Она уже давно спала: свет в окне погас. Я поднялся по лестнице, и мне страшно захотелось разбудить и допросить ее. Однако разум восторжествовал.

Я лег спать в бездушной комнате, которую мне отвели. Стены источали сырость и напоминали какую-нибудь хижину на океанском берегу в летнем лагере. Едва я сомкнул глаза, как сосед принялся чинить машину – коричневый «Понтиак», старомодный, как наш кухонный стол. В пять утра удары огромного молотка по распределителю зажигания «Делько» окончательно меня разбудили. Я хотел наорать на соседа, но вместо этого встал и прошел мимо, не сказав ни слова.

Я сел в машину и понял, что денег у меня больше не осталось: всё истратил в баре «У присяжных». Дверь от первого этажа была закрыта, ключей мне мать никогда не давала. Я воспользовался соседским гвалтом, чтобы разбить окно на кухне. На дне маминой сумки обнаружил связку десятидолларовых купюр. Взял себе половину. Покинул дом так же, как в него забрался, – и вдруг почувствовал сожаление. Обычный вор взял бы все деньги.

Сказано – сделано. Я повернул ручку двери в комнату матери – дверь скрипнула. Мать спала на спине; ночная рубашка, задранная до бедер, обнажала уродливый венозный узор. Голова повернута набок, руки сложены на груди. Рот открыт, ноздри раздуваются. Запах алкоголя и гнилых зубов вызвал у меня приступ тошноты. Я закрыл дверь, пообещав себе, что больше не вернусь в этот дом.

На украденные деньги я купил для Венди музыкальные диски и обед, а потом навестил ее в обеденный перерыв. Она не верила своим глазам. Я чувствовал себя мерзко, но справлялся. Отвел Венди в ресторан на углу Бич-стрит и набережной. Туда часто захаживают и местные, и туристы, обстановка там гостеприимная, на гамбургеры невероятные скидки. Из окна открывается потрясающий вид на океан, в общем, не утолив голод, покинуть это место сложно. Я объяснил Венди, что бросаю мать и собираюсь исчезнуть на пару-тройку дней, чтобы всё подготовить. Я также рассказал ей об объявлении «Зеленого гиганта», которое прочел в газете. Затем я проводил Венди до работы, и мы договорились встретиться послезавтра в тот же час на том же месте. Венди обрадовало то, что я полон энергии и энтузиазма.

После обеда пошел дождь. Я не мог не воспользоваться шансом. Я прицепил на зеркало заднего вида бэйдж, открывающий доступ к университету, и отправился ловить студенток. Припарковался на стоянке научной лаборатории. Я ощущал такую тяжесть, словно мне великан давил на грудь. Я хотел немного отоспаться, но сон как рукой сняло. Дождь усиливался, меня словно пытались утопить. Наконец ливень сменился легкой изморосью, и я поехал дальше. Я потерял желание с кем-либо разговаривать и решил выпить в баре «У присяжных». Невзирая на дождь, юные студенты все-таки побаивались маньяков и не голосовали. Я поехал в город и по дороге заметил двух девушек, они шли под одним зонтиком. Завидев меня, одна помахала рукой: мол, не можете же вы оставить таких милых девушек мокнуть!

Подъехав ближе, я взглянул на часы.

Брюнетка явно не собиралась никого останавливать, но повиновалась подружке – блондинке с прекрасными тонкими чертами лица. Никакой вульгарности, никакой вялости. Глаза – чистые, голубые, как морская вода, долгожданно холодные. Брюнетка заняла место на заднем сиденье без окон, без дверей. Блондинка устроилась рядом со мной и сразу же перестала улыбаться. На секунду мне показалось, будто она ждет от меня расплаты за первую улыбку. Маршрут меня не удивил. Такие девушки не живут около парка аттракционов.