Август. 2013 год. Нью — Йорк. Манхеттен.

Джейсон

Мы не разговариваем. Три дня. Упрямая сучка. Смотрю в зеркало, снова разглядывая следы ее когтей на щеке. Дрянь. Лиса говорит, что след останется надолго. Со временем замоется, но в ближайшем будущем мне нужно смириться с тем, что эта дрянная кошка оставила на мне свои отметины. Это против правил.

Как и ее гребаное упорство в игнорировании меня. Когда я вчера попытался с ней поговорить, она просто отвернулась, словно ей плевать на все, что я скажу. Я купил ей колье с черными брильянтами. Стоит целое состояние, а она просто, мать ее, отвернулась. Конечно, я пришел в ярость. Надел его на нее силой. Никто не отказывается от моих подарков. Никогда. Поддавшись гневу, я напомнил ей, кто она и на каких условиях находится здесь и для каких целей. Она посмотрела на меня как на дерьмо, и разделась, не сводя с меня своих полных презрения глаз. Лекси вела себя, выглядела и говорила, как шлюха. Специально злила меня. Ненавижу, когда мной манипулируют. Я снова сорвался, залепив ей пощечину. Я был груб, перегнул палку, но она сама меня провоцировала.

А теперь я не знаю, как исправить то, что мы натворили. Оба.

После того случая в Вегасе, мы вылетели на личном вертолете в Нью-Йорк, но я не стал исполнять обещание с зеркальной комнатой. Мы приземлились на крышу небоскреба в Манхеттене. Прямо над моей двухэтажной квартирой в центре Верхнего Ист-Сайда. Шесть комнат, спортивный зал, бассейн, джакузи, размером с квартиру, в которой живут ее родственники. Я думал, что ее впечатлит, но Лекси не смотрела по сторонам. Закрылась в ванной и рыдала там несколько часов подряд, пока мне снова не пришлось выломать дверь. Напоил ее виски и уложил спать, потом занялся собой. Думал, что утром она придет в себя, успокоится, но как бы не так.

Я не из тех парней, которые умеют утешать, просить прощения, оправдываться. Но я, блядь, попытался. А она все равно, что на хер послала. А потом еще эта пощечина и ее показушный фортель с сексом, в котором она не участвовала. Именно так. Я не дурак и чувствую, когда женщина играет.

Все же было так хорошо. Мы отлично проводили время. Отжигали, как последний раз. Я просто не мог представить, что Лекси так среагирует на небольшой эксперимент. Ничего такого, чтобы вот так слетать с катушек. Какого хрена она вбила себе в голову, что раз я решил разнообразить наши отношения, то следующим этапом будут другие партнеры? Черт, у меня зубы сводит даже от мысли об этом. Не стоило мне говорить ей, что когда-то я мог делиться с другими. Это было до нее. Всему виной ее пуританское воспитание. Но я думал, что мы с ним покончили, после всего, что между нами было. А тут такой блок.

Я решил не осложнять отношения ещё больше, и дать ей время остыть. Пару дней не буду ее трогать. Пусть переживет, а потом снова попробуем поговорить. Только как мне себя отвлечь себя от желания ворваться в спальню и всыпать этой упрямой дурочке по пятой точке.

Переключаюсь на спорт. Утром пробежка, потом тренировка в нашем футбольном клубе, после идем с ребятами развеяться где-то. Отвлечься получается, но с трудом. Лекси тоже не сидит дома. Я оставляю ей машину с водителем, и знаю обо всех ее перемещениях. Ее подруга Марина теперь объявилась и здесь. Она, оказывается, завела шашни с Билли Крейгом, и приехала с ним в Нью-Йорк. Мне эта вульгарная девица не нравится. Как и то, что она все время таскает за собой Лекси. Когда в один прекрасный день я узнаю, что Лекси провела вечер с Мариной, Крейгом и его приятелями в одном из клубов, мы снова вдрызг ругаемся. Говорим друг другу очень некрасивые и злые вещи. Я обвиняю ее в том, чего не было, потому что я точно знаю обо всех событиях, происходящих с Лекси без моего присутствия. Потому что водитель Джек докладывает о каждом ее шаге. Она влепляет мне пощечину, а ей. А кончается все сумасшедшим сексом, в котором она, наконец-то, присутствует. Мне кажется, что на этом война закончилась, но утром она снова со мной не разговаривает.

Бл*дство. Как понять этих женщин? Я же знаю, что она страдает. Что ее безумно тянет ко мне, и все эти фортели требуют от нее невероятных мучений. Я могу надавить, дожать ее, но боюсь… Боюсь потерять то, что полюбил в ней. Разве не этого я хотел? Забыть, разлюбить, растоптать. Я понимаю, что все изменилось, у меня нет шансов остановить лавину, которая вот-вот обрушит наши жизни. И я отступаю, даю ей пространство. Впервые. Я даже отпускаю ее домой на два дня. Джека там нет, и для меня ее отъезд становится настоящей мукой. Я не сплю две ночи, постоянно ей названивая. Она кричит в трубку, что я кретин и отключает телефон, а посреди ночи второго дня приезжает на такси в слезах. И говорит, что не может без меня жить.

Я так счастлив, до дрожи, обнимаю свою малышку, клянусь, что никогда больше не причиню ей боли. И верю в это сам.

