Лекси

Я не вернулась домой, хотя, наверное, должна была. Мне просто было стыдно вернуться в таком состоянии. И дело не в заплаканном лице и запекшейся крови в волосах на затылке. Мое моральное состояние оставляло желать лучшего. Не могу позволить, чтобы родители и сестра видели меня такой. Я и так причинила им немало горя за последние месяцы. Марк несколько раз спросил, куда меня отвезти, но только с третьего раза до меня дошел смысл вопроса. Я смотрела на него, как на бестелесный призрак. Все ещё мысленно пребывая там, на сорок третьем этаже… Он мог бы убить меня, но в его случае — это высшее проявление любви. Боже, неужели я постигла главный смысл его религии? Никто из этих людей на самом деле не знает его, не понимает. Только я заглянула в душу Джейсона. Да, его душа пострашнее портрета Дориана Грея на закате жизни, и она смогла поглотить меня в свою тьму. Я не вернусь домой, пока не излечусь от ужасной зависимости, у которой есть имя. Я не хочу, чтобы они видели меня полубезумной от боли. Я не уверена, что завтра не вернусь обратно.

— Лекси, адрес! Куда ты поедешь? — с ноткой раздражения, спрашивает Марк в очередной раз.

И я диктую адрес Марины. Может быть, она не сможет меня приютить, но поможет в поисках квартиры на оставшийся месяц до отъезда в Гарвард. Марк доставляет меня до подъезда. Его взгляд задумчиво блуждает по моему лицу.

— Ты в порядке?

Я отрицательно качаю головой. Зачем врать? Боже, я избавилась от садиста, но приобрела долг в полмиллиона долларов. Вот Джоселин порадуется. Ей удалось мне насолить.

— Вот, возьми. Немного денег на первое время. — Протягивает мне несколько тысячных купюр. Я пытаюсь отказываться, но он насильно запихивает деньги мне в карман. — Не будь идиоткой. Считай, что это за моральный ущерб.

— Тогда мало, — натянуто замечаю я.

— Лекси, обратись к психологу. Тебе это нужно. — Марк держит меня за руку. — То, что случилось, так просто не забудется. Понимаешь? — он снова достает бумажник, выуживая оттуда визитку. — Вот, это номер Джейн Кларк. Она работает с жертвами насилия. Джейсон обычно сам раздает визитки своим… девушкам, после завершения сотрудничества. Но сейчас помощь нужна и ему тоже. Он уже ходит к специалисту. И это большой прорыв. Ты должна подумать о том же. Выплакать подобное не выйдет.

— Я поняла, Марк. Не нужно обо мне беспокоиться. Теперь я сама позабочусь о себе, — холодно отвечаю я. Высвобождаюсь и захожу в стеклянные двери.

Все. Моя история с семейством Доминник окончена.

Какая я была наивная. На самом деле, все только началось.

Я не ошиблась в Марине. Она приняла меня, как самого родного человека. Я хотела сразу же начать поиски квартиры, но Марина заверила, что я могу пожить у нее сколько нужно, и ее это никак не обременит. Крейг тоже не будет против. В квартире три комнаты и у них всегда будет место, чтобы уединиться. Я не стала спорить. Сегодня у меня нет моральных сил для любого отстаивания своего мнения. Конечно, я не останусь. Завтра же начну искать квартиру. Больше никакой благотворительности в мой адрес. Достаточно было опеки Джоселин, с которой мне еще предстоит разобраться. Марина не задавала вопросы, заметив, несомненно, зареванные глаза и запекшуюся кровь в волосах. Она просто обняла меня и проводила ванну. И все время говорила со мной, пока я принимала душ и обрабатывала рану на затылке. Та оказалась не серьезной, но достаточно болезненной. Шишка будет знатная.

Что я чувствовала в первые часы свободы?

Сложно сказать. Возможно, ступор. Болевой шок, как при ампутации конечностей. Эйфорию, всплеск адреналина. Странное ощущение, противоречивое. Ни боль, ни радость. Я была как будто под наркотой, или под действием психотропных лекарств. Заторможенность сменялась резкими всплесками активности и ясного видения. Мик появился почти сразу после того, как я переступила порог квартиры Марины. Сначала позвонил, спросил, все ли прошло хорошо. Потом приехал. Я не могла отказать. Полмиллиона! Я стоила ему дороже, чем он мог себе позволить. Не знаю, когда и как, но я верну деньги. Непременно. Марина сказала, что нам необходимо отметить мой разрыв с «этим козлом», как она величала Джейсона. В ее предложении был определенный логический смысл. Мой первый день на свободе. Могу я напиться? Станет мне легче, если разум затуманится настолько, чтобы не возвращаться снова и снова к моменту моего ухода из квартиры Джейсона? Не вспоминать его ярость и агонию. Не думать, что я, кажется, ментально ощущаю его боль, как свою собственную, разделяя ее и оплакивая в глубине души. Я не могу рассказать даже Марине. Никому. Меня не поймет человек, который не был на моем месте. Я живу в другой реальности, созданной для меня моим личным Богом. Моим тираном и повелителем.

Но я соглашаюсь пойти на вечеринку в какой-то клуб. Я не запоминаю название. Пропускаю момент сборов. Действую на автопилоте. Отключив сознание. Даже в зеркальной комнате мне не удавалось полностью потерять связь с телом. Теперь я не уверена, что когда-либо хотела не осознавать и не чувствовать того, что делал Джейсон. Возможно, я такая же, как он, и нуждалась в его уроках. Возможно, именно он был тем самым настоящим в моей придуманной жизни? Возможно, я просто брежу.

