Глаза Шарлиз Грант затуманились при виде пачки счетов на кухонном столе. Как это другие матери-одиночки ухитряются прожить на пособие? Она никогда не предполагала, как это дорого – растить ребенка. Особенно в Лос-Анджелесе. Впрочем, ни времени, ни денег она не жалела. Дэнни был самым большим ее сокровищем.

Лицо Шарлиз смягчилось, когда она вспомнила о племяннике, спавшем сейчас в своей кроватке. После той катастрофы, что одним дождливым вечером унесла жизнь обоих его родителей, она поклялась, что у Дэнни будет все самое лучшее, как и у его сверстников, и неважно, на какие жертвы ей придется для этого пойти.

Когда зазвонил телефон, она подошла к нему безо всякого предчувствия беды. Иначе она ни за что не взяла бы трубку!

Низкий мужской голос с мягким французским акцентом произнес:

– Говорит Робер Овернуа. Могу я поговорить с мисс Шарлиз Грант?

Она была потрясена. Морис Овернуа, погибший муж ее сестры Белинды, много лет не общался со своей семьей. И письмо с извещением о смерти, которое Шарлиз отправила брату Мориса – Роберу, было лишь данью вежливости. Дальнейшее знакомство не предполагалось. Шарлиз даже не знала, как с ним связаться, и только через месяц после похорон смогла отыскать адрес Робера, небрежно записанный на каком-то листочке бумаги, который лежал среди ненужных вещей.

Чего бы Робер Овернуа ни хотел теперь, было слишком поздно. Шарлиз постаралась скрыть неприязнь в голосе, хотя это удалось ей с трудом.

– Благодарю, что сообщили нам о смерти Мориса.

Он произнес это совершенно ровным голосом. Никаких эмоций. Так благодарят случайного прохожего, указавшего дорогу. У этого человека в жилах течет вода со льдом!

– Я понимаю, что вы не общались с братом последние пять лет, однако мне казалось, я должна это сделать, – спокойно ответила Шарлиз.

Робера Овернуа не смутила холодность ее тона. Таким же ледяным голосом он задал ей вопрос:

– Вы написали, что у брата остался сын. Сколько ему лет?

– Четыре года.

– Как его зовут?

– Дэниэл, мы называем малыша Дэнни.

– Где он теперь? Кто о нем пока заботится?

– Он живет со мной, и это вовсе не «пока». Он останется со мной навсегда, – резко ответила Шарлиз.

Ее удивил этот запоздалый интерес. Что этот холодный, бесчувственный человек может сделать для Дэнни? Она могла бы принять помощь, но только не от человека, который считал ее сестру недостойной носить фамилию Овернуа.

Овернуа были немыслимо богаты. Они владели виноградниками во Франции, а также знаменитыми винными погребами, производившими лучшие вина и шампанское. Деньги для них ничего не значили. Просто облегчали им существование.

– Не беспокойтесь о Дэнни. Я воспитаю его, как собственного сына.

– Это вам не стоит беспокоиться, мисс Грант. Я ни в коем случае не допущу этого. Мальчик носит фамилию Овернуа. Он вырастет в нашей семье.

– Что? – У Шарлиз перехватило дыхание от страха и возмущения одновременно. – Я не отдам моего племянника! Я вас вообще не знаю. Вы даже не подозревали о существовании Дэнни до моего письма.

– К сожалению, это правда, но в этом не только моя вина. Откуда мне было знать? Морис просто исчез после свадьбы.

– Удивительно! И почему бы это? – ехидно воскликнула Шарлиз. – Вы всего лишь говорили ужасные вещи о его невесте и угрожали лишить наследства, если свадьба состоится. Кто же виноват в том, что Морис уехал?

– Я не собираюсь оправдываться перед вами. – Тон Робера оставался непреклонным. – Просто скажите, когда вы сможете отправить Дэниэла в Париж. Я должен подготовить дом и заказать билеты. Когда он будет готов?

– Как насчет двух недель после никогда?