Мы не вылезаем из постели сутки, а вечером следующего дня я беру ее с собой в клуб на вечеринку по поводу дня рождения одного из парней нашей команды. Я беспечен, почти счастлив. Мне кажется, что в моей жизни установился мир. Временный, конечно, но я надеялся продлить его как можно дольше. За нашим столиком, как всегда весело и шумно. Она не любит моих друзей, и они ее по какой-то причине. И когда в зале появляется эта самая Марина, с ее бойфрендом, не сомневаюсь, что Лекси позвонила ей специально. Но я сегодня слишком добр и счастлив, и позволяю своей малышке присоединиться к подруге и ее парню. Приветливо киваю Бобби, не сводя с него пристального взгляда. Недолго наблюдаю за ним и девушками. Удивительно, но Крейг, похоже, всерьез запал на Марину. Я такие моменты сразу чувствую. Троица располагается в зоне моей видимости, и я почти спокоен. Конечно, мне было бы приятнее чувствовать Александру рядом, прикасаться, вдыхать ее запах, незаметно для других забираться в ее трусики. Вокруг нашей мужской компании, как всегда, снуют шикарные девицы, почему-то уверенные, что мы пришли сюда только для того, чтобы напоить их коктейлями и отвезти к себе. Они ждут сигнала, наворачивая круги вокруг столика. Самые наглые садятся на колени и шепчут в ухо непристойные предложения, которые раньше меня могли заинтересовать. Скажу больше, я редко отказывался от таких вот — наглых. Они самые раскрепощенные в сексе. Это же как нужно хотеть потрахаться, чтобы вот так вешаться на шею? Ну как тут устоять?

Легко, когда у меня есть моя маленькая страстная девочка. И она рядом. Не то, чтобы я не реагирую на очередную, усевшуюся на меня брюнетку в короткой юбке. У меня даже встает, когда она шарит руками по ширинке. Дело в другом. Я знаю, уверен, она не даст мне и половины того, что я получу с моей малышкой. С Лекси — бешеный кайф, близость, от которой улетает сознание, с любой другой — удовлетворение потребности. Вот и вся разница. Я не хочу есть хлеб, если могу получить пирожное. Девица пытается залезть под стол, чтобы ублажить меня своими губками. Я не против, конечно, но через зал на меня смотрят глаза, от которых у меня сносит крышу. Лекси качает головой, презрительно скривив губы, и показывает средний палец руки. Я смеюсь, отталкивая брюнетку, и развожу руками, изображая сожаление. Я мог бы соврать и сказать, что ни разу не трахался с другими женщинами, с тех пор, как дал обещание Лекси, но не буду. Когда она со мной, я даже думать не могу о ком-то еще, но если мы в ссоре, то веду себя так, как до встречи с Лекси. Почему так происходит? Ну, наверное, потому что миф о том, что любовь способна изменить человека до неузнаваемости, в моем случае не работает. Я могу любить ее, но при этом спать с десятком других женщин, и это не изменит факта моих чувств к Лекси. Это просто мужская природа, не больше. Если я удовлетворен и сыт, то, разумеется, мне не нужен секс с очередной шлюшкой, которая настойчиво навязывает себя. Дело в конкретном случае. Вот и все. Пока она не знает, факт измены не доказан, а, значит, никакой измены не было.

Лекси снова смотрит на меня, указывая взглядом на бокал вина. И я киваю. Под моим присмотром ей можно немножко выпить. Совсем чуть — чуть. Алкоголь действует на женщин не лучшим образом, и я не раз видел примеры этому. Лекси не является исключением. Сколько раз я склонял ее на что-то эдакое, предварительно подпоив. Нечестно? Зато так приятно…

— Джейс, ты хотя бы сделай вид, что все еще с нами, — толкнув меня плечом, произнес Донни Райт. Здоровый бугай и неплохой парень, но безнадежно женат. Уже три года. И, кстати, у него с верностью нет проблем, несмотря на то, что его жена второй раз беременна. Майкл Гордон, который сидит прямо напротив меня, поворачивается назад и показывает пальцем на Лекси. Мне этот жест не нравится.

— Пока эта малышка здесь, весь наш Джейс целиком в ее трусиках, — заявляет Майкл. — Ну, и как там? Неплохо, да?

Донни хохочет, прикрывая рот рукой, чтобы не расплескать только что выпитый глоток пива.

— Черт, я так же выглядел, когда появилась Майя? Смотри, Доминник, я теперь без пяти минут дважды папаша. Сам не понял, как успел.

— Ну, Майя, по — крайней мере, того стоит, — жестикулируя бокалом пива, заявляет Майкл.

— Это, что еще значит? — начинаю закипать. Этот ублюдок переходит границы моего терпения.

— А то ты не понимаешь, — криво усмехнулся Гордон. Мне не раз приходилось бить его рожу, и сейчас настал этот самый момент. Пусть договорит, а потом я заткну ему в глотку его слова.

— Поясни, — глядя на него тяжелым взглядом, произношу я.

— Ребят, давайте, успокоимся. Джейсу нравится девчонка. Это его личное дело, — пытается разрядить ситуацию Донни.

— Только дурак мог променять Майли на эту… Кто она такая? — Майкл презрительно кривит губы. — Малолетка из трущоб, ни образования, ни профессии. Только ноги раздвигать и умеет. Очнись, идиот, она оберет тебя, как липку и прыгнет в следующую кровать. Ты разве не видишь, что она из себя представляет? В субботу я видел ее в этой же компании, но с приятелями Крейга и вела она себя не самым лучшим образом.

— Ты врешь сейчас. Мой водитель там был. — Я сжимаю кулаки, чудом держа себя в руках.

— Вот видишь, — насмешливо улыбается Майкл. — Ты стережешь ее, словно боишься, что стоит отвернуться, ее кто-то отымеет. Отзови свою охрану, и увидишь, что так и будет.

— Ты напросился, сученыш. — Я бросаюсь на Майкла, но меня останавливают Донни и Джони, еще один верзила из команды. Однако, успеваю разбить этому козлу нос.

— Тварь, из-за какой-то сучки, — зажимая нос, орет Майкл. Он сопротивляется, когда его выводит охрана. Все умолкают на время, поглядывая на меня с опаской. Я смотрю на Лекси. Но она даже не заметила потасовки. Марина что-то рассказывает ей, активно жестикулируя, и полностью владеет вниманием Лекси. Я не поверил Майклу, ни одному его слову, но зерно сомнения его слова заронили. Это не первый случай с подобными намеками. Парни из моей команды никак не могут смириться, что я стал проводить больше времени вне футбольного поля, реже участвую в пьяных вечеринках. Мне все время приходится защищаться, а я к этому не привык. Я — нападающий.

