Исторический очерк

Королева Елизавета своей грамотой, датированной 25 марта 1584 г., предоставила сэру Уолтеру Рэли право искать отдаленные варварские земли, не заселенные христианскими народами, и пожаловала ему в неограниченное наследственное владение все земли в пределах 200 лиг вокруг тех мест, где за 6 лет его люди должны построить свои жилища; королева лишь сохраняла за собой и своими наследниками их вассальную зависимость и одну пятую часть всей золотой и серебряной руды, которую они добудут.

Сэр Уолтер тотчас послал два корабля, которые посетили остров Уококон в Северной Каролине, а на следующий год отправил семь кораблей со 107 людьми, которые поселились на острове Роанок, находящемся приблизительно на широте 35°50’. Говорят, что здесь Окиско, вождь веопомеоков на совете своего народа признал себя вассалом королевы Англии и затем сэра Уолтера Рэли.

В 1586 г. была послана партия в 50 человек и в 1587 г. – в 150. С ними сэр Уолтер прислал губернатора, назначил ему двенадцать помощников, выдал им грамоту корпорации и приказал поселиться у Чесапикского залива. Они, однако, высадились у мыса Гаттерас.

В 1588 г., когда флот был готов к отплытию с новой партией колонистов и всем необходимым, королева задержала их, чтобы использовать их помощь против Испанской Армады. Сэр Уолтер, потративший к тому времени 40 000 фунтов на все эти предприятия, которым время от времени мешала корона, не получив от нее ни шиллинга помощи, оказался перед необходимостью убедить других людей рискнуть своими деньгами. Поэтому он актом, датированным 7 марта 1589 г., от имени сэра Уолтера Рэли, главного правителя Ассамакомока (возможно, Акомака), она же Вингадакойя, она же Виргиния, предоставил Томасу Смиту и другим, учитывая, что они рисковали определенными суммами денег, свободу торговли на своей новой территории и освобождение от всех пошлин и налогов на семь лет, за исключением пятой части добытой золотой и серебряной руды.

Он условился с ними и другими предпринимателями, находившимися тогда в Виргинии, что подтвердит грамоту корпорации, выданную в 1587 г. со всеми прерогативами, юрисдикцией и привилегиями, пожалованными ему королевой.

Сэр Уолтер в разное время послал туда еще пять других пайщиков, последнего – в 1602 г., а в 1603 г. он сам был осужден и заключен в тюрьму, которая положила конец его заботам о своей молодой колонии. Какой была судьба тех колонистов, которых он прежде отправил и поселил в колонии: убили ли их, или они смешались с дикарями – об этом никогда и ничего не стало известно.

* * *

Несколько джентльменов и купцов, полагая, что с осуждением сэра Уолтера Рэли он лишился предоставленного ему пожалования, не выяснив тщательно, распространялся ли приговор английского суда на земли, находящиеся вне его юрисдикции, обратились к королю Якову с петицией о новом пожаловании им Виргинии. Он соответственно оформил пожалование Томасу Гейтсу и другим, датированное 9 марта 1607 г., по которому в тот же год у Джеймстауна было основано поселение, существующее с тех пор. Об этом пожаловании, однако, нет нужды упоминать особо, поскольку оно было заменено хартией того же короля от 23 мая 1609 г. графу Солсбери и другим, объединившей их под именем «Казначей и компания пайщиков и колонистов города Лондона для первой колонии в Виргинии», жаловавшей им и их наследникам все земли Виргинии от мыса Комфорт на двести миль к северу и на двести миль к югу вдоль побережья, а также все земли к западу и северо-западу от линии побережья, в глубь континента от моря до моря, и острова в пределах ста миль от берега, со всеми природными богатствами, юрисдикцией, доходами, прерогативами, привилегиями и правами в пределах этой территории и окрест нее по суше и по морю, в той полной мере, в какой прежде совершались такие пожалования.

Земельное держание учреждалось от имени короля и его наследников в форме обычного сокеджа с уступкой одной пятой части обнаруженной там золотой и серебряной руды в качестве обязательства личного держания. Для управления этим предприятием в Англии учреждался совет, члены которого должны были избираться и замещаться большинством голосов членов компании и пайщиков, имели право назначать и отзывать губернаторов, чиновников и священников, которые ими будут сочтены нужными для колонии, обладали полномочиями устанавливать законы и формы правления, имеющие силу не только в самой колонии, но также и на море, по пути к ней или из нее. Грамота разрешала им перевозить туда любых лиц, согласившихся ехать в колонию, и освобождала их навсегда от пошлин и налогов на любые грузы или товары, ввозимые в колонию или вывозимые из нее, кроме пятипроцентной таможенной пошлины на все товары, ввозимые в британские владения, согласно старинному торговому обычаю. Заплатив только эти пять процентов, они могли в течение 13 месяцев реэкспортировать те же товары в чужие края без уплаты королю или любым его чиновникам и представителям всяких пошлин, налогов или других сборов.

Они получили полномочия вести войну против тех, кто будет досаждать им; жителям колонии предоставлялись все права естественных подданных, как если бы они родились и проживали в Англии. При этом указывалось, что эта хартия должна толковаться во всех допускающих сомнение пунктах к наибольшей выгоде лиц, получивших это пожалование.

Впоследствии, 12 марта 1612 г., другой грамотой король добавил к этим своим предыдущим пожалованиям все острова, находящиеся в любой части океана между 30 и 41 градусами широты и в пределах 300 лиг от любой части пожалованной ранее «Казначею и компании» территории, не принадлежащие или не заселенные каким-либо христианским государем или государством и не находящиеся в границах северной колонии.

Используя права, предоставленные компании этими грамотами, а особенно той частью хартии 1609 г., которая давала полномочия устанавливать форму правления, они 24 июля 1621 г. актом, скрепленным общей печатью, объявили, что отныне в Виргинии должно быть два высших совета. Первый будет называться Совет колонии и его состав будет время от времени определяться и замещаться казначеем, советом в Англии и компанией. Обязанностью его будет помогать и советовать губернатору. Второй совет будет называться Генеральной ассамблеей, созываться губернатором раз в году или чаще, и будет состоять из Совета колонии и двух представителей от каждого города, хандрид или плантации, избранных соответственно их жителями. Все вопросы в ней должны решаться большинством голосов присутствующих, за губернатором сохраняется право вето.

Членам ассамблеи предоставляется право рассматривать, обсуждать и решать все возникающие вопросы, касающиеся общего благосостояния, принимать для пользы колонии и управления ею законы, копирующие или максимально придерживающиеся законов и политики Англии – при условии, что эти законы не будут иметь силы до тех пор, пока они не будут ратифицированы общим квартальным собранием компании в Англии и возвращены, скрепленные общей печатью, обратно. Провозглашалось, что после того, как управление колонии будет окончательно сформировано и установлено, никакие указы совета в Англии не будут обязательны для колонии, если они не ратифицированы названной Генеральной ассамблеей.

Вскоре король и компания поссорились. Смешением закона и силы последняя лишена была всех своих прав без какого-либо возмещения, хотя она потратила 100 000 фунтов на основание колонии без малейшей помощи от правительства. Прокламацией от 15 июля 1624 г. король Яков приостановил полномочия компании, а Карл I взял управление в свои руки. Обе стороны имели своих сторонников в колонии, но на деле население в целом считало, что этот спор его мало касается. Поскольку существовало три заинтересованных в этих нескольких хартиях стороны, считалось, что то, что происходило между первой и второй, могло не волновать третью сторону. Если король отбирал у компании власть, она лишь, не усиливаясь и не ослабевая, переходила в другие руки, а права народа оставались прежними. Но долго это не продолжалось. Земли в северной части колонии были пожалованы лордам Балтимору и Фэрфаксу, причем первый получил права самостоятельной юрисдикции и управления. А в 1650 г. парламент, считая, что он занимает положение низложенного короля и полностью унаследовал его власть, как в самом королевстве, так и вне его, начал присваивать себе право управления колониями, приняв закон, запрещающий им торговлю с другими странами.

Такая преемственность в использовании королевской власти породила первый случай парламентского вмешательства в дела колоний и создала тот роковой прецедент, которому парламент продолжал следовать и после того, как вернулся во всем остальном к исполнению присущих ему обязанностей.

* * *

Когда нашу колонию, которая все еще была в оппозиции к Кромвелю и парламенту, в 1651 г. принуждали сложить оружие, она предварительно особо закрепила свои наиболее существенные права в торжественном соглашении, которое я привожу дословно, по протокольным записям, поскольку оно никогда ранее не публиковалось.

«Статьи, на которые согласились и которые утвердили в Джеймстауне в Виргинии в связи с капитуляцией и подчинением колонии правительству Английской республики комиссары Государственного совета по уполномочию парламента Англии и Большая ассамблея в составе губернатора, Совета и Палаты горожан этой колонии.

Первое. Согласовано и установлено, что колония Виргиния и все ее жители будут впредь находиться в должном подчинении у Английской республики в соответствии с существующими в ней законами и что это подчинение признается добровольным актом, не навязанным силой или принуждением в результате ее завоевания, и что они будут обладать и пользоваться такими же свободами и привилегиями, какие принадлежат свободнорожденным жителям Англии, и что прежнее управление колонией с помощью полномочий и инструкций не будет иметь законной силы.

Во-вторых, Большая ассамблея, как и прежде, будет собираться и решать дела Виргинии, не совершая никаких действий, направленных против правительства Английской республики и установленных в ней законов.

В-третьих, провозглашается всеобщее прощение и полная амнистия за любые действия, за устные или письменные высказывания против английского парламента.

В-четвертых, Виргиния сохраняет старые границы, установленные хартиями прежних королей и что с этой целью против всего, что может нарушить вытекающие из этого права, должно добиваться у парламента новой хартии.

В-пятых, все патенты на землю, пожалованные за печатью колонии любым предшествующим губернатором, остаются в силе.

В-шестых, право на получение пятидесяти акров земли за ввоз каждого поселенца в эту колонию будет, как и прежде, сохраняться.

В-седьмых, население Виргинии будет пользоваться свободой торговли так же, как ею пользуется население Англии повсюду и со всеми нациями согласно законам республики. Виргиния будет пользоваться всеми привилегиями наравне с любой английской колонией в Америке.

В-восьмых, Виргиния освобождается от всех налогов, пошлин, обложений и не может быть обложена никаким налогом без согласия Большой ассамблеи. Без ее согласия также не могут строиться форты, замки или содержаться гарнизоны.

В-девятых, с нее не будет взыскиваться средства на содержание прибывшего флота.

В-десятых, для поддержания в колонии должного порядка в будущем всем жителям будет предложено подписать Обязательство в соответствии с принятым с этой целью актом парламента. Все, кто откажется подписать указанное обязательство, получат годичный срок для подготовки к отъезду, если они пожелают покинуть Виргинию со своим имуществом. В течение же этого года они будут, как и ранее, пользоваться равными с другими правами.

В-одиннадцатых, с согласия большинства приходов в течение упомянутого рода разрешается пользование «Книгой общего богослужения» при условии, что темы, имеющие отношение к королевской власти или правительству, не будут обсуждаться публично. Священники, если ими не будет совершено никаких проступков, продолжат занимать свои места, получать установленную плату, заключенные с ними соглашения будут выполняться в течение года так же, как это делается сейчас.

В-двенадцатых, ничей скот не должен считаться принадлежащим компании кроме скота, переданного ею кому-либо во временное пользование, или скота, которым распорядились без разрешения.

В-тринадцатых, все боеприпасы, порох и оружие, кроме необходимых для личного пользования, должны быть сданы, и за них получено возмещение.

В-четырнадцатых, все товары, уже доставленные сюда голландцами или другими людьми и выгруженные в настоящее время на берег, должны быть защищены от неожиданного захвата.

В-пятнадцатых, взимание с нас квитренты, установленное покойным королем на семь лет, будет продолжено.

В-шестнадцатых, комиссары парламента, подписавшие это соглашение, обязуются сами и честью парламента полностью его выполнять, а нынешний губернатор, Совет и депутаты также подписываются и обязуются со своей стороны за всю колонию.

Рич. Беннет – печать.

Уил. Клэйборн – печать.

Эдмонд Кертис – печать».

Это соглашение было подписано и скреплено печатями комиссаров Государственного совета за Английскую республику двенадцатого марта 1651 года».

* * *

Далее следуют статьи, сформулированные губернатором и членами Совета, относящиеся лично к ним и их собственности, а затем следующий документ.

«Акт об амнистии, заключенный при капитуляции колонии.

Властью парламента Англии мы, комиссары, назначенные Государственным советом и уполномоченные им, приведя флот и войска к городу Джеймс в Виргинии для приведения этой колонии в подчинение Английской республике, обнаружили собранные губернатором и колонией военные силы для оказания сопротивления упомянутому флоту, благодаря чему создавалась опасность разорения и разрушения колонии. Чтобы предотвратить это, из всех поселений были вызваны депутаты для совета и помощи в создавшемся положении. После длительного и серьезного обсуждения, отдавая должное печальным соображениям о грозящих всей колонии великих бедах и неизбежном ее разрушении, мы, упомянутые комиссары, сочли подобающим снизойти и подписать, собственноручно скрепив печатями и клятвенно подтвердив, соглашение, имеющее дату настоящего обсуждения. За сим мы провозглашаем, что властью парламента и Английской республики, возложенной на нас, их комиссаров, и в соответствии с соглашением в целом мы даруем акт об амнистии и прощении всех жителей колонии за все слова, действия или сочинения, высказанные, совершенные или написанные против парламента или Английской республики или какого-либо лица от сотворения мира по сегодняшний день. И сделали мы это с тем, чтобы все жители колонии могли жить в мире и безопасности под властью Английской республики. И мы обещаем, что парламент и Английская республика подтвердят и выполнят все эти совершенные нами акты.