– Я надеялся, мы сможем решить этот вопрос мирным путем, но если вы хотите неприятностей…

Он замолчал, видимо, услышав в трубке детский голосок. Дэнни заявился на кухню и вопросительно смотрел на Шарлиз.

– На кого ты сердишься, тетя Шарлиз? Что-то случилось?

Она прикрыла трубку рукой и ободряюще улыбнулась мальчику.

– Все прекрасно, милый. Я ни на кого не сержусь, просто громко говорю. Беги скорее в кровать, я приду через минуту.

– Я хочу пить!

– Я тебе принесу. Только закончу разговор.

– Хорошо, только я хочу стакан с Микки-Маусом.

Как только мальчик вышел, голос Робера опять зазвучал в трубке:

– Это был Дэниэл? Ребенок еще не спит? Уже наверняка девять часов!

– Девять часов пятнадцать минут, – едко ответила она, не собираясь объяснять этому несносному человеку, что уложила Дэнни еще час назад.

– У меня небольшой опыт по части воспитания детей, но я все же в курсе, что в это время они должны быть в кровати. Если вы так прилежно заботитесь о моем племяннике, то будет только лучше, если я освобожу вас от этой обузы.

– Мечтатель! Дэнни – мой племянник, и в отличие от вас я не считаю его обузой. Забудьте о том, чтобы увезти его во Францию – этого никогда не случится!

Не дожидаясь ответа, она бросила трубку.

Входя в спальню Дэнни, Шарлиз усилием воли заставила себя улыбаться. Она ласково поцеловала ребенка и пожелала ему спокойной ночи, но выйдя на кухню, дала волю ярости. Что за совесть у этого человека? Как он может думать, что она отдаст ему Дэнни, словно тот котенок или черепашка? После того, как Робер Овернуа отрекся от родного брата, неужели он рассчитывает завести себе домашнего питомца в лице собственного племянника?! Подумаешь, у Дэнни та же фамилия! Белинду они так и не признали.

Белинда и Морис встретились в тот самый год, когда Шарлиз закончила колледж. Это было в Париже, в маленьком бистро, где вечно пасутся голодные студенты. Что бы ни говорили Овернуа, а Белинда понятия не имела, что Морис из богатой семьи, И узнала об этом только тогда, когда Морис сделал ей предложение и повез знакомиться с матерью и братом, который стал главой семьи после смерти их отца.

Шарлиз вовсе не была столь наивна, чтобы предположить, что Робер успокоится после их беседы. Такой крутой мачо не потерпит поражения от женщины. Впрочем, он ничего не сможет сделать. У нее такие же права на Дэнни, как и у Мсье Овернуа. Пожалуй, придется вытерпеть еще несколько неприятных звонков, после чего он, сохранив лицо, сможет отступить и вернуться к своей привычной жизни: роскошь, деньги и красивые женщины. Морис как-то упоминал, что его братец имеет сумасшедший успех у представительниц прекрасного пола.

К утру звонок Робера Овернуа превратился всего лишь в неприятное воспоминание. Дни и вечера Шарлиз были слишком заполнены событиями и хлопотами, чтобы помнить о мелочах.

Теперь она и не вспоминала о том блаженном времени, когда могла позволить себе понежиться в ванне, наряжаться не торопясь, надевая что-нибудь воздушное и легкое к обеду, или погулять вечером с кем-нибудь из своих поклонников. Ничего удивительного, что денег ей тогда хватало. Она очень мало тратила на еду, а всю одежду шила сама или покупала на распродажах.

Ну и ничего страшного. Во всем надо искать светлые стороны.

– Тебе совершенно необязательно покупать новые тряпки каждую неделю, – вслух сказала себе Шарлиз, подмигнув своему отражению в зеркале.

Она оглядела себя и с усмешкой пожала плечами. Для такой жизни сойдут и старые джинсы, и застиранная футболка, мокрая спереди, потому что Дэнни как раз принимал ванну и обрызгал Шарлиз с головы до пят. Какая разница, ведь они никого не ждут сегодня.