Лекси

Возвращение в Нью-Йорк прошло практически без моего участия. После того, как Джейс пытался устроить тройное шоу с моим участием, и чуть не задушил, мое сознание, мягко говоря, немного поехало. Я впала в ступор, в режим очередной перезагрузки. Я думала только о том, что обязана сохранить это ощущение, чтобы больше не дать Джейсону запутать меня. Моя злость была единственным щитом в борьбе с этим человеком.

Но несколько дней неравного противостояния, все-таки, сломили мою защиту. Я нуждалась в нем больше, чем ненавидела. Однако, при всем раскладе, я четко понимала, что должна остановить происходящее, должна вырваться и вспомнить свои цели и приоритеты. И когда он отпустил меня домой на пару дней, эта мысль была единственной, которая придавала мне силы улыбаться родителям и сестре, врать им, притворяться кем-то другим. Я листала свои книги и тетради, вспоминая, сколько сил и времени потратила на то, чтобы сдать все тесты на высший бал. Два года напряженной работы и зубрежки. И вот моя мечта рядом, стоит только руку протянуть и отодвинуть в сторону Доминника. Вырвать с корнем, пока он не разросся подобно раковой опухоли. В минуты тишины, когда мама и отец не устраивали мне допрос, я напряженно думала, искала выход. И когда я почти убеждала себя в том, что Джейсон для меня ничего не значит, что я его ненавижу, мое сердце пробивала резкая боль. Я сгибалась пополам и не могла дышать. Я больна. Он — инфекция, которая поедает мою душу, сердце, мою волю и индивидуальность. Меня больше нет. Я качаюсь, как маятник, от безумия ненависти до безумия страсти. От отрицания к признанию. И под утро второго дня я ломаюсь настолько, что ухожу из дома, в котором прошли мои детские годы, еле живая от дикой тоски, которая не дает мне дышать. И только упав в его объятия, я чувствую облегчение. Он гладит мои плечи и спину, прижимая к себе, а я чувствую, как заживают рубцы от срезанных крыльев под его горячими ладонями.

— Я не могу без тебя жить, — шепчу я, и это правда. Не преувеличение, а реальность. Да, я могу понимать, что происходит… Но исправить меня может только чудо, или тот, кто сломал. Но когда я вижу его глаза, сумасшедшие, пьяные от жажды обладать мною, я осознаю, что Джейсон не станет меня спасать, он будет тем, кто забьет последний гвоздь в крышку моего гроба. И даже с ним, в плену его голоса, в сильных мужских руках, укрытая мощным телом, которое иногда ещё бывает нежным, я начинаю задыхаться.

— Пойдем со мной! — не просьба, не вопрос, а требование, обязательное к исполнению. Марина умолкает, глядя то на меня, то на Джейсона. Крейг разглядывает свой напиток. Никто из них никогда не сможет понять, что происходит между нами. Никто и предположить не способен. Я виновато улыбаюсь Марине. Подаю руку Джейсону, которую он сжимает слишком сильно. Встревожено смотрю на его напряженный профиль, пока он меня куда-то тащит. «Опять что-то случилось», — думаю я упавшим сердцем. Добра не жди, если Джейсон не в духе.

Когда он заталкивает меня в женский туалет и закрывает дверь на замок, я даже не удивляюсь. Это настолько банально, изъезжено и пройдено, что перестало возмущать еще недели две назад. Я прислоняюсь спиной к холодной мраморной столешнице умывальника, глядя в непроницаемую мглу глаз Джейсона. Мое сердце бьется маленькой пташкой, но я уже не обращаю внимания на признаки и оттенки паники, страха, гнева. Все они, впоследствии, сливаясь и достигая апогея, становятся неуправляемой лавиной сексуального возбуждения.

Он просто смотрит, не трогает. Его взгляд проникает в мою голову, копается в моих мыслях. Я так чувствую, даже если подобное невозможно.

— Ты когда-нибудь… — тихо начинает он. — Хотя бы раз допускала мысль о том, чтобы найти кого-то еще? Пусть не сейчас. Позже. — Взгляд ударяет прямо в сердце. Ледяной, безжалостный. Но голос бархатистый, мягкий, успокаивающий. — Из моего круга. Подыскиваешь кандидатов на замену?

— Что? — околдованная игрой контраста взгляда и интонации голоса, завороженная силой его глаз и аурой мужественности и силы, я едва понимаю, о чем говорит этот ненормальный мужчина.

— Отвечай, когда я спрашиваю! — кричит он, резко приближаясь лицом к моему лицу, ударяет кулаком по столешнице, едва сдерживаясь, чтобы снова не причинить мне боль.

— Ты спрашиваешь какой-то бред, Джейс. Кого я могу искать? Ты совсем с ума сошел?

Я чувствую, как на глаза навариваются слезы. Не могу выносить его такого. Обхватываю ладонями его лицо, мягко лаская пальцами, пытаюсь достучаться до безумца.

— Я люблю тебя, Джейсон, — едва слышно произносит мой голос. Он закрывает глаза, поддаваясь моим ладоням, и я вижу, как расслабляются его черты. Какая-то толика власти все-таки у меня есть.

— Правда? — спрашивает он, обнимая меня и зарываясь лицом в мои волосы.

— Конечно, правда, — киваю я, обнимая его в ответ.

— Никогда меня не огорчай, Александра. Никогда. Я боюсь того, что могу сделать, если ты предашь меня однажды.

Он отстраняется, чтобы посмотреть мне в глаза. Столько эмоций и чувств, что у меня ноги подкашиваются. Джейс больше не говорит о сроках, о контракте. Наши отношения пресекли грань договоренностей. Он никогда меня не отпустит. Я понимаю это сейчас, глядя в черную бездну. Если я попытаюсь, он убьет меня.

