Позади нас открывалась стеклянная дверь в сад, куда мы выходили во время перерыва. Мистер Райт там быстро организовывал маленький аперитив, откупоривая студентам пару бутылок южного белого вина, когда наступал полдень. После первого бокала Мэйбилин и я заговорили о французской литературе, о Жюльене Сореле, которого она обожала и который мне совсем не нравился, но и этот спор закончился шуткой, потому что она решила, что я немного похож на него. Ей нравились его воля и сила. Что касается меня, то я предпочитал его полную противоположность, Фредерика из романа «Воспитание чувств», который она не читала. Она также любила людей, способных «видеть вещи с точки зрения Сириуса», — это был не мой случай, и это отдаляло ее от меня, как неизвестную звезду. Как только занятия заканчивались, здание мгновенно пустело, все студенты разбегались, и, как бы ни был мал город, возможность случайной встречи была ничтожна. Все вечера можно было провести в одной или другой точке этого маленького театра, в путанице улочек и колледжей, проходя по небольшим мостам через Кэм, так ни разу не столкнувшись.