Аналитический доклад ИГСО

Составители:

Кагарлицкий Б. Ю.

Колташов В. Г.

Очкина А. В.

Григорьев Д. И.

21 апреля 2015 г. Москва

ВВЕДЕНИЕ

В 2002 году в России была проведена пенсионная реформа. Она была начата без санации Пенсионного фонда (ПФ), без аудиторской проверки. Уже 2008 году стало понятно, что она провалилась. Однако Правительство затевало новые и новые этапы реформы. Сейчас оно покушается на права граждан. Предложения Министерства Финансов, других правительственных ведомств и экспертов включают в себя повышение пенсионного возраста, отмену досрочного выхода на пенсию для представителей ряда профессий, отмену пенсий для работающих пенсионеров, зарабатывающих более 83 тысяч рублей в месяц, замораживание накопительной части пенсии и отказ от неё в ближайшем будущем и так далее. Фактически речь идёт о судорожных попытках любым способом заткнуть бреши, образовавшиеся в Пенсионном фонде. Расплачиваться за эти меры, являющиеся попыткой правительства справиться с последствиями своих собственных грубейших ошибок, как всегда, должно население.

Всё это вновь ставит вопрос о пенсионной реформе, которая должна быть проведена в интересах общества, обеспечив работоспособность ПФ и сохранение прав граждан. Чиновники уверяют, что выбора нет. Но это не так: прогрессивную и устойчивую пенсионную систему можно создать. Провал пенсионной реформы 2002 года должен быть не поводом для проведения «в пожарном порядке» новых бессистемных и антигуманных мер, обречённых на такой же провал в самом ближайшем будущем, а отправным пунктом серьёзной дискуссии, направленной на эффективную реорганизацию пенсионной системы в интересах граждан, стимулирующую развитие отечественной экономики.

Старые ошибки: перманентная реформа с 2002 года

В 2002 году в России стартовала пенсионная реформа. Официально она ставила во главу угла обеспечение финансовой сбалансированности ПФ на длительное время. К тому времени в России отмечалось ухудшение демографической ситуации. Соотношение пенсионеров к количеству работающих граждан России ежегодно ухудшалось за счёт возрастания доли граждан старших возрастов. Доля трудоспособных россиян, напротив, сокращалась. Такое положение дел оказалось результатом соединения долгосрочных тенденций демографического спада, начавшихся ещё в СССР, с последствиями неолиберальных реформ 1990-х годов, сломавших советскую модель экономики и резко снизивших уровень жизни. Результатом был спад рождаемости, дополненный резким ростом смертности мужчин трудоспособного возраста.

Однако уже в 1999 году в России начался новый экономический подъём, и реформа пенсионной системы должна была быть с ним долговременно увязана. Без этого было бы невозможно сформировать новую модель, в которой предусматривались как страховая, так и накопительная части пенсии. Основа её была представлена в Федеральном законе от 17 декабря 2001 г. N 173-ФЗ «О трудовых пенсиях в Российской Федерации» (статья 5, п.2)1 . Впоследствии целый ряд аспектов реформы корректировались дополнительными решениями и актами.

Формирование накопительной пенсии, однако, предусматривалось не для всех возрастов, а только для граждан 1967 года рождения и младше. По действующим на данный момент правилам, будущая пенсия россиянина, родившегося после 1967 года, складывается из трёх составляющих: суммы страховой части пенсии, накопленной к моменту выхода, поделённой на 228 месяцев, или 19 лет (ожидаемый период выплат пенсий по старости), фиксированной базовой страховой части, а также накопительной части на момент выхода на пенсию, поделённой на 228 месяцев.

Цели и задачи реформы не были сколько-нибудь последовательно и внятно разъяснены населению. В результате россияне отнеслись к реформе с недоверием. Показателем этого недоверия стало появление подавляющего большинства так называемых «молчунов» — граждан, так и не сделавших, в соответствии с новыми правилами, выбор в пользу какого-либо конкретного фонда, куда должны были бы поступать их пенсионные накопления. В стране развернулась «бумажная забастовка». Большинство граждан не откликнулось на письменные обращения Пенсионного фонда РФ и так и не выбрало способ размещения накопительной составной пенсии. Они не понимали сложных формул реформаторов, не представляли, как те могут работать, боялись риска финансового инвестирования (присвоения их денег) и были убеждены, что будет лучше, если государство продолжит за всё отвечать и далее.

Серьёзной проблемой реформы был отказ от санации ПФ. Правительство предполагало, что накопившиеся финансовые проблемы Фонда будут решены за счёт будущих пенсионеров в течение длительного времени. Реформа не задумывалась как быстрое качественное обновление, способное снять все старые проблемы пенсионной системы. Однако до 2008 года рост экономики долго маскировал неудовлетворительный характер реформы.

Осложняющим для реформы фактором была потребительская инфляция. Хотя экономика в 2002–2008 годах уверенно росла, происходило снижение покупательной способности рубля. Трудящиеся видели, что только постоянный рост цены их рабочей силы на рынке труду позволял увеличивать уровень потребления. Это приводило к высокой текучести кадров, а также способствовало сохранению серых схем оплаты труда. Граждане готовы были смириться с отказом работодателя от выплаты налогов и средств в пенсионные фонды в обмен на повышение наличной зарплаты, выдаваемой «в конверте» или по различным «серым» схемам. В результате недополучение средств ПФ стало хроническим. Подобная ситуация стала возможной именно потому, что значительная часть наёмных работников не верила в возможность получения «нормальной пенсии» в России. Они предпочитали получить наличными то, что должно было уходить на непонятные схемы ПФ. Таким образом реформа не только не стала способом разрешить финансовые проблемы пенсионной системы, но на первых порах даже усугубила их.

Однако по мере того как доверие к рублю возрастало, появился интерес к накопительной части пенсии. Это не снимало беспокойства граждан по поводу роста потребительских цен даже на фоне укрепления рубля к американской валюте. Обществом ощущалось, что ни один из денежных знаков не гарантирует им сохранности и ценности накопительной части пенсии. В 2008–2009 годах произошло падение на фондовом рынке, что объективно поставило вопрос о правильности и ошибочности вложения в них пенсионных накоплений. Само по себе колебание фондовых рынков является нормальным явлением в условиях капиталистической рыночной экономики. Подобные факторы власти должны были бы учесть при старте реформы, но они не учли их. Чиновники позаботились о превращении пенсионных накоплений в капитал, но не сделали тех, кто создал эти деньги, заинтересованными в управлении, не создали сколько-нибудь открытых и прозрачных схем доступа людей к контролю за собственными накоплениями.

Провал реформы стал очевиден в тот самый период, когда в российском обществе сформировались слои работников потенциально заинтересованные в накопительном формате пенсии. Это представители интеллектуально весомых профессий, квалифицированные рабочие, средний управленческий персонал, увлечённые своей работой и не стремящиеся к раннему выходу на пенсию люди. Их интересы не были учтены, их не собираются учитывать и на современном этапе реформы.

Пенсионная реформа представлялась обществу как способ избавить людей от необходимости отчислять средства ради других. Каждый гражданин должен был отныне накопить на собственную пенсию.

На первых порах правительство делало вид, будто проблемы не существует, а позднее сами же стали ссылаться нас низкую доходность накопительной части пенсии как основание для её отмены. Задним числом, когда обесценивание рубля уже стало очевидным, правительство предложило заменить рублёвый эквивалент некими баллами, конкретное наполнение и обеспечение которых остаётся категорически непонятным не только населению, но и значительной части экспертов.

Реформаторы также проигнорировали общеизвестную нестабильность экономического роста — его прерывистый характер. После периода подъёма наступил кризис мировой экономики, что с 2008 года привело к падению курса ценных бумаг, двум девальвация рубля (2008–2009 годы и 2014–2015 годы) и падению цен на нефть в 2015 году. Эти события окончательно выявили слабость и уязвимость российской пенсионной системы. Обнаружилось так же, что ПФ не имеет собственной рентной базы и всё время нуждается в государственных субсидиях. Это ставится в вину трудящимся и пенсионерам, которые якобы стремятся «паразитировать» на нефтяных доходах правительства. Между тем именно правительство должно было решить вопрос о создании рентной базы для пенсионных накоплений, независимой от нефтяных доходов.

Потому совершенно не случайно, что в 2008 году потребовался новый этап реформы — её коррекция. Для населения новая «пенсионная формула» оказалась полной загадкой. Пресса сообщала: «Новоиспечённые российские пенсионеры жалуются, что не могут узнать размер своей пенсии до того, как начинают её получать, а Пенсионный фонд требует дополнительные документы»3 . При этом, однако, сам ПФ не может раскрыть всех расчётов.

Единый социальный налог был заменён на страховой платёж в 34 % для зарплаты до 415 000 рублей в год (463 000 рублей — 2011 год, 512 000 рублей — 2012 год). Правительство назвало это повышением независимости пенсионной системы, поскольку 26 % из общей суммы страховых платежей должно было напрямую идти в Пенсионный фонд, минуя федеральный бюджет. Ранее же единый социальный налог (отменён в 2010 году) составляла 26 %. Страховой платёж не удержался на 34 %, и затем сполз до 30 %4 . Слишком большим оказалось возмущение работодателей. Формально же это повышение должно было приблизить пенсию к 40 % заработной платы, что установлено рекомендациями Международной организации труда5 .

Это пенсионную реформу спасти не могло. Накопительная и страховая — только две этих части были оставлены. Было устранено разделение на базовую и страховую части. Новый вариант предполагал распределение пенсионных платежей по новой схеме. 6 % из общей суммы в 26 % должны были идти на накопительные персонифицированные лицевые счета. На страховую часть пенсии начислялись остальные 20 %. Лишь половина из них подлежала персонифицированному учёту. Другая часть шла на «солидарный компонент финансовой системы пенсионного обеспечения». Он включал выплаты нынешним пенсионерам, иные социальные расходы (включая досрочные пенсии)6 .