Заверено нашими подписями и печатями 12 марта 1651 г.

Ричард Беннет – печать.

Уил. Клэйборн – печать.

Эдм. Кертис – печать».

Колония полагала, что этим торжественным соглашением, которое колонисты заключили с оружием в руках, они обеспечили старые границы своей колонии, свободу торговли, освобождение от налогов помимо принятых их собственной ассамблеей, и недопущение использования в колонии военной силы. Однако каждый пункт этого соглашения нарушался в последующее время королями и парламентами, совершались и другие, одинаково опасные, нарушения их конституции. Наша Генеральная ассамблея, состоявшая из Совета колонии и Палаты горожан, заседавших совместно и принимавших решения большинством голосов, была разделена на две палаты, при этом Совет получил право вето при принятии решений. Апелляции нашего высшего суда, которые по закону должны были рассматриваться нашей Генеральной ассамблеей, произвольно передавались в Англию на рассмотрение короля и его совета. Протяженность колонии вдоль морского побережья за тридцать лет сократилась с четырехсот миль почти до ста. Торговля с иностранцами была полностью запрещена, а товары, доставлявшиеся в Великобританию, облагались там пошлинами.

Нет нужды, однако, приводить многочисленные примеры таких нарушений, рассыпанные по всей американской и британской истории, тем более, что, обратившись к правлению нынешнего короля, мы обнаружим образцы всех их, только умноженные и усугубленные, втиснутые в короткий промежуток времени, так что становится очевидным постоянное стремление рассматривать наши естественные права и права, обусловленные соглашениями и хартиями, как нечто несуществующее.

Вот краткое изложение первых пятнадцати лет его правления. Колонии облагались как внутренними, так и внешними налогами, их существенные интересы приносились в жертву интересам отдельных лиц в Великобритании, деятельность их легислатур приостанавливалась, хартии аннулировались, суды присяжных ликвидировались, подсудимые подлежали перевозке через Атлантику, а их дела – разбору перед чуждым судом; их просьбы о возмещении ущерба считались не заслуживающими ответа, в советах метрополии и европейских дворах они объявлялись трусами; чтобы заставить подчиниться подобному насилию, в них посылались войска и против них начинались настоящие боевые действия.

Никакой альтернативы не оставалось, кроме сопротивления или безоговорочного подчинения. Колебаний быть не могло. Колонии сплотил призыв к оружию. Они объявили себя независимыми штатами. Они объединились в одну большую республику, обеспечив этим каждому штату преимущества союза всех их сил. В каждом штате отдельно была установлена новая форма правления. В частности, наша в общих чертах выглядит следующим образом. Исполнительная власть находится в руках избираемого ежегодно губернатора, который не может находиться на этом посту более трех лет из каждых семи. Ему помогает совет из восьми членов. Судебная власть поделена между несколькими судами. Законодательная власть осуществляется двумя палатами ассамблеи. Одна, называемая Палатой депутатов, состоит из двух представителей от всех графств, избираемых ежегодно гражданами, владеющими пожизненно 100 акрами необжитой земли или земельным участком в 25 акров с домом на нем или имуществом в виде дома или участка земли в каком-нибудь городе. Другая палата – Сенат, состоящий из 24 членов, избираемый раз в четыре года теми же избирателями, для чего образуются 24 округа. Для принятия закона необходимо согласие обеих палат. Палаты назначают губернатора и совет, судей высших судов, аудиторов, генерального прокурора, казначея, регистратора земельной конторы и делегатов в конгресс.

Поскольку урезание территории штата никогда не получало должного утверждения, а напротив, всегда было предметом протестов и жалоб, то для того, чтобы у нас в этом отношении никогда не могло быть колебаний и чтобы не нарушалась гармония нашей новой конфедерации, были ратифицированы уступки земель Мэриленду, Пенсильвании и обоим Каролинам.

 

Наши законы

Штат делится на графства. В каждом графстве назначаются должностные лица, называемые мировыми судьями, обычно числом от восьми до тридцати или сорока человек в зависимости от размера графства, из самых рассудительных и честных жителей. Они выдвигаются своими согражданами, но получают назначение от губернатора и работают без вознаграждения. Эти должностные лица осуществляют как уголовную, так и гражданскую юрисдикцию. Если стоящий перед ними вопрос является только вопросом права, они решают его самостоятельно; но если это вопрос установления самого факта или смешанный вопрос, требующий установления факта и применения права, он должен быть передан жюри присяжных.

В последнем случае, сочетающем правовую и фактическую сторону судебного разбирательства, присяжные заседатели обычно принимают решение об определении факта, возникающий при этом вопрос права передают на рассмотрение судей. Но такое разделение производится только по их усмотрению. И если дело касается каких-либо вопросов общественной свободы или окажется таким, в котором судьи могут быть заподозрены в предвзятости, жюри присяжных берет на себя решение как по вопросу права, так и по установлению самого факта. Если они допустят ошибку, примут противоречащее праву решение, это будет лишь случайностью, это менее опасно для штата и наносит меньше ущерба проигравшему, чем если бы такое решение было проявлением регулярно и единообразно работающей системы. Поистине лучше решить дело, бросив монету и загадав на орла или решку, чем предоставлять его решению судьи, сознание которого при рассмотрении этого случая находится под влиянием какого-то побудительного мотива. Но здравый смысл двенадцати честных мужчин дает все же больше шансов на справедливое решение, чем рискованное загадывание орла или решки.

Эти судьи отправляют свои обязанности с помощью шерифа или коронера графства либо с помощью констеблей, назначенных ими самими. Если какой-нибудь свободный человек совершит преступление против общественных интересов, и если оно ниже степени тяжкого преступления, этот человек обязан по закону предстать перед мировым судьей, чтобы ответить по обвинению или жалобе. Если преступление носит тяжкий характер, его заключают в тюрьму, созывают заседание суда из мировых судей; если они при ознакомлении с данными следствия сочтут его виновным, обвиняемого отправляют в тюрьму генерального суда, и в этом суде он должен сначала предстать перед большим жюри из 24 присяжных, из которых 13 должны быть единодушны в своем суждении. Если они признают его виновным, тогда его дело будет слушаться жюри из 12 присяжных того графства, где было совершено преступление. По их вердикту, который должен быть единодушным, его оправдают или осудят без права апелляции. Если преступником окажется раб, разбирательство в суде графства является окончательным. Во всех случаях, однако, кроме государственной измены, губернатору принадлежит право помилования. В случае государственной измены помилование может исходить только от генеральной ассамблеи. В гражданских делах мировые судьи осуществляют юрисдикцию в отношении всех исков, оцениваемых в любую сумму, кроме тех, что относятся к компетенции суда адмиралтейства. Эта юрисдикция осуществляется в двух формах. Если предмет спора оценивается менее чем в 4 1/6 доллара, дело может быть рассмотрено одним членом суда в любое время и в любом месте в пределах графства, и судья может вынести решение о возмещении судебных издержек за счет имущества стороны, присужденной к уплате ущерба. Если иск равен этой сумме или превышает ее, дело решается судом графства, состоящим из четырех по меньшей мере таких судей и собирающимся каждый месяц в определенный день в здании суда графства. После его решения, если сумма иска оценивается в десять фунтов стерлингов или касается права собственности на землю либо земельных границ, право рассматривать апелляцию принадлежит одному из высших судов.

В штате существует три суда высшей инстанции, а именно – высокий канцлерский суд, генеральный суд и суд адмиралтейства. Первый и второй суды принимают апелляции по делам из судов графства, а также имеют первоначальную юрисдикцию над делами, в которых предмет спора оценивается от десяти фунтов стерлингов и выше или касается права собственности на землю или границ земельных владений. Юрисдикция судов адмиралтейства полностью первоначальная. Высокий канцлерский суд состоит из трех судей, генеральный суд – из пяти и суд адмиралтейства – из трех. Первые два проводят свои заседания в Ричмонде в установленное время, канцлерский суд – дважды в год, генеральный суд – дважды в год, по делам гражданским и уголовным, и еще дважды – только по уголовным. Суд адмиралтейства заседает в Вильямсберге по мере необходимости.

Есть один верховный суд, называемый апелляционным судом, состоящий из судей трех судов высшей инстанции и собирающийся дважды в год в установленное время в Ричмонде. Этот суд принимает апелляции по всем гражданским делам из всех высших судов и решает их окончательно. Но он не имеет права первоначальной юрисдикции.

Если спор возникает между двумя иностранцами из союзной Соединенным Штатам страны, он разрешается консулом этого государства или, по желанию обеих сторон, в обычных судах. Если же таким иностранцем является только один из участников разбирательства, дело подсудно судам штата. Но если дело назначается к слушанию в суде графства, иностранец может перенести его в генеральный суд или канцлерский суд, и там его должны решить на ближайших заседаниях, точно так же, как должны были бы сделать, если бы оно было и начато в этих судах. Если дело касается их жизни и смерти, иностранцы имеют право на суд присяжных, в котором половина жюри – иностранцы, а другая – местные жители.

Все государственные счета улаживаются советом аудиторов, состоящим из трех членов, назначаемых Генеральной ассамблеей, для решения достаточно участия двух из них. Но лицо, не удовлетворенное определением этого совета, может передать свое дело в соответствующий суд высшей инстанции.

* * *

Генеральная ассамблея была учреждена, как уже говорилось, на основании грамоты от 9 марта 1607 г., 4-го года царствования Якова Первого. Законы Англии были, вероятно, приняты здесь с согласия поселенцев, которое могло быть достаточно легко получено, пока их было немного и жили они все вместе. Однако у нас нет никакого другого доказательства их принятия, кроме практики их применения, вплоть до 1661 г., когда они были специально приняты актом ассамблеи, за исключением тех, которые из-за «различия условий» представлялись ей непригодными. По этому акту в судах нашего судоустройства стало действовать правило: обычное право Англии и общие статуты, принятые до 4-го года царствования короля Якова, были здесь в силе закона, но последующие статуты в силу не вступали, – «если мы не были в них названы», – говорили судьи и другие приверженцы короны, но – «названы или не названы, не имеет значения», – говорили те, кто мыслил свободно. Нет необходимости пытаться описывать законы Англии, поскольку все это можно найти в английских публикациях. К тем английским законам, которые были установлены здесь актом принятия их легислатурой, с тех пор был добавлен ряд актов ассамблеи, принятых в период монархии, и постановлений конвента и актов ассамблеи, принятых после установления республики. Возможно, стоит отметить следующие отличия от британской модели.

Должники, неспособные выплатить свои долги, но честно отдавшие все, что имеют, выпускаются из заключения и навсегда освобождаются от заключения в тюрьму за свой предыдущий долг. Однако любое имущество, которое они смогут впоследствии нажить, будет подлежать распоряжению их кредиторов.

Бедняки, неспособные содержать себя, существуют на средства от налога с лиц, облагаемых церковной десятиной в их приходе. Этот налог взимается и распределяется в каждом приходе двенадцатью лицами, членами приходского совета – первоначально они избирались домовладельцами прихода, а впоследствии стали замещать вакансии в своем совете по собственному выбору. Обычно это самые рассудительные фермеры, выбранные так по месту жительства в приходе, что каждая часть его находится под непосредственным присмотром одного из них. Они хорошо знают все детали и экономику частной жизни и, чтобы хорошо исполнять свои обязанности, находят достаточно стимулов в своем человеколюбии, в одобрении своих соседей и почете, который дает им их положение.

Бедняки, у которых нет ни собственности, ни друзей, ни сил для работы, имеют пансион в домах зажиточных фермеров, которым ежегодно выплачивается установленная сумма. Те, у кого есть возможность кое-как прокормиться самим или у кого есть друзья, оказывающие некоторую помощь, недостаточную, однако, для полного их обеспечения, получают дополнительное вспомоществование, которое дает им возможность с уютом жить в своем доме или в доме своих друзей.

Бродяги, явно не имеющие ни собственности, ни профессии, помещаются в работные дома, где их обеспечивают жильем, хорошо кормят, одевают и заставляют трудиться. Примерно таким же образом обеспечиваются бедняки во всех наших штатах, и от Саванны до Портсмута вы редко встретите нищего. В крупных городах, действительно, они иногда встречаются. Обычно это приезжие иностранцы, так и не сумевшие поселиться ни в одном из приходов. До сих пор я не видел ни одного коренного американца, просящего подаяние на улицах или дорогах. У нас легко добыть себе пропитание. Но если, к несчастью, люди оказываются зависимыми от благотворительности этого мира, то милости, оказываемые их собственной округой, настолько достаточны и надежны, что они и не думают отказываться от них, чтобы стать бродячими нищими.

