Дэнни открыл глазки и тут же зажмурил их снова: в окно детской лился яркий солнечный свет. Может, подремать еще немного, греясь в ласковых июльских лучах? Но тут дверь легонько скрипнула, и в комнату ворвался Фиде. Любимый пес Дэниэла – веселый красавец-сеттер – уже не был щенком. Этому очаровательному огненно-рыжему созданию шел третий год, но у Фиде был настолько бурный темперамент, что он прыгал, лаял и норовил лизнуть хозяина в нос, словно только что научился это делать.

Фиде ухватил зубами край одеяла и стянул его с Дэнни: хватит спать, пойдем поиграем! Дэнни, смеясь, отбивался и пытался отвоевать одеяло обратно – хотя понимал, что подремать больше не удастся. И тут мальчик вспомнил, что у него есть еще одна причина поскорее подняться: у него же сегодня День рождения! Шесть лег – как-никак, солидный возраст. А это значит, что будет много всяких подарков, и торт, и Огюст придет в гости, и другие ребята тоже!

– Милый, ты уже проснулся? С Днем рождения, солнышко! – Шарлиз, улыбаясь, вошла в детскую, наклонилась и поцеловала Дэниэла. – Скорее одевайся, умывайся и чисти зубки. Твои подарки уже ждут тебя внизу.

– Тетя Шарлиз, а бабушка Жози тоже приедет меня поздравить? – Дэнни поспешно натягивал комбинезон, от нетерпения путаясь в лямках.

– Ну конечно, милый, мы все соберемся – и бабушка Жози, и крошка-Клод, и дядя Робер вернется с работы пораньше, и тетя Беатрис с дядей Себастьеном приедут…

– Тетя Шарлиз, а почему крошка-Клод зовет меня Ни-ни? Он что, дразнится?

– Нет, ну что ты, он же еще маленький. Он просто не выговаривает полностью «Дэн-ни». Зачем ему тебя дразнить, он же твой братик…

Вечером, когда довольный Дэнни с мордашкой, перемазанной тортом, показывал мальчишкам свой новый строительный конструктор, к их компании присоединился Робер. Он поддернул свои парадные брюки, чтобы не вытянулись на коленках, и присел на корточки рядом с детьми.

– Ну как, что у вас получилось?

– Смотри, папа Робер, вот это – наш дом, вот – дом Огюста, а это – виноградник. А вот сюда мы положим конфету, и это будет твоя фабрика.

– Здорово! – На лице Робера расплылась довольная улыбка. – А как насчет того, чтобы поработать на настоящем винограднике? В прошлом году вы так помогли мне сортировать ягоды, что в этом, боюсь, без вас не обойтись!

– Ура! Опять ягод наедимся, и дядя Марсель нам будет рассказывать про Черного виноградаря… А помните, как Поль спрятался в пустую бочку и оттуда гудел, а Жульен испугался?

Робер ласково потрепал приемного сына по голове и подсел к Шарлиз, которая сидела у стола со стаканом сока и наблюдала за этой сценой. Она выглядела как всегда обворожительно в новом бирюзовом платье, которое по своему обыкновению сшила сама. Робер с тайной гордостью отметил, что рождение малыша не испортило ее точеной фигуры, только грудь женственно округлилась и стала еще более соблазнительной. Платья Шарлиз теперь можно было видеть не только на ней самой, но и на самых красивых манекенщицах, шагающих по подиумам Парижа, а значит, и на самых состоятельных и преуспевающих женщинах высшего света. Она работала в одном из известнейших домов моделей, и ее идеи воплощала в жизнь целая команда портных. Но Шарлиз и сама часто садилась за швейную машинку.

– Ты заметил, Дэнни все чаще называет нас «мама и папа», а не «тетя и дядя», – улыбнулась Шарлиз мужу.

– Да… Вот и Клод скоро научится произносить эти слова без ошибок. Кто бы мог подумать, что слышать «папа» в свой адрес окажется так приятно…

– Ну что ж, – Шарлиз загадочно посмотрела в глаза Робера. – Скоро еще кое-кто сможет так тебя называть. Ты же хотел девочку?

И она красноречиво погладила себя по животу.