Не успели граждане разобраться в тонкостях изменений, как чиновники сделали новый резкий поворот. Они объявили о необходимости отмены обязательной накопительной части пенсии, повышении пенсионного возраста и других неприятных для граждан мерах. Разворот реформы имеет ту же причину, что и её начало в 2002 году — нехватку средств. Как и в других случаях, россиянам доказывают, что иного способа сбалансировать Пенсионный фонд не существует. Между тем, подобные заявления означают, что более десяти лет реформы были бездарно потраченным временем.

Когда пенсионная реформа вводилась, обществу объясняли, что другого пути нет. Авторы реформы утверждали: не существует иной возможности обеспечить благосостояние пожилых людей, а главное, что Пенсионный фонд просто не удастся поддерживать в равновесии, если система не будет изменена соответствующим образом. Через десять лет те же ведомства, а зачастую и те же самые люди, которые с яростным напором доказывали россиянам необходимость введения накопительной пенсии, с не меньшей убеждённостью стали выступать за её отмену.

Никто при этом не собирается ни объясняться, ни извиняться. Считается, что общество забыло все споры и всю критику пенсионной реформы. Прогноз скептиков оправдался: вводившаяся более десяти лет система неминуемо должна была прийти к кризису, и этот кризис наступил. Сказались несбалансированность системы, наличие в ней нестыковок и противоречий. Но как часто бывает в нашей стране, во имя исправления старых ошибок, собираются совершить ошибки новые — не менее серьёзные.

Министерство труда и социальной защиты России и продвигающие ту же идею депутаты Государственной Думы предлагают заморозить пенсионные накопления граждан, используя их для затыкания дыр, возникших в бюджете Пенсионного Фонда России.

Чиновники годами поощряли граждан России вкладывать средства в накопительные фонды. А затем, даже не получив формального согласия от миллионов людей, зачисленных в «молчуны», сами разместили на рынке их пенсионные средства. Теперь таким же точно образом, никого не спрашивая, ни о чём с людьми не договариваясь и ничем их потери не компенсируя, предлагается эти накопления использовать для компенсации дефицита Пенсионного Фонда РФ. По сути дела государственная бюрократия в очередной раз пытается заставить население расплачиваться за свои ошибки, одновременно подрывая доверие к пенсионной системе как таковой. Причём расплачиваться в самом буквальном смысле, своими пенсионными деньгами.

Существенно важно в данном случае, что подрыв доверия к пенсионной системе затронет не только тех, кто утратит надежду на использование в будущем своих пенсионных накоплений. Общий фон недоверия к государству и ощущение ненадёжности, враждебности по отношению к пенсионной системе как таковой способствует тому, что граждане предпочитают получить «живые деньги» сегодня за счёт уклонения (вместе с работодателями) от налоговых и пенсионных выплат. Возникает порочный круг: ненадёжность пенсионной системы снижает поступления в ПФ, что в свою очередь усугубляет ненадёжность пенсионной системы и объективно подтверждает опасения граждан.

Согласно планам правительства, на покрытие дефицита Пенсионного фонда в 2013-15 годах выделено около 3 триллиона рублей7 . В сложившейся ситуации нет оснований считать, будто дефицит ПФ будет ликвидирован за счёт предлагаемых министрами мер. Напротив, в долгосрочной перспективе он будет возрастать. Ни к какому повышению пенсий или долговременной устойчивости работы ПФ эти меры не приведут, как и повышение пенсионного возраста до 63 лет8 . Даже если предположить, что в краткосрочной перспективе они обеспечат некоторую экономию средств, этого будет явно недостаточно, чтобы закрыть образовавшиеся дыры в ПФ, а в долгосрочной перспективе потеря доверия населения обернётся потерями, полный масштаб которых даже трудно предсказать.

Показательно, что уже на данном этапе объяснения и обещания правительства на вызывают в обществе доверия и одобрения. Большинство россиян — 72 %, опрошенных ВЦИОМ весной 2015 года — высказались за сохранение накопительной системы пенсий9 . Это указывает не столько на одобрение людьми достоинств существующей с 2002 года системы, сколько на уверенность в том, что после очередных преобразований ситуация станет только хуже. Фактически недоверие к правительственным реформаторам является своеобразным национальным консенсусом. И не учитывая этого, правительство рискует нарваться на очень серьёзные проблемы, причём не только экономические, но и политические.

Если мы хотим прекратить систематическое повторение одного и того же цикла, когда непродуманные и ошибочные решения, приводя к плачевным последствиям, корректируются новой порцией таких же непродуманных и контрпродуктивных мер, нам необходимо серьёзно и критически проанализировать накопленный отечественный и международный опыт, использовав его для проработки стратегии, реально ориентированной на интересы большинства населения и на задачи развития экономики.

Российская пенсионная система в контексте мирового опыта

Любая реформа, затрагивающая материальное благополучие и, следовательно, жизни множества людей, нуждается в детальной и тщательной проработке. Не менее важным, чем логическая стройность доводов, является эмпирический анализ (особенно актуальным это требование становится для неолиберальных, дерегуляционных мер, которые за последние 40 лет раз за разом приводили к результатам, сильно отличным от декларируемых).

Нет сомнений, что это дважды верно относительно пенсионного обеспечения в России, где, согласно данным Росстата10 , на 2013-й год 65, 3 % денежных доходов населения приходились на оплату труда, а 18, 6 % составляли социальные выплаты. Более того, данная динамика изменения структуры доходов является трендом — если в последние годы доля доходов от собственности и предпринимательской деятельности колеблется в районе 15 % и ниже, то ещё в 2005-м она превышала 20 %. Сокращающаяся доля относительно независимых от государства источников к существованию говорит о том, что эффективное управление пенсионной системой это не только вопрос престижа и успешных отчётных показателей, но вопрос социально-политической стабильности, сохранения и развития одного из столпов социального государства современного типа.

Среди факторов, представляющих дополнительные вызовы для системы пенсионного обеспечения, можно назвать стабильное сокращение количества занятых в экономике на одного пенсионера (показатель сократился с 2, 21 в 1991-м году до 1, 66 в 2013-м), недостаточную величину коэффициента замещения утраченного заработка (33, 3 % по итогам 2013-го, в то время как планируемая ратификация Конвенции МОТ № 102 требует не менее 40 %, а почти все страны ОЭСД с обязательной накопительной системой планируют уровень в 60 %), рост дефицита Пенсионного Фонда (более 620 миллиардов в текущем году). Разумеется, крайне важны и абсолютные показатели — так, по итогам 2011-го года количество пенсионеров впервые в истории России превысило 40 млн человек11 .

Все упомянутые факторы, а также острая общественная дискуссия касательно судьбы пенсионной системы, развернувшаяся в последнее время, требуют обращения к мировому опыту деятельности в данном направлении.

Первым шагом здесь является классификация существующих пенсионных систем по видам. В профильной литературе часто можно встретить двоякое деление данных систем на, условно, «систему Бисмарка» и «систему Бевериджа». Первая система представляет опору на солидарную, коллективистскую модель выплат пенсионерам за счёт непосредственно работающих, в то время как вторая сочетает в себе обязательный государственный, добровольно-обязательный профессиональный и дополнительный частный элементы. Учитывая рассматриваемый уровень абстракции, ясно, что действительное разнообразие возможных вариантов и конфигураций намного больше. В связи с этим представляется разумным воспользоваться комбинированной классификацией, применяемой в тематических докладах ОЭСР12 .

Согласно этому подходу, пенсионные системы включают в себя три уровня:

1. Распределительный. Обязательный государственный компонент системы, направленный на то, чтобы обеспечить пенсионерам некий минимально приемлемый уровень жизни, избежать бедности.

2. Псевдобязательный, накопительный. Основной задачей этого уровня является достижение целевых показателей уровня жизни пенсионеров в сравнении с уровнем доходов в трудоспособном возрасте.

3. Добровольный, накопительный. Последний, индивидуальный уровень обеспечения, при котором сбор средств, управление ими и выплаты осуществляются частными организациями.

Учитывая большое разнообразие частных программ третьего уровня, целесообразно, следуя за экспертами ОЭСР, остановиться на обязательных и кавазиобязательных программах.

Далее, первый, распределительный уровень распадается на три вида пенсионных планов:

1. Таргетированные. Подобные планы обеспечения предоставляют повышенные выплаты пенсионерам с более низким достатком и сокращают долю выплат наиболее обеспеченным. В качестве критерия обеспеченности рассматривается как доход из других источников, так и различные активы в собственности.

2. Базовые. В таких планах либо все пенсионеры получают одинаковые выплаты, либо же величина выплат зависит лишь от общего трудового стажа, а не от получаемых заработков.

3. Минимальные. Принципиально схожие с таргетированными планами, только при определении величины выплат не принимается в рассмотрение дополнительный доход от сбережений и прочих источников.

#i_001.png

Аналогично первому уровню, второй также содержит несколько разновидностей:

1. Фиксированные выплаты. В данной схеме величина пенсии зависит от индивидуального уровня заработка и от числа лет, в течение которых проводились отчисления.

2. Схемы с очками (points). В зависимости от величины заработка, будущие пенсионеры получают на свой счёт определённые пенсионные очки, которые к моменту выхода на пенсию конвертируются (путём умножения общей суммы на рассчитываемое значение каждого очка) в обычные выплат. 12

3. Фиксированные взносы. Пенсионные выплаты формируются как из суммы накопленных взносов, так и из их инвестиционных доходов, в виду чего итоговый размер выплат очевидно колеблется.