Если они болеют, им тоже гораздо лучше находиться в семье хорошего фермера, – где каждый стремится оказать им добрую услугу, где их навещают все соседи, приносящие всякие маленькие гостинцы, какие только может пожелать аппетит больного человека, и которые поочередно дежурят по ночам у их постелей, когда это требует их состояние, – чем в общей больнице, где больные, умирающие и мертвые теснятся в одной палате, а зачастую и в одной постели. Недостатки общих больниц настолько велики, что их никогда не сможет уравновесить то, что дают здесь медицина, лекарства и режим. Природа и хороший уход спасают гораздо больше в нашей бесхитростной жизни, и с меньшими затратами, с меньшими злоупотреблениями. Нам нужен лишь один вид больницы – для трудных случаев хирургического лечения. Польза, приносимая этим искусством, несомненна. Но каждый приход не может иметь способного, хирурга. Поэтому для больных, нуждающихся в таком хирургическом лечении, должно быть создано специальное учреждение, но другие больные в него не должны приниматься.

* * *

Браки должны заключаться либо по специальному разрешению, выдаваемому первым должностным лицом графства по получении согласия родителя или опекуна любой из вступающих в брак сторон, не достигшей совершеннолетия, либо после официального оглашения во время трех воскресных богослужений в тех приходах, где проживают бракосочетающиеся. Церемонию бракосочетания может проводить священник любой христианской церковной общины, которому ранее было выдано на это разрешение судом графства. Квакеры и меннониты, однако, освобождаются от всех этих условий и бракосочетание между ними должна производить сама община.

Гражданин любой страны, не находящийся в состоянии открытой войны с нами, получает натурализацию, переехав в наш штат, чтобы здесь жить, и приняв присягу верности, получает все права гражданства. Граждане могут отказаться от этих прав, объявив в официальном документе или на открытом судебном заседании, что они собираются эмигрировать и не являются больше гражданами этого штата.

Передача земельных владений должна регистрироваться в суде графства, в котором они находятся, или в генеральном суде. В противном случае они поступают в распоряжение кредиторов и последующих покупателей.

Рабы, как и земли, передаются по наследству и в приданое. Наследник, получивший наследство от родителя, обязан выплатить деньгами равную долю его стоимости каждому из своих братьев и сестер.

Рабы, как и земли, наследовались в период монархии без права отчуждения; но по закону, принятому первой республиканской ассамблеей, все лица, вступающие в настоящее время и в будущем во владение таким имуществом, наделялись неограниченным правом распоряжения наследством.

Переводные векселя, будучи опротестованными, приносят 10 процентов дохода со времени, обозначенного датой их подписания.

Во всех других случаях никому не разрешается взимать более пяти процентов годовых с денежных займов.

Долги, сделанные в азартных играх, считаются недействительными, и деньги, фактически выплаченные в погашение таких долгов (если они превышают 40 шиллингов), могут быть получены обратно плательщиком в течение трех месяцев, или любым другим лицом – позднее.

Табак, мука, говядина, свинина, смола, деготь и скипидар должны досматриваться официально назначенными лицами, прежде чем будут экспортированы.

Сооружение железоделательных мастерских и заводов поощряется многими привилегиями. Однако принимаются необходимые меры предосторожности, чтобы заводские плотины не мешали судоходству по водным путям. Генеральная ассамблея несколько раз выражала свое сильное желание поддержать открытие для судоходства больших водопадов на реках Джеймс и Потомак. Но пока ни одно из них не состоялось.

Законы также обратились к сохранению и улучшению пород полезных животных, таких как лошади, коровы, олени; к истреблению вредных, таких как волки, белки, вороны, черные дрозды; и к защите наших граждан от инфекционных заболеваний, обязав приходящие в наш штат подозрительные суда соблюдать карантин и установив для лиц с такими заболеваниями определенные правила на территории штата.

В самые ранние времена жизни нашего поселения земли приобретались через подачу прошения в Генеральную ассамблею. Если земли, на которые подавалось прошение, уже не принадлежали индейцам, и ассамблея считала прошение обоснованным, то после голосования она передавала право собственности на землю просителю. Но если земли еще принадлежали индейцам, просителю надо было сначала выкупить у них право владения землей. Ассамблея проверяла этот выкуп, опрашивая индейских владельцев. Убедившись в достоверности и честности сделки, она переходила к рассмотрению обоснованности прошения и его согласованности с земельной политикой, а затем в соответствии с результатом удовлетворяла или отклоняла его. Компания также время от времени, хотя и очень редко, жаловала земли независимо от Генеральной ассамблеи.

С ростом колонии и увеличением числа индивидуальных прошений о предоставлении земель оказалось, что рассмотрение прошений и оформление пожалований в каждом отдельном случае занимает у ассамблеи слишком много времени. Поэтому она решила, что лучше установить общие правила, в соответствии с которыми должны производиться все земельные пожалования, а их оформление, согласно этим правилам, предоставить губернатору. И такие законы, обычно называемые земельными законами, были ею приняты. Время от времени, по мере того как проявлялись их недостатки, ассамблея вносила в них поправки. В соответствии с этими законами, когда какое-нибудь лицо желало получить участок свободной земли, оно должно было должным образом определить его местонахождение и размежевать его с помощью назначенного для этой цели государственного чиновника. Ширина участка должна была находиться в определенном соотношении с его длиной. Пожалование оформлялось губернатором, а земли подлежали обработке определенным образом в установленный срок. Из этих правил проистекало исключительное и монопольное право штата осуществлять передачу земельных прав индейцев, поскольку в соответствии с этими правилами передача прав самими индейцами не могла дать человеку никаких прав, которые признавались бы законами.

Колония или корона с тех пор совершали время от времени значительные приобретения прав на земли у индейцев, и губернатор разделял их на участки специальными пожалованиями в соответствии с описанными выше правилами, пренебречь которыми не было ни в его власти, ни во власти короны. Пожалования, не имевшие надлежащих правовых оснований, регулярно отклонялись scire facias или иском канцлерского суда. Со времени образования нашего нового правительства этот порядок почти не изменился. Лицо, пожелавшее приобрести еще никому не принадлежащие земли, платит государственному казначею денежную сумму, соразмерную количеству земли, которое оно хочет приобрести. Расписку казначея это лицо передает аудиторам государственных расходов, которые вносят эту сумму в дебет казначея и предписывают регистратору земельной конторы выдать покупателю ордер на его земли. С этим ордером новый владелец идет к землемеру графства, в котором находятся земли, которые он хочет приобрести. Землемер размечает их для него, дает их точное описание в виде сертификата, который он возвращает в земельную контору, где предоставление земли оформляется и затем подписывается губернатором. Этот документ наделяет его полным правом владения землей, которое может быть передано тому, кому пожелает владелец, по акту или завещанию, или по наследству его наследникам, если он умрет, не оставив завещания.

* * *

Поскольку многие законы, действовавшие во времена монархии, соответствовали лишь этой форме правления или включали принципы, несовместимые с республиканскими, первая ассамблея, собравшаяся после установления республики, назначила комитет по пересмотру всего свода законов с тем, чтобы привести его в надлежащую форму и к меньшему объему, а затем доложить ассамблее. Эта работа была выполнена тремя джентльменами и доложена ассамблее, но, вероятно, по-настоящему к ней не вернутся до тех пор, пока восстановление мира не предоставит легислатуре достаточно времени для выполнения этой работы.

План пересмотра был следующим. Общее право Англии, под которым подразумевается та часть английского права, которая предшествовала древнейшему из дошедших до нас статутов, послужило для этой работы основой. Считалось рискованным пытаться свести его к какому-то тексту. Поэтому решено было сохранить порядок обычного обращения к памятникам общего права. Необходимые изменения в нем, как и во всем своде британских статутов, а также в актах ассамблеи, которые считалось целесообразным сохранить, были кратко изложены в 126 новых актах, в которых, насколько это оказывалось возможным, стремились к простоте стиля. Наиболее значительные из предложенных изменений следующие.

Изменить права наследования с тем, чтобы земли любого лица, не оставившего после своей смерти завещания, делились бы поровну между его детьми или другими родственниками.

Распределять рабов подобно прочему движимому имуществу между ближайшими родственниками.

Получать деньги на все общественные расходы, будь то расходы общей казны, церковного прихода или графства (как то: помощь бедным, строительство мостов, зданий местных органов управления и т. п.) из средств, полученных от налогообложения граждан пропорционально их собственности.

Нанимать подрядчиков для ремонта общественных дорог и возмещать ущерб лицам, по землям которых будут проложены новые дороги.

Определить четко правила, по которым подданные другого государства могут стать гражданами и граждане – стать подданными другого государства.

Установить религиозную свободу на самой широкой основе.

Освободить всех рабов, родившихся после принятия настоящего акта. В самом законопроекте, о котором докладывали члены комитета, этого предложения не было; но была подготовлена поправка, содержащая это предложение, для представления легислатуре при принятии законопроекта. Кроме того, указывалось, что эти дети рабов должны оставаться со своими родителями до определенного возраста, затем – приобщаться за государственный счет к обработке земли, ремеслам или наукам в соответствии с их способностями.

По достижении лицами женского пола восемнадцати лет и мужского – двадцати одного года их следует поселить как колонистов в таком месте, которое в этот момент окажется наиболее подходящим. Нужно обеспечить их оружием, домашней утварью и орудиями труда, семенами, парой полезных домашних животных и т. п., признать их свободными и независимыми людьми и предоставить им нашу помощь и защиту, пока они не станут достаточно самостоятельными. В то же время необходимо отправить суда в другие части света за равным количеством белых поселенцев и побудить их переселиться сюда, предложив соответствующее вознаграждение.

* * *

Можно спросить: «Почему бы не принять этих чернокожих в число граждан штата, сэкономив таким образом на расходах, связанных с доставкой белых поселенцев для заполнения освобождаемых ими вакансий?» Глубоко укоренившиеся среди белых предрассудки, десятки тысяч воспоминаний о несправедливостях и обидах, перенесенных черными, новые обиды, реальные различия, созданные самой природой, и многие другие обстоятельства будут разделять нас на два лагеря и вызывать потрясения, которые, возможно, кончатся только истреблением одной или другой расы.

К этим политическим возражениям можно добавить еще другие, физического и морального порядка. Первое различие, которое поражает нас, это цвет кожи. Заключены ли причины черноты негра в клетчатке между внутренним слоем кожи и ее роговым слоем или в самом роговом слое, зависят ли они от цвета крови, цвета желчи или от цвета других секреций – это различие закреплено природой и настолько реально, как если бы его причины и основания были нам хорошо известны. А имеет ли это различие какое-нибудь значение? Не наделяет ли оно большей или меньшей долей красоты эти расы? Не является ли тонкое смешение красного и белого, способность выражать любую страсть и чувство усилением или ослаблением цвета лица у людей одной расы, предпочтительнее того вечного однообразия лиц, той неснимаемой черной вуали, что скрывает эмоции людей другой расы? Добавьте к этому ниспадающие волосы, более изящную симметрию форм, собственное мнение чернокожих – их предпочтение в пользу белых, выраженное с таким же единодушием, с каким орангутанг предпочитает черных женщин особям своего вида.

Считается, что соображения красоты достойны внимания при разведении наших лошадей, собак и других домашних животных, почему же это не должно касаться и человека?

Помимо отличий в цвете кожи, в строении фигуры и волос есть и другие физические отличия, подтверждающие различие рас. У них меньше волос на лице и теле. У них меньше выделений идет через почки, и больше – через кожные железы, из-за чего от них исходит сильный неприятный запах. Из-за сильного потоотделения по сравнению с белыми они лучше переносят жару и хуже – холод. Возможно также, что различия в строении органов дыхания, которые, как установил покойный талантливый экспериментатор, являются основным регулятором температуры тела животных, лишают их возможности при вдохе поглощать определенное количество влаги из наружного воздуха или больше отдавать ее при выдохе.

Похоже, что им нужен менее продолжительный сон. После дня тяжелой работы чернокожий ради какого-нибудь легкого развлечения будет бодрствовать до полуночи, а то и больше, зная, что ему надо быть на ногах с рассветом. Смелостью они по крайней мере не уступают белым и более склонны к риску. Но, возможно, это происходит от недостатка предусмотрительности, из-за чего они не видят опасности вплоть до ее появления. В опасной ситуации они не ведут себя хладнокровнее и тверже белых.

Они более пылки в отношениях с женщинами, но их любовь больше похожа на страстное желание, чем на тонкое, нежное переплетение чувств и ощущений. Горе их скоротечно. Они легче переживают и скорее забывают те бесчисленные несчастья, из-за которых нам становится неясным, дают ли небеса нам жизнь из милости или во гневе. В целом, по-видимому, в их жизни больше участвуют чувства, чем разум. Этим должна объясняться их склонность ко сну в периоды, когда они не заняты развлечениями или работой. Животное, тело которого находится в покое и которое не размышляет, конечно, должно быть склонным ко сну.

Когда я сравниваю их память, воображение и умственные способности с памятью, воображением и умом белых, мне кажется, что память у них одинаковая с нами, но умственными способностями они намного уступают белым – так что, я думаю, с трудом можно будет найти негра, способного изучить и понять исследования Евклида. Воображение у них тусклое, безвкусное и аномальное.

Необходимо сделать большие поправки на различие жизненных условий, воспитания, языка и окружающей среды. Миллионы их были привезены в Америку, и миллионы их родились здесь. Действительно, большинство их было принуждено лишь обрабатывать землю, вести жизнь, ограниченную лишь своим домом и обществом себе подобных. И все же многие из них находились в таких условиях, что могли беседовать со своими хозяевами, многие были обучены ремеслу и в силу этого постоянно общались с белыми. Некоторые из них были воспитаны в либеральном духе, и все они жили в таких местах, где в значительной степени были развиты искусства и науки и где перед их глазами были образцы лучших заграничных работ.