Прихожу в себя уже на танцполе в лучах неоновых лучей. Я вижу Марину и Крейга, не понимая, откуда он взялся. Билли подмигивает мне и протягивает бутылку с пивом. Я отрицательно качаю головой, хватаю за руку Майкла Купера, моего неизменного верного спутника и тащу с собой к барной стойке. Мне необходимо выплеснуть накопившийся негатив, всю тяжелую энергию, которая давит на меня.

— Два шота, пожалуйста, — забираясь на высоченный стул, кричу я сквозь грохочущую музыку. Бармен мгновенно исполняет пожелание, одобрительно улыбаясь, его взгляд оценивающе скользит по моей груди. Я опускаю глаза и вижу, что на мне короткое черное платье с открытыми плечами. И туфли, в которых уместно только танцевать вокруг шеста. Кто меня одевал? Я приехала к Марине без вещей, в одних джинсах и свитере.

— Ты уверена? — спрашивает Мик, обеспокоено наблюдая, как я залпом осушаю свою порцию и жестом прошу еще.

— Парень, просто расслабься и не будь занудой. Давай оторвемся, — говорю я, и заказываю третий шот. Мик не пьет, приходится употребить и его порцию.

— У тебя стресс, Лекс. Ты утром будешь болеть, — мягко произносит Купер. Я двигаю к нему один из трех шотов из очередного заказа.

— Просто выпей со мной. Давай будем на одной волне. Мы же делали это раньше, — кричу я. У меня в голове начинает шуметь, кровь приливает к щекам, в ушах раздается гул. На самом деле, я никогда не пила так много. Слишком крепко для меня. Мик начинает пить, чтобы мне меньше досталось. И заметив, как на его лице появляются первые признаки опьянения, улыбаюсь, протягиваю еще одну рюмку.

— Давай, Майкл. Покажи, что в тебе еще есть этот безбашенный парень, который когда-то кружил голову девчонкам из старшей школы. Или ты слился с серой массой офисного планктона? — я расплываюсь в пьяной улыбке, с трудом фокусирую взгляд на друге детства. Сейчас он не похож на офисного сотрудника. Ему идет повседневный стиль. Джинсы и рубашка, обтягивающие поджарое тело, показывают, что он не настолько худощав, как кажется. И я думаю, залив в себя седьмую порцию алкоголя, что Мик очень даже ничего. Хотя это я знала всегда. Имею в виду, что он привлекает меня физически. Это аморально, думаете вы? Эта девчонка стала настоящей шлюхой. Но я просто нуждаюсь сейчас в том, чтобы стереть со своего тела и из мыслей прикосновения Джейсона Доминника, вытравить его яд из своей крови. Не думая ни о чем, хватаю Мика за ворот рубашки и привлекаю к себе, целуя в губы. Он не отвечает, но и не отстраняется. Странная ситуация. Но я не замечаю. Мик стоит рядом, и я обхватываю его бедра коленями, и тогда он делает резкий шаг назад, вырываясь из моих объятий.

— Тебе пришлось выпить слишком много шотов, чтобы поцеловать меня в первый раз, — его улыбка немного грустная. Я вижу, что мое поведение шокировало и обидело его. — Это не то, что мне нужно, Лекси. И тебе. Тебе в особенности. Ты не обязана расплачиваться собой за мою помощь.

— О, Боже, да ты настоящий рыцарь, — кривлю губы в презрительной усмешке. Меня понесло в другую сторону, а контроль утерян ещё после третьего шота. Прошу у бармена добавки. Но Майкл категорически качает головой, хватает меня за руку.

— Девушке хватит, — заявляет он, стаскивая меня со стула и одергивая подол моего платья. — Ведешь себя, как…

— Да, ты прав, и чувствую себя так же, — хохочу я, позволяя ему тащить меня через зал. — Ты испортил все веселье. Если у тебя нет настроения, то судя по взгляду бармена на мои сиськи, он был бы не против.

— У тебя не получится вывести меня на эмоции, Лекс. — Мик останавливается, берет меня за плечи и смотрит в глаза. А потом начинает говорить покровительственным тоном, словно что-то, бл*дь, знает обо мне. Благодетель хренов. — Я знаю, что это не ты, Лекс. Но сейчас тебе плохо, и я тот, кто готов помочь. Тебе не нужно больше защищаться, не нужно отталкивать от себя людей. Я знаю, что ты еще слишком ранима, и просить тебя довериться мне, глупо. Но просто я хочу, чтобы ты понимала, я всегда готов выслушать и поддержать тебя. Не потому что мне что-то нужно от тебя, а потому что ты дорогой и любимый мне человек, который попал в беду. Если бы я хотел просто переспать с тобой, то сделал бы это давно. Напомнить, какое именно предложение я сделал тебе до того, как ты влипла в это дерьмо?

— О, брось, Мик. Не заставляй меня чувствовать себя еще хуже, чем есть. — Я отворачиваюсь. Его праведность меня злит и обескураживает. Я не понимаю, как в одном мире существуют одновременно Джейсон Доминник и Майкл Купер, каждый утверждая о своей любви ко мне. Вот такая она разная, эта сука, сломавшая меня.

— Поехали ко мне. Я позабочусь о тебе. Родители уехали. Их не будет пару недель. — Он неожиданно обнимает меня, и я невольно расслабляюсь, утыкаясь в теплое плечо. Мне нравится аромат его туалетной воды и его объятия не вызывают отторжения.

