Когда Грета вернулась к остальным, у неё появилась новая рана в предплечье и одышка.

Лес был не безопасен. Не для долгого путешествия. А доставить всех в бункер Люциуса не было простым делом… не то, чтобы на Милене хоть что-то было просто.

— Мы можем отправляться?

Рэй выступил из густого тумана перед входом в укрытие.

Она кивнула.

— Но это должно произойти сейчас, и мы должны быть быстрыми.

Они оба встали на колени по разные стороны огромного камня, который закрывал вход в пещеру. Рэй пять раз быстро ударил по камню, подождал немного, затем Вайат начал толкать камень изнутри, и все трое отодвинули плиту так быстро, насколько это было возможно.

— Быстрее, — прошептала она, помогая Джейкобу выбраться из дыры и передавая его Слоэну, который отвечал за него во время пути.

Грета руководила. Когда они шли, она сохраняла бдительность. Первые двадцать минут полной тишины могли бы дать ей ложное ощущение безопасности, если бы она не чувствовала беспорядочную слежку, даже не видя ее.

Небо было темным, тучи закрывали оба солнца и любой признак увеличивающегося затмения, но она могла видеть иголки, сорванные с деревьев и разбросанные на снегу. Она видела разорванные останки маленьких животных — слишком много — разбросанных по дороге, которую она выбрала.

Рэй подпрыгнул сбоку от нее.

— Что это было?

Она покачала головой и показала следовать за ней.

— Это не важно. Не важно, что ты слышишь… намного хуже остановиться. Продолжай идти.

Ее беспокойство и раздражительность усиливались по мере того, как долго они находились на открытой местности.

Грета вздрогнула от хруста в кустах справа, затем слева. Ее сердце стучало тяжело и быстро. Ночь кишела звуками, все они были ужасающими.

Она оглянулась. Вайат и Слоэн держали Джейкоба между собой. Лицо Вайата стало похоже на маску затененных углов. Слоэн скрывал свой страх. Он морщился и вздрагивал при каждом свисте и треске.

Кто-то позади нее споткнулся и резко заворчал.

Грета со вздохом обернулась. Найл помогал Джеку подняться на ноги.

— Он просто споткнулся.

— Ты в порядке? — спросила она, смотря поверх плеча Джека. Ее голос оставался сдержанным, но внутри она кричала им всем поторопиться.

Джек кивнул и смахнул снег со своих штанов.

— Я в порядке, пойдемте дальше, — сказал он.

Что-то огромное вырвалось из корчащейся листвы. Оно сбило Найла, как кеглю, и приземлилось на Джека, отбрасывая остальных с дороги в кусты. Было трудно догадаться, чем оно было до затмения; но теперь, покрытый матовым черным мехом, как и все остальное, оно имело набор очень длинных зубов и клыков, которые оно как раз уже использовало, чтобы разорвать Джека на части.

Крики других мальчиков разнеслись, как только Грета выругалась и побежала вперед. Она ударила существо ножом и засадила лезвие так глубоко, как только смогла. Существо упало на спину и зарычало. Кровь Джека покрывала его подбородок, а глаза сверкнули красным, как только оно бросилось к ней.

Грета ударилась спиной о землю и выронила меч, когда пыталась удержать яростное клацанье подальше от своего лица. Ее руки дрожали от напряжения. Эти зубы были в миллиметре от ее носа.

Вайат тут же пришел на помощь. Он схватил ее оружие и снова ударил существо в то же самое время, как одна из стрел Картера пронзила голову чудовища.

Оно плюхнулось на нее. Грета отбросила мертвое тело в сторону, не обращая внимания на кровь, струящуюся по рукам и одежде. Она встала, сердце билось в горле.

— Джек. Он…?

Найл держал плачущего Джейкоба, а остальные мальчики собрались вокруг тела убитого. Грету пробила дрожь, как только Слоэн повернулся к ней с заплаканным лицом и покачал головой.

Вайат пытался успокоить всех, но Грета смотрела вниз. Она не могла отвести глаз от безжизненного тела.

Еще один резкий звук раздался из густого леса.

Не было времени на предупреждение. Она схватила Найла и Джейкоба, отталкивая их за себя, как раз в тот момент, когда гном спрыгнул с деревьев. Он изменился, обычно они едва доставали ей до плеча, но этот был, по крайней мере, на два фута выше ее. Луковицообразная, деформированная голова размещалась между массивными, сгорбленными плечами. Коренастая фигура гнома опиралась на длинные мускулистые руки, которые ни один гном не смог бы выдержать без влияния затмения.