Индейцы, хотя и не имели таких благоприятных возможностей, часто на своих трубках вырезают фигурки, не лишенные художественного замысла и достоинств. Они рисуют животных, растения, пейзажи, как бы доказывая существование у них задатков, которые нуждаются только в развитии. Они изумляют вас вспышками самого высокого ораторского искусства, как бы подтверждая силу их ума и чувств, яркость и возвышенность их воображения. Но до сих пор я ни разу не смог обнаружить, чтобы чернокожий высказал мысль выше уровня простого пересказа, не видел у них ни малейших признаков существования искусства живописи или скульптуры. Музыкально они, как правило, более одарены, чем белые, обладают хорошим слухом и чувством ритма, установлено, что они способны сочинить простой мотив. Окажется ли им под силу сочинение более сложных мелодий и композиций, еще не доказано.

К нашему стыду следует сказать, что, хотя в течение полутора веков перед нашими глазами находились люди, относящиеся к расам чернокожих и краснокожих людей, мы никогда не рассматривали их с точки зрения естественной истории. Поэтому я высказываю только как догадку, что чернокожие, независимо от того, были ли они первоначально отдельной расой или время и обстоятельства выделили их, уступают белым по умственным и физическим способностям.

Предположение о том, что различные виды одного и того же рода или разновидности одного и того же вида могут обладать различными качествами, не противоречит опыту. Тогда не простит ли любитель естественной истории, рассматривающий градации во всех расах животного мира глазами философа, попытку соблюсти эти градации в отношении человеческого рода такими же отчетливыми, какими их создала природа? Это злополучное различие в цвете и, возможно, в способностях является огромным препятствием для эмансипации этого народа.

Многие защитники этих людей, желая отстоять свободу человеческой природы, стремятся также защитить ее достоинство и красоту. Некоторые из них, будучи озадачены вопросом: «Что же делать с ними дальше?» – объединяются в оппозицию к тем, кто движим лишь омерзительной алчностью. У римлян эмансипация требовала лишь одного необходимого усилия. Раб, будучи освобожден, мог смешиваться со свободными людьми, и при этом не считалось, что он может осквернить кровь своих хозяев. Но у нас нужно еще и другое, неизвестное в истории: После освобождения раб должен быть лишен возможности смешиваться с белыми.

* * *

Возвращаюсь к основаниям наших законов. Другой целью пересмотра системы законов является более широкое распространение знаний среди массы народа. Настоящий законопроект предлагает разделить каждое графство на небольшие округа в пять или шесть квадратных миль, называемых «сотни», и в каждом из них основать школу для обучения чтению, письму и арифметике. Учителя должна содержать «сотня», и каждый ее житель имеет право посылать своих детей в школу на три года бесплатно и на более продолжительный срок по своему желанию – за деньги. Эти школы должны находиться под наблюдением инспектора, который ежегодно отбирает наиболее одаренных мальчиков из числа тех, чьи родители слишком бедны, чтобы дать им дальнейшее образование, и направляет их в одну из средних школ; двадцать таких школ предполагается создать в различных частях штата для обучения греческому языку, латыни, географии и высшим разделам числовой арифметики. Среди мальчиков, отобранных таким путем, ежегодно или раз в два года в средних школах должны проводиться испытания, и самый одаренный из всех продолжит обучение в течение шести лет, а остальные будут отпущены домой. Таким образом, двадцать самых одаренных будут каждый год выбираться при просеивании «пустой породы» и получать за государственный счет знания в объеме средней школы.

После шести лет обучения половина их на этом и остановится (из их числа, вероятно, будут пополняться новыми учителями средние школы), а другая их половина, отобранная за способности и наклонности, должна продолжать в течение трех лет изучение тех наук, которые они изберут, в колледже Уильяма и Мэри, программу которого, как будет показано дальше, предполагается расширить и включить в нее все полезные науки. Конечным результатом всей этой системы образования будет обучение всех детей чтению, письму и элементарной арифметике; ежегодный отбор десяти наиболее одаренных детей, хорошо обученных греческому, латыни, географии и высшим разделам арифметики; отбор ежегодно десяти других, еще более способных, которые к этим знаниям добавят знание тех наук, к которым приведет их одаренность; предоставление зажиточной части населения хороших школ, где их дети могут обучаться за свой счет. – Основная цель этого закона заключается в предоставлении образования всем с учетом возраста, способностей и материальных условий каждого и направленного на достижение ими счастья и свободы.

Отдельные детали не следует рассматривать в законе. Это должно быть делом инспекторов, ответственных за его исполнение. Поскольку первым этапом этой системы образования будут школы «сотен», где будут обучаться большие массы народа, принципиальные основы будущего порядка жизни будут здесь и закладываться. Поэтому, вместо того чтобы вкладывать в руки детей Библию и Евангелие в возрасте, когда их мышление еще не созрело для религиозных исканий, их память следует здесь загружать наиболее важными фактами из греческой, римской, европейской и американской истории.

Кроме того, здесь в их умах можно утвердить первые основы нравственности, – те, которые в дальнейшем, по мере того как их взгляды будут крепнуть и развиваться, смогут научить их добиваться своего величайшего счастья, показывая, что оно не зависит от условий жизни, в которых они оказались волей случая, а всегда является результатом чистой совести, крепкого здоровья, трудолюбия и свободы во всех справедливых устремлениях.

Те, кому на средства родителей или за государственный счет будет суждено продолжить образование, будут обучаться в средних школах, представляющих собой следующую ступень, где они будут изучать языки. Мне известно, что в Европе изучение греческого и латинского языков выходит из практики. Я не знаю, чем это объясняется, но для нас было бы весьма неразумно последовать этому примеру. В жизни человека существует определенный период, примерно от восьми до пятнадцати-шестнадцати лет, когда его разум, так же как и тело, еще недостаточно окрепли для напряженного и интенсивного труда. Если в этом возрасте человека перегружать, он вскоре становится жертвой преждевременного напряжения. Вначале эти молодые и нежные существа выглядят как взрослые, что лестно, когда они еще лишь дети; но кончается все это тем, что они деградируют до состояния детей в том возрасте, когда должны уже быть взрослыми. В этот период память наиболее восприимчива и цепко схватывает впечатления. А поскольку изучение языков в основном требует работы памяти, представляется целесообразным именно в этот достаточно продолжительный период в точном соответствии с человеческими способностями овладевать наиболее полезными языками, как древними, так и современными.

Я не хочу сказать, что язык – это наука. Это лишь средство овладения наукой. Время, затраченное на подготовку инструментов для будущей работы, не потеряно, в особенности потому, что в этом случае книги, вложенные в руки юношей с целью изучения языков, могут одновременно обогащать их умы полезными фактами и хорошими принципами. Безделье в этот период ведет к тому, что ум становится вялым и слабым, каким может стать и тело, если его не тренировать в этом возрасте. Разум и тело во время своего развития, расцвета и упадка находятся в слишком строгом и очевидном согласии; это следует помнить, чтобы не возникала опасность ошибки при переходе от рассуждений о разуме к рассуждениям о теле.

Предполагается, что по достижении должного возраста, ученики из средних школ перейдут в университет, который составляет нашу третью и последнюю ступень образования, где они будут изучать науки, отвечающие их склонностям. Мы надеемся, что наш проект в той его части, которая предусматривает отбор одаренной молодежи из бедных слоев населения, предоставит на пользу государству те таланты, которыми природа щедро наделила как бедных, так и богатых, но которые гибнут напрасно, если их не отыскивать и не развивать.

* * *

Нет у этого закона цели более важной и более правомерной, чем надежно оградить людей от опасностей, поскольку они являются в конечном счете сами стражами своей собственной свободы. С этой целью, как уже было отмечено выше, предлагается, чтобы все чтение в школе на первой стадии, когда люди получают основы образования, было в основном историческим. Давая знания о прошлом, история позволяет людям судить о будущем; она дает им возможность пользоваться опытом других времен и других народов; она делает их судьями поступков и помыслов людей; она учит распознавать честолюбие, под какой бы маской оно ни скрывалось, и, распознав его, срывать его замыслы. Любому существующему в мире правительству присущи некоторые черты человеческой слабости, зародыши коррупции и вырождения, которые человеческая хитрость сумеет обнаружить, а испорченность – незаметно найти к ним доступ, поощрять их, использовать и развивать. Любое правительство деградирует, если оно вверено лишь правителям народа. Именно сам народ является единственным надежным хранителем власти и правительства. И как раз, чтобы сделать людей надежными, необходимо до определенной степени усовершенствовать их сознание. Это, конечно, не все, что необходимо, хотя и существенно важно. Поправка к нашей конституции должна в этом помочь народному образованию.

Все люди должны оказывать влияние на правительство. Если каждый из тех, кто составляет народ, будет в конечном счете обладать властью, правительство будет в безопасности, потому что для того, чтобы вся масса народа подвергалась коррупции, не хватит никаких частных средств, а народные деньги не могут быть получены иначе, как путем взимания налогов с населения. В этом случае каждый вынужден был бы сам себя покупать. Правительство Великобритании подверглось коррупции потому, что лишь один человек из десяти имеет право избирать членов парламента. Поэтому те, кто торгует услугами правительства, получают чистыми девять десятых назначенной ими цены. Полагают, что коррупцию можно сдержать предоставлением избирательного права лишь небольшой, наиболее зажиточной части населения. Но коррупция была бы ограничена еще эффективнее, если бы это право было расширено и предоставлено столь многим людям, что коррупции было бы с ними не справиться.

И наконец, в билле, который также предлагается в этом проекте пересмотра законов, предусматривается приступить к созданию публичной библиотеки и галереи, выделяя ежегодно определенную сумму денег на приобретение книг, картин и скульптур.

 

Религия

Первыми поселенцами были эмигранты из Англии, последователи англиканской церкви, как раз того времени, когда ею была одержана полная победа над верующими всех других исповеданий. Получив право издавать, применять и исполнять законы, они проявили ту же нетерпимость в здешних местах, как и их собратья-пресвитериане, переселившиеся в северные колонии. Бедные квакеры бежали из Англии от преследований. Они с надеждой смотрели на эти новые земли как на убежище гражданской и религиозной свободы; но они нашли их свободными лишь для правящей секты. По ряду актов ассамблеи Виргинии 1659, 1662 и 1693 гг. стали подлежать уголовному наказанию родители, отказавшиеся крестить своих детей; запрещались, как незаконные, собрания квакеров; подлежали уголовному наказанию капитаны любых судов, доставивших квакеров в штат; предписывалось тех квакеров, которые уже находились здесь, и тех, которые могли приехать впоследствии, заключать в тюрьму до тех пор, пока они не отрекутся от своих убеждений; определялось сравнительно мягкое наказание за их первое и второе возвращение, но смертная казнь – за третье; запрещалось всем лицам разрешать их собрания в своих домах или вблизи них, принимать их у себя лично или распространять книги, защищающие их догматы. Если здесь и не было казней в противоположность Новой Англии, то не из-за терпимости церкви или особого настроения легислатуры, как можно заключить из самого закона, а в силу исторических обстоятельств, о которых нам ничего не рассказано. Англикане сохраняли свое полное господство в штате на протяжении почти целого столетия. Затем к нам начали проникать иные взгляды, а постоянное стремление правительства поддерживать свою церковь порождало равную степень праздности в духовенстве. И к началу нынешней революции две трети населения стали диссидентами. Законы по отношению к ним действительно все еще были деспотическими, но настроения одной стороны стали умеренными, а другой – достигли уровня твердой решимости, внушавшей уважение.

В настоящее время состояние нашего законодательства по вопросам религии таково. Майский конвент 1776 г. в своей декларации прав провозгласил истиной и естественным правом человека свободу вероисповедания, но когда на основе этой декларации приступили к изданию постановления о форме правления, то вместо того чтобы принять все принципы, провозглашенные в Билле о правах, и защитить их законодательной санкцией, просто обошли молчанием все то, что защищало наши права в отношении религии, оставив все как было прежде. Тот же конвент, однако, когда он собрался как Генеральная ассамблея в октябре 1776 г., отменил все акты парламента, по которым считалось преступным отстаивать какие-либо иные религиозные взгляды и отправлять любого иного вида богослужения, воздерживаться от посещения англиканской церкви; было приостановлено действие законов, по которым духовенству выплачивалось жалование и они были отменены полностью в октябре 1779 г. Таким образом, поскольку узаконенные притеснения в вопросах религии были устранены, у нас остались теперь лишь те притеснения, которые установлены общим правом или собственными актами нашей ассамблеи. По общему праву, ересь считалась тяжким преступлением, каравшимся сожжением. Определение ереси предоставлялось церковным судьям, которым давалось право обличения в этом грехе до тех пор, пока 1-й акт первого года царствования Елизаветы не ограничил такой порядок, объявив, что ничто не должно считаться ересью, кроме того, что было установлено в качестве таковой авторитетом канонического священного писания, или одним из четырех первых церковных соборов, или каким-либо другим собором, имеющим в качестве основания своего решения ясно выраженные и недвусмысленные высказывания священного писания. Поскольку ересь в ограниченном таким образом понимании по общему праву, считается преступлением, 17-й акт нашей ассамблеи, принятый в октябре 1777 г., обращает на это внимание генерального суда, объявляя, что юрисдикция этого суда распространяется на все вопросы общего права. Судебное постановление выполняется по предписанию «De haeretico comburendo».