– С кем ты разговариваешь, тетя Шарлиз? – завопил Дэнни из ванной.

– С одной сильно уставшей тетенькой, милый. Не забудь потереть за ушами.

Звонок в дверь застал ее на пороге кухни.

– Кто там, тетя Шарлиз? Если это мои друзья, то я хочу их видеть!

– Заканчивай купаться. Должно быть, это Гресия из соседней квартиры, снова хочет занять немного соли.

Открыв дверь, она замерла в изумлении. На пороге стоял высокий широкоплечий мужчина. Он был одет в элегантный костюм, наверняка стоивший уйму денег, и модную водолазку. Густые темные волосы слегка растрепались на ветру, но в остальном нежданный гость выглядел безупречно и весьма импозантно. Внешность у него была как нельзя более мужественной – высокие скулы, квадратный подбородок и резко очерченный рот, жесткий и чувственный одновременно.

Некоторое время они просто смотрели друг на друга, затем он произнес:

– Я ищу мисс Шарлиз Грант.

Этот надменно-бархатистый баритон она узнала мгновенно. Внешность Робера Овернуа вполне соответствовала его голосу. Это не слишком удивило Шарлиз, хотя она и не думала, что он окажется таким сногсшибательным красавцем. Впрочем, какая разница?

– Шарлиз Грант – это я. Как это вам удалось так быстро добраться сюда? – Она поспешно одернула мокрую короткую футболку, стараясь прикрыть живот.

Робер вряд ли расслышал вопрос. Он самым откровенным образом разглядывал ее грудь. Влажная ткань футболки не прикрывала, а, скорее, подчеркивала аппетитные формы своей хозяйки. Ну и ну! Эта девица сложена, как богиня любви!

– Что вы здесь делаете? По-моему, я вполне ясно дала понять, что Дэнни вы не получите.

Звонкий голос Шарлиз прервал затянувшуюся паузу, и Робер медленно поднял глаза, изо всех сил стараясь больше не обращать внимания на соблазнительные формы собеседницы.

– И вы действительно полагали, что я на этом успокоюсь?

– Да нет, я просто думала, что вы умнее. Стоило лететь на край света, чтобы я выставила вас за дверь.

– Вы меня плохо знаете, мисс Грант. Я всегда борюсь за то, что хочу иметь. И всегда получаю свое.

– Жаль, но сегодня ваша беспроигрышная серия закончена. – Ее голубые глаза сердито сверкнули, и она воинственно вздернула подбородок.

– Я так не думаю, – спокойно парировал он.

Они могли бы еще долго испепелять друг друга взглядом, но тут из ванной послышался зов Дэнни. Голосок малыша слегка подрагивал.

– Ну где же ты, тетя Шарлиз? Ты что, ушла и оставила меня совсем одного?!

– Что ты, милый! Я здесь, с тобой.

Она моментально позабыла о Робере, стоящем в холле, и бросилась к племяннику, Дэнни почти свыкся с потерей родителей, но иногда вспоминал об этом, и его нельзя было надолго оставлять в одиночестве.

Робер посмотрел ей вслед и еще раз отметил, про себя, что смотреть на Шарлиз весьма приятно. Девушка двигалась с естественной грацией, ее фигура была безупречна, светлые волосы ореолам обрамляли нежное личико с молочно-белой кожей… Она казалась совершенно неотразимой! Робер тяжело вздохнул. Что это с ним? Да, мисс Грант чертовски привлекательна, но он знал много красивых женщин. К тому же она встала на его пути, а если противница столь же умна, сколь и красива, то как бы ему не проиграть эту схватку. Стиснув зубы, он последовал за Шарлиз.

– Пора вылезать из ванны, – весело приговаривала она, присев около мальчика, плескавшегося в воде. – А не то ты сморщишься и превратишься в маленькую изюминку.

– Хочу быть изюминкой! Тогда мне вообще не надо будет принимать ванну, а еще есть брокколи, а еще… – Мальчик замолчал и внимательно посмотрел на появившегося в дверях ванной Робера. – А кто это?