— Хорошо, — неожиданно для самой себя, отвечаю я.

Мы едем в его дом в Мидтауне. Когда-то, восьмикомнатный особняк с балконом, террасой и уборными в каждой спальне казался мне верхом роскоши. Теперь он мне казался довольно скромным для Манхеттена.

— Ты взял кредит? — спросила я, прохаживаясь по гостиной, трогая знакомые вещицы. Сколько раз я бывала здесь? В присутствии родителей Мика — только однажды, но мы много раз тусовались в их отсутствие, с ночевками и вечеринками на балконе. Майкл облокотился о стойку бара и наблюдает за мной, сунув руки в карманы джинсов. Его взгляд задумчиво следует за мной. Странно, я чувствую, что он хочет меня, но в то же время уверена, что даже если я буду умолять, мне не удастся затащить его в постель. Этот парень не даст себя использовать. Однозначно, я хорошо выбираю друзей. И все-таки чувствую себя возбужденной.

— Нет не кредит. Займ в офисе, — поясняет Мик, проходя за стойку и доставая чашки. — Сварить кофе?

— Да. Если попрошу водки, ты же не дашь, — усмехаюсь я, усаживаясь на диван и закидывая ногу на ногу так, что видно нижнее белье. Прежняя Лекси Памер забилась бы в самый дальний угол дома от смущения и стыда за новую Лекси, которую создал Джейсон Доминник. Развратную девицу без каких-либо комплексов.

— Нет, не дам, — искренне, с теплотой улыбается Мик. Он столько раз это делал — улыбался мне, а я впервые заметила, какая она чудесная и лучистая. — Ты будешь черный, как обычно?

— Черный, — киваю я, глядя на его задницу. Зачет, парень. — А что за офисы выдают такие займы?

— Меня подняли до руководителя маркетингового отдела. Управленческий персонал пользуется особенными привилегиями.

— Ты быстро растешь.

— Да, планирую в течение года стать руководителем всего банка. Составлю конкуренцию папаше этого ублюдка Доминника. Я сообщу, когда мой банк поглотит его. Уверен, что ты все еще будешь учиться в Гарварде.

— Какие амбиции! — невольно улыбаюсь, меняю позу на более скромную. Мик приподнимает брови, задорно улыбаясь, и подмигивает мне. Берет две кружки с кофе и идет ко мне.

— Это только начало, Лекс. Мы раздавим их. Вот увидишь, — самоуверенно обещает Майкл Купер, протягивая мне дымящийся напиток.

— Мы? — спрашиваю я, принимая кофе. — Какой аромат. — блаженно вздыхаю я. Прикасаюсь губами к чашке и делаю глоток.

— Конечно, мы. Ты будешь работать у меня, когда закончишь Гарвард. Я больше не отпущу тебя из виду. — Мик делает жест двумя пальцами от его глаз к моему лицу. — Слежу за тобой, Лекс.

— Я выбрала экономический факультет. Не думаю, что банковское дело — то, что мне нужно. — Пожимаю плечами. Энтузиазм Мика заразителен, я даже на время забываю о своих проблемах, погружаясь в его планы.

— Я найду работу, которая тебя заинтересует. Не сомневайся.

— Мне ещё нужно отдать тебе деньги.

— Это не горит. Я же говорил. Хочешь есть?

— Нет. Спать хочу.

Он коротко кивает и отводит меня в одну из спален, в которой я уже ночевала раньше. Нам с Джос было по двенадцать, и мы спали тогда втроем, вырубившись во время просмотра «Звездных войн».

— Останешься со мной? — спросила я. — Боюсь, — прошептала одними губами. Не могла представить, что будет, если останусь одна.

— Конечно, — кивнул Мик, ласково улыбнувшись мне.

И это была очередная невинная ночевка в постели моего лучшего друга. Я полночи смотрела на его красивые и тонкие черты лица, думая о том, что ждет меня завтра. Я гнала мысли о Джейсоне прочь, чтобы боль, заставляющая меня задыхаться, не вернулась. Мне нужно держаться. Из последних сил. Уже светало, когда я уснула.

* * *

«Я не трахаю животных, поняла, тварь?»

Господи, нет. Вскакиваю, испуганно озираясь по сторонам. Солнце заливает спальню, выполненную в малиновых тонах. Это был просто кошмарный сон. Я смотрю на часы. Час дня. Джейсон уже улетел в Германию. Зарываюсь пальцами в волосы, успокаивая очередной приступ мигрени. Вчера моя разбитая голова приняла ядерную дозу алкоголя. А Мик предупреждал, что будет плохо. Смотрю на соседнюю подушку. Конечно, он встал. Протягиваю руку к мобильнику, и вижу десятки пропущенных вызовов от Джейсона. Внутри нарастает паника, когда я бегло читаю оставленные сообщения. От клятв в любви до обещаний скорой расправы. Он не успокоился. Я содрогаюсь, представляя, что случилось бы со мной, не прими я поддержку Пола. Господи, зеркальная комната показалась бы раем. Может быть, я бы не дышала уже. У Джейсона хватило бы связей и средств, чтобы скрыть убийство. Я даже не сомневалась в том, что он способен был это сделать. Удаляю и блокирую его номер. Потом набираю Майкла.

— Привет, милая. Я давно на работе. На кухне завтрак и кофе, который давно уже остыл. Я не думал, что ты такая соня.

— Я хотела поблагодарить за вчерашнее, Мик, — промямлила я охрипшим со сна голосом. — Ты вел себя очень благородно.