4. Условные фиксированные взносы. Определённая модификация системы фиксированных взносов, только здесь осуществляемые взносы записываются на условных счетах и на них начисляется процент, определённым образом связанный с ростом заработка. Во время выхода на пенсию данный «условный капитал» конвертируется в деньги по особой формуле, включающей в себя среднюю продолжительность жизни. Таким образом, при данной системе выплаты автоматически подстраиваются под увеличение срока жизни и, следовательно, периода дожития.

Пенсионная система России (по крайней мере, до заморозки накоплений) определяется как комбинация модели условных фиксированных взносов и Базового плана (частное пенсионное накопление опирается на фиксированные взносы). Из стран ОЭСР лишь 4 государства придерживаются УФЗ — Польша, Швеция, Норвегия и Италия, при этом первые 3 сочетают данную систему с Минимальным пенсионным планом, а Италия — с Таргетированным.

Впрочем, подобные аналогии следует проводить достаточно осторожно, ведь по многим пунктам сопоставление едва ли возможно. В частности, зарплатоёмкость ВВП, определяющая в т. ч. потенциальную базу для пенсионных отчислений, в России претерпела заметное падение после рекордного показателя 40 % в 2009-м году, в то время как в ЕС и США этот показатель более стабилен и в последние годы колеблется в районе 65 %.

Значительно разнится и развитие финансовых институтов, в том числе информированность населения о всевозможных пенсионных планах — а значит, и их популярность. Так, в США, Канаде и Великобритании частные системы компенсируют более 30 % средней зарплаты, в то время как средняя месячная сумма выплат НПФ в России в 2013 году составляла лишь немногим больше 7 %13 . Не говоря уже о том, что общее число участников негосударственных пенсионных программ в России равно почти 8 % трудоспособного населения (в США — более 20 %, не считая уже получающих пенсии).

Один из важнейших показателей способности пенсионной системы удовлетворить материальные запросы получателей это коэффициент замещения, рассчитываемый как отношение размера пенсионных выплат к среднему заработку по стране (иногда этот показатель исчисляется по отношению к сумме зарплаты на момент выхода на пенсию).

В среднем, для стран ОЭСР этот показатель 54 % для обязательной части и 67.9 %, если рассматривать ещё и добровольную (там, где она есть). Более того, иногда присутствует ярко выраженная любопытная обратная зависимость по отношению к получаемому доходу. Так, в Дании для человека, получавшего лишь половину среднего заработка, пенсия будет составлять 120.7 % его прошлого дохода, а если он получал заработка в 1.5 раз выше среднего, то пенсия покроет лишь 64.4 %. Помимо Дании, превышение пенсии над получаемым доходом наблюдается, например, в Израиле и Аргентине.

Пример Дании примечателен ещё и потому, что эта страна уже несколько лет лидирует в рейтинге пенсионных систем Melbourne Mercer Global Pension Index14 , составляемом австралийским Центром Финансовых Исследований на основе многофакторного анализа. Более того, Дания это единственная страна, получившая высшую (А) отметку в общем списке, ближайшими конкурентами здесь выступают Австралия и Голландия.

Следует отметить, что в России сама концепция коэффициента замещения иногда подвергается критике из-за необходимости согласования индексации пенсий с общей индексацией зарплат, т. к. при опережающей индексации значение показателя может и упасть, хотя фактическая покупательная способность выплат возрастёт. Взамен предлагается рассматривать отношение средней пенсии к прожиточному минимуму, который должен превысить 200 % к 2018 году (сейчас он около 180 %). Однако такое измерение тоже не лишено скрытых проблем — известно, что рост цен на продукты питания и прочие неэластичные товарные группы оказывается куда выше совокупного индекса инфляции, применяемого при расчёте новой величины выплат.

Конечно, специфические проблемы усиливаются и величиной страхованных пенсионных резервов. Так, на конец 2013-го года общая сумма резервов в России колебалась в районе 800 млрд рублей, в то время как в странах типа Японии или США аналогичный показатель составляет триллионы долларов, а, например, в Швеции и Корее подобные активы ещё в 2010-м году составляли заметно более 20 % ВВП15 .

Впрочем, можно отметить и несколько общих моментов, среди которых важнейшим будет рост влияния обязательных частных (mandatory private) систем. Достаточно сказать, что в ОЭСД средний коэффициент замещения государственных планов составляет 41 %, в то время как в сумма с обязательными частными системами это уже 54 % (в уже упоминавшейся Дании частный обязательный коэффициент вообще выше государственного на 17 % для среднего заработка, а в Исландии — на 60 %).

Увеличивается стоимость активов, которыми распоряжаются пенсионные фонды. Так, в России с 2008-го года объём всех пенсионных фондов увеличился на 42 %, достигнув 3,1 трлн рублей. Стабильная позитивная динамика видна и в большинстве других государств, в частности, за последнее десятилетие пенсионные активы в Голландии выросли со 102,6 % ВВП в 2001-м до 160,2 % ВВП в 2012-м, в Исландии — с 84 % до 141 %.

Наконец, высказываются и общие опасения. Множество экспертов говорит о том, что существующие системы хороши в среднесрочной перспективе, но при долгосрочном планировании надо понимать, что положение будущих пенсионеров в сравнении с нынешними будет неизбежно ухудшаться. На этом фоне звучат мнения о том, что пенсионным фондам следует обратить большее внимание на инфраструктурные проекты, позволяющие извлекать «автоматически» индексируемую прибыль. Ещё в 2011 году ряд крупных австралийских (AustralianSuper, UniSuper), канадских (OMERS, ОТТР) и датских (Pension Danmanrk) фондов имели сравнительно высокие (до 22 %) доли инвестиций в инфраструктурные проекты. Впрочем, надо признать, что на данный момент весь потенциал подобных капиталовложений крайне далёк от реализации.

Явление, получившее куда большее внимание, это возможность пенсионных накоплений положительно влиять на всю национальную экономику (особенно при условии слабой развитости финансового сектора) — тут самой частой ссылкой является пример Чили, показывающий явную взаимосвязь между ростом активов пенсионных фондов и капитализации рынка ценных бумаг (в процентах к ВВП).

Следующим общим моментом выступает актуальность реформирования пенсионных систем. Действительно, за последние 5–6 лет большинство стран прибегало как к одиночным реформам (вроде повышения пенсионного возраста), так и к комплексным изменениям, направленным на изменение показателей покрытия, соответствия целям (adequacy), финансовой стабильности, трудовых стимулов, административной эффективности, диверсификации и прочих.

По итогам этих преобразований, в подавляющем большинстве стран сокращался валовый коэффициент замещения, при этом его падение для наиболее обеспеченных категорий населения было ярче выражено (хотя есть и единичные примеры обратной тенденции, например, Швеция).

Излишне говорить, что спор о роли и будущих перспективах пенсионной системы ведётся и в России. Как и везде, в ход идут различные аргументы. Например, указывается на низкую эффективность использования пенсионных накоплений — в частности, начиная с 2004-го года, их доходность в ВЭБе была выше инфляции лишь по итогам 4-х лет (2005, 2009, 2012 и 2013 годы). Более того, за 2014 год ни одна из управляющих компаний не показала доходность, превышающую 11,4 % инфляции. При этом на пенсионных вложениях не лежит никакого «рыночного проклятья» — рэнкинги крупных НПФ показывают16 , что многим из них получается удерживать доходность выше инфляции, тем более если ориентироваться на долгосрочную картину, а не показатели отдельных кризисных периодов.

Подобные опасения высказываются, конечно, везде. Например, на основе данных восьми стран ОЭСД было произведено эконометрическое моделирование, показавшее, что если разбить инвестиционный портфель поровну между государственными облигациями и участием в акционерном капитале, показатели доходности в ближайшие 40 лет большую часть времени будут достаточно высокими. Впрочем, низкая и даже отрицательная доходность во времена экономических кризисов имеет место во всём мире и не является специфически российским бедствием.

Неоднозначным можно назвать и стремление сократить роль государства в пенсионной системе. Так или иначе, доходность пенсионных фондов зависит от общего состояния экономики, определяемой в конечном итоге качеством и эффективностью комплексной государственной политики. Если происходит экономический спад, то снижается и доходность, что заставляет фонды либо смириться с потерей накоплений, либо искать более прибыльные (но и рискованные) источники вложений. Остаётся, конечно, вариант инвестирования в зарубежные рынки, но тогда создаётся болезненная ситуация зависимости отечественных пенсионеров от внешних сил, что не самым благоприятным образом сказывается на укреплении национального суверенитета.

Социально-демографический контекст пенсионной реформы

В обоснование пенсионной реформы как в 2002, так и в 2015 году чиновники и близкие к ним эксперты регулярно приводили данные о демографической ситуации в России и других развитых странах. Однако по большей части дело ограничивалось общими ссылками на снижение рождаемости, рост продолжительности жизни и старение населения. Между тем для понимания демографических процессов и связанных с ними проблем для пенсионной системы необходим куда более детальный анализ.

Демографические аргументы сторонников рыночной пенсионной реформы и, особенно, увеличения пенсионного возраста, строятся на весьма спорном предположении о том, что смертность в России не только снижается, но и будет снижаться дальше, а продолжительность жизни будет, соответственно, поступательно расти. Для того, чтобы понять, насколько верно такое предположение, нужно выявить:

— какой была динамика смертности в России в XX веке, какие факторы обусловили рост продолжительности жизни в XX веке;

— что способствовало и что препятствовало снижению смертности в России в XXI веке;

— какова нынешняя структура смертности в России по возрастным группам и по причинам смерти;

— какие факторы могут сегодня оказать решающие влияние на динамику смертности;

— насколько обосновано предположение о формировании тенденции устойчивого роста продолжительности жизни.

Иными словами, демографические аргументы за тот или иной вариант пенсионной реформы должны опираться на оценку того, насколько устойчив рост населения, на который ссылаются сторонники повышения пенсионного возраста.