Она оглянулась через плечо и нахмурилась.

– Подождите меня в гостиной, Мсье Овернуа. А еще лучше, позвоните завтра. Видите, мне некогда.

Робер словно не слышал ее. Какое-то странное и сильное чувство отразилось на его лице, пока он глядел на Дэнни. Вдруг Робер произнес необычайно мягко:

– Ты очень похож на своего папу. У него были такие же темные волосы, только вот глаза у тебя голубые, а не карие, как у него.

– У меня глаза как у тети Шарлиз и как у мамочки. Только мамочки больше нет. Вы знали мою мамочку?

– Не очень хорошо. Но я знал твоего папу. Он был моим братом. Я твой дядя Робер.

– Ой, правда? – Мальчик вопросительно взглянул на Шарлиз.

– Полагаю, что да, – язвительно ответила она.

– Вы это знаете! – неожиданно взорвался Робер. – Сначала вы хотели спрятать от нас мальчика, а теперь отрицаете само существование нашей семьи?!

Дэнни обхватил тетю за шею и прошептал:

– Он мне не нравится.

– Как и мне, – сардонически усмехнулась Шарлиз и тут же ободряюще улыбнулась Дэнни.

– Не волнуйся, он скоро уйдет. – Она подняла мальчика на руки и обернулась к Роберу. – Вы сами найдете выход? Мне надо уложить ребенка.

– Я подожду.

– Это может затянуться. Мы будем читать перед сном. Довольно долго.

– Делайте все, что угодно. Я не уйду отсюда.

Шарлиз не хотелось пугать малыша, и она удержалась, чтобы не высказать Роберу все, что думает о такой наглости. У него нет никакого права вторгаться в ее дом и разрушать их жизнь. И она не отдаст ему Дэнни. Он даже разговаривать с ребенком толком не умеет!

Шарлиз изо всех сил старалась, чтобы ее голос звучал беззаботно, пока она укладывала Дэнни и выбирала книжку. Теперь мальчик совершенно успокоился и заснул очень быстро – к несчастью для Шарлиз. Ей бы хотелось подержать этого спесивого Робера подольше в гостиной, если уж ему так хочется – пусть ждет! Подоткнув одеяло спящему малышу, Шарлиз сменила злосчастную футболку на сухую и вернулась в гостиную.

Казалось, что Робер заполонил собой маленькую комнату – отчасти из-за своей властной манеры держаться, отчасти благодаря высокому росту. Он стоял посреди гостиной и мрачно озирался вокруг. Шарлиз слегка смутилась, увидев помещение его глазами. Тарелки после обеда не вымыты, на диване стопка неглаженного белья. Игрушки Дэнни разбросаны по всему полу, а кофейный столик завален газетами и журналами.

– У меня не было времени прибраться! – агрессивно бросила она.

– Я вижу.

Шарлиз немедленно кинулась в бой.

– Сами виноваты, что заявились без предупреждения.

– Я нарушил закон вашего штата? – ехидно посмотрел на нее Робер.

– Послушайте, возможно, – и даже скорее всего – вам прислуживают горничные. У меня их нет. Я работаю целый день, потом забираю Дэнни из садика и бегу готовить обед. Обычно я успеваю мыть посуду, стирать и убирать за Дэнни игрушки, но сегодня по вашей милости я выбилась из графика. Можете считать меня негостеприимной, но у меня нет времени на незваных визитеров.

– Я предлагал решить все вопросы по телефону.

– Я думала, мы уже все решили.

– Поймите меня, наконец. Дэниэл – один из Овернуа. Мы хотим…

– Ваш брат Морис тоже был одним из Овернуа, но вы выгнали его из дома. Что вы сделаете с Дэнни, если он не будет соответствовать вашим стандартам? Отдадите в приют?

– Не говорите глупостей! И, кстати, вы не правы насчет Мориса. Он сам ушел из дома.

