Джаррет мысленно выругался. А впрочем, этого и следовало ожидать. Уж скорее удивительно, что парень так долго держал рот на замке. Двенадцатилетние мальчишки скрытностью обычно не отличаются.

Миссис Лейк взглянула на Джаррета, и казалось, в глазах у нее было написано: «Что, все-таки попался?..»

Аннабел же вытаращилась на Джаррета с ужасом и изумлением.

Но Джорди, однако, этим не ограничился и добавил масла в огонь.

— Прошу прошения, сэр, — пробормотал он, смутившись. — Я не собирался раскрывать ваш секрет, но так получилось…

Какое-то время все молчали, потом миссис Лейк, как-то слишком уж оживившись, воскликнула:

— Что же мы тут стоим?! Знаешь, Джорди… — Она тронула мальчика за плечо. — Я как раз собиралась поискать прилавок с чаем. Поможешь мне, а?

— Мама, но мне… мне нужно объяснить.

— Думаю, ты уже достаточно сказал. Идем же! — Бросив многозначительный взгляд на невестку, миссис Лейк добавила: — Не уходи, далеко, моя дорогая. Кажется, надвигается гроза.

Джаррет тяжко вздохнул. Гроза и впрямь надвигалась, — только совсем не та, о которой упомянула невестка Аннабел. Как только миссис Лейк с мальчиком отошли, Аннабел подбоченилась и, пристально глядя на Джаррета, проговорила:

— Итак, о чем же вы с Джорди беседовали?

Не имея выбора, Джаррет решил поступить так, как поступал его покойный отец, когда мать выходила из себя. Решил просто-напросто сбежать.

— Не понимаю, о чем вы… — пробормотал он в ответ и быстро зашагал между прилавками.

Подхватив юбки, Аннабел тотчас устремилась следом за ним, едва поспевая за его широким шагом.

— Сэр, отвечайте! — потребовала она. — С чего Джорди взял, что вы собираетесь на мне жениться?!

— Почему бы не спросить его самого? — ответил Джаррет, не оборачиваясь. Как ни странно, но ему не хотелось ей лгать.

— Но я спрашиваю именно вас! Ведь это вы ему что-то сказали, разве не так? Сказали после того, как он… обнаружил нас в вашей комнате…

Тут Джаррет понял, что настало время применить другую отцовскую тактику — контратаку. Остановившись, он пристально взглянул на Аннабел и заявил:

— Я отвечу на ваш вопрос, если вы и ответите на мой. Скажите, ваш брат при смерти?

И отцовская тактика прекрасно сработала. Аннабел побледнела и, отвернувшись, зашагала в другую сторону. Было ясно, что теперь она решила сбежать.

«Ну уж нет…» — сказал себе Джаррет.

Он без труда догнал Аннабел и спросил:

— Так как же? Почему вы не ответили на мой вопрос?

Аннабел замедлила шаг и тихо спросила:

— Кто вам сказал, что Хью умирает? Может быть, Джорди?

— Да, он. Джордж очень расстроился из-за болезни матери. Когда же я сказал по его отец, возможно захочет приехать, если сообщить ему о болезни миссис Лейк, он заявил, что вы этого не сделаете, так как ваш брат не приехал бы в любом случае.

Аннабел, казалось, испугалась.

— Не могу поверить, что Джорди так сказал! Хью непременно приехал бы!

— А у меня служилось впечатление, — продолжал Джаррет, — что его отец слишком болен, чтобы куда-то ехать. И тогда мне пришло в голову, что, возможно, мистер Лейк при смерти.

— Нет, не при смерти, а его проблема… Как я уже говорила, это временное, и ему ничего не стоило бы собраться и приехать.

Слова Аннабел прозвучали вполне искренне, но Джаррет все же спросил:

— Тогда почему Джордж считает иначе?

Аннабел пожала плечами:

— Понятия не имею. Ему лучше знать. — Немного помолчав, она добавила: — Как и большинство мальчиков его возраста, он склонен драматизировать ситуацию.