Снижение уровня смертности в России в XX веке было неустойчивым и объяснялось конкретными социально-историческими факторами. Согласно аналитической справке Федеральной службы государственной статистики (Росстата), «Уровень смертности населения наиболее адекватно отражается в показателе ожидаемой продолжительности жизни при рождении»17 . Динамика данного показателя в первой половине XX века отражает череду демографических катастроф, а период после 1965 г. характеризуется стагнацией или его снижением. Однако даже в периоды общего снижения смертности в России основной выигрыш, особенно у мужчин, был получен за счёт детских и молодых возрастов. Изменение же смертности в возрастах после 30 лет было ничтожным, она осталась практически на дореволюционном уровне (выделено авторами доклада)»18 . И далее: В 2005 году показатель ожидаемой продолжительности жизни российских мужчин составил 58,8 лет (в западноевропейских странах, США, Японии, Австралии — на 15–20 лет больше). Ровно двукратное увеличение этого показателя, по сравнению с 1896–1897 гг, произошло в результате огромного сокращения коэффициента смертности младенцев на первом году жизни — в 26 раз (с 322 на 1000 родившихся в 1896–1897 гг. до 12,5 в 2005 г.). В 80 раз также снизилась смертность детей в возрасте 1–4 года. В то же время, в самых активных рабочих возрастах (25–39 лет) смертность уменьшилась незначительно, а у мужчин в возрастах от 40 лет она даже повысилась. При сохранении в дальнейшем современного (2005 г.) повозрастного уровня смертности мужчин России из нынешнего поколения 16-летних юношей до 60 лет не доживёт 47 %, т. е. около половины, в конце XIX века такая вероятность составляла немногим более половины (55 %)»19 .

Очень важно выявить компоненты снижения смертности и роста в России в прошлом для того чтобы понять, насколько допустима и обоснована прямая экстраполяция тенденций роста ожидаемой продолжительности жизни при рождении. Рост ожидаемой продолжительности жизни в первой половине XX века был обусловлен снижением младенческой и детской смертности. После Второй мировой войны в системе здравоохранения стали активно использоваться антибиотики, что наряду с эффективной системой всеобщей вакцинации привело к резкому снижению смертности от инфекционных заболеваний. Не в последнюю очередь успехи в борьбе со смертностью были связаны с созданием в СССР относительно эффективной системы здравоохранения. Эта система охватывала всё население страны, была централизованной, доступной и всеобщей, работала основе чётких стандартов. Таким образом, факторами роста продолжительности жизни в послевоенном СССР стали:

• существенное снижение младенческой, детской и материнской смертности;

• относительный рост уровня и качества жизни (в частности, улучшение рациона питания);

• создание централизованной системы здравоохранения;

• широкое применение антибиотиков;

• относительное улучшение условий труда (в частности, сокращение рабочего дня и рабочей недели, начатое в 1956-60 годах по окончании послевоенного восстановительного периода, развитие санаторно-курортного лечения для работающих);

Однако ряд факторов смертности не устранялся действующей социальной политикой и системой здравоохранения. Это прежде всего:

• повышенная смертность в трудоспособных возрастах мужчин военного поколения;

• низкий уровень экологической безопасности, связанный с высокими темпами индустриализации второй, послевоенной волны;

• отставание темпов развития социальной инфраструктуры новых индустриальных регионов от темпов промышленного строительства;

• высокий уровень травматизма на производстве, обусловленный устойчивым, ставшим традиционным в России пренебрежением техникой безопасности труда;

• алкоголизация населения.

Нельзя сбрасывать со счетов и кризис советской системы здравоохранения, обнаружившийся уже к середине 60-х годов прошлого века и выражающийся в её неспособности справляться с новыми вызовами. Эта система была ориентирована на борьбу с острыми и инфекционными заболеваниями, на быстрое симптоматическое лечение после обращения пациента. Однако развитие диагностической и профилактической составляющей системы шло медленно и очень отставало от потребностей времени. Постепенно в стране формировалась так называемая современная структура смертности по причинам смерти, в которой на первые места выдвинулись сердечно-сосудистые и онкологические заболевания. Это требовало радикальной перестройки всей системы здравоохранения, предполагающей:

• опережающего развития диагностических структур и возможностей здравоохранения;

• создания эффективной системы профилактики заболеваний;

• интенсификации медицинских и фармакологических исследований сердечных и онкологических заболеваний, а также тенденций развития структуры заболеваемости населения;

• создание разветвлённой и доступной инфраструктуры для эффективного внедрения здорового образа жизни.

Такие преобразования произведены не были. Точнее, отдельные меры принимались, но были бессистемными и незавершёнными. Введённая в 1986 году всеобщая диспансеризация населения проводилась формально, диагностическое оборудование обновлялось медленно или вовсе не обновлялось, в научных исследованиях наблюдался застой. В этом плане после распада СССР ситуация даже ухудшилась. По итогам обследования ОНИ, в 2005–2011 годах Россия занимала 124 место в мире по средней продолжительности жизни, которая оценивалась в 68,7 года. Опережали Россию в этом рейтинге не только развитые страны, но и многие страны постсоветского пространства — Украина, Грузия, Молдавия, Беларусь и даже страны третьего мира — Египет, Марокко, Иран, Ирак, Суринам, Тринидад-и-Тобаго, Таиланд и ряд других20 . За 52 года, с 1961-62 no 2014 год, ожидаемая продолжительность жизни выросла всего на 2,18 лет (у мужчин на 1,41 года, у женщин — на 4,11 лет)21 . В целом с 1990 года средняя продолжительность жизни в мире увеличилась на шесть лет составила 68 лет для мужчин и 73 года для женщин22 . Таким образом, приходится констатировать, что ссылки на постоянный рост продолжительности жизни, приводимые правительственными чиновниками, излишне оптимистичны и не отражают реальной демографической динамики.

Для того, чтобы понять, что в действительности означает современный рост продолжительности жизни и насколько можно прогнозировать его продолжение в будущем, нужно осознать следующее.

Первое. 90-е годы, по сравнению с которыми современная российская демография выгляди прекрасно, были годами демографической катастрофы, ставшей откликом на катастрофу социальную. «Если на рубеже 80-90-х годов общий коэффициент смертности населения находился на среднеевропейском уровне (10,7%о) то в 1999 г. он значительно превысил уровень всех развитых стран Европы (14,7%о)». «Более всего повысилась смертность в возрастных группах 20–29 лет, 30–39, 40–49 лет (в 1995 г. по сравнению с 1990 — на 61, 75 и 73 % соответственно… Годовая естественная убыль населения в 1999 и 2000 гг. превысила предыдущий «пиковый» показатель, отмечавшийся в 1994 г: 930 и 960 тыс. чел. по сравнению с 893…В 2000 г. общая смертность населения возросла до 2,2 млн. чел. или на 3,4 % за год, составив 15,4%о. В середине 2001 г. общий коэффициент смертности превысил пиковые значения 1994 г. — 15,9 по сравнению с 15,7… В 2001 г. рассматриваемые показатели продолжают ухудшаться. В целом по стране число умерших превышает число родившихся почти в 2 раза. В 43 регионах это превышение составляет от 2 до 4 раз»23 .

Система здравоохранения погрузилась в кризис, были потеряны многие прежние завоевания. Доминирующее значение сердечно-сосудистых и онкологических заболеваний в структуре смертности по причинам смерти сохранилось, но в результате колоссального снижения качества работы системы здравоохранения резко возросла смертность от инфекционных и хронических заболеваний, в том числе и таких, смерть от которых давно стала редкостью24 . Уровень и динамика смертности для мирного периода в относительно развитой стране были ужасающим25 .

Поэтому благоприятные по сравнению с 90-ми годами показатели демографической динамики означают не формирование устойчивой тенденции, а лишь преодоление катастрофической ситуации. И преодоление ещё статистически неполноценное. При этом коэффициент смертности 2013 года ещё превышает показатели 1980 года (13 против 11 промилле). Общий коэффициент смертности в 2013 году в полтора раза превышал показатели 1950, 1960, 1970, 1980 и 1990 годов. Старение население здесь играет отнюдь не главную роль26 .

Второе. Рост продолжительности жизни, начавшийся в 2005 году, и прекращение естественной убыли, впервые отмеченное в 2013, не являются показателями социального прорыва, это было во многом следствием успеха отдельных социально-медицинских проектов. Прежде всего довольно сильно снизилась младенческая смертность в результате целенаправленного улучшение работы перинатальной и неонатальной медицины. Так, с 2001 года младенческая смертность снизилась почти вдвое: с 15,3 промилле (число смертей детей в возрасте до 1 года на 1 000 населения) до 8,2 промилле. Материнская смертность с 2000-го года снизилась более чем в три раза: с 39,7 смертей на 100 000 детей, родившихся живыми, до 11,3. Эти факторы могли дать существенный прирост ожидаемой продолжительности жизни. Также точечно велась борьба с раком молочной железы и раком простаты. Повышалась эффективность реанимации после инсультов и инфарктов.

Но это были отдельные проекты, которые действовали не на фоне общего процесса совершенствования здравоохранения, а, скорее, напротив, на фоне его коммерциализации, целевой фрагментации, снижения управляемости и социальной ориентированности. Недавно завершившаяся проверка Счётной палаты показала, что осуществляемая в России реформа здравоохранения не только не ведёт к повышению его эффективности, а напротив, способствует снижению качества и доступности медицинской помощи27 . Оптимизация медицинских учреждений, которую Минздрав подаёт как избавление системы здравоохранения от неэффективных фондов, отнюдь не так оправдана с точки зрения медицины, как с точки зрения экономики. В докладе Счётной палаты приводятся данные о росте больничной смертности, что стало одним из следствий «оптимизаций» здравоохранения, в том числе и следствием снижения доступности и качества работа поликлиник, а также неотложной помощи.

