— Нет, нет, нет, — повторяла я в энный раз, зарываясь под одеяло. — Ничего этого не было. Вчера ничего этого не было!

Но чем усерднее я старалась себя в этом убедить, тем яснее вставали перед моими глазами вчерашние сцены со всеми их грязными подробностями. Я хотела умереть. Я хотела, чтобы в полу разверзлась чёрная дыра и поглотила меня со всеми потрохами. Но, казалось, и ад не хотел меня принимать к себе. «Потому, что ты шлюха», — звенел злобный голос у меня в голове. По крайней мере, Джейсон наверняка меня за таковую и принял, если учесть, как я повисла у него вчера на шее. Да к тому же я ещё и голая была. О, господи! Джейсон наверняка не поверил, что во всём этом виноват только алкоголь.

Коронацией вечера был его отъезд. Какой парадокс? Джейсон, который преследовал меня на протяжении нескольких недель, просто меня отшил! Да я ведь и не хотела с ним вчера переспать, просто провоцировала его, но именно такого он обо мне сейчас мнения. Или?

Был уже час дня, и я жутко проголодалась. Кроме того, я страшно хотела в туалет, но из-за страха встретиться с Джейсоном, не покидала своего убежища. Я просто не могла выйти. Я бы умерла на месте, если бы встретилась с ним сейчас. Только когда я услышала звук отъезжающего мотора, осмелилась приоткрыть дверь. Да и то не сразу, я подождала ещё минут пять в комнате на случай, если парень решит вернуться. Может у меня паранойя? А?

Удостоверившись, что всё тихо, я спустилась в кухню, сварила кофе и сделала себе бутерброд с мармеладом. Затем уселась с тарелкой и дымящимся кофе перед телевизором, хотя мои мысли то и дело возвращались к событиям сегодняшнего вечера. Я просто не могла поверить, что это на самом деле произошло. Да, я знала, что было, но хотела обо всём забыть. Позавтракав, я позвонила Вики, чтобы узнать о планах Джейсона на сегодня. Хотела удостовериться, есть ли у него что-то сегодня в университете, и когда он появится дома, чтобы соответственно запланировать свой день. Я твёрдо решила не попадаться ему на глаза больше никогда.

— Без понятия, Джейсон не сказал. А не хочешь ли ты мне лучше рассказать, что у вас там вчера произошло? — спросила Вики.

Почему это у неё такой странный голосок? Она что-то знает? Не рассказал ли ей Джейсон каких-нибудь грязных подробностей?

— Произошло? Ничего... ничего не произошло. Почему.. почему ты спрашиваешь? — запинаясь, произнесла я.

Вики рассмеялась.

— Может быть, потому что ты разговариваешь, как напуганная курица? Ладно, выкладывай давай! — потребовала кузина.

— Хорошо, только не по телефону. Потом тебе всё расскажу, — пообещала я.

— Ну, хоть так.

Вики положила трубку, а я пошла одеваться, чтобы отправиться за покупками. Собственно говоря, сегодня я собиралась посетить одну очень важную лекцию, но нежелание встретиться с Джейсоном поменяло мои планы. Я могла бы, конечно, пойти и поучиться сегодня, но в мою пришибленную голову совершенно ничего не лезло, поэтому я должна была занять себя чем-то другим. А что может быть лучше для такого случая, как выпекание моих любимых кексиков?

***

Накупив столько ингредиентов, что могла бы ещё долго обеспечивать сладостями всю округу, я вернулась домой. Прежде, чем открыть дверь, я убедилась, что дома буду абсолютно одна. Конечно, я не лезла через кусты в окно, для этого я была ещё не настолько чокнутой.

Разложив ингредиенты на кухонном столе, включила в гостиной телевизор, и моя терапия началась. Я замесила три огромные миски, заполнила содержимым две формы для кексов и отправила их в печку. Из одной формы получались ни больше, ни меньше, двенадцать кексов. Так что в итоге у меня получится целая гора.

Такое времяпрепровождение пошло мне на пользу, я немного отвлеклась. Пока мои кексики пеклись, я готовила всевозможные кремы, чтобы отправить их в холодильник. Когда через двадцать пять минут первая партия кексов была готова, я наполнила формы по новой и отправила следующую партию в печь. Дала кексам двадцать минут остыть и принесла из холодильника кремы. Я вошла в такой рабочий ритм, что думая только о сметане, тесте и сахарной пудре, совсем расслабилась. Выпекание кексов для меня было просто спасением, во время этого я могла совершенно забыть о своих проблемах, хотя бы на короткое время. Я уже собиралась украсить кексики глазурью, как услышала, что в двери поворачивается ключ. Кровь застыла у меня в жилах.

— О, нет, — прошептала я и кинулась к лестнице.

Вики никогда не возвращается по понедельникам раньше четырёх. А это значит, что это мог быть только один человек. Одно мне было ясно, что где бы я ни спряталась, Джейсон обязательно будет знать – где я. Конечно, кексы в духовке меня выдадут с головой, но в тот момент я о них даже не думала, а только о том, как бы уйти от Джейсона. Я стремглав взлетела по лестнице вверх, но на последней ступеньке споткнулась и шлёпнулась.

Ударившись коленом, я чуть не взвыла от боли, но тут же взяла себя в руки и ринулась дальше, успев добраться до ванной. Мой день закончился в то же мгновение, как захлопнулась входная дверь.

— Клэр? — услышала я, как Джейсон зовёт меня снизу.

