ей пришла в голову бредовая идея искать свое счастье на Богом забытом острове, на Багамах? Она надеялась обрести романтическую любовь и мечтала о приключении. И что же из всего этого вышло? Сибилла раскаивалась во всех своих ошибках, но больше всего жалела саму себя.

Некоторое время она сидела неподвижно, предавшись печали, но потом решилась действовать. Нужно было чтонибудь предпринять. Единственная возможность, которая приходила ей на ум, это установить связь с нью-йоркским банком и выяснить, выплачивалось ли ей вообще жалованье. Если нет, тогда позвонить мисс Бевье и попросить у нее совета. Конечно, потребуется время, пока из Нью-Йорка придет ответ. Но не остается ничего иного, как терпеливо ждать здесь, на острове.

Однако теперь и этот вариант перестал казаться Сибилле привлекательным. Сама мысль, что она может позволить себе вволю валяться на солнышке, была небольшим утешением. Меньше всего она нуждалась сейчас в бездеятельности.

Сибилла подумала, не пойти ли ей в конюшни и попросить оседлать лошадь. Но и эта идея не воодушевляла. Она чувствовала себя разбитой и после коньяка была не в состоянии ехать верхом. Бесцельно бродила Сибилла по дому и постепенно успокаивалась. Она заглянула даже в комнату Тима. Что-то поделывает сейчас бедный малыш?

"Надеюсь, что Рождество у него проходит счастливее, чем у меня", — подумала Сибилла. Она хотела уже закрыть дверь, как вдруг заметила на одной из полок акварельные краски Тима. Не зная, чем заняться, она взяла краски с собой, решив немного порисовать.

Сибилла устроилась на небольшой лужайке под окнами своей комнаты, чтобы порисовать гибискус; ей понравились его красные цветы. Она так сосредоточилась на этом занятии, что не заметила, как промелькнуло время.

Когда она оторвалась от работы, солнце стояло уже низко. Сибилла сделала много набросков, ей все казалось, что не удается передать красоту цветов на бумаге. Все начатые наброски лежали вокруг нее на траве.

Она вдруг отчетливо поняла, что никогда в жизни еще не работала с таким увлечением. И удивилась, что за рисованием забылись и ее заботы.

Стоило Сибилле подумать об этом, как ощущение покоя и удовлетворенности, давно уже не испытываемое, наполнило все ее существо. Несмотря на то, что результат оказался не блестящим, она все же что-то создала и была от этого счастлива.

На следующий день Сибилле позвонил начальник порта и, к ее большому облегчению, сообщил, что прибыл последний судовой груз. Она послала Вонга известить Джон-Джона, что собирается ехать в порт. Затем отправилась в кабинет Дэвида Родни, чтобы написать письмо в банк. Печально оглядывала она знакомое помещение. Сколько часов провела она здесь, работая вместе с Дэвидом!

Сибилла подошла к окну и стала смотреть на бескрайнее голубое море. Последний вечер с Дэвидом все еще представлялся ей кошмаром. И как только он мог сделать ей такое постыдное предложение?! Воспоминание о Родни снова вызвало у Сибиллы беспокойство и печаль.

Прибыл Джон-Джон, и они поехали в Гавернур-Харбор. Там Сибилла отнесла свое письмо на почту. Это маленькое здание напомнило ей об истории с Френком, что тоже не улучшило настроения. Она быстро направилась в офис начальника порта.

— Вы, наверное, рады, что последний заказ уже здесь, — сказал он с улыбкой. Казалось, ему было приятно видеть Сибиллу.

— Да. Как только все будет улажено, я смогу уехать домой, — ответила она с особой интонацией. "Дома меня, правда, не очень-то ждут, — подумала она. — Но это все же лучше, чем быть здесь".

Распаковывание ящиков не доставило Сибилле такой радости, как в первый раз. Большей частью это были предметы домашнего обихода и продукты. Таким большим количеством консервных банок и бутылок можно было бы снабдить целый супермаркет. Сортировать винные бутылки было довольно сложно. Сибилле понадобилось все ее внимание, чтобы разобраться в письменных указаниях мисс Бевье.