Я закрываю глаза, когда чувствую приближение панической атаки. Я не могу вдохнуть, мои легкие разрываются, и тогда он целует меня, впуская столь желанный кислород. Он дарит мне дыхание, забирая душу.

— Пожалуйста, давай не здесь. Поехали домой. — Слышу я свой голос, когда чувствую руки Джейсона на моих бедрах. Ему всегда мало разговоров. Секс — то, чем кончается любая ссора или выяснение отношений.

Это неожиданно, но он уступает. Отпускает меня. Смотрится в зеркало, приглаживая волосы и поправляя рубашку, потом на меня. Нежно проводит пальцами по щеке.

— Я жду тебя в машине. У тебя помада размазалась.

Он уходит, прикрывая за собой дверь, и я, наконец, могу перевести дыхание. В одной из кабинок шумит вода, потом щелкает замок.

— О, извини, — бормочу я, смущенно улыбаясь высокой рыжеволосой девушке в стильном брючном костюме. Не слишком ли деловой стиль для клуба? Макияж тоже не вечерний, официальный. — Ты, наверно, не могла выйти, пока мы тут…

— Да, брось ты, — небрежно фыркает девушка, подходя к раковине и споласкивая руки. — Я уже привыкла, что Доминик использует туалет, как свою личную спальню. — Она рассматривает свое отражение, поправляет волосы. Очень красивая, ухоженная, шикарная. — Вот скажи, все богатые мужики такие жмоты? Неужели жалко пару тысяч на чистый, уютный вип номер? Это неуважение не только к себе, но и к тебе, милочка. — Рыжая смотрит на мое отражение в зеркале. — Позволяешь себя иметь в туалете, не жди уважения. Уж извини за резкость.

— Он ничего не делал, — сквозь зубы процедила я, сгорая от унижения.

— Ну, на будущее мой тебе совет.

— Я не просто какая-то разовая шлюха. Не нужно со мной так разговаривать. Вообще-то, мы с ним живем вместе.

— Да? — удивленно вскинула брови девушка, окидывая меня пристальным взглядом с головы до ног. — Сочувствую, — искренне произносит она. — Извини, если обидела. Я работаю здесь администратором. И за последнюю неделю дважды ловила его в туалете с разовыми, как ты выразилась. Так что будь начеку. Спид, сифилис и много другой гадости все еще существуют.

Впадаю в ступор, глядя, как девушка достает помаду и подкрашивает губы.

— Я надеюсь, что не раскрыла тайну. — Убирает помаду обратно в сумочку и подмигивает мне. — Ну, ты держись. Не раскисай. Все они такие. Что поделаешь?

Пожимает плечами и выходит из туалета. Я тупо смотрю на свое отражение. Удивлена ли я?

Хмм… Нервно смеюсь. До слез.

Споласкивая лицо холодной водой.

Выхожу в зал, оглушительно хлопая дверцей.

— Козел. Сволочь, — бормочу себе под нос, пробираясь через толпу людей. Кто-то хватает меня за руку и тянет к стене.

— Какого… — вырываясь, раздраженно начинаю я. Поднимая голову, встречая фиалковый взгляд. Парень с пирсингом и татуировками. Роберт Стюарт.

— Привет, я тебя помню, — произношу я, невольно улыбаясь. Парень лениво улыбается в ответ. Его светлые волосы в неоновом освещении кажутся еще белее. Фантастика просто. Мы стоим в какой-то нише, и чересчур близко друг к другу, но тут иначе нельзя. Повсюду толпы людей.

— И я помню, а это редкость. — Подмигивает мне, улыбка становится шире, взгляд откровеннее. — Что делаешь в этом рассаднике порока?

— А ты?

— Если скажу, что тебя жду, не поверишь? — щурит свои потрясные фиолетовые глаза. Я неожиданно для себя смеюсь, качая головой.

— Нет, не поверю. Ты прости, но мне бежать нужно. — Пытаюсь отойти, но он снова удерживает меня за руку, закрывая спиной от проходящих мимо людей.

— Минуту, Лекси.

— Помнишь, как меня зовут? Вау.

— Ну, твое имя на слуху. Все ещё с Джейсоном? Если что, то мое прежнее предложение в силе. — Он протягивает руку к моему лицу, но я останавливаю ее на полпути.

— Джейсон бы счел твое предложение неприемлемым.

— Поэтому я делаю его тебе, а не Джейсону.

— Ты смеешься надо мной?

— Что ты. Я очарован. Честное слово. — Плутоватая чувственная улыбка играет на губах этого молодого красавца. И тут я вспоминаю…

— Черт побери! — аж попрыгиваю от восторга. Роб удивленно приподнимает проколотую бровь. — У тебя начались съемки?

— Да.

— Моя сестра, она твоя фанатка. И мечтает познакомиться с тобой. Ей тринадцать. Поэтому даже не думай!

— Я, вообще, молчу.

— Но я заметила, как заблестели твои глаза.

— Я просто смотрел на ложбинку в твоем декольте.

— Ты невыносимый.

— О, да, утром нечто подобное говорят все мои подружки.

— Я серьезно, Роб. — Хмурюсь, чтобы придать выражению лица строгость. Но с этим парнем невозможно говорить серьезно. — Ты поможешь? С пропуском для Андреа, так зовут мою сестру.

Роберт тяжело вздыхает, не сводя с меня изучающего взгляда, тоже перестает улыбаться.

— Ладно. Но ты будешь мне должна.

— Нет. — качаю головой.

— Кофе. Просто поболтаем.

— Когда-нибудь. — Пожала плечами. Роберт усмехнулся, сунул руку в задний карман джинсов и неспешным движением достал визитку, протягивая мне.

— Мой телефон. Пусть позвонит. Я решу вопрос.

Я пытаюсь взять визитку, но он резко убирает руку, наклоняясь чуть ближе.