В целом можно заключить, что мы наблюдаем не новый виток роста продолжительности жизни, вызванный радикальным повышением качества жизни и улучшением работы системы здравоохранения, а пока только компенсационный рост, возвращающий нас в демографической статистике в шестидесятые годы28 .

Третье. Необходимо учитывать, что 14 первых лет XXI века были для России экономически благоприятными, эксперты назвали их «тучными годами». Примерно с 2005 года наблюдается устойчивый рост уровня жизни населения. Однако за все тучные годы не было сделано сколько-нибудь серьёзных вложений в социальную инфраструктуру, напротив, большие средства были потрачены на её дезинтеграцию. Социальные расходы устойчиво росли, но за счёт отдельных дорогостоящих проектов и за счёт траты на реорганизацию образования, здравоохранение, культуру и так далее. В 2014 году экономическая ситуация резко ухудшилась, и пока оснований ожидать положительной динамики нет. Россия сумела справиться с демографическим кризисом 90-х годов, но за весь период относительного процветания не заложила сколько-нибудь серьёзной основы для устойчивого роста продолжительности жизни населения. Более того, одновременно с преимуществами дорогой нефти последние 14 лет Россия могла использовать остаточный ресурс советского социального государства, прежде всего, эффект системности в функционировании социальных секторов, в том числе и здравоохранения. Сейчас этот эффект практически уничтожен десятилетиями рыночных реформ, а никаких других преимуществ не создано. Для экстраполяции сформировавшейся последние годы тенденции роста продолжительности жизни даже на десятилетие вперёд нет никаких серьёзных оснований.

Ещё один аргумент сторонников правительственного варианта пенсионной реформы: снижение численности трудоспособного населения. Действительно, начиная с 2006 года трудоспособное население России сокращается, а население старше трудоспособного возраста растёт. Однако с 2008 года наметился рост населения моложе трудоспособного возраста. С 2006 года отмечается рост рождаемости29 . Но воспроизводство населения в России по-прежнему суженное, суммарный коэффициент рождаемости в 2014 году был равен 1.75030 . Невысокий уровень рождаемости и её медленный рост вкупе с сохраняющимся относительно высоким уровнем смертности трудоспособного населения заставляет считать снижение численности трудоспособного относительно долговременной тенденцией.

На основании этих фактов строится главный аргумент за радикальное реформирование пенсионной системы — рост демографической нагрузки на трудоспособное население. Как мы видели, вплоть до 2013 года эта нагрузка снижалась. Однако по расчётам демографов, в 2013 году эта эпоха закончилась, «Россия вступила в период быстрого роста демографической нагрузки, причём как пожилыми, так и детьми. Этот рост будет очень большим. Правда, если говорить о нагрузке детьми, то её рост к концу третьего десятилетия скорее всего прекратится, а, в соответствии с частью прогнозных сценариев, даже сменится сокращением Но и в этом случае ни один сценарий не предусматривает её снижения до нынешнего уровня. Минимальный рост, по сравнению с 2013 годом, к 2026 годом составит 12 %, максимальный — 32 %. К 2031 году вилка увеличивается: минимум (после некоторого сокращения во второй половине 2020-х годов) — на 5 % больше, чем в 2013 году, максимум — на 34 % больше»31 . Росстат прогнозирует 13,6 % при «низком варианте» развития населения, 14,1 % — при среднем, 14,8 % — при высоком32 .

Таким образом статистика подтверждает эти аргументы сторонников повышения пенсионного возраста. Однако, принимая во внимание неустойчивость роста продолжительности жизни, доказанная нами выше и относительно высокий уровень смертности населения в трудоспособном возрасте, можно признать верным скорее минимальный прогноз роста демографической нагрузки, чем максимальный.

Между тем демографическая нагрузка не просто растёт, но и меняет структуру. Согласно упомянутому выше прогнозу Росстата, по низкому сценарию прогноза к 2030 году «нагрузка детьми» сократится, хоть и незначительно, а нагрузка людьми старше трудоспособного возраста вырастет на 25 %. Согласно «высокому» (демографически благоприятному) сценарию, нагрузка детьми вырастет на 7,7 %, а нагрузка людьми старше трудоспособного возраста — на 24,5 %. Сторонники повышения пенсионного возраста рассуждают математически: необходимо снизить демографическую нагрузку, и кризис пенсионной системы будет преодолён.

У повышения пенсионного возраста есть и социально-культурные основания. Существенно вырос уровень образования населения и доля занятых нефизическим трудом33 . Это способствует тому, что трудовая деятельность воспринимается всё больше не как нагрузка, тяжкая необходимость, а как потребность. Меняется и социальное восприятие возраста, женщина пятидесяти пяти лет, как и шестидесятилетний мужчина всё меньше маркируются обществом как «пожилые».

Но есть весомый демографический аргумент против повышения пенсионного возраста. Это уже упомянутая нами относительно высокая преждевременная смертность. Смертность от сердечно-сосудистых и онкологических заболеваний не только растёт, но и молодеет. Учитывая то, что ожидаемая продолжительность жизни мужчин только с 2006 года начала превышать существующий пенсионный возраст (60 лет), а в 2014 году превысила его всего на 5 лет, можно вполне обоснованно заключить, что многие люди уже к имеющемуся пенсионному возрасту подходят с разрушенным здоровьем34 .

Против повышения пенсионного возраста есть и другие серьёзные аргументы — социально-экономические. Таким образом, на основании демографической статистики можно привести аргументы как за повышение пенсионного возраста, так и против.

Несмотря на то, что решение о повышении пенсионного возраста не только статистически, но и социально-культурно выглядит назревшим, оно чревато серьёзными социально-экономическими рисками.

Во-первых. В 2013 году, согласно данным Росстата, около 17 % населения моложе и старше трудоспособного возраста было экономически активным35 . Учитывая, что лиц старше трудоспособного возраста в 2013 году было на 30 % больше, чем лиц моложе трудоспособного возраста, как и то, что детский и подростковый труд в России не очень распространён, можно сделать вывод, что примерно от 15 до 28 % людей пенсионного возраста продолжали трудовую деятельность. Это тенденция сохраняется и вероятнее всего будет сохранятся и дальше. А это означает, что жизненные стратегии и потребительские ожидания значительная часть россиян строит, исходя из того, что с определённого возраста к заработной плате будет добавляться пенсия. Таким образом, повышение пенсионного возраста ударят по социально-экономическим настроениям и ожиданиям и сократит покупательную способность 5-12 миллионов пенсионеров, сохраняющих экономическую активность. Значит, экономические риски и общественные издержки повышения пенсионного возраста могут оказаться выше, чем преимущества и общественная выгода.

Экономические аргументы можно найти и против запрета на выплату пенсии работающим пенсионерам. Несмотря на то, что средняя пенсия по России более чем вдвое меньше средней заработной платы, есть значительный пласт людей, у которых зарплата не превышает двух прожиточных минимумов, то есть средней пенсии. И в связи с тем, что пенсионная система последние 20 лет всё время перестраивалась, ситуация на рынке труда менялась, работники с низкими заработными платами вполне могут выработать пенсию, сравнимую с их зарплатой, а то и большую. Запрет выплат пенсий работающим пенсионерам не только увеличит уровень бедности в стране, но и спровоцирует массовый выход на пенсию низкооплачиваемых граждан, что чревато различными дисбалансами на рынке труда и, опять-таки, резким ростом нагрузки на Пенсионный фонд.

Во-вторых. У повышения пенсионного возраста есть и возможные негативные социальные последствия. Относительно ранняя пенсия, особенно у женщин, давала возможность молодым парам достаточно бесконфликтно сочетать трудовую деятельность и родительские обязанности, так как «молодые» пенсионерки могли заниматься воспитанием внуков. Увеличение пенсионного возраста ударит по молодым парам с детьми больше, чем это представляется адептам этого аспекта пенсионной реформы. В условиях дефицита детских дошкольных учреждений во многих регионах и невысокого качества работы детских садов помощь родителей-пенсионеров часто оказывается принципиальной для молодых родителей. Снижение возможностей такой помощи из-за повышения пенсионного возраста может зачеркнуть главное завоевание демографической политики последних лет — сохранение доминирования двудетной модели семьи, прекращение сокращения репродуктивных планов молодых поколений, начавшегося в 90-е годы. Эта мера может отрицательно сказаться на уровне рождаемости, а также на экономической активности молодых женщин и в целом — на покупательной способности трудоспособного населения.

Таким образом, каким бы назревшим ни казалось решение о повышении пенсионного возраста, оно является весьма конфликтогенным и вряд ли может быть реализовано без системы соответствующих компенсаций и смягчений. Более того, должны быть учтены все экстерналии, как положительные, так и отрицательные, издержки и выгоды на уровне всего общества, на не только пенсионной или финансовой системы.

Кризис Пенсионного Фонда РФ и рецепты чиновников

В середине апреля 2015 года министр финансов Антон Силуанов заявил о необходимости срочно отменить досрочные пенсии и повысить возраст выхода на пенсию. С 60 лет для мужчин и 55 лет женщин он должен поэтапно подняться до 63 лет для представителей обоих полов, как министр предлагал ранее. «Это позволит не только снизить нагрузку на бюджет, но и сгладить последствия от слабой демографии на численность экономически активного населения», — подчеркнул он. Ранее Алексей Кудрин требовал повысить пенсионный возраст, иначе государство должно будет повысить налоги36 .

Правительство стремится форсированно протащить свой проект, не дав обществу разобраться, а независимым экспертам — дать свои варианты реформы. Призывы чиновников к срочному реформированию напрямую связаны с экономическим кризисом, нарастающим в России. Первая его волна выявила слабость пенсионной реформы 2002 года. Вторая волна кризиса, развернувшаяся в экономике России в 2013–2015 годах, резко усилила реформационный зуд государственной бюрократии, что чревато воплощением самых чёрных ожиданий граждан по поводу пенсии.