Костяшки его пальцев зарылись в землю, когда он увидел ребят, то поднял кулаки в воздух и взревел.

Вайат, Рэй и Слоэн образовали круг с малышами внутри, согласно плану по экстренным ситуациям. Она сомневалась, сказать ли им бежать или нет, но, в конечном итоге, решила, что если они столкнутся с неприятностями, то от разделения не будет ничего хорошего, в любом случае, мальчики окажутся в больших или огромных неприятностях.

Гном зарычал и прыгнул на мальчиков. Она метнулась между ними и подняла меч, и тот остановился. Глядя на нее, он сделал движение, которое, как она полагала, должно было означать ухмылку. Гном пробормотал что-то невразумительное, что звучало похоже на «Убить. Убить. Убить.»

- Это чувство взаимно, — пробормотала она, прежде чем разогреться, только чтобы остановить его от издевательства своим произношением. Но он просто приготовился, и, как только она наотмашь ударила его в грудь, то поняла, что это существо произносило не «убить».

Гном потянулся к ней.

— Ключ, ключ, ключ. Мастер хочет. Мастер требует.

Ключ?

Теперь гном привел ее в ужас. Она достаточно долго имела дело с Потерянными, чтобы такие резкие движения и рык перестали ее беспокоить… Но мысль о том, что это создание смогло сохранить какой-то умысел вопреки действию затмения, которое превращает всех в безумных монстров; эта мысль говорила о мотивации более сильной, чем природа, более могущественной, чем луны.

Аграмон. Этот гном был одним из дьявольских созданий.

Он пришел за ней, но его тактика заметно изменилась. Гном больше хаотично не раскачивался в попытке уничтожить, он, в самом деле, пытался схватить ее.

Грета не теряла ни секунды. Ей не надо было знать, что, черт возьми, за ключ такой, и что делало ее такой важной для этого существа, раз он пытался побороть свои собственные мощные инстинкты. Не было времени для расследования, только смерть. Быстрая и окончательная.

Вайат бросил меч, она схватила его и отрубила вытянутую руку гнома одним махом. Прежде чем искривленный обрубок упал в снег, она вонзила лезвие в грудь и существо, испустив последний вздох, упало на землю.

Вся схватка была неприятной, а убийство, в конечном счете, слишком легким, но все остальное достаточно тяжелым. Выйти из битвы без лишней потери собственной крови стало благословением.

Почему же она была напугана?

Грета обернулась и увидела, что Вайат наблюдает за ней.

— Мы должны убраться отсюда прежде, чем кровь притянет ещё кого-либо из них, — сказал он, смотря вниз на тело Джека. В его горле стоял ком, но голос отдавал твердые команды.

Все запротестовали. Вайат был прав, но Грета не могла сдвинуться, не могла отвернуться от этого молодого лица покрытого кровью, невидящих глаз, уставившихся на нее. Все эти мальчики доверяли ей, а она подвела. Люди умирали. А она не могла гарантировать того, что больше не будет смертей, пока все не закончится.

— Грета, — Вайат схватил ее за руку и потряс. — Приди в себя. Ты нужна нам.

Она заставила себя отвести взгляд и кивнула Вайату, глубоко вдохнув. Никто не хотел оставлять Джека, но шум усиливался. Приближалось ещё больше существ. Не было выбора.

— Поспешим, — сказала она, наконец-то выдвинувшись вперед. Рэй встал впереди нее, а Вайат прикрыл тыл.

Прежде чем группа достигла границ владений Люка, Грета сразилась с ещё двумя гномами — ни один из них не был особо разговорчивым — и на них напало три существа, похожих на медведей. Она и Вайат стояли бок о бок против них, в то время пока Рэй и Картер держали луки наготове.

К счастью, никто больше не пострадал от серьезных травм… или потерь. К тому времени, как они достигли коттеджа, все были молчаливыми, усталыми и потрясенными.

Грета первой поднялась по ступенькам на крыльцо, чтобы убедиться, что здесь никто не поселился, с тех пор как она ушла. Девушка открыла дверь и остановилась, всматриваясь внутрь, но ничего не видя.

Вайат нашел ее там, рукой крепко прижимаясь к ее руке, выражая поддержку и мягкую настойчивость.

Она настороженно посмотрела на него, осознавая, что ее собственное лицо напоминало о каждом болезненном моменте, на которое она пыталась не обращать внимания в течение последней недели. Грета больше не могла сдерживаться.