Согласно 30-му акту нашей ассамблеи, принятому в 1705 г., если человек, воспитанный в христианской вере, отрицает существование Бога или. Святой Троицы или утверждает, что существует больше, чем один Бог, или отвергает истинность христианской религии или божественный авторитет священных писаний, то при первом нарушении он наказывается лишением права занимать церковную, гражданскую или военную должность, при втором – лишением права возбуждать против кого-либо судебные дела, принимать какие-либо дары или получать наследство, быть опекуном, душеприказчиком или должностным лицом, а также тремя годами тюрьмы без освобождения под залог. Право отца опекать своих детей содержится в законе о праве опеки, причем, если отца лишают этого права, дети, конечно, могут быть разлучены с ним и по решению суда переданы в руки людей более правоверных. Таков краткий обзор того религиозного рабства, в котором желали оставаться люди, жертвовавшие своей жизнью и достоянием ради установления гражданской свободы.

* * *

Ошибка искоренена, как кажется, не до конца; работа ума, как и действия, совершаемые телом, являются предметом применения принуждения со стороны закона. Но наши правители могут иметь лишь ту власть над такими нашими естественными правами, какую только мы передали им. Прав свободы совести мы никогда им не передавали и не могли передать! За них мы отвечаем перед нашим Богом. Законная власть правительства простирается только на те действия, которые влекут за собой причинение ущерба другим людям. Но мне не наносит ущерба утверждение соседа, что существует двадцать богов или что бога нет. Это не задевает моего кармана и не переламывает мне ногу. Если же скажут, что на его показания в суде нельзя положиться, тогда отвергните их и пусть это ляжет на него клеймом. Принуждение может сделать человека хуже, сделать его лицемером, но никогда не сделает его более правдивым. Оно может лишь заставить его упорствовать в своих заблуждениях, но не излечит от них. Разум и свободное исследование – единственные действенные средства против заблуждения. Дайте им волю, и они поддержат истинную религию, поставив каждую ложную перед своим судом, перед испытанием собственным исследованием. Они – естественные враги заблуждения и только заблуждения.

Если бы римское государство не разрешило свободного поиска истины, люди никогда бы не смогли познакомиться с христианством и оно не могло бы распространиться. Если бы к свободному поиску истины не обратились в эпоху Реформации, христианство не смогло бы очиститься от извращений. Если его пресечь сейчас, то это защитит нынешние извращения и поощрит новые. Если бы государство должно было прописывать нам лекарство и диету, наше тело было бы в таком же состоянии, в каком находятся сейчас наши души. Так, когда-то во Франции было запрещено применять рвотное как лекарство, а картофель – как продукт питания.

Вот так же непогрешимо может быть государство, когда оно устанавливает системы взглядов в физике. Галилей был предан инквизиции за утверждение, что Земля имеет форму шара; государство объявило, что Земля плоская как доска, на которой режут хлеб, и Галилею пришлось отречься от своего заблуждения. Однако в конце концов это заблуждение восторжествовало, Земля стала шаром, и Декарт заявил, что она вертится вокруг своей оси неким вихрем. Государство, в котором он жил, было достаточно мудрым, чтобы понять, что это не вопрос гражданской юрисдикции, иначе мы все бы были втянуты его властью в вихрь. В действительности же теория вихрей лопнула и ньютоновский принцип земного тяготения теперь более прочно утвердился на основе разума, чем если бы государство вмешалось и сделало это предметом обязательной веры. Разуму и эксперименту дали волю и заблуждение отступило перед ними.

Лишь одно заблуждение нуждается в поддержке правительства. Истина стоит сама по себе. Подвергните мысль насилию – кого вы изберете при этом в судьи? Людей, подверженных ошибкам, людей, управляемых низменными страстями и как личными, так и общественными соображениями. И зачем подвергать мысль насилию? Чтобы добиться единства мнений. А желательно ли единомыслие? Не больше, чем желательны одинаковые лица или одинаковый рост. Введите тогда прокрустово ложе и, так как есть опасность, что люди большого роста могут побить маленьких, сделайте всех нас одного роста, укорачивая первых и растягивая вторых. Различие мнений полезно в религии. Различные секты выполняют роль censor morum по отношению друг к другу.

Достижимо ли единообразие? Со времени введения христианства миллионы невиновных мужчин, женщин и детей были сожжены, замучены, оштрафованы, брошены в тюрьмы, и все же мы ни на дюйм не приблизились к единомыслию. К чему приводит принуждение? Одна половина человечества превращается в дураков, а другая – в лицемеров. Поощряется мошенничество и обман во всем мире. Давайте подумаем о том, что его населяет с тысячу миллионов людей, что они исповедуют, вероятно, тысячу различных религий; что наша вера – лишь одна в этой тысяче; что если бы существовала только одна истинная вера и ею оказалась бы наша, нам бы следовало пожелать, чтобы 999 заблудших верований собрались под знамена истины. Но такое огромное большинство мы не можем заставить силой это сделать. Разум и убеждение – единственные реальные средства. Чтобы дать им дорогу необходимо поощрять свободный поиск истины.

Является ли это доказательством непогрешимости установленной государственной религии? Наши штаты – братья Пенсильвания и Нью-Йорк, однако, долгое время существовали вообще без какой-либо официальной религии. Эксперимент был новым и сомнительным, когда его вводили. Результат превзошел все ожидания. Оба штата безгранично процветают. Религия различных толков, действительно, хорошо поддерживается, и все они хорошо и надежно поддерживают мир и порядок, а если появится секта, догматы которой подрывают мораль, то здравый смысл возьмет верх и выгонит ее за дверь силой разума и смеха, не утруждая этой заботой государство. Они не вешают больше преступников, чем мы. Они не страдают от религиозных распрей больше нас.

Напротив, существующая у них гармония беспримерна и может быть объяснена только их безграничной терпимостью, потому что ничем иным, кроме этого, они не отличаются от других государств на земле. Они сделали счастливое открытие: чтобы утихомирить религиозные распри, необходимо не обращать на них никакого внимания. Давайте же и мы предоставим этому эксперименту свободу действия и избавимся, пока мы в состоянии это сделать, от тиранических законов. Правда, сейчас мы еще защищены от них духом нашего времени. Я не уверен, будет ли народ в нашем штате подвергаться казни за ересь или же трехгодичному заключению за непостижение таинств Троицы. Но является ли дух народа непогрешимой, постоянной опорой? А государство? Того ли рода защиту мы получаем в обмен на права, которые мы отдаем?

Кроме того, дух времени может меняться и будет меняться. Наши правители станут подвергаться коррупции, наши люди станут беспечными. Один фанатик может стать преследователем, а лучшие люди – стать его жертвами. Никогда не будет лишним еще раз повторить, что закреплять все наши основные права законодательным путем надо, пока наши правители честны, а мы сами едины. После окончания этой войны у нас дело пойдет на спад. Тогда не надо будет ежеминутно обращаться к народу за поддержкой. Поэтому народ будет забыт и его права не будут приниматься во внимание. Он и сам забудет себя, кроме единственной своей способности – делать деньги, и никогда не будет думать о том, чтобы объединиться и заставить должным образом уважать свои права. Поэтому те оковы, которые останутся, не будут сбиты после окончания этой войны и будут потом долго сковывать нас и становиться все тяжелее и тяжелее, пока наши права не будут восстановлены или не сгинут в тяжких потрясениях.

* * *

В дополнение к вышесказанному прилагаю Акт об установлении религиозной свободы, принятый Ассамблеей Виргинии в начале 1786 г.

«В полной мере осознавая, что Всемогущий Господь создал разум человека свободным, что все попытки подчинить его влиянию в этом мире, налагая на человека наказания и отягощая его существование или лишая его гражданских прав, приводят только к порождению навыков лицемерия и низости, что эти попытки далеки от замысла Святого Творца нашей религии, который, будучи Господином как тела, так и разума человека, тем не менее предпочел не распространять нашу религию через принуждение и насилие над телом или разумом, хотя то и другое – во власти Всемогущего;

что нечестивая самонадеянность руководит теми законодателями и правителями, как светскими, так и церковными, которые, будучи сами никем иным, как не боговдохновенными и способными заблуждаться людьми, присваивают себе власть над верованиями других и устанавливают свои взгляды и образ мышления как единственно истинные и безошибочные, и стремятся насильно навязать их как таковые другим, создавая и поддерживая ложные религии по всему свету и во все времена;

что это грех и тирания – вынуждать человека вносить денежные пожертвования для распространения взглядов и мнений, в которые он не верит; что заставлять его материально поддерживать даже проповедника его собственных религиозных верований, но не выбранного им самим, значит лишать его успокоительной вольности предоставлять свои пожертвования тому именно духовному наставнику, чью нравственность он принимает себе за образец, в чьи силы подвигать людей к пути праведному он верит; что делать так, значит лишать священнослужителей тех мирских вознаграждений, которые проистекают из одобрения его личного поведения и образа жизни и являются дополнительным поощрением к серьезным и непрестанным трудам в наставлении человечества;

что наши гражданские права находятся не в большей зависимости от наших религиозных воззрений, чем от наших воззрений в области физики или геометрии;

что поэтому осуждать любого гражданина как недостойного общественного доверия, делая для него невозможным занимать должности, требующие общественного доверия и дающие доход, если только он не исповедует те или иные религиозные взгляды или не откажется от каких-либо из них, – это значит наносить ему ущерб, отказывая ему в тех привилегиях и преимуществах, на которые он вместе со своими согражданами имеет естественное право; что это ведет к разложению принципов той самой религии, которой предполагается способствовать, – к разложению через подкуп, через монопольное право на мирские почести и доходы, через тех, кто будет лишь внешне исповедовать ее и сообразовываться с ней; и что хоть, конечно, преступны будут те, кто не сможет устоять перед таким соблазном, однако, не явятся невиновными и те, кто предложил им этот соблазн;

что допускать вторжение правящей власти в сферу взглядов и мнений и ограничивать исповедание или распространение принципов на основе их предполагаемой дурной направленности – опасная ошибка и заблуждение, разрушающие разом всю религиозную свободу, поскольку тот, кто будет выносить суждение о такой направленности, будет руководствоваться в нем своими взглядами и одобрит или осудит мнения других только в зависимости от того, насколько они ему близки или отличаются от его собственных;

что для правомерных действий гражданской администрации и ее представителей будет достаточно времени, чтобы вмешаться, если какие-либо принципы приведут к явным действиям против мира, спокойствия и доброго порядка;

и наконец, что правда поистине велика, что истина восторжествует, если будет предоставлена своим собственным силам, что она сама является надлежащим и достойным противником заблуждения, и не следует опасаться за исход их столкновения до тех пор, пока людское вмешательство не лишит ее естественного оружия – свободы доводов и дискуссий: заблуждения перестают быть опасными, когда разрешается свободно им возражать.

И потому Генеральная ассамблея устанавливает на правах закона:

что никто не должен принуждаться посещать или участвовать в содержании любого религиозного культа, места богослужений или каких бы то ни было священнослужителей, так же как никто не должен быть понуждаем насильно, вынужден или подвергнут наложению каких-либо тягот, как личных, так и имущественных, и не должен нести какой-либо иной ущерб по причине его религиозных взглядов или убеждений;

что, напротив, все люди должны быть свободны в исповедании и отстаивании в дискуссии своих религиозных взглядов и что это ни в малейшей мере не должно ограничивать, расширять или еще каким-либо образом сказываться на их гражданских правах.

И хотя мы отдаем себе полностью отчет в том, что настоящая ассамблея, избранная народом для отправлений обычной законодательной деятельности, не имеет полномочий ограничивать действия ассамблей последующих созывов, которые будут обладать равными с ней правами, и что поэтому провозглашение настоящего акта неотменяемым не имело бы законной силы, мы тем не менее свободны провозгласить:

если в будущем будет принят какой-либо акт, отменяющий настоящий, или ограничивающий права, подтвержденные настоящим актом как естественные права человека, и тем самым ограничивающий действие настоящего акта, это будет нарушением естественного права».

 

Обычаи и нравы

Трудно установить критерии, по которым можно было бы поверять обычаи и нравы народа, будь то всеобщие или особенные. Еще труднее уроженцу своей страны сравнивать с этими критериями нравы и обычаи своего собственного народа, хорошо знакомые и привычные ему в силу обыкновения. Несомненно, на нравы нашего народа должно было оказать несчастливое влияние существующее у нас рабство. Все отношения между хозяином и рабом представляют собой постоянное проявление самых бурных страстей, самого упорного деспотизма с одной стороны, и унизительного повиновения – с другой. Наши дети видят это и учатся подражать этому, потому что человек – животное подражающее. Это качество лежит в основе всего его воспитания. От колыбели до могилы он учится делать то, что, как он видит, делают другие. Если бы для обуздания неумеренной вспышки гнева по отношению к своему рабу родитель не мог найти сдерживающей силы в своем человеколюбии и любви к себе, то присутствие при этом его ребенка должно было бы быть всегда для этого достаточным. Но обычно этого оказывается недостаточно. Родитель буйствует, ребенок наблюдает, схватывает выражение гнева, напускает на себя такой же грозный вид в кругу маленьких рабов, дает волю своим худшим порывам; выращенный и воспитанный в такой атмосфере, ежедневно упражняясь в тирании, ребенок неизбежно усваивает дурное и приобретает дурные качества. Человек, способный сохранить в таких условиях свою моральную чистоту и умение держать себя – чудо.