Те же самые аргументы, которые в 2002 году приводили за введение накопительной пенсии, приводятся теперь для обоснования её отмены. Опять никто не просчитывает долгосрочных и даже среднесрочных последствий предлагаемых решений, никого не интересует реакция общества. Нет также никакого экономического анализа, а утверждается, что кризис ведёт к сокращению заработной платы и поступлений в бюджет. Создаётся впечатление, что в России на всякое изменение на рынке труда и в экономике нужна новая пенсионная реформа.

Под всякую конъюнктурную пенсионную реформу принято подводить «железное обоснование». В 2002 и 2015 году одинаково ссылались на опыт западных стран. В том числе и при обосновании необходимости повышения пенсионного возраста. Забывая упомянуть, что в европейских странах подобная реформа натолкнулась на массовое сопротивление — вплоть до уличных протестов и всеобщей стачки, в которой приняли участие миллионы людей во Франции.

Прежде чем затевать новый этап пенсионной реформы, властям стоило бы разобраться с причинами провала всех предыдущих. Они вовсе не в изменении хозяйственной ситуации (хотя рост экономики в 2002–2007 годах позволял чиновникам делать вид, что реформа удачна). Проблемой является грубо смешанный тип системы и сохранение в ПФ бремени старых проблем. Совершенно лишним в нём является страховой окрас главной составляющей.

Повышение пенсионного возраста обосновывается ссылками на рост продолжительности жизни и на впечатляюще число работающих пенсионеров — большинство людей вполне готово трудиться после 60 лет. Однако отсюда не следует, будто они готовы отказаться от пенсионных выплат. Большинство пенсионеров работают именно из-за нехватки средств.

Демографическая ситуация в стране сейчас не такая, какой она была сорок или пятьдесят лет назад, не говоря уже про начало XX века, когда закладывались основы современной пенсионной системы. И вполне понятно, что реформировать её в России можно и нужно. Однако проблема в том — как реформировать. При проведении социальных реформ фундаментальный принцип состоит в том, что недопустимо отбирать права, уже данные гражданам ранее. Разумеется, правительства то тут, то там этот принцип нарушают, но как правило это не остаётся без последствий. Даже если обходится без массовых волнений и протестов, подрывается доверие населения к государству.

И повышение пенсионного возраста, и фактическая конфискация накопительной части пенсии как раз являются покушением на уже имеющиеся у людей права, а потому подобный подход неприемлем в принципе. А реформирование пенсионной системы должно проводиться только после серьёзной общественной дискуссии и при условии, что средства рядовых граждан должны быть защищены от произвольной конфискации. Даже если в конечном счёте будет принято решение об отказе от накопительной пенсии, это не должно касаться тех, чьи взносы уже вложены в соответствующие фонды.

Так называемый социальный блок правительства продолжает выдвигать всё новые инициативы по реформированию пенсионной системы — от увеличения пенсионного возраста, до отмены накопительной пенсий. Президент общероссийского объединения профсоюзов Конфедерация Труда России, член совета при Президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека Борис Кравченко убеждён, что предложение повысить пенсионный возраст резко противоречит интересам трудящихся. Очевидно, что подобное решение может вызвать недовольство подавляющего большинства россиян и серьёзно снизить уровень доверия к государственным институтам.

Заслуживает критики законопроект, разработанный Министерством труда и социальной защиты, предполагающий приостановление выплат пенсий работающим пенсионерам, имеющим годовой доход свыше 1 млн. рублей. В Правительстве не учитывают, что данный законопроект охватывает категорию высококвалифицированных работников: пилотов, авиадиспетчеров, моряков, шахтёров и работников добывающих отраслей. Вместе с тем, тревогу вызывает стремление государства снять с себя обязательства по обеспечению функционирования накопительной системы, в то время как правильно было бы реформировать систему. Согласно данным НИИ Социологии РАН37 , наличие неработающих пенсионеров в семье увеличивает риск бедности в 3 раза. Получается, что переложив заботу о пенсиях на самих людей, государство всё равно столкнётся со значительным падением спроса, когда менее удачливых пенсионеров вынуждены будут содержать родственники. Конечно, это неправильно не только с моральной точки зрения, ведь очевиден дополнительный удар по внутреннему рынку, столь необходимому для реализации важной инициативы по реиндустрилизации и импортозамещению.

Следует помнить о том, что на сегодняшний день в накопительной программе участвуют десятки миллионов людей — простых работников крупнейших предприятий страны, являющих собой основу нашей экономики. Жонглирование их интересами неприемлемо. Подобное обхождение с пенсионными правами граждан ставит под удар достойное будущее этих людей. В любом случае, при принятии подобных решений необходим учёт интересов различных категорий нынешних и будущих пенсионеров, а также позицию тех наёмных работников, которые формулируют собственный добровольный интерес в участии в накопительных пенсионных схемах.

Ещё в ноябре 2013 года Правительство России одобрило новую пенсионную формулу и проект реформы пенсионной системы. Возраст выхода на пенсию не менялся, но были существенно ужесточены требования к трудовому стажу. Эти положения начинают действовать с первых месяцев 2015 года. Если ранее минимальная продолжительность Работы, дающая право на получение трудовой пенсии, составляла 5 лет, то в новой системе потребуется уже 15 лет. Между тем радикальных улучшений с выводом занятости из «тени» так и не произошло, и многие из работающих вне формального сектора экономики такого стажа просто не наберут. Они до пенсии не доживут.

Подготовленный Правительством новый проект пенсионной реформы — отражение отсутствия государственной пенсионной стратегии. Реформа вызвана текущими проблемами, но не даёт никакого долгосрочного решения. Острейшая проблема состоит в недостаточном наполнении Пенсионного фонда РФ. Его постоянно пополняют из федерального бюджета, поскольку текущего объёма не хватает для выполнения обязательств государства перед пенсионерами.

Ситуация будет ухудшаться из-за увеличения дисбаланса между работающими и пенсионерами. В результате вырастут обязательства государства и в то же время сократятся поступления в Фонд. Повышение ставки отчисления в ПФ вряд ли сработает, поскольку вызывает серьёзное недовольство бизнеса, который воспринимает это как дополнительную налоговую нагрузку. Неудачи с чередой «этапов» реформы подвигли чиновников к созданию системы баллов.

Огромная проблема для будущих пенсионеров это невозможность хоть как-то прикинуть размер своей пенсии. Условные ежегодные баллы, денежное выражение которых будет пересчитываться ежегодно в зависимости от макроэкономической и демографической ситуации, создают поле для очень широких манипуляций и полностью подрывают ощущение у населения хоть какой-то стабильности. Пенсионная система же нуждается в устойчивости, её надо трогать как можно реже. Однако такая устойчивость невозможна теперь без корректировки, реальной реформы. способной обеспечить трудящимся и пенсионерам гарантии.

Только так можно вернуть доверие народа к государству в этом вопросе. Когда государство начинает дёргаться, как было все нулевые годы — тогда доверие пропадает. Именно таково положение теперь.

Введение накопительной части, затем планируемый мораторий на неё и перечисление этих денег в страховую часть, чтобы покрыть текущие платежи, не очень внятная программа изменения организационно-правовой формы негосударственных пенсионных фондов, странные слухи по поводу отношения к деньгам молчунов и так далее — всё это означает, что систему лихорадит. Теряются последние стимулы для перечисления денег граждан в ПФ. В такой ситуации работник лучше договорится с работодателем на «серые схемы», чем будет получать легальную зарплату, потому что не верит в то, что ему эта пенсия когда-нибудь пригодится. Такова главная проблема в пенсионной политике.

Постоянно меняющиеся правила игры — единственный стабильный элемент российской пенсионной системы. Начать чиновники планируют с работающих пенсионеров. Хотят разделить их на богатых и бедных. Зажиточным предложат альтернативу: зарплата или пенсия. Чиновники насчитали 220 тысяч таких пенсионеров. Налицо явное нежелание государства широкого пропагандировать и обсуждать ход пенсионной реформы. Государство не заинтересовано, чтобы люди стали хорошо разбираться в деталях пенсионных расчётов, потому что это порождает массу вопросов и в первую очередь политических: как же вы заботитесь о своих гражданах, которые вас и содержат?

Статистика. Что думает общество?

Последние предложения Правительства по реформированию пенсионной системы малоизвестны и не пользуются серьёзной поддержкой. Чаще других инициатив россияне поддерживают отмену пенсий для граждан, выезжающих на ПМЖ за рубеж, реже всего — увеличение пенсионного возраста. На это указывают данные ВЦИОМ, приводимые ниже Опрос ВЦИОМ был проведён 4–5 апреля 2015 года и носил общероссийский характер. Было опрошено 1600 человек в 132 населённых пунктах в 46 областях, краях и республиках России. Статистическая погрешность не превышает 3,5 %. Данные эти открыты38 .

Наибольшую известность среди населения приобрела инициатива Правительства по увеличению пенсионного возраста. Знает о ней 60 % граждан. Об ином россияне информированы хуже. «Обсуждения на тему отмены выплат работающим пенсионерам слышала треть опрошенных (36 %), о прекращении отчислений гражданам, уезжающим на ПМЖ за границу — вдвое меньше (15 %)…О возможной временной или полной отмене обязательной накопительной части пенсии известно около четверти респондентов: 29 % слышали о так называемой «заморозке» и 23 % — о полном прекращении накоплений»39 .

