Он был стар. Очень стар. Люди приходили к нему с самых отдалённых мест за словом утешения. Старец внушал им благоговейное почтение. О его умении исцелять души словом, а хвори прикосновением, ходили легенды. И не брал ни от кого вознаграждения, а настойчивых изгонял от себя. Вёл аскетический образ жизни и предпочитал отшельничество. Никто не знал кто он, откуда пришёл в эти края и почему поселился в отдалении от людей. Но с годами слава об отшельнике разнеслась повсюду. Старец сидел на своём жёстком ложе и смотрел на огонь в очаге. Он ждал.

Сегодня Старец проснулся на рассвете с твёрдым сознанием того, что это уже близко. Почти рядом. Он в последний раз обошёл свои угодья, посидел на берегу реки и вернулся к себе. Остаток дня отшельник провёл в своей келье, которую сам же некогда сложил из камней. Уже стемнело, старец сидел, глядя на огонь в очаге и размышлял. Он не услышал, когда огромный конь, вынырнув из мрака ночи остановился возле кельи. Дверь бесшумно отворилась и некто, закутанный в плащ, возник на пороге.

– Странно, я ожидал тебя немного позже. – не оглядываясь, произнёс отшельник.

– Ты прав. Я пришёл раньше, чем следовало. – отозвался пришедший.

– У тебя есть, что сказать мне? Или спросить? Что могу я знать больше тебя? Что можешь ты сказать мне, чего я не узнаю после смерти? – отшельник по прежнему неотрывно смотрел на огонь. Всадник тоже не шелохнулся. Из под капюшона только сверкнули два синих огонька.

– Я пришёл разделить с тобой ожидание и… побеседовать.

– Ты пришёл исповедоваться? Всадник Смерти, ты изумил меня. Я думал, что уже ничто не сможет меня удивить на этом свете.

– Почему ты так решил? Я пришёл разделить с тобой ожидание.

– Хорошо, входи. Не каждый удостаивается такой чести. Видимо есть тому причина. – отшельник, наконец-то повернул голову в сторону гостя.

Струящийся чёрный плащ даже не затрепетал, когда Всадник шагнул внутрь кельи. Ночной гость опустился на табурет, спиной к очагу. Капюшон его был низко надвинут, лица Всадника невозможно было разглядеть. Да и было ли оно у него. Молчание затягивалось. Наконец, гость произнёс:

– Говорят ты много знаешь. Тебе многое открыто. Что ты знаешь о нас – Всадниках?

Отшельник внимательно посмотрел во тьму капюшона.

– Разное говорят. Одни считают вас выдумкой. Другие, что вы – лишь разные обличья, которые принимает сама Смерть… а я думаю, что вы слуги Её. Её клинки. Но откуда вы и кого Она берёт к себе во Всадники – не знаю.

– Я расскажу тебе.

Огоньки под капюшоном, стали чуть ярче…

– Все мы некогда были людьми. У каждого из нас была своя жизнь, своя история.

Я не знаю по каким критериям Смерть отбирает нас, но поверь, у каждого была непростая судьба. Знаю лишь одно – Она отбирает из тех, кто от рождения и до смерти одинок в душе своей. Будущего Всадника Смерть лично касается своей рукой и он умирает для мира. Но этого мало. Его нить не перерезается. Лишь сердце Смерть изымает и высаживает в своём саду. Так он и предстаёт перед Господом – с душой в руке своей и без сердца. И ему зачитывается приговор его.

Для Всадников нет отпущения грехов. Посвящаемый должен выдержать полное очищение в геенне Ада, а затем вновь предстать пред Судией. После, его вводят в Рай, чтобы познал его. После этого проходит он посвящение во Всадники.

На сей раз его вновь ввергают в геенну и она убивает, выжигает в нём всё живое. В огне происходит перевоплощение и из пламени выходит Всадник.

Отныне он неуязвим, бесчувствен и безлик. Тогда Смерть даёт ему свой кубок и он причащается из него и становится неразрывен с Нею. С того часа в нём присутствует сама Смерть. Она водит и направляет их. И так будет до того дня, пока не исполнят они своего последнего долга на Земле. Тогда вновь обретут свой прежний облик и предстанут пред Высшим Судией, после грешников и праведников, а Смерть будет предстателем за них. И дано им упокоиться в Раю.

Все всадники безлики безымянны и неразличимы между собой. Но есть среди них немногие… Избранные Всадники Смерти. Когда хочет Господь оказать милость свою смертному в его последний час или отягчить – именно их посылает Смерть к тому человеку. И среди них есть один – Взысканный Смертью.

Всадник замолчал… Отшельник впервые с интересом взглянул на него. И внезапно спросил:

– Выпьешь со мной вина? – И не дожидаясь ответа, поднялся, подошёл к нише в стене и взял оттуда кувшин, достал пару кубков и поставил на деревянную колоду перед гостем. Он разлил вино по кубкам и вновь сел на своё ложе. Всадник протянул руку в перчатке и взял кубок. Отшельник смотрел выжидая…

– Тебе хочется проверить, могу ли я пить? А заодно рассмотреть – как я выгляжу. – всадник качнул головой, огоньки во мраке капюшона мигнули.