Чёрт. Чёрт. Чёрт. Какого он вообще сегодня припёрся раньше обычного? Я закатала штанину, чтобы осмотреть ушибленное место. Ударилась так сильно, что никак не могла перестать плакать, постоянно размазывая катящиеся слёзы. Моё правое колено приобрело прекрасный голубой оттенок и слегка кровило. Я попыталась промокнуть рану туалетной бумагой, но от боли у меня поплыли чёрные точки перед глазами. Всё ещё заливаясь слезами, трясущимися руками я достала из шкафа ящик с медикаментами и услышала, как Джейсон поднимается по лестнице. Перед ванной комнатой парень остановился.

— Ты что, не ходила в университет? Я думал, что сегодня очень важная лекция? — спросил он через дверь.

Откуда Джейсон это знает? Неужели Вики хоть немного не может держать язык за зубами?

— Я в туалете. Ты не можешь подождать, пока я закончу? — крикнула я сдавленным голосом.

— Ясно, я... скажи-ка, ты плачешь? — спросил Джейсон после минутного сомнения.

— Что? Нет! — ответила я испуганно и стала вновь утирать слёзы, так как они ещё беспрестанно катились. Ну почему я никак не могу перестать плакать? Я наклеила на коленку огромный пластырь и аккуратно развернула штанину. Потом я побрызгала себе на лицо водой.

— Ладно, но твой день пропал, — заметил парень и ушёл.

Я слышала, как он добрел до своей комнаты и закрыл дверь. Только после этого я осторожно открыла дверь ванной. Как мышь я попыталась пройти вниз по лестнице. Но то ли я громко шагала, то ли Джейсон следил за мной, только вдруг парень возник на лестничной площадке.

— Всё в порядке? — спросил он, спускаясь вниз.

— Да, а что такое? — спросила я на бегу, не оглядываясь, торопясь добежать до кухни. При этом мне надо было собрать всю свою волю в кулак, чтобы не выть при каждом шаге – настолько болела нога, и слёзы опять застилали мне глаза. Проклиная в душе всё и вся, я открыла духовку, чтобы вытащить кексы.

— Так почему ты не ходила в универ? — возобновил свой допрос Джейсон.

Парень как раз уже был за моей спиной.

— У меня жуткое похмелье, — ответила я, сердясь на свой дрогнувший голос.

Почему он всё время такой срывающийся, когда ты плачешь, как будто проглотил электрического угря? Краем глаза я видела, как Джейсон прислонился к стойке и наблюдал за мной.

— Ага, ну, а чего ты плачешь? — спросил парень с таким спокойствием, которое меня просто взбесило. Почему, когда меня всю колотит от гнева, он всегда абсолютно спокоен?

— Я вовсе не плачу, — зашипела я, надевая рукавицы для духовки, тщательно скрывая своё лицо.

Почему бы ему просто не оставить меня в покое? От него уже был достаточно вреда. Хотя, момент, это ведь меня вчера несло за пределы разумного. В кои-то веки я не могла ни в чём упрекнуть Джейсона, и это чувство было просто отвратительно. В том, что мне сейчас было так плохо, виновата была только я. Я, а не Джейсон. Видимо, мой ответ его не удовлетворил, так как парень схватил меня за руку и грубо развернул к себе лицом. Я натолкнулась на него и взглянула сердитыми глазами – это произвело бы больше эффекта, если бы мои глаза не распухли от слёз.

— Ты плакала, — констатировал Джейсон, будто разговаривал сам с собой.

— Да что ты! — зарычала я и выдернула свою руку. Как у нас уже повелось, Джейсон мог бы снова схватить её, но не сделал этого. Наоборот, он очень сухо сказал:

— Послушай, то, что вчера произошло, не имеет никакого значения. Ты выпила больше, чем надо, и у меня вообще к тебе никаких претензий нет.

Я не сразу поняла, что парень хочет мне этим сказать. Господи, уж не думает ли он, что я плачу из-за вчерашнего вечера?? Я дико замахала руками и пустилась в объяснения:

— Нет, нет, я знаю. Я... я плачу не поэтому, — запинаясь, произнесла я и вытерла вновь накатившие слёзы. Джейсон наблюдал за мной с минуту совершенно ошарашенный, а потом спросил:

— Эй, тебе не должно быть стыдно, я...

Это уже было непостижимо. Я. Плакала. Не. Из-за. Него! Как ему это втолковать?

— Джейсон, мне не стыдно, — ладно, это было неправдой. — И я плачу не из-за вчерашнего вечера. Хорошо?

Господи, должно быть я выглядела перед ним, словно влюблённый подросток, которого выгнали из его молодёжного круга.

— А откуда тогда слёзы? — снова спросил Джейсон.

Я нетерпеливо задрала штанину и показала заклеенную пластырем коленку.

— Потому что я разбила колено, понял? Теперь можешь успокоиться.

Джейсон с сомнением смотрел, как я раскатала штанину обратно и спросил:

— И вот поэтому ты ревела? Прости, но я на это не куплюсь.

Я глубоко вздохнула и повторила в последний раз:

— Думай, что хочешь, но если ты сейчас же не уберёшься, я тебя прибью, клянусь.

Для убедительности, я схватила кухонный нож, которым он сам однажды пытался меня напугать, и помахала им в воздухе. Это, казалось, его убедило, и парень ушёл. С его уходом, как ни странно, высохли и мои слёзы. И за это спасибо!