– И так поступил бы каждый порядочный человек! Вы оскорбили женщину, которую он любил. Белинда была замечательной, честной и доброй девушкой, лишенной всякой корысти. Ей и в голову не могло прийти то, в чем вы ее обвиняли.

– А откуда нам было знать? Они едва познакомились, и сразу – под венец. Женитьба – серьезный шаг. Мы просили Мориса подождать, проверить спои чувства. Это что, преступление?

– Вы не просто просили их подождать. Вы уверяли его, что Белинда – брачная аферистка, которая охотится за его деньгами.

– Согласитесь, так бывает довольно часто, если девушка небогата, а парень из влиятельной семьи.

– В результате Морис остался вообще без гроша, и Белинде пришлось его содержать. Он же ничего не умел, кроме как делать вино. Ваша фамильная профессия.

– Вы напрасно думаете, что это всего лишь развлечение богатого сынка богатеньких родителей. Морис занимался виноделием с детства. Это серьезный бизнес.

– Который здорово помешал ему, потому что другого занятия Морис не нашел! А Белинда не могла получить работу из-за вашего дурацкого закона, запрещающего нанимать на работу иностранцев. Они считали каждый пенни!

Глубокие морщины прорезали лицо Робера.

– Морис всегда мог попросить денег у меня. Он прекрасно знал, что я не откажу.

– Значит, вы и понятия не имеете, что такое настоящая гордость. И что такое настоящая любовь! Они были молоды и влюблены. Бедность их не смущала. Белинда рассказывала, что иногда они тянули на спичках, выбирали, обед или бистро, и если выпадало бистро, сидели там часами с одним бокалом вина. На то и на другое просто не хватало денег.

На лице Робера читалась такая мука, что Шарлиз едва не стало его жаль. Но ведь он это заслужил, одернула она себя.

– В конце концов, они были счастливы, – пробормотал он. – Хотя, видит Бог, так не должно было случиться.

– Да, не должно, – коротко бросила она, Робер сунул руки в карманы, потом нервно оттянул ворот водолазки, облегавшей его мускулистый торс.

– Вы считаете меня эдаким средневековым старшим братцем, который ограбил младшего уже одним фактом своего старшинства, но это не так. Я заботился о нем. Я любил его. И я не хотел, чтобы он совершил ошибку.

– Если вы любили его, то почему не попытались помириться с ним? Самолюбие мешало?

– Я вовсе не такой монстр, как вам кажется. Когда я остыл после ссоры и решил, что Морис тоже успокоился, я попытался связаться с ним. Оставлял ему сообщения на автоответчик, писал письма, но он никогда не отвечал. Потом я решил, что мы должны, наконец, сесть и поговорить, как взрослые люди. Я отправился к нему, но оказалось, что они уже переехали. С тех пор я не мог найти его адреса. – Руки Робера неожиданно сжались в кулаки. – Я обыскал весь Париж, но никто не мог – или не хотел – сказать, где мой брат. Откуда мне было знать, что он уже уехал из страны?

– Им стало еще тяжелее после рождения Дэнни. Счета все росли и росли, а работы по-прежнему не было. В Лос-Анджелесе Белинда, по крайней мере, могла найти работу, пока не устроится Морис.

– Здесь им жилось полегче?

– О, да! Дела наладились. Морис начал разбираться в электронике и нашел прекрасную работу, они купили небольшой домик, – Шарлиз опустила голову и уставилась на свои руки. – И вот как-то дождливым вечером они возвращались из кино. В их автомобиль врезался грузовик. Водитель был пьян. Они даже не успели понять, что произошло.

– Мне жаль… – прошептал Робер.

Она молча кивнула. Между ними впервые возникло что-то вроде симпатии и доверия. Ей вдруг нестерпимо захотелось прижаться к его сильному плечу и позволить себя обнять.

– Мы оба пережили большую потерю, – мягко начал Робер. – И теперь мы оба желаем счастья их сыну.

Слабость мгновенно прошла. Шарлиз расправила плечи и приготовилась к сражению.

