Ночь мягко обволокла землю. Усталые родственники, соседи, разошлись по домам. Старший сын с невесткой ушли в свою комнату. И только он продолжал сидеть в тёмной комнате. Свет включить не позволил. Он сидел на стуле возле неё, по-старчески ссутулившись и кивал головой, в такт своим невесёлым мыслям. Невестка всё уговаривала его пойти поспать – да разве может он спать, когда она тут лежит. Последнюю ночь в их доме. И когда такое было, чтобы они в разных комнатах спали. Никогда. Даже если иной раз ссорились по молодости. Нет – не уйдёт никуда. Да и спать не может. Дрожащей рукой достал из кармана пиджака пачку сигарет, вынул одну и прикурил. Последние годы она всё укоряла его, за курение. Мол вред один. Жизнь укорачивает. А вот как оно обернулось.

– Видишь старая, как оно получается. Всё меня предупреждала – бросай мол курить. А вот сижу теперь, курю, а ты молчишь. Не скажешь мне ни слова. Нет бы поворчать на меня. И кто теперь на меня ворчать будет? Ох-хо-хо…

Он посмотрел на её восковое, заострившееся лицо. Смахнул слезу и опять кивнул.

– Молчишь, как не родная. И с кем я теперь буду коротать дни? Об этом подумала?

От окна словно донёсся едва слышный вздох. Старик пристально вгляделся в сумрак.

– Небось, не ушла ещё, стоишь тут где-то. Мол, как ты старый без меня. Хоть показалась бы. Эх…

Она же стояла у окна, с ласковой печалью глядя на него и лунный свет струился сквозь её силуэт.

– Да будет тебе, старый. Не навек ведь расстаёмся. А я тебя не оставлю, присматривать буду, навещать. Вот приснюсь – и увидимся.

Он не слышал её, это немного удручало старушку. Она неслышно заскользила от окна к нему, ласково провела рукой по этой непослушной, упрямой головушке. Ему показалось, что ветерок вдруг пробежал по комнате, взъерошив седую голову. Старик поднял голову.

– Вот точно здесь ведь. А молчишь. Ну что там? Выпросишь местечко для меня рядышком? Тока смотри, других дедков не подпускай. Я скоренько, долго ждать не заставлю.

– Молчал бы уж – неслышно отозвалась она – всё воюешь. Кому я нужна окромя тебя. Ты уж не изводи себя. Поспал бы что ль. Никуда я от тебя не денусь. И хватит дымить уж.

А он, затягиваясь, вдруг грустно усмехнулся.

– Знаю, что думаешь щас. А вот не брошу. Ты вон не курила, а всё равно меня обогнала. – помолчал и обиженно добавил – Нечестно это. Обжулила меня.

– Вот всю жизнь всё по своему делает – пожаловался он темноте – и тут по своему решила. Эх ты – прыткая. Вот возьму – да помру. И никого спрашивать не стану.

Старушка укоризненно глядя покачала головой. Так любящие бабушки смотрят на проделки упрямого внука любимца. А ночь текла, струилась за окном, мигая звёздами. И старик сидел выкуривая сигарету за сигаретой. Разговаривал с собой, с нею, вспоминал ушедшие годы, их свадьбу. Рождение первенца. А она слушала его, иногда отвечала. Только он не слышал. Или ему казалось, что это он сам за неё отвечает себе. А потом за окном на лунной тропе беззвучно соткался Всадник на угольном как мгла коне. Она увидела его и встрепенулась тревожно. Оглянувшись на старика, который всё сидел на стуле, старушка поспешно переместилась к окну.

– Ты что? Ты зачем пришёл? Меня что ль хватились? – с затаённой надеждой спросила она.

Всадник качнул головой.

– Нет уж, ты погоди. Не спеши пожалуйста – умоляюще прошептала она – нельзя ему ещё. Пусть сперва хоть похоронит меня.

Всадник сошёл с коня.

– Да подожди же, Ирод такой. Ну что тебе стОит?

И в это время вдруг сзади:

– Так вот же ты! И с кем это там уже шепчешься? Вот говорил, что нельзя без присмотру оставить! – раздался торжествующий голос старика.

Она обернулась. Дед озарённый бледным светом стоял посреди комнаты, а тело, соскользнувшее со стула, лежало на ковре.

– Ты? – ахнула она.

– Я. А ты думала без меня в раю прохлаждаться – добродушно съехидничал старик.

– Умер таки! – горестно воскликнула старушка – что ж ты наделал? Дети утром встанут… А тут ты ещё. Совсем никакого разумения.

– Так ведь… ну зачем мне теперь небо коптить без тебя? Ребят собой тяготить. А так – сразу вдвоём похоронят. И забот им меньше, и я опять с тобой буду.

Она переместилась к нему и не смогла спрятать сияющих глаз. А он всё не мог насмотреться на неё.

– А с кем это ты там шепталась у окна? А?

Всадник шагнул в окно.

– Не ревнуй. Я не за ней, за тобой пришёл.

– Ну, коль за мной, то вот он я. Только без своей старухи я никуда не согласен.

– Не волнуйся. Никто вас разлучать не станет.

Всадник вынул меч и перерезал нить, тянувшуюся от старика к телу.

– Пора в путь.

– А нас точно не разлучат? А вдруг её в рай, а меня в ад определят?

Всадник покачал головой.

– Вам уже место уготовано. За любовь вашу, за жизнь. Тебе там понравится. Не веришь – спроси её.

Старик, не выпуская из рук руку жены, вдруг хитро прищурился.

– А курить там мне уж не придётся…

Череп на рукояти меча усмехнулся. Всадник махнул им рукой, приглашая за собой. Старики переглянулись и кивнули друг другу. Мглистый конь, легко гарцуя, скользил по лунной дороге. Всадник ни разу не оглянулся, но он знал – старики, взявшись за руки как дети, следуют за ним озарённые лунным светом, не отводя друг от друга сияющих глаз.

2006 Стрингер.