— Очень мало женщин знают мой мобильный. Смотри, не потеряй. — Улыбается, демонстрируя задорные ямочки на щеках. Мальчишка. Быстрым движением засовывает пластиковую визитку мне прямо в декольте. Я даже не успеваю среагировать, лишь потом легонько щелкаю ладонью по его пальцам.

— Не знал, что шелковые платки снова в моде. — Он обращает внимание на мою замотанную шею. — Видимо, обещанный кофе я дождусь только тогда, когда это новое направление в моде закончится. Береги себя, крошка.

— Пока, Роб, — киваю я, отталкиваюсь от стены и прохожу мимо него. Двигаюсь к выходу, чувствуя на себе его взгляд. Невольно улыбаюсь. Совершенно глупо получилось. Зато Андреа будет довольна.

Вспомнив про Марину, возвращаюсь к ее столику, чтобы попрощаться с ней и Крейгом. Но можно было обойтись и без этого. Парочка была слишком поглощена друг другом, чтобы заметить, что я ушла.

Черный джип уже ждет меня у входа, мигая фарами. Джек, который за последние дни стал моим хорошим приятелем, открывает передо мной дверь.

— Осторожнее, Лекс. Что-то случилось. Он в ярости, — шепчет он мне, подавая руку. Я вскидываю на водителя растерянный взгляд, благодарю кивком головы. Сажусь внутрь.

Понятно, что дело дрянь становится сразу. Джейсон нажимает кнопку, и сиденье водителя отсоединяется перегородкой от пассажиров. Я поворачиваюсь к нему, вопросительно глядя в непроницаемое лицо.

— Что опять случилось? — спрашиваю я. На самом деле, это я должна устраивать сцены. Ублюдок врал мне, и пока я была дома одна, он мотался по клубам и трахался с какими-то шлюхами по туалетам.

Джейс не поизносит ни слова. Поворачивается ко мне всем корпусом. Хватает пальцами край моего выреза на платье и с треском разрывает вместе с бюстгальтером до самого пояса. Мне не нужно спрашивать. Я все поняла. Он видел мою беседу с Робом. Свирепо глядя мне в глаза, поднимает выпавшую на сиденье визитку, и тычет ею мне в лицо. Молча.

— Моя сестра хотела попасть на съемки. Я просто попросила пропуск. Джейс, ты снова надумываешь…

Я не успеваю договорить, потому что сильная пощечина скидывает меня на пол. Рот наполняется кровью. Я поранила зубами кожу изнутри. Из носа тоже течет кровь тонкой струйкой. Попало вскользь. Но много ли мне нужно? Я испуганно смотрю на Джейсона, сжимаясь на полу машины. Не поднимаюсь, чтобы не получить еще. Господи… И это я? Хочется застонать вслух от отчаянья, но нет сил. Меня начинает сотрясать дрожь, а он спокойно взирает на мою агонию, покручивая визиткой между пальцами. Его забавляет происходящее, хуже, приносит удовольствие, болезненное и извращенное. Я уже знаю, что меня ждет дома.

— Это же не пропуск, Лекси. А номер телефона. Или я ошибаюсь? — насмешливо ухмыляется, приподнимая брови. — Я просил тебя не врать?

— Я сказала правду. — В глазах закипали жгучие слезы. Сжимая на груди разорванное платье, я поднялась и села на другой конец сиденья, подальше от Джейсона. — И всегда говорила только правду. Не нарушила ни одного обещания.

— Только не начинай эту мелодраму. Меня тошнит от твоих истерик. — Джейсон бросает в меня визиткой. — Я видел, как он пихал тебе свой номер прямо в сиськи. И ты не плюнула ему в лицо, не дала пощечину. Ты улыбалась, как довольная шлюха.

— Заткнись, Джейсон.

— Что? — он ошарашено уставился на меня. Слезы и кровь стекали по подбородку, падая на грудь, но мне было плевать на то, как я выгляжу.

— Я больше не буду тебя слушать, ублюдок. Ни одно твое слово для меня не имеет никакого значения.

— Ты спятила? — сгребая на груди остатки ткани, он рывком приближает меня к себе, сжимая челюсти. Взгляд способен убить. Но мне уже все равно.

— Я тебя ненавижу. Все кончено. С меня хватит.

Он прищуривает глаза, всматриваясь в меня.

— Ты ничего не перепутала, девочка?

— Я найду деньги и суну их тебе в твой грязный рот. Понял, сучонок?

Он схватил меня за горло, перекрывая доступ кислорода. Я лишь спокойно улыбалась, не давая привычной панике взять верх. Внутри меня что-то надломилось, и я вдруг ощущала невероятную уверенность и силу. Он отпустил меня, точнее отшвырнул, и я ударилась затылком об стекло, но он именного этого и хотел.

— У тебя истерика. Вытрись. — Бросает мне платок, с ледяным спокойствием рассматривая мое окровавленное лицо.

— У меня нет истерики, Джейсон. — Я прижимаю платок к носу, промакивая кровь. — Ты клялся, что не ударишь меня, и смотри, на кого я опять похожа. Ты обещал, что не будешь спать с другими женщинами, и снова обманул. Ты думал, что я не узнаю? Но так вышло, что мир не без добрых людей. Неужели ты не видишь, что на самом деле ничего нет? Между нами. Это просто болезнь. Я хочу ее вылечить. Достаточно с меня. Хватит… — я протягиваю руку, накрываю ладонью его пальцы. — Отпусти меня.

Он смотрит мне в глаза, и я вижу, как он возвращается. Тот другой Джейсон, который любит и никогда не причинит мне боли. Которого я люблю так, что сердце готово остановится.

— Что ты делаешь, Джейс? — новый поток слез струится по щекам. — Боже, я просто больше не могу. Понимаешь? Ты же убьешь меня.