— Не рассчитывай, что мое благородство будет вечным, — смеется он в трубку. Звук его голоса чудесным образом облегчаем мою мигрень. — Слушай, у меня обед через час. Давай вместе поедим где-то? Ты успеешь собраться?

— У меня только то платье… Вчерашнее, — смущенно говорю я.

— Послушай, у меня есть кое-что из вещей Джос, которые она не забрала. Если тебя это не оскорбляет. В шкафу в соседней комнате посмотри.

— Нет проблем. Я не брезгливая. Значит, ты спал с ней не в этой постели?

— Конечно, нет. В любом случае, это было уже слишком давно, чтобы вспоминать.

Мы встречаемся в Старбаксе на Лексингтон Авеню. Мик прячет улыбку, заметив на мне мешковатые джинсы и рубашку, которую пришлось подвязать ремнем. Не писк моды, но выбора-то особого не было. Джос не полная, но ее размер больше моего на два пункта. И она немного выше ростом. Странно сидеть в ее одежде с ее парнем, после того, как спала с ним в одной постели, и пить кофе и есть картошку фри, болтая о всякой ерунде, словно и не было последних сумасшедших событий.

— Как она могла так поступить, Мик? — внезапно спрашиваю я, заметив его отстраненный взгляд, блуждающий по моей рубашке. Возможно, он вспоминает их общие моменты, когда Джос одевала ее. Замечаю, что посетители поглядывают в нашу сторону, как это бывало раньше. Считая мой внешний вид неподходящим такому стильному и дорогому молодому человеку. Ничего не меняется. Только мужчина другой. Так же пялились на меня приятели Джейса, как на пустое место или тело, в которое было бы не плохо пару раз спустить. Это было мерзко и обидно, и Джейсон ни разу не сделал и не сказал ничего, чтобы исправить их отношение ко мне. Черт, я просто была для него таким же телом, без головы и мыслей. Замыкаюсь в себе, как делала это раньше.

— Джоселин получила по заслугам, Лекс, — произнес Мик, накрывая мои пальцы своей ладонью. — Сначала потеряла работу, потом ее выгнали из Колумбии. Она сейчас в Бруклине у родителей, зализывает раны. Не думаю, что ее куда-то возьмут. Не в Лигу Плюща точно.

— Что случилось? Она нормально училась, а работала в свободное от учебы время. Ей же оставался год!

— Руководству университета попали фотографии, где она с разными мужчинами. — Мик отводит глаза, пока я пытаясь переварить услышанное. Насколько знаю я, то Мик был первым любовником Джоселин и единственным.

— С тобой? — шепотом спросила я. Майкл напряженно улыбнулся, отрицательно качая головой. Было видно, что ему неприятно говорить об этом.

— Она немного подрабатывала в своем агентстве. — Майкл откашлялся, схватившись за стаканчик с капучино. — Фирменные шмотки стоят денег, а ее зарплата уходила на оплату обучения. Родители Джос не настолько богаты, чтобы покрывать все расходы. Ко мне она обратиться или стеснялась, или не хотела. Или ей просто это нравилось.

— Она говорила, что руководство агентства не приемлет такого рода подработок, — нахмурилась я, все еще не веря в услышанное.

— Как выяснилось, Джос редко говорила правду.

— Она объяснила тебе?

— Нет. Просто попросила прощения. Сказала, что попала под влияние окружающих ее людей, что ее напоили, использовали, и так далее.

— Да, так бывает. Но как же… — я покачала головой, запустив руку в волосы, ощупывая шишку на затылке. — Мне так жаль.

— Серьезно? Тебе жаль? После всего, что она сделала? — Мик недоуменно смотрит на меня. Ему не понять. Что такое губительное влияние я знаю не понаслышке.

— Подожди, но почему ее отчислили? Разве не ее личное дело, с кем спать?

— Я не знаю всех тонкостей. Мне рассказал знакомый, который учился с ней на одном потоке. Там ее имя стало легендой. Фотографии попали в руки студентов, а потом уже дошли до высшего педагогического состава. Дело не только в том, что много парней, а в том, что одновременно много парней, а это комиссия посчитала распутством и неподобающим для студентки их вуза поведением.

— Жесть, — выдыхаю я. — Но я же жила с Джос. Я бы заметила. Она ни о ком, кроме тебя, не думала.

— Возможно, все началось, когда мы расстались.

— Вероятно. Ты не должен думать, что она изменяла тебе, Мик. Джос любила тебя, иначе, зачем ей избавляться от меня?

— Потому что она идиотка. Озабоченная, одержимая идиотка, — презрительно бросает Майкл. Его все еще задевает история с Джоселин. Как ни крути, но они долго были вместе. Конечно, неприятно. Но у меня в голове не укладывается, как разумная, трезвомыслящая Джоселин Романо могла попасть в такую мерзкую историю. Групповуха и Джос? Немыслимо просто.

— Может, это монтаж? Ну, мало ли, кому она насолила? Если бы я умела, то могла бы придумать такого рода месть.

— Ты — нет, — покачал головой Мик, его взгляд смягчился. Он достал свой телефон, немного порылся в нем и протянул мне. — Одна из самых удачных, — презрительно бросил он. Я удивленно вскинула на него взгляд.

— Ты хранишь их в своем телефоне? Для чего? — изумленно спросила я.

— Чтобы каждый раз, когда она звонит мне в слезах по ночам, напоминать себе, с кем я имею дело.

— Она это делает? — бледнею и краснею одновременно.