Что ж, с этим нельзя было спорить. Джаррет прекрасно помнил то время, когда сам был таким.

— Он бы ничего не драматизировал, если бы вы с миссис Лейк его не баловали. Для парня это очень плохо. С таким воспитанием он, возможно, начнет думать, что является центром мироздания. И все, что имеет отношение к нему, будет раздуваться до важности вселенских масштабов.

— Глупости! — отрезала Аннабел. — Мы вовсе его не балуем.

— В самом деле?

Она промолчала. Они вышли с рынка и теперь двигались по пустынной провинциальной улочке с небольшими уютными особнячками.

Минуту спустя Джаррет вновь заговорил:

— Парень уже достаточно взрослый, чтобы учиться в Итоне, но он еще не понимает, когда его обманывают.

— Даже я не поняла, что наперстки — это обман, — ответила Аннабел. — Я никогда не слышала о таких мошенниках. — Она язвительно усмехнулась. — Видите ли, у нас в Бертоне нет ни мошенников, ни шулеров на каждом углу, как у вас в Лондоне.

— Мальчику давно пора отправиться в школу, чтобы узнал, как устроен мир.

— Согласна, пора. Но к сожалению, я… Мы пока не можем себе этого позволить. Вот если дела в пивоварне наладятся, тогда другое дело.

— В таком случае скажите брату, чтобы нанял ему учителя. И вообще дайте ему возможность дышать полной грудью и стать нормальным мальчишкой. Прекратите его душить.

— Отличный совет! — Аннабел презрительно фыркнула. — Совет человека, который вырос бездельником, потому что за ним некому было присматривать. Человека, который до сих пор ведет себя как школьник, потому что боится стать взрослым.

Тут Джаррет остановился и пристально посмотрел на свою спутницу. Неужели она действительно видела в нем школьника?

— Прошу прощения, — пробормотала Аннабел, смутившись. — Наверное, мне не следовало это говорить.

Джаррет нахмурился и проворчал:

— Между прочим, я не напрашивался исполнять роль няньки вашего племянника. Это идея исходила от вас, дорогая. Если же вам не нравится, как я это делаю, то, видит Бог, у меня найдутся и другие занятия.

— Что ж, отлично, — кивнула Аннабел. — Я больше не стану его вам навязывать.

Они молча продолжили путь. Через некоторое время Аннабел спросила:

— Вы хоть знаете, куда мы идем?

— Понятия не имею, — пробурчал Джаррет. — Какая разница?

И тут с потемневшего неба упали первые капли дождя. «Выходит, Сисси все-таки не ошиблась», — подумала Аннабел. Покосившись на своего спутника, она пробормотала:

— Может, нам лучше вернуться в гостиницу?

Не успела она договорить, как хлынул настоящий ливень.

— Слишком поздно, — пробурчал Джаррет.

Заметив поблизости какой-то сарай, он потащил Аннабел за собой. В сарае было сумрачно, пахло свежим сеном. Осмотревшись, Джаррет сказал:

— Похоже, здесь никого нет. И едва ли кто-нибудь появится в такую погоду.

— Вот и хорошо, — с усмешкой отозвалась Аннабел. — Теперь-то вам придется ответить на мой вопрос. Так что же вы сказали Джорди? Почему он предположил, что мы с вами намерены пожениться?

Джаррет выругался сквозь зубы. Ему следовало предвидеть, что дальше увиливать не получится.

— Аннабел, поймите, Джордж уже не маленький. И он почти все понимает.

— Что же именно он понял?

— Вполне достаточно. Во всяком случае, он понял, что мы целовались.

Аннабел в ужасе прошептала:

— О Боже…

— И он спросил, являются ли мои намерения в отношении вас честными, — продолжал Джаррет. — Мне ведь нужно было что-то ответить, не так ли?

— Могли бы сказать ему правду, — ответила Аннабел.

Эти ее слова почему-то ужасно разозлили Джаррета.