Более всего информированы россияне старшего возраста, имеющие неплохой достаток и высшее образование. Однако 20 % граждан до опроса не знали о названных планах Правительства. И что очень важно, «ни одна из инициатив по реформированию системы пенсионных накоплений не пользуется поддержкой даже четверти россиян. Среди прочих, чаще всего положительно оценивают отмену выплат пенсий гражданам, уезжающим жить в другие страны -21 /о. Остальные предложения поддерживают и того меньше: 11 % опрошенных высказались за «заморозку» накопительной части пенсии, столько же (11 %) за её полную отмену». Совсем мало респондентов поддержали прекращение выплат работающим пенсионерам (10 %). Ещё меньше — повышение возраста выхода на пенсию (9 %)40 .

72 % россиян выступают за сохранение обязательной накопительной части пенсии. Причём больше всего граждане молодого и среднего возраста (76–78 % от 25 до 44 лет), а также работающие (76 %)41 . «С тем, что данную форму накоплений следует отменить, согласны 10 % россиян. Причём то, каким образом респонденты распорядились своей накопительной частью пенсии, на распределение ответов практически не влияет. Затруднились ответить на данный вопрос 18 %, и заметно тяжелее определиться в своём мнении нынешним пенсионерам (30 %) и 18-24-летним (24 %), нежели основной части людей трудоспособного возраста (13–16 % от 25 до 59 лет)»42 .

В то же время опрос ВЦИОМ показал, что в текущее время россияне «по умолчанию» отдают предпочтение пенсионному фонду государства. «Так, у каждого второго респондента до 48 лет (52 %) отчисления накопительной части пенсии поступают в Пенсионный фонд России. Однако уже более четверти работающих сделали выбор в пользу негосударственной системы: у 23 % ответивших отчисления поступают в негосударственный пенсионный фонд, у 4 % — в частную управляющую компанию». Однако беспокойство вызывает, что 15 % опрошенных 1967 года рождения и моложе сообщили: пенсионные отчисления вовсе не производятся43 . Проблему эту повышение пенсионного возраста и иные «выдающиеся идеи» чиновников решить не в состоянии.

В целом опрос ВЦИОМ показал, что россияне устали от раскачивания пенсионной системы правительством. Они не верят, что новые реформы (курс изменений, исходящий от властей) могут быть им выгодны. Итоги опроса заставляют думать, что общество предпочло бы избежать всех болезненных способов решения проблем ПФ. Оно не закрыто к развитию — усовершенствованию пенсионной системы, но с неприятием относится к её грубому переделыванию в ущерб гражданам России. Потому пойти на потерю ранее определённых прав готово лишь незначительное меньшинство опрошенных соотечественников.

Накопительная пенсия и задачи социального развития

Несмотря на то, что распространение накопительных пенсионных фондов повсеместно обосновывалось потребностями или трудностями самих пенсионных систем в конце XX века, она изначально имела и другую экономическую функцию, выступая как инструмент накопления финансовых ресурсов, необходимых для инвестирования. Поэтому отказ от накопительных пенсионных фондов автоматически означает сокращение средств, доступных для капиталовложений и инвестирования.

Накопительная пенсия в качестве единственного варианта пенсионной системы — вариант довольно рискованный. Она сама по себе не обеспечивает стабильности и не даёт гарантий трудящемуся населению. Но в качестве обязательного и дополнительного плана она представляет себе вполне социально позитивный и необходимый инструмент. Необходимо выполнение следующих условий:

• базовая, страховая и накопительная пенсии должны в равной мере, безусловно и твёрдо гарантироваться государством:

• накопительная пенсия должна выступать как один из инструментов пенсионных накоплений, базовая и страховая пенсии должны самостоятельно обеспечивать достойный уровень жизни пенсионера:

• у граждан должны быть чёткие, ясные, понятные и рациональные и гарантированные законом права по распоряжения своими пенсионными накоплениями;

• пенсионные накопления должны использоваться в целевых социальных программах;

• пенсионные накопления могут направляться в определённых случаях по желанию работника на его социальные нужды: для оплаты медицинской помощи, улучшение жилищных условий и т. п.;

• пенсионные накопления (их остаток) должны наследоваться независимо от того, получил ли человек пенсию уже, или нет.

• накопительная пенсия должна быть привязана к твёрдому, понятному и надёжному эквиваленту;

• накопительная система должна быть абсолютно прозрачной и осуществляться при хорошем информационном обеспечении. с системой обратной связи;

• виды накопительной системы должны быть разными, работник должен иметь выбор;

• процедуры накопительной системы должны быть максимально просты и удобны для граждан;

При выполнении этих условий накопительные пенсионные системы смогут рассчитывать на популярность в среде наёмных работников и может выступить инструментом нормализации пенсионной системы и одновременно — инструментом решения ряда социальных проблем. В том числе, определённые варианты накопления пенсии могут использоваться как альтернативы повышения пенсионного возраста. Можно предложить следующие решения:

• добровольный отказ работающего пенсионера (на строго определённый срок) от получения страховой пенсии (при условии их накопления в пенсионном фонде и последующей выплатой при достижении определённого возраста) с предложением выгодных вариантов накопления и перевода по достижения пенсионером определённого возраста недополученной им части страховой и базовой пенсии в накопительную часть, которая наследуется уже безо всяких дополнительных условий.

• добровольный отказ работающего пенсионера от получения во время продолжения трудовой деятельности (отказ должен оформляться договором на определённый срок) при условии предоставления пенсионеру по достижении оговорённого в договоре возраста определённых социальных льгот и благ: льготы на жильё, на получение целевых кредитов, льготы на платные медицинские услуги (врачебная косметология, протезирование)44 ;

• добровольный отказ работающего пенсионера от получения во время продолжения трудовой деятельности (отказ должен оформляться договором на определённый срок) при условии использования части не получаемой им части страховой и базовой пенсии на определённые цели по выбору работника (оплата процента ипотеке, оформленной на детей или внуков, оплата обучения детей или внуков и т. п.).

Все работающие приглашаются в различные программы, получая возможность выбора. Именно право выбора наряду с прочной правовой базой, информационным обеспечением и твёрдыми государственными гарантиями всех пенсионных выплат необходимы для того, чтобы эти схемы заработали. Со временем они могут приобрести довольно большую популярность, при соблюдении описанных выше условий. Тогда эти программы дадут эффект частичного повышения пенсионного возраста без негативных социальных последствий. Частичность будет компенсирована тем, что в эти программы, скорее всего, будут вовлекаться люди с относительно высокой заработной платой и трудовой квалификацией, с относительно высоким уровнем потребностей и, следовательно, с высоким уровнем потребительской активности, что даст ещё и дополнительный экономический эффект. При этом люди с невысокими доходами не будут ущемлены дополнительно принудительным повышением пенсионного возраста, так как базовый уровень его сохранится прежним.

Необходимо учесть, что для нормализации пенсионной системы есть источники помимо повышения пенсионного возраста:

• усиление контроля над страховыми отчислениями работодателей,

• обеспечение роста «белой» заработной платы при сокращении её премиальной части;

• санация и рационализация системы льготных пенсий, прежде всего, для чиновников, депутатов, судей и т. п.

И самое главное. Проблемы пенсионной системы не решаются как локальные финансовые или организационно-правовые задачи. Эффективно они могут быть только решены в контексте и в совокупности всего комплекса социальных проблем и задач.

Новая пенсионная система: идеи проекта

Какую бы реформу ни предлагали гражданам, их пытаются уверить — другого пути нет. На деле существует путь реформирования пенсионной системы, способный осовременить её, создать эффективную, ясную и привлекательную модель накопления. Но для этого необходимо реально учесть интересы общества, отразив также изменения на рынке труда.

Существующая система представляет собой гордиев узел проблем. Но разрубить его необходимо таким образом, чтобы не пострадали люди. Это означает реальное, глубокое и быстрое реформирование пенсионной системы России. Строиться оно должно на трёх принципах: сохранение достигнутого, отказ от ухудшения положения людей, обеспечение новых и притом надёжных источников доходов ПФ.

Решить накопленные вопросы не так сложно, как кажется, а база для финансирования Пенсионного фонда далеко не так узка, как утверждают чиновники. Система может и должна быть дифференцированной. Гражданам следует предложить на выбор несколько схем. При этом чем позже человек собирается выходить на пенсию, тем весомее будут предлагаемые ему выплаты и тем большей окажется доля, получаемая за счёт её накопительной части. Конкретные правила, сроки и пропорции должны быть тщательно рассчитаны, но это уже дело технических специалистов, которые должны приступить к работе после того, как принята стратегия.

Главное — перекатить панические метания из крайности в крайность, принять стратегическое решение и серьёзно обсудить его с обществом.

Разумеется, любое долгосрочное преобразование потребует серьёзной подготовки, а его положительный эффект скажется не сразу. Но очередной кризис Пенсионного фонда разворачивается прямо сейчас, вызывая панику у чиновников. Увы, за ошибки надо платить. И расплачиваться за них должны именно те, кто их совершает. Реформа 2002 года была частью общей государственной политики и ответственность за её последствия должно нести именно государство. Что же касается дефицита средств, то у нас в стране в 2004 году зачем-то был же создан Стабилизационный фонд (позднее разделённый на Резервный фонд и Фонд Национального Благосостояния). Сегодня, в условиях кризиса, неожиданно выяснилось, что почти всем корпорациям и естественным монополиям понадобилась помощь из государственных средств.

Но может быть вместо того, чтобы затыкать нефтедолларами дыры в бюджетах крупных компаний, стоит потратить средства на помощь населению? В том числе на то, чтобы ликвидировать дефицит Пенсионного фонда, а тем временем по уму подготовить долгосрочную и комплексную реформу. Вместо этого предлагается изъять накопления и не возвращать систему солидарности поколений.