Какие проклятья должны сыпаться на голову того государственного мужа, который, позволяя одной половине граждан попирать таким образом права другой, превращает первых в деспотов, а вторых – во врагов, разрушает моральные устои одной части населения и amor patriae – другой. Потому что, если раб и может считать какую-то землю родиной в этом мире, то ведь тогда он должен предпочесть любую другую страну той, в которой был рожден, чтобы жить и работать на других, в которой он вынужден сковывать способности, заложенные в его натуре, и отказаться, настолько это зависит от него, продолжать человеческий род или же – передавать по наследству происходящим от него бесчисленным поколениям свое жалкое положение. С разрушением нравственности у людей разрушается также их трудолюбие. Так, в жарком климате никто не станет сам работать, если можно заставить работать на себя другого. Что это – правда, подтверждается тем, что очень немногих рабовладельцев можно действительно когда-нибудь увидеть за работой.

А можно ли свободу народа считать обеспеченной, если мы устранили ее единственно прочную основу – убежденность людей в том, что наши свободы – из даров Божьих? Что к ним нельзя применять насилие, не вызвав гнева Божьего? Поистине, я опасаюсь за свою страну при мысли, что Бог справедлив; что правосудие его не может дремать вечно; что, учитывая хотя бы только численность, характер и естественные ресурсы нашего народа, представляется вполне вероятным, что колесо фортуны повернется и положение может измениться, и это может произойти благодаря сверхъестественному вмешательству! У всемогущего нет такого свойства, которое позволило бы нам надеяться, что он сможет принять нашу сторону в этой борьбе. Но невозможно оставаться сдержанным, продолжая рассматривать эту тему сквозь призму различных соображений политики, морали, естественной и гражданской истории.

Мы должны довольствоваться надеждой, что они пробьют себе дорогу к сознанию каждого. Я думаю, что со времени зарождения нынешней революции, перемена стала уже ощутимой. Дух рабовладельца слабеет, дух раба восстает из праха, его положение становится легче. Я надеюсь, что под покровительством небес подготавливаются условия для полного освобождения рабов, и все склоняется к тому, чтобы это произошло по ходу самих событий, скорее с согласия хозяев, чем через их истребление.

 

Конституция

Летом 1783 г. ожидалось, что ассамблея Виргинии созовет Конвент для принятия Конституции. Тогда был подготовлен следующий Проект основной Конституции для Республики Виргиния с намерением представить его Конвенту, если он будет собран.

«Собравшиеся на Конвент делегаты Республики Виргиния приветствуют граждан названной республики и всех, кто заинтересован в наших делах.

И вам, и всем миру известно, что правительство Великобритании, с которым не так давно были связаны американские штаты, присвоило себе противозаконную деспотическую власть над ними. Оно стремилось навязать эту власть силой оружия, и штаты Нью-Гэмпшир, Массачусетс, Род-Айленд, Коннектикут, Нью-Йорк, Нью-Джерси, Пенсильвания, Делавэр, Мэриленд, Виргиния, Северная Каролина, Южная Каролина и Джорджия, считая, что сопротивление со всеми его ужасными последствиями является меньшим злом по сравнению с унизительным повиновением, сплотились в обращении к оружию. Высшему Вершителю всех человеческих судеб было угодно, чтобы это обращение к оружию имело исход, благоприятный для утверждения прав этих штатов, чтобы эти штаты смогли навсегда отвергнуть всякую зависимость от правительства, которое показало себя настолько способным злоупотреблять оказанным ему доверием, и смогли добиться от этого правительства торжественного и ясного признания того, что они являются свободными, суверенными и независимыми штатами. Во время войны, в которой нам пришлось бороться за свои права, легислатура Республики Виргиния сочла необходимым создать временную форму правления для предотвращения анархии и направления наших усилий на выполнение двух важных задач: ведения войны против интервентов и достижения мира и счастья нами самими. Но поскольку последующие составы легислатуры, обладающие равной властью, могут изменять как этот, так и все другие законодательные акты, было сочтено целесообразным, чтобы в акт о форме правления были внесены те поправки, которые подсказаны временем и опытом, и чтобы этому акту были приданы постоянство и долговременность властью, стоящей выше обычной легислатуры. Поэтому Генеральная ассамблея этого штата настоящим рекомендует нашим добропорядочным гражданам избрать делегатов в генеральный конвент, обладающих полномочиями определить для них форму правления и провозгласить те основные принципы, которым должны подчиняться все наши законы, настоящие и будущие. В соответствии с этой рекомендацией они сочли нужным избрать нас и наделить нас необходимыми для этой цели полномочиями.

Поэтому мы, делегаты, избранные упомянутыми добропорядочными гражданами нашего штата с вышеуказанной целью и ныне собравшиеся на генеральный конвент, во исполнение и в силу предоставленных нам полномочий, устанавливаем следующую форму и основные принципы правления для названного штата Виргиния.

Названный штат отныне и навсегда будет управляться как республика.

Правящая власть разделяется на три отдельные ветви, каждая из которых будет вверена отдельному органу управления, а именно: законодательная – одному из них, судебная – другому, исполнительная – третьему. Ни одно лицо или группа лиц, наделенных полномочиями одного вида власти, не должны осуществлять полномочия ни одного из двух других, за исключением случаев, специально оговоренных ниже.

Законодательная власть

Легислатура состоит из двух палат, одна называется Палата депутатов, другая – Сенат, и обе вместе – Генеральная ассамблея. Для принятия закона необходимо согласие обеих палат, выраженное на трех отдельных чтениях.

Депутаты в Генеральную ассамблею избираются ежегодно в последний понедельник ноября. Но, если выборы не могут быть завершены в этот день, они могут продлеваться на каждый последующий день вплоть до того, когда они смогут завершиться.

Число депутатов от каждого графства должно быть пропорционально числу имеющихся в нем лиц, обладающих правом голоса. Общее число депутатов штата должно находиться в такой пропорции к общему числу граждан, обладающих избирательным правом, чтобы оно никогда не превышало бы 300 и не было бы меньше 100. Если же случится, что число депутатов превысит или будет меньше названных пределов, то Палата депутатов такого неполного или избыточного состава, несмотря на это обстоятельство, продолжает свою работу до истечения установленного законом срока полномочий. Однако в течение этого срока палата должна таким образом перестроить исходное соотношение, чтобы на следующих выборах число депутатов оказалось в указанных выше пределах. Если в каком-либо графстве для избрания одного депутата будет не хватать требуемого количества обладающих правом голоса избирателей, то это графство следует присоединить к какому-либо из соседних.

Для избрания сенаторов Сенат через некоторые промежутки времени образует из нескольких графств соответствующие округа и в таком количестве, какое он сочтет наилучшим. Во время избрания депутатов каждое графство избирает также из числа граждан, обладающих правом голоса, сенаторских выборщиков – по четыре выборщика на каждого депутата, которого имеет право избрать данное графство. Выборщики, действуя в соответствии с указаниями легислатуры, собираются вместе с сенаторскими выборщиками из других графств их округа и затем избирают тайным голосованием по одному сенатору на каждые шесть депутатов, которых имеет право избирать их округ. Округа по выбору сенаторов делятся на две группы, и сенаторы, избранные от одной из них, освобождаются от своих полномочий при первых последующих выборах депутатов, сенаторы от другой группы – при следующих, и так все время поочередно.

Все свободные совершеннолетние граждане мужского пола, находящиеся в здравом уме, в течение одного года до выборов являвшиеся жителями графства или же все это время владевшие в нем недвижимым имуществом стоимостью _________ или же в течение этого же периода времени внесенные в списки милиции – эти граждане, и никто кроме них, имеют право голосовать за депутатов от данного графства и за сенаторских выборщиков от округа. Голосовать они должны лично и viva voce.

Генеральная ассамблея собирается в том месте, где проходило последнее ее заседание, на 42-й день после дня избрания депутатов и в дальнейшем – в любое иное время и в любом месте по ее усмотрению вплоть до истечения срока ее полномочий, который заканчивается в день, предшествующий назначенному дню заседания следующей Генеральной ассамблеи. Но если она когда-либо прервет свое заседание более чем на один год, перерыв следует считать равным ровно году. Ни одна из палат не может без согласия другой прервать свои заседания более чем на неделю, или перенести их из того места, где они заседают, в какое-нибудь другое. Губернатор также имеет право после консультации с советом штата созвать ассамблею в любое другое время в том же самом месте или, если оно со времени последнего перерыва в работе стало опасным из-за угрозы со стороны противника или по причине инфекции, в каком-либо другом.

В любой из палат необходимый для работы кворум составляет большинство от общего числа членов палаты. Однако любое меньшее число присутствующих, которое соответствующей палатой от случая к случаю будет сочтено достаточным, полномочно вызвать для объяснений и наказать не посещающих заседания членов палат и для решения о перерыве в работе на любой срок, не превышающий одной недели.

Во время пребывания на сессии Генеральной ассамблеи, а также до и после нее в течение того времени, которое требуется им на дорогу, члены ассамблеи пользуются привилегией неприкосновенности личности и не имеют никаких других привилегий. В этот же период времени они получают золотом или серебром ежедневное жалование, равное стоимости двух бушелей пшеницы. До 1790 г. эта сумма исчисляется из расчета по одному доллару за бушель. С 1790 г. и в дальнейшем через каждые десять лет генеральный суд на своем первом заседании в году создает специальное жюри из самых уважаемых купцов и фермеров с тем, чтобы они определили среднюю цену на пшеницу за последнее десятилетие. В течение последующих десяти лет размер этого жалования основывается на этой средней цене.

Депутаты и сенаторы Генеральной ассамблеи, казначей, прокурор, регистратор, проповедники, офицеры регулярной армии штата или Соединенных Штатов, как и все другие лица, получающие жалование или вознаграждение от любого, не входящего в нашу Конфедерацию государства, или лица, не являющиеся жителями графства, от которого они избраны депутатами или округов, от которых они избраны сенаторами, лица, не имеющие права голоса, лица, совершившие государственную измену, тяжкое уголовное преступление или другое преступление, повлекшее лишение гражданских прав или их ограничение, или лица, признанные в законном порядке виновными во взяточничестве и коррупции при попытке добиться избрания в данную ассамблею, не могут быть членами ассамблеи. Все остальные лица, помимо перечисленных выше и имеющих право голоса, могут быть в нее избранными.

Любой член данной ассамблеи, принимающий какую-нибудь оплачиваемую должность на государственной службе в этом штате или в Соединенных Штатах, или в любом из штатов, должен вследствие этого освободить свое место, но сохраняет возможность быть избранным вновь.

Вакансии, появляющиеся в результате перечисленных ограничений, смерти и других причин, заполняются с помощью обращения к избирателям по предписанию спикера соответствующей палаты.

Генеральная ассамблея не имеет права: нарушать настоящую конституцию; ограничивать гражданские права любого лица по причине его религиозных верований, препятствовать ему в исповедании и отправлении этих верований или заставлять его делать иные пожертвования, чем те, которые он лично пожелает сделать в поддержку тех или иных вероучений; устанавливать смертную казнь за любые преступления, помимо измены, убийства или воинских преступлений; объявлять помилование или предоставлять кому-либо право помилования лиц, должным образом осужденных за измену или тяжкое уголовное преступление, вместо этого она может назначать одно или два новых разбирательства в суде, и не более; принимать законы, предусматривающие наказания за действия, совершенные до появления этих законов; принимать любые законопроекты о лишении людей их гражданских и имущественных прав за измену или тяжкое уголовное преступление; предписывать применение пыток в каких бы то ни было случаях; а также не имеет права разрешать как ввоз новых рабов для проживания в этом штате, так и продление существования рабства, начиная с поколения, которое будет жить после 31 декабря одна тысяча восьмисотого года. Все люди, родившиеся после этой даты, настоящим объявляются свободными.

Генеральная ассамблея имеет право выделять из штата всю или любую часть его территории к западу от Огайо или от меридиана, проходящего через устье реки Грейт-Канова, и уступить Конгрессу территорию размером сто квадратных миль в любой другой части этого штата, изъятую из юрисдикции и управления этого штата, до тех пор пока конгресс проводит по этому поводу свои заседания или по поводу какой-нибудь примыкающей территории, которая может быть передана Конгрессу каким-либо другим штатом.

Генеральная ассамблея имеет право назначать спикеров палат, казначея, аудитора, генерального прокурора, регистратора, всех высших чинов армии, клерков ассамблеи, приставов и более никаких иных должностных лиц, за исключением тех, право назначения которых специально предоставлено ассамблее в других разделах настоящей конституции.