– Я мог бы придти к тебе в образе кого угодно. Например, приняв облик самого дорогого тебе человека. Или в облике незнакомца. Мы пили бы твоё вино и беседовали. Но я не хотел тебя обманывать. Утешение – не для тебя. Да ты и сам сразу бы догадался об обмане. Я принимаю облики для тех, кто в жизни был лишён кого-то очень близкого и любимого, для тех – кто нуждается в последнем утешении… Но ты другой. Тебе не нужен обман, ты не страшишься меня, а насчёт утешения – так ведь люди сами к тебе идут за этим. Мы посидим с тобой, скоротаем этот час, чтобы ты не оставался в одиночестве ожидания и побеседуем. Это милость ниспосланная тебе через меня.

Всадник поднёс кубок к капюшону… Отшельник вежливо отвёл взгляд и тоже пригубил из кубка. Вино было отменное. Это единственное, что он изредка принимал в дар от посетителей.

– Почему ты рассказал мне о вас? Или это ещё не всё. – скоре утверждая, нежели спрашивая, произнёс он. Всадник отставил кубок, пристально посмотрел на блики огня плясавшие на стене…

– Ты прав. Не всё… Среди избранных есть один Всадник. Некогда Смерть также, лично представила его Господу. Ему был прочитан приговор его и тогда этот человек взмолился Господу. Он был из рода отягчённого проклятьем.

Никто в том роду не был счастлив и каждый последующий нёс расплату за предков. Он упросил Господа остановить проклятье на нём и выпросил страшное искупленье. Этот человек взял на себя искупленье бремени проклятья тяготевшего на его роду и всех грехов своих предков до двенадцатого колена, дабы избегли они расплаты на Страшном Суде и ради очищенья от бремени проклятья, единственного сына.

– И рек Господь ему: не знаешь чего просишь несчастный, ибо каждый должен нести лишь свою ношу, но раз ты так молишь об этом за будущую службу свою – будет тебе искупленье.

– После этого, его ввергли в Ад, где он живьём искупал муками очищенья, проклятье и грехи всего рода, помимо своих грехов. За каждого из членов рода своего, всех предков до двенадцатого колена. Всё – что им должно было воздаться, принял он на себя и вопль боли его пронзал Преисподнюю. Сколько времени прошло так – столетия, тысячелетия… неведомо. У Ада свой бег времени. Но когда кончились испытанья его, он вновь был вознесён из Ада и предстал перед Господом.

– Господи, искупил ли я за них всё? Свободны ли они и сын мой от бремени? – спросил он и подтвердил ему Господь это. Но когда настало время, как и всем будущим Всадникам, узреть ему Рай, дабы познать его и покинуть ради службы, то этот человек вновь взмолился.

– Освободи меня Господи от этого, позволь не входить туда. И в день, когда призовёшь ты всех на Суд и войдут праведные и очистившиеся чрез огонь в Рай, а прОклятые будут низринуты в Ад, да не будет меня среди первых, как не будет и среди последних. В одиночестве души провёл я жизнь мою, в одиночестве горел в пламени геенны искупая бремя рода моего, да пребуду я и далее в себе, после окончания службы моей. Долго молчал Всевышний. И наконец…

– Будь по твоему – было сказано ему – избавлен ты от Ада и не войдёшь в Рай никогда. Быть тебе Всадником Смерти на Земле до истеченья сроков, а когда истечёт служба ваша и обретут покой товарищи твои, останешься при Хозяйке своей навеки. Но за то, что отказался от блаженства Рая – возложу на тебя иную ношу. В отличие от прочих Всадников, будешь носить в себе скорбь по каждой несчастной душе на Земле и испытывать боль за каждого, к кому придёшь. Облекаю тебя в плащ скорби ныне и вовеки веков. Да будет так!

Всадник замолчал и снова поднёс кубок к капюшону… Отшельник, опустив голову впал в задумчивость… Но снова раздался под сводом кельи голос Всадника:

– В тот же миг, был он вознесён, дабы увидел с высоты то, от чего отказался навеки. После этого, низринут был обратно в пламень Ада, для перевоплощенья и вышел из него уже не человеком, а Всадником. А Смерть поднесла ему кубок и меч Всадника. Был наречён он Облачённым в Скорбь. Так, этот человек стал одним из Избранных Всадников, Взысканным Смертью. Легатом Чёрного Легиона.

С той поры, следует он по Земле, оградившись от всех одиночеством, и несёт в себе боль скорби по всем.

Отшельник долго молчал глядя перед собой и наконец сказал:

– Страшную долю выпросил ты. Не знаю, почему тебе это понадобилось… возможно, одиночество столь вошло в тебя при жизни твоей, что ты не в силах был расстаться с ним уже никогда.

– Просто я не способен существовать по другому. – прозвучало из-под капюшона. – Однако, тебе пора. Время твоё вышло.

Всадник встал. В тот же миг отшельник почувствовал, как начинает слабеть. Он медленно опустился на ложе… Всадник приблизился… Что-то в его облике словно менялось. Из тьмы капюшона как будто выплывали чьи-то черты… И было в них нечто неуловимо знакомое, давно забытое.

Тело немело, слабым шелестом прозвучал его угасающий голос:

– Почему… почему ты? И почему… рассказал…?

– Потому…, что когда-то ты был моим сыном…

Чёрный конь беззвучно уносился прочь от кельи. Сидевший на нём недвижно Всадник, бережно держал в руках уснувшего сына.

2006 Стрингер.