Мик кивает.

— Каждую ночь почти.

Мне жаль ее. Как это объяснить? После всего, что я пережила… Из-за Джос. Мне ее жаль. Она много лет была моей подругой. От любви люди иногда сходят с ума. Теперь я это понимаю. Как и то, что ее случай клинический, иначе она не натворила бы столько бед.

— Я не могу у тебя остаться, Майкл, — быстро говорю я, опуская взгляд на картинку на дисплее. Это не монтаж, сложно смонтировать такое. Три соединенных тела. У мужчин лица отвернуты от камеры, но Джос смотрит прямо в объектив. Только слепой не заметит, что она невменяемая в этот момент.

— Она не врет, Мик. Ее чем-то накачали, — произношу я. Я продолжаю смотреть, ощущая нарастающую тревогу… Что-то не так. Всматриваюсь в глаза бывшей подруги и понимаю, что это не просто спиртное, опьянение явно наркотическое. Джос никогда не употребляла наркотики. Это исключено.

— Какая разница, как это случилось? Она допустила ситуацию, в которой подобное могло произойти, — возмущенный моими попытками оправдать Джос, раздраженно говорит Мик. — Давай сюда.

— Держи. Не понимаю, как она до этого докатилась, — с отвращением произношу я. — Меня сейчас стошнит. Прости.

Я убегаю в уборную, где меня действительно долго выворачивает наизнанку. К головной боли прибавляются резкие спазмы в желудке и тянущие внизу живота.

— Эй, ты плохо выглядишь, Лекс, — когда я возвращаюсь в зал, замечает Мик, обеспокоенно прижимая ладонь к моему лбу. — Не стоит так переживать из-за нее. Мне плевать. Она заслужила, что бы там ни произошло. Просто забей. У тебя жар.

— Не говори так, Мик. Ты не знаешь, что такое, когда тебя принуждают не просто физически, но и морально. И со временем ты начинаешь думать, что сама этого хочешь. Хочешь, правду? — наклоняюсь к нему через стол. — И после можешь вызвать мне психушку. — Беру Мика за руку, глядя ему в глаза. Мое горло и внутренности горят огнем. — Я люблю его. И это нельзя объяснить. Я ненавижу себя и за это тоже. И ничего не могу сделать. Никакие его поступки не изменят моих больных чувств к нему. Черт, ты даже представить не можешь, чего мне стоит держаться, сидеть здесь, а не нестись в аэропорт, чтобы сесть в следующий самолет до Гамбурга.

Майкл ошарашено изучает мое лицо, покрытое испариной. Могу представить, какой одержимой сейчас кажусь ему. Мик всматривается в меня целую вечность, потом его черты расслабляются, и он мягко сжимает мои руки.

— Ты не любишь его. И тебе действительно нужна помощь хорошего специалиста, — произносит Мик своим покровительственным тоном. — Я помогу найти нужного доктора.

— Не нужно. У меня есть визитка некой Джейн Кларк. Она специализируется на подобных ситуациях.

— Ты позвонишь ей?

— Если пойму, что не справляюсь сама.

— Сейчас я отвезу тебя к доктору.

— Я же сказала…

— Лекси, к другому. К терапевту. У тебя высокая температура. Пусть тебя посмотрят. Хорошо?

— Да. — рассеянно кивнула я. — Спасибо, что заботишься обо мне. Знаешь, мне нужно купить новую сим-карту. Джейсон не собирается так просто сдаваться. Я заблокировала его номер, но он будет звонить с других телефонов.

— Хорошо. Я займусь этим. Поехали. — Протягивает мне руку. И когда я встаю на ноги, то чувствую, что действительно нуждаюсь во врачебной помощи. У меня темнеет в глазах, голова кружится так, что я с трудом доползаю до такси.

— Боже, детка, да ты вся горишь, — привлекая меня к себе, нервно произносит Мик. Кричит водителю, чтобы тот ехал быстрее.

— Никогда так меня не называй, Майкл, — резко говорю я, и закрываю глаза, мышцы внизу живота болезненно сжимаются, вызывая резкую боль.

Мы приезжаем в ближайшую клинику, и пока ожидаем моей очереди, Мик звонит на работу и отпрашивается до завтрашнего дня. Я возражаю, мне не нужно подобных жертв. Я и сама тут справлюсь, но Майкл Купер непреклонен. Я с грустью думаю, что Джос и я не попали бы в такую переделку, относись он к ней с такой же заботой, как ко мне. Люби он ее так же сильно, как меня. Почему так происходит? Почему мы выбираем не тех, кто выбирает нас?

Я размышляю о превратностях судьбы, еще не догадываясь, что меня ждет новый удар.

После тщательного осмотра и быстрых тест — анализов, меня перенаправляют в гинекологическое отделение, где тоже осматривают и делают ультразвуковое исследование. Доктор, женщина средних лет в очках, смотрит на меня усталым взглядом без каких-либо других эмоций. Я сижу в кресле, ожидая своей участи, предполагая самые ужасные варианты.

— Вы были беременны, мисс Памер, — произносит доктор. Я отрицательно качаю головой, воспринимая ее реплику, как вопрос.