Исполнительная власть

Исполнительная власть осуществляется губернатором, который избирается совместным тайным голосованием обеих палат ассамблеи и, будучи избранным, остается в своей должности в течение пяти лет, и не может быть избран на второй срок. В течение всего времени действия его полномочий он не может занимать еще какую-либо другую должность или получать еще какое-либо жалование от данного штата или от любого другого штата или государства. Под исполнительной властью мы никоим образом не подразумеваем сопоставление с той властью, которую в качестве своей прерогативы осуществляла корона через наше прежнее правительство, точно так же, как не считаем, что та власть и то правление должны служить мерилом тому, что может или не может признаваться правомерной властью губернатора. Мы предоставляем ему только те полномочия и ту власть, которая требуется для исполнения законов (и осуществления правления) и которая по своему характеру не является ни законодательной, ни судебной. При претворении в жизнь этого принципа следует руководствоваться здравым смыслом. Однако мы особо отказываем ему в прерогативе создавать суды, учреждения, поселения, учреждать корпорации, ярмарки, рынки, порты, бакены, маяки и ориентировочные знаки; вводить эмбарго, устанавливать приоритеты, удерживать внутри штата или отзывать в него любого гражданина штата; давать права гражданства иностранцам, за исключением тех отдельных случаев, когда легислатура может наделить его любым из этих полномочий. Право объявлять войну и заключать мир, создавать союзы, выдавать каперские свидетельства и разрешения на репрессалии, учреждать или набирать вооруженные силы, строить военные корабли, форты или укрепления, чеканить монеты или регулировать их ценность, устанавливать единицы мер и весов мы предоставляем власти Конфедерации. Но во всех случаях, касающихся полномочий, которые находятся вне компетенции упомянутой Конфедерации, они предоставляются губернатору в соответствии с теми законами, которые легислатура сочтет целесообразным принять.

Губернатору подчиняются все войска штата, как регулярные, так и милиция. Но выполнение его приказов возлагается на старших офицеров, назначаемых легислатурой.

Легислатура устанавливает размер жалованья губернатора на той сессии ассамблеи, которая его назначит, и принимает это решение до самого назначения. Если же размер жалованья не установлен в этом порядке, оно должно оставаться таким же, какое было назначено его ближайшему предшественнику. В обоих случаях он может требовать ежеквартальной выплаты жалованья из любых средств, имеющихся в казне штата. Легислатура не имеет права увеличивать или уменьшать размер жалованья ни во время исполнения губернатором своих обязанностей, ни после оставления их. Выделенные губернатору в пользование земли, дома и другие вещи остаются в его пользовании во время его пребывания в должности.

Совет штата избирается совместным тайным голосованием обеих палат ассамблеи. Члены совета избираются на семь лет и не могут избираться на второй срок, не могут занимать еще какую-нибудь другую должность или получать еще вознаграждение от этого штата или какого-либо другого штата или государства. Их обязанностью является собираться на заседания, созываемые губернатором для обсуждения дел и выслушивания их суждений. Во всех случаях он следует их рекомендациям. Члены совета имеют также право и обязанность собираться по собственному усмотрению и выносить рекомендации для губернатора без запроса с его стороны во всех тех случаях, когда этого, по их мнению, требуют интересы общества. Их рекомендации и протоколы заседания заносятся в журналы, которые должны вестись для этой цели и подписываются ими как в случае одобрения, так и неодобрения изложенного всеми присутствующими членами. Эти журналы представляются любой из палат ассамблеи по ее требованию. В настоящее время упомянутый совет должен состоять из восьми членов, но легислатура при необходимости может увеличивать или сокращать их число при условии, что такое сокращение должно происходить только при появлении вакансий по причине смерти, отставки, дисквалификации или лишения прав в законном порядке. Кворум составляет присутствие большинства от полного состава членов совета, и не менее. В настоящее время каждый член должен получать по _______ жалованья в год, выплачиваемого поквартально из любых средств, имеющихся в казне штата. Однако по усмотрению легислатуры их жалованье от случая к случаю может быть увеличено или уменьшено, при условии, что такое увеличение или уменьшение никоим образом ни сейчас, ни в будущем не будет использовано как средство оказания влияния на тех, кто занимает эти должности. В конце каждого квартала их жалованье должно делиться на равные части по числу дней, в которые в течение квартала происходили заседания совета или же таковые созывались губернатором, или же должны были происходить по истечении установленного самим советом перерыва, – и с каждого члена за каждый из названных выше дней, в который он без причины, признанной советом уважительной, не являлся на заседание или покидал его до официального окончания без разрешения членов совета, удерживается одна из этих частей установленной суммы жалованья. Если в течение квартала заседаний совета не было, удержания не производятся.

Члены совета ежегодно избирают президента, который в отсутствие губернатора председательствует на заседаниях совета и который, в том случае, если должность губернатора по причине смерти или по какой-либо другой становится вакантной, получает право выполнять все функции губернатора до тех пор, пока не будет назначен новый, так же как и в любые другие периоды, на время которых губернатор объявляет о том, что он не в состоянии выполнять свои должностные обязанности.

Судебная власть

Судебная власть осуществляется: судами графств, а также теми другими нижестоящими судами, которые, по суждению легислатуры, должны продолжить свою деятельность или должны быть учреждены вновь; тремя высшими судами, а именно – Судом адмиралтейства, Генеральным судом общего права, Высоким канцлерским судом; и одним верховным судом, называемым Апелляционным судом.

Судьи Высокого канцлерского суда, Генерального суда и Суда адмиралтейства – числом по четыре в каждом из них – избираются при совместном тайном голосовании обеих палат ассамблеи и занимают эти должности до тех пор, пока они добросовестно ведут себя и исполняют свои обязанности. Пока они являются судьями они не могут занимать другие должности или получать вознаграждение от этого штата или какого-либо другого штата или государства, за исключением тех случаев, когда они могут быть делегированы в Конгресс, не получая дополнительного жалованья.

Эти судьи, собравшись вместе составляют Апелляционный суд, который занимается рассмотрением апелляций, поступающих на решения трех высших судов, и выносит по ним решения, но не принимает к производству новых дел, за исключением специально оговоренных здесь случаев.

Присутствие большинства членов в любом из этих судов, и не менее того, составляет кворум. Но в Апелляционном суде для его работы необходимо присутствие девяти членов. Однако с разрешения легислатуры при любом меньшем числе судей в работе этих соответствующих судов может быть объявлен официальный перерыв.

В настоящее время каждый судья должен получать по _____ жалованья в год, выплачиваемого поквартально из любых средств, имеющихся в казне штата. Однако по усмотрению легислатуры их жалованье от случая к случаю, может быть увеличено или уменьшено при условии, что такое увеличение или уменьшение никоим образом ни сейчас, ни в будущем не будет использовано как средство оказания влияния на тех, кто занимает эти должности. В конце каждого квартала их жалованье должно делиться на равные части по числу дней, в которые в течение квартала проходили, или должны были проходить, заседания соответствующих судов, и с каждого члена суда за каждый из названных выше дней, в который он без причины, признанной его судом уважительной, не являлся на заседание суда или покидал его до его официального окончания без разрешения членов суда, удерживается одна из этих частей установленной суммы жалованья. Если в течение квартала заседаний суда не было, удержания не производятся.

Помимо этих судов должен быть также суд импичмента, в состав которого входят три члена совета штата, по одному члену от каждого из высших судов – Канцлерского, Общего права и Адмиралтейства, два члена палаты депутатов и один сенатор, избираемые соответственно теми органами, которые они представляют. На этом суде любому представителю трех ветвей власти, а именно – губернатору, любому члену совета штата, обеих палат легислатуры или высших судов может быть предъявлено обвинение губернатором, советом, любой из названных палат или любым из названных судов – и никем другим – за такие проступки, совершенные во время нахождения в должности, которые достаточно серьезны, чтобы повлечь за собой отстранение от нее. Единственный приговор, который они полномочны выносить – это смещение с должности или лишение выборных полномочий, а также лишение права занимать должности в будущем. Для проведения заседания суда импичмента требуется наличие семи его членов, а для вынесения приговора – согласие двух третей присутствующих. Подсудные этому суду дела неподсудны никакому другому суду, а члены его расследуют факты и являются судьями.

Судьи нижестоящих судов, уже учрежденных, или тех, которые будут учреждены впоследствии, должны назначаться губернатором по представлению совета штата и занимать эти должности до тех пор, пока они добросовестно ведут себя и исполняют свои обязанности или пока существуют сами эти суды. Если они своим поведением нарушают этот принцип, то в соответствии с существующими законами они предстают перед Апелляционным судом, члены которого и расследуют факты, и являются судьями. Единственный приговор, который они полномочны выносить – это смещение с должности и лишение права занимать ее в будущем. Для вынесения такого приговора требуется согласие двух третей присутствующих членов суда.

Все суды должны назначать своих собственных клерков, которые занимают свои должности пока они добросовестно ведут себя и исполняют свои обязанности или до тех пор, пока существуют сами эти суды. Суды назначают также всех других своих чиновников на тот срок, который будет удобен этим людям. Смещение клерков, назначенных верховным или высшими судами, производится соответствующими судами. Перед назначением клерков другими судами, два члена генерального суда должны испытать и удостоверить их пригодность к этой работе. Увольнение этих клерков за нарушение норм поведения производится только Апелляционным судом, члены которого и расследуют факты, и являются судьями. Для вынесения приговора требуется согласие двух третей присутствующих членов суда.

Судьи судов низшей инстанции могут быть членами легислатуры.

Решения судов низшей инстанции по любым гражданским делам, в которых стоимость иска превышает стоимость 50 бушелей пшеницы, какой ее определяет Генеральный суд при установлении жалованья членам Генеральной ассамблеи, не являются окончательными; точно также не являются окончательными и их решения по любым делам о государственной измене, тяжких преступлениях или других уголовных преступлениях, влекущих за собой лишение или ограничение гражданских прав.

Во всех делах, разбираемых любым судом, за исключением дел об импичменте, апелляций и дел, разбираемых в военных судах, – факты должны устанавливаться присяжными заседателями и во всех судах любые свидетели должны давать свои показания viva voce в открытом заседании и тогда, когда их присутствие может быть обеспечено. Все стороны могут пользоваться помощью адвоката и требовать принудительного вызова свидетелей по своему делу.

Размеры штрафов, денежных начетов и сроки тюремного заключения, в тех случаях, когда они не установлены законодательством, помимо назначающихся за неуважение к суду, определяются жюри присяжных заседателей, исследующими фактическую сторону дела.

Если какой-либо законопроект, представленный в указанный совет, не будет в течение недели (не считая дня представления) возвращен с его заключением и изложением причин отклонения в ту палату, в которой он был первоначально внесен или клерку этой палаты, то в том случае, когда ее заседания окажутся прерванными более, чем на недельный срок, этот законопроект становится законом по истечении недели и подлежит регистрации клерком Палаты депутатов.

Одобренные советом законопроекты становятся законом с момента такого одобрения и после этого возвращаются в Палату депутатов или затребываются клерком Палаты депутатов для регистрации.

Отклоненный по рекомендации указанного совета законопроект может быть вновь предложен на той же сессии ассамблеи с внесенными согласно рекомендации совета изменениями.

Члены данного совета должны по мере необходимости назначаться тем советом или судом, в состав которого они соответственно входят.

Для работы совета требуется присутствие двух представителей исполнительной и двух представителей судебной власти. Для того чтобы предотвратить помехи из-за неявки необходимого числа его членов, совет штата и названные выше суды могут в любое время обязать всех своих членов или стольких из них, сколько посчитают нужным, в определенном по их усмотрению порядке поочередно заменять на заседаниях данного совета тех своих представителей, которые не смогут на нем присутствовать: в случае неявки обязан явиться следующий по очередности. Члены данного совета за свои труды в нем должны дополнительно получать такое же жалованье, как и члены ассамблеи.

Совет по проверке законопроектов

Губернатор, два члена совета штата и по одному судье от каждого из высших судов – Канцлерского, Общего права и Адмиралтейства, образуют совет по просмотру всех законопроектов, принятых обеими палатами ассамблеи. В этом совете председательствует губернатор, в том случае, когда он присутствует на заседании. Каждый законопроект, прежде чем он станет законом, должен передаваться в этот совет, который должен иметь право рекомендовать отклонить его, возвращая в этом случае законопроект со своим заключением и изложением причин в письменном виде в ту палату, в которой он был первоначально внесен и которая должна приступить к пересмотру этого законопроекта. Но если после такого пересмотра две трети палаты выскажутся за окончательное принятие законопроекта, палата должна принять его и передать вместе с письменным заключением и изложением причин возврата на пересмотр указанного совета в другую палату; и, если две трети членов этой палаты также выскажутся за окончательное принятие законопроекта, он должен получить статус закона, в противном же случае он законом становиться не должен.

Печать

Печатное слово не должно подвергаться никаким иным ограничениям, помимо судебной ответственности за публикацию и распространение ложных сведений.

Конвент

Если любые две из трех существующих ветвей власти сходятся во мнении, определяющимся двумя третями голосов от общего числа составляющих их членов, о том, что необходим созыв конвента для изменения данной конституции или исправления ее недостатков, они должны иметь полномочия выдать предписание каждому графству выбрать такое же количество делегатов, какое они имеют право избирать в Генеральную ассамблею. Эти предписания должны быть исполнены и выборы должны быть проведены в соответствии с теми законами, которые определяют порядок избрания депутатов в ассамблею, mutatis mutandis. Избранные таким образом делегаты должны собраться там, где обычно проводятся заседания ассамблеи, спустя три месяца после издания предписания об их избрании; их полномочия должны быть признаны равноправными с полномочиями делегатов настоящего конвента. Названные выше предписания должны быть подписаны всеми лицами, относящимися к упомянутым ветвям власти и одобряющими выдачу таких предписаний.