Неделя. Боже, уже прошло сколько времени? Неужели прошла всего одна неделя?

— Не думаю, что могу войти внутрь. Последний раз, когда я здесь была…, - она качнула головой. — Вся та кровь, Вайат. Она все еще здесь, — прошептала она.

Он поднес руку к ее щеке и наклонился вперед. Отстранившись, Грета выразительно взглянула поверх плеча на мальчиков.

— Хочешь, я первым пойду внутрь?

Грета покачала головой.

— Нет, все нормально. У нас нет времени для моей слабости, — она посмотрела обратно на дом. — Если здесь никого не было, чтобы обыскать это место с тех пор… что ж, там, в шкафах, должен быть склад долгопортящихся продуктов и немного соленой кабанятины, и ты можешь взять столько одеял и всего, чего тебе понадобиться для комфорта, сколько сможешь, пока меня не будет, — сказала она.

Когда они вошли внутрь, она заставила себя не закрывать глаза и все увидеть.

Дом был таким же как всегда. Заброшенным, но аккуратным и… чистым.

— Что за…?

Когда она последний раз выходила из этой двери с Айзеком, думая, что это будет в последний раз, здесь была катастрофа. Теперь же было так, будто неистовство, которое произошло здесь, было лишь ее воображением.

Сломанная мебель была убрана, пол вычищен. Грета бросилась через весь коттедж к двери спальни Люка. Ее не было. Ничего не было. Вся кровь была смыта, и как бы она ни приглядывалась, она не могла найти ни пятна на недавно отреставрированном полу.

— Айзек, — прошептала она. Проглотив комок в горле, она прижала ладонь к груди. Должно быть, он это устроил.

— Все в порядке?

Она открыла рот, но не смогла сказать, поэтому просто кивнула и сделала шаг назад. Вайат выглядел так, будто хотел что-то спросить, но не решался. Лишь его глаза говорили, выражая озабоченность и понимание, и в них было что-то темное… похожее на смирение.

— Я в порядке, — наконец сказала она. — Я лишь заберу несколько вещей. Потайная дверь находится под большим столом перед печкой. Иди и открой ее. Я скоро буду.

Губы Вайата сжались прежде, чем он повернулся и оставил ее одну в комнате Люка. Грета пыталась не думать об этом, когда спешила достать одеяла, которые нужны будут мальчикам и пыталась не смотреть на стены, которые были забрызганы кровью Люка. Хотя пятна были полностью смыты, в воспоминаниях она все еще могла видеть их следы.

Десять минут спустя они были готовы, настолько готовы, насколько когда-либо могли бы быть.

Она провела пальцем по ручке люка.

— Его можно держать запертым изнутри, — сказала она.

— С нами все будет в порядке, — успокоил ее Вайат, очевидно заметив беспокойство на ее лице. — Каждый из нас был в местах и похуже, чем это. Сегодня днем затмение достигнет своего пика, так что еще лишь два дня, максимум три, если мы предположим, что на то, чтобы все снова улеглось потребуется столько же, сколько потребовалось и для начала.

— Мне очень жаль, — голос Греты задрожал. — Ты же знаешь… что это больше не…

— Если мы здесь будем в безопасности, то это все, что нам нужно.

Он выглядел настойчивым и уже говорил Грете не беспокоится; по крайней мере, темнота не доставит ему или мальчикам неудобств. Она боялась, что воспоминания о том, кто не выжил, будут мучить каждого из них.

Она восхищалась его силой. Даже если он ей врал, она никогда не узнает об этом. Ей важно, что он на самом деле думает о перспективе на два дня быть закрытым в подземной гробнице без света, он никак не проявлял это, а соблюдал достаточное спокойное перед другими, и она очень уважала его за это.

— Грета.

Она дернула головой.

— Прости.

— Иди.

Да. Она должна идти. Она уже вооружилась большим количеством оружия, сменила одежду, обработала свои раны. Ее нога и грудь горели от порезов оставленных когтями Лазаря, но как только кровь была смыта, она с облегчением обнаружила, что они были не так глубоки, как она сначала думала.

Она больше ничего не могла здесь сделать, и она должна была с пользой потратить время, пока ещё было светло.

Сделав глубокий вдох, она отложила куртку и засунула руку в карман.

— Что ты делаешь?

Ее пальцы сомкнулись на грецком орехе. Она вытащила его и передала Вайату, а затем потянулась к цепочке, висящей на ее шее, сняла и передала ему также и медальон.