Дни Сибиллы проходили снова по определенной схеме. Наступил последний этап ее жизни на острове. В своих воспоминаниях она возвращалась назад, к первым дням своего пребывания в доме. С каким восторгом она распаковывала тогда красивые веши! А счастливые вечера с Френком! Потом появились Ли Амброз, Дэвид Родни и Тим. Ее дни заполнили заботы о малыше. Воспоминания о последних днях были самыми болезненными.

По утрам Сибилла регулярно ездила верхом часок-другой. После этого принимала душ, завтракала и принималась за работу. До середины дня она распаковывала и сортировала вещи.

Затем наступала самая чудесная часть дня. Вонг давал ей что-нибудь поесть, потом Сибилла брала свои рисовальные принадлежности и шла рисовать. За этим занятием она проводила много часов. Новое хобби все больше захватывало ее. Хотя выбор красок был небольшой, ей удавались все новые композиции.

Сибилла написала целую серию картин, изображающих закат солнца. Это была ее любимая тема. Часто ей вспоминалось, как Дэвид Родни восхищался игрой красок закатного солнца. Ее вера в него была разрушена, но, несмотря ни на что, ей очень недоставало Дэвида. Она особенно тосковала о нем в вечерние часы. Хотя живопись и отвлекала, Сибилла не могла не думать о Дэвиде.

Дни проходили быстро и оставляли ей мало времени для размышлений. Но с наступлением темноты мучительные мысли возвращались. Часы превращались в вечность.

Однажды ей позвонила миссис Уитни.

— Сибилла, я слышала, что вы почти совсем одна в доме.

"Подобные новости всегда распространяются с быстротой ветра, — сердито подумала Сибилла. — Наверное, уже весь остров знает, что Дэвид Родни уехал в большом гневе и оставил меня одну".

Миссис Уитни продолжала:

— Я хотела спросить, нет ли у вас желания приехать ко мне и сыграть партию в теннис.

Сибилла подумала, что, по крайней мере, миссис Уитни она оценила правильно. Та и правда была очень мила.

— Мне очень жаль, но я не умею играть в теннис. Однако очень приятно, что вы вспомнили обо мне, — ответила вежливо Сибилла.

— Ну тогда приезжайте просто так, выпьем что-нибудь, моя дорогая.

Но у Сибиллы не было никакого желания общаться с богачами, которые жили на острове. У Уитни всегда полон дом гостей.

— Это действительно любезно с вашей стороны, миссис Уитни, но у меня нет настроения идти в гости.

— В таком случае я на этом настаиваю. Ваш голос звучит очень подавленно, моя дорогая, это вызывает у меня беспокойство. Приходите завтра на обед, окей? — Миссис Уитни была настроена решительно.

В спешке Сибилле не пришла на ум подходящая отговорка, и она сказала нерешительно:

— Если это вас не очень затруднит…

— Разумеется нет. Я с радостью жду вашего прихода. Мой муж уехал в деловую поездку, и, честно говоря, без него я чувствую себя немного одиноко. Приходите к часу!

— С удовольствием, большое спасибо. — Сибилла повесила трубку.

Для нее было неожиданностью, что обед с миссис Уитни доставит ей такое удовольствие. Стол был накрыт в восхитительном патио, в котором росли различные виды папоротников, а в одном углу устроен небольшой водопад.

Миссис Уитни, похоже, в самом деле интересовалась делами Сибиллы. Ей очень хотелось бы рассказать миссис Уитни всю историю своей безнадежной любви к Дэвиду Родни и своего разочарования в нем.

Хозяйка, по-видимому, обладала шестым чувством и каким-то образом догадывалась о том, что так угнетает Сибиллу, поскольку сказала:

— Эти миллионеры бывают иногда несколько эксцентричны. Знаете, я познакомилась со своим мужем, когда он на ферме моих родителей разыскивал месторождение урана. — Заметив удивленный взгляд Сибиллы, она продолжала: — Да, моя дорогая, я дочь бедного фермера.