При установлении данного устройства правления оговаривается имеющее особый и временный характер следующее условие.

Поскольку настоящий конвент уполномочен только изменить и улучшить те законы, которые создают форму правления, не следует считать, что была произведена общая отмена всей системы законов. Напротив, все законы, действовавшие ко времени созыва настоящего конвента и не входящие в противоречие с настоящей конституцией, полностью остаются в силе и могут изменяться легислатурой, избранной обычным порядком.

* * *

Эта конституция создавалась тогда, когда мы были неопытными новичками в науке правления. Она была к тому же первой конституцией, созданной во всех Соединенных Штатах. Поэтому не приходится удивляться, что время и испытания выявили в ней весьма существенные недостатки.

1. Большинство мужчин, которые платят штату налоги и сражаются за него, не представлено в легислатуре: список свободных землевладельцев, имеющих право голосования, обычно не включает и половины тех, кто включен в списки милиции или сборщиков налогов.

2. Представительство же тех, кто имеет на это право, весьма неравноправное. Так, графство Уорик, которое дает всего сто ополченцев, имеет равное представительство с графством Лаудон, в котором их 1746. Таким образом, каждый мужчина в Уорике имеет такое же влияние на управление штатом, какое имеют 17 мужчин Лаудона. 3. Сенат по своей структуре очень однороден с Палатой депутатов. Поскольку одни и те же избиратели в одно и то же время выбирают из одних и тех же кандидатов, то выбор, конечно, падает на людей, обладающих одинаковыми данными. Цель учреждения различных законодательных палат – обеспечить влияние различных интересов или различных принципов. Так, говорят, что в Великобритании конституция опирается на честность палаты общин и мудрость палаты лордов; это было бы разумным, если бы честность можно было купить за деньги, а мудрость передавалась бы по наследству. В некоторых американских штатах делегатов и сенаторов избирают таким образом, что первые представляют людей, а вторые – собственность. Но у нас богатство и мудрость имеют равные шансы попасть в обе палаты. Поэтому из разделения нашей легислатуры на две палаты мы не извлекаем тех выгод, которые в состоянии дать должное сочетание принципов и которые одни могут компенсировать зло, способное возникнуть из-за этих разногласий.

4. Все ветви власти – законодательная, исполнительная и судебная – сходятся в законодательном органе. Средоточие их в одних и тех же руках как раз и определяет деспотическое правление. Ничуть не будет легче, если вся эта власть находится в руках многих, а не кого-то одного. 173 деспота, несомненно, будут угнетать так же, как и один. Пусть те, кто сомневается в этом, посмотрят на Венецианскую республику.

Что из того, что они нами выбраны? Выборный деспотизм – эта не та форма правления, за которую мы боролись. Мы боролись за такую форму правления, которая не только должна основываться на принципах свободы, но при которой правящая власть была бы так разделена и уравновешена между несколькими институтами власти, чтобы ни один из них не смог бы выйти за пределы своих законных полномочий, не встретив эффективного сдерживания и противодействия со стороны остальных. По этой причине конвент, который принял постановление об организации правительства, положил в основу его принцип четкого разделения законодательной, исполнительной и судебной власти, с тем чтобы ни один человек не являлся носителем более чем одной формы власти одновременно. Но между этими разными ветвями власти не устанавливалось никакого барьера. Лица, облеченные судебной и исполнительной властью, в получении своей должности оставались зависимыми от законодательной, а некоторые из них и заинтересованы в том, чтобы сохранять ее состав в дальнейшем. Поэтому если законодательная власть присвоит себе еще исполнительную и судебную функции, то, вероятнее всего, это не встретит оппозиции, а если и встретит, то вряд ли она будет эффективной, поскольку в этом случае законодатели смогут облечь свои решения в форму законодательного акта, и тогда они станут обязательными и для других ветвей власти.

Таким именно образом они уже во многих случаях и принимали решения по вопросам, которые должны были быть оставлены для судебного разбирательства; так руководство исполнительной властью в течение всего времени сессии становится им привычным и знакомым. И делается это без всяких дурных намерений. Взгляды нынешних членов законодательных органов абсолютно честные. Вывести их за пределы их собственной сферы деятельности может лишь ловкость других людей или их собственная оплошность. И так, возможно, и будет продолжаться еще некоторое время, но не очень долго. Люди вскоре научатся извлекать пользу из обладания любыми правами и властью, которыми располагают или могут присвоить.

Вскоре обнаружится, что общественные деньги и свобода общества, которые должны находиться в руках трех институтов власти, но по оплошности оказавшиеся в руках лишь одного, являются источниками богатства и господства для тех, кто ими владеет. Здесь есть одна соблазнительная особенность: орудие и цель приобретения здесь соединяются. Будут деньги, будут и люди, говорил Цезарь, а будут люди, будут и деньги. Наша ассамблея также не должна быть обманута честностью своих собственных целей и делать отсюда вывод, что этими неограниченными возможностями никто никогда не будет злоупотреблять, потому что она сама не склонна злоупотреблять ими. Следует ожидать того времени, а оно недалеко, когда коррупция в нашей стране, как и в той, от которой мы происходим, охватит стоящих во главе правления и распространится от них на весь народ, когда они станут покупать голоса народа и заставят его заплатить себе полной ценой. Человеческая натура одинакова по обеим сторонам Атлантического океана, и она будет оставаться одинаковой при влиянии одних и тех же причин. Противостоять коррупции и тирании надо до того, как они завладеют нами. Лучше вообще не впускать волка в овчарню, чем надеяться на то, что сумеешь выдрать ему зубы и когти после того, как он туда войдет.

* * *

Перечисляя недостатки конституции, было бы неправильно относить к ним то, что является всего лишь ошибками отдельных личностей. В декабре 1776 г., когда наше положение было весьма бедственным, в Палате депутатов было внесено предложение назначить диктатора, облеченного всей полнотой власти – законодательной, исполнительной и судебной, военной и гражданской, правом жизни и смерти, всей властью над нашей личностью и нашей собственностью. В июне 1781 г., снова в период бедствия, было повторено то же самое предложение, и не хватило всего лишь нескольких голосов для того, чтобы оно было принято.

Тот, кто вступил в эту борьбу из чистой любви к свободе и осознания своих попранных прав, кто решил пойти на любую жертву и пренебречь любой опасностью, чтобы восстановить эти права на прочной основе, тот, кто не намеревался отдавать свою кровь и имущество ради жалкой цели – замены одного хозяина другим, но хотел, чтобы власть, которая будет им управлять, находилась в руках многих людей, выбранных им самим, с тем чтобы никакая дурная воля одного человека не смогла в будущем угнетать его, – тот должен быть поражен и охвачен негодованием, когда ему сообщат, что значительная часть этих многих избранных им людей замышляла передать всю власть в одни руки и передать его самого из подданства ограниченного в своих правах монарха монарху деспотическому. Как должны быть поруганы и сведены на нет все его усилия и жертвы, если окажется возможным одним-единственным голосованием повергнуть его к стопам одного человека! Ради бога, скажите, откуда у них такие полномочия? Неужели они исходят из наших древних законов? Но такие законы не могли быть изданы. Может быть, из каких-то принципов нашей новой конституции, выраженных недвусмысленно или подразумеваемых? Но каждая строка конституции по своей букве и духу этому полностью противоречит. Ее основной принцип состоит в том, что штат должен управляться как республика. Конституция предусматривает республиканское устройство, запрещает под именем прерогативы отправление всякой власти, не установленной законом. На этой основе базируется вся система наших законов; скрепляя их воедино, конституция устанавливает, что они должны либо действовать все вместе, либо вовсе перестать существовать. Она не предусматривает никаких обстоятельств, – и не допускает, что таковые могут возникнуть, – при которых действие хотя бы одного из законов может быть приостановлено. Наши древние законы ясно говорят, что те, кто сами являются ничем иным, но лишь депутатами, сами не должны делегировать другим лицам полномочий, которые требуют здравого суждения и честности при их исполнении.

Или, быть может, такое предложение было внесено на голосование на основе предполагаемого у его авторов права покидать свой пост в час беды? Те же законы запрещают покидать этот пост даже при обычных обстоятельствах и тем более – передавать власть в другие руки и другим институтам без обращения к совету с народом. Законы никогда не допускают и мысли, что полномочия, подобно овцам или иному домашнему скоту, можно передать из рук в руки, не обращаясь к собственной воле народа. – Разве все это проистекало из необходимости? Когда необходимость требует роспуска правительства, она не передает его полномочия олигархии или монархии. Необходимость возвращает обратно в руки народа всю власть, которую он прежде делегировал, и предоставляет людям возможность действовать как индивидам самим по себе. Лидер может предлагать себя, но не навязывать себя или быть навязанным народу. Тем более нельзя обязать народ подставлять свою шею под его меч, подчинять свою жизнь его воле и капризу. Необходимость, которая может привести к последствиям такого огромного значения, должна быть по крайней мере осязаемой и непреодолимой. И все же в обоих этих случаях, когда у нас такие опасения были или нам их внушали, ход событий эти опасения опроверг. Это было опровергнуто также предшествующим опытом наших штатов-братьев, некоторые из которых даже побороли еще большие трудности, не отказываясь от своих форм правления. Когда это предложение было сделано в первый раз, Массачусетс, чтобы продержаться при вторжении, счел вполне приемлемой даже форму правления комитетов. Но в то время, когда это предложение у нас выдвигалось, к нам еще никто не вторгался. Когда же такое предложение было сделано во второй раз, то вслед за Массачусетсом в Род-Айленде, Нью-Йорке, Нью-Джерси и Пенсильвании республиканская форма правления уже была признана способной провести их через самые суровые испытания.

Неужели в одном только нашем штате оказалось так мало достойного, что страх должен был вселиться в сердца людей, стать движущей силой их действия и основой правления? Сама по себе мысль об этом была бы предательством по отношению к народу, изменой всему человечеству. Ибо, оставляя цепи навеки скованными и головы – склоненными, люди давали бы угнетателям доказательство неспособности республиканского правительства защищать свой народ от беды во время нависшей опасности, о чем они раструбили бы на весь мир.

* * *

Те, кто считает себя вправе передавать бразды правления по своему желанию, должны быть уверены, что стадо, которое они отдают во власть бича и топора диктатора, сложит свои головы на плаху по первому его кивку. Но если наши ассамблеи считали народ таким смиренным, я надеюсь, они заблуждаются в отношении его характера. Я придерживаюсь мнения, что вместо укрепления и стимулирования правительства – с целью добиться больших результатов с его помощью при существующих трудностях – управление следовало бы передать пусть хоть плохо работающему механизму комитетов управления графств, пока не будет созван конвент и снова ритмично не заработают правительственные колеса. И в какой жестокий момент было вызвано это замешательство, была подвергнута испытанию приверженность наших соотечественников республиканскому строю!

Те из сторонников этой меры, кто вдохновлялся благими намерениями (а таких среди них было большинство, я знаю этих людей лично, был их соратником в борьбе за общее дело и часто убеждался в чистоте их принципов), обольщались в своем суждении примером античной республики, положение и строй которой были совершенно иными. Они искали подобный прецедент в истории Рима – единственно, где его и можно было найти, и где он также в конце концов доказал свою фатальность. В качестве примера они взяли республику, раздиравшуюся мятежами и острейшей борьбой враждующих группировок, где правила жестокая бесчувственная аристократия, правила народом ожесточившимся, доведенным до отчаяния нищетой и несчастьями, волнения которого в тяжелейших условиях можно было усмирить только всемогущей рукой одного деспота. Поэтому их конституция допускала установление власти временного тирана, называя его Диктатором, и этот временный тиран, после ряда прецедентов, превратился в постоянного. Они неправильно отнесли этот прецедент к народу, мягкому по своему характеру, терпеливому в испытаниях, единому в стремлении к общей свободе, приверженному к своим вождям. Но если конституция Римского государства позволяла его сенату вручать все свои права воле одного человека, разве отсюда следует, что ассамблея Виргинии обладает таким же правом? Какая статья нашей конституции дополнительными оговорками, касающимися не предусмотренных другими статьями случаев, заменяет в этом отношении римскую конституцию? Или здесь возможен переход ad libitum к любой другой форме правления, к тому, чтобы нами управляли прецеденты? А для какого угнетения нельзя найти прецедента в этом мире ballum omnim in omnia? – В поисках фундамента этого предложения я не смог обнаружить ничего, что хотя бы отдаленно напоминало справедливость или здравый смысл, а кроме того, обнаружился тот изъян, о котором я говорил уже раньше: поскольку между законодательной, исполнительной и судебной властью нет никакого барьера, легислатура может захватить все в свои руки. Но захватив все и обладая правом устанавливать свой собственный кворум, она может снизить его до одного человека, назвав его председателем, спикером, диктатором или любым другим именем, какое ей заблагорассудится. – Наше положение поистине опасно, и, я надеюсь, мои соотечественники осознают это и прибегнут, когда потребуется, к должному средству, каковым явится созыв конвента для утверждения конституции, устранения ее недостатков, ограничения различных ветвей власти определенным законами, которые, когда эти власти преступят их своими актами, сделают последние недействительными. Конвент устранит необходимость апелляции к народу или, если сказать иначе, восстания по каждому случаю нарушения прав народа, дабы не создавалось опасности, что покорность будет истолкована как его готовность от этих прав отказаться.