— Что это? — спросил он, приподняв бровь и крутя грецкий орех в руке. Грета не могла это видеть, но помнила каждый гладкий контур ореха и знала наизусть ощущение бороздок. Он был в ее кармане, когда она прошла через портал. Дрю нашел его и дал ей в тот день, прежде чем побежать к ведьминой пещере.

— Ничего, правда, — она пожала плечами.

Он пальцами поймал цепочку и высоко поднял, прежде чем сжать медальон в руке и посмотреть на картинку внутри.

— Почему ты даешь это мне?

— Если я не вернусь…

— Не говори так, — рявкнул он, опустив медальон и протягивая ей.

Грета покачала головой, отказываясь забирать его.

— Эти две вещи — единственное, что у меня осталось из дома. Я хочу, чтобы ты сохранил их для меня.

Вайат посмотрел на нее, будто видел то, в чем она сама себе не могла признаться.

— Рэй, отведи мальчиков вниз в укрытие, — распорядился он. — Мне нужна минута, чтобы попрощаться с Гретой прежде, чем она уйдет.

Картер обнимал Найла. Они оба тихо плакали. По сути, все мальчики выглядели так, будто достигли своего предела терпения боли, смерти и переживаний.

Она не хотела покидать их.

Джейкоб подбежал к ней и обхватил руками ее ноги.

— Не уходи, — заплакал он.

— Прости, болтун. Я должна. Но ты будешь в безопасности здесь, с Вайатом, а я вернусь так, скоро, как смогу, — пообещала она, наклонившись, чтобы обнять его в ответ.

— Слоэн сказал, что Джек не вернется, — прошептал он, с трудом сглотнув и прижавшись лицом к ее животу. — Что если они схватят тебя, как схватили его?

Она сглотнула, вспомнив кровавое тело Джека, его крики.

— Я буду осторожна, обещаю.

Он повернулся с заплаканным лицом.

— Я буду скучать по тебе. Ты не забудешь обо мне?

— Как я смогу когда-либо забыть о тебе?

Его пальцы ухватились за складки ее куртки, будто страшась отпустить.

— Есть много вещей, о которых я не могут вспомнить, с тех пор как попал сюда, и если ты не вернёшься, то боюсь, что забуду и тебя.

Ее сердце болезненно сжалось, и она посмотрела на Вайата, чьи глаза все еще были неистовыми и темными. Он сжал руки по бокам в кулаки.

Вновь посмотрев на Джейкоба, она сказала:

— Я не буду долго отсутствовать, поэтому ты не успеешь меня забыть.

Боже, она надеялась, что это правда.

— И в то же время мне необходимо, чтобы ты был сильным и храбрым, хорошо?

Он кивнул и икнул, обняв ее снова.

Рэй взял Джейкоба за руку и мягко увел его прочь. Его голос был хриплым и взволнованным, но она была поражена тем, как он держался.

— Давай же, большой парень. Шевели булками. Слоэну понадобится твоя помощь в организации снабжения.

Улыбка Джейкоба сквозь слезы растопила ее сердце.

— Возвращайся скорее, хорошо?

Грета встала и осмотрела их всех. Слоэн кивнул. Чарли стоял ближе к Найлу и Картеру. Они все выглядели напуганными.

Наконец, Вайат взял ее за руку и провел к выходу.

— Это не прощание, — проворчал он. — Так что не смей говорить им «прощай».

Она напряглась.

— Вайат, будь реалистом…

— Я должен был бы пойти с тобой. Или ты должна была бы остаться здесь.

— Мне надо идти. Рэй прав. Эти дети в крепости Аграмона заслуживают шанс на борьбу, — она вздохнула и указала позади себя внутрь здания. — А кто-то должен защищать их. Я не могу потащить всех за собой и в то же время заботиться об их безопасности. Они будут в большей безопасности здесь, но им нужен ты.

— Просто сделай все, чтобы вернуться, потому что ты им тоже нужна, — он остановился, его взгляд стал угрюмым и проницательным. — Ты нужна мне.

Ее рот раскрылся от шока.

Он нервно засунул руки в карманы своих штанов.

— Я знаю, это сложно, но я не могу перестать думать о тебе.

— Только потому, что я первая девушка, которую ты увидел после стольких лет, — твердо сказала, отодвигаясь.

Он взял ее за руку.

— Это намного больше, чем это. И я думаю, что ты тоже это чувствуешь.