– Если вы и правда желаете добра малышу, то должны сами понять, что Дэнни будет лучше со мной.

Робер немедленно закипел.

– Я не согласен с вами. Мальчику нужен нормальный дом и семья.

– Чем же вам не нравится мой дом? Ах, да, он же не на вашем уровне, здесь же кое-что не убрано!

– «Кое-что» – это слишком мягко сказано. – Он сделал нетерпеливый жест рукой. – Послушайте, сейчас не время ссориться из-за такой чепухи. Есть дела поважнее.

– Их мы уже обсудили. Дэнни остается со мной, а вы возвращаетесь домой. Посадите еще парочку виноградников, сделаете еще чуточку денег. Это для вас самое подходящее дело!

– Чем вы занимаетесь? – Этот вопрос застал ее врасплох.

– Я… я работаю на швейной фабрике.

– И что вы там делаете?

Шарлиз очень не хотелось рассказывать о своей низкооплачиваемой и монотонной работе, Дело в том, что она мечтала стать модельером, а на фабрику пошла, чтобы узнать абсолютно все о своем будущем бизнесе. Возможно, ей даже удастся предложить на фабрике несколько собственных моделей… но не станет же она поверять свои мечты и надежды малознакомому и малоприятному человеку?

– Я занимаюсь ручной работой. Вам-то какая разница, чем я зарабатываю нам на жизнь?

– Большая разница. Ваша работа не позволяет вам достаточно времени уделять Дэниэлу. Я склонен думать, что он находится весь день на попечении чужих людей. Вы могли бы поехать с нами и помочь…

– Вы неподражаемы! Я должна бросить работу и сорваться на другой конец света, чтобы вам помогать?

– Не мне, а Дэниэлу. Если вы действительно так заботитесь о нем, вы не станете раздумывать. Что же до вашей работы, я не думаю, что это такая страшная потеря. По возвращении вы наверняка найдете что-нибудь в этом роде.

Шарлиз едва не потеряла дар речи от ярости.

– Вы… вы самый невозможный, высокомерный и бесчувственный человек, какого я встречала в жизни!

Улыбка преобразила его лицо. На глазах Шарлиз Робер Овернуа мгновенно превратился в обаятельного и чертовски красивого парня с неплохим чувством юмора.

– Я всегда произвожу такое впечатление поначалу. Но со временем вы обнаружите, что я не так уж безнадежен.

– Не смею надеяться, – пробурчала она.

– Пойду, закажу билеты на самолет. – Он говорил так, словно она уже дала согласие. – Надеюсь, у вас есть паспорт?

Луч надежды заблестел в глазах Шарлиз.

– У меня-то есть, но у Дэнни нет, и вам не разрешат его вывезти, даже если я соглашусь.

– Я позабочусь об этом. Французский консул свяжется с необходимыми ведомствами. Будьте готовы завтра к полудню.

– Но я не смогу так быстро…

– Ерунда. Позвоните вашему нанимателю, уложите самое необходимое в чемодан и заприте дом. Если что-то забудете, купите в Париже, а счет пришлете мне.

– Вы думаете, деньги могут все?

– Во всяком случае, они редко кому-то мешают. – Его голос снова звучал сухо.

У Шарлиз возникло ощущение, что она несется на поезде в никуда и не может сойти. Если она откажется ехать, он отберет у нее Дэнни через суд. Такие дела тянутся долго, но Овернуа сумеют ускорить ход бюрократической машины. Она не может позволить Дэнни уехать без нее. Малыш будет в ужасе!

– На Париж есть пятичасовой рейс. Я закажу три места.

– Но почему так скоро?

– Потому что мне надо вернуться на работу. У меня назначены важные встречи.

– Ах, простите, не подумала, – язвительно пропела она. – Действительно, как такая важная персона может тратить свое драгоценное время на такую ерунду, как чья-то жизнь!

Робер неприязненно взглянул на Шарлиз.

– Я заеду за вами завтра в половине четвертого. Будьте готовы.

И, не дожидаясь ответа, шагнул к двери.