— Сказать правду?! — переспросил он, повысив голос. — Сказать, что мое единственное намерение по отношению к его тетке — это уложить ее в постель?! Вы бы хотели, чтобы я это ему сказал?!…

Аннабел в растерянности захлопала глазами.

— Ну, я… Не думаю, что об этом следовало бы говорить, — пролепетала она.

Приблизившись к ней, Джаррет добавил:

— И еще я мог бы сказать, что вы давно уже провели бы ночь в моей постели, если бы я этого захотел.

Щеки Аннабел залились румянцем.

— Но я бы не хотела, чтобы вы… — Она тихонько вздохнула.

— Кроме того, я мог бы сказать, что только и думаю о том, как вас соблазнить. Лежу ночами без сна, представляя вас под собой. По-вашему, этого хватило бы, чтобы сказать мальчику правду?

— Но это определенно не то, что… — Тут послышались чьи-то голоса, и Аннабел умолкла.

— Проклятие, — пробормотал Джаррет. — Только этого не хватало…

Заметив ведущую на чердак лестницу, Джаррет потащил к ней Аннабел. Легонько подтолкнув ее, он прошептал:

— Полезайте наверх. Не бойтесь.

Она довольно быстро вскарабкалась по ступенькам, и Джаррет тотчас последовал за ней. Едва лишь они отошли от края чердачного отверстия, как внизу скрипнула дверь — кто-то вошел в сарай. Джаррет тут же увлек Аннабел в дальний угол и приложил палец к се губам. Затем, обнимая ее за плечи, опустился вместе с ней на солому.

Мужчины, вошедшие в сарай, говорили о лошадях, выставленных на продажу, но Джаррет к разговору не прислушивался, он был всецело поглощен женщиной, лежавшей сейчас рядом с ним. Проливной дождь сделал ее платье почти прозрачным, и сквозь мокрую натянувшуюся ткань отчетливо виднелись темные горошины сосков на ее округлых грудях.

И вдруг все остальное, кроме этой женщины, — и разговоры с Джорджем, и пивоварня его отца, и всё, что было связано с этой пивоварней, — все перестало его интересовать; сейчас для него существовала только Аннабел, смотревшая на него так, словно призывала к безумству.

Не в силах удержаться, Джаррет провел пальцем по ее губам, и губы тотчас приоткрылись, словно для поцелуя. Джаррет же чувствовал, что с каждым мгновением все сильнее возбуждается; соблазн был слишком велик, и он не мог ему противиться. Когда же Аннабел обвила руками его шею, Джаррет возликовал. Мужчины внизу по-прежнему переговаривались, но он уже их не слышал; впившись поцелуем в губы Аннабел, он мысленно восклицал: «О Господи, какая же ты соблазнительная, какая сладостная!» Но, как ни странно, в ее поведении совершенно не было девичьей робости, и он, Джаррет, ничего подобного не ожидал от девственницы. Да, было совершенно очевидно, что она не пыталась скрывать свое желание, и это еще сильнее его распаляло.

Прервав наконец поцелуй, Джаррет на мгновение прижался губами к ее шее, затем, приподняв голову, заглянул ей в глаза. После чего потянул за концы шнуровки на ее влажном платье, спустив его вниз вместе с корсетом, под которым оказалась сорочка.

И Аннабел нисколько не противилась — даже тогда, когда он сквозь тонкую ткань сорочки принялся целовать ее груди. Когда же он коснулся языком ее соска, она тихонько вскрикнула. Однако руки ее еще крепче обхватили его шею. Да, она хотела большего. И он, конечно же, хотел того же.

Чуть отстранившись, Джаррет потянул тесемки на ее сорочке. И тотчас же спустил сорочку вниз, обнажая груди. «Как же ты прекрасна!» — воскликнул он мысленно.