Сибилла видела перед собой ухоженную, уверенную в себе женщину. Ей вдруг показалось, что миссис Уитни умеет читать мысли, и она взволнованно поднялась с места.

— Вам действительно повезло, что вы нашли такого мужа, как мистер Уитни. Кроме того, он вас очень любит, это сразу видно.

— Не будьте так нетерпеливы. Я убеждена, что вы также найдете свою половину. Не забывайте про свою молодость и красоту. Кроме того, вы умница. Ваше будущее не внушает мне опасений.

Сибилла печально улыбнулась, но ничего не ответила. Она поблагодарила миссис Уитни за обед. Это приглашение внесло в ее жизнь разнообразие, и она была признательна гостеприимной хозяйке за то, что та подумала о ее одиночестве.

На следующий день Сибилла снова пошла на берег. Там лежала старая бочка, которую волны пригнали на сушу.

Она начала рисовать эту бочку, ей хотелось за один сеанс завершить картину. Сибилле стоило большого труда изобразить грубую форму бочки. Еще труднее было передать на бумаге постоянно изменяющиеся сине-зеленые оттенки воды.

Она делала все новые попытки, но результаты не удовлетворяли ее. Вода переливалась всеми красками, от темноголубого до светло-бирюзового; неуловимы были и оттенки морской пены.

В конце дня Сибилла услышала шум самолета. Он летел так низко, что Сибилла могла различить надпись на борту: "Родни энтерпрайзис".

Неужели возвращается Дэвид Родни? От этой мысли она содрогнулась. Если это действительно так, то ей придется с ним объясняться. Сибилла была полна решимости не дать сбить себя с толку и держаться с достоинством.

Если это Дэвид был в самолете, то пройдет еще некоторое время, пока он доберется домой; расстояние от аэродрома до виллы было не маленькое.

Сибилла продолжила работу над своей картиной. Но ей никак не удавалось сосредоточиться. Мысли блуждали. В конце концов она разорвала свой рисунок. Собрав вещи, она направилась домой. В комнате сразу начала упаковывать свои чемоданы. Затем Сибилла надела ту одежду, в которой приехала сюда.

Дэвид Родни должен сразу увидеть, что она готова к отъезду и не расположена ни одной минуты задерживаться в этом доме.

Все, что он ей подарил — два платья и экипировку для верховой езды, — Сибилла оставила в шкафу. Она возьмет с собой только свои вещи.

Потом села на кровать и стала прислушиваться к шорохам в доме, которые бы свидетельствовали о присутствии Дэвида Родни. Начало уже темнеть, когда наконец появился Вонг. Маленький китаец выглядел очень возбужденным.

— Мисси, — произнес он со своим иностранным акцентом, — мистел Лодни плиехать. Говолит, вы, пожалуйста, плиходить и с ним ужинать.

— Вонг, — спокойно ответила Сибилла, — скажите мистеру Родни, что я, к сожалению, не смогу с ним поужинать. Мне нужно только срочно с ним поговорить, немедленно. Вы поняли меня?

— Он становиться селдитый, — предостерег Вонг, глядя на нее с опаской.

— Я ничего не могу изменить, Вонг. Пожалуйста, скажите ему в точности так, как я вам поручаю.

Вонг кивнул и, качая головой и шаркая ногами, удалился. Через две минуты он снова был у Сибиллы.

— Он говолить, вы плиходить сейчас ужинать или он плиходить вас забилать. Мне жаль. Это он сказать.

Китаец поклонился и исчез.

Сибилла схватила свою сумку. Дэвид Родни должен тотчас же заметить, что она будет обсуждать с ним только деловые вопросы. Кроме того, ей нужно было для уверенности держаться за какойнибудь предмет.

Она поднялась по лестнице на террасу. "Возможно, в последний раз", — подумала Сибилла.

Через большие окна она заметила, что Дэвид Родни мечется в гостиной, как тигр в клетке.

К своему ужасу, Сибилла увидела, что ее рисунки все еще лежат на полу перед застекленными дверями. Она разложила их здесь вчера, чтобы рассмотреть при дневном свете. Поскольку она не ожидала, что кто-то войдет в гостиную, то не убрала листы.