— Нет… Нет. — Он качает головой. Я вижу выражение уязвимости и боли на его лице. Он страдает не меньше меня. Просто по-другому. — Я никогда не обижу тебя, — шепчет Джейсон, обнимая меня и привлекая к себе.

— Ты слышишь себя, Джейс? — спрашиваю я. — Посмотри, во что ты меня превратил.

— Я все исправлю.

— Я слышала это много раз.

Он крепко держит меня в своих объятиях, и до конца пути мы молчим. Его руки больше не закрывают меня от реальности, не защищают. Я чувствую холод, пронизывающий меня с головы до ног и опустошение. Мое лицо горит от боли, которая стала уже привычной. Привычной! Я могу терпеть, игнорировать ее. Я могу придумать миллион оправданий тому, кто это делает со мной. Миллиард. И даже больше. Но на самом деле… Нет ни одного… И лучше не станет. Джейсон Доминик не изменится.

Не знаю, насколько времени моего прозрения хватит на этот раз, пока Джейс снова не установит свою власть, но я обязана воспользоваться моментом. Я должна найти способ уйти. И спасти себя.

Чувствуя, что я не готова к новым нападениям или встряскам, Джейсон не предпринимает никаких попыток вывести меня на конфликт. Напротив, ведет себя мирно и тихо. Даже ложится спать в другой спальне, давая мне так необходимое сейчас пространство, вместо того, чтобы как обычно заполонить собой, заглушить голос разума и спрятать от реальности в своем темном мирке безвыходности. Он совершил ошибку, дав мне глоток воздуха, оставив наедине со своими мыслями. Начинаю действовать уже утром. Синяков от пощечины не осталось, а за ночь я сняла отек, прибегнув к проверенным приемам, позаимствованным у Лисы. Выглядела не очень, но не хуже, чем обычно. Снова пришлось одеться в свитер с воротом и длинными рукавами и джинсы, чтобы не пугать людей. Джейсон на пробежке, потом уйдет на тренировку. У меня есть время до того, как он вернется и попытается снова что-то предпринять. Если я ничего не сделаю, то попаду под его контроль, как это бывало раньше. Планы путает Джек, в обязанности которого входит мое сопровождение повсюду. Только теперь я стала умнее, учусь у Джейсона просчитывать ходы наперед. Звоню Марине. Она поможет. Единственная, кому можно доверять.

Через два часа Джек везет меня к квартирке, которую Крейг снял для Марины. Они пока не живут вместе, но он регулярно там бывает. Я беру с собой фрукты и бутылку вина, создавая видимость того, что мы с подружкой решили устроить девичьи посиделки. Джек ведется. Он мне симпатизирует. Вчера, когда я выходила из машины, и он увидел мое лицо, разорванное платье и кровь, то даже попытался заступиться. Я слышала, как они спорили с Джейсоном, в итоге чего тот велел Джеку не лезть не в его дело, и молчать в тряпочку, или валить к чертям собачьим. Я думаю, Джек ушел бы, но остался только ради меня. Милый парень. Жаль, что придется его подставить. Когда-то все вскроется и ему достанется.

— Тебе не обязательно подниматься со мной, Джек. Мы с Мариной будем вдвоем. Нам ничто не угрожает, — выбираясь из машины, обращаюсь к своему верному рыцарю. Джек смущенно смотрит на меня. У него есть четкие инструкции. Я улыбаюсь шире, кладу руку на его плечо.

— Не волнуйся, никто не узнает. Можешь съездить куда-нибудь. Я позвоню, когда освобожусь, — весело болтаю я. Джек, несмотря на могучую комплекцию, внутри очень мягкий и нежный человек, его выдают глаза. Светло-голубые и добрые. Как Джейсон нанял его на такую работу?

— Мне нельзя, мисс Памер. Ни на шаг от вас, — виновато произносит он, отводя взгляд. Он сомневается и хочет мне уступить. Порадовать меня. — Я провожу вас до дверей квартиры вашей подруги, и посижу в кафе на первом этаже.

Я согласно кивнула. То, что нужно.

— Спасибо, Джек. — Снова касаюсь его плеча, но он решительно отстраняется.

— Не нужно этого делать, мисс Памер.

— Это дружеский жест, Джек. — невольно улыбаюсь. Что возомнил этот парень?

— Мы с вами знаем, но вот мистер Доминник может увидеть что-то другое.

— Мистера Доминника здесь нет.

— Мы не можем знать наверняка, — сухо произносит Джек, серьезно глядя на меня. Я напрягаюсь, ощущая дискомфорт под ложечкой.

— Ты хочешь сказать, что за мной может следить кто-то еще?

— Я хочу сказать, что все возможно, если речь идет о семье Доминник. — Убедительная реплика. Точная.

— Я поняла, Джек, — кивнула я, невольно оглядываясь по сторонам. Этого я не могла предвидеть. Мне казалось, что Джейсон не настолько параноик, чтобы помимо Джека, нанять кого-то еще, чтобы следить за мной.

— Будьте осторожны, мисс.

— Да, спасибо.

Мы поднимаемся на лифте на тридцать пятый этаж, и Джек провожает меня до дверей Марины, подает пакет с вином и фруктами, нажимает на кнопку видео звонка.

— Заходи, родная, — произносит как всегда бодрый голос подружки, раздается щелчок замка. Я поворачиваюсь к Джеку. По инструкции он должен проверить квартиру, прежде, чем я войду. Но я уверено смотрю ему в глаза.

— Увидимся через пару часов, Джек.

И он кивает, внимательно смотрит на меня, потом на Марину, возникшую в проеме открывшихся дверей. И уходит, пожелав нам приятно провести время.

Я выдыхаю, напряженно глядя на Марину.

— Ну ты, Сашка, сумасшедшая, — качает она головой. Впервые вижу ее такой серьезной. — У меня всего две комнаты. Куда бы я его спрятала?

— Под кровать, Марин, — натянуто улыбаюсь я, и захожу внутрь. — Спасибо тебе.