Как он и предполагал, у нее были очень красивые полные груди с большими темно-розоватыми сосками, и груди эти, казалось, молили о том, чтобы их целовали, ласкали, поглаживали…

Наклонив голову, Джаррет лизнул сначала один сосок, потом другой, погладил их пальцами. Аннабел тут же застонала, и Джаррет тотчас почувствовал, что теперь уже до предела возбудился — ничего более эротичного, чем этот стон, он никогда не слышал.

— О, Аннабел… — Прохрипел он, содрогаясь от желания.

Тут голоса внизу внезапно умолкли, и Джаррет в испуге подумал, что их услышали. Но в следующую секунду послышался скрип двери мужчины вышли из сарая.

Аннабел же вдруг оттолкнула его и пробормотала:

— Может, теперь ты меня… отпустишь?.. — Но оправлять на себе одежду не торопилась.

— Ни за что, — заявил Джаррет.

Ее глаза расширились.

— Почему?

Он тихо рассмеялся.

— А ты сама как думаешь?

Он тут же снова опустил голову и прижался губами к одному из сосков, Аннабел со стоном содрогнулась и прошептала:

— Но мы не должные. Джаррет, мы не должны…

— Почему же, дорогая? — Он приподнял подол ее платья, — Разреши мне поласкать тебя.

Она снова застонала.

— Да, Джаррет… Хорошо…

Разумеется, Аннабел понимала, что поощрять этого мужчину чрезвычайно опасно, ведь она вполне могла оказаться в той же, ситуации, в какой оказалась тринадцать дет назад — с той лишь разницей, что Джаррет, сделав ей ребенка, еще и разобьет ее сердце. Переспав с ней, он на другой же день ее забудет, а вот она… О, она не сможет после близости с мужчиной тут же выбросить его из головы.

Но с другой стороны… Ах, к ней так давно не прикасались! А Джаррет — он распалил ее до крайности! К тому же он наговорил ей столько приятных слов… Руперт никогда ей ничего подобного не говорил. А она оказывается, очень нуждалась в таких словах.

В конце концов, никто ведь не знал, что они находились здесь вдвоем. И никто не знал, чем они здесь занимались. Так почему бы не дать себе волю?

— Обещаю, что не испорчу тебя, — прошептал Джаррет.

«Не испортит? — удивилась Аннабел. — О чем он? Ах да, ведь он думает, что я девственница…»

Но рядом с этим мужчиной она и впрямь ощущала себя девственницей. По крайней мере женщиной, почти забывшей, что такое интимная связь.

— Да, хорошо, — пролепетала Аннабел.

— Я просто хочу, чтобы ты получила удовольствие, — сказал он, скользнув рукой ей в панталончики.

Ее глаза широко распахнулись.

— Что?..

— Знаешь, дорогая, вот уже три ночи я лежу в постели и представляю, какая ты будешь, если я тобой овладею. И теперь я хочу увидеть, совпадает ли это с моими представлениями. Нет-нет, я знаю что не могу тобой овладеть, — добавил он поспешно. — Но зато я могу доставить тебе удовольствие.

Он коснулся ее самого интимного места, и Аннабел тут же застонала. Джаррет же улыбнулся и проговорил:

— Милая, тебе уже приятно, верно? Но я хочу, чтобы ты получила настоящее удовольствие.

«Неужели он назвал меня «милая»? — думала Аннабел. — Или я ослышалась?»

— Надеюсь все будет… в порядке. — пробормотала она.

— В порядке? — переспросил он со смехом. — Обещаю, моя дорогая фея, все будет гораздо лучше, чем в порядке.

Он еще выше задрал подол ее платья, и тут же спустив панталончики, уткнулся лицом меж ее ног.

— Что ты делаешь? — прошептала Аннабел в изумлении.

— Хочу попробовать тебя на вкус.

— Но как же… — В следующее мгновение она почувствовала, как губы Джаррета коснулись се дона. — О Боже!.. — воскликнула она и тут же громко застонала. Ну кто бы мог предположить, что мужчина… способен на такое? Ведь это просто возмутительно! И необычайно приятно.