— Вайат, я не думаю, что сейчас…

Он притянул ее ближе и наклонился. Она знала, к чему это вело, и сделала резкий вздох. Его губы дотронулись до уголка ее рта, теплые и нежные.

И настоящие.

Сначала он был неуверенным, и она почти смогла убедить себя в том, что это был лишь платонический, «возвращайся-целой-и-невредимой» поцелуй. Но затем он передвинулся, полностью закрыв ее губы, больше не было никаких сомнений о том, что он имел в виду.

Ее рука дрожала, пока она наконец-то не дотронулась пальцами до его руки. Грета пыталась не сравнивать его с Айзеком, но это было так трудно.

Айзек был напористым, приводящим в ярость и уверенным. Настоящий или нет, его взрывной поцелуй вспенивал и так уже бурные чувства, бушевавшие между ними, в то время, как Вайат был милым и нежным, и немного неловким. Он заставил ее желать зарыться в нем и позволить увести прочь от всего остального.

Грета знала, что если остановит его сейчас, то все закончится. Он будет уважать ее и никогда не сделает другой попытки, если только она не сделает первый шаг. Но она не остановила его, и он обхватил ее за талию, его поцелуй углублялся по мере того, как он набирался уверенности. Вайат прижался телом и губами к ней, будто хотел удостовериться, что она не забудет о том, что он будет ждать ее возвращения.

Этот поцелуй стал обещанием, которое Грета не была уверена, что сможет когда-либо принять, даже если они оба выберутся из этого затмения на другую сторону живыми.

Она со вздохом выпуталась из объятий, прижав пальцы к губам. Он смотрел на нее на протяжении долгой минуты, прежде чем кивнул и отошел назад, чтобы прислониться спиной к дверной рамке коттеджа.

Она собралась с силами.

— Я должна идти.

— Прежде, чем ты уйдешь, мне надо спросить тебя, — медленно сказал он. — Кем этот гоблин был… для тебя?

— Что? — она запиналась, пальцы дрожали от волнения у шеи. — Я не понимаю, о чем ты?

— Гоблин, — повторил он, — он появился в нашем лагере из ниоткуда в поисках крови. Он уже был готов забрать мою жизнь. Я думал, что умру, пока он не услышал твой крик. А затем он отбросил меня, будто плохую привычку, чтобы пойти за тобой. Не хочешь рассказать мне почему?

Она вздрогнула, когда посмотрела на тонкие красные полоски от удара на его лице.

— Нет. Вообще-то не хочу.

— Что между вами обоими?

Она посмотрела в сторону. Ее рот открывался и закрывался, но не выходило ни звука.

— Я видел, как он смотрит на тебя, Грета. Это сильнее затмения. Он смотрел на тебя так, будто бросал вызов закону, лунам и самой Великой Матери…

— Это сумасшествие, — прервала она его. — Как ты вообще мог увидеть все это? Во-первых, было темно, хоть глаз выколи, и…

— Я увидел это, потому что чувствую то же самое. И потому, что я знал еще до того, как он появился, что было что-то, о чем ты мне не рассказывала.

Ее грудь сжалась.

— Ты прав, я не все рассказала тебе о себе. Но кто сказал, что я обязана открывать душу перед каждым, с кем только познакомилась?

Он посмотрел на нее.

— Это не честно.

— Похоже, что нет, — согласилась она, — но таковы многие вещи. У меня сейчас нет на это времени, Вайат.

— Нет, думаю, нет. Просто скажи мне, что он больше не преследует тебя, а я постараюсь поверить.

— Он не придет за мной, не после той битвы, — Грета опустила глаза и тяжело сглотнула. — И даже если… он теперь Потерянный. Что означает, что если мы пересечемся, то я отнесусь к нему так же, как и к остальным.

Он взмолился:

— Возвращайся, слышишь меня?

— Конечно. Что может случиться?

Она натянула на лицо самоуверенную улыбку, которая никого не смогла обмануть.

Выражение его лица стало таким мрачным, что она тут же почувствовала необходимость в более расширенном ответе.

— Послушай, ты был прав в одном. Теперь у меня есть, что терять, поэтому я вернусь, — прошептала она. — Ты снова увидишь мое лицо… нравится тебе это или нет.

— Хорошо.

Она сделала дюжину шагов, прежде чем обернулась и посмотрела назад. Он все еще стоял там, смотря на нее, и она помахала рукой, запоминая его лицо.

С каждым шагом, который уводил ее все дальше, Грета все больше убеждалась в том, что должна была попрощаться.