Протягиваю ей пакет и целую в щеку.

Мой взгляд движется через небольшой коридорчик в уютную полукруглую гостиную с панорамными окнами, которые сейчас плотно закрыты жалюзи. Марина понимает все без слов. Берет пакет и уходит на кухню. Она не вернется оттуда, пока я не позову ее.

Медленно иду в гостиную. Каждый шаг дается с трудом. Как только я переступила порог квартиры, пути назад уже не было. И, все-таки, я понимаю, что еще могу передумать. Могу вернуться… Но хочу ли?

Высокий худощавый молодой человек стоит возле камина спиной ко мне. На нем темно-синий деловой костюм и начищенные до блеска черные туфли. Его кожаный портфель лежит на кресле. Отмечаю все эти детали механически, даже не задумываясь. Просто потому что привыкла. От деталей многое зависит. Он слышит мои шаги, но не поворачивается. Его спина напряжена. Пальцы руки, лежащей на столешнице камина, сжаты в кулак. Я не уверена, что правильно поступаю. Ошибка может стоить дорого нам обоим.

— Здравствуй, Мик, — тихо произношу я. И он медленно поворачивается. На его красивом лице мелькают разнообразные, противоречивые эмоции. От презрения до обожания. От гнева до сожаления. От боли до радости.

— Зачем ты устроила эту встречу? Да ещё с такими препятствиями? Играешь в шпионов? — холодно спрашивает Мик, внимательно разглядывая меня с головы до ног.

— Мне нужна твоя помощь, Майкл, — едва слышно произношу я, делая шаг вперед. Ему отступать некуда, но я вижу, как он напрягается и нервничает. Мик не рад меня видеть.

— Ты сто лет не называла меня Майклом, — ухмыльнулся он. — И что случилось? В последний раз ты мне явно дала понять, что ни видеть, ни слышать меня не желаешь.

— Я не могла поступить иначе! — пристально смотрю на него. — Джейсон наказал бы меня.

Мик презрительно кривит губы и отворачивает голову, словно ему даже видеть меня противно.

— Избавь меня от подробностей ваших ролевых игр, — выплевывает он.

— Это не игры, Мик. Я позвала тебя, чтобы сказать правду. Только ты мне можешь помочь. Мне не к кому больше обратиться.

— Какую правду, Лекси? Я не слепой и не дурак. Я видел ваши фотографии, эти видео, где вы облизываете друг друга. Что ты можешь сказать такого, чтобы я поверил, что это монтаж или какая-то подстава? — теперь в глазах моего бывшего друга детства кипит ярость и непонимание. — Я до последнего не верил. Даже когда Джос сказала, что этот ублюдок платит тебе. Что ты сама попросила ее найти тебе клиента побогаче. Но факты говорят о другом!

— Факты говорят о том, что выгодно Джоселин и Джейсону. Ее уволили. Как ты думаешь, почему?

— Потому что она сказала мне правду. Разгласила информацию.

— Нет. Она меня подставила, Мик. И этот факт всплыл. Не знаю зачем, но Джейсон сделал так, чтобы ее не было в агентстве.

— Я тебе не верю. — Отрицательно качает головой Мик. — Не понимаю, зачем, вообще, пришел сюда. Идиот.

— Майкл. Мик. — Хватаю его за руку. — Прошу тебя. Помоги мне.

— О чем ты говоришь? Какая помощь? Он что, тебе мало платит? — Майкл вырывает руку, цинично разглядывая меня. — Не похоже. Выглядишь дорого. Элитная шлюха.

— Называй, как хочешь, — качаю в отчаянье головой. — Мне нужно пятьсот тысяч долларов.

— Что? — нервный смешок срывается с губ Мика Купера, брови изумленно взлетают. — Ты под кайфом, что ли? Пол-лимона зеленых! В казино проиграла? Так попроси у своего плейбоя. Отработаешь.

Я смотрю, как он смеется надо мной, и понимаю, зачем Мик пришел. Почему согласился на тайную встречу. Выплеснуть свое презрение, успокоить свое уязвленное самолюбие, высказав все, что обо мне думает. Я, все-таки, ошиблась. Он мне не поможет.

Я понимаю, что у меня нет слов, чтобы убедить его. Он не поверит и будет прав. Я бы тоже не поверила. Слишком все очевидно. У меня нет ни одного доказательства моих слов. Я делаю то единственное, что может внести хоть толику сомнения, берусь за край свитера и резким движением снимаю его. В гостиной достаточно светло, чтобы он увидел все, без прикрас.

Я вижу, как это происходит. Как меняется выражение лица Майкла Купера. Как гнев вспыхивает в них, но обращенный уже не на меня. Он бледнеет, сжимая кулаки, с яростным шипением отводит взгляд, но снова возвращает, в ужасе скользя по синим, желтым, фиолетовым отметинам на моих плечах, шее, запястьях. Он тяжело и шумно дышит, потом закрывает лицо ладонями и резко отворачивается, не в силах смотреть на меня.

— Я могу снять джинсы, Мик. Но там все еще хуже. Ты же не думаешь, что я могла согласиться на такое ради денег? — спрашиваю я, срывающимся от волнения голосом. — Поверь мне, Джоселин меня подставила. Я оказалась в безвыходной ситуации в лапах садиста.

— Оденься, пожалуйста, я не могу смотреть, — натянутым голосом, произносит Майкл.

— Хорошо. — Я натягиваю свитер обратно, чувствуя невероятное облегчение. Теперь Мик готов к разговору.