— Нет, я регулярно пью таблетки. И у меня месячные были… — хмурю лоб, пытаясь вспомнить, когда…

— Если вы употребляете гормональные препараты, то критические дни могут начинаться вовремя даже во время беременности. Сожалею, но вы попали в один процент, который допускает подобное. — Она бесстрастно смотрит на меня. — И раз вы не планировали беременность, то для вас не будет трагедией, что плод прекратил развиваться где-то две недели назад, замерев на сроке три-четыре недели. Причины могут быть самые разные. Самая распространенная — генетические нарушения у зародыша. Сейчас у вас начался воспалительный процесс, который, в итоге, привел бы к выкидышу. Я предлагаю незамедлительно провести операцию.

— Аборт?

— Есть другие предложения? Хотите ждать, когда начнется кровотечение? — доктор смотрит на меня с нетерпеливым напряжением. Я потираю виски кончиками пальцев, пытаясь сконцентрироваться. Мне хочется плакать и нервно смеяться одновременно. Этот ублюдок Джейсон виноват в том, что я оказалась здесь, он с его упрямым эгоистичным нежеланием предохраняться. Чертов один процент. Почему я такая везучая?

— А он точно умер… то есть, не развивается? — спросила я, нервно кусая нижнюю губу.

— Абсолютно, — заверила меня доктор.

— Хорошо. Я согласна на операцию.

Сейчас придет сестра и отведет вас в операционную. Это не займет много времени. Мы продержим вас пару дней, чтобы убедиться, что операция прошла без последствий для здоровья и отпустим. Не переживайте. Такое бывает. Не вы первая, не вы последняя.

Я почти не слушала, что мне говорили. Я смотрела на свои дрожащие пальцы и думала о том, каким был бы мой ребенок, останься он жив… Смогла бы я? Теперь уже не узнаю.

Вот таким коротким оказался мой опыт первой беременности. Наверно, я должна была прийти в ужас от случившегося, но слишком много ужасного происходило в моей жизни за последние месяцы. Мик был потрясен, когда я сказала, почему меня оставляют на два дня в клинике.

— Пожалуйста, найди мне квартиру. Я оплачу. У меня есть деньги, — попросила я. — Прости, я не могу остаться у тебя или Марины.

Вместо двух дней я провела в клинике четыре, кровотечение было слишком сильным и меня оперировали повторно. Я находилась в состоянии полной апатии, не реагируя даже на попытки Марины, которая дважды меня навещала, растормошить меня. Мик продолжал настаивать на консультации психолога, но я не видела в этом смысла. Я не чувствовала, что нахожусь в критическом состоянии. Напротив, мне казалось, что я нашла некий запас душевных сил, которые помогали мне держаться. Пока я была в больнице, Мик нашел квартиру. Недалеко от своего дома (думаю, он сделал это специально). Недорогая однокомнатная квартира-студия, вполне уютная для недолгого проживания. И вид сносный. Правда, первый этаж, но мне ли жаловаться. Я принимаю решение поехать к родителям за вещами, и Мик снова вызывается помочь. Я рада, что он будет со мной. Одна бы я не вынесла все эти расспросы и сочувствующие взгляды. Вряд ли я выгляжу счастливой, даже если буду сильно стараться. Андреа и отца ещё можно обмануть, но не маму. Я так сильно волновалась из-за предстоящего визита, а прошло все лучше, чем можно было пожелать. Увидев меня и Майкла вместе, родители расплылись в довольных улыбках и напрочь забыли о том, что я когда-то встречалась с Джейсоном Доминником. И даже не были против того, что я проведу последние недели до отъезда вне дома. Дреа пришла в восторг, когда я передала ей визитку Роба Стюарта (я подобрала ее на следующий день на полу в машине). Мик, конечно, не одобрял меня, считая, что Андреа нечего делать на съемках фильма и, тем более, в сомнительной компании Роберта Стюарта. Конечно, я не собиралась отпускать сестренку одну. Почему бы ей не исполнить свою мечту и просто не посмотреть вживую на этого харизматичного парня. Я же общалась с ним и ничего плохого не случилось.

Когда речь зашла о моих вещах, мама вдруг заметно смутилась, и они с папой нерешительно переглянулись. Самой смелой оказалась сестра.

— Тебе тут доставили кое-что. Половину моей комнаты заняло, — заявила Андреа. Я свела брови, повернувшись к Мику. Тот пожал плечами. Я ворвалась в спальню сестры, и увидела наставленные коробки и пакеты. Заглянув в одну из них, я убедилась, что это те вещи, которые приобретал для меня Джейсон, и драгоценности тоже.

— Вот урод, — вырвалось у меня. Я достала телефон и набрала номер. — Можно заказать доставку. Да? Записывайте адрес.

В итоге из квартиры родителей вещи грузили в две машины. Одна везла обратно подарки Джейсона, вторая мои скромные три сумки, чемодан и нас с Миком — в мою квартиру на Манхеттене.

Вечером заявилась Марина, с ее талантом из любого момента в жизни сделать повод для выпивки. Мы просидели в моей маленькой гостиной до глубокой ночи, и я с трудом разогнала гостей по домам. Наверное, они просто боялись оставить меня одну. Но я же не маленькая девочка, которая не отвечает за свои действия.

Хотя не исключено, что в каждой из нас живет ребенок, не отвечающий за свои действия. И ждет своего момента, чтобы снова вернуться.

