Ботинки покачивались, словно слабо веющий тёплый ветерок мог раскачать нечто столь тяжелое. Белый волк, задрав морду, раздумчиво наблюдал за оригинальным маятником уже несколько минут. И вдруг, враз приняв решение, поднялся на задние лапы, зубами вцепившись в один из ботинок, сорвал с ветки. При этом второй, перекинувшись через ветку, весьма ощутимо стукнул его носком в лоб.

Быстро обрыскав полянку, на которой переодевалась девушка, белый волк отыскал несколько лоскутов ткани и обёртку от шоколадки. Собрав всё до кучи, вырыл неглубокую яму, спихнул всю добычу и старательно загрёб землей, приминая получившийся холмик носом. Когда он сравнялся с уровнем дёрна, крест-накрест провёл лапой, оставляя быстро тускнеющий серебристый след когтей. Пронаблюдав, как рана земли затягивается молодой порослью травы, развернулся и потрухал по дороге – вслед прошедшей, злорадно оскалив зубы на выпорхнувшую из кустарника чёрную птицу. Хозяин здешних мест не дремал, но, увы и ах – был далеко не всемогущ и не всевидящ. Иначе не допустил бы существования Белого Волка.