Эти рисунки настолько красноречиво выражали ее чувства, что Сибилла пришла в бешенство при мысли, что Дэвид их увидел. Как будто она вывернула перед ним свою душу наизнанку. Ее охватил гнев. Переведя дух и расправив плечи, она отодвинула в сторону стеклянную дверь.

Дэвид, остановившись, уставился на нее из-под своих темных бровей. Прежде чем он смог вымолвить хоть слово, Сибилла обрушила на него заранее продуманную речь, которую подготовила и проговорила про себя в течение прошедшего часа.

— Мистер Родни, последний судовой груз прибыл во время вашего отсутствия. Я уладила все формальности на таможне, распаковала веши и занесла их в списки. Таким образом, я выполнила все обязательства по договору, который был составлен с мисс Бевье. Надеюсь, что мое жалованье, как было условлено, поступало на счет в Нью-Йорке. Если нет, то я не буду с вами из-за этого спорить, так как не в силах бороться с армией ваших адвокатов. Но я настаиваю, чтобы вы немедленно помогли мне уехать с острова. Лучше всего, если я смогу улететь сегодня вечером, при условии, что пилоты не устали, в крайнем случае завтра рано утром. Если не хотите предоставить мне свой личный самолет, я улечу очередным рейсом. Тогда буду вынуждена просить оплатить мне билет, так как денег у меня не хватает. Я думаю, что это самое малое, что могу от вас потребовать. Если вы и это не готовы выполнить, то, значит, я здесь нахожусь как бы в заточении, поскольку не могу самостоятельно достать деньги на самолет. Это не особенно порядочно, если вы это, конечно, признаете. — Сибилла начала говорить спокойным голосом, но постепенно повышала его и все больше возбуждалась. Она не отрывала взгляда от лица Родни. Иногда ей казалось, что он улыбается, и это еще больше ожесточало Сибиллу.

Дэвид сделал несколько шагов по направлению к ней. Глаза его снова гневно засверкали.

— Я полагаю, мисс Морган, что ваше жалованье полностью компенсирует стоимость уроков верховой езды. Таким образом, мы квиты.

У Сибиллы перехватило дыхание. Но она приказала себе сохранять спокойствие.

— Вам легко шутить, Дэвид… то есть мистер Родни. Вся власть на вашей стороне. Однако мое положение отнюдь не располагает к веселью. Я хотела бы уехать уже сегодня и прошу вас способствовать этому.

Он спокойно взирал на нее.

— Ты права, Сибилла, я пошутил. Но теперь хочу поговорить с тобой серьезно. Это займет некоторое время. Будет лучше, если ты присядешь.

— Я не собираюсь садиться. Похоже, вы не понимаете, что я хочу немедленно покинуть этот дом. Меня не интересует, что вы мне скажете, — отрезала Сибилла.

Дэвид Родни крепко схватил ее за руку и подвел к стулу. Сибилла пыталась освободиться, но его пальцы, как клещи, обхватили ее запястье.

Она была вынуждена сесть, потому что его железная хватка причиняла ей боль. Дэвид расположился на стуле напротив.

Он неторопливо начал:

— Это длинная история, которую я собираюсь тебе рассказать. Может быть, ты поймешь не все, что я хочу поведать. Но я знаю, ты умная женщина, и прошу тебя дослушать до конца. Кроме того, верю, что ты некоторое время была ко мне расположена. Когда все выслушаешь, решай, что тебе делать. Если захочешь уехать, я помогу тебе в этом, обещаю. Хотя догадываюсь, насколько мало ты сейчас доверяешь моим обещаниям. Я прав?

— Я хотела бы тотчас уехать, пока мне не стало еще тяжелее от ваших слов. — Голос Сибиллы был полон муки.