— Расскажи мне все, — просит Майкл, поворачиваясь. Теперь в его взгляде только любовь и безграничная жалость. Он протягивает руку, мягко обхватывает мое запястье и привлекает к себе. В его объятиях нет похоти, только нежность и теплота. Я утыкаюсь ему в грудь, чувствуя, что снова начинаю плакать. Господи, как же я отвыкла от этого… простого человеческого тепла и участия. Я закрываю глаза и начинаю говорить. С самого начала, не скрывая ничего, ни одной унизительной и омерзительной подробности. Мне это необходимо. Проговорить все то, что произошло, увидеть со стороны. И с каждым словом я чувствую, как нить, соединяющая меня и Джейсона, натягивается сильнее, причиняя жуткую боль. Как психологический блок, который заставляет меня хрипеть на последних минутах повествования, выворачивая душу наизнанку. Голова гудит и мысли путаются, но я заканчиваю, четко осознавая, что только что нарушила самый главный пункт контракта. О неразглашении. Но это единственный шанс. У меня просто нет и не будет другого варианта.

— Ты же понимаешь, что у меня нет таких денег, Лекси? — когда я немного успокаиваюсь после эмоционального рассказа, мягко спрашивает Майкл. Мы уже сидим на диване, и он по — прежнему нежно обнимает меня.

— Да, но я попробую обратиться к кому-то еще, — киваю я, вытирая слезы. — Напишу тете Ане в Пакистан. Немного даст Марина.

— Ты попадешься. Это не вариант. Послушай, я понимаю. Правда. Контракт и все такое. Но мы можем обратиться в полицию. Снять побои. И доказать, что этот урод тебя… избивал и насиловал.

— Ты сам в это не веришь. — я качаю головой, убирая за ухо прядь волос. — Семейка Доминник сделает все, что бы избежать скандала. Купит экспертизу и судью, если нужно. Он просто увезет меня туда, где никто не найдет. Или еще хуже. Единственный шанс для меня — это говорить с Джейсоном на его языке. Он держит меня контрактом, постоянно ссылаясь на него. И чтобы избавиться от Джейсона, я должна вернуть ему деньги по неустойке. Лишить его вариантов обхода. Понимаешь?

— Дай мне неделю. Я соберу всю сумму. У меня есть свой счет, но там не больше двухсот тысяч. Я поговорю с родителями и обращусь в банк.

— Мик, я… Не могу обещать, что отдам тебе всю сумму в течение года или даже двух.

— Я достаточно зарабатываю, чтобы погасить кредит. — Майкл строго взглянул на меня. — Ты больше не будешь терпеть унижения от этого ублюдка. Ты поняла?

— Да. Спасибо, Мик.

— Я созвонюсь с Мариной, когда деньги будут у меня.

— Она ничего не знает.

— Правильно. Снова встретимся.

— Нет. Нельзя. — Я испуганно потрясла головой. — Он следит за мной. Больше никаких встреч. Джейсон не должен знать, откуда я взяла деньги. Для него я придумаю версию. Если ты сможешь раздобыть нужную сумму, то передашь ее мне наличными через Марину. Пусть это будет сумка, с какой-то одеждой или книгами. Она не станет рыться в чужих вещах. Прости меня, что втягиваю тебя, но мне больше не к кому обратиться.

— Жаль, что ты поняла это слишком поздно, — натянуто произносит Мик, убирая волосы с моего лица. Он смотрит мне в глаза, и теперь его объятия не кажутся такими дружественными, как пять минут назад. Этот парень влюблен в меня. И я понимаю, что за услугу, которую Мик мне окажет, он будет надеяться на вознаграждение. Не меняю ли я один плен на другой?

— Я никогда не попрошу у тебя того, что ты не готова будешь дать, — прочитав сомнение в моих глазах, твердо пообещал Мик. — Я не спрошу ни цента с тебя, и уж точно не стану требовать ответить на мои чувства. Тебе сейчас не до любви. Я прекрасно понимаю.

— Мне так жаль. — Я мягко сжала его пальцы и положила голову ему на плечо. — Я должна была дать тебе шанс, а не ввязываться в авантюру, предложенную Джоселин. Я во всем виновата.

— Ты поступила так, как считала правильным. Ты доверяла Джос. Я ни в чем тебя не виню. — Мик поднимает мою голову, обхватывая ее ладонями. — Даже думая, что ты с ним по своей воле и за деньги, я не переставал тебя любить. И если бы ты пришла ко мне после… Я бы простил. Я все тебе прощу, Лекси, что бы ты ни сделала.

— Почему? Как я могла не замечать? — тихо спросила я, глядя на свое отражение в голубых глазах.

— Наверно, я просто боялся быть отвергнутым. Я влюбился в тебя, когда мне было тринадцать. Ты была смешная, худенькая девчонка с косичками, которая видела во мне только старшего друга. Потом ты взрослела, а я ждал. Я был таким романтичным идиотом, который возвел тебя в ранг недосягаемой святыни. Когда в шестнадцать лет ты… связалась с каким-то неудачником, я был просто разбит, но не обвинял тебя. Ты же не знала. Потом появился другой. А Джос была настойчива. И очень. Не знаю, почему так вышло. Почему я не осмелился и протянул столько лет. Мы могли бы уже давно быть счастливыми.

— Я не знаю, Мик, — покачала головой я. — Не хочу обманывать тебя. В моей жизни сейчас все запутано. Но я думала… Я жалела, что не дала тебе шанс, когда ты попросил.

— Я это почувствовал, когда ты пришла домой. И когда я обнял тебя… Ты была другой. И смотрела на меня иначе, — нежно произнес Мик и погладил меня по щеке. Мне хотелось увернуться, потому что внутренне я не была готова к ласкам другого мужчины. Любого мужчины, кроме Джейсона.

— Мне нужно идти, — разрывая контакт, сказала я, вставая на ноги и одергивая свитер. — Подожди полчаса и выходи. Хорошо?

— Ладно, — кивнул Мик. — Неделя, Лекси. Ты продержишься?

— Да. У меня просто нет слов, как я благодарна, — шепчу я. Наклоняюсь и целую его в щеку, мягко сжимаю теплую руку, и разворачиваюсь в сторону выхода. — Никто не должен знать, Майкл.