В эту ночь ничего не случилось. Я просто не спала до утра, боясь возвращения кошмаров. Потом отправилась бродить по магазинам, скупая необходимые вещи, которые возьму с собой в Гарвард. Мне выслали целый список, чтобы приобрести все, понадобится задействовать средства, которые ранее были предназначены для родителей и сестры, но той суммы, что сунул мне Джейсон, когда мы были у них, хватит еще на пару месяцев. А там я найду работу на часы, и все наладится. Войду в ритм, смогу помогать близким, как раньше. Эх, если бы ещё откладывать что-то для возврата долга Майклу, но, видимо, придется подождать до окончания университета. К вечеру я устала настолько, что едва волочила ноги. Но стоило только подумать о сне, как голова становилась ясной, и я понимала, что меня ждет очередная бессонная ночь. Можно попросить Марину остаться со мной, но это не может длиться вечно. Я купила снотворное в ближайшей аптеке, понимая, что лекарства не решат мою проблему. Кошмары с участием Джейсона в главной роли все равно придут, несмотря на медикаментозное воздействие. Да и как они могут уйти, если он не оставляет меня в покое. Джейсон снова выяснил мой новый номер, и теперь заваливал меня письмами, то же самое происходило с аккаунтами в сетях.

Последующие три дня я несколько раз меняла номера телефонов и удаляла аккаунты, заводя новые. И каждый раз он находил меня снова. Я не говорила Марине, да ей было не до этого. Бобби сделал ей предложение, и теперь она порхала, и таскала меня по различным салонам и агентствам с собой, ударившись в предсвадебную подготовку и собираясь успеть устроить церемонию до моего отъезда. Как? Она безумная и справится. И я вызвалась ей помочь. Мне необходимо переключиться на что-то позитивное. А письма продолжали приходить, как и цветы в квартиру родителей. Чудо, что он не выяснил мой новый адрес. Вещи, которые я выслала обратно, снова вернулись в спальню Андреа. Дважды, пока я не смирилась. Мик советовал мне обратиться в полицию, но я надеялась, что Джейсон угомонится и в глубине души мне льстило, что он не забывает меня. Я не читала все письма, но те, что попадались на глаза, были удивительно нежными и трогательными. Больше никаких угроз. Тон полностью изменился. Я не узнавала Джейсона, которого знала. Он рассказывал о своих победах, проблемах, о консультациях с психологом, который ему сильно помогает. Джейс писал о том, что я никогда не пожалею, если дам ему еще один шанс, что любит меня и не может простить себе все те страшные вещи, которые совершил по отношению ко мне. Он просил прощения через каждую строчку, и снова и снова повторял, что ради меня изменится и станет другим человеком. Мне так хотелось верить ему, несмотря на то, что я понимала, что все это преследование не является нормальным поведением человека, который изменился и осознал свои ошибки. Он все еще одержим. Как и я. Бесконечно одержима им. И когда никого не было рядом, я позволяла себе свернуться в калачик и поплакать в обнимку с ноутбуком.

Я не ответила ни на одно письмо, но Джейсона это не волновало. Он продолжал строчить в одну сторону. Так продолжалось целую неделю. И его вмешательство в мою жизнь не позволяло мне оторваться в полной мере. Доходило до того, что я начинала нервничать, если долго не получала очередной новеллы о любви и его страданиях. Он питал меня, опутывая паутиной сладких речей, и я снова попалась, как глупая наивная дурочка.

Мик и Марина отвлекали меня, как могли. Я часто виделась и с тем и с другой. Днем болтались с Маринкой между свадебными салонами. По вечерам ходили на парные свидания. Это было забавно. И спокойно. Рядом с Майклом Купером мне было по — настоящему спокойно. Он не предпринимал попыток к сближению, и я просто продолжала проводить с ним время, не задумываясь о том, что, возможно, парень ждет от меня сигнала или первого шага. Я, вообще, ни о чем таком не думала.

В один из вечеров, я сходила с сестренкой на съемки фильма, в котором Роберт играл одну из ключевых ролей. Нас приняли, как дорогих гостей. Напоили кофе. Провели экскурсию по съемочной площадке. Андреа светилась от восторга, а Роб, как всегда, пытался обаять всех вокруг. Он познакомил нас с актерами, показал свой вагончик и несколько отснятых эпизодов. После даже отвез мою сестру в Бруклин, а потом мы с ним поужинали в «Бурбон и Бейкер». Удивительное место. Я была там впервые, и мне понравилось неописуемо. Непринужденная обстановка, небольшие порции и вкусные десерты. Мы выпили немного, но недостаточно, чтобы Роб снова начал приставать, как тогда в клубе. Когда принесли счет, я мельком увидела цифру и смертельно побледнела. Роберт даже рассмеялся.

— Ты же не думаешь, что я заставлю тебя платить половину? — спросил он, демонстрируя ямочки на щеках.

— Это было бы логично. Мы не друзья и не пара. Ты не обязан. И так полдня потратил на нас.

— Я потратил бы на тебя и целую ночь. Если хочешь, — улыбка становится порочной и чувственной. Но я не готова к подобным играм.

— Плохая идея, — качаю головой.

— Опять нет? Кто на этот раз?

— Никого нет. Просто я не готова к отношениям.

— Звони, когда возникнет желание. Я всегда рад угодить красивой девушке. — Фиалковые глаза смотрят на меня многообещающе и очень жарко.

— Я вызову себе такси, Роб, — твердо произношу я.

— Нет. Я отвезу, — настаивает парень. Он не сядет пьяный за руль. Как и многие публичные люди, ездит с водителем. Я пожимаю плечами. Мне все равно. Сэкономила лишнюю десятку. У невысокого дома, в котором я снимаю квартиру, небольшая стоянка, и она переполнена. Водитель паркует новенький оранжевый «Ягуар» на тротуаре. Я прощаюсь и выхожу, но неугомонный Роберт Стюарт следует за мной.