Джаррет же еще шире раздвинув ее ноги, продолжал свои удивительные ласки, и Аннабел, не удержавшись, вскрикнула. Столь острых и сладостных ощущений с Рупертом она никогда не испытывала. Впрочем, ничего удивительного… Ведь Руперт был неопытным провинциальным юношей, а Джаррет… Уж он-то прекрасно знал, как воспламенять женщин. И наверное, не было ничего плохого в том, что она ему это позволила. Когда еще представится ей шанс стать такой… свободной и неистовой? Когда еще представится шанс почувствовать столь жгучее желание?

И желание ее с каждым мгновением усиливалось — столь острого желания она никогда не испытывала, и даже не догадывалась что такое возможно. Едва сознавая, что делает, Аннабел приподняла бедра навстречу его ласкам и в очередной раз застонала. А Джаррет, чуть приподняв голову, с усмешкой спросил:

— Тебе нравится?

Она молча кивнула.

— А так? — Он лизнул наиболее чувствительное место, и ей показалось, что она вот-вот лишится рассудка от этой сладостной пытки. — Так как же? Так тоже нравится?

— Ты ведь знаешь… что нравится, — пролепетала Аннабел, задыхаясь.

Тут Джаррет вновь принялся ее ласкать, и она, содрогаясь всем телом, вновь застонала. Правда, теперь стоны вырывались из ее горла один за другим.

«О Господи, Господи!..» — мысленно восклицала Аннабел. Ох, что же он с ней делал?! Ее воспоминания о близости с Рупертом не шли ни в какое сравнение с тем, что она испытывала сейчас. Тогда было лишь удовольствие и чувство нежности, а сейчас… О Боже, ей казалось, что она вот-вот умрет от наслаждения.

— О, Джаррет!.. — простонала она, запуская пальцы в его влажные о т дождя волосы. — Джаррет, прошу…

— Сейчас, дорогая, сейчас — пробормотал он в ответ. — Сейчас ты получишь то что хочешь.

В следующее мгновение Аннабел пронзительно вскрикнула и вновь содрогнулась. И в этот момент ей почудилось, что она воспарила куда-то высоко-высоко… О Господи всемилостивый, какое волшебство, какое чудо!.. Ничего подобного она прежде не испытывала и даже представить не могла, что такое возможно.

Какое то время Аннабел лежала тяжело дыша и ни о чем не думала в эти мгновения она даже не вполне понимала, где находится — лишь чувствовала, что только что пережила нечто необыкновенное, чудесное, сладостное…

Когда же наконец к ней вернулась способность мыслить, она, собравшись с духом, приподнялась и взглянула на Джаррета. Оказалось, что он смотрел на нее с улыбкой, а на щеках его играли очаровательные ямочки.

— Ты такая прелестная в моменты наслаждения, — проговорил он и, поцеловав ее в шею добавил: — необычайно страстная.

Аннабел густо покраснела и прошептала:

— А ты? Как ты выглядишь в такие моменты?

Джаррет уставился на нее в изумлении, и Аннабел тотчас поняла, что своим вопросом, возможно, выдала себя. Ведь невинная девушка об этом не спросила бы — девственницы слишком волнуются, чтобы думать о том, что чувствует мужчина в моменты наслаждения и как он при этом выглядит.

Господи, какая же она болтливая! Ну кто ее тянул за язык?! И что же теперь делать? Что сказать Джаррету? Он ведь ни в коем случае не должен узнать, что она не девственница. А если узнает. Ах, тогда она пропала! Ведь единственное, что сдерживало Джаррета, — это его уверенность в том, что она девственница.

Судорожно сглотнув, Аннабел пробормотала:

— Я… видишь ли, я… — И умолкла, не зная, что сказать.

Он с улыбкой посмотрел на нее и проговорил:

— А почему бы тебе самой не проверить, что я чувствую в такие моменты? — С этими словами он взял ее руку и поднес к своему паху. — Проверь же, милая.