— А я должен настоять на том, чтобы ты меня выслушала, — возразил он. — И это единственный раз, когда я намерен осуществить свою волю. — Дэвид сделал паузу, как будто обдумывая, с чего начать. Затем взял руки Сибиллы в свои. — Я говорил тебе тогда, в лодке, что ты с первого взгляда показалась мне очень привлекательной. Я сразу заметил, что Ли меня больше не интересует, о чем она, конечно, не подозревала. Мое восхищение тобой возросло еще больше, стоило мне увидеть, как хорошо ты умеешь обходиться с ребенком, как ты с ним играешь, развиваешь его творческие способности. Ты знаешь, мой первый брак был бездетным, у Энн не могло быть детей. А мне всегда хотелось иметь ребенка, от женщины, которую я люблю. Однако я забегаю вперед, — Он посмотрел себе под ноги, покачал головой и продолжил: — Мне понравилась твоя смелость, когда мы в первый раз выехали верхом. Я ценю твой практический ум, который ты проявила во время нашей совместной работы. Уже тогда, по приезде из Нью-Йорка, на меня произвело большое впечатление, как хорошо ты обставила дом. Мне понравился также безупречный порядок в документации. В тот вечер, когда у нас гостил Жерар, я понял, что никогда еще не видел женщины красивее тебя. Белое платье и твоя загорелая кожа… Ты была великолепна. Но я опять отклоняюсь от темы. Я внезапно понял, что не могу жить без тебя. Проблема состояла в том, чтобы выяснить, хочешь ли ты жить со мной. Есть много девушек, которые охотно бы "вышли замуж" за мои миллионы. Но как мне было убедиться в том, что они и меня любят тоже? Для этого несколько лет назад придумал один трюк. Я спрашивал очередную претендентку, не хочет ли она путешествовать со мной по всему миру и разделить все преимущества моего богатства. Кроме тебя, никто не отклонил моего предложения.

Лицо Сибиллы покраснело от гнева.

— Я считаю, что это было непорядочно, — воскликнула она.

— Да, вероятно, ты права. Но знаешь, это приблизительно как в сказках, которые ты любила в детстве. Принц ставит условие, что его невеста должна спать на горе из перин и почувствовать спрятанную горошину под ними. Только так он может узнать, кто же настоящая принцесса. Я тоже хотел быть уверен, что ты «настоящая». Но твоя реакция оказалась настолько бурной, что я, забеспокоившись, — а вдруг маленькая сумасбродка может что-нибудь натворить — попросил миссис Уитни позаботиться о тебе. — Дэвид улыбнулся.

Сибилла не знала, смеяться ей или плакать, верить ему или нет.

— Так она меня пригласила именно поэтому?

— Да, я хотел знать, как ты поживаешь. Понимаю, что опасно и подло играть чувствами других людей, но я не хотел сделать тебя несчастной. С другой стороны, мне нужна была уверенность, что ты хочешь выйти за меня замуж не только изза моих денег.

— А ты и о Френке все знал?

— Да. Я был вне себя, когда заметил, что он играет тобой. — Тут Дэвид помальчишески улыбнулся и признался: — Кроме того, я ревновал.

— Нет, я имею в виду другое. Ты знал, что он женат?

Его лицо омрачилось.

— Откуда тебе это известно? — строго спросил он. — Я запретил тебе поддерживать с ним знакомство. Не хотел, чтобы ты это узнала, догадываясь, какую боль это тебе причинит. Френк — бездельник и Казанова. — Лицо Дэвида исказилось гневом.

Сибилла рассказала ему, как она тайком выбралась из дома и побежала в поселок, как пыталась дозвониться Френку, а потом трубку взял его ребенок, затем жена… Сибилла с опаской взглянула на Дэвида, надеясь в душе, что он не рассердится.

К ее облегчению, Дэвид рассмеялся.

— Возможно, это было только мне на пользу, что ты сама все узнала, иначе ненавидела бы меня до сих пор. О, мне хорошо известно, что ты сначала считала меня капризным тираном. Верно?

Но Сибилла не ответила, ее занимала уже другая мысль.

— Дэвид, ты ведь не веришь, что это я срезала орхидеи? — спросила она.

Теперь была его очередь удивляться.

— Я намеренно не хотел говорить с тобой об этом. Кто знает, что на тебя нашло тогда. Это был единственный раз, когда ты сделала необдуманный и глупый шаг.