— Провожу до подъезда, — поясняет он. Потом до дверей квартиры. А после и вовсе прижимает меня спиной к стене и целует в губы, просовывая в рот свой язык. Мне не противно. Роб кажется мне симпатичным и волнующим парнем, но сейчас я даже физически не могу вступать в интимные отношения. Не готовая к натиску страстного мачо, я не сразу нахожу силы оттолкнуть его. И, осмелев, он хватает меня за задницу, приподнимая и протискиваясь между моими бедрами.

— Роберт, нет. Я не могу, — упираюсь руками в его грудь, но он снова затыкает мой рот своими губами, потираясь своей твердой эрекцией о мою промежность. Это перестает быть просто игрой. Я начинаю паниковать, и вместе со страхом приходит возбуждение. Это тот инстинкт, который выдрессировал во мне Джейс. Роберт снова трется об меня, и я начинаю уступать, отвечая на поцелуй, зарываясь пальцами в его волосы. Он задирает мою юбку и забирается в трусики, поглаживая и нажимая. Я хрипло вскрикиваю, чувствуя, как низ живота схватывает знакомая сладкая пульсация. Я хочу, чтобы он трахнул меня. Я свихнулась, не иначе.

Меня спасает Мик. Старый добрый рыцарь из сказок про героев. Но мне не нужны герои, я снова тискаюсь с парнем, который не понимает отказов. Не знаю, как бы я жила, если бы сделала это. Или если бы Майкл пришел позже, и увидел нас в процессе. Это был бы полный крах.

— Парень, тебе пора, — схватив Роберта за воротник футболки, бесстрастно произнес Майкл, оттаскивая его от меня. Я растерянно наблюдаю за происходящим, сдвигая ноги и натягивая юбку вниз.

— Твой парень? А сказала, что нет никого. — Роб смотрит на меня, застегивая джинсы. Черт, мы были близки к падению. Я перевожу взгляд на искаженное болью бледное лицо Майкла. Это явный перегиб. Вряд ли я смогу объяснить Мику, что произошло, не задев его чувств.

— Тебе лучше уйти. — произношу я, обращаясь к Роберту. Тот окинул меня, потом Майкла насмешливым взглядом.

— Повеселитесь, ребятки, — усмехнулся он, толкая в грудь Майкла. — Я неплохо разогрел ее. Пользуйся.

— Роберт! — возмущенно кричу я. Он лишь пожимает плечами, убираясь прочь. Я продолжаю стоять возле стены, не смея поднять глаза на Майкла. Но сказать что-то нужно.

— Я рада, что ты появился вовремя, — бормочу я. Он резко хватает меня за подбородок.

— Серьезно? Рада? Мне показалось, что ты хотела диаметрально противоположного, — яростно говорит он. И его светлые глаза метают молнии. Никогда не видела его таким. Едва сдерживается, чтобы не наговорить лишнего. Я вижу, как гуляют желваки на его щеках. Я должна сказать правду. Он не достоин другого ответа.

— Роберт был настойчив. Я говорила, что не хочу. Мик, он проявил силу, и я испугалась.

— Не ври мне, Лекс. Может, я и идиот, но не слепой. Ты стонала и терлась об него. О чем ты думаешь? Что в твоей голове? А знаешь… С меня достаточно. Все. — Он отпускает меня, глядя с разочарованием и даже брезгливостью. — Тебе нравится валяться в дерьме со всякими… В общем, удачи.

— Мик, ты не прав. Я ничего такого не хотела, — отчаянно крикнула ему в след, но он только махнул рукой.

Я проревела несколько часов подряд, испытывая отвращение к самой себе и стыд. Несколько раз пыталась набрать номер Майкла, но он не брал трубку. Конечно, я налажала. Так, как только возможно. Не могу даже представить, что он теперь обо мне думает. И понимаю его чувства. Я сама себе противна.

Не знаю, что произошло в моей голове чуть позже. У меня не было никаких мыслей или специального намерения. Просто выпила две таблетки, успокоительного (которыми тоже стала злоупотреблять в последнее время наряду со снотворным), а потом еще две. Я даже не отдавала себе отчет в том, что делаю. Мне просто становилось легче, и я продолжала глотать таблетки, пока, наконец, не уснула.

А проснулась с дикой головной болью и пересохшим горлом в больничной палате. Я ничего не понимала, растерянно оглядываясь по сторонам. В палату заглянула миловидная медсестра, улыбнулась мне, не заходя внутрь.

— Очнулась, красавица?

Я кивнула. Желудок пронзила острая боль.

— Сейчас позову врача. — Медсестра прикрыла дверь и убежала.

Через пять минут в палату вошла невысокая женщина средний лет, удивительно похожая на мою маму. Она села рядом с кроватью на больничный стул, мягко улыбнулась и взяла меня за руку.

— Я — Джейн Кларк, Александра. И я пришла, чтобы помочь тебе, — произнесла она приятным мелодичным голосом. Несмотря на туман в голове, я вспомнила, где уже слышала ее имя. Точнее, видела. На визитке, которую мне дал Марк Доминник. Но женщина в халате и старомодных туфлях не была похожа ни на психолога, ни на какого другого врача. Она выглядела, как милая и добрая воспитательница детского садика. И маленькая девочка внутри меня сразу потянулась к ней. Я почувствовала, как слезы наполняют глаза, проливаясь по щекам.

— Правда? Вы поможете мне? — хрипло и отчаянно спрашиваю я, сильно сжимая ее пальцы. Она не выдергивает руку, даже не морщится.