Первым шагом полезной обществу реформы должен быть возврат к системе солидарности поколений, которая будет гибко (по решению гражданина) дополняться системой накопления. При этом необходимо чётко разграничить оба блока: солидарный и накопительный. Гражданин должен иметь право смоделировать свою пенсию, определив доли своих пенсионных отчислений, что направятся на выплату пенсий нынешним пенсионерам или будут инвестированы унифицированным способом. А именно — в сдаваемую в аренду жилую недвижимость. Таким образом будет создана рентная база для ПФ и одновременно будет стимулироваться рост реального сектора экономики, будут решаться социальные проблемы. При этом размер пенсионного капитала будет измеряться в средних по цене квадратных метрах, а не в рублях или других склонных к обесцениванию денежных знаках. Рента с доли пенсионера должна наследоваться.

Пенсионный возраст необходимо оставить на нынешнем уровне, но «базовый» возраст выхода на пенсию можно и нужно дополнить рядом добровольных опций (выход на пенсию в 65 и 70 лет для мужчин, соответственно в 60 и 65 для женщин). Каждая из этих предлагаемых опий должна предусматривать собственную схему накопления и выплаты пенсионных средств таким образом, чтобы добровольная отсрочка автоматически предусматривала более выгодные варианты для работника. Размер пенсионных отчислений с заработной платы должен опуститься до 20 %, из которых четверть (вне зависимости от выбранной пенсионной модели) должна перечисляться в фонд социальных пенсий. Одновременно нужно увеличить численность трудящихся перечисляющих деньги в Пенсионный Фонд РФ, пресекая найм трудящихся без оформления и обеспечив эффективный контроль за выполнением соответствующего законодательства. В первую очередь необходимо пресечь подобные нарушения в компаниях, созданных при участии государственного капитала, либо работающих при поддержке государства, по его заказам и т. д. При этом принципиально важно, чтобы сами трудящиеся оказались заинтересованы в законном оформлении и выплате всех положенных отчислений в бюджет. Разумеется, подобная ситуация может сложиться лишь по мере того, как в России будет восстановлено полноценное социальное государство, когда для граждан станет очевидно, что их средства действительно используются в их интересах и на общее благо. Комплексные экономические и социальные реформы, направленные на преодоление последствий неолиберальной политики 1990-х и 2000-х годов, в России назрели и без них невозможно найти выход из нынешнего кризиса на новый уровень экономического роста. Однако конкретные меры могут и должны приниматься уже в краткосрочной перспективе.

Необходимо также решить проблему пенсионных отчислений для иностранных рабочих и облегчить получение гражданства для тех из них, кто постоянно законно проживает и трудится в России. Таким образом можно будет искоренить дискриминацию и уничтожить лазейки для работодателей.

Пенсионный Фонд необходимо подвергнуть тщательнейшей аудиторской проверке, а затем — санации. Это позволит увидеть реальную структуру его расходов и доходов, а также выявить коррупционные схемы. Низкая эффективность работы ПФ может быть связана не только с нехваткой средств, но и с неверным и даже преступным их расходованием. Аудиторская проверка может вскрыть непрофильные расходы или перерасход там, где можно было избежать крупных затрат денег российских пенсионеров и государства. Кадровая и структурная природа ПФ в результате должна будет измениться.

Одновременно государство должно создать для ПФ имущественную базу, способную обеспечить покрытие части его расходов. В качестве плана по борьбе с нарастающим в промышленности спадом экспертная группа Кафедры политической экономии Российского университета им. Г. В. Плеханова предложила Правительству выкупить за два года 4 млн квартир, что потребует 8 трлн рублей затрат45 . Если реализовать этот план и предоставить имущество в ПФ, то при годовой ренте от сдачи квартиры в наём в 180 тысяч рублей (15 тысяч рублей составляет расчётный ежемесячный доход с двухкомнатной квартиры, 64 кв метров), он сможет получать суммарно 720 млрд рублей. В то время как дефицит ПФ в 2015 году должен составить 629 млрд рублей46 .

Будет не только достигнута стабильная и бездефицитная работа ПФ, но и российская экономика получит необходимый импульс к росту. Это может остановить сокращение заработной платы, массовые увольнения, и в итоге — избавить ПФ от сокращения поступлений. Средства на программу преодоления кризиса и одновременной санации ПФ можно взять из валютных резервов государства или получить в результате эмиссии. Мультипликационный эффект позволит избежать ощутимой инфляции. Выход отечественной экономики из кризиса обеспечит долговременную эффективную работу ПФ, а россияне будут избавлены от страха остаться без пенсии или с пенсией мизерного размера.

В дальнейшем политика ПФ должна обеспечивать загрузку строительной отрасли в вновь установленном, а не чрезвычайном режиме. За счёт средств накопительного блока пенсионной системы должны покупаться доходные дома, а размер накоплений измеряться в квадратных метрах. При годовой заработной плате в 240 тысяч рублей отчисление в ПФ должно составить 48 тысяч рублей, после вычета социально-страховой части (12 тысяч рублей), на накопительный счёт зачисляется 36 тысяч рублей. Эта сумма примерно равна 1/2 квадратного метра жилья (квартиры современной планировкой с простой отделкой и сантехникой), что ПФ покупает для сдачи в аренду через свою систему.

За 40 лет работы (с 20 до 60 лет) гражданин накопит на ренту, которая будет больше ныне возможной пенсии такого трудящегося. Если считать, что годовой доход его был почти стабилен на протяжении всех 40 лет трудовой деятельности, то накопления гражданина составят порядка 50 квадратных метров. Это даст ему ренту 11,7 тысяч рублей по нынешнему курсу ежемесячно. Правительству не придётся сетовать, что гражданин слишком зажился. А он при желании сможет выйти на пенсию — означающую начало получения выплат — позднее, тогда его рента ещё более возрастёт При этом такую пенсию можно будет передать детям.

Накопительная пенсия данного образца будет отвечать требованиям надёжности. Она будет обеспечена конкретным имуществом и защищена от прогорания компании, в чьи бумаги инвестированы деньги или от их уже ставшего традиционным обесценивания. Причём его доход окажется не менее 50 % от его месячной зарплаты в период трудовой активности. При необходимости такую пенсию можно будет начать получать намного раньше назначенного срока. Но тогда индивидуальный фонд перестанет возрастать. При передаче пенсии наследникам, те могут получить её натурой («квадратами» жилой площади) или её рыночной стоимостью.

Пенсия, предоставляемая по принципу солидарности поколений, должна иметь не менее жёсткие гарантии. Принцип её расчёта должен быть простым и понятным, а размер — составлять не меньше 60 % от существующей в экономике заработной платы специалиста той же или аналогичной профессии в настоящее время. Однако такая пенсия не будет носить характер передаваемой по наследству ренты. При этом она может начинать выплачиваться ранее законодательного срока выхода на пенсию (досрочная пенсия), а при добровольной задержке выхода на пенсию, может быть увеличена.

Реформированная в интересах общества и экономического развития России пенсионная система не должна предполагать разного рода репрессий, что ныне предлагают чиновники. Недопустимы урезания заработанной длительным трудом пенсии под предлогом, что гражданин продолжает трудиться или не скончался в отведённый ему государством срок. Напротив, здоровье и долголетие старшего поколения нации — это не её проклятье, а достижение прогресса.

Выплата пенсий не должна рассматриваться как пустое расходование средств, которые якобы можно выгодно инвестировать. Современный кризис показывает: инвестиции бессмысленны в условиях слабого спроса, а пенсионеры являются крайне ценным для экономики классом потребителей. Потому неолиберальный подход к реформированию пенсионной системы должен быть отброшен, кризис его очевиден по всему миру. Его место должно занять сочетание двух классических подходов: социального и накопительного. Оба они отвечают потребностям современного общества и могут гибко применяться для надёжного обеспечения граждан.

Оба подхода основаны на традициях. Пенсионная система по принципу солидарности поколений возникла относительно недавно. Однако жители городов уже тысячелетия назад стремились в активном возрасте накопить на дом, в котором можно было бы потом сдавать комнаты, чем обеспечивать себе средства к существованию.

Пенсионный Фонд РФ (или его уполномоченные организации) в результате такой реформы становится крупнейшим в стране собственником и покупателем жилой недвижимости.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Как международный, так и российский опыт показывает, что именно сочетание социальной пенсии, построенной на принципе солидарности поколений, и накопительной пенсии является оптимальным как с точки зрения индивидуальных интересов граждан, так и с точки зрения общественных интересов и задач развития экономики. Однако реализация этого комплексного подхода возможна лишь при решении ряда задач.

Во-первых, необходим независимый аудит и на этой основе санация Пенсионного Фонда РФ. В условиях неэффективности и коррупции никакая пенсионная система работать не будет и любое, даже самое лучшее в теории решение будет неминуемо провалено. В таких условиях дискуссия о структуре и методах формирования пенсионных средств не более осмыслена, чем спор о составе и количестве жидкостей, заливаемых в бездонную бочку.

Во-вторых, необходимо создание рентной базы для накопительных пенсионных фондов, обеспечение их гарантированными ресурсами помимо финансовых инструментов.

В-третьих, необходимо использовать пенсионные накопления граждан не как источник средств для рискованных финансовых спекуляций, а как ресурс для стимулирования роста реального сектора экономики, и прежде всего в социально значимых сферах, таких как строительство жилья, а так же источник длинных денег для народного хозяйства.

В-четвёртых, необходимо создание комплексной дифференцированной системы, допускающей для граждан выбор различных вариантов пенсионного обеспечения и сроков выхода на пенсию.

В-пятых, никакие варианты пенсионной реформы не должны предполагать урезание уже имеющихся прав и возможностей граждан, независимо от того, касается ли это сроков выхода на пенсию или защищённости их пенсионных накоплений.

И, наконец, очевидно, что в долгосрочной перспективе эффективное развитие и модернизация пенсионной системы не могут быть обеспечены иначе, как в контексте более широких преобразований, направленных на восстановление и развитие социального государства в Российской Федерации.