Сибилла робко улыбнулась. И, взяв себя в руки, произнесла:

— Я не знаю, зачем она это сделала… я имею в виду Ли. Может быть, заметила, что ты интересуешься мною больше, чем ею, и захотела очернить меня. Или же просто хотела украсить стол и сорвала орхидеи по неведению, а потом придумала отговорку. Мы теперь никогда этого не узнаем. Но она поставила меня в затруднительное положение. Если бы я отрицала это, кому бы ты поверил? Своей невесте или секретарше? Ситуация была сложной, поэтому я и промолчала. — Взглянув на Дэвида, она рассмеялась, увидев его растерянное лицо. — Собственно говоря, я не хотела выбалтывать этот секрет…

Дэвид снова стал серьезным.

— Сибилла, — с нежностью в голосе промолвил он, — у нас не будет никаких тайн друг от друга, это всегда ведет к недоразумениям. Давай дадим такое обещание!

Сибилла молча смотрела на него. Потом поднялась, нервно поправила юбку.

— Да, — сказала она неуверенным голосом. — Но у меня есть еще одна тайна. Я влюбилась в тебя, как только увидела. А несколько позже уже твердо убедилась в этом. Но когда ты сделал мне предложение стать твоей любовницей, просто не поверила, что мужчина, которого я люблю, может требовать что-либо подобное. — Она обняла его за шею. — А на этот раз я совершила еще одну ошибку, так как я люблю тебя больше, чем женщина может позволить себе любить какого бы то ни было мужчину.

Дэвид не смог удержаться от радостного возгласа. Он схватил Сибиллу на руки и закружил по комнате.

— Мы завтра поженимся. Уайт и Мэри будут свидетелями на свадьбе! — воскликнул он.

— Разве не нужны никакие документы? — спросила Сибилла как всегда разумно.

— Ну тогда послезавтра или еще днем позже, как только будут готовы необходимые бумаги. — Дэвид смотрел на нее с большой нежностью. — Есть еще кое-что… но нет, это подождет до ужина. — Он сделал вид, что не замечает ее удивленного взгляда, и позвал Вонга, который не замедлил явиться. — Вонг, мисс Морган и я собираемся вскоре пожениться.

— Жениться? Жениться! Счастливой женитьбы и счастливый Новый год!

— О Боже! Я совсем забыл! Сегодня Новый год! Когда будет готов ужин?

— Уже готов, уже готов.

— Хорошо, мы будем есть на террасе, — сказал Дэвид. Затем обратился к Сибилле: — Я совсем забыл, что сегодня Новый год.

— Я тоже. Мне нужно переодеться к ужину?

— Да нет. — Он поднял ее на руки. — Ты выглядишь великолепно, я тебя ни на минуту не отпущу. Ни теперь, ни завтра, никогда.

Сибилла счастливо рассмеялась и прильнула к возлюбленному.

Вонг быстро все приготовил и накрыл стол. Они вышли на террасу.

Сибилла не могла поверить своему счастью. Она прислушивалась к ветру, который шуршал в вершинах пальм, смотрела в звездное небо. Светящийся серп луны казался ей предвестником новой счастливой жизни.

Дэвид улыбался ей в мерцании свечей.

— Закрой глаза и не открывай, — попросил он. Сибилла закрыла глаза и подняла лицо, как делают дети.

— Можешь снова открыть глаза. Давай чокнемся!

Когда Сибилла подняла свой бокал с шампанским, то заметила, что на дне бокала что-то блеснуло. Она осторожно вынула великолепное кольцо с бриллиантами. И, онемев от радости, держала его в руке.

— Дэвид… — прошептала наконец Сибилла.

— Ты должна надеть это кольцо. Оно для этого предназначено. — И, так как ее руки дрожали, Дэвид сам надел ей на палец драгоценное кольцо. Потом, нежно сжав руку, поцеловал каждый палец. — Я люблю тебя, Сибилла, — промолвил он внезапно охрипшим от волнения голосом. Эту клятву Дэвид скрепил долгим поцелуем, который окончательно убедил Сибиллу, что все это не сон.

И она подумала: "Вот ты и стала принцессой, Золушка…"